К Новому Году

· · • • • ✤ • • • · ·

11 ноября

· · • • • ✤ • • • · ·

— Аластор, сэр, извините пожалуйста... У меня не получается найти кофе. — Только вчера мы закупили около килограмма кофе. Не может быть, чтобы его нигде не было. — Я бы не стал беспокоить, если бы он где-то был, — Оскар поджал хвост, поняв, что звучал грубовато. — Извините. Но его правда нет нигде! С тяжелым вздохом Аластор встал с кресла. Он почувствовал ужасный зуд правого рога, дотянулся до него рукой и сковырнул черную маленькую пластинку. Он сунул ее в карман рубашки, перед Оскаром не мог сделать с ней то, что требовала природа. Линька отнимала у него слишком много времени, и это было противно. И мерзко. Новые рожки, на ощупь мягкие и бархатные, обещали быть чуть больше старых, но их рост всегда был мучительно раздражающим. Запахи обострялись. Болела голова. Он ел, как не в себя и при этом уставал, почти ничего не делая. В общем, у него тоже существовало "то самое время месяца", только скорее "то самое время года". — Господи, ничего без меня сделать нельзя, — прошипел Ал, проходя мимо Оскара. Спустившись на кухню, он направился к тому шкафу, где лежали все сухие и порошкообразные вещи. На привычном месте мешка с молотым кофе действительно не обнаружилось. — Что за... — Эй, Аластор! Позади него очутился Люцифер. Солнечный и улыбающийся. Головная боль слегка утихла, демон мягко улыбнулся королю. — Привет. — Пап, я же говорила, его здесь нет! — Чарли, пришедшая вместе с папой, с разочарованием указывала куда-то в другом шкафу. — Что ищешь, дорогая? — спросил Аластор. — Какао! Мы вчера заказали большую партию, а сегодня его уже нет. — Хм... Аластор принялся открывать все подряд шкафы в поисках нужного. Нигде не было ни того, ни другого. — Постойте, а кто принимал продукты? — внезапно спросил Люцифер. — Энджел. Впервые за несколько месяцев он решил поработать, — закатил глаза Аластор. — Ал, посмотри на самой верхней полке! Аластор посмотрел туда, куда указывал Люцифер — шкафчик над холодильником, который всегда пустовал. Он был слишком высоко даже для Чарли, не говоря уже об Оскаре и Люцифере. Энджел, так-то, был повыше даже Аластора из-за своих каблуков, вот и решил не наклоняться? И, действительно, все пропажи обнаружились именно там. — Брысь, — зашипел Аластор, когда Оскар потянул руки к кофе. — Сам сварю. Мне покрепче надо. Чертенок пожал плечами и убежал. — Я сам, милая, — сказал Люцифер, поднялся на носочки и поцеловал дочь в лоб. — Иди работай, я все принесу. Чарли с радостью обняла его и убежала на какой-то свой очередной тренинг. Люцифер невзначай подрулил к Аластору, оккупировавшему плиту, поставив кастрюльку с молоком на соседнюю конфорку. — Помогать детям всегда приятно, — сказал он, улыбаясь. — Оскар — не мой ребенок, — отрезал ведущий. — У него свои родители. — Ну не надо понимать все так буквально. — Он не усыновлен. — Тьфу, Аластор, зануда. — Но ведь это правда, — Аластор непонимающе уставился на Люцифера. — Раскрути, дорогой. Что ты имеешь в виду? Люц вздохнул, закатив глаза, но терпеливо пояснил: — Можно быть не родителем в прямом смысле, а родительской фигурой. Это... ну, не знаю... — Как ты и Бог? — Нет, Господь упаси, — король помотал головой, отгоняя мысли об отце прочь. — Хм. Как я и Вэгги, вот! У нее нет родителей, по крайней мере в Аду. Это кто-то старше, кого человек видит своим около-родителем! — И что? — вопросительно поднял бровь демон. — Ты и Оскар. — Что я и Оскар? — Аластор, не строй дурачка! — У меня от тебя голова болит. Не знаю, чего ты от меня требуешь. Кофе Аластора закипел. Он аккуратно взял турку и перелил черную жижу в кружку. — Дорогой, ты либо правда не замечаешь, либо не хочешь замечать, но ты опекаешь Оскара, как своего ребенка, — наконец прямо сказал Люцифер. Он высыпал в булькающее молоко какао и какие-то специи. — Я думаю, что это очень мило с твоей стороны. У ребенка явно так себе жизнь была. — Могу гарантировать, что со мной его жизнь лучше уж точно не станет, — усмехнулся Аластор. — Я не сделан для родительства и никогда таким не стану. — Ну, как знаешь, — усмехнулся Люцифер. — Наклонись-ка... Аластор, не подумав и секунды, наклонил голову так, чтобы Люцифер мог дотянуться. Король аккуратно выудил из копны красных волос большой черный обломок рога. — Линяешь? — с сочувствием спросил он. — По природе положено, — раздраженно ответил Аластор и быстро сцапал из руки короля черную пластинку. — Спасибо. — Ты ведь потом это съешь? — Что? Вопрос застал его врасплох. — Во время линьки... У тебя скоро будут новые рожки. Панты лопнут, кожа лоскутами отойдет, будут новые рога. А старые богаты кальцием. Я не удивлен, если ты их ешь. Не осуждаю. Аластор глупо смотрел на отломившуюся часть рога в своих руках, потом на Люцифера, потом снова на черный обломок. — Спасибо, что без осуждения, конечно, но не смей никому это рассказывать. — Я бы ни за что, — помотал головой Люцифер. — Это интимный процесс. Жаль, что я не смогу тебе помочь в этом году. Если бы ты сказал об этом раньше, я бы остался в отеле и помог тебе хотя бы с едой. Он нервно закусил губу, виновато смотря на Аластора. У того в голове пазл не складывался. — Зачем? — Потому что я твой друг и я не хочу, чтобы ты голодал. Выходить с окровавленными рогами на кухню ты вряд ли будешь. Будет классно, если хотя бы Оскар сможет прийти. А я знаю, что с тобой происходит, и могу тебе еды принести, несмотря на твои капризы и желание быть одному, уж извини. Но пазл все еще не складывался. Аластор не думал о том, что кто-то мог предложить ему помощь за просто так. Без "но", без "взамен", без "а за это ты мне будешь должен", просто обеспокоенность за чужое благополучие. На удивление закололо под сердцем что-то, чего Аластор давно не ощущал. — Спасибо, дорогой, но, думаю, я смогу о себе позаботиться. — Как хочешь. Хрумкай свои рожки. Увидимся в пятницу, не смей скучать! Аластор остался в замешательстве со своей кружкой кофе и обломком рога. Люцифер успел доварить какао и разлить по стаканам так быстро, что он и не заметил. Увидимся в пятницу... Звучало так себе.

· · • • • ✤ • • • · ·

12 ноября

· · • • • ✤ • • • · ·

Аластор, лежа головой на столе, игрался с резиновой уточкой в виде него самого. От неё пахло Люцифером. Деревом из его мастерской. Тот же запах чувствовался от его одежды время от времени. Аластор мог уловить такие мелочи, особенно в свой приближенный к животному период. Ему было откровенно скучно. Оскар на удивление покладисто работал, не отлынивая. Отель в целом функционировал идеально, как часы. Обязанности Люцифера взяла на себя Чарли, и неплохо справлялась. Никому не нужна была его помощь или его компания. Хаск его побаивается, Энджел... что ж, это Энджел. Вэгги готова была выколоть ему глаза каждую секунду, что они находились рядом, а Чарли точно была слишком уставшей, чтобы быть милой с ним. Оскар откровенно боялся его. А к Рози он не мог обратиться в столь поздний час. Оставалось скучать в своей комнате. На охоту идти было опасно — он не мог контролировать себя в животном состоянии, и мог слишком увлечься игрой. Это могло поставить под удар всю репутацию отеля. Демон измученно застонал, потираясь рогами о стол. Панты ужасно зудели, но нормальные костлявые рога под бархатной кожей пока не сформировались. Рано было все сдирать. Глубоко вздохнув, Аластор напряг голос, делая его максимально мягким и глубоким последний раз за сегодня: — Доброй ночи, дорогие мои. Сладких снов. Все будет хорошо. Последнее ведущий сказал скорее для себя, чем для кого-то еще. Не утешило. Он отправился спать, совершенно недовольный прошедшим днем. Без Люцифера на круге Гордыни стало как-то холодно. Холоднее, чем уже мог сделать ноябрь и отсутствие отопления.

· · • • • ✤ • • • · ·

13 ноября

· · • • • ✤ • • • · ·

Аластор нутром чувствовал, что следующий день должен был стать самым тяжелым за всю линьку. Ему явно будет нехорошо, и он готовился, запасаясь медикаментами, полотенцами и бинтами. Оставалось последнее, очень важное дело... — Оскар, дорогой, ты мне срочно нужен, — сказал он в микрофон на углу стола. Оскар примчался через несколько минут, и выглядел он встревоженно. — Вы меня звали? — Да, дорогой мой. Подойди поближе. Ассистент подчинился, пусть и не слишком охотно. Аластор не обижался на него за все, что было, но рядом с ним все равно не стоило расслабляться. На удивление, Аластор вдруг достал свой кошелек. — Сэр, уверяю, у меня очень хорошая зарплата... — Помолчи. Вот, держи, — он вытащил небольшую пачку денег, пересчитал и протянул ассистенту. — Там около трех сотен. Этого хватит на развлечения на пару неплохих вечеров в баре. — Я не понимаю?.. — А теперь послушай меня внимательно, — тон Аластора стал немного строже. — С утра ты запрешь меня в радиобашне снаружи. Ключ у тебя есть. Что бы я ни говорил, ты не откроешь меня до вечера пятницы. Ты понял меня? Оскар усиленно закивал. — Я знаю, что ты очень сердобольный, поэтому эти деньги тебе на все виды развлечений вне отеля. Сходи со своей пассией куда-нибудь, снимите отель, и желательно не Хазбин, устройте себе пару дней сплошного разврата и содомии, мне не так важно до тех пор, пока ты не будешь слышать и видеть меня, чтобы у тебя не возникло мысли открыть мне дверь. Все мои угрозы убийствами и пытками до утра субботы не действительны. Ты точно понял меня? — Да, сэр, — он осторожно взял протянутую пачку денег. — С вами точно все будет в порядке? Вам не нужно будет поесть или попить? — Я обо всем позаботился, не переживай. — Хорошо. Что ж... удачи, я полагаю? — Спасибо, дорогой мой. Отдыхай. Взъерошив волосы ассистента, Аластор его отпустил, напоследок отдав свой ключ от двери. Когда все было готово, он снова вернулся к вещанию. Он рассказал несколько шуток, пусть и без особого энтузиазма, поставил успокаивающую музыку и, наконец, в ход пошла тяжелая артиллерия... — Дорогая моя, не стоило, — умиленно сказал он, когда его собственная тень принесла ему ведерко кофейного мороженого. Она скорее всего украла его у кого-то из постояльцев, но на этот момент Аластору было уже все равно. Лучше, чем тень, его вкусы никто не знал, и не чувствовал его потаенные желания так хорошо. — Спасибо, ты просто спасение. Тень замурчала и зачирикала. Хотя она не умела полноценно разговаривать, этого было вполне достаточно. Аластор принялся поглощать мороженое большой ложкой, закинув ноги на стол. Дурная привычка, без которой в некомфортные времена он жизни не представлял. Если бы хоть кто-нибудь на самом деле знал, каким домашним он становился в свои худшие времена, он никогда не стал бы таким страшным и важным в Аду оверлордом, которым был сейчас. Когда он добрался до дна ведерка, он очень разочаровался. В животе не урчало, он не был голоден... но мороженого хотелось. И именно в этот момент, как по зову, тень принесла еще одно ведерко. — Дорогая, тебе не кажется, что тот, у кого ты это берешь, расстроится? Где твои манеры? Но вопреки недовольству он почесал тень за призрачным темным ухом, получая в ответ довольную широкую улыбку и чириканье. — Черт с тобой. Спасибо большое. Ему нужно было закончить эфир, но он не хотел разговаривать. Совершенно. Но ему нужно было. — Дорогие грешники, ваш ведущий сегодня сам не свой. Но я неизменно желаю вам сладких снов. Услышимся завтра, пусть, скорее всего, вы услышите только подборку музыки, без моего голоса. Музыка затихла, превратившись в знакомый белый шум. Аластор переполз со стула на кровать, обнимая ведерко мороженого, и совсем скоро заснул, обнимая его. Тень позаботилась о том, чтобы хозяин был укрыт одеялом, а мороженое не был размазано по всей кровати. Аластору нужно было много сил.

· · • • • ✤ • • • · ·

14 ноября

· · • • • ✤ • • • · ·

Аластор болезненно застонал, запрокидывая голову назад. Стена за дверью всегда использовалась им для таких моментов, когда наставала пора счесывать верхний слой рогов. Вот только пока что не было нужды делать это всерьез. Просто беспокоил зуд. Это нужно было пережить. Он подергал дверную ручку, чтобы удостовериться, что дверь закрыта. Он наложил на нее заклинание и строго наказал тени держать его, если вдруг что-то слишком серьезное случится. На ближайшие сутки он обречен быть в отвратительном состоянии. И в одиночестве. Но одно было следствием другого…

***

Аластор воет на одной ноте, но закидывает в себя обезболивающее и заставляет запить водой. Стиснув зубы, просто лежит под столом, сжавшись калачиком. Он в безвременье. Он знает и не знает, что происходит. Он чувствует и не чувствует. В такие дни он даже не одевается по-нормальному, вытаскивая задрыпанную футболку и свободные штаны. Все тело колотят судороги. Но это чувство приходит и уходит волнами. И когда оно отступает, его навещает тень. Она сворачивается у него под боком, тревожно чирикая на своем языке, прикладывается своей холодной щекой к разгоряченному лбу или приносит стакан воды. Когда он совсем один, он пропадает в своем измученном сознании, и просто ждет, когда это закончится. Панты уже лопнули, лужу из плазмы и крови впитали полотенца, предварительно раскиданные по полу. Завтра может стать хуже... или лучше. Никто не может гарантировать. День прошел медленно и мучительно. Аластор, впав в горячку, свернулся на ковре рядом с кроватью, обнимая пластиковую бутылку с водой. Он даже не услышал, как тень прокралась в комнату с пачкой кофейного печенья. Помурчав над ухом хозяина, но не добившись никакого результата, она лишь свернулась у него под боком, превратившись в черное полупрозрачное животное. Охлаждая Аластора призрачным холодом, она осталась спать рядом. Радио само затихло со временем.

· · • • • ✤ • • • · ·

15 ноября

· · • • • ✤ • • • · ·

Аластор проснулся на полу. Футболка мокрая, полотенце под ним пропитано разными телесными жидкостями, голова раскалывается. Нужно было привести себя в порядок. Для начала он переоделся и кинул все испачканные полотенца в корзину для грязного белья. Несмотря на тошноту, он заставил себя съесть хотя бы печенье и запить теплым чаем. Тень, которая заботилась о нем все это время, удовлетворенно замурчала. На рогах обвисали ошметки мяса, и Аластор ничего не мог с этим сделать. Это было хорошим знаком — скоро мясо сойдет, и он сможет вернуться к обычной жизни. Но ему нужно было пережить еще один день страданий. На всякий случай подергав ручку двери и убедившись, что она все еще надежно закрыта, Аластор вернулся ко сну на полу. Он боялся запачкать кровать, да и не обязательно было на ней лежать.

· · • • • ✤ • • • · ·

16 ноября

· · • • • ✤ • • • · ·

04:12

Аластор свернулся на полу, поскуливая от боли. На его роге постепенно расходилось мясо, лопаясь, брызгая кровью и плазмой. Это было больно. И мерзко. Но скорее больно. Где-то на краю сознания он услышал, что кто-то скребется в дверь, и что за ней кто-то ругается. Оскар и Люцифер. Один орал на другого, и не понятно, кто громче. — Заткнитесь к чертовой матери и проваливайте! — закричал демон так громко, как только мог, за что расплатился головной болью. Он тихо завыл. Щелкнула дверная ручка. Перед Аластором оказался Люцифер собственной персоной. Он даже не успел подумать о том, что его план — просто переждать линьку в башне и никому не сказать, — провалился. — Боже блять, Ал, ты себя угробить решил? — Люцифер засуетился, разглядывая его от рогов до копыт. Всего скрючившегося в неудобной позе. Взволнованный король Ада осматривал его с сочувствием. Тень появилась рядом с Люцифером и встревоженно зачирикала. Тревожно. Но не зло. Она не прогоняла его. Аластор зашипел, остро чувствуя предательство в такой уязвимый момент. Ему никто не нужен был! Он обязан был сам о себе позаботиться, переждать все это недоразумение, а не… Не рассыпаться в чужих руках под пристальным взглядом. Люцифер тем временем скинул свой белый плащ и закатал рукава рубашки, присаживаясь рядом с демоном на колени. Кажется, он намеревался затесаться в медбратья. — Дорогой, что же ты так… — Пошел вон! — прорычал Аластор сквозь зубы, не желая ничего слышать. — Боюсь, что раз я здесь, это больше не опция. Милая, принеси холодное мокрое полотенце. Тень чирикнула и исчезла. — Я не хочу читать нотации, тебе и так больно, — тихо сказал Люцифер, аккуратно перекладывая голову Аластора с пропитанного насквозь кровью полотенца себе на колени. — Но ты дурак. Просто дурак. — Нахуй шел. — Без проблем. Только на ближайшие пару часов ты заткнешься и позволишь мне помочь. Еще три секунды, и ты бы доигрался до… не знаю… заражения крови. Аластор заворчал, но закрыл глаза, чувствуя магию, которую король начал применять. — Вот так, и голова больше не болит… Ну, или почти. Надеюсь. У меня получилось? — Почти не болит, — признался Аластор, облегченно выдыхая. Ему вдруг стало полегче. — Славно, — улыбнулся Люцифер. Тень вернулась, передавая ему влажное холодное полотенце. На удивление, призрачная помошница прижалась своей щекой к щеке Люцифера, взволнованно пища. Даже если он и был удивлен таким поведением, он ничего не сказал по этому поводу, чтобы не смущать Аластора. — Чудесно, спасибо. Он аккуратно вытер лицо Аластора, очищая его от смеси жидкости, натекших со слипшихся до мерзкой твердой массы волос. Это все легко смоется шампунем, но Люцифер не был уверен, что ему было позволено нечто подобное. Аластор едва ощутимо подавался навстречу прикосновениям. — Ал, дорогой, поговори со мной, — попросил он. — О чем? — полусонно спросил демон, впервые за двое суток не чувствуя себя так, будто готов выдрать свои рога. — О чем-нибудь. Как ты тут? — Как видишь, не как на курорте. — Прости, мне правда надо было остаться, — виновато сказал он, поглаживая демона по макушке, концентрируя свою магию в одном месте. — Я единственный, кто может совладать с твоей упрямой натурой. — Боюсь, что так, — стоило ему перестать чувствовать боль, как он растекся, расслабился всем телом, измученный болью последних дней. И вдруг он ощутил странное давление на голове. — Только не... Аластор не успел предупредить, как очередной шов на рогах разошелся, забрызгав одежду Люцифера кровью. Бархатный слой пантов отошел, открывая кровотечение. Люцифер приложил полотенце к открытой коже. Его белый костюм был безвозвратно испорчен, но его это, кажется, не волновало. — Прости, — просипел Аластор, смущаясь. — Тебе не за что извиняться. Он открыл рог и принялся залечивать его с помощью магии. Аластор чувствовал себя странно, но приятно. Переживать лопающуюся кожу в чьей-то заботливой компании оказалось легче, чем мучиться одному. Мягкие поглаживания вводили его в транс. Хотелось спать. — Можно я хотя бы помою тебе волосы в ванной? — Делай, что хочешь. Это последнее, что сказал Аластор перед тем, как отключиться. Люцифер похлопал его по щеке в полной растерянности, не зная, что делать с двухметровой шпалой теперь. — И вот что это блять значит? — тихо спросил он у тени. Та почесала свой призрачный затылок и пожала плечами. Но сделала какой-то очень странный поцелуйчик на лбу Аластора и замурчала, смотря на Люцифера. Тот решил не принимать это как призыв к действию. Лучше было набрать ванну.

18:30

Аластор впервые за несколько дней проснулся в кровати. Его волосы были слегка влажными, и он был… Чистым? Он встрепенулся, осматривая себя. Его заботливо помыли, о чем свидетельствовал еловый запах геля для душа, и переодели в чистую пижаму. Его рога были бережно замотаны во впитывающие пеленки, сверху закрепленные лентой-пластырем. Это оказалось на удивление умным решением. Странно, что он не додумался об этом раньше. Щеки загорелись из-за прилившей к ним крови. Боковым зрением он заметил тень. Она — его незаменимый помощник, если мозг и тело заняты какими-то другими беспокойствами. — Эй, — позвал он, — скажи, что это все сделала ты, — он указал на себя с копыт до рогов. Тень ЗАХИХИКАЛА, мотая головой. Аластор бы замахнулся на нее, вот только все конечности оказались словно набиты ватой. О, черт, и во что он ввязался? Хотя, не так… Во что его ввязал Люцифер? Тот, кстати, мирно посапывал буквально в метре от него с аптечкой рядом. В пижаме. Он остался с ним ночевать? Словно слыша мысли друга, Люцифер приоткрыл один глаз и улыбнулся. — Не думай, что я рад тебя видеть, — просипел Аластор, щурясь. — И тебе доброе утро. Я над тобой шаманил до пяти утра, прояви милосердие. — Ты меня помыл. — Да. — И переодел. — Да. Если ты чувствуешь себя оскорбленным этим — мне жаль, но ты весь был в крови и других жидкостях. А еще замотал тебе рога, залечил твою голову и убрал все полотенца с пола. Я не мог тебя так оставить. И если я за это отхвачу от тебя, то начинай прямо сейчас, чтобы мы побыстрей закончили и я накормил тебя завтраком. Аластор открыл и закрыл рот, не находя оскорбительных слов. Он не понимал, что чувствовал по этому поводу, и хотел бы поскорее сделать вид, что ничего не произошло. Люцифер уйдет, они отдохнут от этого опыта, а потом встретятся и сходят в бар, и не скажут ни слова о случившемся. Аластор хотел верить в это. Он привык справляться с такими ситуациями замалчиванием. Главное, чтобы Люцифер это тоже понял. И принял. Он не был готов рефлексировать произошедшее. Пусть будет, что будет. — Я не злюсь, — соврал он. Соврал, потому что тихую злость на нарушение своего пространства и неприкосновенности тела он все же испытывал. С другой стороны, он сам дал Люциферу согласие, и тот воспользовался им. Но каким образом?.. Аластора не отпускала мысль, что королю могла слишком уж понравиться роль его спасителя. — Я лишь хочу надеяться, что ты не пользовался моим состоянием. Люцифер моргнул несколько раз, явно просыпаясь побыстрее. Он приподнялся на локтях, смотря на Аластора очень серьезно. Казалось, как будто он очень разозлился, но Аластор не был уверен, что это действительно так. — Я бы никогда не сделал так, Ал. Никогда. Даже не думай об этом. Аластор по привычке прищурился, но Люцифер не отвел взгляд. — Как бы я не относился к тебе, что до, что после нашей дружбы, я бы не воспользовался твоим бессознательным состоянием ни в каких смыслах. Я бы не предал твое доверие. Тем более, что сейчас ты — мой друг, и… Я… я дорожу тобой. Аластор поверил ему сразу же. Люцифер ужасно врал, он бы не соврал так искусно. Тем более, что он выглядел почти оскорбленно. — Хорошо. Дай угадаю, эта негодница, — он указал на свою тень, мило махающую ручкой Люциферу. — Тебе помогала? — Да, и очень сильно. И она все проконтролировала, так что… Тень переместилась Люциферу под руку, мурча и ластясь, тыкаясь мордой ему в плечо. — Так что можешь быть уверен, что я не сделал ничего неприличного, как будто Аластора перед ними не существовало, и они миловались наедине. — С огнем играешь, — предупредил Аластор то ли короля, то ли свою прислужницу. Тень лишь защелкала на своем языке, а Люцифер прижался к ее холодной черной щеке. — Не ревнуй, но теперь это моя тень, — довольно сказал он, почесывая призрака за ушком. — И не думал, забирай. Люцифер засмеялся, падая обратно на подушку. — Ты все еще в моей кровати. — Я знаю. — Если ты хочешь продолжать на ней быть, принеси, пожалуйста, что-нибудь съедобное, пока я не предпочел употребить в пищу тебя. "Вот это у тебя кинки, конечно…" — подумал Люцифер, но не сказал. Тень на его плече почему то захихикала своим тихим призрачным смехом.

· · • • • ✤ • • • · ·

17 ноября

· · • • • ✤ • • • · ·

03:42

Люцифер знал, что рано или поздно придётся уйти к себе. Они очень здорово провели время. Хотя Аластор чувствовал себя виновато за исчезновение из эфира, ему нужен был отдых. Они посмотрели бразильский сериал, который Люцифер включил на телефоне, лёжа рядом на кровати и поедая мороженое. Они едва ли не соприкасались плечами, пространство между телами нагревалось от тепла тел, и это было... по-особенному нежно. На улице весь день стояла самая ужасная ноябрьская погода, которую только можно было себе представить. Мокрый снег налипал на окна и смешивался с растаявшим, дул холодный мерзкий ветер, продувающий до костей. Оказаться в тёплой, мягкой постельке с кем-то тёплым в такое время было идеально. Аластор, как оказалось, товарищ мерзлявый, и в линьку становился ещё мерзлявее. Мало того, перед Люцифером он ещё, видимо, хотел предстать во всей красе, а потому упорно отказывался от пледа. Королю, пришлось на один день стать маркетологом, чтобы расписать этому упертому оленю, по какой же причине ему стоит принять в дар сие изобретение человечества и замотаться в него с головой. Аластор сломался, и теперь выглядел как большая красно-черная (в клеточку!) гусеница. Люцифера устраивала его тёплая пижама. Люцифер несколько раз поменял повязки на рогах, и с каждой новой перевязкой крови становилось всё меньше. Мясо сходило. Ещё максимум один день — и новые рожки Аластора засверкают во всей красе. Люцифер ему больше не понадобится. Демон всегда славился стремлением к независимости, король не хотел насильно привязывать его к себе. — Эм... Ал, я думаю, что мне пора домой? Ты наверняка устал. — Да, — кивнул Аластор, но в его тоне было что-то неуверенное. — Прошу прощения, но... Я сделал что-то не так? — Хм?.. — Ты решил уйти, хотя вчера ночью спокойно со мной остался. Мои рога всё ещё кровоточат, и я не дотянусь до них. Люцифер смотрел на Аластора, не моргая. Тот, раз уж с эмпатией было туго, постарался скомпенсировать вежливостью: — Разумеется, только если ты сам не устал от меня. Я понимаю, что личное пространство это... Люцифер молча плашмя упал на кровать и подполз ближе к Аластору, радостно кряхтя. Его выражение лица было счастливым, как у ребёнка, которому купили новую игрушку. — Предлагаю по ещё одной серии — и спать! — Мысли мои читаешь, — ухмыльнулся Аластор. Этой ночью Люцифер заснул, положив голову Аластору на плечо. Вот и славно.

· · • • • ✤ • • • · ·

18 ноября

· · • • • ✤ • • • · ·

Когда он снял пелёнки в очередной раз, под ними уже не было ни мяса, ни крови. Немного сукровицы разве что. Лечение сработало. Люцифер был рад, что Аластору стало значительно лучше, но вместе с тем засосало под ложечкой. Это значило, что Аластор в нем больше не нуждался. И он, на сколько Люциферу было известно, предпочитал избавляться от бесполезных вещей в своей жизни. — Поздравляю, "то самое время года" прошло, можешь вздохнуть спокойно, — анонсировал он, стараясь быть позитивным. — Полагаю, я обязан отблагодарить тебя. — Да ну, брось. Я же друг, я должен был тебе помочь. Почему-то у Аластора сложилось впечатление, что Люцифер сделал странную паузу перед словом "друг", но он не был уверен, что ему не показалось в послеболезненном бреду. Может быть физические проявления линьки и кончились, но голова у него все еще была набекрень. Он чувствовал себя слабо, но очень пытался вести себя так, будто весь дышал здоровьем. И получалось у него не очень-то хорошо. Люциферу сложно было воспринимать его всерьез, и вместе с тем, такой искренности, как сейчас, он вряд ли когда-то еще добьется. Измененное состояние сознания у радиодемона было нечасто. — Я не ожидал от тебя такого. В хорошем смысле. Благодарю. Люцифер приостановил все, что он делал, даже дыхание, чтобы слегка отстраниться от Аластора и посмотреть на его лицо. Странная смесь из ваты, пластыря, бинтов и лечебного крема в руках короля не позволила бы ему ущипнуть себя, чтобы проверить, что это все взаправду, но на лице демона не было ни толики злой усмешки. Или, раз уж на то пошло, усмешки вообще. — Всегда пожалуйста? — едва слышно сказал он. Аластор прикрыл глаза, улыбнувшись. Даже не хмыкнув. Просто растянув губы в милой улыбке. — А теперь доделай дело, будь добр. Люцифер отмотал от рогов все, что на них было, и выкинул в мусор. Красивые, черные, сияющие, они стали чуточку больше прежних, и явно острее. На часах — три ночи, а они весь день смотрели сериалы и ели всякую гадость. Но всему рано или поздно приходит конец, и их маленький невольный отдых тоже. Король и не знал, что Аластор, оказывается, не такой уж и булыжник, и что у него тоже есть вкусы, и что он может оценить чудеса техники. "Немое кино, — сказал он, — мне, конечно, очень нравилось, когда впервые появилось. Было в этом что-то... Удивительное. Но сейчас, когда любой идиот может передать свое лицо тысячам других идиотов, уволь... Все чудо потерялось в визжащих голосах тех, кто из кожи вон лезет, чтобы получить толику внимания..." Поэтому Люцифер нашел старое немое кино, и наблюдал, как на щеках Аластора появляются милейшие ямочки от искренних улыбок и радости. Он знал, что радиодемон способен на разные типы улыбок, но не подозревал, что в их спектре существовали и такие. — Ну, что, моя работа тут сделана? — спросил Люцифер, будто сомневался. — Полагаю, что так. Спасибо еще раз, твоя помощь оказалась... м-м-м, что ж, незаменимой. — Я рад, что смог помочь. Люцифер с особой мягкостью посмотрел на демона, а тому... Тому как будто немного похуй было, если говорить откровенно. Он вопросительно поднял одну бровь. — Мне нужно что-то сказать? — Э-э, да нет, — пожал плечами Люцифер, оглядывая комнату. Он хотел зацепиться хоть за что-нибудь, что позволит ему задержаться. По-хорошему, убраться бы тут... — Давай я помогу с уборкой? — Не нужно. Весь мусор, раскиданный по полу, в одно мгновение сгорел в зеленом пламени. Все грязное белье они сразу закидывали в корзину. Больше ничего не оставалось. Люцифер кроме своего телефона и зарядки к нему больше ничего не принес с собой, а значит собирать вещи тоже не было необходимости. — Тогда я... Пойду к себе? — Ты так спрашиваешь, как будто я бы не отпустил тебя. Могу я уточнить, почему? "Потому что я бы этого хотел, дубина!" — хочется заорать ему в лицо, но Люци лишь мило улыбается. — Мало ли, у тебя что-то еще не в порядке. Моя магия... — О, дорогой, не напрягайся. Твоя магия уже достаточно помогла. Ты можешь идти. Его тон звучал так легкомысленно, как будто он отпускал подчиненного из-под контроля. Люцифер, пусть и не показал этого, но остался с неприятным осадком на сердце. После этих нескольких дней и ночей, когда они чуть ли не конечностями сплетались воедино, услышать нечто подобное оказалось больно. Очень больно. И, что самое противное, он прекрасно осознавал, что Аластор не поймет, что сделал что-то не так в этом случае, если не ткнуть его носом. Да даже если ткнуть... — Спокойной ночи, — разочарованно выдохнул Люцифер и уже собрался открыть портал, когда... — Что-то случилось? — А? Аластор наклонил голову, прищуриваясь. — Ты выглядишь неважно из-за перспективы отправиться к себе. Если тебе тяжело проводить время наедине с собой, ты можешь просто сказать. — Что, прости? — Тебя на старости лет глухота одолела, дорогуша? — рассмеялся демон. — Прием, меня хорошо слышно? — Когда так говорят, имеют в виду, что не поняли вопроса, — капризно нахмурился Люцифер, складывая руки на груди. — Я сказал, что нет нужды молча уходить, если ты того не желаешь. Я тебя не прогоняю. Ты спросил, можешь ли пойти к себе, и я ответил — да, конечно. Кто я такой, чтобы тебя удерживать? И когда ты сказал, что остался бы и использовал свою магию, я честно ответил, что мне не нужно. Ты можешь идти. Это не значит, что ты обязан. Или что я не рад тебе. Ты, кажется, думаешь именно так. Люцифер посмотрел на него так, как будто впервые видел. Аластор выдал эту речь, как мудрость от китайского философа Сунь Хуй В Чай, таким спокойным и непоколебимым тоном, как будто его самого это никак не затрагивало. В том числе и боль, которую испытывал Люцифер. Он просто... прокомментировал ее, как ни в чем ни бывало. Ни единый мускул не дрогнул. Ни единой мысли. Все четко по полочкам, четко по нотам. Никаких лишних слов, никаких переживаний. Честно, Люцифер завидовал. Если бы у него была возможность так холодно относиться к тому, что творилось внутри, или игнорировать (он не был точно уверен, что Аластор чувствовал, если чувствовал вообще), он был бы самым могущественным существом на земле. Но пока приходилось уныло хныкать в подушку раз в неделю и заниматься непотребствами наедине с собой. Возможно, чуть чаще одного раза в неделю... — Так... Ты хочешь чтобы я остался? — Я спросил, тяжело ли тебе наедине с собой. Это разные вещи. Люцифер закусил губу, сдерживая детскую обиду. С одной стороны, Ал прав. С другой — пошел к чертовой матери. — Допустим, да. — Мне очень жаль. — Вау, спасибо, — вздохнул король. Аластор вдруг сделался возмущенным. Не до предела, но его уши навострились. — Прошу прощения? — его голос скакнул на октаву вниз. — Аластор, это... — Люцифер сдавил пальцами переносицу, зажмуриваясь. Злиться на демона сейчас — все равно что злиться на маленького ребенка, который, не подумав, ляпнул что-нибудь эдакое. Бесполезно. — Понимаешь, твоя жалость сейчас, без действий, мне погоды не сделает. И это... довольно больная тема. И ты реагируешь так просто, как будто я сказал какую-то мелочь. — Ложь. Я сочувствую. — И я это ценю, — Люцифер свел брови к переносице, выглядя еще несчастнее, чем до этого. Аластор наклонил голову в другую сторону, любопытствуя. Его искреннее непонимание заставляло Люцифера раздражаться на него только больше. Через минуту напряженного молчания, он осторожно спросил: — Я... Я ведь действительно должен что-то сказать? "Какой же ты уебок... И как же ты мне нравишься..." — пролетает в голове Морнингстара. Аластор кошмарен в коммуникациях. Но то, как он пытался стать лучше, давало небольшую надежду. — Да, должен. — Что? — А вот это тебе нужно придумать самому. По ситуации. Люцифер открыл портал, чувствуя себя на удивление спокойно. Нельзя тыкать Аластора носом во все подряд. Это не может продолжаться бесконечно, и если он сможет заставить его рефлексировать над своим поведением только таким, пусть и не очень гуманным, но способом, придется это сделать. Раз он ничего не чувствует, когда говорит такие вещи в лицо, пусть подавится своей же монетой. Разве что последний взгляд на Аластора вдруг заставил сердце сжаться. Тот опустил уши назад, очевидно, не понимая, что вообще произошло. Прежде, чем уйти окончательно, Люцифер все же приостановился, смиловавшись над глупым демоном: — Какие-нибудь идеи? — Я всегда рад твоей компании? Без всякой иронии будет сказано. — Бинго. Аластор не успел понять, что такое "бинго", но довольное лицо друга подсказывало, что это было правильным выбором слов. И, пусть он не узнает, но на сердце Люцифера потеплело почти в тот же миг, да так, что через пару минут он уже сладко спал. Возможно, однажды он станет профи в этом вашем "общении", но не сегодня. И, наверное, не завтра... Но когда он лег в кровать, на одной из подушек почувствовался запах чужого шампуня, от которого ему даже не захотелось блевать. И, более того, захотелось придвинуться ближе. Но кроме мысли о том, что любить запах персиков и яблочного пирога — это в порядке природы человеческой, — в его упрямо игнорирующей очевидные вещи головушке не возникло.

· · • • • ✤ • • • · ·

20 ноября, вопросы

· · • • • ✤ • • • · ·

добрый вечер можно у вас поинтересоваться почему вы так изящны?

Аластор перечитал вопрос про себя, пытаясь понять, действительно ли перед ним было написано то, что он видел, или ему стоило отдохнуть еще денёк-другой… — Большое спасибо за комплимент, правда, это… что ж, интересная реакция на меня, ха-ха! Мои движения могут казаться плавными из-за моего крайне высокого болевого порога и помощи магии. Всё это позволяет мне гнуть некоторые конечности так, как у обычных грешников они гнуться не должны. Например, безболезненно повернуть голову на 180 градусов, и я не шучу, когда говорю это. Аластор не собирался проворачивать этот трюк на рабочем месте, но четко знал, что он так может. На этом он посчитал, что вопрос исчерпан. Однажды он научится по-нормальному принимать комплименты, но не сегодня…

Здравствуйте, радиодемон! Без Вас было так грустно... Куда вы пропадали? Что-то случилось? Мне казался Ваш голос на последних эфирах немного...иным

— Добрый вечер! Мне очень жаль, что я расстроил дорогих слушателей своим отсутствием... За что я душевно прошу прощения! К сожалению, болезнь сразила меня до такой степени, что я не мог встать с кровати. Искусно огибая все сомнительные моменты, у него получилось рассказать примерную правду. — Видимо, плохое состояние повлияло и на мою способность создавать очаровательный, успокаивающий голос. Оскар недавно выразился, что мне стоит сделать рубрику... Как же он сказал?.. "АСМР"? "ПТСР"? "ОКР"? Хм, я спрошу у него по возможности. Да, возможно, мой голос был не таким, как обычно. Опять же, прошу прощения. "Разучился себя контролировать..." — подумал демон, про себя делая заметку снова натренировать голос. — Не переживайте, я прожил этот тяжелый период без последствий. Мне... помогли.

· · • • • ✤ • • • · ·

23 ноября

· · • • • ✤ • • • · ·

Аластор — не любитель любых визуальных медиа. Современные фильмы, игры, даже комиксы попадали под его немилость. Но когда к нему приходил Люцифер... —... посмотри! — он тычет демону свой смартфон прямо в морду и ждёт какой-то неописуемой радости. У ведущего же подергивается глаз, и пиксели под носом не складываются в единое целое. Он ловит Люцифера за запястье и заставляет сделать два шага назад. В телефоне у того видео с котиком, который прыгает со шкафа на кровать, но поскальзывается и падает в коробку. Фоном Морнингстар хихикает так, будто его щекочут. — И? — Ну! — Что "ну"? — Господи, ты непробиваем. — Странно, что человечество создано по образу и подобию Бога, а не тебя. Легче было бы объяснить, почему оно так стремительно деградирует с каждым годом. Люцифер поднял возмущённый взгляд и заржал в голос, толкая Аластора в плечо. Это, на удивление, не вызвало у него никакого отвращения. Только радость, что шутка прокатила. — Ты скоро закончишь? — Прямо сейчас, дорогуша. Если бы ты меня не отвлекал. — Упс, извини... Аластор немного прочищает горло, прежде чем наклониться к микрофону. — Сладких снов, мои любимые грешники. Спите крепко, высыпайтесь, ведь нас ждут долгожданные выходные! Стоит ведущему выключить оборудование, как Люцифер, радостный, словно ребёнок, тянет его за рукав рубашки прочь из комнаты. Коктейли в баре сами себя не выпьют, и они целую неделю не болтали друг с другом по-нормальному...

***

Снова выпал снег. На улице — мерзкая мокрая слякоть, и все планы Аластора на погулять улетели Кики под хвост. В отеле, как на зло, выходной. И выходной в отеле — это когда весь персонал спит до победного, нет никаких тренингов, и весь день можно было просто провести в комнате. Отдых полезен для здоровья, но Аластору его нужно совсем немного, чтобы функционировать как надо. Он сам сделал себе кофе, смотря на Оскара, на кухне спящего лицом в стол рядом с кипой каких-то учебников, позавтракал, сделал завтрак ассистенту (ему не сложно, мелкому — приятно) и удалился в радиобашню. Рассказывать истории про охоту, по которой он немного соскучился.

· · • • • ✤ • • • · ·

24 ноября

· · • • • ✤ • • • · ·

Из Аластора будто высосали силы. Зима кралась, становясь всё ближе и ближе... и ближе... И если у всех было предвкушение по поводу Рождества, то его воротило. Он не мог видеть разноцветные гирлянды, стеклянные шары. Чарли с большим упорством начала искать ёлку, которую планировала поставить во второй половине декабря. Когда она пришла за советом к Аластору, тот лишь сказал, что ничего в ёлках не понимает, и вряд ли собирается в ближайшее время понимать. Точно так же, как в Рождественских украшениях. Почти сто лет не праздновал, нечего и начинать. С каждым годом ощущение безысходности всё сильнее и сильнее его сжирало. Из года в год почти ничего не менялось. Он никогда ни с кем не праздновал, и не был уверен, что хотел попробовать в этом году. Это ведь просто символическая дата, ничего особенного. Зачем к ней привязываться, а потом разочаровываться, если она прошла неудачно? На улице всё замело чистым белым снегом. Чем ближе было к зиме, тем реже случались кровавые дожди, а потому и красный снег. Кто-то говорил, что это Рай дарит грешникам напоминание о потерянной чистоте. Аластор не помнил, чтобы когда-то был невинным, и его это не касалось. Он почти ничего не сказал в эфире сегодня. Лишь комментировал те песни, что ставил, да глазел в окно. Он то и дело поглядывал на башню на противоположном конце отеля, где горел свет, и маленькая фигурка неподвижно сидела. Люцифер работал вопреки тому, что сегодня было воскресенье. Аластор проспал всё, что мог проспать после вчерашних ночных развлечений, и не нашёл времени, чтобы забежать к Его Величеству. Ему не нравилось не иметь времени на дружбу. Он не знал, почему его так тянуло к Люциферу, но находил объяснение в том, что у него давно не было новой компании. Люцифер был интересным и забавным, он перестал обижаться, затолкал поглубже надменность, и стал был искренним, как ребёнок. Да, иногда Аластора раздражала его инфантильность, но и он сам в плане дружбы был не подарок. Ноябрь и декабрь — время напряжённой работы и многих изменений. Они оба это понимали. Но от понимания не становилось легче. Все равно ведь хотелось поболтать...

· · • • • ✤ • • • · ·

26 ноября

· · • • • ✤ • • • · ·

С пятницы на субботу ночью бар в отеле работал с одиннадцати вечера до шести утра. Во-первых, чтобы Хаску не было скучно. Во-вторых, потому что это была лишняя возможность пригласить в отель потенциальных постояльцев. В-третьих, потому что они отлично модерировались — не происходило никаких непотребств. Аластору не сиделось, поэтому в три ночи он спустился на первый этаж с твердым намерением навести какую-нибудь суету. Люцифер сладко спал после вчерашнего, и не мог составить ему компанию. Возможно, это сыграло свою роль в его настроении. Но что же он увидел... Прямо под носом у Хаска, мешавшего коктейли, сидели двое: Оскар и его друг. Аластор не мог вспомнить, как его зовут, и принялся наблюдать издалека. Друг оказался не молью, как он сначала подумал, а каким-то другим летающим насекомым. Красивые переливающиеся крылья поблескивали под полами темно-синего плаща, на голове красовались антеннки. Светлые кудрявые непослушные волосы были в нескольких местах закреплены заколками в виде звезд. Оскар смотрел на это яркое недоразумение глазами восторженного щенка и вилял хвостом. Аластор решил, что лучше возможности познакомиться поближе не будет... К тому же, ему было скучно! Расправив плечи и выпрямив спину, он решил появиться неожиданно. — Доброй ночи! — он подрулил к ассистенту со спины так внезапно, что тот поперхнулся своим коктейлем. Аластор слегка похлопал его по спине. — Упс, не хотел пугать тебя, мой дорогой! Но я увидел, что ты проводишь время со своим... Другом. И решил, что лучше возможности поближе познакомиться у меня не будет. Парень отвёл усики назад и уставился на Аластора большими глазенками. От его одежды, как Аластор чувствовал и раньше, пахло паленой пластмассой, попкорном и пряностями, но намного меньше. Теперь он мог почувствовать, чем пах сам грешник: шоколадными конфетами и персиками. Ох, как он пах персиками... — Эм... Майки, это Аластор, я на него работаю, — Оскар попытался взять себя в руки и оставаться спокойным. — Аластор, сэр, это Майки, мой... друг?.. — Оу, так вы — Аластор? Очень приятно! — Аластор едва-едва протянул ему руку, как Майки крепко в неё вцепился, очень активно пожимая с широчайшей улыбкой. — Мне столько рассказывали о вас! Вау, правда, я очень-очень рад наконец познакомиться! Извините за нашу прошлую встречу, не хотел вас напрягать, совсем не знал, как себя вести, вы застали нас в таком положении, кхм... В любом случае, давайте начнем все с чистого листа? Если сначала Аластор решил, что весело будет испугать малыша-грешника, который ему в пупок дышал, то теперь он не знал, как себя вести. Активнее этого парня была бы разве что Ниффти. Оскар смотрел на это взаимодействие так, как будто за этот невиданный энтузиазм прилетит ему, а не Майки. Если, конечно, прилетит в принципе... — Приятно познакомиться, юноша, — Аластор попытался вырвать руку из крепкой хватки маленьких ладошек, но сделать это оказалось не так уж просто. Майки смотрел на него восторженными глазами. — Вы работаете на Вокса, или мне послышалось? — Эм, ну... На телевидение, — грешник уклонился от вопроса, отводя взгляд. Если он сначала и показался демону глупеньким, то он абсолютно точно таким не был. Просто рядом с Оскаром становился чуточку расслабленнее. — Кем-то вроде креативного помощника, не более. Я просто люблю развлекать людей. Мне безумно нравятся ваши программы, у вас отличный вкус в музыке! Оскар столько рассказывал про вас и вашу работу, так что, можно сказать, я заочно ваш большой поклонник! — Как мило. Аластор посмотрел на Оскара свысока, и тот мог только невинно улыбнуться. "Ну, видишь, он дурачок, что с него взять? И я дурачок. С меня тоже нечего взять. Мяу..." — Ты очень зря прятал эту звезду эстрады в библиотеке, дорогой, — сощурился Аластор, наигранно-разочарованно качая головой. — Ваша дружба на проверку оказалась невинным баловством, а я себе нервы из-за неё измотал. Я уже не так молод, побереги мои нервные клетки. — Извините, — смущенно сказал Оскар, вжав голову в плечи. — Не советую больше так делать. Тем более, что я не изверг, и меру желанию оградить тебя от плохого знаю. — Меня что?.. — не поверил чертенок. И это он еще проигнорировал высказывание о том, что Аластор "не изверг". — Не принимай это за что-то особенное. Просто рассчитываю, что ассистент будет соответствовать моим стандартам. — Да-да, конечно. — И не ёрничай! — Прошу прощения, сэр... Аластор удовлетворенно хмыкнул, оглядывая этих двоих. Они соприкасались коленками и делили уже второй коктейль. Кажется, они отлично проводили время. И хотя демону хотелось бы еще немного помучать ассистента неловкостью и шутками про "дружбу" с ассистентом Вокса, что-то внутри него не позволяло это сделать. Оскар и Майки выглядели на удивление гармонично, и их связь была довольно хрупкой. Да, у чертенка были коллеги в отеле. Чарли в нем души не чаяла, как и Люцифер. Они абсолютно точно зависали с Энджелом, и Хаск относился к нему с уважением. Но был ли у него близкий человек, которому он мог полностью довериться? Аластор никогда бы не мог таким стать, он уже поставил Оскара ниже себя, когда принял в дар его душу. Пусть у ребенка хоть какая-то радость в жизни будет... Оскар смотрел на Аластора в ожидании вердикта: одобрит или не одобрит он эту странную около-дружбу? — Хотя вы, молодой человек, мне очень симпатизируете, я все же попрошу не оставаться на ночь в отеле. Я верю, что ваши намерения чисты, а вот насчет вашего работодателя я, мягко говоря, не уверен. Оскар, проводи Майки до такси, когда вы закончите, хорошо? Оскар заметно погрустнел, и Аластор снисходительно потрепал его по волосам. — И не строй такую мордашку, дорогой. У вас еще будет возможность повеселиться. Тем более, что тебе больше не обязательно искать тысячу и одну причину, чтобы отпроситься на выходной, или закрывать библиотеку, чтобы от меня спрятаться. Если Майки не будет отвлекать тебя от работы, пусть приходит. — Хорошо, спасибо! — Оскар завилял хвостом, выглядя действительно довольным. — Вот и славно. В таком случае, я оставлю вас. Хорошего вечера и, Хаск! — ведущий окликнул бармена. Тот обернулся в его сторону и вопросительно поднял брови. — Все, что закажут эти двое — за счет отеля. Майки радостно запищал, болтая ногами. — Спасибо! Спокойной ночи! — радостно воскликнул он. — Доброй ночи. Оскар лишь улыбнулся, провожая Аластора взглядом. С появлением Люцифера его эмпатия неожиданно взлетела вверх. Раньше чертенок был бы уверен, что его ждет нагоняй в ту же секунду, как он зайдет в радиобашню. Теперь же он был спокоен.

***

Аластор вернулся обратно в комнату, чувствуя себя немного разочаровано. Из развлечений у него вышло лишь стащить бутылку хорошего вина и распить половину её тет-а-тет с собой. Тень появилась пред ним, когда он осушил второй бокал. Она была какой-то очень довольной, даже, можно сказать, сытой. — Ты к Люциферу бегала? Негодница, — нахмурился хозяин, но Тень лишь зашлась тихим хихиканьем. — Почему тебе позволено к нему приходить когда угодно, а мне — нет? Тень пожала своими черными плечами и устремилась к винной бутылке. Возмущенно зачирикав, она закрыла призрачным пальцем горлышко. — Не переживай, я не собирался напиваться до беспамятства сегодня. Это было бы совсем грустно. Мне не настолько плохо. Тень не поверила ему ни на секунду. Будучи концентрацией его искренних чувств, желаний и потаенных уголков души, она знала всё. Иногда она первее узнавала о нем то, до чего Аластор догадывался сильно позже. Хорошо, что Тень не умела разговаривать, иначе демон не выдержал бы тех откровений о его персоне, какими она могла его проспонсировать. — Брысь. Мне надо поспать. Тень зачирикала, оказываясь перед ним. Она пободалась с ним лоб ко лбу и пропала. Аластор заулыбался, растекаясь лужей по рабочему креслу. Всё будет хорошо.

· · • • • ✤ • • • · ·

27 ноября, вопросы

· · • • • ✤ • • • · ·

Здравствуйте Аластор У меня вопросик, а вы когда нибудь влюблялись? Или там испытывали какие нибудь чувства, ну или у вас какой то особенный тип девушек?

Звуки помех на мгновение наполнили эфир, как только он прочитал заданный вопрос. Аластор закатил глаза. Почему всем всегда была так интересна личная жизнь незнакомцев? Единственный, кому он позволял эту одержимость — это Рози. Они часто общались как про её личную жизнь, так и про личную жизнь врагов, которыми становилось легко манипулировать, когда они позволяли узнать о своей слабости. В конце-концов, на тонких струнах влюбленной души было очень весело играть. Но когда доходило до жизни Аластора... Что ж, он терял терпение. — О моем типаже никому, кроме меня, знать не обязательно, даже если бы он был. Любовь — слабость, которую я не допущу в себе. И уж точно не упаду до греха похоти! Человек может вполне обойтись и без этих низких телесных потребностей, оставаясь чистым. Могу гарантировать, что морочить свою голову любовными похождениями — просто не для меня. Аластор постучал когтем по столу, отведя взгляд от микрофона туда, где хихикала его собственная тень. Вся его речь получилась какой-то... Очень агрессивной. Как будто он попытался донести эту мысль не до слушателей, а до себя. И не смог.

То есть иными словами - ты девственник, ага?

Шерсть Аластора встала дыбом от возмущения, поразившего его с рогов до копыт. Он возмущенно засопел в микрофон, сначала не находясь, что сказать, полностью теряя самообладание. — А вот это — совершенно, черт возьми, не ваше дело! Он выключил микрофон под аккомпанемент откровенного смеха тени. Музыка в эфире затихла на пару минут, вытесненная громким белым шумом. — О, замолчи, пока я тебя не свернул! — воскликнул Ал, покраснев всем лицом от стыда. Тень продолжила хихикать, утекая под дверь радиобашни. Такие вопросы ему не задавал никто и никогда. Хорошо, Рози задавала, но они были пьяны до кругов перед глазами, и разговор шел... легче. До демона медленно, но верно дошел факт, который заставил всё тело покрыться холодным потом: этот эфир абсолютно точно слушал Люцифер. Блять.

И что, никто никогда не нравился?) Про девушек спросили, но что на счёт парней?

— Как я уже сказал, это — не ваше дело! Это неприлично спрашивать, вы понимаете? Он зло зарычал, закатывая глаза. Когда он снова начинал вещание, он ожидал чего угодно, но не этого. — Женщины, мужчины — какая разница? Я ненавижу их всех одинаково!!! Нет, а действительно, какая разница...

Давно у Вас рожки о другие не тёрлись, а? :)

— Что...Аластор пару секунд загружал вопрос в свою голову, но так его и не понял. Искренне не понял. — Просто, чтобы вы знали, я не животное, и мои рога — лишь украшение моей демонической формы, которую я получил после смерти! Аластор действительно не понимал, что происходило сегодня в эфире, так что... Кое-кто уже выбежал ему на помощь.

Ох, какая разница? Что же, мы начали разговор про влечение, а гендер не обсудили. То есть Вы не видите разницы между мужчинами и женщинами? А как это влияет на Ваше собственное восприятие?

— Есть мужчины и женщины. Я не говорил, что не вижу разницы, я вижу! Мне плевать, когда дело доходит до их истребления. Аластор зацепился за слово, которое было у него на слуху, но он до сих пор его не понимал. — Гендер? Оскар объяснял мне, что это такое, когда говорил о себе. Он сказал, что у нас с ним хм... Одинаковый гендер? Полагаю, это значит, что он мужчина. Я, соответственно, тоже. И у меня есть этому доказательства, которые, как я надеюсь, вы не попросите. За его спиной раздался щелчок пальцев. Запыхавшийся Люцифер выключил его микрофон из розетки. — Ал, ебать твою налево, ты что тут устроил? — Это не я! Он весь покраснел, когда понял, после какого момента эфира Люци бросился к нему. — Во-первых, мне наплевать, что там у тебя между ног, — обозначил Люцифер прежде, чем Аластор успел открыть рот и опозорить себя еще больше. — Во-вторых, мне плевать на то, что у тебя было, ИЛИ НЕ БЫЛО с тем, что у тебя между ног. В-третьих, просто к слову, ты ужасно уклоняешься от вопросов, касающихся твоей половой жизни, поэтому советую заткнуться. Он наконец отдышался, облокотившись о косяк двери. Аластор, стыдясь, прижал пушистые уши к затылку, не зная, что сказать. Он никогда добровольно не рассказал бы такую личную информацию о себе, но, кажется, сегодня дал трещину. И если слушатели могли списать его возмущение на неприкосновенность личной жизни, то от Люцифера не скрылось ничего. — Хочешь поговорить? — Воздержусь. — Хорошо. Тогда работай. — Стой! — ожидаемо окликнул Аластор, когда Люцифер вдруг не стал уговаривать его открыться. Король хитро сощурил глаза, довольно улыбаясь удавшейся манипуляции. — Что такое "гендер"?.. — О, боже...

***

Аластор узнал много нового за этот день, и уже точно никогда не будет смотреть на свое тело так, как прежде. При жизни ему успешно удалось избежать разговора про пестики и тычинки, но вот, после смерти, он его-таки нагнал. — … вот почему нельзя совать член в нерасслабленного человека. Если ты все-таки сломал свой половой орган, то это намного сложнее выправить, чем ты думаешь. Аластор, если честно, никогда о таком не думал и думать не хотел, но все тело пробрала дрожь. Они засиделись после конца эфира, и познания демона пополнились пластом совершенно ужасной информации о человеческом сношении. Люцифер был в шаге от того, чтобы снять свои штаны и начать показывать на анатомически верном пособии, но Аластор успешно держал его в узде своим неловким молчанием и морганием глаз, устремленных в соседнюю стену. Оскар зашел посреди истории про то, как Лилит случайно защемила Люцифера внутри себя, и сразу вышел, и больше не приходил, очевидно посчитав, что если у него есть возможность избежать психологической травмы, то он ей воспользуется. — Здорово, — многозначительно выдал ведущий на эту замечательную историю. — Надеюсь, ты теперь понимаешь, что разговоры про это всё обязаны происходит за закрытыми дверьми? А то начнется опять… — Что? — воскликнул Аластор. — То есть все это было ради того, чтобы отчитать меня за невольные разговоры про интим в эфире? Спасибо, дорогой, ты просто душка! Как будто мне только твоего осуждения не хватало во всем этом! Он не на шутку разозлился. Вся эта тема действительно была для него болезненной. Особенно в последнее время. Он не знал, почему, но он постоянно раздражался, слыша истории Энджела с работы или наблюдая за тем, как в очередную ночь субботы рука какого-нибудь грешника проскальзывала под чужую короткую юбку. Он терялся от смущения и краснел каждый раз, убегая к себе в комнату, успокаивая себя одиночеством и одновременно сходя от него с ума. Он не занимался самоудовлетворением. Он считал это мерзким, животным, отвратительным. Но его тело, хотел он того или нет, реагировало на физические стимулы. И когда он не мог это контролировать — он злился только сильнее. Люцифер удивленно заморгал, едва осознав, что заступил на опасную территорию. — Оу. Ал, прости, я тебя вовсе не осуждаю… — Уходи, Люци, — вдруг потребовал Аластор без тени шутки. Король вздрогнул. — Аластор, правда, прости, я абсолютно точно не хотел, чтобы это прозвучало, как укор, — он с искренним раскаянием посмотрел на друга. Тот насупился, но продолжил слушать, не прогоняя дважды. — Я не хотел на тебя давить. Я не знаю, что у тебя за травма, и я не знал, что это не просто твоя неопытность… — У меня НЕТ травм. — Хорошо, — не стал спорить Люцифер. — Я не знал, что это настолько трепетная тема. Я думал, что если поделюсь всяким неловким опытом, то тебе станет полегче, и что ты поймешь, что все эти разговоры про секс иногда абсурдные, но они не должны быть стыдными. Это все — опыт. Или отсутствие опыта. Оно есть у всех. Не нужно этого стесняться и не нужно бояться, ладно? — Мне не пять лет, чтобы объяснять мне подробности процесса зачатия детей и особенности органов, с этим связанных. — Я знаю. Но ты достаточно взрослый, чтобы перестать относиться к этому, как к табу, чем ты активно занимаешься, и этим подставляешь себя. Все видят, что этим тебя легко вывести, и активно этим пользуются. И никто кроме меня не сможет сказать тебе это в лицо, при этом оставшись в живых. Они смирили друг друга вызывающими взглядами. Аластор почувствовал, что внутри него что-то надломилось, как хрупкая маленькая веточка на большом дереве, его нижняя губа дрогнула, когда он отвел взгляд, разочаровываясь в себе. Действительно, это была единственная территория на карте его жизни, где он сам не был, и которую он сам не понимал. Да, это его больное место. Доволен? — Мне стыдно, если тебе от этого станет веселее, — просипел он, отворачиваясь, принимая свое поражение. — Боже, Ал… Он не успел очухаться, как Люцифер оказался рядом с ним, стискивая его плечи и вдруг прижимаясь к нему. Когда Аластор сидел, они были примерно одинакового роста, поэтому объятия короля вышли идеальными. — Мне не весело, когда тебе плохо. Извини, что так сильно смутил, я больше никогда не буду говорить обо всем этом, пока ты сам не захочешь поговорить… Аластор глупо моргал, смотря в стенку. Его голова покоилась на плече Люцифера, а руки просто висели внизу, не обнимая в ответ. — Эм… Хорошо? — а что еще ему было сказать. Он осторожно поднял руки и положил на спину Люцифера, не понимая, что делать. Все его расстройства затмились этим маленьким, странным всплеском чужих эмоций. — Люцифер, отпусти меня, пожалуйста. — Конечно! Прости. Он встал напротив Аластора, прижав руки к груди, как будто он их обжег. — Не думай, что я хочу тебя унизить, — робко попросил король. — Мы давно прошли этот этап. Даже если шутки заходят слишком далеко — поверь, я никогда не желаю тебе зла. — И я это ценю. Но сейчас я очень хочу спать. — Я пойду к себе. Извини за эмоциональную головомойку, я не хотел тебя беспокоить. — На самом деле, это было не так уж плохо, — Аластор постарался улыбнуться, но вышло с трудом. Его голова была до отказа заполнена странными мыслями. — Мне полезна встряска время от времени. — Ты не злишься? — Ни капли. На удивление, это было правдой. Люцифер бывал глупым (довольно часто), бывал невыносимо гордым до той степени, что твердостью его самоуверенности можно было бы забить парочку гвоздей. Но он не был злобным. Не с Аластором. — Тогда спокойной ночи, — несмело улыбнулся король. — Спокойной. Он остался один на один с огромным багажом того, в чем нужно было разобраться. И с чем он разбираться не желал.