Личный хайпометр

      В конце каждой тренировки у них была медитация. Джонни, Кенши, Кун Лао, Рейден — все четверо сейчас лежат на полу, потные и разгорячённые, после того, как Кенши хорошенько погонял всех под страхом порки. Джонни глубоко дышал, расслабив веки, а капли пота стекали вниз по лбу и щипали глаза. Он вслушивался в спокойный голос Такахаши и думал. Думал. Думал.       Хорошая тренировка всегда давала костям должную распарку. Началась она с разогрева, продолжилась комплексом упражнений, далее у них была часовая практика ката; в завершение — спарринг. Ну, или петушиные бои. Ну, или Кун Лао возомнил себя воином дракона, и Кенши затем отчитывал их дружный отряд, как позорных мальчишек. В какие-то моменты их совместного времяпровождения Джонни, честно сказать, даже забывал, что они тут ради съёмок.       — Хорошо потренировались, парни, — что-то подозрительно не скупится на похвалу Кенши-сенсей. — Кейдж, даже ты.       Пф. «Даже ты». Сгоняй-ка в задницу, Такахаши!       Джонни, Кун Лао и Рейден сейчас лежат на татами животами кверху и постигают дзэн. После нечеловеческих нагрузок их души словно бы покидают их потные тела. Кейдж лежит, раскинув руки-ноги, и думает: «Аж в ушах звенит. Аж речка журчит, до чего загонял».       Пидр.       — Представьте себе горы, — тем делом произносит Кенши своим глубоким и вкрадчивым голосом. — Реки, озёра… Любые ландшафты, приятные вашим душам. Прочувствуйте этот удивительно прохладный весенний воздух, обдувающий ваши лица.       Кейдж блаженно улыбается, представляя.       — Вообразите себе самые удивительные красоты мира. Природу, — говорит Такахаши-сенсей, с важным видом спрятав руки за спину. — Всё началось с природы — человек взял своё начало с природы…       Кейдж сейчас от души пытается не сбиться с намеченного сенсеем пути, усердно трогая траву в своём воображении. Кун Лао же с Рейденом стараются не заснуть и почёсывают свои ноги друг о друга, пока Кенши не делает им строгое замечание.       — Представьте себе то, что делает вашему внутреннему «Я» хорошо. То, что вы готовы защищать не катаной, не кулаком, не своим длинным, Кейдж, я к тебе обращаюсь, языком. Попробуйте просто вообразить, воззвав к глубинам разума, что-то, за что вы готовы сражаться всем своим сердцем.       — Крылышки терияки, которые проиграл мне Рейден… — мечтательно бурчит Кун Лао сквозь прикрытые веки.       — Лао, — Такахаши качает головой, — думай о чём-то более высоком.       Джонни, держа глаза закрытыми, спрашивает:       — А можно вообразить себе Вас, Такахаши-сенсей?       Кун Лао приоткрывает один свой глаз, чтобы разок взглянуть на дебила и успокоиться.       — Ну… Если ты готов сражаться за меня, Кейдж, — пожимает плечами Кенши, — то на здоровье. Всегда пожалуйста.       — А могу я вообразить Вас без кимоно?       Некогда чуть не задремавший Кун Лао теперь открывает оба своих глаза, потому что зрительный контакт с идиотом для него смертельно важен.       — Без кимоно — это вообще голым? — слышно, как Кенши с каждой секундой всё больше напрягается в мышцах. — Это медитация, я ещё раз напоминаю. И она не для пошлости.       — Нет, Вы в моём представлении не голый… — говорит с придыханием. — Вы в трусах, сенсей.       — Ясно… Трусы-то хоть приличные?       — Не волнуйтесь, Вы не в парашютах до колен.       Рейден, чёрт подери, проклинает всех Карлтонов вплоть до дедушки-австралопитека из-за этой картины перед глазами: ныне средь его зелёных холмов и голубых ручейков стоит Кенши Такахаши собственной персоной и поправляет своё нижнее бельё, прикрытое жирным вопросительным знаком.       Ну и почему он на серьёзных щах начал примерять на Кенши все фасоны трусов? Это вообще законно, если ваша модель — мастер спорта карате?       — Думайте о высоком, парни!       Все трое скинулись на единую ассоциацию и представили себе трёхметрового Кенши-киокушенкаевца.       Кун Лао скрыл смех за неловким кашлем.       — Думайте о природе, — продолжил Такахаши, тем самым убивая всех и размазывая по стенам. — Точно. Думайте о красотах вашей родины… Соболезную, если вы не хотели бы сразиться за свои родные края.       Чёрт, теперь их общий полуголый огромный Кенши ест гамбургер и гонит на аутентичные сяо лун бао.       А сенсей тем временем снова решил блеснуть своей оригинальностью:       — Что насчёт мелодии?.. Проиграйте в голове гармонию, настраивающую вас на позитивный лад.       Ну, здесь было уже посложнее…       Три кохая держали свои глаза закрытыми, поэтому приходилось воспользоваться навыками телепатии, взломать черепную коробку Рейдена и передать оттуда данные Кун Лао в котелок по блютузу.       Как назло, в голову лез исключительно OST «Сумерек».       Пох, пусть лопает свои сяо лун бао и тройной чизбургер под «Decode — Paramore».       — Что-то лица у вас больно довольные, — выдвинул претензию хмурый Кенши и, кажется, разозлился. — Эй. Что за дурость вы там себе придумали?!       Рейден, ты официально мразь. Ты нахера пластинку на «A Thousand Years» поменял?!       — Взрослые люди, а маетесь какой-то… — ворчал, ворчал, бурчал Кенши. — …Даже моя подростковая группа не такая несносная, как вы…       Heart beats fast       Colors and promises…       — Кейдж, на татами! — и всё-таки не сдержался Кенши.       И пластинку заело. Зажевал один злой сенсей.       Джонни аж встрепенулся.       — Э-э, у меня там припев!..       — Вставай, — наказал Кенши. — Будешь стойки показывать. Как раз неделя прошла.       «Козёл отпущения», — поддразнил Кун Лао Джонни, когда тот, кряхтя, медленно поднялся на ноги.       Ну прямо как в школе.       Джонни сказал:       — Надеюсь, Вы готовы навернуть сальто, о, великий сенсей… — и в своей манере нахально улыбнулся, сощурив взгляд.       — Да-да, Кейдж, — угрюмо повёл носом в сторону Кенши. — Только поживее.       — Да не переживай… те. Да не переживайте Вы так!.. Я же не прошу Вас исполнить чёртов бланш или вебстер!       — Я такие слова даже впервые слышу.       — С Вас и банального фляка хватит, сенсей. Нет, кульбита! Хотя кульбит — это уже совсем для маленьких девочек…       — Не волнуйся за меня, Джонатан, — тонкие губы Кенши скривились в полуулыбке. — Персональная шоу-программа обязательно удовлетворит твоё ненасытное эго.       — Так уж и персональная… Ух, у меня аж в глазах от ощущений потемнело.       — Добро пожаловать в мой мир, Кейдж.       Кун Лао и Рейден в этот момент предпочли во-об-ще не существовать и не подавать признаков жизни. Выпасть из реальности, впасть в кому. Вот так вот.       Джонни сгруппировался в первую стойку.       Саги аши дачи.       Честно — похож на журавля с тяжёлой инвалидной степенью.       — Это чё за фламинго, бро? — выгнул одну свою бровь Кун Лао, осуждая. — Ты хоть руки на пояс поставь, а то реально воин дракона из АлиЭкспресса.       — Тихо там!       — Джонни, — Кенши, в своей манере опустив ресницы в пол, махнул ладонью. — Лучше начни с базовых стоек. Давай. Хэйсоку дачи.       — А давайте попробуем, как на аттестации на пояс, а? Вы мне стойку, я Вам — результат.       — Хорошо. Но на свои ноги не смотри, ясно? Это единственная вещь, за которой я, к сожалению, не могу «уследить». Ты в бою будешь смотреть в глаза противнику, а не на свои стойки. Старайся чувствовать верность позиции стопами.       — У-ух, ну я и маг земли, конечно, — выдал Джонни и начал.       — Хэйсоку дачи!       База. Фундамент. Просто сомкнутые вместе ноги, расположенные параллельно друг к другу.       — Мусуби дачи!        Пока ничего тяжёлого. Стопы развёрнуты наружу под углом 90°. Обе ноги выпрямлены, вес тела распределён на них равномерно.       — Санчин дачи!       А вот тут Джонни воспользовался лайфхаком от Такахаши-сенсея — поделил мусуби дачи пополам, скользнув одной ногой так, чтобы угол теперь был 45°. Выдвинул её немного вперёд. Где начинаются пальцы одной ноги, там находится пятка второй. Джонни слегка согнул колени и напряг бёдра.       Кенши безмолвно, лишь жестом, попросил Кун Лао кинуть ему его любимую длинную деревянную палку.       Что, будет бить?! Уже?!       Кун Лао присвистнул. Рейден заулюлюкал.       Кенши поймал палку правой рукой, чертовски точно выбросив пальцы в сторону. Выглядел, как крутой, весь из себя одинокий самурай, которому во время боя вернули его катану. Донателло, короче, на минималках.       Джонни не понимал.       Всё ведь верно?!       …       Верно, он вам говорит!       «Это же самое начало… Ах, как я мог…» — окончательно потерял надежду Кейдж, чувствуя, как отчаянно мелко дрожат его пальцы, просунутые меж белым поясом и кимоно.       Почему, когда бьёт Кенши, это так, сука, обидно?! Плевать, что больно. Обидно, бля!       Вдумчивый Кенши осторожно провёл концом деревянной палки вдоль стоп кохая, оценивая правильность угла. Легонько постучал по стоящей впереди ноге Джонни, намекнув сдвинуть её немного вперёд — буквально на несколько миллиметров. Ах он аккуратист хренов… Напугал! Душнила родом из душного Токио.       — Молодец, Джонни, — вынес-таки вердикт Такахаши. Кейдж обосрался, Рейден родил, Кун Лао принял роды. — Шико дачи!       О. А вот и стойка, которую можно использовать в реальном бою. Ноги необходимо широко раздвинуть в стороны, стопы — развернуть наружу под углом 90%. Завершить процесс группировки в стойку, сильно согнувшись в коленных суставах. Практически присев на невидимую скамью.       Что Кейдж и сделал. Причём, с большим успехом.       Далее миновали ещё кое-какие стойки — сложные, зараза, — и Кенши корректировал позицию Кейджа с минимальным вмешательством, ведя своей палкой (ебалкой) по краям чужих стоп. Такахаши держал глаза закрытыми, шумно дышал; его безупречное белое кимоно шелестело, как плотный слой бумаги на ветру.       Кенши любил крахмальные кимоно, поэтому часто менял их, выглядя, точно картонный человечек с этими его жёсткими острыми плечами и торчащими краями кипельно-белых одеяний. Однако на соревнования и экзаменации он прибывал строго в разношенных, оттеняющих молочным кимоно. Считал, это приносит удачу. Такахаши, как и многие профессиональные спортсмены, был суеверным в глупостях и дотошен — в своих же суевериях. И это составляло его личность.       И Джонни понимал его, ведь и сам являлся профессиональным спортсменом. У боксёров тоже, знаете ли, есть их счастливые боксёрские трусы с тупой нашивкой.       — Нэко аши дачи!       Хе-хе, «нэко». Действительно похоже на стойку кошки. Изящная защитная стойка, в которой Джонни возомнил себя Селиной Кайл.       — Молодец. Всё отлично. Считай, жёлтый пояс твой, — произнёс Кенши с нескрываемой гордостью за Джонни. С гордостью, представляете себе?! Сказал и хохотнул, небрежно кинув палку-ебалку в сторону.       Джонни не знал, куда себя деть, поэтому зачем-то приобнял Кенши за плечи, несколько дебиловато улыбаясь.       Извините, не «дебиловато». Истинно по-голливудски.       — Ну Кейдж, ну красава, айда америкос, — Кун Лао встал с места и начал наигранно громко аплодировать. — Бра-во! Браво, маэстро! На бис!       — Динах, — кокетливо отмахнулся Джонни, рисуя пальцами одной ноги узоры на татами. — Засмущали, гады…       Кенши тихо рассмеялся.       Passed the vibe, иным словом.       — А теперь разойдитесь.       Джонни, Кун Лао и Рейден в шоке вжались друг в друга, дружной кучкой отпрыгнув в сторону, когда Кенши ни с того, ни с сего начал разбегаться.       Разбежался, нашёл нужную точку, уверовал, оттолкнулся ногами от татами.       Кейдж обалдело раскрыл рот. Кун Лао его ему захлопнул.       Ладно, Кун Лао тоже раскрыл рот. Рейден ему его великодушно захлопнул.       Кенши возомнил себя пушинкой. Нет, пёрышком аиста. Какого-то чёрта Такахаши-сенсей чисто выполнил связку рондат-сальто вперёд, хотя никаким акробатом этот маг не был.       Кое-как удержав равновесие, решил добить свою связку, провернув стрекосат, — боковое сальто. Грандиозный мах ногой через голову.       Джонни охренел ещё больше.       — Это Вы, сенсей, за неделю так?!       Кенши важно поправил на себе своё расхлябанное кимоно и заново повязал чёрный пояс на бёдрах. Волосы на его голове были растрёпаны. Сам сенсей загнанно дышал, переполненный адреналином.       — Ты думаешь, ты первый мой ученик, который выдвигает тупые условия ради какой-нибудь победы? Не смеши, — произнёс Такахаши, хитро, одними кончиками губ, ухмыляясь. — Такеда, если данное имя тебе вообще знакомо, взял таким образом золото, закрепив статус Японии как родины карате. Сказал: «Если сенсей не сделает сальто-мортале, хрен всем, а не медаль». Мортале, естественно, не было — я сломал ногу. Но золото…       Кенши самодовольно улыбнулся, а Джонни глядел на беса в кипельно-белом исподлобья.       — Люблю, когда все, включая меня, страдают.       — Да поняли мы, сенсей, поняли… Гореть нам в аду вместе с Вами, — сказал Джонни и как-то невесело хохотнул.       Сцену со скольжением ног отсняли с большим успехом. Лю Кан поведал Кенши по секрету, что удивлён стараниями Джонни Кейджа. А тот ему в ответ: «Иначе и быть не могло, сэр. У Джонни, может, движения и громоздкие — точно не для годзю рю, — но дух у него исключительно киокушенкайский».