Личный хайпометр

      Большой брат сказал, что Джонни нужно уделять больше времени технике. Большой брат, качая головой, сказал, что положение ног Джонни в ката никуда не годится. Большой брат с военной строгостью наказал Кейджу не играть каратиста, а стать им.       «Большой брат» — это он так о Лю Кане, если что.       — Да не заметят они мои ноги, — кривляющийся Джонни воссоздал в голове старый диалог, гримасничая в пустом салоне авто. — Только истинный футфетишист спосо…       — Не-ет, Дзонни Кейдз, — спародировал Лю Кана он. — Это очень важный момент!.. Без твоих ног мы, как без рук!       — О, чем же мои ноги важны, мой лорд Лю Кан, ой, то есть, мистер режиссёр?       — Тем, что именно твои скользящие по татами ноги открывают наш фильм! — грандиозно объявил переднему зеркалу.       — Ах, тогда почему бы Кун Лао это не сделать, раз уж я такой долбаёб?       — Потому что ты, Кун Лао и Рейден будете скользить в три пары ног. Мы не можем вырезать твоего коллегу и дважды вставить его в открывающую сцену!       — Но тогда почему это не сделает Кенши? — продолжил отыгрыш Кейдж. — Просто используйте его ноги, снимите мою рожу да склейте кадры — эта многоходовочка уже давно практикуется в кинематографе!..       Да потому что всем похуй, Джонни Кейдж!       И да. Сраться с самим собой было нормально. В кои-то веки разговор с умным человеком, способным в адекватно аргументированные споры.       А если серьёзно, то Лю Кан на вопрос Джонни «Почему не Кенши?» ответил, что у них, во-первых, разные ноги; во-вторых, Такахаши на такую аферу не подписывался, ибо карате-таракан в его голове уже давно питается его мозгами. Инфернально? О да, довольно самоисчерпывающий ответ. Жаль, не совсем прокатывает.       «Тогда обратитесь к другому карате-мастеру, — естественно, выдал Кейдж. — Которому не в падлу открыть фильм и который не против, если его прекрасные ноги немного подгримируют». В сериале «Ганнибал», к примеру, использовали крупным кадром руки профессионального шеф-повара; эти руки творили чудеса, колдовали над мясом так, что тебе уже было категорически начхать, что то была человечина; затем произошла охерительная работа монтажёров, бух, ба-бах, склейка — и вуаля! Мадс Миккельсен — гений адской кухни, топ-1 гурман планеты.       Что же не так с фильмом Лю Кана, спрашивается? А ответ таков: «Всё так. Просто Лю Кан у нас режиссёр-перфекционист» и прочее бла-бла-бла.       У Джонни ноги были загорелыми, с тёмным пятном на щиколотке от долгой неправильной сидячки по жизни; и шрам ещё этот тупой белёсый — узенькой полосой идёт от большого пальца и выше. След от травмы на съёмочной площадке трёхлетней давности. Джонни умудрился с оглушительным кряком уронить себе на ногу супергеройский щит ребром, и его анекдотическую форму ругательства слышал каждый.       После фееричного отыгрыша в машине Джонни, таща спортивную сумку, завалился в додзё к Кенши. Время было раннее. 08:10. Судя по обстановке на новой точке работы Такахаши, его карате-дела пошли в гору, а слепота стала травить ему жизнь с куда меньшим упорством. Что ж, если у Кенши всё чики-пуки, значит, у Джонни ещё круче.       Он прошмыгнул мимо холодной раздевалки, ещё не прогретой оравой вонючих спортсменов. Насвистывая тему «Мстителей» под нос, уверенно шагал к священному татами, на котором Кенши бил их с парнями по заднице. Хлестал от души, пока Будда перед глазами не начинал подмигивать. Бр-р-р, ещё немного и Джонни будет орать Кенши: «Жёстче!».       Ленивого утреннего «Здарова, Кенши» не произошло. Кейдж застыл перед приоткрытыми дверьми в спортзал, всматриваясь в неугомонную белую фигуру Такахаши, пятками очерчивающую узоры на татами. Его кипельно-белое кимоно на теле было расхлябанным, пояс держался на бёдрах чисто на его самурайском духе; Кенши с плавными переходами в силу исполнял энергетическое ката.       Когда Кенши выполнял некоторые элементы ката, честно признать, в глазах дилетанта он выглядел не страшнее танцора канкана. Его действия были такими грациозными, такими приковывающими взгляд, а потом внезапно происходили — хлёст-хлёст! — Точные удары кулаками в ключевые точки тела человека. Кенши словно бы дрался с невидимыми четырьмя людьми, идущими на него с севера, юга, запада и востока. Джонни и сам учил базовые ката, но, к сожалению, до такого мастерства ему было космически далеко.       Сейчас же Кенши выполнял ката энергетическое, и в каждом его чётком скольжении чувствовалась сила. Эта машина не ошибалась ни на градус, держа ноги-руки-спину в библейски точном положении. Джонни буквально еле успевал ловить свою челюсть в ладони, до чего Кенши показывал гармонию в элементах. Да Кенши, сука, и есть гармония, чуваки!       В конце энергетического ката Кенши вернулся в ту же позицию, в ту же точку татами, с какой и начал его и с уважением поклонился знамени карате-годзю-рю на стене. Он поправил на себе сползшее кимоно, перевязал чёрный пояс на бёдрах и, что смешно, принюхался к своему вороту. Поморщился. Похлопал слепыми глазами.       Повёл подбородком примерно туда, где стоял его бестолковый ученик Джонни.       И Кейдж соврёт, если скажет, что почувствовал себя в этот момент не как актёр хоррора. Он задержал дыхание, втянул живот, которого нет, и слился с дверью, вжавшись в неё спиной.       Ну и нахера он прячется? Если Кенши хорошо играет в прятки, он скажет «Тупой ты, Кейдж» и опять по жопе даст.       Не хочет он по жопе, ясно? Это больно плюс позорно плюс больно.       Кенши озадаченно почесал свою чернявую макушку пальцами, выглядя не лучше, чем персонаж мультфильма. Вернулся обратно к своим делам, переключившись на грушу. И, опа, а вот тут уже поинтереснее!       Кенши абсолютно «рандомно» ударил ногой по груше с такой силой, что звенья, на которой она висела, закряхтели. Банальный маваши-гери — и ты в расходе. Джонни автоматически погладил себя по щиколотке. Такахаши извернулся, сделал полуоборот и проделал на груше атаку из убийственных уширо-маваши-гери. В простонародье — «вертушка». Сила удара зависит от поворотов бедра. Если Джонни хорошо помнит, Кенши на любительских боях за этот приём однажды чуть не дисквалифицировали.       Лю Кан по секрету сказал, хули. Вот вам и босс дисциплины, Госдума гармонии и симфонии души.             Груша пережила абьюз. Такахаши заставил тяжеленную её вернуться в спокойное состояние, слегка приобняв руками, а потом переключился на серию гедан-маваши-гери, они же лоу-кики.       Реально абьюзер. Оставь грушу в покое, монстр, Джонни тебя умоляет.       Кенши навёл своими избиениями груши и просто суетой на татами пыли. Джонни чихнул. Причём, чихнул по-отцовски громко, до движения плит под корой Земли.       Упс. Скажи спасибо, Землю не взорвал.       — Здесь кто-то есть?! — конкретно шуганулся его карикатурный мультяшный Кенши и обнял грушу, как своего потерянного брата.       Серьёзно, Кенши испугался и слился с цветом своего кимоно. Его острые плечи дёрнулись, а блестящие от пота волосы встали торчком. Ёжиком.       Ёжиком…       Джонни всхрюкнул.       — Эй, кто там! — уже увереннее подал голос Кенши.       Ах, нехорошо это… Фантомная боль в заднице, здравствуй.       Кейдж начал на цыпочках двигать в сторону раздевалки, стараясь не взорваться от смеха, а не то злой сенсей устроит такую взбучку, что аж в Токио будет слышно! Вот видали, что этот монстр творил с боксёрской грушей? С Кейджем так же будет.       Кенши испускал ауру медленно накапливающейся в груди злости. Одна его шершавая рука скользила по стене, а вторая нашаривала в воздухе кое-чью наглую рожу, по-ребячески засевшую в раздевалке. Прятаться от Такахаши-сенсея было подобно игре в прятки с во́дой, у которого глаза завяза…       Бля, Джонни, только не ржи!!!       Джонни начал активно вскрывать в своих мозгах архивы с самыми несмешными материалами. В ход шли грустные мемы с котами, сериалы с плохим концом и кое-какие моменты из детства. О последнем думать не старался, так как плач — тоже своего рода звук.       В ушах от страха застучала кровь. Джонни пришлось закопаться с носом в горе из разношёрстного спортивного инвентаря, забив на нужду воздухе. Кенши, падла, крался, первым делом демонстрируя свой готовый к бою кулак, а вторым делом — уже свою недовольную взмокшую мину.       Хэй, Кейдж, а как тебе момент, когда Кенши принюхался к своему воротнику и сморщил нос, потому что осознал, что его пот тоже умеет пахнуть?       Связь с миром потеряна.       Кенши обнажил зубы. Джонни не определялся, потому что сдох. Натренированные руки карма-сенсея автоматически потянулись к чёрному поясу, повязанному чуть ниже талии.       Страшно-то как, мама! Кенши-Грэнни, хва-а-ати-ит!       Такахаши принялся бить поясом наугад. Хлёст-хлёст-хлёст! Конец его чёрного пояса пару раз больно проехался Джонни по пальцам рук, и он их послушно собрал, стиснув зубы вместе. Хлёст-хлёст-хлёст! Джонни чувствует себя настоящим мужчиной, потому что ни слезинки не проронили его глаза, хотя Кенши стегал так, что мама не горюй.       — Ах, ты!.. — лицо Кенши ещё никогда не было таким малиновым.       А его руки — такими безжалостными.       Джонни рванул из своего угла на тяге страха; цепкие пальцы Такахаши схватили его за край футболки, пока сердце обоих в бешеном темпе стучало; сенсейская рука твёрдо порола по широкой спине и заду, и Кейдж наконец-то мог полноценно сыпаться проклятиями от боли.       — Придурочный! И давно ты за мной следишь?! — ругался и ругался Кенши, перестав хлестать примерно на десятом ударе.       — Нет… Минут пять? — нервно хохотнул Кейдж.       — Разделся по пояс! Упор лёжа на кулаках! Не увиливай, спину ровно. Иччи!       — Каюсь, братан, соврал! Примерно полчаса за тобой следил. Но мои руки были не в штанах — это точно!       Кенши ещё раздражённо выдохнул, но пояс всё равно повязал обратно на бёдра.       Размеренно подышал через ноздри, выравнивая сбитое одним уникумом дыхание. Начал:       — Извини, что вспылил… — сказал он виновато. — Просто, когда ты слепой, сам понимаешь…       — Э-э, да всё в порядке, Кенши, — Кейдж замахал ладонью. — Ты чего? Это я должен извиняться.       — Но…       — Да забей!       — Джонни… Ты уже извинился и извинения твои приняты. Теперь ты прими мои и, будь добр, не обижайся.       — Окей-окей, ты прощён, но за что? Ты ведь и раньше порол меня. Причём, бывало и похуже. Намного хуже.       — Когда я услышал шорох в первый раз, я не подумал на тебя, — хмуря свои тёмные брови, сознался Кенши. — Я чуть не начал драться с тобой.       — Ну… ладно?       — Ты мог получить увечья.       — О боже, туда меня, — закатил глаза Кейдж, усмехаясь. — Да даже если б ты меня убил, моя душа бы посчитала это абсолютно нормальным. Так что да. Всё нормально.       — Рад слышать, — неправдоподобно улыбнулся Кенши.       — …И мне до сих пор хреново с того, что напугал тебя. Я должен был догадаться, что после того случая нападения…       — Ты схватываешь на лету. Молодец, — Такахаши же сконфуженно съёжился и напряжённо развернулся в другую сторону. Собрался покинуть раздевалку.       Джонни вспомнил, зачем он сюда пришёл. Охнув, ударил себя по лбу.       — Слу-ушай, я ж сюда не по приколу припёрся! — в широченную улыбку произнёс он. — Не мог бы ты, по доброте душевной, поднатаскать меня, что ли?..       Кенши неопределённо повёл подбородком в сторону голоса. Сказал:       — Режиссёр говорит, у тебя проблемы с положением ног в открывающей сцене.       — Да, да. Так и есть, — закивал Кейдж.       — Разве перед тем, как учить гекисай-дай-иччи, ты не учил стойки?       — Учил…       — Сначала, Джонни, учишь движения ног. Скольжения, переход в стойки. Потом уже — вместе с ударами. Сначала ноги, потом руки.       — О. Кстати об этом. У меня рассинхрон движений ног и рук, прикинь? Лю Кан говорит, я порчу наш с Кун Лао и Рейденом флешмоб.       — Ты хотел сказать «групповое ката»?       — Ага, оно.       — И мне ты что предлагаешь сделать?       — Наверни сальто.       Кенши равнодушно вздёрнул бровью.       — Я не умею.       — Я, конечно, по приколу сказал, но, чё, серьёзно?! — смешливый Джонни этому ответу расхохотался. — Чёрт, братан, ты порой такие финты вытворяешь на видео про карате, а сальто делать не можешь? В натуре?       — А зачем?       — Да просто, — открыто улыбнулся Кейдж, — просто…       — А научишь?       Настала очередь Джонни тонко вести бровью.       — А… А зачем?..       — Просто, — одними уголками губ улыбнулся Кенши. Хитро так, по-Дьявольски.       Был заключён договор на совести: если Джонни идеально выучит положение ног в открывающем фильм ката менее чем за два дня, Кенши на серьёзных щах наворачивает сальто.       Джонни посоветовал Кенши заранее застраховать руку или ногу. А то кто будет бить Джонни по его холёной заднице поясом, если не Такахаши-сенсей? Непорядок!