Бронированный

Хистории снились книги. Точнее, одна книга, о которой она не думала очень давно. Старая книга с пожелтевшими страницами и необычными иллюстрациями. Книга историй, в одной из которых фигурировала девушка по имени Криста... — Хистория? Хистория села, открыв глаза. — Что такое? — Извини, — сказал Марко. — Ты выглядела такой умиротворённой, но я подумал, что тебе нужно знать. Имир и Бертольд вернулись, атака на пирс была сорвана. — С ними всё хорошо? — спросила Хистория, поднимаясь на ноги. — Я их ещё не видел. Подумал, что ты захочешь пойти со мной, — пожал плечами Марко. — Хорошо, спасибо. Эм... Марко? — Да? — Ты когда-нибудь читал одну книгу? Это была книга историй о Прародителе. Я понимаю, что читала её очень давно, и, возможно, её уже запретили, но она продолжает мне сниться. Именно оттуда я взяла имя Криста Ленц. — Нет, извини. Что-то я никак не вспомню, — извиняющимся тоном сказал Марко. — Я могу спросить у других. — Нет, не стоит. — Нет, твои сны наверняка важны. Так... Может быть, запишешь их? Не знаю, — захохотал Марко. Хистория на мгновение замолчала. Она не говорила с ним о своих подозрениях. То, что Марко был членом королевской семьи, всего лишь теория, которая после всего отодвинулась на задний план. Девушка сказала, что именно она поговорит об этом с Марко, и поэтому сомневалась, что кто-то ещё обращался к нему по этому поводу. — Марко? — Да? — Ты помнишь своих родителей? Марко наклонил голову. — Да? Я их видел буквально на прошлой неделе, — рассмеялся он. — Благодаря капитану Леви они переехали в одно из самых безопасных мест. Они целы и невредимы, и очень рады за то, что я так хорошо справляюсь! И что, эм, ну, я жив и всё такое. Если это так, он не мог быть частью королевской семьи. Но тогда как он освободил Энни от кристалла? Невозможно сказать. Она в курсе, что сама Энни не знает своих настоящих родителей. Её удочерили... Ну конечно. — Марко... Тебя усыновили? — А? Да, но откуда ты знаешь? — спросил Марко. — По какому-то странному совпадению я очень похож на своих родителей, так что никто никогда об этом не догадывался! — он взглянул на неё. — Эй, ты же не использовала свои жуткие способности Рейссов, чтобы читать мои мысли? — Марко... — Что-то не так? Я пошутил, — сказал Марко. — Я не считаю их жуткими. Как по мне, они крутые. Хотел бы я вот так заглядывать в умы людей. Таким образом, если кому-то будет больно, я пойму причину и попытаюсь помочь. Глаза Хистории расширились. — Марко... Ты всё равно по-своему это умеешь... То, как энтузиазм Марко передавался от него самого к другим, вдохновляя или успокаивая их в самых мрачных ситуациях... Прародитель умеет изменять воспоминания людей. А может ли Прародитель... Изменять и эмоции? — Думаю, что да. Хотел бы я просто щёлкнуть пальцами и сделать всех счастливыми. Жан говорит, что я веду себя как шестилетний ребёнок, когда говорю подобные вещи, но всё же было бы неплохо, — Марко оглянулся и увидел, как Хистория остановилась. — Что случилось? Хистория протянула руку. — Прикоснись ко мне! — А-а?! — воскликнул Марко, оглядываясь по сторонам. — П-подожди, Имир же убьёт меня! И-и мне не нравятся девушки в таком плане! Это... Эм... — Да не в том смысле, тугодум! — крикнула Хистория. — У меня паника, я сейчас с ума сойду! Прикоснись ко мне и постарайся успокоить! — Э-эм, ладно? Мне позвать капитана? Страшно представить, к чему может привести нервный срыв королевы... — ПРОСТО СДЕЛАЙ ЭТО УЖЕ! — Хорошо! Хорошо! — сказал Марко, сжимая её руку в своей. Сначала она ничего не почувствовала и подумала, что всё-таки была не права, но затем почувствовала это. В неё просачивалось медленное тёплое ощущение. Что-то приятное, умиротворяющее, успокаивающее все её тревоги. — Марко... — Я-я схожу за капитаном! Это ненормально, это ненормально... — Я думаю, что мы родственники. — Это не норма... Подожди, а? — У тебя семейный дар Рейссов, как и у меня. Видимо, у него могут быть разные вариации! — воскликнула Хистория. — Я не могу изменить или забрать воспоминания, только просматривать их, а потом как бы связываться с сознанием людей. А ты изменяешь эмоции! Когда ты прикасаешься к кому-то, желая подбодрить его или успокоить, это срабатывает всегда! Я почувствовала это только сейчас! — внезапно она разинула рот. — У тебя инсульт?! — В той книге была ещё одна история... О мальчике по имени Марко... — ...Ты пугаешь меня, Хистория. — Ты можешь сделать с эмоциями что-нибудь ещё?! — потребовала ответа Хистория. — Я-я не знаю! А я должен что-то делать?! — запротестовал Марко. — Это... Ну... Я понимаю, что чувствуют люди. — В смысле? — Я не определяю это по их лицам или языку тела. Даже если я не смотрю на человека, то всё равно смогу сказать, что он испытывает, вроде как. Не могу это объяснить. Во время прогулок, когда я подхожу к людям слишком близко, в моей голове сразу проносится: «Ох, этому человеку грустно, этот человек счастлив, а этот хочет врезать своему бывшему». Последнее было преувеличением, если что. С близкими людьми попроще. Легче узнать больше деталей. Я не могу читать мысли и не знаю, почему они испытывают те или иные чувства, но знаю, что они чувствуют. Прикосновение к людям тоже помогают... Прочесть их. То же самое и с поддержкой. Я всегда считал, что прикосновение — лучший способ успокоить человека, если он не против, конечно. — Вот как ты вытащил Энни из кристалла. Ты прикоснулся к нему?! Что произошло прямо перед тем, как он сломался? Что ты делал? — Я прислонился к нему лбом и... Боже мой, — глаза Марко расширились. — Я... Я могу управлять людьми?! — Не знаю, я сама ещё ни на ком это не испытала. Но Энни сказала, что почувствовала, как что-то извне заставило её проснуться. И ты уже был довольно близок с ней, так что, возможно... — О боже мой, — сказал Марко. — Хистория... Я понял, почему так сильно доверял воинам. Дело в этих самых чувствах. — Что? — Когда я впервые встретил всех троих, от них исходили ужасные вещи. Ярость, страх, ненависть, нерешительность, я предположил, что это из-за падения стены Мария, ведь Райнер упоминал, что они оттуда. Я просто мог... Ощутить их боль, если это имеет смысл. Когда они хотели убить меня, все они были напуганы, как и я. Райнера читать труднее всего. Кажется, я чувствовал, когда менялись его личности. Его эмоции меняются всякий раз, когда это случается. Мне было так жаль их. Я знал, что титаны не могут вызывать подобные чувства. Они ощущались не так, как Эрен. Темнее что ли, если это имеет смысл. Вот так я понял, что за всем этим было нечто большее и что они вовсе не злодеи. — Марко, это невероятно! — засмеялась Хистория. — Я думала, что одна такая! — Притормози, — сказал Марко. — Притормози, это ещё не все! Райнер, Энни и Бертольд вызывали ещё одни... Ощущения. Как и Имир с Эреном. Я не знал, что означают эти ощущения, но... Знал, что они были титанами. То же самое я чувствовал и от Звероподобного с Перевозчиком. Оно было не таким сильным, ведь я находился далеко от них, но это то же самое ощущение. — Ты тоже обнаружитель титанов?! — засмеялась Хистория. — Теперь я тебе завидую! — Все Девять титанов умеют это делать. Чувствовать, когда кто-то превращается рядом. Но для меня они всегда так ощущаются. Не то чтобы я мог выслеживать их. Я лишь понимаю, титан передо мной или нет. — И на что это похоже? — Как будто... Что-то скрывается. К их чувствам примешивается что-то ещё. Нечто... Более древнее. Не знаю, как это объяснить. — Ты чувствуешь что-нибудь ещё? — Думаю, это всё... Но на самом деле я чувствую что-то от тебя. Наверно, это похоже на связь? Как будто нас связывает какая-то ниточка. — В этом есть смысл! — воскликнула Хистория, смеясь. — Марко, о господи! — Это в самом деле так? — спросил Марко, широко раскрыв глаза. — У меня магические способности к эмоциям? — он пошевелил пальцами перед Хисторией. — Есть эффект? — Нет, — хихикнула Хистория. — Не ожидал такого, — улыбнулся Марко, перед тем как нахмуриться. — Это... Большая ответственность. Как думаешь, я могу заставить людей чувствовать то, чего они не хотят? Например, заставить злиться или впасть в депрессию, когда они этого не хотят? Но я хочу помогать людям, а не вредить им... Я не стану таким же, как первый король?! — Думаю, это произойдет только в том случае, если ты унаследуешь Прародителя, — ответила Хистория. — Я ещё не унаследовала, так что вряд ли тебя это коснётся. — Прости, мне нужно присесть на секунду. Это... Довольно много. Я просыпаюсь, иду заниматься своими делами как обычно, а потом... Бац! Я принц Марко с магической силой разума. — Погоди-ка, разве ты не старше меня?! — воскликнула Хистория. — Ты не принц Марко, а король Марко! — Я не хочу быть королём Марко! Я не умею править! Э-это эгоистично с моей стороны? Ведь ты отказалась от всего, чтобы стать королевой, и то, что я не поступаю так же, должно выглядеть ужасно... — Всё в порядке, — хихикнула Хистория. — Мы сохраним это пока в тайне, только между нами, воинами. Кроме того, я только что унаследовала трон и не собираюсь от него отказываться! — Можешь забрать его, — Марко слабо улыбнулся ей. — Надо написать письмо моим родным. А может, просто поговорить с ними, чтобы узнать о моих родителях хоть что-то... — Марко, — сказала Хистория. — По твоему нежеланию и страху я поняла, что ты подходящий человек для таких способностей. Ты полная противоположность первому королю. Ты самоотверженный, добрый и ставишь других на первое место, — улыбнулась она. — Ты настоящая Криста. — Спасибо? — Это был комплимент. Что ж, теперь я могу быть эгоистичной, стервозной королевой на полную катушку, когда место хорошенькой девочки занято! — Хорошенькой девочки? — Привет? — приподняла бровь Энни, когда увидела Марко, сидящего на полу. — У вас всё нормально? — Да, — Марко поднялся на ноги. — Извини, я отвлёкся. — Имир сказала, что хочет чем-то с вами поделиться, а Бертольд вообще ведёт себя странно. Он улыбался и даже не вздрогнул, когда с ним поздоровался незнакомец. — Ты права, это ненормально, — сказала Хистория, прежде чем ухмыльнуться Марко. — Если только кто-то, обладающий магическими способностями к эмоциям, не помог ему исправиться. — Х-Хистория! — запротестовал Марко. — Я что-то пропустила? — спросила Энни. — Расскажем тебе позже. Идём, пора собрать наших воинов. Нам тоже есть о чём поговорить. — О чём? — Сейчас это будет трудновато объяснять, уж поверь, — вздохнул Марко. *** — Ты больше не выглядишь мёртвым изнутри! — крикнула Хистория, увидев Бертольда. — А? Что ты имеешь в виду? — спросил Бертольд. — Ты... Споткнулся? — спросил Марко, осмотрев грязного Бертольда. — ...А потом покатился по холму? — Зная его, это возможно, — сказала Энни. Имир проверила каждый дверной проём, каждое окно и заглянула внутрь большого глиняного горшка. — Что ты делаешь? — спросила Энни. — Удостоверяюсь, что мы в безопасности. Там никто не прячется, на случай, если тебе интересно. — Допустим? Что ж, кажется, вам обоим есть о чём поговорить. Кто начнёт первым? — Ну, у кого самые срочные новости? — спросил Бертольд. — У нас, — хором сказали Имир и Хистория. — Тогда после тебя, — сказала Имир. — Нет, нет, начни ты. — Нет, всё в порядке. — Я настаиваю. — У меня есть магические силы разума! — выпалил Марко. — ...Видимо, это был не лучший способ выразить это словами, — протянул он, когда все уставились на него. — ...Да, тебе придётся меня просветить, — сказала Имир. — Энни, — обратилась к ней Хистория. — Помнишь нашу теорию о том, что Марко королевской крови? — Ты... — глаза Энни расширились. — Ты шутишь! — Похоже, мы были правы! — и Хистория принялась объяснять всё то, о чём они обсуждали с Марко. — Раз туфелька подошла впору, — Имир хлопнула Марко по спине. — То поздравляю, теперь ты крутой! — ...А раньше я был не крутым? — Ты очень крутой, Марко, — закатила глаза Энни. — Хотя способность контролировать эмоции — полезная штука. — Я не знаю, могу ли вообще контролировать людей! — быстро сказал Марко. — Да и пробовать как-то не хочется... — А что насчёт вас? — спросила Энни, взглянув на Имир и Бертольда. — Что в нас бросила Марли на этот раз? — Райнера и Галлиарда, — отозвалась Имир. — Он жив?! — крикнула Энни. — Угу, Бертольд так вообще осмотрел его где-только можно, — подвигала бровями Имир. — Всё было совсем не та... — Что он здесь делает? — спросила Хистория. — У нас не было возможности спросить, потому что на меня напали во имя мести за погибшего брата, — ответила Имир. — Мы договорились встретиться снова на назначенном месте через два дня, там всё и обсудим. Из условий — мы должны взять с собой Энни. Марко тоже приглашён, а может, и нет. Я не знаю. — Они думают, что нам обоим промыли мозги. До сих пор не пойму, что это значит. У Райнера дела шли не так уж хорошо, а Галлиард не совсем был готов к разговорам. — Мы больше никому об этом не расскажем, — сказала Имир. — Это тоже часть уговора. — ... Не хочу быть таким человеком, но... Разве мы не должны кому-нибудь сообщить, что на острове два опасных врага? — спросил Марко. — Это вроде как... — дверь в комнату распахнулась, и Марко быстро замолчал. — Ой! Извините, я чему-то помешал? — сказал слегка запыхавшийся Армин, сжимая книгу в руке. — Да, пока, — сказала Имир. — Нет, всё нормально, — сказал Бертольд, внезапно насторожившись. — Что ты нашёл? Армин поднял книгу, и Имир скорчила гримасу. — Книга детских стишков? Серьёзно? — Просто послушайте, — настоял Армин. — Вообще-то, эм... Бертольд, мы можем поговорить наедине? — Чёрт возьми, нет, не сплетничаете тут. Что вы, два ботаника, задумали? — Да так, сплошная ерунда, — сказал Бертольд, уже начиная потеть. — Мы просто, эм... Знания ведь важны... — Мы исследуем Прародителя, — сказал Армин. — Ни Марли, ни Элдия многого о нём не знают, как и сам титан и прародительница Имир. Поэтому мы подумали, что стоит немного покопаться. — Вы что, копались в сборнике детских стишков? — спросила Энни. — Н-ну, мы посчитали, что более старые, более загадочные отсылки, возможно, не подвергались цензуре, — проговорил Бертольд. — И вот, мы искали информацию в неожиданных местах. Хистория, ну, это твоя книга натолкнула меня на такую мысль. — И похоже, я кое-что нашёл, — сказал Армин, листая книгу. — Ребята, вы знаете стишок о кольце и розах? — Ты про «Розы в центре кольца»? Про неё же? — спросил Марко. — Да, и я нашёл кое-что, имеющее к нему отношение! — Разве он не про чуму или ещё какую-то хрень? — спросила Имир. — Версия, которую мы знаем, была такой, но это другая версия, — отозвался Армин. — ... Вы хотите, чтобы я прочитал его вслух, или... — Дай сюда, — Имир выхватила книгу и начала читать своим «необычным» голосом. — Роза в центре кольца, лишь слово короля — и откроется стена. Ох, грохот, гул земли! Всем не избежать конца, — она взглянула на Армина. — И это всё? Версия с чумой мне нравится больше, — она перевала взгляд на Энни и Бертольда, которые застыли. — Что? — Это определенно отсылка к Прародителю, — сказала Энни, её лицо побледнело. — Это плохой знак, плохой знак, — бормотал Бертольд себе под нос. — Объясните?! Кто-нибудь?! Алло?! — крикнула Имир. — Есть причина, по которой Марли ждала столетие, прежде чем попытаться пробить стены, — сказала Энни. — Гул земли. — Зик всегда говорил нам, что он реален, и, подумав о нём сейчас, я понял, что всё марлийское правительство тоже в него верило, хотя широкой публике Гул выдавался за миф... — сказал Бертольд. — Ох, это плохо. — Это всего лишь стихотворение, — Энни ударила его кулаком по руке. — Пока не теряй самообладания, — она взглянула на Армина. — Ты знаешь, что в стенах есть титаны, да? — Да, мы предположили, что стены почти полностью заполнены титанами. — Их тысячи, — сказала Энни. — Может быть, и больше. Они спят внутри стен, пока Прародитель не отдаст приказ для их освобождения. Затем они ходят, маршируют, что-то в этом роде, и топчут всё, что хочет растоптать Прародитель. — И это называется Гул земли, — тихо произнёс Бертольд. — Первый король пригрозил, что, если кто-нибудь попытается начать войну с Элдией, он запустит Гул. По крайней мере, до тех пор, пока не начнётся антивоенное движение. Не знаю, в силе ли Гул до сих пор. И я так же не знаю, начинается ли он автоматически, или Прародитель сам должен отдать приказ, но, как бы то ни было, именно по этой причине мы проникли на остров, а не масштабно атаковали его. — Разве это... Не хорошо? — спросил Армин. — Ведь это означает, что остров под защитой! В случае мировой атаки с нами всё будет в порядке! — Это не игрушка, — сказала Энни. — Здесь идёт речь о всемирном разрушении, сокрушении невинных людей далеко за стенами. Кроме того, мы даже не знаем, как он работает. Кто сказал, что титаны просто не вернутся и не растопчут остров, когда им больше нечего будет топтать? — Верно подмечено, — сказал Марко. — Так как насчёт того, чтобы не вызывать Гул? — спросил Бертольд. — Нам говорили, что, если начнётся Гул, мы, воины, можем с таким же успехом покончить жизнь самоубийством. Потому что это лучший выход, чем Гул. — Ладно, Гул земли плохой. Мы уяснили, — сказала Имир. — ...Как думаете, Райнер и Галлиард здесь именно поэтому? Чтобы вызвать Гул? — Ни хрена подобного, — отозвалась Энни. — Марли наоборот хочет, чтобы Прародитель остановил проклятый Гул. Не дать этому случиться. Конечно, им нужна сила Прародителя для других целей, но Гул — главная угроза для Марли. — Значит, они здесь для ещё одного удара по Эрену? — спросила Хистория. — Сомнительно, у Галлиарда нет титана, — сказала Имир. — Я это знаю, потому что он угрожал забрать моего. — Но человек может обладать не только одним титаном, — сказал Марко. — Эрен тому подтверждение. — Нет, Марли не так раздаёт титанов. Бронированный всё ещё у Райнера, а сроки Зика и Пик ещё не кончились. И если бы у Галлиарда был титан, он бы не пытался убить тебя из пистолета, — сказал Бертольд. — Хотя... Может быть, он пришёл сюда, чтобы получить одного. — Что ты имеешь в виду? — спросила Хистория. — Похоже, мы все преследуем одно и то же, — протянул Бертольд. — У обоих отрядов воинов одна и та же миссия. — Ты про бонусы для их стороны? — спросила Имир. — И да, и нет. Они, скорее всего, хотят забрать наших титанов обратно, вряд ли они знают, что мы кое-что сейчас ищем. И они уже знают, где находятся три наших титана. — Они заманивают вас в засаду? И всё? — спросил Марко. — Сомнительно, ведь Бертольд расхуярил их флот. Это было офигенно, — ухмыльнулась Имир. — Они единственные, кто добрался до острова. — Но разве мы можем с точностью это утверждать? — спросила Хистория. — Вдруг, они тоже охотятся за ним? — В этом есть смысл, — отозвалась Энни. — Он единственный, кем не владеет ни одна сторона. — ...Извините, ребята, о чём вы говорите? — спросил Армин. — Забей, ты не воин, а просто ботаник, — сказала Имир. — Возвращайся к своим книжкам, с этим разберёмся мы. — Вы сейчас серьёзно?! Вы ожидаете, что я не скажу капитану, что Райнер и ещё один воин здесь?! — воскликнул Армин, делая шаг назад. — Армин, — сказала Хистория. — Только выслушай меня, хорошо? — она подняла руки в знак капитуляции. Вдруг, без предупреждения, она бросилась вперёд, схватила Армина за голову и прижала руку к его лбу. — ...Что? — недоумённо спросил Бертольд. — Да, борись! — ликовала Имир. Энни увидела, как глаза Армина закатились, а потом закрылись. Хистория не стала его придерживать, когда он упал на пол. Армин медленно открыл глаза, выглядя обескураженным. — ...Погодите, что только что произошло? — Я кинула тебе твою книгу обратно, но она случайно ударила тебя по голове. Виновата, — объяснила Имир. — Имир такая растяпа! Ей действительно надо быть осторожнее! — воскликнула Хистория. — Спасибо, что показал нам стишок, Армин. — Да, конечно. Всегда пожалуйста, — сказал Армин, всё ещё звуча сбитым с толку. — Ты сказал, что передашь отчёты Бертольда и Имир капитану Леви вместо них, помнишь? Атака была сорвана без каких-либо происшествий, — сказала Хистория. — Точно... Да. Тогда пойду и отдам, — Армин поднялся на ноги. — Увидимся позже, ребята. — Я БОГИНЯ! — закричала Хистория, когда Армин вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. — Но ты же говорила, что не можешь забирать воспоминания! — воскликнул Марко. — Я никогда раньше не пробовала! Но я это сделала! Я их позже верну, другим пока рано об этом знать. Да! Я чувствую себя такой крутой! — Я думала, ты не хотела быть богиней, — усмехнулась Имир. — Не знаю, но в тот миг я была настолько потрясающей, что временно стала богиней, — ухмыльнулась Хистория. — Чуть не спалились, — сказала Энни. — А то я уже подумала, что появится ещё один Марко. — Больше никогда, от пленных больше стресса, чем от убийства, — сказал Бертольд. — П-подождите, я не так выразился... — Не волнуйся, мы на одной волне, — сказал Марко. — ...Так чего мы добиваемся? — Это лишь возможность, потому что наши догадки основываются на словах, ранее сказанных Пик, — ответила Энни. — Есть титан, который всегда принадлежал благородной семье и никому другому. Семье Тайбер. Пик кратко упомянула Имир, что правительство Марли пыталось захватить контроль над ним, но они поймали не того Тайбера. Семья хранит тайну о том, кто владелец титана, и, видно, это было не зря. Пока ошибку не успели обнаружить, остальные члены семьи сбежали за стены. Если это правда, то это значит одно: последний из Девяти титанов здесь. — И, очевидно, Марли не может позволить ещё одному титану попасть в руки врага после потери троих, — добавила Хистория. — Так вы хотите сказать... — протянул Марко. — Да, — сказала Энни. — Обе стороны воинов охотятся за титаном-Молотобойцем. *** — Господи, как же много Тайберов, — застонал Галлиард. — Это умно, если ты хочешь спрятать особенную овцу на виду, то с таким же успехом можно спрятать её в целом стаде. — Это самая тупая фраза, которую я слышал. — А нельзя просто сосредоточиться? Неважно, сколько их. Мы сократили круг подозреваемых до трёх. — И ты прям уверен, что Вилли сказал тебе правду? Ну, то что это один из его братьев и сестёр? — Да, — ответил Райнер. — Он признался, чтобы спасти свою оставшуюся ногу. — ...Фу, ладно, — усмехнулся Галлиард. — Как мило. — У Вилли Тайбера две младших сестры и один младший брат, — сказал Райнер. — И Тайберы всегда держатся вместе. Так что, если мы найдем одного, то считай, найдём всех. — Тогда мы схватим всех троих. — Это будет сложнее. Молотобоец сразу перейдёт в атаку, если они выяснят, кто мы такие. Я хотел бы узнать, кому конкретно он принадлежит, чтобы не совершить ту же ошибку, что и Магат. Другого шанса у нас может и не быть. — Это точно, — сказал Галлиард. — Она всё ещё у тебя, ведь так? — Конечно, она у меня. — ...Может, я придержу её у себя? — Чёрта с два. Если я её отдам, то ты используешь её наугад и испортишь весь план. Вот и вся причина, по которой Магат доверил её мне, — сказал Райнер. — Она тоже одна из последних, поэтому нужно использовать её с толком. — Знаю, знаю, — вздохнул Галлиард. — Итак, кто наши подозреваемые? — Анджелина Тайбер, вторая по старшинству из четырех. Блондинка, похожа на Вилли. Ходили слухи, что она будет следующей главой семьи, если с ним что-нибудь случится. — Хорошо. Кто ещё? — Дэвид Тайбер, единственный брат Вилли и третий по старшинству. Предположительно управляет большей частью семейного состояния. — И счастливое число три? — Лара Тайбер, младшая из четырёх. Известно, что она заботится о всех детях в семье. — Понял. Предполагаю, что любой из них является вероятным кандидатом. У нас нет никакого способа определить, у кого он. — Вот именно, — вздохнул Райнер. — Поэтому я и хочу выследить их, понаблюдать за ними издалека. Посмотрим, выясним ли мы это прежде, чем сделаем свой ход. — И когда этот момент настанет, ты её отдашь, да? — Да, такова моя обязанность. Но тебе надо будет подождать с её применением, пока я не выведу Молотобойца из строя. Вот только тогда введи её в себя. У нас есть только один шанс на это, Галлиард. — Знаю, знаю. Моя же задница пострадает, если я сделаю что-то не так. Райнер, я больше не тупой сопляк. В этом ты можешь мне доверять. — Но ты продолжаешь вести себя как тупой сопляк. — Урыл, — вздохнул Галлиард. — Я заслужил, не так ли? — Угу. — Справедливо, — сказал Галлиард. — Тем не менее, я тебе доверяю. Когда я введу её, то буду не способен контролировать свои действия. Я не хочу вот так застрять, — на мгновение в глазах Галлиарда читался испуг. — Это рискованно. Он ведь не будет связан. — Я лишу его конечностей и не дам тебе застрять. Если до этого дойдёт, и Молотобоец сбежит, я не буду сопротивляться. Ты сможешь съесть меня. — Ты что, серьёзно? — Да, серьёзен как никогда. — Так ты не собираешься просто забрать его себе? — Мы оба знаем правила: никаких объединяющихся титанов. Марли хочет как можно больше воинов. Мы не играем так, как Эрен. — Да, точно. — Я дам тебе инъекцию, а потом займусь Молотобойцем. Это одна из последних, созданных Прародителем. Тебе. Нельзя. Её. Терять. — Знаю, это важная хрень, — сказал Галлиард. — Не потеряю. — Кстати, как твоя голова? — спросил Райнер. — Больше не болит? — Не-а, уже прошла. Мне всего лишь нужно потерпеть, — пожал плечами Галлиард. — Хотя я охуеть как устал. — Тогда спи, дежурить буду я. Все две смены на меня, если желаешь, можешь взять одну на себя. Мне в любом нужно спать меньше, чем тебе. — Ладно, я потом отплачу тебе, когда получу Молотобойца, — Галлиард снял куртку и сложил её как подушку. — Галлиард? — Да? — Если у тебя нет желания, то ничего страшного. Мы найдём другой путь, если ты не хочешь становиться оборотнем. — Ты серьёзно? Я уже говорил тебе. Я посвятил этому всю свою жизнь. Если я не закончу то, что начал я, то, что начал Марсель, то могу с таким же успехом просто умереть. Потому что я должен использовать свою жизнь по назначению. Лучше уж умереть, чем жить жизнью неудачника. — Ты уже говорил, — вздохнул Райнер. Казалось маловероятным, что он сможет отговорить Галлиарда от этого. — Кроме того, я единственный могу это сделать. Уже решено, что Кольту передадут Звероподобного, так что, если бы не я, рядом с тобой был бы кто-то из мини. Не спорю, они менее раздражающие, чем я, но я лучше к этому подготовлен. Он был прав. Галлиард будет идеальным оборотнем или настолько идеальным, насколько можно ожидать. Он был импульсивным и вспыльчивым, но также и целеустремленным, уверенным и сильным. Галлиард отлично подошёл бы на эту роль. Но он всё равно подведёт Марселя. — Тебе кого хочется больше, Молотобойца или Зубастого? — спросил Райнер по наитию. — А? — Если бы у тебя был выбор, то какого бы титана предпочёл? — Зубастого. — Правда? Молотобоец же сильнее. — Зубастый хранит воспоминания моего брата. Для меня это намного ценнее силы. Но мне сказали достать Молотобойца, так что это то, что я сделаю. Будет лучше, если ты придержишь инъекцию. Потому что, если нам вдруг повезёт с Зубастым, я его унаследую. Если нам удастся отбить титанов, его, вероятно, возьмёт на себя Кольт. Потому что Удо, Зофия и Габи уже претендуют на определённых титанов. Единственный доступный из них — это Фалько. И Кольт скорее умрёт, чем позволит Фалько стать титаном. — Наверно, ты прав, — сказал Райнер. — А теперь заткнись и иди спать. Утро вечером мудренее. — Только потому, что ты так вежливо попросил, — хмыкнул Галлиард, переворачиваясь на другой бок. — Первый день нашей миссии, а мы ещё не разорвали друг друга на куски. Это хорошо. — Да. — Я ещё успею выбить из тебя дурь, когда получу титана. — Знаю. Галлиард перестал отвечать, показывая, что он либо уже заснул, либо слишком устал, чтобы продолжать разговор. Райнер наблюдал за ним. Галлиард лежал к нему спиной, рука покоилась под его «подушкой». От одного его беззащитного вида Райнер почувствовал волну вины. Однажды, находясь на этом же острове со старшим Галлиардом, он узнал, что тот сделал, чтобы защитить младшего брата от прихода в это место. И теперь он был здесь с другим братом, с тем, за защиту которого старший брат так упорно боролся. Он не знал, что делать. Марли нуждалась в Галлиарде. Воины нуждались в Галлиарде. Он был хорошо подготовлен и полностью хотел посвятить себя этому делу, но Райнер так и не определился, стоит ли ему позволять. Он скучал по Марселю как никогда.