Бронированный

Всё произошло слишком быстро. До этого Хистория спокойно сидела в своей комнате рядом со своей охраной. Марло увлечённо читал речь, которую она написала ранее. Хитч заплетала её волосы, а Борис делал то, что делал всегда: просто стоял в стороне и наблюдал. — Разрешите закрепить Ваши волосы шпильками с жемчугом, — сказала Хитч. — Они будут выглядеть о-о-о-очень красиво. — Ты шутишь?! Корона и так слишком блестящая, — сказала Хистория. — Лучше закрепи ими волосы Бориса. Борис поднял бровь. — Почему мои? — Потому что с ними ты бы выглядел очень симпатично, — сладко ответила Хитч. — Фи, Марло, ты читаешь это уже в пятый раз! Понаяривай себе чем-нибудь другим! — Что, прости?! Хистория хихикнула. — Рада, что тебе она нравится, Марло. Как думаешь, мне следует внести поправки? — Вы спрашиваете меня? — спросил Марло, широко раскрыв глаза. Хистория кивнула. — Я доверюсь твоему суждению. — Такими темпами Вы доведёте его до смерти, если продолжите делать подобные комплименты, — ухмыльнулся Борис. — Он и так однажды чуть не умер. Этого достаточно, — Хитч взглянула на бинты, которые всё ещё покрывали части тела Марло. Он до сих пор восстанавливался, но уже был в состоянии передвигаться. — Хотел бы я регенерировать, как титан-оборотень, — вздохнул Марло. — Та-да! — воскликнула Хитч. — Выглядит неплохо, да? — Так и есть, — сказала Хистория, рассматривая свои волосы через зеркало. — У тебя очень хорошо получается, Хитч. — Что могу сказать? Я творец. Если бы только Марло разрешил мне уложить его волосы. Тогда бы с ними не случилось такой катастрофы. — Мне нравятся мои волосы! — Кроме тебя, никому больше! — Ребята, вы это слышали? — спросил Борис, глядя на дверь. — Слышали что? — спросила Хитч. — Мне показалось, я слышал... Неважно, — покачал головой Борис. — Всё в порядке? — спросила Хистория. — Он опять что-то слышит, — сказала Хитч. — Однажды он прожил четыре дня без сна, отчего у него начались галлюцинации. Было смешно. — Не было, — вздохнул Борис. Хистория хотела сказать что-то в ответ, но у неё не появилось возможности. Дверь без предупреждения распахнулась, и в комнату ворвался мужчина с закрытым лицом. Он бросился прямо на неё, в его руке что-то блеснуло. Двигаясь так же быстро, Борис оттолкнул её с дороги. Она сильно ударилась о пол, шпильки, которыми Хитч только что закрепила волосы, впились ей в голову. Раздался выстрел, и нападавший повалился на землю с брызнувшей кровью. — Ч-что за чёрт?! — крикнула Хитч. — Они мертвы! —сказал Марло, смотря на двух охранников в коридоре. У них было перерезано горло. — Это было организованное нападение... — Есть ещё другие? — спросила Хитч, доставая своё ружьё. — Сомнительно, — отозвался Марло. — Похоже на нападение одного человека. — Тогда хорошо, что Борис его прикончил, — вздохнула Хитч. — Блин, все мои старания над причёской коту под хвост. Хотя, без тебя мы бы пропали. — Да, тебя даже можно звать второклассным Аккерманом, — сказала Хистория, поднимаясь на ноги. — Я имела это в виду как комплимент. — Что, ты не собираешься злорадствовать? — спросила Хитч. — Мне... Нехорошо, — тихо сказал Борис, его ружьё выскользнуло из пальцев. — Чёрт! — крикнул Марло. — Вот срань! — Что такое?! — спросила Хистория. — Что случилось? — её глаза расширились, когда она увидела предназначенный для неё нож воткнутым в грудь Бориса. Из рваной раны капала кровь, окрашивая пол. Девушка перешла к немедленным действиям, оторвав часть своей юбки. — Нам нужно остановить кровотечение! — Э-это нормально, что из него вытекает так много крови?! — cпросил Марло. — Я не знаю! Меня никогда не били ножом! — крикнула Хитч. — Это... Не больно, — сказал Борис. — Просто такое ощущение, что меня ударили, — его глаза слегка закатились, а колени подогнулись. Марло поймал его и опустил на пол. — Все ещё не больно... Затем в комнату ворвалась Имир, а за ней Бертольд и Леви. — Я тут! — крикнула Ханджи, чуть не споткнувшись о Леви. — Еба... — Ханджи, используй свои чудные знания о человеческом теле и помоги ему, — сказал Леви. — Точно, точно. О-ох, это нехорошо, он теряет много крови. Должно быть, задета артерия... СТОЙТЕ! Не вытаскивайте нож! Вероятно, это единственное, что не даёт ему полностью истечь кровью. — Не больно... — повторил Борис. — Хотя... Я чувствую, как немного кружится голова. Леви сорвал маску с мёртвого нападавшего. — Вы знаете этого человека? — спросил он. Глаза Хистории расширились. — Это один из людей главнокомандующего. Он следует за ним повсюду. — Я так и знал, — сказал Леви, нахмурившись. — Прямое нападение. Главнокомандующий, должно быть, в отчаянии. — Это не так плохо, как кажется, — сказала Ханджи. — Ну... Всё равно довольно плохо, но нож, похоже, вонзился лишь между рёбер. И он определённо задел артерию... Если подумать, это весьма плохо... — Что я могу сделать? — спросил Марко. Он чувствовал себя беспомощным и бесполезным. Всё, что он мог делать, — это смотреть, как его друг истекает кровью. — Обезопасьте периметр. Уведите Хисторию, — скомандовал Леви. — Отведите её в безопасное место. — Я ничего не сделала, чтобы остановить нападение, — сказала Хистория. — Чёрт возьми, ЧЁРТ ВОЗЬМИ! — Наверняка всё произошло слишком быстро, — сказал Марко. — Ты, наверно, ничего бы не успела сделать. — На самом деле он принял нож из-за меня. — Да, моё уважение к нему возросло, — Имир крепко сжала руку Хистории в своей. — Вот такой он человек, — Марко стиснул зубы. — Он всегда казался мне немного заносчивым, — сказала Имир. — Нет, — тихо произнёс Марко. — Он вовсе не такой человек. Марко снова попался. Прошла уже вторая неделя в Военной полиции, и он всё равно попался. Какой же он дурак. Парень, конечно, ожидал, что над ним будут издеваться, но не настолько же сильно... Независимо от его мыслей, факт оставался фактом: он был заперт в крошечном шкафу без возможности сбежать. Он постучал в дверь и услышал в ответ только приглушенный смех. Чёрт возьми, он повёлся на этот трюк уже в третий раз. Смех затих, и Марко застонал. Он, вероятно, снова застрянет здесь на всю ночь... Внезапно дверь распахнулась, и Марко вывалился из шкафа, прищурившись от внезапного света. Сев, он взвизгнул, когда из шкафа выпала метла и ударила его по голове. — П-привет? — Вот ты где, — сказал Борис. В то время Марло почти не разговаривал с ним. Его голос всегда звучал занудным, наверное, из-за этого Хитч дала ему такое прозвище. Ну, или из-за того факта, что он был жёстким, когда дело касалось правил и учёбы. — Тебя снова не было в общежитии. — Д-да, — сказал Марко. — Блин! Комендантский час уже начался? — Угу. — Чёрт, — застонал Марко. Если его снова поймают, он получит ещё одну неделю дополнительной работы. — Пошли, — повелел Борис. — Если только ты не хочешь, чтобы я обратно засунул тебя в этот шкаф. — Я в порядке, спасибо Марко старался идти как можно тише, однако Борис шёл своей обычной походкой. Прямая осанка, шаги обдуманные и ровные. Вокруг него витала присущая ему гордость. Он был уверенным в себе, и, если Марко будет честен, в какой-то степени крутым... Худшие опасения Марко сбылись, когда офицер завернул за угол и чуть не врезался в них. Марко виновато посмотрел на Бориса, ведь из-за него придётся отбывать наказание и ему. Бориса, однако, это нисколько не смутило. — Я прихватил его, чтобы он помог мне с бумажной работой, — сказал он, совсем не запинаясь. Офицер только кивнул и позволил им идти своей дорогой. Марко уставился на него. — Как ты... — Некоторые начальники заставляли меня выполнять за них всякую работу. Меня привыкли видеть во время комендантского часа, — Борис внезапно остановился, и Марко чуть не врезался в него. — Хватит уже быть таким дураком. Ты не обязан всё время выполнять то, что тебе говорят делать. Если ты подозреваешь, что тебя хотят обмануть, просто говори «нет». — А? — Ты выставляешь всех нас в плохом свете, — Борис скрестил руки на груди. — Я работал так усердно не для того, чтобы ты всё испортил. — Про... — Не извиняйся, просто не позволяй этому случиться снова. Я больше не приду тебя спасать. Борис странным образом смутно напомнил ему Жана. Оба отлично привлекали к себе внимание и имели внешнюю уверенность, хотя и были такими разными. Борис имел все качества, которых не было у Жана, и наоборот. — Спасибо. — Не за что. Ты пялишься на меня, почему? — Ой! Прости, — застенчиво сказал Марко. — Я просто удивлен, что ты пришёл ко мне на помощь. Мы даже толком не знакомы и, ну... — Это так не похоже на меня? — спросил Борис. — Впрочем, ты прав. Не похоже. Но всё меняется, и свои действия мне тоже нужно менять. — Это правда, что ты в одиночку убил кучу титанов в Тросте? — не удержавшись, спросил Марко. До него дошло очень много слухов. — Я убил четырёх из них, — сказал Борис. — Но это не то, чем можно гордиться. Моего командира съели в одной из первых волн, а мы были отрезаны от остальных солдат. Мне удалось взять инициативу в свои руки и вернуть более половины группы. — Это же потрясающе! — Нет, вовсе не так. Я сделал то, что должен был, — сказал Борис. — Я сказал себе, что буду лучшим лидером и не позволю никому погибнуть при моём присмотре, но член моего отряда всё равно погиб в Стохессе. Не знаю, зачем я тебе это рассказываю. — Я рад выслушать. — Ну, я в любом случае закончил, — Борис провёл рукой по волосам. Марко только сейчас заметил, что он выглядит уставшим. — Как я уже сказал, не позволяй этому повториться. Это был первый раз, когда Марко взаимодействовал с Борисом. Он и потом считал его немного заносчивым, но со временем понял, что отчасти это было притворством. Борис имел крепкую волю и определённо переутомлялся, держал их отряд вместе и выполнял в три раза больше работы, чем остальные. Марко впервые увидел его более человечную сторону зимой. Прошлой ночью разразился буран, покрыв все снегом. Марко и другие были воодушевлены, услышав, что в тот день они могут сидеть внутри и практически ничего не делать. Он, Марло и Хитч сидели у камина, обсуждая сплетни о том, что у вышестоящего офицера роман с одной из стажёрок. — Говорю вам, это правда, — сказала Хитч, скрестив руки на груди. — Этот офицер — похотливая сволочь. — Тем не менее, это серьёзное нарушение протокола! — запротестовал Марло. — Не все так чтут правила, как ты, — закатила глаза Хитч. — Всякое дерьмо всё равно случается. — И всё же я нахожу это крайне неприемлемым! — Ну, судя по тому, кто в этом замешан... — сказал Марко. — Это вполне может быть. Будь здоров, — пожелал он, когда в комнате кто-то чихнул. — Вот! — сказала Хитч. — И у этой стажёрки сисек больше, чем мозгов, ну, если вы понимаете, что я имею в... Может, ты заткнёшься уже?! — Я разве что-то сказал? — спросил Борис, в голосе которого слышалось раздражение. — Я просто чихнул, вот и всё. — А я сказала заткнуться. Борис сидел за столом в нескольких метрах от них, просматривая стопку бумаг, которые ему дал вышестоящий офицер. Он на секунду задержал на ней взгляд, прежде чем вернуться к своей работе. — Он раздражается сильнее обычного. Может, его стоит оставить в покое, — прошептал Марко. — Он хлюпает носом, и это действует мне на нервы! — огрызнулась Хитч. — Я вас слышу, — Борис оглянулся на них. Круги под его глазами были темнее обычного. — Хреново выглядишь, — сказал Хитч, высказав то, о чём думали все трое. — Благодарю за обратную связь, — закатил глаза Борис. Его голос звучал хрипло. — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Марло. — Да. — Точно? — спросил Марко. — Да. — Точно-преточно? — сладко спросила Хитч. — Д... — он не договорил, кашлянув. — Да. — Я ему не верю, — сказала Хитч. — В любом случае, давайте вернёмся к копанию в чужом белье. Хитч, может, и не так сильно волновало состояние Бориса, но Марло и Марко были из тех людей, которые не могли стоять в стороне и смотреть, как страдают другие, даже если те не были с ними особо близки. — Чего ты сейчас хочешь? — спросил Борис, когда Марло подошёл к нему. Марло подвинул к нему стакан воды, прежде чем отступить и поднять руки вверх в знак капитуляции. — Я не драку затевать пришёл. — Оно тебе нужно? — спросил Марко, протягивая одеяло. — Ладно, что, чёрт возьми, это такое? — спросил Борис. — Тогда оставлю его тут, — Марко положил одеяло на стул рядом с Борисом, прежде чем отступить и тоже поднять руки вверх в знак капитуляции. — Также не пытаюсь затеять драку. — Вы, придурки, слишком добры к людям, — сказала Хитч, когда пара вернулась. — Помощь окружающим слишком переоценивают. Ни Марло, ни Марко ничего не сказали в ответ. Оба молча улыбнулись, когда заметили, что Борис накинул одеяло на плечи. Остаток дня прошёл относительно нормально. Троице удалось развлечь себя разговорами на разные темы. — Чёрт, уже поздно, — сказала Хитч. — Нам, наверно, пора идти, — она взглянула на Бориса. — О, смотрите, он умер. — А? — Марко оглянулся и увидел Бориса, который крепко спал, развалившись на столе. — Он выглядит таким умиротворенным, — сказал Марло. — Как будто из его жопы вытащили палку, — сказала Хитч. — Марло, какого хрена ты творишь? — Тащу его обратно в казармы, — ответил Марло, поднимая Бориса. — Ха, а он довольно лёгкий. — Ох уж эти помогающие люди! — застонала Хитч. — Я просто веду себя по-хорошему, — сказал Марло. — Похоже, он не очень хорошо себя чувствует. На койке ему будет намного удобнее. — Боже, вы двое жалкие. После Хитч больше ничего им не сказала. Борис мгновенно понял, что случилось, когда проснулся на койке следующим утром. К удивлению троицы, в тот день он подошёл к ним и неловко завёл разговор. Борис не поблагодарил их напрямую, но тот факт, что он вообще общался с ними, доказывал, что он ценит их поступок. После этого у них завязалась дружба, а дальше пошла череда известных событий. Однако теперь Борис может погибнуть из-за внезапной атаки, которую никто, кроме него, не смог предотвратить. *** — Мне нужно, чтобы вы втроём были рядом с королевой на постоянной основе в течение следующих нескольких дней, — приказал Леви, скрестив руки на груди. — А это точно следует делать?! Это только усугубит слухи! — крикнула Хистория. — Что за слухи? — спросил Конни. — О том, что я командую титанами! Я, видите ли, каким-то образом подстроила первое нападение на Шиганшину и всё это время действовала в тени! — Вам придётся потерпеть, — сказал Леви. — Слухи лучше смерти. — Я буду с ней, несмотря ни на что, — сказала Имир. — Мне всё равно нечем заняться, — сказала Энни. — У меня же нет выбора, так ведь? — сказал Бертольд. — Т-то есть, да. — А мы будем разбираться с ситуацией, — сказал Леви. — Пиксис уже договорился о встрече с главнокомандующим. Я доверяю ему, он расскажет нам всё, что выяснит. Хотя, боюсь, я уже знаю, что происходит. — Что происходит? — спросила Саша. — Гражданская война за стенами, — мрачно ответил Леви. — Которую мы, возможно, не сможем избежать. Энни стиснула зубы. Она боялась, что до этого дойдёт. У неё не было иного выбора, кроме как сражаться за Элдию, но ей совершенно не хотелось наблюдать, как Элдия погружается в войну. — Вы втроём будете ключевыми игроками, — продолжил Леви. — Нашим сильнейшим оружием. Если мы начнём войну, нам понадобится каждый из вас. — Понятно, — тихо произнёс Бертольд. — Бертольд? — спросила Энни. — Ты серьёзно? — Да, у меня нет желания, но я должен. — Почему? — Потому что так мы это и делаем, Энни. Создаём настоящий рай. Начать с закрепления в стенах, а потом двигаться во внешний мир. Райнер верил в эту цель до конца. Я завершу дело ради него... — Хорошо, мы сделаем это ради него. — Я, например, хочу сохранить жизнь Хистории, — Имир скрестила руки на груди. — С Борисом всё нормально? — спросила Хистория. — Нет, не совсем, — ответил Леви. — Он жив, но Ханджи не уверена, что он выживет. Шансы пятьдесят на пятьдесят. — Понятно, — едва слышно сказала Хистория. — Также мне нужны знания от вас двоих, — обратился Леви к Энни и Бертольду. — Я привык сражаться с титанами, а не участвовать в войне. Вы знаете, как устроена война между людьми. — Вы назначаете нас главными?! — воскликнула Энни. — Пожалуйста, не надо, — тихо сказал Бертольд. — Боже, нет, то, что вы сопляки с силой титана и боевым опытом, не отменяет того факта, что вы всё ещё сопляки. Мне всего лишь нужны ваши знания. — У него должен быть человек внутри, — сказала Энни. — Только так он смог узнать, когда титан-оборотень не будет рядом с королевой. — Я так и думал, — согласился Леви. — Предполагаю, что он хочет убить и вас троих. Насколько я знаю, он не в курсе, как вас прикончить, поэтому будем использовать вас как приманку. — Понеслось, — вздохнул Бертольд. То, что он мог регенерировать, вовсе не означало, что он не чувствовал боль. — Надо выяснить, насколько велики силы главнокомандующего. Гарнизон будет сражаться с нами, что уже хорошо. А вот число разведчиков так и не прибавилось с тех пор, как Бертольд убил их всех. — ...Простите. — К счастью, один Колоссальный ничуть не хуже армии, если правильно его использовать. Но если ты применишь какую-нибудь тактику массового уничтожения без моего разрешения, я убью тебя сам. Я хочу избежать гибели мирных жителей, если это вообще возможно. — Ну, по крайней мере, мы в своей стихии, — вздохнула Энни. — Что ты имеешь в виду? — спросил Марко. — Мы плохи в проникновении, но в войне? Справимся отлично. *** — Это один из его братьев или сестёр, — сказал Райнер. — Есть такая штука под названием стук, — сказал Зик. — Это один из его братьев или сестёр, — повторил Райнер, постучав в дверь кабинета Зика. Он был маленьким и захламлённым, но именно там Зик обычно сидел. — Хм? — Вилли Тайбер. Он признался, что это один из его братьев или сестёр, поэтому мы оставим младших детей в покое. — Что ж, у него четверо братьёв и сестёр, считая его, так что наш список сужается до трёх, — сказал Зик. — Хорошая работа. И как ты заставил его расколоться? — Я откусил ему ногу в форме титана, — признался Райнер. — Проявляем творческий подход, не правда ли? — спросил Зик, улыбаясь. — Я сообщу о твоих результатах Магату. Не сомневаюсь, что он тоже будет доволен. — Хорошо, — сказал Райнер. — Вам ещё нужно что-нибудь от меня? — Ну, кажется, мы достаточно потревожили Вилли для одного дня. Я назначил Галлиарда ответственным за присмотром нашего разведывательного флота. Он должен быть на пирсе. Проведай, как он справляется. — Да, сэр, — сказал Райнер, довольный тем, что смог занять себя. Зик выдохнул, выходя из комнаты. Отлично, новая информация сейчас была очень кстати. За всё время, после возвращения из Шиганшины, он был на седьмом небе от счастья. Ярость Магата на него после потери трёх титанов нельзя было передать словами. Как и ожидал Зик, новости просочились наружу, и Марли пришлось ввязываться в небольшие сражения в разных уголках её территорий. Возможно, ему следовало бы попытаться схватить Колоссального. Возможно, он поступил недальновидно со своей стороны... — Райнер! — крикнула Габи, догоняя своего двоюродного брата. — Куда ты идёшь?! — Куда-нибудь. Разве ты не должна тренироваться? — спросил Райнер, приподняв бровь. — Я кандидат номер один! — воскликнула Габи. — Мне разрешили взять небольшой отдых! Итак, куда ты идешь? Официальное дело воинов? Я видела, как Пик и её танковый отряд готовились к битве! — Я просто проведаю Галлиарда, — сказал Райнер. — Можно мне пойти с тобой? — спросила Габи. — А то я и так тебя почти не вижу. С тех пор, как ты перестал приходить домой. Райнер вздохнул. — Прости, мне нужно было уединиться. — От тётушки Карины? — спросила сбитая с толку Габи. — Но она же так гордится тобой! — Мне просто нужно уединение, — у Райнера сейчас не было сил что-то объяснять Габи. — Ты больше не улыбаешься. Ты другой. — Люди меняются. — Это из-за смерти Бертольда? — тихо спросила Габи. — Ты не собираешься забыть его? Райнер почувствовал, как в нем вспыхивает гнев. — Забыть его? — Генерал Магат говорил, что воины должны продолжать выполнение своей миссии, кого бы они ни потеряли, — сказала Габи. — Разве ты не должен этого знать? — Магат явно никогда не терял дорогих ему людей, — стиснул зубы Райнер. — Но таковы обязанности воинов! — сказала Габи. — Габи, как думаешь, Фалько смирился бы с потерей Кольта? Как думаешь, Пик смирилась бы с потерей Галлиарда? Ты бы смирилась с потерей Фалько, Зофии, или Удо? По-твоему, Галлиард смирился с потерей Марселя? Ты бы смирилась с моей потерей? Что, если бы я всё же не вернулся из Шиганшины? Ты бы смирилась с этим? — Нет, — прошептала Габи. — Прости... Райнер снова вздохнул. — Ничего страшного, ты ещё ребёнок. Я не ожидаю от тебя понимания мира. — Я всё ещё плачу по ночам, когда думаю о них, — сказала Габи. — О Марселе, Энни и Бертольде. — Да. Я тоже. — Тётушка Карина сказала мне перестать это делать. Она говорит, что оплакивание жертв павших воинов портит память о них. — Хватит слушать всё, что она говорит, — сказал Райнер. — У неё нет ответов на все вопросы, как и у Магата. Ты должна сама разобраться в некоторых вещах. — Ты сейчас с ней в ссоре? — Я сам не знаю, что сейчас между нами происходит. Раньше я боготворил её, подчинялся всему, что она говорила. Но после того, что я увидел... — он покачал головой. — Габи. Срочно иди домой... — он замолчал. — Что? — спросила Габи. — Что такое? Райнер оттолкнул Габи за спину, поднеся руку ко рту. Его сердце бешено колотилось, а мысли превратились в вихрь. На крыше стояли четыре фигуры, нет, даже пять. Приготовленные к нападению, они были одеты в зелёные плащи и УПМ-снаряжение. — Райнер, на что ты смотришь? — спросила Габи, прищурившись. — Наверху ничего нет. Райнер замер. Галлюцинации становились всё хуже и хуже, намного хуже. Он был так уверен, что фигуры на крыше настоящие. Да они и сейчас выглядели настоящими. — Габи. Иди домой, — приказал Райнер. — Нет, — упрямо сказала Габи. — А вдруг, я больше не смогу тебя увидеть! — А может, я не хочу, чтобы ты меня видела! — рявкнул Райнер. — Иди домой. Сейчас же. — Ну и пожалуйста! На самом деле я не очень-то хотела с тобой разговаривать! — крикнула Габи со слезами на глазах. Она развернулась и убежала прочь. Райнер тяжело вздохнул. Так было лучше. Райнер не хотел, чтобы Габи поняла, что он сделал, видела, в кого он превратился. Он изо всех сил старался игнорировать так и не исчезнувшие галлюцинации, продолжая двигаться к месту назначения. От шума моря ему стало плохо. Теперь море приносило только причиняющие боль мысли, потерю, вину и разбитое сердце. Он хотел уйти как можно скорее. — Галлиард, — сказал Райнер, подходя к Галлиарду, который сидел на краю пирса, свесив ноги с края. — Что надо? — У тебя есть новая информация? — Я что, похож на новую информацию? — его голос звучал скучающе. — Я жду возвращения следующего флота. — Сколько времени это займет? — Хм-м, ну, им уже пора возвращаться, только вот я ни-хре-на не зна-ю-сколь-ко вре-ме-ни-тре-бу-ет-ся ко-раб-лям что-бы вер-нуть-ся к наз-на-чен-но-му ча-су. — Мог бы просто сказать, что ты не знаешь. — И что в этом смешного? — Пожалуй, приду позже, — сказал Райнер, повернувшись, чтобы уйти. — Останься, — сказал Галлиард. — Мне нужно с тобой поговорить. — Серьёзно? — Тащи сюда свою бронированную задницу, — повелел Галлиард с неожиданной ноткой гнева в голосе. Райнер так и сделал, сев рядом с ним. — Что? Галлиард изо всех сил ударил его кулаком в лицо, тем самым столкнув Райнера с пирса в воду. — Ничего, просто хотелось это сделать. Это за то, что позволил моему брату умереть, спасая свою жалкую задницу, — усмехнулся он. — Я думал, мы прошли это! — Прошли это?! Да вся моя жизнь полетела к хуям, когда ты в ней появился! — крикнул Галлиард, когда Райнер выбрался обратно на сушу. — Ты отнял у меня всё! Всё! Мой шанс проявить себя, мою гордость, Бронированного титана, моего грёбанного брата! Ты отнял всё! Райнер никогда не видел Галлиарда таким раздражённым. — Порко... — И НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ЭТИМ ИМЕНЕМ! — закричал Галлиард. — Райнер, ты знаешь. Я всегда был посредственным для всех, кроме Марселя. Только он видел во мне человека, хоть чего-то стоящего! И в судьбоносный момент, он выбирает тебя вместо меня. Я знаю, что он что-то сделал! Должен был! Мои оценки всегда были лучше твоих! Я всегда был лучше тебя! — Галлиард, выслушай ме... — С ЧЕГО ЭТО?! С чего это мой собственный брат предпочёл ебанное ничтожество вроде тебя?! Что у тебя есть такого, чего нет у меня?! И если ты скажешь, что это Бронированный титан, я, блять, прибью тебя прямо тут! — Потому что он хотел защитить тебя, — сказал Райнер. Чёрт, Райнер уже начал регенерировать, но удар Галлиарда был сильным. — Он наоборот выбрал тебя. Он скорее предпочёл бы, чтобы я умер на острове, а не ты. Он хотел, чтобы ты прожил полную жизнь. — Неужели все считают, что я не знал подводных камней? Я был готов умереть вместе с ним, — прошептал Галлиард. — Я не знаю, как жить без него... — Галлиард... — Готов поспорить, ты хотел бы, чтобы это был я. Чтобы я погиб вместо Марселя. Вместо Бертольда. Уверен, все этого хотели бы, — Галлиард до боли сжал кулак. — Давай посмотрим правде в глаза. Марсель всегда был лучше меня. Я даже не знаю, зачем мои родители завели второго ребёнка. Они совсем не смотрели на меня, когда Марсель был со мной в одной комнате. Я был не заметен. А когда Марсель подружился с тобой, я стал не заметен и для него. Никто бы не заметил, как я тайно проскальзываю через щель... — Не правда, я бы заметил. — Ага, потому что ты бы обрадовался тому, что я не буду бельмом на твоём глазу, — фыркнул Галлиард. — Нет, — сказал Райнер. — Нас трудно назвать друзьями, но мы всё ещё товарищи. Мы сражаемся бок о бок, с титанами или без. Ты заботился о моей двоюродной сестре. Пик и Кольт любят тебя, Фалько и другие обожают тебя. Марсель любил тебя более всего. И я не испытываю к тебе ненависти. — Мы оба знаем, что это ложь. — Ты ненавидишь меня, но я никогда не ненавидел тебя. Ты приносил несчастья в мою жизнь, Галлиард, но я никогда не думал, что также приносил несчастья в твою. Прости. У каждого из нас свои битвы, они просто случайно столкнулись. — Ты забрал личность моего брата, ведя себя как он. Всё, что ты делаешь, это забираешь, забираешь и забираешь, пока ничего не останется! — крикнул Галлиард. В его голос начал просачиваться гнев. — Ты прав. Ты должен был унаследовать Бронированного. Ты должен был отправиться на остров вместо меня. Может, тогда бы было четверо выживших, вместо одного. Ты всегда был лучше. Ты лучше меня как воин, как человек. Твоя злость оправдана. Я скопировал личность Марселя, потому что осознавал свою бесполезность. Если бы не я, то все были бы здесь... — Ты вообще не должен соглашаться со мной, уёбок, — вскипел Галлиард. — Почему ты признаёшь то, что я прав?! — Разве ты не этого хотел? — Я НЕ ЗНАЮ, ЧЕГО ХОЧУ! — Унаследуй моего титана, — тихо сказал Райнер. — А? — Унаследуй моего титана. Мы можем сделать это сегодня, если хочешь. Стань Бронированным. Сделай то, в чём я потерпел провал. — Ты что... Угараешь? — Галлиард в изумлении попятился назад. — Нет. Я не заслуживаю жить и должен был умереть шесть лет назад. Свой шанс я уже использовал. Галлиард, ты не совершишь моих ошибок. Ты будешь щитом Марли. Забери у меня Бронированного, я больше не могу жить... — Нет. — Что? — Я сказал нет. Мне не нужны твои дерьмовые подачки. Кроме того, Габи с ума от тебя сходит. Я не могу вот так просто забрать тебя у неё. Мы будем сражаться, когда я получу Молотобойца, тогда уж я сумею доказать, что лучше тебя. — Я и так знаю, что ты лучше меня. Тебе не обязательно доказывать. — Я докажу это самому себе. А теперь убирайся отсюда нахуй. Не хочу, чтобы ты забирал у меня ещё и работу, какой бы скучной она ни была. Всё ещё мокрый Райнер так и сделал, отойдя от пирса. Он не был уверен, что когда-нибудь полностью поймёт Галлиарда. И всё же в какой-то степени они понимали друг друга как никто другой, но всегда ссорились, не обращая внимания на боль другого. Он гадал, изменится ли это когда-нибудь. *** После жаркой ссоры Райнер совсем не ожидал, что встретит Галлиарда в этот же день. Так ещё в своём доме. Райнер вернулся, чтобы забрать ещё одежды и пару необходимых вещей, надеясь не встретиться с семьёй. Но он вовсе не ожидал, что встретит Галлиарда, орущим на его мать. — Может, ты уже заткнёшься и выслушаешь меня?! — крикнул Галлиард. — Я знаю, что Райнер Браун твой сын! Я спрашиваю, где он! — Тебе следует проявить больше манер. Райнер унаследовал титана, а ты нет, — сказала Карина, смотря на Галлиарда с явным презрением. — Я. Это. Знаю, — процедил Галлиард. — Скажите, пожалуйста, мэм. Вы знаете, где Райнер Браун? — С чего это ему с тобой разговаривать? — Ну и ладно, тупая корова! Я найду его сам! — крикнул Галлиард. — Ядовитая стерва! Карина ахнула. — Как ты сме... — Да, да, какой же я ужасный, — сказал Галлиард, опрокинув по пути к выходу горшок с растением. Он также ударил почтовый ящик, после чего ругался, отмахиваясь от боли. — Ты только что так говорил с моей матерью? — спросил Райнер, подняв бровь. У Галлиарда чуть сердце в пятки не ушло. — Господи! Опять ты меня пугаешь! — огрызнулся Галлиард, но у него хватило такта устыдиться того, что его застукали за подобным разговором с матерью Райнера. — И нет, я мог хоть волосы поджечь и кричать на древних языках, она бы всё равно не взглянула на меня. — Ну, мне стоит поблагодарить тебя, — сказал Райнер. — За то, что сказал моей маме слова, которых мне бы не хватило смелости сказать самому. Галлиард поднял бровь. — Ты серьёзно? — Это сложно, — вздохнул Райнер. — Ну, я могу это понять, — сказал Галлиард, засунув руки в карманы. — Я тебе был нужен? — Стой, блять, да, точно, — Галлиард хлопнул себя по лбу. — Как я мог, блять, забыть?! — Таково уж влияние моей мамы. — Да пошла она нахуй! — сказал Галлиард. — В общем, вернулся один из разведывательных кораблей. Каждый член экипажа клянётся, что видел его! — Видели кого? — Он стоял на пляже, прикрепляя что-то к старому пирсу. — Галлиард, кого они видели? — Разве не очевидно?! — воскликнул Галлиард. — Нет! Не очевидно! — Райнер, ты идиот. Они видели Колоссального титана! *** — Итак, Колоссального обнаружили на острове, — сказал Магат. — Действительно интересные новости. — Это был он? — спросил Райнер. — Это был Бертольд? — Я же говорил тебе, — огрызнулся Галлиард. — Они не смогли разглядеть никаких отличительных черт! — А как же черты его лица и глаза?! — ОНИ НЕ СМОТРЕЛИ ЕМУ В ГЛАЗА! — закричал Галлиард. — Они увидели его, а затем убрались оттуда к херам, пока их не заметили! — Что он прикреплял? — спросила Пик, наклонив голову. — Какую-то артиллерию, — ответил Галлиард. — Мы можем предположить, что Бертольд умер не сразу, — сказал Магат. — Скорее всего, он прожил ещё немного, а потом его скормили Йегеру или кому-то другому. — Хотя это мог быть и он, — сказал Кольт. — Зачем ему помогать дьяволам?! — возразила Габи. — Он был полностью предан делу! Он умер за него! — Габи, если ты не перестанешь перебивать, я больше никогда не приведу тебя ни на одно стратегическое совещание, — прошипел Райнер. — Может, ему промыли мозги, как и Энни? — предположил Галлиард. Пик держала рот на замке. Это была история, которую решил использовать Зик. Дьяволы острова Парадиз промыли мозги Энни, заставив её помогать им. Если станет известно, что воин перешел на другую сторону по собственной воле, это, мягко сказать, будет нехорошо. — Если это так, то у нас есть серьёзная причина для беспокойства, — сказал Магат. — Леонхарт и Гувер были двумя лучшими воинами, которых знала Марли. Должно быть, это работа Прародителя или королевской семьи. — Их можно спасти? — спросил Фалько. — Мы ещё не знаем, Бертольд ли это, — сказал Зик. — И мы не знаем, насколько им промыли мозги. Надо сосредоточиться на возвращении их титанов, а не самих воинов. — Но... Мы должны попытаться, верно? — спросил Фалько. — Полагаю, лучше предположить, что Гувер мёртв и что это новый Колоссальный, — сказал Магат. — Если это не так, мы подкорректируем наши планы, но пока наша цель остаётся прежней. Зик, если соизволишь. — С удовольствием. Моя операция по поиску одобрена. Завтра мы начинаем первый этап. Как только увеличенный разведывательный флот завершит свою работу, мы отправим двух наших воинов на поиски Женской особи, Колоссального, Зубастого и Молотобойца. В силу обстоятельств было решено, что возвращение Прародителя отойдёт на второй план. Также было решено, что мы сосредоточимся на титанах, которых легче вернуть. Как только титанов обнаружат, или они объявятся сами, воины пошлют сигнал, по которому остальные воины вместе с несколькими отрядами из сотен солдат начнут штурм, чтобы обеспечить возвращение всех четырёх титанов. Тогда операция на острове Парадиз, наконец, возобновится. Райнер был впечатлён. Он не ожидал, что Зик найдёт способ оправиться от провала. Он не только получил одобрение плана по возвращению потерянных титанов, но и даже нашёл способ продолжить первоначальную миссию. — Кто отправится на остров? — спросила Пик. Зик улыбнулся. — Галлиард, Райнер, я ведь говорил вам, что вы отомстите. Мы отправим вас двоих. Райнер, ты знаешь карту острова, ну и Галлиард, у тебя есть возможность получить одного из четырёх титанов, который попадётся на пути. Самый приоритетный из них — Молотобоец. — Да, сэр, — сказал Галлиард. — Я прослежу за тем, чтобы Райнер на этот раз не облажался. — Это твой шанс искупить свою вину, Браун, — строго сказал Магат. — Если ты снова потерпишь неудачу, в следующий раз вместо тебя попытается кто-то другой. Райнер почувствовал, как по его спине пробежал холодок. — Да, сэр. — А как же остальные из нас? — спросил Кольт. — Зик будет следить за операцией по восстановлению. Пик, ты останешься здесь в качестве нашего основного оружия. — Сэр? Но мой титан не лучшее оружие, — сказала Пик нервным голосом. — Так будет до тех пор, пока не вернутся остальные. Кольт, мне понадобятся твои тактические навыки для сдерживания наших врагов. Нам нужен твой интеллект, даже если ты элдиец. — Да, сэр. — Наши кандидаты в воины продолжат тренировки, и будут участвовать в бою по мере необходимости. — Да, сэр! — сказали мини-воины. — Зик, — сказал Магат. — Ты должен будешь вернуться в Марли, как только вернёшь всех титанов. Тебе снова разрешат приступить к операции на острове Парадиз только в том случае, если ты найдёшь способ использовать возращённых титанов для урегулирования стычек с другими странами. — Понял, — спокойно сказал Зик. — Спасибо Вам за второй шанс. — Используй его с умом. Эта катастрофа дала ясно нам понять, что эпоха титанов подходит к концу. Нам как-никогда нужна вся мощь Девяти титанов. Если ты упустишь этот шанс, у нас может никогда не появиться другого. *** — Зик, мне нужно с Вами поговорить, — сказал Райнер, догоняя Зика после окончания собрания. — Что тебе нужно? — спросил Зик. — Я сомневаюсь, что меня следует посылать на это задание. — Вот как? — Зик наклонил голову. — А я думал, ты наоборот хочешь вернуться. — Я... Со мной творится что-то не очень ладное, — сказал Райнер, понизив голос. — Я... Вижу всякое. То, чего нет. — Галлюцинации, связанные со стрессом, не редкость у воинов. — Я беспокоюсь, что они повлияют на мои способности. — Как думаешь, почему я отправляю с тобой Галлиарда? — спросил Зик, приподняв бровь. — Поверь мне, я принял во внимание твоё ухудшающееся психическое состояние. Если кто-то и может вернуть тебя в строй, так это он. — Понятно. — Не волнуйся, Райнер, — отмахнулся Зик. — Я всё продумал, как, впрочем, и всегда. Райнер открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но понял, что у него нет слов. В конце концов, Зик был прав. *** Той ночью Райнер не мог уснуть. Бессонница не была для него редкостью после первого нападения на Шиганшину, но после смерти Бертольда всё стало хуже. Намного хуже. И как только ему удавалось уснуть, приходили кошмары. Райнер повернулся на бок, поменяв позу уже в тысячный раз. Больше всего он скучал по Бертольду именно ночью. За три года совместной койки парень так привык видеть его рядом, когда он спал. На это ещё повлиял тот факт, что они никогда не спали порознь после побега из стен вместе с Имир и Хисторией. В девяти случаях из десяти он просыпался и видел Бертольда в невозможных позах, его либо пинали во сне, либо он находил всё ещё крепко спящего Бертольда распростёртым на полу. Он никогда не возражал. В такие моменты парень притягивал Бертольда ближе, обвивая его руками. Чаще всего это удерживало его в полуноромнальном положении до конца ночи. Теперь по ночам Райнер чувствовал себя совсем одиноким. Постоянный источник тепла и комфорта, исходящий от Бертольда, пропал навсегда, и никакая подушка никогда не заменит его. Когда его мучили кошмары, Бертольд был рядом, чтобы успокоить. Он никогда не злился, когда Райнер будил его, намеренно или нет. Он всегда был рядом, когда Райнер в этом нуждался, не задавая вопросов. Теперь Райнеру был нужен только он. Большинство кошмаров были связаны со смертью Бертольда. Райнер видел, как его смерть разыгрывалась сотней различных кровавых сцен, каждая из которых была хуже предыдущей. У него не получалось спасти его, не получалось защитить, и в итоге его оставляли умирать в одиночестве. В большинстве из них присутствовал Эрен, которых наносил завершающий удар, пока Райнер беспомощно смотрел. Но хуже ночных кошмаров были странные сны Райнера о том, что он солдат. О том, что он любит своих товарищей, доверяет дьяволам. Они ощущались как воспоминания, но Райнер знал, что это неправда. Он был никем иным как воином. Он предположил, что промывание мозгов, охватившее Энни, каким-то образом повлияло и на него. Это тоже его беспокоило, но Зик казался равнодушным. Райнер уже не мог понять, кто он на самом деле. Он же не мог быть когда-то солдатом по-настоящему, правда? Это было всего лишь притворством. Те чувства не были настоящими. Он делал только то, что принесло бы пользу Марли. Да, так и есть. Он был воином. Никем другим, только воином. Он боялся вернуться. Он не знал, сможет ли вернуться, встретиться лицом к лицу с тем местом, где потерял то, что было для него важнее всего. Райнер не мог дать себе надежду, веря, что Бертольд всё ещё жив. Он не мог так поступить с собой. Он подумывал о том, чтобы забрать Колоссального себе. Унаследовать его воспоминания — последняя отчаянная попытка быть рядом с ним. Он не был уверен, сработает ли это, но других вариантов не было. Райнер перевернулся снова, прижав подушку к голове. Он так сильно скучал по Бертольду, что было больно. Это причиняло физическую боль, как будто из Райнера вырвали частичку его души, оставив рану, которая отказывалась заживать, со временем становясь только хуже. Он знал, что погиб бы в Шиганшине, если бы к нему не пришёл Бертольд. Он чувствовал себя таким дезориентированным, таким раненым и беспомощным после своей первой встречи с громовыми копьями. Но в тот момент, когда парень услышал голос Бертольда, он понял, что всё будет хорошо. Бертольд пришёл к нему, как и обещал, когда тот в этом больше всего нуждался. И когда Бертольд нуждался в спасении Райнера, когда нуждался в нём больше всего, его не было рядом. Когда наконец-то пришёл сон, Бертольд умер дюжиной разных способов в течение ночи. Райнер терпел неудачу, так и не придя к нему на помощь. Он мог только смотреть, как Бертольда отрывали от него снова и снова. Когда наступило утро, его лицо и подушка промокли от слёз. До этого он не знал, что плакать во сне возможно. Это была ещё одна причина, по которой он отказывался спать в одном здании со своей матерью. Райнер не мог позволить ей видеть это. А ещё ему придётся работать вместе с Галлиардом. Сама работа с ним либо шла хорошо, либо ужасно. Но то, что он сказал ему, было правдой. Райнер не испытывал к нему ненависти. Раньше он думал, что это так и есть, но узнав, через какие страдания прошёл Галлиард в результате его действий, он ощутил только сочувствие. Галлиард порой до сих пор бесил Райнера, но тот не мог винить его в том, кем он стал. Он стал более ожесточённым и агрессивным и срывался даже на Пик и Кольта. Как и Райнер, он тоже разваливался на части. Райнер задавался вопросом, сколько времени ещё пройдёт прежде, чем они оба сломаются окончательно.