Бронированный

— Живей давайте, чем быстрее поторопитесь, тем скорее приедем, — вздохнул Леви. — А то это превращается в какое-то сумасшествие. Разведчики в приподнятом настроении готовились выйти за пределы стены Мария. После битвы за Шиганшину прошло около трёх месяцев. За это время были разработаны новые технологии, такие как громовые пушки. Чистых титанов истребили, и люди стены Мария начали возвращаться в свои дома. В одно утро многие из них наблюдали за тем, как Колоссальный титан расчищал внутренние ворота от завалов, открывая путь к их домам, как когда-то давно. Но в этот раз вместо титанов он впустил туда законных граждан. Некоторые люди одаривали его уставшими взглядами, но большинство из них кидали на него взгляды, полные ядовитой ненависти. Он совсем их не винил. Однако несколько человек, подойдя к нему, поблагодарили его со слезами на глазах, что ему не понравилось. — Продолжайте двигаться, — приказал Леви. Он лично прикончит главнокомандующего, который решил, что будет отличной идеей пригласить жителей посмотреть на то, как открывают путь к их домам. Колоссальному не нужна такая аудитория. — Какой большой, — сказал мальчик, приближаясь к титану. — Он слышит меня? — Слышит, — ответил Леви. — Можно мне его потрогать? — Он не домашнее животное. Но мальчик всё равно протянул руку. Колоссальный на мгновение устало взглянул на него, прежде чем осторожно передвинуться и мягко прижать кончик своего пальца к ладони мальчика. — Ого… — он улыбнулся с сияющими глазами. — А он показывает какие-нибудь трюки? — Всё-всё, двигайся дальше, — Леви прогнал мальчика прочь. Он увидел, как многие жители наблюдали за сценой, ужас в их глазах сменился замешательством, затем удивлением, а после уважением. Колоссальный беспомощно взглянул на Леви. — Потерпи ещё немного, — вздохнул он. — Я поговорю с главнокомандующим о его обращении с тобой, ты не выставочная собака. Это было несколько дней назад. Теперь же разведчики наконец готовились к выходу. Бертольд как всегда держался позади, глядя на хаос. Однако друзья втягивали его в волнение, хотел он того или нет. — Приятно видеть всех такими счастливыми, — сказал Марко. — Да, — согласился Бертольд, вздрогнув, когда Саша снова его ударила. — Это здорово... Марко рассмеялся. — Держись, нам нужен гид. — Ага. — Всё хорошо? Энни решила не приходить. Полагаю, дело в том, что вам это кажется неправильным, — сочувственно сказал Марко. — Так и есть. Обещаю, я на вашей стороне, но... Я до сих пор чувствую себя неправильно, помогая вам. Марко сжал его плечо. — Хотел бы я избавить вас от этого чувства. — Всё в порядке, — пожал плечами Бертольд. — Я... Какого чёрта?! — взвизгнул он, когда Конни попытался запрыгнуть ему на спину. — ЙИИ-ХО! — крикнул Конни. — МЫ ВЫЙДЕМ НАРУЖУ! — Пожалуйста, отстань от меня... Марко словно руководил хаосом, который повсюду сеяли Конни и Саша, добродушно смеясь. — Они тебя обожают. — Не знаю, что чувствовать по этому поводу, — вздохнул Бертольд. Марко почти что заменил ему Райнера, настолько, что от одной мысли об этом он чувствовал себя виноватым. Бертольд цеплялся за Марко гораздо больше обычного. Это не совсем то же самое, и боль всё равно никуда не исчезала, но казалось, что нахождение рядом с ним приносило некоторые терапевтические преимущества. Ханджи даже хотела написать об этом статью. — Отлично, Моблит! Я привяжу тебя к своей спине! — крикнула Ханджи. — К-командир, Вам не обязательно брать меня с собой... — Берём и точка! Вперёд, помощник командира Бернер! — ликовала Ханджи. — Потеря ноги не означает, что ты теряешь возможность жить! — Мне так жаль из-за этого... — пробормотал Бертольд, стараясь не смотреть на Моблита. Марко похлопал его по плечу. — Ладно, поехали уже! — сказал Леви. — Это на самом деле происходит! — крикнул Армин, подпрыгивая вверх-вниз. Даже Микаса улыбалась, когда разведчики садились на лошадей. Хистория, Имир и её телохранители отказались ехать, не желая оставлять главнокомандующего одного слишком долго. Энни тоже отказалась, предпочитая пляжному времяпровождению уединение. Бертольд хотел присоединиться к ней, но он пообещал, что будет там. Эрен, казалось, вышел сегодня из своего «периода», смеясь и разговаривая со своим отрядом, как ни в чем не бывало. Он даже не ругался с Жаном, что было редким событием. Без Райнера всё это причиняло ужасную боль, но Бертольд всё равно был благодарен окружающим его людям. Правда, Флок весь последний час пристально смотрел на него, но он старался не обращать на это внимания. Прошло шесть лет с момента первого нападения Колоссального титана, загнавшее человечество ещё дальше за стены. Теперь он ехал рядом с разведчиками, которые продвинутся за стены дальше, чем когда-либо прежде, прямо к своей цели. — Что это?! — воскликнул Армин, взглянув на чаек, парящих над его головой. — Я никогда не встречал таких птиц! — Это чайки, они, эм, живут у моря. Если, конечно, его не потеряли, — ответил Бертольд. Это заставило Армина улыбнуться ещё шире. — Титан! — Марко широко раскрыл глаза, когда в небо взлетел красный дымовой сигнал. — Похоже, здесь они ещё могут быть. — Если и есть, то немного, — сказал Бертольд. — И даже если их будет много, я убью их. Могу отнести вас всех к морю, если понадобится. — Ты очень серьёзно к этому относишься, — рассмеялся Марко. Бертольд с порозовевшим лицом пожал плечами. — Наверно, я просто очень хочу, чтобы вы все его увидели... — Погодите, это он? — спросил Армин, когда разведчики замедлили ход своих лошадей. Круглый, раздутый титан с короткими руками и крошечными ногами, казалось, был вкопан в землю. — Может ли он... Может ли он двигаться? — Медленно, — сказал Бертольд, указывая на след, который тянулся за титаном, как дорожка. — Он неправильно сформировался... — Всё это время он понемногу полз к стене? — спросила Саша, широко раскрыв глаза. — Извини, приятель, тебя ещё ждёт долгий путь, — сказал Конни. Эрен слез со своей лошади. Флок протестующе вскрикнул, увидев, как он прижал руку ко лбу титана. Бертольд наклонился вперёд, наблюдая за происходящим. Эрен потихоньку учился использовать силы титана-Прародителя. — Его насильно отправили в рай, — сказал Эрен. — Этот титан наш товарищ, — он опустил руку. — Пойдём. Мы близко. — Эй! — крикнул Флок, когда остальные ускакали. — Вы что, бросите живого титана?! Мы не будем его убивать?! — Этот бедняга не представляет особой опасности, — сказал Марко. — Всё в порядке, может, когда-нибудь мы его спасём. — Слишком чист для этого мира… — сказал Жан, схватившись за грудь. — Местность меняется! — крикнула Ханджи десятью минутами позже. Подул ветер, а трава сменилась песком. — Это… Пустыня?! — прошептал Армин. — Нет, — ответил Бертольд. — Видимо, это часть пляжа. Настоящая же пустыня намного больше. И жарче. — Вот она! — крикнула Саша. — Стена у океана! — Это пирс, — сказал Бертольд, подавляя новый прилив боли. Когда он был в этом месте в последний раз, рядом с ним был Райнер. Они должны были вернуться сюда вместе… — Можно объехать её, если хотите попасть на естественный берег! Всё здесь сделано человеком. — Я в этом уверен, — сказал Эрен. — Это то место, где элдийцев превращали в титанов. — Ты видел, как это происходит? — спросила Микаса, глядя на Бертольда. Парень покачал головой. — Я был здесь единожды, да и то во время проникновения на остров. Но всё-таки я видел, как множество людей превращали в титанов. — Бертольд, куда дальше? — спросила Ханджи. — Мы почти миновали пирс! — У к-края пирса должен быть песчаный выступ! Нужно ехать прямо вверх по нему! Разведчики последовали указаниям, остановившись у небольшого каменистого обрыва на вершине холма. А сразу за ним было… — Море… — прошептал Армин, смотря на стеклянную тёмно-синюю поверхность перед ними. — ВПЕРЁД! — взревел Конни, спрыгнув с лошади и помчавшись вниз по холму. Жан и Саша последовали за ним, подбадривая криками. — Э-эм, ребята? М-может, стоит, эм… Конни с воплем упал на землю. — ЧТО ЭТО?! — крикнул он, схватившись за ногу. — Песок в ботинках, — отозвался Бертольд, не сумев сдержать улыбку. — Наверно, тебе сперва захочется их снять, — он пошёл за разведчиками, когда те ступили босыми ногами на песок. К удивлению Бертольда, Марко взял его за руку. — Оно такое красивое, — прошептал Марко. — Бертольд… Оно такое красивое… — Да, согласен, — Бертольд слегка улыбнулся ему. — Мне не понять, что вы сейчас чувствуете, ребята. Я всегда воспринимал море как нечто должное. Но, видя вашу реакцию… Это того стоит. — ДА-А-А-А! — закричали Саша, Жан и Конни, бросившись к морю. Они все отпрянули назад, когда волны слегка заплескались у их ног. — Ничего страшного, — сказал Бертольд, тихо смеясь. — Его можно трогать. Разведчики один за другим ступили в океан, позволив воде заплескаться у их ног. На мгновение они замерли, погрузившись в тишину. Однако тишина длилась недолго. — Ха-а-а-а-а! — крикнул Конни, плеснув воду Саше в лицо. — Мои глаза! — завыла Саша, схватившись за лицо под хохот Конни. — Чёрт! Солёная! — закричал Жан, попробовав воду. — Во-о-о-оу! И что, вся эта вода солёная?! — воскликнула Ханджи. Моблит, шатаясь, прислонился к Ханджи, опустив одну ногу в песок. — Это… Так хорошо… — он взвизгнул, упав в воду, когда Ханджи внезапно бросилась вперёд. — Командир! — О-О-О-О-О! — взвизгнула Ханджи. — Там что-то есть! — Эй, Ханджи! Вдруг оно ядовитое, не трогай! — рявкнул Леви. Он не снял сапоги и всё ещё стоял на берегу. Марко, набрав воды в ладони, смотрел, как она просачивается сквозь пальцы. — Мне нравится этот звук, — тихо произнёс он. — Такой умиротворённый... — Бертольд! — позвал Армин, держа что-то. — Посмотри, что я нашёл! Бертольд стоял в стороне на берегу, наблюдая, как его друзья открывают для себя океан. — О… Это морская раковина, — улыбнулся он. — Тоже прекрасная вещь. — Морская раковина… — едва слышно сказал Армин, разглядывая кремово-белую раковину. — О-ой! — пискнула оступившаяся Микаса, держа сапоги над головой. Непривычно видеть, как она спотыкается. — Не пойдёшь играть в воде и рыдать вместе с другими сопляками? — спросил Леви, подходя к нему. — Нет, я могу рыдать и на суше. Т-то есть, эм, нет, со мной сейчас всё нормально! — замялся Бертольд. Для него Леви относился к тем людям, с которыми разговаривать было труднее всего. К его удивлению, Леви улыбнулся. — УИ-И-И-И! — ликовала Саша, когда она, Жан и Конни плюхнулись в воду. — АУ! ЩИПЛЕТ! — крикнул Жан, протирая глаза. — Теперь у меня их два! — крикнула Ханджи, поднимая два странных, вязких и фиолетовых сгустка. — Командир! Они выглядят ядовитыми! Пожалуйста, опустите их обратно! — крикнул Моблит. — А что, если я сожму их?! Сквииииш… УА-А! — Это морские огурцы, — сказал Бертольд. — Это животные, а не овощи. Если их сжать, то они, защищаясь, выплёскивают жидкость. Это вроде… Эм… Это вроде их кишки? Пик говорила мне, что они выплёвывают пищеварительную систему, когда напуганы, а потом отращивают её заново. Они, эм, очень странные и, эм, потенциально ядовитые, так что Вам правда лучше опустить их обратно… — Этот депрессивный сопляк так и будет портить всем настроение? — нахмурился Леви. Эрен стоял поодаль от остальных, смотря на горизонт. — Почему он не может просто улыбнуться? — И это говорите Вы, — фыркнул Бертольд, прежде чем побледнеть. А потом покраснеть. — И-извините, сэр! Я н-не хотел! — Да, да, у меня сутки напролёт стервозное лицо. Ханджи однажды мне это сказала. А теперь уйди от меня и поиграй со своими друзьями. — Д-да, сэр! — Бертольд запнулся о собственные ноги и побежал к воде. — Эй, Бертольд, — сказал Конни. У него, Жана и Саши были хитрые улыбки. Это сильно сбило с толку Бертольда. — Э-эм, да? — У нас есть вопрос к Вам, — сладко сказала Саша, когда троица подошла ближе. — Ага, — Жан встал позади Бертольда. — Мы хотим знать, — он внезапно подхватил Бертольда под руки, а Саша и Конни схватили его за ноги. — УМЕЕТ ЛИ КОЛОССАЛЬНЫЙ ТИТАН ПЛАВАТЬ?! — П-подождите, а?! — Раз… Два… — сказал Жан, когда они поднимали его выше. — Ребята, ну не надо… — ТРИ! — крикнул Жан, и они с плеском кинули Бертольда в волны. — Мы заставим Вас испробовать и полюбить океан так же, как и мы! — воскликнула Саша. — Ловите его! — крикнул Конни, когда Бертольд вынырнул, кашляя и вытирая глаза. — Эй, по… — Бертольд не успел договорить, так как Конни снова окунул его в воду. — Месть! — хохотала Саша. — Теперь ты всего лишь колоссальная рыба! — крикнул Жан. — Топите его снова! — Ребята, хватит, — сказал смеющийся Марко. — Такими темпами вы его правда утопите. — Всё нормально, меня сложно утопить, — сказал Бертольд. — Это… Беспокоит, — сказал Конни, прежде чем улыбнуться. — Но ничего! — он снова окунул его. — Ребята, ну хватит! — повторил Марко. — Вы хотите… Разделить его судьбу?! — крикнула Саша, опустив Марко в воду. — Теперь у нас две рыбы! — Эй, Леви! — позвала Ханджи. — Если я сожму морские овощи прямо над твоей головой, как думаешь, что произойдёт? — Ты будешь покойницей. Вот что произойдёт, — ответил Леви. — Но вот я могу утонуть! — вскрикнул Марко, пытаясь подняться на ноги. Бертольд хотел помочь ему, но Конни потянул его вниз, и они оба шлёпнулись обратно в воду. — Победа! — ликовала Саша. — Сдаюсь, — сказал Марко. Он был сверху Бертольда, а их лица были в нескольких сантиметрах друг от друга. Они обменялись взглядами и наклонились ближе, а потом ещё ближе. Марко наклонился вперёд, чтобы окончательно перекрыть пространство между ними… Бертольд оттолкнул Марко от себя с очередным всплеском и вскочил на ноги. — Прости! — крикнул он с пылающим лицом. — Т-ты в порядке?! — Да, — ответил Марко, у которого тоже пылало лицо. — П-прости, я не знаю, что на меня на… — Н-нет, из-за меня т-ты всё не так понял, так ведь? Прости. Ты мне очень нравишься, но, эм, не в таком смысле! Прости! Тем более, это слишком рано, — сбивчиво говорил Бертольд. — Нет, это я виноват! Мне очень жаль! — И что это было? — спросила Саша, наклонив голову, когда Бертольд и Марко выкрикивали друг другу извинения. Она была единственным свидетелем этого «почти поцелуя». — Я не знаю, почему это сделал! Ты мне очень нравишься, но далеко не в таком плане! Мы просто друзья! — крикнул Марко. — Считаю точно так же! — Совершенно платонически! — Знаю! — Блин, — застонал Марко, опустив голову в руки. — Я так сожалею. — Конечно, я ведь совсем не похож на Жана. Принимать меня за него оскорбительно, — сказал Бертольд. — Райнер был прав, ты засранец, — улыбнулся Марко. — Н-но всё путём же, да? — Да, всё путём. Эмоции… Проявляются, — сказал Бертольд, указывая на всех вокруг. — Никогда не говорим об этом снова? — спросил Марко. — Никогда не говорим об этом снова, — ответил Бертольд, улыбнувшись. — Эй, Бертольд, — внезапно позвал Эрен. — Идём сюда. — Да? — Смотри, — сказал Эрен, указывая вдаль, где были видны слабые очертания земли. — Это твой дом? — Ага, — тихо ответил Бертольд. — Это Марли. — За стенами есть море. А за морем ещё больше врагов. Мы ещё не свободны. — Нет, не свободны. Я своими глазами видел, что там происходит. Вы всё ещё в ловушке, но всё же зашли так далеко. Может быть, всё изменится? — Может быть, — ответил Эрен со встревоженным лицом. — Я убью вас всех! — кричал Леви. — Вы, сопляки, покойники! — Бросайте его в воду! — хихикала Ханджи, когда Конни, Саша и Жан тащили Леви к воде. — Ханджи, ты следующая! — пригрозил Леви прежде, чем его бросили в воду. Конни, Саша, Жан и Ханджи весело кричали. — Это лучший день в моей жизни! — воскликнула Саша. — Эй, Бертольд, а в океан можно нассать? — спросил Конни. — Зачем ты меня спрашиваешь?! Леви вздохнул, выбираясь из воды. Ханджи хихикнула. — Выглядишь, как промокший кот. — Я забью на это, но только сегодня. Ханджи просияла. — У тебя, оказывается, есть душа! — Немного. — И всё-таки он тоже должен быть здесь, — тихо сказала Ханджи. — Когда найдём лекарство, мы приведём его сюда. — Если найдём. — Мы найдём. — БЕРТОЛЬД! У МЕНЯ ПОЯВИЛАСЬ ИДЕЯ! — закричала Саша. — Я п-прямо рядом с тобой, не обязательно так крича… — ПРЕВРАЩАЙТЕСЬ В ТИТАНА ПРЯМО СЕЙЧАС! ПОМНИТЕ, КАК МЫ УЗНАНАЛИ, ЧТО ПО ВАМ МОЖНО СКОЛЬЗИТЬ?! — Д-да? — СДЕЛАЕТЕ ЭТО СНОВА, НО С ВОДОЙ! ВЫ БУДЕТЕ… Эм… ВОДЯНОЙ ГОРКОЙ! — Хорошо, — вздохнул Бертольд. Конни, Саша и Жан запищали, как шестилетние дети. — Вам нужно немного отойти… — Хотя бы высохну быстро, — сказал Леви, отжимая рубашку. Вдруг вспыхнул свет, и на него полилась вода. — Да вы издеваетесь… — АХАХА! — радовалась Ханджи. — ТИТАНОВАЯ ГОРКА! ТИТАНОВАЯ ГОРКА! Бертольд настроил себя на то, что следующие два часа будет водной горкой. Если много не двигаться, то с ним будет всё хорошо. Вода нагрелась вокруг него, хоть он и был холоднее обычного. Честно говоря, на самом деле он не возражал. Смотреть за тем, как Колоссальный играл в воде с кучкой сопляков, было не тем, о чём Леви мог раньше подумать. В тот момент он понял, что не Эрвин спас бы человечество. Его спасут люди, в данный момент пытающиеся утопить друг друга и накормить пригоршнями морского песка. Именно они спасут человечество. Если, конечно, до этого не помрут глупой смертью. — У тебя всё в порядке? — спросил Армин, сидя на плече Колоссального. — Я просто хочу поблагодарить тебя. Без твоей помощи мы бы не добрались сюда так быстро. Я ничуть не сожалею о своём выборе и рад тому, что мы спасли тебя. И это не потому, что из тебя получилась отличная водная горка. Уголки глаз титана поднялись вверх — знак того, что он улыбался. В конце концов, солнце начало садиться, а Леви удалось собрать всех. Флок упрямо сидел на песке, хмуро глядя на остальных. Именно тогда Бертольд сделал свой выбор. — Что ты делаешь? — спросил Армин, когда Колоссальный зачерпнул ладонью воду. Он вытянул руку, а затем вылил воду на Флока. — ЧТО ЗА ФИГНЯ?! — закричал Флок. — Я УБЬЮ ТЕБЯ, ТЫ, КОЛОССАЛЬНЫЙ СУКИН СЫН! Бертольд никогда в жизни не делал ничего настолько мелочного. Было весело, но так же, как и волны моря разбивались о берег, волны боли разбивались о него. Он не был способен почувствовать настоящее счастье в тот момент. Не без Райнера. *** Вилли упёр взгляд. Райнер упёр взгляд в ответ. Прошло две недели с тех пор, как Райнер начал допрашивать Вилли, и он должен был признать, что Тайбер очень крепкий. Он едва раскололся. Райнер улыбнулся, когда Вилли опустил взгляд в землю. А всё-таки, чуть-чуть он ломался. — Я даю тебе выбор, — сказал Райнер. — Мы можем продолжить то, что делали вчера, или просто поговорить. Выбирай. — Я не намерен раскрывать вам, у кого Молотобоец, — ответил Вилли, нахмурившись. — Ты не обязан. Мы вырежем всех членов твоей семьи одного за другим, если потребуется. Остров Парадиз не такой уж и большой, они не смогут прятаться вечно. Будет проще, если скажешь мне, кто носитель. — Ты воин, не так ли? — Вилли снова поднял взгляд. — Тебя же просто используют. Вот почему мы так и не отдали Молотобойца. Мы не хотим, чтобы его способности пропадали впустую, как у остальных ваших титанов. — А я думаю, всё наоборот. В конце концов, именно поэтому ты здесь. Это сейчас способности Молотобойца тратятся впустую. Мы хотим использовать титана в соответствии с его предназначением. — Ты тот вернувшийся, — сказал Вилли. — Выживший в операции на острове Парадиз. Видно по твоим глазам. — Да, это был я. — И как тебе ещё хватает духу работать с Марли? — спросил Вилли. — Они убили твоих товари... — Мои товарищи погибли из-за меня, — огрызнулся Райнер. — Это мои ошибки и только мои. Вот почему я тут вожусь с тобой. У меня есть шанс скомпенсировать свои ошибки. — Я не могу отдать вам Молотобойца, — эти слова были самым большим, что он сказал Райнеру за всё время. — Ты должен понять, почему я не могу этого сделать. — К сожалению, он нам нужен. После потери трёх титанов наши враги начали наводить суету. Нам нужен Молотобоец как никогда прежде. — Возможно, если бы вы не схватили меня и не прогнали мою семью с континента, я был бы склонен помогать вам! — огрызнулся Вилли. — Это дело Марли разбираться с бардаком, что она устроила. — Разве до этого ты не посвятил свою жизнь борьбе за марлийских элдийцев? Ты ненавидишь островных дьяволов так же сильно, как и я. Зачем сейчас их защищать? — Потому что моя семья в опасности, — усмехнулся Вилли. — А у тебя нет семьи, не так ли? Так что ты не знаешь, что я готов ради них сделать. — Вообще-то есть, — тихо сказал Райнер. — А, да, я слышал о твоей двоюродной сестре. Собирается забрать твоего титана, не так ли? — спросил Вилли. — Ты действительно желаешь ей эту участь? — Мы говорим о тебе, а не обо мне. — Но мы можем понять друг друга, не так ли? — Ага, и поэтому я понимаю, что сейчас ты пытаешься мне понравиться. Твой новый подход интересен, однако. Спрашиваю снова, у кого Молотобоец, Вилли? — Я скорее умру, чем скажу тебе. Райнер вздохнул. — Смелое чувство, отдаю тебе должное. Но мы позаботимся о том, чтобы ты не умер. Тебе повезло, что это я, Вилли. Зик вообще хочет превратить тебя в чистого титана. Дать попробовать немного его спинномозговой жидкости. Ты знал, что теперь он может добавлять её в вино? Скажем, в вино, которое ты пил вчера? Лицо Вилли побледнело. — Ты не... — Но я не могу тебе сказать, — невинно сказал Райнер. — Придётся догадаться самому. — Прекрати играть со мной в интеллектуальные игры! — огрызнулся Вилли. — Как скажешь, — сказал Райнер, вертя в руках клинок. — Правда, у нас закончились ногти... Пожалуй, перейдём к кончикам пальцев. Через несколько секунд камера снова наполнилась мучительными криками Вилли. — Обеденный перерыв, — сказал Галлиард, постучав в дверь камеры Вилли. — Как идут дела? — Мы веселимся, — ответил Райнер, вытирая лоб. По его рукам и инструментам, которыми он пользовался, была размазана кровь. Она также капала со связанных рук и ног Вилли, откинувшегося на спинку стула, растекаясь лужей по земле. — Он снова потерял сознание. — Боже, Браун, он не способен говорить, когда отключён, — вздохнул Галлиард. — Поторапливайся давай, ладно? — Вы пытали его месяц и ни хрена не добились. — Да, но я был близок к этому. — Чушь собачья. Хотя, я уже близок. В какой-то момент он попытался отнестись ко мне как к другу. — Да уж, ко мне он таких попыток не предпринимал. Блять... — А вот и наши джентльмены, — сказал Зик. — Ну Райнер! Иди помой руки, прямо сейчас! Белый ковёр! Белый ковёр! Райнер так и сделал и, вернувшись через несколько мгновений, протянул руки Зику для осмотра. — Уже лучше. Узнал что-нибудь новенькое? — Он считает, что Вилли раскололся, — отозвался Галлиард. — У меня есть сомнения. — Ты во всем сомневаешься, Покко, — сказала Пик. Она лежала на спине в солнечных лучах. — Вот, держите, — Кольт передал стопку бумаг Зику. — Я закончил редактировать Вашу речь. — Так ты ещё теперь секретарь, — фыркнул Галлиард. — Ценный секретарь, — уточнил Зик, поглаживая Кольта по голове. — Однако, Райнер, мне очень нужно, чтобы ты немного ускорил процесс. — Кстати, Райнер! Сегодня на обед бутерброды с индейкой! — сказал Кольт, вскочив на ноги и хлопнув в ладоши. — Твои любимые, не так ли? Ты точно не захочешь его пропустить. Идём, я тоже ещё не ел, — он придержал дверь открытой и жестом пригласил Райнера последовать за ним. Зик поморщил нос. — Мне гораздо больше нравится день бутербродов с ветчиной и сыром... — Ладно, но что, чёрт побери, это было? — спросил Райнер. — Я же ненавижу бутерброды с индейкой. — Я думал на ходу, понятно? — вздохнул Кольт. — Ошибся, знаю. Но мне нужно кое-что тебе сказать. — Ладно. — Я делал расчёты и просматривал статистику. Прошло больше трёх месяцев с тех пор, как... Мы потеряли Бертольда. — Я в курсе. — Но Колоссальный так и не объявился, — Кольт поднял лист, исписанный уравнениями, от одного взгляда на которые у Райнера заболела голова. — Ты серьёзно занимаешься этим ради развлечения? — Да, я же просто обожа-а-а-аю теоретическую статистику, — сказал Кольт, закатывая глаза. — Слушай меня! За последние три месяца и четырнадцать дней родилось более пятидесяти элдийских детей. Ни у одного не было Колоссального титана. Сотрудники Общественной безопасности в панике, если так пойдёт и дальше, то произойдёт еще один демографический взрыв. — Именно правительство предложило награду за рождение нового Колоссального титана в первую очередь. — Ну, теперь они сожалеют об этом. Суть в том, что он уже должен был появиться. Я просмотрел старые исследования моего дяди, там было написано, что потерянный титан всегда появляется в течение месяца после смерти его старого обладателя. — То есть, ты к чему-то клонишь? — Очевидно, что да. Оттуда вытекают три варианта. Первый: ребёнок родился на острове. Хотя это маловероятно, потому что никогда не было записей о новорождённом с титаном в пределах стен. Каждый раз, когда мы теряли одного из них, он всегда возвращался в виде ребёнка в Марли. — Ладно? — Второй вариант заключается в том, что Бертольда съели, что значит одно: Колоссальный всё ещё находится на острове Парадиз. Пик сказала, что Йегер вытащил его. Возможно, в тот момент он был ещё живой, а позже его съел Йегер или один из товарищей последнего. — Спасибо за такое позитивное представление. — Знаю, знаю, но послушай третий вариант: Бертольд выжил, и Колоссальный всё ещё при нём. — Думаешь, это возможно? — Честно говоря, да. В последнее время я очень много об этом думал. Разведчики не видели никаких признаков Колоссального с разведывательных лодок. Если бы существовал новый Колоссальный, его, скорее всего, уже видели бы бушующим. — Может, новый Колоссальный, как и Бертольд, быстро научился. — Да ладно, по-твоему, кто-то сможет справиться с этой штукой так же хорошо, как Бертольд? — Ну, нет. — Вот именно. Думаю, его могли захватить в плен или, возможно, даже промыли мозги, как и Энни. Энни. Слышать это имя было больно. Она предала их, предпочла дьяволов своим товарищам-воинам. Бертольд никогда бы не поступил так же, верно? Что ж, если предположить, что он просто находится под контролем Прародителя, то… — Так ты думаешь... Он жив? — Райнер схватил Кольта за плечи. — Поклянись мне. Поклянись, что ты так считаешь. — Клянусь тебе, — сказал Кольт. — Смерть от сокрушения просто не имеет смысла, особенно если больше половины тела остаётся нетронутым. Это было бы возможно, если бы раздавили и затылок, но Пик про это ничего не сказала. А ещё… — Что? — Я не уверен в словах Зика насчёт его смерти, если он вообще умер, — признался Кольт. — То есть, он не был раздроблен? — Нет, он определённо был раздроблен, я просто не уверен, что это сделал Йегер. Титаны на такое не способны. Это должен был быть грубый, точный и одиночный удар твёрдым предметом. — Он может укрепить кулаки через затвердевание. — Может, он так и сделал, но это всё равно кажется неправильным, — сказал Кольт, пнув кафельный пол коридора. — Наверно, я просто хватаюсь за соломинку, не знаю. Но если задуматься об этом ещё больше... Зик ведь отчаянно пытался не возвращаться и не искать Бертольда, даже после того, как стало ясно, что нас не преследуют. Возможно... Возможно, он случайно убил Бертольда? Мне неприятно так думать, сомневаться в Зике, но... — А это возможно, — сказал Райнер с расширенными глазами. — Ага, возможно, — сказал Кольт. — В общем… Единственное, в чем я уверен, так это в том, что Колоссальный титан всё ещё на острове Парадиз, и что Бертольд, вероятно, умер не так, как мы вообще представляем. У Райнера закружилась голова, когда он уставился на свой бутерброд с индейкой. Возможно ли это? Может ли Бертольд быть... — Райнер, либо съешь уже его, либо отдай Галлиарду, — вздохнул Зик. — Ты смотришь на бутерброд так, словно в нём есть ответы на вопросы вселенной. — Возможно так и есть, — пожала плечами Пик. — Был только один человек, который приблизился к ответам на вопросы вселенной, и он уж точно не был бутербродом, — усмехнулся Зик. — Вы помните мистера Ксавьера? — Нет, — отозвался Галлиард, но Пик в этот же момент сказала: — Исследователь. — Верно! Помните, как мы впервые встретились? Я был кандидатом в воины, как и все вы. В тот момент я уже собирался унаследовать от него Звероподобного титана. — Я его вспомнил, — сказал Галлиард, широко раскрыв глаза. — Он ведь был предыдущим Звероподобным? Но он не был бойцом! — Он был лучше, чем просто боец, — сказал Зик с сияющими глазми. — А вы знали, что именно он помог выбрать вас? С несколькими рекомендациями от вашего покорного слуги, конечно. Он очень любил всех вас. — Человек, который играл с нами в мяч, — заговорил Райнер. — Он много общался с Бертольдом. — Так и есть, — почти шёпотом произнёс Зик. — У мистера Ксавьера было к нему особое отношение. Наверно, это потому, что мы были с ним похожи. Хотя, в отличие от меня, Бертольд был силен в своей решимости, — он усмехнулся. — Знаю, что «Бертольд силён в решимости», звучит странно, но он действительно такой, когда до этого доходит дело. Ты знаешь это как никто другой, Райнер. — Да. — Он словно был моим настоящим отцом, — тихо сказал Зик. — Я вообще рассказывал вам, как становился воином? Глаза Райнера слегка расширились. Зик никогда не рассказывал о себе. — Тогда, пожалуй, расскажу вам. Меня зовут Зик Йегер, я сын Дины Фриц, последнего потомка королевской семьи на этом континенте, и доктора Гриши Йегера. — Что?! — воскликнул Кольт, вскакивая на ноги. — В-вы шутите, да? — Уверяю тебя, я не шучу. Во мне течёт не только королевская кровь, я ещё и сводный брат Эрена Йегера, — Зик горько улыбнулся. — Сюрприз. — Что... А? — проговорил Галлиард. Пик шикнула на него. — Я родился в Либерио, как и все вы. И, впрочем, был счастлив. Я никогда не хотел уезжать из Либерио, даже мысли об этом не было. Да и зачем мне этого хотеть? Мои родители, бабушка и дедушка были рядом со мной. У меня никогда не было стремлений. Но у моего отца… Были. Он жаждал мир, желал освободить элдийцев. К сожалению для меня, в конечном счёте я стал его инструментом для достижения этих целей. — Зачем он нам это рассказывает? — прошептал Галлиард. Пик прикрыла рот рукой. — Я не хотел становиться воином. В моей голове сталкивались две истории, одна — моих родителей, а другая — бабушки и дедушки. Я хотел, чтобы все гордились мной, но мой отец ясно дал понять: я мог выбрать только одних. Я должен был стать инструментом своего отца, чтобы подобраться ближе к источнику информации. Так сказать, маленьким шпионом. К несчастью для него, я был абсолютно плох. Как и ты, Райнер. — Спасибо, — сказал Райнер. — Не за что. Мой отец был в ярости. Он стал всё меньше и меньше относиться ко мне как к сыну и всё больше и больше как к сломанной вещи. Тогда я и встретил его, Тома Ксавьера, исследователя, воина, Звероподобного титана. И самого доброго человека, которого я когда-либо встречал. Мы играли в мяч, с тем самым, который сейчас на моем столе. Он говорил со мной о жизни, утешал меня и рассказывал истории. Он никогда не относился ко мне так, будто я ничего стою, а как к обычному человеку. Он просил меня не становиться воином и прожить долгую жизнь. Очевидно, я его не послушал. Галлиард поднял руку. Пик опустила её обратно. — Время шло, а я не покидал проект воинов, всё ещё желая угодить своему отцу, даже когда он злился из-за моих неудач и кричал либо на меня, либо в своей комнате, думая, что я его не слышал. И вот я начал обращать внимание на друзей отца и присматривать за ними. И тогда я понял. Они были реставраторами. Я умолял родителей остановиться, что привело моего отца в ярость. Для него имели значение только его убеждения, он любил Элдию больше, чем собственного сына. Я в ужасе пошёл к мистеру Ксавьеру и рассказал то, что узнал. Я понимал, что моей судьбой станет рай, где меня превратят в титана, и поэтому пришёл к нему, чтобы поблагодарить за всю доброту. Галлиард поднял другую руку. С этой справился Кольт. — Ужаснувшись, он рассказал мне про способ спасти себя и моих бабушку с дедушкой. Предать своих родителей, показав тем самым преданность Марли. Он надеялся, что это поможет мне остаться в живых. Остаться человеком. И так я привёл сотрудников Общественной безопасности Марли прямо к себе домой. Указав на своих родителей, я рассказал об их измене. Моя мать была в ужасе, но на лице моего отца… Читалось отвращение. Он взглянул на меня, как на таракана. Я ничего не почувствовал, когда их забрали, ведь разлюбил их давным-давно, хотя они разлюбили меня ещё раньше. Я выбрал людей, которых действительно любил. И вот, я считал Гришу Йегера мёртвым. Галлиард открыл рот, чтобы что-то сказать, но Райнер сунул в него бутерброд с индейкой. — Я продолжил обучение под покровительством мистера Ксавьера и стал лучшим в своем классе. Я выучил все приёмы! Ну, и ещё должен был стать следующим Звероподобным титаном. А потом появились вы все. Мистер Ксавьер заметил, как я с вами общался. Он захотел с вами познакомиться. Когда-то у него была семья, с ней связана одна поистине кошмарная история, которой я не имею права делиться, но тогда я верил, что именно поэтому он так понравился всем вам. Буду честен с вами, одно из моих самых счастливых воспоминаний — это когда мы вчетвером стояли в кругу вместе с мистером Ксавьером и просто играли в мяч. Это был такой чудесный день... Именно тогда я решил, что вы все тоже будете моей семьей. Мистер Ксавьер стал моим отцом. У меня никогда не было братьев и сестёр, но у моего отца была одна младшая сестра, которую звали Фэй. Она тоже умерла ужасной смертью, именно это зажгло в нём огонь борьбы за Элдию. Я всегда хотел младшего брата или сестру, и теперь у меня их семеро. Я был полон решимости стать лучше моего отца. У меня появились новый отец и братья и сёстры, которым я не желал такой участи, какая настигла Гришу. Галлиард проглотил бутерброд с индейкой. Райнер сунул в рот вторую половину. — Но мой отец нанёс мне травму, — сказал Зик, вцепившись в край своего стола. — Я не умею любить. Я чувствую любовь, но никогда не смогу полюбить так, как другие. После поглощения человека, которого считал своим отцом, я не пролил ни слезинки. Они пролились позже, конечно. И так я остался... С вами. Я отталкивал вас, причинял вам боль, делал с вами то, чего ни один ребёнок не заслуживает ни в коем случае. Я отталкивал вас так же сильно, как мой отец отталкивал меня. Но я также пытался полюбить вас, утешать и быть вашим другом. Никогда не забуду те моменты. Теперь я знаю, что у меня есть настоящий сводный брат, но он никогда не заменит никого из вас. Я поклялся относиться к четырём новым членам семьи правильно, и, думаю, это так и есть. Они уважают меня, и это согревает моё сердце. Если бы только они знали, что я делал со всеми вами, особенно с ним… — он снял очки и положил их на стол. — С Бертольдом. Я ненавидел его по своей причине. Увидев его, я думал, что из него выйдет такой же неудачник, как и я, но нет, он был хорош во всём. Райнер, я привязался к тебе, потому что ты был таким же, как я. Последние два месяца, что мы провели вместе, я старался исправить положение. Пытался объединить свою семью... — в его глазах блестели слёзы. — Когда я доберусь до Путей, то найду их, Марселя, Бертольда и мистера Ксавьера. Я спасу элдийский народ и воссоединю свою семью. Он снова надел очки, перед этим вытерев глаза. Он поднял маленькую игрушечную обезьяну, которая лежала рядом с потёртым бейсбольным мячом. — Ох, как же я люблю обезьян, — сказал Зик, вертя её в руках. — Моя бабушка сшила её для меня, зная, как сильно я их обожал. Они так похожи на людей, но живут такой простой жизнью. Хотел бы я быть таким же, как они. Быть похожим на человека, но жить беззаботно, словно глупая мартышка, не зная титанов, разочаровывающих отцов и разрушенных семей, — он положил её обратно. — Теперь вы знаете, как меня стали называть чудесным дитя из-за великой жертвы, которую я принёс ради Марли, и как я прошел путь от худшего из худших до ныне легендарного воина. Это моя история. Галлиард посмотрел на остальных, прежде чем, наконец, заговорить. — Зачем Вы нам это рассказали? — Потому что у нас с мистером Ксавьером был план, который составили до его смерти. Я поклялся, что исполню его. И как только я его исполню, я верну мистера Ксвавьера, чтобы он всё увидел. — Вы не можете воскрешать мертвых, — сказал Райнер. Он знал это не понаслышке. — Да, но в Путях каждый предыдущий титан-оборотень продолжает жить, и эти трое не исключение. Надеюсь, они сейчас присматривают за нами, — сказал Зик. — Также я это рассказал, потому что однажды я, возможно, захочу, чтобы вы присоединились ко мне и к моему плану. Ну и, наверно, я захотел успеть поделиться своей историей прежде, чем потеряю одного из вас. Некоторое время воины сидели в тишине, не зная, что сказать. — А теперь вернёмся к работе! — Зик хлопнул в ладоши. — Когда придёт время, я расскажу о нашем плане чуть больше. Пока что наши планы — это планы Марли, и поэтому мы должны разработать план возвращения наших титанов. Направим нашу миссию в нужное русло. Поняли? — Поняли, — эхом отозвались воины, поднимаясь на ноги. — Чудно, — улыбнулся Зик. — Не сомневаюсь, что мистер Ксавьер очень бы вами гордился. Нами. *** — Ау-у-у-у, — застонала Имир, массируя челюсть. — Боль пройдёт, — сказала Энни. — Буду жаловаться, пока это не произойдёт. — Ура, — вздохнула Энни. — Не верится, что последние четыре часа я то и делала, что перетаскивала всякую металлическую хрень. — Ну, зато это преподнесёт свои плоды, — сказал Армин. В течение двух недель, прошедших с тех пор, как они впервые увидели море, продолжались восстановительные работы, а также подготовка к войне. Все три стены были оснащены дальнобойными громовыми пушками. — Пусть так и будет, — нахмурилась Имир. — Будет, — сказал Бертольд. — Уверен, они будут работать хорошо, — добавил Марко. — Всё готово? — спросил Леви, когда пятеро возвращались в свой лагерь. — Готово, — отозвалась Имир. — А теперь, я хотела бы пойти и засунуть пальцы туда, где очень нравится моей девушке. Мне можно идти? — Фу, — пробормотала Энни. — Держи свои планы при себе, — вздохнул Марко. Имир только засмеялась. — Мы возвращаемся, — сказал Леви. — Позвольте мне забрать остальных идиотов. Новый отряд Леви пополнился за счёт Эрена, Армина, Микасы, Жана, Саши, Конни, Марко, Флока, Энни, Имир и Бертольда. Борис, Хитч и Марло считались почётными членами. Сначала он ощутил укол вины за то, что позволил Женской особи вступить в его отряд, но эти чувства исчезли. Времена менялись, и ему придётся меняться вместе с ними. Он надеялся, что они поняли бы. — Ура, ужин! — обрадовалась Саша. — Время ужина ещё не пришло, — сказал Жан, взглянув на небо. — Ужинать можно в любое время, когда захочешь! Вот что самое замечательное! — Как у вас троих дела? — спросил Леви. — Устал, — пробормотал Бертольд. — А, н-нет, всё нормально. Четыре месяца. Прошло четыре месяца с тех пор, как он в последний раз видел Райнера. Он начал чаще утомляться. Бертольд вышел из свой раковины, да, но вместе с тем постепенно приходила усталость. Без Райнера мир слишком давил на него. — Это понятно, — тихо сказал Леви. — Постарайся немного отдохнуть. Скоро мы начнём строительство пирса. Переделаем его для наших военных. Бертольд кивнул, стараясь не волочить ноги. Он впадал в своего рода депрессию, чувствуя лишь пустоту в груди, которая с каждым днём становилась всё больше и больше. Четыре месяца. Прошло четыре месяца… — Ты снова неважно выглядишь, — сказала Имир. — Опять перестал есть что ли? — Я не голоден. — Тебе нужно поесть, — вздохнула Энни. Это был не первый такой разговор. — Я в порядке. Серьёзно, со мной всё хорошо. Ладно, не всё хорошо, но я буду в порядке. — Может, он всё ещё там, — сказал Марко. — Может, да, а может, и нет вовсе! Да какая вообще разница?! Он сейчас не со мной! — огрызнулся Бертольд. — П-прости, я не хотел на тебя кричать… Я… Я, пожалуй, пойду прилягу, — он протиснулся мимо остальных. Ему нужно было уединиться. Леви, казалось, понял и не стал его останавливать, когда он ушёл. — Ох, хвала небесам, вы вернулись! — крикнул Моблит, бросаясь к Бертольду. Он довольно-таки быстро передвигался на костылях, что не могло не впечатлять. Бертольд хотел сказать, чтобы он обсудил это с кем-то другим, но… — Было совершенно покушение на жизнь королевы! — ЧТО?! — крикнула Имир, чуть не толкнув бедного Моблита, когда она взбежала по ступеням здания, где проживала Хистория. Бертольд побежал за ней с бешено колотящимся сердцем. Он знал, что подобное рано или поздно произойдёт, но это не отменяло всей неожиданности происшествия. — ХИСТОРИЯ! — крикнула Имир, ворвавшись в комнату, охраняемую Военной полицией. — ЧТО ПРОИЗОШЛО?! — Я цела, — сказала Хистория, лицо которой было призрачно бледным. — Всё произошло так быстро… Я-я даже ничего не успела сделать… — Что случилось? — потребовал ответа Леви. — Позовите доктора! — крикнул Марло. — Пожалуйста! Леви оглядел комнату. На полу лежали два человека. Первым был человек в маске с пулевым отверстием в груди. Очевидно, он был нападавшим. Второе тело лежало в растущей луже собственной крови с ножом между рёбер. — Прошу, — взмолилась Хитч. — Помогите нам, мы не хотим терять Бориса!