Проклятие забвения

1 сентября 2007 года

Начало седьмого курса

      Перед глазами проносились зеленые поля, небольшие деревеньки, леса, горы. Мерный перестук колес убаюкивал, даже гипнотизировал. Мысли блуждали где-то далеко.       Авантюрин с облегчением думал о том, что этот год — последний в Хогвартсе. Уже стемнело, значит, они прибудут очень скоро. Многие радовались началу учебы и возвращению, но он никогда не считал это место домом. Как и любое другое после смерти матери.       Авантюрин мечтал наконец-то закончить и обрести долгожданную свободу.       Пусть его и достало однообразие, серые будни и учеба, а большинство полученных знаний после экзаменов полетят в топку — это волновало в меньшей степени. Устал он от презрительных взглядов исподтишка, причем как в мире волшебников, так и в мире маглов: ведь он был полукровкой, а об окончании притеснений таких, какой была его семья, говорилось только в лживых статьях в Пророке и с трибун чиновников Министерства Магии, вопящих из каждого утюга об окончании войны.       Чушь всё это. Но лучше бы сейчас об этом не думать.       Даже Рацио смотрел на него свысока — хотя иначе при его-то росте и не получилось бы. Это бесило, но Авантюрин улыбался до боли в скулах. Хер, кто поймет, что у него на уме на самом деле.       А было там многое: от теплых глаз, темных кудрей и соблазнительных губ, до покорения всего мира. Осталось только окончить эту гребаную школу.       — Ау! Авантюрин! Прием! Ты вообще слушаешь? — Топаз помахала рукой перед его лицом, отвлекая от созерцания пейзажа за окном.       — А? Да, конечно-конечно. Вы с Рацио говорили, что-то про новые обязанности старост.       — Это было полчаса назад, — закатил глаза Веритас. — Как раз когда мы вернулись с собрания.       — Ладно, я и не собирался вас слушать. Тем более тебя, Топаз. Ты теперь заодно с нашим пай-мальчиком: ста-а-ароста школы, — протянул Авантюрин. — Вот и старайся на здоровье. А я могу и забить.       — Да что тебя не устраивает, дурак? Тебе же легче жопу будет прикрывать, когда ты на очередную свиданку попрешься посреди ночи. Правда, Веритас?       — Вообще-то, превышать полномочия старосты школы запрещено правилами, — важно проговорил Рацио. Топаз многозначительно ухмыльнулась, но он и бровью не повел.       — Да ну вас, — фыркнул в ответ Авантюрин. — Я просто задумался, пока вы тут, судя по всему, обсуждали судьбу всей магической Англии.       — О, так ты умеешь думать? — хмыкнул Рацио.       Авантюрин на это лишь показал средний палец. Веритас снова закатил глаза и уткнулся в книгу. Ну и славно. Туда его.       Поспать подольше и чуть не опоздать на поезд — было очень, очень плохой идеей. Так, хрен они с Топаз сели бы в одно купе с Рацио. Он, конечно, красавчик, но у Авантюрина явно не хватало ресурса находиться с ним в одном помещении сегодня.       Веритаса лучше любить на расстоянии. Ну, или уж тогда трахать. Хоть последнее Авантюрину явно не светило, однако для задушевных разговоров Рацио точно создан не был.       Да и вообще, для нормального человеческого общения. Тем более с Авантюрином. Тем более после того, чем закончилось их «свидание» в прошлом семестре.       Вообще-то, он был влюблен в Веритаса курса с третьего. Авантюрин в любой момент мог закрыть глаза и с точностью воспроизвести в памяти ту сцену: совместный урок Защиты от темных искусств, профессор Бутхилл, открывающий огромный сундук, боггарт и Рацио, заслонивший его от самых страшных кошмаров.       Кошмары были, между прочим, еще одной проблемой, помимо презрительных взглядов. Не хватало их ещё наяву. Тьфу! И придумал же бог — или кто там? — боггартов! На кой черт?       Веритас, кстати, тогда вытянулся за лето и стал выше Авантюрина на полголовы. А к седьмому курсу и вовсе превратился в настоящий шкаф. «Шкафитас Шкафацио» — можно было бы и так дразнить, но они явно переросли тот возраст, когда это работало.       Ладно, никогда это не работало.       Нормально флиртовать он научился только к шестому курсу, а толку-то? Всё равно ведь облажался. Еще и от Сугилита, на котором проводились тренировки подкатов, теперь приходилось постоянно отделываться…       После того урока Авантюрин обнаружил себя в кабинке туалета. Он, крепко зажмурившись, тихо шептал имя Веритаса, сжимая собственный член и от бессилия упираясь лбом в дверцу. Думал, отпустит.       Не отпустило.       Топаз наклонилась и кинула ему в руки шоколадную лягушку, словно точно зная, что ему была необходима доза дофамина. Или серотонина. Или ещё какой херни. Причем срочно.       Вообще, Авантюрин не шибко разбирался во всех этих умных словечках. Это Рацио, на кой-то черт, ходил на Изучение маглов и знал все эти гормоны, которые якобы влияют на настроение. Зависеть от научных терминов, придуманных к тому же не волшебниками, Авантюрину не хотелось.       И шоколада не хотелось, чего бы там не надумала Топаз.       Он покрутил коробочку в руках и отложил в сторону. Оставит на потом. На завтрак, например. Нормальный же всё равно проспит.       — Веритас, а ты будешь? — спросила Топаз.       Рацио покачал головой. У него, видно, дофамина с серотонином — или чего там ещё? — было в достатке.       — Ты что, он же ест только по расписанию, — фыркнул Авантюрин с ухмылкой, стрельнув глазами в сидящего напротив Веритаса.       Топаз хмыкнула, заметив его взгляд.       — Так и о чем ты задумался? Или ты Рацио застеснялся и говорить не хочешь?       Она всегда знала, на что надавить.       — Я?! Стесняюсь? Издеваешься?       — Ты покраснел, дурик, — улыбнулась Топаз. — Вот уж не ожидала.       — Да тут жарко просто, — фыркнул он и расслабил галстук.       Рацио приподнял одну бровь и сказал, не отрываясь от книги:       — Если вам нужно поговорить приватно, я могу и пройтись.       Авантюрин фыркнул. Ради всего святого, какой же Веритас всё-таки придурок.       Точно. Не дурак — вряд ли кто-то поспорил с тем, что Рацио гений, — но с придурью. Да ещё какой. При-ду-рок.       Это точно нужное слово. Оно всё время крутилось на языке, щекотало нёбо и вот-вот грозилось вылететь изо рта наружу, но Авантюрин, в отличие от Рацио, так людей не оскорблял.       Ладно, оскорблял.       И похлеще даже, чем этот глупый Веритас. Но уж точно не сомневался в умственных способностях собеседника вслух. Тем более, когда собеседник — сам Авантюрин то есть — хотел целоваться, а никак не обсуждать космос, прогнившую насквозь систему магического образования и магловские гормоны счастья.       — О нет, что ты, разве я посмею отвлечь тебя от такого интересного чтива! Что это, кстати? — Авантюрин вскочил и бесцеремонно забрал из рук Веритаса учебник. — «Как просчитать путь к звездам? Астрономия и Нумерология: расширенный и углубленный курс». Ради всего святого, Рацио, ты что робот? Почитал бы любовный роман какой, может, чему полезному научился, — фыркнул он.       Веритас, не говоря ни слова, выхватил книгу и, бросив на Авантюрина испепеляющий взгляд, вылетел за дверь.       — О да-а, ты, конечно, мастер подкатов, — протянула Топаз. — Что, после вашего «свидания» всё настолько плохо?       Три года. Авантюрин ждал этого свидания три грёбаных года.       — Забей. Он мне больше не нужен.       —Учитывая, как было озвучено приглашение на свидание, такое поведение вполне справедливо.       — Учитывая всю нашу историю, — поправил её Авантюрин и вздохнул. — Я посплю немного, ладно?       — Валяй, — Топаз закинула ноги на стол и достала сигареты. — А я покурю пока.       Авантюрин кивнул.       — Знаешь, по-моему, ты сегодня окончательно всё проебал, — добавила она затянувшись.       — Могла бы и не комментировать, и так всё понятно, — буркнул Авантюрин, кутаясь в мантию.       Пока Рацио нет, можно и расслабиться. Он закрыл глаза и погрузился в беспокойный сон.

✧ ✧ ✧

Май 2007 года

Конец шестого курса

      Внутренний дворик Хогвартса до отказа был забит учениками. Сигаретный дым густым тяжелым облаком висел в воздухе, не давая никакой возможности нормально дышать. Веритасу совершенно точно здесь нечего было делать, но его в коридоре поймала профессор Химеко и попросила привести в её кабинет одного из учеников.       Авантюрин сидел в нагретой солнцем каменной нише, держал в руках гитару и перебирал струны. Рядом стояла Топаз и смеялась, то и дело поднося сигарету к губам, ярко накрашенным красной помадой. Подняв взгляд и заметив Рацио, она пихнула Авантюрина локтем в бок.       — Глянь-ка, сам староста пожаловал.       Струны противно зазвенели: он резко перестал играть и хитро сверкнул глазами.       — Оу, в наш «притон»? — Авантюрин ухмыльнулся, примечая, как Веритас растерянно осматривал внутренний дворик. Он повысил голос и выкрикнул, привлекая к себе внимание Рацио: — Что же забыл наш пай-мальчик среди такого сброда, как мы?       Он демонстративно потянулся за сигаретами. Глубоко вдохнув, Веритас поморщился и подошёл ближе.       — Курить, вообще-то, запрещено школьными правилами, — бросил он и всё-таки закашлялся.       Чем вообще Топаз дымила? Не похоже на обычные магловские сигареты.       — Ой ли? — широкая улыбка на лице Авантюрина светилась ярче, чем весеннее солнце над головой. — Так разгони нас, ст-а-ароста. Ты же за этим сюда пришёл, м?       Веритас закатил глаза и раздраженно произнес:       — Вообще-то, тебя искала профессор Химеко.       — Какая неожиданность, — хмыкнул Авантюрин, но не двинулся с места. Напротив, тоже вытащил из пачки сигарету и, засунув в рот, прикурил волшебной палочкой.       — Ты не понял, я пришёл за тобой…       — Угу, молодец, — кивнул Авантюрин, выпустив изо рта дым прямо в лицо Рацио. — Можешь передать Химеко, что я немного занят.       Веритас тяжело вздохнул.       — Профессор Химеко…       — А знаешь, — перебил его Авантюрин, — я ведь могу тебя и послушаться. При одном условии.       — Каком еще условии? — недоверчиво поднял бровь Рацио.       — Да, что за условие? — настороженно поддакнул стоявший рядом Сугилит.       Веритас снова закатил глаза. Это уже становилось дурной привычкой, но когда Авантюрин находился в радиусе его видимости, не мог не раздражаться. Он знал, о чем тот попросит в очередной раз и почему так завелся от этого Сугилит.       Эти двое же точно переспали. Веритас отчетливо видел засосы на шее Авантюрина на следующее утро после той вечеринки в Выручай комнате, с которой эти двое ушли вместе. И расцарапанную спину Сугилита видел, совершенно случайно наткнувшись на него в душевой.       Вообще, Веритас замечал куда больше, чем хотел бы.       — Пойдешь со мной в Хогсмид на выходных? — пропел на одном дыхании Авантюрин.       Ну вот, это было предсказуемо. Рацио облокотился на стену, скрестив руки на груди.       Устал. Как же устал от этого.       — А знаешь, пойду, — передразнил он, повторив привычную развязно-флиртующую интонацию Авантюрина и повергая его в самый настоящий шок. По лицу всё было видно, хоть тот и продолжал улыбаться до ушей.       Сердце отчего-то бешено стучало в груди, заглушив все прочие звуки.       — Профессор Химеко ждёт тебя в своем кабинете через полчаса, — развернувшись, бросил Веритас через плечо, не дав ни секунды, чтобы опомниться даже самому себе.       Только вот его никогда так быстро не отпускали. Не он. Нужно было быть к этому готовым, ох нужно было. Авантюрин, тут же приходя в себя и стряхивая глупую улыбку с лица, вскочил на ноги, сунув сигарету в руки Топаз. И чего Рацио только ожидал. Давно пора привыкнуть. Но не привык до сих пор, и это отчасти даже пугало.       Его словно к земле пригвоздили, когда он услышал… то, что услышал.       — О-оу, Веритас, пожалуйста, пове-е-е-рь мне, — Авантюрин схватил в руки гитару и запел. Когда Рацио удивлённо обернулся, Авантюрин ухмыльнулся, вильнув бёдрами, поудобнее перехватил гриф и протянул: — Я никогда не причиню тебе вреда!       Прозвучало до ужаса пошло. И фальшиво. У Авантюрина точно есть слух? Очевидно же, именно такую реакцию он и ожидал увидеть, приглашая на свидание и устраивая этот концерт: пай-мальчик Веритас Рацио — староста, круглый отличник и президент клуба «Совет Заурядностей» по волшебным шахматам — весь пунцовый от смущения пулей вылетел из насквозь провонявшего никотином внутреннего дворика Хогвартса.       Предсказуемо. Снова.       А ведь так хотелось хоть раз самому его шокировать. Смутить, выбить из колеи. Увидеть румянец на лице из-за его — Веритаса — слов.       Черт. Дурацкий Авантюрин.       Лучше было бы просто вернуться к профессору Химеко и сказать, что не нашел его.

✧ ✧ ✧

      — Гриффиндор! — последнего ученика распределили, и стол взорвался аплодисментами, радушно встречая младшую дочь из семьи Ландау.       Авантюрин встретился взглядом с сидящими неподалеку довольными Сервал и Гепардом, прикрыл глаза, вспоминая, как сам проходил через это шесть лет назад, и мысленно посочувствовал всем, кто будет сомневаться в выборе Распределяющей Шляпы весь оставшийся срок обучения. Кто вообще придумал эти дурацкие факультеты? И зачем? Лучше бы делали уклон на более глубокое изучение предметов, чем на какие-то невнятные личные качества, которые, вообще-то, можно развивать.       Поняв, что повторил слово в слово мысль Рацио, озвученную во время их неудавшегося свидания, Авантюрин помотал головой, отгоняя от себя непрошеные мысли.       Наконец МакГонагалл встала из-за учительского стола и подошла к кафедре.       — Ну неужели, — проворчала Топаз. — Сегодня распределение затянулось.       — Надеюсь, МакГонагалл не будет толкать речь на полчаса, как было, когда мы поступали, — кивнул Авантюрин и распластался на столе. — Умираю, как хочу есть.       — А тебе предлагали, — Топаз пришлось почти неслышно прошептать это, ведь МакГонагалл уже начала объяснять правила и рассказывать об учебном процессе новеньким и напоминать об этом же старшим курсам.       — Когда это? — возмутился Авантюрин.       — Когда твой ненаглядный успокоился и вернулся в купе, чтобы угостить нас отцовскими бутербродами, — пожала плечами Топаз, не отрывая сверлящего взгляда от МакГонагалл.       — Веритас возвращался? — растерянно переспросил Авантюрин.       — Ага, — кивнула Топаз. — Только ты заснул так, что тебя хрен разбудишь. Ну я и съела твою порцию. Отец Рацио прекрасно готовит, знаешь ли. Правда Веритас потом опять сбежал. По его словам — патрулировать поезд, но я думаю — из-за твоего храпа.       — Это называется — предательство доверившихся, дорогая. И я не храплю.       — Храпишь, еще как. Я в следующий раз запишу, мне дедушка как раз на день рождения подарил волшебный диктофон. А что именно ты считаешь предательством? Бутерброды или сбежавшего Рацио? Так в последнем я не виновата.       — И то, и другое. Могла бы оставить мне хотя бы хлебную корку, я, знаешь ли, и не такое переживал. А Веритаса надо было остановить и объяснить, что у меня просто нос заложен, я не храплю на постоянке. Твое бездействие и наглое воровство бутербродов я и называю предательством, — Авантюрин нравоучительно поднял указательный палец и рассмеялся.       — Вот ты и признался, что храпишь! Как же тебя легко обвести вокруг пальца, — хлопнула в ладоши Топаз. — Ладно, успокойся. Рацио просто ушел чуть раньше, чтобы не смущать меня, когда я буду переодеваться перед выходом. Мог бы, конечно, и помочь мне тебя растолкать. Я еле тебя подняла.       — Я тебе припомню еще, имей в виду.       — Ой, я бы на это посмотрела, — Топаз фыркнула и лишь отмахнулась. — Лучше в Хогвартс, чем обратно в Лондон, м? — но увидев недовольное лицо Авантюрина, она тут же перевела тему: — И вообще, быстро же ты отказался от слов, что Рацио тебе не нужен. Буквально на ходу переобулся. Вот тебе и причина окончить седьмой курс. Веритас любит умных, шансов больше будет.       — Кстати, об этом, — перебил её Авантюрин. — Ахерон сказала, в этом году в команду снова нужен ловец.       — О, так ты всё-таки планируешь опять податься?       — И получить очередное обвинение в том, что перед отборочным я выпил Феликс Фелицис? Вот уж спасибо. Вообще-то, я хотел посплетничать.       — М? — Топаз заинтересованно подняла бровь.       — Ты в курсе, что Рацио панически боится высоты?       — Чего-о? Откуда ты знаешь?       — Я повел его кататься на гиппогрифе на нашем «свидании», — Авантюрин показал пальцами в воздухе кавычки, — а он сбежал и нахамил в своей привычной манере.       — Вот оно что, — протянула Топаз. — А я думала, что за вашим столь скорым расставанием стоит настоящая гейская драма. Тогда какого рожна ты его не остановил? И вообще, ты в гостиную только под утро вернулся, где тебя носило?       — Я… э-эм… сходил немного выпить в «Кабаньей голове».       — И всё? — Топаз подозрительно сощурилась.       — И всё. — твёрдо отрезал Авантюрин.       Топаз еще несколько секунд всматривалась в его лицо и в конце концов решила махнуть на него рукой. Сам разберется, не маленький.       — Ну вряд ли Ахерон до такого додумается, — она тут же перевела тему обратно на квиддич.       — О чем ты?       — О твоем вступлении в команду, дурак! — на секунду Авантюрину показалось, что Топаз готова прописать ему хороший щелбан или подзатыльник. На этот раз пронесло. — Не уверена, насколько правильной была именно её кандидатура, конечно, но с Ахерон в качестве капитана у тебя все шансы занять место ловца.       — Я подумаю, — буркнул Авантюрин и скрестил руки на груди, чувствуя, как жалобно заурчал желудок.       — Вот-вот, подумай, — кивнула Топаз, но тут же опомнилась: — Хотя, вообще, мне и без тебя неплохо играется, знаешь. — Авантюрин в ответ хмыкнул. Топаз ткнула его кулаком в плечо, а после, глянув на кафедру, где всё ещё что-то рассказывала МакГонагалл, протянула: — Ну когда же!       — Ой, а что случилось? — рассмеялся Авантюрин. — Проголодалась? Как же так, ты же съела все мои бутерброды!       — Прежде чем мы приступим к пиршеству, — строго проговорила профессор МакГонагалл, чуть повысив голос и снова привлекая к себе всеобщее внимание. — В этом году у нас пополнение в преподавательском составе. С радостью сообщаю, что профессор Ева Джейд любезно согласилась вести для вас уроки по Трансфигурации вместо меня. Прошу любить и жаловать!       Раздались вежливые аплодисменты, лишь один Авантюрин, впервые удосужившись поднять глаза на преподавательский стол, шокировано застыл и даже перестал сверкать привычной самоуверенной ухмылкой.       — Почему она ничего не сказала? — удивленно выдохнул он и тут же поймал на себе ответный взгляд Джейд. Прочитать что-то по её лицу не получилось.       — Ты её знаешь? — Авантюрин не заметил, как Топаз вся залилась краской, потому что сам неотрывно следил за Джейд.       — Она содержит приют, в который я попал, после того как моя сестра умерла. Джейд забрала меня в Лондон и воспитала…       — Что? Не может быть, ей на вид не больше двадцати восьми, — возразила Топаз. Её голос показался Авантюрину взволнованным, поэтому он оторвался от своих попыток прожечь в мантии Джейд дыру и повернулся, встречаясь с ясными голубыми глазами напротив.       — Тридцать три, вообще-то, — произнес он осторожно. — Эй, ты что… запала на Еву? Вот так сразу втрескалась?       — Я… — Топаз покраснела ещё больше и увела взгляд в сторону.       — Ха! Я думал, так только в магловском кино бывает. Офигеть, ну ты даешь!       — Тише, — шикнула на него Топаз. — МакГонагалл еще не закончила.       То, что минутами ранее она сама болтала как ни в чем не бывало, её сейчас не волновало. Авантюрин закатил глаза и снова перевел взгляд на преподавательский стол.       — И последнее на сегодня. В этом году Министерство Магии и Международная Конфедерация Магов выделили средства на проведение магического конкурса для культурного обмена и укрепление отношений между странами-участницами. Памятуя, как трагически из раза в раз заканчивался Турнир Трех Волшебников, педагогический состав Хогвартса предложил провести состязания, не сопряженные с таким огромным риском. Однако определенные навыки и выносливость вам всё же пригодятся, — МакГонагалл недовольно поджала губы.       По залу раздался приглушенный галдеж и разочарованный выдох. Турнир Трех Волшебников в последний раз проводили тринадцать лет назад, по школе давно ходили слухи о том, что соревнование вернут, но, судя по всему, теперь из него сделают смертельную скуку.       — Чтобы не привязываться к прошлому, конкурс назвали «Состязание Колдовства и Магического Мастерства», — МакГонагалл повысила голос, тут же пресекая поднявшееся недовольство. — Сокращенно: «Состязание КММ». Оно будет проходить в рамках основных школьных дисциплин: Трансфигурации, Заклинаний, Зельеварении, Травологии, Истории Магии и Защиты от Темных Искусств, но и знания в остальных предметах определенно пригодятся. В отборочных, которые пройдут на протяжении всего первого семестра, смогут поучаствовать только студенты седьмого курса, так как задания будут включать в себя программу, входящую в экзамен ЖАБА.       На этих словах ученики снова раздосадованно загалдели.       — Ни риска, ни зрелищности, да еще и дискриминация по возрастному признаку. Прекрасно, — с сарказмом протянул Авантюрин, закатив глаза, и откинулся на спинку скамьи. — Давайте уже есть, ну сколько можно!       Топаз пихнула его локтем в бок, потому что МакГонагалл продолжала:       — По результатам будет выбрана команда из трех человек. Этим ученикам автоматически проставят максимальные баллы за экзамены по всем предметам, а также будет выделена финансовая помощь для дальнейшего развития вашей карьеры: где бы вы ни хотели работать после того, как окончите школу, Министерство Магии Великобритании и Международная Конфедерация Магов обеспечат стажировкой или грантом на дальнейшее обучение, в зависимости от ваших нужд. Кроме того, победившей команде выплатят призовые в размере тысячи галлеонов.       — Такой же приз, какой был на Турнире Трех Волшебников в девяносто четвертом, — фыркнула Топаз. — Инфляцию нынче никто не учитывает? Еще и на троих пилить, кошмар.       Но слушать МакГонагалл всё же она не перестала.       — Вашими соперниками будут ученики трансильванской Школы Колдовства «Сигония» и греческой Академии Магии «Амфореус». Во время состязаний отобранная команда в сопровождении профессора Джейд посетит названные учебные заведения, а после вернется в Хогвартс, где и будет проходить финал, а также товарищеские матчи по квиддичу между школами, — наконец МакГонагалл договорила, улыбнулась уголками губ и хлопнула в ладоши. — А теперь, приятного всем аппетита!       Когда на столе появилась еда, Топаз и Авантюрин хором воскликнули:       — Ну наконец-то!       Спустя несколько съеденных тарелок картошки, жареной курицы, мяса, риса и пудинга и целого литра выпитого тыквенного сока на каждого, они сыто зевнули и отложили столовые приборы.       — Неужели эльфы не могут кормить нас так каждый день, — капризно протянул Авантюрин.       — Ты в курсе, что, вообще-то, эльфы — рабы? И то, что мы сегодня ели — приготовлено рабским трудом?       — Не заводи ту же шарманку, дорогая. Дальше по списку ты расскажешь о знаменитой активистке Гермионе Грейнджер, о её освободительном движении и о том, как кошмарно ты в неё влюблена. У тебя есть определенный типаж, не находишь, м? Сильные и властные женщины постарше. Вот и Джейд…       — Не в нее, дурак, — перебила его Топаз. Теперь-то уж точно она влепит ему щелбан. Или подзатыльник. Нет? Опять пронесло? Удивительно. Топаз тем временем пояснила: — А в её идеи. Она борется за права угнетаемых меньшинств, идет напролом и наверняка скоро станет первой женщиной министром магии. Вот увидишь, так всё и будет.       — Ага. А Джейд открыла приют для осиротевших во время войны детей волшебников, занимается благотворительностью, спонсирует Хогвартс, кстати. А теперь еще и решила подработать у нас преподом. Говорю же, твой типаж. Ай! За что?!       Всё-таки подзатыльник. Не сказать, что незаслуженно.

✧ ✧ ✧

      Большой зал гудел, и у Веритаса начинала болеть голова от этого шума. Он незаметно встал из-за стола и направился к выходу. Первогодками ему заниматься больше не нужно — эта возня возложена на старост факультетов, а ему сейчас следовало привести себя в порядок перед обходом школы.       Пройдя мимо гриффиндорского стола, он случайно выцепил взглядом, как Топаз с выражением вселенской усталости на лице прописала сидящему рядом Авантюрину подзатыльник. Веритас не смог сдержаться и закатил глаза.       Какие же они… идиоты.       В очередной раз признаваться себе в том, что он желал быть к этим идиотам ближе, не захотелось. Сегодня и без того достаточно трудный день.       Он выскользнул в холл, кивнув мистеру Филчу, и свернул в коридор, ведущий в подземелья. Наверное, из-за расположения гостиной его факультета, он так и не признал Хогвартс домом. Теперь уже поздно — последний курс как никак.       Чем ниже он спускался, тем холоднее становилось. Сырость — была самым поганым пунктом, почему Веритас был не согласен с выбором Распределяющей шляпы.       Он хотел бы учиться в Когтевране, как его приемные отцы. Или в Гриффиндоре, как его крестный Сайно. Даже на Пуффендуй было бы логичнее его распределить — так нет же! Слизерин.       «Я вижу в тебе много амбиций. Ты сможешь реализовать их, учась на Слизерине. Что? Хочешь в Когтевран? Нет-нет, там тебе точно не место, дружок», — вот всё, что он услышал от Шляпы во время распределения. Ему не дали возразить и привести аргументы в пользу желаемого им факультета. Шляпа просто проорала прямо в ухо «СЛИЗЕРИН!» и отправила его за украшенный изумрудными флагами стол.       Спустя неделю Кавех уже думал забрать его из школы, но тяга к знаниям пересилила. Какая разница, что ему в Слизерине не место. Учили-то везде одному и тому же.       Веритас раздраженно фыркнул сам от себя. Надоело крутить одни и те же мысли каждый раз, когда он возвращался в Хогвартс и видел несправедливое распределение и расстроенных детей, каким и сам был когда-то. Когда он выпустится из школы, то первым делом попытается пробиться работать туда, где сможет провести реформы об образовании.       И этот конкурс, который анонсировала МакГонагалл, будет неплохим вариантом для легкого старта.       Наконец Веритас дошел до входа в гостиную Слизерина, расположенную в тупике коридора, построенного прямо под Черным Озером.       — Банши, — шепнул он пароль, который ему заранее передали на собрании старост.       Внутри уже горел камин. Веритас недовольно хмыкнул, взмахнул волшебной палочкой и прибавил пламени, подкинув в огонь несколько дровин. Стало чуть поуютнее, и он удовлетворенно кивнул сам себе.       Единственный плюс в гостиной Слизерина — отдельные спальни у каждого ученика. Такой привилегии не было ни у кого другого, даже когтевранцы жили по двое. Что ж, Веритас умело пользовался этим преимуществом.       В его комнате было уютнее, чем во всём замке вместе взятом. Едва он вошел, летающие в воздухе наколдованные фонарики зажглись теплым ровным светом. На кровати лежало шерстяное покрывало, связанное отцом. Напротив — комод для немногочисленной одежды. В чемодан всё равно много не влезло бы, потому что, кроме учебников, Веритас всегда брал с собой любимые с детства энциклопедии. Для них в углу над столом висела полка. Пусть он и выучил их все наизусть — всё же было приятно привезти частичку дома в эти холодные каменные стены.       На них же Веритас развесил картины, которые рисовал сам. И с натуры, и по памяти. На всех полотнах было изображено море. Наверное, в нем просто играли его греческие корни. Он не помнил этого, но Кавех рассказывал, что его родной дом стоял прямо на набережной и вид из окна открывался на воду. И каждый раз, когда родители вывозили его на море, Веритас обязательно старался нарисовать особо понравившийся пейзаж. Во всяком случае, именно из-за картин на стенах комната казалась просторнее, и дышать в ней было легче, словно воздух здесь и впрямь пропитался соленой свежестью и песком.       Веритас подошел к чемодану и принялся разбирать. В голове крутились навязчивые мысли о последнем курсе и том, что ждало его впереди, о дурацком соревновании. По правде говоря, Веритас не был уверен, что смог бы пройти отборочные и тем более победить. Он хорош в учебе, но не в конкуренции.       В гостиной послышались голоса — значит, пир подошел к концу и следовало поторопиться. Развесив на вешалку запасные мантии и любимые свитера, Веритас спрятал чемодан за шкаф и вышел из комнаты. Пересек гостиную он быстро, сухо кивая однокурсникам, с которыми не успел поздороваться в поезде или на пиру. Хотелось побыстрее расправиться с патрулированием и лечь спать пораньше.       Подземелья и нижние этажи были зоной ответственности Веритаса. Верхние — достались Топаз. Нужно было разогнать до отбоя всех учеников по гостиным, помочь найтись тем, кто потерялся, да присмотреть, чтобы никто не нарушал правила. Ничего сложного, Веритас, будучи старостой факультета, справлялся со своими обязанностями, а уж теперь тем более сможет. Хотя, конечно, больше хотелось завалиться с книгой в кровать и отдохнуть после дороги.       Полчаса спустя, когда обход был почти завершен, недалеко от туалетов раздались знакомые голоса, услышать которые Веритас сегодня точно не был готов.       — Ха-ха, ну что ты! Перестань.       — Я правда соскучился. Почему ты не писал летом?       Авантюрин рассмеялся, но ничего не ответил. Веритас прижался к стене, побоявшись, что побеспокоит. Об обязанностях и привилегиях старосты он забыл моментально. Громкий вздох и причмокивающие звуки поцелуя заставили его развернуться и прошмыгнуть в туалет.       Войдя в кабинку и неслышно заперев за собой дверь, Веритас прикрыл глаза и облокотился спиной о стену. Достал из кармана помятую пачку — его маленькая слабость, о которой никто не знал, — и сунул сигарету в рот. В туалете, вообще-то, курить запрещено, как и на территории Хогвартса, но кто его поймает? Он сам? Веритас — староста школы, должно же быть хоть какое-то преимущество от этого, если даже не получилось заставить себя разогнать Сугилита и Авантюрина по гостиным.       Он сбежал, как последний трус.       Во второй руке Веритас держал палочку и вытягивал ей дым, чтобы запах не вышел за пределы туалета. Он начал курить этим летом, втайне надеясь понять Авантюрина хотя бы на толику. Понятней не стало, а сигареты слишком быстро стали дурной привычкой, которая, однако, помогала привести голову в порядок. Без них туда лезли навязчивые мысли, что всё могло быть совсем иначе.       Если бы не то «недосвидание», которое он сам и испортил оттого, что слишком нервничал, вероятно, Веритас сегодня бы держал Авантюрина за руку в поезде, а не слушал язвительные комментарии в свой адрес. И целовался с ним сейчас он, а не Сугилит.       Веритас мог бы не хамить, не обзывать идиотом и вообще залезть на того глупого гиппогрифа и не быть таким трусом. Или хотя бы объяснить всё нормально сегодня и извиниться. Веритас бы сделал это раньше, еще летом, но Нус либо не смогла отыскать Авантюрина, чтобы доставить письмо, либо тот сам не захотел получать от него почту, после того, что он натворил.       Жгучая ревность прожигала насквозь, будто к сердцу прижали горящую сигарету, туша её о чересчур чувствительную мышцу, словно в пепельнице. К горлу подкатила тошнота, и Веритас опустился на пол, стекая по стене.       В памяти всплыли детали их свидания: легкие прикосновения и румянец на лице Авантюрина; его горящие глаза, когда Веритас рассказывал о космосе и магловской науке; яркий заразительный смех; горячую ладонь, сжимающую его руку и ведущую к загонам гиппогрифов.       И обидные слова, которые сами вылетели изо рта Веритаса, когда Авантюрин предложил прокатиться.       Он всё испортил. И окончательно влюбился, как самый настоящий идиот. И проебал это первое, нежное чувство, не успев понять, что такое взаимность.       Дурацкий Авантюрин. Дурацкое свидание. Дурацкий гиппогриф. Дурацкий Сугилит.       Дурацкий Слизерин. Дурацкие амбиции. Дурацкая Шляпа.       Дурацкий Хогвартс…       Как бы хотелось поскорее убраться отсюда.