Оправдание неизмеримых надежд

— Зачем ты здесь, Розье?       Отложив ложку на столик-поднос, руки Гарри сложились под ним. Он никого не желал видеть. Не в данный момент, когда знал, что эмоционально не стабилен. Всё его нутро до сих пор сотрясалось от упоминания Тома, а тут пожаловал его рыцарь. Пришёл наплевать в его ужин или что? Что нужно человеку Тома, когда тот ясно высказал все свои мысли?              Следя за движениями Розье, он напрягся, когда тот потянулся достать что-то из мантии. Гарри был готов колдовать уже полностью без палочки, лишь бы его не тронули, хоть и выходило не очень. Уроки Тома был в его подкорке. Что тогда в приюте, когда они только-только познавали магию, что в их приютившем доме. Том никогда не ограничивал Гарри в познании магии, а даже настаивал и тыкал носом, чтобы он отлично её владел. Но со временем владеть без палочковой магией становилось труднее из-за её большого скопления в его теле, но сейчас, когда магия ещё не успела переполниться, пока, ещё держась за бортики — Гарри по-настоящему мог осилить враждебно настроенного волшебника.              Но фиолетовая, по большему счёту сиреневая аура, мягко обволокла своего хозяина, и Розье вытащив что-то, медленно подошёл к Гарри, положив тот самый изумруд, что тогда ещё бросил в Чёрное озеро, на столик. Гарри окатило холодной водой, а сердце предательски сжалось. Глаза такого же цвета непонимающе поднялись на него. Что творит этот чистокровный? Решил также отыграться на Гарри!?              — И как это понимать? — нетерпеливо спросил он, не намереваясь даже брать в руки этот изумруд. Но получая лишь тишину, Гарри повысил свой голос, неосознанно подняв камень, даже не прикоснувшись к нему. — Я спросил: как это понимать!?              — Ты хочешь сбежать? — ответил Розье вопросом на вопрос, взглянув в глаза, в которых полностью отсутствовало доверие к нему. Оно и понятно. Если бы сам когда-либо услышал от себя подобное, вспоминая кому это говорит: какому-то полукровке, да и с Гриффиндора, то он бы мигом получил от своей сестры, ляпни такое.              — Очередной трюк? Говори прямо, что ты хочешь!              Изумруд мигом упал обратно на стол, отчего Розье на какое-то время перевёл свой взгляд на него, а после вернул на Гарри.              — Но с тобой ни за что, — прошипел Гарри, сжав руки в кулаки и не отрывал взгляда, будто яростный зверь, смотрящий на противника, готовый вот-вот напасть. — Боюсь замарать наичистейшую кровь в твоих жилах.              — Эванс, я не спасаю. Я предлагаю сделку. Только ты и я. Если ты подумал о…              — Не смей произносить его имя! — опередил его Гарри, вскрикнув.              — Хорошо… — выдохнул Розье, когда и сам начинал чуть беситься на ответную реакцию, — повторюсь: только я и ты.              — Откуда мне знать, что ты не лжёшь? — Гарри стал чуть расслабляться, оттого опустил глаза на уже поостывшую еду, облокотившись всем корпусом на подушку. Какого лешего он вообще слушал этого Слизеринца? Оснований не было доверять, но карты Гарри не были ещё потеряны. У него имелся профессор по трансфигурации — сам Альбус Дамблдор. Он же обязательно поможет Гарри. Не мог он просто бросить его на произвол этих вездесущих колдо-медиков. Так что Гарри просто не к чему выслушивать бредни Розье и стоит уже послать его подобру-поздорову отсюда. Но что-то удерживало Гарри трепаться с этим парнем, будто бы он что-то чувствовал и всерьёз представлял, как убежит отсюда вместе с ним. Но Гарри мигом выбрасывал эти несуразные мысли из головы, беря ложку в руки.              — Он ведь убил её. Ты знаешь об этом, но молчишь, — неожиданно выдал Розье, на что Гарри, что готов уже был просто поесть, исподлобья взглянул на того, видя уже, как сиреневая аура потускнела, превращаясь в сгусток туч и будто бы молнии могли снизойти в этот момент.              — Ты желаешь, чтобы я выдал его? — Гарри поднял ложку, направив её на Розье, а за ней и бровью, чуть приулыбаясь. Похоже, крыша не только у него ехала. Ощущая что-то противоположное к этой ситуации, Гарри не захотел задумываться от чего тот так или для чего. Ему уже было не до этого.              — Нет. Я желаю ему сделать больно, — безо всякого смущения выдал он, на что улыбка Гарри упала мигом.              — Не в ту дверь постучал, — интерес к этому разговор пропал. Сделать больно кому? Тому? Да эту холодную статую ничем не проймёшь! При чём здесь Гарри? Если тот подумал, что, услыша информацию о том, что они являются какими-то там братья и как принята держаться друг за друга, то Розье категорически ошибся. Теперь Гарри и сам это осознал. До него наконец-то допёрло, что сколько не бейся в стену, — она ни на сколько не сдвинется. Поздно, слишком поздно, но зато он осознал это. — Я не хочу больше с тобой разговаривать. Уходи.              Но Розье всё ещё стоял, хоть Гарри и видел лишь его ноги, но понимал, что этот человек точно въесться в его нервы, лишь бы получить своё превеликое согласие. Но в тот момент Розье сделал шаг назад, и Гарри поджал губы. Жалеть о своих решениях, когда уже устал вовсе? Упаси Мерлина. Он уже не мог это терпеть катастрофически, чтобы, да и не пожалеть о любом решении, что он предпринял за свои года и о решениях, которые приняли за него.               Увидав, как дверь со скрипом закрылась, а аура стала удаляться, Гарри наконец-то смог приняться за еду, что стала уже холодной. Подбирая картофелину и поднося её ко рту, Гарри замер и отложил ложку, зарывая пальцы в свои волосы. Кто бы что-то не говорил, кто бы не относился к нему, как к какому-то мусору, а если и родные, то это было всё равно больно. Хоть как не скрывай, не зарывай в себе эти эмоции, они всё равно берут вверх; так и прокатилась слеза на щеке Гарри, упав ему в тарелку.              Шли часы, а за ними дни. Завтрак, полдник, а за ним ужин. Взгляд Гарри продолжал цепляться за дверь, из которой он думал, что вот-вот должен появиться он: Альбус Дамблдор. Вот вновь скрип двери, но это был очередной студент, что зашёл к мадам Блэйни то это будет какой-то настой от простуды; зима никого не жалела или же один из срочных пациентов, с которым Гарри приходилось отделяться, дабы тот не лез. Разговаривать вовсе ни с кем не хотелось, а урок, который Гарри для себя ещё не до конца выучил — бил ему по голове.              Дамблдор всё не приходил.              В голове прокручивалась возможность позвать Розье, так как день икс всё приближался, но он этого никак не делал. Гарри решил, что справится сам, показал это ему и приклоняться, и слёзно умолять вновь вернуться к тому разговору — не был намерен.              К концу недели подошёл тот самый день, перед которым его предупредил сам Диппет.              — Сотрудничай с ними, Гарри, — вот что он говорил ему.              Но как можно было сотрудничать с теми, что лишь уже по доносу были остро настроены на него. Их ауры, ярко выделявшиеся на фоне учеников, говорили о них, как о сильных волшебниках.               Из разговоров, пока его вели, уже минуя камин с летучим порохом, от которого Гарри до сих пор чесался, он ясно услышал о Тесеусе Саламандере. И Гарри вспомнил о брате его, который выпустил учебник, над которым теперь ученики горбятся. Он не то чтобы был не интересным, но вся та мешанина с другими лекциями не позволяла студенту вдохнуть спокойно.              Коридоры оказались длинными с тёмным паркетным полом, что был до блеска убран, и Гарри порой мог углядеть отражённые ноги, с помощью высоко устроенных ламп, что левитировали, ярко отсвечиваясь от тёмно-синего потолка, что был украшен золотыми символами. Стены не пытались обделать как-то по-особенному, приняв цвет того же пола.              — Это Святой Мунго? — подозрительно спросил Гарри, оглядывая тёмно настроенные ауры, будто бы Гарри уже зачислили в список преступников.              — Это Министерство Магии. Здесь тебя будут судить, — коротко высказался один из них, и Гарри остановился.              — Как это судить? Я ведь ничего такого…              — Это мы и узнаем. А теперь помолчи и пройди внутрь, — аврор отойдя в сторону, пригласил Гарри войти, самому открыть эту чёртову дверь. Что за ней? Как всё будет происходить? Его же не могут за это отправить куда хуже Мунго?              Нет…Сейчас стоит волноваться не об этом. Над Гарри сейчас будет проводиться суд. Его родители не являются магами, а опекунов магов у него нет. У него нету того, кто бы его оберегал. Разве это законно? Разве так разрешенно поступать?              — Не стой столбом, — подтолкнул его один из сопровождающих, и Гарри пришлось зайти.              Встретило его большое помещение, напоминающее коллизий. Вокруг пустые ряды, а над головой висели всё те же лампы, ярко освещая зал. Опустив взгляд, Гарри застыл, увидав Дамблдора. Лицо Гарри побагровело, сжимая кулаки, он готов было подойти к профессору, но замер, когда до него дошёл голос судьи.              — Дисциплинарное слушание совершенное Гарри Эвансом проживающим в маггловском детском приюте Вуло, допрашивающий Торквил Трэверс — глава отдела магического правопорядка британского Министерства магии. Гарри Эванс, прошу пройти на своё место, — взглядом он указал на стул, где недалеко стоял Дамблдор. Неужели Дамблдор спустя долгое время наконец-то удосужился помочь Гарри!? Где всё это время он был?              Гарри медленно прошёл к стулу, присев на него и стараясь просто не глядеть на профессора. Ему было до сих пор обидно. Если бы Дамблдор знал, что тот испытывал эти несколько дней! Какие мысли его мучали. Какая чёрная пелена успела накрыть его, понимая, что ему не спастись.              — Гарри Эванс, вы осознаёте отчего присутствуете в этом зале? — со всей серьёзностью спросил волшебник, но его нагло прервали.              — Трэверс, не пугай мальчика. Эта всё же не официальное заседание, — ладонь Дамблдора легла на спинку стула, где сейчас сидел Гарри, и от чего он скосил свой взгляд на профессора. Услышав о том, что это было вовсе не официальное заседание, Гарри смог чуть вздохнуть, но что тогда он здесь делает? Для чего это всё?              — Альбус Дамблдор, прошу не вмешиваться, — укоризненно взглянул на свидетеля защиты. — Хоть это не официально, но случилось убийство и если бы юный Эванс был бы старше, то вы бы так просто не ушли. Внимай серьёзность моих слов. Я не просто так взялся за это дело, лишь твоё одно имя повлекло то, что я сейчас здесь, — Трэверс чуть расслабленно расправил плечи, опуская взгляд на Гарри, что вновь успел прочувствовать всю серьёзность дела. — Гарри Эванс, так вы признаёте, что переступили правила Хогвартса и зашли в Запретный лес, от чего повлекли за собой ненамеренную смерть Лукреции Блэк?              Его спрашивают? Его и впрямь просто спрашивают, а не пытаются извлечь из него воспоминания или просто выпить зелье, что выдало бы правду. Возможно, оттого, что он ещё совершенно юн так снисходительно относятся к нему. Никаких свидетелей кроме самого судьи, ни запирательство зелий и магии. Это совершенно обычный суд, как у магглов. Изумруды, обращая внимания на Трэверса, в надежде метались к Дамблдору, но тот больше не слово не промолвил. Тогда Гарри закусил губу, понимания, что сейчас ему придётся ответить и решить всё сам. Это был самый, что не наесть простой вопрос, ответ, который будет короче него: нет. Но что тогда после? Что будет потом? Если он и вернётся, то Том точно не обрадуется, а вернётся ли? Вспышки его магии всё равно никуда не скрыть, но это не означало то, что он должен вешать на себя этот непосильный груз. Он не убийца и даже не намеренно никого не убивал. Он видел эту девушку пару раз, зная, что та испытывает по отношению к Тому, хоть все знали, что у той уже имелся жених.              — Гарри Эванс, ответьте на вопрос, — жёстче приказал Трэверс, на что Гарри дрогнул. Он дрогнул лишь от тона? Да что с ним происходит, будто бы весь гриффиндорское озорство потерял!              Сжав руки, Гарри поднял глаза на Трэверса.              — Да…              Ответив нет, что он из этого сделает? Пойдут дальше вопросы: тогда как осколок его кулона оказался в руке Пруэтт? Если только магию можно было…              — Тогда на этом суд завершаю и отправляю…              — Погодите! — Гарри аж вскочил со стула. Приоткрыв рот, было хотел высказаться, но не мог. В горле появился ком, что не давал даже вздохнуть, перекрывая его лёгкие, а после вспомнил, что прошло слишком много времени, чтобы просто отследить магию, даже не указывая на кого. Глаза Гарри судорожно побежали в стороны, не понимания, что ему следует предпринять.              — Я вас слушаю, Гарри Эванс.       Наконец-то Гарри взглянул на Дамблдора, что сожалеюще покачал головой из стороны в сторону. Он понял, что всё это напрасно, а он просто, как рыба, что пытается трепыхаться на суше и найти море, что далеко в нескольких верстах от него.              — Если вам нечего больше сказать, тогда на этом суд завершается, и Гарри Эванс по требованию того, что является опасным волшебником, что не управляет своей магией, заключается в Святом Мунго, пока колдо-медики точно не выдвинут то, что данный волшебник больше не опасен для других.              Молоток прозвучал, как колокол, что сорвал последнюю надежду, что его смогут признать не виновным в этом. Он постарался, он даже смог подумать о следе, что оставляет магия и мог бы прокрутить всё, но прошло слишком много времени со смерти Пруэтт.              — Не понимаю Дамблдор, отчего ты вызвался быть его опекуном, — с сомнением взглянул на того, уходя со своего места, когда в зале вошли те самые авроры, что привели Гарри сюда.              Профессор никакого ответа не дал, лишь глядя на Гарри, что сжимал и разжимал руки, пытаясь справиться с эмоциями. И Дамблдор ободряюще положил ладонь на его плечо.              — Не волнуйся, Гарри, это ненадолго.              Но тот его уже не слушал, перед Гарри было ничего. Взгляд расфокусирован и померк, уже нельзя было назвать эти глаза прекрасными.              

***

             За окном продолжали спешно ходить люди, машины, к которым Гарри вновь привыкал, гудели так громко, что их можно было услышать и в кафе. В этом времени было как всегда оживлённо, от чего голова уже кругом ходила и болели уши, но что так и не отпускало его, так это недавно заданный вопрос Гермионе: ты списывалась с Роном, с его ответ поражал: кто такой Рон?              Гарри изменил будущее, даже не подозревая об этом! Хотелось тотчас ударить кулаком по столу, дабы прийти в себя, но он не мог. Он не хотел пугать Гермиону и её родителей, что приютили его. Хоть успело пройти уже время, а Гермиона продолжала беспокоиться о нём, вспоминая о первом дне, но Гарри старался играть, показывая, что всё хорошо. Он так и не знал: насколько продвинулся в этом и походило ли его действия, улыбка и тон на обычного человека.              Оглядываясь вокруг, он подмечал любящую парочку, что сидели через пустой стол от них и мило ворковали, а после переводил взгляд на семью, что также пришла перекусить и охладиться. Эти люди однозначно были привязаны друг к другу, любили друг друга и заботились друг о друге. Этот огорчённый взгляд подметила Гермиона, тихо проследив куда смотрел её друг. В кругу семьи она чуть позабылась, вспоминая, что у Гарри не было семьи, что есть у неё. Но она постаралась, чтобы Гарри ощутил себя лучше с ними, ответственно поговорив с родителями, но она понимала, что так, чтобы её друг ощущал себя, как Гермиона — никогда не получится. Его семью безжалостно убили, оттого и получил эту славу.              Если Гермиона начнёт говорить, что случилось, пока Гарри не было, то она точно увидит взгляд хуже, чем этот, на который смотрит. А пока она промолчит, дабы он сначала открылся и рассказал, где пропадал столько времени.              День сменялся на ночь, а ночь —на день. Гарри, будто до сих пор пребывал в меланхоличном состоянии, проживая день за днём, пока в один момент перед дверьми семьи Грейнджер не объявился Люциус Малфой с рядом стоящим Драко.              — Кто вы такие? — спросил мистер Грейнджер, подозрительно осматривая гостей.              — Здравствуйте, я являюсь опекуном юного Гарри Поттера, могу я его увидеть? — превозмогая всеми фибрами этот разговор, Люциус никак не опускался в глазах магглов, смело держа подбородок вверх.              Мистер Грейнджер опустил свой взгляд на ровесника их дочери и понял, что разговаривает с волшебниками, увидав посох в руке Люциуса, предполагая из фильмов и сказок, что тот являлся магическим предметов, с помощью которого волшебник колдовал. Отступив на шаг назад, мужчина не хотя пригласил гостей пройти. Закрыв за ними дверь.              — Я позову его, а вы пока располагайтесь в зале, — указал он рукой на гостиную, поднявшись на второй этаж к детям.              Гермиона и Гарри находились в комнате девушки. Волнение Гермионы можно было понять, когда она увидела, как Гарри колдует без палочки, оглядываясь на окно, будто бы за ними уже должны были явиться, исходя из заклинания отслеживания, что изъяснял закон о том, что несовершеннолетнему нельзя колдовать за пределами школы, но никого не было, а несколько книг Гермионы продолжали парить над головой Гарри, пока тот вчитывался в учебник по ЗОТИ для четвёртого курса.              Гарри ещё не знал, как его могут зачислить на пятый курс, когда он пропадал столько времени. Да он даже не смог закончить второй, когда его насильно забрали. Могло показаться, что прошло два года, но всего-то год с лишними месяцами. Гарри из будущего уже должен быть на пятом курсе, когда он же из прошлого лишь на четвёртом. Пройденный материал первого курса различался немного: у будущего и прошлого, но и сопоставление было куча. В будущем лишь немного снизили планку обучения, когда тот же экспелиармус они уже изучали на первом курсе, а не как здесь на третьем.              — Кстати, Гермиона, ты знаешь о ком я говорю, — взглянул он на неё вполне серьёзно. Как бы и сам Гарри пока ничего не хотел знать и просто продолжать жить в этом доме, делить ужин с семьёй Гермионой и просто слушать их болтовню, но он ведь не так просто вернулся, хоть руки и желали опуститься давно. — Ничего о нём не было слышно?              Гермиона помедлила с ответом, опустив глаза в пол. Ей много стоит рассказать. Очень, очень многое случилось, но благо Гарри находился здесь: жил подле магглов и оттого не знал, что происходит там — в мире магии.              — Гермиона? — Гарри уже заподозрил, что дела обстоят серьёзнее, чем он мог себе представить.              Вздохнув, Гермиона подняла свои глаза на Гарри, серьёзно настроенное лицо чуть взбудоражило Поттера, и он сглотнул, готовясь слушать, но в это время постучал мистер Грейнджер, спрашивая:              — Гермиона, Гарри у тебя? К нему пришёл его опекун.              И Гарри сразу понял о ком шла речь. Малфои уже здесь, а за ним пришёл именно Люциус.              — Мы сейчас спустимся, — ответила Гермиона, переведя обеспокоенный взгляд на Гарри, что замер, как статуя, глядя на дверь.              Услышав отдаляющие шаги, Гермиона взяла ладонь Гарри в свои руки, придвинув к своей груди. Через пульс она ощущала, как его сердце сумашедше билось, отбивая неровные ритмы.              — Гарри… — тихо позвала она, поворачивая голову к себе, — ты можешь не спускаться. Я…              — Гермиона, я сам, — взгляд его ожесточился, а рука выскользнула из её рук. Гарри привстал с ковра, обернувшись на дверь, что, будто бы оказалась слишком далеко, чтобы дойти до неё. Но вздохнув, он сделал шаг вперёд, не обернувшись на девушку, он вышел из комнаты, спускаясь по лестнице, уже видя те самые ауры, от которых тихая ярость стала бурлить, будя в нём прошлые воспоминания. Что Абраксас Малфой, что эти волшебники, стоящие перед ним, были ничем не лучше помойной крысы.              Представ перед ними, глаза Гарри для начала заметили Драко, а после и Люциуса, что стоял со своим высокомерным видом как и всегда. Глаза, смотрящие на Поттера сверху вниз, будто видели какую-то шавку, а не человека, что подобрали, не спросив даже мнения: хочет ли Гарри этого. Всё втихушку. Как же это низко.              — Гарри, — протянул Люциус, опираясь на трость, он прошёл к нему, протянув руку, но Гарри мигом отступил назад, выдвигая своё мнения по поводу этой семьи. Но Люциус удосужился быстро ступить ближе. Схватив Гарри под локоть, он притянул его к себе, бросая гневные слова: — Будешь сопротивляться — мало не покажется, — направленные серебристые глаза ясно намекнули, что семья Гермионы у него на мушки, если он выкинет какую-то глупость.              Гарри проследил за его взглядом, где сейчас стояла Гермиона вместе с отцом, что приобнимал её за плечи.              Поттер медленно кивнул, вернув свой взгляд на Люциуса, и тот отпустил его. Встретившись с полуулыбкой Драко, Гарри злобно заскрипел зубами, сжав руки, что чесались размазать эту улыбку своим кулаком.              — Прошу прощения за доставленные неудобства, но я забираю Гарри. Приятного вам время, — принимая высокопоставленный статус, Люциус прошёл мимо Грейнджеров, не замечая, как оба были ошеломлены. — Драко, — недосказанный приказ был понят сыном, и он толкнул Гарри идти вперёд за Люциусом.              — Погодите, а вы точно… — мистер Грейнджер было решился заступиться, но его взгляд зацепился за глаза Гарри, что отвернулись от него, как только тот прошёл мимо него и Гермионы, что чуть придержала его за плечо, но тот мягко убрал её руку, уже пройдя к Люциусу, а за ним Драко.              — Всего хорошего, — попрощался Люциус, как только Гарри вместе с Драко вышли, и дверь сама закрылась перед ними.              Гермиона продолжала смотреть на дверь, сжимая руку отца, что хоть немного давал ей поддержки.              — Гарри…              Продолжая следовать за Люциусом, Гарри заметил, что он стал хромать, оттого трость уже выглядя приемлемо, чем когда-то на первом курсе, когда ту он носил лишь для роскоши, чтобы выделить себя из простых, неопрятных волшебников, что не могли ценить чистоту крови, чем нежели он.              — Что, Поттер, нагулялся? — смело заговорил Драко, ступив слева от него. Его полуулыбка до сих пор украшало его лицо, от чего злость Гарри продолжала кипеть внутри него. — Где же ты пропадал всё время? Как ты смог скрыться, что даже отслеживающее заклинание не смогло тебя заприметить? Открой секрет.              — Тебя это не должно щекотать, Драко. Просто заткнись, — раздражённо зашипел Гарри, угрожающе взглянув на того.              — Боюсь, боюсь. Так хочется убежать от тебя, аж пятки сверкают, — задраматизировал Драко, ухмыляясь шире, отчего Гарри больше не мог держать себя, схватив Драко за ворот и говоря:              — Так беги, пока я ещё добрый.              — Хватит! Гарри, живо отпустил его. Хватить позорить меня, — Люциус подошёл к ним, стукнув своей тростью, на которой был выгравирована змея. Не успел Гарри что-либо понять, как её клыки расцарапали его кожу, впившись неглубоко. Прошипев, он всё-таки отпустил Драко и отошёл от него, яростно взглянув на Люциуса. — Поттер, я сказал — без глупостей, — Люциус угрожающе наставил трость к горлу его, на что он сглотнул, плотно сжав зубы.              — А теперь оба за мной, — оглядел он и Драко, смиряя его осуждающим взглядом.              По прибытию в поместье Малфоев, это здание ничуть не изменилось. Всё такое же холодное, занимающую куча места, когда в нём проживало так мало волшебников и существ.              — Добби, — приказом заставил домового эльфа появиться. — Проводи Гарри в его комнату и следи, чтобы он никуда не сбежал.              Добби в повиновении опустил голову, подняв её только тогда, когда хозяин Люциус прошёл вместе со своим сыном Драко. Его глаза искряще уставились на Гарри, что наконец-то объявился спустя столько времени.              — Господин Гарри, — поклонился он, отойдя немного, приглашая того пройти.              Он кивнул, пройдя вперёд, зная, куда ему проложен путь. Хоть и минуло столько времени, а ничего не изменилось. Как его комната была чуть ли не в конце коридора, так, похоже, и осталась. Пройдя к лестнице, он остановился, подняв глаза вверх, устремившись на объявившуюся Нарциссу, что, будто бы виновато смотрела на Гарри, будто бы он поверит в правдивость её эмоций, её масок лицемерия и дряни.              Но Гарри мигом растерял свою злость, увидав, как ярко-голубая аура тоскливо потемнела, приобретая расплывчатые черты, будто плача. Но глаза вновь уставились на лицо, что было непоколебимо в своём превосходстве и уверенности в контроле ситуации.              — С возращением, Гарри, — поздравила она его, улыбнувшись, глядя сверху вниз, и Гарри поспешил подняться, сравнявшись с ней в росте, только поняв, насколько сам же вырос.              Он было хотел сказать что-то этой даме, всё то, что она творила за его спиной, водя за нос, играясь, как самый низкий чистокровный. Гордости в этом он не видел. За это стоит краснеть и стыдиться, а не держать спину ровно и говорить пренебрежительным тоном в его сторону. Что Гарри успел понять, так это то, что аура бывает очень сильно обманчива, и теперь он не то чтобы и полагался на неё, раз уж волшебник может с лёгкость менять свою личину, принимая овечью шерсть.              Опустив взгляд, он прошёл мимо Нарциссы, отправившись в свою комнату, где его пока не тронут. Раз уж поставили Добби, то это точно на какие-то несколько часов, за что он не может быть не благодарен.              Ступив в комнату, что встретила его темнотой, Гарри поспешил раскрыть шторы, впуская солнечный свет в комнату, вдохнув полной грудью и шумно выдыхая, сжимая ткань штор, что ощутимее приносили прохладу его ладоням.              — Господину Гарри что-нибудь желает? — мягко спросил Добби, понимая накалившуюся атмосферу, он тихо прошёл к нему, ожидая ответа, что не давался на протяжении долгого времени, пока тот стоял у окна.              Лишь когда Гарри отпустил ткань из своих рук, он обернулся на домовика, но не найдя что сказать, он запустил руку в волосы, пройдя к кровати и падая спиной на неё. Грудь вздымалась уже не так сильно, а ярость, что бурлила в нём, стала потихоньку отступать. Он знал, что это время наступит: Малфои придут за ним, узнают, что он вернулся и будут задавать вопросы, на которые Гарри уже подготовился отвечать. Отрабатывая ложь в Мунго, он натренировался, но до сих пор не знал, насколько успешно. Либо сотрудникам было всё равно что он говорил, либо его ложь была неудачной для них.              — Добби, — он наконец-то обратился к домовому эльфу, не поднимая голову, — что успело произойти, пока меня не было?              

***

             — Ты была права. Он оказался у этих грязных магглов. Столько времени утаивать от нас такое! — взбесился Люциус, сжав ручку фарфоровой чашки. Отставив её на столик, он перевёл глаза на Нарциссу, что обеспокоенно ходила на залу. Люциус мог вспомнить как та вела себя, когда Гарри исчез. Её эмоции невозможно было контролировать. То взбесится, то начнёт смотреть на него ужасающим тоскливым взглядом. Сколько головой боли, сколько негодующих взглядов и слов в их сторону от Министерства, что упустили Поттера, когда сами не могли отследить его! Сколько нервных ночей и рассветов он смог провести с ней и не сосчитать.              — Он мог найти его. Если бы до него дошла эта информация быстрее, то мы могли бы больше не увидеть его, — что-то бормотала она про себя, а после неожиданно обвела Люциуса взглядом, что был покрыт страхом и опасением.              — Но Гарри у нас, так что тебе не стоит больше волноваться. Успокойся и присядь рядом со мной, — взяв Пророк, Люциус бегло пробежался по громкой новости о том, что Сириус Блэк теперь являлся не виновным и был полностью освобождён. Эта новость взорвала все домыслы насчёт его причин предательства своего товарища и общество быстро переобувшись, стали критиковать Питера Петтигрю, что встретил свой конец, как объявили: поцелуй Дементора стал высшем наказанием для такого подлого волшебника как Петтигрю.              — А ты думаешь он рад этому? Ты видел, как он смотрит на нас? Ты совсем позабыл о том дне, когда он убежал от нас? — Нарцисса подняла свой голос, жёстко раскритиковав Люциуса в его легкомыслии. Они нашли Гарри — да; он находился в своей комнате, и его тихая злоба потихоньку сжимала горло, предзнаменую, что всё может обернуться не в их сторону.              — Дорогая, Сириус пока не в устои, чтобы брать на себя Гарри. Пожалуйста, успокойся. Министерство не отдаст опекунство ему.              — Пока — вот главное слово. Когда подтвердят, что он оправился после Азкабана, то, что потом? Что? — продолжала она наседать на мужа, подойдя к нему с раскрытыми руками.              Но Люциус не ответил, понимая, что с той нет смысла бороться.              — Вот пока ты тут сидишь и…              Неожиданно Люциус закашлял, чем привёл Нарциссу в чувства, и та мигом присела рядом, без возможности помочь, она положила ладонь на спину, мягко поглаживая. Кашель продолжался на протяжении очень долгих двух минут, после которых Люциус убрал свою ладонь, в ужасе глядя на выхарканную кровь.              — Не смотри, — прошептала Нарцисса, дрожащими руками поспешно вытерев платком. — Я вскоре пойду за новой порцией лекарства. Сегодня не забудь выпить.              Тихий смех напряг Нарциссу, и та в растерянности положила ладонь на щеку Люциуса.              — Если бы ты в тот день не пошла за ним, то ты бы так и не встретила Поттера. Не знаю даже — это проклятие или дар на спасение, — не переставал он посмеиваться, а вскоре стих. — Прости.              — Всё нормально. Отдыхай.              Время близилось к вечеру, и Гарри знал, что вскоре он будет сидеть напротив лицемерных лиц и слушать очередную ложь, что спокойно кормят его и не краснеют.              — Господин Гарри, вас просят спуститься на ужин, — появление Добби не пугало, но всё же эффект неожиданности присутствовал, и резко выводил Гарри из своих мыслей.       — Я понял, Добби, — ответил он и привстал с кровати, тихо выдыхая, смотря на пушистый ковёр, что приятно щекотал щиколотки ног.              Брать ему ничего не надо, и он просто отправился из комнаты, привычно следуя пути, порой оглядываясь на стены, а потолок, что был высоко, всё равно давил. Оказавшись в очередном коридоре, как только Гарри спустился на первый этаж, он остановился около приоткрытой двери, откуда ярким лучом прорезался свет. Подходя ближе — голоса становились громче. И Гарри притих, вслушиваясь. Но хотел было отступить, вспоминая, что случилось в последний раз, когда он подслушал Малфоев, но мигом себя отчитал, внимая в разговор. Ему стоит знать и теперь он не будет, как когда-то эмоционально убегать от них.              — Скажи, что ты знаешь, Северус. Скажи, что тебе что-то известно! — Нарцисса боязливо повысила голос, а её аура вздымалась резко и высоко, а в какой-то момент сникла и вновь вздымалась.              — Сейчас ничего не могу сказать, Нарцисса. Держите Поттера возле себя. Он может понадобится в любой момент, — ответил ей Снейп, отходя к камину.              — Люциус не сможет продержаться столько времени, Северус, — взмолилась Нарцисса, но Снейп был непреклонен и по первой возможности просто ушёл через камин.              Когда щель осветилась зелёным цветом, а до Гарри дошли тихие всхлипы, он медленно отступил. Пытаясь переварить полученную информацию. Всё что он смог понять, так это то, что Люциус не просто хромал. Возможно, всё куда намного серьёзнее, чем могло показаться.              Поймав шаги Нарциссы, он быстро поспешил в обеденный зал, куда его позвали.              Ужин проходил в гробовой тишине, как и всегда. Приличие в манерах не отобрать у таких семей. Но и сам Гарри был этому рад, спокойно съедая бифштекс и запивая тыквенным соком. А как только он пожелал выйти из-за стола, вовсе не следуя манерам; да и сама семья Малфоев знала о его приличии, Люциус угрожающе сказал сесть обратно, продолжая нарезать своё. И Гарри сел назад, наблюдая за ухмыляющимся Драко.              — Так ты нам не поведаешь, где ты пропадал столько времени? Будь добр, Гарри, — Люциус поднял свои глаза. Они выглядели уставшими и больными, что свидетельствовали недавние слова Нарциссы.              Сложив свои руки в замок под столом, Гарри неотрывно глядел в ответ.              — Я сам не знаю, мистер Малфой. Если вы спросите у семьи Грейнджер, то они скажут лишь то, что нашли меня в парке без сознания. Как и они я ничего не знаю: где был и что делал, — высказал он отрепетированную реплику, не прерывая зрительного контакта.              — Ты думаешь мы в это поверим, Поттер!              Гарри неожиданно вздрогнул от удара по столу, не ожидав слишком уж бурную реакцию. Часто заморгав, он попытался вернуть себе былое лицо. Повторив:              — Мистер Малфой, это правда.              — Люциус, — Нарцисса, что сидела ближе к нему, положила ладонь на его руку, шепча: — Не стоит. Я сама с ним поговорю. Пожалуйста, не напрягайся.              Люциус оглядел нарциссу, вынимая свою руку из-под её. Если бы Гарри сказали. Что даже такие семьи бывали пренебрегали своими же манерами в присутствии своей эмоциональной нестабильности, а именно ярости, то он бы не поверил. Но когда Люциус, прикоснувшись к еде и повозив ей по тарелки — оставил всё и вышел из-за стола, Гарри чуть приулыбнулся и тут же спрятал улыбку.              Ужин закончился не с лучшим концом, но даже после него от Гарри не отстали и ему пришлось пройти за Нарциссой, в кабинет Люциуса, что был на втором этаже. Он представлял из себя самый обычный рабочий кабинет, за исключением того, что здесь проживали маги, но никак не магглы. Там Гарри мог увидеть антикварные часы, что шли сами по себе странно: против часовой стрелки, а не по часовой. А вот летающие перья, что пригнездились у чернил. Или же живые фотографии, что на удивление присутствовали на рабочем столе Люциуса.              — Присаживайся, Гарри, — указала Нарцисса на диван, сама присела напротив.              Поттер остановил взгляд на диване, а после взглянул на Нарциссу, всё же по её указке присаживаясь.              — Я уже всё сказал, миссис Малфой. Я вправду ничего не знаю, — первый начал разговор, приняв нападающую сторону, нежели защиту.              — Я тебя поняла, Гарри. Раз уж ты ничего не помнишь, то мы ничего не можешь поделать, — Нарцисса расслаблено откинулась на спинку дивана, опустив ладони на коленку, закинув ногу на ногу. — Придётся тогда посетить Святого Мунго, дабы проверить твоё состояние.              На этих словах Гарри потерялся. Он всё ожидал услышать, но не вновь это отвратительное название того места. Внутри всё похолодело, а сердце замерло. Нарцисса продолжала что-то говорить, но Гарри её не слышал, перед ним появился лишь шум, а перед глазами вновь те белые стены. Он резко привстал, ударив ладонями по низкому столу, что разделял его и миссис Малфой.              Та, испугавшись, оглядела Гарри, не понимая его реакцию. Тот тихий мальчик стал подростком и бушевавшие эмоции в таком возрасте были не в новинку, но она до сих пор не могла привыкнуть, что Гарри отсутствовал столько времени, и теперь настал тот самый подростковый бунт.              — Я не хотела тебя...              — Со мной всё в порядке, — выделил он каждое слово, прошипев. — Ни будет никакого Святого Мунго.              — Гарри, но тебе стоит провериться. Раз уж ты не помнишь...              — Я ясно выразился. Нет и точка, — обойдя диван и встав за него, Гарри намеревался уйти, но дверь не поддалась, а после проследил за тонкой витиеватой линии и обернувшись, увидел палочку Нарциссы и понял, что это она закрыла дверь. — Выпустите меня, — чуть ли не приказным тоном сказал Гарри.              — Постарайся успокоиться, Гарри. Мы ещё не закончили. И да, где твоя палочка? Неужели и этого не помнишь? — рассеяно спросила Нарцисса, привстав за Гарри.              — Не ваше дело! Я вас попросил выпустить меня сейчас же!              Нечитаемый взгляд Нарциссы чуть напряг Гарри, а её шаги ещё больше. Наблюдая за туфлями и вслушиваясь в стук обуви о пол, он медленно приподнял глаза, когда та оказалась на близком расстоянии от него.              — Гарри, я вправду волновалась о тебе, — она протянула свою руку к его волосам и пыталась пригладить непослушные локоны. — Столько времени прошло, и ты стал выше.              — Время не так просто остановить, миссис Малфой, — Гарри не стал противиться, лишь отвёл взгляд в сторону. Он стоял, как солдат: не двигаясь и стараясь не дышать. Успокаивая себя счётом, он старался не вслушиваться в голос Нарциссы, что лишь сильнее разжигал огонь внутри него.              — Ты прав.              — Знаете, что я испытал, когда узнал о том, что вы подобрали такого, как я: бродячую псину с улицы, чтобы принести меня "ему"? Я бы порекомендовал вам лучше накладывать чары, но, спасибо, что этого не сделали, — Гарри поднял свои изумрудные глаза, встречаясь с голубыми. — Если бы относились ко мне, как соответствует, то я бы не испытал такого унижения и злость на вашу сторону.              Нарцисса убрала свою руку и отошла на несколько шагов назад. Гарри заметил её мельтешивший взгляд, будто бы та и вправду ощущала вину, но Гарри не верил. Он всё так же прожигал эту чистокровку своим яростным взглядом, уже вовсе не пытаясь успокоиться.              Тогда Нарцисса ощутила, как вокруг неё стала сгущаться странная дымка, вдыхая, она чуть закашляла. Его невидимая ладонь потянулась к горлу, чуть сжимая и перекрывая воздух Нарциссе, но она пыталась сделать так, чтобы задышать, а после взглянула на Гарри, замерев, когда догадалась что происходит.              — Гарри, — жалостливо произнесла она имя его, и тот убежал, когда магия Нарциссы исчезла.              Лишь бы сбежать и для этого он сделал такой шаг.              

***

             Те самые белые стены повстречали Гарри. Его отвели в свою комнату, где предположительно он не станет опасным для других, где он не причинит другим вред и сам останется в порядке. Верил ли он в эту ложь? Конечно же нет, но он скормил её себе, дабы хоть немного ощутить себя спокойнее.              Прокрутив кольцо на своей руке, он взглянул в окно, где было слишком фантастически красиво — обман. Никакого окна не существовало, а свет принимал облик очередного заклинания по типу люмоса, но намного мощнее.              — Вы будете находиться здесь, пока вас не позовут или к вам не придут, — доложил колдо-медик, и дверь за Гарри закрылась, отрезая его полностью от всего мира.              Дни сменялись лишь тогда, когда к Гарри приходил очередной колдо-медик, таская с собой по типу вместилища, куда Гарри просили направить свою магию. У него брали, и кровь, и проверяли его способность колдовать. В первое время с него не снимали кулон, что дал ему Диппет, но в целях эксперимента его заставили отдать, угрожающе заявив, что они примут заклятие пут, если Гарри не будет с ними сотрудничать. Всё что ему оставалось, так это подчиняться таким идиотам, что пытались отыскать причину того, что магия Гарри не переставая росла, особенно когда он применял магию. Это можно было ощутить. В комнате становилось ужасно душно, а двигаться было тяжело.              Первый день без кулона оказался уже тяжеловат, вспоминая сколько времени прошло с его последнего взрыва — месяц. Если можно было судить по прибытию колдо-медиков к нему два раза на дню. После ночь и несколько часов того, что его не трогают, так он и понял, когда день сменяется ночью, а ночь — днём. Главное — не потеряться во временном пространстве. А то он начнёт сходить с ума. Стоит держать свой разум, как он это делал рядом с Томом…              Том…ни весточки, ни письма. Он и вправду не сожалел о своём поступке. Принял на холодную голову и теперь довольствуется, что никто не мешает.              «Браво, Том, ты молодец.»              Ночь сказалась на Гарри сильнее предыдущих. Тело подрагивало, а сердце бешено колотилось, намереваясь выпрыгнуть. Всё его пронзило, будто иголками. Гарри пытался согреться, укутываясь в одеяло, но это мало чем могло помочь, а силы покидали его. Опустив ноги на холодный пол, он взглянул на фальшивое окно, а после на запертую дверь. Шаг, ещё один. Добравшись до неё, Гарри ухватился за ручку, но та, конечно же, не поддалась. Он собрал все силы и крикнул:              — Эй! Эй, меня кто-нибудь слышит!? Откройте дверь!              Но его встретила лишь тишина и ни одного ответа.              — Эй! — ещё одна попытка и затряс ручкой двери, но вновь ничего. Дыша глубоко и интенсивнее, Гарри не понимал отчего теперь он не просто падает в обморок, а на собственной шкуре ощущает всё это: холод, будто бы он умирает, шум в ушах, дрожь. А теперь ему будто бы внутри ломают кости ног, они обжигающе стояли на холодному полу, но горели, будто бы были в горячем источнике. — Откройте дверь! — Гарри вскрикнул и с силой ударил по двери, от чего она тут же слетела с петель, громко упав на пол. Изумруды упали на свои руки, и Гарри медленно отошёл от выхода. Ему срочно нужен кулон. Только это поможет ему. Только это остановит весь этот ужас.              Подбежавшие колдо-медики обступили сломанную дверь, перешёптываясь, а после несколько ступило внутрь палаты.              — Мистер Эванс, успокойтесь, — один из них подошёл к Гарри настолько близко, что мигом ощутил, как его горло потихоньку сжалось, перекрывая кислород. — Мистер…Эванс… — схватился за шею он.              — Оставьте меня в покое. Ушли, — прошипел он, но сам не контролировал этого. Гарри лишь мог надеяться, что его и вправду оставят в покое. Эти раздражители лишь сильнее его нервировали. — Верните мне просто кулон!              Но его просьбу мигом отбросили. Когда Гарри перешёл порог Мунго — его тогда уже посчитали опасным пациентом и внимать его словам — себе дороже. Перед глазами потемнело, он успел увидеть лишь то, что на него была направлена не одна палочка, а заклятие зачарованного сна эхом отдалось в его ушах. И так они каждый раз буду с ним справляться?