Оправдание неизмеримых надежд

      Сосредоточенный взгляд тёмных глаз скользил от одного ингредиента по зельеварению: семена клещевины или же листья полыни, сменяя взгляд на котелок, в котором кипятилось морочащая закваска. Том помешивал в одну сторону, а после в другую, лишь позже заметил какой взгляд был направлен в его сторону. — Добавь листья полыни, — скомандовал Том, проследив за копошившимся Розье. — Том… — позвал он его, приготовившись к серьёзному разговору. — Хочешь поговорить, то тогда после лекции профессора Слизнорта, — Реддл убрал палочку в мантию, сверяясь с песочными часами, что перевернул их не прикоснувшись. Это же заметил и Слизнорт, что направился к Малфою с Ноттом. Но сменил цель, остановившись возле котла Реддла и Розье. — Ваши успехи не оспоримы, Том. Не думал, что в вашем возрасте будут те, кто уже может овладеть без палочковой магии, — заговорил профессор в своей привычной манере лести и восхищения.       Это внимание бывало надоедало Тому, от чего он мысленно проклинал совавшего свой нос Слизнорта всеми непростительными заклятиями. Вовсе ему не угождало то, что к нему проявляли большее внимание, чем к другим, но были моменты, когда хотелось погрузиться в очередное магическое решение без комментариев и лишних глаз. К Розье это также относилось, что до сих пор раздражительно не сводил свой взгляд, эмоционально подбивая Тома кинуть в обоих почти приготовленное зелье. Но сдержанность и улыбка — вот залог величия. — Благодарю вас, сэр, — Том улыбнулся своей самой мягкой улыбкой, а после уголки губ медленно опустились, как только профессор отошёл к другой паре, к которой первоначально хотел подойти.       Песок в часах продолжал сползать вниз. Хоть песочные часы и были маленькими по сравнению с тем, сколько времени прошло с того момента, когда огонь потух, а теперь надо было охладить зелья, но песок продолжал спускаться вниз, куда-то пропадая и не переполняя часы.       Лекция по зельеварению не дала того, чего Том желал. Он так и продолжал приходить в Большой зал и доставать книгу «Гензель и Гретель», раскрывая её, он не читал, а лишь оставлял рядом, занимаясь очередным эссе. На сей раз по травологии о цветущих растениях. Можно было сказать, что такого рода эссе по травологии были смешны и глупы, вот кому было бы интересно, что означает василёк?       «Не смею выразить тебе свои чувства,» — усмехнулся Реддл, вычитав из книги, что лежала поверх «Гензель и Гретель».       К нему тихо подсел Розье, что не стал говорить сразу, проследив за чужим взглядом. Его и самого не то чтобы и интересовала травология, да и последние лекции о напёрстянке, васильке и акации ему показали такие же скучные, как и предыдущие. То дело хищные растения, одно из которых было у Тома, было куда интереснее. Розье уже был готов приоткрыть рот, но тут же закрыл его, когда к ним подсел Малфой. — Не ожидал от меня такого. Ну и пусть утонет в этом зелье, старый хрыч, — хмурился Абраксас, вспоминая тон профессора. Это ведь не он переборщил со слизью в конце! Этот Нотт будет ещё должен ему! А вот и он как раз. Увидел его Малфой, идущего через него, но мигом подхватил за локоть, усаживая. —Слушай сюда, Нотт. — Малфой, — в тоне Тома проскользили нотки раздражения и ярости, но лицом это он никак не выразил. Но Малфой всё понял и отпустил Нотта, что и сам был не в восторге, что в конце зелья не получило оценку Превосходно. Если бы Малфой не говорил ему под руку, то всё могло обойтись. — Если ты решил опрокинуть на меня все совершённые прегрешения, Малфой, то гляди как бы ты утром не проснулся в кровати со слизнями. — Нотт, — уже Реддл обратился к нему, подняв свой взгляд с учебника, — я слышал, что из кабинета Слизнорта пропадают некоторые колбы с редкими растениями. Но я хотел бы спросить насчёт Асфоделя или же цветок смерти, — спокойно переведя взгляд на ладони Нотта, он увидал, как тот стал потирать их. Сдавать Реддл никогда и никого не был намерен, если это ему не угрожает и не причинит вреда, то он даже поощряет за тягу к знаниям. Даже если и не по возрасту, как выстраивал для себя Хогвартс, распределив всё сложное на высших курсах. Но бывали и такие, кому мало простой и порой детской магии. Нотта интересовала травология, но при этом он пытался скрыть этот факт. Таким, как Нотт, что представлял священные двадцать восемь — это было не позволительно копаться в грязи. — Асфодель…? — чуть растерялся Нотт, переведя взгляд на заинтересованного Малфоя. — Почему ты спрашиваешь именно меня? У тебя есть учебник, — огрызнулся он, ощутив ясную угрозу того, что его секрет знают. Он мог ещё смириться с тем, что полукровка попал на их факультет, да ещё вокруг него кружат Малфой с Лестрейнджом и Розье, но никак не хотел быть вмешан в их странную компашку. — Тогда придётся выкинуть зубастую герань, раз уж я не разбираюсь в растениях, — фальшиво-разочаровано выдохнул Том, закрыв книгу по травологии. — Ядовитая тентакула?...Откуда она у тебя? Ты ведь… — Нотт не стал договаривать о происхождении Тома, встретившись с сердитым взглядом. Но даже если и так, то как у него ещё не забрали такое растение? Оно могло вырасти до размеров комнаты и оплести своих жертв, а он просто так хранит это растения? Где? На подоконнике, как маггловское растение? — О, я видел её. Жуткое состояние, Реддл. Ты хоть немного разбираешься в растениях? Это вообще удивительно, что профессор ставит тебе высший балл. Теория — теория, а вот практика… — Всё настолько плохо? — вмешался Нотт, взволнованно проследив за Малфоем и Томом. — Не знаю, что хуже: оставив он её на улице зимой или же взял к себе, — задраматизировал Абраксас, оглянув Тома, что опустил свои глаза в учебник, будто просто смирился со всем и решил вернуться к своему занятию.       Серые глаза сузились, как только Малфой заметил чужеродную книгу Гензель и Гретель, что уже несколько дней мозолила глаза. Потянувшись к ней, дабы взять в руки, он так и не смог достигнуть цели, застыв. Точнее он никак не мог пошевелить рукой и успел догадаться от чего это могло произойти, когда встретился с красной радужной оболочкой глаз. — Я принёс, — заговорил Лестрейндж, тем самым разорвав гнетущую атмосферу, что образовалась между двумя студентами. — Нотт? — удивился он, присев по правую сторону от него, не желая предпочитать компанию Розье, что находился по левую сторону от Тома.       Тот же без какого-либо прощания, вышел из-за стола и ушёл из Большого зала. Тёмные глаза Тома проследив за ним, вновь обратили внимание на Малфоя, а после и на Лестрейнджа. — Отнеси это в мою комнату, — обратился он к последнему, переводя свой взгляд на Розье. — И, Малфой, оставь нас.       Абраксас привстал за Лестрейнджем, понимая, что лучше не выводить Тома и просто уйти по его первому велению, а не последнему, когда уже не будет времени на раздумывания. Вспоминая последний случай, от тихо сглотнул, бросив на Тома незаметный протестующий взгляд, но после мигом скрывая его, поспешив за Лестрейнджем, дабы узнать, что Том приказал достать. Когда двое остались одни, Том достал свою палочку и тихо произнёс странное заклинание, которое Розье ещё не слышал. Он так и не смог понять, что изменилось, но вокруг них от чего-то звуки стали тише. Оборачиваясь на других, Розье увидел непонятную дымку, что была прозрачна, но чем-то выдавала себя. — Что ты сделал? — Просто отгородил наш разговор от посторонних ушей, — объяснил Том, убрав в свой мешочек всё, что достал до этого. — Это ведь он подарил? Поэтому ты с неё не расстаёшься, — увидел знакомую книгу, что замечал за последние недели уж слишком часто. Когда он спросил у Лестрейнджа что это за книга, а он ему в ответ, что какая-то маггловская, похоже из мира, где жил Том, то и это Розье не дало никакой информации, но вскоре он догадался с исключением Гарри из школы. Эта книга всё чаще стала мельтешить перед глазами после того, как объект раздражения исчез с поля Тома, да и тот случай закрепил его доводы, когда он подслушал разговор между Малфоем и Реддлом.       Застывшее выражение лица Тома Розье надолго не сможет забыть, оно было не долгим, но заметить можно было. — Розье, ты знаешь почему я никогда не совершал одни и те же ошибки два раза? — палочка угрожающе поднялась к его горлу, а спокойный тон Реддла пугал и настораживал.       Розье, оглядываясь на остальных не понимал от чего все так ведут себя? Спокойно и не любопытствуют, будто бы их здесь не существовала…Это всё магия Тома, и Розье об это догадался, сглотнув громко. Он неотрывно следил за палочкой, но его спасала одна мысль: всё равно Том ничего не сможет сделать при таком народе. Магия спадёт и все увидят его личину, но всё же не приятно было то, что ему подставили палочку у самого горла. — Потому что первую демонстративна ломаю под корень. Ты же понимаешь о чём я? — прижал свою палочку сильнее, шипя на Розье и вовсе не собираясь скрывать свои красные глаза. За словами Тома последовал тихий кивок. Он медленно опустил палочку, улыбнувшись привычной тёплой улыбкой. — Но если ты собираешь что-либо делать, то делай это всегда до конца, а то выглядишь как трус. Барьер, что был виден при определённом уклоне головы — спал, и Розье услышал все шумы и гомон, что до это был не так противен ушам. Но что он так и не понял, так это последние сказанные слова Реддла. Он то сам понимал о чём говорит? Будто бы предлагает устроить переворот в их шайке, раз считает его недостойным этой группы, хоть и сам держит.

***

      Тысяча девятисот тридцать девятый год — год ада и пепла, страха и войны; год крови и сражений между магглами. Уже в сентябре было объявлено, что Англия будет сражаться с Германией. Британия же войну никак не объявляла, напротив всячески пыталась её избежать, но не было суждено повернуть время вспять. И все магглы напряглись перед своим телевизорами, не веря в происходящее то, что у них происходит перед носом. День за днём жители Британии встречали бомбардировки, пожары, взрывы. Жизнь жителей была на волоске от смерти каждый день, каждый час и минуту. Никто не знал куда упадёт следующая бомба. Дома превратились в полуразрушенные сооружения, что по виду не устоят даже день, ведь уже в следующее мгновение бомба могла вновь взорваться в этом месте. Плач и крики, никакого смеха и больше никакого веселья. Волшебники, что были по ту сторону от мира магглов, жили также и наравне с ними, прослеживая новости и с Гриндевальдом и следя за другой стороной. Нигде нельзя было выдохнуть, ощутив себя на свободе и в безопасности. — Том, ты ведь живёшь с магглами, — нервно спрашивал Лестрейндж, держа пророк в руках.       В Большом зале стоял гул от последних новостей о бомбардировке у них в Шотландии, но все знали, что маггловские штуки не достанут волшебников. Другие волшебники уже должны были огородиться, опытно владея магией, но никак не родители волшебников — магглы, что оставались на передовой. — И что с того? — Том скосил на Лестрейнджа свой взгляд, не довольствуясь, что вспоминают его место. — Предпочитаю об этом не говорить. — Ты в этом уверен? Разве, если их не будет, то тебя не отправят туда…где ты был до этого? — заволновался о Томе. Конечно, Лестрейндж не будет беспокоиться о каких-то магглах.       Сложив пророк в сторону, он обратил внимание на Нотта, что с недавних пор стал садиться рядом с ними. У него каждый раз была книга по травологии. Он говорил с Томом о каком-то растении, которое Реддл нашёл. Габриэль был в удивлении, когда узнал о хобби Нотта, но никак не отчитывал, пока он был нужен Тому. — Не волнуйся. Я там больше не появлюсь, — Том опустил свой взгляд в тетрадь, а после закрыл её, встав из-за стола.       Том знал, что семья Эванс выживет. Сам Гарри был доказательством. Он никуда не исчез и был целёхеньким. Если бы его предки умерли, то сам бы Гарри исчез, но как он пока не слышал новости об исчезновении, то всё в порядке.       Не оглядываясь на двоих прислужников, что о чём-то переговаривали в тихую, Том ушёл с зала. Он шёл по пустому коридору, всматриваясь в тёмное небо, что потихоньку окрашивалось в цвет пепла, будто слыша крики умерших, скорбя о них.       Прошёл почти год с того момента, как Гарри оказался в Мунго. Родителям сообщают о его состоянии, что вскоре его выпустят, и они смогут увидеться, а пока до этого момента не было присуще никаким встречам ради блага Гарри и самих миссис Аброзины, и её мужа. Но пока на руке Гарри было то самое кольцо, что чудом не выбросил — доказательство того, что он ещё не выбросил Тома, ещё дорожа им. Но это кольцо было подарком не только для него, но и сам Том оставался в плюсе, чувствуя их связь даже через такое расстояние, прокручивая собственное кольцо с чёрным камнем. Но пройти в голову — недосягаемо, Том лишь знал, что Гарри жив; его магия теплилась, переливаясь в камне кольца Тома. — Том, что вы тут делаете? — спросил подошедший профессор Слизнорт, встретившись уже с повзрослевшим Томом, что успел чуть-чуть вырасти за это лето и преобразиться, повзрослев быстрее своим сверстников. Он знал о положении Тома и всей душой сожалел, огорчённо подняв на него взгляд. — Добрый вечер, профессор. Я хотел бы до отбоя сходить к озеру…Мне пока тяжело свыкнуться, — притворно состроил он огорчение, опустив глаза. — Да, конечно, — вспомнил Слизнорт прошлый год, сам до сих пор не веря в происходящее. Ученик, которого он учил оказался убийцей, может даже и не намеренным. Но это всполошило всю школу: не только студентов, но и преподавателей, вспоминая сколько было возможности того. Что это могло случиться в их классе, но благо такого не произошло, но это не означало, что девочку не было жалко.       Наблюдая за уходящем Томом, Слизнорт прошептал напутствия, дабы этот нежный ребёнок смог преодолеть все невзгоды, что взвалились на его плечи.       Прохладный ветер прошёлся по угольным волосам Тома, ероша и делая причёску не то чтобы и элегантной, отчего он чуть злился, попытавшись приложить волосы обратно. Но было напрасно, новый порыв вновь развевал их, и Том оставил попытки, пройдя в беседку, облокотившись о перило, всматриваясь в Чёрное озеро, что разразилось волнами, что сталкивались с берегом, будто принося с собой запах смерти.       Маленькие капли ударились о поверхность воды, после опустившись и на руку Тома, знаменуя приход дождя, что потихоньку набирал свой темп. Его запах разнося, заполнив лёгкие. По-особенному странный запах свободы и полёта на метле. Том не то чтобы и любил, но экзамен сдал на превосходно. В сторону квиддича он никогда не заглядывал до определённого момента, пока не увидел воспоминания Гарри, где он парил, гоняясь за снитчем. Это чувство он ещё надолго запомнит…       «И вновь я думаю о нём».       Чуть поворачивая голову, Том заметил присевшую на одном из перилов прозрачную даму. — Здравствуй, Елена, — чуть улыбнулся Том, но Серая Дама, приблизившись к нему, оглядела внимательно лицо, от чего Том застопорился, не успев понять её намерения. — Я знаю этот взгляд, — она желала бы дотронуться до бедного ребёнка, но, к сожалению, не могла. Её рука прошла сквозь. — И…что ты видишь? — Том не то чтобы и любопытствовал, но он желал не услышать то, о чём думает сейчас. Если даже Елена замечает нечто подобное, то что думают на этот счёт его прислужники, если увидели у него такое выражение лица.       Для него это предательство собственных чувств. Если бы многое не напоминало о «нём», то Том бы рассчитывал на лёгкость в сознании и душе, что ещё предстоит с ним расстаться. Если он сделает ещё один крестраж, то сможет ли избавиться от этого? Но Том пока не знал: возможно ли расщепить свою душу ещё раз, да и не на два, а на больший раз. Если да, то что произойдёт с ним? Что останется в конечном итоге от самого него? — Тоску, — ответила Елена. Другого ответа Том и не ждал. Его уголки губ дёрнулись, и он отвернул голову к озеру. Внутри он, не переставая смеялся над самим собой: над тем, какой он был, когда его разум говорил обо дном, но чёртовое человечность — другое. Расщепить себя казалось лучшим решением из всех присущих. Но страх того, что он может переусердствовать и впасть в то состояние, когда он не сможет обходиться без помощи. Есть и такая догадка, а другие были не лучше. — Может быть ты и права, — солгал он не понятно для кого, сразившись с собственным сознанием того, что Гарри был в Мунго, — и это было самое приятное решение, выпавшее ему в руки, что не обошлось без должно наказания из-за самовольства кое-кого. Дождь усилился, уже дойдя и до самого Тома, от чего он отошёл от края беседки, наблюдая за появившимися и исчезающими кругами на Чёрном озере. Капли дождя ударяли также о поверхность беседки, громко в своём быстром ритме.       Глаза Тома опустились на кольцо, поглаживая его большим и указательным пальцем и прокручивая из стороны в сторону. Неожиданно кольцо засветилось ярким светом, ослепляя Тома, от чего ему пришлось закрыть глаза, убрав руку на расстоянии. Кожу больно зажгло, и сдержанный крик сорвался с его губ. Том попытался снять кольцо, но оно не поддавалось, будто намертво прилипшее к нему. — Том! Крик Елены он не услышал, оттого что уши зазвенели, прерываясь не его собственным криком, а чьим-то ещё. Он кричал жалобнее, чем Том, громче и невыносимее, будто перепонки вот-вот лопнут. Боль как резко пришла, так она и ушла, оставляя после себя что-то пустое, будто в Томе оторвали внутри, вместе со способность слышать и говорить. Перед ним всё мельтешила Серая Дама пытаясь что-то сказать, но Том её не слышал. Опустив глаза на руку, он не мог поверить, что дрожал, как осиновый лист, а ещё больше его глаза расширись оттого, что на его пальце теперь красовался сильный ожог, где было кольцо. Камень на нём потрескался, но оставался вполне целым, нежели Том, что опустился на свои колени, потеряв все силы, что у него были. —…ом, Том!       Голос Елены прорезался в ушах, но от такого резкого возращения, Том прикрыл уши, зажмурившись. — Помолчи, — прошептал он. — Т-ты в порядке? Я позову на помощь, — всё тараторила Серая Дама. — Я сказал: помолчи! — взорвался Том, сверкнув красными глазами.       Елена мигом замерла, если бы она не была призраком, то холодная бледность могла бы выдать её страх. Но она просто исчезла, а дождь смог также прорезаться в уши Тома, в отличии от чужого голоса — он успокаивал его, расслабляя, и потихоньку он забывал о боли, что ещё маячила в его руке.

***

Глядя на кольцо, что теперь лежало на тумбочки, Том лежал на кушетке, перекидываясь взглядом с Малфоем и Лестрейнджем, что продолжали стоять тихо и лишь только нервировать. Понятное дело, что они хотят знать, что случилось, но разве не видно, что Том не был настроен на разговор, а особенно длительный. Ему хотелось отпустить маску сильного и просто укрыться под одеяло и отдохнуть, но перед ними он не мог. Выдохнув, Том вновь оглядел двоих. — Думаете чего-то добьётесь своим молчанием? — Тогда наконец-то расскажи нам, что с тобой произошло, — мигом спросил Лестрейндж, обеспокоенно оглядев Тома. Такое рвение и под вечер было похвально, что тот так волнуется о Томе. Том остановил свой взгляд на Малфое, что пристально смотрел на предмет, что причинил вред Реддлу. Его руки, сомкнутые на груди, сжались, и Том мог бы догадаться о чём тот думает сейчас. — Я практиковался магией и прыгнул выше головы. Вот и весь рассказ, — пожал Том плечами, но по глазам Малфоя было ясно, что тот не поверил ему. Он знал о кольце, знал о протекающей связи и сразу догадался о причине, как и Том: с Гарри было что-то не так и было совершенно не понятно, что именно. — Малфой, — обратился он к нему, тот просто кивнул и уже направился выйти из больничного крыла, как к ним подоспел Нотт. — Не спиться тебе, Нотт? — подшутил над ним Том, но уголки губ больше не были направлены вверх, как только Нотт протянул ему письмо. — Профессор Дамблдор велел тебе это отдать, — объяснился он, а в следующую секунду оглядел других. Даже Малфой остался стоять на месте, пройдя ближе с любопытством осматривая данный предмет. Провернув письмо, Том понял от кого оно именно. Это были его родители. Неужели им уже что-то известно о Гарри? Ещё раз оглядевшись на кольцо и убедившись, что в нём до сих пор теплилась магия — доказывая о жизни Гарри, Том развернул письмо, вчитываясь. Все мигом приняли сторону тишины. Не спрашивая и не обсуждая ничего, следя за реакцией Тома, дабы уловить то, что могло быть написано там, раз уж сами магглы ему написали, к которым он не то чтобы и привязан. — Понятно, — отреагировал он обыденно, свернув письмо обратно. — Думаю, вам уже пора. Скоро мадам Блэйни придёт и прогонит вас. И тебя Малфой это так же касается. Это значило одно для Малфоя — в письмо всё было обрисовано, от чего Тому стало понятно, что случилось с Гарри, и как бы Малфою не было интересно, а спросить он не никак не мог, оттого ушёл вместе с другими в свои комнаты. Как только все ушли, Том бросил письмо на тумбочку, у лица сложив руки вместе. Взрыв Гарри в этот раз был особенным, и причина была достаточно весомой. Том смог ощутить, будто бы мог полностью сгореть изнутри, но это чувство испарилось, а это значило, что в Мунго избежали самое худшее, но что они могли такое применить, чтобы остановить взрыв ядерной бомбы, что могло их уничтожить в любой момент? То, что вырвало из Тома, оставив пустоту. Сейчас он не ощущал связь, может где-то очень далёкую, не сосредотачиваясь, но это не могло причинить такой вред, как это кольцо, что служило проводником. Надеть его вновь — подвергнуть себя риску.