Оправдание неизмеримых надежд

      Сладостный шанс выпал на голову Гарри, когда у него появилась информация насчёт того кусочка кулона в руке уже покойной Пруэтт, но проблема обстояла в том, что ведь не Малфой мог убить её, а Том.       С чего так подумалось? Всё и так ясно, как день. Тупым Гарри не назовёшь. С ним игрались, и он дал себя обвести, признаёт. Но и сейчас нельзя назвать то, что он выбрался из этих пут.       Ведь как только Гарри оказывался у кабинета Дамблдора и собирался вот-вот стучать, дабы обо всём рассказать и предоставить доказательства, точнее, добиться, чтобы предоставить их. Легилименс запрещён, но в данном случае, если Гарри сможет рассказать.       Глубоко вдыхая и сжимая зубы в попытке справиться с противоречивыми чувствами; возникновения образов в голове, слишком слащавые, что мозг сам выдумывает. Но нельзя было вестись. Холодная ручка двери ощущалась сейчас острее, чем в остальные разы, когда открытие двери было нечто иным — как простое действие, неосознанное. Но в данный момент Гарри было тяжело.       Эта дверь казалась не поддавалась, сколько сил к ней не приложи, а она не откроется. Сжимая ручку до побеления костяшек, что аж ногти впивались в ладонь — он отпустил. Гарри отпустил её, медленными шашками отойдя от неприступных ворот, что будто бы для него стали выше.       Когда узнают, что это Том — Малфой, конечно, повесит всё на него, оттого он бы не раскрыл себя так просто. Но что тогда случиться с Томом? О чём будут думать их родители? Амброзина и так разочаровалась в Гарри, а здесь и Том...И как он мог вчера думать об убийстве?       Гарри отошёл к стене и всем весом облокотился о неё, задрав голову вверх. Слова Дамблдора, как заноза застряла его голове: его выбор, его выбор. К чёрту этот выбор! Том — убийца. А в будущем он совершит столько нападений, что ни счесть, и сейчас Гарри думает вновь всё скрыть от Дамблдора и ничего не говорить? Разве это не шанс избавиться от Тома? — Нет...       Уже было поздно, что-то такое предпринимать. Вспоминая о его людях, Гарри был уверен, что кто-то из них поможет Тому и путь тьмы всё равно продолжиться.       Кусая поднесённый палец чуть ли не до крови, он услышал шаги и решил быстро уйти отсюда, пока не было поздно.

***

      Слизеринская гостиная была как никогда наполнена студентами. Комендантский час заставлял их собраться только здесь и в своих комнатах. Выходить после него запрещалось всем ученикам и это приносило некий дискомфорт, когда видишь, сколько собралось то там, то тут.       Лестрейндж, как всегда, был возле Тома, вовсе не подозревая ни о чём. Он пытался выучить очередное зелье от Слизнорта. Этот профессор не воспринимает то, что у кого-то просто не предрасположена рука варить эти зелья, а он просит оценку превосходно! Но и портить своё имя Лестрейндж не собирался. Он в Слизорине, и он должен уметь всё. — Том, — позвал его Розье, смотря на безмятежное лицо.       Том сидел на диванчике, опустив взгляд на книгу и вовсе не поднял его, даже когда его позвали. Но и игнорировать он не собирался. — Слушаю. — Я бы хотел с тобой поговорить...только вдвоём, — взглянул Розье на Лестрейнджа, что недовольно свёл брови. Последнему не нравилось, что он него пытаются что-то скрыть. — С чего это? Что-то случилось? — спокойно перевернул он страницу, не отрываясь от книги и вслушиваясь в потрескивание костра, то разгораясь, и делая тени выше, то наоборот, утихая, и тени становились тусклее. Исходящее тепло также приносило комфорт, но Тому оно уже не нужно.       Розье заметно чуть занервничал, смотря то на одного, то на диван и после произнёс: — Я хотел бы поговорить...о Пруэтт, — понизил он голос, упоминая о девушке и мигом встретился с чужими глазами, мельком увидав в них что-то поистине ужасное, от чего сделал шаг назад.       Минута растянулась на такой срок, что Розье уже чуть пожалел, что заговорил об этом, но смотря на непонимающего Лестрейнджа и переводя взгляд на Тома, что наконец-то привстал и двинулся к спальне, Розье чуть отпустило. Видя интересующие глаза у Лестрейнджа, он не стал объясняться и ушёл за Томом.       Благо он не жил с ним, но и комнаты ничем не отличались, лишь разные жители и всего-то. Сейчас в ней находилось двое студентов, что совершенно не контактировали с Томом после того самого вечера, когда на первом курсе он покалечил Фарли. Удивительно, что это ещё не вышло за пределами их гостиной. — Вышли отсюда, — приказал Том, взглянув на двух студентов, и те будто бы верные служивые быстро покинули комнату, оставляя двоих наедине. — Так о чём ты хотел поговорить? Точно, Пруэтт. Тебя что волнует, как она умерла?       Том ступил к Розье, оставляя всего-то один шаг между ними. Когда глаза Реддла приобрели ало-красный цвет, несущий лишь ярость и злость, что Розье мигом ощутил, задержав дыхание. Он медленно попытался сделать вдох, неотрывно глядя в чужие глаза и сделал попытку отступить, когда Том, преследуя, ступил следом. — Ну так что, Розье?       Сглотнув, Морган не сделал ещё одну попытку отступить, чтобы вздохнуть облегчённо. Он сжал ладони в кулак, вспоминая, что сказали тогда в Большом зале, и его сердце облилось кровью. — Ты убил Пруэтт? — в лоб задал он вопрос, когда злоба стала потихоньку забредать в его сознание, приобретая тёмные оттенки того, что он хочет сделать с Реддлом. — Хм, — отступая шаг назад и после ещё, Том развернулся боком на пятках, задумываясь. Он как-то странно обвёл взглядом свою кровать, куда упал взгляд и Розье, замечая на тумбочке спящее растение, её бутоны были такого же алого оттенка, как и глаза Тома. Оно было пока маленьким, но Розье знал, что оно вырастает до неожиданных размеров.       Это была зубастая герань. Откуда у Тома она? — Розье, неужели она тебе нравилась? — Том скосил свой взгляд на собеседника, обходя его и становясь за спину. Ему не нужно было вглядываться в лицо, чтобы понять чужие эмоции. Он заметил, как тот моментом вздрогнул, и Том приулыбнулся. Он осторожно положил ладонь на чужое плечо, сладостно проговорив: — Но она ведь любила меня.       Розье мигом обернулся, отступив назад. Он достал палочку и совершенно не разбираясь что предпринять, из неё вылетела красный луч, что вовсе не попал в Тома, когда он успел выставить барьер. Глаза полные ужаса столкнулись с красными, вновь готовясь атаковать. — Ты хочешь, чтобы она стала моей? Твоя палочка? — уточнил Том, уже готовясь выбить её из рук Розье, но тот мигом остановился, замерев. — Давай прекратим разборки. Это ни к чему хорошему не приведёт. Хочешь, чтобы я тебя отпустил? Тогда прослужи мне достойно, — одно мгновение и моргнув, глаза Тома приобрели свой же цвет, но напряжение из тела Розье никуда не ушло, охватив его с новой волной. —Достойно? Реддл, ты хоть смыслишь, что ты творишь!? Ты…ты, — Розье оглядывался, стараясь не закричать при этом слове слишком громко, будто бы этим он клеймил себя соучастником, — ты убил её. Она ведь ни в чём не виновата.       Но как Том оставался безразличным к этой ситуации, так и не изменился. Его лицо совершенно не дрогнуло, чем насторожил Розье больше. — Реддл, она была подругой моей сестры! — Переживёт, бывают утраты и хуже. — Реддл! — кипятясь, Розье был готов наброситься вновь, но он вылетел, как метла на площадку по квиддичу, и быстро спустился с лестницы, уже находясь в гостиной. Здесь было много людей, что мешали ему, говорили и дышали. Ему хотелось покоя. Чёртого покоя, и правило комендантского часа не запрещало выходить к своим профессорам, чем Розье и воспользовался, выйдя из гостиной Слизерина, уже на его выходе ощутив себя чуть свободнее, не стиснутым людьми.

***

      Чёрное озеро давно уже покрылось тонким слоем льда, но ступив легонько на него, Гарри тут же сломал поверхность и нога чуть ли не погрузилась в холодное озеро, но благо он успел отойти быстрее, спокойно выдохнув.       Если его здесь поймают, то его вызовут к директору, тогда проблем не оберётся. Но так хотелось побыть одному и просто пустить мысли на ветер. К счастью, он здесь один и никто не смеет его потревожить.       Достав из мантии изумруд, что на первом курсе подарил ему Том, Гарри с силой сжал его в ладони и замахнулся, уже готовясь выбросить, но остановился, услышав позади себя треск снега, в страхе обернулся, выставив палочку вперёд.       На улице не шёл снег, и к удаче Гарри он мог разглядеть кто за ним следил. Но кого точно он не ожидал, так это одного из ближних Тома. А именно Розье, что стоял с каменным лицом, проследуя за направленной на него палочкой.       Гарри, чуть поуспокоившись, опустил палочку, как и руку с изумрудом. — Вижу живой, — странно высказался Розье и подошёл ближе к озеру, остановившись у самого льда.       Кончиком сапога он приподнял отколовшийся лёд, осторожно наблюдая за чужими ногами. А в голове всё плыли мысли по поводу того, что эти двое связаны, хоть они не являлись кровными, но до одного момента отношения между ними были не такими натянутыми. — Что ты имеешь в виду? — Гарри напряжённо проследил за ним, вновь сжав камень в руке. — Разнёсся слух, что ты хотел... — опустил свой взгляд на руку Гарри, от чего последний взглянул туда же и вспомнив, закусил губу, — себя убить. — Ничего подобного, — огрызнулся Гарри. — Просто...просто... — не найдя что сказать, да и ему всё равно, что подумает приспешник, отвернулся боком, глядя в чёрное озеро. Даже Розье знал о том, что случилось. Не значило ли это, что и Том знает? Знает, что Гарри, будто бы хотел покончить с собой...И даже не пришёл.       С Дамблдором он же не говорил по этому поводу. Да и тот видимо понимал всё, но принципиально не лез, отчего Гарри ощущал какое-то безразличие к себе и холодность. Он никогда не видел на лице профессора страха или осуждение на его действия. — Так будешь выкидывать? — спросил Розье, не отведя взгляда.       На что Гарри взглянул на ладонь, в которой до сих пор был изумруд. Он безнадёжно опустился на корточки, закрывая ладонью своё лицо и глубоко вдыхая. В груди образовался тугой ком, что мешал дышать, утягивая Гарри задохнуться, но он медленно считал, дабы вернуться в реальность. Стоило взять себя в руки как можно скорее, нельзя поддаваться паники.       Привстав на ноги и замахнувшись, Гарри смог выбросить изумруд, что расколол тонкий лёд и утонул в пучине Чёрного озера, оставив после себя расколы, где он соприкоснулся с гладкой поверхностью. — А камень всё же был красив, — с сожалением выдал Розье, встретившись с тусклыми глазами такого же цвета, как тот изумруд. Он замер, вспоминая, когда в последний раз видел этого парня. Это гриффиндорское лицо сменилось. Обрело свои жуткие черты. Розье подошёл, дабы улучшить себе настроение и потешиться над ним. Тот являлся братом Тома и это помогло бы чуть высказаться, рассмеявшись тому прямо в лицо, но сейчас, когда он увидел чуть ли не свой взгляд в чужом, злость и насмешки отошли в сторону.       И Гарри побрёл назад в Хогвартс, но только сделал пару шагов, как его позвали. — Эй, Эванс.       Чуть обернулся он на Розье, сам не понимая от чего. — Знаешь, что случилось с Пруэтт? Знаешь от чего...от чьей руки она умерла? — неожиданно спросил он, на что Гарри дрогнул, и Розье не веря улыбнулся, заметив эту реакцию. Тот знал. Тот прекрасно всё осознавал. Но от чего до сих тихо? Что за взгляд он сейчас видел? Неужели ему показалось и Гарри ничего не собирается предпринять против Тома?       Гарри ничего не ответил, развернувшись и уйдя отсюда, как можно скорее, дабы просто избежать того, что он сейчас опасается больше всего.       Быстро ступая по коридорам Хогвартса, Гарри старался не обращать внимание, не думать ни о чём, просто вслушиваться в шаги, сфокусировать внимание на своём дыхание. Не думать, не думать. Ступая всё дальше: один, второй шаг. Гарри уже сбился, считая.       В одно мгновение всё потемнело, приобрело странное чувство слабости. Не ощущая своё тело, не видя ничего — Гарри запаниковал. Но сознание, будто бы закрыло его, не позволяя вернуться. Но сам, где он? Всюду одно и то же — темнота. Ни звуков, ни картинок, что могло бы помочь ему. Лишь пустота.       Но в одно мгновение в ушах что-то проскочило. Какой-то писк или что-то подобное. А после его обволокло странное одеяло. Стало тепло. Приятно. Дышать легче, лёгкие позволяли это, ощущая, как грудная клетка поднималась и медленно опускалась. Захотелось открыть глаза, но было слишком тяжело. Звуки потихоньку стали ярче, какой-то шелест, будто перелистывали книгу.       Открой же глаза!       Медленно, Гарри приложил уйму сил, чтобы хоть немного приоткрыть глаза, увидя лишь книгу зелёного цвета. Название он не мог прочитать, в глазах слишком всё расплывалось. Он шумно вдохнул, чем привлёк чьё-то внимание и стул скрипнул. — Гарри? — через пелену раздался голос, но сам он не смог ответить, вновь упав в пучину, будто бы его кинули в чёрное озеро. Звуки перестали до него доходить, а увидеть уже ничего не мог. — Что вы хотите сделать с ним, директор? — Девочку уже не вернуть, но мы можем уберечь остальных, Том, — ответил Диппет встревоженным голосом. — Он будет у нас под наблюдением до их прихода. Мы должны отдать его аврорам.       Голоса сменялись, тени, бегающие возле него тоже, но Гарри оставался без сознания, не приходя в себя до этого самого момента.       В этот раз ему удалось открыть глаза без особых усилий, но встать тяжелее. Ощутив под собой простынь и учуяв отвары — Гарри понял где он, но не мог осознать, что произошло. Он был один. Все койки пустовали, а мадам Блэйни также не было видно.       Попытавшись приподняться, он мигом пожалел. Голова сильно пульсировала болью, от чего уши заложило, а сердце стало биться сильнее. Он в панике опустил ноги на пол, попытавшись приподняться, но всё закружилось, и Гарри обессиленный упал на пол. Глубоко дыша и хватаясь за грудь, лишь бы как-нибудь вырвать чёртого сердце, чтобы перестало так биться. В попытке схватиться за кулон, он не ощутил его, и паника обдала с новой волной.       Это могло продолжаться долгое время. Гарри не знал сколько так пролежал, но мадам Блэйни, благо, вышла к нему. — Мерлин! — она мигом подняла парня и уложила его на кровать. — Гарри, Гарри, ты меня слышишь? Успокойся и дыши, — заговорила она, видя ужаснейшее состояние мальчика.       Изумруды зацепились за лицо мадам Блэйни, и Гарри стал восстанавливать дыхание. Он бы сразу заметил, но только лишь через какие-то минуты увидел не то чтобы обеспокоенные глаза, а глаза с толикой страха и настороженности. — Что случилось? — первое, что выдал Эванс. — Вы упали в обморок несколько дней назад. Так что не двигайтесь. Вы слишком резко предприняли попытку. — Несколько...— выдохнул Гарри на этом слове, прикрыв лицо тыльной стороной руки. Это вновь случилось. Его выброс. Но на нём кулон! И...и в этот раз всё было по другому. Это не было испепеляюще или жалящее, Гарри просто, будто бы уснул. Что это могло значить? — Лежите, ради всего Мерлина. Я позову директора, — отступала мадам Блэйни от него, но неожиданно Гарри схватил её за руку и вновь страх, что та аж вздрогнула. — Мадам, сюда...сюда приходил мальчик из Слизерина?       Та помедлила с ответом, но кивнула. Гарри её отпустил, и та ушла. Какое-то дежавю одолело его, будто бы всё происходило, но не так. Точно, первый курс. Тогда он и оказался здесь, и Том...он был здесь. Но сейчас его нет. Но он приходил. Волновался ли? Какое лицо было у него?       С какой-то надеждой взглянув на дверь, он не обнаружил ту самую ауру. — И на что я надеюсь? — усмехнулся в ладони он.       Вскоре пришёл директор Диппет вместе с мадам Блэйни, что стала держаться на расстоянии. — Как ты себя чувствуешь, Гарри? — спросил директор, присев на образовавшийся стул. Его лицо Гарри не мог прочитать. Не то беспокойство или отстранённость. Но вот по ауре он мигом понял и напрягся. Коричневая аура приобрела немного острую форму, что говорила о напряжённости. — Нормально, — ответил он, скосив взгляд в сторону. Ему не нравилось всё это. Его сторонились, будто бы он совершил что-то ужасное. — Где мой кулон? — Нам пришлось его забрать, по причине того, что сил у тебя и так не хватало, — директор материализовал на своей ладони кулон с лапой дракона, что привычно держала камень, и Гарри забрал его, надев на себя. С ним, он ощущал себя в безопасности. — Гарри, — неуверенно начал Диппет, и изумруды внимательно направились на него. — Ты ведь ходил вместе с той девочкой в лес? — Что? — замер он, недоверчиво глядя сначала на Диппета, а после на мадам Блэйни, и Гарри мигом всё понял — Малфой опорочил его. — Нет, директор. Я никогда не ходил в запретный лес и никогда...и не нарушил правила Хогвартса, — чуть запнулся он, так как вспомнил, что в будущем всё же посетил запретную секцию. — Гарри, твои стихийный взрывы и тот осколок кулона — они являются доказательством того, что ты являешься ненамеренным убийцей, — строго высказался Диппет, сведя брови к переносице. — Но это не так! Вы...Это Малфой! Это всё он! Это он подсунул чёртов кулон! — заверещал Гарри, уже не скрывая своего недовольства и злость. Да как это могли обвинить его?! Это... это просто...несопоставимо.       Неуверенность всё больше пребывала в нём, а ярость чуть угасала. Всё же это даже слишком сопоставимо. Директор и Дамблдор знают о его срывах. Дамблдор знает больше, от чего именно они происходят, но не директор и раскрыть правду — это подвергнуть опасности будущее. — Гарри, у тебя есть доказательство того, что это мог сделать Малфой? — чуть смягчился директор, вздохнув.       Гарри ничего не говорил. Предоставить доказательства? Подвергнуть не то чтобы Малфоя расправе, а Тома. Что приходил к нему. От чего приходил? Если бы ему было всё равно, то вообще не посетил Гарри. Но нет. Он был здесь. Он волновался о нём. Беспокоился. — Нет... — Так как это не намеренное убийство, а ты не можешь контролировать стихийные срывы, то тебя придётся изолировать, пока твоё состояние не улучшится. — Улучшится? — усмехнулся Гарри, зарывшись пальцами в свои волосы. Если бы Диппет знал всё. Если бы он понимал какую роль играет Гарри здесь, то чтобы предпринял? Это не излечимо. Он не является жителем этого времени, он другой: из будущего. Это не его время, и магия копившиеся в нём будет продолжать взрываться, пока Гарри вновь не переместиться, но кто знает с какими побочками в этот раз. — И куда меня отправляют? — Какое-то время ты побудешь в Хогвартсе, а после тебя отправят в Святой Мунго. — Неужели я стал новой подопытной крысой? — Не говори так, Гарри. Они попытаются понять, что с тобой. Они тебе помогут и вскоре ты вернёшься в Хогвартс и продолжишь обучаться у нас, — поддерживающе он положил ладонь на руку Гарри, но тот убрал её. — Я хочу поговорить с Томом. — Хорошо, но давай завтра утром. Комендантский час ещё не сняли. И да, Гарри, — Диппет привстал со стула, намереваясь уходить, но остановился, — больше никогда не ходи в запретный лес. Мы всё оставим как есть и тебя не упомянем, но от Авроров мы никак не можем этого скрыть. Доброй ночи, — чуть улыбнулся он и кивнул мадам Блэйни, тихо прошепча, дабы та позаботился об Эвансе и не беспокоилась. Срыв случиться не скоро, так как Гарри ещё придётся накопить в себе эту силу. — Директор Диппет, я правда…я сожалею — Гарри понизил свой голос, прошепча. Он хотел совершенно именное сказать, но те нужные слова, так и не желали вырываться. Всё хорошо. Он пока здесь, в Хогвартсе, время ещё есть. Сейчас не повод опускать руки, но как же Гарри облажался с самого своего появления здесь.       Утро следующего дня предательски настало быстро, но и сам Гарри готовился к нему, ожидая, но внутри себя до сих пор волновался. Ему было тяжело взглянуть на Тома, взглянуть на того, из-за кого Гарри оказался в такой ситуации.       Сложив руки в замок и нервничая, Гарри не поднимал взгляд, отмеряя сколько шла складка на его одеяле, лишь чуть оттянуть разговор. Он понимал, что сам позвал Тома, сам захотел поговорить. Но вспоминая свои высказывание тому в лицо — не хотелось опускаться. Но сейчас дела обстояли совершенно по-иному. Всего один шанс. Последняя надежда. — Том... — выдохнул Гарри, подняв на него глаза и тут же встречаясь с тёмными, он будто бы смотрел в глубокий колодец, но не видел дна, — остановись, — только и мог так высказаться. Не хотел молить, не просить. Он утверждал. Если Гарри опуститься ниже, то считай он предстал перед Томом на колени. — Хорошо, Гарри. Конечно. Хочешь это услышать? Мерлин правый, я думал позвал просить помощи, а тут вновь это, — Том закатил глаза, привстав со стула. Скрывать ауру он не был намерен, и Гарри видел его раздражение, что была показывалась колючими иголками, темнее.       На такое высказывание Гарри опустил голову. Просить помощи? У того, кто совершил это? — Я справлюсь сам, — безэмоционально выброси он. — Сам? — нервно хмыкнул Том. — Тебя на спине принёс Розье. Скажи ему спасибо за это. Это вообще чудо, что он так поступил. Ты никак сам не справишься, — чуть ли не на шипение переходил он, но больше смеясь в этой ситуации.       Слушая Тома, Гарри всё сильнее и сильнее сжимал своё одеяло, хватаясь за него, как за что-то такое, что может его успокоить, но эмоции вновь выскользнули. — Просто попроси меня и я... — Закрой свой рот! Ты...ты знаешь всё. Знаешь моё будущее, что я пережил. Кого ты убил в будущем и говоришь, чтобы я попросил у тебя помощи!? — подняв свои яростные глаза на Тома, что принял совершенно холодное лицо, отстранённо принимая слова Гарри, тот же хотел было встать и вмазать как следует, но понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет. — Я тебя ненавижу. Я тебя всей душой презираю. Если бы не ты, то я бы не оказался здесь! Я бы жил со своей семьёй, что до конца любила бы меня! — неустанно кричал Гарри, уже срывая голос, чувствуя, как слёзы стекают по его щекам, ощущая их солёный вкус на губах, но он не мог остановить их, как бы сейчас отвратительно не выглядел, презрительно плача. — Всё сказал? — будто ни чём не бывало спросил Том. Его вовсе будто ничего не интересовало, никакой жалости, никакого сожаления. Только лишь эта дурацкая маска спокойствия.       Через слёзы пытаясь разглядеть ауру, Гарри ухватился за неё, но и та была спокойна, как и её хозяин, от чего сердце сжалось сильнее, когда он поднял изумруды на эбонитовые глаза. Этот вопрос застрял в ушах, а голос предательски не поддавался вновь высказаться Тому. Он потерял дар речи, лишь от этого вопроса. — Я не хочу тебя видеть. Уйди...       Обессилено опустил голову. Он закусил губу, дабы прекратить свои рыдания. Хватит уже! Но не выходило. А предательская рука лишь больше сконфузило его, когда Том приподнял его лицо, хмуро всматриваясь в его лицо. — Сколько раз я говорил, что не люблю слёзы, Гарри? — бесцветно спросил он, вытирая большим пальцем и только увидев сопротивление, что кулак Гарри полетел прямо в его лицо, он мигом его остановил, схватив. — Похоже, я причиню тебе ещё слишком много боли. Даже если ты намерен вернуться в будущее, то знай — я тебя даже там не оставлю, — губы изогнулись в чуть полуулыбке, и Том отпустил Гарри, отойдя на несколько шагов назад. — Выбирай сам где меня победить. Но здесь тебе путь закрыт. У тебя был шанс меня убить, но ты упустил его, — Том было взял свой мешочек, в котором хранил все свои вещи и потянулся зачем-то, но остановился, обернувшись на Гарри. — Теперь отдыхай спокойно в Святом Мунго, — выпустив книгу из рук, Том вышел из лазарета, окончательно перечеркнув для Гарри все пути в этом времени.       Гарри обуревало ломящее чувство предательства и страха. Это был уже не тот Том, что мог одарить его неожиданными прикосновениями. Даже тогда, когда он коснулся Гарри, чтобы стереть слёзы — он не ощутил прежнего еле заметного тепла их связи, только лишь холод. Том закрыл каналы их связи, таким образом обрубая всё, что было выстроено между ними.       Гарри сжал дрожащие руки вместе, повторяя одну и ту же фразу:       «— Я не виноват в этом. Том…Том просто. Просто не стоило привязываться. Я совершил ошибку.»       Голова гудела, что уши закладывало, а дрожь так и не утихала. В груди, будто появилась верёвка, что перекрывала все её сосуды, отрезая Гарри от кислорода и причиняя боль в сердце. Закрыв глаза, он тихо отсчитывал: один, два, три…       Дрожь потихоньку отпускала, но как только Гарри вновь осознавал, что его все бросили, дрожь мигом завладевало телом с новой силой. Только лишь не заплакать, только не потянуться. Закусывая губу, он вновь считал, но всё продолжалось вновь. Он идиот раз переживает за то, кто его бросил. Том оказался безжалостным и бездушным и Гарри это знал. Он это прекрасно знал, но отталкивал, надеялся.       Что успело произойти такого, чтобы просто стать таким!? В приюте было не так уж и плохо, может и задирали, может, миссис Коул не то чтобы и уделяла внимание, когда этого особенно не хватало. Может быть, по праздникам и не хватало еды, чтобы набить животы. У них были и вещи и одежда, хоть и не так много, но она была! Им даже Хогвартс удостоился выделить фонд, чтобы хоть купить поддержанные вещи…Может, у них и не было роскоши, не могли позволить больше, но всё ведь было…       Жадность, жажда сыграли в Томе. Он хотел большего. Он добивался большего. Может даже тот самый кролик, что стал первой жертвой был лишь целью для получения большего внимания, а не как способ спасти дурака Гарри.       Свечи зажглись, освещая сгорбленного мальчика. Сидя с опущенной головой и поджимая под себя ноги, Гарри даже и подумать не мог, что всё это время просидел на кушетки. Ему принесли лишь утренний завтрак, когда за окнами успело потемнеть, а обед ему так и не принесли. Похоже, он и сам являлся кем-то вроде воплощения страха, раз даже сама мадам Блэйни боялась его, хоть для неё было превыше всего — это позаботиться о своих пациентах.       Но вот краем уха железную каталку, изумруды поднялись, увидев виноватое выражение лица мадам Блэйни. На каталке она же привезла запечённую, ещё горячую картошку, рядом с которой была обобрана жареная рыба. Как только запах дошёл до него, его желудок не смог не отреагировать, да и громко, что мадам Блэйни покраснела со стыда. — Тебе стоит поесть, — сказала она, и поднос с едой опустился на разложенный столик, что чудом оказался на его кровати. Мадам Блэйни была отменой волшебницей. Заклинание Песеро Эскасус давалось ей на раз и два.       Гарри лишь тихо кивнул, взяв в руки ложку, что тут же соскользнула с его пальцев, упав на каменный пол, чем вызвала у мадам дрожь. Изумрудные глаза медленно поднялись на неё, а та, глядя на отбросанные тени свечей, не смогла выдержать и секундного зрительного контакта.       Ложка, медленно левитируя, поднялась и мадам Блэйни тихо охнула, не ожидав, что мальчик владеет бес палочковой магией, легко подняв ложку. — Я хочу поесть один. Вы не могли бы оставить меня? —вежливо спросил Гарри. — К-конечно, — она и не собиралась настаивать, и быстро ушла в свой кабинет.       Да. Гарри точно бояться, но если одному это и нравится, то ему абсолютно нет. Видеть подрагивающих, пытающихся не смотреть лишь бы не на объект, которого они боятся. Гарри был настолько ужасен? Или она вспоминала увиденный труп Пруэтт? Гарри уже не знал, как правильно реагировать на такое. Его имя благо не станет на слуху у каждого, как в будущем. Он не будет, если, конечно, не просочится информация, а она могла. Тогда его будут называть не мальчик, что несёт надежду на спасение, — а ненамеренный убийца, убивший девочку своим выбросом.       Дверь скрипнула, от чего удивлённое лицо Гарри замерло. Так и не успев опробовать запечённой картошки или даже ту же жаренную рыбу, он заговорил: — Зачем ты здесь, Розье?

***

      Солнце медленно зашло за горизонт, предзнаменуя тьму и нескончаемую пучину отчаяния. Что должно вновь произойти, чтобы улыбаться? Улыбаться не просто так, не фальшиво, а искренне. Ощущая, что внутри всё скручивается тугим комком, но продолжать жить. Слово надежда. Оно знакомо, как обычное повседневное слово, будто это книга или же солнце. Самое обычное слово, что могло привести к таким переменам.       Гарри уже не помнил сколько времени тогда прошло. Сколько он пролежал в том месте. В том забытом всеми месте. Год? Полтора? По ощущениям это было, как пять лет. Бесконечное разрывание тела, конечно, не в прямом значении, но так он ощущал каждый раз, когда его срыв фиксировали и насильно успокаивали. Всё то проведённое время там, подломило его, приведя в странное ощущение не жизни, а выживания.       Хотелось забыть, стереть этот кошмар навсегда! Вырвать эти воспоминания и выбросить! Но нельзя. Ведь если убрать этот кусочек жизни, то можно позабыть и ненависть, что удерживает сражаться.       Воспоминания сами по себе непроизвольно ворвались в его голову, причиняя эту боль, врываясь и кусаясь.       Открывая глаза, Гарри первым делом увидел неизвестную ему обстановку. Уютную, тёплую обстановку. Это был какой-то дом, в котором не чувствовалось никакой опасности. Это не были белые стены, что сокрушили его разум. Это были приятные бежевые обои с узором печенья.       Он медленно привстал с кровати, тихо промычав, когда понял, насколько его тело стало тяжёлым. Оглядываясь и пытаясь понять, где он, изумруды зацепились за знакомые книги: "История магии", "Руководство по трансфигурации", "Пособии по уходу за метлой".       Гарри понял, что он был в доме у волшебника. Но кто смог его сюда притащить?       И тут он замер, вслушиваясь в топот за дверью. Шаги приближались, а напряжение Гарри всё росло. Он было хотел выставить палочку, но уже успел позабыть о таком. В последнее время она не была в его руках. Сжимая плед, он готовился ко всему, но не мог поверить, что тем, кто окажется его спасителем, будет Гермиона.       Девушка вошла в комнату и в миг замерла. Её глаза застыли на проснувшимся Гарри, а после последовала облегчённая улыбка. — Гарри, — на выдохе произнесла она и подошла к нему, крепко приобняв, усевшись рядом. Могло показаться, что отсутствия в два года было слишком, чтобы успеть позабыть человека, но, когда ты сражался плечом к плечу с врагом, понимая, что можешь умереть в любое время — это нельзя было забыть. — Как...как ты меня нашла, Гермиона? — Гарри замер, будто каменная статуя, даже не попытавшись приобнять её. Он был ещё в недопонимании и смятении. Всё что творилось с ним — не было ли это иллюзией? — Мы прогуливались с родителями по парку и тут увидели тебя! Ты даже не представляешь, что я испытала! Ты исчез и от тебя ни сном ни духом, а тут неожиданно появляешься и в таком состоянии, — не переставала тараторить она, уже успев отстраниться от Гарри, глядя в его уставшие глаза. — Прости... — виновато опустил он голову.       Эти два года повлияли на него, что тот совершенно потерял стержень. То, что он обрёл здесь на первом курсе, вмиг забрали те года. — Не говори такое. Я не знаю, что с тобой успело случиться, но не делай такое лицо, — приподняла она голову, вновь тепло улыбнувшись.       Но Гарри пока не мог. Сил не было поддерживать даже самую простую улыбку. Его лицо было эталоном боли, что он успел прожить. И Гермиона, кажется, что-то осознавала, понимая, что лучше оставить Гарри, она осторожно провела ладонью по его макушке, приглаживая непослушные волосы. — Я пойду за какао или тебе приготовить поесть?       Гарри помотал головой, тихо ответив: — Просто какао.       Как только девушка покинула комнату, взгляд Гарри стали темнее и ещё мрачнее. Он медленно приподнял свои руки, оглядывая, но никаких признаков того, что с ним происходило в том месте не осталось. Приподняв глаза, он столкнулся с окном, из которого он увидел, что на улице чуть покачивались зелёные деревья, отождествляя летнее время. Солнце почти что скрылось за облаками, а ветер, похоже, стал разгуливаться сильнее. Наблюдая за сменой погоды, Гарри не знал сколько успело пройти времени, чтобы перед ним вновь оказалась Гермиона, уже с принесённой кружкой какао. — Осторожно, — протянула она кружку, и Гарри обхватил её. — Ты точно... — Сказал же, что не хочу, — твёрдо высказался он, даже чуть грубо, на что Гермиона опустила взгляд на свой напиток. — Ты изменился, — чуть улыбнулся она, отпивая какао.       Между ними повисло молчание, что сопровождалось собой для одной неловкостью и тревожностью, когда для Гарри развернулась привычная картина. Как он ещё не устал в развитии находясь там — это чудо. Так и хотелось просто продолжать лежать. Сил моральных совершенно не было ни на что. Лишь только держать ложку и просто встать, дабы вновь усесться. Та комната до сих пор ему мерещилась, а воздуха вовсе не хватало. — Открой окно, — попросил уже теплее.       Девушка не стала противиться и отойдя на короткое время, она открыла его, впуская в комнату свежий воздух, в котором ощущалось запах предстоящего дождя.       Как давно он не ощущал нечто подобное. Это пробрало его тело до мурашек, что он немного улыбнулся, прикрыв глаза и покрепче обхватывая пальцами кружку с какао, которое потихоньку остывало. — Где твои родители? — Я отправила их в магазин. Они были слишком взволнованы из-за тебя. Они хотели вызвать скорую, — Гермиона вновь подсела к Гарри, от чего-то виновато удерживая взгляд внизу. — Но ты не дала им, понимая, что это связано с той стороной, — договорил он её мысль, приложив стакан к обкусанным губам. Тепло вновь разливалось по его телу, на что Гарри облегчённо выдохнул. Это чувство ему нравилось, и он отпил вновь, взглянув на Гермиону, что замолчала. — Не волнуйся. Ты правильно поступила. Меня стоит подальше держать от остальных, — он инстинктивно потянул руку к шее, но кулона больше с ним не оказалось. Оглянув Гермиону уже по-другому, Гарри заметил плавающую в беспокойстве рыжеватую ауру, напоминающее по большему счёту цвет охры, что приобретала тёмные оттенки. — Перестань. Я по тебе тоже соскучился, а ты встречаешь меня таким образом, — попытался разбавить атмосферу, положив руку на её макушку. — Давай дружить вновь.       И Гарри остался в доме Гермионы, так как понимал, что ему не куда идти. Дом Малфоев — ни в жизни. Особенно после случившегося с ним из-за того самого Абраксаса. Их предок был той ещё ползучей тварью, что Гарри терпеть не мог. Если бы у него был шанс его встретить хоть тогда один раз — этого было бы достаточно, чтобы он никуда не вернулся.       Обретая странное ощущение не усталости и депрессии, что сопровождало Гарри в то время, он ощущал как у него стала закипать кровь, когда он вспоминал это. От чего он пару раз срывался на Гермиону. Ему было сложно удерживать это, но также и просить прощение. Показать очередную слабость, даже при друге не горел желанием.       Не хотелось признавать, но он облеплял себя толстой плёнкой, от чего аура внутри него вздымалась. Но не в этот раз. Она не сможет причинить Гарри никакого вреда, она всё также оставалась его, но уже была за пределами тела, может быть, она и помогала Гарри отгородиться от всего, чувствуя себя в безопасности.       Палочки, к сожалению, у него не было. А свою здешнюю он не знал куда дел. Но мог догадываться, что она хранилась у Малфоев с того самого момента, как только он исчез.       Перед глазами предстал тот день.       Это было всё то же лето, такой же прохладный день, как сегодня. По предложению Нарциссы Гарри и Драко должны были уйти в косой переулок за поручением женщины, но Малфой показал себя с такой стороны, что Гарри просто бросил его, вернувшись в особняк. Это его дом и никогда не назовёт его так. Просто особняк Малфоев. Такой же холодный, как и его хозяева.       И какие же были не осмотрительны. Если в прошлый раз Снейп мог прогнать надоедливого мальчишку, то его уже не оказалось по прибытию Гарри, а короткий разговор между Нарциссей и Люциусом раскрыл глаза Гарри. — Ты ведь знаешь, что нам стоит предпринять, Цисси. Этот мальчик давно должен быть умереть, но ему просто повезло. Наш Лорд приказал, и мы должны. — Я знаю, Люциус. Ты думаешь, что я просто так взяла его в наш дом? Слышала, что Драко не поладил с ним и угодил из-за него в неприятности. Тут сразу видно, что кровь играет свою роль.       Возможно, всё это время, что Гарри пробыл в прошлом, он старался обелить Нарциссу хоть немного. Ведь вспоминая её подарки, короткую улыбку ему и порой обеспокоенный взгляд — он думал, что та станет ему опорой, но Гарри ошибся. Та являлась чистокровной и это было высшей степени того, что Гарри не сможет добиться, дабы угодить ей. Но ему этого и не надо. Его использовали вновь и вновь. Не переставая подвергая его доверие и надежду в ничто. Что Том, что та семья и...Дамблдор.       Он не пришёл к Гарри. Не помог ему выбраться и теперь стоило играть лишь по своим правилам. Доверяя лишь себе. Если ещё раз в жизни он посмеет кому-то доверится, то Гарри мигом броситься под поезд. — Гарри, идём, — улыбнулась ему Гермиона, утягивая в своё любимое кафе, а впереди них шли родители девушки, обеспокоенно оглядывая подростков.       Даже Гермионе Гарри не сможет довериться и положиться на неё, зная, что вскоре приблизиться новость о том, что Поттер разгуливает по улицам Британии, что он вновь вернулся! И конечно же, первым делом встрепенуться Малфои. — Гермиона, а ты списывалась с Роном? — вспомнил он наконец-то о друге, придя в себя за последнее время. — Рон? — девушка остановилась и обернулась на него. Она непонимающе оглядела парня, а после спросила: — Кто такой Рон?