Оправдание неизмеримых надежд

— Стоит убить его сейчас, дабы в будущем он тогда не смог помешать, — рассуждал Малфой, сидя за библиотечным столом и глядя, как медленно покачивается огонь свечки. — Реддл, ты меня слышишь? — взглянул он на Тома, что, похоже, во всю увлёкся интересной для него книгой. Пройдя глазами пару фраз, Малфой нахмурился. — Это что сказки? — сердито приподнял он книгу, вчитываясь в название. Его опять игнорировали?! Стоит сразу показать, что с ним лучше так вовсе не поступать.       "Гензель и Гретель" — было написано на книге, которую Том тут же вырвал, переведя поблёскивающие красные глаза на Малфоя. И тот мигом обомлел. Он огляделся вокруг, но было тихо для вечера. В голове начали строиться догадки, а Малфой чуть осторожно отодвинулся назад, но был мигом схвачен за плечо, уже ощущая прохладные пальцы у шеи. — Кто же это? — с нервной улыбкой спросил он. — Захочешь всячески управлять мной — мигом узнаешь первым и последним, — прошипел Том, убирая руку и возвращаясь к чтению.       Малфой старался тихо сглотнуть, медленно проведя по своей шеи ладонью, пытаясь избавиться от удушающего чувства. Он понял — Том кого-то убил. Убил...здесь. Лицо Тома до сих пор оставалось хладнокровным, и это пугало сильнее. За это короткое мгновение он изменился. Стал холоднее, уже не видя бушевавшие эмоции в глазах. — Говорю первый и последний раз: Гарри не трогать. Никто не смеет его трогать. — Но тогда будущее не поменяется! Ты вновь умрёшь! — Малфой аж привстал, но медленно сел на своё место, увидев, как глаза с отблеском красного оттенка смотрят на него. — И я умру. — Что? — застыл Абраксас в лице. Он не ослышался? Что только что сказал этот дебил? Для кого это он так освобождает дорожку, да и чтобы услышать подобные слова! — Если ты не смог подвигать своими маленькими мозгами, Абраксас, то я объясню тебе, — Том отложил книгу и обернулся на Малфоя, тот вновь замер от красных глаз, но Том уже увидел сопротивление и понимал, что эта грань страха и цепи вскоре сорвётся, и тогда он вновь почувствует себя выше. Но а пока, Том довольствовался этим.       Он привстал из-за стола и обошёл его, встав напротив Малфоя, оперевшись о деревянную поверхность. — Временные петли настолько хрупки, что если убрать один компонент, что строил всё и вся, — начал постукивать пальцем по столу, смотря в светлые глаза напротив, — то всё полетит, как карточный домик. Моя другая версия должна узнать о сосуществовании такого, как Гарри, и поэтому я вновь должен его отправить сюда. — Так вот зачем тебе философский камень... — Малфой отвёл взгляд, потихоньку выстраивая цепочку происходящего в дневнике Тома. Но услышав, как что-то упало на стол, сначала посмотрел на Тома, а после на лежащий дневник. — Твоё первое задание, как моего рыцаря, Абраксас. Спрячь этот дневник у себя. Твоя жизнь равна этому дневнику. Не будет его, и я обязательно тебя найду, — растянул уголки губ, отступив от стола, прихватив с собой книгу. — До завтрашнего утра.       Проследив за тихой походкой Тома, Малфой вновь сглотнул. А в голове всё продолжало крутиться одно: кого он убил? Он и впрямь сделал тот ритуал? Где сейчас тот, кого он использовал?       Опустив светлые глаза на дневник и заметив капли крови на нём, Абраксас глубоко вздохнул, осторожно беря тетрадь в руки. Он уже догадался что это было.

***

      Хрупкие белые хлопья снега, словно по сценарию в театре, спускались с неба одна за другой, укрывая голую землю, что успела промёрзнуть за несколько осенних месяцев.       Зима в Хогвартсе не могла не радовать своей щедростью. Особенно красивые виды были у тех, у кого были спальни чуть ли не у неба. Высматривая из окон зимнее утро, можно было ослепнуть от искр, что отбрасывало солнце на снег. А тот так и не переставал идти, укрывая уже и шедших, от чего те приходили все в белоснежном покрывале.       На улице было не так холодно, снег лепился, только прикоснись к нему. Так после лекций во дворе уже собрались и смешались разные курсы. Могли сказать, что лишь у первокурсников могли быть искренние эмоции оттого, что впервые посетили это место в такое время года, но и другие до сих пор радовались первому снегу, с которым приходило праздничное настроение. Раз уж зима настала, значит, что вскоре будет и Рождество!       У Гарри хоть день рождение сменилось на лето с того момента, как он узнал о будущем, но он до сих пор улыбается зиме, вспоминая, что этот период был также ознаменованием его взросления и большего внимания. — Не желаешь прогуляться? — спросил Вуд, глядя через окно во двор. — А после мокрые и холодные, — Гарри закатил глаза, приулыбнувшись и переводя взгляд на коридор, что был пустым после окончания лекций. — Это зима, Гарри, давай, — потащил его Вуд, но и сам Гарии не сопротивлялся, укутавшись в мантию потеплее.       Выйдя во двор, Гарри остановился у края тротуара, глядя на разные факультеты, что собрались здесь. Края мантий сразу обозначи к какому они принадлежали, но сейчас это даже не то чтобы и волновало.       Не успел Гарри среагировать, как лицом поймал снежок, не увидев, но услышав чужой смех. — Ты чего, как перед холодным морем? — хохотал Вуд, уже готовясь к следующему броску, но не успел поднять голову, как содрогнулся, побросав снег с рук и пытаясь как можно быстрее убрать скопившейся у ворота, что Гарри бросил. — В спину бьёшь! — А ты не оборачивался, — ступил Гарри, смеясь вместе с Вудом, но не успел понять, как снег вновь застил его лицо и уже в который раз пришлось протирать очки. — Так держать, Остин! — аплодируя ему, восторжествовал Вуд, но не успел он же вновь кинуть снежок в Гарри, как к ним вышел Абрахам Ронен, командуя: — Быстро всем собраться в зале! — применил он громогласное заклинание, и присутствующие обернувшись, с вопросом стали переглядываться друг на друга, задаваясь вопросом: что произошло?       Снег перестал идти, а вместе с этим все факультеты прошли в обеденный зал, где, похоже, собрались все учащиеся. — Пройдите к столам! Не толпитесь!       Жуткая атмосфера в зале нарастала с каждой пройденной минутой, что находились в нём. Хоть и многие шептали, но этот шум сливался воедино и нарастал гам, что Абрахам Ронен тут же присел, вновь громогласно закричав на всех: — Попрошу тишины!       Гул стал стихать, лишь немые переглядки друг с другом и тихие ропоты, выдвигающие догадки: от чего их собрали здесь.       Вскоре к Абрахаму Ронену подошёл директор Диппет, ожидающе смотря чуть ли не на каждого ученика в этом зале. После через несколько секунд он прокашлялся в кулак и поднял свою голову, проговаривая: — Мы собрали вас для того, чтобы сообщить о том, что пропавшая ученица Слизерина была обнаружена сегодня вечером. Лукреция Пруэтт второкурсница.       Гул вмиг поднялся вновь. Голоса сливались в единое целое, пытаясь друг друга переговорить, дабы услышать, что догадки. — Но дела обстоят намного серьёзнее! — вскрикнул директор, подчиняя несуразных учеников. — В правилах ясно сказано, что запрещается ходить в запретный лес, — его аура стала вздыматься, будто пожар, становясь ярче и больше. Бежево-коричневая аура даже накрыла близ стоящего Абрахама Ронена, но он даже не шелохнулся, а Гарри сглотнул, чуть испугавшись такого размаха. — Девочку нашли там. Точнее её останки. В запретном лесу обитают разные существа, которые не будут приветливо относится к вам. Я объявляю комендантский час. После того, как у учащихся заканчиваются лекции — они отправляются по своим комнатам! Старосты за этим проследят. На этом мы закончим, — объявил директор и ушёл к столу преподавателей. Гарри видел, как его лицо было напряжёно, о чём-то переговариваясь с Дамблдором, когда в ту же секунду изумруды встретились с небесными глазами, но эта встреча вмиг испарилась, как только профессор обратил внимание на Диппета и его слова. — Все за мной! — староста обратился к столу Гриффиндор, махая рукой своему факультету. — Гарри, пошли, — потянул его Вуд, и тот поплёлся за ним, пытаясь высмотреть Тома.       Новость о том, что Пруэтт пропала, висела уже как месяц. За это время её не могли найти, но сегодня выяснилось, что девочка была в запретном лесу. Если бы всё было и впрямь так, то отчего директору делать комендантский час? Выговора было бы предостаточно, как и рассказал того, что там погибла ученица, но ни с того ни сего забаррикадироваться? Это было странно. Очень странно. Раз уж Гарри разговаривал с Дамблдором, то он должен был знать, что именно произошло. А может, кто именно в этом замешан. Это не придирательство — это факты того, что Том остаётся верен своим принципам. А ведь Пруэтт была в их компании и теперь её нет.       Староста поторопил всех пройти за ним, когда по одному заходили в спальню, Гарри пожалел о том, что не взял с собой мантию-невидимку отца. Хотя нет, он не успел. В тот раз всё произошло слишком быстро, чтобы что-то понять.       Когда староста убедился, что никто не отстал, то картинка закрылась, охраняя глупых учеников от неправильных решений.       По случаю следующего дня Гарри еле как дождался того момента, когда он сможет выйти и наконец-то увидеться с профессором, дабы всё встало на свои места, узная он, что всё же произошло. Но когда он зашёл в кабинет, то вмиг замер, чуть наклонив голову в вежливом жесте. — Доброе утро, директор Диппет, — встретился он с его взглядом, а после взглянул на Дамблдора, в нерешительности поглядывая на дверь и не понимая, что ему, возможно, стоит выйти, ведь вдое о чём-то разговаривали, но только Гарри хотел дёрнуть ручку двери, как его огласил директор: — Гарри, останься.       Тот с вопросом глянул директора, нерешительно обернувшись к ним двоим. Диппет что-то хотел от него? Вспоминая, какая аура вчера нависала над ним, какая она была яркого пронзительного цвета, что глаза не могли сосредоточиться на самом директоре — Гарри осторожно подошёл вперёд. — Вы что-то хотели? — Гарри, с твоим кулоном всё в порядке? — Да, директор, — достал тот из своей мантии, показывая его Диппету, а после переводя взгляд на Дамблдора, что не выглядел в своей обычной манере, особенно его аура, что переплеталась с рядом стоящим директором, а после — Гарри присмотрелся к коричневой и обомлел. Та извивалась так, будто подозревала его в чём-то. — Что...не так? — осторожно спросил.       Тяжёлый вздох Диппета последовал за вопросом Эванса, протирая свои глаза. — В руке девочки мы нашли осколок твоего камня, Гарри, — с досадой признался директор, смотря на Дамблдора. — Я не могу тебя обвинить без явных доказательств, что ты ходил вместе с ней и, возможно, участвовал в её смерти, слова профессора Дамблдора на моём счету много весят, но и отбросить тот факт, что осколок камня был у неё — не могу. — Что? — изумрудные глаза округлившись, смотрели то на директора, то на Дамблдора. Он не мог поверить, что его могут подозревать, что вообще есть что-то на него. Ведь Гарри даже не говорил с девушкой ни разу. Они просто переглянулись в тот раз, и этого было достаточно, чтобы понять, что Гарри ей вовсе не понравился. — Я-я не ходил и тем более не убивал её! — от страха повысил он голос. — Гарри, успокойся. У нас нету веских причин тебя обвинять. Просто ты походишь под наблюдением, пока мы не выясним, что произошло и почему у неё был осколок твоего кулона, — заговорил Дамблдор, положив свою ладонь на плечо Гарри, попытавшись успокоить бушевавшегося подростка.       Гарри не мог смириться с тем, что за ним, как за преступником, будут следить, когда он ничего не совершал! Да это просто невозможно! Это кусочек кулона мог забраться кто угодно, когда он...Когда он разбил его и ног Тома.       В решительности взглянув на Дамблдора, уже решившись сказать свою догадку, но остановился, вспомнив, что они не одни. — Продолжай просто учиться, Гарри. Положись на нас, — уверил его Диппет и прошёл мимо Гарри, скрывшись за дверью из кабинета. — Профессор Дамблдор! — Всё нормально, Гарри, я понимаю, что ты хочешь сказать мне.       Дамблдор отошёл за стол, устало присаживаясь за него. Его до недавнего времени в его рыжих волосах появилась видимая седина, что ярче была у макушки волос и у бороды, что стала чуть длиннее с их последней встречи. Дамблдор, как будто пересёк нить времени далеко вперёд, вернувшись уже вот таким. Время было безжалостно над ним, а ситуации особенно. Он так и не мог вздохнуть спокойно, разрываясь между всеми случаями, что выпали на его долю. — Это точно Том. Когда он попытался залезть в мою голову — я разбил кулон. Он только мог взять тот же осколок! — поставив руки на деревянную поверхность, Гарри взирал на профессора сверху вниз, складывая на вид простой, но витиеватый пазл, но так и не мог собрать до конца. Главный вопрос: для чего это Тому всё? Зачем ему подставлять Гарри? — Прямых доказательств так же нет, Гарри. Мы не можем на словах обвинить его. — Прямых доказательств? Так залезьте в его голову! Они прямо вот, перед вами! — Гарри, мы не можем, — серьёзно взглянул на него, мучаясь от головной боли и неконтролируемого крика Эванса.       Тот мигом вздрогнул, вспоминая, с кем он общается. Жёлтая аура ясно дала понять, что его хозяин был в задумчивом трансе, пытаясь отыскать решение к этой проблеме. Но она чуть вздёрнулась, и вместе с ней и Гарри. — Ладно, хорошо. Я всё понял, — резко отрезал он и отошёл к двери. — Вам нужны доказательства зверства Тома? Хорошо, они будут, — Гарри открыл было дверь, но резко замер, встретившись с Малфоем, что, похоже, хотел постучать в дверь, но Гарри его опередил, открыв её уже.       Что здесь делал Абраксас? Мог ли он слышать их разговор? Сколько времени он здесь стоит?       Страх в глазах Гарри Малфой мигом увидел, на что улыбнулся чуть шире. — Доброе утро, Эванс. Что такой хмурый с утра? — Не твоего ума дела, — огрызнулся Гарри, проходя мимо Малфоя.       Что-то в этом аристократишке изменилось. Его глаза уж слишком пристально наблюдали за Гарри, будто за подопытной мышкой, готовясь испробовать все свои экспериментальные уловки. Слишком скользкий и противный тип. Оттого и понятно, отчего семья Малфоев приняла его к себе, как чуть ли не родного, записав всю ответственность на себя. Когда Гарри вернётся, то он мигом найдёт других, кто смог бы взять его, несовершеннолетнего, под своё крыло. Дальше было невозможно оставаться рядом с ними, даже если Гарри и хотел верить Нарциссе о её материнской привязанности.       Лекция по защите от тёмных искусств проходила на седьмом этаже, откуда с витражных окон виднелось чёрное озеро, что успело покрыться коркой, когда на небе было облачно, но снег со вчерашнего дня так и не пошёл, будто предзнаменуя что-то.       В голове Гарри отчего вообразились картинки того, как нашли Пруэтт: в каком она была состоянии. Профессора говорили, что от неё остались лишь останки. Значит, не в самом лучшем, но камень нашли, он до сих пор был в её ладони на протяжении всего месяца? Будто бы прирос к ней, но это ведь не может быть? Или может?       Заключая себя в своём мире из мыслей, Гарри не расслышал замечание мадам Галатии Вилкост, но вскоре ощутил, как не смог вздохнуть, просто раскрыть рот, губы, будто прилипли друг к другу. — Мистер Эванс, вы слушали меня? — пристально взглянула она своими голубыми глазами на него. На её лекциях лучше было хоть делать вид, что слушаешь, а то в случае Гарри можно было получить единственное предупреждение, а в следующий раз был лишь единственный выход — продемонстрировать свои навыки и просто опозориться.       Кивнул он, оттого, что не мог говорить, но, конечно же, Гарри солгал, на что профессор скептически подняла свою бровь, применив контрзаклинание и силенцио спало с Гарри, и он наконец-то смог вздохнуть.       Но голова до сих пор крутилась лишь об дном: как достать доказательство своей невиновности пока никто, кроме директора и Дамблдора, а может быть, и весь учительский состав знал о предмете, что нашли, не обрушили на него всю эту вину. — Инкарцеро — связывающее заклинание или заклятие пут, — продолжила профессор, и Гарри смотрел на неё, но слушал через слово.       После её лекции Эванс быстро зашагал к кабинету зельеварение. Комендантский час не давал расслабиться, а ему стоит поговорить с Томом как можно скорее, свернув за угол, он неожиданно потерял равновесие и полетел на пол. Потеряв очки и оставшись практически обезоруженным, он неожиданно услышал голос Малфоя. — Так, так. Это же Гарри собственной персоной. Куда так бежишь? — взял он очки его, но сам Гарри не переставал их искать по полу, но ощутив, как его руку взяли, и уже было хотел её вырвать, но остановился. Осознав прохладное железо и поняв, что это очки, оттого тут же забрал их, нацепив. — Не твоё дело, — зашипел на него. Хотелось было высказаться, как только глаза упали на ноги Малфоя. От чего он вовсе бесцеремонно подставил подножку?! Но у Гарри не было времени. Он мигом встал и стряхнул с себя пыль, уже собравшись уйти, но путь ему преградил Абраксас, поставив руку у стены, хитро прищурившись, улыбаясь Гарри, сказал он: — Неужели к Тому?       Взглянув в светлые глаза, полные азарта и насмешки, Гарри выдохнул, пытаясь успокоиться и не вестись на провокации. Он отошёл на один шаг назад, намереваясь пройти, но и тут Малфой преуспел, встав перед ним.       Глаза, полные злобы и ненависти, пронзили дурного аристократа, Гарри просто не мог сдержать и мигом достал палочку, угрожающе выставив её на врага. — Если ты по поводу этого, — неожиданно в ладони Малфоя показался тот самый осколок его кулона, на что Гарри, не веря, замер. — Откуда...? — проморгавшись, он быстро кинулся, дабы забрать осколок, но Малфой увернулся, отступив назад, тем самым насмехаясь над недотёпой Эвансом. — Гарри, — протянул Абраксас не самое лучшее имя по его вкусу, подняв руку кверху и смотря на призму осколка, после переведя взгляд на рядом стоящего, — давай заключим сделку? — С тобой? Ни в жизни! — Ты для начала послушай, — осколок исчез с ладони Малфоя, и он без страха ступил к Гарри.       Он попытался схватить его за подбородок, но жертва убежала быстрее, чем успел, на что жалостливо взглянул, сжав руку. — Что скажешь, если я дам тебе защиту, но при этом, когда ты вернёшься в будущее, — приостановился Малфой, увидев ошарашенное лицо, что удовлетворило его, и продолжил, — ты исчезнешь. Не сражайся, смирись. Проживи свою никчёмную жизнь вдали от людей, где-то на скале. Как тебе такая идея?       Изумруды опустились на пол, а свободная рука сложилась в кулак. Гарри всего потряхивало от негодования и злобы, и он был готов ударить Малфоя, но из уст вылетела усмешка, как только сознание прояснилось. Подняв голову и проморгавшись, он убрал палочку в мантию. — Малфой, я думал, что ты будешь умнее. Но ты такой же, как твои будущие преемники. Ни капельки не блистаешь умом.       Услышав отвратительные высказывания, губы Абраксаса приняли злой оскал, а сам он моментально схватил Гарри за воротник, потянув вверх. — Я дал тебе шанс, Эванс. Но ты отказался от него. Тогда не жди пощады, — прошипел он, отталкивая Гарри, и тот удержал равновесие, спокойно поправляя свою мантию. В теле разлилось какое-то приятное ощущение, тёплое, радостное. Ему это подняло настроение, как и то, что он испортил настроение у Малфоя. Это было чем-то неправильным, но Гарри не мог это остановить, улыбаясь шире. — Подачки мне не нужны, Малфой. Я справлюсь и без тебя, — проходя мимо него, предельно понятно оповестил его, дабы больше не смел приходить к нему с такими сделками.       Но что успел осознать Гарри, так это то, что Малфой затеял это сам, но никак не Том.       Время нещадно приближалось к красному числу, и Гарри всё же вернулся в свою спальню, где староста убедился в числе учеников и после покинул их.       Поджимая под собой ноги, сидя на кровати; пальцы медленно обвили кулон, когда в сознание возникли страшные мысли: если Гарри убьёт Тома в этом времени, то всё закончится.