Оправдание неизмеримых надежд

      Зима одарила мальчиков разными сторонами эмоций. От небывалой радости,особенно Гарри, что все эти две недели будет дома: вместе с родителями и Томом. Всё будет так, будто ничего плохого не происходило, но также разносторонние эмоции приносил и тот факт, что их мама была беременна.       Гарри не помнил лица Тома в тот день, но сейчас он вёл себя так, будто бы просто ждал появления младшего, но при этом ничего не чувствуя к этой ситуации. Ни радости, ни огорчения. Его лицо ничего не выражало. И это немного огорчало Гарри. Прочитать эмоции Тома становилось всё сложнее и сложнее, даже та самая аура немного говорила. По большему счёту она была спокойной, но иголки всё равно были видны в тех ситуациях, что трогало Тома.       От чего он так и не хочет впускать любовь родителей в своё сердце? Но сейчас это было лучшее, что выпало на его долю, чем ревность к младшему, когда то и дело внимание будет уделяться лишь ему. Безразличие Тома сыграло ему на руку, и как бы это не выглядело, но это успокаивает Гарри.       Даже тот самый праздник, в честь которого Гарри поздравляли с рождением, хотя, по правде, ему давно было двенадцать и вскоре будет аж тринадцать. И всё же это не могло не радовать. Озираясь изумрудами на Амброзину, Бертрама — его родителей и Тома.       Хитрая улыбка сама заиграла на его лице, ведь он кое-что успел подготовить Тому, но никак не ожидал, что и сам он подарит ему что-то. Это оказалось впервые. Да. Те года, что они прожили — ни единого подарка, когда сам просил их себе, отчего было даже эгоистично со стороны младшего, но это ведь Том, он не может иначе. Но не в этот раз.       Близилось окончание года. Том вправду, он точно меняется. С каждым новым днём Гарри убеждается больше и больше, а их связь становится чем-то даже то, что Гарри ждёт. Ему было приятно осознавать, убеждаться в Томе всё больше и потихоньку открываться ему вновь. Может у него и есть подручные, такие как Малфой или Розье, но на его взгляды это никак не повлияло. Он презрительно не обращался к полукровкам или насылал на кого-то заклятия. Фарли оказался первым и последней ошибкой. Гарри понимал, что зря в тот раз повысил голос на Тома, и даже извинения не помогли избавиться от своей вины.       Но что больше сейчас волновало — это лето. В то время как они с Томом приедут домой — есть вероятность того, что родители будут заняты совершено другим. Пополнение в семье было своего рода важной частью, а Амброзина в своих письмах рассказывала, как ей немного страшно, хоть и муж успокаивал её и говорил, что с малышом будет всё в порядке.       Когда Том уезжал, Гарри видел, что он взял с собой подарок — дневник. А когда он собирался, Гарри не переставал крутить кольцо на своём пальце. Дотрагиваясь до холодного серебристого метала. — Погоди, что? — ошарашенно смотря на Тома, Гарри не мог сложить его слова воедино. — Ты предупредил об этом родителей? — Да, Гарри. Не волнуйся, — положил он свою ладонь на его плечо, небрежно погладил. — Но погоди, а как же я? То есть наша связь. Я ведь не смогу... — испуганные изумруды уставились в пол, но былое прикосновение чуть успокаивало. — Это всего лишь на пару недель. Понимаю, тот кулон тебе не нравится, но учёба подходит к концу, оттого будет не так уж и проблематично его носить. Всё равно вы никуда не поедете ведь, — намекал он на пополнение в семье, закатив глаза.       Том уезжает к Малфою. Что может быть ещё хуже, как ни это? Когда они стали так близки? Зачем Тому быть у него? Что происходит?       Когда рука уже вот-вот опустилась с плеча Гарри, он тут же боязливо подхватил. — Не будь как они, Том, — с мольбой взглянул в чужие глаза, с силой сжав руку. Гарри до сих пор боялся. Можно ли вправду изменить судьбу? Как он поймёт, что будущее меняется? Столько много вопросов, которые зависят от Тома. — Я уверяю тебя, Гарри, мои мозги на месте, — положил он вторую руку на их сомкнутые и улыбнулся старшему, после ероша его непослушные волосы, ничуть не портя причёску, а лишь улучшая.       Эта улыбка чуть успокоила Эванса. Она не показалась ему неискренней, а аура этому доказывала, плавно перетекая в округлые узлы.       Но всё же в это лето Гарри остался практически один. Дамблдор был занят разборками с Гриндевальдом, Том уехал к Малфоям, а в их семье уже появился Джордж младший.       Всё происходило в точности так, как Гарри и представлял. Он в комнате один и никого рядом нет. Даже Тома. Ощущая кожей прохладный ветерок, что проскальзывал через настежь открытое окно, появлялись мурашки. Держась за голубоватый камень и чуть не царапаясь о когти дракона, что удерживали своё сокровище, Гарри тихо перелистнул книгу, вовсе не сосредотачиваясь в написанном. Всё что он мог — это просто скользить глазами по напечатанным словам и не более. Мысли были обо дном и также ни о чём. Это странное ощущение преследовало его несколько дней. — Гарри, милый, спустись ко мне, — позвала его Амброзина, успокаивая Джорджа, что громко капризничал.       Гарри взглянул на часы и сверился с календарём. Только прошло пару дней, а он волновался по поводу Тома. Он выбрал хороший момент спрашивать, когда внимание сосредоточенно на другом и положительный ответ получил, как и желал. Заморочки у родителей хватало, а Том уже был большим по сравнению с Джоржи, так что его отпустили через короткий срок разногласий между Амброзиной и Бертрамом.       Спускаясь по лестнице вниз, Гарри думал и предполагал, что Том может делать в поместье Малфоев. Может, учится колдовать? Гарри помнил, что в будущем в доме Малфоев было не запрещено. Оттого, что жили волшебники, а заклинание отслеживание работало с косяками — это был идеальный шанс тренироваться в использовании магии. Министерство не сможет понять, что именно несовершеннолетний использовал магию.       Он чуть остановился, глядя на фотографии, на которых был он, Том, мама и папа на том самом пляже. Их любимом месте. А вот фотография около школы, где Том хмурился и никак не мог нормально улыбнуться, а вот та, что получилась, но уже с помощью Гарри, когда он потянул уголки губ у младшего. — Милый, помой, пожалуйста, бутылочку и поставь воду, — ласково обратилась Амброзина к сыну, когда тот подошёл к ней, и передала предмет, который Гарри на автомате взял. Он просто кивнул и ушёл на кухню, где будто в тумане выполнил поручение мамы, зевая и потирая глаза. Кулон не щадил его, но лучше так, чем подвергать его семью опасности. Он, как бомба замедленного действия, и это пугало. Он был здесь один; Тома рядом нет и не будет ещё полторы недели. Вдруг кулон не выдержит? Сколько он носит его? Разве может он уместить всю ту магию Гарри и не взорваться?       Сжимая его, он даже не услышал громкий свист чайника, от чего Амброзина подбежала с дальней комнаты и выключила его, недовольно переведя глаза на сына. — Гарри, — сердито она позвала его, но глаза встревожено пытались уловить эмоции сына, наклонившись к нему.       Гарри поднял голову, чуть опешив и понимая, что на него сердятся. Он старался не быть, как сонная муха и быть внимательным, но результат был на глазах. — Прости... — виновато поджал губы, переводя взгляд в сторону.       Амброзина выдохнула, попытаясь искоренить свои негативные эмоции. Она подошла и нежно приобняла Гарри, поглаживая по его непослушным волосам.       Где-то она понимала сына, но ей сейчас и самой было тяжело справляться, когда ещё и Бертрама повысили, и он оставался подолгу на работе. Ни себе внимание, ни семье.       В письме Дамблдор предупредил о том, что мальчик может быть рассеянным и уставшим из-за предмета на его шее, но это было в целях безопасности, и снимать было никак нельзя. Оттого Амброзина чувствовала себя беспомощной, не зная, как облегчить Гарри это лето. Но она продолжала гладить его, чуть улыбаясь и вспоминая их первую встречу в приюте.       Она никогда не пожалеет о выборе. В тот день Гарри был взволнованным восьмилетним ребёнком; его глаза блестели от радости и после от слёз. Понимать, что ты подарила этим детям любовь, заботу, что не смогли родные родители — приносило чувство ответственности и гордость за себя. Стать хорошим родителем было очень трудно, но знать, что любовь между ребёнком и родителем взаимная, понимать это...       Амброзина чуть отстранилась и оставила лёгкий поцелуй на лбу Гарри, где рядом был странный шрам в виде молнии. Её дети с особенностями, но это никак не мешало их любить. — Том вскоре приедет, малыш. Потерпи немного, — зашептала она ласково.       Глаза Гарри заблестели от слёз, и ему стало стыдно. Он просто ребёнок из будущего. Он не отсюда. Если бы не та ночь, то он бы никогда здесь не появился. Он тихо кивнул, вытерев рукавом лицо.       Две недели минули не быстро. Гарри успел уже привыкнуть к отсутствию связи и вновь встал на ноги, убрав в сторону страх за себя и будущее. Стоит смотреть вперёд и никак не опускать руки, тем более рядом с Томом, что наконец-то приехал.       Расспросы от Гарри мигом напали на него. Что там делал? Как провёл время? Что интересного? Они могли показаться чистым беспокойством, но так же Гарри должен знать, если Том задумает реализовать один из своих планов. Это не значит, что доверие к нему упало. Отнюдь нет. Просто судьба — злая штука, а рядом с Малфоем — она ещё больше непредсказуемая. — Не снимаешь? — Том взял Гарри за руку, прокручивая подаренное им кольцо на указательном пальце Гарри.       Двое сидели за столом, ожидая, пока Амброзина успокоит Джорджи и все втроём смогут пообедать. От гречки до сих пор был пар. Только недавно Гарри и она смогли приготовить по-быстрому, пока Джорджи спал. Но сейчас он вновь проснулся, и ему не терпелось самому поесть. — Ты отлично подобрал по размеру. Не спадает никак, — Гарри продемонстрировал это, помахав рукой вниз, и кольцо осталось на месте. — А как там мой подарок? Я видел, что ты его брал в поездку, — усмехнулся он, подставив руки под голову. — Ничего так. Лежит пока что. — Да ну тебя. Тебе уже на Рождество и перьевую красивую ручку подарили, и я дополнение к ней нашёл, — чуть обидчиво проговорил Гарри, скосив взгляд в сторону. — Всё своё время, Гарри.       Старший неожиданно приблизился к Тому, будто пытаясь что-то ухватить за его спиной. Но попытка оказалась, похоже, безрезультатной, когда Гарри вернулся на место. Глаза Тома до сих пор оставались широко открытыми от такого странного действия со стороны старшего. — Ты чего это? — Да так...Насекомое мимо пролетело, — но всё, конечно же, было не так. И сам Том понял, что Гарри солгал, но не стал того винить.       А тот ведь смог увидеть разницу в аурах до отъезда Тома и сейчас, когда он приехал. Та стала, будто бы ещё больше ощутимей, будто бы Гарри смог бы дотронуться до неё, взять в руку, но это оказалось иллюзией. Это было странно. — Так чем, говоришь, занимался у Малфоев? — Простите, мальчики. Прекрасно, ещё остыло, — Амброзина вошла на кухню уставшей и уже с плохо натянутой улыбкой, чем тогда, когда они с Гарри готовили. — Кушайте, ну, вы чего? — присела она за стол, подливая каждому сок в стакан. — Мы тебя ждали, — с улыбкой признался Гарри, беря в руку столовый прибор. — Не стоило. Давайте. Остынет ведь.       Оба кивнули и принялись трапезничать. Гарри стал рассматривать Амброзину. Её синяки под глазами приняли ещё более страшный вид, лицо чуть осунулось, а улыбка была уже не такой искренней. Отца Гарри видел лишь к позднему вечеру, и тот был не таким, как прежде. Ответственность прибавилась, а вместе с этим и переработки.       Гарри тяжело вздохнул, чем привлёк к себе внимание. — Что такое Гарри? — обеспокоенно спросила Амброзина. — А? Н-ничего...всё в порядке, — улыбнулся он, но краем своей магии Гарри, будто бы ощутил какой-то холод и взглянул на Тома, чья аура приобрела чуть темноватые оттенки.       Что произошло?       Но та мигом посветлела, как только он моргнул. Что за быстрое смена эмоций произошла у него на глазах? — Может, тогда прогуляемся все вместе? Как вам такая идея? — спросила Амброзина. — Я не против, — высказался Том, подняв глаза на Гарри, что до сих пор смотрел на него. — Да... я тоже, — чуть запоздало ответил он. — Чудненько. Тогда доедайте, а я пойду одену Джорджи, — она убрала за собой, положив тарелку в мойку и вскоре ушла. Гарри до сих пор одолевало странное чувство. Но он сбросил его, проморгавшись, опустив глаза в тарелку.

***

Летние дни наполнены радужными красками и запахами: запахом свежей травы, распускающихся цветов и спелых фруктов. Это время, когда можно насладиться прогулками по живописной природе, купанием в теплом море и наслаждением приятными вечерами под открытым небом. Это время, когда сердце наполняется живыми эмоциями, а душа — радостью и благодарностью за жизнь. Когда-нибудь они точно всей семьёй вновь отправятся на то море и вновь улыбнуться все вместе, вспомнят многое. Вскоре.       Лёгкий ветер проносился над деревьями, чуть приподнимая лёгкую белоснежную ткань, что свисала с капора коляски, закрывая Джорджа от посторонних глаз и яркого солнца.       Это было похоже на обычную прогулку их семьи, но без Бертрама и с новым маленьким членом семьи это ощущалось по-другому.       Изумруды обратили внимание на детей, что играли на детской площадке, резвясь так, что Гарри невольно улыбнулся. Из-за чего он затормозил, но голос Тома вывел его. — Гарри. — Иду, — поспешил он к ним, оглядываясь на тех ребят. — Ма... — только Гарри хотел обратиться к Амброзине, но чуть опешил, когда обратил внимание на руку Тома; его пальцы обвели ладонь Гарри, чуть сжавшись, а после Гарри заметил игольчатую ауру. — Ты что-то говорил, Гарри? — обернулась Амброзина на сыновей, что шли позади. — Ничего...       И чего это с Томом? Сам ездил к Малфою, а как прочитал в глазах Гарри зависть и желание присоединиться, то вновь эта его черта. Вынув руку из чужой, Гарри недовольно ступил вперёд от младшего, сердясь. Не обращая внимания на гнетущую ауру Тома, Гарри попросился покатать коляску. — Только осторожнее, Гарри. — Не волнуйся. Я позабочусь о младшем, — улыбнулся он ей, от чего Аброзина смогла наконец-то искренне улыбнуться, положившись на сына. — Джорджи повезло с двумя старшими братьями, — обернулась Амброзина на Тома, подметив на долю секунду негативные эмоции Тома, что, мигом исчезли. — Что-то не так, Том?       Тот помотал головой, так ничего конкретного не ответив, он отвернул голову, рассматривая окружность. Аура чуть поуспокаивалась, и он старался не смотреть на Гарри, а особенно слушать эти слова. Этот ребёнок связан лишь с их опекунами, но никак не с Гарри и им, Томом. Они магглы, а они с Гарри — волшебники. Случись что: война, какая-то опасность — они никак не смогут спастись самостоятельно. А у них с Гарри есть магия. Они намного сильнее их. Даже если сейчас... — Гарри, осторожно! — закричала Амброзина, успев повернуть голову к двум сыновьям, что ушли вперёд.       Громкое гудение автомобиля оглушило прохожих, подняв тревогу по всей улице. Мгновение, всего лишь секунда, и Амброзина успела оттолкнуть Гарри назад, что потащил коляску с собой, и та перевернулась на бок.       Машина остановилась на пару метров от них, успев затормозить. Недовольный водитель вышел, крича от страха и беспокойства, что мог сбить прохожих. Но Амброзина не заметила его, быстро кинувшись к Джорджу, что ввёл всех прохожих женщин ужаснуться случившемуся, услышав пронзительный детский плач. Амброзина прижала маленького к своей груди, ощущая, как её дрожь наоборот пугала его. Но она сама никак не могла успокоиться, шепча тому: — Тшш, всё в порядке. Всё хорошо, Джоржи. — М-мам... Прости... Я... Я — Гарри испуганно подбежал к женщине, весь трясясь. Его глаза судорожно бегали по испугавшейся женщине, пытаясь разглядеть младшего. — Замолчи! Ты куда смотрел!? Гарри, здесь дорога! — завопила Амброзина, встав на дрожащие ноги. Её такие же до недавнего времени светло-зелёные глаза приобрели тёмный оттенок, а лицо исказилось в злости и страхе.       В этот момент маленький Гарри испытал самые противоречащие эмоции, что он успел прожить как здесь, так и в будущем. Даже то, когда он находился в другом времени: дальше от любимых, родных людей, что всем сердцем его любят... любят. Амброзина его любит. Она просто напугана. Эта ситуация просто напугала его... А Гарри... Гарри в этом виноват.       Прикосновение руки к его плечу вывело Гарри из чёрных мыслей. Изумруды перенеслись на Тома и на его холодное выражение лица. — Может больница? Вы как? Давайте вас отвезу, — тороторил водитель, обступив Амброзину и её ребёнка, что не переставал плакать. До Гарри еле-еле доносились её слова, как и последующие слова водителя. Их медленно стали обступать люди, а Гарри так и не мог сдвинуться, но Том потянул его из этой толпы, вывев. — Гарри, дыши, — прошептал Том, подняв лицо старшего.       Тот лишь сейчас понял, что его захватила паника, и он вовсе перестал дышать и соприкасаться с реальностью. Очки сильно запотели, и он снял их, опустившись на корточки, закрыв рот рукой. Сердце бешено отбивала ритм, стуча в висках, руках. Он ощущал его везде, как и тряску и тошноту. Что это с ним? Это мерзко. Это мерзкое чувство облепило его, не отпуская продолжительное время. Гарри не знал сколько так продолжалось, он не ощущал времени, не видел ничего. Но ощутил тепло в своей руке, то знакомое тепло, что Том дарил ему, когда их связь становилась ощутимей. Но этого не хватало; Гарри до сих пор потряхивало. Но и Том не отпускал его руку, сжав чуть сильнее, и Гарри это почувствовал, обратив на него внимание: на красные глаза. Красные...

***

      Стены были покрыты грубо обработанным камнем, на котором можно было разглядеть выцветшие рисунки и надписи на древних языках. Потолок был высоким, создавая ощущение того, что он был маленьким.       По бокам помещения стояли массивные каменные колонны, высеченные из черного мрамора, которые создавали мрачное и угрожающее впечатление. Под ногами Гарри был покрытый плиткой пол, на котором были видны пятна от потеков и пыльные следы отминающихся следов.       Воздух был наполнен запахом старого камня, сырости и гниения, что добавляло атмосфере подвала дополнительную долю ужаса и тревожности. В этом месте царила атмосфера загадочности и опасности.       Тёмное помещение, освещающиеся лишь факелами, при котором огонь дрожал, будто бы здесь гулял ветер, но на самом деле находилась лишь единственная фигура, развёрнутая к нему спиной.       Тюрбан — и в голове Гарри всплыл лишь единственный образ волшебника, что преподавал им защиту от тёмных искусств. Но кто мог ожидать, что Квиррел окажется ещё той проблемой. — Так это вы. Вы охотитесь за философским камнем, а не Снейп! — не верил Гарри, оглядываясь, будто бы тот, кого он назвал, мог объявиться здесь и сейчас. Но больше никто. Только он, Квиррел и... кто-то ещё. Гарри его ощутил, как только шрам болезненно защипал. Было невыносимо больно, но лишь мгновение, а после отпустило. Поттер ошарашенного взглянул на профессора, а он скривил губы в злорадной усмешке, услышав тихое шипение своего господина. — Кто?! Кто с тобой! — закричал Гарри в явном страхе, отметая упавшую чёлку и с яростью направив палочку на профессора. — Господин, не стоит идти на поводу у мальчишки, — шептал Квиррел, отчего Гарри не понимал с кем тот разговаривал. Кого он слушает? Что происходит? — Гарри... — заголосил нездоровый голос, и тот напрягся, схватив палочку ещё крепче, не сводя её с профессора, но тот даже не открыл рот. Кто говорит? Где он?       Руки Квиррела медленно поднялись к своему тюрбану, они медленно стали разматывать ткань, что была, будто бы бесконечной.       Бордовая длинная спускалась на пол, а в зеркале стал виднеться рот, скулы... Боже. Это было лицо. Отвратительно бледное лицо на затылке у живого человека. — Волан... деморт, — замер Гарри, чуть не бросив палочку, но смог удержать. Всё нормально. Он не знает правды. Не стоит волноваться. Это не Том. Это не он. Боль отдалась в руке, а в груди предательски заторабанило сердце, заглушая последующие слова Воландеморта. — Подойди сюда и взгляни в зеркало, — Воландеморт отдал приказ, но Гарри ничуть не шелохнулся, с широкими глазами наблюдая за чертами лица того, кто уже не будет прежде. — Живее!       Но в голове продолжало переворачиваться все те моменты с Томом, когда они были в приюте, когда их забрали. Они прожили вместе уже достаточно, чтобы Гарри привязался к нему. Он просто не мог не чувствовать что-то. Знать этого человека из прошлого, но и знать, как он изменился — страшно. Не Том, не он, но одновременно и он.       Оцепенение прошло с гонором Воладемортом, и Поттер сделал шаг вперёд, медленно опустив палочку.       Нет. Он должен защищаться. Нужно поднять палочку и сражаться! Но он уже был около зеркало, а его и профессора разделяли какие-то пару шагов. — Скажи мне, где философский камень? — уже мелодичнее заговорил враг, а изумрудные глаза, не отрываясь, следили за одним созданием. Гарри больше никак не мог назвать то, что видел. Это далеко был уже не человек. Но всё же, опустив взгляд на своё отражение, Поттер тихо сглотнул, боясь, что он увидит всё то же...но он видит себя. Себя улыбающимся, что достаёт философский камень из своего кармана, подмигивая самому себе. — Так что, Гарри? Или ты вновь продолжишь скрывать от меня правду?       Услышав слова Воландеморта, Гарри медленно перевёл свой взгляд на него, на улыбающееся лицо. Ему ведь не послышалось? Что в словах Воландеморта означает — вновь? Вновь? Это слово точно проскользило в его устах. — Думаешь, я не смогу узнать? Маленький, глупый Эванс. Скучаешь ведь по ним? Скучаешь по мне? — прошипел он.       Не верящий шаг назад — обозначил страх Гарри. Этого не могло произойти. Этого просто не могло случиться. Том не знает, Том никак не мог узнать. Это было просто невозможно. Гарри и сам узнал, лишь когда переместился сюда... — Я вернусь назад... — О, да, Гарри. Ты обязательно вернёшься назад. Как ведь и хотел. Но сам видишь — твои действия бесполезны, — со злостью прошипел Воландеморт, от чего по шраму Гарри пустился пульс боли, от чего сорвался крик с его уст. — Наша связь всё такая же приятна. А теперь отдай философский камень, и я тебя уверяю, что с тобой ничего не случиться.       Воландеморт злорадно упивался своей силой, насмехаясь над Поттером, что так и не смог превзойти свои ожидания. Он был уже в будущем, он знал Гарри, помнил его, помнил его глупые идеи, но и помнил себя и свои ошибки, что больше не совершит. — Квиррел! — скомандовал Воландеморт, и профессор мигом достал палочку, дабы связать Гарри, но тот мигом побежал, увернувшись от прозрачного Инкарцеро. — Держи его!       Как по струнке Квиррел создал пламенный барьер, что окружил всю площадь этого места, заключив Поттера в смертоносной игре с жизнью.       Огонь пылал ярко и безжалостно, окружая молодого волшебника со всех сторон. Из пламени доносились зловещие шипения и потрескивания, создавая атмосферу ужаса и тревоги.       Гарри чувствовал, как жар пламени обжигает его кожу, а дым тяжело дышался в легкие. Он боролся за каждое дыхание, пытаясь найти способ выбраться из этой ловушки и спастись от смерти, настигающий его сзади. — Иди сюда! — скомандывал Квиррел.       Не успел Гарри среагировать, как Квиррел схватил его за руку, что охраняла камень в его кармане и тот мигом понял это, потянувшись, но Гарри сбил его с ног, попытавшись убраться, пока тело не придавило; он не успел и уже ощущал, как рука Квирелла полезла в его карман, но Поттер мигом схватил её, и в комнате разнёсся жуткий визг боли.       Профессор мигом отбежал от Гарри, в шоке глядя на его искрящиеся глаза от непонимания и надежды. Квиррел в панике побежал к своей палочке, что выронил, но Гарри мигом подобрал её, направив на профессора, что напал на него, сжав горло, но тот мигом пожалел, будто бы какой-то глупый, натыкаясь на те же ошибки, но Гарри не стал упускать этого момента, схватившись за лицо Квирелла, что стало рассыпаться на его глазах, как и руки, что пытались задушить его. — Я ещё вернусь, Гарри! — последнее, что услышал тот перед тем, как тело взорвалось, превратившись в прах. Воздух стал ощутимее, когда тело уже не придавливало его, но спина жутко заболела, когда он попытался встать со ступенек, что были не на его стороне. Тяжело дыша, рука потянулась к философскому камню, но не успел Гарри и понять, как через него пролетело что-то похожее на душу, и он потерял сознание.       Глубоко вздохнув, будто бы Гарри не ощущал воздух какие-то полчаса, он мгновенно встал, хватаясь за грудную клетку, что больно сжималась при повторяющихся ударах сердца. Его глаза стали осматривать помещение, в котором он находился.       Это была его комната? Когда? Как?       Но мгновенно из под него пропала кровать, а сам он упал под землю, когда глаза остановились на спящем Томе, что привалился всем телом к стулу, чуть не соскальзывая по нему. Тело старшего вмиг затряслось, а по лбу прокатился холодный пот.       Том знает. Том знает о его перемещениях. Это был неоспоримый факт. Но... Гарри помнил совершенно другое. Этих воспоминаний не было. Когда он переместился в будущее, он сражался с Воландемортом, но тот никак не упоминал о нём. Тот не знал Гарри, а в этот раз воспоминания изменились... Они перевернулись в сознание Гарри, до сих пор отдаваясь в его сознание пульсирующей болью. — Проснулся? — раздался голос, что, будто бы мог прям сейчас приговорить Гарри к смерти. Он медленно захлопал глазами, встретившись с обычными тёмно-карими. Они не были красными. — Т-ты... Так ты... — Гарри резко встал с кровати, ощутив, как силы покинули его и вот-вот упадёт, но Том успел его поймать, усадив обратно на кровать. — Не вставай. Твоя магия чуть не вырвалась. Благо я был рядом, а камень раскололся, — глаза Тома обвели рядом стоящую тумбочку, где были осколки опала. Голубой круглый камень превратился практически в пыль и это всё Гарри. — Ч-что с мамой... Что с Джорджом? — С ними всё хорошо. Отделались лишь испугом. — Хорошо... — ответил Гарри и до боли закусил губу. С ними было всё хорошо. Но лицо мамы до сих пор картинкой вращалось в его голове. Та злость, направленная на него, причиняла неимоверную боль. — Не кусай их, — оттянул Том подбородок Гарри вверх, вновь встречаясь с его взглядом. — Дыши просто. Я не смогу больше сделать так, чтобы твоя магия не взорвала твоё тело. — Том... — но тот лишь сильнее закусил, вырвавшись с рук. — Не трожь меня. Я тебя предупредил. — Да что с тобой? — попытался положить ладонь на плечо, но остановился, уже собираясь что-то сказать, но не стал, отойдя. — Я... Я просто... Я чуть не убил... Я чуть не убил Джорджи. Если бы не мама, то я бы и он... То он бы... — Прекращай уже, — аура Тома взлетела тёмными комками, чем привлекла внимание Гарри, а тот, провинившись, опустил глаза, прикрыв уши. Ему не хотелось слышать Тома. Только не его. Этот предатель. Этот неизменный человек. Тот его образ до сих пор крутился в голове. Нечеловеческий, больше похожий на страшное существо. — Эй, слушай меня, когда я говорю! — подошёл Том и резко оторвал одну из рук Гарри, но чуть остудился, увидев слёзы старшего. — Они в порядке, не стоит лить слёзы. Ты тоже в порядке. Она тебя не ненавидит, но злиться ей угодно сколько можно. — Ты подбадриваешь или осуждаешь? — Гарии задрожал от нервного смеха, не пряча свои слёзы, что не переставая шли ручьём. — Всё, прекращай, — отпустил он руку, положив ладонь на волосы. — Не люблю слёзы, они бесполезны, — закатил глаза, но, встретившись с изумрудными, будто бы увидя изменения и за такой короткий срок, Том точно убедился в одном: Гарри знает. А если вспомнить то, что тот не умел врать и спрашивать не стоит.