Оправдание неизмеримых надежд

      Тучи цвета, как чёрного озера, застыли над Хогвартсом, предвещая пасмурную и даже штормовую погоду. Солнце, что ещё утром могло чуть согреть, скрылось. Лучи вовсе исчезли, и в самой библиотеке стало темно, но благо, по велению магии помещение тут же осветилось яркими огоньками. Их тепло могло немного согреть рядом проходящих учеников, но не более. Если отойти на метр дальше, то тепла будто бы и не было.       Тома ничуть не смутили изменения в погоде, он продолжал вчитываться в историю Хогвартса, будто бы это книга могла скрыть что-то ещё. Но как бы Том не пытался найти его связь с Салазаром, кроме змеиного языка — ничего не выходило. Оглядываясь назад: на запретную секцию, Том раздумывал, что там будет намного больше о самом волшебнике, и также Том сможет найти даже очень интересные заклинания. Только представив, что он может являться родственником: каким-то потомком самого Салазара Слизерина, Тома начинала брать дрожь. Вспоминая слова Фарли и его высказывания о чистоте крови, Тома понемногу брала ярость. Этот мусор не смеет даже рядом стоять с ним.       Тёмные глаза обвели учебник, и Том пока отложил его, потирая виски и беря другой. Бытовая магия была первоначальной целью, от чего и пришёл сюда, но не удалось Реддлу перелистнуть следующую страницу, как к нему подсела клокочущий волшебник со своей неконтролируемой магией, что учуять можно была и за ёну. — Чем угоден такому лицу? — не поднимая глаз, спросил Том. Он, в общем-то, ожидал Лестрейнджа по большему счёту, а вот Розье появился как из воздуха. Хоть Том мог и предположить, что вскоре он взбунтуется и подумает наведаться к нему. Но сегодня был не самый лучший день, когда у него были свои планы. — Ты сам знаешь, Реддл, — прошипел Розье, впившись своими светло-голубыми глазами в тёмную фигуру, что никак не проявлял интереса. — Пришёл поплакаться мне за выговор на метле? — выплюнул Том, наконец-то встретившись с чужим яростным взором, что чуть поугас, как только тёмные глаза с неприкрытым раздражением застали Розье. — Думаешь, что лучше было бы? Они бы узнали, что ты участвовал в этой потасовке или же решил посоревноваться с этим выродком? — у всякого был предел, и Том как можно скорее хотел закончить этот разговор, дабы не портить себе предвкушающее настроение, что он берёг на вечер для особенного человека. — Ты меня заставил. — Я тебя? Оставь эти комплименты, если бы ты мне был та-ак нужен, я бы поступил по-другому. Но ты сам принял это решение. А теперь ступай. Мои ребята готовы принять тебя с распростёртыми объятиями. — Если бы не Лестрейдж, то ты бы не стоил даже старой метлы! — выкрикнул он, чем привлёк внимание сидящих вблизи. Но мигом пожалел, как только встретился с леденящим душу взглядом, искрящиеся опасным красным блеском. — Не желаешь присоединиться? Я подожду, когда тебя заживо сожрут.       Том знал, о чём говорил. В тот день Розье повиновался ему, тем самым выказал уважение, обозначая, что он соратник. Реддл был мишенью и не спорил с этим. А кто пока был подле него — представлялись ниже слизняков. Таких перебить было в удовольствие другим. И, похоже, Розье будет первым.       Поодаль от них стоял Лейстрейндж, что приковался к полу, как вкопанный. Он даже не смел подойти к этой парочке, боясь нагнетающей атмосферы, что успела пропитаться, но мигом угасла, как только тёмные глаза заприметили подручного, что принёс самое важное на этот вечер. Он улыбчиво подозвал парня к себе, мигом меняясь в настроение, от чего Розье замельтешил глазами. Окинув последний взгляд на него, что теперь выглядел, как побитая шавка, Реддл отошёл, не забыв сказать: — Приятного вечера и с Хэллоуином тебя, Розье, — последнее, что произнёс перед тем, как уйти с Габриэлем отсюда.       Если уж тот быстро не поймёт, что лучше всего будет рядом с Томом, Морган и впрямь будет изгоем, что не может быть худшее для чистокровного. Связи — вот что стоит лишить таких, и их жизнь будет уже сложнее во много раз.       Сворачивая с Лестрейнджем в дальний туалет для девочек, где мало кто ходил, подчинённый с опаской достал мешочек, оглядываясь по сторонам, передав его Тому. Он до сих пор испытывал видимый страх из-за него. Восхищение потихоньку сменялось на инстинкты опасения за себя и свою жизнь. Вспоминая, как он вместе с Розье отвёл Фарли в больничное крыло, где тут же стоило всё разъяснять. Но благо Розье взял на себя всю ответственность, и ему не стоило даже вмешиваться. Том мог колдовать без палочки, что уже было удивительным и поистине невероятным в таком возрасте, а услышав, какие травмы постигли Фарли, оно потихоньку сменилось на противоречащее чувства. Рука была сломана, а синяк на спине были ярко-алого цвета с размером целой жабы. — Лестрейндж, — позвал его Том, что никак не мог достучаться до парня, чуть раздражаясь и сводя брови к переносице. — Да, — вздрогнул он, подняв свои глаза на Тома, выстроившись по струнке, натянутой очень тонко. — Будешь стоять на чеку. За это оставлю тебе тыквенный пирог, — усмехнулся Том, пряча мешочек под мантию. — А можно спросить: для чего тебе это всё? — осмелился Лестрейндж, стараясь не глядеть в тёмные глаза. — Так интересно? — взметнулась бровь Тома, оглядывая зажатого парнишку, на что тот кивнул, и улыбка Тома стала ещё шире. — Но знаешь что... — подошёл он ближе к Габриэлю, кладя свою ладонь на его плечо и достаточно тихо прошипел: — Покойникам ведь уже будет не особо интересно. Как думаешь?       Похлопав по плечу, Том ступил вперёд, удаляясь от Лестрейнджа. Но что его не покидало, так это маленькое ощущение, что за ним следят пара глаз. Реддл шёл вперёд, стараясь ее замечать этого, но он резко обернулся, замечая, что следящий скрылся за углом. Дамблдор бы так не поступал, а на Гарри это вовсе не было похоже. Это что означает? Один из слизеренцев неприкрыто хочет его убить? Хотя и кровавой ауры вовсе не ощущалось. Отведя тёмные глаза назад, Том ступил вперёд: выходя вовсе за пределы здания, укутываясь в мантию сильнее.       Ветер поднялся сильнее, растрепав волосы Реддла во все стороны. Он медленно ступал вниз по склону, уже не замечая следящего. Похоже, на открытой местности не захотел выдать себя. А ведь это отличная возможность устранить полукровку вроде Реддла. Жаль, конечно, — подумал он, хмыкнув.       Спустившись, Том услышал шум воды, и в нос ударил солёный запах. Уже оставалось несколько шагов до беседки, но Том замер, заметив мельтешащую фигуру. Это была не Елена. И Том мог предположить одно — это был Гарри. Том не планировал встретиться с ним сейчас. Все начнут собираться в зале лишь через несколько часов. Если они сейчас встретятся — их разговор после может не сложиться. Стоит уйти отсюда, — отступая, думал он. Но изумрудные глаза уставились на Тома, будто бы Гарри мог разглядеть даже через дерево, если бы Том мог спрятаться.       Как поступит Гарри? Уйдёт ли или же останется? В последнее время он предпочитал первый выбор: делал вид, что разговаривает с Вудом или Уолпертом. Для Тома не то чтобы и важно было, из-за чего так Гарри стал вести. Всякие предположения лезли в голову. Оттого что это было связано с их связью, дабы избавиться от неё с помощью кулона, или же сами их взаимоотношения вновь качаются. А может быть, и то и другое.       Изумрудные глаза не смели отвестись от фигуры, и Гарри ступил к Тому. Он оказался перед ним за какие-то считанные секунды, пока ничего не говоря. Он молчал, но будто бы уже о многом сказал своим взглядом. Сожалеющий, мечущийся и возвращающийся на Тома. Гарри приоткрыл рот и хотел было что-то сказать, но не смог. Он просто прошёл мимо Реддла, так ничего и не объяснив, видя лишь ожидающие тёмные глаза и никаких действий с чужой стороны. И Том его никак не остановил, обернувшись на Гарри, когда он уходил. Значит, второе предположение оказалось верным.       Чувства внутри Тома взметнулись, будто полыхавший пожар в лесу. Он до сих пор пытался понять, что сейчас произошло. Почему Гарри так посмотрел на него. Что Том сделал, чтобы получить такой взгляд и ничего не услышать?! Сжав кулаки, а в висках ощутив биение, Том судорожно выдохнул. Гарри не обернулся, и Том злился ещё больше.       Он подошёл к беседе; его магия окутала ближайшие лозы, что тут же иссохли. Гарри что-то недоговаривает. И это точно связанно с теми воспоминаниями. Странными, очень странными. Должно ведь найтись логическое объяснение, как Гарри был здесь, ведь улик, удостоверяющие этого, — нет.       Том просидел в этой беседке не меньше чем час. Шум волн его потихоньку успокаивал и помогал приводить мысли в порядок. Но как только в голове вскакивал образ Гарри — Том мигом злился. И холодный ветер вновь помогал ему, проходясь по его загривку к шее, остужая пылкость. Всматриваясь в чёрное озеро и сжимая палочку в ладони, он выдохнул, уже собираясь уходить, но заметил что-то вычерканное прямо на мраморной колонне. Это были какие-то царапины, но прилично отойдя назад, Том заметил очертания какого-то Рубина. Сзади которого было что-то наподобие мантии. Странные зарисовки и только. Вот чем значит Гарри здесь промышляет.       Время близилось к собранию, и Том покинул тихое место. Елена в этот раза не появилась, и в какой-то степени он этому благодарен. Не хотелось бы портить какое-то, но всё же понимание с призраком. Он ещё не добился своей цели. Найдя диадему, он найдёт способ, как удержать Гарри на этом свете, тогда уже выстроит свой путь к становлению великим, когда диадема будет у него в руках.

***

      Великолепный зал, утопающий в полумраке, блестел свечами и расцветал красками от устрашающих тыкв, что нависали, как призраки. Юные волшебники и волшебницы, одетые в свои парадные костюмы, медленно располагались за длинными столами, окруженными горами лакомств и волшебных напитков.       На столе были выстроены столовые приборы, что в этот день были из черного серебра. А ароматы таинственных блюд заполняли зал призрачным, зловещим запахом. На столах можно увидеть различные угощения: фрукты и кондитерские изделия, преображенные в звездочки и лягушки, напоминающие о ведьминских зельях и заклинаниях.       Музыкальное сопровождение великолепно подчеркивает хэллоуинскую атмосферу: звуки скрипки и органа наполняют зал таинственным звучанием, вызывая дрожь и волнение у некоторых учеников, что впервые праздновали в такой обстановке.       И никто из присутствующих не мог сказать, что на этой ночи было больше: веселья и радости, или таинственной магии и зловещего привкуса в воздухе. Все было переплетено, как шахты гремлинов, между светом и тьмой, между реальностью и миром сновидений.       Шум и гам шёл от разных уголков столов. То громче заговорит стол Гриффиндора, то Равенкло. Это праздник знаменовал тот самый отдых перед трудной учёбой, над которой придётся ещё много трудиться.       Глаза Тома всё время следили за одним объектом, но, прерываясь, и подмечали Дамблдора, сидящим за учительским столом. Всё шло как располагалось. А после зазвучал длинный монолог от директора школы, который Том не внимал и не старался забивать свою голову ненужной ерундой. Да-да, этот праздник прекрасен. Всё что можно было сказать: коротко и ясно.       Шептания Вудда и Гарри Том, конечно же, не мог расслышать, оттого в груди начал появиться тугой комок, который он еле как контролировал. Какое-то время так могло продолжаться до конца празднество, но вот тот самый момент, когда Гарри уходит. И Том не смог себя не похвалить за такую сообразительно и внимательность, что проявил за эти несколько дней. Минута, две и Том встаёт, выходя из стола. Дав перед этим указ Лестрейнджу, чтобы он пошёл через какие-то десять-пятнадцать минут. — Гарри, — позвал его Том с какой-то толикой отчаяния в голосе. Он думал, что у него выйдет это не очень правдоподобно рядом с ним, но у Тома вышло это даже лучше. И Гарри остановился, медленно обернувшись на старшего.       Его изумрудные глаза застыли в немом шоке, старший судорожно выдохнул, пытаясь избежать взгляда и уже сделал шаг назад, пытаясь как-то уйти. Сейчас было не самое лучшее время ещё с кем-то общаться. Сил совершенно не было у него. — Прости... — лишь произнёс Гарри и уже отвернулся полубоком, но ощутив, как его схватили за руку, он вздрогнул. — Гарри, я хотел бы поговорить, — уже более настойчивее заговорил Том. — Гарри, пожалуйста, не уходи, — пальцы Тома чуть обмякли, переплетая с чужими. — Хватит, Том. На меня это не подействует, — не поворачивая голову, раздосадованно заговорил Гарри, наблюдая за его аурой. Она то ему всё и показывает, кто на самом деле здесь лгун. — Гарри, взгляни на меня, — голос Тома приобрёл нотки приказа и холодности. Ему не нравилось то, как ведёт себя Гарри. Будто бы Том стал каким-то чужим для него. Незнакомцем.       Но Гарри так и не повернул голову и лишь вырвал руку. — Да что с тобой? — Реддл мог ощутить, как внутри него нарастает ком из раздражения и злости. Он готов был в этот миг использовать то, что хотел. Но перед этим желал дать хоть какой-то, но шанс Гарри оправдаться, объясниться. Ничего из этого он не желал принимать. — Что со мной? Это ты ещё спрашиваешь? Том, не держи меня за придурка. Кто напал на Фарли? Кто покалечил его так? — наконец-то повернул он голову, но его голос стал выше и раздражённым. Его глаза встретились с тёмными и, ни разу не испугавшись, приблизился. — Том, меня ты никак не обманешь. Теперь нет. Это бесполезно. Твои лживые слова не будут на меня действовать. Я, как твой старший, провалился.       Наблюдая за тем, как эти изумруды начинают темнеть, а сам Гарри отрешённо отступил, Том не мог больше совладать с собой. Его улыбка померкла, и он просунул руку под мантию, сжав тот самый мешочек. — Почему ты говоришь такие ужасные вещи мне? Почему, Гарри? — приоткрыл он мешочек, взглянув в те же глаза, пытаясь найти в них сожаление и увидел. Да, Гарри всё тот же. Просто, он запутался. Этот Фарли... Лестрейндж проболтался или Розье? Но Тома бы уже вызвали на допрос. Но такого ведь не произошло. Пока было неизвестно как Гарри узнал об этом. — Это правда, Том. Правдивее уже нет, — ступил он назад, уже собираясь уходить. Но резко остановился, взглянув куда-то через Тома, будто видя его насквозь, и он сделал ещё один шаг назад, а лицо приобрело нотки испуга. Когда Том сделал шаг за ним, Гарри закричал: — Стой там!       Да что творилось с ним? От чего Том ощущал себя будто раздетым перед Гарри. Будто бы он видел замыслы его, но уже слишком поздно. Белёсая пыль разлетелась у лица Гарри, когда он попытался уйти. Том хотел всё сделать так, будто Гарри просто уснул от усталости. Всё свалить на кулон. Но что-то уже с самого начало пошло не так. Отступить Том никак не задумывал. Раз уж их отношения под угрозой, то будет лучше тогда узнать до конца, что скрывает Гарри.       Не успело было старший упасть, как Том наложил заклятие: Вингардиум Левиоса. — Пошли,, Гарри. Ты сам сделал свой выбор.       Но не успел Том и ступить, как замер, услышав сзади размеренные шаги. Они были лёгкими. Никак не преподаватель. Мантии вообще не было слышно. Дамблдор? Только он мог пойти за ними, если Лестрейндж накосячил со своим слежу.       Но обернувшись, Том встретился с пепельным цветом глаз, стройной фигурой и белоснежными волосами до ушей. Это был ученик и определённо слизеринец. Том лишь усмехнулся, тут же осознавая, кто за ним мог следить в тот раз. — Неужто я такая интересная персона, раз уж сам Малфой Абраксас следит за мной? — Не льсти себе, Реддл. Что же ты собираешься делать с этим мальчишкой? Желаешь побыстрее вылететь из Хогвартса? — а Малфой то не был так прост. Он смотрел на Тома с нескрываемой улыбкой, будто бы те были уже каким-то соратниками, разговаривавшими о простой погоде. — Тебя это не касается. Исчезни, — Том ступил назад, намереваясь уйти вместе с Гарри. Лестрейндж должен был вот-вот прийти. — Не стоит так торопиться. Я заменю Лестрейнджа, — ступил Малфой за Реддлом, и последний остановился. — С чего такая услуга? Что ты хочешь?       Малфой был представителем уже высших дворян. На такое Том пока не смотрел. Те тут же понимают, куда не лезть с какими-то слизняками. В будущем Том бы завёл такие отношения, но сейчас было вовсе не время — это было даже опасно. Такие, как Малфой, не удержать с силами Тома на поводке. Лишь бы потом этот поводок не сомкнулся на его шеи, когда такие семьи захотят устранить его.       Малфой обошёл Тома и остановился у парящей фигуры Гарри, на секунду с неприкрытой усмешкой осмотрев экземпляр, он ступил ближе к Тому. — Мне стало любопытно, как такой, как ты, может продвинуться дальше. Страхом ты лишь всех отгонишь, Реддл. Возьмись за сердца людей. Ты ведь играл уже, не так ли? — серые глаза обводили лицо Тома, будто бы оценивая. — Будешь стоять на пути, то я точно возьмусь за сердца. И первым делом твоим, — зло рыкнул Том, наставив палочку на Малфоя, но не колдуя. Ему пока не удавалось сосредоточиться на нескольких предметах сразу, в чём была его первоначальная слабость неумело колдовать. — Так что уйди. Я не посмотрю кто ты и откуда.       И Малфой отступил, но не из-за давления страха. Всё же сонный порошок действует кратковременно, и не знаешь, когда Гарри сможет проснуться, а Малфою было интересно, что сделает с ним Реддл.       И трое скрылись в тёмном коридоре, где пока свечи не были зажены. Ступая к башне, то и дело доносились стук обуви. Но Абраксас шёл тише Тома и даже немного не поспевал, когда Реддл уже шёл по лестнице, а он лишь по коридору. Шаги Тома были размеренными, быстрыми. А глаза то и дело бегали по ступеням, то поднимались к Гарри, проверяя его состояние. Когда удалось миновать картину, что глупо приняла пароль и сочувственно обвела взглядом Гарри, что по рассказу Тома, заснул прямо на пиршестве, совсем вымотавшись, а после Том обернулся на Малфоя. — Жди здесь, — прошипел он и кинул маленькое зеркальце. — Решишься оставить меня — я не удивлюсь.       Увидев улыбку на лице Малфоя, Том нахмурился, и картина с Полной Дамой закрылась.

***

      По всей комнате были развешаны охотничьи трофеи - оленьи рога, красиво украшенные и подвешенные на стенах. Большие ковры из медвежьей шкуры украшают пол лесничего, создавая ощущение тепла и комфорта при каждом шаге. На полках стоят стеклянные сосуды с законсервированными ягодами и фруктами.       Яркие языки пламени выходили из камина, будто бы могли вот-вот сжечь домик Хагрида. А рядом с ним стоит удобный кожаное кресло, в котором лесничий любит сидеть, рассматривая пляшущие тени.       На каминной полке стоят статуэтки лесных существ и книги с магическими таинствами леса. Но больше всего опасность представлял не он, а некто иной. Маленькое существо, что ещё совершенно не было обучено, чуть чихнув, уже подожгла борода Хагрида, а он лишь усмехаясь, посмотрел на троицу, выдав что-то по типу дрессировки. Эта атмосфера была наполнена тёплыми красками, заботой и любовью к маленькому существу.       Гарри взглянул на Рона и Гермиону, что немного расслабились при улыбке Хагрида.       Неожиданно картинка сменилась, будто бы какой-то омут воспоминаний, представленная картинка уже была тёмной, почти непроглядной. Это был тёмный лес. Гарри держал лампу на вытянутой руке, слушая позади себя бурчание Малфоя. Спасибо ему за эту проделанную работу и сам же отхватил. — Мой отец тебя отругает, Поттер! — выплюнул тот, следуя за ним. — Твоему отцу на меня всё равно, Драко. Вот миссис Нарцисса, может ещё. Она точно будет недовольно твоим поступком, — выделил слово "твоим", взглянув на белобрысого, отчего Гарри чуть не упал, не увидев ветку. — Пф, смотри лучше вперёд, Поттер. Ещё успеешь отхватить! — Раз тебе так смешно, Малфой! — перешёл он на фамилию, повысив тон голоса, остановившись. — То бери лампу и иди вперёд. Что плетёшься сзади? Струсил? — издевательски подколол Гарри.       Их отношения с Драко были категоричными. Даже если и пару недель жили в одном доме, теперь имеют одних и тех же представителей ручающихся за них, но всё равно этот парень будет припереться и всячески мешать ему! Драко был сам по себе невыносимой персоной, даже Люциус не казался таким, хоть и любил делать замечания Поттеру. Лишь одна Нарцисса вела себя, как настоящая мать. Волновалась за Гарри, спрашивала его и давала советы, хоть и Гарри никогда не будет с ней честен, но он ценил её заботу. Единственную в том доме хотел он выделить. — Ты себя так ведёшь всего лишь оттого, что ты мальчик-который-выжил. Не строй из себя героя, Поттер. Раз уж не умер он авады сам-знаешь-кого, то и выставить себя круче всех решил? — остановился Драко за ним, изогнув бровь в подобии усмешки, когда сложил руки на груди, поднимая вместе с этим подбородок. — Хватит это упоминать, — Гарри сказал это с паузами при каждом слове. Его это уже достало. Он не хотел думать об этом никогда. Вспоминать самое болезненное, что есть. Но Малфой вновь вскрыл его раны, напоминая о Томе, что стал Воландемортом, и он же убил его родителей. Это было сложно принять, как и то, что он видел Тома в зеркале Еиналеж.

***

      Неожиданно Гарри вырвался из сновидений, вдохнув так, будто бы был под водой и воздуха почти не хватало. А после его дыхание стало тяжёлым и глубоким. На глазах были очки. Он не снял их перед сном? Это было странно. Это вошло уже как в привычку. Оглядевшись и заметив, что ещё никто не вернулся с праздника, Гарри благодарно прикрыл глаза. Благо, его никто не увидит в таком состоянии.       А что, собственно, произошло?       Неожиданно возник у него этот вопрос, пытаясь вспомнить последнее, что произошло. И Гарри застыл и побледнел, как смерть. Он вспомнил Тома. Они болтали, а после неожиданно Гарри заснул отчего-то. Он помнил неимоверную усталость, их ссору, а теперь Гарри лежит здесь и чувствует себя лучше. Только одно могло прийти в его голову, и это было самое худшее развитие, которое он мог предсказать:       Том увидел его сознание.       Хотел как можно скорее вскочить с кровати, что Гарри сделал и быстро выбежать со спальни и прийти к Тому, разузнать у него обо всём. Конечно, он не скажет правду, но его аура обязательно не солжёт. Она будет извиваться, выдавая его. Ему был нужен Том. От нетерпения Гарри спустился и уже выбежал из картины, как тут же остановился, увидев непринуждённо стоящего Тома, что облокотился о стену. — О, Гарри, ты уже очнулся, — всполошилась Полная Дама, закрыв проход. — Как ты себя сейчас чувствуешь? — Спасибо, Полная дама, хорошо, — застопорившись, но всё же ответил он, искоса поглядывая на Тома и пытаясь присмотреться к ауре. Она была как обычно. Спокойная в своей манере тёмно-зелёная аура даже не потемнела, что было довольно странно. Гарри смотрел на неё так пару минут, пока Том не поднял свои глаза на него, и Эванс вздрогнул. — Что ты здесь делаешь? — решился спросить Гарри, подойдя ближе. — Я вообще-то о тебе волновался, — Том так же ступил к нему, отчего Гарри не сделал шаг и увидел, как рука Тома взметнулась к его лицу. Гарии уже был готов достать палочку, но получил щелбан в лоб. — Я же говорил: этот кулон совершенно дурацкая штука. Заснул прямо посреди разговора. — Что? — Раз уж с тобой всё в порядке, то я пойду, — развернулся Том, а Гарри всё также обращал на ауру, что покрылась еле видимым раздражением: чёрными крапинками, но не более. Он и вправду волновался. — Погоди, Том, — остановил его Гарри, вспоминая тот самый разговор. — В тот раз... — Да, это я отправил Фарли в больничное крыло. Но это была лишь самозащита. Когда ты сказал, что мы полукровки, то слух разошёлся о том, что теперь Слизерин могут посещать все. Что мне ещё остаётся делать? Просто стоять, пока меня проклянут? — Реддл обернулся, встречаясь с обеспокоенными изумрудными глазами. — Но я сохраню обиду на тебя. Ведь ты меня и вправду ранил.       Глаза Гарри пытались уловить какие-то странности в поведении, в ауре Тома, но все было как по-прежнему. Лишь иголки появились от их разговора. И это было всё также обыденно. Тома и впрямь задели те слова и это отражало его аура. Гарри ощутил себя виноватым. — Том, я не знал, — постарался оправдаться Гарри, хватаясь за тонкие их отношения. В его представление было, что их не спасти. Гарри было трудно выдерживать то, что он хранил в сознание, боясь, что Том может увидеть. Ему было страшно. Лучше уж так, чем это. Но сейчас, похоже, появился шанс всё исправить. — Я искренне... прошу прощения, — но эти слова давались ему тяжело. Был у самого какой-то груз обиды. Ведь всё это. Где Гарри сейчас находился было по вине того, кто стоит перед ним. — Хорошо, — чуть усмехнулся Реддл. — Тогда я прошу продолжить тренировки, — приблизился он к лицу Гарри, от чего последний замер. — Или будешь продолжать надеяться на этот дурацкий кулон?       И здесь Том оказался прав. Этот предмет мешал, нежели помогал. При нём учёба шла на спад. Он даже засыпал порой на лекциях, оттого было нетрудно поверить, что он заснул в коридоре, вспоминая, как тело ломило. Но до сих пор присутствовало опасение по поводу его сознания. — Я спрошу у Дамблдора, — подытожил он, взглянув в тёмные глаза, где увидел себя.