Предубеждение

–Этот состав поедет уже на следующей неделе. Макар Степанович передаёт сшитую папку к Белову в руки, но тот лишь осматривает первую страницу и сразу отдаёт мне. –Тут нужно будет миновать главные вокзалы и желательно напрямую доставить. – длинные пальцы цепляют сережку в левом ухе, неосознанно её теребя. Чёрный камень привлекает моё внимание своим блеском, и я отрываюсь от изучения состава на его персону напротив. Мы уже на протяжении почти двух часов сидим в офисе и обсуждаем таможенные процедуры.  За это время я даже смогла хорошо изучить этого Макара, невольно замечая его больно знакомые жесты. Интересно, а Саша это уже понял? Опускаю голову в документы, когда их голоса снова сливаются в обсуждение наилучших вариантов развития. Мне это можно не знать, ведь я, грубо говоря, всего лишь посредник в их делах и не более. Наверное, это лучшая ниша, которую можно занимать: Знать многое не надо, главное вовремя поймать суть.  Прелести такой работы, что уж сказать. –Суть ясна, мотивы поняты. – улыбающе бросает Белов, откидываясь на спинку кресла – Базар этот долго может продолжаться, надо ближе к делу приступать. Исподлобья медленно перевожу взгляд с Саши на Макара, который ухмыляется, также расслабляясь под нашими глазами. –Тогда к концу недели буду ждать готовый результат. – встаёт и мы рефлекторно поднимаемся следом, показывая конец встречи. –Будут тебе результаты. – в тридцать два улыбается Белов, протягивая руку, бодро жмя ладонь Макара Степановича. Нервно улыбаясь, то ли от обстановки, то ли от скрытого негатива Саши, наблюдаю за их руками, крепко болтающими в воздухе. –Надеюсь, что действия оправдают слова. Слегка дёргаюсь и распахиваю глаза в сторону обладателя карих глаз, который словно непробиваемой стеной ровно держится возле Белова. На территории Саши такие заявления опасно кидать, ведь каждое неровное слово может сыграть плохую шутку. И Белый бы и вправду это смог запомнить, но партнерство уже определено и это было бы, как минимум, неуважительно к остальным ребятам. Директор строительной компании уже был готов убрать руку из захвата, но ему не сразу дали этого сделать: –Не обижай, Макар Степанович. – в последний раз сжав ладонь, всё же отпускает его – Я всегда отвечаю за свои слова. Крылатая фраза брошена, натянутые улыбки подарены и прощальные кивки сделаны. Встреча официально завершена, после ухода одной из сторон, и я могу быть свободной. Усевшись обратно на стул, я вновь подняла папку, лениво листая страницы. –«Даа-а, работы у меня будет много…». –Он меня уже бесить начинает. Александр недовольно чиркает зажигалкой и подносит к лицу, поджигая кончик сигареты. Дым сразу забивает нос, что я бы сама не прочь закурить, если бы курила. Не лукавлю, но были моменты, когда я сама притрагивалась к пачке. Зависимости не было, просто… Просто было такое время. Даже период, я бы сказала. Мой преподаватель из Московского университета часто говорил фразу: «Счастливые люди не курят». После этого, правда, выкуривал минимум три сигареты, прямо не выходя из аудитории. –Он просто пытается показать важность своей персоны. – вполголоса бросаю, но знаю, что всё равно была услышана. Встаю, собирая нужные документы и готовясь запихнуть их в сумку, пока Саша принимает от Люды услужливо принесенный чай: –Ты можешь работать и тут. – стряхивает в пепельницу – Кабинетов предостаточно, выбирай любой. – отпивает из чашки и, слегка ошпариваясь, выкидывает жест в сторону бумаг – Чё домой таскать вечно. Руки замирают на сумке и я невольно вспоминаю, когда мне пришлось прятаться под столом секретарши, оттого, что бывшая Сурикова решила неожиданно появиться. –Прости Саш, но как бы это двусмысленно не звучало. – всё-таки запихиваю бумаги внутрь – Страх быть застуканной твоей женой, куда больше, чем кажется.   Люда понимающе смотрит, слушая наш разговор и тихонечко поливая цветы на подоконниках и в углах. Её уж точно предупредили заранее, что для Оли - меня тут нет и никогда не было. –Понял я. – пальцами касается лица в районе переносицы и потирает её, почти устало растаяв в кожаном сиденье – Тебя отвезти? Позвоню ребятам внизу. –Спасибо, я на своей. – в подтверждение слов, ключи будто нарочито брякают в руке – Звоните, если ещё понадоблюсь. Получив кивок, выхожу из дверей кабинета, не торопясь выходя из офиса. Солнце грело хорошо, но тучи всё же старались сделать этот день пасмурным. Люди нашего нового партнёра ещё не уехали, судя по стоявшим автомобилям, но его самого я не вижу. Преодолевая последнюю лестницу, уже направляюсь в сторону машины, нажимая на брелок с новой системой защиты. Хоть водила я и неплохо, но с автомобилем меня связывала лишь вторая педаль и это уж точно не газ. Потому, новоиспеченной сигнализации я была обязана Олегу, который, в общем то, и следит за состоянием бывшей машины отца. Заглушенная своими мыслями, спокойно подхожу к двери и мягко её открываю, пока неожиданно появившаяся фигура резко не вытягивает ладонь, захлопывая метал прям перед моим носом. –Ничего не спрашивай и просто ответь: Что ты делаешь сегодня вечером!? Стою, как вкопанная, с ужасом молча смотря на Макара Степановича, который выжидающе сверлит мои глаза, когда они бегают от одного карего к другому. –Ч-что? – глотаю слюну сухим горлом. –Я просил не задавать вопросы. – через сжатую челюсть почти мычит он. Какого хрена!? –Если это такое приглашение на свидание, то я отказываюсь. – быстро хлопаю глазами, выпрямляя спину и беря себя в руки, пока его губы сильнее сжимаются в недовольстве – И это не вопрос. Тёмные глаза летят за мою спину и рука оттягивает за локоть, слегка пряча нас от окон здания, в котором мы сидели несколько минут назад. –Мне нужно, что бы ты поехала со мной на встречу.  Склоняю голову в бок, вновь незаметно подавляясь приобретенной привычкой от своего друга, и продолжаю в полном непонимании смотреть на этого мужчину напротив. Какая ещё встреча? Я всем телом чувствовала, что мы друг друга напрочь не переносим лишний раз! И уж тем более понимаю… –Нужно, что бы ты поехала со мной, как женщина. И уж тем более понимаю, что я не в его вкусе. *** Отворачиваюсь от бокового окна, когда очередной фонарь вдоль дороги бьёт по глазам. Алкоголь стучит по вискам и я благодарю свою выдержку, которая помогла в последний момент желания отказать Холмогорову в потреблении его порошка. Я бы уже точно отрубился прямо в тачке, если бы эту дрянь принял. –«Кошель хоть забрал?» На вопрос в голове отвечаю похлопыванием по карманам, всё же находя подаренный отцом портмоне. –Что-то потерял? – почти на ухо шепчет соблазнительная рыжуля слева, про которую, если честно, я успел забыть. –Не волнуйся, – рука летит на её голые  коленки и сжимает, быстро поднимаясь выше – Уже нашёл. Подмигнув ей, возвращаюсь обратно к кошельку, зачем-то намереваясь его открыть. Но стоило это мне сделать и увидеть то, что пряталось в до этого закрытом отсеке, я сразу же его захлопываю. Страх, словно я могу быть пойманным, словно окутывает меня, хотя прятать мне нечего и не от кого уж тем более. Я же не женатик как-то, чтоб от очередной тёлки прятать обручальное кольцо, но ощущения явно были похожими. Ладонь дёргается, почти дойдя до окантовки чулок тёмноглазой девчонки, на что та недовольно насупливается, но продолжает соблазнительно тереться об неё: –Виктор Павлович, ты чего замер? –Немцова, ты чего замерла? Плюхаюсь рядом, когда она останавливает рюмку у губ. До сегодняшнего дня я и подумать не мог, что эта, можно сказать, пай-девочка будет сидеть и глушить коньяк за своего крестника. Отвисает она не сразу, но всё-таки, выпив содержимое и слегка скривившись от этого, дарит мне свой хмурый взгляд: –Задумалась. –Расскажешь о чём? – наклоняюсь ниже, специально сокращая дистанцию, желая смутить её в очередной раз, хоть она уже и не ведётся на это.   Закусывая чем-то и знатно захмелев, она облокачивается на стол локтями, внимательно смотря на меня с поворотом головы: –Думаю над тем, что тебе не стоило стирать её. – голубые глаза сужаются и озорная улыбка падает на её губы – Моя помада прекрасно подходила твоим глазам. Невольно сам лыблюсь, вспоминая её удачную шутку, над которой успели посмеялись все, кроме меня. –Не переживай, хорошая. – ухмылка спадает, нацепляя маску устрашения и подавления – Я обязательно отомщу тебе за новую кличку от Фила… –Эй, поцелуйчик! – как-никак кстати объявляется Валера – Рюмку давай! Под свой собственный звонкий смех, Катя отворачивается от меня на так же смеющихся присутствующих, пока нас не ослепляет яркая вспышка. –Макс, б… – вовремя останавливаю себя от ругательства и поднимаю голову в сторону этого персонажа, зло на него смотря – Папарацций хренов, предупреждай хоть! –Да так ведь самые лучше кассеты получаются! – опускает полароид от лица, ожидая выхода фотоплёнки… –Задумался. – выдыхаю, убирая руку от теплоты женского тела. Наша совместная фотография начинает печь через кожу кошелька, потому я решаю скорее убрать его в нагрудный карман пиджака. –«Ебаный Макс! Надо было сказать, чтоб он её Немцовой отдал.» Всунул, когда та вышла из комнаты на поиски Беловой, а я взял и воровано спрятал, как школьник какой-то. Всралась мне эта фотоплёнка!  Мне она и она вообще ни к чему. Это игра и не более. Она меня совершенно не интересовала. Хотя нет, меня интересовало её тело. Оно было словно трофей, который я обязательно должен заполучить. Я упоминал когда-то, что такой я бы точно хотел завладеть на несколько ночей. Она не старалась мне понравиться.  Нет.  Просто не сомневалась в своей неотразимости.  И это было то качество, которого не хватало многим девчонкам для успеха в личной жизни. Она возбуждала, не спорю. Всё гудело от одного её приветствия, пока некоторые меня не возбуждали, даже когда танцевали стриптиз. Она была из тех, кто запоминается как чума или холокост, хотя не прилагала и капли усилий. Но это проходит мимо и сразу забывается, вспоминая причину того, почему не нужно переступать границу… …Или наоборот нужно? –Красавчик, чего загрустил, м? – вновь возвращаю к ней глаза после рассматривания подголовника переднего сиденья – Или ты хочешь, что бы я сама…?  Вкусно облизнув губы, на которых уже плохо виднелся остаток помады, она потянула свои руки к моей ширинке. Зубы сжали кончик языка и губы сами растянулись в удовольствии от понимания дальнейших действий моей спутницы. Сила, которую я испытываю внутри от власти момента, будоражит кровь и я помогаю рыжей макушке опуститься ниже, оторвав быстрые губы от своей шеи. –Володь, прибавь музыку и газу. – бросаю вперёд, ловя его глаза с водительского в зеркале заднего вида. Просьбу он мою сразу выполняет и я более расслабленно откидываюсь на спинку сиденья, слегка закрывая глаза. Быстрые пальцы почти профессионально справляются с ремнём и я уже ощущаю расстёгивающую ширинку. Уголок рта натягивается, а затылок падает на подголовник, стоит её губам прикоснуться к головке.  Язык скользит, слизывая образовавшуюся влагу, а пальцы начинают ловить ритм, соединяясь с губами. Власть. Кровь разгоняется вместе с гривой рыжеволосой, в чьи волосы я запускаю ладонь, помогая довести меня же до финала.  Глаза открываются и начинают бегать.  Зубы сильнее сжимаются, а на губах улыбка. Нужна власть. –Сука…– протягиваю в истоме. Я уже готов, а она разгоняется и разгоняется, подключая вторую руку, которая бегает то на член, то на бёдра, сжимая в пальцах ткань брюк. Я уже готов, но перед глазами что-то меняется.  Машина стоит на светофоре. За окном неподалеку мерцают огни. Какое-то движущаяся скопление. Теряюсь, но руки тянутся на панель двери и я опускаю тонированное стекло. Мне нужна власть. Не сразу ловлю фокус, взгляд туманится от выпитого и от пульсирующего внизу. Пространство содрогается, но одно в нём выделяется слишком ярко… …волосы. Она распустила волосы. –Блять! – ладонь давит, задерживая макушку не той, в чью спину я смотрю. Дёргаюсь, замирая всем телом, но изливаясь при этом полностью в предоставленной возможности момента. Веки закатываются, но я не отвожу взгляда от профиля, который смотрит не на меня, но воображение прекрасно помогает додумать вариант событий. Всё в огне, а она стоит и поправляет свои волосы. Пальцы отпускают из захвата шею кареглазой, но перед глазами стоит снова не она. Верчу головой, как в бреду и пытаюсь даже выпрямиться на обивке, пока тело слева возвращается в исходное положение, поправляясь. –«Какого хера сейчас было!?». Это бред, это сука бред… Это же не она, правда?  Глюк и не более. Это просто градус в бошку ударил или же я всё-таки пускал дорогу от Космоса? –Мне даже самой понравилось. – резко поворачиваю голову к сидящей слева, пока она сладко улыбается и вытирает кончики рта пальчиком –Умеешь удивлять… *** –Умеете удивлять, Макар Степанович. – принимаю руку, выходя из машины на парковку, где меня уже ожидали. –Смотря, что ты имеешь ввиду. –натягивает рот, показывая наигранную доброжелательность. –Я не про ваши взгляды на жизнь, не волнуйтесь. – подмигиваю, но он не замечает, осматривая меня. –Со взглядом у меня всё в порядке. – вытягивает руку и как в вальсе, проворачивает меня вокруг себя, оценивая мой внешний вид – Волосы надо распустить, это не официальная встреча.  Опускаю взгляд вниз, осматривая белую ткань короткого платья, окантовка декольте которого осыпают маленькие бусинки, начинающиеся от плеч и обводя грудь. Видок у меня и так не из самых официальных, ведь договоренность была о раскрепощённом, но презентабельном виде, и я считала, что отлично справилась с этой задачей. –Я вполне отлично смотрюсь. – поднимаюсь обратно к его лицу и ловлю недовольный дрогнувший мускул в районе скул. –У нас был уговор… –Ладно, ладно. – перебиваю его, уже поднимая руки. Уговор, тоже мне. Так, договорённость. Я помогаю ему сегодня, а он мне завтра, грубо говоря. Ну или точнее – перестаёт ставить палки в колёса в нашем общем деле. Запускаю пальцы в причёску, которую, кстати, собирала довольно долго, и вытаскиваю заколки, тряся локонами, распуская их по плечам. –Нормально? – невинно спрашиваю, аккуратно крутясь из стороны в сторону, сжимая клатч.  –Теперь хорошо. – сухо отвечает, сделав какие-то выводы в голове. –Можно вопрос?  Его брови хмурятся, а я стою замерев, сама не ожидая, что вопрос вырвется из груди. Получив кивок согласия, набираю воздуха, желая получить лишь один ответ: –Почему ты такой вечно недовольный? –Недовольный? – крайне удивляется он, даже слегка рассмеявшись. –Ну а какой? – подхожу ближе, прямо смотря на него – Вечно нос воротишь, ядом брызжешь, а оказывается, что тонкой души человек…  На мои последние выделенные слова он лишь закатывает веки и устало выдыхает, дёргая бровями. –Это называется предубеждение. – поджимает уголки губ, опуская вниз подбородок. –Предубеждение? – переспрашиваю, желая получить хоть каплю пояснения странного обоснования. –Именно. – взяв меня за руку, медленно ведёт в сторону крыльца какого-то заведения, пока я в непонимании просто цокаю каблуками рядом – Предубеждение или предвзятость — это мнение, сформированное о человеке или группе заранее без достаточных знаний, фактов или причин, Катя. Теперь хмурюсь я и в непонимании продолжаю слушать: –Ты считаешь, что я должен быть смазливым, нежным и ласковым только потому, что я являюсь геем. – вполголоса говорит, слегка бегая глазами вокруг, боясь быть услышанным – Но это ведь не так.  Улавливаю суть правильного суждения и ловлю себя на мысли, что возможно он прав. Ведь нельзя так думать о ком-то, когда совсем его не знаешь, но уже расставил все точки в голове и осудил все возможные ситуации и варианты. –Может ты и прав. – сразу не решаюсь соглашаться, хотя всё равно думаю иначе. –Я прав, просто ты ещё не поняла этого до конца. – пожимает плечами. –Погоди. – останавливаюсь и заставляю его последовать моему примеру – Если ты твердишь про стереотипы и тому подобное, то почему не хочешь чтоб кто-то знал о твоей ориента… –Это другое, Катя. – быстро перебивает меня, когда мимо проходят пара смеющихся девушек – Деньги не пахнут, но никто не захочет иметь дела с … Поджимает губы, не хотя называть слово,  которое сразу лезит на язык. –Поэтому, когда слухи начинают распространяться, у меня идёт в работу проверенная схема. – убирает руку с моей ладони и переходит на талию, направляя дальше. И тут он снова выигрывает в своих познаниях, потому мне ничего не остаётся, как дальше шевелить ногами следом. Стоило нам поймать тепло фонарей у входа и мы проходим мимо, почему-то заворачивая за здание в какой-то спуск вниз. –А нам разве не…? –Ты сама сказала, что я умею удивлять. – дёргает головой, поправляя упавшую чёлку и жмёт руку мужчине, который быстро пропускает нас в открытую железную дверь. То что оказалась там, меня, мягко говоря шокировало… Женский смех летает вокруг, люди в дорогих нарядах и строгих костюмах распивают алкоголь, держа в руках пачки купюр и громко что-то обсуждая, а вокруг носятся официанты с подносами, раздавая полную хрусталь и что-то записывая в строгие блокноты принимая деньги.  –Пойдём, пойдём. – вновь берёт мою руку и тащит через толпу людей обсуждающих ставки, которые желают сделать. Но это были ещё цветочки по сравнению с тем, что находилось за бордовыми тяжёлыми шторами, раскрывающимися перед всеми желающими пройти: Музыка, которая до этого казалась слегка приглушенной, теперь била по ушам, столики с креслами в глубоких тёмных цветах и диванчиками в таком же стиле рассыпались вдоль стен и были переполненными до отказа. Девушки в полуголых костюмах, напоминающих больше купальники, почти летали от одного места в другое с табличками номеров в руках, но и это не сильно бросалось в глаза, в отношении того, что находилось в центре всей вакханалии: Огромный ринг находился в самом сердце этого помещения, освещаясь светом с потолка, который мигал своими огоньками изредка освещая людей вокруг. –Ты в боксе разбираешься? – кричит мне Макар, всё также введя меня вглубь заведения. –Я-я…– горло сушит от увиденного и я не сразу могу отойти от шока происходящего – Я надеялась, что мы будем в ресторане… –Говори громче. – наклоняется ниже, но я лишь как рыба на суше: открываю и закрываю рот. – Просыпайся, Немцова! Нас уже ждут! После своих слов, он еле видимо меня встряхивает, приводя в чувства и напоминая, для чего я вообще тут. Губы натягиваются и я выпрямляюсь, придавая себе вид счастливой жизни и влюбленной девушки, которая просто в восторге от всего происходящего, когда мы подходим к диванчикам в самом углу, где уже ожидают трое мужчин и пара женщин в коктейльных платьях. Стоило Макару с ними поздороваться, звук гонга разносится по пространству и следуют бурные аплодисменты, после затихания которых, рефери даёт волю эмоциям. –Что пить будешь? – к самому уху тянется мой сегодняшний «воздыхатель», показывая начала и нашей игры. Думала, что выпивка сегодня точно будет лишней, но я понимаю, что это будет единственный вариант для того, что бы я смогла расслабиться. Заказав нам алкоголь и поставив ставку на одного из уже вышедших на ринг бойцов, Макар вступает в разговор с нашими компаньонами, которые изредка поглядывают на меня, словно не верят, что я пришла с ним. Точнее, не верят в его «правильную» ориентацию и это сразу понятно. Сегодняшним днём, когда Вельмисов зажимал меня на парковке у офиса и предлагал выйти на замену девушке, которая не смогла сегодня поддержать его отработанный годами образ, я думала, что это будет очень легко. Ведь нужно просто посидеть и глупо поулыбаться пол вечера в объятиях Макара и этого будет достаточно, но оказалось всё не так. Неприятное ощущение от взглядов хмурых людей прилипало к коже, и я всем телом ощущала неудобства. –«Ладно, это легко поправимо». Взяв поставленный алкоголь в виде холодного шампанского, я умело сделала большой глоток. Пить хотелось ужасно то ли от духоты, то ли от происходящего вокруг, но холодный алкоголь смог улучшить ситуацию и я начала выполнять свою часть сделки: Я нарочито заметно опускаю руку на его бедро от чего он дёргается в ноге, но не подаёт и капли испуга от моего неожиданного наступления. Цепляю маску скуки и даже выпячивают нижнюю губу словно ребенок, который ожидает внимания и быстро его получает, когда Макар поворачивается в мою сторону, слегка пододвигая меня за талию, но при этом не прерывая разговор, пока я тянусь к его уху и нежно, показательно касаюсь губами прям у мочки, цепляя чёрный камень серьги. Ответной реакции от его тела не последовало и я было бы уже обиделась, если бы он был натуралом, но сейчас точно не об этом… Опускаюсь предплечьем на его плечо, ощущая освобождение от лишних глаз, и щека касается рукава платья, тем самым буквально веся на Вельмисове и отворачиваюсь от компании, устремляя свой взор на ринг, куда также и смотрели девушки остальных мужчин, чтоб не вникать в суть разговора. Рефери объявляет о начале первого раунда и девушка, с табличкой под номером один, плавно крутит бёдрами, показывая себя всем зрителям. Новый звон гонга произошёл и двое мужчин, в разных цветах формы, начинают свой бой, который вскоре переходит в ожесточённую схватку. Меня слегка передёргивает от очередного удара спортсменов по лицу друг друга и я отстраняюсь от плеча Макара, перекидывая руку на спинку диванчика, устремляя глаза в ещё большем интересе. Видок не из лучших, но он однозначно завораживает, потому я не могу оторвать взгляд. Их поединок будто отражает то, что происходит в жизни многих людей: если тебя бью, то не смей падать. Но, если ты всё же упал — нужно вставать и двигаться дальше. Мои мысли могли и дальше рассуждать на эту тему, но очередной удар бойца в красном возвращает меня в жизнь: Его перчатка попадает в район виска соперника и тот летит в пружинистые перила, теряясь в пространстве, когда на месте удара появляется багровое пятно и светлая струйка крови стремительно стекает по щеке, а сам он, словно пустой шкаф, летит вниз, падая на поверхность ринга. Вокруг новой волной летят аплодисменты, свистки и ликование, но для меня всё как в замедленной съёмке… Он так и лежит. Он лежит, но все радуются. Может и вовсе умирает, но его соперник прыгает на месте, крича что-то в зал зрителей. Рефери кричит в микрофон и объявляет победителя, поднимая его руку вверх. Я так и продолжаю смотреть на его лицо в маленькой лужице крови, которая стремительно набирает обороты, а глаза словно устремлены в мои, но в них нет ничего, кроме пустоты. Он так и лежит, а я молю его встать. Встать и двигаться дальше. Резко подрываюсь, скидывая руки Вельмисова, на что получаю удивлённый взгляд карих глаз. –Мне нужно отойти, простите. – быстро проговариваю в шум гостей и хватаю клатч, покидая столик, где мало кого уже интересую своим присутствием. Туфли быстро движутся в сторону выхода из зала, но проходя мимо человека, которого уже бьют по щекам и тормошат, они замедляются, замечая в глазах всё ту же пустоту. Нет. Нет. Нет. Мне нужно бежать. Нужно просто не смотреть, отвести взгляд и не вспоминать запах, который сразу бьёт в нос. Нет, это пахнет не от кого-то здесь.  Это пахнут воспоминания. Почти с закрытыми глазами выбегаю, ища туалет и находя его в самом укромном месте «фойе». Залетаю в открытую кабинку и прикрываю деревянную дверь, отделяя себя от происходящего. –Всё в порядке, всё в порядке… – проговариваю про себя, отгоняя мысли от запоминания красной лужицы – Это же просто такой спорт… Набираю в грудь воздух и медленно его выпускаю, хватаясь за горячие щёки холодными ладонями. –«Дыши, Немцова. Это просто бокс». Выпрямив подкашивающие ноги, опускаю ладони на раковину, включая холодную воду. Хочется умыться, но это было бы лишним, ведь макияж сразу потечёт, а возвратиться мне точно придётся. –Окей, сейчас продышусь и сразу вернусь. – шепчу в своё отражение, успокаивавшись. Запустив пальцы под струю, быстро мою руки и выключаю поток воды. Не в моём характере изливать душу, потому пора выходить и снова нацепить очередную маску, а не прятаться в туалете от какого-то страха из прошлого. Как я говорила?  Упасть, но двигаться дальше? Отлично.  Значит встаём и идём. –«Умница, Немцова. Сама накрутилась, сама раскрутилась. Всё как и всегда!». Улыбаюсь в зеркало, тренируясь с каким лицом мне нужно проделать путь обратно и, одобрительно кивая себе же, поворачиваюсь в сторону двери, намереваясь выйти. Ручка падает на защёлку и я отворяю тёмное дерево, резко останавливаясь в новом ужасе. Понимание, что мне преграждает путь тот, который уж тут явно быть не должен, появляется не сразу, но, когда его ладонь грубо отодвигает преграждающее полотно двери, а сам он намеревается зайти, меня пробивает крупная дрожь.   –Надо поговорить. – бросает светловолосый мужчина, заталкивая меня обратно, пока я в шоке раскрываю рот в немом вопросе. Пчёлкин захлопывает единственный путь отступления и звонко щёлкает замком, предупреждая, что бежать больше некуда. Его крупная фигура выпрямляется во весь рост и словно надвигается на меня со всей мощностью, при этом не делая и шагу. Меня это пугает, но я продолжаю молча смотреть, будто ещё не до конца осознавая, что он и вправду стоит передо мною. –Что ты тут делаешь? – через почти сжатую челюсть медленно спрашивает, выделяя каждое слово. Мои брови сдвигаются и я не сразу слышу его вопрос, потому молчу с минуту точно. –Что я тут делаю? – дёргаюсь, отмирая, и негодование начинает сразу пробуждаться – И это я ещё должна отвечать!? –Тебя здесь быть не должно. Глаза вновь расширяются и я уже готова была рассмеяться от его странной угрозы. –Вить, ты нигде головой не падал? – тяну руку и хватаюсь за его подбородок, поворачивая в сторону голову, рассматривая лицо. –Катя. – останавливает мою ладонь захватом и держит возле лица, не отпуская – Я хочу, чтоб ты ответила на вопрос. Катя. Он так редко называет меня по имени, что мурашки быстро пробегают по спине. Словно замечая мою растерянность, он немного смягчается и начинает спокойно, даже как-то обыденно, потирать держащую ладошку своим большим пальцем, слегка успокаивая. Мнусь с ноги на ногу, понимая, что не могу рассказать ему достоверную историю своего нахождения тут, но решаюсь ответить хоть немного правды: –Я здесь на встрече… – зачем-то делаю паузу, ловя его прямой взгляд синих глаз, которые слегка помутнели – …с Макаром Вельмисовым. Его палец останавливается, а сам он буквально замирает на добрую секунду. Глаза, которые до этого были мутными, скорее всего от выпитого алкоголя, которым от него разило, начинают проявлять чёткость и ясность с маленькими метаниями огоньков. Губы медленно растягиваются в его фирменной ухмылке, а голова по привычке наклоняется в бок, рассматривая меня под другим углом. –Ты с ним на свиданке чтоль? – почти смеётся Пчёлкин, всё-таки опуская мою руку, почти даже кидая её вниз – А я ведь так и думал, Немцова! Теперь он откровенно ржёт, падая спиной на дверь, облокачиваясь всем телом и давая мне пространства на воздух. Он пьян.  Он очень пьян. И это вызывает наиболее сильный страх, осознавая ситуацию, в которой я нахожусь. Но я стараюсь об этом не думать, ведь он меня не тронет, правильно?… –«Вспомни случай в квартире Беловых… Там-то вы хоть не одни были, но и это его не остановило». – подсказывает подсознание. –Витя, давай домой, а? – прерываю его смех в надежде на то, что я смогу покинуть кабинку в ближайшее время – Позвоним Владимиру и он тебя отвезёт… –Так ты с ним трахаешься? – срывается серьёзный вопрос с его рта, а сам он быстро меняется в лице, снова в упор смотря на меня. Боже! Неужели я одна почти сразу поняла и не удивилась его предпочтению во вкусах!? Хотя, скорее всего, мне помогла моя недолгая жизнь в Европе, где это уже давно считается нормальным, пока в бывшем союзе брезгают. –Даже если это и так, то знать тебе это необязательно. – теперь я поджимаю язык ощущая подкатывающую волну негатива. Такое чувство, будто я разговариваю с крёстным, который вечно меня пытается контролировать, забывая, что я далеко не маленькая и у меня есть своя голова на плечах. Слышу смешок, исходящий от Вити. Он толчком отрывается от двери и делает шаг на встречу, слегка сжимая меня в холодную плитку на стене. Внутри его зрачков что-то бегает, но я не могу уловить суть, ведь меня буквально давит вся сложившаяся обстановка. Он расслабленно дышит, хоть весь внешний вид говорит об обратном. –Теперь то понятно, как ты смогла его уговорить… – выдыхает почти в мои губы и снова отстраняется, делая уже полшага  назад. –Что…? – меня оглушает его утверждение и я теряюсь. Что он имеет ввиду? Часто моргаю от сухости в глазах, вызванной его дыханием и амбре. Или это тут не причём?  –Короткое платье, яркий макияж… Остановись. –Как ты там говорила? У женщины должна оставаться загадка? – оголяет зубы, усмехаясь лениво. Нет, блять.  Даже не смей. –Теперь то понятно, что вся загадка в твоих ногах… Сердце пропускает удар и всё мылиться от накатившейся влаги. Жевательные зубы соединены и я со всей силы их сжимаю, принимая то, что сможет пошатнуть моё только заново приобретенное доверие. Он наклоняется вперёд, заглядывая вновь в мои зрачки, будто ища там своё отражение и шепчет самым нежным языком: –Которые хорошо раздвигаются. Резкий хлопок возникает неожиданно, как и нарастающая боль в руке. От удара его голова слегка отлетела вбок, потому он прикрывает глаза, пытаясь перетерпеть жжение образовавшееся на колючей щеке. Руку сводит, но я мало обращаю на это внимание, ведь все мои чувства и эмоции словно оголенным проводом поднимаются с кончиков пальцев ног до самой макушки, скапливаясь в одной одинокой слезе, которая быстро падает, стекая по гладкой кожи лица. Я так и не отвожу взгляд, желая вновь заглянуть в его синюю радужку и он быстро выполняет мысленное желание, возвращаясь ко мне с каменным выражением на лице. –Я хочу, чтоб ты ответил на вопрос. – дрожащим голосом повторяю его же недавнюю просьбу. Молчит, продолжая с интересом слушать. Даже глазом не повёл и словно даже протрезвел от моего удара, после которого на его лице начинает проявляться красное раздражение. Не замечаю, как новая слеза скатывается, делая очередную мокрую дорожку, а руки вовсе начинают потряхивать от нахлынувших эмоций, но я стараюсь держаться, не желая показывать свою слабость. –Что тебе известно обо мне, кроме того, что ты сам придумал, м? – тихо спрашиваю, поднимая подбородок и медленно отстраняясь в бок. Он не шевелится, не оборачивается и даже в след не смотрит. Не держит и не пытается удержать. Продолжает молча стоять и смотреть в пустоту места, где я находилась, думая над ответом на мой вопрос. Но мне ведь и не нужен ответ. Я знаю, что его не последует. Я молча открываю щеколду и невозмутимо выхожу за дверь, оставляя его внутри. Он не пойдёт и уж тем более не остановит меня. Ему это незачем. Поэтому, я совершенно не спешу и спокойно, с расправленными плечами, отправляюсь обратно к своему столику, натягивая улыбку доброжелательности и поправляю тёмные локоны. Горячие слёзы с лица вытираю тыльной стороной ладошки и прячусь за давно выученной маской. Ничего, сегодня ночью, перед сном, я вспомню этот разговор и вдоволь нарыдаюсь от обиды слов, а утром буду выглядеть как обычно.  Внутри что-то треснет, но снаружи я всегда буду той же. Той же, как обычно.