the art of rapprochement

      — Ты пришёл ко мне, чтобы поговорить? — интересуется Бона, недоверчиво наблюдая за тем, как Чонгук по-хозяйски усаживается на диван в гостиной. Но перед этим он прошёлся по всей комнате оценивающим взглядом, будто великий ценитель домашнего быта.       — Да, мне нравятся разговоры, — спокойно поясняет он, не обращая внимания на брошенный в его сторону сарказм. — Не люблю, когда девушка никак не участвует в процессе. Это не заводит.       — И что… — тушуется Бона и практически сразу теряет способность правильно заканчивать фразы, осознав, что, вероятно, это камень в её огород. Она не отрицает того факта, что может кого-то не возбудить. Такого, как Чон Чонгук, уж точно.       Чонгук тем временем замечает её колебание и витающее в воздухе напряжение, которое создаёт и до того неловкой ситуации неблагоприятную атмосферу. Пока Бона пытается сформулировать мысль, он выпрямляется и устремляет на неё жгучий взгляд.       — Для начала сядь поближе, — озвучивает Чонгук, пристально рассматривая её. — Как ты собираешься вступать в интим, если отсаживаешься за километр от человека?       Бона задумывается, и будто только сейчас это становится очевидным для неё. Она оглядывает гостиную, затем оценивает расстояние между ними и понимает, что действительно сидит в дальнем углу, возле окна на пуфе. Не то чтобы она отошла за километр, но точно на несколько шагов от партнёра.       — Привычка, наверное, — нервно произносит Бона, скрывая напряжённый смешок, вырвавшийся из груди из-за абсурдности происходящего.       Бона тяжело вдыхает, но чёртов воздух не проникает в лёгкие, затем всё же встаёт с пуфа и, преодолев расстояние между ними, садится рядом с гостем. Чонгук слегка ухмыляется, окинув взглядом вновь оставленное между ними пространство, но без всяких замечаний придвигается сам и поворачивается к ней всем корпусом. Бона от быстрого действия давится вдруг загустевшим воздухом и окончательно теряется. Желание отсесть чуть подальше, по крайней мере так, чтобы между их бёдрами было чуть больше сантиметра, щекочет нервные клетки, и она силой подавляет внутреннюю борьбу.       — Руки, — произносит Чонгук, выводя Бона из ступора. Она поднимает на него растерянный взгляд, а тот объясняет на этот раз чуть мягче: — Протяни свои руки.       Она исполняет просьбу, ощущая, как подрагивают пальцы, но Чонгук не обращает внимания на это и довольно резко хватает её за кисти. Напряжение практически сразу сковывает всё тело. Внутри что-то надоедливо скребётся оттого, что её руки оказываются в чужих больших ладонях, и требует немедленно прекратить безобразие. Но всё же Бона терпит, сосредоточившись на сцепленных кистях, и это еще больше терзает её. Она решает на время прикрыть глаза, тем самым пытаясь абстрагироваться. И у неё получается, потому что стоит затмить зрение и немного перевести дыхание — включаются другие органы чувств. Обонятельных рецепторов практически сразу же касается аромат, который до этого оставался совсем неприметным. Тонкий, лёгкий и немного сладковатый, даже, быть может, слегка пудровый. Пелена свежести и мягкости обволакивает её, несмотря на ненавязчивый табачный шлейф, исходящий от парня. Бона мысленно подмечает: от Чонгука приятно пахнет. А это является привлекательной составляющей человека. По крайней мере, для неё запахи имеют огромное значение, потому что люди иногда пренебрегают средствами личной гигиены и в целом душем. Или же, наоборот, некоторые парни обливаются одеколоном, словно принимают из него ванну, тем самым вызывая в своём окружении тошнотворную смесь.       Чонгук в это время чуть сжимает и разжимает ладони, внимательно следя за эмоциями Бона, которая ощущает мягкость кожи и наконец вспоминает о том, что непозволительно долго сидит с прикрытыми веками. И стоит только глазам открыться, как взгляд вновь падает на их сцепленные руки, что тотчас возникает внутренний дискомфорт.       — Смотри на меня, не на руки, — отвлекает голос Чонгука, и Бона повинуется, поднимая на него глаза. Взгляд тёмный, как и прежде, только не пугающий и не ужасающий, а какой-то мягкий и тёплый. То ли это была игра разума в приглушённом свете гостиной. То ли правда Чонгук был таковым. — Забудь, что ты держишь меня.       «Легко сказать», — хочется ей озвучить мысли, но язык не собирается произносить это.       Когда Чонгук вновь сжимает ладонь, Бона отчётливо ощущает в некоторых местах его шероховатые мозоли, но молча следует его совету, устремляя взгляд на него.       С такого близкого расстояния Чонгука ей не приходилось видеть… А рассмотреть, оказывается, есть что. Например, то, что вблизи у него глаза ещё больше обычного, радужки цвета жареных кофейных зёрен, а лицо совсем не большое, несмотря на размах плеч и в целом немаленькое телосложение. Он выглядит даже немного моложе своих лет. Кожа ровная и кажется мягкой, и мысль коснуться её врезается в разум слишком внезапно, тотчас окрашивая лёгким румянцем щёки Бона.       — А теперь рассказывай, — спокойно просит Чонгук.       Бона вновь отвлекается на безобразные мысли и на ощущения, которые вызывают прикосновения его крепких рук, а потому успевает почти сразу потерять нить беседы. Да и к тому же она слишком увлеклась рассматриванием его лица, отчего не совсем здраво мыслила.       — Что? — округляет глаза Бона, потерянно глядя на Чонгука, который, очевидно, ждёт ответа, а она, в свою очередь, моргает несколько раз, дабы привести себя в порядок.       — Почему тебе неприятно держать меня за руку? — звучит вопрос, который вновь заставляет Бона поднять опустившийся и не успевший рассмотреть его губы взгляд.       — Мне не неприятно, — начинает объяснять она немного охрипшим голосом, прогоняя навязчивые мысли в сторону, что безжалостно отвлекают, но тут же осекается, когда Чон недоверчиво щурит глаза. — Просто непривычно, наверное. Я не такой тактильный человек.       Чонгука ответ не удовлетворяет, и выглядит он слегка удивлённым.       — Если я правильно тебя понял, то у тебя был уже секс? — с неподдельным интересом спрашивает он, на что Бона тут же кивает. — В таком случае как ты смогла собраться?       Бона чувствует, как щёки от такого пристального взгляда и прямого вопроса буквально начинают гореть, а потому опускает взгляд и немного неуверенно начинает рассказывать:       — Я и не смогла, просто… я…       Тема не из приятных, потому что свой первый опыт она вспоминает не с теплом на душе, а с самым настоящим ужасом. И не по той причине, что ей как-то страшно или же она испытала какую-то дичайшую боль. Нет. Всё совсем не так. Всё гораздо хуже. Тогда Бона ничего не чувствовала, кроме сильного стыда и дискомфорта. Сердце её сковала глыба льда, и она на следующий день отреклась от отношений.       — Терпела? — договаривает за неё Чонгук, нежно обхватывая ладонь и вновь привлекая её внимание.       — Я что, на приёме у психолога? — слетает с её губ вопрос, после чего девушка вновь смотрит на парня, по взгляду которого понятно, что он не воспринял её резкость в тоне в свою сторону и, скорее, интерпретировал как защитный механизм. — Почему бы не приступить к…       — Чтобы ты опять просто терпела? — перебивает Чонгук, непонимающе вскидывая брови. — Нет, я не позволю.       — Но как же…       — Прелюдия… — снова не даёт договорить Чонгук, осознавая, что Бона, кажется, сама до конца не понимает, что делать, и оттого ещё больше теряется. — Чаще всего люди забывают про это. И разговоры, которые иногда позволяют раскрепоститься, убрать неловкость и стеснение.       — Не знаю… — неуверенно мнётся Бона, отводя взгляд в сторону.       Сидеть вот так вот, лицом к лицу, продолжительное время с человеком оказывается для неё слишком смущающее. И дело даже не в прикосновении рук, о которых она, кажется, успела забыть. Просто тема для разговора не лучшая, хотя она прекрасно отдаёт себе отчёт в том, что сейчас решением этой проблемы и пытается заняться Чонгук. Однако это не отменяет того факта, что это всё ещё интимное и сокровенное, от соприкосновения с чем начинаешь чувствовать неприятную неловкость.       — Правда? — звучит хриплый голос в образовавшейся на время тишине. — Именно поэтому ты сейчас даже не обратила внимания на то, что я положил руку тебе на колено?       Бона открывает рот, но тут же закрывает, опуская взгляд, и её челюсть абсолютно точно готова встретиться с полом. Действительно, правая рука Чонгука на её голой коже чуть выше колена, а она только сейчас поняла, что совершенно не обратила на это внимания. Это вообще как работает? Когда она упустила этот момент?       Ладонь парня бесстыже поднимается почти до края коротких домашних шорт, и вот тут-то ноги автоматически смыкаются, препятствуя дальнейшему продвижению. Бона теряется в ощущениях, сердце неожиданно даёт о себе знать, ускоряясь. Мурашки покрывают конечности, и она жалеет о том, что опрометчиво надела тонкие шорты.       — Как ты относишься к порно?       Бона резко устремляет на него взгляд и смотрит огромными удивлёнными глазами, думая увидеть там насмешку, но вместо этого лицезрит непоколебимость.       — Ну… нормально, наверное. — Голос звучит неуверенно. — Я не смотрю его.       Чонгук склоняет голову и продолжает смотреть на неё, затем неожиданно отпускает её ладонь, которую всё ещё держал, и лезет в карман тёмных джинсов, но при этом вторую руку с колена не убирает, будто не хочет, чтобы она забывала эти ощущения. Бона не успевает подумать о том, что вообще происходит, как через секунду перед её носом оказывается его телефон. Она пытается понять, куда убрать вдруг оставшиеся в одиночестве руки, да и неловкость, которую, очевидно, испытывала лишь она. Бона поднимает на него вопросительный взгляд, не совсем понимая, что от неё хотят.       — Запиши свой номер, — объясняет Чонгук.       Игнорируя странное волнение в груди, Бона выхватывает телефон и натыкается на абсолютно чёрный экран. Ухмыльнувшись про себя, она быстро забивает номер и записывает в контактах себя как Ли Бона, после чего вручает устройство обратно хозяину.       — Я тебе отправлю ссылку на хорошее и качественное порно, — совершенно спокойно говорит Чонгук, ковыряясь в телефоне. Что-то пишет, после чего, еле заметно улыбнувшись, убирает его в сторону.       — Эм… зачем? — спрашивает Бона.       Она и вправду не понимает, зачем ей смотреть порно, как и того, почему они вообще сидят в гостиной и всё это время просто болтают. Хотя какой-то оставшейся долей разума она была благодарна ему, потому что в голове автоматически срабатывала сирена, как только представляла с ним близость.       — Чтобы ты понимала свои предпочтения, — поясняет Чонгук, заметив её задумчивость. — И что делать ты категорически не захочешь. Судя по тому, что ты говоришь, я понял, что секс был у тебя один раз и совсем не качественный. А потом ты стала монашкой.       — Эй! — возмущается Бона, а губы самопроизвольно по-детски дуются, тем самым лишь подтверждая его выдвинутую теорию.       — Шучу, — улыбается Чон, заметив её беззлобное недовольство. — Но решила ограничиться, а это значит, что ты практически девственна. Я не знаю, что там с твоим парнем было, но терпеть тебе я не позволю, а потому на сегодня хватит.       — Почему? — ошарашенно спрашивает она, меньше всего ожидавшая такого поворота. Неужели он передумал? — Но мы же даже не начали…       — Потому что ты не готова, это видно по твоим глазам, — серьёзно разъясняет он. — Прежде чем учить кого-то или начинать, нужно убедиться в том, что к этому готовы все стороны. Да и перспектива заниматься сексом с человеком, лицо которого будет мученическим, мне не нравится.       «Ей Богу, ну точно кисейная барышня!» — мысленно возмущается Бона, но решает воздержаться от такого комментария вслух. Здоровая доля разума всё же понимала, о чём он говорит, но она сейчас категорически не намерена соглашаться ни с ней, ни с ним.       — Но я готова! — восклицает Бона вопреки здравому смыслу. — Иначе почему я к тебе обратилась?       — Ты обратилась ко мне, потому что отчаялась и думаешь, что по дуновению волшебной палочки я должен решить твои проблемы, — всё ещё спокойно, но при этом твёрдо произносит Чонгук, вставая с места и оставляя её без прикосновений. Бона тут же чувствует лёгкий холод, неожиданно окутавший её. — Но я не Гарри Поттер и у меня нет волшебной палочки.       В любой другой раз она бы разозлилась, если бы в один момент её мысли не приняли непривычно пошлый характер и Бона не подумала бы о том, что в контексте серьёзного разговора думать не стоило. Однако мысль преобразовалась в неожиданную улыбку на её губах, поймав врасплох удивлённого Чонгука.       — Тебе смешно? — удивляется он, останавливаясь напротив неё.       — Вообще-то… у тебя она есть, — еле сдерживая смешок, говорит Бона, немного покраснев от своих же мыслей.       — Что у меня есть? — не понимает Чон.       — Волшебная палочка, — тихо проговаривает Бона, заставляя его вновь округлить глаза. Как только она опускается взглядом на область паха, обтянутого в тёмные джинсы, Чонгука осеняет.       Он стоит несколько секунд без движения, сощурив глаза, и, кажется, еле сдерживает эмоции удивления и одновременно вырывающийся наружу смешок.       — Ну, во-первых, не палочка, — чеканит хриплым голосом Чонгук.       Бона не знает, куда деть глаза, пока тот подходит близко к ней и наклоняется к её лицу, после чего поднимает его за подбородок. И её сразу же обдаёт ароматом Чонгука, а тёмный зачарованный взгляд устремляется на неё. Опредёлено точно у него приятный парфюм и тяжёлый взор, если он вкладывает в него какой-то понятный только ему смысл.       — И, во-вторых, я понял твой двусмысленный посыл, — немного интимно шепчет он, обдавая горячим дыханием её губы.       Взгляд дьявольский, обольстительный, словно вытаскивающий из неё весь кислород и всю имеющуюся энергию. Он смотрит прямо в душу в непростительной близости от неё, и Бона чувствует, как предательски замирает сердце. Она следит за тем, как Чонгук проводит языком по колечку у уголка губ, и это вызывает волну странных ощущений. Внизу живота непривычно тянет, а воздух становится тяжёлым, концентрированным лишь его запахом, который, кажется, начинает слегка кружить голову.       — В-третьих, ты совсем не обращаешь внимания на то, что я делаю, пока я не ткну тебя в это носом, — ухмыльнувшись, проговаривает Чонгук низким, слишком интимным голосом, заставляя тело Боны покрыться колючими мурашками.       Бона моргает несколько раз, прежде чем опустить взгляд и увидеть, как большая слегка загорелая, контрастирующая с её природной бледностью, ладонь Чонгука спокойно обхватывает её за правое бедро. Она не противится и поднимает на него вопросительный взгляд, видя беззлобную улыбку вместе с сияющими глазами. Чонгук указательным пальцем касается подбородка, перед этим отпустив, чтобы Бона лучше рассмотрела его касания, и поднимает её голову.       — Я не отказываюсь от своих слов и уж тем более от обещаний. Мы продолжим, но позже, — мягко говорит он, обдавая её лицо горячим дыханием. — Я должен отлучиться на работу.       — Соблазнять дам? — вырывается из уст Бона. Эти слова она словно выдыхает, совсем потерявшись от переизбытка ощущений.       Чонгук хитро прищуривается и скользит рукой вверх по бедру, проникая под ткань домашних шорт.       — Возможно, — ухмыляется он, а затем неожиданно, пока Бона пытается нормально дышать, предлагает: — Ты пойдёшь со мной.       — И потом мы приступим к тому, что изначально я просила? — не унимается Бона, несмотря на пробежавшие мурашки по телу, на что получает очередную ухмылку.       Пальцы неожиданно отпускают подбородок и аккуратно перемещаются к правой щеке, задержавшись там. От такого вольного действия на удивление становится тепло, и она силится не прикрыть веки.       — Если бы не твои невинные глаза, — низко говорит Чонгук, всё ещё находясь на близком расстоянии, — я бы подумал, что ты маньячка… или нимфоманка.       — Нимфо… кто? — слетает тут же вопрос с её губ, на которые обращает внимание парень.       Чонгук улыбается, широко и мягко, совсем не то, что она ожидала увидеть от бунтаря. Образ университетского мятежника крошится, как сухой и забитый всеми хлебушек, так же, как и её предубеждения относительно него. Конечно, звание обольстителя он доказывает просто одним своим существованием, и это как раз то, что нужно Бона.       Хоть она и настойчиво, без страха в глазах просила его переспать с ним, но доля её разума всё же боялась. Страшилась грубого и циничного парня с кучей заморочек в голове. Конечно, Бона не узнала хорошо Чон Чонгука, но определённо точно поняла, что он вроде неплохой.       — Само противоречие, — итожит Чонгук и, заправив её волосы за ухо и убрав руки от лица, выпрямляется. — Через десять минут встречаемся на парковке.       Бона несколько секунд сидит потерянная, потому что рассчитывала совсем на другое, тщательно подготовив себя к этой ночи. Однако лёгкое облегчение коснулось её опустившихся плеч, и она почувствовала, что грудь больше ничего не сковывало. Видимо, Чонгук изначально не планировал сегодня ночью что-то предпринимать, судя по тому, что он предварительно не убрал все записи на работе. Радоваться или грустить этому — Бона не знает, но собирается с духом и идёт переодеваться. И попутно достаёт телефон, чтобы прояснить кое-что очень важное.       — Окей, гугл, что такое нимфоманка…

***

      — Мне нужно надеть это? — от ужаса чуть повышает голос Бона, когда ей в руки вручают короткое чёрное платье с глубоким вырезом в зоне декольте.       — Да, — безучастно отвечает сотрудница заведения.       Бона находится в небольшой светлой гримёрке, куда её приволок Чонгук, с которым ровно через десять минут после расставания, как было оговорено, они встретились на парковке, где их ожидало жёлтое такси. Она, конечно, тогда успела обрадоваться такому ходу событий, потому что ехать на его байке всё же страшилась, хотя мимолетный соблазн прокатиться овладел её мыслями.       Как быстро объяснил Чонгук при входе, при этом ни словом не обмолвившись в такси, полностью погрузившись в себя, это место, где они готовились ко встречи с клиентами. И перед ней сейчас стояла Ыльби, блондинка с аппетитными формами и ярким макияжем, который сразу бросался в глаза, так как та выбрала тени насыщенного голубого цвета, вероятно, под цвет её контактных линз. Эта девушка выглядела как эльф, ей не хватало тех самых очаровательных заостренных ушек, чтобы придать образу сказочности.       — Зачем? — всё ещё не понимает Бона, отгоняя мысли прочь. Она пришла сюда хоть и просто в широких чёрных джинсах и коротком белом топе, но вполне несносном виде.       — Дресс-код, милочка, — в манерной форме отвечает сотрудница.       Тем временем, пока Бона ищет поддержку в лице своего соседа, тот на противоположной стороне гримёрки неожиданно начинает снимать с себя одежду, совершенно забыв о находящихся рядом людях. В комнате находится ещё несколько человек, которые занимаются примерно одним и тем же. Кто-то уже снимает грим и одежду, вероятно, завершив свой заказ, а кто-то только-только начинает работу. Парней практически нет, зато есть несколько девушек, которые изредка бросают заинтересованные взгляды на Чона, который непоколебимо стягивает с себя штаны, лишив кислорода Бона. Глаза непроизвольно скользят по рельефу парня, которого мощно обвивали мышцы в области бёдер и плеч.       — Переодевайся, — напоминает Ыльби, которая, наверное, уже всего этого насмотрелась, что даже бровью не повела при виде спины Чонгука.       Бона намеревается уточнить, где именно переодеваться, но неожиданно до неё доходит, и она переводит взгляд с Чонгука на собеседницу.       — Прямо здесь?! — восклицает она.       — Прямо здесь, — закатывает глаза Ыльби.       — Но…       — Никаких «но», — довольно строго перебивает она, вероятно, устав от непонимания Бона. — Джей Кей сказал, что обучает тебя, и просил подготовить, так что не тяни время. У меня ещё куча других дел!       Джей Кей — псевдоним Чон Чонгука, о котором Бона узнала ещё при первой попытке купить его услугу, которую пришлось отложить в виду непонимания. Но у неё хватило ума найти этого самого Джей Кея в инстаграме и убедиться, что это один и тот же человек. Вот только называть его псевдонимом ей не хотелось с самого начала: ей больше нравится его настоящее имя, которое чаще всего используется преподавателями в университете.       Чему именно обучает её Чонгук, Ыльби не сказала, а потому Бона остаётся гадать, не выдал ли он их договор. Однако, судя по принципам, которых он придерживается, не должен был, и сотрудница, скорее всего, говорила об обучении эскорта.       — Быстро! — вновь требует Ыльби, заметив задумчивость Бона, и ей приходится повиноваться.       Так как Чонгук стоит спиной, успев уже натянуть на себя приталенные кожаные штаны, что так удачно подчеркивают его крепкие бёдра, Бона решает воспользоваться моментом и быстро стянуть с себя широкие брюки. Странно, конечно, что она стесняется именно Чонгука, который может в любой момент повернуться и с которым, собственно, Бона собирается переспать. Но всё же сейчас атмосфера не предрасполагает к интиму, чтобы она тут устраивала стриптиз и была готова к раздеванию. Да и к тому же ей никогда не приходилось переодеваться сразу перед несколькими людьми, которым хоть и не было никакого до неё дела, но сам факт их присутствия не давал покоя.       Помимо Чонгука, в комнату объявляется ещё один парень, вызвав в Боне ураган чувств и желание скорее спрятаться, но тот быстро ретируется, оставив Чонгука с несколькими дамами, которые тоже переодеваются. И ведут светскую беседу друг с другом, совершенно не смущаясь своей наготы и одновременно бросая шутки, от которых Чонгук улыбается. Вот он, настоящий ловелас! Но и девушки не промах: одна краше другой, словно специально подобранные. Хотя, вероятно, так и есть.       Как только настал момент снимать топ, до Бона доходит, что ей предложили платье, отчего куда логичнее было стянуть сначала верх, а уже потом штаны: так бы было меньше обзора на её голую кожу. Однако что есть, и ей приходится повернуться лицом к стене и снять топ, оставшись в одном нижнем белье. И как же вовремя она надела кружевное бельё чёрного цвета, специально предназначенное для секса. Она выбрала достаточно красивое, чтобы можно было смело разгуливать перед другими и ловить восхищённые взгляды, но не в её случае.       Когда помощница протягивает ей платье, Бона, намереваясь взять, непроизвольно смотрит в противоположную сторону и встречается с любопытным взглядом Чонгука. Сердце реагирует практически сразу, ускоряясь до предела, и ей снова приходится отвернуться и быстро натянуть на себя чёрное платье без рукавов. Один взгляд карих глаз заставил смутиться и захотеть сбежать отсюда. Как же она собиралась с ним переспать? Бона сама не до конца понимает свои желания, но решила разбираться с проблемами по мере их поступления. Чего уж давать заднюю, когда они даже заключили условный договор?       Потянув ткань вниз, она вновь мысленно возмущается её длиной, которая еле прикрывает пятую точку. Бона, конечно, не ханжа и носила короткие платья, но не настолько и только для одного парня, с которым случился неудачный опыт.       — Готова? — Чонгук образовался в поле зрения неожиданно и оценивающе прошёлся по Бона.

***

      — Пока мы ждём моего клиента, потанцуем? — предлагает Чонгук, когда они вместе выходят в зал.       Платье максимально короткое, вот только не менее красивое и идеально подчеркивающее стройность ног и упругость бёдер. Бона, перед тем как выйти в зал, успела насмотреться в зеркало и остаться довольной результатом: её волосы аккуратно убрали в низкий хвост, а макияж оставили собственный — лёгкий, который Бона сделала перед выходом из дома. Платье идеально подчёркивает все её достоинства, на которые она ранее не обращала внимания, потому что не сильно зацикливалась на этом. А именно на том, что чёрный цвет хорошо смотрится на бледной коже, а глубокий, слегка вызывающий вырез демонстрирует немаленькую грудь, лишь приумножая сексуальность. Шёлковое платье, обтягивающее тонкую талию, плавно переходит на налитые бёдра, подчёркивая красивые женственные изгибы. Удивительно, как образ может изменить самооценку, и Бона уже чувствует себя не так неуверенно, как раньше, когда приходила покупать услуги Чонгука и растворялась на его фоне.       Пока Бона находится в эйфории от образа и одновременно лёгкого смущения, Чонгук уверенно направляет её. И они оказываются в пустой зоне посередине расставленных вокруг небольших столиков. Здесь эпицентр действий и живая музыка, в то время как Боне при покупке услуг Чонгука всегда доставались какие-то дальние уголки помещения. Девушка оглядывается, оценивающе проходясь взглядом по всему залу: приглушённый тёплый свет, гости, спокойно наслаждающиеся вечером пятницы, и снующие официанты. Когда же взор непроизвольно оказывается у блестящей барной стойки, Бона замечает того самого Соджуна, который практически сразу ей подмигивает, после чего как ни в чём не бывало продолжает общаться с каким-то юношей. Бона слегка передёргивает от его внимания: в памяти всплывает момент, когда тот слишком плотно прижимался к ней сзади. Она вновь напрягается от одной только мысли, что она в тот вечер собралась с ним спать.       Бона чувствует осторожное прикосновение к талии, настолько бережное, что восхищается умением Чонгука понимать и принимать к сведению её состояние. Он подводит её к центру, когда она возвращает на него взгляд. В помещении играет медленная джазовая музыка, довольно приятная и располагающая к близости, и это немного расслабляет. Они останавливаются в нужном месте, где пока никто не танцует.       — Чуть позже я тебе покажу взаимодействие между мужчиной и женщиной на примере моей клиентки, — говорит он, приближаясь, но пока не прикасаясь к ней. — Разрешаю тебе понаблюдать в целях обучения.       Чонгук не церемонясь берёт её за руку, кладёт себе на плечо и без лишних слов располагает ладони на её талии, приближая. Бона автоматически напрягается, но он оставляет некоторое расстояние между ними, позволяя ей выдохнуть от облегчения. Бона смотрит на него слегка потерянными глазками, пока он изучает её лицо.       — До сих пор удивляюсь тому, сколько в тебе противоречия, — произносит Чонгук скорее больше для себя, нежели для неё.       Чонгук начинает плавно двигаться, и Бона повторяет за ним, немного расслабившись, ведь партнёр не переходит никакие границы приличия. И ещё оттого что она, пусть и пока не привыкла к самому Чонгуку, почему-то к исходящему от него аромату успела приноровиться, что было большим плюсом для неё.       — Ты занималась джиу-джитсу? — спрашивает Чонгук спустя несколько секунд молчаливых движений.       Бона закатывает глаза, возвращая потерянный взгляд на Чона, который всё ещё мягко придерживает её за талию.       — И ты туда же? — недовольно бурчит она себе под нос.       — Так что? — не унимается Чон, а уголки губ вытягиваются в еле заметной усмешке. Скорее всего, он тоже знает о повешенном обществом ярлыке.       — Занималась, — отвечает она, двигаясь за Чонгуком, который очень плавно ведет её в медленном танце. — Отец очень хотел сына, а родилась дочь, — с лёгким, но совершенно безобидным раздражением произносит Бона. — Вот только это его не остановило отдавать меня в разные кружки по единоборствам, как только мне исполнилось пять лет. Видите ли у него был пунктик, в котором должен был быть сильный мальчик. И когда он понял, что мы больше не в средневековье и что девочки тоже бывают спортивными, то решил, что самое время этим воспользоваться. Джиу-джитсу он отвёл меня, когда мне было семь, и это единственное место, где я продержалась около двух-трёх лет. — Бона на время замолкает, когда Чонгук медленно приближается, при этом внимательно слушая. — Мне не нравилось, но отцу я боялась сказать на протяжении этого времени… Всё настраивалась, и потом как-то само получилось, когда я сломала руку.       — На занятиях? — удивлённо вскидывает брови Чонгук.       — Нет, я упала, когда полезла на дерево, чтобы спасти котёнка, — улыбается Бона, вспоминая детство и тот совершенно нелепый случай, который в какой-то мере ей помог. Как бы парадоксально это ни звучало. — В итоге пришлось спасать меня. Было невысоко, но я неудачно приземлилась.       Бона, поддавшись воспоминаниям, улыбалась широко и ясно, а Чонгук продолжал вести её в танце.       — Что с тем котёнком? — спрашивает он, явно заинтересованный судьбой бедного животного.       Бона улыбается ещё ярче, заметив его неподдельное любопытство. Чонгук тем временем незаметно приближает её к себе плотнее, а руки его гладко спускаются ниже.       — Мне разрешили его забрать себе, чтобы я не плакала, — довольная собой, произносит Бона, а её рука неосознанно тянется к его шее.       Чонгук копирует её улыбку и делает несколько быстрых движений, чуть усилив хватку на коже. И когда в глазах девушки наконец мелькает осознание, он мягко проговаривает:       — Ты — маленький манипулятор.       Не успевает Бона среагировать, как в следующее мгновение ощущает прикосновение там, где явно не рассчитывала. Она округляет глаза, сразу став серьёзнее, а Чонгук, ухмыльнувшись, ещё ниже спускается ладонями по пояснице. Непозволительно вульгарно для моралистов, но всё ещё прилично, не полностью обхватывает ягодицы и задерживается где-то посередине.       Чонгук на этот раз оказывается ещё плотнее к её телу и возвращает руки на талию. Приятный аромат его парфюма щекочет кожу, когда его лицо останавливается максимально близко, отчего Бона практически сразу теряет контроль над собственным дыханием.       — Мне нужно идти, — совсем тихо шепчет Чонгук, практически касаясь губами её уха. — Не скучай.       Бона кажется, что на том месте определённо точно останется жгучий след. Она пытается прогнать мурашки, вдруг покрывшие её тело, в то время как парень отстраняется и ведёт её в сторону барной стойки. Бона следует за ним и пытается собрать мысли в кучу, чтобы прийти в себя и одновременно справиться с неожиданно взбушевавшимся сердцем.

***

      Бона остаётся одна у барной стойки, усевшись на высоком табурете и успев уже прийти в себя от вольных действий Чонгука. Бармен сразу же организовал ей какой-то интересный коктейль, очевидно, по просьбе Чона, и она не противясь делала неторопливые глотки некрепкого алкоголя, который не лишает её способности здраво мыслить. Это что-то лёгкое и с приятным послевкусием, оставляющее на языке сладкую примесь клубники.       Пока бокал постепенно осушается, Бона замечает широкую спину, чей обладатель пододвигает стул для своей спутницы, тыльную сторону кисти которой прежде галантно целует. А когда он отходит чуть в сторону, оставляя обзор на даму, глаза Бона загораются удивлением и одновременно восхищением. Красивая, высокая, слегка худощавая женщина в чёрном миди-платье, с аккуратно убранными в низкий пучок тёмными волосами и бросающимися в глаза огромными жемчужными серьгами. Лицо приятное, а манеры настоящей благородной дамы. Когда Бона ловит мимолётный взгляд, брошенный в её сторону, она предполагает, что женщина перед Чонгуком достаточно взрослая, кажется, даже намного старше него самого. Взгляд зрелый, осознанный, а в уголках глаз красуются небольшие морщинки, лишь подтверждая догадку Бона.       Она внимательно следит за плавными движениями, за изгибами, за улыбкой, которая такая естественная и приятная, что самой хочется её отзеркалить. Уголки губ женщины широко раскрываются, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. Она заискивающе смотрит на партнёра и, кажется, тает от Чон Чонгука, который мужественно сдержан. Она отчётливо демонстрирует достаточный опыт общения с противоположным полом, ведя себя уверенно и открыто флиртуя. Чон же улыбается, когда это необходимо, наполняет бокал красным вином, когда тот опустошается, жестикулирует при разговоре и в целом ведёт себя естественно, ни разу не выдавая своего юного возраста. Возможно, у Чонгука гораздо больше опыта, чем даже у его напарницы. И женщина, восхищённая им, внимательно его рассматривает, бросает очевидные сигналы того, что она им поглощена и, кажется, от этого становится ещё краше. Тонкая ладонь нежно накрывает крепкое предплечье Чонгука, и, пододвинувшись к нему, женщина начинает изучать, вероятно, его татуировки. Это всё выглядит настолько непринуждённо, что можно подумать, будто они давно знакомы, даже несмотря на то, что Чонгук говорил, что у него новый клиент. Лёгкий флирт буквально их окружает, создавая вокруг них сексуальную атмосферу, которую Бона отчётливо видит и чем очередной раз восхищается. Она не знает, что можно такое творить, чтобы создавать такую химию лишь разговором и взглядами. И уже тем более ранее не ведала, что такое покупается за деньги…       — Скучаешь?       Голос буквально вырывает Бона из потока мыслей, и она поворачивается в сторону человека, который остановился рядом и, кажется, успел проследить за её взглядом. Она хочет вернуться к своему занятию и уже поворачивает голову в сторону интересующей её пары, только вот осознание слишком резко ударяет её прямо под дых.       — Мингю? — удивляется Бона, практически сразу чувствуя, как голос дрожит от волнения.       Это определённо самый настоящий сердечный приступ, потому что, очевидно, придя сюда за тем, чтобы её научили сближению, она не ожидала, что встретит парня, ради которого так старается. И который выглядит чертовски сексуально в серой рубашке, верхние пуговки которой расстёгнуты и открывают прекрасный вид на ключицы.       — Ты одна? — интересуется Мингю, дружелюбно улыбаясь и оставаясь рядом с ней.       Бона не знает, что на это ответить, но решает лучше не говорить ничего, просто кивнув, и попытаться нормально дышать рядом с объектом восхищения, который так неожиданно для неё здесь оказался. Как гром среди ясного неба. Она возвращает взгляд на Чонгука и видит, как тот до сих пор обольстительно общается с женщиной, которая невзначай кладёт ему руку на бедро, затем подходит ближе и что-то шепчет на ухо.       — Не думал, что встречу тебя здесь, — звучит рядом звонкий голос.       — Я тоже, — соглашается она, вновь возвращая взгляд на собеседника, при этом заметив, что пара, за которой она наблюдала, всё ещё что-то очень оживленно обсуждает, непринуждённо касаясь друг друга.       — Потанцуем? — спрашивает Мингю, заглядывая добрыми глазами прямо в душу Боны.       Его просьба вполне выполнима: только что она по счастливой случайности танцевала с Чонгуком. Это было тренировкой, а потому всё должно пройти нормально, так что Бона решает рискнуть. Однако, прежде чем ответить, в голове возникает вопрос: будет ли это так же легко, если в случае с Мингю были чувства?       — Да, — всё же решается ответить она и встречает широкую улыбку однокурсника.       Они плавно двигаются в центр, и Бона пытается настроить ровное дыхание, чувствуя рядом присутствие Мингю. Высокого и статного, словно давящего на неё своим авторитетом. Уверенная в себе, Бона встаёт напротив него, и всё кажется нормальным ровно до того момента, пока он не касается её талии. Она не отшатывается, не вскрикивает, как умалишённая, но ей становится рефлекторно дискомфортно, отчего все клетки напрягаются, будто ожидают чего-то плохого. И даже не спасает ситуацию то, что от Мингю достаточно приятно пахнет: каким-то освежающим знойным ароматом, который, возможно, успокаивал бы её, если бы не вторая рука, которая оказывается на талии, слабо сжав с двух сторон. Мингю улыбается, поймав её растерянный взгляд, и приближает к себе. И тут сердце Бона опредёленно точно готово взорваться.       Дабы не выдавать себя и немного скрыть в глазах нарастающий страх, Бона охватывает его за шею и приближается к нему, вопреки внутренним протестам. Она зажмуривает глаза и прячется где-то в области его плеча, пытаясь одновременно двигаться в такт мелодии и свыкнуться с ощущениями. Только вот сердце никак не хочет успокаиваться, а дыхание становиться нормальным. По этой причине ей приходится вновь открыть глаза. И блуждать взглядом по помещению, непонятно чего добиваясь. Возможно, того, чтобы не оттолкнуть Мингю, мирное дыхание которого она слышит у уха. До тех пор, пока через его плечо неожиданно Бона не ловит любопытный взгляд Чонгука, который пересел к своей воздыхательнице рядом, совсем близко, но продолжал смотреть на Бона. И неосознанно оглядывая его тёмный изучающий взор, она немного успокаивается. Вообще, с Чонгуком прикосновения выходили на удивление не такими, как с Мингю, возможно, потому, что в случае со вторым есть очевидная симпатия, которая проявляется двойным волнением.       Как только рука Мингю спускается чуточку ниже, тело напрягается, и не помогает даже сосредоточенный взгляд, обращённый на Чонгука. Бона слегка отодвигается, и Мингю практически сразу ослабляет хватку, чтобы позволить ей это.       Парень заглядывает в глаза немного растерянной Боны и обеспокоенно интересуется:       — Всё в порядке?       — Д-да… Тут жарко… немного.       — Это точно, — улыбается он, опустив взволнованный взгляд на её декольте, и Боне хочется раствориться в этих тёплых глазах.       Это оказалось для Боны сложнее, чем она думала, и один танец с Чонгуком не решил бы её проблему, так что она отстраняется слишком быстро и, извинившись, уходит в уборную под предлогом, что ей надо припудрить носик. А на деле «припудрить» мозги.

***

      — Ты знаешь этого парня? — звучит вопрос, когда Бона выходит из уборной.       Она поворачивается в сторону говорящего и видит Чонгука, облокотившегося на стену возле двери женского туалета и, очевидно, ожидающего её.       — Да. — Бона останавливается напротив него и оглядывается по сторонам, прежде чем ответить. — Это тот самый парень, с которым я хочу…       — Я понял, — быстро говорит Чонгук, скрещивая руки на груди и продолжая пристально смотреть на неё. — И увидел достаточно. Ты зажимаешься и не расслабляешься, а он не сделал ничего такого, чтобы так сковываться.       Голос Чонгука звучит мягко. Он продолжает изучать её лицо, а Бона обречённо вздыхает.       — Поэтому я и обратилась к тебе, — отчаянно произносит она. — Я вижу проблему, но не вижу решения. Думаешь, легко мне было собраться с духом и попросить тебя об этом?       — Почему я? — интересуется Чонгук довольно серьёзным тоном, немного сбивая её с толку тем, что так резко сменил тему разговора.       — Потому что ты чужой, — решает быть до конца откровенной она. — Это куда легче.       Чонгук несколько секунд молчит, затем выпрямляется, пока Бона внимательно за ним наблюдает. Боится, что тот отречётся от своих слов, поняв, какая она странная и пошла бы она лесом. Но Чонгук говорит совершенно другое:       — А я-то думал за мои заслуги хорошего любовника.       Девушка округляет глаза, слыша в голосе показательное недовольство, и слегка успокаивается.       — И это тоже, — искренне отвечает Бона, потому что парень прав: она обратилась к нему ещё по той причине, что он кажется тем парнем, у которого совершенно точно большой опыт. — Чонгук, я знаю, что у меня самая странная просьба, но я хочу быть нормальной.       На последнем слове голос Бона взволнованно дрожит, потому что откровения всегда даются ей с трудом.       — Как уже говорил тебе, я помогу, но будем делать всё по моим правилам. — На удивление Чонгук не отрекается от неё и подходит к ней ближе. Взгляд ясный и мягкий, как и тогда, в гостиной, и Бона ощущает, как внутри становится чуточку теплее. — А пока разберись с тем парнем. Он тебя ждёт в зале.