Нас недостаточно распять

Когда один человек строит стену, другому немедленно нужно узнать, что находится на другой стороне.

      — Милорд, — Мизинец вплыл в кабинет Тайвина с подобострастной улыбкой. — Я прибыл с благими новостями.       Невысокий мужчина только своим приходом успел утомить льва. Быстрый, но не суетливый, он подошел к столу, внимательно всматриваясь в лицо Ланнистера. Бейлиш избегал смотреть в глаза, фокусируя своё внимание на мимических морщинах, выражающих реакции куда более явно. Петир подметил, что складка, которая залегла на переносице лорда Утёса, была самой глубокой. Этот факт говорил о том, что хмурым или разгневанным Тайвина можно было заметить куда чаще, чем смеющимся. Хотя это поверхностное наблюдение не было открытием. Ходили слухи, что Тайвин Ланнистер вообще никогда не улыбался, но верилось с трудом. Сам же Бейлиш от мысли, что Тайвин сердится даже в борделе в компании шлюх, мысленно рассмеялся. Ему представился Хранитель Запада в Доме удовольствий, одетый в полный латный доспех, со злым и наставляющим выражением лица, пока какая-нибудь девица обрабатывает ртом его член. Пока глупая фантазия не взяла верх в его голове, он подумал, что от этой самой пресловутой морщины зависит, как минимум, будет ли его голова оставаться на плечах.       — Тиреллы, — заключил Тайвин, жестом позволяя Бейлишу сесть.              От льва не укрылось то, как мужчина осмотрел его кабинет, прежде чем он занял своё место.       — Харренхол, − вкрадчиво констатировал Мизинец. — Не самое уютное место в Вестеросе, — взгляд Петира упали на квадратный алый камень, лежащий на стопке бумаг недалеко от него. Рука сама потянулась к сокровищу. Он необычайно нервничал, ему было необходимо занять чем-то руки. Это успокаивало. — Рубин? — уточнил Бейлиш.       Тайвин лишь отрицательно мотнул головой. Дерзость мужчина проигнорировал, хотя и был в шаге от желания зарычать.       Тайвин отчасти был согласен. Его кабинет и покои были самые удобные во всем замке и, пожалуй, на много миль вокруг. Хотя последнее, что волновало старого командира — он не мог не признать, что Харренхолл был старым, пыльным и необжитым замком. Само это место не давало ему забыть о войне и, что хуже, громко кричало о поражении, даже если крик не соответствовал действительности. Кажется, даже Эйгон Завоеватель не чувствовал бы себя победителем в этих чёрных стенах. Может, в этом и заключалось проклятье Харренхола, а не в смерти его владельцев. Хотя его чашнице было наверняка хуже. Вряд ли она спала на пуховом матрасе. Вряд ли у неё вообще была кровать… Тайвин бросил взгляд на тень решетки окна. Девочка задерживалась. Трескотня Мизинца продолжалась.       — Не самое уютное, — продолжил Бейлиш, — но многими желанное.       — Вами тоже? — Тайвин откинулся в кресле, подперев голову рукой. Лев забавлялся, наблюдая за реакцией Пересмешника. Очевидно, запустение противно Бейлишу, привыкшему к неоправданной, уютной роскоши. Хотя Мизинец старался не подавать виду. Праздность, по мнению льва, была уделом детей, безумцев и жён, чьи мужья занимаются улучшением мира. Война же этого не терпела.              — Нет, — отрицательно помотал головой Мизинец. — Я не смею даже надеяться, милорд. Моя служба дому Ланнистеров — это лучшая…       «Ха! Уж ты-то точно знаешь, что всего золота Вестероса не хватит на то, чтобы восстановить этого каменного исполина. У тебя же не хватит золота его даже отопить. Харренхолл — это не награда, а скорее наказание. Было бы забавно даровать его тебе за службу, если бы твоя служба того стоила», — мысленно подметил Ланнистер.       — Лорд Бейлиш, — перебил Тайвин. — Вы приехали для светской беседы? — слова, которые срывались с губ Хранителя Запада, всегда были похожи либо на львиный рёв, либо на предупреждающий рык. В данном вопросе чувствовалось второе.       — Нет, — Мизинец встрепенулся.       Петир не планировал быть птицей Бегунком, что залетает в пасть крокодилу, чтобы почистить тому зубы. Тем более, львиная пасть в любой момент могла сомкнуться на его шее. Злоупотреблять доверием не стоило.       — О браке удалось договориться, − тихо, не без гордости в голосе, продолжил Бейлиш. — Я буквально пару дней назад ещё был у Горького Моста и посетил Хайгарден. «От этого замка ты бы точно не отказался, верно, Мизинец?» — подумал Тайвин, но ничего не сказал. Его лицо было скорее скучающим. — Удалось поговорить с Королевой Шипов. Ещё один человек, оправдывающий своё прозвище и репутацию, — улыбка Мизинца показалась Тайвину мерзкой, впрочем, в этом не было ничего удивительного.       В момент задумчивости Тайвина посетила мысль: какой идиот мог назначить Петира Бейлиша мастером над монетой? Вопрос был риторическим. Этого идиота Тайвин, к сожалению, знал хорошо. Роберт никогда не умел выбирать окружение, если это не касалось солдатни. Мизинец, конечно, глупым человеком не был. Умным тоже. «Хитрый» — вот правильное слово для описания Бейлиша. Почему, по мнению Тайвина, это было плохое качество для мастера над монетой? Потому что такая должность предполагает скорее рассудительность, чем плутоватость. Льву однозначно стоит посмотреть на Бейлиша внимательнее. Но позже, когда королей станет меньше.       Тайвин обратил внимание на тихо открывшуюся дверь. Сначала в помещение «вплыли» бледные руки с небольшой охапкой сухих поленьев. Затем тихо, едва касаясь ногами земли, на носочках, появилась сама девочка. Её раздражающие мальчишеские волосы падали ей на лицо, закрывая лоб и частично глаза. Кажется, она даже не дышала. Это было необычным явлением. Его чашница хоть и молчала, пока её не спрашивали, но была довольно шумной. Обычно она открывала дверь резко, без стука, задавала вопросы, заполняла своей дерзостью пространство кабинета. Девочка тихо подошла к очагу и подкинула дров. Огонь разгорелся сильнее в бесплодных попытках согреть замок.       — Налей нам вина, девочка, — приказ, не просьба. Мизинец не замечал, что его едва слушают, или делал вид, что не замечает.       Арья тихо подошла со спины к Бейлишу. Графин с вином потрясывался в её руках. Она списала это на тяжесть графина, стараясь не обращать внимания на сердце, готовое выпрыгнуть из грудной клетки. Ладони потели.       «Страх ранит глубже меча. Страх ранит глубже меча. Страх ранит глубже меча,» — как мантру повторяла Арья слова Сирио.       Ей удалость собрать остатки спокойствия в кулак. Налив вина Бейлишу, Арья хотела поставить графин и ретироваться. Сейчас страх предоставил ей выбор: «Замри. Бей. Беги». Она выбрала последнее, но у Тайвина были другие планы в ответ на её стресс. Лорд Ланнистер мельком взглянул на неё, незметно указав пальцем на свой бокал. Его лицо ничего не выражало, хотя в любое другое время она наверняка бы получила нагоняй за свою нерасторопность. Его бокал стоял на углу стола. На противоположной стороне от Мизинца. Как бы Арье сейчас хотелось, чтобы призрак Харренхола уронил на её голову камень с обгоревшего потолка. Или на проклятого Лорда Бейлиша. Арья не паниковала. Какое-то смирение внезапно появилось в её сердце. Смирение или отчаяние? Ведь чудо всегда ждёт нас где-то рядом с отчаянием?       Она обогнула огромный стол и подошла к чаше лорда Тайвина. К счастью, Бейлиш был увлечён рассказом и не обращал на неё никакого внимания. Ровно до тех пор, пока призрак Харренхолла или сильный порыв ветра, проскользнувший сквозь разбитое окно, не разбросал бумагу со стола лорда Ланнистера. Стопку, которую обычно к столу прижимало чёртово пресс-папье из красной шпинели с золотой гравировкой в виде львиной головы. Чуда не случилось.       Арья скорее инстинктивно кинулась собирать бумаги. Подняв взгляд, она встретилась взглядом с Мизинцем. Безысходность появилась и помахала Арье рукой, а лорд Бейлиш лишь сально улыбнулся.       Заметив улыбку Мизинца, Тайвин вскипел. Эти улыбка и взгляд… Мужчина был уверен, что именно так Бейлиш смотрел на своих шлюх или клиентов, когда на горизонте маячила прибыль. Разницу между шлюхами и клиентами Мизинец точно не видел. Лев чувствовал, что в этой комнате он отошёл на задний план. Разговор с мастером над монетой стал чересчур продолжительным. Ему хотелось быстрее закончить, затем поесть, снять камзол и поработать. Хотя после Бейлиша появилось желание ещё и тщательно помыть руки с мылом. Льву было утомительно слишком долго изображать отсутствие брезгливости. Пересмешник — одна из самых безобидных птиц. Что может пересмешник? Петь и радовать? Пересмешники не клюют ягод в саду, не гнездятся в овинах, они только и делают, что поют песни. По мнению септонов, убить пересмешника — грех. Но Тайвин знал, что, защищая свою территорию, пересмешники нападали даже на людей. Поэтому, в отличии от септонов, не был так категоричен.       — Девочка, принеси еще вина, — Тайвин нашёл возможность спровадить чащницу. — Лорд Бейлиш, продолжайте.       Арья сорвалась с места и, словно стрела, вылетела прочь. Ей оставалось только гадать, узнал ли её Мизинец.       — А вы провели время ещё более продуктивно, чем можно вообразить! — слишком возбуждённо воскликнул Бейлиш, тут же жалея о том, что не прощупал почву заранее.       Тайвин лишь вопросительно поднял бровь. Его лицо было также спокойно.       — Младшая дочь Старка, — уточнил Мизинец, − Арья, кажется. Ваша чашница. Уже в Ваших руках! Где Вы её нашли?       Тайвин на мгновение замер, переваривая услышанное. Затем уголок его рта чуть приподнялся, изображая подобие мимолётной ухмылки. Не хватало ещё, чтобы треклятый Мизинец принял его за дурака. Хотя, откровенно говоря, именно дураком себя Тайвин и чувствовал.       — Клиган, — сказал Тайвин, глядя на горящие поленья. Бейлиш, зная навыки Горы, сочувственно скривился. — Девочка пыталась сбежать в отряде, который направлялся на стену. Девочка не знает, что я в курсе, — слукавил Тайвин.       Мизинец понимающе кивнул, затем наклонился ближе ко льву и впервые за весь доклад оживлённо взглянул в глаза Тайвина.       — Меньше её обеспокоенность, меньше желания сбежать, понимаю! И что вы планируете делать? — голос Мизинца казался Тайвину перевозбуждённым.       — Я думаю, лорд Бейлиш, — Тайвин выпрямил спину. — Пожалуй, Вам пора.       Мизинец сдержанно улыбнулся, поправив манжеты серебристой рубахи. Прямо сейчас его мысли занимал только тот факт, что он изменил своему главному жизненному принципу: врагов всегда следует держать в неведении. А в положении Петира каждый человек был его врагом. Петир никогда не считал себя идиотом и прекрасно понимал, что сидящий перед ним мужчина относится к нему не лучше, чем к любому из своих солдат. Уважения, по мнению Петира, у Тайвина к нему было и того меньше.

***

      По дороге в дровяник Арья готова была зарыдать. Она была уверена, что Мизинец узнает её, стоит ему лишь взглянуть на Старковское лицо. Она мысленно проклинала день турнира, когда Боги дёрнули её спросить у лорда Бейлиша, почему его зовут Мизинцем. Есть ли хоть один чёртов шанс, что он не обратит на неё внимания?       По мнению Арьи, она сейчас выглядела как Джон в детские годы, если бы он болел рахитом. Хотя это мнение не совсем соответствовало действительности. К своим тринадцати годам девочка вытянулась в росте и местами округлилась. Немного раздалась в бёдрах, грудь же увеличилась лишь слегка, но её совсем не было видно из-за того, что каждое утро Арья перематывала её тряпкой. А вот лицо девочки так и осталось детским. Вообще, из-за изменений в теле, застигших её невовремя, Арья казалась себе более несуразной, чем обычно.       Арья со злостью пнула камешек, отчего тот, ударившись о стену, ответил ей прямым попаданием по голени.       — Ай! — взвизгнула девочка, схватившись за ногу. — «Якен был почти прав. Во мне больше глупости, чем здравого смысла», — пробубнила про себя Арья. — Якен! — она вскрикнула, поспешно зажав рот рукой.       Бросив дрова на землю, она стремительно побежала к солдатам. Обычно Якен находится недалеко от арочного перехода, у Вдовьей башни, между кузницей и складами. Якен и другие солдаты в отсутствии работы играли там в кости. Хотя все командиры и знали об этом месте, часто туда не наведывались.       Почти добежав, Арья остановилась отдышаться. Чьё имя ей назвать? Сомнения, словно спрут, обвили голову девочки. Решимость утекала сквозь пальцы. Арья физически чувствовала, как теряет то, что может получить, даже не попробовав. Назови она имя Тайвина Ланнистера, и всё, наконец, закончится. Но убивать лорда Ланнистера ей почему-то не хотелось. Стоят ли её сомнения жизни семьи и северян? Конечно, нет! Убить Мизинца? Сможет ли Якен сделать это прямо сейчас? Сможет ли Арья заставить его сделать это прямо сейчас? Она чувствовала, как её пробирает дрожь. Шестерёнки в её голове крутились так быстро, что граничили с паникой. Сансу на её месте точно стошнило бы.       «Хватит мысленно танцевать на разрытой могиле. Сначала найди Якена!»       Приближаясь к месту, она увидела двух солдат. Оба обсасывали куриные ножки и от чего-то смеялись. Одного из них Арья узнала. Она видела его лишь однажды, он приходил к девушке, помогающей кухарке Грэн. Молодой помощнице было лет шестнадцать, она была немногим старше Арьи, и у неё уже не было половины передних зубов. Уходя с ужином для лорда Тайвина, она видела, как солдат зажал девчонку в коридоре и щипал её за грудь. У солдата тоже отсутствовал передний резец. «В целом, идеальная пара», — подумала Арья.       — Где Якен? — Арья не считала нужным здороваться.       — А зачем тебе Якен? — неизвестный Арье черноволосый солдат улыбнулся. У него все зубы были на месте, что по меркам местных служанок было эталоном красоты. — Есть я. Или ты по рыжим? — он схватился за ширинку и подёргал рукой, заставив беззубого со свистом засмеяться.       Арья нахмурилась. Тяга ударить их была невыносимой.       — Я узнал её, Девран, — беззубый ухажёр прекратил смеяться и выкинул косточку прямо перед собой. — Это чашница Лорда Ланнистера!       — Тогда эта щёлка по седовласым мужикам, — Девран уже хрюкал от смеха, всё ещё не убирая руку от паха.       — Якен и тут подходит!       Слушать это, теряя время, было невыносимо. Лицо Арьи налилось кровью и раскраснелось, ноздри раздулись, а рука сжалась в кулак. Девочка понимала, почему пошли нелепые слухи. Сама идея того, что Тайвин Ланнистер смотрит на неё как-то иначе, чем на ребёнка, граничила с безумием. Судили солдаты исключительно по себе, ведь будь они на месте лорда Тайвина, они бы наверняка уже замучили свою молодую прислугу. Но они — это не он. Никто из них не Тайвин Ланнистер и никогда, даже близко не будет на него похож.       «Ты этого не сделаешь, — сказал он тогда солдату, и тон льва не терпел возражений. — И это девочка, идиот. Переодетая в мальчика. Зачем?» — его спокойный голос казался ей тогда спасением.       «Так безопаснее в пути, милорд», — ответить нужно было быстро и честно.       Признаться, даже если бы она и хотела что-то соврать, то не смогла бы. Слишком волевой и властной была энергетика Защитника Запада.       «Умно», — сказав это, он не улыбался, но наверняка хотел. Арья уверена в этом, хотя ей хватило и одобрения в глазах мужчины.       Если бы Тайвин Ланнистер не заметил её тогда даже старые Боги не в состоянии вообразить то, что с ней могло случиться. Арья видела, как пыточных дел мастер мучил простых крестьян в поисках отряда Берика Дондарриона, не обращая внимания на то, знает ли крестьянин, чей живот проедают крысы, их местонахождение. Она видела, как Щекотун снимает скальп, перечисляя одни и те же вопросы. Снимал он скальп так аккуратно и методично, будто потом хотел отдать его цирюльнику для создания элитного парика. Видела, как он освежевал крестьянской девочке пальцы один за другим, пока та просто визжала, не в состоянии вымолвить хоть что-то членораздельное. Видела, как ухмылялся подмастерья Щекотуна, пока последний опаливал пятки полуживого, худого старика факелом. Старик умер от болевого шока, так и не понимая, что от него хотят улышать. Арья была несказанно благодарна Тайвину Ланнистеру за спасение, а себе за сообразительность, потому что иначе вырезанные лёгкие показались бы ей очень милосердной смертью.       — Ты прав, — процедила Арья сквозь зубы. — Мне нравятся седые и богатые лорды. Я, — девочка подошла к бочке, на которой стояли стакан и лежали кости, — я нравлюсь седым и богатым лордам, — лёгким движением руки она опрокинула бочку на землю. Игральные кости разлетелись по земле, пара из них угодила в лужу. — И если ты не скажешь, где находится Якен Хгар, — она опустила глаза на пах солдата, — держаться уже будет не за что.       Дерван вскочил с места, занеся руку для того, чтобы ударить Арью наотмашь. Девочка лишь смело посмотрела в блёклые глаза.       — Ты что о себе возомнила, тупая шлюха? — его взгляд бегал.       — Рискни, — зашипела девочка, подаваясь вперёд. — И последнее, что ты увидишь перед смертью — мою улыбку. Я скажу милорду, что ты и твой друг напали на меня, избили и изнасиловали. Что скажет лорд Ланнистер, если кто-то возьмет только его личную игрушку? — Арья поверить не могла в то, что говорит, но лживые слова вылетали из её рта быстрее, чем она успевала подумать. — Что сделает лорд Ланнистер в ответ на такое оскорбление?       — Дерван, — беззубый остановил брюнета, схватив его за локоть. — Оно того не стоит. Якен ушел в дозор, вместе с отрядом Бьёрна, на Запад, к Рэйвентри, — тихо объяснял солдат, обеспокоенно поглядывая то на Арью, то на друга. — Вернётся не скоро. Если вернётся, — добавил он.       Ещё пару минут назад была только причина для слёз и страха. Сейчас появилась причина для паники. Солдаты не обратили внимания на то, что Арья замерла с лицом мёртвой рыбины. Ей казалось, что все взгляды этого замка направлены на неё и весь мир, от Севера до Дорна думает только о том, чтобы найти. Буквально за мгновение паника свела её с ума, разогнала сердце до 150 ударов в минуту. Казалось, будто оно сейчас взорвётся. В голове туман, мороз по коже и тут же жар и ужас, сковывающий и в то же время заставляющий бежать. Арья была готова, словно чёрный кот Балерион из подвалов Красного замка, сорваться с места и перескочить через каменную стену. В моменте ей показалось, что она способна и на такое, но вместо этого Арья лишь с каменным выражением лица развернулась на 180 градусов и направилась к дровянику. Если судьба бросает тебя на колени, нужно встать. Если она бросает на колени снова и снова, что ж, разве это не лучшая поза для молитвы? Сейчас её спасение только в этом и было.