Панацея

— Куда мы идем? Аказа обернулся. Сощурился, будто бы для того, чтобы еще лучше разглядеть свою спутницу. Выглядела она все еще напугано и потрепано, а у уголков глаз застыли невысохшие слезы. Аказа поджал губы: эту соленую гадость он у людишек ненавидел больше всего. Все его жертвы, которых он забивал насмерть, перед кончиной тоже начинали оплакивать самих себя и молить о том, чего Аказа и не думал им давать — снисхождения, помилования, второго шанса. Аказа и не думал щадить гребаных ничтожных слабаков, не способных признать собственного поражения. И все же сегодня он решил удивить самого себя: он не только не убил попавшуюся ему на пути человечину, так еще и для чего-то потащил ее за собой чуть ли не за ручку. Его явно мутило от голода. И от вони, которой все еще противно разило от этой странной девки. Аказа остановился, снова пристально взглянул на свою замершую «жертву». Сейчас, как ни странно, его мысли крутились не вокруг желания поскорее насытиться чем-нибудь свежим и орущим. В сознании Аказы стоял оглушительный белый шум. — А сама как думаешь, — с раздражением выплюнул он, недовольно зыркнув на девушку. Та невольно сжалась, потупила взгляд. Аказа хмыкнул, черты лица его обострились. В этой недобитой туше не было совершенно ничего особенного: подобных девок он видал не в одной деревне. Ни одна ни разу так и не привлекла его внимание. Аказа не знал, почему у него никогда не возникало желания попробовать хотя бы кусок женской плоти — он никогда особо над этим и не задумывался. Благо, еды мужского рода вокруг было навалом. Даже слишком. Аказа вообще много думать никогда не любил — тем более о своих вкусах и предпочтениях. Сейчас в его жизни все было просто: ешь ублюдских людишек, выискивай ублюдских охотников, становись сильнее. Становись ближе к Господину. Аказа был уверен: не пройдет и пары десятков лет, он обязательно выбьется в Луны, обязательно станет сильнейшим. Господин ведь сам выбрал его себе в слуги, значит, Аказа уже чего-то да стоил. Аказа уже сумел удивить и снискать Его милость. Аказа и дальше не собирался разочаровывать Господина. И все же сейчас вместо того, чтобы идти на внеплановые бои с перекусами, он шатался по лесу с какой-то непонятной девкой. Не понимая, почему. Аказа еще раз сощурился, принюхался. Пахла она и правда необычно. Противно и вместе с тем интересно. Есть ее совсем не хотелось. Даже шею свернуть по-быстрому руки у Аказы пока не чесались. Аказе просто захотелось взять ее с собой. Просто потому, что она по-особенному пахла. Просто потому… Потому что Аказа так решил. А чутье его еще никогда не подводило: может быть, она ему еще понадобится. Где-нибудь. Когда-нибудь. Может быть, она станет его первой женщиной, которую он наконец-таки сожрет. И станет еще сильнее, как завещал его Господин. — Вы… ведете меня в свое логово? Аказа тряхнул головой, словно очнулся. Он все еще стоял посреди дороги и не отрываясь смотрел на свою добычу. Которая все еще не вызывала в нем желания раздробить ей череп одним касанием кончиков пальцев. — Да, — не раздумывая ответил Аказа. — Пошевеливайся. «Жертва» склонила голову и засеменила за ним следом. Аказа все еще никуда не торопился — до рассвета было несколько часов. Им вполне хватит. — Я могу узнать ваше имя? — тонкий девичий голос снова противно резанул по ушам. Аказа поморщился. — Аказа, — процедил он, видя, как по телу девушки пробежала дрожь. Его, на самом деле, даже немного удивляло, почему эта женщина все еще не подняла истерику и своим воплем не перебудила всех вокруг. Обычно, когда он заявлялся в какую-нибудь деревню без приглашения, первыми поднимали вой эти визгливые особи. Которых, впрочем, Аказа никогда не считал нужным затыкать. Эта женщина, видимо, решила держаться до последнего — отвести его как можно дальше от деревни и предложить себя в качестве закуски в эту ночь. Если бы Аказе было не плевать на идиотские самопожертвования, он бы такой жест очень даже оценил. Сейчас ему хотелось поскорее добраться до своего «звериного логова» и залечь там хотя бы до заката. Голод его совсем притупился, охота уже была испорчена. Сегодня людишки будут развлекать его по-другому. — А меня Мей зовут, — еще тише и осторожнее между тем обронила девушка, плетясь позади него. — Мне плевать. Аказа снова остановился. Снова пристально посмотрел на Мей. Та отступила. Взгляд ее был пустым, рассеянным. Аказа вдруг понял, что еще немного, и она точно лишится сознания. И эту человечину придется тащить еще и на себе. Аказа подошел ближе, наклонился над Мей, которая тут же вжала голову в плечи. Слезы снова побежали по ее белым щекам. — Вы же не тронете их, да?.. У меня там сын… И бабушка… И… — Мне плевать, — снова твердым тоном повторил Аказа, даже не надеясь, что смысл его слов дойдет до этой припадочной. Он не собирался сейчас распинаться перед какой-то девкой, убеждая, что сегодня он — добрый сытый демон, который точно не сожрет ни ее, ни ее уродов-родственников. Делать ему больше нечего, как же. — Не ори, — вкрадчиво протянул Аказа, касаясь пальцами подбородка Мей — заставляя посмотреть на себя. Его мрачное лицо лишь на мгновение прояснилось, стоило ему встретиться с черными глубокими влажными от слез глазами. В груди неприятно кольнуло. Смотрела эта девка на него тоже как-то не так. Аказе стало не по себе. Непривычно не по себе. Стоило ему коснуться шеи Мей, как ее тело тут же обмякло — она тяжелым мешком повалилась на землю. Аказа не сразу поспешил ее поднять. Аказа даже не думал приводить ее в чувства. Нет, и почему он не мог просто взять и оставить ее здесь одну посреди леса? Аказа знал ответ: мог. Мог, но не хотел. У него и раньше от голода, бывало, мутился рассудок, и он забредал во всякие дебри. Но сегодня он особенно отличился. Зашел так далеко, куда не следовало. Аказа склонился над Мей, прикрыл глаза, втягивая воздух. Нет, все-таки она очень интересно пахла. Смутно знакомо. Аказа снова поморщился: теперь он начинал еще и бредить. Его демоническая память была более, чем совершенна: если бы он раньше встречал эту чудную девку или какого-нибудь ее кровного сородича, он бы сразу это понял. Нет, тут было что-то другое. Что-то сложное и необъяснимое. Что-то, в чем Аказа точно не разберется здесь и сейчас. Сначала нужно убраться поскорее к себе, не дожидаться рассвета. А вот потом уже придется думать — снова принюхиваться.

***

Мей очнулась на жесткой постели и тотчас подскочила на ноги. В глаза ударила непроглядная темнота. Обнадеживало только то, что она, кажется, была еще жива. Только Мей успела порадоваться этой глупой мысли, как ее тело мелко затрясло. Она пока была жива. Демон, где бы он сейчас ни был, наверняка вернется за ней — наверняка захочет закончить начатое. Мей снова опустилась на постель, поджала колени к груди. Глаза понемногу начали привыкать к темноте. Кажется, она находилась в какой-то небольшой комнате, окна у которой были либо забиты, либо их вовсе не было. Сейчас на это Мей было все равно. Она быстро вернулась мыслями к демону. Вернулась мыслями к своей неминуемой участи. Она не знала, как эти монстры обычно расправлялись со своими жертвами: может, этот решил «засушить» ее — выждет, пока она тут сведет концы с концами без воды, а потом каких-нибудь блюд из нее наделает. Этот демон показался Мей очень даже разумным. Пугающе разумным. От такого она даже не думала пытаться убежать. Все равно найдет, все равно сожрет. Мей закусила губу до крови. Хорошо, хотя бы Хаку с бабушкой были в безопасности. Мей отчего-то была в этом уверена: сейчас этого демона интересовала только она, только ею он хотел насытиться. Это она поняла по одному его продолжительному отрешенному взгляду на нее. Очень знакомому взгляду. Мей обняла себя руками, всхлипнула. Ожидание чего-то неизвестного и вместе с тем неотвратимого уже начало сводить ее с ума. А демон все не возвращался. Мей начала было молиться всем богам, чтобы это все скорее прекратилось, но она быстро оборвала себя. Сейчас ей ничто не поможет. Сейчас ей нужно было взять себя в руки и принять неизбежное. Сегодня бабушка навсегда потеряет свою непутевую внучку, а Хаку — свою любимую маму. Мей не сдержала очередной всхлип: наверняка ее сын сейчас тоже плакал, звал ее. А она все не приходила. И больше не придет. Поток бессвязных мыслей, слез резко прервался, стоило Мей услышать где-то совсем рядом шаги и скрип половиц. Она не поспешила открыть глаза — слишком было страшно. Холодно. Откуда-то и правда потянул свежий холодный воздух, Мей еще сильнее сжалась. Она тихо пискнула, почувствовав, как ее ноги коснулась чья-то крепкая рука. Холодная тяжелая рука. — На, выпей. И поешь, я травы тебе принес. А то, смотрю, ты губу свою сейчас сожрешь. Мей распахнула глаза, тут же встретившись с уже знакомым горящим звериным взглядом. Аказа больше не смотрел на нее ни с интересом, ни с раздражением. Мей не знала, пугало это ее сейчас или, наоборот, обнадеживало. Все равно она не поймет, что там живет в голове у монстра из ее ожившего кошмара. Мей осторожно потянулась к чаше, которую притащил ее заботливый демон. Принюхалась. Жидкость ничем не пахла: на секунду Мей даже поверила, что там действительно была самая обычная ключевая вода. Может быть, этот демон действительно и не собирался травить ее каким-нибудь ядом. Мей сделала пару коротких глотков. Вода оказалась очень даже вкусной. Прямо как у нее в деревне. Под пристальным взглядом демонических глаз Мей не сдержалась — все-таки поперхнулась. — Почему я… Все еще здесь? — она опустила глаза вниз на увитые уродливыми полосами руки — руки, которые все еще касались ее онемевших ног. Словно пытаясь согреть их мертвым холодом. — А где ты должна быть? — демон наконец перевел пустой взгляд на нетронутую «траву», скрестил руки на груди. Мей выдохнула. В комнате отчего-то стало тяжело дышать. — Не здесь. — Понятно. На этом их короткий разговор и оборвался. Аказа окончательно потерял к ней всякий интерес. Мей невольно поежилась, когда он как ни в чем не бывало лег с ней рядом, подперев руками голову. Мей хотела было отползти куда-нибудь в другой конец комнаты, но Аказа внезапно перевел на нее испытующий взгляд. — Ты куда собралась? — Никуда, — честно ответила Мей, нервно сглотнув. В горле снова пересохло. Она снова потянулась к чаше, теперь уже совсем не боясь забиться в агонии от яда. — Я… мешать не хотела. Аказа приподнял голову. В его глазах мелькнуло что-то похожее на удивление. Наверное, она и правда сейчас удивляла его своей «непрошибаемой тупостью». Может, если она его сильно разозлит, все как раз быстрее и закончится. Для нее. — Если бы ты мне мешала, тебя бы здесь не было. — Но… Вы же собирались спать. — Демоны не спят. Мей потупила взгляд. Продолжение их разговора оказалось еще более странным, чем его начало. Конечно, она должна была догадаться, что демоны не спят. Демоны — не люди. Логично. Очевидно. — Ляг со мной, — вдруг кинул Аказа, не сводя взгляда с Мей. От этого предложения-требования у нее подкосились ноги. Сознание внезапно прояснилось: так вот почему он не расправился с ней еще там, в лесу. Перед тем как закусить ее телом, он просто-напросто хотел еще и с ним развлечься. Она должна была подумать об этом раньше, она должна была быть готовой и к этому. Мей, сделав глубокий вдох, подошла к постели. Демон все еще смотрел на нее выжидающе, будто пытаясь угадать, какие же мысли сейчас плавали в ее голове. Но сейчас Мей совершенно ни о чем не думала. Сейчас она умрет — это нужно было принять, с этим нужно было смириться. Она покорно легла рядом с демоном, едва сдерживая желание жалко разреветься, забиться в беспамятстве, в истерике. Нет, все унижения она должна была принять с достоинством. Скоро это все закончится. Она наплачется потом, в другой жизни. Мей прикрыла глаза, оцепенела. Она все ждала, когда же лапы демона поползут по ее обессиленному телу, сожмут его, изгадят. Обесчестят. Мей все ждала какой-то пытки, муки, но время как назло будто застыло вместе с ней. Демон, лежащий рядом, и вовсе не собирался хоть как-то ее трогать. Будто он и вовсе позабыл, что она была все еще тут, рядом. С ним. Что он все еще хотел ее. Мей осторожно повернула голову. Глаза демона были закрыты, а руки разжаты. Если бы не отсутствие даже слабого, едва заметного дыхания, она бы убедила себя, что он все-таки заснул как самый настоящий человек. И правда забыл о ней. Мей приподнялась с постели. Дрожь в груди немного унялась. Может быть, она что-то не так поняла. А может, демон просто хотел растянуть свою «трапезу». В любом случае, Мей ощущала себя растерянно и забито: она совершенно не понимала, что от нее хотели и что от нее ждали. — Я сказал тебе лечь со мной. Внутри Мей что-то оборвалось, дрогнуло. Она послушно опустилась на спину. Стоило ей лечь обратно рядом с демоном, как его рука по-хозяйски опустилась ей на живот. Мей сдержала подступившую тошноту. Вот сейчас, сейчас эта уродливая рука поползет дальше. И ничто ее, Его уже не остановит. Они пролежали так еще немного — пока Мей снова не приподнялась, с беспокойством взглянув на демона. Ожидание неизбежного оказалось самой жестокой пыткой, до которой он только смог додуматься. — Вы… заберете меня сегодня? — наконец подала слабый голос Мей, сжимая в руках что-то, похожее на одеяло. — Куда? — К себе. Ну, насовсем… Аказа нахмурился, тоже приподнялся, сев напротив Мей. В его золотистых глазах плескалось искреннее непонимание, теперь там было сложно найти что-то звериное, пугающее. Аказа, казалось, и сам был «озадачен» ее странными вопросами. — Куда? — еще раз переспросил он, хмурясь еще сильнее. В груди Мей с новой силой начала разрастаться тревога — сейчас она его еще и разозлит. Сейчас он еще что-нибудь да придумает. — Вы съедите меня сегодня? — Если бы я тебя хотел, ты бы уже давно заткнулась. Мей замолчала. Ей стало одновременно и легко, и страшно от ответа демона. Если она ему была не нужна, то для чего он ее тут все еще держал? — Зачем я вам тогда? — Не знаю, — буркнул нехотя Аказа. — У тебя запах… знакомый. Ляг обратно. Мей вздернула бровь, тут же снова покорно опустилась на свое место. Она совсем не поняла, что именно имел в виду демон, но что-то ей подсказывало, что если разговорить его еще на час-другой, что-то да точно должно будет проясниться. Хотя бы для кого-нибудь из них. — А у вас голос… знакомый, — это признание само слетело с ее губ, она даже не успела о нем хоть немного да задуматься. Мей невольно стушевалась: она сейчас совсем не соображала, что и кому она тут говорила. — Что? — в глазах Аказы мелькнуло уже знакомое непонимание. И раздражение. Мей, на удивление, больше не чувствовала себя забито и зажато. Она просто чувствовала себя глупо. Может, ей просто сейчас стоило попробовать уснуть? Может, демон решит придушить ее во сне, а она даже и не заметит. И все ее вопросы так и останутся без ответа — всем сразу полегчает. — Ничего. Мне, может, кажется. Под ребрами Мей что-то противно закололо, когда холодный нос демона уткнулся ей в плечо, а рука его снова легла на живот, поползла выше. Мей зажмурилась. Кажется, ему и правда нравился ее запах — нравилась она. Кажется, именно по этой причине он не собирался ее убивать. По крайней мере, сейчас. О голоде и своих настоящих желаниях Аказа вместе с ней подумает потом. Если очень захочет.