Минус на минус

— Это групповая терапия. — Это… — Нина заглянула в огромный пакет из Пятёрочки. — Два килограмма муки и куча фарша. Алиса нерешительно мялась на пороге кухни. Страшно как-то заходить. Шумакова чувствовала себя, как перед распаковкой новой книги, на которую ушла половина стипендии. Лёгкое волнение, беспокойство, что корешок раньше времени сломает, страничку ненароком загнёт. А она сегодня достаточно наволновалась! — У тебя не кухня, а стерильная операционная. Лизу вот ничего не смущало. Она заставила их забить на все универские дела и желание страдать долго и сопливо. Убедила Нину стать их крышей на эту ночь, так ещё и накупила кучу продуктов. Алису из всей продуктовой корзины интересовало только вино. Целых две бутылки. — Надеюсь, на ней никто сегодня не пострадает, — шмыгнула носом Нина, наблюдая, как Москвина бойко раскладывала покупки. Они все ещё красные с мороза, а в прихожей на чёрном коврике сохли три пары зимних ботинок. Алиса почти на цыпочках прокралась по коридору, рассматривая квартиру Рыбацкой. Лишь бы ничего не сломать… Из комнаты неожиданно вылетело что-то живое, и Шумакова вскрикнула. Девочки тут же высунулись из кухни. — Простите, — смутилась Алиса, узнав в пушистом нечто кошку. — Я просто испугалась. — Это Моня. — Пожала плечами Нина. — Она немного… резкая. Лизы прыснула с этой характеристики и схватила Алису за руку. Потянула за собой на кухню, чувствуя себя здесь почти полноценной хозяйкой. Полосатая и взъерошенная кошка побежала за ними следом, а потом с размаху запрыгнула на стол. — И невоспитанная. — Добавила Нина, качая головой. Алиса всё-таки улыбнулась, и страх всё испортить немного отступил. Возможно, так сработало эффектное появление Мони, которая почти сразу нырнула в уже пустой пакет. Стерильности в просторной кухне поубавилось. — И зачем тебе такая большая кухня, если ты не готовишь? — Ворчала Лиза, громыхая дверцами шкафчиков в поисках скалки. — Обычно готовят те, кто приходит в гости. Нина смирилась с новой командиршей и уселась на один из высоких стульев. Включила уютные лампочки над столом и стащила из упаковки кусочек сыра, который вообще-то купили для закуски к вину. Но Алиса решила присоединиться к воровству. — У тебя тут красиво, — заметила Алиса, неловко поправляя волосы. — Спасибо. Сама проект дизайна делала. — Рыбацкая заколола волосы маленьким крабиком и спросила чуть тише, чтобы Лиза не спалила: — А ты умеешь эти пельмени лепить? — Нет… — Я тоже. — Девочки! — Всё-таки услышала их Лиза. — Ну-ка, хватит есть закуску! Уметь не обязательно, я вас всему научу. Если вы слезете, конечно, и подойдете ко мне. Нина перестраховалась и принесла девочкам сменные вещи. Старалась всячески игнорировать полку, занятую огромными футболками, толстовками и свитерами. Хотя тут же захотелось достать телефон, чтобы проверить, не написал ли что-нибудь Кирилл. Нина знала, что не напишет. Это в его стиле. Лиза правда пыталась научить их готовить. Если Нина не умела этого делать потому, что ей вроде как и не нужно этого делать, то Алиса просто никогда не заморачивалась именно с пельменями. Они же продаются уже готовыми, зачем переусердствовать? Да и её родители не имели привычки устраивать семейное кулинарное шоу. Это Лизе, видимо, повезло. Если не считать развода. Кошка Рыбацкой стала неотъемлемой частью этой странной терапии. Скакала по кухне, прыгала на холодильник, затем на стол. Даже пыталась украсть фарш, который доверили Нине. Тесто, к сожалению, пришлось месить Алисе. И поначалу ей это казалось нелепым и грязным занятием, даже раздражающим. Оказалось, в этом и была соль. Мысли про Влада всё время лезли в голову, и тогда Алиса сильнее месило это тесто. Лиза довольно кивала, накладывала ещё больше муки и параллельно следила, чтобы Нина не увязла в фарше. Радовалась она недолго. Уже через десять минут Москвина оказалась заляпана в муке, потому что Алиса уж слишком переусердствовала с агрессией. Впрочем, к моменту лепки вся кухня оказалась в белую крапинку, потому что кошка очень удачно прыгнула со шкафчика прямо на открытый пакет с мукой. — Знаете, — Нина поражённо смотрела на белую горку на полу и следы, которые оставила после себя Моня. А Рыбацкая ведь только пару дней назад здесь всё своими ручками отмывала… — Предлагаю открыть вино сейчас. Решение поддержали единогласно. И наконец-то Алиса расслабилась. — Нина, не смотри так на тесто. Оно тебя не укусит, — смеялась Лиза, отпивая красное полусладкое из бокала. На её щеке остался след от муки, а глаза горели любопытством. Интересно, наверное, наблюдать за попытками неумёх не уничтожить кухню. — Ты бы сама попробовала его раскатать. — Вступилась Алиса. — Это сложно. Она вот запыхалась. Зато не плакала, а это уже ничего себе успех! Нина слабо улыбнулась, гипнотизируя шарики из теста. Щёку почесала. Вся казалась какой-то растерянной. Её бокал стоял на столе нетронутый. — Я, наверное, впервые что-то готовлю сама. Дома мне доверяли только овощечистку. — Правда? — Удивилась Алиса. — Даже яичницу не готовишь? Нина поморщилась. — Не люблю её. Лиза беззлобно закатила глаза и как следует глотнула вина. На фоне играла другая Алиса, которая умная колонка, так что вечер постепенно превращался в типичный девичник. — Будем считать это твоим кулинарным посвящением. Они явно переборщили с количеством всего. Алиса сильно сомневалась, что хоть чей-то желудок способен за раз переварить то количество пельменей, которое у них получалось. Ещё и таких страшненьких. — Он похож на меня после пяти пар, — фыркнула Шумакова, залепив концы очередного уродца. — Нин, почему они у тебя такие ровные? — Потому что она слишком старается. — Лиза перенесла очередную партию полуфабрикатов к плите и покачала головой. — Это же не экзамен. Не обязательно их по золотому сечению делать. Нина сдула чёлку, которая лезла в глаза, и сосредоточенно поджала губы. — Ничего не могу поделать. Профдеформация. Шумакова потеряла всякое терпение и забросила Лизе на поднос очередную страшилку. Руки уже все измазаны фаршем, а под ногтями засохла мука. Но улыбка вылезала на лицо сама собой. — С Егоровым у тебя тоже так? — Алиса потянулась к своему бокалу и с интересом глянула на Нину. — Прости… Но ты вся кажешься идеальной. Нина прискорбно пожала плечами. Шумакова тем временем совсем расхрабрилась, будто не она два часа назад боялась ступить громко в этих хоромах. — Просто никогда не думала, что окажусь с вами здесь. Я весь семестр видела тебя на трибунах во время соревнований. Ну, ещё до того, как Акулы стали собирать полный зал. И мы с тобой ни разу не поздоровались. Алиса сказала это без какой-то обиды. Ей, в принципе, после одного полного бокала уже было хорошо. К тому же она слепила целую гору уродцев-пельменей, а нескольких из них даже размазала по столу шлепком ладони. Мысленно она представляла на месте очередного пельменя Влада. Надо было ему дать пощёчину хотя бы. — Всего семестр? Я думала, что Нина туда комплектом идёт, — Фыркнула Лиза. — Может, это тебе нужно было стать капитаном черлидеров? — Чокнутая хоккейная фанатка… — Хихикнула Алиса, опустившись на стул. Нина одарила девчонок возмущённым взглядом, зато оторвалась от очередного произведения искусства. Случайно размазала муку по щеке, пытаясь как-то оправдаться, но потом поняла, что… а зачем? — Я не очень люблю хоккей, — призналась Рыбацкая, устало размяв шею. — Точнее, я его не понимаю. Не знаю. Почему бы им не увеличить шайбу раз в пять? И перестать драться на льду? Это травмоопасно. — Как будто бы в этом и смысл хоккея, — подметила Лиза. — А ты, Алис? Фанатка хоккея? Шумакова нахмурилась и стала разглядывать глубокий цвет вина. — Фанатка Самсонова, — презрительно выдавила Алиса и уронила голову на руки. — Ну почему всё так вышло?! Нина и Лиза встревоженно переглянулись. — Потому что Самсонов струсил признаться во всём сразу. И вообще прикрывался своим братом. — Москвина сочувствующе погладила Алису по плечам. — Парни вообще не думают о последствиях своих поступков. — А твой Валенцов? — Он, видимо, исключение. Нина задумчиво слушала девочек, опершись на стол. Примеряла ситуацию Самсоновых на себя. Она, получается, тоже испугалась? В очередной раз. И ведь тянула этот страх за собой столько лет, даже срослась с легендой о заваленных экзаменах. Не пробовала их пересдать и вообще открещивалась от идеи лететь заграницу. А папа много раз предлагал. — Мы все не идеальны. — Вздохнула Нина. — Но это не значит, что Самсонов не придурок. — И Егоров. — Добавила Лиза. — Это другое. — Разве? Москвина недовольно прицокнула и забрала остатки их лепки на поднос, чтобы освободить стол. Выставила закуски и поставила кастрюлю, чтобы вода кипятилась. Поймала взгляд Рыбацкой и покачала головой. — Не защищай его после того, что он наговорил тебе. — Строго сказала Москвина. — Кирилл — козёл. Я вообще не понимаю, как ты его терпишь столько времени! Нина потупила взгляд в столешницу. — Но сейчас я объективно не права. — Голос чуть дрогнул, но прятаться было некуда. Не будет же Нина от собственных гостей запираться в другую комнату? — Я ведь соврала. И врала ещё дольше, чем Самсоновы. На этот раз возмущение накрыло уже Алису. Она бойко потянулась к кучке муки и кинула горсть белой пыли в сторону Рыбацкой, которая этого явно не ожидала. — Алиса! — Не сравнивай себя с моим бывшим парнем! — Шумакова чересчур уверенно задрала нос. — Это вообще не одно и то же! Влад использовал меня, играл в какие-то непонятные игры с этой подменой близнецов! А ты делала всё, чтобы поддержать придурка Егорова! — Так-так, — Лиза поспешила вмешаться в мучную баталию. — Спокойно, не дерёмся. Давайте мыслить разумно. Насколько позволила бы уже распитая бутылка вина. — Нин, ты не любишь хоккей, так? Но ходишь на него. — Москвина важно загнула указательный палец. — Хотела поступить на архитектора в США. Но передумала, когда Егоров попал в больницу. А ещё ты делаешь за него универские работы, верно? — Иногда. — Каждую сессию. — Сдала Алиса. Лиза обречённо покачала головой, пока на фоне шумела огромная блестящая кастрюля. Вода скоро вскипит. — Ты прощаешь ему каждую выходку, — продолжила загибать пальцы Москвина. — Позволяешь себя использовать в качестве жилетки для жалоб, вероятно. Потому что Егоров обожает жаловаться на всех! Нина смиренно молчала. — У меня уже пальцы кончились, — заметила Лиза. — А это только то, что мы узнали за вечер. Почему ты позволяешь с собой так обращаться? — А можно я сначала выпью? Под внимательными взглядами девочек Рыбацкая потянулась к бокалу вина и сделала такой большой глоток, что чуть не подавилась. Она зажмурилась, переживая палитру кислых вкусов, а потом покачала головой. Лиза тяжело вздохнула, наблюдая за тем, как Нина опускает бокал и старается избежать их взглядов. Алиса выглядела готовой продолжить битву с мукой, но Москвина жестом её остановила. — Знаешь, — Лиза аккуратно села рядом, положив руку на плечо Нины. — Ты такая умная, такая талантливая, очень добрая, но иногда… — Она сделала паузу, подбирая слова. — Ты словно забываешь о себе. И растворяешься в этом придурке. — Я не растворяюсь, — резко возразила Нина, но голос её всё равно прозвучал слабее, чем хотелось бы. — А что это тогда? — Алиса покрутила пустой бокал за ножку. — Он орёт на тебя, а ты уже готова его простить. Он делает тебе больно, а ты себя винишь. Ты вообще осознаёшь, что это не очень нормально? — Я знаю, — едва слышно сказала Нина. — Знаешь, но продолжаешь это терпеть, — упрекнула Москвина. — Почему? На кухне повисла тишина. Даже вода в кастрюле перестала казаться такой шумной. — Я не знаю, — честно выдохнула Рыбацкая. — Просто… Кирилл для меня как семья. И не могу сказать, что делаю это из жалости или чувства долга. Он был со мной в самые сложные моменты. Когда мне казалось, что я совсем никому не нужна… он просто был рядом. И это для меня значит всё. У меня не очень-то хорошо получается заводить новых друзей, если вы не заметили. Алиса закатила глаза, будто бы Нина сейчас выдала полную чушь. И уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Лиза подняла руку, останавливая её. — Нин, это всё понятно. Но ты понимаешь, что отношения, даже такие близкие, — это не дорога с односторонним движением? Ты всё вкладываешь, а он? Что он делает для тебя? С губ Нины слетел смешок. — Эту кухню? — О Боже! — Алиса всё-таки не выдержала и слезла со стула. — Мне нужно ещё вина! Москвина грустно улыбнулась, понимая, что Шумакова сейчас тоже на эмоциях. Наверное, в голове прокручивает свои неудачные отношения с Самсоновым. Тяжело, однако. — Но я ведь тоже не идеальная. — Нина подняла взгляд. — Я вру, я убегаю, я боюсь что-то менять. Может, он прав? Может, я действительно слишком слабая для него? Не разобралась в себе? Пока Алиса воевала с умным холодильником за право напиться, Лиза сжала ладонь Нины. — Могу честно? — Рыбацкая опасливо кивнула, и Москвина продолжила: — Егоров буквально одержим тобой. Серьёзно. Все два месяца наших отношений ты стояла, как слон в комнате. Постоянно здесь, но никто о нём не говорит вслух. Даже твои вещи в его квартире о многом говорят, понимаешь? Нина виновато поджала губы. — И я не говорю, что ты в чём-то виновата сейчас. — Успокоила её Лиза. — Это Егорову нужно ёршиком прочистить всё дерьмо в голове, чтобы он наконец успокоился. У него серьёзные беды с тем, чтобы говорить словами через рот. — Есть такое, — с усмешкой согласилась Нина, отпивая вино. — И я думаю, что ты его правда любишь. — Решила добить Лиза. — Но это не даёт ему никакого права так себя вести. — Он не специально, — прошептала Нина. — Просто он не умеет по-другому. — Научится, — фыркнула Алиса, торжественно ставя на стол вторую бутылку. — Ему просто удобно, что ты всё прощаешь. Самсонов вот тоже думал, что извинится и всё, я ему на шею кинусь! Москвина и Рыбацкая одновременно фыркнули, забавляясь с эмоциональной Шумаковой. — Наверное, я пыталась сделать слишком многое. — Рыбацкая обняла себя за плечи, чуть съехав по спинке стула. — Я по-другому не умею. Мне всегда нужно быть хорошей, знаете? Хорошая дочь, хорошая студентка, хорошая подруга. — Тебя саму не тошнит? — Лениво спросила Алиса, пытаясь снять защитную плёнку на пробке. — Иногда? Москвина помолчала, кидая взгляд то на Нину, то на Алису. А затем и на поднос с пельменями. — Может, размажем твои идеальные пельмени? — Неожиданно предложила Лиза. — Что? — Ну, чтобы они не были такими хорошими. Сделай их плохо. Нина нервно хихикнула, сомневаясь в адекватности ситуации. А вот Алиса подхватила бунтарское настроение и метнулась к подносам, на которые очень подозрительно косилась кошка. Моня пыталась слиться со стеной, сидя на холодильнике. — Давайте все вместе! — Предложила Шумакова. — А есть мы что будем? — Пыталась сопротивляться Нина. Лиза красноречиво кивнула на ещё три заполненных подноса. — Поверь, мы это всё не съедим. Это было очень глупо. Очень по-детски. Но вместе с тем и весело. Давить то, что сделано собственными руками. Смеяться над тем, как Алиса чуть не опрокинула бокал, который жалко бы было разбить. Красивый ведь. Моня смотрела на это безумство со скепсисом, явно не понимая, почему её не угостят свежими раздавленными лепёшками. И вода в кастрюле окончательно вскипела, вылившись на плиту. Всё зашумело, затарахтело и зашипело. Но девочки смеялись. И это дорогого стоило.

***

— А чё эт мы такие грустные? Убийственно радостный Федорцов нашёл капитана команды в столовке. Оказалось, в комплекте к нему шёл ещё и Егоров, которого Димка тоже радостно поприветствовал. Только вот оба нападающих скривили лица от такого позитива. — Тебе в рифму или как? — Огрызнулся Кирилл, поморщившись. Голова-то болела. И даже переносицу не сожмёшь — нос после вчерашнего синюшный. Федорцов присвистнул, опустившись рядом на железный стул, который противно лязгнул. Наклонился вперёд, разглядывая сначала лицо Самсонова, а потом Егорова, и выразительно поджал губы. — Вы чё, вчера спарринг устроили? — Указал он на следы побоев. — Или на дверь налетел, Кирюх, пока эффектно уходил? Димка хохотнул, когда Кирилл закатил глаза. Точно. Федорцов же с Крепчуком всё видели. Влад удивлённо покосился на Егорова, но тот решил отмолчаться. Он, кажется, вчера ночью превысил лимит слов минимум на месяц вперёд. Ещё проснулся с гудящей головой. Надо же, как постарел — от пары литров пива похмелье. — О, так ты застал вчера эту драма-квин? — Оживился Влад, явно радуясь, что сейчас решили обсудить не его грешки. Вратарь фыркнул. — Вы теперь звёзды всего универа, пацаны. — Димка кивнул в сторону, Кирилл и Влад почти синхронно обернулись. — Правда ни одна девчонка больше с вами на свиданки не пойдёт… Оказалось, что на них неприкрыто пялились другие столики. А столовая, так-то, не маленькая. Народу много. Кирилл снова закатил глаза, аж до боли. Влад просто дёрнул за шнурки толстовки, чтобы чем-то занять руки. И только Димка давил лыбу, явно издеваясь над ними. — Так чё вы тут тухнете? — Продолжил допрос Федорцов. Ткнул в раскрытую тетрадь с конспектами. — Кэп понятно, чем занят. Страдает. Грызёт гранит науки. А ты? Не вижу что-то цветов и шампанского. — Чего? У Федорцова явно случился словесный понос, и Кирилл не въезжал в его вопросы. — Извиняться, Кирюх. — Объяснил, как для тупых. — Ты вчера перегнул малясь. Во-о-от настолько. И Димка почти соединил большой и указательный пальцы, постиронично показывая, насколько же сильно вчера Кирилла повело от эмоций. Егоров шумно вздохнул и откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. Так-то хороший вопрос. Влад ему тот же задавал, пока не увидел первопричину вживую. Все звонки сброшены. Сообщения в игноре. — Она меня динамит. — О, ещё бы! — Федорцов небрежно подбросил в воздух пластиковый ножик. — Чё, уже оборвал все номера? Под дверь ещё не пришёл? Кирилл покачал головой. — И правильно. Не вздумай такого чудить. Нефиг её пугать! — Продолжил свою тираду Федорцов. — Долбиться в дверь посреди ночи и орать, что ты её любишь — это не романтика, а сюжет для дешёвого триллера. Говорил же тебе тренер — не суетись! Егоров скривился, но не стал перебивать. Не стоило Федорцову знать, что Кирилл уже приходил под дверь среди ночи. Не орал, правда, но, наверное, напугал? Тогда он об этом не думал. — А теперь ты ещё и молчишь, как бревно. Гений отношений, что сказать. — Димка посмотрел на Влада, но тот демонстративно отвернулся, отхлебнув газировки. — Вот ты скажи мне, Владос, кто из нас троих хотя бы что-то понимает в девушках? — Ты явно нет. — Буркнул Самсонов, даже не глядя на вратаря. — Вообще-то мы с Дамирой душа в душу живём. — Довольно откинулся на спинку стула Федорцов. — Может, даже поженимся скоро… — Чего? — Подавился Самсонов. — Да там по приколу вышло, потом расскажу. Не отвлекайтесь. — Дима ткнул его в плечо пластиковым ножом. — Вы такой херни наворотили вчера, что девчонки объединились в коалицию. Нина, Лиза и Алиса твоя. Видел их сегодня в кафетерии. Нина вообще просто сидит и в стену смотрит. Алиса не знаю, спиной ко мне сидела. Как думаете, кто виноват? Кирилл шумно выдохнул и потер ладонями лицо. Теперь это стало ясным даже ему. Конечно, виноват он. И не только вчерашним цирком, а вообще всем, что было до этого. Годами молчал, прятался за свои интрижки и уверял себя, что им и так нормально. А как всё рухнуло — решил доказать, что он герой. Гордость, хуё моё. — Так что ты предлагаешь, эксперт? — с издёвкой протянул Влад, глядя на Димку. — Успокоиться, для начала, — Федорцов расплылся в улыбке, глядя на реакцию обоих. — И перестать пугать девчонок. — Он кивнул Егорову. — Ты же сам говорил, что она мягкая, Кирюх. А ты сейчас больше похож на бурю, чем на человека. Егоров помолчал, обдумывая слова. Он вдруг понял, что не знает, как тихо подойти к Нине. Все его попытки решить что-то заканчивались криками и разбитыми носами. Может, потому что он привык бороться, а не говорить. Или просто у него мозгов нет? Как назло вспомнился разговор с отцом, когда Кирилл ему доказывал, что сам в состоянии принимать решения в жизни. Только пока получалось хреново. — Ну? Чё молчишь? — Димка хлопнул его по плечу. — Если хочешь, чтобы она хотя бы заговорила с тобой, будь нормальным. Подойди спокойно, без эпатажа. Лучше дождись момента, когда она будет одна. А то с её новыми подружками шансов нет, я тебе говорю. Лиза тебе ещё в прошлый раз будь здоров втащила. — Класс, — хохотнул Влад. — Теперь моя девушка вместе с твоей бывшей девушкой ненавидят нас всех. Чётко сработано, Кирюх. Радости за столиком не прибавилось. — А если она вообще не захочет говорить? — Спросил Кирилл, хмурясь. Этот вариант пугал его больше всего. — Захочет, — уверенно сказал Димка. — Но только если ты не будешь себя вести, как на льду. Девушки — не твои соперники. Их не надо побеждать. Кирилл откинулся на спинку стула, смотря в потолок. Гудящая голова, разбитый нос, стыд за своё поведение — всё это мешало ему собраться с мыслями. Но Димка прав. Как назло. — Ок, — наконец сказал он. — Попробую. Но если она меня пошлёт… — Тогда ты заслужил, братан, — перебил его Влад, кивнув в сторону. — Но как минимум попытайся. И без истерик. — Только давайте не щас. — Дима нагло стащил жестяную банку из-под носа Самсонова и шумно глотнул газировки. — Кирюх, сначала выпусти пар. Побей грушу, побегай, штангу потягай, не знаю. Но перестань закипать при каждом удобном случае. Ты реально её напугал, братан. И так не делается. — Спасибо за совет, мам, — хмыкнул Кирилл. — Я серьёзно, — отрезал Димка. — Если не хочешь, чтобы Нина от тебя сбежала окончательно, нужно действовать по-другому. У неё сейчас есть поддержка — Москвина и Шумакова. Если ты пойдёшь к ней с выпендрёжем или истерикой, они тебя разорвут на кусочки. — А ты, Самсонов, — Димка переключил внимание на Влада, который безуспешно попытался слиться с мебелью. — Вообще не лезь к девчонкам. Ты её обманул. И брата своего обманул. Команду, кстати, тоже. И тренера. У тебя задача — разгрести завал, который ты устроил. Для начала пересдай хотя бы экзамены. А потом поговори с братом и своей девчонкой. Дима ткнул в конспектики, которые убивали Влада ещё с ночи. Мозг вот вообще не алё. — Вы оба накосячили. — Подытожил Федорцов, вставляя ложку в пустую чашку. — Так что либо сделайте всё нормально, либо даже не начинайте. Поняли? — Поняли, — буркнули парни почти синхронно. — Ну и кайф! Федорцов, довольный своей воспитательной минуткой, потянулся, завёл руки за голову и обвёл взглядом двух несчастных героев его монолога. — Ну чё сидим, кого ждём? Белого рыцаря на коне? — Ухмыльнулся он. — Хотя нет, в вашем случае, наверное, коника на белом рыцаре. Всё наоборот. Кирилл хмуро сдвинул брови, но Влад не сдержал смешка. — Вот, хоть кто-то оценил, — удовлетворённо кивнул Димка. — А теперь давайте-ка вернёмся в реальность. Кэп, ты хоть помнишь, что у нас сегодня тренировка в пять? Тебя вроде ещё не числанули, так что Кисляк ждёт. — Помню я, — проворчал Самсонов, закрывая одну из тетрадей. — Помнит он, — недоверчиво фыркнул Федорцов. — Команде нужен нормальный капитан, а не депрессивный принц из дешёвого сериала. И объяснись перед всеми нормально по поводу Ярика. А то в таких темпах устроят революцию и назначат капитаном Игоря. А это будет плохая затея. Все трое не сдержали ухмылки. Крепчука, кстати, пока не было видно. Наверное, к счастью. Потому что хватало тупых шуток от вратаря, но Димка хотя бы аккуратно их носом в лужу макал. У Игоря же вообще чувства такта никакого не было. — А ты чего лыбишься, Егоров? — Димка резко повернулся к нему. — Тебя это тоже касается. Кирилл поднял ладони вверх, капитулируя. — Я не в игре. Иначе батёк вам деньги на плей-офф не даст. — Ой, у твоего батька семь пятниц на неделе! — Отмахнулся Федорцов. — Ещё передумает. А нам нападающий нужен. Так что пиздуй в спортзал. Побегаешь, голову проветришь. Только прикрой пластырем что ли этот фингалище. Он указал на разбитый нос Кирилла. Егоров опять закатил глаза. — Чего ты вообще прилип? — Да кто-то же должен вам мозги вправить. Нам ещё кубок студенческой лиги забрать надо, забыли? Сейчас это казалось чем-то невозможным. Всё вчерашнее вдохновение Кирилла стёрлось в пыль. Влад вот тоже погряз в своих проблемах. Интересно, Кисляк уже в курсе универских сплетен? Или они ещё не упали в его глазах? В любом случае, тренер не был бы рад, сдайся они так тупо. Только из-за этого Кирилл и сцепил зубы, тяжело выдыхая. — Ладно, ладно, не кипятитесь, — смягчился Федорцов. — Но серьёзно, хватит заниматься фигнёй. Нина тебя простит, Кирюх, если ты будешь честным. А ты, Владос, пока просто перестань всем врать. Задача минимум. И давай на лёд сегодня вовремя. — Ты реально нас достал, — покачал головой Кирилл, поднимаясь со стула. Что-то типа пар должно было начаться минут через десять. Правда идти на них Егоров не собирался. Там ведь Нина. — Это моя работа, — расплылся в широкой улыбке Димка. — Давайте, мужики, пошевеливайтесь. Наша команда в плачевном состоянии, а без вас вообще развалится. Влад тоже поднялся, но ему пришлось ещё и собрать свою горку конспектов. Федорцов присвистнул. Руку закинул Кириллу на плечо, и Егоров не стал её стряхивать. Смирился. — Погнали что ли в библиотэку? А то у меня сейчас окно. Хоть посмотрю, что вы там учите.

***

Нотаций Федорцов зачитал столько, что хватило бы на целую книгу. К счастью, Кирилл смог отвязаться от болтливого товарища, когда все погнали на тренировку. Егорову же выход на лёд был закрыт. И это в очередной раз выбило почву из-под ног. Всё резко потеряло свой смысл. Кирилл пытался убедить себя, что это — временно. Он вернётся на лёд в любом случае, что бы там не хотел отец. Вот только… зачем? Он крутил этот вопрос в голове все два часа тренировки, но ответа так и не придумал. Ну, сможет он всё-таки отыграть в плей-офф. И выиграют они студенческие. А дальше-то что? Снова любительская лига? Ему до диплома осталось всего два семестра, придётся искать другую команду. Может, лучше уйти сейчас, когда он ещё сколько-то, но хорош? Может, тогда всё наладится, когда он бросит хоккей, смирится со своей обычностью и просто будет нормальным человеком? Или это не так работает? Толкового ответа так и не пришло на ум. Не помог и холодный душ в их студенческой тренажёрке. Руки ныли после тренировки, и сердце билось быстро-быстро. Но голова всё ещё забита мыслями, которые он гонял, пытаясь найти хоть что-то, за что можно зацепиться. Снаружи поднялся ветер, начался очередной снегопад. Опять на дорогах будут пробки. Кирилл только шагнул в сторону ледового, чтобы найти машину, как заметил Лизу. Её было несложно узнать по яркой фиолетовой куртке. Прям цветное пятно среди этой белой снежной картины. Москвина только вышла из универа, шла быстрым шагом, явно уставшая после занятий. Кирилл замедлил ход, чувствуя, как внутри что-то скручивается в узел. Чего там Федорцов говорил? На рожон не лезть? Москвина затупила на крыльце, проверяя что-то в телефоне. Это дало лишнюю секунду на раздумья. И всё-таки Кирилл набрался смелости: — Лиза! Девушка обернулась, её длинный хвост хлестанул по плечу. Увидев Кирилла, она закатила глаза. — Чего тебе? — Она продолжила идти, но замедлила шаг, явно не горя желанием разговаривать. — Подожди, — Егоров ускорился, догоняя её. — Мне надо спросить про Нину. Лиза резко остановилась, обернулась и посмотрела на него так, будто он только что сказал что-то запредельно тупое. Что же. Может, стоило послушать Федорцова и действительно не лезть? — Ты серьёзно? — Ну… да. — Он запнулся, чувствуя себя неловко под её пристальным взглядом. — Слушай, оставь её в покое хотя бы на несколько дней, — сказала Лиза, сложив руки на груди. — Ты понимаешь, как ты на неё давишь? Она же… — Я просто хочу знать, как она, — перебил Кирилл. — Много хочешь! — Огрызнулась Лиза, но потом чуть смягчилась. — Да нормально она. Настолько нормально, насколько можно после твоих шоу. Он вздохнул, потёр шею, чувствуя, как раздражение и вина смешиваются внутри в странный коктейль Молотова. Лишь бы опять ничего не спиздануть. — Лиз… я не знаю, как всё исправить. Она помолчала, посмотрела на него с каким-то странным выражением — смесью усталости и жалости. Потом чуть качнула головой: — А ты не думал, что проблема в тебе? Ты же вечно всё драматизируешь. Каждый раз. Оставь Нину одну. Тебя слишком много, Егоров. Даже я устала. Он хотел возразить, но она подняла руку, останавливая его. — И вообще, может, займёшься чем-то полезным? У вас там проблемы с командой, экзамены на носу, и… да вообще, ты везде как маленький ураган проходишь. Тебе мозги прочистить надо, Кирилл. — Она без лишней осторожности ткнула пальцем в его висок. Спасибо, что не по разбитому носу. — Вот здесь проблемка. Он усмехнулся, хотя на душе было тяжело. — Ты, наверное, права. — Конечно, права. Ладно, мне пора. — Лиза дёрнула сумку на плечо и сделала шаг, но вдруг замерла. Её куртка шуршала при каждом шаге. Кирилл покачал головой и усмехнулся. — Лиз. — Ну что?! Москвина недовольно обернулась. — Извини, что так всё получилось? — Ты спрашиваешь или извиняешься? Егоров закатил глаза, узнавая этот издевательский тон. Всё же Лиза была… классная. Наверное, он некрасиво с ней поступил. И это ещё мягко сказано. — Извиняюсь, — всё же согласился он, пряча руки в карманы. — Хреново, конечно, но как получилось. — Ну вот началось. Видишь! Даже тут трагедию устроил. — Москвина поправила спортивную сумку и постучала пальцем по виску. — В голове проблемка, Егоров. В голове. С этими словами Лиза развернулась и ушла. Кирилл остался стоять на месте, провожая её взглядом. Её слова застряли где-то внутри, как заноза. И он опять не мог с ними поспорить. Он завернул к ледовому дворцу, куда уже по привычке ставил машину. От универа-то идти минуты две, да и мест свободных много в обычные дни. Ну и потому что это ледовый. Можно сказать, второй дом, куда ему дорогу перекрыли. Егоров глянул на окна дворца, вспомнил недавнюю драку и усмехнулся. Телефон из кармана вытащил, чувствуя странное сочетание неловкости и необходимости. В телеграме полная тишина. Серые галочки в диалоге с Ниной так и не позеленели, и Кирилл даже думал набрать её снова, услышать, убедиться, что всё нормально. Но что здесь могло быть нормально? Может, Лиза и права? Кирилл выдохнул, глядя в холодное зимнее небо. Сколько раз он так стоял, собираясь с мыслями перед важными играми. Вот только сейчас всё было иначе. Ни тренировок, ни льда, ни уверенности. Всё разлетелось к чертям собачьим. Он уже собирался уйти, как услышал знакомый голос: — Опять ты тут топчешься? Егоров обернулся на выход и заметил кудрявую башку Самсонова. Кэп стоял один, а снегопад стремительно превращал его причёску в сугроб — Ты чего здесь делаешь? — Кирилл нахмурился. Тренировка давно должна была закончиться — Да вот, жду. Тренера, как ни странно. По поводу инцидента перетереть. — Влад усмехнулся. — А ты? Чё такой кислый? Кирилл отвёл взгляд. — Да ничего. — Ага, конечно, — Влад скептически хмыкнул. — Опять Нина? Кирилл лишь поморщился. Напомните ему больше никогда не приезжать к Самсонову, чтобы излить наболевшее. — Ладно, не парься, не буду лезть, — Влад вздохнул и потер шею, подходя ближе. — Всё ещё в игноре? — В игноре. — Понятно. — Влад совсем не весело улыбнулся, пнул снег. Сам в такой же ситуации находился. Алиса его по дуге обходила. — Ну, а ты как? В норме сам-то? Кирилл промолчал, и Влад только вздохнул. — Короче, слушай, — Влад похлопал его по плечу. — Завтра утром приходи на лёд. — Мне нельзя. — Да я не про тренировку. Просто покататься. Рано утром. Никого не будет. Проветришь голову. Я ключи достану, никто ниче не скажет. Кирилл хотел было возразить, но, подумав, кивнул. — Забились, — Влад снова хлопнул его по плечу. Слава богу, что не по травмированному. — Не кисни, я тебя умоляю. Команде хватает одного Кисляка. А с девчонками мы что-нибудь придумаем.

***

Пожалуй, Нина никогда так не радовалась сессии. Впервые ей хотелось, чтобы в её голове остались только вопросы из билетов и чертежи, бесконечные чертежи. Так было гораздо проще пережить очередной экзистенциальный кризис. Ходишь себе из дома в универ и обратно, переживаешь за оценки, будто бы это правда на что-то влияло в жизни. Телефон в руке прогудел, и Рыбацкая притормозила у аудитории. Смахнула сообщение в телеграме. Браток: Как сдала? Нина усмехнулась. Андрей, кажется, уже не дулся. Его надолго никогда не хватало, семейная черта. Браток: Ты ведь приедешь сегодня? Скажи, что приедешь Я один это сборище родственников не переживу Пожалуй-пожалуйста Иначе ты разобьёшь моё сердце… По Андрею явно плакал драмкружок. Нина отправила ему фотку зачётки с оценкой и добавила стикер с танцующим котом. Хотя сейчас она больше походила на котёнка, которого макнули в кашу мордой.

Нина:

сдала, нормально.

Брат: ууу, вот это ты задротка. Так ты приедешь? Маман уже пошла готовить шарлотку. Ты не можешь отказаться!

Нина:

приеду. вечером, хорошо? мне нужно ещё проект отнести.

Никакой проект ей нести не нужно, его ещё позавчера успешно приняли. Но как-то растянуть время хотелось, потому что нет, Нина любила родственников, но не в таком количестве. Она не в том состоянии, чтобы улыбаться всем и отвечать на вопросы про учёбу, ещё раз про учёбу, немного про будущую работу и очень-очень много про личную жизнь. Рыбацкая лайкнула очередной глупый стикер от брата и выключила телефон от греха подальше. Стоило бы подождать Алису, но у Шумаковой зачёт с доисторическим старцем, а это обещало затянуться. Поэтому Нина довольствовалась одиночеством. Правда, недолго. — Нашёл! Нина схватилась за сердце, когда с лестницы выскочил Крепчук, одним прыжком перемахнув через четыре ступени. Аж зачётка из рук чуть не выскользнула. Рыбацкая испуганно таращилась на этого оглоблю. — Привет? — Подозрительно прищурилась Нина. — Привет. Занята? Игорь в своей нахальной манере откинулся на перила, довольно улыбаясь. Дыхалка только сдавала с потрохами, что Крепчук сюда сильно спешил. Этот факт Нине не нравился. — Смотря для чего ты спрашиваешь… — Растерялась Рыбацкая. И не то чтобы она хотела знать варианты. — Игорёк, фу! — Окликнули сверху, и Нина подняла голову ради любопытства. — Не спиздани ничего! Ща спущусь! Федорцов на первой космической бежал по лестнице. Понятнее не стало, но древние инстинкты заставили Нину не бежать и бить, а оцепенеть. Эти хоккеисты её когда-нибудь доведут. Димка шумно добрался до Крепчука и так широко улыбнулся, что лицо чуть не треснуло. — Здарова, Нинуль! — Вратарь радостно её обнял, чуть от пола не оторвал. Рыбацкая возмущённо пискнула. — Ты же не на экзамен бежишь? — Уже сдала. — Нина поправила свитер, радуясь, что сегодня она надела джинсы. А то её юбки не выдержали бы таких пируэтов. — Да что у вас опять случилось? Крепчук с Федорцовым загадочно переглянулись, и Димка поспешил закинуть ей руку на плечи. Чтобы не убежала. — Помощь твоя нужна. Прям вот, — Федорцов провёл ладонью у шеи, намекая, как горит всё. — Ты ведь за сопромат шаришь? — Так. — Нина нахмурилась. — Что-то решить надо? — Ну какая умная, я не могу! — Усмехнулся вратарь, ненавязчиво направляя её на третий этаж. — С экзаменом другу помочь надо! — Не хоккеист? — Да куда там! — Ладно. И она даже порадовалась, что всё-таки займёт часик-другой своего времени. Пока Федорцов не подвёл её к аудитории, из которой доносилось слишком много мужских голосов. Рыбацкая встала, как вкопанная, возмущённо вскинув брови: — Ты наврал! — Ради общественного блага! — Оправдался Федорцов, не давая ей дать дёру. Да и Нина бы не смогла далеко убежать на своих каблучках. Они не для этого были предназначены. — Ну Нина. Ниночка. Я тебя умоляю! — Да идите вы! Не стоило трудов догадаться, кому требовалась помощь. Рыбацкая попыталась преодолеть серьёзную преграду в лице Крепчука, который перегородил ей дорогу. Раздосадованно замахнулась сумкой, но прилетело почему-то Федорцову. В аудитории смешались несколько голосов, так что было непонятно, кто приблизился к двери. — Пацаны, а как-то потише нельзя? Спалят же. Нина зажмурилась, надеясь, что ей послышалось. Вот только в коридоре повисла убийственная тишина, а Федорцов скривил такую отчаянную гримасу, что это походило на инсульт. — Вообще не вовремя вылез! — Шикнул Димка на Егорова, который молча пялился на спину Рыбацкой. — Сгинь, Кирюх! Нина шумно выдохнула, крепко сжав лямку сумочки. Придушить бы Федорцова. Вот прям насмерть. Она, как могла, держала лицо, и с приторной улыбкой попыталась спокойно обойти хоккеистов. Но Федорцов снова вылез ей на пути. — Я не буду. — Покачала головой Рыбацкая. — Сами разбирайтесь с долгами Самсонова.        — Ну Ниночка, Нинуль, — Федорцов наклонился, плечи её сжал и так умоляюще смотрел, что пришлось отводить взгляд. Нина чувствовала, что её стало потряхивать. — Ну хочешь он в другой части кабинета будет! Выгнать уже не сможем, у него миндальная связь с Владосом в ухе. Ниночка, от тебя плей-офф зависит. Мы без капитана не сможем! Он с сопроматом из разных вселенных, ну вот вообще. Пожалуйста-пожалуйста! — Нет. — Мы же в одном шаге от финала вылетим, если его числанут! Нина замолчала, пока её разрывали изнутри сомнения. Совесть спорила с гордостью, а щёки уже горели от волнения. Она ведь не согласится торчать в аудитории рядом с Егоровым, которого так успешно избегала несколько дней? — Только из-за тебя. — Угрожающе процедила Нина и всё же вошла в аудиторию. Внутри царил полный хаос. Хоккеисты расселись кто где: одни за столами, другие на подоконниках, третьи вообще стояли, облокотившись на стены. Притащили учебники и ноутбуки, будто бы здесь собирался научный консилиум. Шум голосов напоминал улей, а посреди этого хаоса Кирилл сидел на первой парте, старательно делая вид, что ему абсолютно всё равно и он занят микронаушником. Боже, додумались же. Микронаушник! На доске каракулями была написана какая-то ересь из чисел, под ней кучей валялись листки с пометками, которые больше походили на попытку заклинаний, чем на формулы. — Вы серьёзно?! — Нина уставилась на это безобразие, сжимая лямку сумки. — Это что, ваш план? — Не-не-не, — Федорцов развёл руки, делая шаг вперёд. — План был отличный. Просто… ну, чуть сбился. — Чуть?! — Её возмущённый голос заставил нескольких парней замолчать. — Нин, мы тебя и позвали, чтобы ты всё это разрулила, — вмешался Крепчук, ухмыляясь, словно это само собой разумеющееся. — На подготовку всего час дали. — И сколько уже прошло? Нина скосила взгляд на Егорова. Он всё ещё сидел молча, но по его напряжённой челюсти было видно, что он слышал каждое слово. Пусть терпит критику. — Минут семь? Десять? — Предположил Федорцов. — Мы быстро поняли, что всё плохо. — Ладно, — выдохнула она, забросив сумку на ближайший стул. — Если уж я тут, то давайте разгребать. Она быстро взяла тонкий маркер и подошла к доске, смахнув каракули, словно это был мусор. Схемы вообще нечитаемые. Они их точно из учебников списывали? — Так, что у вас за билет? — Ну… что-то с балками, нагрузками и ещё какими-то штуками, — пробормотал Крепчук, почесав затылок. — Господи… — Нина закатила глаза, протягивая руку. — Давай сюда. Кто-то из парней выудил из кипы бумаг листок с заданиями. Рыбацкая пробежалась по нему глазами, нахмурилась и повернулась к группе. Восемнадцатый билет так себе. Могли и не успеть. — Вы хоть сборники взяли? Валенцов, — Нина его узнала, — похлопал по двум тяжёлым томам, которые снились каждому студенту политеха в кошмарах. — Ладно. Показывайте, что вы там нацарапали. Только википедию свою закройте. Калькулятор оставьте. Парни переглянулись, но, увидев её серьёзный взгляд, не стали спорить. Сердце-то колотилось быстро-быстро, но Нина постаралась его усмирить и сконцентрироваться. Это всего лишь сопромат. А Кирилла можно и не замечать. От него единственная польза здесь — микронаушник в ухе. Через десять минут аудитория выглядела уже как настоящая стратегическая база. Нина разделила задания между несколькими парнями, заставив каждого сосредоточиться на своей части: — Игорь, возьмите с Олегом материал балки и посчитайте нагрузку. Тут всё в условиях дано. Ничего сложного. — Ты нашёл прототип задания? Супер, перепиши на доску, пожалуйста. — Дим, хватит мне дышать в затылок, лучше нарисуй эту схему нормально, чтобы я не ломала глаза. Кирилл наблюдал за этим, сидя в стороне. Надиктовывал решение, когда Рыбацкая давала отмашку. Ни разу, правда, на него не посмотрела. Но Кирилл терпеливо не вмешивался, как завещал Федорцов. Тихо. Мирно. Не пугать. Лишь время от времени бросал взгляд на Нину, особенно когда она с лёгкостью распутывала то, что парни пытались сделать до её прихода. Прям царица чёрного маркера и белой доски. — Нин, тут ошибка, — вдруг сказал он, когда она написала уравнение на доске. Она резко обернулась. И взгляд такой холодный и острый, что лучше бы молчал дальше. Федорцов за её спиной скрестил над головой руки, давая какие-то непонятные знаки. — Где? — Здесь, — Егоров встал, подошёл ближе и указал на цифру, которую она пропустила. — Не двойка, а одна вторая. Нина прищурилась, чувствуя, как внутри всё закипает. Её только стали успокаивать цифры! — И что? Ты теперь эксперт? Кирилл не ответил, просто спокойно кивнул на доску. — Исправишь? Медленно, почти демонстративно, Нина стёрла цифру и переписала заново. Губы поджала. — Спасибо за внимательность, — бросила она не глядя. — Дим, диктуй дальше. — Всегда рад помочь, — с ледяным спокойствием ответил Егоров, возвращаясь на место. — Владос, записывай… Работа продолжалась, а время было на исходе. — Может, вот это? — Не может. Это вообще к другому билету, — резко ответила Нина, даже не повернув головы. — Ну ты и строгая! — Пробормотал Федорцов, но тут же попятился под её взглядом. Когда все части решения последнего задания были собраны, Нина свела их воедино на доске, обвела итоговую формулу и повернулась к парням. Ещё оставалось десять минут до сдачи билета. — Всё. Если ваш Самсонов не умственно отсталый, то сдаст. Только передай ему всё нормально. Она устало села на стул, обращаясь к Егорову, который стоял совсем уж близко. В паре метров. А обещали, что будет в другой части кабинета. Нина выдохлась настолько, что даже не стала возмущаться. — Ну ты крутая, — похвалил её Валенцов, скромно улыбнувшись. Он был едва ли не самым полезным во всей этой шайке лейке. Олег протянул ей спортивную бутылку с водой. — Может, ты нас так к следующей сессии подготовишь? — Только через мой труп, — огрызнулась Нина, по привычке заправив маркер за ухо. Она прикрыла глаза и откинулась на спинку стула. Ладошками помахала перед лицом, чтобы остудить свой пыл. Вот и час почти пролетел, как она и хотела. Только на душе остался неприятный осадок. Внезапно ветерок усилился, и Рыбацкая приоткрыла один глаз. Федорцов обмахивал её тетрадкой, как боксёра на ринге: — Я тебя прибью, — тихо пообещала Нина, стекая вниз. Горло свитера отдёрнула, чтобы дышалось полегче. — Да ладно тебе, Нин, — Димка пододвинул второй стул и сел рядом, продолжая обдув. — Ты щас нашу команду спасла. Тебе медаль надо дать! — Ты специально это сделал. — Фыркнула Рыбацкая, потупив взгляд в пол. — Придурок. Федорцов не испытывал ни грамма стыда. — Вроде пока никто не пострадал, — пожал плечами Дима. — Если только Владос там не оглох на одно ухо. Наступило томительное ожидание. Нине бы стоило уйти сразу, но она не могла этого сделать, не узнав результаты своих трудов. Так что тратила время, читая нытьё брата, как ему не нравится проводить генеральную уборку в доме перед приездом родственничков. Крепчук успешно вытащил из уха Кирилла наушник, и теперь пацаны варились в догадках, как там сейчас защищает билет Самсонов. Нина потёрла переносицу. Да, Алисе говорить об этом приключении не стоит. Обидится. Но команду правда жалко. Они вроде друг за друга здесь держались. Не выдержав ожидания, Акулы вывались гурьбой к кабинету, где проходила пересдача. Нина пристроилась у окна, сложив руки на груди. Когда открылась дверь, коридор оглушили крики парней. Рыбацкая усмехнулась, наблюдая за тем, как все налетели на Самсонова. Влад нервно тряхнул головой, держа в потной ладони зачётку. Как будто бы из ниоткуда появился проректор Казанцев. Нина его редко видела, но точно могла сказать, что этот деловой мужчина умел появляться вовремя. — Ну? — Ожидающе посмотрел на Самсонова Казанцев. Все замерли, боясь, видимо, спугнуть хорошую новость. — Четыре. Нина сама не заметила, как облегчённо выдохнула. Всё-таки не зря коптилась с этими неугомонными хоккеистами столько времени. Парни налетели на капитана, как стая чаек, и чуть ли не хоровод водили. Казанцев довольно похлопал Самсонова по плечу. — Ну, молодцы, мальки! Вот сейчас я вижу, что Кисляк из вас команду сделал! Нина спрятала улыбку и собралась воспользоваться моментом, чтобы незаметно исчезнуть. В такой шумихе ни каблуков ни слышно, ни её самой не видно. Вот только её нагло дёрнули за руку. — Тут так-то не только мы старались. — Брякнул Федорцов, нарушая все её планы. Рыбацкая неловко улыбнулась, оказавшись прямо перед проректором. Казанцев окинул её оценивающим взглядом, явно довольный. Вот только за списывание её ещё не хвалили. Спасибо. Дура. — Здравствуйте. — Какое очаровательное создание, — удивлённо выдал проректор. — Моргни два раза, если тебя держат в заложниках. Самсонов пялился на неё, как на восьмое чудо света. Кирилл и до этого её сверлил взглядом. Вообще все сейчас пялились, и Нине стало так неловко, что она поспешила спрятать взгляд и улизнуть из-под руки Федорцова. Вцепилась в сумочку, как в спасательный круг. — Знаете, мне пора. — Кивнула Нина. — Была рада помочь. Не то чтобы у неё был выбор. Но сейчас Рыбацкой срочно стоило подышать воздухом, водички попить снова, выбросить из головы взгляд Егорова и вообще сам факт его существования. Нина спешно направилась к лестнице, кусая губы. — И чё стоим? — Выдал Федорцов, пихнув Егорова под рёбра. Тот непонимающе покосился на вратаря и снова получил, на этот раз в плечо. — Переключи с тормоза на газ, Кирюх, пока она не убежала. Казанцев только и успел что присвистнуть, когда один из бедовых нападающих рванул следом за этой миленькой девицей. Вадим Юрьевич почесал затылок, удивляясь, в какой же дурдом он попал на работу: — Вот это галоп. Может, вашему товарищу в конный спорт податься? Этот комментарий Егоров уже не слышал.

***

Ольга Сергеевна думала, что повидала в университете достаточно. Когда она была преподавателем на кафедре электроники, ни одна муха не могла пролететь бесшумно в её кабинете. И уж тем более на экзамене. Да, возможно, она была слишком требовательной. Но зато никто у Москвиной не мог списать и студенты действительно учились. Как умудрялись списывать эти хоккеисты — для неё одна сплошная загадка. И всё же экзаменационная комиссия решила, что Самсонова всё-таки переаттестуют. Хотя её этот беспредел с подменой близнецов выводил на такие эмоции, что лучше бы ректору не знать, что она обо всём этом думала! Москвина отвлеклась на звонок с кафедры математики и вышла раньше, чем недоделанному Сыроежкину выставили оценки. Как бы хорошо жилось Ольге Сергеевне, если бы все делали свою работу хотя бы на приемлемом уровне. И не теряли важные для отчётности документы. Пришлось разбираться с потерянными ведомостями о курсовых. Москвина только хотела вернуться на этаж, как её едва не сбила с ног одна из студенток. Хорошо, что все бумаги были в дипломате и ничего не рассыпалось на пол. И всё же Ольга Сергеевна возмущённо поправила очки. — Рыбацкая, вы куда спешите! Не узнать лучшую студентку потока сложно. Девчонка на ходу развернулась, чуть не запнувшись за воздух, и виновато прижала ладонь к губам. — Простите, Ольга Сергеевна! Рыбацкая будто что-то хотела ещё сказать, но предпочла сбежать. Москвина удивлённо покачала головой. Она точно работает в дурдоме. Только Ольга Сергеевна решила вернуться к мыслям об очередном заседании ректората, как в коридоре снова послышалась беготня. Они что, в школе для проблемных невоспитанных детей?! Москвина остановилась, строго сложила руки на груди и решила отчитать этих шумных созданий. Ещё ведь у кого-то лекции шли. Каково же было её удивление, когда перед ней нарисовалось больно знакомое лицо. — Это что за беготня, Егоров? — Ольга Сергеевна преградила хоккеисту дорогу, серьёзно нахмурив брови. — Ольга Сергеевна, щас не до вас! — Совсем не вежливо огрызнулся Егоров. Как же хорошо, что Лиза всё-таки одумалась. Не хотелось бы Москвиной иметь такого зятя. Прибила бы в первый же день, пожалуй. Хоккеист попытался прорваться, но Ольга Сергеевна считала себя принципиальной женщиной. И если она решила, что никто сегодня не нарушит тишину коридоров, то так и будет. Правда, одна из дверей в аудитории хлопнула, и Егоров дёрнулся, будто ударили его самолюбию. А, вот оно что… — Так, понятно, — Москвина держала оборону узкого коридора. — Выход к лестнице в другой стороне, Егоров. Кирилл шумно выдохнул и попытался обойти её, но Ольга Сергеевна снова встала на его пути. Давила авторитетом. — Ольга Сергеевна! — Вспыхнул Егоров. — Ну вам-то что от меня надо?! — Мне? — Хохотнула Москвина. — Мне, слава богу, ничего от тебя не надо. Ты уже мою дочь довёл! Ещё одну девочку тебе на растерзание я не дам. Аж можно было услышать, как скрипнули челюсти у наглого хоккеиста. Это определённо чуть подняло настроение Москвиной. Даже на кафедру математики не хотелось так ругаться. Егоров закатил глаза, раздражённо повёл плечом и наградил Москвину таким взглядом, что чуть смешок не вырвался. Надо же, чем решил пугать. — Да хоть что делайте, я вас умоляю. Отчисляйте, охрану вызовите, я не знаю. — Егоров сжал лямку сумки и смотрел куда-то за спину Москвиной. — Но пустите, а? Пожалуйста, Ольга Сергеевна. Мне надо. — А мне вот не надо, — отрезала Ольга Сергеевна. Кивнула в сторону выхода. — Вы, хоккеисты, уже наговорили. Мне студентки из-за вас то на отчисление, то на академический заявление несут! Было бы ещё из-за кого! — Что вам несут?! — Взъерепенился Егоров. — Так, при всём уважении… И Москвина вовремя успела выставить руку, не давая парню пройти к аудиториям. Упёртый же какой. Ольга Сергеевна это ему точно припомнит. — Егоров, успокойтесь! — Не пустите, значит? — Не пущу. — Хорошо. Я тогда отсюда скажу. И он небрежно бросил сумку себе под ноги, усаживаясь посередь коридора, как будто здесь пикник какой-то. Москвина поражённо охнула, чем только вызвала наглую ухмылочку. Как жаль, что студентов нельзя бить. — Егоров, что вы себе позволяете! — Сижу, — хоккеист дёрнул подбородком и добавил уже громче: — Потому что вы не даёте мне пройти, чтобы извиниться перед моей девушкой! — Егоров! — Москвина уже думала замахнуться на него дипломатом, но стало жалко бумаги. — Живо поднимайся! — Нет. — Небрежно бросил Кирилл. — А мне очень нужно извиниться! Потому что я полный придурок! Кирилл шумно выдохнул, словно готовился к прыжку с высоты, и с места посреди коридора начал говорить так громко, что эхом отдавалось в стенах: — Нина! Я знаю, что ты там, и я знаю, что ты меня слышишь! И ты можешь не выходить, можешь сидеть там хоть до конца дня, но я всё равно скажу! Потому что я — полный идиот! Москвина всплеснула руками. — Прекратите этот балаган! — Попыталась вмешаться она и теперь уже поднять нерадивого студента на ноги. Едва ли у неё это получилось. — Я накричал на тебя! На тебя, которая вообще ни в чём не виновата! Снова наговорил бреда! Он провёл рукой по волосам, как будто это помогало ему собраться, но тут же продолжил: — Ты всегда была рядом, всегда помогала, даже когда я не просил! А я? — Кирилл резко махнул рукой, словно упрекал сам себя. — Знаешь, мне не нравится быть таким! Не нравится, что я тебя обидел, что я сделал тебе больно! Ты заслуживаешь лучшего! Москвина с силой сжала дипломат, сдерживая желание заставить его замолчать теми насильственными способами, которые она знала. И ведь никого не было поблизости. Хоть бы кто помог! — Ты мне дорога, Нина, понимаешь?! — Выкрикнул Егоров. — Даже если я сам это понял только тогда, когда ты ушла и перестала на меня смотреть так, как раньше! Мне плевать, что думают остальные, но я не хочу терять тебя из-за собственной тупости! В одной из аудиторий что-то стукнуло. Кто-то из преподавателей высунулся, чтобы проверить, что происходит. Кирилл этого не заметил и продолжал: — Ты всегда была лучше меня. И если я что-то понял за всё это время, так это то, что без тебя я как этот коридор — пустой и бессмысленный! Он шумно выдохнул, словно выговорившись, и поднял взгляд на двери аудиторий, будто искал ту, за которой была Нина. Москвина надеялась, что у Рыбацкой хватит ума не выходить. Ольга Сергеевна уже полезла в телефон, чтобы позвонить охраннику. — Нина, пожалуйста. Выйди, я прошу. Дай мне шанс всё исправить. Потому что ты… ты правда для меня важна. Тишина в коридоре стала настолько густой, что слышно было, как гудит система вентиляции. Москвина поджала губы, явно собираясь вмешаться, но тут послышались шаги. — Что за шум, а драки нет, Ольга Сергеевна? — Прокашлялся Казанцев, бодро шагая по холлу. — Ох, да я смотрю, к вашим ногам даже студенты падают. — Вадим Юрьевич, ну хоть кто-то!.. Вадим Юрьевич с любопытством посмотрел на эту картину, почесал щетину. — Что у нас здесь за одинокий пикет, Егоров? — Казанцев прицокнул, когда его продинамили с ответом. Глянул на Ольгу Сергеевну, и та на секунду растерялась от его внимательного взгляда. — Забастовка трудового народа? Отчисление? — Ваш Егоров преследует мою студентку! — Возмутилась Москвина. Теперь высунулись не только преподаватели, но и студенты. Вадим Юрьевич спрятал улыбку за вежливым покашливанием. Дур-дом. — Ну Егоров настолько же мой, насколько и ваш. Мы всё-таки проректоры одного вуза. — Заметил Казанцев. — А что за студентка? — Мужчина кивнул за спину Москвиной. — Случайно не это милое создание? Ольга Сергеевна почти одновременно с Егоровым дёрнулась, чтобы проверить, о чём говорил Казанцев. Москвина не сдержала тяжёлого вздоха и прижала ладонь к сердцу. Всё-таки у Рыбацкой не хватило ума.