Why Worry

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо. — Еще разочек, пожалуйста, для тех кто в задних рядах. — Дерьмо, Мару, д-е-р-ь-м-о.       Сестра злорадно расхохоталась, скидывая с руки последнюю карту — монструозную жижу, увеличивающую атаку всей пехоты в два раза. Эльфийская конница Себастиана, если бы могла, наверное, убежала бы с жалобным визгом. Но у карт ног не было. Они уже час рубились в карточную настолку, то и дело синхронно вжимая головы в плечи когда с первого этажа раздавался очередной гулкий вопль. Вообще по-дурацки вышло.       Себастиан проснулся от прямо-таки слоновьего топота, сотрясающего потолок его комнаты. Ощущение было такое, словно в Мастерскую заявилась по меньшей мере целая цирковая труппа со всеми животными, клетками и, собственно, шатром. Не успел он даже вздохнуть, как вторя громогласным хлопкам, несущимся с первого этажа, хлопнула и дверь его собственной комнаты. На этом моменте абсолютно дезориентированный, он кулем шлепнулся на пол, запутавшись в одеяле. — Добренького! — Гаркнула Мару притворно бодрым голосом, навалившись на дверь всем телом. — Как спал? — Отлично, — буркнул Себастиан, с трудом приподнимаясь на дрожащих после сна руках. — Ты больная? — Нет, а вот они, — она ткнула пальцем в потолок, — да! Себастиан сердито поправил перекошенную пижаму.       Как оказалось, в Столярную Мастерскую сегодня решила наведаться целая делегация: все старшие чины города, включая Марлона и Расмодиуса, прихвостень Губернатора аж из самой столицы, пара человек из Управления Республики и представители ДжоДжа во главе с Морисом вознамерились провести «внеплановую планерку». Почему они решили провести ее у них дома, правда, Мару объяснить не смогла. О чем они там «планировали» тоже было абсолютно не ясно, но Себастиан и не горел желанием выяснять. Только жалко, что завтрак отложить пришлось. — Пять лет играем и пять лет ты не можешь собрать хоть одну рабочую колоду, — Мару покачала головой, собирая карты со стола. — Да прекрасная колода, ты просто чудовище. — Себастиан со вздохом собрал своих эльфов. — Против всех работает, кроме тебя! — Против всех кого, детсадовцев? — Ха-р ха-р, гомерически смешно. Сверху снова послышалась громкая ругань и с потолка посыпались куски засохшего утеплителя. — О, зашевелились, — Мару задумчиво уставилась в потолок. — Думаешь, мама там еще держится? — Думаю, надо убрать подальше молоток. Снова раздался топот, потом возня и наконец, сердитый хлопок двери о косяк. Себастиан с Мару не сговариваясь подкрались к лестнице, выглядывая из-за приоткрытой дверной створки. — Ты мне скажи, на кой черт ты их впустил? — В голосе Робин сквозила неприкрытая злоба, и Себастиан в который раз удивился, как они с Деметриусом умудрились не развестись за последние двадцать лет. Ссорились-то они, конечно, редко, зато когда ссорились… — Ну почему тебе в голову не пришло дверь не открывать? — Потому что это сводит на нет всю суть существования звонка рядом со входной дверью, — Деметриус, как и обычно в таких ситуациях, звучал по-детски удивленным. — Они позвонили в дверь и вежливо попросили впустить, у них была аргументативная база и причинно-следственная… — Все, слышать ничего не хочу! Себастиан и Мару оба распластались на ступенях, едва высовывая носы над порожком. Себастиан хмыкнул: когда они оба были помладше, — типа, сильно младше, — они с часто играли в диких животных. Суть игры, естественно, была в том, чтобы нападать на беззащитных туристов приехавших на сафари, и любимой точкой для засады у них всегда были вот эти вот ступеньки. Они часами сидели вот так же, уткнувшись носами в пыльный пол, в ожидании, когда Деметриус или Робин совершат ужасную ошибку и пройдут по этому самому коридору. — Дорогая, ты опять злишься по абсолютным пустякам! — Деметриус стоял на пороге комнаты-лаборатории, снисходительно глядя на Робин поверх своих защитных очков. — Ну пришли обсудить документацию, не конец же света! На этом моменте Себастиан, как по указке, резко вскочил на ноги, вытягиваясь во весь рост и вклиниваясь между «родителями». Робин, как и предполагалось, чуть ли не дымилась от злости, и уже даже успела открыть рот для ответа. — Доброе утро, — громко встрял Себастиан, бросаясь на мать и заключая ее в нечто среднее между объятиями и удушающим захватом. — Какой прекрасный день, мать, пойдем пить кофе! — Пап, ты обещал мне показать реакцию с концентрированной серной кислотой, — воскликнула Мару без запинки, мгновенно поняв намек. Утянув мать в кухню, не переставая тараторить какой-то повседневный бред, Себастиан изобразил максимум бодрого позитива, на который был способен. Растягивание родни по разным комнатам у них с сестрой вошло в привычку еще с его средней школы. У Деметриуса просто напрочь отсутствовал фильтр, а также базовое понимание человеческих эмоций, и если вовремя их не отправить по углам, они с Робин могли завестись и устроить скандал из-за лютейшего пустяка. Например, считаются ли помидоры ягодами или овощами. — Я тебе уже рассказывал, что меня Марлон пригласил в Гильдию помочь им разобрать старые записи? — В ходе своей бессмысленной речи брякнул Себастиан, разливая кипяток по чашкам. — Говорит, у них там много старых журналов от исследователей, которые мне могут понравиться… —Ничего мне не говори про Марлона, я ему к чертовой матери откручу его усы, — рявкнула мать, скорее, в пустоту. Разозлилась она явно не на шутку. — И Льюису тоже! Сделаю из их усов варежки и подарю их Вайолетт на сочельник! — Сомневаюсь, что она оценит, — против воли рассмеялся Себастиан. В воображении всплыла картина пыхтящей от злости матери, вяжущей из седых усов, и лицо Вайолетт, реагирующей на такой подарок. Умора, ей-богу. — Хочешь поругаться? — Хочу! — Робин приняла услужливо протянутую чашку и сердито засопела. — Документы у них не сошлись, понимаешь ли! Непозволительно ранним утром в мэрию, как выяснилось, настойчиво постучали представители регионального управления и Морис со своими коллегами из ДжоДжа. Их интересовало разрешение, выписанное Губернатором и подписанное Льюисом, на проведение каких-то там работ в горах, кажется, тех самых, из-за которых завалило выход к железной дороге и шахтам на добрых пару месяцев. Льюис удивился, но добросовестно поднял весь городской архив в попытках найти подписанный договор, однако, бумагу не нашел. Когда в Пеликан прибыл срочно вызванный секретарь Губернатора, Льюис и Морис уже час как пытались вцепиться друг другу в глотки, — Марлон, наведавшийся к Гюнтеру в музей с каким-то вопросом, услышал их крики через всю улицу. Губернаторский секретарь, выслушав обе выступающие стороны, заявил, что документа, о котором они говорят, никогда не существовало, и никаких даже отдаленно похожих записей в картотеке Региона не нашлось. На этом этапе в мэрию прибыл Расмодиус, вроде как, «почувствовавший колебание сил», чтобы это не значило. Спустя еще час ругани вся бравая компания решила посетить Робин, как единственную оставшуюся свидетельницу подписания документа. — Я вот вроде и помню, что такое было, — буркнула мать, чуть ли не залпом глотая свой кофе-два-сахара-сливки-тридцать-процентов. — Ну, то есть копать-то они у нас тут копали, и вопросов не возникало, значит, вроде, имели разрешение. Но вот сейчас я пытаюсь вспомнить… И ничего! — Дурдом какой-то, — Себастиан нахмурился, перебирая в голове воспоминания за весь прошлый год. Помнится, ДжоДжа очень хотели выкупить здание, даже городское собрание на эту тему было… Или не было? — Вот и я о том же. — Робин тяжело вздохнула, массируя виски. — Да и какая разница, спрашивается? Документа нет, ни в архиве, ни в картотеке, ни у Губернатора… Значит нельзя и все тут! Себастиан задумчиво почесал подбородок. До Дня Духов осталось что-то около трех дней, и кажется, весь город в преддверье зимы решил слететь с катушек. Ему сейчас было вообще не до этого. Оставив мать, все еще тихонько ворчащую себе под нос с бутербродом в руках, он шарахнулся в душ, на ходу отправляя сообщение Сэму. Тот недавно вышел из своего музыкального выгорания, и теперь настойчиво трезвонил Себастиану почем зря, требуя того немедленно «вылезти из своей норы» чтобы поделиться с ним идеями. Душ, твою мать, сначала душ. * — Ну, что думаешь? — Сэм взглянул на него глазами полными надежды. — Я уже не понимаю, хорошо или плохо, у меня эта мелодия в голове неделю сидит. — Хорошо, но мне кажется надо с третьего такта темп поменять на три четверти. Потому что если так, — Себастиан бегло сыграл короткий тюн на клавишах в режиме «электрогитара», — получается пресно. А вот так, — пальцы снова пробежались по синтезатору, — уже похоже на музыку. — Надо бас, вот что, — Сэм кивнул, лихорадочно чиркая карандашом на нотном листе. Посмотреть со стороны, так и не скажешь, кто из них сейчас выглядел более причудливо: Сэм сидел весь взъерошенный, обложившись исписанными нотными листами, а Себастиан, помятый от недосыпа и пробежки по ледяному воздуху, был похож на мокрую мышь. — А тебе прям обязательно туда тащиться? Ну в смысле сегодня? — Ну я пообещал, — пробормотал Себастиан, задумчиво переставляя беззвучные аккорды на клавишах. — Как-то по-скотски получится, если не приду. Да и к тому же, времени до феста полно еще, в отличие от… — Месяц! Месяц это вообще ни о чем, — причитал Сэм, поднимая нотный лист на свет, словно надеясь увидеть в нем какое-то скрытое послание. — Да и куда тебя в последнее время тянет, я не пойму, — однако короткий выразительный взгляд, от которого Себастиан привычно защитился скрывшись за пюпитром, говорил о том, что прекрасно Сэм все знает. Вообще Себастиану правда было интересно побывать в Гильдии — Марлон и Гил были единственными, кто жил в шаговой доступности от Столярной Мастерской, и мать часто зазывала старичье на чай с печеньем. Но одно дело слушать их «сказки», другое дело — своими глазами увидеть хоть какое-то хлипкое доказательство их россказням. Плюс, Гюнтер, ужасно вовлеченный в новообретенное хобби «юного исследователя», по секрету нашептал Себастиану, что они у себя собрали крупную библиотеку как раз о всяких мистических и мифических аспектах родной долины. Да и было у него там одно дело… Когда часы над кроватью Сэма пробили половину второго, они прикрыли гору заметок и нот покрывалом, чтоб Джоди не получила инфаркт, не повезет ей заглянуть в комнату, и выкатились на морозный воздух. — И куда все так торопятся, — мимо промчалась нахохлившаяся Марни, торопливо стуча каблуками о каменную кладку. По сторонам она не смотрела, и чуть не снесла такую же торопящуюся Эмили прямо на ходу. — Ей богу, как будто ни разу в городе фестиваля не было! — Ну, перед Днем Духов всегда суматоха, но чтоб такая… — Сэм кивнул в сторону Салуна, — пойдем уже. Кстати, ты вот на сообщения не отвечал, а я между прочим… Себастиан раскурил сигарету, краем уха слушая непрекращающийся поток сознания Сэма. Тот вообще имел привычку тараторить без передышки, когда нервничал, а сейчас, дописывая последнюю песню для их демо, превратился в клинического невротика с не закрывающимся ртом. — … Прием, земля вызывает Себастиана? — Сэм обиженно насупился и пихнул его локтем, — слышишь, придурок, тебя это тоже касается, между прочим! — Чего? — Я говорю меньше бы ты о всякой дури переживал! Нам выступать через месяц! — Да о какой дури! —Сам знаешь, о какой, — Сэм еще раз пихнул его в спину. — У нас каждый день треклист меняется, а тебе хоть бы что. — Сильно поможет, если я тоже начну бегать как курица с отрезанной головой? — Вконец разозлился Себастиан, шлепаясь на скамейку перед входом в Салун. — Просто задумался. — Слушай, я конечно не нобелевский лауреат, но вот это лицо я знаю, — Сэм чуть не ткнул ему пальцем в нос. — Да и слепым надо быть, чтоб не понять, что у тебя в голове происходит. Ты как открытая книга, написанная для очень тупых детей. — Ага, тогда понятно, почему тебе удалось хоть что-то прочитать! Сэм отвесил ему легкий подзатыльник, на который Себастиан ответил ловким выкручиванием вражеской руки. Спустя пару минут они чуть не валились на землю, продолжая лениво мутузить друг друга, молотя руками ногами во все стороны. Проходящая мимо Лея одарила их негромкой усмешкой, отвлекшей Себастиана на долю секунды. Этого времени Сэму хватило на то, чтобы повиснуть у него на шее, зажав его голову в локте. — А ну признавайся, что опять надумал, козланова! — Да прекрати ты! — Себастиан вцепился в его руку. — Реально задушишь же! — И поделом тебе, — Сэм нехотя выпустил его из захвата и устало повесил голову. — Но серьезно, рассказывай давай. Себастиан, раздраженно потиравший горло, упрямо уставился в землю. Вот он ждал и боялся этого разговора. — Да нечего рассказывать, — он проигнорировал взгляд, которым Сэм его наградил, и потянулся за новой сигаретой. — Я еще ничего не сделал даже, а ты уже… —Еще это ключевое слово, — Сэм откинулся на спинку скамьи. — На сколько все плохо? — Да никак. Но чувствую я себя как придурок. — Как? — Ой, заткнись. — Ты мне скажи, ну почему тебе на месте не сидится? — Сэм похлопал его по плечу, не то заботливо, не то разочарованно. — Серьезно, вы только что с Эбби перестали комедию ломать, а ты уже бросаешься в новые неизведанные пучины идиотизма! — Никуда я не… Что ты несешь? — Взвился Себастиан, скидывая его руку со своего плеча. — Я тебя знаю, как облупленного. Я, конечно, еще летом начал догадываться, куда все идет, но сейчас… Себастиан ничего не ответил. Тоже, блин, детектив. — Ничего я пока не… Ну, то есть нормально все, — наконец, выдавил он, устремляя невидящий взгляд куда-то перед собой. — Будет что рассказать, я расскажу. — Себ, ты мой самый родной человек после семьи, ты же знаешь, — Сэм обнял его за плечи и слегка встряхнул. — Но я тебе клянусь, я тебя убью, если ты какую-нибудь глупость вытворишь, понял? Вот прям своими руками задушу. Потом закопаю. Потом раскопаю и еще раз убью. Себастиан не нашелся с ответом. * — А болгарка у тебя есть? — На кой черт мне болгарка? — Слушай, давай ты сейчас ничего трогать не будешь, — Себастиан едва не выронил телефон, зажатый между плечом и щекой, когда в ответ из динамика понесся отвратительный скрежет. —Что ты там делаешь? — Я проверяла, получится ли с напильником! — Ты его скотчем к дрели примотала? — Нет конечно, — Абигейл звучала оскорбленно, — так, а сейчас мне что делать? — Я часа через два освобожусь и привезу тебе все что нужно, окей? — Он закусил щеку, когда в палец впилась невидимая глазу заноза. — Только не пили там без меня ничего! Особенно напильником! — Умный выискался, — буркнула Абигейл, но по голосу было понятно, что спорить она не собиралась. — Где ты только болгарку брать будешь? А главное, умеешь ли ты ей пользоваться? — Я сын столярши. — В общем, жду! Дождавшись гудков, Себастиан отпустил телефон в свободный полет, покрепче перехватывая ящик в руках. Мобильный шлепнулся поверх кипы бумаг с пометкой «на розжиг». Себастиан глубоко вздохнул. Когда Марлон сказал, что в Гильдии накопилось великое множество записей приключенцев, Себастиан, почему-то, представил записи с вылазок на опасные, но захватывающие миссии. Наверное, глупо было представлять, что он получит набор фэнтези историй, но такую нудятину… Он с трудом взвалил ящик на столешницу, выхватывая из него первый попавшийся переплет и перелистывая книгу на случайную страницу:

»… механизм формирования ореолов загрязнения породными отвалами изучен слабо, модель рассматриваемого процесса построена на элементах теории распознавания образов. Если разбиение на классы задано непосредственно в исходных данных, то для дальнейшей работы уже необходимо построение некоторой обобщающей системы описания этих классов, позволяющую отличать их друг от друга и отвечать на вопрос, к какому классу принадлежит новый…»

Протерев уставшие глаза и не глядя швырнув кипу прошитых бумаг за спину, он потянулся за следующей книгой. Сортируя бессмысленные записи, варьирующиеся от простого «день пятнадцатый месяца урожая: изумруд и мед. руда, на 74 ур. атакован гр. кр.» (что бы это не значило), до целых диссертаций на никому не интересные темы, он в который раз поймал себя на том, как его мысли уплывают в какие-то лютые дебри. В голове последнее время в целом происходил тотальный дом советов, и Себастиан большую часть времени проводил в полной дереализации, выполняя повседневные действия на автомате, пока мозг возмущенно ворочался в черепной коробке. Слишком много непрошенных мыслей и эмоций толкались и брыкались, а ему только и оставалось, что лежать ночами пялясь в потолок. — Эй, молодо-зелено, не уснул еще? — Марлон высунулся из-за двери как раз в тот момент, когда Себастиан обессилено обмяк на стуле. — Да я… Нет, я тут… — Юноша замялся. — Просто голова уже не варит. — Пойдем, мальчик, пообедаешь. Едва они вышли в главный зал, дверь Гильдии распахнулась впуская внутрь промозглый ветер. — А ну, кому говорено было! — Гил, которому Марлон помогал подняться с кресла, сердито зашевелил густыми усами. — Вайолетт, чтоб тебя! Вся в Надеттку, ну! — Извините, — Вайолетт с трудом захлопнула плохо поддающуюся дверь. — Ну, и всего-то, чего ворчать! — Ну, догонишь, — неразборчиво буркнул Себастиану Марлон, усиленно подталкивая ругающегося Гила в сторону бокового коридора. Когда старики скрылись, торопливо прикрывая за собой дверь, Вайолетт удивленно подняла брови, и уставилась на Себастиана. — Па-а-а-привет! А ты чего тут забыл? — Да э-э-э… — Себастиан вдруг забыл слова. — Ну, то есть позвали… Э-э-э Марлон пригласил порыться в… Ну, в бумагах. — А, круто, — Вайолетт выглядела так, словно увидела приведение. На секунду Себастиану даже показалось, что… Нет, в прочем, показалось. — А я вот э-э-э-эм… Она подняла повыше маленькую красную клетку, которую держала в руках. Себастиан узнал в ней крабовую ловушку, вот только внутри болтались отнюдь не крабы. — Ты, по-моему, не тем местом инструкцию читала, — заметил он, подходя поближе. За прутьями сердито шипело нечто, похожее на гору угольной пыли. — Эта штука для рыбалки. — Ой, знаешь что, умник, — она покачала головой, улыбаясь. — То-то ты много про рыбалку знаешь! Себастиан тоже улыбнулся. Вайолетт тут же прокашлялась. — Ну, в общем скажи Марлону, что… Я тут оставлю, он поймет, — она пнула ловушку под один из стульев, громоздящихся вдоль стены. Показалось ему, что-ли, или у нее руки дрожат? — А мне, ну… Там еще дела… — Оу, — только и смог выдавить Себастиан. И тут же прикусил язык, понимая, как отчетливо в его голосе слышалось разочарование. — Ну, то есть конечно. Рад был тебя видеть. Вайолетт так широко раскрыла глаза, словно он вдруг заговорил на готорийском. — Да, тебя тоже! Ну в смысле я тебя… Рада была видеть! Пока! — Скороговоркой бросила она, развернулась и пулей вылетела на улицу. Протискиваясь по коридору на звуки ворчания Гила и успокаивающие бормотания Марлона, Себастиан отчетливо услышал собственное сердце, бьющееся где-то в горле. Когда Марлон, довольный обновленной картотекой, собранной юношей на коленке, пригласил его перекурить на заднем дворе, Себастиан наконец решился. — Слушайте, дурацкий вопрос, наверное, — он порылся в кармане и выудил оттуда помятый формуляр, — но, может, вспомните? Марлон заинтересованно вчитался в потускневшие от времени чернила. — Это ты где же такое откопал? — Марлон удивленно повертел бумагу в старых мозолистых пальцах и уставился на печать с датой. — Да этому документу, молодой человек, годков больше, чем тебе! — Я так и подумал, — кивнул Себастиан. Он эту выписку нашел в книге «О всякой всячине», которую Вайолетт ему дала почитать еще в начале сезона. На самом деле это была никакая не книга, а подобие личного дневника, который вела ее бабушка в молодости, когда сама пробовалась в роли Искательницы Приключений (На Задницу, любовно добавлял голос Вайолетт в его голове). — Хм-м-м, — Марлон задумчиво погладил короткую бороду. — Я тебе сейчас дам старую картотеку… Это какой же год у нас, черт… Ну, посмотрим, может чего обнаружится. А тебе зачем, если не секрет? — Да так. — Себастиан выкинул окурок в мусорку. — Подумал, подарок получится не плохой. — Ах, молодежь, — Марлон похлопал его по плечу, качая головой. Себастиан, к своему безграничному ужасу, почувствовал, что у него краснеют щеки. Вот еще не хватало! * — Да закрой ты рот, боже мой! — Абигейл расхохоталась, хватаясь за живот. Себастиан только нервно сглотнул. Фестиваль был в самом разгаре. По улицам плыла неведомо откуда взявшаяся дымка, смягчающая очертания и рассредоточивающая свет фонарей и тыквенных ламп, распиханных по всем углам; посреди площади растянулась гомонящая толпа, частично облепившая ежегодный показ жуткого вида существ, добытых приключенцами из недр шахты, частично — как птицы на зерно, слетевшаяся на накрытые столы с праздничными сдобами. В Пеликане праздником проникались все, включая гостей — вот, например, возле стола с тыквенным пирогом мило болтали зомби и Фредди Крюгер, а рядом Эдвард Руки-Ножницы скармливал сэндвич Всаднику Без Головы, стараясь не ткнуть себе в глаз одним из многочисленных затупленных лезвий, приклеенных к пальцам. Себастиан и сам пришел в «костюме» вампира, — от костюма, правда, на нем был только килограмм грима да тяжеленный бархатный плащ. Черная рубашка в его гардеробе была одним из обязательных предметов, а винтажное жабо ему подарил Сэм в шутку, пока не обнаружилось, что оно Себастиану удивительно идет. Вставные клыки же он вынул, потому что увидев его Джас разразилась громогласными рыданиями, и следующие пять минут Марни и Робин спорили о лимите «жуткости» на праздниках, которые посещают дети. Сэм, в этом году закутанный в Мумию, покачал головой. — Себ, ты так шею свернешь. Себастиан резко повернулся к друзьям, стыдливо вжимая голову в плечи. — Ну, зато я теперь точно знаю, что костюмы вышли отличные, — Эбби все не успокаивалась, утирая выступившие на глазах слезы. Вайолетт как раз вернулась, таща за собой очередное жуткое пугало. В этот раз, страхолюдина изображала собой ведьму в остроконечной черной шляпе. — Зачем тебе столько пугал? — Выдавил Себ, возвращаясь в реальность. Вайолетт хихикнула, и у него словно лавина в мозгу сошла. Дурдом какой-то, нельзя себя так вести в приличном обществе. Вайолетт сегодня была Скелетом. «Солдатка армии очень модного Некроманта!», как выразилась сама Вайолетт, и Себастиан бы сам лучше слова не подобрал. При каждом движении ее юбка переливалась и сверкала, словно была сшита из звездного света, а верхняя часть костюма сильно напоминала обложку определенного музыкального альбома с марширующими мертвецами. Себастиан, почему-то, не мог оторвать от нее глаз. — Так там коллекция! — Вайолетт с трудом обхватила свою покупку, шарясь рукой где-то в подоле ведьминого платья, пока не извлекла из-под рюш маленький ярлычок. — Видишь, это пугало «2 из 8»! Эбби хмыкнула, вглядываясь в надпись на ламинированном ярлыке. — «Собери их всех! — Общество любителей редких пугал»! Ну, это поинтереснее, чем марки! — Она хлопнула себя по лбу. — Ви, а чего ты раньше не сказала! Я бы для костюма такой ярлык сделала! — Ты слишком редкое пугало даже для Общества любителей редких пугал, уж поверь. — Это комплимент или… — Она запнулась, смиряя расхохотавшихся друзей недовольным взглядом. — А вы-то чего ржете! — Вот уж кто реально редкое пугало, — Вайолетт тоже рассмеялась. — Ну за себя говорите, — Сэм встал в модельную позу. — Я прекрасно выгляжу сегодня. — Ага, как после происшествия на фабрике туалетной бумаги, — буркнул Себастиан, дергая его за полоску крашеной марли, отлипшую от плеча. — Ну, при виде меня хотя бы дети не плачут, — кисло парировал Сэм. Девочки рассмеялись пуще прежнего. По ходу праздника, Себастиан окончательно успокоился. Ну, то есть да, ему то и дело хотелось украдкой бросить взгляд на Вайолетт тут и там, особенно когда она стояла в мягком свете волнующихся от вечернего ветра свечей, или курила в уголке площади, практически скрываясь за абсолютно картинной вуалью переливающегося в сумраке дыма. Но вот уж смотреть по сторонам ему никто не могу запретить. Они оккупировали один их праздничных столов (Сэм мгновенно смел весь сыр на гриле и похожий на отрубленные пальцы картофель фри), посетили уличный кинотеатр, крутящий первые пятнадцать минут «Мистириума» и обрушились на устроенный Кэролайн импровизированный мастер-класс по вырезанию тыквенных фонариков. Вайолетт и Абигейл то и дело перешептывались, хихикая друг-дружке на ухо, Сэм заладил придумывать биографию рычащим в загоне скелетам. Когда часы пробили половину двенадцатого, его подманила к себе мать. — Ну что, мышка, как себя чувствуешь? — Она поправила воротник его драматично развевающегося плаща и с плохо скрытой улыбкой добавила: — Бледный какой-то! — Мам, ну пожалуйста, — он стыдливо оглянулся по сторонам. — Мне же не пять лет, какая, к чертям собачим, мышка! — Летучая! — Она взмахнула подолом его накидки, изображая крылья. — И хоть сто пять, ты для меня всегда ребенок. — У тебя в моем возрасте уже я был, — буркнул он, стоически терпя ее бессмысленное хлопотание. — Когда уже можно считаться взрослым? — Еще чуть-чуть. — Она чмокнула его в макушку и вытащила из-за пазухи деревянный кейс. — На вот, ты в прихожей оставил. Себастиан, хотевший было возмутиться не пойми откуда взявшейся гиперопеке, ужаснулся. Холодные мурашки разбежались по спине. В прихожей! — Спасибо… — Он бросил на мать быстрый взгляд, перед тем как открыть коробочку. Часы были на своем месте, тускло поблескивая стеклянной крышкой на циферблате. — Если спрошу, чего задумал, расскажешь? — Мать. — Ладно, ладно, не ворчи. — Она погладила его по волосам. — Иди давай, тебя там уже заждались. Он затолкал кейс в карман, торопливо возвращаясь к Сэму. — Девицы изволили не дожидаться-с, — нараспев сообщил он с карикатурным акцентом. — Меня две минуты не было! — Да ладно, все равно вся суть лабиринта в том, чтобы самостоятельно выход найти. Пошли уже! Лабиринт на День Всех Святых был одной из грандиозных гордостей Пеликана, и каждый год становился все более устрашающим и заковыристым. Себастиану даже было не стыдно признавать, как у него мурашки пробегали по рукам от одного взгляда на угрюмо возвышающиеся на холме плотные лиственные стены, источающие слабое потустороннее мерцание. Он, по правде сказать, редко заходил дальше первого поворота. — Как думаешь, что там в этом году спрятали? — Сэм потер ладони в предвкушении, когда они вышли из вызывающего приступ клаустрофобии прохода на более широкую полянку. Себастиан хмыкнул, глядя на укромно прятавшийся в уголке сундук — они ото входа отошли на дай бог пять метров, что бы там не спрятали, это явно не оно. Он вообще не особо горел желанием искать пресловутый приз. Ну не вызывало у него большой радости тихо паниковать, натыкаясь на заблокированные проходы в окружении постепенно сужающихся стен, он слишком много хоррор фильмов видел. Да и голова у него была занята, в основном, оттягивающим карман кейсом. Он не собирался его сюда тащить сегодня, это был подарок на день рождения, который он надеялся втихаря подложить в гору остальных подарков, чтоб не привлекать к себе больно много внимания. Теперь, таская злополучные часы в кармане, он себя чувствовал так, как будто нес на себе не то мишень с большим красным крестом, не то активированную бомбу с часовым механизмом. Вынырнув из размышлений он вдруг понял, что бредет между стен лабиринта в полном одиночестве. — Сэм? — Голос предательски надломился. Говорить даже на привычной громкости казалось гиблым делом, особенно когда всего в метре от него из земли торчали лениво извивающиеся «человеческие» руки. Позади раздалось громкое шуршание, и не успел он обернуться как на него камнем свалилась матерящаяся Вайолетт. — Вот же! — она перекатилась на спину, тяжело дыша и раздраженно выдергивая застрявшие в волосах листья. — О, привет. — И тебе не хворать, — Себастиан потер ушибленное при падении бедро. — Ты не пробовала пользоваться ногами для передвижения? Переставлять их по земле, говорят, помогает! — Шутник, да? — Она поднялась на четвереньки и выплюнула на землю кусок ветки. — Я просто хотела… — Схитрить ты хотела, я понял, — он придирчиво взглянул на возвышающуюся над ними трехметровую стену из веток, листьев и, вероятно, скрытого от глаз деревянного каркаса. — В следующий раз попробуй проверять, куда падаешь! — Бу-ху, малыш получил бу-бу,— Вайолетт показала ему язык и раздраженно утерла измазанное в земле лицо, поднимаясь на ноги. — Нигде в правилах не говорится, что я должна по земле идти! Она протянула ему руку, помогая подняться. Молча отряхиваясь, они смотрели в разные стороны. Себастиан нащупал в кармане кейс с часами. — Ну, пойдем, что ли, — Вайолетт потерла ушибленное колено. Карабканье по стене, состоящей из торчащих веток процентов на восемьдесят, не пощадило ее карнавальный костюм: из пышной юбки выбилось несколько кусков неизвестной Себастиану ткани, а черные колготки с вышитыми на них костями превратились в сетку. — Или ты предпочитаешь посреди прохода торчать как пугало? — Редкое пугало, попрошу, — он нехотя двинулся за ней следом, нервно дергаясь от несущихся со всех сторон звуков жуткого эмбиента. — Чего ты сердитая такая? — Ничего, просто на меня вот это все, — она обвела рукой устрашающее окружение, — не работает. А когда не страшно, все эти бесконечные тупики и повороты начинают порядком надоедать! Не от хорошей жизни на стену полезла, знаешь ли. — Я бы не удивился, если бы это был твоим первым инстинктом, — хмыкнул Себастиан. Вайолетт бросила на него выразительный взгляд, но улыбку скрыла плохо. — И, по-моему, в этом вся суть, не думаешь? — В том, чтобы было не страшно? — Ну да. Точнее, притвориться, что тебе страшно. Она пожала плечами, сворачивая в очередной тупик. За ним последовал еще один и еще один, и в какой-то момент Себастиан уже вообще не мог сказать, сколько времени они таскались по этому долбаному лабиринту. Вайолетт, явно обрадованная компании, расслабилась, начав без умолку болтать о всякой ерунде, пересказывать свои дурные приключения в пустыне, или как попыталась начать новый сериал, но перевод выходит с большой задержкой, поэтому к моменту просмотра она уже знает весь сюжет из реакций людей с форумов. Себастиан слушал, то и дело спотыкаясь, засмотревшись на то, как в ее волосах отражается отблеск ее кольца-фанарика, или как ее юбка сверкает серебром в просачивающемся сквозь ветви лунном свете. — Марлон, кстати, посекретничал, что ты там в Гильдии делаешь, — вдруг брякнула она, заглядывая за очередной поворот. У Себастиана неприятно екнуло внутри. — Точнее, он сказал, ты что-то делаешь, но не сказал что именно. Рассказывай! — Да пф-ф-ф, я там… Ну, то-есть… — Он попытался как бы невзначай опереться о стену, забыв, что она представляет собой живую изгородь. Локоть мгновенно прошел через ветви насквозь и он с громким «уфф» плюхнулся на землю. — Себ! Себ? — Голос Вайолетт звучал приглушенно. Себастиан, запутавшись в плаще, издал неопределенный звук, и когда он, наконец, поднялся на ноги, ее голова появилась из хитросплетения ветвей. — Ого! Секретный проход, круто! Она с трудом втиснулась в чересчур узкий коридор, явно не рассчитанный на двоих. Себастиан тут же впечатался спиной в колючие ветви. Вайолетт чуть не уткнулась носом в его грудь, пытаясь протиснуться мимо, и Себастиан поблагодарил всех духов, святых и не очень, за то, что его лицо было закрыто плотным слоем белой краски. — Подождать не могла? — Ну извини! — Иди вперед, пожалуйста, мне тут вообще не по себе. — А ты меня не подгоняй! Они комком выпали на лужайку, чуть снова не рухнув на землю. Карман вдруг завибрировал, и Себастиан с трудом оторвал взгляд от раскрасневшегося лица подруги. Будильник, на кой черт он ставил будильник на час ночи?.. Он так задумался, что не сразу заметил огромный сундук, стоящий на большом пьедестале посереди поляны. — Опа! — Вайолетт торопливо подскочила к ларцу, вскидывая крышку. Восторг на ее лице мгновенно сменился раздражением. — Да ну! В сундуке на маленькой бархатной подушке лежала декоративная золотая тыква, переливающаяся в свете факелов. Себастиан присвистнул. — Круто! — У меня такая есть уже! — Она обиженно топнула ногой. — Блин, я надеялась тут будет что-нибудь… Не знаю, что-нибудь другое. Внезапно, из недр ее юбки раздался противный джингл. — Ой! Ало? — Вайолетт вытянула телефон из невидимого кармана. — Да? А… Ага, спасибо. Да, пап, спасибо. Спасибо, пап. Себастиан удивленно уставился на ее стыдливо бегающие глаза и резко ссутулившиеся плечи. После еще нескольких «спасибо, спасибо, да, пап» она попрощалась и положила трубку, глубоко вздыхая. — Ну, тыкву можешь себе забрать, если хочешь, — она махнула на сундук рукой, и Себастиан, вдруг, вспомнил. — Надо как-то выбираться отсюда… — С днем рождения, Ви. Она резко подняла голову, удивленно приоткрыв рот. Себастиан, поддавшись порыву, вытянул из кармана поблескивающий мрачными отсветами огня кейс, протягивая его слегка подрагивающей от напряжения рукой. Девушка медленными движениями, словно во сне, приоткрыла крышечку и уставилась на древние часы с кожаным ремешком. — Я там с Марлоном… Точнее, ты мне как-то книжку дала, а там закладка была… Ну, не закладка, а запрос в Гильдию на поиск предмета. Льюис сказал, твой дед их потерял, а потом… Ну и про день рождения твой тоже проговорился… Себастиан оббил пороги всех стариков в городе, пытаясь разузнать про эти самые «безвозвратно утерянные» часы. Они не выходили у него из головы. Нашлись они у Льюиса, в одном из ящиков его рабочего стола: вычищенные до блеска, бережно уложенные в кейс на бархатную подушку. — Хотела же знать, что я там в Гильдии, вот я и… — Он не успел договорить, потому что Вайолетт бросилась ему на шею. Он робко положил руки ей на спину, чуть не теряя равновесие. — Дурак. — Кто, Льюис или дед? — Заткнись. Себастиан покорно замолчал, уткнувшись носом в ее волосы, пахнущие дикими ягодами, сигаретами, костром, кофе и всем остальным, от чего у него голова начинала кружиться. Сэм его убьет.