Why Worry

prpl.abbey (11:15): Прости, я сегодня в Грэмплтоне: (       Вайолетт лежала на полу старого клуба, подстелив под голову смятую куртку и задумчиво жевала подгоревший тост с паштетом. По рукам бегали толпы мурашек, но к этому она уже привыкла: в этом здании царила несколько потусторонняя атмосфера, и все ее ощущения сбивались, словно компас в магнитную бурю.       Абигейл опять уехала на свои уроки фехтования, — последний месяц они проходили все чаще, и Вайолетт не могла отделаться от лёгкого чувства стыда. В конце концов, она очень сильно (и очень упорно) влияла на принятие этого решения Пьером и Кэролайн, после того как единожды обнаружила подругу посреди городского кладбища с ободранным тренировочным мечом за спиной. Ей тогда показалось, что идея отличная — Эбби нашла хобби, которое действительно было ей по душе, и которое отвлекало ее от тогдашних невеселых мыслей, ситуативно накатывающих без предупреждения.       Абигейл давно уже говорила, что чувствует себя слегка потерянно, мол, у всех есть какое-то дело, а она одна так и болтается между ничем и ничем другим шрифтом. На спонтанное предложение подруги поучиться мечному делу она ответила «на данном этапе, почему бы и нет» и спустя пару разговоров с Марлоном, Вайолетт гордо продемонстрировала Эбби сайт фехтовальной школы Грэмплтона, где по счастливому совпадению как-раз начался набор на новый учебный год. Та отреагировала исключительно скептически, но уже спустя неделю ее из этого Грэмплтона было силком не вытащить, и Вайолетт, хоть и начала чувствовать себя чуть более одинокой, несказанно радовалась.       К тому же, самой ей было невероятно интересно узнать о новых техниках боя, а от идеи, что Эбби когда-нибудь может сама стать преподавательницей такого тонкого искусства, в восторге были почти все. Ну, возможно после некоторого количества уговоров и пары подробно расписанных (совместными усилиями) перспектив.       Однако, после, наконец, состоявшегося «перемирия на водопое» и всеми ожидаемого примирения Себастиана и Эбби, эти поездки почти что стали подобием проблемы: Эбби все меньше времени проводила с друзьями, с головой окунувшись в новое занятие, и сама Вайолетт уже невероятно скучала по ее заливистому смеху. Себастиан полусидел, опираясь спиной на больше-не-ветхую стену Кабинета, дожевывая тыквенный кекс. — У тебя опять это лицо. Вайолетт отвернулась. — А ты не смотри.       Воздух наполнил громкий многозначительный вздох, да такой тяжёлый, что Себастиан явно потерял в нем пару килограмм своего веса.       Вообще, они пересеклись сегодня по самой чистейшей случайности — Себастиан вытащил Сэма на перерыв из гипермаркета, а на Вайолетт наткнулся уже по пути домой, когда она безуспешно пыталась отодвинуть от входа в Клуб трухлявую доску. — Ты опять переживаешь либо из-за Эбби, либо из-за моей работы. Так вот: и та, и другая в полном порядке. — Он легонько щёлкнул ее по затылку. — Выдохни уже. — Тихо, момент портишь. — шикнула она, махнув рукой куда-то назад, и, кажется, шлепнув его по ноге. — Какой момент? — Благословенной тишины.       Послышалось шуршание, и Себ буквально въехал в ее периферию, полностью опустившись на пол и подложив руки под голову. — Мне вот просто интересно, что надо сделать, чтобы ты перестала наконец все усложнять? Если я тебе тут мешаю, можешь просто сказать. — Абсолютно точно не мешаешь. — Вайолетт повернула голову, вперив в него многозначительный взгляд. — Просто ты же занят был…       На самом деле ей было неловко. Казалось, будто она как профессиональная манипуляторша дождалась, пока все перессорятся и будут эмоционально уязвимыми, чтобы тут же влезть в чужую жизнь и сидеть пожинать плоды чьей-то чужой дружбы. Она уже не раз себя накручивала, думая, например, что вот Абигейл с ней крепко сдружилась, когда поссорилась с Себастианом. А теперь вон и сам Себ проводит с ней время, потому что Эбби рядом нету.       Хотя, может быть ей следовало смотреть меньше психологических триллеров и криминальных сериалов. Себастиан сдавленно застонал, закрывая уши. — Ты такая зануда! — Помотав головой и дождавшись, пока она обиженно закроет рот, Себастиан сел, глядя в потолок. — Я не все время работаю, ты же знаешь! — Ты говорил вчера, что у тебя большой заказ… — От которого я имею право отдыхать как угодно!       Вайолетт послушно примолкла, пытаясь нашарить рукой термос с кофе. Себастиан, заметив ее движения, ловко перехватил вожделенный сосуд прямо у нее из-под пальцев, отставляя подальше. — Ты так кипятком обольешься. Вайолетт застонала, нехотя принимая сидячее положение.       От осени прошло уже несколько недель, но прохлада и грядущий «мертвый» для фермеров сезон, о котором ей так много рассказывали старшие, на ферму Велвет Роуз явно не спешил.       Казалось бы, на что вообще жаловаться? Коза и Овечка (Вайолетт была не сильна в животных кличках) весело скакали по загону, обтирая бока о шершавые стены забора. Пушистые кролики и куры во главе с черной Букой (нежное сокращение от «Враг-Рода-Человеческого-Разрушительница-Царств-Ангел-Непроглядной-Бездны-Принцесса-Сего-Мира-И-Владыка-Тьмы») давно уже кормились из автоматических комбайнов, купленных у Марни за бешеные по тем временам деньги; на протяжении последних пары месяцев чуть оттаявший Шейн сердобольно забирал часть живности в обмен на «услуги», думать о которых дольше пары секунд Вайолетт панически боялась.       Теперь амбар и курятник выглядели пустовато, зато в подвальной морозилке стабильно хранился стратегический запас филе.       Грядки, с недавних пор, поливались спринклерами, вода в которые поступала по свежей водоснабдительной системе, засолки и вино уютно готовились в бочках и кадках, и даже пчелиные ульи не требовали лишнего внимания. Ну, казалось бы.       Вот только на деле оказалось, что требовали. Все и всё на ферме постоянно требовало внимания, и это, даже не заикаясь о том, что абсолютно все Вайолетт делала правилом проб и ошибок, а значит большую часть времени проводила в нескончаемых починках, ремонтах и изучении книг и статей, написанных отвратительным техническим языком.       Забросить нельзя: в один день все ограничится покосившимся забором, в другой — перебродившее вино рванет в бочке, овца застрянет в воротах, водопровод прекратит подачу воды из-за забившегося под трубу камня или перепада давления, а с приходом холодов все вокруг необходимо проверять на герметичность, вдруг металл на холоде сожмется.       А ведь ещё иногда Вайолетт вспоминала поесть или поспать, или — о ужас! — хотела выделить себе хотя бы пару часов отдыха с книжкой не по огородничеству в руке…       В общем и целом, чтобы не вскипятить себе мозг окончательно, она решила немного отвлечься и снова обратить свое внимание на мистически манящий старый Клуб. Тем более, что теплица на ее необъятном участке ну никак не желала чиниться, и никакие усилия Робин тут не помогали. — Я все не пойму, — пробормотала она, выжидательно протянув руку за своим термосом. Рукав полосатой шерстяной кофты тут же сполз на ладонь, и она раздражённо закатала его чуть не до самого плеча. — Ты постоянно сетуешь, что никто твою работу в серьез не воспринимает, но когда я искренне, можно сказать, настойчиво интересуюсь… — Настойчиво интересуюсь. — Прервал Себастиан, протягивая ей походную эмалированную кружку и откупоривая термос. Над горлышком взвился пар. — Это буквально ответ. — В смысле? Себастиан, разливший кофе по кружкам, заерзал, поворачиваясь на сто восемьдесят и вперив в нее внимательный взгляд. — Чем ты занимаешься? — Прямо сейчас? Смотрю на придурка. Он придвинулся ближе, легонько стукаясь коленями об её ноги, и наклонил голову. Вайолетт чуть не попятилась. — Ты такая забавная… — Он наклонился ещё ближе, создавая идеальные условия для развития клаустрофобии и у Вайолетт по спине табуном взметнулись мурашки. — Чем, говорю, занимаешься? Как дела на ферме? — Ну… В смысле… — Слова комком встали поперек горла, и она сглотнула. Глаза у него были, как два огромных бездонных колодца, аж жуть брала. Себастиан отклонился назад, победно вскинув бровь и осторожно отпивая кофе из своей кружки. — Поняла, о чем я? Девушка ссутулила плечи, обхватывая кружку замерзшими пальцами. Все-то он знает… — И, на самом деле, мне почти приятно, что ты так этим всем интересуешься, — Он запустил руку в волосы, и Вайолетт спешно отвернулась. — Но, во-первых, это… Да просто странно, странное ощущение, особенно когда никто никогда не интересовался раньше. — А во-вторых? — А во-вторых, ты не поймёшь и трети, если я действительно начну рассказывать. — Себ снова привалился к стене, закинув руки за голову и прикрыв глаза.                    Вайолетт умолкла, умиротворенно глядя на кусочки неба, проглядывавшиеся в трещинах на потолке.       В такие спокойные моменты, когда противный писклявый голос в голове затыкался на пять секунд, и не пытался убедить ее в том, что она ужасная манипуляторша мирового класса, Вайолетт краем сознания понимала, как же ей здесь комфортно. Да хоть бы вот так сидеть и молчать, прихлебывая терпкий кофе.       Черт, кажется, так она не чувствовала себя даже со старыми городскими друзьями, общение с которым выстраивалось долгие годы, а с некоторыми даже со школы. Хотя, справедливости ради, те друзья остались там же, где и были — в шумном городе, по уши в заботах и суете. Кажется, Вайолетт забросила свои жалкие попытки поддерживать поверхностные диалоги о том, как прошел день, ещё в конце весны, ведь сама погрязла в своей собственной суете, абсолютно новой, и, к сожалению, старым друзьям абсолютно не понятной.       Осознание, что она живёт в этом маленьком и уютном городке уже семь долгих месяцев, навалилось на нее внезапно, чуть не заставив грустно улыбнуться. — Хм, может нам с тобой скататься как-нибудь к Эбби в Грэмплтон? — Голос Себастиана словно вернул предметам очертания, и девушка слегка тряхнула головой, отгоняя навалившуюся задумчивость. — Сэм туда точно не поедет, у него с этим городом какие-то свои счеты, но мы вполне могли бы.       Вайолетт слегка покачала головой, отклоняясь и упираясь руками в пол, запрокинув голову, чтоб расслабить напряжённые мышцы шеи. — Ну, точно не в ближайшее время. Мой кошелек этого сейчас не осилит, а в такую погоду пешком ходить… Себастиан звякнул кружками, — видимо убирал их в ее рюкзак. — Когда это ты успела обанкротиться? — Ну, не совсем обанкротиться, — Вайолетт сгибала и разгибала быстро затекающие руки, словно делая очень карикатурную версию отжиманий. — Просто пришлось пока приостановить поставку продуктов Пьеру из-за ярмарки. — Ты собираешься в ней участвовать? — Ну да, ради интереса. — Беспомощно рухнув обратно на пол она подняла руки над головой, пальцами выводя в воздухе бессмысленные узоры. — Не для победы, естественно, но Льюис говорил, что это неплохая реклама для частных «предпринимателей» типа меня. Себастиан понимающе кивнул, застегивая молнию и подвигая рюкзак владелице. — Тут не поспорю, даже я на прошлом фестивале познакомился с одной невероятной программисткой. — Вайолетт, снова севшая, бросила на него мимолётный взгляд. — Она, вроде как, и в этот раз приедет. Вообще, надо будет вас познакомить, мне кажется, вы поладите! — Да ладно, ты же знаешь как я с новыми людьми… Себастиан встал, сводя и разводя плечи, а потом протянул ей руку. — Да я просто представлю вас друг другу, боже, я же не буду заставлять вас разговаривать. Вайолетт улыбнулась, с тихим «ох» поднимаясь и накидывая рюкзак на плечи. — Было бы интересно посмотреть, как бы ты попытался.       Себастиан усмехнулся, пропуская ее на выход и помогая снова перегородить вход ветхой доской, за лето обросшей свежим мхом. Вайолетт настаивала на том, чтобы ставить ее на место каждый раз, — она сюда приходила слишком редко, чтобы действительно страдать от необходимости постоянно расчищать себе проход, но малышню такое препятствие точно остановит. Да и всяких любопытных тоже. Надо бы, наверное, придумать, как получше прикрыть эту дверь во время ярмарки… В местных-то Вайолетт была почти полностью уверена, но если Льюис говорил правду, и на ярмарку съедется народ со всего Фернгилла, то явно найдутся эти самые любопытные. — Вай?..       Вайолетт, снова вынырнувшая из внезапного потока мыслей, удивлённо крутанулась на месте в полном обороте. — Хочешь… Покажу тебе кое-что? Возможно даже интересное. — Ой как загадочно, — усмехнулась она, смиряя друга изучающим взглядом. — А откуда «Вай» взялась?       Себастиан мгновенно стушевался, отворачиваясь и делая вид, что очень занят поправлением свисающих с козырька Клуба лоз дикого винограда. — Ну, я не силен в сокращениях. — Да нет… Мне нравится, — констатировала Вайолетт после недолгих раздумий. — Вообще в разы лучше, чем «Летти», каждый раз чувствую себя какой-то… Работницей кондитерской что-ли.       Себастиан, неоднократно называвший ее «Летти» вслед за Абигейл и Сэмом, стыдливо вжал голову в плечи. — Замётано, никакой больше Летти. — Так что там у тебя за кое-что?       Кое-чем оказался громадный блестящий мотоцикл. Пока Вайолетт таращилась на махину, не в силах ни рот закрыть, ни сказать что-то дельное, Себастиан (как-то даже чересчур) стремительно скрылся под двигателем, прихватив пачку каких-то инструментов.       Проследив за запоздало вылетающей из-под мотоцикла кофтой, Вайолетт наконец-то совладала с речевым аппаратом. — Обалдеть, как потрясно! — Она пружинистыми шагами обошла байк кругом, разглядывая бережно, — и явно вручную! — начищенные детали. — Ты, что, сам… — Ага, — Себ выкатился из-под движка, уже успевший измазаться в масле. Выглядел он на удивление на своем месте, и Вайолетт невольно улыбнулась, присаживаясь на корточки рядом. — Мне, почему-то, казалось, что я тебе его показывал уже.       Вайолетт завороженно покачала головой. Конечно, байк был далек от идеала, это было видно невооружённым глазом: местами старая краска сильно износилась и облупилась, были видны вмятины и выгнутости от попыток их заделать, а подвеска проседала чуть ли не до самой земли… — Потрясающе.       Себастиан снова закатился под байк, видимо, избавляя себя от необходимости что-то отвечать. — Хотя, конечно, никто в здравом уме не прицепил бы автоматическую трансмиссию на классический байк, — помолчав добавила Вайолетт, хитро щурясь. Как она и предполагала, Себастиан резко высунулся обратно, притворно нахмурившись. — Но в остальном потрясно. — А ты, я смотрю, на все руки мастерица, — он скорчил гримасу, подкрутив что-то там внизу и окончательно вылезая на воздух, утирая лоб. — Вообще-то есть серийные… — Да перестань.       Он покорно замолчал, поднимаясь и возвращая инструменты в ящик стола, пока Вайолетт осторожно изучала переключатель скоростей. У нее в городе когда-то был байк: давным-давно, когда власти ещё не ввели закон о получении водительских прав на такие средства передвижения. Правда, то был жуткий метис из мотоцикла и скутера, собранный кем-то из родственников в гараже как подарок неугомонному ребенку на именины. Родители были в откровенном ужасе, и даже не скрывали своей радости, когда Вайолетт пришлось от своего кошмарного железного коня избавиться. Справедливости ради, он правда был одной огромной катастрофой, и Вайолетт до сих пор слабо понимала, как умудрилась не лишиться конечностей, гоняя на нем в пятнадцать лет. — Иногда я люблю свалить отсюда после заката, — бросил Себастиан через плечо, ополаскивая руки из протянутого вдоль стены шланга. В задней части гаража устрашающе темнел один из громоздких «чудо-комбайнов» Робин, о функциях которого Вайолетт предпочитала не расспрашивать. — Вверх по шоссе, как можно дальше. Ветер, городские огни вдалеке…       Он вздохнул, как-то ну чересчур мечтательно, и Вайолетт смутилась. Себастиан пару раз рассказывал о своей мечте сбежать из Пеликана в стиле старых фильмов девяностых годов: наедине с самим собой, с минимум вещей и небольшим капиталом на первое время. Она никогда не знала, что сказать — ее мечта успела вывернуться наизнанку, и ей казалось, что она не в праве задвигать ему скучные лекции о правдах и неправдах городской жизни. Но и поддержать в полной мере тоже не могла, как бы не хотела. — Надо будет тебя прокатить как-нибудь, что думаешь? — Он сказал это так, словно не особо ждал ответа. — В тот же Грэмплтон? Но Вайолетт все же ответила: — Звучит заманчиво! *       Если бы пару лет назад едва выпустившуюся из старших классов Вайолетт спросили, чем бы она хотела заниматься по жизни, первым ответом (с ноткой жестокой иронии, конечно же) было бы «ну точно не цветами».       Дедушка с бабушкой больше полувека назад умудрились сколотить крепкий и на удивление прибыльный бизнес, хотя построен он был на достаточно мрачной шутке.       «Хочу быть похоронена в цветах с наших грядок», — так сказала бабушка своему, на тот момент, новоиспечённому мужу. По крайней мере, эту версию папа рассказывал Вайолетт, смущённо хмурясь.       Иронично или нет, но целевую аудиторию диетическая семейка Адамс выбрала удачную — похоронные бюро в Фернгилле с радостью подписывали контракты на букеты, венки и даже засадку грядок свежими и невероятно красивыми цветами, проросшими в самой богатой минералами почве в округе.       И хотя родители Вайолетт предпочитали верить (и уверять окружающих), что именно они превратили дедушкино увлечение в настоящий бизнес, Вайолетт теперь уж точно знала факты, — задумчиво пролистав огромные бухгалтерские отчёты, вручную выписанные бабушкиным почерком в толстенных амбарных книгах; разворошив ветхие договора с рассыпавшимися печатями, которые можно было исчислять сотнями; с долей грусти рассмотрев старые фотографии и письма.       Хотя, что правда, ее родители сильно сместили вектор развития компании — с гробовщицких клумб до озеленения местностей, планировки парков и, конечно же, цветников, садов и декоративных розариев.       За это Вайолетт почти готова была их поблагодарить, вряд-ли бы ей сильно понравилось расти под лейблом «кладбищенской девочки».       Возвращаясь к цветам: чем дольше она жила в Пеликане, и чем больше исследовала свою же собственную среду обитания, тем сильнее шатались ее, казалось, целиком устоявшиеся взгляды и предпочтения. Меняться, в конечном итоге, начали даже самые простые привычки — любимые блюда, время суток, черт, даже рука, в которой удобнее держать зубную щётку. Она предпочитала думать, что таким образом освобождается от вечно нависавших над ней теней своих упрямых родителей. Которые, кстати, окончательно смирились с выбором своей дочери, судя по участившимся весточкам из далёкого мегаполиса.       Вайолетт долгим взглядом окинула свой крытый целлофаном розарий, почувствовав небывалую гордость. Ни один выращенный собственноручно плод не заставлял ее чувствовать себя победительницей настолько же отчётливо.       Розы она с детства любила, как бы заезжено это не звучало. Сначала — за романтику и ореол чуда, окутывающие хрупкий цветок, который в руки своей дамы сердца вкладывал очередной Почетный Рыцарь, а позднее — за жестокую иронию. Красивый цветок, до самого бутона покрытый сантиметровыми пиками шипов, ну чем не метафора?       Сейчас, утирая со лба испарину (или, может, вечернюю росу?..) Вайолетт любила розы за то, что они, наконец, выросли. *       Звон колокольчика возвестил об окончании турнира. Вайолетт огорчённо цокнула языком — ей до своего же рекорда не хватило пары баллов. — Ну-ну, девочка, иди уже отсюда! — Вилли добродушно выхватил у нее из рук ведро, наполненное явно сконфуженной рыбой. — Ты уже и без этого жетонов на троих заработала, оставь людям немного праздника!       Вайолетт смущённо улыбнулась, забирая свой выигрыш. Видела она там на прилавке киоска кое-что…       На плечо тяжело опустилась чья-то рука, заставив Вайолетт вздрогнуть всем телом и рассыпать половину своих жетонов по утоптанной жухлой траве. — Нашел! Ой… — Сэм проворно наклонился, сгребая все, что не успело укатиться совсем далеко. — Прости, черт. — Да ничего, я просто слишком… — Задумалась, — докончил за нее Сэм, с кряхтением поднимаясь на ноги. — Плавали, знаем. Чего убежала?       Вайолетт почувствовала, как неосознанно уменьшается под его искренне любопытным взглядом. Иногда ей казалось, что Сэм настолько кристально прозрачный в любых своих намерениях, что мог бы спокойно избежать срока за убийство, даже признавшись в содеянном. Привыкшая видеть в каждом слове подвох, намек и двойное дно, Вайолетт все ещё немного страдала от таких с ним разговоров. — Решила быстро выиграть пару десятков этих штук, пока вы встречали своих гостей, — она тряхнула доверху набитый жетонами мешочек, печально звенькнувший ей в ответ. — А потом вы казались такими занятыми, да и я сильно отвлеклась… Сэм многозначительно покачал головой, уперев руки в бока, но вслух ничего не сказал. — Мы тебя обыскались, так что если ты закончила… — Сейчас, только обменяю все по-быстрому и сразу…       Сэм кивнул, перед уходом снова бросив на нее выразительный взгляд, и перемахнул через садовый заборчик, оставляя Вайолетт с желанием где-нибудь немедленно спрятаться. Иногда казалось, будто он знает ещё больше, чем говорит.       Тут он мог просто угадать, думала она, нервно переступая с ноги на ногу пока кассир отсчитывал ее жетоны. А может даже и не угадал, а просто ляпнул наугад. Правда, конечно же, была в том, что у Вайолетт весь день было предчувствие.       Начиная с самого утра, когда она едва успела открыть глаза и вперить мутный взгляд в украшенный мерцающими звёздами потолок, желудок неприятно скрутило тем самым предчувствием. Она даже не понимала, хорошее оно или плохое. Оно просто было.       Даже вкус Звёздной Капли в этот раз показался слегка тусклым, хотя привычная дрожь, разлившаяся до самых кончиков пальцев, ощущалась все так же.       Незамысловатая компания, сильно поредевшая за время ее отсутствия, устроилась в тихом безлюдном уголке позади большинства развлекательных шатров. Абигейл крутила в руках свою флейту — на все городские праздники ее с собой таскала, но Вайолетт, кажется, слышала ее только единожды, и то в самом неожиданном месте и в самое неожиданное время. Себастиан, скрестив ноги как профессиональный йог, сидел на своем мотоцикле, игнорируя расставленные чуть ли не по всей площади стулья. Согнувшись в три погибели, он рассматривал что-то, что ему показывал развалившийся на земле и прислонившийся спиной к мотоциклу Сэм. — Ну наконец-то! — Ворчливые интонации в голосе Эбби были скрыты очень уж плохо, и Вайолетт снова смутилась, с трудом махнув рукой. Себастиан поднял голову и тут же расхохотался. — Так ты всё-таки нашла нам замену!       Вайолетт неопределенно фыркнула, усилием прислоняя свое выигрышное пугало к забору так, чтобы оно не рухнуло на брусчатку в ту же секунду, как она уберет руки. — Ну, мозгов у него точно побольше чем у тебя.       Сэм загоготал, мгновенно получая от Себастиана подзатыльник, но витавшее в воздухе напряжение сразу же испарилось. Вайолетт придирчиво переводила взгляд на всех поочередно, стараясь скрыть накатившее смущение.       Пеликан вызывал ее на моральные поединки каждый день, начиная с самого переезда. Да что уж там, переезд тоже был моральным поединком.       Не то, чтобы она позиционировала себя как, допустим, интровертку, или социофобку — опять же, она вела себя достаточно уверенно в компании близких. Но одно дело — быть уверенной в себе с двумя-тремя людьми, которых знаешь как облупленных, и с которыми видитесь вы, дай боже, раз в месяц. Ежедневно в движении, в окружении тысяч таких же изолировавшихся от окружающего мира людей, в транспорте и кафе… Раствориться намного легче, кажется?       Тем временем городок на две улицы, где за месяц о тебе узнают всё и все, и где чуть ли не каждый ведёт себя как старый добрый знакомый?       И, хотя Вайолетт испытывала невероятную радость от простого осознания, что вот эти трое, сидящие в отдалении от шума, рады ее видеть просто потому, что она есть, ей все ещё казалось, что она этого не заслужила. Как же так, чуть больше полугода и уже друзья? Раньше у нее все было совсем не так… — Опять задумалась, — констатировал Сэм, широко махнув рукой, видимо, пытаясь привлечь внимание. — Ты сегодня прям чересчур задумчивая, подруга. Что-то случилось? Вайолетт помотала головой, неловко опираясь о забор рядом с Эбби. — Нет, все как обычно. — Пропустив мимо серьезный взгляд, которым ее наградили и Сэм, и Себастиан, она поспешно повернулась к Эбби. — А куда делись все ваши?.. Эбби вздохнула, махнув рукой в сторону. — Уже разъехались. — В ее голосе скользнула какая-то особенная разочарованность, от которой Вайолетт стало не по себе. — Точнее, все Грэмплтонские уехали, потому что там вечером фестиваль. А остальные пошли смотреть наши гигантские тыквы. — Вроде бы, кто-то из городских ребят планировал грабеж на винный стенд Гаса, — заметил Себастиан, как будто нехотя сползая со своего байка. Вайолетт, констатировавшая внутреннее облегчение от мысли, что Эбби просто не успела поболтать со своими новообретенными друзьями из Грэмплтона и больше ничего, удивлённо перевела взгляд. — А Гас, я смотрю, взял от фестиваля все! Его лоток был прямо рядом с моим, — подумав на секунду о том, что Себастиан приволок свой мотоцикл на Ярмарку просто чтобы похвастаться, Вайолетт невольно улыбнулась. — И почему все так слетаются на его выпивку… — Ну, насчёт вина не знаю, а яблочный эль он делает отменный, — заметил Сэм, поднимаясь и отряхивая джинсы. — Я думала, ты не пьешь? — О-о-очень редко. — Очень редко не пьешь? Эбби усмехнулась, как будто отвлеченно. — А почему бы нам, собственно, не угостить тебя этим самым элем? — Она убрала, наконец, свою флейту, громко щёлкнув чехлом. — Вряд-ли ты уже успела его попробовать? Вайолетт отрицательно покачала головой. — Не успела, но и не думаю, что смогу. — Встретив три вопросительных взгляда, она притворно схватилась за живот. — Кажется, перенервничала, теперь кусок в горло не лезет.       На самом деле, Вайолетт даже смотреть на алкоголь не могла после того, как пару дней назад случайно набрела на валяющегося в отрубе Шейна. Но грузить друзей подобным на празднике совсем уж не хотелось.       Оставив Пугало с байком под тщательным присмотром отдыхавшего неподалеку Харви, ребята лениво направились в сторону открытого «кафе», устроенного Гасом неподалеку от здания Клуба, прямо рядом с фонтаном.       Журчание воды действовало умиротворяюще, но Вайолетт все равно дергалась на месте, как заведённая. — Вай, поможешь мне кое с чем?       Эбби бросила на парней долгий взгляд, заставивший успевшего привстать Сэма моментально сесть обратно. Себастиан отрешённо глядел в другую сторону. Она отошла к фонтану, терпеливо дожидаясь, пока Вайолетт, на удивление для самой себя, очень неуверенно подойдёт поближе. — Надо поговорить, ты не против?       Сердце болезненно екнуло, и по животу разлилось противное холодное чувство липкой тревоги. — О чем? — Эм… Видишь ли…