Один вечер

Он приходит несколько раз в неделю, не меньше трех-четырех дней становится украшением толпы. Неспешно идет через зал, который уже забит танцующими людьми и затянут легкой дымкой со сцены. Останавливается только у красной кирпичной стены, опираясь на украшавшую зал металлическую бочку. Никогда не появляется когда музыка слишком отличается от привычного репертуара для клуба. Стоит долго, постукивает по бочке пальцами и улыбается. Он всегда улыбается. Его нельзя встретить раньше девяти, вероятнее всего, он приходит после работы. Но по внешнему виду трудно сказать, чем именно он занимается: рубашка темно-синяя, на плечах прорези через которые виднеется кожа исключительно красивого тона. А главное, они оба прекрасно играют незнакомцев. И, к сожалению, верят в свою игру. - Он уже здесь? - совсем тонкий паренек, который не выглядел старше чем на шестнадцать лет, сделал несколько глотков из бутылки и подпер голову рукой, - Можешь не отвечать. Ты сейчас с бутылкой гренадина цветом лица сольешься. - Ты сегодня платить будешь? - Дилюк опустил взгляд на стакан, который он тщательно все это время протирал. Быть барменом в этом клубе, все равно что дома на кухне, в конце концов это его клуб. Можно сказать семейное дело, часть которого он оборудовал под сферу развлечений. Для встреч. Случайных. - Не переводи тему, - поставив бутылку на стойку, Венти цокнул языком. - Оплачу перед уходом, запиши, пожалуйста, что я брал. - Куда в тебя столько влезает, - смерив парня взглядом, Дилюк быстро записал на салфетке две бутылки пива и один коктейль. И ведь не пьянеет, паршивец. К тому же, интересно, как давно уже Венти на вид семнадцать? Он старше самого Рагнвиндра лет на семь точно. Видимо в районе тридцати пяти… - К тебе клиент. А ко мне любовь всей моей жизни, - спрыгнув с высокого стула, Венти с самой очаровательной улыбкой посмотрел на собеседника и быстро ушел в сторону парня с зелеными прядями на волосах. Явно еще одному вампиру, которому не первый год семнадцать. Нашел под стать. Как по расписанию, его «клиент» действительно подошел к стойке. Ясные голубые глаза сверлили насквозь. - Виски с колой. - Закуски добавить? - Нет, спасибо. Опирается, внимательно наблюдает за каждым движением. Дилюк это чувствует даже не поднимая взгляда. Работать в перчатках неудобно, но еще меньше хочется светить шрамами на пальцах. Смешивать напиток приходится быстрее, чем обычным гостям заведения. Только бы отошел побыстрее и не всматривался так пристально. - У вас ужасное обслуживание. Глаза в глаза. Какого черта он так близко потянулся через стойку забрать виски, который был у него под рукой. - Спасибо за столь лестный отзыв. Приятного вам вечера. Смеется, когда наконец забирает стакан, с какой-то нескрываемой лаской во взгляде. И все. Вот и поговорили. Тяжело. Тя-же-ло. Он всего на одно мгновение возвращается к стойке, вернуть стакан, прежде чем уходит обратно в толпу. И так несколько раз в неделю. Зато остаток вечера, обслуживая посетителей, Дилюк мог смотреть, какой там смотреть, любоваться затаив дыхание. На сцене музыканты. Двое — будут петь. Один за барабанами. Один с гитарой. Стоит только грянуть первым аккордам и сердце начинает набирать темп задаваемый музыкой. Сегодня — большой концерт. Человек пятьсот. Ударный, быстрый бит. Скачущий ритм рока. Тексты, которые подпевает каждый, кто сегодня пришел. Ион. Он забывается, полностью растворяясь в танце. Синяя с красным подсветка, белые лучи бьют со сцены выделяя фигуру в полупрозрачной рубашке.Бит-бит-бит. Бедра двигаются плавно, сливаясь с мелодией.Бит-бит-бит. Руки плавно поднимает вверх, пальцы выписывают причудливые узоры то в воздухе, то вдоль запястий.Бит-бит-бит. Плавно качает головой, словно ритм уже не бьет под сто двадцать восемь в секунду. Темно-синие волосы взвиваются в воздух, когда он резко поворачивается к Дилюку и ловит его взгляд, смеется, губами продолжая петь песню. Во взгляде задор, но сказать, что в них нет горечи — нагло соврать. Время замирает, когда слова достигают сознания, нет, не сразу, но сразу пробивая насквозь. «Нет тебя рядом — смерти ищу». Изнутри обдает жаром. Стоило этого ожидать. Он не мог обернуться просто так. Внутри буря, все сворачивается. «Но еще дышу, да, еще дышу». Дилюк уже не дышит, задыхается. Пальцы, покрытые шрамами начинают дрожать, когда он наливает себе холодной воды в стакан. Радость? Смущение? Стыд? Почему он сам прячет руки под перчатками, а шрам поперек глаза Кэйа носит открыто? Специально? Задеть? Или наоборот, показать, что в прошлом… Что было за эти три года? Холодная вода приводит в сознание, трек вовремя заканчивается. Он исчезает где-то за переместившимся потоком танцующих. Дыхание медленное, вдох — задержать на восемь секунд — выдох. Глазами чертить на барной стойке квадрат. - Ликуй, - голос Венти с излюбленным задором, возвращает в реальность. В этот раз он уже со своим парнем, усиленно считающим бутылки украшавшие стены. Изредка янтарные глаза оценивающе скользили по бармену, а рука крепче сжимала руку Венти. Впрочем, Венти был больше занят своей добычей. На стойке появляется бумажка с телефонным номером, записанным безупречно красивым почерком музыканта, - Я достал тебе его номер. - Ну спасибо, - равнодушный взгляд Дилюка как будто должен отвлечь общее внимание от того, что салфетку он убирает в карман со всей возможной бережностью. - Это моя плата на сегодня, - быстро целуя в щеку краснеющего Сяо, парень мечтательно выдыхает, - Обещаю, я напишу тебе самую грустную песню, тогда твой ледяной мальчик не сбежит.

***

Смена, которую Дилюк себе взял будучи в трезвом уме и здравой памяти, закончилась в два часа ночи. Как будто с девяти утра ему не нужно вести созвоны с бизнес-партнерами. Привычные обряды закрытия кассы, беглого осмотра состояния стойки и проверка, не упустил ли его постоянный бармен все необходимое для постоянного ассортимента. Контроль ему привил отец: хочешь быть грамотным руководителем - разбирайся в процессе. Выбрать хочет ли он быть руководителем возможности, увы, не предоставилось. Винзавод Рагнвиндров перешел ему как прямому наследнику и этот день он изо всех сил не вспоминал. Накидывая пальто, Дилюк мотнул головой. Бар — хобби, бар — увлечение, какого же черта все семейные проблемы его так настойчиво преследуют даже здесь. Хоть бы на один день выкинуть из головы. Выйдя на улицу, Дилюк хмурится сильнее обычного. Раньше напротив был еще один завод: старое кирпичное здание украшало улицу и оттеняло как завод, так и незаметный вход в клуб. Сейчас на его месте только удручающая своим видом стройка премиального квартала. Весь Монштадт идет вперед, а он сам остался где-то в прошлом, как будто и не было трех лет, на которые он покинул город. Город развивается в сторону прекрасного будущего, а он сам ищет способы вернуться к какому-то едва ощутимому проблеску счастья из прошлого. Воспоминания как яркие пятна ощущений: вот запах воды, вот смех из соседней комнаты в доме, вот капли дождя на лице и скользкая ручка тяжелого зонта ощущается в ладони, холод прошибающий изнутри и… Каждый раз стоит уцепиться за что-то хорошее и самая темная дрянь из прошлого накрывала с головой. Ударивший адреналин вернул к реальности и долгий вечер пора было заканчивать поездкой домой. Машина припаркована совсем близко, как раз на стороне изуродованной масштабной стройкой. Оглядевшись, Дилюк быстрым шагом перешел пустую ночную дорогу. Еще один обычай — омерзительная тонкая сигарета, с самым отвратительным ментоловым вкусом. Голос в голове, каждый раз строго напоминает «ментоловые самые вредные». Дорогая зажигалка сверкает, отражая блеск фонаря. Разве это худший способ навредить себе? Опустив голову, Дилюк затянулся и замер, всматриваясь исподлобья в темные окна винзавода. Днем еще теплый осенний воздух к этому времени заставлял сильнее кутаться в шарф и менять перчатки на утепленные. Как будто в них каждый палец не мерзнет отдельно. Изначально идея открыть в пристройке старого завода клуб казалась ужасной. Самой нелепой, как любая мысль о сведении увлечения и работы воедино. Затяжка. Выдох. Да и вся идея клуба… блажь. Чудо, что сразу попались воодушевленный музыкант и диджей, которые взяли на себя этап раскрутку. Затяжка. Выдох. Разумеется, под самым кропотливым руководством Рагнвиндра. Контроль, контроль, контроль… Окурок метким броском щелкнувших пальцев отправляется в прорези люка неподалеку. Последний обряд — дорога домой на машине, вдоль опустевшего старого города. Когда Мондштадт стал таким чужим, совершенно незнакомым гордом? Это были все те же проспекты и улицы, те же невысокие здания и видневшиеся вдали сверкающие стеклом высотки. Те же небольшие скверы и широкий мост через реку. Ехать совсем недалеко: дом Рагнвиндров стоял на отшибе, но каждый в их семье был достаточно сильно предан своему делу. Настолько, что при большом желании можно было добраться до завода минут за двадцать с учетом выбегания из дома и сборов. Наизусть знакомые места и каждый раз возвращаться как будто все тяжелее. Однажды он, наверное, сможет уехать навсегда. Не вспоминать больше эти улицы, эти дома и эту улыбку. Дилюк прикусывает губу. Может быть, однажды, он, наверное, уедет в Ли Юэ. Или хотя бы в Сумеру. Только бы не в Натлан, даже в далекой Снежной партнеры были адекватнее. Дом в пригороде можно было с легкостью назвать резиденцией. Высокий, увитый плющом забор по периметру территории. Кованые ворота, распахивающиеся плавно, словно приветствующие хозяина. Небольшой сад справа, где можно любоваться птицами и слушать их пение. Просторный виноградник слева, не столько для дела, нет, виноградники для вина располагались дальше. Этот был для души и болезненных детских воспоминаний, которые так же нельзя выкорчевать. Жаль, что на весь этот двухэтажный шедевр ушедшей эпохи у самого Дилюка особо не было времени. Вдох-выдох. Шаг у Дилюка достаточно спешный, надо успеть хотя бы часов пять поспать. Пять, правда, не получится. Карточка проскальзывает по электронному звонку и дверь податливо распахивается. Разве это его дом? Как током пробивает по всему телу, оседая адреналиновым током в голове. Не время думать об этом, нет времени, делать-делать-делать, главное двигаться и не давать себе думать. Немного жаль, что в доме больше никого нет: услуги клининговой компании он предпочитает вызывать в свое отсутствие, а кейтеринг легко компенсирует заказами готовой еды. Здесь не бывает запаха дома. Душ как обязательная часть, привычка, от которой уже не отказаться, как минимум надо вымыть из них горький сигаретный дым. Распустив убранные в высокий хвост рыжие волосы, он и слушает шум воды. Капли бьют по плечам, текут по ладоням. Дилюк всматривается в россыпь шрамов на ладонях. Разве все это стоило таких усилий? Вгрызаясь зубами в какое-то «наследие», в «авторитет» Рагнвидров, в то, что со смертью Крепуса их «статус» не пошатнулся… Лбом в холодный белый кафель с голубоватыми узорами. Жаль, что мыться в перчатках бессмысленно. На двуспальной кровати, с дорогим матрасом и горой подушек, каждая из которых была необходима, сон не шел. Пальцами Дилюк чертил квадраты на бежевом клетчатом одеяле. Сон не шел. Тихая отточенная лекция «акула бизнеса: десять шагов вверх по карьерной лестнице» не помогала, даже с учетом, что он знал ее наизусть. Только изредка позволяя себе мысль, что возможно, стоит действительно прислушиваться к словам своего прямого конкурента. Все же, он когда-то действительно был крупной шишкой у всех на виду, пока жизнь его трагически не прервалась. А что, если и его жизнь так же прервется? Резко, перед каким-нибудь очередным юбилеем, его труп обнаружат на центральной площади, перед собором Барбатоса с остановившимся сердцем. Перспектива не из лучших. Будет ли он жалеть об упущенном? Взяв в руки телефон, Дилюк остановил лекцию и перешел в сообщения. «Мы давно не общались. Ты своден в выходные?» Нет, не так. «Привет. Может быть, встретимся? Когда у тебя будет возможность.» Нет, не то. «Ты не должен меня прощать, но я хотел бы встретиться.» Еще хуже. «Все это время я тоскую о нас.» Сон не идет. Дрожащие пальцы и сообщения перед глазами, которые он никогда не отправит. Завтра он уже не найдет мятую порванную бумажку, с номером самого важного для него человека, небрежно брошенную в мусорку под барной стойкой.

***

Я не хотел. Руки в крови, кровь на земле, костяшки сбитые. Это просто случайность, я не хотел. Кровь на губах, кровь на улыбке, кровь застилает глаза алой ненавистью. Так не должно было получиться, ты всегда уворачивался, я не хотел. Прости, прости, прости. Звон будильника нарастающей в громкости песней. Сердце колотится. Дышать невозможно, душно, тяжело, тянет в груди. Воздух кажется обжигающим. Откидывая одеяло, шатаясь, Дилюк преодолевает расстояние до окна и распахивает его. Осенний воздух ударил в лицо. Вдох-выдох. Вытирает лицо ладонями. Слезы? Вновь и вновь, и никогда не остается в памяти сна, который приводит его в это состояние. Бессонница впечаталась в лицо, глаза припухли от слез. Не в первый раз, стоя у зеркала, он приводил себя в товарный вид. Отец успел его приучить: хочешь получить хорошее отношение к себе — выгляди хорошо. Умей подать себя. Глаза оживают под патчами, веснушки тонут в тональнике, волосы в мягкий низкий хвост, пара завитков на челке и лак сверху. Темно-серая рубашка, черная жилетка и черный галстук. Черный пиджак и черные брюки со стрелками. Черные перчатки. Обязательно завтрак: ни на одной встрече вой голодных касаток от голодного желудка образ акулы бизнеса не украсит. Апельсиновый сок и завтрак с яйцом и беконом, Дилюк готовит сам. Финальный взгляд в зеркало перед выходом. Идеально. Ваш Рагнвиндр готов к подаче. Сегодня его день начинается в небольшой кофейне на набережной. Столики забронирован на улице и он оказывается на месте раньше на пятнадцать минут. Пока погода позволяла ходить в легком пальто и даже не застегивать его. Курить уже хочется, но такая важная деталь как аромат может очень сильно испортить впечатление. Дилюк заказывает себе эспрессо и ждет. Каждая деловая встреча ощущается так, словно он сам - мясное ассорти на тарелке, которое будут придирчиво и методично дегустировать. Его новый знакомый задержался на двадцать минут без предупреждения. Заставил ждать. Когда Дилюк был еще совсем юным, он возмущался, видел как лицо Крепуса искажалось ухмылкой, непривычной и злой.«Если кто-то заставляет тебя ждать, он прежде всего показывает тебе, что ты будешь его ждать. Этот человек ставит себя выше, сразу намекая, что ты больше заинтересован в ваших переговорах, чем он. Никому не позволяй указывать тебе на собственное превосходство». Да и внешний вид того, кто наконец появился, полностью подтвердили слова отца. - Вы задержались, - Дилюк делает глоток пряного кофе, поднимая взгляд от стола, - Могу я узнать причину? - Пробки на дорогах, - молодой парень, с улыбкой настолько наглой, какой Дилюк не видел даже в своем бурном прошлом. Рыжие растрепанные волосы и объемная куртка. Переговоры будут не из простых, - Рад наконец встретить вас, господин Рагнвиндр. - Пока не уверен, что могу ответить тем же. Но рассчитываю на плодотворное сотрудничество, господин Тарталья, - закидывая ногу на ногу, Дилюк ставит чашку кофе на стол, - Не хотелось бы потом прерывать наши переговоры. Желаете сделать заказ? - Я уже жду его, господин Рагнвиндр, - улыбка тошнотворно довольная, куртку он расстегивает небрежно быстро, откидываясь на кованом стуле. Официантка приносит высокий коктейль неприятного синего оттенка. Волчий крюк? Наглый выпад одним только названием. - Это кафе — наш первый подарок Мондштадту. Выкуплено, отреставрировано, оформлено. Наш первый подарок вашему драгоценному городу. - Анонимные благотворители срывают маску? Чего вы хотите делая такие широкие жесты? - Дилюк уже не хмурится, не улыбается, ни одна мышца на лице не двигается. Кто-то навис над ним темной тенью и под кожей пробежал неприятный холод. За три года вдали, похоже, он упустил что-то крайне важное прямо у себя под боком. - Как вы выразились? «Рассчитываю на плодотворное сотрудничество», - громко втягивая через трубочку коктейль, Тарталья подался ближе, опираясь локтем в стол, - Сейчас - это подарок. Наш небольшой вклад в ваши большие дела. Просто оставайтесь на связи и полагаю, мы найдем общий язык. - В свете подобного разговора я хотел бы быть официально проинформирован, с кем я имею дело, - тон у Дилюка спокойный, но внутри уже тлеет злоба. Они слишком много о себе возомнили. Как давно это все происходило за его спиной? - На данный момент я не дам вам эту информацию. Но будьте уверены, права на ошибку с этого дня у вас нет, господин Рагнвиндр. Наглая самодовольная улыбка, парень переключает все внимание на экран смартфона и, спустя несколько мгновений, кладет его на стол экраном вверх. На весь экран — улыбающийся Кэйа в окружении незнакомых для Дилюка людей, они прекрасно проводят время в помещении внешне напоминающем библиотеку. Среди них и новый знакомый — Тарталья. Самообладания хватает: лицо лишь каменеет сильнее обычного. Внутри все холодеет. Мятую порванную бумажку, с номером самого важного для него человека, небрежно брошенную в мусорку под барной стойкой, он готов пытаться собрать по клочкам.

***

Внутри — буря, внутри — пламя и ураган. Силы воли достаточно, чтобы уехать подальше от города. Тихий лес, окруженный скалами, поодаль от поместья. Когда-то этот лес сплошь состоял из сладких летних дней и солнца, пробивающегося через густые кроны деревьев. Они часто ходили сюда с отцом. Здесь Дилюк учился различать ягоды и грибы: узнавал как распознать съедобные или те, что лучше обойти стороной. Много раз они, зимой, смотрели на то, как выводит кабан своих малышей. Смотрели, правда, с дерева, на которое Крепус закидывал сына и спешно забирался сам. Не всегда встречи с дикой природой могут заканчиваться хорошо. Иногда они ходили до Спрингвейла и сидели у небольшого озера, а Крепус рассказывал ему о местных жителях и том, какие у них потрясающие соревнования поварского искусства. Что будет с этим краем, если сюда доберутся люди подобные его собеседнику сегодня… Первой волной идет злоба. Методично, Дилюк наносит по дереву удар за ударом, сняв перчатки. Раз— какого черта? С какой стати в его городе кто-то пытается устанавливать ему правила? Слишком наглые, сразу строят из себя крупных шишек. Приглашают на деловую встречу и сразу методично указывают, что они имеют влияние. Два— лицемерные широкие жесты. Отец упоминал о таких «переговорщиках». Сразу выдвинули свои условия, не было никакой возможности им вовремя парировать. Три— подонки сразу взяли все его мысли и решения в заложники одной фотографией. Волной мурашек по спине, так же как там, в кафе, появляется тревога. Пальцами он скользит по коре, выравнивая дыхание. А что, если это не была угроза? Если нет никаких проблем из-за того, что они общаются. Или все проблемы существуют только для него самого… Мысли путаются. Когда-то Кэйа уже один раз предал Рагнвиндров, отвернулся, сбежал… Так что помешает вернуться и добить последнего оставшегося в живых из огненного рода? Последняя, комом в горле и обжигающей вспышкой в груди, горечь. Спиной к дереву, сползает на землю. Сколько сейчас у него противников? Властных, сильных, уверенных в своем деле… Точно не один и не два, имеющих возможность разбрасываться деньгами и угрозами. Сколько союзников у него самого? Прошлое из времен Ордо Фавониус? После того, что они замяли расследование смерти Крепуса? Никогда. Да и с кем из прошлого можно было бы продолжить общение? Джинн? Блондинка, с удивительно стойким характером и решительностью, которой многие могут позавидовать. Они вместе проходили курсы выживания в экстремальных условиях. Поднимались на драконий хребет, кажется, на тысячу двести метров без специального оборудования и проводили там три дня. Разводили костры, искали пещеры, где можно укрыться от ветра, ориентировались по звездам. За рекордное время дошли до ключевой точки в глубине пещеры. Это было… Даже весело. Может, они и были близки во время обучения, но сейчас вся ее жизнь фанатично посвящена ордену. Варка? Один из тех, кто особенно выделял Дилюка на фоне остальных пришедших на обучение в Ордо Фавониус. Как наставник он был крайне внимателен к каждому из своих подопечных, помогал определить сильные и слабые стороны… Но после смерти отца Варка поспешил уехать, а номинально сейчас он все еще возглавляет этот балаган. Альбедо? Криминалист, врач, действительно очень способный молодой человек. Он был не сильно старше их всех, но его успехи превосходили многих членов ордена с многолетним опытом. И как не просил его Дилюк продолжать расследование — Альбедо так же, как и остальные, подписал отказ от участия. Эола? Хуже всех, подруга детства. Ее семья всегда обладала внушительным достатком и раньше даже влиянием в городе. Из-за совместной работы родителей, они часто проводили время вместе когда были совсем маленькие. Тем тяжелее было признать, что к ордену она присоединилась после всего произошедшего. Ни одному из них он никогда не сможет доверять. Чуть поодаль, в точке, которую Дилюк сверлил взглядом, с дерева на дерево перепрыгнула белка. Ветки податливо качнулись под ее весом и зашуршали листьями. Когда-то, когда отец только усыновил Кэйю, Дилюк взял его в лес. Мальчишку, который все время прятал взгляд и молчал, только изредка, тихо-тихо, мог что-то спросить. Голос его в такие мгновения подрагивал, а сам он обхватывал свои локти ладонями и опускал голову. Тогда, в лесу, Дилюк впервые увидел его улыбку. Самую светлую и чистую, в мгновение, когда мимо них побежали друг за другом две белки. Взгляд Кэйи был прикован к зверькам. С губ слетело восторженное: «смотри» и в ту же секунду он побежал за белками с заливистым смехом. И не сразу Дилюк сорвался следом, все произошедшее было слишком невозможным…Черной полосой в голове лицо Кэйи уже взрослого, которое он собственноручно избивает в кровь. Дышать тяжело, воздух кажется душным и перед глазами лес плавно темнеет. Земля еще не промерзла от осенних ночных заморозков, но Дилюк все равно упорно отказывает организму в порыве на нее лечь. Стягивает перчатку и изо всех сил кусает себя за палец: кислый с горечью вкус во рту и рванувший вверх пульс возвращает миру вокруг четкость, а воздуху прохладу. Времени придаваться воспоминаниям сейчас точно нет, а время искать новых союзников, к сожалению, пришло. Как бы сильно от этой мысли не начинало мутить. «DilucRagnwvindr: Можем сегодня встретиться в Спрингвейле? Это срочно.» Поднявшись с земли, Дилюк закусил губу. Только бы ответил. Только бы ответил. Только бы… Тихий звон надежды долетает сразу, в виде трех уведомлений подряд. «WindSong: Ок. Прилечу к шести.» «WindSong: Только закажи мне в диком охотнике яблоки в карамели. И себе тоже.» «WindSong:И яблочный сидр.» Дилюк позволят себе улыбку. Нет уж, изменить его вину с яблочным сидром он не позволит.