Формула любви

Странный день плавно перетекает в странный вечер. Ещё час назад Руслан сидел дома, наслаждаясь сеансом мозгоебли, который сам же себе и устроил, а теперь рассматривает большой, встроенный в стену, аквариум, отделяющий друг от друга кухню и гостиную. Аквариумные рыбки выпускают пузырьки воздуха и подплывают к стеклу, недоуменно поглядывая на Руслана. Впрочем, их внимание быстро переключается на двух других рыбок золотистого окраса, дерущихся между собой. —Это самцы петушков. Вообще, их  рекомендуется содержать отдельно, по одной особи мужского пола на аквариум, но в этих зоомагазинах даже продавец не различает, где самка, а где самец. Вот из-за этого и получается такая каша. —Круто, конечно, но от них же нет никакой пользы. Особенно от мертвых, — Тушенцов искренне не понимает, кто в здравом уме отваливает кучу денег за весьма сомнительных питомцев. Взять, к примеру, его кота. Бесплатно и уйма положительных эмоций. Рыжее счастье всегда поднимет настроение, а иногда и сработает вместо будильника — оближет сонное лицо и когтями проведет Руслану шрамирование на многострадальной руке. —Типа от тебя много пользы. Ты когда-нибудь слышал о понятии "эстетическое чувство"? То-то же, — Руслан тяжело вздыхает, а Данила продолжает с умным видом. — У каждого индивидуума есть одна интересная особенность: он способен развить в себе гармоничную основу и прочувствовать переживание в процессе восприятия эстетического объекта. —Это как те долбоебы, которые в Лувре на Мона Лизу часами залипают? Или ты мне пытаешься сказать, что ебать как кайфуешь от дерущихся петушков? —Где-то в гробу перевернулся один Леонардо да Винчи, — Кашин снисходительно посмеивается. — Нет в тебе, Руслан, видения прекрасного. И дело тут совсем не в рыбках. —Так ты об этом хотел поговорить со мной? О рыбках? — Тушенцов вопросительно выгибает бровь, намекая на его реальную причину нахождения здесь. Руслан тогда не торопился отвечать на сообщение, рассудительно решив, что всё рассосётся само собой: например, он удалит Инстаграм, а потом скажет, что его взломали. Да и в целом, он не настроен в данный момент разбираться с последствиями  несложившегося разговора. Однако у издевательски завибрировавшего телефона были другие планы. Звонки куда более ужасны, чем простая переписка. В ней хотя бы нельзя понять настоящее состояние собеседника. И можно краснеть и трястись сколько угодно: никто не услышит. Руслан делает вид, что звонок он тоже не слышит — Данила на том конце провода раскалывает его на раз-два. animebit13 Прекрати таращиться и возьми трубку, придурок. Я знаю, что ты это читаешь.  cmhell Сбавь обороты, у меня режим не беспокоить стоит animebit13 Вот и не беспокойся, лучше ответь на звонок. Путем короткого диалога и под предлогом клишированного "не телефонный разговор", Кашин заманил его к себе в гости. Ненавязчиво, но крайне настойчиво. —А о чём мы можем поговорить ещё? — Данила отвечает вопросом на вопрос и  поворачивается к кухонному шкафчику,  вытаскивая оттуда чашки. Несмотря на располагающую атмосферу, Руслан напрягается — ну, точно, камень в его огород прилетает откуда не ждали. Или он настолько сильно загнался, что ему мерещатся намеки там, где их нет и быть не должно. Он же не будет до старости вспоминать их так и не состоявшуюся беседу по душам? —Не знаю. Ты меня позвал — ты и развлекай, — надо немного сбить спесь с физика. А то нахохлился, прям как его рыбка-петушок. —Интересно ты придумал, дружок, — вполголоса ворчит Кашин, заливая кипяток в заварник для чая. Он стоит к Руслану спиной, и тот не упускает шанс рассмотреть его хотя бы с такого ракурса. Кухня освещается  светодиодной лентой из аквариума, а последний источник света за окном медленно исчезает. Сегодня ясная погода, и лучи закатного солнца едва проникают в квартиру, но по-домашнему взлохмоченным волосам Данилы этого хватает, чтобы загореться медно-рыжим цветом. Отдельные волоски топорщатся на макушке, создавая впечатление, будто вокруг головы Кашина парит огненный нимб. Он и воплощает в себе эту стихию — стихию огня. Огненный Скорпион. А что, звучит красиво, исходя из его знака зодиака. Руслан прочитал в интернете и про это. Вода спокойная стихия, Данила же не спокоен ни разу. Поэтому он исключение из всех правил: непредсказуемый, фонтанирующий эмоциями, сдобренными отборным сарказмом. И, если верить глупым прогнозам (но Тушенцов, конечно, не верит, потому что у него есть высшее образование и здравый смысл), то идеальной во всех смыслах парой для Скорпиона является Козерог. Судя по описанию, Козероги надёжные и стабильные партнёры, то есть, читайте между строк, нудные и консервативные. Но это не про него. Хандривший и язвительный — вот тут ещё куда ни шло. Родись Руслан неделей раньше, то стал бы Стрельцом — кстати, самый худший знак для построения отношений со Скорпионом. Как и Водолей, находящийся по зодиаковому календарю прямо за Козерогом. Парень одергивает себя: не хватало забивать мозги астрологической чушью. Дел и без этого по горло. —Ну и как тебя развлечь? — произносит Данила не без иронии, ставя чашки на стол и разливая по ним ароматный чай. —Расскажи историю из детства, — Тушенцов скрывает улыбку, сразу улавливая чужое недовольство. —Ладно, но слушай внимательно. — Кашин на секунду задумывается и начинает говорить. — В Питер я переехал уже давненько, а мой родной город — Казань. Всё детство, считай, на улице провел. Так вот, был у нас во дворе один умственно-отсталый мальчишка. К тому же инвалид, на ногах металлические скобы носил. И в обычную школу брать его никто не хотел. Знаешь, что сделала его мать, чтобы его взяли? —Фу, можешь не продолжать, я тоже смотрел Форреста Гампа, — Руслан разочарованно морщится, возвращаясь к чаинкам, плавающим в чае. — Я думал, ты настроен серьезнее.  —А чем тебе Форрест Гамп не серьезный? Между прочим,  рассказывает о таких важных вещах как любовь и дружба, придающие жизни истинный смысл. Руслан на это ничего не отвечает, и Данила заметно мрачнеет: —Извини, нечего особо из детства рассказывать, не самые приятные воспоминания. Да и Казань, по правде говоря, в те времена не то чтобы безопасной была. Выживали как могли. —Понимаю, — парень соглашается с ним, но к откровениям из своего детства пока что не готов. Зато готов высказаться по полной программе на другую тему. — Получается, что тебе можно пиздеть и отмалчиваться, а как только это делаю я, то ты сразу обидки кидаешь? —Получается, что да, — Кашин сверлит взглядом стену за плечом Руслана. — У меня хотя бы на лице всё не написано. —А у меня типа написано? —Ага, таблички не хватает "Пожалейте меня", — Данила тут же исправляется.— Я просто волнуюсь, в этом причина. —С чего бы такие переживания за человека, с которым знаком едва ли несколько недель? — Руслан планирует быть стервой до конца. Ему надо, жизненно необходимо убедиться в том, что мысли идут в верном направлении. Ну и поставить на место за беспонтовый игнор тоже важно. —По-моему ты переживаешь гораздо больше меня, разве нет? Почему тогда мне нельзя? — у Тушенцова в голове хаос, потому что их диалог снова заворачивает в неприглядный тупик. —Мы оба не готовы вывалить друг другу всё накипевшее и болезненное, ещё не время и не тот уровень доверия — вот мой вердикт, — заключает наконец Руслан. —А ты доверяешь мне? — Кашин внезапно перестает разглядывать окружающий интерьер и синющими глазами впивается в лицо Руслана. —Доверяю. Но боюсь отпугнуть, — Тушенцов сам не знает, что треплет, но вырвавшиеся слова не вернуть. —Отпугнуть? — Кашин как-то слишком невесело усмехается. — Поверь, тут я могу с тобой посоревноваться. —Кстати, по поводу стихотворения я тогда не соврал, — Руслан оперативно переводит тему с неприятной для них. —Я знаю. У тебя же на лице написано, — настроение у Данилы меняется за секунду и он уже хитро поглядывает в сторону парня. — Пей чай, кедровый, отлично снимает стресс. —Мне такое не помешает, — Тушенцов вспоминает приятный шлейф, когда они вдвоем сидели на стадионе и раскуривали сигареты. Что это было? Кажется, от Кашина пахло кедром. Чай Руслан выпивает почти залпом.

***

Коля возвращается к жизни. Шаг за шагом вылазит из панциря, заново открываясь этому миру. С отцом отношения всё ещё натянутые, но у того нет времени гневно зыркать: он, как и всегда, по уши в работе. И свободы, соответственно, у Ромадова тоже стало больше. Октябрь подходит к концу, Хэллоуин приближается, а вместе с ним и тематическая бухаловка вечеринка от Давида. Коля не собирается туда идти, а Илья так и вовсе категорически против. "Мы с матерью на выходные на дачу едем, я тебя подстраховать не смогу, в случае чего. Не обидится твой Деймур, а если что, сразу пошлёшь его." Коля бы может и ослушался, мол, сам справлюсь, что мне Давид сделает, но Коряков упомянул не только это. В дополнение к голосовым он прислал и несколько фотографий сомнительного содержания. И как бы не хотел Ромадов верить в остатки адекватности в сознании Деймура, определенные подозрения всё же закрадывались. "Коль, я знаю Хованского, он как в школе учился, вечно какую-то хуйню мутил. И Давида мог за собой потянуть, если это вообще не он начал. Подумай, не шоколадками же они там обменивались, правильно? Мой тебе совет — сиди дома, не высовывайся. Увидимся в школе, гудбай". И всё бы было хорошо, если б не одно но. —Ты правда придёшь? Я от девочек услышала, что вы с Давидом помирились. Мы так и не поговорили тогда, мне безумно жаль, что все так получилось. Но я рада, что сейчас всё наладилось. И я бы хотела тебя видеть на вечеринке не меньше Давида. И, глядя в эти большие, с надеждой распахнутые глаза, Ромадов не может сказать нет Арине. Той, из-за которой вся эта заварушка и началась. Не хотелось бы наступать на одни и те же грабли дважды, но во-первых: если они уладили конфликт с Деймуром по-настоящему, то против он не будет, а во вторых: сердцу не прикажешь, и если Буланова сама захочет с ним общения, то кто он такой, чтобы ей отказывать. Всё-таки девушка ему симпатична и терять шанс из-за параноидальных опасений было бы глупо. В конце концов, пить его никто не заставляет и в любой момент он может незаметно свалить. В день икс Коля приходит домой раньше. В арт-магазине он покупает всё необходимое для создания образа: бутафорскую кровь и кисть для рисования. Визажист из него, конечно, так себе, но что-нибудь да придумает. Привычная бандана на голове, но не ярко-кислотная, а в тон мероприятию: чёрного цвета с черепами и костями. Белую рубашку он пачкает с удовольствием, давно хотел разбавить эту официальную скукоту. Гримировать лицо Коля не умеет, но, посудив, что оно достаточно бледное на фоне листа бумаги, считает, что макияж удался. Завершает Ромадов всё черными тенями под глазами, завалявшимися в старой маминой косметике, и парой капель крови на щеках. Вылитый Эдвард Каллен. Или, скорее, персонаж из фильмов Тима Бёртона: вампирских клыков то у него нет, уж слишком неудобно ходить с ними. К десяти часам Ромадов подтягивается на неизвестный арендованный коттедж на окраине Питера. Едет на такси, до этого незаметно выбравшись из дома: пусть отец думает, что он спит, а на всякий пожарный Коля приготовил старую добрую обманку из подушек под одеялом. Людей во дворе тьма. Кто-то, уже накидавшись, валяется под шезлонгом, а самые отчаянные купаются в ледяной воде в бассейне. Кстати, неплохой способ протрезветь. Или заболеть. Со вторым вариантом риски явно повыше. В доме ситуация чуть лучше, но никого из отдалённо знакомых лиц Ромадов не видит. Тогда как сзади на плечо падает чья-то ручища: —Пришёл всё-таки. В образе Давида легко угадывается маньяк-убийца из "Пятницы 13-е". Джейсон Вурхиз, кажется. Правда, уже поддатый Вурхиз. Глаза блестят, а маску Давид откидывает на затылок. —Сыграем в "Правду или действие"? Тут как раз компания желающих собирается, девчонок будет много, — покровительственно и довольно шепчет Деймур на ухо. —Может быть, позже. Сейчас хочу осмотреться в доме, — Давида отвлекает какая-то девчонка, и Коля от греха подальше убегает на второй этаж. Да уж, на большем расстоянии Ромадов чувствует себя спокойнее: реально же на маньяка смахивает, особенно с этой клюшкой в левой руке. Выглядит травмоопасно. Коля выбирает первую попавшуюся свободную комнату и, прикрыв дверь, плюхается на стоящую по центру кровать. Он не знает, что будет здесь делать: прятаться от пьяного Давида или искать Арину, ради которой и приехал. Минут пять просто лежит с закрытыми глазами, вслушиваясь в доносящиеся с первого этажа басы и дикие крики. В комнату кто-то заходит. Коля определяет это по скрипу двери, лёгким шагам и тихим всхлипам. —Ой, извини, я уже ухожу, — девушка, судя по голосу, замечает лежащего на кровати Ромадова и разворачивается к выходу, но Коля её останавливает: —Эй, подожди! Как тебя зовут? —Лера. Будешь? — она протягивает ему стакан с неизвестной темной жидкостью, по запаху напоминающей виски. Коля секунду мнётся, но затем берет стакан и делает несколько глотков: ему потребуется много сил, если сегодня он собирается быть жилеткой для слёз. —Садись, — он хлопает по покрывалу, и Лера нерешительно опускается рядом. —А теперь рассказывай, что случилось. Тебя кто-то обидел? —Нет, с подружками поругалась. Сначала всё было хорошо: мы собрались, накрасились, выпили дома, потом Насте стало плохо и она пошла спать. Я предложила поехать без неё, девочки начали возмущаться, вдруг ей станет хуже, а нас в этот момент не будет с ней. Но ведь она поспит и наоборот протрезвеет. Я им и говорю... Через десять минут бессмысленной болтовни Колю начинает рубить. Но не в смысле сна. Комната вокруг вращается, и он отчаянно держится, стараясь не блевануть от ходящих ходуном стен и пола. —Коль, всё хорошо? — спрашивает неожиданно девушка. Её тоже трясёт и она забирается с ногами на кровать, обхватывая колени руками. — Я как-то не очень себя чувствую. —Я разве говорил как меня зовут? — единственное, что сейчас может выдавить Ромадов. —Все знают твое имя. Это же вечеринка Давида. Кто такой Давид? И почему это его вечеринка? В глазах темнеет и почти сразу же отпускает обратно. Коля упирается локтями в колени и глубоко дышит. На раз вдох — на два выдох. Такая тактика помогает не лежать в обнимку с унитазом раньше времени и добраться до дома в нормальном состоянии. Но сейчас она не особо спасает. Коля понятия не имеет, кто такая Лера. Видимо, это девушка, которая в положении полулёжа пытается прийти в себя и, как и он сам, часто дышит. Лера манящая, сексуальная и приглашающая — силуэт расплывается в полумраке комнаты и она выглядит старше своих лет. Ромадов действует на автопилоте: за руку подтягивает Леру ближе, а затем приподнимает и усаживает к себе на колени. Он спрашивает, пока не забыл самый важный вопрос, всплывший у него в памяти: —Что за хуйня была в стакане? Ты слышишь меня? Коля легонько трясёт девушку, но та не реагирует, лишь утыкается лбом в шею, а теплые ладони кладёт ему на плечи, ненавязчиво поглаживая. Обострившееся обоняние улавливает тонкий цветочный аромат, исходящий от густых блестящих волос, а практически беззвучный стон Ромадов чувствует собственной кожей. Пальцы непроизвольно ползут ниже, исследуя территорию: хрупкая талия, мягкие бедра и упругие ягодицы. Дальше происходит то, что Коля предпочёл бы стереть навсегда выстрелом в висок. Резкий свист разрывает скомканную тишину на части: —А ты, я смотрю, подсуетился. Ну-ка, фото на память. Улыбочку! — яркая вспышка ослепляет. Давид стоит, привалившись плечом к дверному косяку, с гаденькой ухмылкой хлопает в ладоши. Рядом с ним какой-то чувак с телефоном наготове, а сзади... Лучше бы он этого не видел. Арина Буланова похожа на склеенную фарфоровую куклу: одно неверное движение — разлетится вдребезги. К хуям собачьим. Лера в его руках начинает дрожать, и Коля поспешно ставит её на ноги, постепенно догоняя, что он только что чуть не натворил. —Забери их отсюда, — Деймур кивает своему другу, и тот подхватывает сразу полубессознательную Леру, а потом застывшую каменным изваянием Арину, и уходит. Дверь закрывается, оставляя их наедине. —Знаешь, я мог бы опозорить тебя куда сильнее, но жалею девочек. Не хочу им психику калечить. Теперь они и так знают, какой ты урод, — Давид сияет, самодовольство из него так и прет наружу. Ромадов убьёт эту тварь. Закопает голыми руками прямо здесь, давно пора. И ни одна Арина, печально хлопающая глазами, ни одна вздыхающая Лера, не спасут Деймура от жестокой смерти. Коля всё ещё пьян, хоть от осознания и шока в мозгу начинает понемногу проясняться. —Ты такая блядь, — шепчет он и сгорает от ненависти изнутри. В глазах напротив танцуют черти, и Бог свидетель — они оба попадут в Ад. —Блядь здесь только ты, — Давид ехидно скалится на жалкие потуги задеть его. — Если хорошо попросишь, то эта пикантная фотосессия не дойдет до твоего мудацкого папаши. Ты же не хочешь расстраивать папочку? Закроет ведь, как принцесску в башне, и мы с тобой навсегда попрощаемся. —Что же ты никак не угомонишься, — Коля не контролирует последующие мерзкие слова, вылетающие из его рта. —Не даст тебе твоя Аришка, всё, брейк ап. Ты ж из-за неё так бегал, да? Компромат собирал, наркоту покупал, чё, неправду говорю? — желваки у Давида становятся каменные, а сам он моментально напрягается. — Нихуя у тебя не получится, ты для неё опущенец ебаный. А мне бы Аришка дала. Потому что я охуенный, она с тобой за несколько лет ничего не поняла, а со мной за месяц. Только ж, блять, ты трёшься возле меня, проходу не даёшь, как шалава подзаборная. Сам на хуй присесть хочешь, а, Давидушка? Ромадов знает, что не справится с Деймуром в таком состоянии, но он выжмет из этого уёбка все соки, перед тем, как сдохнуть. Втопчет и раскатает по земле чужое достоинство. Так, чтобы Давид себя возненавидел. Как Коля его. Деймур не заставляет себя ждать: —Пиздец тебе. Коля не уворачивается. Более того: покачнувшись вперёд, тянет руки навстречу разъяренному Давиду и с силой обхватывает его лицо. А затем, перебарывая отвращение и чувство стыда, прижимается к чужим,  пропитавшимся водкой губам. Вперёд и с песней, сука. Не останавливает Ромадова ни удар под дых, ни глухое мычание, ни-че-го. Если он под дозой, то в этом виноват только Деймур. Давид ничтожество. Он играет грязно, и Коля не отстаёт. Под кожу ему, блять, залезет и сожрёт, давясь этой гнилью. Прикусывает до крови нижнюю губу, и Деймур в ответ вгрызается как бешеная псина, дорвавшаяся до мяса. Давид, видимо, вспоминает, что он сильнее, и отталкивает Ромадова так, что тот кубарем летит на пол. —Понравилось? — Коля не чувствует боли, лишь показательно вытирает рот тыльной стороной ладони, смакуя металлический привкус. — Ну и кто из нас блядь? Деймур молчит и что-то дьявольское мигает в его и без того темных зрачках. Дверь сзади открывается, кто-то просовывает голову в проем, и он, не глядя, рявкает: —Вышли нахуй! Широкая мозолистая ладонь впечатывается в горло Ромадова и без труда поднимает его наверх. Второй рукой он цепляется за волосы, дёргая голову назад, и Коля едва не скулит, опасаясь, что такими темпами Деймур оставит его лысым. —Я тебя по кругу пущу, мразь. Со своей мамашей-шлюхой рядом ляжешь и кровью захлёбываться будешь, — спокойно-угрожающе шепчет Давид. Про мать было лишнее. Ромадов заводится снова. Он же аморальный выблядок, всё человеческое Давиду чуждо — Коля, к сожалению, убедился в этом окончательно. Когда совершил столько непоправимых ошибок, что впору обналичить все имеющиеся на карте деньги и навсегда уехать из этого города.  Ноги у Ромадова свободны, и он делает последний рывок, со всей дури заряжая Деймуру коленом в пах. Может, ему зачтётся на небесах — оставить этого придурка без детей и спасти мир. Деймур взвывает от боли, ослабляя хватку. Коля, не дожидаясь продолжения банкета, пулей вылетает из комнаты, не обращая внимания ни на накатывающую волнами тошноту, ни на боль во всем теле. Только бы убежать.