Забудь про то, что было

      Олег так и не вспомнил, как добрался до комнаты. Все его мысли занимала ночная прогулка и внезапно исчезнувший Серёжа. Этот рыжий мальчишка невероятно притягивал всё внимание к себе, не отставая ни на минуту. Впервые за последнее время удалось почувствовать лёгкость и умиротворение. Тревога уходила, освобождала место для приятных , не оставляющих после себя тяжести и непроглядного мрака ощущений, но мальчик не мог понять, почему чувствует это рядом с совсем незнакомым человеком, ведь не знает его и не может по-настоящему доверять. Олегу очень хочется поближе узнать Разумовского, вот только Серёжа всё время сбегает и шугается его как от огня. Волков сам ему не особо доверяет, поэтому понимает чувства мальчика, но страх усложняет всю ситуацию. Олег хотел бы заслужить доверие Серёжи. Он впервые так унижается перед кем-то, но этот пугливый мальчишка вызывал интерес и притягивал. Только вот Олег не понимал причину такой тяги к Разумовскому. Появлялись мысли, что можно это связать с потерей близких и отсутствием кого-то рядом. Помощь мальчику – это одно. Она не требует близкого знакомства, можно помогать издалека, но Олегу хотелось совсем другого – разделить счастье, проблемы, боль и даже последнюю сладость, которые в ближайшее время он не увидит.       Уставившись в старый, с потрескавшийся побелкой потолок, размышляя обо всём, что случилось за последнее время, мальчик даже не заметил давно бодрствующего Вадика, который уже принял бодрящий утренний душ и готовился к завтраку. Олег не привык так рано вставать летом, ведь в это время обычно идут каникулы, во время которых хочется поспать подольше, но на режим детского дома это никак не повлияло, разве что подъём сдвинули на час больше, что было не особо заметно. Тяжело вздохнув, Волков всё же перекатился на бог и сел, скрипнув кроватью. Потянувшись, при этом широко зевая, мальчик свесил босые ноги на жутко холодный пол, благодаря чему остатки былого сна вмиг исчезли. Вадим, краем глаза, заметив движение, сразу же развернулся и пожелал соседу доброго утра. Олег явно не разделял радостного настроя Дракона, но не хотелось портить мальчику настроение, поэтому просто кивнул и, взяв всё нужное, отправился в душ. Уже на выходе он понял, что из-за вчерашней драки во время экскурсии по Радуге так и не дошёл до душевых. Пришлось отвлечь Вадика от чего-то явно занимательного и спросить, где находится нужная комната.

***

      Спустившись на первый этаж по всё той же старой бетонной лестнице, Волков настойчиво продолжал прокручивать в голове всё произошедшее. Мальчик ощущал себя слепым, будто не мог увидеть ту самую деталь, которая поможет сложить пазл до конца. Можно было решить, что картина до боли понятна, а кто в этом возрасте не дрался, тем более в их общем положении, но какая-то деталь, нарушающая всю картину, въелась в мозг и не давала покоя. Внезапно Олег почувствовал грубый, отдавшийся неприятной болью во всём теле, толчок в спину. Пошатнувшись, мальчик еле удержался в вертикальном положении, успев схватиться за стену. Ушибленное место доставляло дискомфорт, заставляя поморщиться от неприятных ощущений, но след виновника происшествия уже простыл, никто даже не попытался извиниться, из-за чего и так раздражённый Волков разозлился ещё больше. Он стремительно поднял взгляд, и тут же весь пыл прошёл, и Олег с недоумением провожал спину парня лет пятнадцати, смотря ему вслед. Волков признал в этом человеке вчерашнего хулигана, который издевался над Серёжей. Вероятно, Олега не узнали, и это было ему на руку. Кулаки непроизвольно сжались с такой силой, что короткие ногти больно впивались в кожу, оставляя следы-полумесяцы. Мальчик теперь собирался проследовать за парнем и попытаться узнать что-то, что могло хоть как-то объяснить всю ситуацию. Возможно, было глупо надеяться на данный исход событий, но попытаться стоило. “Что я творю?” – быстро, словно фантомы в юной голове, пронеслись здравые мысли, но Олег сразу же откинул сомнения и продолжил идти, делая вид, будто ничего не происходит. Сейчас поздно сворачивать назад, ведь всё уже случилось. Была возможность помочь и больше не возвращаться к этому событию, не пытаться найти Серёжу, чтобы узнать побольше о случившемся. Но Олег не мог, его тянуло туда. “Туда – это куда?” – задавал сам себе вопрос Волков. Очевидно, что к Серёже, к их спокойной и комфортной атмосфере – ответ, лежавший на поверхности.       От переживаний и вновь нахлынувших эмоций руки сами потянулись к кулону, висящему на шее. Голова волка, всё время скалящаяся с острым клыком вместо тела, помогала в стрессовых ситуациях, успокаивала нервы. Мальчик не знал, откуда она. Кулон всё время был с ним и ещё ни разу не подвёл. На вопросы об этой вещи мама никогда не отвечала, либо говорила, что ничего не знает. Во время потасовок во дворе Олег обматывал тяжёлую крупную цепь вокруг кисти, а после крепко сжимал устрашающую волчью голову, чтобы острый конец клыка находился снаружи и мог в любой момент помочь взять преимущество в драке. Так было проще защитить себя, если нападающий оказывался сильнее. По мимо этого, “страшное оружие” служило оберегом, с которым мальчик чувствовал дискомфорт, если на шее не ощущалось привычной тяжести, придающей уверенности.       Сейчас же он как никогда уверен, что ему нужно лишний раз обезопасить себя, поэтому сделал то же, что и раньше. Металл больно впивался в грубоватую кожу, оставляя следы-очертания после себя, но Волков вовсе не замечал этого и был сосредоточен на другом. От волнения колени предательски подрагивали, а ноги заплетались, делая походку неуверенной и неуклюжей. Неожиданно хулиган свернул и направился в сторону душевых, куда изначально собирался Волков. Уловив боковым зрением действия своего объекта слежки, мальчик проследовал за ним. Не решившись заходить следом за парнем, Олег остановился у двери, выжидая. Время тянулось слишком долго, минуты превращались в часы. Плохое предчувствие не давало покоя, навязчивые варианты дальнейшего развития событий будто парализовали, приковывая ноги к бетонному полу, не давая сделать и шагу. Если там будут и остальные? Кто-то точно мог узнать его, и тогда проблем точно не избежать. Но нельзя отступать. Теперь нельзя.       Взяв себя в руки и медленно выдохнув, Волков отворил белую, такую же “картонную”, как и все, дверь с тихим протяжным скрипом. С невозмутимым выражением лица Волков уверенно зашёл внутрь, и с облегчением поняв, что на посторонний шум никто из ребят не обратил внимание, они были увлечены утренней рутиной или разговорами друг с другом. Сразу же пришла мысль, что нужно слиться с толпой и усердно делать вид, что ты не при делах и тебе вообще нет дела до окружающих. Придуманное начало плана только в голове звучало просто, на деле же Олег не был уверен, что всё сработает как надо. Да и какой-то конкретной картины дальнейших действий у него не было, получалась импровизация на ходу. Ничего другого не оставалось, пришлось встать к керамическому умывальнику, пожелтевшему со временем, и начать усердно чистить зубы, изредка поглядывая в прямоугольное зеркало и вслушиваясь в разговоры. Внезапно из душевой кабинки вышел один из виновников вчерашней драки. Он был значительно выше первого, со спортивным телосложением. Сгорбившись, парень закинул себе на плечо полотенце, на вид старое и потрёпанное временем. Зачесав короткие и мокрые после душа каштановые волосы длинными пальцами, он обратил внимание на своего друга. Только сейчас Волков смог разглядеть его получше. Он был бритым, черты лица острые и грубые, а костяшки были сбиты в кровь, которая давно запеклась и неприятно стягивала кожу. Хулиганы, заметив друг друга, пожали руки в знак приветствия. – Из-за него мы снова на учёт встанем, – зло процедил один из них. Понизив голос, он добавил, – я не для этого охраннику помогал коробки из кладовки таскать и по вечерам в столовке полы мыть.       Понимающе кивнув на слова своего собеседника, шатен улыбнулся, оголяя желтоватые от курения зубы, от чего улыбка больше походила на оскал дикого зверя, который вот-вот наброситься, стоит только сделать неверный шаг. – Значит, получит вдвойне, – хрипло усмехнувшись, он ударил товарища по плечу и тут же поспешил удалиться из комнаты.       Боковым зрением Олег уловил резкое движение сбоку и тут же поспешил опустить голову к умывальнику, чтобы умыться ледяной водой и создать видимость занятости. Мальчик очень надеялся, что никто из них не заметил резких, немного нервных движений, иначе всё могло закончиться здесь – в этой старой, мокрой, грязной комнате детского дома, где никому нет дела до чужого счастья и благополучия. Не так Олег представлял себе будущее, не этого он хотел. Любой ребёнок в красках размышляет над тем, что будет с ним дальше, и часто разделяет свои мечты со сверстниками и родителями. Сейчас же всё выдуманное казалось чем-то недосягаемым, даже ненужным. От навязчивых мыслей хотелось лечь на разбитую зелёную плитку и завыть по-волчьи от безысходности. Может быть, в Разумовском он увидел смысл задержаться ещё ненадолго? Волков решил, что уйдёт сразу, как закончит всё, к чему привёл его достаточно насыщенный первый день в месте, разрушившим его мечты и надежды. А потом можно уехать далеко или вообще больше никогда не возвращаться в Петербург к его неунимающимся, лежавшим тяжёлым грузом на плечах мыслям о прошлом. Мальчик всегда мечтал открыть свою пекарню где-то рядом с набережной, чтобы наблюдать за красивыми видами родного оживлённого Питера. Мама очень часто пекла, выпечка получалась у неё лучше всего. В такие дни вся квартира заполнялась изумительным запахом крема, свежего хлеба и сочных фруктов. На кухне не прекращала звенеть и брякать стеклянная посуда, громко гудела старая вытяжка, а женщина средних лет крутилась и бегала от плиты к столу, как пчела, при этом напевая что-то только ей известное. Со временем любой, даже самый дальний угол квартиры насквозь пропитался маминым талантом, именно поэтому Олег безумно любил запах выпечки, сейчас же он болезненно отдавался болью в груди, наполненный воспоминаниями о тёплом прошлом.

***

      Даже не закончив с утренней рутиной, Олег мигом рванул на поиски Серёжи, чтобы успеть раньше, чтобы не тронули и так замученного за столько лет мальчишку. Не нужно было быть провидцем, чтобы понять, какой была жизнь Разумовского. Волков, живший в любви и заботе, даже подумать не мог о другой стороне – детском страхе за собственную жизнь и будущее без поддержке со стороны родителей. Но его волновало только одно по-детски наивное, ещё тёплое и отзывчивое сердце, которое не должно окончательно терять свой мирный ритм, предаваясь беспокойному грохоту. Поэтому нельзя медлить. Голову затянул туман, не дававший здраво мысль. “Я должен успеть раньше” – единственное, на что хватило сил и времени. Ноги подкашивались, грозясь уронить мальчика, тем самым замедлив, – “Всего три этажа.”       Миновав первый лестничный пролёт, он, запинаясь о собственные ноги, намеревался преодолеть следующее препятствие, чтобы оказаться на нужном этаже, но ему не дали этого сделать. Мальчик почувствовал на своём запястье крепкую хватку, не дававшую продвинуться дальше. Волков подумал, что его всё же узнали, а после преследовали, чтобы отомстить. Резко развернувшись, Олег, вложив всю злость и отчаяние, ударил , попав в челюсть, но руку никто не отпустил. Вместо этого пальцы стиснули запястье ещё сильнее, не давая ни малейшего шанса освободиться. Парень, которому не повезло испытать на себе реакцию и эмоции Волкова, громко зашипел от резко пронзившей боли и, отшатнувшись в сторону, дёрнул Олега на себя. Тот, в свою очередью чуть кубарем не свалился со ступеней, утягивая за собой преследователя. – Волков, ты совсем охренел?! Придя в себя, мальчик понял, что перед ним, скорчившись от боли, стоял Вадик. Дракон прижал грубую от частых потасовок ладонь к больному месту и с потрясением посмотрел на товарища. – Нечего под руку лезть, – раздражённо выкрикнул Волков, извиваясь, чтобы его наконец отпустили.       Но Дракон упрямо не собирался разжимать пальцы, наоборот, повёл в совершенно противоположную сторону – к комнате. На удивление, Вадим оказался сильнее, но Олег был не намерен подчиняться, из-за чего Дракон резко отдёрнул Волкова, рывком открыл дверь и грубо затолкнул того внутрь. Мальчик опешил и даже на время впал в ступор, рассматривая чем-то встревоженного соседа, который, в свою очередь, облокотился спиной на дверь и продолжал потирать место удара. – Да что случилось?! – отмерев, Олег в несколько шагов сократил расстояние между ними и пытался поймать взгляд серых глаз, надеясь разглядеть в них ответы на свои вопросы. Казалось, что Дракон был не здесь и совершенно не понимал, что от него хотят: взгляд помутнился, смотря куда-то сквозь фигуры напротив. Волкову пришлось ещё несколько раз тряхнуть соседа за плечи, чтобы добиться от него хоть слова. – Слушай.. – тихий, немного хриплый голос наконец-то заполнил тишину, возникшую внезапно, – не суйся в коридор в ближайшее время.       Такое объяснение, которое таковым вовсе не являлось, Волкова категорически не устроило. “Неужели он что-то знает?” – но, быстро отогнав эти мысли, мальчик попытался снова выведать, что случилось. Ответа на интересующий вопрос, разумеется, не последовало. Вадим отошёл от двери и, положив руку на сильное плечо Волкова, попытался увести его в глубь комнаты и перевести тему разговора. Но Олег понимал, что больше не мог ждать, нужно действовать быстро. Мальчик заметил, что Дракон забыл закрыть дверь на ключ, что было удачным исходом для побега. Дождавшись, когда Вадик перестанет нарушать личное пространство и перестанет сдерживать, Волков резко рванул на выход, громко хлопнув старой дверью об стену, от чего она отлетела и открылась вновь. Олег слышал громкие, отражающиеся эхом от стен шаги – мальчик бежал за ним, кричал что-то, но разобрать возможности не представилось. Волкову до этого сейчас нет дела, он и так потерял много времени, которое сейчас было так дорого.       Лестница казалась невероятно высокой и крутой, но мальчик побежал наверх, перепрыгивая через ступени, чуть не шагнув мимо и не покатившись вниз. Наконец-то добравшись до третьего этажа, Олег стал судорожно искать взглядом того, ради кого он мчался сюда сломя голову. Страх сковал мышцы, и Волков на секунду потерял возможность двигаться. Воображение рисовало страшные картины: столпившись, толпа бессердечно, словно коршуны над добычей, взирают на ребёнка, захлебнувшегося в луже собственной алой крови, в одиночку перенёсшему муки и сейчас уже прибывавшему в тихом умиротворении. Резко зажмурив глаза и тряхнув головой, дабы отогнать сей ужас, Олег возобновил поиски. Взор карих глаз наткнулся на небольшое углубление в стене, где должна была быть лестница, но вместо неё там скопились ненужные вещи вроде давно потерявших хозяина лыж, старых вёдер уборщицы и полок с краской и инвентарём. Но Волкова заинтересовало не это..