Всё, что мы оставим позади (All the Things We’ll Leave Behind)

      Вэй Усянь, к огромной досаде Лань Ванцзи, был полностью не против краткой фантазии о Цзинь Цзысюане.         — Как мило. Мальчик впервые запал на пассива, — ворковал альфа.         Лань Ванцзи тут же зарычал, и Вэй Усянь не смог сдержать смеха.         — Не запал, — резко произнёс он, между тем выглянув из своего укрытия; в зале собиралось всё больше и больше альф.         Новый день, новая комната, новое место, где можно спрятаться. Лань Ванцзи задавался вопросом, использовалась ли хотя бы одна комната, предназначенная для встреч Цзян Яньли с ухажёрами, более одного раза. Пристань Лотоса — огромная, если не бесконечная, территория, и вполне вероятно, что Мадам Юй намеренно проводит встречи каждый раз в новом месте, чтобы похвастаться.         Неприятный запах достиг не только его, но и Юй Цзыюань, которая тут же вздрогнула, а в помещение вбежал, едва не опоздав, альфа, который замер где-то в толпе в попытке отдышаться. Возможно, этими действиями она также надеялась прогнать одного или двух альф в случае, если бы они опоздали. Или, быть может, надеялась, что кто-то из них не появится вовсе. Пристань Лотоса большая, и здесь легко потеряться не только на время, но и навсегда.         — Почувствовать симпатию к кому-то вполне нормально, — рассмеялся Вэй Усянь, — по крайней мере, до тех пор, пока ты ничего с этим не делаешь. Ах! Это было бы так трагично! Мой милый мальчик не только подумал бы о ком-то, а коснулся!         Лань Ванцзи хмурится, прищурившись.         — Думает ли Сянь-гэгэ о других? — спросил он, едва рыкнув, когда Вэй Усянь рассмеялся в ответ.         — Почему я должен думать о других, когда у меня есть прекрасный пассив, готовый предложить мне и сердце, и душу, и задницу, если бы я только был рядом? — спросил Вэй Усянь наполовину игриво, наполовину серьезно.         Невольно вспомнились слова Цзинь Цзысюаня. Он никогда не думал о том, чтобы быть сверху, однако…         — Сянь-гэгэ не думал о том, чтобы быть пассивом? — поинтересовался он.         Тот перестал смеяться, и Лань Ванцзи напрягся. О, похоже, он действительно думал об этом.         — Иногда, — тихо признался Вэй Усянь. — Не очень часто. Мне довелось быть снизу только с двумя людьми, но действительно впечатлил меня только один, — он рассмеялся. — Я один из тех, которые становятся очень агрессивными, если кто-то пытается впихнуть ему что-то в задницу, что весьма ужасно! Потому что сестричка Люси та-а-а-ак хорошо трахала меня!         — Сестричка Люси, — холодно повторил Лань Ванцзи.         Взгляд зацепился за Цзинь Цзысюаня, который блуждал в толпе людей, но избегал разговоров в этот раз, хотя эта встреча была всего лишь второй, пусть и обещала быть более длительной.         — Ага! — воодушевлённо подтвердил Вэй Усянь, точно не заметил — или не обратил внимания — на холодный тон Лань Ванцзи, или, возможно, он вовсе подумал, что причиной было окружение. — Мы вместе учились в университете, и, о, она была чертовски жестокой. Это было потрясающе.         — Как часто? — спросил Лань Ванцзи.         Отпрянув, он позволил занавеске, за которой скрывался, упасть и прислонился к стене в паре сантиметров от больших стеклянных дверей. Здесь было достаточно места, где можно было свободно встать, и занавески не были его единственным прикрытием, впрочем, едва ли это место следовало использовать подобным образом. На самом деле, он не понимал, почему занавески не были открыты, ведь отсюда открывался неплохой вид на внутренний двор. Возможно, Мадам Юй хотела, чтобы здесь было по меньшей мере одно место, где можно было бы скрыться.         — Как часто? — переспросил Вэй Усянь.         — Как часто вы…         — Ах, — протянул Вэй Усянь, задумчиво замычав. — Не знаю? Много? В прошлом мы виделись довольно часто, но, став старше, стали встречаться раз или два в год, но каждая такая встреча заканчивалась сексом.         — Понятно, — хмыкнул Лань Ванцзи.         Каждая встреча. Вэй Усянь спит с женщиной, которая трахает его, по меньшей мере раз или два в год и…         — Ага! Ах, я буду скучать по этим выходным, — вздохнул Вэй Усянь.         — Выходным, — холодно повторил Лань Ванцзи, сжав руки настолько сильно, что ногти впились в кожу ладоней довольно глубоко.         Все выходные. Вэй Усянь проводит целые выходные с кем-то, кто трахал его своим членом, кем-то, кто кончал с ним, и, быть может, с кем-то, чей узел сцеплял их вместе и…         — О! Вот ты где, — Цзинь Цзысюань зашипел, скользнув за занавеску. — Оу, ну и вонь. То есть, благодаря этому я и нашел тебя, но если ты не прекратишь, то тётушка будет следующей.         Лань Ванцзи взглянул на альфу. Поглощённый эмоциями, он даже не заметил, что его запах вышел из-под контроля, окружив его пылающей стеной разочарования и злости.         — Это Цзинь Цзысюань? — раздался голос Вэй Усяня из наушников, и Лань Ванцзи хмыкнул в согласии, дёрнув напряжёнными плечами и сжатыми в кулак руками.         — Ох! — тихо воскликнул Цзинь Цзысюань, схватив руки Лань Ванцзи. — У тебя кровь!         Опустив взгляд, Лань Ванцзи заметил сначала то, насколько маленькими выглядели руки Цзинь Цзысюаня в сравнении с его собственными, а после — отпечатки ногтей на коже и кровь, вытекающую из нескольких маленьких ран, которые он сам себе и оставил.         — Откуда они? — спросил Цзинь Цзысюань.         Вытащив из кармана платок, он осторожно приложил его к ранам на его руке.         — Ай! А-Чжань поранился? — воскликнул Вэй Усянь, повторяя вопрос Цзинь Цзысюаня, и Лань Ванцзи вновь хмыкнул в согласии.         Цзинь Цзысюань выглядел так, словно хотел сказать что-то ещё, однако не успел: занавеска вновь приоткрылась, и Цзянь Яньли зашла за неё, оказавшись позади альфы.         — Вот вы где, — прошептала она. — Спрятаться тут было неплохой идеей. Боже, все эти альфы просто ужасны, за исключением, конечно же, Ло Цинъян и А-Чжаня! — тихо воскликнула Цзян Яньли, приблизившись к ним с Цзинь Цзысюанем. — Что ты сделал со своими руками?         — Похоже на след от ногтей, — проговорил Цзинь Цзысюань, не отрывая взгляда от рук Лань Ванцзи и едва ли взглянув на омегу, за которой технически должен был ухаживать.         — Ногтей? — спросили в один Цзян Яньли и Вэй Усянь.         — Откуда след от ногтей, А-Чжань? — спросила Цзян Яньли, однако, не желая отвечать, он отвернулся от неё, тихо хмыкнув. — Наушники? Ты говоришь с Сянь-шушу? — вновь поинтересовалась она, и Лань Ванцзи краем глаза заметил, как она выпрямилась, сузив глаза. — Что сделал Сянь-шушу? — спросила Цзян Яньли с таким холодом, что по спине мужчины пробежала дрожь.         Косо глянув на неё, Лань Ванцзи задумался. Текущая ситуация уже привела её в бешенство, так почему бы не дать ей повод покричать на кого-то?         — Он говорил о предыдущем партнёре, — тихо проговорил он. — О том, что будет скучать по возможности переспать с ней.         Цзинь Цзысюань замер, сместив взгляд на Цзян Яньли, а та улыбнулась по-настоящему пугающе, выпустив запах, который напоминал луч солнца, скользящий по нагретому асфальту. Всего мгновение спустя он спрятался за спиной Лань Ванцзи, глядя на пугающую омегу поверх его плеча.         — Вот как? — тихо спросила она, а Вэй Усянь в то же время кричал в его наушниках.         — А-Чжань! Здесь нет причин, чтобы действительно расстраиваться! Это в прошлом! Прошлом! Даже если и я скучаю по определённым моментам…         Цзян Яньли забрала у него наушник, прервав бесконечный поток слов Вэй Усяня, и, воткнув в собственное ухо, протянула Лань Ванцзи руку с безмолвной просьбой отдать ей телефон.         — Привет, Сянь-шушу, — произнесла она притворно сладким голосом, и, стоило только телефону оказаться в её руках, она развернулась и покинула укрытие.         Лань Ванцзи и Цзинь Цзысюань осторожно выглянули из-за занавески, и в то же время Цзян Яньли прошла мимо матери, отвлёкшись на разговор с ней всего на пару секунд, а после вышла из помещения.         — Ох, вау… — выдохнул Цзинь Цзысюань. — Она собирается серьёзно взяться за него, да?         — Мгм, — хмыкнул Лань Ванцзи, испытывая лёгкое чувство вины за лекцию, которую омега собирается прочесть ему.         Не то чтобы он действительно думал, что Вэй Усянь собирался огорчить его, однако что вышло — то вышло.         Не успела занавеска упасть обратно, прикрыв от чужого взора, как Чэн Юймэй тут же распахнула её обратно, представ перед двумя альфами с натянутой, но не недоброжелательной улыбкой.         — Мальчики, — нежно поприветствовала она их, — как бы я ни хотел спрятаться от всех этих ужасных альф, но не могу, и раз приходится страдать мне, то и вам — тоже, — проговорила она, раскрыв шторы с другой стороны.         — Да, мадам.         — Да, мама.         Мужчины одновременно вздохнули, тоскливо переглянувшись: их укрытие было обнаружено. Краем глаза Лань Ванцзи заметил, что Мадам Юй выглядела ужасающе ошеломлённой тем, что её подруга принялась раскрывать занавески одну за другой. Возможно, она действительно планировала скрыться за одной из них.         — Пойдём? — тихо спросил у него Цзинь Цзысюань, потому что теперь они были друзьями, тесно связанными друг с другом, и, пожалуй, Лань Ванцзи не собирался жаловаться. У него никогда не было много друзей, а этот неловкий мальчишка был достаточно приятной компанией.         — Мн, — хмыкнул Лань Ванцзи, сделав шаг навстречу группе альф, состоящей из десятка мужчин и женщин, ведущих напряжённую беседу, и каждый из них оглядывался в поиске омеги, за которой должны были ухаживать. Это было весело.         Присоединившись к торжеству, они прошли сквозь толпу, они улавливали случайные фразы, запахи и общую агрессию, пока пытались найти среди прочих собравшихся…         — Ты действительно надеешься найти себе пару с таким отношением? — спросила Ло Цинъян, уставившись на молодую женщину большими глазами, а та, тревожно оглядываясь по сторонам, выглядела несколько напуганной и неуверенной, что значительно отличало её от всех альф, которых Лань Ванцзи когда-либо встречал.         — Я… Я не знаю? — спросила она, прикусив губ, а Ло Цинъян вскинула бровь.         — Ты хотя бы что-то знаешь? — скептически поинтересовалась она. — Репутация альф зачастую не самая лучшая из-за их напористости и взглядов, но… Хотя бы иногда, но тебе нужно высказывать своё мнение, — потребовала она, напрягшись в тот миг, когда голос Цзинь Цзысюня достиг их. — И опять же, отсутствие мнения иногда лучше одного скверного взгляда, — произнесла она с горечью, обернувшись в сторону Цзинь Цзысюня, который, расположившись поодаль, громко беседовал с несколькими гостями, в числе которых были Цзян Чэн и Су Миньшань, и в их взглядах точно были звёзды. Отвратительно.         — Мы должны вернуться в те дни, когда на омегах были цепи, — сказал он толпе собравшихся. — Всё было куда лучше, когда наши пары не могли убежать, — он рассмеялся, — и принимали всё, что им давали.         — Определённо, — согласился один из мужчин. — Отказ от этого был почти так же ужасен, как предоставление омегам шанса отказаться от пары, которую выбрали для них родители, — проговорил он, сделав долгий глоток из почти пустого бокала, и оглянулся в поисках любого случайного официанта, а когда рядом не возникло никого, чье появление было бы равноценно магии, он прикрикнул. — Как невежественно, — пробормотал он, бросив пустой бокал на поднос официанта, — если именно так Цзяны учат своих слуг, то боюсь представить, как они дрессируют своих омег.         Другие альфы вокруг него одобрительно засмеялись, а Цзян Чэну, присоединившемуся к ним, хватило вежливости выглядеть хотя бы немного неловким.         Лань Ванцзи тихо прорычал, и Цзинь Цзысюань замер позади него, а Ло Цинъян поморщилась, сделав глоток из собственного бокала, пока женщина, с которой она ранее беседовала, скрылась за её спиной.         — Что? — спросил альфа, обернувшись к ним с ухмылкой на лице. — Какие-то проблемы, мистер Лучший-Друг?         — Омеги не нуждаются в дрессировке, — холодно произнёс он.         — Нет? — фыркнул альфа. — А что вы думаете об этом? — спросил он у толпы, драматично раскинув руки в стороны. — Думаете ли вы, что омеги нуждаются в дрессировке? Или мы должны позволить им решать всё самим?         — Оставим их на произвол судьбы, и их головки взорвутся, — рассмеялась женщина, — а их демонстрация будет выглядеть жалко и ни капли не эстетично. Кто захотел бы взять омегу, которая не может предложить даже то единственное, на что она годится?         — Верно, верно! — раздался голос какого-то альфа позади, половина зала подняла свои бокалы, а несколько людей прокричало РААР, усмехнувшись, и несколько альф, среди которых был и Су Миньшань, озадаченно оглянулись на них.         Цзинь Цзысюань наклонился к нему, прошептав на ухо:         — Расскажу позже.         И, отстранившись, мужчина ухмыльнулся, бросив взгляд в сторону Лань Ванцзи.         — Бесполезно, — пробормотал Лань Ванцзи, развернувшись и направившись к официанту, который предлагал закуски, а Цзинь Цзысюань и две женщины последовали за ним, стараясь держаться как можно ближе.         Спор с этими людьми ни к чему не приведет, и он лишь потратит время, силы и клетки мозга.         Схватив пару кусочков с подноса, он тихо и торопливо поблагодарил официанта, а рядом появились другие альфы, и четверо из них тут же расхватали всё, что было предложено. Едва он успел закинуть в рот последнюю закуску, как другой достаточно молодой на вид альфа, который выглядел, возможно, на пару лет старше него и Цзян Яньли, появился рядом.         — Неплохое шоу, не так ли? — хмыкнул мужчина, обратившись к нему, и медленно отпил из бокала. — Не думаю, что мы встречались прежде, — проговорил он, протянув руку, которую Лань Ванцзи тут же пожал. — Джордан Чжао или Чжао Джордан. Прости, никогда не умел использовать китайский стиль приветствия, — рассмеялся он, прищурившись.         Моргнув, Лань Ванцзи медленно притянул руку обратно к себе.         — Лань Ванцзи, — представился он в ответ. — Ты не местный?         — А что, — игриво произнёс мужчина, — по акценту не понятно?         — Понятно, — медленно проговорил Лань Ванцзи, — но не хочу предполагать.         Мужчина, Чжао Джордан, тепло улыбнулся ему, а после перевёл взгляд на остальную группу и поздоровался с каждым из них.         — Я из Британии, — объяснил он, — Найтсбридж, если точнее, хотя в данный момент у меня есть собственный дом в Хэмпстеде.         Лань Ванцзи моргнул. Должно ли было всё это что-то значить для него?         — Понятно… — проговорил он, оглянувшись на спутников, а те смотрели на мужчину в разной степени раздражённо и озадаченно.         — И как ты получил приглашение? — поинтересовалась Ло Цинъян, закинув в рот ещё один кусочек и окинув мужчину неуверенным взглядом.         — Моя бабушка основала «ШэнгСин», — тихо произнёс он, широко улыбнувшись, а женщина, представившаяся Цин Ин, не смогла сдержать восторженного возгласа.         — Мне нравится их одежда! — пропищала она. — Такая милая и ох… Определённо, это самое лучшее из всего, что я хотела бы видеть на омегах, — вздохнула она, а Ло Цинъян бросила в её сторону обеспокоенный взгляд.         — Серьёзно? — спросила она. — Из всего списка вещей, на счёт которых у тебя может быть собственное мнение, ты отдаёшь предпочтение бренду одежды для омег?         — А что не так? — спросила Цин Ин, хмуро глянув на Ло Цинъян, а после, выставив руки в бока, топнула тонким каблуком.         — У тебя есть какая-либо устойчивая позиция на счёт чего угодно другого, что касается омег? Их волос? Запаха? Считаешь ли ты, что их стоит запирать дома, тем самым уберегая от больших злых альф, которые не могут держать при себе руки и член? — скептически спросила Ло Цинъян, вскинув бровь.         — …Нет, — тихо призналась альфа, опустив плечи и руки, а Ло Цинъян закатила глаза.         Цзинь Цзысюань уставился на женщину, секундой позже качнув головой и развернувшись к Чжао Джордану.         — Я не видел тебя вчера, — проговорил он, во всю разглядывая их нового знакомого.         — И не могли, потому что меня там не было, — произнёс мужчина, отпив из бокала. — Я летел из Праги.         — Праги? А ты быстро ушел с торжества, — почти усмехнулся Цзинь Цзысюань, сощурившись.         — Меня и там не было, — ответил Чжао Джордан, сощурившись, а после он пробежался по Цзинь Цзысюаню взглядом, оставив впечатление незаинтересованного в нём человека, а тот, заметив это, едва заметно побледнел.         — И всё же твоё предложение ухаживания приняли? — спросил Цзинь Цзысюань, раздражённый и скептически настроенный.         — И предложений я не делал, — ответил альфа, легко улыбнувшись их группе.         — Тебе вообще разрешено здесь находиться? — вступилась Ло Цинъян, положив одну руку на бедро.         — Конечно, — едва рассмеялся мужчина, и это стало последней каплей терпения Лань Ванцзи.         — Ты похож на смышленого человека, — проговорил Лань Ванцзи, оборвав любые возможные вопросы, которые могли исходить от ещё более напряжённых Ло Цинъян и Цзинь Цзысюаня, — так почему бы тебе не рассказать нам то, что мы хотим знать, и прекратить играть с нами в двадцать вопросов.         Мужчина рассмеялся в голос, а после, разом осушив бокал, вскинул руку вверх, подзывая официанта, и тот, едва приблизившись, вздрогнул, стоило только Ло Цинъян забрать у него целый поднос с едой.         — Мы просто возьмём всё это, спасибо, — проговорила она, закинув в рот целый тарт и помахав смущённому официанту на прощание.         — Ну, — начал Чжао Джордан, схватив тарт и запустив свободную руку в волосы. — Я получил приглашение от мадам Юй, хотя я и, полагаю, большинство альф здесь ожидало, что Цзян Яньли примет предложение молодого господина Цзинь, — он вскинул бровь, взглянув на двух женщин, ожидая их несогласия, и кивнул, когда ни одна из них не опровергла его слова. — Так что я не собирался облетать полмира ради заведомо проигранного дела. Представьте же моё удивление, когда предложение, которое я даже не отправлял, приняли. Разумеется, поскольку меня не было в стране, я не мог присутствовать на вчерашнем торжестве, однако, должен сказать, — проговорил мужчина, оглянувшись, — большинство альф не похоже на тех, с кем стоит знакомиться.         — Это та-а-а-ак правдиво, — вздохнула Цин Ин, смахнув крошки тарта с её весьма объёмной груди на пол. — Почти все здесь довольно неприятные личности… Не так ли? — спросила она, обратившись к Ло Цинъян, и та почти поразилась тому, что эта женщина знает, насколько отвратительные придурки участвуют в этом конкурсе, но мгновенно сдулась, осознав, что альфа лишь повторяет то, во что сама верит.         — Да, — вздохнула Ло Цинъян, и в этот момент она выглядела так, словно хотела ударить или себя по лицу, или альфу, у которой напрочь отсутствовало собственное мнение.         Чжао Джордан тихо рассмеялся.         — Рад знать, что не я один так думаю, — сказал он ей, — и также рад найти более приятную компанию.         — Откуда тебе знать, что мы…         — Джордан-гэ! — раздался пронзительный голос, прозвучавший точно с другого конца помещения, а затем до них донёсся звук быстрых шагов — и Цзян Яньли выпрыгнула между ними, оказавшись прямо напротив старшего альфы. — Что ты здесь делаешь?!         — Мэй-мэй, — вздохнул Чжао Джордан, и взгляд его мгновенно смягчился, когда он оглядел омегу, — приятно видеть тебя вновь.         — И я рада увидеть тебя! — проговорила Цзян Яньли, качнувшись на каблуках, а после она едва стукнула одной по полу и скрестила руки на груди. — Ты не ответил на мой вопрос!         Мужчина рассмеялся, и он, улыбнувшись, взглянул на Цзян Яньли с лёгким прищуром.         — Полагаю, я приехал за тем, чтобы ухаживать за тобой, — игриво проговорил он. — Если, конечно, я не ошибся в цели этого события.         — Но ты… Ты не был на моём торжестве, — тихо возразила Цзян Яньли, и лицо Чжао Джордана тут же осунулось.         — Прости, мэй-мэй, если моё присутствие нежелательно, я…         — Глупости! — воскликнула Цзян Яньли, схватив альфу за руку и не позволяя ему развернуться, когда тот вознамерился уйти. — Глупости, — повторила она, — тебе более чем рады, просто твоё появление стало… неожиданностью.         — Вы знакомы? — спросил Лань Ванцзи, поглядывая то на то, как загорелась Цзян Яньли при виде этого мужчины, руку которого так и не отпустила.         — Мы вместе ходили в одну старшую школу, — ответила ему Цзян Яньли, едва ли отводя от Чжао Джордана взгляда, — Джордан-гэ старше меня на пару лет и учился там всего год, но мы всё равно смогли познакомиться.         — Ага, это был предпоследний год обучения, — объяснил Чжао Джордан. — Бабушка тогда умерла, и моя семья переехала сюда ради новых сделок. Мэй-мэй очень помогла моей бедной, потерянной и запутавшейся душе.         — Глупый, — рассмеялась Цзян Яньли. — Ты был идеально расположен и организован уже в первые несколько недель, а если и нет — каждая омега в школе всё равно предложила бы тебе помочь найти путь, — настойчиво произнесла она, а после потянулась немного ближе к Лань Ванцзи, ни на миг не отрывая от Чжао Джордана взгляда, и прошептала: — Он был любимчиком в классе.         — Увы! — драматично воскликнул Чжао Джордан. — Но никакой любимчик не сравниться с цветком, который привлекал к себе куда больше внимания.         — Перестань, — фыркнула Цзян Яньли, окинув мужчину не впечатлённым взглядом. — Я никогда не была цве… Да, да, Сянь-шушу, я поняла, — внезапно прервалась она, удивив каждого в их группе, в том числе и Лань Ванцзи, который предполагал, что она закончила разговор до своего возвращения в зал. — Да, я знаю, что я красивая, и знаю, что тебе хочется вернуться к разговору с А-Чжанем. Прости, что я была так взбудоражена встречей со старым другом, — проворчала она, потянувшись к наушникам и сняв их. — Он хочет поговорить с тобой, — произнесла девушка, и взгляд, когда ей пришлось отвернуться от своего бывшего одноклассника, казался ему острым.         — Спасибо, — тихо поблагодарил Лань Ванцзи, забирая наушники и развернувшись к выходу из залы.         Прежде чем уйти, он бросил в сторону в сторону двух альф взгляд, безмолвно пожелав им удачи, а после перевёл взгляд на Цзинь Цзысюаня, надеясь, что тот поймёт его: «Тебе лучше внимательно проследить за ними, а потом рассказать мне обо всём, что происходит между ними!».         — Сянь-гэгэ, — тихо произнес он, когда уже никто не мог услышать его, — подожди немного, выйду из комнаты.         — Хорошо, — тихо сказал Вэй Усянь.         На протяжении всего пути он оставался молчаливым. Чэн Юймэй тут же поймала его взгляд, а после перевела внимание на небольшую компанию, которую он только что покинул. Лишь оказавшись у двери, он мимолётно обернулся, оглянувшись на группу людей, и заметил, что Цзинь Цзысюань смотрит в его сторону с очевидным отчаянием во взгляде. Глядя в ответ, Лань Ванцзи едва наклонил голову в сторону компании, а после наблюдал, как Цзинь Цзысюань вздохнул и переключил внимание обратно на Цзян Яньли и, быть может, её будущую возможную пару.         Покинув пределы комнаты, он тихо прикрыл за собой дверь.         — Сянь-гэгэ, — произнёс он снова.         — А-Чжань, — вздохнул на том конце альфа. — Прости, я не хотел тебя расстраивать. Я просто… Агх.         — Знаю, — произнёс Лань Ванцзи, потому что, разумеется, это было правдой.         Он знал, что Вэй Усянь не подразумевал ничего дурного под своими словами и не хотел вызывать у Лань Ванцзи эту горькую, полную ярости ревность к какой-то случайной альфе. Знал, что мужчина, вероятно, просто хотел рассказать ему историю из прошлого, как что-то, что он воспринимал смешным анекдотом, и поделиться информацией о себе, что, он мог предполагать, Лань Ванцзи захочет узнать или что ему потребовалось бы узнать, но — всё вышло так, как вышло.         — Послушай, — серьёзно проговорил Вэй Усянь. — Это всё ново для меня, так что я могу облажаться.         Прищурившись, Лань Ванцзи шёл вдоль коридора в направлении выхода во внутренний двор, который, как он знал, находится не очень далеко.         — Сянь-гэгэ занимался сексом и раньше, — произнёс он немного растерянно.         — Ох, да, — рассмеялся Вэй Усянь, — в одно время трахал я, а иногда трахали меня, и у меня даже были долгосрочные партнёры… Те, с которыми мы никогда не давали никаких обещаний и кому я никогда не рассказывал о прошлом опыте, потому что ни у кого не было причин ревновать. Чёрт, да мы иногда трахались с двумя или тремя другими людьми за неделю, потому что никого это не волновало. Мы были вместе только потому, что у нас получалось, и мы были только друзьями. То есть… — сбивчиво проговорил Вэй Усянь, — мы не говорили, принадлежим ли только друг другу или нет, или какие отношения между нами вообще, но…         — Только друг другу, — оборвал его Лань Ванцзи, и, едва покраснев, схватил пару закусок с подноса официанта, который проходил мимо него в сторону комнаты, где проходило торжество, — если Сянь-гэгэ не против.         — Ох, Сянь-гэгэ не против, — с пылом проговорил Вэй Усянь. — Сянь-гэгэ очень даже не против. Несмотря на все твои незначительные попытки заставить меня приревновать, мысль о том, что прямо сейчас ты проводишь время с кем-то другим, позволяешь кому-то другому взять тебя, пока я нахожусь здесь…         — Этого не произойдёт, — серьёзно заявляет Лань Ванцзи, выйдя во внутренний двор и двинувшись к скамейке, скрытой под настолько плотной тенью, что если бы Цзян Яньли не рассказала ему об этом, он бы так и не узнать, что здесь есть что-то подобное.         — Приятно это слышать, — воодушевлённо проговорил Вэй Усянь, и Лань Ванцзи практически мог увидеть его нежную улыбку. — Так, значит, ты принимаешь мои извинения? — спросил он.         — Только если Сянь-гэгэ примет мои, — произнёс Лань Ванцзи, присев на скамейку.         — За что ты, — недоверчиво заговорил Вэй Усянь, — просишь простить тебя, милый?         — За то, что сдал А-Ли, — ответил Лань Ванцзи и, бросив украденную закуску прямо в рот, вдумчиво пережёвывал её, пока мужчина смеялся в его наушниках.         — Ах, тебе не за что извиняться, — заверил его Вэй Усянь. — Моя милая племянница просто немного отругала меня за то, что я говорил, не подумав.         — Мн, — хмыкнул Лань Ванцзи, в следующее мгновение придав голосу игривости, — тогда, полагаю, раз мы… Только друг для друга, то мне стоит привыкнуть, что Сянь-гэгэ может говорить, не подумав.         Вэй Усянь тут же рассмеялся.         — О да, определённо стоит. Я один из тех людей, которые редко думают, прежде чем открыть рот.         Лань Ванцзи улыбнулся, пока альфа продолжал смеяться над собой и своим длинным языком, и расслабленно откинулся на спинку скамейки, вскинув взгляд на густую крону дерева, под которым он сидел.         — Итак, — произнёс Вэй Усянь, едва его смех затих, — должны ли мы поговорить об этом? О том, кто мы?         Напрягшись, Лань Ванцзи шумно сглотнул. Они должны. Он знает, что должны, однако разговор сделает всё то, что происходит между ними, чем-то более реальным, осязаемым, вдохнет жизнь, которая могла угаснуть в любой миг.         — Как насчёт… встречаться? — тихо предложил Лань Ванцзи, в напряжении ожидания ответа Вэй Усяня.         — Конечно, — проговорил он, тихо фыркнув. — Это возможно. Мы можем… встречаться.         Лань Ванцзи тихо хмыкнул в согласии, а после позволил тишине заполнить пространство между ними. Им предстоит обсудить это снова, однажды, возможно, когда лето подойдёт к своему концу, а жизнь схватится за него, и ему придётся противостоять реальности, работе и дяде, который захочет контролировать его. Они должны будут поговорить об этом, обговорить детали, график и ожидания, однако прямо сейчас Лань Ванцзи был счастлив быть просто вместе. Только друг с другом. Счастлив даже с тем, что расстояние, разделяющее их, разрывает его на части. Испытывающие постоянное влечение только друг к другу, бесконечно томящиеся в ожидании, тоске и желании.         — Ах… — почти печально вздохнул Вэй Усянь. — Впрочем, я буду скучать по некоторым преимуществам, которые были у нас, пока мы не принадлежали только друг другу, — произнёс он, и настроение Лань Ванцзи тут же упало.         — Вот как? — глухо спросил он.         Неужели этот мужчина и правда только что извинялся перед ним за то, что расстроил его, рассказав о том, что будет скучать по сексу с этой… сестричкой Люси, а теперь хочет рассказать о куда больших аспектах прошлого, которые ему придётся упустить? Что не так с этим мужчиной?!         — Ага, — драматично вздохнул Вэй Усянь, — было та-а-а-ак забавно делиться с кем-то своими абсолютно ужасными историями сексуальных похождений.         Лань Ванцзи моргнул.         — Ужасными историями?         — Ага! — воскликнул Вэй Усянь, однако тут же поумерил пыл. — Но А-Чжань не хочет ничего слышать о тех вещах, по которым я скучаю в сексе, так что ему определённо не захочется услышать об ужасно смущающих ситуациях, которые случались со мной в те моменты, когда я не мог удержать свой член.         Лань Ванцзи прищурился. Несмотря на то, что он знал, что именно делает мужчина, и понимал, что им манипулируют, он всё равно…         — А-Чжань хотел бы услышать несколько смущающих историй, Сянь-гэгэ, — тихо признался он, нахмурившись, когда альфа едва слышно усмехнулся в телефон.         — Вот ка-а-ак, — пропел Вэй Усянь. — Мне нужно вернуться к работе уже довольно скоро, но… Хорошо! Итак! — воскликнул он, точно ребёнок, собирающийся рассказать лучшую историю новому знакомому, и если он прикроет глаза, Лань Ванцзи может представить себе, как мужчина подпрыгивает на месте, широко улыбаясь и довольно щурясь. — Есть один парнишка, с которым я учился в колледже, и, если быть честным, к тому моменту у меня было достаточно опыта с альфами, так что подобного не должно было случиться, — серьёзно сказал Вэй Усянь, — и это было просто… Тотальный пиздец. Итак, мы собирались переспать первый и последний раз на той вечеринке, — продолжил мужчина, — и это было… Свободная любовь, рады всем, используйте спальни так, как пожелаете, и если здесь секс между альфами не афишируется в открытую, то в Штатах никто не станет жаловаться, а именно там всё это и происходило. Мы просто трахались, и нас совершенно не заботило, кто нас там может увидеть. Но обычно люди не заглядывают в закрытые спальни, а если и делают это, то не кричат на нас!         — Что именно он кричал? — поинтересовался Лань Ванцзи, завозившись с краем рубашки.         Сегодня он выбрал другой наряд, и даже если он выбрал его специально, зная, что Су Миньшань очень постарается найти его копию, то знать об этом будет только сам Лань Ванцзи и, быть может, Цзян Яньли.         — Уже и не помню, — рассмеялся Вэй Усянь, — однако он испугал меня до чёртиков, и я, эм… Так вышло, что я уже собирался в тот момент кончить и в итоге случайно повязал парня.         — Упс, — прыснул Лань Ванцзи.         — Большое чертово упс. Не уверен, учат ли сейчас подобному в школах, но повязать кого-то? Пройдёт от тридцати до девяносто минут, прежде чем узел спадёт, неважно, в гоне ты или нет. И! И! — воскликнул мужчина, ударив ладонью обо что-то твёрдое. — Далеко не всем альфам нравится, когда их вяжут, но этот парень?         — Ему не нравилась сцепка? — догадался Лань Ванцзи, едва улыбнувшись.         Возможно, слушать его ужасные истории предыдущего опыта было больше, чем немного увлекательно. Вэй Усянь оказался изумительным и драматичным рассказчиком, который и смеялся, и ворчал, и придавал истории такие нотки, точно это случилось на прошлой неделе, а не двадцать лет назад.         — Он запаниковал и пытался слезть с моего члена, а я кричал, пока кто-то другой не вошёл в комнату и не попросил первого найти Вэнь Цин, — он тихо вздохнул. — Это было ужасно.         — Могу представить, — сказал ему Лань Ванцзи, однако Вэй Усянь с небывалым пылом не согласился.         — Нет, не можешь, потому что это ещё не самое худшее, что тогда случилось! — тихо прорычал Вэй Усянь.         — Что… Что было худшим? — осторожно поинтересовался Лань Ванцзи.         — К примеру, мой крик привлёк внимание и, как следствие, аудиторию, — произнёс Вэй Усянь с тяжестью и раздражением в голосе. — Десять или двадцать незнакомцев собрались вокруг и наблюдали, как этот парнишка паникует на моём члене, пока Вэнь Цин втыкала в меня иглы и пыталась ослабить узел.         Лань Ванцзи не смеялся, вовсе нет! Он готов поклясться в этом.         — И он ослаб? — спросил Лань Ванцзи уже тогда, когда опасность рассмеяться над двадцатилетней историей опыта Вэй Усяня исчезла.         — Ага… — проговорил Вэй Ин, — но не раньше, чем прибыли копы и разогнали вечеринку.         В этот раз Лань Ванцзи не смог сдержать смешок и тут же пробормотал тихое извинение, когда Вэй Усянь протяжно выдохнул.         — Всё в порядке, — сказал он, тихо рассмеявшись. — Я бы не рассказывал эту историю, если бы она до сих пор стесняла меня.         — Что сделала полиция? — спросил Лань Ванцзи.         — Ничего особенного, — ответил Вэй Усянь. — Посмеялись и убедились, что у Вэнь Цин всё под контролем. Вечеринку распустили, потому что было много жалоб на шум… Впрочем, — тихо добавил он, — не уверен, что причиной была громкая музыка, а не вой повязанного альфы.         — Излишне говорить, — продолжил Вэй Усянь сразу, как только Лань Ванцзи перестал смеяться, — что после этого мы не занимались сексом, и, к счастью, этот парень был студентом по обмену из Исландии. Так что с тех пор, как он уехал обратно в конце семестра, мы не должны были больше сталкиваться и тем более переживать ту ночь заново, верно? — спросил Вэй Усянь тоном, который совершенно точно не подразумевал собой согласие.         — Исландия находится довольно далеко, — медленно проговорил Лань Ванцзи.         — Очевидно, не настолько, потому что он переехал сюда и стал работать на компанию, с которой имела близкие деловые отношения компания Цзянов, — произнёс он почти недоверчиво и горько. — Каждый год на протяжении десятилетия я был вынужден посещать это глупое торжество, на котором мы неизбежно встречались взглядом, а потом проводили остаток вечера, настойчиво игнорируя друг друга. Однажды он даже застукал меня, когда я занимался с кем-то сексом, — вздохнул Вэй Усянь. — Убегая, он кричал так же громко, как и в ту ночь… Словно у него травма на этой почве…         Лань Ванцзи улыбнулся, а после тихо рассмеялся, представив, как бедный травмированный мужчина бежит по коридорам богато обставленного здания, которое семья Цзян использовала для корпоративных встреч, пока Вэй Усянь и его партнёр, с которым он трахался, приводили себя в порядок на случай, если кто-то решит проверить, из-за чего вся суматоха.         — Знаешь, кто ещё застукал тебя во время секса? — спросил он, вспомнив, что не рассказал мужчине о многих деталях их разговора с Цзинь Цзысюанем.         — Кто? — с любопытством спросил Вэй Усянь, прежде чем предложил кому-то, кто постучал в дверь, войти.         Лань Ванцзи подождал, пока Вэй Усянь закончит разговор со своим работником, и только после ответил:         — Цзинь Цзысюань.         — Не-е-е-е-ет, — выдохнул Вэй Усянь, тихо рассмеявшись. — Когда?         Лань Ванцзи качнул головой.         — Не знаю, — ответил он. — Цзинь Цзысюань сказал, что ему тогда было пятнадцать.         — Пятнадцать… — тихо повторил Вэй Усянь, хмыкнув и забормотав, пока он пытался уложить вещи в сумку и уговаривал её вместить предметов больше, чем у неё было место. Возможно, Лань Ванцзи стоит отправить ему более вместительную сумку. — Он примерно твоего возраста, да? — спросил он спустя минуту; ключи звякнули, когда он закрыл дверь.         — Полагаю, что да, — проговорил Лань Ванцзи, выгнувшись и тихо простонав. — Может быть, на год младше.         — Чёрт… Мне нужно вспомнить все торжества, на которых я с кем-то спал и на которых он был, — проговорил Вэй Усянь. — Можешь спросить его, когда это случилось, если появится шанс?         — Конечно, — легко согласился Лань, подавив зевок.         — Засыпаешь, милый? — тихо спросил Вэй Усянь.         — Мн, — хмыкнул Лань Ванцзи, — не могу выспаться без Сянь-гэгэ.         Задорный смех Вэй Усяня, тут же раздавшийся в наушниках, заставил его улыбнуться.         — А-Чжань! — игриво поддразнил его Вэй Усянь. — Мы спали вместе только два раза!         — Недостаточно, — дерзко заявил Лань Ванцзи, наслаждаясь смехом, который грел его душу всякий раз, когда он слышал его.         — Ты прав, — серьёзно согласился Вэй Усянь, а голоса людей становились всё громче и громче. — Определённо недостаточно.         — Сянь-гэгэ нужно вернуться к работе, — заметил Лань Ванцзи, безуспешно попытавшись скрыть тоску в голосе.         — Ага, — вздохнул Вэй Усянь. — Ещё один день, ещё одна встреча и ещё один парень, на которого надо накричать.         — Сянь-гэгэ кричит на встречах? — с любопытством поинтересовался Лань Ванцзи.         Он не припоминает, чтобы Вэй Усянь когда-либо кричал от злости — только из драмы.         — Иногда, — радостно сообщил Вэй Усянь, — но, возможно, не сегодня, если, конечно, что-то пошло не так относительно недавно.         На фоне послышался голос кого-то, кто обратился к Вэй Усяню, уверяя, что беспокоиться не о чем.         — Значит, сегодня без напастей! — рассмеялся Вэй Усянь.         — Мн, — хмыкнул Лань Ванцзи, а после тихо вздохнул.         Сразу, как только они закончат разговор, у него уже не будет повода избежать торжества.         — Я слышу тако-о-о-ой энтузиазм в твоём голосе, когда ты говоришь о возвращении на вечеринку, — дразнил его Вэй Усянь. — Никаких симпатичных альф? Даже этот, ах… Джорд, кажется? Неожиданный ухажёр А-Ли.         — Чжао Джордан, — сказал Лань Ванцзи. — Он был… симпатичный, но не в моём вкусе.         — Во вкусе А-Ли, полагаю?         — Возможно…         — Только возможно? — спросил Вэй Усянь, пересчитывая людей и перетасовывая бумажки, что было отчётливо слышно в наушниках.         — Он не был… конкретно грубым, но его сложно назвать вежливым, — попытался объяснить Лань Ванцзи.         — Хм-м… Так ли это… — бормотал Вэй Усянь, перебирая всё больше бумаг, а после он попытался уговорить сумку позволить ему забрать компьютер. Очевидно, ему было необходимо что-то большее.         — Сянь-гэгэ должен идти, — сказал он.         — Ага… — вздохнул Вэй Усянь. — Я позвоню позже? Надеюсь, что смогу набрать тебя вечером, но… Ах, это может затянуться.         — Тогда завтра, — отрезал Лань Ванцзи. — Гэгэ стоит отдохнуть.         — Ах. Даже поодаль следишь за тем, чтобы я ложился спать вовремя, — игриво произнёс Вэй Усянь, как его внезапно прервала женщина, сообщившая, что пора начинать встречу. — Желаю обойтись тебе без излишних проблем на этой вечеринке! — подбадривал Вэй Усянь. — Надеюсь завтра услышать пересказ в мельчайших подробностях!         — Мгм, — хмыкнул Лань Ванцзи. — Удачной встречи, Сянь-гэгэ, — сказал он, протяжно выдохнув, когда их звонок закончился.         Взгляд зацепился за дерево вдалеке, и он неотрывно смотрел на него, находя его странным: возможно, оно уцелело после того случая, как Пристань Лотоса сгорела, и в то время как одна половина дерева выглядела сухой и обгоревшей, другая продолжала цвести. Мадам Юй не выглядела как человек, который стал бы сохранять пострадавшее наполовину дерево, а значит, что кто-то другой…         — Лань Ванцзи? — раздался тихий мужской голос, и Лань Ванцзи поднял взгляд, сквозь плотный занавес листвы заметив слугу-бету, который искал его по всему двору.         — Да, — ответил Лань Ванцзи, встав, чтобы поприветствовать слугу, и мужчина едва заметно испугался, когда осознал, что Лань Ванцзи действительно был во дворе.         — Мадам Юй прислала меня вернуть вас, — вежливо проговорил мужчина, однако Лань Ванцзи видел страх в его глазах, словно опасался, что он откажется возвращаться и ему придется рассказать разъярённой альфе о сбежавшем госте.         — Мгм, — хмыкнул Лань Ванцзи, сделав шаг в направлении двери, которую слуга торопливо открыл перед ним. — Спасибо.         Слуга обогнал его широкими и торопливыми шагами, и, оказавшись впереди, вёл его обратно на торжество, впустил внутрь и только после направился к своей госпоже. Бросив на подошедшего взгляд, она почти сразу нахмурилась, едва услышала от мужчины, что тот нашёл Лань Ванцзи. Взглянув на него, она сузила глаза, и… Было ли это недовольство? Раздражение? Веселье? У Лань Ванцзи не было ни предположений, ни возможностей, чтобы он мог как-либо впасть в немилость этой женщины, если только она не забавлялась тем, что он был так же несчастен вокруг всех этих альф, как и она.         И всё же он вежливо кивнул ей, а после принялся искать звезду торжества, в конце концов отыскав её за одним со столом с теми, с кем он её оставил, в то время как большинство её ухажёров собрались вокруг, а Ло Цинъян и Чжао Джордан… Спорили?         — Ты не можешь всерьёз утверждать, что омег стоит держать взаперти! — злобно выплюнула Ло Цинъян.         — Нет, я считаю, что вмешательство в традиции других культур не всегда является верным решением, — спокойно проговорил Чжао Джордан, изящно надкусив еду со своей тарелки. — Мы часто судим о мире на основе наших традиций и культу независимо от того, насколько они несовершенны. Кто мы такие, чтобы решать, что верно, а что — нет в чужих культурах?         — А я говорю, что множество культур считают традицией запирать омегу дома с тех пор, как она достигла полового созревания, и до самой смерти, чёрт подери! Существует даже несколько культур, которые хоронят их тела на заднем дворе! Иногда они даже проводят церемонии, лишь бы душа человека осталась там запертой до конца своих дней, — произнесла Ло Циъян, постукивая длинными ухоженными ногтями о стол. — И единственная причина, по которой большинство из них прекратило делать подобное, заключалась в том, что другие страны обещали оборвать с ними деловые отношения, если они не остановят это.         — Да, и большинство до сих пор придерживается этих традиций, пусть даже сейчас это не столь открыто, как раньше, — заметил Чжао Джордан. — Международные соглашения просто заставили их уйти в подполье, а теперь большая часть мира не верит в то, что подобное вообще существует.         — Хочешь сказать, что мы просто должны вести дела с теми странами, которые угнетают омег? — вступился Цзинь Цзысюань на удивление громко и раздражённо, особенно учитывая то, насколько стеснительно он вёл себя в любой компании, а особенно — в окружении конфликтующих.         Протиснувшись сквозь толпу альф, запахи которых окружили его плотной стеной, Лань Ванцзи наклонился к Цзян Яньли, спросив, как они перешли к подобному спору.         — Цин Ин спросил Джордана-гэгэ о его работе, и тот рассказал, что защищает докторскую, темой которой является вторичный пол и исследование о традиционных отношениях альф, бет и омег в менее развитых странах и культурах, — произнесла она, едва заметно нахмурившись, — или что-то вроде.         — Ох, — тихо выдохнул Лань Ванцзи, взглянув на альфу, которая сидела рядом с его подругой и получила от Цзян Яньли прозвище «сучка целомудрия» днём ранее, а та тут же освободила ему место.         — Это не долбанный урок этики! — прорычала Ло Цинъян. — И это не разговор о гипотезах! Реальные люди вынуждены жить в ужасных условиях! Жестоко по отношению к этим людям, страдающим от тирании, говорить, что мы должны косвенно поддерживать право каждого следовать своим традициям, независимо от вреда, который они наносят, и не использовать власть, чтобы заставить их пресечь это.         — В целом, — принялся объяснять Чжао Джордан, и тон его голоса был похож на тон взрослого человека, который пытался объяснить ребёнку нечто очень очевидное, — люди в тех культурах, которые не подверглись международной критике о том, что приемлемо и нет в отношениях альф, бет и омег, не заявляют о слишком высоком уровне недовольства качеством их жизни.         Изящно закинув ещё один кусочек в рот, он с весельем наблюдал за Ло Цинъян, зарычавшей на него.         — Ты не можешь всерьёз…         — От последствий этих традиций страдают не только люди определённой культуры, — вступился Лань Ванцзи, и Чжао Джордан тут же обратил на него внимание, а веселье в его глазах сменилось ошеломлением. — Совсем недавно, — продолжил Лань Ванцзи, схватив кусочек с тарелки Цзян Яньли, — компания моей семьи прекратила свою деятельность на нескольких территориях Ближнего Востока из-за большой увлечённости… традиционных взглядов на отношения альф, бет и омег, — он смотрел прямо в глаза Чжао Джордана, надеясь, что тот отведёт взгляд первым, и между тем продолжил говорить. — Омег похищали большими группами, мужчин или выводили из строя, или убивали, а в безопасности не были даже иностранные граждане. Мы отказываемся вести бизнес в тех странах, которые не могут пообещать безопасность нашим сотрудникам и их семьям. И это происходит потому, что появляться всё больше людей, утверждающих, что более сильные страны не должны вмешиваться в обычаи, с которыми они не согласны, — добавил он, — и сейчас многие страны позволяют подобным группам существовать, а некоторые государства даже поощряют их стремление вернуться к традициям, из-за которых омеги вынуждены страдать и умирать, находясь взаперти места, которое однажды станет их могилой.         Чжао Джордан моргнул пару раз, уставившись на него, пока Лань Ванцзи пережёвывал украденный кусочек, и в конце концов улыбнулся, приоткрыв рот, точно хотел что-то сказать, как его оборвали.         — Почему меня должно волновать, что делает со своими омегами другая страна? — спросил Цзинь Цзысюнь. — Твоя компания обязана делать деньги столько, сколько может. Просто отправьте в эти страны одиноких альф, — добавил он, улыбнувшись Лань Ванцзи, — или тех, кого не волнуют измены пары или всех этих похищенные омеги. Уверен, среди твоих сотрудников найдутся те, кто будут наслаждаться своим пребыванием за границей.         Несколько ухажёров Цзян Яньли вокруг него рассмеялись, и Лань Ванцзи мысленно сделал пометку о каждом.         — Существует различие между частной компанией, которая решает заработать деньги в таких странах, и правительством, которое тратит налоги своих граждан, — тихо произнёс наиболее взрослый ухажёр Цзян Яньли. — Многие страны, следующие таким убеждениям, относятся к странам третьего мира, — сказал он, в то время как Лань Ванцзи напрягся, заслышав неверное обобщение. — Мы поддерживаем их инфраструктуру, оказываем социальную и военную помощь, пока они ведут свои глупые войны, причиной которой иногда оказываются эти самые разногласия верований. У нас множество своих проблем и дома, так почему мы должны тратить деньги на те страны, чьи граждане верят в столь крайние меры?         — Эти утверждения существуют не только в странах третьего мира, — сдержанно произнёс Чжао Джордан.         Оглянувшись на него, Лань Ванцзи заметил, что тот смотрел в глаза Цзинь Цзысюню даже тогда, когда отвечал на замечание старшего мужчины.         — К примеру, недавно произошёл, — Чжао Джордан взглянул на Лань Ванцзи краем глаза, ухмыльнувшись, — всплеск традиционных взглядов на отношения альф, бет и омег внутри религиозных групп из Северной и Южной Америки, среди которых в основном выступали те культуры, которые перешли из Европы сотни лет, уверенные, что в Старом Свете их преследовали за их практики. В частности, — добавил он, обведя взглядом каждую женщину в комнате с весельем во взгляде, — они считают, что женщины, независимо от их вторичного пола, менее востребованы.         Все женщины-альфы вокруг них замерли, в то время как Ло Цинъян и Цзян Яньли отчаянно пытались сдержать смех, а Цин Ин озадаченно оглядывалась; по толпе прошёл слабый запах.         — Эти группы вновь пытаются заставить женщин — альфа ли, бета или омега — быть домохозяйками. Некоторые даже отрезают член у женщины-альфы, — добавил Чжао Джордан так, точно вёл увеселительную дискуссию в классе, хотя женщины-альфы вокруг него уже тихо рычали, стоило ему только предложить подобное…         — Интересно, — неожиданно подал голос один из альф, едва склонив голову вбок, — продолжится ли эта тенденция возвращения к традициям? Существовало несколько коренных населений, которые верили, что мужчины-альфа — отклонение, образ чудовищных пороков человечества, посланные посеять в мире хаос и те, кого следует уничтожать при первой же возможности. В зависимости от круга, мужчину или обрезали при проявлении вторичного пола, или делали рабом, или убивали. Мужчину-альфу, не принадлежащего к их культуре, довольно часто изуродовали на месте.         В этот раз зарычали уже мужчины-альфы, раздражённо заговорив в один голос, в то время как Ло Цинъян открыто забавлялась.         — Неприемлемо!         — Варварство!         — Отвратительные, устаревшие верования!         — Чёрт, если некоторые страны станут поддерживать это дерьмо, я… — начал Цзинь Цзысюнь, однако его тут же оборвал мрачный голос Чжао Джордана.         — Что ты сделаешь? — спросил альфа, злобно усмехнувшись. — Откажешься вести с ними дела? Объявишь протест? Поддержишь наше правительство, когда они решат объявить им бойкот? — Чжао Джордан откинулся в кресле, элегантно вращая бокал вина и оглядывая толпу альф. — Мне казалось, что вы все поддерживали существование традиций, независимо от ваших собственных культур, морали и убеждений. Очевидно, не так активно, когда это касается ваших членов и свободы.         Плечи сидящей рядом Цзян Яньли задрожали, а улыбка была надёжно спрятана за ладонью, и Лань Ванцзи невольно задумался, знала ли она всё это время, что её бывший одноклассник подначивал толпу показать их лицемерие.         — Это… Это не то же самое! — высказался Су Миньшань, и, ох, Лань Ванцзи почти упустил неловкие и невежественные попытки этого мужчины защитить своё мнение. Почти.         — Может ли молодой господин объяснить подробнее? — поинтересовался Чжао Джордан, бессердечно улыбнувшись, и Лань Ванцзи осознал, что независимо от того, что именно скажет Су Миньшань и какие бы обоснованные и достаточно хорошо изученные аргументы ни дал, он всё равно будет разгромлен.         Лицо Су Миньшаня заалело, а сам он заговорил, пытаясь найти правильные слова, как его оборвал другой леденящий душу голос, прозвучавший из толпы.         — Мальчик, — обратилась к нему Мадам Юй, и Су Миньшань тут же вскрикнул, выпустив зловонный горелый запах. Толпа, пропустившая женщину, разделилась и дружно замолчала, пытаясь уйти в любую другую сторону, лишь бы быть подальше от мужчины. — Надеюсь, все поладили? — спросила она, холодно оглядев группу и резко выпустив собственный запах, мгновенно окруживший их, который, будучи почти нежным и лёгким, перекрыл тошнотворный запах Су Миньшаня, точно освежитель воздуха.         — Конечно, Мадам Юй, — вступилась Ло Цинъян, попытавшись придать голосу задора, несмотря на то, что она прикрывала лицо рукой, спасаясь от затяжного запаха Су Миньшаня. — Су Миньшань как раз объяснял нам, почему противоречивые мнения являются приемлемыми, — она легко улыбнулась, глядя на побелевшее лицо мужчины, и Мадам Юй тут же обратила на него свой острый, точно бритва, взгляд.         — Понятно… — легко произнесла она, а её взгляд мгновенно потемнел, когда Су Миньшан забормотал себе под нос и попытался скрыться за спиной Цзинь Цзысюня, который выглядел весьма недовольным близким присутствием мужчины.         Очевидно, влияние женщины и изгнание из Пристани Лотоса оставили след на наглом самолюбии Су Миньшаня. Какая жалость.         — Надеюсь, молодой господин будет достаточно уверен, чтобы поделиться этими мыслями в другой раз, — произнесла она, сместив взгляд с молодого альфы на остальную часть группы и в конце концов тяжело взглянула на Чжао Джордана. — Как вижу, поздний приезд никак не повлиял на твоё умение заводить друзей, — заметила она.         — Действительно, Мадам Юй, — сказал Чжао Джордан, поднявшись с места и вежливо встретив её взгляд — или, возможно, он пытался заставить её посмотреть на него, а не наоборот. — Ваша дочь и её друзья были довольно приветливы. Надеюсь, я смогу узнать каждого из них получше в течение следующих недель.         — Надеюсь, — произнесла старшая альфа, и, скользнув по нему взглядом, она взглянула на свою дочь, которая с восхищением смотрела на своего старого одноклассника. — Яньли, — резко проговорила она, и девушка, задержав на Чжао Джордане взгляд, опустила глаза.         — Да, матушка? — произнесла она, наконец-то посмотрев на свою мать.         — Уверена, что пора устроить перерыв, — произнесла Мадам Юй, поглядывая то на свою дочь, то на Чжао Джордана. — Лань Ванцзи, — продолжила она, резко взглянув на него, а тот резко выпрямился, — могу ли я доверить тебе свою дочь и попросить тебя помочь ей добраться до комнаты?         Лань Ванцзи моргнул, уставившись на женщину, а после кивнул.         — Конечно, Мадам Юй, — проговорил он.         Очевидно, что в окружении стольких странных, неприятных и ненадёжных альф его повысили с «альфы, которому нужен сопровождающий (в лице Цзян Чэна), когда рядом находится моя дочь» до «альфы, которому доверяют достаточно, чтобы позволить сопровождать свою дочь». Повезло.         Лань Ванцзи двинулся, собираясь встать, как Чжао Джордан мгновенно оказался рядом, вынуждая его выбирать между тем, чтобы сесть обратно, или кинуть стул в другого альфу. Вернувшись на место, Лань Ванцзи поджал губы и наблюдал за тем, как мужчина, за которым пристально следила Мадам Юй, нежно улыбнулся Цзян Яньли и вежливо отодвинул стул.         — Надеюсь скоро увидеть тебя, — произнёс он, протянув ей руку и помогая встать, а после оставил лёгкий поцелуй, который казался почти неосязаемым, и выпустил лёгкий аромат луны, на который Цзян Яньли ответила, выпустив запах, так сильно напоминающий рассвет. — Отдохни как следует.  

***

        Путь обратно к комнате Цзян Яньли смазался; Лань Ванцзи практически тащил её за собой, а девушка, точно не замечая ничего, задумчиво плелась за ним. На какой-то краткий миг он даже подумывал отвести её к врачу, которого Цзяны держали при себе, потому что иногда ему казалось, что с его подругой что-то совершенно не так: она, вздыхая, продолжала улыбаться и источать тот аромат, который Чжао Джордан вытащил из неё.         — А-Ли, — серьёзно произнёс он, едва они достигли её комнаты, задумавшись, дозволено ли ему, как сопровождающему, войти туда, и в конце концов решил не испытывать судьбу.         Цзян Яньли только-только дошла до двери, мечтательно напевая себе под нос, как Лань Ванцзи потянул её дальше по коридору, который вёл к выходу на ту часть озера, на которую выходили окна комнаты его подруги.         — Эй! — возмутилась Цзян Яньли, когда Лань Ванцзи потащил её дальше. — А-Чжань! Мне казалось, что ты должен был отвести меня в мою комнату!         — Нет, — отрезал Лань Ванцзи, продолжая тащить сопротивляющуюся Цзян Яньли вдоль коридора, к выходу и вниз к воде, и вскоре жалобы, которые сначала были серьёзными, превратились в игривые.         — О нет! Меня похитили! — смеялась она. — Мой дорогой лучший друг вдруг понял, что хочет за мной ухаживать, и решил, что нет лучше способа сделать это, кроме как украсть меня!         Фыркнув, Лань Ванцзи огляделся и, не заметив никого поблизости, кто мог бы возмутиться на глупые слова подруги, продолжил идти вдоль длинного причала, который выходил на озеро.         — Ах. Но как мне поступить? — вздохнула Цзян Яньли, как только они достигли конца причала и Лань Ванцзи подтянул её за собой, предлагая встать рядом. — У меня есть ещё один ухажёр, который мне очень нравится! Разве я могу выбрать между моим дорогим А-Чжанем и…         — И Чжао Джорданом? — спросил Лань Ванцзи, оборвав наигранное поведение омеги, и едва ли не закатил глаза, когда она драматично вздохнула и опустилась на причал, взглянув на небо с глупой улыбкой на лице.         — Он потрясающий, не так ли? — мечтательно спросила она, и это напомнило Лань Ванцзи тех омег из фильмов и сериалов, чего ему никогда в жизни до этого момента не удавалось увидеть лично.         Признаться честно, он предполагал, что их поведение на экране было излишне преувеличено и омеги на самом деле не ведут себя так в реальной жизни. Похоже, что ведут.         — Он… нечто, — осторожно произнёс Лань Ванцзи, и, к счастью, Цзян Яньли не обратила внимание на его скептицизм.         — Ага… — она вздохнула, а после перевела на него взгляд. — Он и в школе был замечательным, — произнесла она, улыбнувшись тем воспоминаниям, которым могла предаться только она. — Умный и добрый. Все омеги желали заполучить его, но он не был похож на того, кого интересует подобное. Вместо этого он постоянно учился, занимался спортом, помогал младшим курсам, — она озорно улыбнулась. — Некоторые даже притворялись, будто плохо знают предмет, лишь бы он подтянул их, — Цзян Яньли радостно покачивала ногами, то и дело смеясь. — И он выбрал меня! Ах! Все наши одноклассники так завидовали мне! — воскликнула она, закрутившись на причале, из-за чего на её нежном платье наверняка появятся крохотные зацепки.         — Мгм, — хмыкнул Лань Ванцзи, и подруга тут же бросила в его сторону взгляд.         — Не одобряешь? — спросила она, сморщив нос.         Лань Ванцзи моргнул, уставившись на неё и задумавшись, что такого она услышала в его голосе, раз угадала его отвращение к этому мужчине.         — Он выглядит… Грубым, но в вежливой форме, — наконец произнес он, прищурившись, когда подруга разразилась смехом.         — Ах, он всегда был таким, — сказала она, едва прекратила смеяться и смогла сделать пару глубоких вдохов. — Думаю, во всём виноваты британские корни, — задумчиво добавила она, подперев подбородок рукой.         — Я встречал британцев, — сказал Лань Ванцзи, едва заметно разозлившись. — Они не выглядели столь заносчивыми.         — А-Чжань, — серьёзно произнесла Цзян Яньли, вскинув бровь. — Ты же знаешь, что тоже выглядишь заносчивым?         Замерев, Лань Ванцзи, моргая, пристально смотрел на него пару секунд.         — Это не так, — наконец произнёс он.         — О, прошу, — проговорила Цзян Яньли, поднявшись с места. — Ты из богатой семьи, холодный и отстранённый, даже если на самом деле являешься нежным, как плюшевая игрушка, одеваешься в дизайнерскую одежду… причем в разную! — Она наклонила голову вбок и выставила руки в бока, нахмурившись. — И всё это делает тебя заносчивым.         — Есть разница между моей неизбежной принадлежностью к семье, застенчивостью и хорошим вкусом, из-за которых меня могут случайно принять за заносчивого человека, и тем, кто, вероятно, знает, как именно звучат его слова, — резко отзывается Лань Ванцзи, сжав руки в кулаки.         — Не слишком большая, — произнесла Цзян Яньли с заметным раздражением в голосе. — Какая разница? Он может казаться таким, но это вовсе не так, и с твоей стороны не очень-то мило судить о ком-то, кого ты едва встретил, так спешно, — произнесла она и, откинув волосы, перевела взгляд на озеро.         Лань Ванцзи смотрел на неё в течение кратких секунд, молчаливо злясь на неё, прежде чем произнёс:         — Именно поэтому я ничего не сказал. А-Ли сама спросила. Не моя вина, что ей не нравится мое мнение о нём.         — Какая разница, А-Чжань? — небрежно бросила она, что от неё запахло, как в особо жаркий летний день, и стукнула ногами о причал. — Знаешь что? Пошел ты! Я наконец-то могу сделать это, как ты вдруг решил всё разрушить! — прокричала она, сделав шаг в его сторону, а в её глазах полыхала ярость. — Может, ты и нашел любовь, но не думай, что это так просто для всех!         — Легко? — сухо спросил Лань Ванцзи, выпустив собственный запах, напоминающий топлёный сахар и мёд, который встретился с ароматом омеги. — Что может быть легкого в любви к другому альфе? К мужчине, который никогда не будет действительно моим?         — О, бедный Лань Ванцзи, — усмехнулась Цзян Яньли, — его жизнь такая тяжёлая. Он состарится, усыновит ребёнка и будет трахать кого и когда захочет.         — Думаешь, на мне уже не поставили клеймо, потому что я отказался выбирать себе пару? — прорычал Лань Ванцзи. — Думаешь, люди не будут шептаться?         — Это лучше, чем выбирать между дерьмовыми парами и жизнью бесплодной и бездетной старой омеги! — прикрикнула на него Цзян Яньли, вскочив, и Лань Ванцзи последовал за ней.         Пару минут они смотрели друг на друга, не отводя взгляда, а после Лань Ванцзи развернулся, направившись обратно к берегу, и Цзян Яньли последовала за ним, отставая на пару шагов.         — Надеюсь, твой дядя заставит тебя жениться, — выплюнула омега. — Тогда ты и поймёшь, что я чувствую. В итоге ты будешь также несчастен, как и я, когда тебе придётся иметь дело с какой-нибудь бедной и несчастной омегой. Тебе придётся обманывать своего драгоценного Сянь-гэгэ, — усмехнулась она.         Лань Ванцзи знал, даже не задумываясь об этом, что все эти слова были абсолютно глупыми, и что завтра утром — или, может, даже через пару часов — они оба будут сожалеть о них. Этого, однако, было недостаточно, чтобы остановить его, и он, замерев, стал ждать, пока Цзян Яньли пройдёт мимо него, а когда это случилось, он положил руку на её плечо и резко столкнул с причала.         Цзян Яньли, упав в воду, закричала и забила руками о воду, из-за чего капли, разлетаясь, попали на Лань Ванцзи. Он бесстрастно смотрел на воду, а, дождавшись, когда фиолетовая масса всплывёт на поверхность, ругаясь и барахтаясь, отправился дальше по пирсу. Позади него Цзян Яньли продолжала кричать то, о чём позже, возможно, пожалеет, особенно если кто-то вдруг подслушает её, что…         — Какого чёрта?! — воскликнул Цзинь Цзысюань, спустившись по тропе ниже и встретив Лань Ванцзи в начале причала. — Ты только что толкнул её в озеро? — спросил он, поглядывая широко раскрытыми глазами то на застывшую ледяную фигуру Лань Ванцзи, то на барахтающуюся в воде Цзян Яньли.         Обернувшись, Лань Ванцзи заметил её попытки взобраться обратно на причал, однако намокшее платье тянуло её обратно.         — Заслужила, — тихо произнёс он, продолжив путь, по которому только что шёл Цзинь Цзысюань. — Пойдёшь со мной или будешь помогать ей? — спросил он своего нового, немного паникующего друга.         Цзинь Цзысюань несколько раз переглянулся между ними, прежде чем зашагал рядом с Лань Ванцзи.         — С тобой, — взволнованно произнёс он, — не хочу, чтобы она вымещала свой гнев на мне.         — Мгм, — хмыкнул Лань Ванцзи. — Не уверен, что ты бы выжил.         В этот же миг крики Цзян Яньли, прежде обращённые только к нему, перешли в крики, обращённые к ним обоим.  

      Комментарий в конце главы

        Забавный (?) факт: копы, которые побывали на той вечеринке, до сих пор обсуждают тот случай и используют как пример того, что никогда нельзя знать наверняка, что вы обнаружите на вызове… и также рассказывают о нём, как о забавном анекдоте. И если ВУС вернётся туда и заглянет в бар, куда заходят копы, он определённо услышит, как полицейские болтают о том случае даже спустя двадцать с лишним лет.         Про вторичный пол в этой истории:         Этот мир строится на том, что мужчины-омеги и женщины-альфы — интерсекс. Я представляла, что здесь все рождены приблизительно с одинаковыми гениталиями, возможно, с маленьким членом, как придатком, хотя у женщин также есть промежность, однако в период пубертата у них всё меняется. В этот период яички или опускаются, или превращаются в яичники, то есть это происходит не в утробе матери, а член или перестаёт развиваться, или немного увеличивается (в случае мужчин-омег), или становится нормальной длины (в случае бет мужчин), или у них образуется узел, а сам член становится заметно длиннее (у альф), или высыхают, а после отваливаются, превращая в клитор (в случае женщин омег и бет). Женщины-альфы и мужчины-омеги технически менее фертильные, потому что у них есть и яичники, и семенники (один опустился и стал яичником), так что они могут как и рождать детей, так и порождать, хотя на практике это редко влияет на их способность иметь детей.         Если вы хотите прочитать больше моей теории про не-трансовой беременности мужчин (омегаверс или carrier), загляните ко мне в твиттер. Там также лежит комментарий о женщинах-альфах и их возможности создавать потомство в пределах вселенной, где у них нет членов. Это не особо относится к данной истории (хотя, очевидно, где-то на фоне маячит мужская беременность), но было интересно поразмышлять о том, как бы это происходило.         Следующий твит, в котором упоминается конфликт, его урегулирование и неожиданные гости.