Всё, что мы оставим позади (All the Things We’ll Leave Behind)

      Сначала помутился разум Цзян Яньли, затем — Вэй Усяня, и Лань Ванцзи подозревает, что станет следующим.       — Это всё твоя вина, — прошипел он Цзян Яньли, наблюдая за тем, как множество альф, на ухаживания которых она согласилась, постепенно заполняли залу.       Альфы заходили один за другим и приносили с собой ароматы, каждый из которых подавлял другой, принадлежащий их уже серьезным конкурентам. Одними из первых прибыли Цзинь Цзысюань и его ужасный кузен — Цзинь Цзысюнь, а вскоре к ним присоединилась и Ло Цинъян, — та, чью кандидатуру Вэй Усянь, успешно переговорив с Мадам Юй, заставил одобрить, — которая завела односторонний разговор с Цзинь Цзысюанем и украдкой, не впечатлённая, поглядывала на его кузена всякий раз, когда тот пытался открыть рот. Вслед за ними плелись другие альфы — все те, кого Цзян Яньли отметила, как «автомобильный засранец», «сучка с целомудрием» и «вонючий альфа», и…       — Я уезжаю в Илин, — вздохнул Лань Ванцзи, обернувшись к Цзян Яньли, которая изо всех сил пыталась выглядеть так, словно была не при чем, а вежливая улыбка, которая не сходила с её лица в течение нескольких дней, превратилась в напряжённую и обеспокоенную. — Я уезжаю в Илин и никогда не вернусь сюда. Я уже говорил тебе: это закончится плохо, и ты не сможешь перехитрить свою мать, но нет, тебе захотелось…       — Яньли, — раздался пугающе счастливый голос Мадам Юй позади них, и они резко обернулись к ней, ярко улыбающейся им в ответ. Никаких сомнений: они в заднице. Лань Ванцзи стоит уйти отсюда прямо сейчас и собрать все свои вещи как можно скорее. — Уверена, ты очень рада наконец-то увидеть всех своих ухажёров снова, и я также надеюсь, что ты не станешь возражать, что я взяла на себя смелость пригласить парочку альф, которых ты упустила, — она проследила взглядом за мужчиной, который, только переступив порог, направился к кузенам Цзинь и Ло Цинъян, попытавшись присоединиться к их разговору, однако остался практически незамеченным. — В тот вечер на торжестве Су Миньшань действительно показал себя не в лучшем свете, однако он является одним из кандидатов, выбранных мной в качестве твоей потенциальной пары. Моя дочь высоко ценит мнение своей дорогой матушки, раз приняла предложение каждого альфы, и мне показалось, что отвергать его из-за одной ошибки — непростительная глупость.       Уголки губ Цзян Яньли дёрнулись, а ресницы задрожали, и на какой-то миг Лань Ванцзи подумал, что она сейчас расплачется — но, сделав глубокий вдох, она натянуто улыбнулась.       — Конечно, матушка. Не принять предложение Су Миньшаня — ужасное упущение. Я с благодарностью приму помощь драгоценной матушки и постараюсь стать лучше.       — М-м… — Мадам Юй удовлетворенно хмыкнула. — Надеюсь на это.       Кивнув напоследок, она развернулась и присоединилась к матери Цзинь Цзыюсаня, которая приветствовала у входа в залу каждого входящего с дружелюбной пугающей улыбкой, от вида которой всякий потенциальный ухажёр Цзян Яньли, выпустив кислый аромат страха, благодарил за гостеприимство.       — Прости, А-Чжань, — прошептала Цзян Яньли, не переменившись в лице. — Я обязательно заглажу вину, обещаю.       Уже привычно зарычав на неё, Лань Ванцзи вытащил телефон и перешёл в их с Вэй Усянем диалог — тот, где было полно и дразнящих сообщений, и флирта, и фотографий недавно обнаруженной Вэй Усянем в своём доме мастерской. На самом деле мастерской, которую тот приводил в порядок в свободную от прочих забот минуту — иначе говоря, из двух суток он проводил в этом месте два часа, убираясь и отсылая Лань Ванцзи видео, в которых он протирал пыль и чихал. Это было очаровательно настолько, что Лань Ванцзи хотел прижать его к себе и помочь с уборкой, потому что комната выглядела воистину ужасно и превращала сны в кошмары, а Вэй Усянь, судя по видео, был не очень-то умел в том, что касалось порядка.       Я: Я всё ещё могу приехать в Илин, да?       Гэгэ: А-Чжань!       Гэгэ: Да!       Гэгэ: Всегда.       Гэгэ: Но почему?       Я: Предложение об ухаживании Су Миньшаня приняли.       Гэгэ: Что?       Гэгэ: Почему А-Ли сделала это?!       Я: Не она.       Я: Мадам Юй.       Лань Ванцзи усмехнулся, глянув на Цзян Яньли, когда телефон издал трель, и направился к выходу, вежливо кивнув Чэн Юньмэй по пути, которая посмотрела на него в ответ по-странному виновато.       — Сянь-гэгэ, — произнёс он, когда ответил на звонок, и двинулся вдоль коридора, который уходил… куда-то.       — А-Чжань, ты в порядке? — спросил альфа, расстроенный и взволнованный.       — Мн, — хмыкнул Лань Ванцзи, бесцельно разгуливая по коридорам здания, — жить буду.       — А Су Миньшань? Или моя племянница? — поинтересовался Вэй Усянь, тихо рассмеявшись, когда Лань Ванцзи ответил, что уже решил их судьбу. — Ах, А-Чжань, мне так жаль. Ты там так несчастлив. Уверен, что не можешь просто покинуть Пристань Лотоса и приехать сюда? Можешь сказать, что это будет стажировка, возможно, это устроит твоего дядю, — предложил он.       — Сомневаюсь, что дядя позволит, учитывая, насколько разнятся направления работы, — вздохнул Лань Ванцзи, слушая, как Вэй Усянь там, на фоне, говорил с кем-то по работе.       — Это ужасно, — вздохнул Вэй Усянь. — Послушай, мне жаль, но мне нужно идти, так что…       — Всё в порядке, — проговорил Лань Ванцзи. — Спасибо, что позвонил, голос Сянь-гэгэ всегда делает меня счастливым.       — А-Чжа-а-ань, — драматично протянул Вэй Усянь, и Лань Ванцзи не смог сдержать крохотной улыбки. — Ах, как я могу закончить разговор, когда ты говоришь такие милые вещи?.. Да, да, знаю, иду, — кто-то оборвал Вэй Усяня, напомнив о том, что нужно поторопиться. — Глупая, — фыркнул Вэй Усянь, после чего шелест бумаги и непрерывный стук заполнили динамики телефона, когда мужчина принялся собирать содержимое со своего стола в сумку. — Глупая, дурацкая встреча, из-за которой мне нужно прервать разговор с моим А-Чжанем.       — Мн, — хмыкнул Лань Ванцзи, забавляясь. — Поговорим с Сянь-гэгэ позже. Не волнуйся, я буду в порядке и держусь подальше от гостей, так что не смогу кого-либо убить.       — Ну, если ты сорвёшься и убьёшь кого-то… — Вэй Усянь заворчал, прежде чем, похоже, принялся уговаривать вещи поместиться в сумку. — Если ты сорвёшься и убьёшь кого-то, — продолжил мужчина, зазвенев ключами, — убедись, что успеешь сесть в самолёт до того, как они приостановят действие твоего паспорта. Я отправлю список стран, которые ни за что тебя не выдадут.       Обнаружив комнату, которую прежде не видел, Лань Ванцзи ненадолго замер, оглядываясь.       — У Сянь-гэгэ есть такой список?       — Ага, — ответил Вэй Усянь, и Лань Ванцзи услышал на фоне тихую болтовню, по его догадкам, сотрудников, — неплохо иметь запасной план.       — Мн… — тихо хмыкнул Лань Ванцзи. Запасной план на какой случай? Убийства?       — Мне нужно идти, сладкий, — прошептал мужчина. — До скорого?       — Мгм. До скорого, — согласился Лань Ванцзи, вздохнул, когда Вэй Усянь отключился, и заглянул в просторную и пустующую комнату, в которой было одно только пианино, стоящее близко к выходящему на небольшой двор окну.       Оглянувшись на коридор, он скрылся в комнате и, осторожно прикрыв за собой дверь, направился к пианино. Кто-угодно, — слуги или сама Мадам Юй, — могли появиться в любой момент и наказать за проникновение в помещение, куда ему входить не разрешали, однако Лань Ванцзи, который не мог найти в себе силы побеспокоиться об этом, занял место и поднял с клавиш крышку.       Ни о чём не думая, Лань Ванцзи заиграл — перебирал мелодии от простых для разминки и тренировки до тех любимых отрывков композиций, которые разучивал ещё ребёнком. Дядя любил традиции, а его мама — фортепиано, и именно она учила его до тех пор, пока не умерла, и дядя, которому практически угрожал истерикой, позволил продолжить занятия, но при условии, что он будет изучать игру на традиционном инструменте вместе с братом.       Бесконечный поток нот и переливов, состоящих из мелодий, непрерывно следующих друг за другом, вырисовывался из-под его пальцев, и сладкий цитрусовый аромат стал единственным признаком, что к нему кто-то присоединился. Пальцы замерли, а музыка медленно затихала, превратившись в глухое эхо, проплывшее по помещению, когда он обернулся и увидел другого альфу, неловко замершего у двери.       — Цзинь Цзысюань, — тихо поприветствовал он мужчину.       — Лань Ванцзи, — вторил ему альфа, переминаясь с ноги на ногу и глядя куда угодно, но только не на Лань Ванцзи.       — Приветствие закончилось? — поинтересовался Лань Ванцзи и, развернувшись к пианино, заиграл нежную незамысловатую мелодию.       — Ага, — ответил Цзинь Цзысюань, и на минуту, прежде чем он продолжил, между ними затянулась тишина. — Су Миньшань действительно неприятный тип, и ещё он заговорил с моим кузеном и Цзян Чэном, так что, эм… — он заколебался, и Лань Ванцзи предположил, что это всё, что тот хотел сказать, однако затем раздались торопливые шаги, и Цзинь Цзысюань, завозившись с краем рубашки, встал у окна. — Мне действительно не хочется приближаться к ним, а прочие альфы, за исключением Ло Цинъян, довольно… невоспитанны. На самом деле, это немного странно. Не думал, что у Цзян Яньли настолько ужасный вкус.       — Это не так, — отрезал Лань Ванцзи, заметив, как напрягся Цзинь Цзысюань, выпустивший краткий аромат смущения. — Между ней и Юй Цзыюань нечто сродни войны, — уточнил он, отчего Цзинь Цзысюань наконец-то посмотрел на него своими большими встревоженными глазами.       — Война? — спросил он едва хриплым голосом.       — Мн. За исключением Ло Цинъян, все остальные альфы среди собравшихся были «одобрены» Мадам Юй. А-Ли могла выбрать кого-то только из этого списка, и как ты мог заметить, все кандидаты — неприятные личности. А-Ли решила принять предложение каждого ради мести своей матери, чтобы заставить Мадам Юй провести целое лето в их обществе.       — Но… Как тётушка могла не понять, насколько они ужасны? Она ведь виделась со всеми на торжестве.       — Мы верим, — проговорил Лань Ванцзи, опустив взгляд на клавиши, и мелодия, прежде нежная, стала звучать немного мрачно, — что она намеренно выбрала настолько неподходящих альф.       — И зачем ей делать подобное? — скептически спросил альфа и вздрогнул, когда Лань Ванцзи уставился на него мрачным и бесстрастным взглядом до тех пор, пока глаза того не стали ещё больше. — Я? — пискнул он. — Этим она хотела заставить Цзян Яньли выбрать меня?       — Вероятно, — тихо подтвердил Лань Ванцзи и медленно моргнул, когда альфа запаниковал, а его аромат стал похож на карамельный, отдающий лёгкой горчинкой аромат, напоминающий чем-то жаренный апельсин.       Некоторое время они смотрели друг на друга, пока Цзинь Цзысюань, неловко переминаясь с ноги на ногу, не опустил взгляд в пол.       — Какого чёрта… — тихо выдохнул он. — Кто так делает? Мать заставила меня выслать это предложение. Я даже предположить не мог… Мы даже не подходим друг другу, — прошептал альфа, скользнув по Лань Ванцзи большими и влажными глазами. — Если я откажу ей… Цзян Яньли придётся выйти за одного из этих альф? — спросил он, прикусив губу, точно был готов вот-вот расплакаться.       Пальцы замерли вновь, и Лань Ванцзи, опустив руки на колени, уставился на другого мужчину. В этот момент Цзинь Цзысюань напомнил Лань Ванцзи испуганного ребёнка, который хочет оказаться в уютном месте, там, где его никто не найдёт. Он отодвинулся и похлопал по месту рядом с собой, и улыбнулся одними глазами, когда мужчина по-младше незамедлительно присел на пуфик.       — Не знаю, — признался он, замешкавшись. — Думаешь, что не подходишь ей, потому что предпочитаешь альф?       Подавившись, Цзинь Цзысюань вновь отвёл взгляд, избегая Лань Ванцзи.       — Я не… Откуда ты?.. Как?..       — Ты не единственный такой, — прервал его Лань Ванцзи, едва кивнув, когда Цзинь Цзысюань посмотрел на него большими испуганными глазами.       — Ох, — выдохнул мужчина, и щёки его окрасил румянец, а взгляд — тяжёлый, тоскливый — скользнул по Лань Ванцзи…       Лань Ванцзи тихо зарычал, когда обжигающий кисло-сладкий аромат Цзинь Цзысюаня достиг его, проникая в него и вынуждая выпустить собственный, который был похож на расплавленный мёд.       — Я уже заинтересован в кое-ком, — пробормотал он, заалев лицом.       — Ох, — выдохнул Цзинь Цзысюань. — Могу ли спросить, кто это? Ты не обязан рассказывать мне, и я могу пообещать, что буду хранить молчание, не то чтобы мне вообще было кому рассказывать…       Лань Ванцзи заколебался. Этот секрет не принадлежал ему в полной мере, но было в Цзинь Цзысюане нечто такое, что он был точно уверен: этот альфа никому и ничего не расскажет, а Вэй Усянь не станет беспокоиться о подобном — и прежде чем он успевает обдумать решение, он уже тихо говорит «Вэй Усянь», отчего глаза альфы становятся ещё шире.       — Серьёзно? — практически выкрикнул он, но тут же шлёпнул рукой по губам и тихо извинился.       — Мн, — хмыкнул Лань Ванцзи, едва улыбнувшись.       Это приятно. Нашёптывать кому-то свой секрет. Возможно, кому-то, кто может стать его другом. Кому-то, кто, по крайней мере, такой же, как и он.       — Ох… Это… Он горяч, — пробормотал Цзинь Цзысюань, отвернувшись. — Я просто… Вы двое, эм… Подходите друг другу? — спросил он, украдкой поглядывая на Лань Ванцзи.       — Подходим ли друг другу?       Не то чтобы он не знал, что они действительно странная парочка: в то время как один из них тихий и молодой, другой — шумный и уже немолодой, и они оба — альфы, но Лань Ванцзи становилось любопытно, о чём именно говорил Цзинь Цзысюань.       — Я… Просто… Он же актив, да? И мне казалось, что ты тоже, так что…       — Откуда ты знаешь, что Сянь-гэгэ актив? — спросил Лань Ванцзи не то с любопытством, не то с раздражением.       Вэй Усянь создавал впечатление человека, предпочитающего быть снизу — по крайней мере до тех пор, пока не ухмылялся и не начинал дразнить. Был ли Цзинь Цзысюань когда-нибудь жертвой Вэй Усяня? Был ли Лань Ванцзи на самом деле не единственным молодым альфой, которого Вэй Усянь…       — Мне довелось однажды увидеть, — тихо произнёс Цзинь Цзысюань и с красным лицом и закусанными губами, которые были растянуты в улыбке, смущённого посмотрел на Лань Ванцзи, — когда мне было… пятнадцать, кажется? — он прерывисто рассмеялся. — Он спрятался с кем-то на торжестве, а я случайно застукал их. Никто из них не заметил меня, но…       — Ты остался и подглядывал?       Цзинь Цзысюань бросил в его сторону озорной, но всё ещё смущённый взгляд.       — А ты бы поступил иначе?       — Нет, — бездумно ответил Лань Ванцзи, и его уши запылали, когда они обменялись одинаково понимающими смущёнными взглядами.       — Значит, ты не актив? — спросил спустя пару минут Цзинь Цзысюань. — Или так только с Вэй Усянем?       — Я… — Лань Ванцзи уставился на другого альфу, — не уверен, по крайней мере, я никогда прежде не задумывался о ведущей роли.       — Серьёзно? — спросил Цзинь Цзысюань, скользнув по Лань Ванцзи взглядом. — Всё в тебе буквально кричит об этом, так что я предположил… — он неловко махнул рукой. — Серьёзно? — повторил он. — Ты действительно никогда не задумывался о том, каково это?       — А ты думал о том, чтобы вести? — спросил Лань Ванцзи, с бесконечным удовольствием наблюдая за тем, как лицо Цзинь Цзысюаня переходит то к одному, то к другому оттенку красного.       — Откуда тебе знать, что я не актив?! — тут же воскликнул Цзинь Цзысюань, однако хлопнул рукой по губам и оглянулся на дверь.       — Ты создаёшь такое впечатление, — задумчиво протянул Лань Ванцзи.       Цзинь Цзысюань в самом деле едва ли не кричал: «Мне нужен альфа, который заставит меня кричать в постели».       Тихо зашипев, Цзинь Цзысюань развернулся к пианино и осторожно нажал на пару клавиш.       — Я размышлял об этом, — признался он с нежной и вместе с тем грустной улыбкой. — Так я и понял, что мы с Цзян Яньли не подходим друг другу, — тяжело вздохнув, он украдкой взглянул на Лань Ванцзи. — Мы похожи, — в конце концов произнёс он, тихо рассмеявшись.       — Мн, — хмыкнул Лань Ванцзи, наблюдая, как Цзинь Цзысюань продолжил играть на клавишах.       Он очевидно не знал, как правильно играть на пианино, однако мелодия, — медленная, но точная, которую тот исполнял, — была знакома Лань Ванцзи, и он задумался, на каком инструменте играл этот мужчина. Струнный, на каком учился он сам? Или духовой — как у брата? Лань Ванцзи ухмыльнулся мелькнувшему перед глазами образу чопорного мальчишки, который с надутыми щеками дул на…       Лань Ванцзи поперхнулся воздухом, когда представил себе Цзинь Цзысюаня, который дул вовсе не на музыкальный инструмент, на котором принято исполнять мелодии — нет, в его мыслях альфа стоял перед ним с большими и влажными глазами, а сам он проталкивал в его рот совершенно иной инструмент…       Цзинь Цзысюань посмотрел на него большими испуганными глазами и, придвинувшись немного ближе, похлопал по спине, пока Лань Ванцзи пытался откашляться — и это совершенно точно не помогало ему успокоиться!       — Я в порядке, — выдавил Лань Ванцзи спустя минуту, и Цзинь Цзысюань покорно вернулся на своё место. — Я в порядке, — повторил он, выровняв дыхание. — Спасибо.       Цзинь Цзысюань издал тихий взволнованный смешок.       — Если кто и должен благодарить, так это я тебя, — проговорил он, выразительно посмотрев на Лань Ванзци, на что он вопросительно хмыкнул. — За случившееся на торжестве? Ты оттащил меня подальше от тётушки, а я просто… То есть, я практически пытался оставить на тебе запах прямо на глазах у всех гостей! И ты позволил мне это! А потом я просто ушёл, даже не подумав о том, чтобы отблагодарить тебя! Это было грубо с моей стороны, — он тихо вздохнул, вновь завозившись с краем рубашки.       — Ты был шокирован, — ободряюще произнёс Лань Ванцзи. — Всё в порядке.       — Вовсе нет. Теперь я твой должник, — решительно заявил Цзинь Цзысюань, поджав губы, и посмотрел прямо в глаза Лань Ванцзи. — Серьёзно, если тебе потребуется что-либо, просто попроси. Клянусь, я верну тебе этот долг.       Лань Ванцзи уставил на молодого альфу, задумавшись, не было ли это той изначальной причиной, по которой он присоединился к Лань Ванцзи — чтобы отблагодарить и предложить ему…       Лань Ванцзи тут же отбросил мысли прочь, не позволив им зайти слишком далеко. Он уже занят! Что не так с его головой?! Впрочем… Вэй Усянь обмолвился, что не станет ревновать его, потому что прочно уверен, что Лань Ванцзи не будет доволен обществом Цзинь Цзысюаня. Возможно, он сможет призвать к своей фантазии, пусть и довольно скупой, и понаблюдать за реакцией мужчины…       Лань Ванцзи скосил взгляд на решительно настроенного и, очевидно, обеспокоенного Цзинь Цзысюаня.       — Хорошо, — проговорил он, — если однажды появится то, что мне потребуется, я непременно сообщу об этом.       — Разумеется, — подтвердил Цзинь Цзысюань, на его губах тут же заиграла улыбка, а плечи расслабились.