Вишнёвые жвачки

***

Воскресение, вечер

Во-первых, Регулус был готов прикончить Джеймса и Сириуса сразу: неподалеку от дома Блэков протекала река. Во-вторых, он был бы рад замочить шумовкой Барти Крауча на том же месте, где он и появился: возле пекарни Локвудов. В-третьих, он уже придумал план мести целому и повальному явлению РПП: булимии, ее ремиссии и захвату его друзей. Будь то Римус, слегший из-за стресса от поступления и постоянных недоеданий, или Пандора, увидевшая складку на животе и брошенная в повторный круг ада, — каждый должен был послать болезнь навсегда. Сейчас его врагами были практически все. Они с Джеймсом подоспели вовремя к дому Блэков, однако это не имело никакого значения: Сириус стоял на своем. Он обнял брата в первую же секунду — вернее зажал его в тисках — и беспрерывно извинялся, как умел: травя пошлые анекдоты. Регулус же простил его в тот самый момент, как узнал, что он собирается сделать. Он был слишком отходчив. Наотрез брат отказался от какой-либо помощи: даже не пустил их с Джеймсом в дом постоять у двери. Вместо этого после долгого и тупого спора Регулус остался у садика возле входной двери, и только фонтан нарушал тишину в ожидании возвращения брата. Он неотрывно смотрел на окно, завешанное кремовыми шторками, и молился, чтобы ни одного крика и любого проявления деспотизма не было слышно и в целом не бы-ло. Он все еще тяжело дышал — от бега, от волнения и от ярости. В последнюю неделю на него навалилось слишком много: воспоминание о первых неудачных отношениях — нездоровых и болючих, от которых не оправился до сих пор благодаря Краучу; а еще в последние дни он сидел у кровати Пандоры и Римуса поочередно, пытаясь им помочь и понимая: ему самому было необходимо выздороветь. Регулус даже прибег к ловушке и сказал Сириусу, что случилось с Римусом, чтобы отговорить его идти к матери; и даже тогда брат был непреклонен. Сириус полетит к Римусу сразу после разговора с Вальбургой. А что будет дальше — неизвестно. — Я должен был ответить, — Регулус не сводил глаз с парадной двери. — Я отговорил бы его. Это его терзало. Все эти десять минут, как они стояли в саду возле петуний, душащих своим запахом, он корил себя, корил и корил. — Ты не должен виниться, — мягче сказал Джеймс. — Главная проблема Сириуса Блэка — Сириус Блэк и его любовь нарываться всеми возможными способами. — Но почему ты? Почему ты его не остановил? Регулус резко повернулся к нему лицом. Злость в нём кипела — необъяснимая, необъятная и сильная. Он не знал, почему его раздражало сейчас любое мимическое движение Джеймса и даже его чертовы огромные глаза, в которых плескалось такое же непонимание. Не было смысла выяснять, кто из них прав, а кто виноват, однако Регулусу очень, очень хотелось высказаться, выпустить на волю все те эмоции, которые он так долго в себе подавлял. Пускай в ответ его не поймут, пускай он будет выглядеть глупо и снесет всех волной закипающей ярости, чтобы потом оставить после себя лишь одинокое перекати-поле. Ему уже было всё равно. — Какое тебе дело до моего благополучия? Просто зачем это всё? — Серьезно? — Джеймс вспыхнул. — Думаешь, я настолько конченый, что смогу спокойно принимать факт твоего нахождения в садистском доме Блэков, из которого сбежал мой самый непробиваемый друг детства? Он поджал губы, точно был разочарован. — Насколько хорошего ты мнения обо мне, Реджи? — Я не думал, что ты говорил всерьез, когда заливал про обязательную помощь. Да. Я привык к пустым словам. — И что ты от меня теперь хочешь? — Джеймс сделал шаг ему навстречу. — Я сделал то, что было нужно, и нисколько об этом не жалею. — Меня бесит твоя неопределенность. — Хорошо, — сказал Джеймс. Он оказался на расстоянии вытянутой руки от него и терпеливо повторил: — Давай дальше. Скажи все, что думаешь обо мне. Хватит недомолвок, Регулус, наша дружба не должна быть полной скрытой лжи и подавляемой ярости. — В самом деле? Джеймс, это не я скрываюсь. Ты все время увиливаешь от моих расспросов и играешь клоуна, хотя я точно знаю, что никакой ты не клоун, а такой же человек, как и все вокруг, которому просто необходима помощь, — но ты даже не даешь мне попытаться. Я хочу видеть тебя собой. Искренним и настоящим. — Это твоя главная претензия? У него был ответ: нет. Но Регулус ничего не сказал. Он устал, он хотел есть, пить и не ощущать колики в животе; хотел не видеть в зеркале того, кого видел, и более того — не ненавидеть его, а любить, потому что именно из-за неприятия себя у него не получалось принять других. Регулус сказал бы, что Джеймс просто раздражает его, как и все, не столько из-за его поступков и слов, сколько по другой причине: Регулус сам взвинчен от давящего голода, слабости и отсутствия терпения. В нём всё закипало. Этот клубок ярости, насыщенный новыми проблемами, увеличивался в размерах и был уже настолько неподъемным, что Регулус не был в силах кричать, крушить всё в округе, разбивать, устранять и взрывать: он бы сбил его. Он бы осел на пол и просто заплакал — это единственное, что помогло бы. Возможно. Но Регулус не делал так давно. И сейчас не мог: не перед Джеймсом он возобновит свои истерики в тишине без сторонней поддержки. Не здесь, не сейчас и наверняка не так скоро с учетом того, скольких друзей надо вытягивать из бед. — Я не знаю. Я уже вообще ничего не понимаю. Регулус произнес это так обессилено, что ему самому стало в разы хуже, словно на него вылили помои. Он смотрел в глаза Джеймса — такие близкие к нему и вместе с этим недосягаемые. Было противозаконно стоять именно так: под закатным, но немного палящим солнцем, с кудряшками, напоминающими золотые пружинки, и с приоткрытыми губами из-за спешки; нос у него всего не дышал. Это было ожидаемо. Лили и он — как Чип и Дейл: они гармонично дополняли друг друга. Регулус знал Эванс совсем немного, однако за время их небольшой поездки он успел сделать свои выводы и понял, по какой причине она так сильно и серьезно нравится Джеймсу. Лили Эванс была ужасно умной, что иногда раздражало, — и Регулус стыдился этого чувства, постоянно недооценивая себя. А еще она охлаждала рассудок Джеймса, что никогда не получалось у Регулуса: он не был гиперактивным, но мог загореться по любому поводу. В общем и целом, они были действительно красивой и потенциально счастливой парой. Регулус признавал это, но принять из принципа у него не получалось. Он злился на Джеймса. Злился на себя. Его не бесила непонятная им обоим «неопределенность» Джеймса: на самом деле больше всего на свете Регулуса раздражал тот факт, что друг скрыл от него встречу с Лили, потому что только так она означала нечто большее между ними, чем обычное свидание. В один миг оно стало интимным, сильным на чувства и на значимость. Это значило, что Джеймс по-настоящему влюбился. Влюбился настолько, что посчитал нужным утаить встречу с Лили из-за особо личного характера их отношений. И это ранило гораздо сильнее, чем как если бы Джеймс признался в случайном сексе или страстном поцелуе. — Извини, — немного смущенно выдавил Джеймс и опустил голову так, что солнце подсветило его веснушки. — Я идиот. Ты же мой друг, и ты имел право знать, как и Сириус, как и Питер. Я даже не подумал о том, что таким образом подставляю нас, ввожу тебя в тень, заставляю усомниться в ценности нашей дружбы. Но я тебя очень ценю. Типа, пиздец как сильно, Регулус. Хоть мы общались не так много, но мне кажется, мы сблизились достаточно, чтобы не скрывать друг от друга такие вещи. И я правда виноват. Регулус ничего не ответил. Он поджал губы и, чтобы не говорить «всё в порядке», когда ничего не было в порядке, обнял Джеймса. Руки сомкнулись у его шеи, и Джеймс, чуть помедлив, обвил его торс. Это было неловко. Регулус сразу подумал о том, что с Римусом они обнимаются совсем иначе: крепче, смелее и более искренно. Может быть, они с Джеймсом еще были недостаточно знакомы, чтобы проникнуться друг другом, но тем не менее это заставляло Регулуса хмуриться. Он чувствовал, что что-то шло не так, что всё должно быть по-другому. Не так гейски, не с такой натяжкой, не с такими смешанными чувствами, словно они незнакомцы. Друзья так не обнимаются. Он даже побоялся вдохнуть. Джеймс был чуть выше его, и Регулус мог положить голову ему на плечо, вдохнуть запах выстиранной майки или придвинуться ближе, потому что именно так друзья поддерживают друг друга, — но ничего из этого он не сделал. Они отстранились спешно, стоило открыться двери и появиться Сириусу — на удивление радостному. — Мальчик мой хороший и Джеймс, кажется, я выбил нам целое лето! Сириус каждый раз появлялся неожиданно, и это улыбнуло. Резко пришло осознание, как сильно Регулус скучал по нему. — Чего? — Джеймс уже на выдохе, не веря, озарился — и всё его лицо смягчилось. Кажется, всё время их разговора он был необъяснимо напряжен. — Регулус. Брат, — Сириус встал перед ним и упер руки в бока с улыбкой до ушей. — Ты хочешь поехать с нами в незабываемое дорожное путешествие до — мы пока не решили — куда-то? После поступления Джеймс, Питер и я решили съездить отдохнуть куда-нибудь вместе, и я планирую умолять Римуса на коленях отправиться вместе с нами. Иначе мне будет очень грустно и очень плаки-палки. Вальбурга разрешила. Думаю, это неплохое начало? Она сказала, тебе нужно развеяться, а там, мой милый, и до сожительства нашего недалеко. — О господи, — Регулус уже обнимал его вовсю — без зажатости и стеснения. — Я не знаю, как тебя благодарить. — Это меньшее, чем я мог расплатиться с тобой, Рег. Почему-то Регулусу казалось, что на «меньшем» он действительно не остановится.

***

Понедельник, утро

(10:01) Чищу тарелку от застывшего сыра. У меня не будет детей. Никогда. (10:01) Горячие бутерброды делают этот мир? (10:01) Ещё сленг. Он захватывает умы наших братьев меньших. (10:02) Ты скуф или альтушка? (10:02) Я представление того, что никогда этого не слышал. (10:02) Поясняй, Джеймс, поясняй каждое слово. (10:02) Я в тильте тики-тики мой рофл имба (10:03) С тобой один чилл давай замутим бэнгер или анпакинг? (10:03) Всё? (10:03) Ты же такой сасный притянешь много фолловеров не ломайся бро (10:04) Флопов не будет я зафорсю свой мерч шаришь?? (10:04) Имхо это крипово (10:04) Что за панч ты на моей тишке читер плюс кринжовый хейтер (10:04) Всё, кончай (10:05) Я пофлексил (10:05) Спасибо за этот толк масик (10:05) Ты откуда всё это знаешь? (10:06) У меня же есть сестра моего друга, забыл? (10:06) Я полагал, что она в том возрасте, когда её волнуют танцы людей из тик-ток хаусов? (10:06) Это не отменяет того факта, что я альтушка, Реджи. (10:06) Хорошо, я понял, только прекрати это. (10:07) Чем ты вообще занимаешься сейчас? (10:07) Хейчу Маркса (10:07) Читаю любимку Сильвию Плат (10:07) Под дулом пистолета Лили? (10:08) ТЫ сексист?? (10:08) При чем тут это?? (10:08) Я не считаю верным делить литературу на мужскую и женскую, Реджи. (10:09) Я очень в тебе разочарован. (10:09) Считай это шансом упомянуть твою девушку и подстебать тебя за то, что ты отчаянно пытаешься ей понравиться. (10:09) Мне очень нравятся платовские стихи. Они нежные, надрывные и одновременно с этим едкие и хлесткие. (10:09) Я знаю, Джеймс. У меня ее фотография на книжной полке, но речь вовсе не об этом. (10:10) Лили мне просто посоветовала, и я открыл новую для себя литературу. Дело не в том, что я силюсь себя подкроить, подстроить под идеал девушки. (10:10) Окей… (10:10) Давай топ-5 твоих любимых цитат. (10:11) Мне кажется, это весь «Лайонесс». (10:11) Твоя слабость к мифам взыграла? (10:11) Я не понимаю, почему их так не любят (10:11) Ты прочитай хотя бы про Пигмалиона и Галатею. (10:12) Я игнорирую их существование. Но что ты ждал от антички, прогрессивных мыслей о том, что красота субъективна? (10:12) Шекспир довольно революционен. (10:12) Не знаю, Джеймс, я не особо читаю пьесы XVII, блин, века (10:13) А что ты читаешь? Я без иронии, мне правда очень интересно. (10:13) Донна Тартт крута (10:13) давай сразу честно ты ее открыл для себя после того как увидел Финна Вулфарда в амплуа Бориса после экранизации «Щегла»? (10:14) Я должен сделать пометку: мне было тогда 13 лет, и я не имею наклонности к растлению несовершеннолетних (10:14) Пока что ты сам недоросль (10:14) Хорошо, Джеймс, я утырок, который на год младше тебя. (10:14) В этом есть свои плюсы: не надо беспокоиться о поступлении. (10:15) О боже. Поступление. (10:15) Сейчас примерно страдаю из-за этого и смотрю на монографию, таблицы, расчеты и без понятия еще на какую вещь в своей комнате. Кто им нужен вообще? Уже сразу доктор пятой степени? (10:15) Юрист-последователь Эль Вудс. Сними себя в розовой шубке со шпицем у бассейна и не забудь упомянуть, что хорошо разбираешься в коллекции Burberry. (10:16) Они меня возьмут с руками и ногами. Так даже нелюбопытно. (10:16) Но я правда планирую в визитке быть на приколе. Буду выделяться в массе папиных сынков в синем пиджаке с похоронной розочкой в кармане возле особняка на Майорке. (10:16) Так до сих пор одеваются? (10:16) Нет, но где ты видел, чтобы перед ректорами Лиги Плюща стоял парень в шортах в ширину с три головы, в ковбойском ремне и майке-алкоголичке? (10:17) Надеюсь, ты сейчас свой стиль описал? Звучит потрясающе. (10:17) Ремень с быком посередине. Золотой. (10:17) Я в восторге. Виниры будут? (10:18) Мне пока не довелось похищать Трэвис Скотта. К тому же я генетически предрасположен к распиздяйству и полагаю, что меня посадят на срок гораздо больший, нежели я сам заработал бы эти баксы. (10:18) Вообще это все так болезненно для меня. (10:18) Ну, я имею в виду разговоры о поступлении и о будущем, работе, взрослении. (10:19) Я словно боюсь фатально ошибиться и по этой причине гоню все размышления о перспективах своей профессии. (10:19) Я боюсь, что буду сидеть на шее родителей. (10:19) Я боюсь, что не смогу о них заботиться и отплатить за все средства, отложенные на мою учебу, на мое воспитание, на меня. (10:20) Боюсь, что рассорюсь с ними из-за всякой глупости и буду неблагодарным сынком, дохнущим в каморке под солями с воткнутой иглой в вену. (10:20) Всего боюсь. И это так гнетет, словно с каждым днем, сколько бы ни пытайся себя успокоить и слезть со снотворного. (10:20) Боюсь, я кончу жизнь, как Хит Леджер. А я зависим от Хита Леджера. (10:21) Джеймс… (10:21) Прости, что так взваливаю все это на тебя. (10:21) Нет. Сбрось эти извинения с себя. Я чертовски благодарен тебе за то, что ты рассказал о себе с этой стороны. (10:21) Джеймс, ты невероятный человек. Наверное, я такого больше никогда не встречу и порой эта мысль меня даже убивает, потому что мы не знаем, как разведутся дороги этого мнимого пока что будущего для нас двоих. (10:22) Но одно я знаю определенно. Точно (10:22) Ты исключительный. Возможно, я звучу натянуто и банально, но это просто факт. (10:22) И мне очень хочется, чтобы ты смог полюбить себя так же, как я. (10:23) Ну. В той же дружеской степени. (10:23) Поладить с собой — лучшая мера наказания, потому что этого достичь безумно сложно. Мы оба знаем, какого это, но почему-то я один понимаю, что ты уже достиг всего, что только можно в твои годы. (10:23) Ты уже сделал непомерно много для своей семьи и, я уверен, они ценят это. Мне очень хочется, чтобы ты видел себя моими и их глазами, потому что тогда ты бы точно осознал, кем на самом деле приходишься. (10:24) Ты умеешь дружить, сопереживать, лечить, понимать и вызывать смех. Ты всё, блять, умеешь, Джеймс. (10:24) Пожалуйста, помни об этом. Невозможно за всем угнаться, невозможно быть всегда и везде, невозможно отдавать всего себя другим, ты должен думать о себе в том числе. Сейчас получается так, что все мысли приводят тебя к зависимости от заботы о близких людей, и это конкретно играет на твоих нервах. (10:24) В твоих силах понять, что ты у себя один вообще-то. (10:24) И неплохо было бы просто сказать себе: я классный. (10:25) Я, черт возьми, невъебенно популярен на Ютубе. (10:25) Я капитан команды по футболу. (10:25) И я поступаю в лучший вуз страны, пересмотрев «Блондинку в законе». (10:26) Если бы я сейчас перечислил все эти факты о себе, ты бы восхитился. (10:26) Так почему бы не восхититься собой? (10:26) Регулус, знал бы ты сейчас, как я тебя люблю и как у меня сердце разрывается. (10:27) Никогда не думал об этом в таком ключе, а ты так развернул… спекулировал на моих достоинствах. (10:27) Брось (10:27) Я тебе сказал то же самое, что сказал бы любой другой друг или девушка. (10:28) Нет. Я ощущаю это по-другому. (10:28) Спасибо тебе за это, Реджи. (10:29) Спасибо тебе, что высказался. (10:29) Хочешь встретимся завтра? Лично выговариваться всегда лучше. (10:30) Конечно хочу. Наверное, хочу больше, чем поступить в Лигу Плюща, а я об этом с детства грезил. (10:30) Захвати с собой только Сильвию Плат, ненавистник «женской литературы». (10:30) Тебе бесполезно доказывать обратное. (10:31) Больше не жалуйся на меня мне. (10:31) Я и без того бедняжка. (10:31) Ладно. Я услышал тебя. (10:32) На боярышнике 10 лет не помогает особенно когда беру в руки галстук-заправлялстук и думаю о своем будущем ребенке индиго. (10:32) слезай с успокоительных ты становишься невменяемым (10:32) Не кричи прапорщик (10:33) Адьютант мой адъютант (10:33) Джеймс. (10:33) Я зачел тебе знание званий. Ты умничка. Давай до завтра. (10:34) Буду ждать твой галстук в стиле Яеи Кусамы и твой синий костюм с похоронным цветочком. (10:34) В стиле Яеи Кусамы это как? (10:34) В горошек. Просто в горошек, Джеймс. (10:35) Без вырвиглазного и ядовитого цвета. (10:35) Не ущемляй Капитолий и его филантропов. (10:36) Жди.