Troubled Teachers

Было уже позднее утро, когда Эмма с Реджиной спустились вниз. Генри сидел с ноутбуком на диване, поджав под себя ноги, со стаканом колы в руке, в то время как по телевизору без звука шел вчерашний футбольный матч. Как только он заметил свою мать с Реджиной, его лицо залилось краской. — Генри, ты в порядке? – спросила блондинка, настороженная такой реакцией. — Да, - пробормотал он, быстро собираясь и выходя из гостиной. — Нет, это не так, - сказала Эмма. — Что случилось? — Ничего, - настаивал подросток, избегая смотреть в глаза Эмме и Реджине. — О… - сказала Эмма, вдруг осознав, в чём дело. — Блин. Прости, парень, - и она сама покраснела, поняв, как неловко сейчас её сыну. Она не знала, что с ними случилось. Они всегда старались не особо шуметь, понимая, что комната Генри всего в нескольких метрах. Эмма научилась во время оргазма кричать в подушку, а Реджина… До этой ночи у Реджины не было оргазмов, так что… Была уже половина второго ночи, когда их любовные игры, наконец, прекратились, и они заснули, обессиленные и удовлётворенные, в объятиях друг друга. Но, растворившись в удовольствии, они забыли, где находятся. И кто был рядом. — Всё нормально, - сказал он, уставившись в пол. — Просто… — Этого больше не повторится. Обещаю, - тут же сказала Эмма. — Я тоже, - вмешалась Реджина, вдруг тоже осознав, в чем проблема. Генри молча кивнул и вышел из комнаты. Свон повернулась к женщине с виноватым выражением лица. Но это длилось недолго, и уже спустя пару секунд они залились смехом, упав на диван. — Ой, как смешно! Вы нанесли травму моей психике! – прокричал Генри из кухни, что лишь вызвало у женщин ещё один приступ смеха. Вскоре они услышали, как он поднялся по лестнице и закрыл дверь в свою комнату. — Чем хочешь сегодня заняться? – спросила блондинка, когда они, наконец, успокоились. — До обеда у меня запись к врачу, в остальное время я свободна. А ты? — Не знала, что Арчи работает по субботам, - заметила Эмма. — К другому врачу, - пожала плечами Реджина. — В больнице. — Всё в порядке? – спросила Эмма, вдруг заволновавшись. — Да. Просто плановый визит. Вообще-то, я была у врача в ноябре, но в Кенте сказали, что не помешает сходить ещё раз, даже если ничего не беспокоит. — Кажется, ты жаловалась на головокружение, - напомнила девушка. — Да, и пару дней назад меня тошнило. Я же говорила, что не стоило есть суши трехдневной давности, - нахмурилась Реджина. — Я тебя не заставляла, у меня вот ничего не болело, - заметила та. — У тебя железный желудок. В любом случае, сейчас я в порядке, и шрамы уже тоже зажили. Уверена, анализ крови только подтвердит, что я абсолютно здорова. — Ты абсолютно идеальна, - кокетливо ответила Свон, подмигивая женщине и рассматривая её тело. Они перестали целоваться только тогда, когда Миллс настояла, что если они продолжат, она опоздает к врачу. Эмма проводила её до крыльца, и Реджина пообещала, что позвонит сразу, как освободится, и они договорятся встретиться позже. Для чего, они не знали. Единственное, в чём они обе были уверены, что хотят провести это время вместе.

***

Всё утро Эмма с Генри провели, играя в карты. Эмма выманила его из комнаты, пообещав на обед холодную пиццу без салата. Вредная пища благотворно влияла на настроение подростка, он становился всё счастливее, а Эмма продолжала проигрывать. Когда через два часа позвонила Реджина, он уже почти забыл обо всех звуках, что так смутили его прошлой ночью. Брюнетка сообщила, что доктор доволен тем, как заживают её шрамы, и состоянием здоровья в целом. На всякий случай они взяли кровь на анализ и обещали позвонить, когда будут готовы результаты. Генри вежливо отклонил предложение Эммы составить им с Реджиной компанию в походе по садовым магазинам и в кино. Приближалась весна, и Миллс снова хотела заняться садом. Парня не интересовало ни садоводство, ни перспектива провести время с двумя женщинами, оргазмы которых он так отчетливо слышал прошлой ночью. Хватало и того, что одна из них была его матерью. А то, что Реджина являлась его учительницей истории, только делало ситуацию ещё более неловкой.

***

Когда её девушка подъехала к дому, Эмма тут же выбежала на улицу и села в Порш. Она, наконец-то, прекратила жаловаться на то, что машина Реджины была слишком низкой и непрактичной, после того, как брюнетка пригрозила, что больше никогда не пустит её за руль. По правде говоря, Эмма тоже не особо любила цветы, но она была рада просто ходить по пятам за Реджиной только для того, чтобы быть рядом. — У вас есть армянский мускари ? – спросила брюнетка молодую продавщицу, пока Свон толкала тележку, полную семян магнолии, саженцев альпийского папоротника, семян клематиса, цветущего цикламена и розовых цветов, название которых она уже успела забыть. Продавщица направила пару в ряд с поддонами с рассадой. Тёмно-синие цветы едва виднелись из-за листьев. — Виноградный гиацинт! – воскликнула Эмма. — В детстве я их обожала. — Виноградный гиацинт? – нахмурилась женщина. — Брось. Ты наверняка слышала это название со своим латинским. Они похожи на виноградные гроздья, когда цветут. Видишь? – она отвернула лист, чтобы добраться до бледного маленького цветка. — Перестань портить растения, - воскликнула Реджина. — Но мне они тоже нравятся. Папа сажал их в нашем саду в Кенте. — В одной из моих приемных семей их сажали в горшках возле входной двери. Они мне так нравились, эти миниатюрные виноградинки. Даже не помню, в каком именно доме это было, но очень хорошо помню горшки. Я мечтала когда-нибудь иметь такие же. — Сколько у тебя было приемных семей? – спросила та, ставя поддон с десятком гиацинтов в тележку. Эмма не скрывала своего прошлого, но они нечасто это обсуждали. — Семь. Если честно, с двенадцати до восемнадцати лет я прожила в одном доме. А вот до того часто переезжала. Хотя бы во время выпускных экзаменов школу менять не пришлось. — Да, но раннее обучение тоже очень важно, - заметила Миллс. — Да, я научилась читать позже остальных детей, но это не помешало мне поступить в лучший университет в стране, так ведь? — Второй лучший, - поддразнила Реджина. — Идём, мне нужны садовые перчатки. В прошлые выходные я ободрала свои старые об розы. Расплатившись и погрузив покупки в машину Реджины (Эмма до сих пор не могла понять, почему багажник находится рядом с мотором), блондинка настояла на том, чтобы посидеть в кафе в садовом магазине. — В таких местах обычно вкуснейшие пирожные, - аргументировала она. – Думаю, потому, что все пенсионеры проводят здесь выходные, и им нужна доза сахара, чтобы доехать домой. — Но мы же собирались в кино. — Да, но фильм только через час, так что у нас есть время, я уже купила билеты онлайн. Последний ряд, - добавила она, подмигивая. — Думала, ты захочешь взять попкорн. — Да, - согласилась блондинка, не совсем понимая, в чём проблема, пока они стояли в очереди за пирожными. — Значит, сначала ты съешь пирожное, а потом попкорн? И, полагаю, на обед вы с Генри доели пиццу? — Ты ругаешь меня за то, сколько и что я ем? – спросила Эмма, изображая злость. — Я поражаюсь, как ты можешь так прекрасно выглядеть, при этом так ужасно питаясь, - начала защищаться Реджина. — У меня отличный метаболизм, - пожала плечами Свон. — И ты тоже потрясающе выглядишь. Эмма притянула к себе свою улыбающуюся девушку и крепко обняла, оставляя на шее нежные поцелуи, как вдруг они услышали голос, заставивший их отстраниться друг от друга. — Реджина? Эмма? - Женщины медленно повернулись к коллегам. За ними стояли беременная Мэри-Маргарет и Дэвид, с интересом наблюдавшие за открывшейся картиной. — Добрый день, - проговорила Миллс, растерявшись. — Что вы здесь делаете? - Мэри-Маргарет молча подняла показать горшок с геранью. — О, какая красота, - соврала Реджина, никогда не любившая эти цветы. — А Эмма помогала мне выбрать цветы для моего сада. — Вы двое вместе? – прямо спросила Мэри-Маргарет. — Верно, - кивнула Реджина. — Мы вместе, - она потянулась за рукой Эммы и крепко её сжала. — Поздравляю, - сказал Дэвид после неловкой паузы. — Кажется, вам хорошо вместе. — Да, конечно, - быстро сказала Мэри-Маргарет. — Просто… Это неожиданно. — Мы тоже не ожидали, - пожала плечами Свон. — И мы пока что стараемся не особо об этом распространяться. Генри в школе сейчас и так нелегко, так что мы решили, что лучше будет, если ученики не будут знать о наших отношениях. — Я поняла, - сказала Мэри-Маргарет. – И никому не скажу. - Эмма, Реджина и даже Дэвид лишь скептически посмотрели на короткостриженную брюнетку. — Что? – возмущенно спросила она. — Не хотите выпить с нами кофе? - перевела тему Миллс. Эмма предупреждающе сжала её руку, но та проигнорировала намёк. — С удовольствием, - улыбнулся Дэвид. — Я займу столик. Мэри-Маргарет знает, что я буду. — И давно вы встречаетесь? – спросила брюнетка, когда женщины сели за столик и продолжили беседу. Хотя это была далеко не самая естественная и приятная беседа в жизни Реджины, она признала, что могло быть и хуже. Доев свой кусок шоколадного торта, Эмма съела половину морковного пирога брюнетки, слушая рассказы Мэри-Маргарет о планах на предстоящие роды. К счастью, Миллс быстро отреагировала, когда Эмма сообщила Ноланам, что у них билеты в кино, и после того, как Мэри-Маргарет ещё раз заверила их, что никому не скажет, они ушли. Фильм был ужасным. Поскольку это был канун Дня Валентина, показывали сплошные мелодрамы. Но это не имело особого значения, потому что как только Эмма доела попкорн, они начали вести себя, как пара подростков. Эмма молча порадовалась, что в зале не было настоящих подростков из их школы. Когда они вышли на вечернюю улицу, Эмма проверила телефон и прочла сообщение от Генри, в котором он писал, что идёт с ночевкой к Циммерам. — Видимо, он не хочет снова слышать, как ты будешь выкрикивать мое имя, - игриво заметила Эмма, когда они подошли к машине. — Кто бы говорил, - парировала брюнетка. — Я… Ладно. Мы можем сегодня поехать к тебе. Думаю, проснуться в День Валентина в коттедже за городом – более романтично, чем здесь. К тому же, мы давно там не были. — Конечно, - кивнула Реджина. — Ты уже наелась вредной пищей, или будешь запеканку, которую я собиралась приготовить на ужин? — Я всегда всё буду. — Твой метаболизм более, чем отличный, он волшебный, - засмеялась женщина.

***

"Это был идеальный канун Дня Валентина", - подумала Эмма, когда легла в кровать рядом со своей девушкой. Они с Реджиной вместе готовили ужин на кухне в коттедже, а затем облокотились о печь и пили вино. Миллс достала белую скатерть, и едва успев остановить Эмму от срезания верхушек цикламенов, даже она согласилась, что стол, украшенный свечами, выглядел прекрасно. После ужина они расположились на диване под одеялом перед камином. Реджина положила голову Эмме на колени и читала свежий исторический журнал, а девушка проходила тест, чтобы проверить, знает ли она по-прежнему названия всех ста девяноста семи стран. Она знала. Секс был медленным, нежным, любящим. Пальцы Реджины гладили каждый сантиметр тела Эммы, прежде чем, наконец, достичь центра и доставить возлюбленной умопомрачительный оргазм, шепча на ухо обещания и слова любви. Телу брюнетки было оказано такое же внимание с помощью рук и рта, прежде чем Эмма довела её до оргазма своим языком. Эмма никогда особо не любила День Валентина, считая, что этот праздник придумали те, кому обязательно выставлять отношения напоказ. Они с Нилом никогда этого не делали. Но с Реджиной она была не против. Большую часть утра брюнетка провела в саду, высаживая цветы и семена. Эмма хотела помочь, но у них не нашлось второй пары садовых ботинок. По крайней мере, так Свон оправдалась перед женщиной. Вместо этого блондинка готовила для них праздничный обед. Генри написал и попросил забрать его в три часа, и Реджина настояла, что её девушка должна проводить больше времени с сыном. — День Валентина – не только для пар, - сказала она. — Проведи вечер с Генри. Вам обоим это нужно. Эмме понадобилось почти два часа, чтобы приготовить жаркое. Она редко готовила его с тех пор, как умер Нил, но очень гордилась впечатлением, которое смогла произвести на Реджину, когда та вернулась из сада. — С Днём Святого Валентина, любимая, - сказала Эмма, отодвигая для Реджины стул. — И тебя, - улыбнулась Реджина, беря Эмму за руку и мягко целуя в губы. — Пахнет очень вкусно. Спасибо. — Пожалуйста. Мне нравится для тебя готовить, - сказала блондинка, садясь напротив своей девушки. Еда была и правда вкусной, даже Эмма была довольна результатом своей работы. В разговоре они переходили от темы школы к детству, от Генри - к отпуску мечты. Женщины были совершенно расслаблены в компании друг друга, не боясь осуждения за сказанную глупость. Они любили и уважали друг друга за то, кем были на самом деле.

***

После обеда Эмма уходила неохотно. Не то, чтобы она не соскучилась по Генри. Соскучилась. Но она слишком наслаждалась компанией Реджины. Она не должна была быть кем-то – ни матерью, ни учительницей, ни женой. Просто собой. Они в последний раз нежно поцеловались, после чего блондинка вышла из машины Миллс и пересела в свою, чтобы поехать за Генри. Прежде, чем открыть дверцу, она повернулась и послала своей девушке воздушный поцелуй.

***

— Мы это сделали! – радостно сообщил Генри, входя в класс Эммы в следующую пятницу. Звонок, оповещающий об окончании четверти, только что прозвенел, и они оба вздохнули с облегчением. Прошла уже неделя с тех пор, как Феликса исключили, а Питера отстранили от занятий, и за всё это время Генри не слышал ничего негативного в свой адрес. Казалось, что в школе было немало детей, которые радовались, что история с наркотиками закончилась. — Да! – согласилась Эмма, давая сыну пять, прежде чем вернуться к вытиранию доски. — Ты готов? — Я же сказал. Мне нужно только забрать айпод, - заверил Генри. — Хорошо. Потому что если мы опоздаем на поезд, бабушка меня убьёт. Свонов пригласили на каникулы родители Нила. Эмма понимала, что не может отказаться от приглашения, особенно после того, как Мила сообщила, что съедутся все братья Генри, чтобы устроить ему сюрприз в день рождения, ведь в понедельник ему исполнялось пятнадцать. Они взяли билеты на поезд до Нортумберленда и должны были прибыть на место ближе к полуночи. Когда они уже собирались уходить, в двери показалась голова Реджины. — Прости, я знаю, что вы спешите, я просто хотела попрощаться, - сказала она. — Ещё раз. Эмма улыбнулась и затянула брюнетку внутрь. Генри же отвернулся и досадно застонал, когда его мать прижала женщину к стене, и они слились в страстном поцелуе. — Мам, идём уже! – воскликнул Генри, когда минутой позже он повернулся и увидел, что женщины всё ещё стояли в обнимку. — Простите, - сказала Эмма, отстранившись. — Вы оба. Ты, Генри, за мою несдержанность, а ты, Реджина, за то, что оставляю тебя почти на десять дней. — Я справлюсь, - заверила брюнетка. — К тому же, у меня уже есть планы с Руби и Роуз. — Да, но они – не я, - сказала Эмма, подмигивая брюнетке и открывая дверь, чтобы пропустить их с Генри вперед. — Нет, не ты, - согласилась та. — Я буду по вам скучать.

***

Трудно скучать по кому-то, когда вы постоянно на связи. Эмма с Реджиной всё время переписывались, обмениваясь нежностями или рассказывая о событиях вокруг. Когда брюнетка проснулась во вторник утром, у неё было чувство, будто она сама побывала на Дне рождения Генри. Всю ночь ей снились фотографии и рассказы, которые Эмма прислала накануне. Парень очень удивился, когда на пороге появились все его братья, тёти и дяди. Три брата Генри были почти одного с ним возраста, и вместе с младшими они сначала пошли в местный развлекательный центр, а затем к ним присоединились и взрослые, после празднование закончилось семейным ужином в пабе. В свою очередь Эмма знала всё о воскресной поездке Реджины, Руби и Роуз на побережье. Хотя она и не понимала, почему они сочли хорошей идею прогуляться под дождём, она радовалась и смеялась, когда возлюбленная рассказывала о приключении. Сначала они заблудились, как только сошли с основной дороги, и когда ботинки Руби начали безнадежно увязать в грязи, решили, наконец, вернуться. Но только дойдя до машины, они поняли, что потеряли ключи, и им пришлось ждать два часа, пока за ними приедет эвакуатор. Да, Свон с Миллс много переписывались, но было то, о чём хотелось говорить вживую. Например, о том, что узнала Реджина после разговора с врачом во вторник вечером. — Привет, - сказала Эмма, беря трубку. – Как ты? — Хорошо, - ответила брюнетка. – А ты? — Я прячусь. — От кого? – уточнила женщина, садясь на стул в столовой с чашкой чая. — От моей золовки. Она постоянно говорит о Ниле, и для меня это слишком. Я знаю, что они тоже по нему скучают. И знали его дольше, чем я, но я больше не могу. Достаточно с меня его матери Ясмин. Это уже выше моих сил. — Мне жаль, - негромко проговорила Реджина. — Что случилось? – сразу спросила Эмма, тут же забыв о своих проблемах, лишь услышав голос возлюбленной. — Почему ты решила, что что-то случилось? — Потому что я тебя знаю. Так что? - Женщина сделала глубокий вдох и закрыла глаза. — Я беременна.