Troubled Teachers

Вздох. Испуганное покачивание. И звук падения. — Дерьмо! Ты в порядке? - спросила Эмма, глядя через край дивана туда, где Реджина только что приземлилась на пол. — Агаа, - простонала брюнетка, потирая бедро. — Что ты здесь делаешь? - Свон обратила внимание на сына, который так и стоял в дверном проёме, с любопытством наблюдая за двумя женщинами, которые ещё несколько секунд назад лежали в объятиях друг друга. — Дерьмовый фильм, - сердито пробурчал он. — И я решил вернуться домой. - Эмма нахмурилась, услышав это оправдание, зная по выражению лица сына, что он чем-то расстроен, но также понимая, что сейчас, вероятно, не лучшее время обсуждать это. — Ох, ладно, — ответила блондинка, как раз в тот момент, когда Миллс поднялась с пола и села в кресло в дальнем конце комнаты, стараясь держаться как можно дальше от них двоих. — И? Что вам нужно мне сказать? — повторил Генри, переводя взгляд с учителя истории на мать. — Эм, — начала Свон, покосившись на такую же красную от смущения Реджину. — Ну… Дело в том… Хорошо, вот в чём дело. Мы с Реджиной… Я пытаюсь тебе сказать… — Вы вместе, — закончил Генри за заикающуюся женщину. Эмма моргнула. — Что? — Вы с Реджиной. Пара, — пояснил Генри. — К-как ты узнал? — Ну, я не был полностью уверен примерно две минуты назад, но ещё до того, как я увидел вас, ребята, на диване, я знал, что вы больше, чем друзья. Ты не очень-то беспалевна, - пожал плечами подросток. — И… тебя это устраивает? — её сердце колотилось, пока она ждала ответа Генри. — Мне плевать, кого ты трахаешь, лишь бы вся школа не узнала, что моя мама лесбиянка, - сказал Генри, прежде чем исчезнуть в коридоре, и на лестнице послышались тяжёлые шаги. Девушка повернулась и посмотрела на брюнетку с открытым ртом. — Что сейчас произошло? - спросила она, когда женщина подошла и снова устроилась на диване. — Я не уверена, - ответила Реджина. — Он согласился с тем, что мы вместе? Я не смогла понять этого из-за ругани и, возможно, гомофобного высказывания, - продолжила блондинка, в замешательстве потирая лоб. Миллс усмехнулась. — Я не думаю, что он имел в виду слово «лесбиянка» в уничижительном смысле. Он подросток, Эмма. Конечно, он не хочет, чтобы его друзья узнали, что его мать, которая является их учителем географии, спит с женщиной, которая также является их учителем истории. Это фантастический материал для их гормонально заряженных тел. — Оу, это отвратительно, - ответила Эмма. — И мы не спим вместе. Или «трахаемся», как красноречиво выразился мой дорогой сын. — Нет. Пока нет - уточнила Реджина. — Но я почти уверена, что истинная природа наших отношений за закрытыми дверями мало что значит для мальчиков-подростков, когда они, хм, доставляют себе удовольствие. — Боже мой, хватит говорить! - рассмеялась девушка. — Заставь меня. Рот Реджины тут же был накрыт нетерпеливыми губами, язык Эммы быстро искал вход, и сдавленный стон вырвался из неё, когда она снова попробовала брюнетку на вкус. Сердце Реджины неистово билось в груди, пока поцелуй продолжался, ощущения, которые создавали язык и губы девушки, заставляли сердце приятно пульсировать. Эмме не хотелось лежать на возлюбленной, она не была уверена, что женщина готова к такому акту доминирования, поэтому, пока они целовались, она сама легла, осторожно потянув Реджину на себя и позволив её бёдрам охватить себя. Миллс с радостью подчинилась, наслаждаясь ощущением тела блондинки, прижатого к её собственному, в то время как пальцы той скользили вверх и вниз по её спине, время от времени слегка сжимая задницу, прежде чем скользнуть обратно вверх и запутаться в её взлохмаченных волосах. — А что насчет Генри? — спросила Реджина, когда двадцать минут спустя они прервались, чтобы отдышаться. Не желая вставать со своей подруги, она положила подбородок на грудь Эммы и посмотрела на лицо над ней. — Я почти уверена, что он не придёт сюда в ближайшее время, если ты это имеешь в виду, - ответила девушка, в то время как её пальцы скользили по мягким волосам Реджины, рассыпанным по её плечам. — Ты собираешься с ним поговорить? — Да, - кивнула Эмма. — Я вскоре поднимусь к нему и попытаюсь выяснить, как он на самом деле относится к тому, что мы вместе. Кажется что-то произошло, и это не имело никакого отношения к фильму, который они смотрели.

***

Когда позже той ночью Эмма постучала в дверь сына, её встретило ворчание, и она повернула ручку, чтобы войти в тёмную комнату. Генри сидел в постели и читал при тусклом свете лампы на столе. Свон перешагнула кучу грязной одежды и пересекла комнату, чтобы сесть на его кровать. — Привет, малыш, - сказала она, похлопывая его по ноге. — Я не ребёнок, - фыркнул Генри, захлопнул книгу и швырнул её на одеяло. — Нет, - согласилась Эмма. — Но ты мой сын, и для меня ты всегда будешь моим ребёнком. - Это никоим образом не смягчило суровое выражение лица Генри. — Что ты хочешь? - спросил он со вздохом. — Поговорить, - ответила Эмма. — Будь то обо мне и Реджине, или о том, что произошло сегодня вечером, или о чём-нибудь ещё, что может быть у тебя на уме. — Сегодня вечером ничего не произошло, - ответил парень слишком оборонительно. — Хорошо, - успокоила Эмма, не желая вовлекать его в разговор, к которому тот явно не был готов. — Итак, давайте поговорим обо мне и Реджине. Я уверена, у тебя есть вопросы относительно наших отношений и того, что происходит теперь, когда ты знаешь, что мы вместе. — Я же уже сказал, меня это не волнует, пока люди не узнают об этом в школе, - нахмурился Генри. — Ну, это не совсем то, что ты сказал, и я хотела бы обсудить твои выражения, молодой человек, но мне нужно знать, что тебя это действительно устраивает. Я знаю, что перед Рождеством мы говорили о возможности того, что я в какой-то момент уйду от твоего отца, но мы никогда не обсуждали тот факт, что Реджина, ну, женщина. — Если ты гей, мне всё равно, - ответил подросток. — Или бисексуалка, что угодно. Меня это не беспокоит. — Но ты думаешь, что это будет беспокоить твоих друзей? – предположила Эмма. — Нет, - сказал Генри. — Я имею в виду, что им будет плевать на гомофобию, но ты знаешь не хуже меня, что если бы люди узнали о тебе и Реджине, сплетники в школе веселились бы. Я не хочу этого ни для себя, ни для вас обеих. - Эмма усмехнулась. — Ты прав, - кивнула она. — Но если мы с Реджиной продолжим встречаться, на что я очень надеюсь, люди рано или поздно узнают об этом, и мы ничего не сможем с этим поделать. Нам просто нужно найти способ справиться с этим. — Я знаю, - вздохнул Генри. — Я просто хочу, чтобы вы обе не работали в школе. Уже достаточно стрессово, когда была только ты. — Мне очень жаль, но ты не можешь выбирать, в кого влюбиться. Возможно, это непросто и нелегко, но как есть. — Она делает тебя счастливой? - Эмма мягко улыбнулась сыну. — Очень. — Хорошо, — ответил Генри, улыбнувшись матери в ответ. — Я хочу, чтобы ты была счастлива, мама. Меня не волнует, кто заставляет тебя носить эту глупую ухмылку, пока ты это делаешь. — Глупую? - блондинка сделала возмущённое лицо. — Очень глупую, - также с ухмылкой кивнул Генри. — Но это нормально, потому что означает, что ты счастлив. Это хорошая шутка. — Я тоже хочу, чтобы ты был счастлив, Генри, - ответила блондинка, посмеиваясь. — Так ты собираешься рассказать мне, почему не пошёл на ночёвку с Феликсом и Питером? — Во-первых, я не шестилетняя девочка, так что это была не ночёвка, - сказал подросток и его лицо снова потемнело. — А во-вторых, нет. — Почему нет? - спросила Эмма. — Потому что это не твое дело, - отрезал парень. Свон подняла брови от такого тона. — Прости, - пробормотал тот. — Я устал. Мы можем поговорить завтра? — Хорошо, - ответила Эмма, вставая с кровати. — Спи спокойно, малыш. — Ты тоже, - сказал Генри, скользя глубже под одеяло и перекатываясь на бок спиной к ней. — Спокойной ночи, мам. — Спокойной ночи, Генри. Реджина лежала на стороне кровати, которую уже могла назвать своей, и читала новости на телефоне, когда Эмма вошла в комнату после чистки зубов.

***

Как только дверь закрылась, брюнетка сразу спросила: — Как всё прошло? — Я не уверена, - призналась Эмма, собираясь спать. — Хорошо, я думаю. По крайней мере, он сказал, что на самом деле не против того, чтобы мы были вместе, а также не против того факта, что мы обе женщины. Лишь бы мы были счастливы. Но понятно, что его беспокоят сплетни в школе. Потом я спросила его, что произошло сегодня вечером, когда он был в городе, и он снова закрылся. — Ну, по крайней мере, он знает о нас, и его это устраивает, - сказала Реджина. — Я знаю, что его одобрение очень важно для тебя, а значит, оно важно и для нас. — Да, я рада, что он, кажется, тоже принял нас. Думаю, время покажет, насколько он примет, когда все остальные узнают, - ответила Свон, натягивая старую, слишком большую футболку. — Ты уже хочешь рассказать людям? - испуганно уточнила женщина и её глаза расширились от тревоги. — Нет, конечно нет. Я имею в виду, что для меня было бы честью войти в учительскую в понедельник утром, держа тебя за руку и со страстью поцеловать на глазах у наших коллег, но я не тороплюсь. Это всё ещё очень ново для нас, и я рада подождать, прежде чем делать какие-либо объявления. — Хорошо, - ответила брюнетка, расслабляясь на подушке. — Ты уже идёшь в кровать? — Наверняка, — сказала Эмма немного хриплым голосом. — О нет, не так. Я не имела в виду… я знаю, что мы ждём, пока… чёрт. - Брюнетка не могла не рассмеяться над тем, как её возлюбленная от сожаления и стыда опустила голову в изножье кровати. — Эмма, дорогая, я знаю, что ты имела в виду. И тебе не нужно скрывать тот факт, что ты хочешь меня сексуально. Я хочу тебя так же сильно. По крайней мере, моё тело точно. Я просто не уверена, что мой разум ещё готов к этому, - спокойно объяснила она. — Я знаю. Мне очень жаль, - ответила Свон тихим голосом. — Не нужно извиняться. Честно говоря, осознание того, что я тебе нравлюсь, очень повышает мою уверенность в себе. Я думала, после всего, через что мне пришлось пройти, после моей губы, моего лба, - она указала на шрамы, — после того, что Робин со мной сделал, никто больше никогда меня не захочет. — Я хочу тебя, - сразу сказала Эмма, забираясь на кровать с конца и ползая по ней, пока не оказалась прямо над брюнеткой. — Я хочу тебя, Реджина. - женщина посмотрела на серьёзное лицо женщины над ней. Она почувствовала, как собственное тело слегка напряглось, а сердцебиение участилось, когда она увидела, как девушка движется к ней, над ней. Но сейчас, глядя в сверкающие зелёные глаза, она не чувствовала ничего, кроме удовлетворения. Эмма никогда бы не причинила ей вреда. Эмма заботилась о ней. Эмма всегда позаботится о её безопасности. Поцелуй был нежным, их губы едва соприкоснулись, прежде чем блондинка убрала ногу и легла на сторону кровати брюнетки. Реджина тут же перекатилась на сгиб руки Эммы, плотно прижавшись к ней и положив голову на её грудь.

***

— Вы готовы? Реджина молча кивнула, глядя через лобовое стекло на школьную площадку, как раз в тот момент, когда хлопнула дверь Генри. Брюнетка наблюдала, как мальчик отходил от машины. Если быть замеченным в школе с матерью было плохо, то добавление к этому учителя истории определённо было уже слишком для подростка. Миллс провела со Свонами все выходные, и тем утром Эмма отвезла их троих в школу. Это был ужасный февральский день, непрерывный дождь заливал всё. А они сидели и ждали. — Все знают, что он со мной сделал, - сказала Реджина тихим голосом. — Да, — кивнула Эмма. — Но, надеюсь, это означает, что они не будут заваливать тебя вопросами. В конце концов, они уже прочли эту историю во всех газетах страны. Подробности произошедшего с Реджиной были опубликованы вскоре после Нового года, и как только Робин предстал перед судом, признав себя виновным, появились более подробные сведения о нападениях и похищениях. Однако, поскольку долгого и беспорядочного суда не было, газеты вскоре потеряли интерес, и после оглашения приговора они быстро перешли к другим историям. Из-за чего брюнетка испытала огромное облегчение. — Когда я росла, я никогда не предполагала, что по этой причине обо мне будут писать в газетах. - Мрачно усмехнулась женщина. — Ещё есть время выиграть Нобелевскую премию мира или… — Написать историческую книгу-бестселлер о влиянии психоделических наркотиков на музыкальные тенденции 1960-х годов, - перебила Миллс. — Или это да, - засмеялась Эмма. — У меня на ноутбуке лежит черновой вариант, - размышляла Регина. — Наверное, мне следовало потратить последний месяц на редактирование и обновление этого, а не хандрить, бродя по дому. И твоему, - добавила она. — Ты не хандрила, - возразила Свон, перегнувшись через консоль и взяв обе руки женщины в свои. — Ты исцелялась. Тебе нужно было это время, Реджина, и если тебе ещё нужно время, если ты не готова, мистер Голд поймёт. — Нет, - ответила Миллс, покачав головой. — Нет, я в порядке. И уже готова вернуться к работе. - Она потянулась к дверной ручке, но рука Эммы на запястье мягко потянула е назад. — Что… - Остаток слова был приглушен губами девушки. Она вздохнула, чувствуя всё более знакомое ощущение: мятный язык игриво скользил по её собственному, прежде чем Эмма отстранилась. — Я думала, мы затаились, - заметила брюнетка, глядя сквозь дождь на пустынную автостоянку. Они прибыли очень рано именно по желанию Реджины. — Верно, — ответила Эмма. — Сначала я проверила, что рядом никого нет. Пошли, а то опоздаем.

***

Это было нелегко, но и не так плохо, как ожидала Реджина. Во время утреннего брифинга мистер Голд не сообщил о её возвращении, как она просила, и большая часть персонала ограничилась сочувственной улыбкой в ​​её сторону. Только Роуз и Руби подошли и немного неловко обняли её. Ну, возможно, это было неловко, потому что руки Реджины безвольно висели рядом с напряженным телом, когда она отчаянно пыталась совладать с желанием оттолкнуть женщин. Физический контакт с кем-либо, кроме Эммы, всё ещё вызывал у нее панику. Она ничего не сказала, но через несколько минут увидела, как Эмма шепталась с двумя женщинами, и на их лицах появилось виноватое выражение, когда они поняли, что натворили. Младшие группы брюнетки молчали. Ни вопроса, ни бормотания, ни единого случая, когда студент захотел бы высказаться. Это было, конечно, странно, но не сказать, что неприятно. Однако её 10-й и 11-й классы были совсем другим делом. Реджина предположила, что это произошло потому, что они немного старше и лучше осознавали, через что ей пришлось пройти, а также были немного ближе в плане зрелости к способности понять. Ну, насколько эту ситуацию мог понять посторонний. Она предположила, что вопросы не были такими грубыми и навязчивыми, какими могли бы быть. — Мисс, а где сейчас ваш муж? — Правда ли, что он украл «Мону Лизу» из Лувра и заменил её подделкой? — Сколько швов вам наложили на голову? — Почему вы не сбежали? — Мисс, как вы думаете, он снова придёт за вами, когда выйдет? — Что происходит с насильниками в тюрьме? Это как у геев? — Мисс, вы будете менять фамилию? — Нет, Ник, я не буду менять фамилию, - вздохнула Миллс. Последний урок почти закончился, и её 10-классники собирали вещи и ждали звонка. Генри развалился на стуле в углу, глядя в забрызганное дождём окно и игнорируя разговор. Женщина не винила его. Ей хотелось бы сделать то же самое. — Почему нет? – спросил Николас Зиммер. — Во-первых, потому что это была моя фамилия, - сказала Регина. — Что? Как так случилось? -вскрикнула сестра-близнец Николаса Ава. — Он взял мою фамилию после того, как несколько лет назад у него возникли проблемы с законом. Так что он может поменять фамилию обратно, но я свою оставлю. - Звонок прозвенел как раз в тот момент, когда Ник открыл рот, чтобы задать ещё сотню вопросов. — Не забудьте, пожалуйста, что домашнее задание нужно сдать в пятницу, - брюнетка пыталась перекричать шум тридцати подростков, направлявшихся к двери. — Преподаватель по снабжению не следил за учебной программой так внимательно, как я, поэтому нам придется работать немного быстрее, если мы хотим охватить всё к концу летнего семестра. Когда наконец в классе воцарилась тишина, Реджина плюхнулась на свой стул. Она закрыла глаза. Это закончилось. Её первый день возвращения, наконец, подошёл к концу. Теперь всё, что нужно было сделать, это прийти на работу завтра. Также как и на следующий день. Скрип двери классной комнаты заставил брюнетку открыть глаза (и напомнил ей, что ей нужно купить немного WD40 по дороге с работы). Она улыбнулась, когда знакомая блондинистая голова появилась в поле зрения. — Как всё прошло? - спросила Эмма, войдя в комнату. Хотя прошло всего два часа с тех пор, как она провела обеденный перерыв с возлюбленной, блондинка выбежала из своего класса как только исчез последний рюкзак, желая посмотреть, как проходят дневные уроки брюнетки. — Утомительно, - призналась Реджина. — Но неплохо. — Да? - И на лице Свон появилась улыбка, стоило ей посмотреть на свою девушку. — Хорошо. Как Генри? — Нормально. Немного тише, чем обычно, но беспокоиться не о чем. Я думаю, он просто не хотел вмешиваться в дискуссию обо мне и Робине. — Они задавали много вопросов? — Да, довольно много, - кивнула брюнетка. — Но я с этим справилась. Так, всё, а то мы опоздаем на собрание персонала. — Ты собираешься пойти? — Да, а почему нет? - нахмурилась Миллс. — Ну, не знаю. Я просто планировала использовать тебя как предлог, чтобы не пойти самой, так что облом. - Женщина рассмеялась и встала. — Извини, дорогая. Если ты планируешь сбежать, тебе придётся найти кого-нибудь другого. — Но я хочу тебя, - заскулила Свон, шагнув вперёд и обняв женщину за талию. — Ты не совсем понимаешь идею «скрывать наши отношения в школе», не так ли? - саркастично уточнила Реджина, изогнув бровь. — Можешь ли ты винить меня в этом? - брюнетка лишь игриво улыбнулась и наклонилась, чтобы чмокнуть Эмму в губы. — Давай, пойдём, нам до смерти надоест какая-то новая инициатива, которую мистер Голд придумал на этой неделе, - сказала брюнетка, выходя из класса в коридор.

***

Когда Эмма вошла в учительскую в пятницу утром, то разочарованно нахмурилась, когда поняла, что Реджины там ещё нет. Женщина всегда была везде первой, особенно на работе. Налив себе ещё кофе, она направилась к Руби и Роуз, которые сгруппировались в своём обычном месте. Пара сразу замолчала, когда увидела блондинку. — Привет, ребята. Как дела? - поздоровалась Свон, садясь рядом с Руби. — Ничего, — сказала Роуз слишком быстро. Эмма нахмурилась. — Вы говорили о Реджине? - Сплетни были ожидаемы, и, несмотря на то, что они были неприятны, блондинка по большей части успешно их игнорировала. Но когда дело коснулось двух её друзей, двух друзей Реджины, она не была готова упустить это из виду. — Нет, конечно нет, - ответила Роуз. Это было неубедительно даже для человека без встроенного детектора лжи. — Если у тебя есть вопрос, почему бы просто не задать его ей, - сказала Свон ледяным тоном. На что женщины покраснели. — Мы не хотим её расстраивать, - ответила Руби. — И ты думаешь, что лучше обсуждать это за её спиной, как будто нам пятнадцать? Да ладно, ребята, мы все друзья. Реджина предпочла бы, чтобы вы просто спросили ее напрямую, а не размышляли о том, что вы хотите знать. — Она правда не будет возражать? – спросила Роуз. — Я имею в виду, это не ее любимая тема для разговоров, - пожала плечами Эмма. — Но Хоппер сказал ей, как важно противостоять тому, что с ней произошло, а не прятаться. Вопросы друзей не должны быть для неё проблемой, потому что она знает, что вы заботитесь о ней и хотите понять, через что ей пришлось пройти. — Ты говоришь с ней об этом? — Иногда, - кивнула Эмма. — Но не так часто. Я знаю, что произошло, и это не то, что нужно разгребать снова и снова. Это в прошлом. Мы обе идём дальше. — Мы? - Руби нахмурилась. — Да, - чуть тише ответила Свон и кончики её ушей начали краснеть. — В том смысле, что я помогала ей пережить эти последние несколько недель. Ей нужны друзья, и если ты хочешь узнать что-то, что поможет и тебе поддержать Реджину, просто спроси. — Что спросить меня? - Никто из других учителей даже не заметил, как Миллс вошла в учительскую, но теперь она стояла перед ними с дымящейся чашкой кофе. — Доброе утро, - весело сказала Свон. — Ты немного опоздала. — Мне нужно было купить бензин. Так о чём спросить меня? - Повторила она свой вопрос, переводя взгляд то на Руби, то на Роуз. — Эм, - начала брюнетка, ерзая пальцами на коленях и избегая взгляда Миллс. — Ну, нам просто интересно, что ты сделала в той ванной. Я имею в виду, мы читали в газете, как ты ударила ножом одного из приспешников Робина, - женщина напряглась, — но нам было любопытно узнать, как это произошло. - Брюнетка села напротив трёх женщин и потягивала свой напиток. Она перевела взгляд на своих друзей. Эмма же с беспокойством наблюдала за ней, в то время как Руби и Роуз выглядели виноватыми. — Когда я очнулась, мои руки были связаны за спиной, - начала объяснять она. — На стене над раковиной висело зеркало, и мне удалось повалить его на пол, а одним из осколков перерезать верёвку. Поверьте, это занимает гораздо больше времени, чем в фильмах. Вот откуда у меня это. - Она подняла руку с длинным розовым шрамом, идущим по ладони. — А потом, когда Уилл принёс мне еды, я ударила его осколком в предплечье. Боюсь, я не причинила большого вреда, и когда выбежала в коридор, Джон схватил меня и швырнул обратно в комнату. Они убрали стекло, чтобы я не смогла сделать это снова. — Вау, - пробормотала Руби. — Ты была такой храброй, — сказала Роуз почти шёпотом. — Это сработал мой инстинкт выживания, - пожала плечами Миллс. — Держу пари, что вы все сделали бы то же самое в таких обстоятельствах. И это не принесло никакой пользы. Меня снова связали, и всё. - Она замолчала, не желая думать о том, что произошло дальше. — Ребята, хотите приехать на ужин в эти выходные? - спросила Руби. — Твоя бабушка готовит? - спросила Эмма, поморщившись. Руби весело рассмеялась. — Нет, она уезжает на выходные. Дом предоставлен только мне, и я решила, что смогу извлечь из этого максимальную пользу. — Ты занята в субботу вечером? - Эмма взглянула на брюнетку, которая покачала головой кивнула. — Тогда звучит здорово. Я думаю, что у Генри всё равно есть планы. — О да, что происходит между ним и Питером? Я хотела узнать у тебя вчера вечером, но забыла. - спросила Роуз. — Что ты имеешь в виду? - Эмма нахмурилась. Всю неделю её сын был в угрюмом настроении, а ей так и не удалось поговорить с ним о том, что произошло на прошлых выходных. — Вчера днём ​​мне пришлось встать между ними двумя на детской площадке. Если бы я не проходила мимо, уверена, Генри ударил бы его. Я отправила Питера восвояси и попыталась поговорить с твоим сыном, но он не сказал, из-за чего так разозлился. — Понятия не имею, - насторожилась Свон. — Я поговорю с ним сегодня вечером. — Хорошо, ты же знаешь, что мистер Голд придерживается политики абсолютной нетерпимости к насилию. Генри хороший ребёнок, так что, должно быть, что-то его сильно задело. - Эмма ещё раз взглянула на Реджину. Обе женщины задавались одним и тем же вопросом. Знал ли Питер об их отношениях или происходило что-то ещё?