Troubled Teachers

Семь голосовых сообщений, пятнадцать пропущенных звонков и множество текстовых сообщений. Вот то, что увидела Реджина, включив свой телефон, когда Робин вернул его в воскресенье вечером. Она прослушала все сообщения, прежде чем удалить их. Не хотела оставлять напоминание о беспокойстве своих подруг. Большинство из них были от Эммы, одно - от Руби и одно - от Роуз, все спрашивали, где она и всё ли в порядке. Голос Эммы с каждым сообщением становился всё более обеспокоенным. Большинство звонков также были от блондинки. Как и смс, начиная с «Как похмелье?» и «Всё в порядке?», и заканчивая «Где тебя носит?!». Последнее было отправлено в пятницу. Похоже, что к выходным подруги сдались. Реджина не хотела, чтобы они волновались. Если бы она могла, то рассказала бы им ту ложь, что придумал муж. Но лишение телефона было частью наказания за непослушание, и ей было запрещено общаться с кем-либо за пределами дома на протяжении всей недели. А теперь, когда он вернул ей телефон, писать им за несколько часов до того, как она снова выйдет на работу, казалось бессмысленным. Засыпая вечером в воскресенье на своей части кровати, лежа спиной к Робину, она думала, как отреагируют подруги, когда увидят её снова. На следующее утро Реджина снова вздохнула, стёрла с лица макияж и начала заново. Она выдавила на пальцы немного тонального крема и понемногу наносила на лицо. Спустя десять минут, несмотря на тёмную помаду, новый шрам был всё ещё заметен. Из-за чего женщина разозлилась и наклонилась над раковиной. Чёрт. Ничего не получалось. Ничего не получится. Она не сможет скрыть глубокий шрам над верхней губой. Снова выпрямившись, брюнетка провела рукой по волосам и вышла из ванной. Робин ничего не ответил, когда она попрощалась и пожелала ему хорошего дня.

***

— Что случилось? Реджина едва успела войти в учительскую, как блондинка подбежала к ней вместе с Роуз и Руби. Реджина и не ждала, что никто ничего не заметит, но она надеялась успеть хотя бы выпить чашку кофе, прежде чем начнутся расспросы. — Я ударилась об дверь, - ответила она. — Ничего страшного. Даже если бы у неё не было встроенного детектора лжи, Эмма бы всё равно не поверила брюнетке. Её тон был резким, реплика отрепетированной, и она отказывалась встречаться взглядом с подругой. — И поэтому тебя целую неделю не было? – спросила Руби, наклоняясь через плечо блондинки, чтобы лучше рассмотреть Реджину, уже прошедшую мимо и направляющуюся к кофеварке. Три подруги поспешили за ней. — У меня были неотложные семейные дела, - ответила Миллс. — Как Робин и сказал Эмме, когда она без приглашения приехала в наш дом. — Мы волновались за тебя, - начала защищаться Эмма. Она не собиралась чувствовать себя виноватой за то, что переживала за подругу после её недельного молчания. — Не было нужды волноваться, - ответила брюнетка, игнорируя три пары глаз, направленных на неё. — Моя мама заболела, и мне нужно было вернуться в Лондон, чтобы позаботиться о ней. И в первый же день в её доме я наткнулась на дверь. Я редко там бываю и плохо ориентируюсь в планировке. — Реджина… — Как дела в школе? – перебила та, не смотря на Эмму, на лице которой читалось беспокойство. — Спокойно, - ответила Роуз. — Ничего особенного. Кроме того, что Эмма… - она запнулась, осознав, что собирается рассказывать о жизни подруги вместо неё самой. — Она знает, - заверила блондинка. — Ты рассказала ей о Ниле? А нам – нет? – обиженно спросила Руби. — В день вечеринки она увидела его фотографию у меня в спальне, - пожала плечами Эмма. — Я собиралась вам рассказать. Просто не успела, Феликс меня опередил. Серьёзно, в этой школе слухи распространяются со скоростью света. Реджина засмеялась, идя к их обычным местам с кофе в руке и садясь на стул, ожидая появления мистера Голда. Сделав глоток, она поняла, что улыбнулась впервые за последние девять дней – с прошлой субботы. — И мы прекрасно знаем, что будут обсуждать сегодня, - сказала Руби, глядя на Реджину и наблюдая за реакцией женщины. Брюнетка нахмурилась. Она думала, что ей удалось заставить подруг закрыть тему её шрама. Эмма сидела рядом и чувствовала её напряжение, тело женщины практически вибрировало. — А я рассказывала, как нашла у Генри под кроватью порнушку? – начала сдавать сына Свон. Кареглазая благодарно вздохнула и повернулась к блондинке. — Уже? – спросила Реджина. — Что? Какую? – засмеялась Роуз. — О, боже! – улыбнулась Руби. — И что ты сделала? — Объяснила ему, что женщины не жаждут группового секса, и что он должен с уважением относиться к своей будущей девушке, - ответила Эмма. — Или парню, - уточнила Руби. — Да, - кивнула та. — Об этом я не упомянула. Хотя, видимо, следовало бы. Если честно, мне неудобно говорить с ним о сексе. Я всегда думала, что это будет делать Нил, но… — Уверена, ты хорошо справляешься, - поддержала Миллс, накрывая руку девушки своей и слегка сжимая. — Надеюсь, - ответила она, грустно улыбаясь подругам, смотрящим на неё с жалостью, от которой она так устала.

***

Реджина вошла в класс с высоко поднятой головой. Дети оживлённо беседовали, но, увидев её, тут же замолчали. Как всегда. Непривычным был лишь шёпот, начавшийся после того, как они заметили губу учительницы. — Да, Вайолет. В чём дело? – спросила женщина, обращаясь к одной из самых популярных десятиклассниц. — Ничего, миссис Миллс, - ответила Вайолет Кингсли, сползая с парты на стул. — Неужели? – продолжила Реджина. — Не хочешь поделиться наблюдением? Задать мне какой-нибудь вопрос? — Что случилось с вашей губой, мисс? – спросил Джейкоб Дэвис с задней парты. Видимо, к нему и стоило обратиться в первую очередь. Этот рыжий парень любил поговорить и нередко создавал проблемы. — Я навещала больную мать и посреди ночи наткнулась на дверь. Она недавно переехала в новый дом, и я не знакома с его планировкой. И опережая твой вопрос, Джейкоб, да, крови было много, и да, честно. И нет, я не расскажу, какое слово я при этом сказала. Ещё есть вопросы? – она осмотрела класс и была рада увидеть, что дети удовлетворены таким объяснением. — Прекрасно, тогда начнем перекличку, а вы пока можете закончить домашнее задание, которое не успели выполнить за свои насыщенные выходные. Остальные уроки прошли также. Шёпот прекращался, как только она повторяла заученное объяснение. Никто ничего не расспрашивал. Ученики не задавали вопросов Реджине Миллс, если не хотели остаться в школе после уроков. Некоторые коллеги задавали вопросы за обедом, и обмануть их было сложнее, чем учеников. Хотя никто, кроме Эммы, Руби и Роуз, не выражал сомнений по поводу её истории, это не значило, что они ей верили, и Реджина уже начала волноваться, что в этот раз план Робина не сработает. Три подруги больше ничего не сказали ей за обедом, но Миллс знала, что они волнуются. Эмма смотрела на неё с таким беспокойством, что брюнетка вынуждена была отводить глаза, её захлестывало чувство вины и стыда, когда она заставляла себя съесть пересушенную курицу с овощами. Когда после звонка с последнего урока все ученики вышли из класса географии, Роуз и Руби поспешили войти в кабинет и направились к Эмме. — Как думаешь, что случилось на самом деле? – спросила Роуз, садясь на деревянную столешницу, в то время как Руби опустилась на стул. Блондинка же занималась уборкой класса после уроков. — Не знаю, но что бы там ни было, я не верю, что в этом замешана дверь, - сердито ответила Эмма. Она целый день думала о том, что рассказала им Реджина, и понимала, что это ложь. Во-первых, она была абсолютно уверена, что видела женщину в окне кухни, когда заезжала к ней домой. Во-вторых, она понимала, что если бы брюнетка обратилась в больницу, губа выглядела бы иначе. Что бы ни происходило, Эмма должна была узнать правду. — Вы знакомы с Робином? Что вы о нём думаете? – спросила она, продолжая уборку. — Он немного странный, кажется, но не думаю, что он способен причинить вред Реджине, - ответила Роуз. — Почему? Из того, что видела я, этот ублюдок контролирует каждый её шаг и указывает, что и когда ей делать. Почему при этом он не может применять силу? — Но мы никогда не видели ничего подобного раньше, - заметила Руби. — Она никогда не рассказывала нам о проблемах в браке. — Жертвы домашнего насилия редко о нём говорят, - сказала Эмма, садясь на парту напротив подруг. — Это не значит, что их не бьют. Или не применяют к ним другие виды насилия. Психологическое насилие не менее опасно и может заставить человека чувствовать себя в ловушке в таких отношениях. К тому же, он мог бить её по тем местам, которые мы не видим. Умные абьюзеры так и делают. — Насилие? – сказала Роуз, поднимая брови. — Да ну. Это же Реджина. Она одна из самых собранных, уверенных и умных людей, каких я встречала. Не могу представить, чтобы она позволила кому-то контролировать себя или манипулировать. — Да, здесь она такая, - кивнула блондинка. — Но я видела её рядом с Робином. С ним она другая. — Честно говоря, мы его почти не знаем, - пожала плечами Руби. — Он никогда не приходил в школу, а Реджина никогда не приглашала нас к себе. — Разве это не странно? – спросила Эмма. — Мы дружим с ней в школе, и мне кажется, ей понравилось на вечеринке. Почему же тогда она никогда не приглашает друзей к себе в гости? Тем более, у неё такой большой дом. Вам это не кажется странным? — Может, она не любит принимать гостей, - предположила Роуз. На что Свон не смогла сдержать смех. — Вы знаете Реджину дольше меня, но из того, что успела заметить я, такая женщина, как она, должна просто обожать принимать гостей! Когда все делают комплименты её изысканной еде, дорогому вину и красивому дому. Весь вечер быть в центре внимания. Удивительно, что она ещё не участвовала в «Come dine with me» и не уделала там всех остальных участников. — Мы уговаривали её подать заявку на участие, - улыбнулась Роуз. — И почему она отказалась? — Сказала, что Робину... это не понравится.., - ответила Руби, начиная осознавать ситуацию. — Разве Реджина Миллс похожа на человека, который откажется от чего-либо только потому, что кому-то это не нравится? – спросила Эмма. — Ну же. Вы не хуже меня понимаете, что в этом доме что-то не так. Разве мы не должны помочь подруге? — Как? – спросила Руби. — Например, сказать кому-то, что мы подозреваем насилие, - предложила та. — Ты хочешь обвинить Робина Миллса в насилии над женой? – спросила Роуз, открывая рот. — Я хочу защитить подругу, - уверенно сказала Эмма. — И вообще, кто такой Робин? Чем он занимается? – она вдруг вспомнила недавний разговор с Генри и поняла, что понятия не имеет о профессии мужа своей подруги. — Официально он - арт-диллер, - ответила Руби. — А неофициально он самый отъявленный вор в юго-западной части Англии. — Вор? – переспросила Эмма, теперь уже сама открыв рот от удивления. — Они со своей бандой организовывают масштабные кражи. Государственные фонды, частные коллекции. Кажется, пару лет назад они ограбили музей. — Раз все об этом знают, почему они не в тюрьме? – спросила Эмма. - У Робина есть свои копы, - сказала Руби. — Он покупает шефов полиции, адвокатов, судей и офицеров, чтобы те ничего не замечали. Его несколько раз обвиняли в преступлениях, но дела так и не доходили до суда. — А что Реджина делает с таким преступником? Она защитила докторскую диссертацию в лучшем университете страны, господи ты боже! — Ты что, только что признала, что Кембридж лучше Оксфорда? – засмеялась Руби. — Это к делу не относится, - сердито ответила учитель географии, вставая с парты. Её начинало раздражать, что Руби с Роуз не хотят видеть очевидного. — Серьёзно, вы говорите, что не первый год знаете, что Реджина замужем за супер-богатым преступником, и вас это совершенно не волнует? — А почему это должно нас волновать? – спросила Роуз. — Реджина счастлива, разве нет? — У Реджины шрам на лице больше двух сантиметров, и она врёт о том, откуда он у неё. Нет, Роуз, Реджина не счастлива. Эмма взяла сумку и вылетела из класса, оставляя женщин в растерянности.

***

Почувствовав вибрацию, она подпрыгнула. Она привыкла ставить телефон на беззвучный режим, потому что Робин не выносил звука рингтона. Вытерев руки о кухонное полотенце, Реджина достала телефон из кармана, разблокировала и прочла сообщение. «Я припарковалась дальше по улице. Пожалуйста, выйди ко мне. Нам нужно поговорить.» Эмма Реджина вздохнула и погладила ворчащий живот. Робин оставил её без ужина после того, как она рассказала ему, что их истории не поверили. Он заявил, что это её вина, что люди ей не поверили, и надо было больше стараться их убедить. Меньше всего сейчас ей было нужно, чтобы Эмма снова совала свой нос в их дела. Она знала, что блондинка хочет как лучше, но её поведение только усугубляло ситуацию. После минутного раздумья Миллс быстро написала: «Не могу. Я занята». Ответ пришёл мгновенно. «Посуда может подождать. Я не могу. Пожалуйста». Прекрасно. Теперь блондинка за ней шпионила. Учитель истории снова вздохнула и облокотилась о столешницу. Она понимала, что Свон просто так не уедет. Тихо пройдя по дому, она остановилась у кабинета мужа. Сделав глубокий вдох, она постучала в дверь. — Что? — Прости, что беспокою, - сказала женщина, остановившись в проёме. — У нас закончилось молоко, и я хотела спросить, можно ли мне пойти в магазин. — Только быстро. И никакой еды. Ты знаешь правила, - проворчал Робин, даже не подняв на неё глаза. — Да, Робин. Спасибо. Она вышла из комнаты и взяла сумочку и пальто со столика в прихожей. Осенний ветер взъерошил ей волосы, как только она оказалась на крыльце и аккуратно закрыла за собой дверь. Женщина сразу заметила Эмму, её яркий желтый Жук был виден издалека, несмотря на вечерние сумерки. Она поспешила по улице по направлению к машине, запахивая пальто. — Привет, - сказала Эмма, как только брюнетка села на пассажирское сидение. — Чего ты хочешь? – спросила Реджина. — Мне пора возвращаться. Эмма ничего не ответила. Вместо этого она завела двигатель и быстро тронулась с места. — Эмма! – завизжала Реджина, вжавшись в сидение, когда машина увеличила скорость. — Какого хрена ты творишь? — Увожу тебя подальше от этого дома, чтобы ты смогла, наконец, со мной поговорить, - ответила та, притормаживая и сворачивая на другую улицу. Реджина открыла рот, чтобы возразить, но знала, что это бесполезно. Так что она сидела в тишине, бросая сердитые взгляды на Эмму, пока блондинка не припарковалась возле магазинчика на соседней улице. Что ж, хотя бы молока можно будет купить, чтобы объяснить свое отсутствие, - подумала Миллс. — Всё, похищение окончено? – съязвила она. — Если ты будешь продолжать говорить таким тоном, то да, - кивнула Эмма. – Здесь ты другая, Реджина. И я хочу разговаривать с женщиной, которую знаю на работе, а не с рабыней с Миффлин Стрит. — Рабыней? - ощетинилась та. – Что ты вообще несёшь? — Что происходит? – спросила блондинка, поворачиваясь к Миллс и беря её за обе руки. — Я вижу, что что-то не так, Реджина, и я хочу знать, что именно. Может, я смогу помочь. Пожалуйста, расскажи, что случилось. — Не понимаю, о чём ты говоришь, Эмма. Я прошу отвезти меня домой. — Нет, - сказала Эмма, вынимая ключ из зажигания. — Пока ты не расскажешь мне, что происходит у вас с Робином. Он тебя бьёт, Реджина? Он тебя ударил? Поэтому у тебя разбита губа? Голова Реджины стала тяжёлой. Ей вдруг стало трудно дышать, будто в салоне было недостаточно кислорода. Она потянулась к ручке двери и попыталась выйти из машины. Её тело было тяжелым, она была полностью дезориентирована. Реджина коснулась ногами земли, но её колени подкосились. Будто в тумане, она услышала, как кто-то звал её по имени, но спустя мгновение погрузилась в темноту.