Ангелам и Демонам вместе не быть.

И тогда, демон впервые услышал его сладкий, как мёд, но насмешливый и высокомерный, как яд, голос. И тогда, услышав его мысли, ангел глотает тяжело, ведь он осознаёт, что мысли эти принадлежат… Демону. Да ещё и не простому демону…

— Джисон? — Чёрт! Не заходи! Блять. — Джисон снимает с комнаты заклятие тишины и повторяет своё «не заходи», пока Минхо фыркает и наблюдает за тем, как ангел поспешно одевается и направляется к двери. — Чани хён, ах-ха-ха… хааах… — Джисон весь красный и потрёпанный, еле как поправляет одежду, чешет затылок и по-глупому улыбается. А потом быстро и чуть потише спрашивает: – Чего хотел? — от Чана его расслабленный вид не ускользает. — Я даже не буду спрашивать чем вы занимались. — Чан ухмыляется, замечая беспорядок на кровати и телефон с наушниками. Минхо показывает ему средний палец, но увы, тот слишком далек, чтобы это увидеть и наконец озвучивает цель своего такого идеально подходящего по времени визита. — Мне нужен телефон. Пропуск в Ад. И адрес Ян Чонина, демона похоти. — Дохуя хочешь. — издаётся в наушниках и Минхо раздражает, что его тут забыли, лицом к потолку. — А, вот как, я сейчас у Минхо спрошу, заходи, то есть, не заходи, а вот тут стой, ладно? Хе-хе, и не смей смотреть на мою кровать! — Джисон приглашает Чана внутрь, закрывает дверь и оставляет его на пороге. — Минхоя, Чан хотел… — Наушники снимай и поставь на громкую связь. — Джисон делает как его просили, а Минхо наконец-то может сказать: — Дохуя хочешь. Я тебе магазин бесплатный? — Хён! Ты чего? — никто конечно не ждал, что демон сейчас с радостью сделает им доставку всего озвученного, но… Почему так резко? — Ну блять, вон на, поговори — Джисон даёт телефон Банчану. Тот аккуратно берёт его в руки и удивляется, когда на экране видит голый торс Минхо, а Джисон визжит рядом: — Ты бы хоть прикрылся! — Член же прикрыл, недостаточно? — Извращенцы. — комментирует Банчан глядя на Джисона. — Повторюсь, господин у-нас-одинаковые-имена, дохуя просишь. — буднично говорит Минхо, который уже лежит на животе и болтает ногами по воздуху. — Я заплачу́. — серьёзно говорит Чан. — Судя по последним новостям, ты бомж. — Банчан многозначительно смотрит на Джисона, встречаясь с его виноватой улыбкой и думает: «ну конечно же ты ему всё рассказываешь». Ангел громко вздыхает. А потом повторяет, продолжая смотреть на Джисона, зная, что тот в силах уломать Минхо. — Мне очень нужно связяться с Чонином. Пожалуйста… Деньги у меня есть. — за каждое выполненное задание ангелам платили, так что Банчан был не только примерным учеником, но и имел свои не маленькие сбережения, а жил у Джисона, потому что… во-первых сбережений этих ещё не известно насколько хватит, с во-вторыз с другом ему было комфортно. Чан разумеется в ближайшее время планировал съехать, наладить кое какие дела, начать что-то новое, но это всё подождёт. Сначало надо наладит всё с Чонином. — Минхоооош-каааа! — тянет Джисон, забрав телефон у Чана. — Я вам не бюро находок, Сони, офигели уже совсем? — Ну пожалуйста, ради меня, я лично тебе оплачу всё в самом прекрасном виде… — Я даже не хочу знать в каком… — бубнит себе под нос Чан, всё же краем глаз замечая этот разврат на кровати Джисона. — Чё ты мямлишь там? — Минхо обращается к Чану, но Джисон продолжает его умолять, называет каким-то «котиком, кошаткой, кошкоедом», получая в ответ «оставь в покое мою Дори!». Но конечно же всё, что остаётся делать демона, так это сказать «ладно блять, когда надо?» и быть «послушным котиком» Джисона. — Как можно скорее! — тот буквально озвучивает мысли Чана, в очередной раз убеждая его, что этот он его лучший друг. — Тц… На задании буду завтра вечером. Там и встретимся, Джисон скажет тебе адресс позже. — Минхо, спасибо. — Чан искренне благодарит демона, обнаруживая для себя, что уже не ощущает былую ненависть к ним. Та была навязанная, а не настоящая. — Ага, а теперь съеб… Кхм, уходи, пож… Ааааа, мне обязательно быть вежливым? Уходи, мешаешь! — Щас, минутку, помолчи тут немножко — Джисон делает потише и сует телефон в карман, а сам обращается к Чану. — Хён? — Да, Сони? — говорит тот спакойно. Из кармана слышится «дя шони». — Хён я… С нами много чего произошло в последнее время, я изменился, ты изменился… Мы все меняемся, но… Джисон немного молчит, собирается с мыслями и спрашивает: — Но с нами ведь всё в порядке? Я и ты, мы ведь… — Мы семья. Ты всегда останешься моим младшим братом и лучшим другом, Джисона. — Рад слышать. А с тобой всё в порядке? Там… На лекции… — Я впервые ощутил вкус свободы. — Джисон на это удивлённо расширяет глаза, но улыбается. Раз Чан выбрал свой путь, пусть так и будет, ему остаётся лишь поддержать друга во всех его начинаниях. — Я бы тебя обнял, но у тебя на одежде… Кхм, ты наверное в столовке сметану на себя пролил… — Чану это не впервой: видеть раскрепощёных ангелов, но он таких всегда осуждал. А сейчас, когда нет ни сил ни времени кого-то осуждать, а уж тем более нет такого желания, он не знает как реагировать. Ему откровено говоря... Всё равно теперь? Ведь в мыслях его правит больше Чонин. — Уймись! Ты прекрасно знаешь что это! — Ох, но хотел ли я это знать? Сомневаюсь. Я пошёл, можешь прийти, как закончите, ну там… Можем поговорить немножко, как в старые добрые времена. — Да. Как в старые добрые времена. — радостно повторяет Джисон, а Чан уходит, делая жест рукой на прощание. Ангел достает из кармана недовольную рожу: — Кяк в старие добрие вриминя… — имитирует тот их слова. — Заткнись.

💅💅💅

— Почему на тебе моя одежда? — спрашивает великий страшный Князь демонов. — Я дал. Есть проблемы? — отвечает не менее страшный Лорд демонов. — Дал бы свою. — Хёнджин дырявит Феликса глазами. — Я… С-ниму.? — Давай, наши коридоры ещё не видели голых ангелов. — Хван, шагая по коридору с мокрыми волосами, замечает. У него они тоже мокрые… — Стой. — Аг… Ага… — Феликсу на голову прилетает огромное полотенце, после чего Хёнджин молча идёт вперёд, за ним и Феликс, а последним шагает Чанбин еле сдерживая улыбку. Зайдя в «операционную» Феликс думает, а не стоило ли ему сначала в туалет сходить, ведь обосраться можно при виде таких страшных инструментов, такой гигантской комнаты для оперирования (пыток), но увы, придется потерпеиь. Под указаниями Хёнлжина каждый занимает свою позицию. Феликс — сняв с себя футболку на койку, Хван и Чанбин рядом, надевая маски, перчатки и приступают. — Я, стойте, хотел сказать… Мне страшно… — Иди нах… — Чанбин вовремя перебивает Хёнджина. — Ёнбока, послушай. Всё будет хорошо, ладно? — при последнем слове Чанбин сверлит младшего брата глазами, тот свои закатывает и выбирает скальпель. — Ты в надёжных руках. – продолжает Чанбин. – Обещаю, когда ты проснёшься, с тобой всё будет в порядке. Ты ничего не почувствуешь. Уснёшь и проснёшься. — Чанбин говорит это поглаживая ему плечо, Феликс ему верит и успокаивается, хотя дышит чаще положенного. — Хорошо… Спасибо вам. — Ага, «спасибо»… Поменяй перчатки теперь. — этому бесстыднику он почему-то тоже верит, ведь именно он стал его надеждой на исцеление. — Нюхай. — Феликс дышит какой-то травой, которую Хёнджин к его носу преподнёс. Голова моментально тяжелеет и ангел проваливается в сон, услышав последние: — Начинаем, хён. Операция на удивление демонов проходит долго, но, слава Дэусу, без проблем. Хван редко делал операции, только если кто-то из совета был на грани смерти и впервые затрудняется с вытаскиванием какого-то предмета из тела небожителя. Найдя эту «треклятую бабочку», он берёт передышку, пьёт воду, меняет маску и перчатки, а Чанбин обливается потом, хотя только выполняет роль ассистента. Он даже спрашивать не стал почему брат не позвал других целителей на помощь. Видимо никому не хочет показать Феликса. Других причин Бин не видит, ибо Хван не из тех, кто боится нарушений, осуждений и всякой другой «хрени». — Надо вытаскивать. — Надо. — повторяет Чанбин, который за годы сопровождения своего братишки уже и сам стал разбираться в медицине. Хёнджин его видит. Маленькую, голубую. Видимо магия Феликса голубая. Это соответствует его глазам, а значит и крылья окарашутся в небесно голубой цвет, повысь он свой ранг до второго. — Дэус! — бросает Хёнджин, когда бабочка дёргается и туже обвивает крыльями каналы, по которым течёт ангельская сила. — Дёргается тварь, а ну иди сюда… — Дыши. — напоминает Чанбин, как Хёнджин моментально делает глубокий вдох, а на выдохе издаёт: — Бинго! — как только бабочка отпускает каналы и оказывается в медицинском тазике, тело Феликса дёргается как в лихорадке, а по всему телу, как ветер, бежит голубое свечение. Чанбин его держит, чтоб не упал. Тело его какое-то время трясется, но потом успакаивается. А по каналам, которые годами спали, как туман на горе бежит голубое свечение, становясь всё ярче и ярче с каждой секундой. — Он силён. Кажется от рождения? — Чертовски силён. Я никогда не видел, чтоб магия так быстро восстановилась. И эта дрянь. — Хёджин кказывает на убитую бабочку. — тоже сильна. Закрываем. — Нить. — Чанбин протягивает ему нитку, тот начинает быстро зашивать. У Лорда брови щурятся и теория появляется на счёт этого мальчишки из семьи Ли. — Тогда, может, этот ангел был рождён Дэусом, чтобы стать следующим Архангелом? Они рождаются с особым рангом. — Хёджин на секунду перестаёт зашивать, когда сознаёт, что так оно и есть. — У него магия пения. Минус четвертый ранг, а уже имеет особую силу. Чёрт, так оно и есть, хён! Страшная правда поражает обоих братьев. Когда эпоха одного Архангела заканчивается, Дэус отправляет на поднебесную другого сильного ангела, с чистым сердцем. Если другие ангелы приходят к особому рангу, тренируясь сотню лет, то такие, как Феликс, рождаются раз в тысячу и уже в особом ранге. Крылья их начинают преобретать цвет магии в два года, а особый дар, как пение, в случае Феликса, появляется ближе к трём. Архангел рождение такого ребёнка видит в священной книге трёх времён: прошлого, настоящего и будущего. И по закону светлого завета, он должен взять такого ребёнка под опеку, стать вторым отцом и матерью, воспитать его, учить всему нужному и уступить ему место по его совершеннолетие. Но Орин поступил по-другому. В точности так, как от него Чанбин и ожидал. Под предлогом «посмотреть на новорождённого малыша» он внушил его родителям, что тот болен, а его «вылечу» оказалось вовсе не помощью. Тот поместил в него паразита, который сожрал бы всю его силу в один прекрасный день и ангел бы просто умер… — Дерьма кусок… — Чанбин приводит операционную в порядок, пока Хван заканчивает с Феликсом и накрывает его тёплым стерильным одеялом. Проверяет пульс, давление, температуру, а убедившись, что всё в норме, позволяет себе слететь с катушек. — Я его зарежу. На кусочки зарежу и растворю в кислоте. — ... — Чанбин лишь молча кивает. — В комнату отвезёшь его? Там не холодно разве? — Я отопление включу. — А сам как будешь? — Попробую охладить тело. Мне надо следить за его состоянием, пока не проснётся. — Я побуду с вами. Не груби ему, он и так… ты же видишь, что с ним сделали. — Чанбин старается говорить как можно тактичнее, ожидая, что брат начнёт бушевать, но тот молча вздыхает, ищет в кармане сигареты, ах да, он же забыл их на крыше торгового центра, когда пил с Розе… — Если бы я умел… И отчаянию в голосе демона с косой не было сравнений во всём мире. А в глазах Лорда блестела надежда, что возможно брат научится. Научится, ради этого рождённого Дэусом маленького Архангела…

🔮🔮🔮

Спустя несколько часов. «Красный, фиолетовый. Тепло… Тошнит, движется всё. Где я? Небо, земля…» Феликс приходит в себя, открывает глаза, но обратно проваливается в сон. Кто-то мерит ему температуру, вытирает пот со лба, даёт попить. Кто-то пурпурный и холодный как лёд. — Просыпается? — говорит кто-то красный и маленький… — Коро-тышка. — Феликс начинает хихикать, а Лорд демонов хмурится. Князь впервые в присуствии чужака так звонко и по-детски смеётся. «Какой красивый голос» — думает Феликс. Ему почему-то очень тепло от этого голоса, а от чего-то непонятного смешно. — Началось. — улыбается Хван. Больше всего в пациентах он любит именно момент отхода от наркоза, когда они несут полный бред. — Веселишься, братик? — Ты снег. Ты зии-мма, не трог. ооой, вертишься, перестань, ща от холола умру… — ну уж нет, Хёнджин если себя не охладит, в своей же комнате задохнётся и придётся оперировать уже его. — Эй, сколько пальцев видишь? — Красивых пальцев вии-жууу. Жууух, жууж, я жук! И-хи-хи-хи, вжух, вжух, пуууф! — Хван улыбается умиляется, Чанбин не выдерживает и достаёт из кормана телефон, начиная снимать происходящее на видео. Ангел приподнимается на локтях, но валится в бок, под недовольным бурчанием Хёнджина, который пытается уложить его обратно, но его руки бьют и отталкивают, ноя, что он снег, что он зима. — Учитель! Вы мой учитель? Вы такой добрый, Лорд Ханбин, Хёнбин, Субин? — Чанбин. Всё ещё кружится? — подходит ближе Лорд и показывает на комнату. — Кружится всё, а вы такой… Ой, у тебя почему лента моего учителя на косе? А ну снимай! — Это моя лента, а не твоего долбаного учителя! — Ты ещё поругайся с ангелом под наркозом! — шипит Чанбин, но… Про какую ленту говорит этот мальчик? — Учитель Ким не долбаный! Он круууутой и добрый! Он вообще-то… — Феликсу удаётся кое-как присесть, он жадно глотает воду. — он дольше тебя живёт вообще-то… Вот что, кушать хочу! — Чанбин убирает телефон в корман. — Он запретил к тебе летать, но я хорошо сделал, что не послушался да? Ты же меня вылечить, мой демон? — Лорд пока молча идёт проверять отопление. — Какой загадочный у тебя учитель. У него имя то есть? — Неа, но есть жена и дети. О них тоже никто не знает, но они в совете, я кушать хочу… Лорд, а у вас есть жена? Хи-хи… — Нет, Ёнбока, у меня есть Хёнджин. — слегка улыбается он. — Уймись уже, и дай вытащить термометр. — и опять зима, и опять снег и визги, а потом Феликс выдаёт то, чего не должен был выдать вообще. — Я знаю, что Хёнджин ваш брат, а мужа тоже значит нет у вас? Муж... А вот муж как раз таки был… Но он лишь был, теперь его нет… Уймись, ангел, от слов твоих больно даже такому хладнокровному демону, как Владыка Ада. От слов твоих душа его плачет, а Князь всё слышит. Слышит и душа его рычит от ревности… — Я пойду, мне Розе написала, нужно в совете… — Какой нахуй совет? Куда съёбваешься? — Хван скалится на брата, уже забыв про ангела. Они оба знают, куда он съёбывается… Или почему съёбывается… — Жарко у тебя, подышу свежим воздухом. — говорит Чанбин уже у двери, голос его дрожит, а сердце бьётся чаще… — Скучаешь по кому-нибудь, братец? От меня убегаешь? От меня душно стало? — Хван, прекрати! — глаза Лорда блестят, а под блеском прячутся слёзы. Владыка не должен плакать, утопит ведь Ад в солёной воде… За Чанбином закрывается дверь, в него моментально летит флакончик со спиртом, оказавшись под рукой Хёнджина. У демона клыки выступают, крлья приобретают форму вампирской фазы, глаза сияют, а Феликса он сейчас… Сейчас… — Куш… — демон прижимает его к кровати, нависая сверху и рычит ему в нос. — Ещё одно слово и я высосу из тебя всю кровь. Ты меня понял?

💔💔💔

Kali Hellboy — Cant get you out of my head. 🎧

Чанбин летит, сбивая всё и всех на своём пути, в свою комнату. В их комнату… А вы знали, что в венах Чанбина тоже течёт кров вампира полукровки? Кровь прекрасной, невероятной, покойной матери? Что он, например, тоже может дать волю клыкам и когтям, снести всю комнату, остаить на стене следы царапины, а затем и весь замок на своём пути крушить, ломая что хочет или кого хочет? Вы знали, что братья демоны очень сильно похожи друг на друга в гневе, даже если у них разные отцы? Чанбина трясёт, но он находит нужную полку и достаёт от туда то самое – сокровенное. Единственное, что от него осталось... Золотое кольцо, которое вновь сжимает в руках. Вы знали, что Чанбин иногда идёт в лес, как сейчас, чтобы ломать деревья и как ребёнок, потерявший любимый кусок конструктора — рыдать. Говорят, когда плачут ангелы, в Аду расцветают цветы. А когда плачет демон, в Раю начинается ливень… Но когда плачет Владыка Ада, ливень смывает всё — и Рай и Ад, а иногда и Землю... — Прекрати, немедленно, прекрати… Прекрати! — Чанбин бьёт себя по щеке, держась одной рукой за дерево. От обильного потока кислорода голова идёт кругом, а ноздри расширяются хватая всё больше и больше воздуха… Но еиу мало, мало... И он кричит. Он иногда своего брата… Нет, он себя ненавидит… Это ведь был его выбор но… Хван, зная, что причиняет ему такую боль, смеет спрашивать скучает ли он. — Скучаю, мерзкий ты ребёнок! Эгоист. Несносный мальчик. — Прекрати, Со Чанбин... – говорит он себе дыша через каждое слово. – ты сделал свой выбор… Выб… Выбор… Выбор… ГДЕ ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, СЕЙЧАС? Я смогу увидеть тебя, хотя бы раз? Хотя бы один, последний раз? — этим вопросом он падает на мокрую землю. Неужели между ними всё действительно кончено? Роман Со Чанбина и прекрасного Принца… Вот так вот закончен? Мой Принц... — Прошу, хотя бы раз, увидеть тебя снова и обнять… Сказать, что люблю, что скучаю и, что никого я как тебя не любил… В Аду все знают, что у Лорда Демонов был муж. Прекрасный ангел, с которым они носили парные золотые кольца, которые хранятся у Чана в тайнике, глубоко подальше, от глаз и ловких рук Хёнджина, который уничтожил все предметы связанные с Принцем… В Аду все знают, что они расстались из-за Хёнджина. А дальше что стало с этим ангелом не известно, а говорить об этом вслух никто не посмеет. Ведь эта история для всех должна быть давно забыта. В Аду начинается ливень — сильнаый, внезапный. Молния ударяет по лесу дважды, земля содрогается, а Лорд Демонов сидит на коленя, сжимая сердце когтями, откуда сочится кровь… — Вот бы вырвать его и подарить тебе… — глаза опухают от слёз, а голос срывается, когда Чанбин волком воет… Отдалённо слышатся шаги, а потом и голос рядом. — Лорд, Лорд, вы тут? — Уходи. — Ни за что не уйду, да кто будет вашу боль слушать, если не я? Этот ваш несносный мерзкий братишка? — Розе… — Чанбин сейчас совсем без сил, но рычать ему это не мешает. — Я тебе язык оторву. — Оторвёте конечно, Лорд. Оторвёте. — Розе садится рядом с ним на колени, держа над головой зонт. Чанбин без сил падает на грязь, продолжая сжимать грудь и повторяет одни и те же слова: — Хочу увидеть тебя снова… Мой, который уже не мой… Ты уже не мой… Принц… Лорд Демонов лежит на земле до утра, ни на секунду не умолкая, а Розе сидит с зонтом в руках до утра, обливаясь горькими слезами… Она бы тоже хотела увидеть милого Принца ещё раз… «Завидуешь»? — спрашивал её Хван, мерзко намекая своей одержимой ревностью… Нет. Розе не завидует. Розе Лорду друг детства. Она его очень сильно жалеет. Совсем не по-демонически жалеет. И плачет вместе с ним, каждый раз, когда слышит из его уст: «Мой принц уже не мой, Розе.» Принц был самым прекрасным ангелом, которого Розе встречала. Пока он правил Адом, вместе с Чанбином, Ад процветал. Когда Князь его прогнал прочь, Ад начал падать в обрыв и падение это всё ещё продолжается. Никто не знает, каким будет результат. Может поднебесное обрушится людям на голову? Принц был для Чанбина всем. Князь его отобрал. Чанбин Хвана любит, но так, как он любил Принца, он не полюбит никогда… «Ты тот, кому я служу верной душой. Ты тот, кем я дорожу с самого детства, Со Чанбин. Мой милый друг, мой милый брат. Прошу, не страдай…» — Уходи, Розе... — дождь перестаёт капать, как и слёзы, когда силы Чанбина иссякают. Ливень был вызван магией и проглотил всю силу того, кто его вызвал. Солнце поднимабся, а Чанбин уже не плакал. В горле сухо, а голос обычный, сонный и пустой. Бесчувственный, словно он все чувства выплакал… — Не уйду. Я по нему тоже скучаю Лорд. Он был… чудным таким. — Ох, ты помнишь его золотые короны? — хрипит Лорд. – тысяча разновидностей корон... — Он их каждый день менял. Как достойный наследный Принц. И эти его куча цепей и колца… Ужасно тяжёлые! — говорит демоница, вытирая слёзы. — Одежды из самого чистого шёлка… Что? Что мне делать Розе? Развалюсь на части, Розе… Что мне делать? Дай совет, ты же главная советчица? — гремит гроза. Возможно, последняя за эту печальную ночь и утро… — Живите Лорд. — слова даются ей с трудом. — Живите как и жили раньше, и… Принимайте правильные решения. Вы всегда принимали только правильные решения.

💔💔💔

Kehilangamu Berat Bagiku kangen band. 🎧

Это было давно… Очень давно. Но Чанбин помнит всё как вчера. 1025 год. Демон тридцати шести лет, слишком молодой для небожителя, наследный Владыка Ада, чтобы заслужить уважение отца отправляется в Рай с целью убить Архангела. Как это было наивно с его стороны… Чанбин впервые видит Рай. Кристально чистый, со свежим воздухом и множеством растительностей. Чанбин впервые видит дворец снаружи и изнутри: весь покрытый золотом, драгоценными камнями, такой просторный и невероятно красивый. Красивее чем что-либо, когда он видел. Но Чанбин не для этого сюда пришёл. У Люцифера была одна цель — закончить все войны. А у Архангела другая — захватить Ад – так он считал, в это он верил. Очень хотелось верить... и Чанбин этому помешает. Он сделает всё ради мира в поднебесном. Поставит точку всему ужасу, что происходит сейчас. В «белой комнате», утопая в шёлковых простынях, мирно лежит ангел. Наследный принц Рая, прямой потомок первородных ангелов. Его мать правнучка первого ангела, а отец Архангел Орин. В Раю Архангелом становится либо самый сильный и уважаемый всеми ангел, либо девушки ангелы, прямые потомки Кимов по материнской линии, либо же рождённые Архангелы. Ангел, что сейчас никак не мог уснуть. Престол принадлежал ему, но из-за фамилии или из-за того, что он сын Архангела. Это ничего не меняло из-за того, что он был парнем, а сестёр у него ещё не было. Была другая причина, почему он стал Наследным Принцем: крылья юного ангела в два года обрели золотистый цвет, а в три он начал слышать чужие мысли. Рождение такого ребёнка, ещё и с такой фамилией вызвало бы сильное негодование и страх совета, что власть перейдёт в руки одного рода, тем самым нарушив баланс, и лишая других ангелов возможности занять престол. Страх перед единоправием как в Аду вызвал бы покушения на его жизнь. Но, лучше бы на его жизнь покушались, чем он жил как принц, запертый в башне, не имея право покидать стены дворца и видя маму раз в году… Принц иногда эгоистично желал, чтоб у него родилась сестрёнка и избавила бы его от такой ноши. Ведь ему придётся воевать за трон со всеми, когда прозвенит час. С отцом, с советом, со всеми ангелами в Раю, а всё чего жаждала его невинная душа, так это свободы… Покататься на единорогах, о которых он только читал, прогуляться по лесу, намокнуть под дождём, искупаться в речке, побывать на ярмарках, на праздниках, познакомится с другими ангелами и хотя бы разок, увидеть настоящего демона… Он за свои двадцать пять лет, никогда не покидал дворец… Может его заперли тут, потому что он больной? А единороги и демоны лишь фантазия и результат прочитанной библиотеки? Вздыхая в очередной раз от скуки и поворачиваясь из стороны в сторону, ангел слышит чьи-то мысли. Он думает, что это очередная охрана, которая забыла думать о камне и тревожит его сон, но… Мысли эти странные, смешные... он конечно и сам не прочь таких мыслей, но если охрана думает о том чтобы: — Убить моего отца ради мира во всём мире, серьёзно? — наследный принц поднимается с кровати, надеясь хотя бы так развеять скуку и посмотреть на этого смельчака. Он обратно надевает длинные золотистые одеяния, не спеша выбирает кольца, цепи, украшает тонкие запястья браслетами и не забывая про корону, выходит в коридор. Кто бы там не был, никуда он не денется. Принц свой замок от корки до корки знает. – Посмотрим, где ты... Молодой демон поворачивает в очередной коридор, проклинает, когда и там не находит ни единой подсказки о том, где может быть Архангел. Кто-то шуршит и открывает дверь, выходит в коридор позвякивая. Чанбин спешит спрятаться за поворотом и не дышит, лишь бы его не услышали. И тогда, демон впервые услышал его сладкий как мёд, но насмешливый и высокомерный как яд голос. И тогда, услышав его мысли, ангел глотает тяжело и в искушении, ведь он осознаёт, что мысли эти принадлежат… демону. Да ещё и не простому демону… — Господин наследный владыка Ада, я ведь знаю, что вы там. Прошу вас не позорится далее и выйти. — Чанбин не думая ни секунду нападает. Расчехлив свой мечь, он бросается в сторону ангела. Однако его удары отражают легко и изящно, длинным кинжалом, отлетают на два метра и поправляют съехавшуюся корону. — Где ваши манеры, наследный владыка? Не помню, чтоб вы вызывали меня на дуэль. И тогда их глаза впервые встретились. Красные и медовые. Медовые глаза, каштановые волосы, на которых была золотая корона. Одежда, на вид лёгкая как пёрышко, что прикрывала всё, кроме изящных ладоней, с множеством золотых колец на длинных пальцах. Золотистая кожа его таки сияла, а крылья были покрыты пыльцой феи и… Нет, Чанбину это не казалось, ангел напротив него издавал лёгкое свечение вокруг себя, а над головой его еле заметно сиял нимб. — Сражайся, один из нас сегодня умрёт, ангел. — Чанбин не знает, кто перед ним, но нельзя медлить ни секунды: если он это сделает, его голова тут же скатится по полу. Он нападает, нападает со всех сил, как его учили. С разных стороны, прыгает на стены, отталкиваясь от туда летит к ангелу, но тот легко уворачивается от удара в лево, атаковать лично не спешит. Нимб… Да он же из рода… — Ох, не уж то я опять начал сиять? — демон нападает уже напролом, а ангел одним ударом меча, посылает на него сильную волну, что демон отлетает на конец коридора и ударяясь затылком об стену, он остается лежать на полу и приходит в себя некоторое время. Принц пока закрывает глаза, делает глубокий вдох и выдох. Перестаёт сиять физически, но в глазах Чанбина он почему то блестит ярче прежнего. Чанбин ничего… Никого красивее не видел. Сердце в груди стучит как после трёхдневной тренировки с отцом, воздуха… Его срезали, будто перекрыли дыхательный канал… — Проникли в мой дом, даже не представились и нападаете как дитя малое. Невоспитанный вы молодой человек. Тц… — теперь уже нападет ангел, на забыв до этого сделать жест, приглашающий на дуэль. Чанбин за его атаками еле поспевает, всё что он делает это отходить и отлетать по назад, защищатся безнадёжно, получая по своему клинку сильные волны, казалось бы простого снаружи кинжала. Этот ангел, чёрт побери, почему он такой сильный? Почему он такой прекрасный и игривый? Что он делает? Как можно быть настолько идеальным, что Чанбин хочет опустится на колени, или прикоснутся к нему, проверить настоящий ли он, посмотреть поближе, Чанбин хочет слышать его ещё, потрогать эти невероятные крылья. Почему он такой красивый? Жумает демон об одном, но говорит иное: — Архангел должен умереть. Вы видимо тоже, раз вы на его стороне. — Чанбин поднимает ногу, но… Пнуть такого он не посмеет, а тот хватает его за поднятую ногу и откидывает в другой конец коридора. Спина демона хрустит, когда он приземляется на пол, будучи безжалостно брошенным этим демонически сильным существом. Чудесным существом. Чанбин навнрное сходит сума. Ведь в голове у него звучит непонятная для самого себя, но приятная до дрожи мелодия и хаотичные эти мысли... Неправильные, ненужные мысли. Принц после каждого движения поправляет одежду, молочно шоколадные волосы его летят из стороны в сторону, а корону он даже успел прикрепить заколками, чтоб ну точно точно не упала. Но эти его мелкие, лишние во время боя действия, демону не противны. Демон ими… Восхищается. Каждым жестом, что выглядит как танец или ритуал Божества. Демон им начинает дышать… Чёрт, какой же ты красивый, почему ты такой прекрасный, пожалуйста, сделай что-нибудь, скажи что-нибудь, не будь на его стороне, умоляю, милый… Можно я тебя просто заберу к себе? Я сейчас умру кажется, что он со мной творит, Дэус спаси! Спаси меня от него! Чанбин — не смотря на свои тридцать шесть лет, выглядел как потрёпанный мальчишка, а рука его держащий клинок дрожала. Пока ангел напротив держался строго, достойно и даже бровью не повёл. — Пожалуйста, потише… — теперь вот повёл, хватаясь за виски и сводя брови от такого шума в голове. — Ч-что? — Прошу, уймите свои мысли, я сейчас оглохну. — Так ты… — Не смейте мне тыкать, молодой демон. И позвольте представится, раз один из нас сегодня покинет дворец мёртвым. Наследный принц Рая, ангел читающий мысли, Ким Сынмин. Принц, наследный, из рода Ким, с нимбом над головой! Чанбину нельзя позорится перед… Таким ангелом. Ему нельзя… Он немедленно отбрасывает мысли продолжить бой, возвращая меч в ножны. Складывает левую руку за спину, правую на груд , точь в точь как сделал ангел, но поклоняется он ему намного ниже. Если тот слегка опустил голову вниз, то Чанбин с удовольствием поклоняется ему на все девяноста градуса, полностью веря, что тот не нападёт. А когда поднимается, видит, что он стоит уже в двух метрах от него. — Наследный владыка Ада, демон разглядывающий души, Со Чанбин. «И я сейчас ослепну от твоей души… Не думай он всё слышит!» Душа Сынмина была как вселенная, рассыпанная золотыми звёздами. Чанбин успел заглянуть на него всего лишь на пять секунд, но когда вернулся, потерялся в пространстве. Он никогда… — Вы никогда ничего прекраснее меня не видели. Я это уже понял тысячу раз, пожалуйста, думайте о камне. — О чём? — Сынмин снимает из пальца кольцо с белым алмазом. И протягивает его демону. — думайте о нём, вы же должны понять как мне сложно, или вы свою силу контролируете? — Я вижу души по желанию. — принимая «подарок», демон старается думать о нём, а не об ангеле… Тот делает приглашающий жест, ведя демона за собой по коридору и ведёт с ним себя так непринуждённо? Почему? Это же Чанбин только что хотел убить его отца и возможно… — Ох, довольно вам, вы вовсе не собирались меня убивать, молодой демон. А вашему контролю я завидую. В отличае от вас, я слышу мысли всегда. Желаю я того или нет. – грустно говорит ангел. — Сложно наверное? — сложно наверное? Просто убей его тряпка, чего ты мямлишь? — Пройдёмтесь со мной? Поговорим, как два достойных наследника. И не будем же мы повторять ошибки своих предков? — это всё чего по-настоящему желал Чанбин. Не повторять ошибки предков и не воевать более никогда. — Вы восхитительны. — выпаливает он как ребёнок шагая рядом, периодически напоминая себе выпрямить спину. «Оделся бы получше, Дэус, спаси, камень, красивый, белый, блестящий камень…» — Верно, красивый. — говорит ангел про кольцо, но смотрит на демона, что у того аж дыхание перехватывает. «Смысла скрывать нет, ангел всё равно всё слышит. Восхитительный…» — Слышу это всю свою жизнь, но от демона впервые. – ангел останавливается, смотрит на демона. – Что очень приятно кстати.

🤍🤍🤍

Чанбин открывает перед ним все двери, хотя не обязан. Но Сынмин привыкший к таким жестам, принимает всё кивком. Меч и кинжал обоих уже покоятся в чехлах, пока Сынмин приводит демона на просторный балкон, откуда можно любоватся Раем. Чанбин думает, а не поймает ли его сейчас стража. — Вы по счастливой случайности, хотя я больше верю в судьбу, попали в мой замок. Здесь нет отца. Он далеко на востоке. А охрану вы уже перебили. Так что, здесь только вы да я. — ангел разглядывает лес. Он хочет в лес… — Вот оно как… — «глупец». — Расскажите мне, Ча… Кхм, наследный владыка. Почему вы хотите так убить Архангела? — Да разве не ясно? – к демону возвращается его суровый, наглый тон, как только он вспоминает про Архангела. – Он обещал мир, но всё что творит, это тренировать ангелов, отказываться от переговоров, зачинать скандалы, нападать, а Люцифер… — А Люцифер делают тоже самое. — Чт-что? — Всё о чём вы подумали. Мой отец… Недостойный, он ужасный Архангел, я знаю. Но я сам прекрасно справлюсь с задачей… Кхм, убрать его с престола. А вы, наследник? Готовы поступить так же? Теперь, когда знаете, что ваш отец делает тоже самое, что и мой. Тоже, тренирует демонов для войны, ведёт переговоры нечестно, присваивает себе запретные артефакты и книги, я могу продолжить этот список до утра. Вам надо понять. — ангел берёт паузу и смотрит демону в глаза и впервые произносит его имя. — Чанбин. Вам надо понять, что виноваты обе стороны. Невинны лишь мирные жители — они жертвы. Неужели вы ничего про проказы своего отца не знали? — Я подозревал, но не… не настолько же? — Я могу доказать, пройдёмте со мной в библиотеку? Принц показывает ему копии всех документов и отчётов, которых ему сливает его шпион, левая рука Архангела. Волшебные документы имеют свойства копировать, записать весь диалог и намерения говорящих. Он предоставляет кучу таких бумаг и раскладывает всё по фактам, ссылаясь на исторические события и на каждый пожар в Раю, каждое землетрясение в Аду, нападение оборотней в Рай, распространение вирусных заболеваний в Аду, нападение призраков в Рай, смерть всех демонов «огненных стихий» в Аду… — Они делают это без остановки. Один за другим, нанося беспощадные уроны друг на друга… — заканчивает Чанбин вместо Сынмина. Глаза его открываются только теперь. Глаза ему открывает Сынмин, который к удивлению Чанбина уже решил для себя, что ему нужно убить отца самолично. — Но мы… Мы разве достаточно сильные, чтобы убить своих родителей? — Мы ещё не в силах даже пыль с них сдувать. Знаете, поэтому нельзя спешить. Нужно тренироваться, дорасти до нужного уровня, а потом… — Сесть на престол самим и вместе править. — Вместе? — Сынмин впервые ему улыбается, а Чанбин думает, не хочет думать, надо думать о камне, камень в его кармане, алмаз… — Ох, от этого мне стало ещё дурно, я могу, взять вас за руку? — Да, конечно. «Что за конечно? Почему за руку? Ты на всё готов, Чанбин? Разденься ещё перед ним.» А потом и тишина. Когда Сынмин берёт его правую руку в свою левую ладонь. Тишина. И ни одной мысли. Расслаблено вздыхают оба. Сынмин наконец-то улыбается от «покоя» и поясняет: — Это единственный способ, не слышать мысли. Прикасаться к небожителю. Но касаться я не люблю. Мне нельзя. — Могу я? — мыслей действительно нет, но есть дрожащее как в лихорадке тело, бешенный ритм сердца, ком в горле и желание… — Я вас уже не слышу. — Поцеловать вашу руку. Простите, если я слишком наглый, но… Я читал, что при знакомстве с принцами, так надобно. — Если только эта встреча с целью сватовства. — ангел всё ещё улыбается, мягко держа руку демона, Чанбин разволновавшись от услышанного дёргает крыльями и смотрит в разные стороны, задевает книги на столе, те падают все поочередно на пол, но когда Сынмин хочет наклонится и собрать их. — Я сам! Не утруждайтесь, прошу! — Чанбин садится на одно колено. Наконец-то… Он даже не знает почему испытывает от этого такое удовольствие. Так влияет аура того, кому надлежит править? Не отпуская руку ангела он кладет все книги по одному на стол, а прежде чем подняться… Долго смотрит на бархатную медовую кожу на своих руках, поднимает взгляд на ангела, тот всё ещё возвышается над ним, на лице его мягкая улыбка, а на щеках румянец. Демон принимает это за разрешение и наклонившись вперёд мягко целует косточки пальцев. Губы жжет, а ком в горле исчезает, словно он только что утолил свою жаду, поцелуй задерживается на долгие секунды, но его так мало… — Кхм кхм. — Ох, простите? — Чанбин поднимается. А Сынмин аккуратно освобождает свою руку, взяв его в свою праву, потирая мягко место поцелуя. Лицо его краснее, чем было до поцелуя. — Кхм… Что ж, наследный влад… — Просто Чанбин. — тихо просит он. — Пожалуйста. — ангел вновь дарит ему улыбку и так же тихо, но строго произносит: — Чанбин, думаю, мы договорились? — Уберём старших, и будем править вместе. — Будем править мирно, без войн. — Сынмин. — Править достойно. — И честно. — И вместе. — Ха-ха, пусть будет по-вашему. Вместе. — Сынмин ярко улыбается, впервые показывая зубы, вновь начинает сиять. Демон смеется в ответ, казалось бы без причин, но на самом деле умиляется тому, что ангел свои силы ещё совсем не умеет контролировать. — Святлячек... – неожиданно для себя говорит демон вслух. — И вы этого святлячка зарезать хотели тц, тц, тц… — Сынмин указывает демону на выход. — Вовсе не хотел… — Чанбину надо уйти. Сынмину спать. Всю ночь и так они провели за бумагами… — Вам надо уйти. — Вовсе не хочу… — Чанбин. — Да? — До скорых встреч. Я напишу вам письмо. — До скорых, Сынмин…

🤍🤍🤍