Ангелам и Демонам вместе не быть.

Altare – Astra

      Ли Астра несомненно была одной из самых древних и сильных демонов. Чертовски красивой, распутной даже по отношению к мужу, но всегда верной семье Владыки. Князь Демонов, когда-то звал её тётушкой, пару раз мамой, совершенно случайно – и плакал, когда она назвала его сыном в ответ. Вернуть Минхо Хёнджину хотелось, но не потому что Хван в него был всё ещё влюблён, а просто хотелось вернуть ту семью, что Хван утратил около четырёхста лет назад. Такие вспышки "слабости" бывали у него редко, но он их ненавидел всей душой. Хёнджин презирал себя прошлого, который таял в объятиях Минхо и уплетал завтраки его матери, радуясь жизни, как будто не его жизнь сущий ад... Астра, догнав Хвана за три минуты и зажимает его на крыше какого-то здания. — Джини! — Тётушка, честное слово, я не хотел вашу кухню... — Иди сюда, как же я давно тебя не видела. — странная эта женщина всё таки. Как качели, ей Богу... Недавно кричала, а теперь заключает Хвана в объятия настолько насколько позволяют его крылья, а сам Князь застывает в ступоре. Его так редко кто-то обнимает так тепло и нежно. Брат обнимает всегда, но… Это не тоже самое. Прикосновения Астры ощущались как прикосновения… Матери? Она ведь была единственной женщиной, которая могла позволить себе идти напролом Хвану, потому что сын. Второй была Астра... — М… Тётушка. — Джини? — Да? — Хёнджин сейчас не Князь Демонов, сейчас он вновь маленький ребёнок, который обнимает тётушку Астру, что приходила к ним в гости в Землю, будучи лучшей подругой Юрён. И вправду ведь, когда-то у Джини была мать с такими же неудобными крыльями как у него, был отец, который прекрасно пел и тётя Астра, что приносила ему мешочки с лучшими шоколадками Ада… — Я же говорила, что ты можешь звать меня мамой. — Но вы не моя мама… "Дыши слабак и прийди в себя. Она тебе никто." Отдышавшись и осознав, что он сдаёт позицию, Хван возвращается в реальность. Всё изменилось. Астра завела свою семью, а затем боясь за неё перестала навещать подругу, тискать мелкого Хёнджина в объятиях и приносить его любимые вкусняшки. Юрён на свою подругу обиду никогда не держала, наоборот, каждый раз ругала её, что иметь связи с той, которая изменила Люциферу опасно и, что ей лучше уйти от них подальше. Астра подругу послушалась, действительно ушла, но вернулась в жизнь Хёнджина совершенно неожиданно, когда Чанбин его вытащили из ледяной горы и не знал как справится с ним в одиночку… Астра была рядом, так же как и Розе. Сошлись они с Минхо сразу, потому что тот был таким живым, в отличает от самого Хёнджина. Отношения их были не плохими, но закончились они так же быстро как и начались благодаря измене Хвана. Ведь тот спал со своим братом. И не только спал, а портил жизнь всем, кто хоть как-то тепло смотрел в сторону Лорда. Хёнджин мог убивать без конца, Минхо его бросил, а Астра начала лезть в душу и читать мораль. Навязчивая семья, из-за которых у Княза порвались последние струны нервов и тот раз и навсегда попрощался с последними каплями морали. — Конечно нет. Но я люблю тебя как своего сына. Как ты жил всё это время? Где был? — Жил. Как обычно. Как все, вам какое дело? — а демон замкнут. Он к такому не привык. Он душу никому не открывает. Не сейчас... И даже то, что он позволил себя обнять уже было чем-то из ряда вон выходящим для него, из-за чего непременно начнёт себя карать. — Ты таки не пришёл ко мне после вашего расставания. Я не думала, что ты решишь оборвать все связи и со мной… В моём доме ведь тебе всегда рады, я рада накормить тебя, постелить тебе тёплую постель и пусть кровать у нас маленькая… Тебе всё ещё снятся кошмары? Не полегчало? Таблетки принимаешь? Хорошо спишь? — Мама… — шепчет Князь Демонов, обнимает демоницу и тихо скулит, совсем как щенок.. Хван сам себе противоречит. Он так сильно хочет вернуть эту семью в такие вот моменты, но так же сильно ненавидит это желание в себе, ведь нельзя больше быть слабым. Иначе разорвут уже Чанбина в следующий раз на глазах. Слабость, семья, друзья, любовь... Всё это он нашел лишь в одном лице. Другие ему и не нужны. Ненавидит он, когда эти чувства всплввают и просят большего, чем одного демона. Ненавидит Хёнджин, что видит маму в чужой женщине – чувствует себя предателем… и просит... Наверное в последний раз, так вежливо он просит: — Не делайте этого со мной, не лезте мне в душу, не откапывайте то, чего я так долго хоронил… — Ты себя хоронишь, а не боль! Таки быть, я не стану тебя мучать. Но ты можешь приходить ко мне когда душа пожелает. В моём доме тебя любят, уважают и всегда рады. Даже тот самый Минхо, тебя всё ещё уважает как демона. — Я не могу… Мне нельзя быть... Ха-ха, как же бесит. А вы госпожа Астра. — демон отстраняется надевая на себя маску безразличия. — Вы под прикрытием любви и заботы наслаждаетесь как Князь Демонов рыдает перед вами, ведь так? Это своего рода политика? Сначало ваш сын делает всякие пакости, а вы, чтобы его уберечь, играете в мою мамочку… Ха-ха-ха… — демон заливается безумным смехом, Астра готовится к защите. Хван децствительно сильно измениля. С каждым новым днем, с каждым годом он словно все глубже и глубже падают в холодную бездну. Раны его не лечатся, а лишь покрываются новым слоем камня. К чему это приведёт в итоге? — Думаете, я не смогу оторвать вашему сыночку голову, госпожа? — Думаешь взамен я не оторву твоему брату голову, сыночек? — Перестаньте так меня звать! — маска даёт трещину, глаза вновь краснеют. Теперь очередь Астры заливатся хохотом. Длинные каштановые волосы её колышатся на ветру. Юбка задирается, но ей абсолютно плевать. Она стоит и улыбается ярко красными губами. Это ведь она так научила Хвана красить их. В ярко карих глазах её читается жалось, а чистая белая кожа блестит на солнечном свете. В свои непонятно сколько лет она выглядела как повелительница душ, словно двадцатилетняя богиня, от которой таки веет харизмой и вызывает непристойные желания в голове у любого. Имела она точно такие же крылья как у сына, только чуть больше, со способностью покрыть их стеклом во время боя с помощью талисманов. Она непременно была одним из ключевых факторов победы Чанбина над его отцом. — На. — бросает она Хёнджину мешочек с конфетами. — С Минхошкой деритесь сколько хотите, но как только кто-то из вас пересечёт границы, я сделаю вам больно своими собственными руками. Ударю по самому дорогому, понял меня, демонёнок? А теперь лети домой, тут не истери, демоны увидят, слухи пойдут, что Князь сопли пустил на вышке. А конфеты жри. Я их для тебя покупала. Знала, что придёшь за тем сраным компасом. — Мне ваши кон… — демоница подмигивает ему и улетает прочь. Нет времени слушать детские капризы. Не сейчас. — Не нужны… — спустя минуту сверления конфет глазами, на вкус он их всё-таки пробует, бережно прижимает к груди и рыдает. Шипучие, кислые, непонятные, но очень вкусные… А Хёнджин этот мир ненавидит, Хёнджин эту боль ненавидит… И всё что нужно ему сейчас это забыть, забыть эту боль, а для этого есть он. Единственный, кто его спасает раз за разом. Брат, который возможно по середине какого-то сборища совета демонов, решает супер важные дела, которых немедленно пошлёт нахуй, как только Хёнджин попросит его внимания. Жители Ада конечно же замечают: и бестактность Хёнджина и нездоровую привязанность Лорда к младшему брату. И все видят: чем больше демоны Хёнджина ненавидят, тем больше Лорд его любит. 1868 год. Смена династии Люцифера, на династию Со.

Yoari – True (my demon ost) 🎧

— Х-хёнджин? — Со Чанбин был разбит. Разбит переворотом. На нём были порванные лохмотья, следы от свежих ран, кровь отца, жоги, а пол ада за спиной горела. Пол Ада, что за Люцифера заступились и готовы были жизни за него отдать, ведь в их глазах он был тем, кто поставил конец шестой поднебесной войне. Правду знали лишь приближённые Чанбина. Всеми любимый Владыка только на словах подписал мирный договор с Архангелом Орин, а за его спиной, точнее оба, за спинами друг друга подготавливали войска для седьмой и самой масштабной поднебесной войны. Когда-то Чанбин и некий ангел Принц узнав об этом плане, пообещали, что Люцифера и Орин они вместе уберут и на поднебесном войн не будет больше никогда. Сегодня Чанбин свою часть обещания выполнил, остаётся ждать вторую сторону ради вечного или, хотя бы долгого мира на поднебесном. А Люцифера он не только сверг, как и планировалось, но и разорвал на куски и разбросали по всему Аду и не понятно теперь, где его прах носится и сколько демонов его топчут. Эта была месть. Месть за маму, за её любимого человека, за серен и за брата. И за себя. Третьего правителя ада похоронить достойно никто не собирается. Даже его собственный сын, потому что он был монстром из сонного паралича и Чанбин желает, чтобы о нём и о его правлении все забыли напрочь. Со Чанбин был разбит. Разбит переворотом. У него голова кровила, нога хромала, но он не рассыпался ещё, потому что четвёртый правитель Ада, Лорд Демонов был невероятно силён. Однако Хёнджин… При виде Хёнджина он начинает сомневаться в своей мощи и чувствует, что всё-таки может рассыпаться, как песок и растворится в соленой воде… Потому что Хван Хёнджин разбит. Разбит отцом и видимо рассыпан как песок, тем, что он с ним сделал… На ледяной пещере стояла тяжёлая вонь и не будь она ледяной, смрад мог бы окутать всю верхушку горы. По земле змеем тянулись длинные волосы, больше похожие на хвост ящерицы, а по середине пещеры на цепях висел разлагающийся труп, точнее, так он выглядел и лишь грудь, что поднималась и опускалась раз в целую минуту доказывала, что демон ещё жив. За спиной висели и занимали большую часть земли, к удивлению, всё ещё огромные, но уже полностью высохшие крылья. Точнее кости и голая кожа фиолетового оттенка без перьев. И это был его красивый невероятный брат. Его милый жизненнорадостный Хенджини, спакойный мальчик, что любил рисовать, который красиво пел и вечно жаловался, что с его крыльями плавать тяжело, потому что они, мокрые, весят очень очень много. Мальчик, что не умел до пятнадцати лет контролировать своё превращение в вампира и обратно в демона. Тот, что сиял под водой бирюзовой чешуёй. А сейчас лица его было не узнавать, словно на цепях висела сама чума – не трогай заразишься. — Никому не входить! Хёнджина? Ты слышишь? Зовите Розе и… — он приказал не входить этим сукам, что посмели предложить свою ничтожную помощь и увидеть его братишку таким. — талисманы из рукав, что на воздухе превращаются в острые клинки вылетают из рук Чанбина, снося головы всем демонам, которые посмели ослушаться приказа. Щадить Лорд никого не собирается, но а сейчас… он судорожно прижимает к себе милого братика и позволяет себе плакать, обещая вернуть его к жизни и сделать самым счастливым демоном на свете. — Мой Лорд, я могу зайти? — звучит спокойный уверенный женский голос. — Да. — Мы приготовили всё как вы просили. Самую большую комнату, лучшего лекаря, еду и купальню… — Очисти замок, объяви комендантский час. Ни одного демона, чтоб я на улице не видел. Всем сидеть дома! — Что-нибудь ещё? — Принц… Позови Принца. — Вас поняла, отклоняюсь. Розе возвращается спустя короткое время, чтобы сообщить, что замок и город очищен полностью. Пришлось убить около двадцати демонов, которые выступили против комендантского часа. — Принц? — Передали, что скоро будут и сказали: «ты спасёшь его своей любовью». — сообщает демоница хладнокровно будто не она только что роль голубя почтальона для возлюбленных выполнила. Розе сокровище. Чанбин это знает. Ей он доверяет больше всех, ведь будучи обычным стратегом, та не только помогала разрабатывать хорошие планы на войне, но и не спала днями напролет, выполняя свои и не совсем свои поручения лишь бы всё пошло как надо, а теперь ещё и возится ради его брата, донося вести от его любовника… Чанбин обещает, что как только всё наладится, он даст Розе должный отпуск и хорошо её за все труды наградит. А сейчас он слегка улыбается, собирает на руки длинные волосы брата, его потускневшие огромные крылья и вылетает из пещеры... Покои специально приготовленные для Хёнджина, Розе и Астра соорудили на скорую руку. Огромное помещени, величиной как холл и один коридор, что вёл прямо в покои Чанбина, откуда можно было попасть в купальню Лорда. Украсить скромную комнату пока времени не было, но были объединиены несколько кроватей, постелены мягкие простяни и было сооружено огромное окно вместо стены, учитывая размеры крыльев Хёнджина. На стороне Чанбина воевала вся семья Юрён, все кланы вампиров, что жили в Аду и на Земле, семья Ли Астры, Розе и один единственный ангел по имени Принц. Последние слова Люцифера были «он наверняка сошёл там с ума. Ты сжёг наш дом ради этого…» Договорить Чанбин ему конечно же не дал, оторвал язык, а затем все конечности по очереди и раскидал их по всему Аду, первым вырвав крылья, что у братьев, кстати вошла в привычку. И пока Принц и семья матери разбирались с предателями, со сторонниками старого порядка, Чанбин помчался в ледяную пещеру. А сейчас он летал на руках с самым ценным, над горящим Адом, в единственное безопасное место, что отныне будет зваться их домом. В покоях Хёнджина их ждал лекарь, которому Розе заране повязала глаза. Осмотрев Хвана буквально минут пять: — Взбесился. — заключил старый как древо демон. — Чего сделал? Попроще можно? — Этот лекарь заключил, что его высочество… его высо… — Князь Демонов. — решил Чанбин только что. — Его высочество Князь Демонов сошли с ума. Уши серены сильно повреждены. Вампирская сущность взяла вверх, а демонический поток в крови и в голове циркулируют неправильно, его почти что нет. Сложный и необыкновенный у вас младший брат ваше высочество. — хм… "высочество"... Не будь повязки на глазах, последнее слово лекарь бы не сказал и не отразилась бы на лице Чанбина его многострадальная проблема в размерах 168 см. — Это на данное время самое сложно-лечимое. А с остальными ранами справится тело вампира. Кормите их кровью по чуть-чуть, но предупреждаю, придя в себя они первым делом захотят загрызть всему миру горло, советую посадить на це… — Ещё одно слово и я тебя́ на цепи посажу. И плевать, что ты лучший лекарь в Аду. — Этот лучший лекарь не хочет лишится вашего выс… — Лорда Демонов… — подсказывает Розе, беря старика под руку и уже вывозя наружу, пока его тут не расчленили. — Не хочет лишится Лорда Демонов, ведь останься мы без наследника, начнётся демоническая война внутри Ада, Лорд! Л-лорд! — Спасибо за вашу помощь. — Розе провожает демона до его покоев и предлагает ему вступить в верные ряды советчиков. Старик без промедления соглашается, сказав, что для него честь служить во имя мира в Аду. А у Розе опять много дел. Очень много и начнёт она с того, что соберёт верных советчиков и поможет восстановить порядок в городе, пока Лорд будет занят братом. Чанбин справится. Приручит этого бешеного пса, что лежит сейчас как самый несчастный щеночек. Тварь, что назывался отцом вроде бы уже мёртв, но сделал очень грязный ход, что эффект останется ещё надолго, даже после его смерти: по приказу Люцифера, в ледяной пещере играла одна и та же мелодия все эти года, что там провёл Хёнджин. Это свело бы сума даже обычного демона, а серену, что имеет чувствительные уши… — Джини… Иди ко мне. — аккуратно подняв брата на руки Чанбин кусает свой палец и капает Хвану в рот несколько капель. Тело его еле заметно оживляется, странная синева отходит, а сердце начинает бится чаще. Чанбин опускает его в неглубокую деревянную терму. Он бережно укладывает крылья брата в тёплую молочную воду. Судорожно добавляет туда успокоительные травы, лепестки лотоса, жасмина и цитруса. Руки дрожат, всё сыплется, падает, но надо скорее вернуть брата... Сделать ради него всё и как можно быстрее. Накопившаяся за двести лет грязь медленно спадает, а запах ослабевает с каждым движением руки Лорда. Чанбин бережно потирает его голое тело ладонями. Грязную воду он сливает и наполняет бочку заново, не забывая про цветы и растения и повторное потирает тело, лишь потом приступает к волосам. Волосы он распутывает долго, терпиливо, не осмеливаясь отрезать, а затем расчёсывает... Чанбин не успевает, ему в одиночку трудно уделять внимание на каждый участок, но… Готов ли он показать кому-то Хёнджина таким? Возможно одному единственному небожителю он бы доверил, но Принц сейчас скорее всего приводит в порядок верхушку Ада, устраняя неполадки вместе с Розе. Чанбин и ему благодарен, и хотя демоны существа весьма странные, Чанбин почему-то очень часто чувствует благодарность и жалость. Может Принц превратил его душу в ангела, кто знает..? Ему можно доверять всего себя, всего Хёнджина, ему можно показать его таким, а другим нельзя. И дело не только в доверии, но и в том, что Розе показывать брата нагим или попросить Астру помощи помыть ему волосы нельзя хотя бы ради приличия. А Чанбин закончив с купанием, плетёт Хвану длинющую косу, что выглядит весьма странной и жалкой… Думает... Думает и рискует. Залезает к брату в ванную, чтобы можно было среагировать быстрее в случае чего и садится напротив на корточки, кусает свои запястья и преподносит к Хвану в рот. Хёнджин через пару глотков морщится, не просыпается, но начинает жадно глотать кровь, с каждым глотком всё и больше и больше крови . Страшная худоба отступает, под кожей, что обретает сероватый оттенок, появляется жир, а на руках и ногах выступает россыпь монет, что блестят такой красивой голубизной, переливаясь на такой знакомый зелёный и фиолетовый. Чанбин всегда знал, что его брат прекрасный. И сейчас его прекрасный брат глотает его кровь почти осознанно. Бин считает, что этого пока достаточно, но не может оторвать руку, наблюдая как Хёнджину становится лучше. Тот начинает глотает большими порциями, резко расправляет крылья, что уже выглядят более здоровыми, хоть и без перьев, а затем рычит… рычит… и наконец открывает глаза. Глаза, что сияют пурпурным огнём, тело немедленно регенирирует, раны затягиваются, кости покрываются здоровой полнотой, а Хван впивается Чанбину в горло руками, другой рукой держит его запясте, продолжает испивать его горячую, такую вкусную кровь и смотрит в глаза не понимая кто он и что с ним происходит. — Хён-джин… Кха… — именно в этот момент Чанбин сознаёт, что переборщил. Что нужно было остановится или вызвать кого-нибудь заране. Горло его сжимает, а сознание уже грозит покинуть его... – Кха... Хёндж... – его не слышат, его не узнают. Ведь Хёнджин не мыслит. Он сейчас лишь хищник. Самое непонятное тёмное создание природы. Вамир. Вванную вовремя залетает ангел, который излучает золотистый свет и вырубает Хёнджина снотворной пыльцой, а Чанбина вытаскивает из воды за шкирку как мокрого кота. — Я говорил, что ты спасёшь его любовью, а не тупость, Любовь моя… Как можно быть таким идиотом? — Я тебя… Кха, всё ещё слышу… — говтрит Чанбин, а дальше туман... Принц переводит взгляд с одного демона на другого, что лежат без сознания, закатывает глаза и спрашивает Дэуса, когда это он согласился быть няней сразу для двух? Укладывает он Чанбина на одну сторону длинной кровати, подальше от Хёджина. — Не обижайся на меня, Любовь, но он перережет весь город если проснётся. И начнёт с нас с тобой. – говорит он уже, когда Чанбин приходит в себя. — Что ты делаешь, золотце? Не смей! — Посмею. Ты же знаешь. — ангел вежливо улыбается, достаёт талисманы защиты, приковывает их к полу и потолку, те превращаются в цепи, после чего он натягивает их на Хёнджина, удлиняет слегка, чтоб двигается не мешали, но до Чанбина долететь не позволили.

Taylor Swift – Love story 🎧

На Принце одежда из золотого щёлка, волосы его красные, как любит Бин, а сам ангел утопает в золоте, время от времени поправляя изящную корону на голове. Никто его никогда не спросит, почему его зовут Принц: он одним своим видом показывает кто есть, а вид его будоражит каждого и доводит до безумия. Принц Чанбину улыбается, достаёт одну из кастрюль, что приготовили повары и начинает кормить Хёнджина с ложечки как младенца. Направляет еду медленным потоком с в его рот, а тот рефлекторно глотает, ведь он так голоден. «Если дать крови?» думает Чанюин. — Проснётся и снесёт тебе замок, Любовь моя. — Чанбин думает о словах лекаря, вспоминает первоначальный вид Хвана, а Принц морщится слыша его мысли. «Что же мне делать? Скажи, ты ведь ангел, ты лучше знаешь как…» — Вовсе нет. — прерывает шумный поток его мыслей Принц. — Ты его брат и ты знаешь лучше всех как его вылечить. А я бы сказал, время и терпение. Возможно год возможно и сто, или тысячу лет уйдут на то, чтоб сделать из него прежнего Хёнджина. Но, тысяча лет, разве страшны тем, кто бессмертен? Не теряй надежду, любимый. Мы тебе поможем, я, Розе, Астра, вот, видишь, уже пол кастрюли проглотил ребёночек. — ангел, уже принёс другую еду и решил дальше кормить Хёнджина. Принц был словно вылеплен из золота. Глаза его были светло жёлтыми с карамельным ореолом, каждое перо на прочных крыльях, было покрыто тонкой золотой пыльцой и каждое его движение представляло из себя смесь чего-то аристократичного, правильного. Другие бы сказали, что он какой-то слишком изьящный, но не Чанбин. Движения руки, лёгкий кивок, когда он с чем-то соглашался, всё выглядело как произведение искусства и сопровождалось позвякиванием браслетов и серёжек. И ангел этот, чтобы перестать светится периодически закрывал глаза и успокаивал свои силы. Чанбин смотрит на него с восхищением уже который год, а тот чуть ли не роняет ложку из рук, поправляя подол одежды, смотрит на Лорда с улыбкой и говорит: — К сожалению мужчины не рожают. — Не стыдно лезть мне в голову? — Тысячу лет этим занимаюсь. И вообще, мне кажется я только что стал мамой. Чанбин смеётся и благодарит: — Спасибо тебе. — Перестань, семья для того и нужна. — говорит Принц поправляя самое любимое кольцо из всех. Тот, что Чанбин своими руками для него смастерил и который вот уже столько лет обнимает его безымянный…

Jinin – 편지 🎧

Настоящее время.

— Хён! — Хван врывается в зал собраний. Чанбин морщится, советчики недовольно умолкают, Князь и сам понимает, что прервал что-то очень важное. Он сейчас слаб и чувствует то самое редкое - стыд, за то что он тварь такая, которая орёт всему миру "Чанбин мой". Но… Ему ведь очень нужен... Очень нужен Чанбин прямо сейчас. — Розе, закончи за меня. — Могу принимать решения самостоятельно? — Да. — последнее, что слышит слышит это недовольны вздохи и «что за безобразие». Он берёт Князя за руки и направляется в его покои по путно спрашивая. — Что случилось? — Астра. — Она что-то сделала тебе? — Нет, только конфеты вот дала… — Чанбин конфеты узнаёт и всё проясняется без слов. А Хёнджин тихо скулит, опуская голову, чтоб слёзы не показать, а сердце на груди словно вот вот лопнет. Когда маму на глазах разорвал Люцифер, Хёнджин не успел ей сказать, что любит... И опять его злое сознание подбрасывает в прошлое... Астра любила копаться у него в голове, за что и вылетела из совета, лишь поддерживая Лорда из тени. Лорду она за и это не нравилась. За то что тригерит вечно Хвана и после каждого разговора с ней ему сносит крышу и без того дырявую. — Иди ко мне, всё хорошо. — шепчет Чанбин и сжимает братишку в объятиях как только за ними закрываются двери покоев. — Больно… – у Хёнджина даже голос меняется. Становится тихим и плаксивым и даже его черный плащь и огромные крылья сейчас не спасут ситуацию – Хёнджин выглядит как раненный зверёнышь. — Где больно? — Здесь. — показывает Князь в области сердца, а Чанбин указанное место целует, шагает к кровати и укладывает Хвана. — Я люблю тебя, Джини. Ты же это знаешь? — Угум… А я маме тогда не успел сказать... — вот теперь он плачет, и с каждой секундой всё громче... Вы когда-нибудь "не успевали"? Теряли близкого человека, когда были с ним в ссоре и последнее, что ему говорили были какие-то язвительные или гадкие слова? А любить, а обнимать - забыли. Вы когда-нибудь "не успевали"? Не успели просить прощения, обнять, сказать что вы не ненавидете, а наоборот – очень любите, а человек уже умер? С Хёнджином так было. Он ведь был подростком, демоном смешанных кровей, с бурной натурой и естественно он с мамой ругался. Но, в последний раз поругались они так сильно, что не успели ещё помирится, как произошло неизбежное. Хван тогда голос сорвал и сам от своих воплей оглох, а потом очутился в лядяной пещере. Он слышал противную мелодию пианина, а перед глазами стояла картина где Люцифер Юрён крылья рвёт, Сурён же хвост, где друзей Хёнджина, целое селенье серен вырезает, а самое больное это мама с папой... Тогда-то Хёнджин начал вопить. Ничего не понимая он лишь выл волком несколько месяцев подряд, а потом впал в безумие. Чанбину совсем было не легко его вернуть. Сколько раз он чуть ли не загрыз то ли его, то ли его драгоценного Принца, то ли Розе. Целый год Хёнджин был диким зверем, пока однажды вечером проснувшись не набросился на Чанбина, а посмотрев ему в глаза уже осознанно произнёс: – Чанбин хён? Хван не стал безумцем на пустом месте. Его до этого довели, а исцелятся не давали воспоминани и один из них то, что он "не успел"... – Хён, я любил маму, я не хотел её обидеть, когда я говорил... – Джини, мама всё знает, мама мне говорила, помнишь? Она говорила, что ты просто ребёнок ещё и что придёшь в себя. Она на тебя обиду не держала. А Хван лежит как фиолетовый клубочек сейчас, шипя от злости, кожу начинает царапать, о нет... Он давно этого не далел... – Любимый, не трожь моё любимое тело, не делай ей больно, спрячь коготки, хм? – Чанбин его руки берёт в свои и к губам подносит, Хван боясь навредить брату когти прячет. — Расслабься и расскажи, что случилось, расскажи мне всё. — Чанбин достаёт успокоительные травы, ставит чай и ложится на кровать обнимая сзади. Он его слушает внимательно всегда: — Я к Минхо пошёл, он у меня артефакты стащил, тварь, а там тётя Астра взбесилась. Потом я… Убежал... Я подумал она отругает, либо опять начнёт рыться в моей голове... Впрочем, оказался второй. Обняла, сыном назвала и конфеты дала. А на кой хуй, я ей сын? У меня своя мама была… — Я тоже скучаю по маме... – Чанбину бы тоже хотелось, чтобы Хёнджин с ним свою прошлую жизнь до ледяной пещеры обсудил, а не избегал, но... — Я хочу забыть. – Мама... – Не надо, пожалуйста! Это чувство, я не люблю, когда больно, и когда вот это вот течёт из глаз. Бесит! – Хёнджин вновь когти пускает, Чанбин еле успевает его руки схватать, иначе он бы себе глаза исцарапал. — Слёзы. — Похуй, хён, я хочу забыть! Пожалуйста! Пожал… — Повернись ко мне лицом, неудобный ты мой. Забыть для Хёнджина значит одно из двух: первое – убивать, второе – заниматься с братом любовью. А неудобный он, потому что крыльями сложно управлять в постели. Чанбин его целует глубоко и нежно. Гладит пальцами лицо, волосы любимые, а потом опускает руки на спину, чешет основание крыльев, водит пальцами по кругу, Хван вздрагивает. — Ох… — Чанбин оставляет его лежать на постели, сам забирается сверху и опускается всем телом, покачивается медленно, зная как тот любит начинать. — Ммм… — тянет Хёнджин от ощущений. — Как хочешь сегодня? — Медленно и долго. — Хёнджин просит, Чанбин сделает. Он, для начала, медленно и долго раздевает его, целуя каждый участок тела, оставляет мокрые следы языком, шепчет «люблю» каждую минуту, после раздевается и сам. Приносит готовый чай, приподнимает Хёнджина и даёт пить. — Вкусно… — комментирует тот. — Ты вкуснее. Болит всё ещё? — спрашивает Чанбин целуя Хёнджину грудь. — Не сильно… Когда ты меня так целуешь, мне тепло и… не больно... — Чанбин теперь целует губы со вкусом мятного чая. – Окно открыть? – Хёнджин двести лет в ледяной пещере пробыл. Ему всегда жарко в Аду, разве что зимой терпимо. – Нет, мой хён замёрзнет. – и сегодня он слишком милый, слишком откровенный для того, кто даже перед братом иногда притворялся сильным. В комнате приятно пахнет цветочным маслом. Гордость лекарей была задета, когда им поручили изготовить вкуснопахнущую смазку из растений, но лучше пожертвовать гордостью чем жизнью так ведь? – Оххх, приятно... – Ты красивый. – Чанбин Хёнджина любит. Безумно любит и сума сходит по такому младшему брату, который лежит и просит нежно и долго, стонет каждому слову в ответ, а у Чанбина возбуждается каждая мозговая клетка и сердце просится наружу. Пальцы легко проникают внутрь. Хёнджин любой, но никогда не тугой благодаря Чанбину. – Я люблю твой член! – безумно, громко и наверное стаража всё слышит, хотя им бы лучше ноги унести. Сегодня замок в охране не нуждается. Чанбин вводит три пальца, а затем плавно входит, заставляя Хёнджина чуть ли не мяукать. – Киисааа... – зовёт Чанбин по привычке. Он не уверен, что сам хочет долго, но раз Хван попросил, значит надо. Будет ему долго и нежно. Он входит и выходит медленно, чувствуя по всему члену тёплое нутро брата, а на крыльях его ладони, что обнимают, сжимают сильно, но ни капли не больно. Сегодня Хван нуждается в ласке и сам он особенно ласковый. Сегодня Хван не контролирует ситуацию, а отдаёт брату всё что может, лежит пушистим комком фиолета и просит поцелуи. Просит и получает – Чанбин его словно выпивает по глотку. Крылья моментально обнимают брата, прижимают к телу ближе и толкаются грубо навстречу, обхватывая брата до яичек, что тот рычит – Джини, я же так кончу... – Без разницы, главное не прекращай это до вечера? – Да хоть до завтра. – До завтра. Не выходи из меня. Можешь кончать сколько хочешь. Чанбин гладит Хёнджина как котёнка, проводит языком по шее, по всем доступным участкам, словно купает его таким образом. Двигается медленно и застывает, резко вогнав член до основания. – Хён? – Да? – Ты простил мне Принца? – нет. – Конечно. – Врёшь... – кончено... – Хён? Ахм... – Чанбин на секунду забыл, что нужно было нежно... – Прости? – Я люблю только тебя Чанбин хён. – Я тоже люблю только тебя мой Хёнджини. – и кончает внутрь. Хван улыбается от ощущения влаги внутри, щекотно, мокро и приятно, особенно, когда это Чанбин сделал. Когда Чанбин жто с ним делает. Тот трясётся в экстазе, но движения не прекращает, остервенело целует, лижет и кусает Хвану крылья, руками расплетает его косу. – Я твои волосы люблю, такие длинные и красивые... – чёрная летна летит на пол. – И каждый изгиб твоей шеи. – Чанбин каждый изгиб шеи Хвана помечает красным любимым цветом. Хёнджин глаза закатывает, а рот открыт в стоне, откуда вырываются звуки блаженства, когда Чанбин кончает во второй раз. Сперма вытекает, а Хван безумно хохочет, крепче прижимаясь к брату, обнимает его ногами и крыльями. – Ха-ха-ха, мой, только мой... – это не вопрос и это не обсуждается. – Только твой. Демоны честными не бывают, все это знают, а в особенности Хван, который слышит сердцебиение Чанбина... Как же у демонов всё сложно, а страдают от этого только их ангелы...