Духам тоже нужно Солнце

      Когда Соня думала, что теперь-то уж её дни однообразными точно не будут, она не знала, насколько сильно ошибалась.       На самом деле в первую неделю всё и вправду кажется новым и необычным: Баку учит её материализовывать энергию и управлять ею. Сначала шар, куб, конус, а после капли воды, всполохи огня, ощущение ветра на коже. Соня так увлекается этим, что буквально живёт от занятия к занятию, едва минуты не считая до очередной встречи. Однако, когда спустя несколько недель ей удаётся создать накрапывающий из тучки дождь, капли которого, не долетая до пола, превращаются в лепестки различных цветов, а они так и не переходят ни к чему большему, Соня, мягко говоря… расстраивается. Восторженная похвала Баку до мурашек приятна. Но после того шоу, что она устроила спустя долгие недели упорства, это не совсем то, что ей хочется услышать. Точнее это совсем не то, что ей хочется услышать. А как же переход к другой, более сложной практике? Щиты? Атакующие заклинания? Да хотя бы светящиеся шарики, ей-богу! Но на все вопросы и просьбы Баку отвечает ёмким и безапелляционным «рано» и пожимает плечами так невинно, мол, всему своё время.       Вот так и получается, что даже занятия сливаются с ежедневной скучной рутиной.       Единственной отрадой для Сони на удивление становится Юки. Тот разговор в столовой оказывается не разовым: как ни странно, несмотря на такую несхожесть, они быстро находят общий язык, и вскоре темы для разговоров уже не ограничиваются одной лишь школой. Музыка, искусство, еда — они узнают друг друга с разных сторон. Как оказалось, вкусы их отличаются практически во всём, но это не отталкивает Соню, наоборот, разгорает в ней интерес. Юки странная, но отнюдь не в плохом смысле. Соня сравнивает её с хитроумной головоломкой. Сложная, диковинная, заковыристая, но оттого и интересная: хватит ли сил разгадать?       Соне пока не хватает, но и сдаваться она не планирует.       В общем, их многословные разговоры на переменах и во время обеда становятся привычными, но не обыденными, наоборот, они словно выделяются на общем фоне однообразия. И Соня хватается за них, как за спасательную шлюпку.       В остальном же она будто медленно утопает в глубине серости, унылости и невыносимой скуки. Всё сливается в сплошной круговорот: учёба, разговоры с Юки, редкие прогулки с Алёной, полуночные занятия раз в два дня и… всё. Соня, кажется, даже из реальности выпадает, иногда и вправду действуя чисто автоматически, по привычке. Да даже ночью, вместо обыкновенно ярких, иногда чудаковатых сновидений, её встречает бездна темноты!       Но самым досадным для Сони является далеко не это, а, как ни странно, поиски демонов. Точнее их отсутствие. Ведь, несмотря на любые уговоры и просьбы, Баку после того случая так и не позволяет ей в этом участвовать. И это самое обидное! Соня понимает, что в тот раз поступила безрассудно, но ведь и то была чистая случайность. Она никак не могла предвидеть, что наступит именно на плитку-ловушку. Но Баку остаётся непреклонным. У Сони даже сил нет возмущаться и злиться, всё одно — бесполезно.       Вот так выпадение из реальности и приводит к тому, что проходит целый месяц. А они не сдвинулись ни на йоту.       И так бы оно на самом деле и продолжалось, если бы однажды одним холодным октябрьским днём Баку не созвал их и не поставил перед фактом: второй демон уничтожен.

***

      — Чего? — восклицают подруги почти одновременно, даже не замечая этого.       Баку ухмыляется на их реакцию и садится на ближайший стул напротив них. Похоже, до его прихода они что-то возбуждённо обсуждали за чаем, судя по стоящим на столе полупустым кружкам, но сейчас на их лицах лишь удивление пополам с возмущением. Это его забавляет.       — А что? Вы думали, я сложа руки сидел? — на лице Баку самодовольство, но на следующей фразе он не может скрыть легко уловимое раздражение. — Хотя, признаться, было нелегко. Что кукла, что ведьма оказались весьма живучими.       — Ведьма? — переспрашивает Алёна. — Кто это был?       — Кукла Билли, управляемая Мэри Шоу.       — Ну прямо собрание кукол какое-то, — не сдерживает смешок Соня, но в мгновение становится серьёзной. — Ты должен был взять нас с собой.       И столько упрёка в её словах, что Баку даже теряется.       — Ничего я не должен. Да и это было неожиданностью даже для меня. Вы были на учёбе, а размышлять и медлить я не мог.       — Даже если не брать в расчёт этот случай, всё равно. Баку, ты игнорируешь наши просьбы больше месяца! Что не так? Мы же просто хотим помочь. И ты, к слову, обещал, — последнее звучит ёмким замечанием, и Алёна кивает, поддерживая каждое слово.       Баку тяжело выдыхает. Бесполезно говорить об истинных причинах его нежелания брать их с собой: беспокойство и хлопоты, что невольно доставляют они одним своим присутствием. А что, если их ранят? Что, если следующий демон окажется слишком силён? Что, если он не успеет, не сможет их защитить? Что, если… Баку смотрит на расстроенное личико Сони, которая ещё и хмурится недовольно вдобавок, и понимает, что сдаётся. Давно сдался, если честно.       — Хорошо, — вновь выдыхает он, — я могу взять вас с собой пару раз. А дальше сами решите, нужно ли оно вам.       Соня широко улыбается ему, безмолвно благодаря, и Баку думает, что это определённо того стоит.       Алёна прокашливается, обращая на себя внимание.       — Меня больше вот что интересует, — она делает маленький глоток чая, задумчиво оглядывая их. — Первым демоном была Аннабель. Вторым — Билли. Значит ли это, что следующим тоже будет кукла?       Баку отрицательно качает головой.       — Я более чем уверен, что нет. В замке после нападения я смог увидеть как минимум шесть следов различной магии. Я не способен определить, чьи они, но точно могу сказать, что к куклам относилось лишь два, может, три следа, но не более.       — Вот как…       На какое-то время все замолкают, погружаясь в размышления. Баку прав: глупо надеяться на такое. Навряд ли одни лишь куклы смогли бы нанести замку хоть какой-то ущерб. А судя по тому, насколько значимо это для Баку, дела обстоят куда серьёзней, чем Соня хотя бы может предположить.       И что же такого случилось в замке Снов?       Баку прерывает невесёлые мысли:       — Самое интересное на самом деле другое. Местность, а именно храм и заброшенная школа на краю города, где я и нашёл Билли, была скрыта на всех топографических картах города. Хотя, казалось бы, уж школа, даже заброшенная, должна там быть. Но, просмотрев карты за несколько десятилетий, я не обнаружил там ни следа. Вообще ничего. Значит ли это, что и остальные места, в которых прячутся демоны, также не отмечены на картах? Если так, то будет куда сложнее, ведь любые поисковые чары, отслеживающие магические следы без вещи искомого, осуществляются при помощи карты.       — А они хорошо подготовились… — хмыкает Соня. Она даже не удивлена. Слишком привыкла к подлостям нечисти. — Получается, нам остаётся лишь бездумно проверять местность с любым всплеском сверхъестественных сил?       — К сожалению, так и есть.       Соня поджимает губы. Перспектива не радует, но а кто говорил, что будет легко? Многое сейчас крайне размыто, однако в одном Соня точно уверена: даже при таких условиях она не откажется. Слишком велико желание помочь другу.       — Что ж, и когда приступим?

***

      А этим же вечером Баку решает, кажется, окончательно вытащить Соню из пучины однообразия и скуки.       Они переходят к настоящей практике.       — Правда? — в её глазах столько недоверия, граничащим с шоком, что Баку, не выдерживая, фыркает.       — Правда, — он улыбается. — В плане энергии ты усвоила всё, что должна была. Теперь мы можем приступить к какой-то лёгкой магии. Желательно, чтобы она пока не требовала заклинаний…       — А светящиеся шарики можно?       Нет, ну а что?       — Шарики? — Баку даже запинается, недоумённо глядя на неё. Но лицо Сони абсолютно серьёзно.       — Да, — она кивает. — Те, что ты создавал в лесу, помнишь?       Баку задумывается, и вправду вспоминая, а потом прыскает от смеха.       — Ах вот оно что, — теперь уже Соня недоумённо на него смотрит, не понимая, что его так рассмешило. — Да, мне стоило самому догадаться. Ты так на них смотрела в тот раз, — она цокает и закатывает глаза в ответ на его почти открытый смех. Ничего он не понимает. Это для него нечто подобное привычно и непримечательно. А её и обычные шарики, наполненные словно тысячами светлячками, очаровали. Магию она видит часто, но такую, чтобы чистую, светлую, не причиняющую зла — нет. — Ладно-ладно, я понял. На самом деле это идеально подходит в нашем случае. Давай попробуем.       Соня в миг убирает напускное недовольство и не сдерживает улыбку, приготовившись внимательно слушать. Баку задерживает взгляд на её тёмных глазах, искрящихся медовыми огоньками, и вздыхает.       — Шары света, хотя твоё название мне понравилось больше, — он вновь усмехается, — действительно просты в создании. Они не требуют больших затрат энергии и особой концентрации. Тебе нужно представить на своей ладони обычный шар, как когда ты материализовывала энергию, однако на этот раз тебе нужен лишь свет. Помнишь, я учил тебя отделять светлую энергию от тёмной? Здесь точно так же. Направь в этот шар свет и поставь чёткую задачу, что ты хочешь получить. Эта задача и станет направляющей силой, из которой вытечет результат — магия.       Соня облизывает губы и сосредоточенно кивает. Звучит и правда просто. Всё это она уже умеет, остаётся лишь добавить мысленную задачу. Она вытягивает руку и для лучшей концентрации закрывает глаза. Представить шар выходит легко. За прошедший месяц Соня отработала это почти до автоматизма, потому не проходит и пары секунд, как она чувствует щекочущую кожу дымку энергии на ладони. Вытянуть из этой каши всё тёмное выходит тоже на удивление легко. Глаза её по-прежнему закрыты, но даже так она уверена, что на ладони её сейчас лишь шар клубящегося белоснежного света. Остаётся самое важное — задача. Соня вспоминает тот день. Представляет в голове мутноватую сферу, а в ней сотни маленьких огоньков, быстро-быстро кружащихся по внутренней поверхности и в центре. Представляет, как от этих огоньков исходит чистейше белый яркий свет.       Удивлённый возглас Баку заставляет её открыть глаза.       Взгляд упирается в раскрытую ладонь, и… У неё действительно получилось отделить светлую энергию от тёмной. И даже сотни огоньков, словно живые, и вправду кружатся в мутноватой сфере… Однако электричество в шар она никак не планировала добавлять!       Шарик, висящий над её ладонью, не просто светится, он буквально излучает из себя искрящийся ток, иногда взрываясь маленькими молниями. И это всё в паре сантиметров от её руки! От неожиданности и захлестнувшей паники Соня вскрикивает и, не отдавая себе отчёта, дёргает рукой, пытаясь не то смахнуть, не то рассеять сотворённую магию. Но не тут-то было! Шар, более не контролируемый, резво отлетает в сторону и с громким треском и шипением прожигает в её прикроватной тумбочке дыру. Огромную круглую дыру, от которой струйками поднимается дым!       Баку наконец приходит в себя и взмахом руки рассеивает убийственный шар, а после возвращает тумбочке целостность.       Соня же отмирать не спешит. Она широко раскрытыми глазами смотрит на тумбочку, едва дыша, и даже руку не опускает. Приходит в себя она только после тихого покашливания Баку. Дёргается, медленно опускает руку и отводит от тумбочки взгляд.       — Я совсем не этого хотела, — выдаёт она тихо хриплым голосом, глуша в себе последние отголоски пережитого страха.       Баку её чувств явно не разделяет. Наоборот, он выглядит будто бы даже восторженно и вдохновенно, с любопытством оглядывает её, словно диковинную зверушку.       — Конечно не этого, — не отрицает он. — Я даже не уверен, хочу ли знать, как ты это сделала. За долгие столетия существования впервые такое наблюдаю.       Соня краснеет и совсем теряется.       — Это же надо так, — продолжает Баку. — Я видел шар света из бытовой магии, видел шар огня из боевой магии, но электрический? — совсем развеселившись, он рассмеялся. — А что, практично. И свет даёт, и атаковать сможет… Нет, правда, как ты это сделала?       — Понятия не имею, — Соня недовольно морщится. — Я сделала всё так, как ты и сказал. И представила в голове тот самый шар, что создавал ты. Подумала только, чтобы светил поярче.       — Действительно поярче вышло, — фыркает он. — Кажется, я понял, в чём дело. Ты, как человек, строишь понятие света на электричестве. Попробуй думать об огне, — задумывается на мгновение. — Только Солнце лучше не представляй, а то вдруг…       — Я поняла, — Соня перебивает его, закатывая глаза, но улыбку даже не пытается скрыть.       Всё же в этом он прав.       Она пробует снова, но на этот раз представляет ещё и небольшие языки пламени. Однако, открыв глаза, разочаровывается: шар не только не перестал искриться электричеством, но ещё и пожелтел, ведь белый огонь Соня представить так и не смогла. Помня участь пострадавшей тумбочки, смахнуть шар она больше не пытается, но рука невольно ощутимо начинает дрожать.       — Не бойся, — опережая её панику, произносит Баку. Он подходит ближе. — Помни, что это твоя магия и твоя энергия. Она не может причинить тебе боль.       Несмотря на касающиеся её кожи маленькие молнии, Соня и правда не чувствует никакого дискомфорта. Лишь приятное тепло и лёгкую щекотку. А когда Баку подходит ещё ближе и мягко касается её запястья, то дрожь и вовсе проходит.       — Замечательно. А теперь попробуй для начала уменьшить шар…       Так и проходят ближайшие полтора часа. За окном уже вовсю льёт дождь, громко колотя по стеклу, когда Соне удаётся не только вернуть шару белый цвет, но и даже сделать ток абсолютно безобидным. Однако полностью убрать электричество так и не получается. Зато теперь Соня свободно управляет им, отправляя шар уже в безопасное плавание по комнате, не боясь, что он прожжёт дыру где-нибудь ещё.       — Это на самом деле очень хорошо, — уверяет её Баку, когда они, уставшие, расслабленно сидят на диване. Шар Соня так и не убирает, даже несмотря на то, что уже и так прилично потратила энергии. Теперь, откинувшись на спинку дивана, просто наблюдает за ним, висящим над их головами. Хаотичное движение малюток огоньков завораживает её. — Создать такое, да ещё и с первого раза — невероятно. Теперь в случае чего ты сможешь ещё и защититься им. Ты молодец, Соня.       Он улыбается так нежно и искренне, что Соня не может отвести глаз, а в груди отчего-то всё сжимается. Она чувствует незнакомое тепло и улыбается в ответ чуть растерянно, не совсем понимая своей реакции, но ощущая сладкое удовлетворение. И этого, пожалуй, достаточно.       А потом раздаётся оглушающий раскат грома, и всё рушится в один момент.       Соня дёргается, улыбка сползает с её лица, а голова невольно нервно поворачивается в сторону прикрытого шторкой окна, за которым во всю колотит ливень и, очевидно, начинается гроза.       «Почему именно сейчас?» — мелькает в голове, пока глухая паника скручивается узлом где-то в животе и, словно по венам, течёт вверх, подкатывая комом к горлу.       Соня, как заворожённая, смотрит на злосчастное окно, словно именно оно всему виновник, и вновь дёргается, когда чувствует чужую руку, мягко стиснувшую её запястье. Она медленно переводит взгляд сначала на неё, отмечая, что, оказывается, собственная рука слабо дрожит, а затем и на лицо Баку, который выглядит крайне обеспокоенным и растерянным.       — Ты чего? — он непонимающе оглядывает её лицо, которое, Соня уверена, выражает все испытываемые ею эмоции.       Она поднимает голову и даже не удивляется, когда вместо шарика видит лишь белёсый дымок. Ещё бы он не погас.       — Ничего, — пытается она улыбнуться, но выходит криво. Соня правда старается. — Я немного устала. Давай продолжим в следующий раз?       Баку в удивлении приподнимает брови, начиная подумывать, а не заболела ли она. Он слишком хорошо её знает, чтобы сказать точно: никакая усталость не заставит её вот так просто прервать занятие. Он вглядывается в её напряжённое лицо, подмечает нахмуренные брови, складку между ними, опускает взгляд на поджатые губы, одна из которых прикушена уже почти до крови, и его озаряет догадка. Баку вновь встречается с её потемневшими глазами.       — Соня, ты… боишься грозы?       Её рука, которой он касается, дёргается, и он убеждается в своей правоте.       Соня, однако, упорно мотает головой.       — Вовсе нет, не бо…       Очередной короткий раскат грома заставляет её зажмурить глаза, прервавшись. Когда же она спустя несколько секунд осмеливается вновь их открыть, то со стыдом осознаёт, что теперь уже она бессовестно цепляется за рукав чужой рубашки. Смутившись, поняв, что всё равно уже прокололась, Соня собирается убрать руку, однако её опережают. Баку кладёт вторую ладонь сверху, останавливая. Он смотрит на неё, неровно дышащую, дрожащую и, очевидно, не замечающую этого, видит, как она старательно отводит взгляд, жуёт губу, а затем слизывает выступившую кровь. Наблюдает, как кончик языка проходит по нижней губе и быстро скрывается за ней же. Баку тут же отводит взгляд, судорожно вдыхает, а затем просто притягивает Соню к себе, сжимая в крепких объятиях.       Он не умеет и никогда не умел успокаивать людей. Однако он, как никто другой, понимает, что сейчас испытывает Соня.       — Глупая, — его голос становится тихим и успокаивающим. — Тебе нужно сейчас глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть вместе со мной. Слышишь?       Она слабо кивает в ответ, но тут же вздрагивает, слыша очередной грохот. Кажется, Баку говорит что-то ещё, но слов Соня разобрать не может. Уши закладывает, сердце бьётся испуганной птицей, а в голове эхом отдаётся громовой раскат. Давний детский страх, что она так и не смогла подавить в себе за столько лет, трепещет где-то в груди, мешая дышать. Она чувствует мягкие, ласковые поглаживания по спине и в попытке не то успокоиться, не то просто укрыться от этой грозы прижимается ближе, утыкаясь лбом в такое удобное плечо. Соня глубоко вдыхает, аромат знакомой черники заполняет лёгкие, отнюдь не дурманя, а наоборот, проясняя сознание. Также медленно она выдыхает ритмично с дыханием Баку, который по-прежнему шепчет почти что бессвязные слова. Чувствуя чужое, отчего-то такое же быстрое сердцебиение, Соня слабо улыбается. Не передать словами, насколько она благодарна ему. Перед глазами пролетают десятки бессонных ночей, наполненных страхом, отчаянием и паникой, где она совсем одна, судорожно прижимает ладони к ушам в безуспешных попытках заглушить рокот. И Соня поглубже вдыхает, жмурясь от удовольствия.       Дрожь постепенно сходит на нет, однако каждый громовой раскат сопровождается неконтролируемым вздрагиванием. Но Баку даже и не думает прекращать свои манипуляции. Он пытается вывести её на разговор, отвлечь, но быстро понимает, что это почти невозможно: всё, на что хватает Соню, это односложные ответы. Поэтому он просто продолжает водить рукой по её спине и шептать что-то успокаивающее, сжимая в объятиях чуть крепче во время очередного грохота. Нежность, уже почти привычная для Баку, распирает его. Пусть ситуация нисколько не располагает к радости, именно её сейчас он ощущает. Баку счастлив узнать о Соне что-то новое, и совсем не важно, что этим «что-то» на этот раз является страх. Если будет нужно, он просидит так и всю оставшуюся вечность, шепча бессвязную глупость и ощущая тихое, иногда немного сбивающееся дыхание, что приятно щекочет шею.       — Баку, я… — пытается она сказать что-то спустя пару минут. Наверное, это благодарность.       — Знаю, — по-доброму усмехается он. Мурашки по спине бегут, кажется, уже не от страха.       Ливень стихает, превращаясь в изморось, а рокот грома становится всё более далёким, когда Баку чувствует, как тело в его руках обмякает, а дыхание у шеи выравнивается, становясь совсем тихим. Он улыбается своим мыслям и совсем осторожно, словно она фарфоровая, выворачивается из её ответных объятий и подхватывает на руки. Он беззвучно шагает к кровати, кладёт на неё Соню и укрывает одеялом. Ласково смахивая с лица беспорядочные пряди волос, Баку задерживает пальцы на её щеке. Сейчас, во сне, она выглядит такой умиротворённой, какой никогда он не видел её в бодрствовании. Это осознание заставляет поджать губы, горько выдохнув.       Когда-нибудь он это исправит.       Если она позволит.       Ещё раз проведя по её лицу кончиками пальцев, Баку выпрямляется и спешно щёлкает пальцами, растворяясь.       Им обоим нужно отдохнуть.