Гарри Поттер и Истина "правды"

      Дни, вопреки всем ожиданиям, пролетели очень спокойно. Гриффиндорцы продолжали игнорировать Гарри, тому было только на руку, он спокойно учился, занимался окклюменцией со Снейпом, приходил к тому в лабораторию по вечерам заниматься зельеварением и созданием артефактов, попутно потихоньку занимаясь по тем учебникам, которые купил в Лондоне. Покой — именно то, что помогало ему сосредоточиться на обучении, медитации и тренировках, которые он иногда устраивал в выручай комнате. Но уже к середине второй недели Гарри понял, что ему остро не хватает часов в сутках, ведь он ещё помогал иногда Гермионе в работе старосты, и необходимо было выделить немного времени на общение с Чжоу, которая, на удивление, заметно изменила тактику своего поведения, и времяпровождение с ней перестало быть напряжённым.       Дуэльный клуб по определённым причинам перенёсся на начало февраля. Гарри был даже этому рад, старательно пытаясь распределить своё время так, чтобы его хватало на всё. Но его не хватало. В такие момент он частенько вспоминал маховик времени, которым пользовалась Гермиона на третьем курсе. Сейчас он бы от него точно не отказался.       Гарри вымученно зевнул уже раз в пятый, сидя за столом на завтраке, и потёр глаза.       — Опять допоздна занимался? — спросила Гермиона, намазывая масло на тост.       — Ага, алгеброй занимался, — кивнул Гарри.       — Гарри, я конечно рада, что ты взялся с таким рвением за учёбу, но такое изматывание себя никак тебе не поможет.       — Да понял я уже. Но я не знаю, как распределить всё так, чтобы на всё хватало времени.       — Никак, — пожала плечами Гермиона. — Поверить не могу, что когда-нибудь буду отговаривать тебя учиться, но ты слишком много всего набрал. Ты учти, что все остальные предметы я изучала летом, как и другие, если судить по твоим пересказам. Давай так. Английский я помогу тебе подтянуть. Можешь оставить что-то устное ещё, ту же историю, а остальное оставь до лета. С чем смогу — помогу, а дальше уже будем думать или учить вместе, договорились?       — Ладно, — вздохнул Гарри. В таком темпе он действительно долго не выдержит. Он пытался, но придётся расставлять приоритеты, и в данный момент жизни та же математика, география и физика ему были без надобности, а потому их изучение можно было оставить на каникулы.       — Отлично. А теперь ты должен отдохнуть, отменяем сегодня все занятия и…       — Отосплюсь я послезавтра — в субботу, а сегодня у меня окклюменция.       — Нельзя перенести?       — Нет, Снейп не любит такого, а злить его лишний раз не хочу, он и так нервный ходит в последнее время.       — Может, в ордене что происходит или на его задании? — шепнула она. Гарри пожал плечами. Раздался бой колокола, и столы в мгновение ока оказались пустыми. Ребята доедали то, что оставалось у них в руках и торопливо собирались на уроки. Очередной утомительный день, который с одной стороны и тянулся невыносимо долго, и пролетел незаметно — с другой. Благо уроков было сегодня мало, и уже после обеда они были свободны. Как раз таки на дневной трапезе его и нашла декан Гриффиндора.       — Мистер Поттер, — раздался за спиной голос Макгонагалл, заставив вздрогнуть склонившихся для разговора друг к другу Гермиону и Гарри.       — Да, профессор? — вскочил со своего места парень и обернулся к женщине. За столом учеников осталось не много, и потому особо на них внимания никто не обращал.       — Директор хочет с Вами поговорить, — сказала Макгонагалл. — Пароль «яблочный паучок», — понизив голос, добавила она. Гарри кивнул и проводил декана взглядом, после посмотрел на Гермиону. Та была удивлена не меньше.       — Оставляй сумку, я занесу её в гостиную, — предложила она, и Гарри кивнул, бросая взгляд на преподавательский стол. Возможно, Северус в курсе… Но того не было. Он видел его только во время урока, а на обеде, по всей видимости, тот даже не появлялся.       Вздохнув, Гарри вышел из зала и направился к лестнице.       Ну, в конце то концов, он же сам хотел поговорить, а тут такая возможность — Дамблдор прекратил бегать от него и сам зовёт в кабинет для беседы.       Остановившись у горгульи, он назвал пароль и ступил на лестницу. Оказавшись у двери, он постучал, ожидая разрешения войти, которое не заставило себя ждать.       Войдя в просторный кабинет, в котором Гарри был в последний раз перед Рождеством, он осмотрелся. Ничего существенно не изменилось с его последнего визита. Всё те же многочисленные безделушки, картины на стенах, феникс на жердочке у стола директора и сам директор, стоящий у камина. Обернувшись к вошедшему Гарри, он мягко улыбнулся.       — Здравствуй, Гарри. Рад, что ты так скоро навестил меня, — сказал он и прошёл к столу, сев в своё кресло-трон и указав рукой в кресло для посетителей. — Проходи, присаживайся.       «Был ли у меня выбор быстро не приходить», — усмехнулся мысленно Гарри и сел на предложенное место.       — Что-то случилось, директор? — напрямую спросил он. Альбус удивлённо вскинул брови.       — С чего ты взял?       — Просто Вы неожиданно так вызвали меня, хотя до этого не разговаривали со мной с окончания турнира, — пожал плечами Гарри, изображая безмятежность. То, что в конце тренировок в выручай-комнате он периодически позволял себе покрутить манекены и выпустить все негативные эмоции, сделало его гораздо спокойнее — даже медитировать получалось гораздо лучше, когда внутри тебя не терзают обида и злость. Прочуяв такой прекрасный способ держать себя в руках, он и злость на Дамблдора выместил, представляя его вместо одного из манекенов, высказав тому всё, что накопилось, и разнеся его в щепки, а потому сейчас ему без проблем удавалось изображать безмятежность, легко скрывая подтекст своих слов, в которых крылся прямой укор по отношению к Дамблдору.       Последний же на его слова грустно опустил веки и покаянно вздохнул.       — Я понимаю, как это выглядело, и хочу попросить за это прощения.       «Да что Вы?» — чуть было не вырвалось у Гарри, но он сдержался и лишь вопросительно вскинул брови, повторив его же выражение лица несколькими секундами ранее.       — На то были веские причины.       — Был бы благодарен, если бы Вы их пояснили. Потому что мне они не ясны.       — Разумеется. Дело в том, что когда Волан-де-Морт возродился, я опасался, что вас могла связать магия, так как произошло это с участием твоей крови. Ты же понимаешь, что такой тёмный ритуал чёрной магии не может пройти без следа. И что его тьма могла поселиться в тебе.       — То есть, если бы это было бы так, и я стал бы вторым Волан-де-Мортом… То родственников и учеников было бы не жалко? — рассудил он.       — Что? Нет. Это были лишь предположения. И за тобой всё лето наблюдали, Гарри, и случись что, тебе бы помогли, а твоих родных спасли бы.       «Ага, пьяный Наземникус и сквиб Фигг. Отличные помощники, даже от Дементоров не защитили», — чуть поморщился Гарри, но говорить ничего не стал.       — Понимаешь ли, дело в том, что у меня с Волан-де-Мортом свои личные счёты, и я опасался, что триггером для пробуждения этой темноты мог стать я. Поэтому, старался временно ограничить наше общение, пока всё не выясню. А после твоего сна… Я видел твой взгляд. И честно признаюсь, я испугался, что мои опасения оказались не напрасными. Но профессор Снейп меня успокоил. Сказал, что он провёл полную диагностику, и вмешательства в твоё сознание не было. Это лишь ниточка, связавшая тебя с Волан-де-Мортом.       — Почему он сразу её не провел?       — Он проводил. Сразу после соревнований. Но всё же, тогда она могла быть скрыта, и потому я ждал и искал способ точно узнать — правда это или нет.       Гарри понимал, что что-то тут было не так. Он внимательно смотрел в глаза директора, пока тот первый не оборвал их контакт и не взмахнул палочкой. Чайник взлетел в воздух и разлил по чашкам ароматный чай. Одна из двух чашек подлетела к Гарри, заставляя взять её в руки.       — Угощайся.       — Так, значит, Вы просто опасались за моё состояние?       — Именно. И ничего больше. Я всегда приглядывал за тобой, мой мальчик. Поэтому и попросил профессора Снейпа научить тебя закрывать своё сознание, чтобы обезопасить в первую очередь тебя.       — А почему Вы не дали в министерстве показать свои воспоминания и ответить под воздействием сыворотки правды? — внезапно сменил тему Гарри и поднял взгляд на директора.       — Ох, ты об этом. Понимаешь ли, как правило, Визенгамот не учитывает воспоминания из-за того, что их можно подделать. А сыворотку правды я не разрешил, потому что пользуясь твоей неопытностью, они могли бы вытянуть из тебя ответы и перевернуть их в выгодную для себя сторону.       Гарри захлопал глазами, переваривая услышанное.       «Что?» — единственный вопрос, что возник в голове.       «Это же бред. Как они могут перевернуть выведанную информацию о возвращении Волан-де-Морта с помощью сыворотки в свою пользу? Или есть что-то, что знаю я, но не должны узнать в суде о самом Дамблдоре?» — возникла внезапная мысль, и Гарри накрепко ухватился за неё, но вслух сказал:       — Хорошо, я Вас понял.       — Отлично. Как ты уживаешься с Сириусом? Он пожаловался, что вы никак не найдёте общий язык.       — Не то, чтобы не нашли. Всё было бы хорошо, если бы реагировал он на мои слова спокойно, а не возмущениями.       — Он сказал, что ты спрятал весь алкоголь в доме.       — Не я, попросил Кикимера, и тот с радостью это сделал. Всё же это не мой дом, и я не знаю все тайные места, куда бы это можно было спрятать. А Сириус стал слишком много пить. В Рождество напился до беспамяства и спутал меня с отцом, — решил в отместку пожаловаться на Сириуса Гарри, но без лишних подробностей. О них директору незачем знать.       — Вот как. Это проблема. Я поговорю с Сириусом об этом, но пойми, Гарри, ему тяжело…       — Мне тоже тяжело, директор, — пожал плечами Гарри совершенно с флегматичным видом. — Мне перемывает кости газета, на меня косо смотрят ученики школы, и вместо того, чтобы радоваться праздникам с друзьями, я все каникулы просидел в Блэк-хаусе. А до школы у меня и вовсе не было ни друзей, ни праздников, ничего… — к концу его голос стал чуть более твёрдый, но в меру.       — Конечно, вы оба пережили многое.       — Ах, да, ещё меня один раз чуть не убил сильный злой волшебник, а второй раз при встрече с ним, я чудом выжил. И почти всё лето восстанавливался, когда весь прошлый год он отдыхал на островах.       — Гарри, ты слишком строг к Сириусу.       — Неужели? Он постоянно строит из себя жертву, думает только о себе. Об этом даже миссис Уизли говорила. Ему безразличны все остальные.       — Это не так.       — Может быть, но, тем не менее, я пока иного выхода не вижу, директор. Хотя, я честно пытался выйти с ним на контакт и наладить отношения.       Директор понимающе кивнул.       — Хорошо, я поговорю с ним.       — Буду благодарен, директор.       — Хорошо. Ещё вопрос. Сириус сказал, что ты попросил профессора Снейпа забрать Клювокрыла.       «Чтоб дракл покусал этого Сириуса. Балабол несчастный, лишь бы пожаловаться на всё», — разозлился Гарри. Ему потребовлось пару секунд, чтобы вернуть самообладание и взять эмоции под контроль.       — Да, — соврал Гарри. Вообще это предложил Северус, но подставлять его не хотелось. — Он погибал на чердаке. Ему было плохо, и Сириус даже к нему не поднимался. Поэтому я попросил профессора помочь его пристроить. Мне жалко животное.       — И куда профессор его перенёс? — чуть прищурившись, спросил Альбус.       — Не знаю, — честно признался Гарри. — Когда он последний раз приходил на занятие, сказал, что он хорошо устроился и идёт на поправку. Это всё, что я знаю.       — И Вы доверили гиппогрифа профессору Снейпу?       Гарри вопросительно вскинул брови. Такого вопроса от директора он не ожидал. Но в голове ловко подвернулся крайне удачный ответ:       — А Вы ему не доверяете?       — Доверяю, разумеется.       — Вот и я доверяю. Разве может человек, которому Вы всецело доверяете, как-то навредить мне или беззащитному больному животному? — Гарри наивно похлопал глазами. Цирк, да и только. Ему категорически не нравились эти допросы. А ещё надо бы как-то сделать так, чтобы Сириус не мог выносить ссоры из избы, в прямом смысле этого слова.       — Конечно, конечно, — закивал директор. Гарри изобразил улыбку дурачка. До него уже начало доходить, что Гарри-дурачок нравится людям больше, чем Гарри-взрослый и рассудительный человек.       «Что же, побудем пока Гарри-дураком…»       — Я ещё заметил, что вы с Роном стали меньше общаться?       — Я вообще с ним не общаюсь, — пожал плечами Гарри.       — Почему же? Вы же так дружили.       — Это его выбор, я его уважаю, не хочу навязывать своё общение ему против его воли, — спокойно ответил Гарри. Дамблдор задумчиво посмотрел на Гарри.       — С мисс Грейнджер как у Вас обстоят дела?       Гарри повёл плечом.       — Мы всё так же общаемся, помогаем друг другу в учёбе. Всё, как обычно.       — Ну что же, хорошо, хорошо, — покивал он.       У Гарри крутилось неприятное чувство, будто Дамблдор что-то не договаривает и пытается выведать у него непонятно что.       — Директор, я могу идти? А то мне ещё уроки сделать надо до ужина.       — Конечно… А хотя, секунду. Гарри, мне тут пришло известие о твоих родственниках.       Гарри замер, не успев встать, вопросительно взглянув на директора.       — Что-то случилось?       — Они продали дом и уехали, — прискорбно сказал Альбус. Гарри распахнул глаза.       «Неужели они уже нашли их?»       Сердце пропустило удар. Нехорошее чувство нарастало, как буря.       — Что? Куда? — выдавил Гарри.       — Мы пока не знаем. Но мы попытаемся их найти.       — Зачем? — вырвалось у него, и до того, как удивление отразилось на лице директора, поторопился добавить. — Ведь у меня есть теперь Сириус, я могу жить у него.       — Гарри, — снисходительно покачал головой директор. — Не забывай, что кровь Петуньи даёт тебе защиту. И она пообещала её тебе обеспечить, а теперь нарушила своё слово…       — Понятно. Вы уже нашли их?       — Нет. Но мы ищем способ обнаружить их месторасположение. К сожалению, ритуал, который вы проводили для поиска Сириуса, тут бессилен. С Сириусом вы связаны магией, а для их поиска нужен кровный родственник. Будь твоя мама жива, то такое можно было бы провернуть.       Гарри кивнул и выдохнул, но старался не показать своего облегчения.       — Не переживай, мы постараемся найти их. Я обязательно поговорю с ними, — заботливо сказал директор. Всё нутро Гарри скрутило. Он с трудом заставил себя кивнуть. Теперь срочно нужно найти способ, чтобы он никогда не узнал, где его родные. Слишком дороги стали они для него за тот месяц лета, и он уговорил их уехать точно не для того, чтобы их снова нашли и подвергли опасности.       — Да, я верю, что Вы что-нибудь придумаете, — он выдавил улыбку и встал. — Я могу идти?       — Не расстраивайся, уверен, что у них были причины уехать, а не просто бросить тебя, — попытался успокоить его Дамблдор. Гарри снова кивнул.       — Спасибо, директор, — сказал он и пошёл к выходу.       Дошёл до гостиной Гриффиндора и отыскал Гермиону, сидевшую за одним из столов и уже начавшую делать домашнюю работу.       — Ну что, как?       — Не здесь, — шепнул Гарри, взял свою сумку и направился обратно к выходу. Гермиона бросила учебники в свою сумку и бросилась следом. Они через потайной переход добрались до этажа, где находится выручай-комната и, убедившись, что никого нет, вошли внутрь. Они оказались в привычной для них уютной комнате, где они нередко занимались зельем, отдыхали и делали уроки.       — Ну? — нетерпеливо спросила Гермиона.       — Якобы беспокоился о моём самочувствии. Сириус ему разболтал про наши конфликты и про то, что Северус забрал Гиппогрифа, — бросив сумку на диванчик, Гарри стал вышагивать по комнате. — А ещё он узнал, что мои родные уехали. Хочет их искать, — он остановился и поджал губы.       — Зачем? Ты же можешь жить у Сириуса.       — Кровная защита, — пояснил Гарри. Гермиона кивнула и задумалась.       — Может, ещё рано переживать. Не факт, что они найдут их, они же вроде почти на другой конец страны переехали. В любом случае, я помогу тебе что-нибудь придумать. Одна голова хорошо, две — лучше, — решила она.       — Но что тут можно придумать? Выбраться к ним я смогу только летом, а к этому времени их могут уже найти. И попросить некого…       «Если только попросить Северуса… Нет, нет, это будет слишком. Он и так много для меня делает», — откинул эту идею и прикусил губу, прикидывая в голове разные варианты.       — Гарри, слышишь меня? — окликнула его Гермиона.       — Что?       — Надо бы попробовать найти способ отыскать артефакты, которые могут скрывать от любых поисковых заклинаний и ритуалов. Они не дешёвые, но их вроде можно скрыть под разными украшениями, будь то цепочка, браслет, кулон, кольцо или брошка. Там главное определённый сплав металлов в процентном соотношении.       — Да, такое будет нелегко достать, — он потёр переносицу.       — Давай поищем в библиотеке что-нибудь. Может, что найдём. Или я сегодня после ужина пойду к Миртл, может сможет что-то посоветовать, она хорошо ориентируется в библиотеке, — предложила Гермиона и стала раскладывать учебники на столе. — Давай пока уроки сделаем, и так столько времени потеряли.       — Ладно, ты права, — устало плюхнувшись на диван, он склонился к столику и подтянул к себе книжку. До ужина следовало всё сделать, иначе опять его ждёт бессонная ночь, потому что доделывать задания придётся уже после занятий окклюменцией.       Гарри уже начал засыпать, невзирая на неудобную позу и затёкшую спину. Он сидел здесь уже больше часа, скрываясь под мантией-невидимкой, в нише за статуей, согреваемый чарами, которые он уже несколько раз обновлял. Но Снейпа так и не было видно. Они ещё час назад должны были начать заниматься окклюменцией, через полчаса после ужина, но на трапезе Гарри так и не увидел зельевара за преподавательским столом. Отбой был минут десять назад, а значит, он уже нарушает правила… или он должен был воспользоваться правилом пятнадцати минут?       Уже почти провалившись в дрёму, Гарри внезапно услышал медленные тяжёлые шаги. Вздрогнув, он с трудом поднялся в своём узком укрытии и выглянул из ниши. По пустому коридору, припадая на одну ногу, шёл взъерошенный Снейп. Проводив его взглядом до самой двери спальни, Гарри решил выйти.       — Северус, что с тобой? — спросил он. Реакция зельевара не заставила себя ждать — он выхватил палочку и в мгновение ока направил её на Гарри, заставив того отшатнуться. Но настороженность быстро сменилась недоумением на его лице.       — Какого? — прошептал он. Гарри чертыхнулся. Шокированный потрёпанным видом Снейпа, который всегда чуть ли не летает по коридорам, он совсем забыл, что не снял мантию. Сдёрнув капюшон, он поднял руки.       — Это я.       Лицо зельевара вытянулось ещё сильнее. Он недоумённо посмотрел на висящую в воздухе голову Поттера и после опустил взгляд на совершенно пустое пространство под ней.       — Какого Мордреда… — начал было он, и Гарри, обругав себя за тугоумие, расстегнул застёжку, и мантия деактивировалась. — Поттер, какого Мордреда ты тут делаешь? Отбой уже был…       — Что с тобой случилось? — проигнорировал он его озлобленную реплику, видя, как тот с трудом стоит на ногах, а рука его, сжимающая палочку, мелко дрожит.       — Поттер! — громче прорычал зельевар. — Марш в гостиную, минус двадцать очков с Гриффиндора! — он отвернулся и махнул палочкой на дверь, снимая защитные чары. Ноги его предательски подогнулись, и, сделав шаг, его повело в сторону. Гарри бросился к нему, предотвратив не самое приятное столкновение с косяком.       — Поттер, я что сказал… — закипал Снейп, цедя слова сквозь сцепленные зубы.       Гарри ощутил что-то влажное на одежде профессора и, убрав руку, посмотрел на покрытые липкой кровью пальцы.       — У тебя кровь, — ужаснулся Гарри. Тупая констатация факта, но он сейчас был настолько шокирован, что ни на что другое его не хватило.       — Поттер!       — Я помогу, — упёрто сказал Гарри и перекинул целую руку мужчины через шею, второй рукой придерживая за талию. Снейп, кажется, хотел возмутиться и отстраниться, но резкое движение отдалось сильной болью. Он зашипел и сморщился. Гарри принял молчание, как знак согласия, и повёл его в комнату. Пихнув дверь ногой, чтобы та закрылась, он довёл Северуса до дивана и помог сесть.       — Чары… — Гарри посмотрел на закрытую дверь.       — Они автоматически активируются, когда дверь закрывается, — тяжело пояснил зельевар, взмахнув палочкой. Над кофейным столиком зажглась яркая сфера, ведь света в магических свечах не хватило бы, чтобы достаточно осветить раны, а потому их он и вовсе не стал зажигать. — На нижней полке в шкафу у секретера обезболивающее и кровоостанавливающее. Флаконы подписаны, — скомандовал он. Гарри кивнул и зайчиком бросился за тем, за чем посылали. В это время зельевар сидел всё в том же положении, откинув голову назад и закрыв глаза. Дыхание его было тяжёлое, здоровая рука сжимала край мантии, вторая безвольно лежала на диване. Когда шаги его навязавшегося помощника приблизились, он открыл глаза и сел ровно, протянув руку.       — Кровоостанавливающее, — потребовал он. Гарри сверился с этикеткой и протянул нужный пузырёк, предварительно откупорив его. Северус даже проверять не стал, тут же выпив содержимое и оставив уже пустой пузырёк на столик, после протянул руку за вторым и повторил процедуру. Когда зелья были выпиты, он снова откинулся.       — В ванной стоит миска, на батарее чистые тряпки, в том же шкафу с зелёной этикеткой флакон, пять капель в воду, — отдал он следующие указания, не открывая глаз. Гарри снова кивнул и чуть ли не бегом бросился в ванную, заодно помыв и руки. В голове крутился рой мыслей. Кто его так потрепал? За что? Пожиратели? Волан-де-Морт? Неужели они узнали о его двойной роли?       Руки предательски начали дрожать от переизбытка эмоций, страха, ужаса и злости. Почему внутри пульсировало желание задушить Волан-де-Морта собственными руками за это?       Закрыв на мгновение глаза, он глубоко вздохнул и выдохнул, стараясь унять эмоции. Совладав с собой, он взял миску, налил воды, взял несколько чистых тряпок, вышел в гостевую и накапал зелья. Северус уже успел снять мантию, которая теперь висела на спинке дивана и здоровой рукой расстёгивал пуговицы сюртука. То, как ловко он это делал в его-то состоянии — пугало. Неужели он регулярно возвращается вот в таком побитом виде?       — Это тебя так… он? — внезапно осипшим голосом, спросил Гарри, замерев у столика, так и не поставив свою ношу на него.       — Меньше знаешь — лучше спишь, — едко процедил зельевар и вытянул в его сторону руку. — Рукав.       Раз уж это недоразумение навязалось в помощники, Северус решил погонять его — глядишь, справится быстрее, а не как обычно — возиться со всем этим почти час.       Гарри послушно схватился за рукав, наблюдая, как мужчина вытаскивает руку и осторожно освобождает вторую. Всё правое предплечье было пропитано кровью, кровавое пятно было с этой же стороны на рёбрах.       — В секретере ножницы, — сказал он, пока вытаскивал когда-то белоснежную рубашку из брюк и расстёгивал её. Замерший от этого зрелища Гарри вздрогнул и побежал к столу, тут же увидев ножницы в одной из ячеек.       — За что тебя так? — тихо спросил Гарри, повернувшись обратно к дивану и, оставив ножницы на столике, чтобы перехватить здоровую руку Снейпа и начать расстёгивать манжеты рубашки. Его не просили об этом, но видеть, как зельевар морщится от боли, когда пытается раненной рукой расстегнуть пуговицы, он не мог.       Его самостоятельность, кажется ввела Северуса в ступор, что тот даже привычно огрызнуться забыл.       — Под горячую руку попал, — как-то отрешённо ответил он, наблюдая, как Гарри возится с рукавами.       — Что? — изумился Поттер и поднял взгляд. — В смысле «под горячую руку попал?» Как так можно?       — Поттер, не забывай, что я не в гости на чашку чая хожу, а к Тёмному Лорду, — раздражённо пояснил он. Гарри поджал губы.       — Всё равно нельзя так, — упрямо пробубнил он, помогая стянуть рубашку с руки, после обошёл с другой стороны и понял, зачем нужны ножницы. Кровь подсохла, и ткань накрепко приклеилась к краям раны — сейчас действительно было проще отрезать эти куски ткани, нежели пытаться сохранить целостность рубашки, хотя та и так была не в лучшем состоянии. Рукав подран, под грудью тоже дырка, а такое количество крови навряд ли теперь уже отстирается.       — Когда ты уже поумнеешь, Поттер, и поймёшь, что всё в этой жизни не так радужно, как ты себе представляешь, — теперь уже как-то устало вздохнул Северус. Когда рубашка была изрезана и снята, он сел на диван, смочил тряпочку и стал примачивать к присохшей ткани.       — И так каждый раз? — тихо спросил Гарри, отведя взгляд в сторону. Было странно видеть профессора вот так, полуобнажённым. Да что там, он его в одной рубашке даже ни разу не видел, а тут и сразу так. Почему-то это очень смущало.       — Нет. Обычно, до момента, как он начнёт буйствовать, я успеваю либо успокоить его, либо уйти. Его психика слишком нестабильна, особенно после возрождения. Сегодня мне не повезло. Если бы Крайтен не влез, то всё обошлось бы. Но он и получил по заслугам. Повезёт, если выживет, — уже тише пробормотал Северус, осторожно снимая кусок ткани с раны на рёбрах и принимаясь за плечо.       — Давай я, — заметив, как лицо мужчины искажается от боли, предложил Гарри, и, обогнув диван с другой стороны, сел рядом, взял чистую тряпочку и стал пропитывать раствором ткань, прилипшую к ране. Откровения Северуса не давали ему покоя. Да и вообще вечер этот перевернул его жизнь с ног на голову. Он бы в жизни не подумал, что играя в двойного агента, Снейп подвергает себя такой опасности. А остальные? Остальные отсиживаются на жопе смирно, несмотря на то, что все, как и Снейп, были в составе Ордена Феникса. Никому из них не приходилось переживать неадекватность Лорда. Интересно, Малфой видит это? Его отец точно состоит в рядах пожирателей, и было бы странно, если бы его сынок не пошёл по его стопам. Но как? Почему они терпят такое отношение к себе? Хотя в голове сразу всплыл разговор с миссис Блэк. Она же говорила, что раньше он не был таким. Он был настоящим лидером, нёс свои идеи и уважал своих сторонников. Да и уходили эти люди от него живыми и целыми, если вдруг понимали, что они не могут дальше по пути, по которому шёл Том Реддл. Это имя все уже давно забыли. Забыли то, что когда-то Волан-де-Морт был Томом Реддлом. Неужели сейчас рядом с ним такие же безумные люди или… он держит их силой… «Империо»? Или угрозой смерти?       Северус сначала напряжённо следил за каждым движением Гарри, но поняв, что тот вроде как не собирается косячить, после позволил себе немного расслабиться, только изредка поджимая губы и задерживая дыхание, чтобы не показывать, как ему больно. А вот Гарри было сложно. Вид рваной раны уж никак не вписывался в список приятных зрелищ. И, буквально видя мясо на руке мужчины, ему становилось дурно.       — Если надумаешь блевать, будь добр делать это в ванной, — подал голос Северус, заметив, как Гарри позеленел, когда смог осторожно убрать ткань.       — Нет, нет, я не… мне не приходилось просто раньше видеть такие раны, — сглотнув ком в горле, признался Гарри, сполоснул тряпочку и стал осторожно смывать кровь. Он боялся сделать лишнее движение, ощущая, как Северус чуть заметно вздрагивает при каждом прикосновении.       Закончив, он был отправлен за мазью и ещё одним зельем, пока он ковырялся с упрямым замком на банке, Снейп достал палочку из кармана мантии и стал водить ею над ранами, нашёптывая неизвестные для Гарри заклинания. И только получив разрешение после принятия зелья, он стал наносить приятно пахнущую травами мазь на подзатянувшиеся и подсохнувшие раны.       Уже к завершению процедуры Гарри понял, что Снейп уснул, откинувшись назад. Его грудь равномерно, еле заметно поднималась и опускалась, тело расслабилось, морщинки на лице разгладились, и он даже выглядел моложе, чем казался обычно.       Гарри и не заметил, как сфера почти погасла, и гостиная снова погрузилась в полумрак, рассеянный горящим камином.       Его взгляд зацепился за его руки. Длинные тонкие пальцы, на предплечье та самая татуировка пожирателей. Сейчас она была тусклая, но всё равно заметно выделялась. Он взглянул на оголённый торс. Он свято был уверен в том, что Снейп худощавый тип из серии кожа да кости, и что под одеждой у него не было ни единого намёка хоть на сколько-то развитую мускулатуру. Но нет. Он был действительно очень худой, но вполне гармонично сложён и жилистый. Кубиков было не видать на животе, разумеется. Навряд ли он вообще занимался спортом, что для волшебников в принципе несвойственно, кроме авроров, но, по всей видимости, жизнь двойного агента даёт свои плоды: под бледной кожей, переливающейся в желтовато-оранжевых оттенках от играющих в камине языков пламени, были видны линии мышц.       Взгляд скользнул вверх, на выпирающие ключицы. Почему-то в голове засело идиотское желание обвести по контуру выпирающие косточки. И, поддавшись мимолетному соблазну, он протянул руку и коснулся кончиками пальцев горячей кожи. Северус чуть вздрогнул, заставив Гарри отдёрнуть руку, но после только прерывисто и тяжело вздохнул, даже не проснувшись.       Сердце Гарри гулко колотилось в груди, норовя подобраться к горлу. Он не понимал, что с ним происходит, почему не может оторвать взгляд от этого тела и имеет жгучее желание к нему прикоснуться. Никогда ничего подобного он не ощущал, и эти чувства его пугали. Он отвернулся, спрятав лицо в руках, внезапно ощутив, как горят его щеки.       «Да что с тобой, соберись, идиот», — сжав чёлку в кулаках, приказал он себе. Взгляд остановился на руке Северуса, лежавшей между ними. Снова в голове стало пусто. Он опустил руку и мягко провёл пальцем по костяшкам, после провёл по сухожилию к основанию кисти. Северус снова зашевелился, пальцы его дрогнули, и Гарри одёрнул руку, обернувшись и ожидая встретиться с холодным взглядом мага. Но тот продолжал спать.       «Так, пора уходить»       Решил Гарри и встал, пока в голову вновь не полезли дурные мысли. Обогнув диван, он снова остановился и посмотрел на спящего зельевара. Внутри всё заклокотало от злости, при виде ран на его плече.       «Сегодня мне не повезло», — эхом прозвучал его голос в голове.       Гарри шагнул ближе, всматриваясь умиротворённое расслабленное лицо.       «Ему же вроде чуть больше тридцати пяти, если он учился с моими родителями. Но обычно он выглядит значительно старше, и только сейчас, когда не хмурится, не злится, когда морщинки у глаз разгладились, ему можно дать примерно его возраст. Под глазами такие синяки, ещё больше, чем были в праздники… Он вообще успевает спать?»       В памяти всплыли воспоминания с первого курса. Ведь тогда он выглядел именно на свой возраст. Не был настолько худым и постоянно будто бы уставшим. Он никогда никому не показывал того, что сейчас видит Гарри. И ради чего? Точнее ради кого? И навряд ли по доброй воле. А теперь и вовсе рискует своей жизнью, играя на две стороны, так ещё и помогал ему, жертвуя своим сном. Ведь их сеансы были долгими, а последний и вовсе закончился только в три часа ночи.       Внезапно Гарри ощутил острое уважение к этому человеку, восхищение и… что-то ещё. Что-то, что он пока не может понять. Что-то, что заставляет чувствовать себя так спокойно рядом с ним, привлекать к себе внимание, добиваться похвалы и одобрительного взгляда, поддержки. Заставляет желать прикоснуться и…       Гарри навряд ли сможет понять, в какой момент это чувство толкнуло его склониться над Северусом, изучая очертания его лица. Подрагивающие чёрные ресницы, большой, хотя, точнее сказать, просто с большой горбинкой, нос, тонкие, но столь красивые и манящие губы.       В какой момент он потерял контроль над собой, склонился ещё ниже и невесомо коснулся его губ своими. Не получив никакой реакции, он прижался к ним чуть сильнее, и от странного, опьяняющего чувства внутри не заметил, как глаза Северуса открылись. Секунда-другая, и он дёрнулся, заставив Гарри отпрянуть. Осознание того, что он только что сделал, камнем упало на него.       — Поттер, какого Модреда?! — отрезвляющий голос разорвал тишину.       — П-прости… Простите, — с трудом выдавил Гарри, не веря в то, что сейчас только что произошло. — Я… я…       — Вон! — заорал Северус, вскочив с дивана, даже несмотря на резанувшую боль в плече.       Гарри как ветром сдуло. Благо дверь, закрытая чарами, без проблем открывалась изнутри.       Он бежал по коридору, оглушённый эхом отдающимся голосом Снейпа и стуком своего сердца.       «Что я наделал?! Что я наделал?! Какого Мордреда только что произошло?!»       Задаваясь вопросами, на которые он не мог найти ответы, он выбежал в коридор, ведущий на лестницу, как в последний момент увидел спускающийся силуэт и внезапно понял, что сумку с мантией он оставил в комнате Снейпа.       Затормозив так, что он с трудом устоял на ногах, Гарри кинулся в ближайший проход.       — Кто там шастает? — раздался голос Филча.       «Мне конец», — мелькнуло в голове, когда он понял, что за очередным поворотом оказался тупик. За спиной уже слышались шаркающие быстрые шаги. Филч был на удивление шустрый. И единственное укрытие Гарри нашёл в нише за статуей какого-то волшебника с книгой в руке и палочкой во второй. Он забрался за неё и замер. Может, Филч не дойдёт до сюда, ведь там есть ещё коридоры, куда он мог бы свернуть.       — Я найду тебя, и тогда тебе несдобровать, — протянул ехидно смотритель замка. Гарри затаил дыхание. Сердце всё ещё бешено колотилось, а лёгкие горели. Перед глазами то и дело мелькали эпизоды произошедшего. Оставалось только молиться Мерлину и всем богам, чтобы завтра Снейп не убил его.       Неожиданно за спиной что-то щёлкнуло, зашумело — стенка, в которую вжимался Гарри, внезапно исчезла, и он кубарём прокатился по каменной лестнице вниз.       Первое, что ощутил Гарри, когда пришёл в себя — жуткая боль во всём теле. Было трудно даже пошевелиться, не то чтобы пытаться встать. Он жутко замёрз, голова болела, а ещё кругом была полная темнота.       Дав себе возможность полежать ещё немного, он с трудом сел и коснулся рукой головы. Что-то влажное, и очень болит.       «Лишь бы не мозги, а то, судя по произошедшему, у меня их и так не много»       Видать, он разбил голову, пока летел вниз. Чудо, что ещё шею не свернул или позвоночник не сломал. А ведь, казалось, он летел долго. Видимо, именно так выглядит фраза «дуракам везёт», почему-то он был свято уверен, что будь на его месте кто-то другой — он навряд ли выжил бы. Или, может, он всё же себе что-то повредил, потому что не видел ни зги.       — Нет, нет… палочка… в сумке, чёрт, — шептал он, слепо ощупывая пол вокруг себя. Гладкий камень, вложенный в какой-то узор. — Эй! Здесь кто-нибудь есть? Мне нужна помощь, — крикнул он и дёрнулся, его голос звучал так, будто он находился в огромном помещении. — Мне нужна помощь! — повторил Гарри и прислушался. Глухая тишина.       — Да что же это… — он с трудом сел и начал нащупывать пол вокруг себя, кончики его пальцев воткнулись в стенку. Проведя вдоль неё ладонью, нашёл проём и ступени. Те самые, с которых он скатился. Всё тело ныло и простреливало болью, а ещё он сильно замёрз, ведь даже тот артефакт, что он сделал, остался в его комнате.       Медленно и осторожно он стал подниматься по ступеньками, ощупывая каждую целой рукой, вторая же, не переставая, ныла ужасно. Подниматься на ноги он не рискнул, боясь потерять ориентацию и снова скатиться вниз, да и ноги не сильно-то хотели его держать. Колено отдавало в бедро болью, стоило только попытаться перенести на него вес. Это был самый долгий подъём в его жизни и самый болезненный.       Уткнувшись в стенку и превозмогая боль, Гарри стал её прощупывать. Что-то щёлкнуло точно так же, как было до того, как он провалился. И он наконец-то оказался в коридоре подземелий. Медленно, по стеночкам, он поплёлся по этим несконачаемым лабиринтам, благо буквально через пару поворотов, он оказался на знакомом перепутье и, ориентируясь на статую в низинах, пошёл к лестнице на первый этаж.       Сколько он шёл — не ясно. Голова болела, соображала плохо, но интуитивно он добрёл до медицинского крыла и уже без сил ввалился внутрь. На шум прибежала Поппи и, причитая, приняла пациента, уложив его на койку и тут же взявшись за осмотр.       Отпустили его только после ужина следующего дня. Как оказалось, он провалялся без сознания несколько часов и завалился в лазарет ближе к четырём утра. В руке и коленной чашечке были трещины, не сильное сотрясение мозга и вывих лодыжки. Поппи он соврал, что ему не спалось, и он решил прогуляться, не заметил исчезнувшую ступеньку и полетел кубарём по лестнице вниз. Лучше уж так, потому что при воспоминании о том, что произошло вчера, становилось противно от самого себя.       Он поцеловал Снейпа. О чём он только думал? Это же неправильно! Противоестественно. Да и… как он вообще додумался до этого?       «Снейп наверное теперь даже видеть меня не захочет…» — крутилась в голове въедливая мысль.       Главное, что в эту историю Поппи без проблем поверила и лишь поругала его за нарушение правил. Но уж лучше пусть так.       — Гарри, как ты? — обеспокоенная Гермиона бросилась ему на шею, стоило только войти после ужина в гостиную Гриффиндора.       — Всё в порядке, Гермиона, — Гарри поймал подругу и улыбнулся. Хоть кто-то рад ему здесь.       — Голова и рука с ногой?       — Не страшно, трещины. И лёгкое сотрясение.       — Господи, Гарри, как ты там умудрился упасть с лестницы, не понимаю, — покачала головой Гермиона, отстранившись и осмотрев Поттера с головы до ног. — О, чуть не забыла. Профессор Снейп велел зайти к нему, как тебя освободят из больничного крыла.       Стоило только услышать фамилию зельевара, как внутри всё оборвалась. Он с радостью умчался бы обратно в больничное крыло, лишь бы оттянуть момент встречи с ним после вчерашнего.       — Я ему сказала, что с радостью поделюсь с тобой лекцией, но он настоял, чтобы ты подошёл, — голос Гермионы слышался будто сквозь вату.       — Гарри! Ты меня слышишь? Иди, пока отбой не наступил, а то будут проблемы, хочешь я с тобой схожу? — помахав рукой перед глазами Поттера, предложила она.       — Нет! — резко оборвал её Гарри и тут же осёкся, встретившись с недоумённым взглядом. — Прости. Ты… я… я провалялся весь день в кровати, а ты училась, так что отдыхай, я быстро, — он с трудом натянул на лицо улыбку, и пока Гермиона не заметила его смущение и смятение, поторопился на вход. Уже у самой картины, он столкнулся с Роном и Дином.       — Что, опять идёшь нарушать правила? — усмехнулся Дин. Гарри притормозил и повернулся к однокласснику.       — Конечно, это же моё любимое занятие — нарушать правила и заставлять друзей делать то же, — он скосил взгляд на Рона, и тот недовольно зыркнул на него. Не дожидаясь ответа, Гарри толкнул картину и вышел из башни.       — Молодой человек, отбой через час, не забудьте, — напомнила полная дама. Гарри только кивнул ей в ответ и поторопился на первый этаж. Сейчас с лестницей у него были не самые лучшие воспоминания, что даже голова начала болеть, однако другого пути не было. Даже жалко, что в школе нет лифтов.       Оказавшись внизу, он удивлённо уставился на песочные часы, определяющие баллы факультетов. С их факультета не то чтобы не сняли баллы, их даже прибавилось немного. А ведь Гарри точно помнил, как Снейп назвал ключевую фразу, сняв с Гриффиндора двадцать очков. За день их набрать навряд ли бы смогли вместе с прибавленной суммой.       — Получается, он не снял очки, — задумчиво пробормотал Гарри.       — Мистер Поттер, что Вы делаете в коридорах школы после ужина? — поинтересовался у него знакомый женский голосок.       — Профессор Амбридж, — ойкнул Гарри, резко обернувшись. Он ужасно сожалел о том, что у него нет мантии-невидимки. — Я шёл… — он запнулся и вместо ответа указал пальцем в сторону арки, ведущей на лестницы в подземелье.       — И что же Вы там забыли так поздно? — брови Амбридж вопросительно поползли наверх.       — Я с лестницы упал и пролежал весь день в больничном крыле, поэтому на уроке меня не было, и мне надо зайди за материалами для домашнего задания, чтобы подготовиться до завтра.       — Вы упали с лестницы? — округлила глаза Амбридж. — Как такое могло произойти?       — Я… — Гарри почесал затылок, лихорадочно придумывая ответ. — Нарушил правило, — решил признаться он. — Утром не спалось, и мне захотелось выйти, прогуляться на улице, ещё до подъёма. А у лестниц бывает такое, что ступенька может исчезнуть. Вот, я по своей невнимательности и попался в её ловушку.       Он понимал, что лучше его пусть накажут за утреннюю прогулку, нежели он будет придумать небылицу, тем более легенду с лестницей и так все знают. Но вот его ответ произвёл на профессора неизгладимое впечатление.       — Пропадают ступени? В лестнице? — повторила она и покосилась в сторону лестницы, после подняла голову и понаблюдала, как некоторые перелёты меняли свои места. — Это же ужас! Тут такая высота, а если бы кто-нибудь из учеников пострадал бы?!       — Да со временем привыкаешь, учишься вовремя их замечать и перепрыгивать. Я вообще в последний раз падал только на первом курсе.       — Так вот почему в медицинских картах первокурсников и второкурсников столько пометок с ушибами разной степени! — распалилась она. Гарри с трудом сдержал улыбку. Уж слишком забавно та выглядела. А вообще, видя этот ужас в глазах Амбридж, он всерьёз задумался — почему у лестниц пропадают ступеньки, почему они двигаются в столь хаотичном порядке? Это ведь действительно не безопасно. Ладно, ему везло. Его Дадли так натренировал своими погонями так, что он на ходу привык замечать любые препятствия, а потому попался в неё только в первый раз из-за того, что даже не подозревал такой подставы от лестницы. А вот Невилл... Тот и по сей день периодически проваливается в эти провалы и падает. В последние два года стало в разы лучше, а первые три курса… да ему Мадам Помфри уже стала давать мазь от ушибов с собой, лишь бы реже видеть в лазарете.       Гарри задумчиво посмотрел на лестницу.       «Стоит спросить у Гермионы, может она что-то читала про это… или у Миртл».       — Так, мистер Поттер. В этот раз я наказывать Вас не буду за нарушение правил — как я поняла, Вам и так изрядно досталось, но это единственный раз, ясно? — строго сказала женщина.       — Да, профессор Амбридж.       — Сейчас идите к профессору Снейпу, за Вашими материалами.       — Хорошо, профессор Амбридж, — чуть дрогнувшим голосом согласился Гарри. По спине прошёлся холодок. Резко захотелось развести преподавателя на ещё один разговор, лишь бы не идти в подземелья и не находиться со Снейпом в одном помещении.       — Но чтобы вернулись до отбоя, Вам ясно? Или хотя бы, чтобы преподаватель Вас сопроводил, если не хотите неприятностей.       — Я понял, профессор Амбридж.       — Всё, идите и… будьте осторожны на лестнице.       — Хорошо, доброй ночи, профессор Амбридж, — снова кивнул Гарри.       — Доброй ночи, — кивнула она в ответ и, развернувшись на пяточках, посеменила к той самой лестнице, о которой шла речь. Остановилась у первой ступени, посмотрела вверх и неуверенно сделала шаг, потом другой, внимательно наблюдая за ступеньками. Гарри с трудом сдерживал смешок, хотя прекрасно её понимал. Он после того, как узнал про особенность здешних лестниц, ходил примерно так же, как и большая часть первокурсников.       Убедившись, что ступеньки вроде не собираются исчезать, Амбридж пошла более уверенно, но, тем не менее, старалась идти поближе к перилами и держалась за них одной рукой.       Тихо хихикнув, Гарри поторопился в подземелья.       Добравшись до кабинета зельеварения, Гарри сильно сомневался, что он сейчас решился бы приглашать его к себе в комнаты, и замер у двери. Сердце выбивало ритм, щёки пылали. Это ж надо было додуматься — поцеловать преподавателя. Да ещё кого… Снейпа?! Он же мужчина в первую очередь! А он же не гей!       Но почему-то сама мысль о поцелуе не вызывала у него отвращения. В голове мелькнула шальная мысль, что он бы с удовольствием повторил бы тот эпизод.       Поймав себя на этом, Гарри стиснул зубы, схватился за голову и забился в беззвучной и бешеной истерике, стараясь не издавать ни звука, чтобы не выдать себя.       — Ты долго торчать за дверью будешь? — раздался из-за двери голос Снейпа, и Гарри замер.       «Чёрт, чёрт, чёрт! Мордредовы штаны!»       Потерев лицо руками, он глубоко вздохнул, пытаясь унять бешеное волнение, и толкнул дверь.       Снейп стоял за одним из столов, занимаясь варкой зелья. Что это было, Гарри не смог понять даже по запаху. Не поднимая головы, зельевар продолжал нарезать ингредиенты, обращаясь с ножом, как какой-то шеф-повар из известного ресторана. Он таких видел по телевизору.       — Что, Поттер, настолько совесть заела, что ты решил облегчить Волан-де-Морту работу и самоубиться, бросившись с лестницы? — Гарри не ответил. Он стоял у двери, рассматривая носы своих ботинок. Снейп молчал, но когда тишина затянулась, он снова заговорил. — На столе три листка. Два из них с материалами, которых нет в учебнике. Переписать себе, завтра покажешь на занятии. На третьем — индивидуальное задание по пройдённому материалу. Сдашь завтра с конспектом. И забери сумку.       Он говорил всё это, не глядя на Гарри. Сам Гарри был тому рад, ибо увидеть в его взгляде отвращение или ненависть — последнее, что ему хотелось в этой жизни. Он подошёл к столу, открыл сумку и осторожно убрал свитки в него, а мантия лежала рядом на столе. Тяжело вздохнув, он опустил руки и решительно посмотрел на мужчину.       — Северус, я хотел бы извиниться за то, что произошло вчера… я…. — он запнулся, горло пересохло, и говорить было трудно. — Я не знаю, что на меня нашло, и чем я руководствовался, когда… Сделал… то, что вчера сделал…. — он кашлянул, не понимая, что за бред несёт. Тихо шикнув, он прикрыл лицо рукой. Северус прекратил нарезать травы и поднял взгляд на притихшего Гарри.       — Поттер, когда ты уже научишься не просто держать серое вещество в голове, а пользоваться им? — фыркнул он. Гарри изумлённо убрал руку от лица и посмотрел на зельевара, ведь в голосе его не было ни презрения, ни ненависти, скорее сарказм и насмешка… но не такая, как обычно, а… он не мог понять, но, кажется, убийство Гарри Поттера за необдуманные и импульсивные поступки пока отменяется.       — Я правда не знаю, что произошло. Я не хотел, то есть хотел… то есть я…. — Гарри страдальчески взвыл. — Прости, больше такого не повторится.       — Ты знаешь, почему окклюменцию не проходят волшебники младше двадцати лет?       Гарри захлопал глазами, лихорадочно пытаясь сообразить в чём подвох вопроса.       — Н-нет.       — Психика и сознание волшебника становится более менее стабильным к двадцати годам, тогда занятия окклюменцией и легилименцией практически никак не влияют на эмоциональное и психологическое состояние человека. Обучение окклюменции довольно интимный процесс, в котором должно быть полное доверие ученика и учителя друг к другу. У молодых волшебников из-за этого может возникнуть ложное чувство влюблённости к учителю, из-за той связи, что возникает между ними, — пояснял Снейп совершенно спокойным тоном, отойдя от стола и начав изучать свои книжные полки. После достал нетолстую книгу.       — Взрослым волшебникам это контролировать гораздо проще, они могут отличить эту связь от настоящей влюблённости. Отсюда пошло устаревшее выражение «каждый окклюмент имеет в любовниках ученика».       Гарри ощутил, как покраснел.       — Во избежании этого, следовало бы проводить не три занятия в неделю, а раз в неделю, тогда бы эффект не закрепился. Но Дамблдор настоял ускорить обучение, раз Волан-де-Морт сумел пробраться в Вашу голову. И мне оставалось надеяться, что раз ты встречаешься с мисс Чанг, то наши занятия не произведут такого эффекта.       — Мы с ней расстались перед Рождеством, — тихо ответил Гарри, стыдясь поднять взгляд и рассматривая обложку книги, что положил перед ним Снейп. Он уже читал книги по окклюменции, но это был какой-то другой учебник, был в разы тоньше тех, что он читал.       — Вот значит в чём дело, но я лично видел, как вы прогуливались во дворе.       — Мы? А, мы просто гуляли. Мы не встречаемся, — зачем-то начал оправдываться он, будто был в этом виноват.       Северус бросил на него долгий взгляд и неопределённо хмыкнул.       — Ясно. Тем не менее, я понимаю, что пол для волшебников не играет роли, но если ты хочешь продолжить обучение — держи себя и свои играющие гормоны в руках, ясно?       — Да, — он украдкой покосился на Снейпа. Тот удовлетворённо кивнул.       — Всё, иди, у меня ещё дел по горло, — махнул он рукой и вернулся к рабочему месту. Решив не испытывать терпение зельевара, Гарри схватил вещи и поторопился к выходу.       — Хотя, стоп, — неожиданно раздался за спиной голос. — Поттер, откуда у тебя мантия-невидимка?       Гарри уставился на мантию в руках и честно ответил:       — Это мантия моего отца, мне её профессор Дамблдор отдал на Рождество.       — Он лично отдал её Вам? — пристально глядя в глаза Гарри, спросил он.       — Эм… нет, — растерянно покачал головой Гарри.       — А с чего Вы взяли, что её Вам отдал Дамблдор?       — Ну, он мне сказал, что мантия принадлежала отцу и что пришло время перейти ей к его сыну.       -Хм… ладно, идите. И упаси Вас Мерлин, Поттер, если я узнаю, что шатаетесь ночью под мантией — пеняйте на себя, — предупредил зельевар, и Гарри быстро кивнул. — Идите, — разрешил он. Гарри поторопился оказаться в коридоре, где смог облегчённо выдохнуть. Он был свято уверен в том, что всё закончится совсем плохо, и Снейп пошлёт его далеко и надолго.       Однако, вопреки обещанию, Гарри зашёл за угол и надел мантию, отправившись на поиски того самого места, где прятался той ночью. Уж слишком ему было интересно, куда он умудрился провалиться.       Пришлось какое-то время побродить. Гарри смутно помнил, как добирался до лазарета, а потому с трудом вспоминая ориентиры, он таки дошёл до той статуи неизвестного волшебника и стал осматривать стену. К его удивлению, ни один камушек не намекал на то, что там вообще был когда-то проход. Не снимая мантию, он начал прощупывать каждый кирпичик, и в тот момент, когда в голову начали закрадываться мысли о том, что он вообще не там ищет, один из кирпичиков дрогнул, и раздался скрежет. Часть стены медленно отошла в сторону.       Заворожённо выдохнув, Гарри достал палочку и зажег "люмос" , деактивировав мантию, но не снимая её, стал спускаться вниз.       Лестница оказалась на удивление длинной, винтовой. Как он вообще не убился, пока катился с неё — не ясно.       Оказавшись внизу, он замер, так как даже близко не представлял, что делать дальше. Сейчас он стоял на том месте, где прошлой ночью лежал без сознания, и вокруг была лишь темнота.       — Так, а теперь-то что? — вслух высказал он своё недоумение и шагнул вперёд. Стоило только сделать этот шаг, как внезапно раздался негромкий огненный хлопок, и помещение залил тёплый свет. Множество потрескиваюших свечей в настенных подсвечниках крепились к полуколоннам. Гарри оказался в большом просторном помещении в два этажа в высоту. И от самого пола до самого потолка вдоль стен стояли шкафы, забитые книгами. Это была библиотека.