Гарри Поттер и Истина "правды"

      — Ну же, ты должен хоть что-то поесть, — Гарри уже полчаса пытался уговорить Клювокрыла хоть что-то поесть. Но животинка напрочь отказывалась даже от мелко нарезанного свежего мяса. Гарри специально попросил Кикимера купить филе курицы и нарезать его на кусочки.       Парень вздохнул и погладил гиппогрифа по голове. Глаза Клювокрыла были полуприкрыты, дыхание — тяжёлым, сегодня он даже ни разу не встал на ноги, что очень обеспокоило Гарри.       Осторожно раскрыв массивный клюв, Гарри вложил в него кусочек мяса. Гиппогриф возмущённо, но тяжело засвистел, дёрнул головой и выплюнул еду.       — Может попьёшь хотя бы? — Гарри пододвинул таз со свежей водой. Он перерыл несколько книг и отыскал укрепляющее зелье, которое можно пить даже животным. Потратил целый день, чтобы сварить его и заранее влил его в воду. Тяжко вздохнув, гиппогриф поднял голову и сунул клюв в воду, сделав несколько глотков.       — К мистеру Поттеру пришли гости, — из ниоткуда явился Кикимер. Гарри вздрогнул и закатил глаза. Он никак не мог привыкнуть к тому, что домовик вот так бесшумно передвигается по дому. Просил же не появляться так неожиданно, но тот просьбу его проигнорировал.       — Да, да, я сейчас спущусь, — погладив Клювокрыла по голове, Гарри встал, но тут дверца на чердак открылась, и из неё показался… Северус. Гарри удивлённо замер.       — Профессор? Что Вы тут делаете?       — От нечего делать решил прогуляться, — в своей привычной манере ответил зельевар, и Гарри не сдержал улыбки. За несколько дней он успел соскучиться по этому голосу и язвительной манере речи.       — Я рад, что Вы по мне соскучились, профессор, но а если серьезно?       Снейп пристально посмотрел на Гарри, видимо прикидывая, имеет ли смысл, дать тому по лбу, или всё бесполезно.       — Если пораскинете своим серым веществом, то, быть может, вспомните, что директор должен был прислать Вам письмо.       — А, про занятия окклюменцией, точно, — Гарри вспомнил, как прошлым вечером Фоукс принёс ему письмо. Сам лично Дамблдор явиться не смог по только ему известной причине, но он очень хотел бы, чтобы Гарри в ближайшем будущем занялся окклюменцией ради своей же безопасности. Гарри был не против так-то, особенно учитывая, что учить его будет Снейп, но был уверен, что под «ближайшем будущем» директор имел ввиду следующий семестр. — Но я думал, что занятия начнутся после каникул.       — Нашему дорожайшему директору не терпится обезопасить Ваш разум.       — С чего вдруг такое рвение спустя полгода игнора? — фыркнул Гарри.       — Спросите у него самого, если Вам так интересно. Думаете, мне по нраву мотаться туда-сюда?       — М-м-м, — промычал Гарри, сквасив гримасу и показывая своё «желание» общаться с директором. — Сейчас пойдём, только напою Клювокрыла, — он сел обратно к гиппогрифу и попытался снова уговорить его попить, а, быть может, и поесть.       — Выглядит неважно, — сказал Северус, подойдя ближе.       — Он не ест уже второй день, удаётся только уговорить его попить. Я сварил укрепляющее зелье и добавил в воду, не знаю поможет или нет… Ему плохо здесь, он сутками торчит на этом чердаке, да любая живность загнулась бы без свежего воздуха.       Неожиданно Снейп сел на корточки и приоткрыл глаза гиппогрифа. Провёл рукой по его боку, наконец-то достал палочку и провёл над животным — по его телу замерцали нити. Гарри заворожённо наблюдал за ними, но ничего не понимал.       — Вы правы, это вольное животное, ему банально не хватает свободы, — выдал свой вердикт зельевар.       — Только вот его некуда выпустить, — грустно заметил Гарри.       — Я подумаю, что можно сделать, — сказал Северус. Гарри изумлённо посмотрел на него.       — Правда? Это было бы здорово! — облегчённо воскликнул он и тут же спохватился, что слишком громко выражает свои эмоции.       — Так, всё, оставьте его в покое, пусть отдыхает. После занятия дам Вам рецепт укрепляющей настойки, она будет эффективней зелья, им Хагрид регулярно поит свою живность.       — Хорошо, — кивнул Гарри и встал, на прощание погладив гиппогрифа по загривку, после чего спустился с чердака следом за зельеваром.       — Нам нужна свободная комната, — сказал профессор.       — На втором этаже есть свободная гостевая комната, — быстро сориентировался Гарри и, обогнув Снейпа, пошёл к лестнице, где они наткнулись на поднимающегося с первого этажа Сириуса. Блэк скривился при виде гостя.       — Только попробуй навредить ему, я без всякой палочки тебе шею сверну, — угрожающе предупредил он.       — Какая милая забота, Блэк, — осклабился Снейп, положив руку на плечо Гарри, и он выступил вперёд. — Наслаждаешься отдыхом и своей бесполезностью?       — Вот же ты сукин сын, — прорычал Блэк.       — От сукина сына и слышу, иди дальше прозябай свою жизнь и не мешай людям работать, — фыркнул он и подтолкнул Гарри в сторону коридора второго этажа. Гарри хотел было вывернуться и сказать Сириусу, чтобы тот не переживал понапрасну, но рука на его плече не давала ему на то шанса — оставалось только дойти до комнаты, под голос бранящегося Блэка. Только оказавшись внутри, зельевар убрал руку с его плеча и повернулся к двери, накладывая на неё чары. Все звуки извне тут же стихли, погрузив спальню в полную тишину.       — Садитесь, — закончив с дверью, Северус взмахнул палочкой, и два кресла перед камином встали друг напротив друга. В одно сел он сам, во второе опустился Гарри. — Что Вы знаете про окклюменцию и легилименцию?       — Окклюменция — это способ защиты своего разума от чужого проникновения, а легилименция — умение проникать в чужой разум.       — Верно, радует, что хоть что-то Вы знаете.       — Радует, что я до сих пор способен Вас приятно удивлять, — улыбнулся Гарри. Северус ухмыльнулся, но акцентировать на этом не стал.       — Итак, — продолжил он. — Занятие окклюменцией и легилименцией требует полного доверия между учителем и учеником. Если Вам будет спокойнее, я могу дать непреложный обет, что ничего и никому не расскажу про то, что увижу в Ваших воспоминаниях без Вашего согласия.       — Я Вам верю, — быстро выпалил Гарри, сам удивляясь своей уверенности. Но ведь действительно впервые за то время, как он вернулся в Блэк-хаус, ему наконец-то спокойно, хоть и немного волнительно — не каждый же день занимаешься таким тонким делом, как окклюменция, и не каждый день ты осознано даёшь разрешение кому-то пытаться проникать в свой разум.       — Что же, — немного озадаченно протянул Северус. — Хорошо. Тогда для того, чтобы и Вам, и мне было комфортнее, можем перейти на неформальное общение.       — То есть мне Вас… Тебя называть по имени?       — Да, — кивнул профессор.       — Хорошо… Северус, — почему-то очень осторожно сказал Гарри, будто ожидая, что сейчас его собеседник вскочит и проклянет его за это, но он лишь ещё раз одобрительно кивнул.       Так оно было необычно. И всё ещё с трудом верилось, что он вот так вот просто сидит наедине с человеком, которого ненавидел на протяжении четырёх долгих лет. А теперь даже общается с ним на «ты». Хотя у него и ранее в этом году проскальзывало «ты» в пылких спорах с ним. Но тут другое.       — Имей в виду, неформальное общение, только когда мы наедине, упаси тебя Мерлин, если позволишь себе вольности на людях, ясно? — строго предупредил Снейп, и Гарри быстро закивал, давая понять, что всё понял и вольностей себе не позволит. — Тогда начнём. Каждый окклюмент может закрывать своё сознание от стороннего вторжения, либо выставлять по своему желанию одни воспоминания и скрывать другие. Наше обучение будет проходить в несколько этапов. Сначала ты научишься скрывать своё сознание и ставить на нём блок, после скрывать частично по своему желанию то, что ты считаешь необходимо скрыть. Только после того, как ты беспрепятственно научишься это делать, мы приступим к изучению — легиллименции и, в завершение, мы попробуем установить связь с той змеёй. Может быть, как раз тогда мы сможем понять, что Вас связывает, — пояснил Северус. Гарри сглотнул и ощутил, как по спине прошёлся холодок.       — Я понимаю, тебя это пугает, но эта связь, быть может, сможет дать нам ответы на некоторые вопросы, — Снейп встал и взмахом палочки отодвинул своё кресло в сторону. — Сейчас я буду проникать только в поверхностные воспоминания за последние несколько дней. Чем глубже я полезу в твоё сознание, тем тяжелее его блокировать, поэтому начнём с малого. Ты это будешь ощущать, старайся сопротивляться, выстроить стену. Как ты сопротивлялся «империо» в том году, понял?       — Да, — неуверенно сказал Гарри. Пальцы неприятно похолодели от волнения. Нет, чего-то излишне секретного за последние несколько дней не происходило, но осознание того, что сейчас в его голове будут копаться, совсем не радовало.       — Тогда, начнём, — Северус встал полубоком к нему, выставил руку с палочкой, направляя её точно в голову Гарри. Взмах, заклинание:       — Легилиментс!       И Гарри ощутил отвратительное чувство, будто в мозгах его начали беспардонно ковыряться. Он закрыл глаза и постарался сосредоточиться на том, чтобы вытолкнуть из головы нарушителя покоя, но перед глазами мелькали картинки из его воспоминаний последних дней, он слышал свой же голос, голос Сириуса и Кикимера. Единственные, с кем он общался, находясь здесь. Не сразу, он смог уловить момент и, будто поймав нарушителя, выпихнул его из головы.       — Неплохо. Но я успел просмотреть большую часть воспоминаний, так что надо научиться делать это быстрее. Повторим. Легилиментс.       Гарри проснулся утром с тяжёлой головой. Он занимался окклюменцией со Снейпом всего-то полчаса, может немного больше, но голова болела весь вечер, что пришлось даже наскоро сварить обезболивающий бальзам.       Следующее занятие будет только послезавтра, а сегодня канун Рождества.       Праздник, который стал для него таким волшебным с тех пор, как он поступил в Хогвартс, снова не навевал никакого желания вообще праздновать. Уизли таки решили остаться в Норе. Сириусу вообще было безразлично на этот праздник. Когда после завтрака Гарри спросил про украшения, он лениво махнул рукой, сказав «а зачем заморачиваться, они тут только вдвоём». Но Гарри не успокаивался, вызвал Кикимера и упросил его показать, где находятся украшения. Что-то же здесь должно быть. Было, хоть и не густо. Гарри смог отыскать из прочего хлама в скрытой кладовой несколько стареньких, но более-менее приличных на вид гирлянд, которые он развесил в гостиной, повесил на камин рождественские чулки, развесил кое-какие игрушки по комнате и полюбовался своими деяниями, оставшись вполне довольным результатом. Крёстный его стараний не оценил — остановился на пороге гостиной, поморщился и ушёл.       Гарри не стал ничего тому говорить. Поднялся в комнату Регулуса, достал всё необходимое для варки зелий и приступил к приготовлению отвара. Варился он несложно, заняло всего полчаса времени, а вот напоить им Клювокрыла, оказалось сложной задачей. Пришлось вливать маленькими порциями из ложки отвар прямо ему в клюв. Гиппогриф сопротивлялся, но Гарри справился.       К обеду к ним пришли Тонкс и Римус. Тонкс возвращалась с дежурства, а Римус и так каждый день заглядывал к ним ненадолго.       Они попили чаю в столовой, и Дора с Римусом рассказали последние новости. Мистера Уизли выписали, и Рождество он будет встречать с семьёй. Сказали, что Молли очень хотела встретить его здесь, в Блэк-хаусе, но Рон устроил скандал, сказав, что ему надоел этот дом, и что он не хочет праздновать здесь, да и Джинни его поддержала. Оставлять детей одних на праздниках родители не стали, разумеется, поэтому сегодня ночью дома будет тихо, хотя Римус и Тонкс обещали заглянуть к ним ненадолго и отметить вместе с ними. В министерстве неспокойно, все судачат о назначении нового заместителя министра. Пока в газете это не опубликовали — запретил сам министр, но местные работники гадают, куда подевался предыдущий заместитель. Тонкс сказала, что Перси в ярости, он-то метил на это место, а теперь придётся ещё долго торчать на посту простого секретаря.       Гарри не ощущал какого-либо сочувствия в адрес Перси. Скорее какое-то злорадство, особенно после того письма, что он написал Рону в начале учебного года.       Перед уходом, Гарри отвёл Нимфадору в сторону и попросил бросить письмо его родственникам в ближайший почтовый ящик. Дора с радостью согласилась, только предварительно пришлось объяснить ей, как найти этот ящик и как им пользоваться.       Вечером Гарри копался на кухне, пытаясь приготовить что-нибудь вкусное из арсенала своих умений, которые получил от тёти. В процессе к нему даже присоединился Кикимер со словами: «какие же люди бестолковые и ничего сами не умеют», принялся готовить рождественский пуддинг.       Как и обещали, Римус и Тонкс пришли на ужин. Праздник прошёл вполне неплохо, не считая только изрядно подвыпившего Сириуса.       — Может тебе помочь отвести его в комнату? — предложил Римус.       — Да нет, я справлюсь. Спасибо, что пришли, — Гарри улыбнулся.       — Мы были рады составить вам компанию, — бодро кивнула Тонкс. — Спокойной ночи, Гарри, — сказала она на прощание и вышла из дома, следом вышел и Римус, тоже пожелав доброй ночи.       Закрыв дверь и проверив чары на ней, Гарри устало вздохнул, посмотрев на дверь гостиной. Идти туда не хотелось. Но оттягивать неизбежное смысла не было.       Гарри вошёл в гостиную и остановился у двери, наблюдая, как Сириус заливает в себя очередной стакан огневиски. Откуда тот берёт его — вопрос. Вроде из дома не выходит, но выпивку находит всегда.       «Может тут свой погреб есть с алкоголем? Надо спросить у Кикимера», — подумал Гарри, подойдя к дивану, взял бутылку и закупорил её пробкой.       — Куда-а-а, врени… — пьяно запротестовал Блэк.       — Тебе сегодня хватит, Сириус, — Гарри заметил Кикимера в углу и незаметно передал ему бутылку. — Спрячь, — шепнул он. Кикимер кивнул и скрылся за шториной.       — Вот ты… Кхм… всегда так ведь, — заплетающимся языком сказал Сириус и попытался встать, но тут же завалился обратно. Гарри покачал головой, ведь всё ещё хуже, чем думал — Блэк был в стельку пьяный. — Я ведь всё для тебя, а ты…       — Да-да, я неблагодарный крестник, — кивнул Гарри, подошёл к Сириусу и попытался поднять того с кресла, поморщившись от жуткого запаха перегара.       — Пчему ты меня оставил… ведь ты общал… А потом она… Пффф… — бормотал Сириус, видимо начиная отключаться. Гарри непонимающе посмотрел на него и закатил глаза. Всё же, наверное, стоило согласиться на помощь Римуса.       — Так, ну всё, пошли спать, — поднатужившись, Гарри снова потянул Сириуса за руки и наконец-то смог поставить его на ноги. Перекинув одну его руку через шею, второй обхватил его за талию и вместе с ним медленно двинулся к выходу.       — Ты ж… При… Прет… Предал меня…       — Сириус, ты пьян, — пропыхтел Гарри. — Никто тебя не предавал, но пить столько я больше тебе не дам. Скажу Кикимеру, чтобы спрятал весь алкоголь в доме, — прошептал он, когда они оба вывалились в коридор.       — Предал нас, дж…ик…ой.       — Тщ-щ-щ, говори тише, — прошипел Гарри, не желая после полночи успокаивать портрет миссис Блэк.       — Ведь всё было так…хо…хорошо, пока не она…       — О ком ты говоришь? — спросил Гарри, притормозил у лестницы, перехватив Сириуса поудобнее, и начал подниматься.       — Как о ком… Ик… О Лили твой… Если бы она не прох… Прих…иир…пффф…если б не она… — выдохся он и умолк.       — Что? — Гарри аж замер на середине лестницы, посмотрев на крёстного — тот, повесив голову, что-то бормотал себе под нос.       «Он меня за отца принял?»       Сердце пропустило удар. Ему очень не нравился этот разговор, слишком плохое предчувствие на этот счёт у него было.       Собравшись силами, он пошёл дальше, наконец-то оказавшись на втором этаже. Осталось всего лишь довести его до спальни и скинуть на кровать, хотя, быть может, стоило его и вовсе оставить внизу, спать на диване.       — Скжи… Вот скажи, почему ты так пступил…       — Сириус, это я, Гарри, не Джеймс, — пропыхтел Гарри, но Блэк, казалось, его не слышал.       — Все ж было хрошо… Ик…       — Мерлин, дай мне сил, — вздохнул Гарри и открыл дверь спальни Сириуса, протиснувшись внутрь вместе с Сириусом.       — Я же так любил тебя… Я думал и ты… Тоже, — бормотал Сириус. Гарри снова замер у самой кровати, ошарашенно глядя на крёстного. Тот приободрился, даже на ногах стоял тверже, поднял голову, смотря на Гарри пьяным взглядом.       — Что ты несёшь?       — Что несу… Забыл уже всё… Забыл нас? — с какой-то искренней обидой сказал он.       — Так, всё, спать, — Гарри попытался уложить крёстного на кровать, но тот неожиданно прытко вырвался.       — Ты клил…кра…клялся, Джеймс! Что мы всегда будем вместе!       — Сириус, ты пьян. Я Гарри! Сын Джеймса и Лили. Я не Джеймс, — повторил он.       — Сын… — скривился Сириус. — Я согласился стать крёстным твоего сына только ради тебя! А ты бнально не смог сдержать одного общания, — покачиваясь на ногах, бесился Сириус. То, что он абсолютно Невменяемый, Гарри даже не сомневался. Он лихорадочно крутил в голове то, что только что услышал и пытался придумать, как утихомирить Блэка.       — Сириус, я не…       — Ты всегда «не», Джеймс! А в итоге всё всегда так, как хочешь этого ты! — взмахнул руками он и чуть не повалился на кровать, но с трудом удержал равновесие. Гарри дёрнулся к нему навстречу, собираясь ловить, но вместо того, чтобы поймать Сириуса, он поймал его за плечи, глядя ему в глаза.       — Только я тебе напомню чего лши. Шили… Ли-ши-лся, когда выбрал её, — дыхнул он перегаром в лицо Гарри до того, как он успел сказать хоть слово, дёрнулся вперёд и впился в губы парня пьяным поцелуем, прижимая его к себе.       Опешивший от такого поворота Гарри не сразу среагировал. Опомнился он уже лёжа на кровати, придавленный в матрас Сириусом, который властно целовал его и уже успел запустить одну руку под его футболку. Задёргавшись и замычав ему в губы, Гарри с трудом спихнул Сириуса с себя и вскочил на ноги. В ушах шумела кровь, сердце вот-вот выпрыгнет из груди, даже дышать было тяжело. Он ошарашенно смотрел на в миг уснувшего крёстного и осторожно пятился к двери, боясь повернуться к нему спиной.       — Мордред, — прошептал он и выскочил в коридор, захлопнув двери и прислонившись к ней спиной. — Что, чёрт возьми, это только что было?! — прошептал он. Его только что целовал Сириус. От этой мысли его передёрнуло, и он стал лихорадочно вытирать свои губы, хотя это не помогло избавиться от отвратительного привкуса алкоголя во рту.       Всё ещё не веря в произошедшее, Гарри спустился вниз, чтобы прибраться в гостиной, как его остановил голос.       — Он опять напился?       Гарри замер и, выхватив палочку из кармана, резко обернулся, но коридор был пуст.       — Мальчик, опусти палочку, — строго сказал голос.       — Кто Вы?       — Посмотри на портрет, мальчик, — голос прозвучал раздражённо, а Гарри наконец-то обернулся и посмотрел на портрет миссис Блэк. Портьеры были раскрыты, но пожилая женщина на нём не кричала, а спокойно смотрела на него. — Неприлично так таращиться на даму, — сварливо заметила она. Гарри несколько раз моргнул, надеясь, что ему это только кажется, но нет. Миссис Блэк продолжала смотреть на него с высока своей картины.       — П-простите, — неуверенно извинился Гарри.       — Я понимаю, что ты в шоке слышать мой спокойный голос, а не то, как я ору, — усмехнулась Вальбурга.       — Да, простите, немного непривычно, — признался Гарри. — Но почему сейчас Вы… — он зажестикулировал, пытаясь придумать, как бы поприличней выразить свои мысли.       — Не ору на весь дом? А смысл?       — Простите, я не понимаю Вас.       Вальбурга вздохнула, прикрыв глаза и собираясь мыслями.       — Ты не подумай, что я сумасшедшая старуха, но ведь именно такой меня считает мой сын, вот я и пытаюсь уже любыми способами выгнать его из дома. Простой разговор не дал никаких плодов.       — Я уже понял, что у Вас с Сириусом были некие разногласия, но неужели Вы настолько ненавидите собственного сына, что хотите выгнать его? — с толикой осуждения спросил Гарри. Миссис Блэк снова вздохнула и покачала головой.       — Всё гораздо сложнее, мальчик. Я не просто так пытаюсь выгнать Сириуса из дома, на то есть веская тому причина, и всё ради него самого, — призналась она спустя долгую паузу. — Дело в том, что дом не принял его и вытягивает из него всю магию. Если он не покинет дом, то умрёт.       — Подождите, Кикимер мне что-то такое говорил. Но что значит «дом его не принял»? Как такое может быть?       — Что же, видимо нынешнюю молодёжь более не просвещают в тему родовых домов и родов в общем, — удручённо покачала она головой. — Когда семья волшебников на протяжении нескольких поколений придерживается родовых обычаев, их можно назвать молодым родом. Они приглашают опытного артефактора и заказывают у него родовой камень. Это важный артефакт рода. Он помещается в дом, который в последствии становится родовым домом, в отдельное помещение — как правило, оно находится в подвале, точно по центру строения. Этот артефакт ещё называют — сердце дома. А комната становится ритуальной. Через родовой камень идёт управление всей защитой дома, через него можно включить в род нового члена или наоборот — вырезать из него. Многие годы, многие поколения он впитывает магию рода, в последствии обретая собственную сущность, схожую с душой. Он может принимать облик любого существа, обретает свой собственный разум. Он уже начинает самостоятельно управлять домом, обновляя защиту, оповещая об опасности, защищая его обитателей и гостей и уничтожая, высасывая заживо магию недругов.       — Но Сириус же Ваш сын, разве дом не должен был его опознать, как единственного наследника?       — Должен был… Но, — она замолчала, отведя взгляд. Гарри уже уселся на пол, слушая её рассказ и пытался запомнить всё. — Мы тогда очень поругались с Сириусом. Он был подвержен влиянию своих друзей и Дамблдора, который всегда считал, что рода — это прошлый век, прошла их пора, что волшебники должны быть все равны, и вся прочая дребедень, которую втирал им Альбус, — поморщилась Вальбурга. — Своим непочтением к традициям, отношением к роду, он стал врагом для рода Блэков. Так воспринимал его родовой камень, начав вытягивать из Сириуса его же магию. Даже когда Сириус был далеко от дома, связь всё равно была. И ради его спасения мне пришлось отрезать его от рода. Я-то полагала, что он больше не вернётся сюда, а теперь…       — Получается, если Сириус был отрезан от рода, то он не может быть его главой.       — Может, но в его случае это будет сделать намного сложнее.       — Почему?       Вальбурга внимательно посмотрела на Гарри, размышляя, стоит ли открывать тайну ему или нет. Но всё же призналась.       — Во-первых, он не провёл ритуал. А во-вторых… Он так и не смог стать Блэком.       — Что Вы имеете в виду?       — Понимаешь ли, мы с мужем усыновили Сириуса, когда ему было всего полгода…