Гарри Поттер и Истина "правды"

      Этот вечер был очень долгим.       Дядя Вернон распсиховался, поняв, что его дорогая жена в курсе всего беспредела, так ещё и встала на сторону этого ненормального мальчишки, не пожелав выставить его за дверь на благо безопасности своей семьи. Разоравшись пуще прежнего, он ушёл на второй этаж.       Петунья решила, что поговорит с супругом позже, а пока стоит его оставить в покое. На просьбу Гарри рассказать ему при чём тут Дамблдор и какой-то уговор, сказала, что сейчас принесёт письмо, и он всё поймет. Попутно отвела пока ещё до конца не пришедшего в себя Дадли в его комнату и уложила спать, потому что того до сих пор изрядно мутило. Гарри же остался ждать её в гостиной.       Состояние оставляло желать лучшего. Полное опустошение, нереальность происходящего. Казалось, что это очередной кошмар. Он съел пару долек шоколада, но на душе всё равно оставалось пусто. Дементоры, исключение из школы, суд. Слишком много всего для одного летнего вечера.       Он сидел на диване, скрестив руки на груди и задумчиво глядя на сложенные на кофейном столике письма. Как всегда никакой конкретики. Сиди смирно и не рыпайся. Ну не может же он сидеть круглосуточно в четырёх стенах… Или может. Судя по всему, именно этого они от него и хотят.       Петунья вернулась минут через пятнадцать и, отдав старый желтоватый конверт племяннику, ушла на кухню.       Письмо действительно было написано рукой директора. Он кратко, без подробностей описывал сложившуюся ситуацию и обстоятельства смерти Поттеров. Настаивал… точнее, больше приказывал, нежели настаивал, на том, чтобы Петунья взяла Гарри к себе. Якобы Лили пожертвовала собой ради сына, и теперь он защищён сильной магией, которую нужно подпитывать родственной кровью. В конце была странная приписка, гласящая о том, что Петунья очень хотела помочь Лили и защитить её, так вот её время настало, только вместо сестры будет её сын.       Гарри уточнил на счёт этой приписки у вернувшейся в гостиную тётки, которая поставила на столик две чашки с чаем. И та, с большой неохотой, рассказала про своё детство, про то, как узнала, что сестра её волшебница, и как ей на самом деле тоже захотелось учиться в Ховартсе, даже больше не ради изучении магии, а ради защиты сестрёнки в этом большом и чужом мире. Но Лилин дружок только высмеял её, когда нашёл письмо с отказом от Дамблдора.       Такие откровения, мягко говоря, шокировали Гарри. Чтобы тётя Петунья… хотела отправиться в Хогвартс? Женщина, которая ненавидит всё, что связано с магией?       Гарри отвёл взгляд, чтобы не провоцировать Петунью своим шоком. Он видел, как трудно дались эти слова, и в самом деле ценил это. Удивительные перемены между ними, что произошли всего за несколько недель, а ведь раньше стоило бы ему упомянуть о чём-то волшебном — его бы лишили обеда и заперли в комнате на весь день.       — Вы из-за этого стали ненавидеть всё, что связано с магией? — поинтересовался он, осторожно посмотрев на задумчивую женщину.       — Из-за того, что меня не взяли в школу? Пф-ф-ф… конечно нет. Просто я поняла, что все волшебники мерзкие снобы, которые относятся к обычным людям с пренебрежением, даже называют их… как там… муглами…       — Маглами.       — Да! Я решила, что лучше буду нормальным человеком, чем таким мерзким снобом, — скривилась она.       — Но магл это не оскорбление, а… — тут Гарри запнулся. Для него слово «магл» никогда не было оскорблением людей без магии, но стоило только вспомнить, с каким пренебрежением произносят его слизеринцы, и действительно казалось, что это слово становилось ругательством наравне с «грязнокровкой».       — Вот видишь, о чём я и говорю! — зацепилась Петунья, заметив потерянный взгляд племянника. — Волшебники презирают простых людей, считают их ничтожными и ни на что не способными. И тот дружок Лили, хоть и был полукровкой, но вёл себя так, будто бы является потомком богатой семьи.       — Но ведь не все волшебники так относятся к простым лю… подождите, вы сказали «полукровка»? — запнулся Гарри. До него дошло не сразу. Ведь сначала он действительно думал, что она говорит о его отце, но он точно знал, что Джеймс был из чистокровной семьи. Кем же тогда был полукровный друг Лили?       — Да. Он жил недалеко от нас, в самом неблагоприятном и бедном районе — Паучий Тупик. Многие слышали про эту семью. Отец алкоголик спускал на выпивку все деньги и избивал жену с ребёнком, мальчишка донашивал старые материнские вещи, вечно ходил неухоженный, грязный, аж противно было. Но от мамаши он многое знал про магию, этим и зацепил мою дорогую сестрёнку.       — А как его звали? — Гарри подался чуть вперед.       — Думаешь, я помню имена всех Лилиных дружков… Скрап, Снап, Нейсп… Не помню. Премерзкий тип был, надеюсь, сейчас он занимает положенное ему место, и его высокомерие понизилось, — поморщилась женщина.       Гарри вздохнул и откинулся на спинку дивана. Никто с подобным именем ему был не знаком. Снап… Снейп, если только… Но не могла же мама дружить с таким, как Снейп? Да и Гарри даже не знал, откуда родом профессор, кем были его родители. Как-то никогда не интересовала личная жизнь вредного зельевара, а Сириус никогда не упоминал, чтобы мама с ним дружила. Гарри только знает, что он враждовал с отцом и его друзьями и только, и то, что он вроде тоже был из бедной семьи.       — Тётя, не все волшебники считают маглов никчемными существами. Все, кто родился в магловс…       — Хватит произносить это слово! — внезапно взъелась Петунья, и Гарри поднял руки в примирительном жесте.       — Простите… Все, кто родился в обычных семьях или в обычной среде, никогда не считали простых людей ниже себя. Моя подруга — Гермиона — маг… родилась в простой семье. Её родители дантисты. А ещё есть немало знакомых в школе, у которых волшебники только мама или папа, и они тоже относятся к обычным людям на равных. Да и отец моего друга хорошо относится… — он снова запнулся, вспомнив мистера Уизли. Он всегда был доброжелателен к маглам, только вот относился к ним действительно, как недалёким существам, восхищаясь их изобретениями и жизнью, как зритель наблюдает за животными в зоопарке. От этого осознания стало неприятно, и он поморщился.       — Может, в чём-то Вы и правы, — признался Гарри. Чистокровки действительно ставят маглов ниже себя, как бы хорошо или плохо к ним ни относились. А ведь именно волшебники застряли в неком средневековье. Технологии простых людей для них что-то непостижимое и невероятное. Мало кто из волшебников приспосабливается жить с этим. И вот тут встаёт вопрос, а кто из них больше отсталый в развитии? Волшебники, которые застряли где-то между современностью и средневековьем, или маглы, которые развиваются с невероятной прогрессией…       — Что? — переспросила Петунья, думая, что ей лишь показалось.       — Вы правы, — не глядя на неё, покачал головой Гарри. — Маглы, в отличие от волшебников, — он не отреагировал на то, как перекосилось лицо тёти, — идут вперёд и активно развиваются. Чуть ли не каждый день происходят новые и новые открытия, а волшебники… они боятся менять свои привычные устои жизни, поэтому и застряли в прошлом, не желая вливаться в настоящее, — он задумчиво провёл пальцем по губе. Обязательно стоило посетить библиотеку и почитать об этом больше, а ещё лучше — более подробно изучить историю магии, и в этом ему точно могла бы помочь Гермиона.       — Ты точно какой-то странный… — пробормотала Петунья с подозрением косясь на племянника. Тот вскинул брови и перевёл взгляд на неё, только слабо улыбнувшись.       — Мне кажется, что я просто вырос.       Они молча смотрели друг другу в глаза какое-то время, пока миссис Дурсль не встала со вздохом.       — Я рада, что ты вырос нормальным человеком, — негромко сказала она и замерла. Снова секунды тишины тянулись невыносимо долго, каждый думал о своем и не торопился. — Так чего нам ждать в этот раз?       Гарри непонимающе посмотрел на Петунью не понимая о чем она говорит.       — Ну, кто следующий нападёт?       Гарри прикрыл глаза и вздохнул, потерев лицо руками. После всего произошедшего думать не хотелось совсем.       — Не знаю. Мне все твердили, что здесь я в безопасности, и Волан-де-Морт не найдёт меня.       — Но дементоры…       — Знаю, вот только не знаю, что делать. Они все написали — сидеть на месте и никуда не уходить.       — И всё? Это всё? — праведно возмутилась женщина. — Я, конечно, защитила тебя перед Верноном, — она понизила голос, чтобы её не было слышно на втором этаже. — Но я не могу жить в неведении.       — Я понимаю, я тоже. Я, правда, был более чем уверен в том, что меня здесь не найдут, ведь так сказал Дамблдор, —фамилию директора он сказал с толикой злости. — Но теперь… Единственное, как я понял, Волан-де-Морт хочет лично расквитаться со мной, так значит ему проще самому напасть, но, как пишет моя подруга в магическом мире, сейчас тишина, ни нападений пожирателей, ни вестей от самого Волан-де-Морта. Что это было тогда? Отвлекающий маневр? Или он плюнул на своё желание расквитаться со мной лично? Что?       — А может, это не он их послал?       Гарри перевёл взгляд на Петунью, крепко задумавшись.       — А кто тогда? Больше некому.       — Ты уверен? Учитывая, что каждый год с тобой что-то происходит…       — Я понял Вас, — Гарри примирительно поднял руки и взял кружку, в несколько глотков допивая остывший чай.       — Надо уезжать, — чуть погодя, решила Петунья.       — Куда?       — Куда угодно, — пожала она плечами, — тут стало небезопасно. Может, и тебе не стоит ехать в школу в этом году?       — Не могу, в этом году пятый курс, у меня экзамены. Если сдам их, то, по сути, смогу уйти из школы и не учиться шестой-седьмой курс. Оставьте меня, езжайте сами. Как я понял, они заберут меня в ближайшее время, я поживу один, а к концу месяца вы приедете и продадите дом, — он окинул взглядом гостиную, которая стала уже родной. Тут ничего не изменилось, только недавний косметический ремонт освежил стены и потолки, да диваны сменились на новые, всё остально точно такое, как он и помнил всё своё детство. Петунья тоже с жалостью огляделась.       — Нет, мы дождёмся, пока тебя заберут, а там уже и посмотрим.       — А дядя…       — Я с ним поговорю. Я потеряла сестру, не могу позволить себе потерять теперь тебя. Я поклялась себе, что не пущу тебя в тот опасный мир, но не сдержала клятву, так хотя бы проконтролирую, чтобы всё было хорошо, да и с «удовольствием» поговорила бы с этими людьми. Быть может, отправлю Вернона с Дадли до конца месяца к Мардж.       — Так… — Гарри замялся, крутя в руках пустую кружку. — Вы всё же меня не ненавидите?       — Ненавижу, — фыркнула она и чуть погодя, добавила. — За то, что заставляешь чувствовать себя виноватой.       — Но я ведь ничего не делал…       — За то… — она поджала губы и медленно вздохнула. Слова давались ей тяжело. — За то, что не смогла уговорить её бросить школу, за то, что из-за своего упрямства так и не смогла снова помириться с ней, хотя она пыталась, а я… — она неожиданно всхлипнула и прикрыла рот ладонью. По щеке стекла слеза. Гарри смотрел на Петунью, затаив дыхание. — Я… я такого ей наговорила. Я правда хотела с ней помириться, но никак не могла наступить себе на горло. А когда уже решилась… было слишком поздно… — она закрыла лицо руками, и её плечи задрожали. Гарри встал с дивана и подошёл к женщине, опустившись на колени перед ней и положив руки ей на ноги.       — Мне очень жаль, правда, — тихо сказал он, но Петунья только покачала головой, тихо плача. Чуть успокоившись, она убрала руки от лица, утирая слёзы с щёк. Гарри обернулся, взял со стола салфетку и подал женщине. Та кивнула в знак благодарности и промокнула глаза.       — А там и тебя подкинули, — немного гнусаво продолжила она. Петунья не пыталась отстраниться от сидящего в ногах Гарри, но не смотрела на него, отстранённо глядя в сторону. — Ребёнка, завёрнутого в одно одеяло. Мы нашли тебя утром. А потом месяц лечили. Они даже не удосужились постучать в дверь и убедиться, что тебя забрали. Я думала, что если… я не буду привязываться к тебе, будет легче. Но получалось наоборот. Я всё чаще вымещала на тебе свою агрессию за ту вину, которую ты у меня вызывал. Понимаю, звучит ужасно, но… А когда я увидела тебя в то утро… Боже, я ведь даже не обращала внимания на то, насколько плохо ты выглядишь. Я ужаснулась, когда увидела синяки под глазами, эти впалые щеки, усталый, вымученный взгляд. Моя злость за то, что ты кричал ночами и мешал спать, сменилась жалостью, а меня пронзил ужас того, что я с тобой вытворяю. И я поняла, что уж точно не смогу себя простить, если продолжу это делать, — голос её снова сорвался на приглушённый всхлип, и она зажмурила глаза, стараясь сдержать слёзы. — Прости меня, — покачала она головой. — Прости…       Гарри сам часто заморгал, стараясь сдержать поступившие слёзы. Такого услышать он никак не ожидал. Внутри всё разрывалось. Он поднялся на колени и коснулся плеча Петуньи. Та дёрнулась, и посмотрела на него сквозь заплаканные глаза.       — Вы меня тоже простите. За всё, — тихо сказал он. Петунья кивнула, подалась вперёд и впервые в жизни искренне и крепко обняла мальчика, прижимая его к себе и поглаживая по голове, как драгоценное дитя.       Они сидели так долгие несколько минут. Когда Петунья отстранилась, она вытерла глаза.       — Так, ладно, пора спать, — уже привычным полуворчливым тоном сказала она. Гарри вскочил на ноги и отошёл. Миссис Дурсль встала и посмотрела покрасневшими глазами на племянника. Что-то непонятное было в её взгляде. Она, кажется, хотела ещё что-то сказать, но бросив «спокойной ночи» ушла на второй этаж. Поттер убрал кружки, помыл их и тоже отправился в кровать.       Четыре дня тянулись невыносимо долго. Уже отвыкшему от сидения дома Гарри, хотелось выть в четырёх стенах. И даже учебники совсем не помогали коротать время.       Вернон не согласился оставлять супругу наедине с Поттером и предложил отправить к сестре только Дадли. Но тот тоже встал в позу и наотрез отказался от поездки. В итоге ему запретили гулять допоздна. Ему пришлось придумывать веские аргументы для своих дружков, чтобы быть дома ещё до заката. Вечерами они с Гарри сидели на заднем дворике и либо болтали, либо играли в шахматы. Дадли, который в жизни не брал в руки ферзя, на удивление очень быстро втянулся в игру и даже через пару дней притащил невесть откуда книги по шахматам.       С дядей Верноном Петунья поговорила, как и обещала, утром следующего дня, а после с ним поговорил и Гарри, извинившись за все неудобства и пообещав, что его скоро заберут. В ответ он получил только угрюмый взгляд мужчины и благодарственный кивок от тёти, которая попросила его пойти на уступки Вернону и извиниться, для их же всеобщего спокойствия.       Писем больше не было. Ни от друзей, ни от Сириуса, ни от министерства. Никто не приходил за его волшебной палочкой, никаких странных происшествий, никаких сов.       На пятый день, утром, перебирая письма за завтраком, обнаружилось странное письмо, в котором говорилось о том, что мистер и мисис Дурсль попали в финал Всеанглийского конкурса лучших содержателей пригородных лужаек. Петунья сначала обрадовалась, но когда Дадли сказал «какой может быть конкурс лучших лужаек в такую жарищу, когда все газоны выглядят однообразно жёлтыми», задумалась. Вернон тоже свёл брови к переносице и встал из-за стола, отправившись к телефону. Минут через пятнадцать он вернулся и недовольно фыркнул:       — Дурацкий розыгрыш, нет никакого конкурса. Я позвонил Торкану, и он впервые слышит об этом.       — А он откуда знает? — поинтересовался Гарри, без аппетита ковыряясь в яичнице вилкой. Вернон сначала хотел по привычке рыкнуть что-то резкое и грубое, но передумал, только громко запыхтев.       — Он является одним из спонсоров подобных мероприятий.       — Ясно, спасибо, — кивнул Гарри.       — Что ж, а жаль, я уже было обрадовалась, — вздохнула Петунья. — Тогда поедем сегодня к Мардж, как и планировали.       Дадли расширил глаза и пнул Гарри под столом. Поттер вздрогнул от неожиданности, выныривая из своих мыслей, и взглянул на кузена. Тот поджимал губы и косил на мать, старательно опустив голову, чтобы не палиться. Гарри с трудом сдержал смешок и повернулся к тётке.       — Тётя Петунья, а можно Дадли останется? Мне просто как-то неуютно одному оставаться, — попросил он. Миссис Дурсль удивлённо распахнула глаза и перевела взгляд на мужа.       — Ну если Гарри действительно будет не так страшно со мной, — с наигранной издёвкой протянул Дадли, — то, может, я действительно останусь? Ты посмотри, он же худой такой, себя защитить не смо… ай, — Дадли подскочил на стуле, ощутив пинок. Между ребятами разошлась небольшая шуточная потасовка, которая была тут же остановлена Верноном.       — А ну угомонитесь за столом! — рявкнул он, и парни притихли. Петунья, кажется, сама с трудом сдерживала улыбку, но вполне серьёзным тоном ответила:       — Вернон, действительно, пусть мальчики остаются. Чего Дадли одному делать у Мардж?       — Но она же так скучает по нему, — развёл руками Вернон.       — Мы едем всего на два дня, завтра вечером будем уже дома. Да и тем более, как только Гарри заберут его друзья — мы поедем к ней до конца лета, чтобы выставить дом на продажу, а попутно искать новый дом, — веским тоном сказала Петунья. Мистер Дурсль что-то проворчал себе под нос и отложил вилку, недоев свой завтрак.       — Хорошо. Но чтобы дома была тишина, и никаких гостей, уяснили?       — Да, — синхронно отозвались парни. Вернон удовлетворённо кивнул и поднялся со стула.       — Пошли собираться, раньше выедем — быстрее приедем.       Ближайшие минут пятнадцать, тётя была увлечена сбором вещей, дядя читал газету, а Гарри прибирался на кухне, пока Дадли с задумчивым видом сидел с книгой в руке перед шахматной доской. Он стал куда тише после встречи с дементорами. Когда Гарри пытался с ним об этом поговорить, кузен максимально вежливо попросил его не затрагивать эту тему, на чём и порешили.       — Когда я учил тебя играть в шахматы, я даже подумать не мог, что тебя это так увлечёт, — вытирая стол, сказал Гарри. Он краем глаза наблюдал за тем, как сосредоточенно Дадли читает книгу, то и дело поглядывая на доску. Картина была довольно забавная.       — А я не думал, что это так увлекательно. Это же такая стратегия. Твой ход, — он кивнул на доску, и Гарри замер, изучая взглядом фигуры. Облокотившись на стол, он задумался, прикидывая, какой хитростью Рона можно воспользоваться в этот раз. Наконец-то уверенно передвинув фигуру, он самодовольно улыбнулся, видя, как глаза Дадли расширились.       — Тебе ещё многому предстоит нау…       Дадли внезапно улыбнулся, схватил одну из своих фигур и быстро переставил её на выгодную позицию.       — …читься… — ошарашенно договорил Гарри.       — Шах и мат, — кузен довольно потянулся и запрокинул руки за голову.       — Браво, это было неожиданно, я даже не увидел этот ход. Ученик превзошёл своего мастера, — Гарри провёл рукой по волосам, всё ещё не веря в то, что так легко проиграл. Глупо было бы не признать, что у кузена действительно был талант в шахматах не меньше, чем в боксе. Боксёр-шахматист — интересное, однако, сочетание.       — Ещё раз?       — Нет, я пас. Сейчас пойду, почитаю учебник, как помою посуду, может вечерком, — пожал плечами Гарри и ушёл к раковине. — И мне ещё зелье сварить надо.       — О, можно я понаблюдаю?       — Ты уже видел.       — И что? Ну, пожалуйста.       — Ладно, — Гарри усмехнулся.       Проводя Вернона и Петунью, Дадли умотал гулять, а Гарри, закончив дела по дому, поднялся в спальню, открыл окно и устроился на кровати дочитывать учебник по истории за второй курс. К вечеру, когда жара немного спала, и в комнате стало чуть менее душно, он занялся варкой зелья. Дадли было обиделся на то, что кузен не дождался его, но получил примирительное приглашение пойти обижаться в другое место, резко передумал и устроился рядом.       — Мы же сыграем партию, когда закончишь? — спросил он. Гарри кивнул, и парень довольно улыбнулся, продолжая растирать сушёные травы в ступке. За окном уже стемнело. Пришлось варить зелье повторно — первое Гарри запорол почти под самый конец, и его пришлось вылить.       — Ингредиентов осталось мало, — досадливо вслух подумал он, рассматривая скудные остатки.       — М-м-м… может, я могу купить тебе их. Мама собиралась в город на следующей неделе и…       — Вы не попадёте на Косой переулок, это могут сделать только волшебники. Даже за маглорождёнными детьми прибывают кураторы, которые сопровождают семью туда для закупок всего необходимого в школу. Сами бы они не попали, — покачал головой Поттер. Он бы попросил Петунью отвезти его в город. Одному идти не хотелось, а просить тётку пойти с ним пока не хотел. Всё же уровень их близости пока не настолько велик, чтобы миссис Дурсль насильно наступила на горло себе и ради него пошла туда, куда очень не хотела идти.       — Как сложно, — пробубнил Дадли и отдал ступку брату. Гарри осторожно высыпал содержимое в котёл и медленно помешал.       — Угу, — согласился Гарри. Отсчитав три круга, он бросил последний ингредиент в котелок. И, дождавшись, когда зелье перестанет бурлить и сменит цвет, выдохнул. — Готово. Неси пузырьки.       Дадли быстро сбегал на кухню и притащил всё наверх. Они подождали полчаса, пока зелье подостынет, благо, его было не много, и вдвоём быстро, но осторожно процедили через марлю несколько раз, после разлили по пузырькам и закупорили пробками. Всего их было три штуки, на три приёма. Готового зелья получалось почти в три раза меньше, чем изначального сырья. Гарри с радостью варил бы две порции сразу, будь у него котёл побольше, но помимо отсутствия тары подходящего размера, он купил всего один набор из трех стеклянных пузырьков. Их-то как раз и хватало на то, чтобы разлить итог своей кропотливой работы и забыть про зельеварение на несколько дней.       — Главное, что второе зелье не запорол, а то больше варить не из чего — сбор закончился, — он с несчастным видом потряс в руках холщовый мешочек.       — На долго тебе хва… что это? — Дадли не договорил, переключившись на странный грохот с первого этажа. После тут же в воцарившей на несколько мгновений тишине раздались незнакомые голоса. Оба парня вскочили на ноги, а Гарри по привычке выхватил палочку.       — Тебе же нельзя…       — Заткнись, меня всё равно исключат, а так хоть нас защитить смогу, — шикнул Гарри и погасил свет, чтобы не привлекать внимание. В сумерках комнаты он указал Дадли на шкаф, намекая на то, что тому следует спрятаться в нём, но тот упрямо покачал головой. Снова раздались шаги уже на лестнице.       — Воры? — предположил Дадли. — Нужно вызвать полицию?       — Как? –фыркнул Гарри. — И тем более, какие воры будут разговаривать во весь голос и так шуметь?       Дадли пораскинул мозгами и согласился. Тем временем половица скрипнула прямо напротив двери, и Дадли схватил с пола пустой котелок, приготовившись отбиваться хотя бы им. Удар у кузена и без того был сильный, страшно представить, что будет с человеком, если он со своей силой залепит тому чугунным котелком по голове. Ответ, собственно, нашёлся очень быстро.       Дверь отворилась, и за ней вспыхнул яркий свет.       — Я нашёл его, — прозвучал низкий ворчливый голос. Дадли среагировал первый, кинувшись вперёд с боевым кличем. Заклинание сверкнуло в темноте, а котелок улетел в темноту. И судя по довольно звонкому удару и последующему глухому звуку падению со стоном — тот достиг своей цели.       — Дадли! — крикнул Гарри, бросившись к брату, без движений лежавшему на полу. — Что… что вы сделали с ним! — закричал он, вскидывая палочку на незваных гостей, которых заметно прибавилось в дверном проёме.       — Ничего с ним не станется, это просто сонное заклятие, развеется через пару часов, но стоило бы в него Авадой бросить, — послышался всё тот же хриплый голос откуда-то из тёмного угла.       — Аластор, ты в порядке? — раздался следом молодой женский голос. Кто-то включил наконец-то свет в коридоре, и Гарри увидел лежащего на полу и потирающего голову Грюма. Судя по покрасневшей коже на лбу, тому явно не избежать добротной шишки. Котелок лежал рядом на полу, с другой стороны на корточках сидела девушка с розовыми волосами и странно кряхтела. Чуть позже, как понял Гарри, она просто сдерживала истерический смех. Рядом стояло ещё несколько совершенно незнакомых людей.       — Профессор Грюм? Что Вы… а как Вы… почему? — выдавливал из себя трудом Гарри, не опуская палочку и ощущая, как сильно колотится его сердце в груди.       — Спокойно, Гарри. Мы прибыли за тобой, — в проёме появился ещё один человек.       — Профессор Люпин? — не веря своим глазам, переспросил Гарри. — Это правда Вы?       Римус протянул руку и нащупал в комнате выключатель, щёлкнув им. Зажёгся свет, заставив Гарри зажмуриться. Он тут же попытался открыть глаза, но из-за яркого света это было сделать затруднительно и очень неприятно.       — Хах, а он прям точно такой, как я себе представляла! — воскликнула девушка, которая секундами ранее сидела возле Грюма, а сейчас стояла уже рядом с Римусом. Аластор с помощью товарищей поднялся на ноги, тяжело пыхтя, но вроде как не из-за трудностей в движениях, а из-за больной головы.       — Он действительно копия Джеймса, — сказал лысый темнокожий мужчина, заглядывая в комнату. Голос его был густой и басистый, а в ухе красовалась золотое кольцо-серьга.       — А глаза, как у матери, — подтвердил еще один волшебник. В комнате определенно становилось чересчур людно.       Гарри поджал губы. Последнее время его очень раздражало, что в первую же очередь вместо приветствия его сравнивали с родителями. Нет, он действительно был рад слышать, что похож на них, рад слушать рассказы про них и радовался, когда говорили, что он такой же талантливый, как Джеймс и Лили, но когда на протяжении четырёх лет ты почти при каждом знакомстве слышишь одно и тоже — это ужасно начинает злить.       — Римус, ты точно уверен, что это он? — хриплым голосом спросил Аластор. — Такое себе, если мы ошибёмся и возьмём не того. Мы и так кучу времени потратили и сил. Спроси его о чем-нибудь, что знает только он, а, — он кивнул головой в сторону Поттера.       — Гарри, кто такой Сохатый? — спросил Люпин.       — Мой отец, — нервно ответил Гарри.       — Это он, — казалось, Римус даже выдохнул и наконец-то мягко улыбнулся.       — Прекрасно. Это облегчает задачу. Давайте собирайтесь, нам скоро пора выдвигаться, — прохрипел аврор и похромал к выходу из комнаты.       — Подождите! — крикнул Гарри. — Что с Дадли?       — Я же сказала, сонное заклинание, очухается через пару часов, — весело отозвалась Тонкс. — А я даже не думала, что маглы такие меткие, — всё же не удержалась она и тихо хихикнула.       — Расколдуйте его, — потребовал Гарри, не обращая внимания на странную чародейку.       — Нет, — отрезал Грюм.       — Почему?       Вопрос остался без ответа. Грюм уже скрылся за поворотом, а остальные двинулись следом. В комнате остались только Римус и девушка.       — Не нужно ему всё это видеть. Почему ты так беспокоишься о нём? — чародейка ткнула Дадли кончиком палочки, но Гарри только сердито отмёл её рукой, на что та чуть не вылетела из её руки.       — Эй, поспокойней, — возмутилась девушка.       — Ребята, тише. Гарри, не переживай, он скоро придёт в себя. Вижу, вы с ним начали ладить? — мягко поинтересовался Римус и присел на корточки, проверив состояние Дадли. — С ним всё нормально. Вставай, я помогу его переложить на кровать, — он встал и подал руку Гарри. Тот недоверчиво взглянул на него и принял помощь. Мужчина простым заклинанием поднял тело спящего Дадли в воздух и левитировал на кровать.       — Спасибо, — только после этого Гарри немного расслабился. — Повезло, что остальных не было дома.       — Ха-ха! Ещё бы не повезло! — рассмеялась девушка. — Это ведь я придумала послать им письмо с сообщением, что они попали в финал конкурса лужаек. Сто пудов они уже на полпути к месту указанному в письме. Эх, видеть бы их лица, когда они поймут, что всё это розыгрыш.       Гарри удивленно уставился на девушку. Повезло, что Дадли высказал вслух своё сомнение касательно конкурса, и то, что дядя Вернон позвонил своему знакомому, чтобы всё уточнить. И сейчас они скорее всего уже сидят перед камином в гостиной Мардж и попивают бренди.       Он поджал губы. Такая «шутка» ему не понравилась, однако комментировать он её не стал и так же не стал говорить о том, что они уехали к родственнице.       — Так вы прибыли, чтобы забрать меня? — повернулся Гарри к Римусу. Тот кивнул.       — Да, поэтому надо торопиться. Собирай вещи, мы поможем, — Люпин подошёл к столу и стал собирать учебники. — Ты занимался зельями? — спросил он, увидев разложенные на столе ингредиенты. Гарри запнулся о валяющийся на полу кроссовок и лихорадочно стал придумывать отмазку.       — Да так, повторял кое-что из остатков с того года.       Римус одобрительно кивнул и продолжил сборы. Гарри облегчённо вздохнул, бочком подошёл к тумбе и сгрёб склянки с зельем в коробочку. Девушка с теперь уже фиолетовыми волосами продемонстрировала свои не самые качественные умения по сбору вещей. На вопрос, как она так сменила волосы, та рассказала о своей особенности и наконец-то представилась. Нимфадора Тонкс. С убедительной просьбой не называть её по имени.       Попутно Римус рассказал ему их план по перемещению на новую локацию. На расспросы о том, почему они не забрали его раньше — уклончиво уходил от ответов, оставляя Гарри только недовольно поджимать губы.       Когда чемодан был собран, Гарри с Тонкс и Люпином спустились на первый этаж. Остальные ждали их в столовой. И наконец-то их всех познакомили.       Как понял сам Гарри, это и были те самые члены Ордена Феникса, которые так же, как и остальные, ничего не собираются ему объяснять и рассказывать. Они даже не предупредили его о своём визите. Ворвались в дом, разгромили половину кухни, пока изучали, пытались обмануть тётю с дядей. Глупо восхищались техникой и прочими магловскими вещами. Он впервые трезво взглянул на всё со стороны и удивился, насколько же волшебники кажутся древними на фоне современного человеческого мира.       — Так, пора выходить. Иди сюда, — Грюм поманил Гарри к себе волшебной палочкой. — Мне надо тебя дезиллюминировать.       — Что, простите? — Гарри расширил глаза, неуверенно топчась на месте.       — Дезиллюминационные чары, — раздраженно ответил мужчина и ещё раз поманил парня жестом. Гарри осторожно подошёл, внимательно следя за движением палочки аврора. — Римус говорил, что у тебя вроде есть мантия-невидимка, да только толку от неё в воздухе во время полёта — никакого. А Дезиллюминационные чары скроют тебя от посторонних глаз.       Он стукнул кончиком палочки по макушке Гарри, и тот болезненно ойкнул. Удар был несильный сам по себе, но ощущение такое, словно ему как минимум книга на голову свалилась. Неприятные склизкие ощущения стали обволакивать Гарри, будто бы его окунали в желе с головой. От этого Гарри передёрнуло, и он невольно попытался стряхнуть неприятную «слизь» с рук.       — Каждый раз восхищаюсь, как первый, — весело сказала Тонкс, с интересом наблюдая за Поттером.       Гарри опустил голову и взглянул на своё тело. Увиденное впечатлило его не меньше, чем Тонкс. Его тело не то чтобы становилось прозрачным, но оно в мгновение ока подстраивалось под окружающую среду. Эдакий человек-хамелеон.       — Впечатляет, — он посмотрел на свою руку, дивясь разнообразии всевозможных чар.       — Так, всё, поднимаем задницы и выходим! — рыкнул Грюм и отправился к задней двери, отпирая её заклинанием. Все как по команде собрались и двинулись следом.       На задний двор все вышли дружной кучей и тут же выстроились в ряд. Аластор провёл короткий неутешительный инструктаж, строго-настрого запретив кому-либо нарушить колонну и уходить от курса. Гарри же подумал, что всё это было чересчур. Да, были дементоры, но ведь последние дни было спокойно. И такой фарс с таким количеством народу только ради него одного — было глупо. Ещё нервировала мысль, что он даже не успел оставить записку Дадли. Страшно представить, как тот начнёт нервничать, когда очнётся через пару часов и поймёт, что Гарри нигде нет.       — Простите, я на минутку.       — Нет времени, — рыкнул Грюм.       — Я сейчас! — не слушая его, Гарри влетел в дом, нашарил у телефона блокнот и выдернул из него листок, быстро начеркав ручкой пару слов о том, что пришлёт письмо и всё объяснит. Листок он оставил прямо на телефоне, логично подумав, что Ди, как придёт в себя, первым делом ринется звонить родителям.       Выбежав на улицу, он только и успел, что поймать на лету метлу.       — Первый сигнал, все на метлы, — рявкнул Грюм, и все оседлали свои метлы. Когда высоко в небе рассыпался сноп ярких красных искр, дали команду взлетать.       Путешествие было долгим. Благо тёплая погода была только на руку, но через час Гарри всё же начал замерзать, а пальцы — неметь. Он ведь, как и был утром, отправился в одной футболке, даже забыв натянуть на себя какую-нибудь кофту сверху. А Грюм всё петлял. И, судя по возмущениям остальных, постоянно сходил с основного курса, чем сильно затягивал полёт.       И вот они, наконец, приземлились. Гарри выгнулся назад, разминая уставшую спину, как и остальные участники операции. И вопреки опасениям Аластора, никто в полёте на них не напал, и никого не убили.       Всё ещё дрожа, Гарри стал осматриваться. Закопчённые фасады стоявших вокруг домов имели, мягко говоря, негостеприимный вид. Некоторые стекла домов разбиты, в редких горел свет. Краска на фасадах зданий и дверях давно облупилась, у некоторых парадных лестниц возвышались горы мешков с мусором.       — Что это за место? — спросил Гарри, чуть поморщившись, от ударившего в нос запаха мусора.       — Сейчас, минутку, — тихо шикнул Римус и посмотрел на Грюма, который рыскал по карманам мантии, что-то ища и ворча себе под нос.       — Да где же… Ага, вот, нашлась, — к удивлению Гарри он вытащил из кармана зажигалку. Щелкая ею, он будто бы отбирал свет у и без того не многочисленных работающих фонарей. Он закончил, только когда погасил их все, погрузив улицу в ночной мрак.       Не говоря ничего лишнего, они пересекли дорогу и остановились прямо между одиннадцатым домом и тринадцатым. Гарри несколько раз прошёлся взглядом по табличкам с нумерацией, подумав, что в темноте ему могло показаться, но всё было точно так, как он видел. Размышляя над странными домами, он не заметил, как ему под нос сунули бумажку:       «Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12.»       — Что это? — Гарри непонимающе посмотрел на Грюма, но тот отвлёкся на своего товарища, поэтому на вопрос пришлось отвечать Римусу.       — Мысленно повтори этот адрес.       Гарри сделал, как было велено, и в следующий момент между домами одиннадцать и тринадцать появился ещё один дом. Такой же грязный, с облупившейся краской. Этот дом словно раздвинул двоих своих соседей. Как такое возможно — просто не укладывалось в голове. Вот вроде четыре года учится в школе чародейства и волшебства, а до сих пор некоторые заклинания заставляют его стоять с раскрытым ртом.       — Чего замер, давай живее, — Грюм грубо подпихнул Гарри к лестнице.       Они быстро пошли в дом, остановившись только в коридоре, чтобы наконец-то выдохнуть и перевести дыхание.       Внутри было мрачно и неприятно. Коридор практически полностью был погружен во тьму, пока Люпин не махнул палочкой, и свечи в настенных подсвечниках не вспыхнули, заливая помещение тёплым желтоватым светом.       Вещи его сгрузили у стены и чуть пропихнули самого Гарри вперёд. Как раз в этот момент на другом конце помещения раздались торопливые шаги, и из-за поворота появилась миссис Уизли. Завидев гостей, она ахнула и быстро подошла к ним, тут же сгребая Гарри в крепкие объятия.       — Мерлин всемогущий, как я рада, что с тобой всё в порядке! — прошептала она. После отодвинула на расстояние вытянутой руки и принялась критически изучать. — Ты стал выглядеть получше с конца учебного года. Рада, что ты пришёл в себя после всего этого, хотя бы на человека стал похож, — улыбнулась она. — Ты голодный, наверное. Но до ужина придётся подождать немного. А пока иди наверх, к ребятам, отдыхай. Аластор, а что у тебя на лбу?