Уроборос

От Хогвартса захватывает дух. Даже Абраксас, который уже видел его, широко раскрывает глаза, не замечая Тома в лодке. Альбус Дамблдор ждет первокурсников наверху лестницы. Будь осторожен с ним, сказал Марволо. Заместитель директора одет в яркую цветастую мантию, которая гармонирует с его каштановыми волосами и бородой, его улыбка широкая, голубые глаза сияют весельем. Он не похож на человека, заслуживающего предупреждения от такого человека, как Марволо, но это только говорит Тому, что внешность обманчива. Он ведет их по коридору в Большой зал с зачарованным потолком, парящими в воздухе свечами, повсюду летающими призраками. Красиво, волшебно. Если бы только не было так много детей, Тому бы понравилось еще больше. Все смотрят на первокурсников, стоящих в очереди, пока Распределяющая Шляпа поет о четырех факультетах. Вальбурга машет им рукой со стола Слизерина. Абраксас нервно переминается с ноги на ногу. Том все лето дразнил его, говоря, что он попадет в Хаффлпафф. Он уверен, что другой мальчик в это не верит, но давление из-за того, что он хочет попасть в Слизерин, настолько велико, что Абраксас все равно беспокоится. Том понял, что, хотя Септимиус может любить своего сына, эта любовь очень условна и будет отнята, если Абраксас не станет точной копией своего отца. — Что бы ты подумал, если бы я не попал в Слизерин? — Том спрашивает Марволо за несколько ночей до отъезда. — Ты слизеринец, — отвечает Марволо, не отрываясь от книги. — Не только по крови; ты воплощение честолюбия и хитрости. — Да, но что, если? — Том настаивает. Потому что ему действительно нравится читать, он жаждет знаний, а Рэйвенкло совсем не кажется неподходящим учебным местом. — Нет смысла рассуждать о том, «что, если». — И всё же. Что бы ты подумал? Марволо наконец смотрит на него. — Ты будешь в Слизерине, где тебе самое место. Том смотрит на шляпу, когда Дамблдор поднимает ее и называет имя Альфарда. В зале воцаряется тишина. Грязнокровок легко заметить в ряду первокурсников, встревоженных и растерянных, сбившихся в кучу. Лестрейндж насмехается над ними с выражением отвращения на лице. — Слизерин! Том не был бы сильно удивлён, увидев, как Альфард направляется в Гриффиндор, каким бы опрометчивым он ни был, но он присоединяется к своей сестре под аплодисменты серебряно-зелёного стола. Двумя Хаффлпаффцами и гриффиндорцем позже названо его собственное имя. Это занимает в общей сложности три секунды. Он сидит, шляпа едва надета ему на голову Добро пожаловать, наследник. — СЛИЗЕРИН! Теперь легко определить чистокровных из древних родов, которые узнали его фамилию. Старшие ученики Слизерина встают, чтобы пожать Тому руку, в то время как Вальбурга закатывает глаза и отодвигается, освобождая ему место между ней и её братом. Лестрейндж следует за ним, а сразу за ним оживший Абраксас. Нотт поступает в Рэйвенкло после такой долгой сортировки, что люди начинают шептаться. — Его отец убьет его, — с ликованием комментирует Абраксас. Отец Нотта идиот, если не ожидал, что мальчик будет учиться в Равенкло. Том встречался с ним несколько раз за последний год, и это было довольно очевидно. Еда вкусная, все идеально, только… Только пройдет так много времени, прежде чем он снова увидит Марволо. Он пришел, чтобы оставить Тома на вокзале, и Том стоял перед ним, окруженный плачущими родителями, обнимающими своих детей. — У тебя всё получится, — вот и всё, что сказал Марволо, и Том поднялся по лестнице и смотрел на него в окно, пока поезд не отошёл. Что, если я ему больше не понадоблюсь к Рождеству? В конце концов, Марволо наслаждается своим одиночеством. Том сделал все возможное, чтобы расположить к себе мужчину, и ему это в какой-то мере удалось, Марволо стал более восприимчив к нему, но теперь его не будет столько месяцев, и что, если Марволо решит, что его жизнь без Тома ему нравится больше? — Какая честь видеть вас здесь! — Слизнорт, глава его факультета, пожимает ему руку внизу, в подземельях. Том вежливо улыбается ему. — Но не жди привилегированного отношения, слышишь? Том ожидает именно этого, и не только от Слизнорта, который кажется Тому именно таким человеком, который по-разному относится к людям из-за статуса, судя по тому, как ему не терпмися поприветствовать Альфарда, Абраксаса и Тома, игнорируя при этом менее благородные фамилии. Том ожидает, что все будут относиться к нему так, как к нему следует относиться – не только из-за его происхождения, но и потому, что Том лучший, кровь слизеринца в его жилах или нет. Староста ведет первокурсников в их комнату, и Том выбирает себе кровать, и никто не пытается с ним спорить. Они препираются между собой из-за других кроватей, пока Том аккуратно распаковывает свои вещи и расставляет книги на тумбочке. Когда волнения дня отпускают их, они все успокаиваются. Том уже скучает по домашнему уединению. Он скучает по Атласу и Моргане – он ненадолго задумался о том, чтобы взять ее с собой, прежде чем отказаться от этого. Он все еще хранит в себе урок, преподанный ему Снежком. Никогда не стоит показывать другим слабость. А забота о ком-то или о чем-то делает человека уязвимым. Больше всего он скучает по Марволо – не только по нему, но и по тому чувству безопасности, которое он ему давал. Том больше не в безопасности среди стольких людей. Он больше не может позволить себе расслабляться.

***

Ему действительно становится ужасно скучно на занятиях, по мере того как проходят недели. «История магии» – самая разочаровывающая из всех. Тому нравится история, но профессор Биннс такой старый, что единственное, что волнует на уроке, – это ожидание, когда человек упадёт замертво. Профессор Защиты от темных искусств выглядит так, словно она была силой, достойной внимания, уже очень давно, и она всё ещё достаточно умна, чтобы преподавать, не усыпляя студентов, но это то, что Том уже знает. Только Слизнорт и Дамблдор замечают, как Тому скучно, и они дают ему дополнительные задания, чтобы он хоть немного заинтересовался их предметами. Том обнаруживает секретную комнату, спрятанную под полом в общей комнате, почти сразу после начала семестра. Это происходит совершенно случайно. Он любит выпендриваться, разговаривая с различными змеиными скульптурами в подземелье, которые шипят на него, и вход просто вырастает из пола. Она небольшая – пустая и пыльная, но на людей она действительно производит впечатление, особенно на студентов старшего возраста, которые угрожают остальным молчать об этом, и используют комнату для хранения нескольких запрещенных вещей, от книг до крепких напитков. Они зависят от Тома, который открывает и закрывает комнату, Том потакает им, видя пользу в том, чтобы быть на хорошем счету у старших. Постоянная компания утомляет, и очень быстро. Ему нравятся Альфард и Абраксас, но одно дело провести с ними день или два летом, и совсем другое – когда они рядом в любое время суток. В конце концов, они спохватываются и оставляют его в покое. От Вальбурги труднее отделаться, даже когда он прямо говорит ей проваливать. По крайней мере, у них нет общих занятий. Даже в библиотеке, куда другие первокурсники слизерина за ним не ходят, никто не готов вовлечь Тома в разговор. Том одержимо пишет Марволо и проводит дни, наблюдая за небом, опасаясь, что ответа не будет. Тот факт, что он всегда получает ответ, никогда не развеивает его страхов, когда должен прийти следующий. Марволо еще более сдержан в написании – его письма короткие и сухие по контрасту с длинными абзацами, которые Том посылает каждую неделю, но пока что-то приходит, он не против.

***

— Ты, наверное, знаешь, что я тоже потомок основателей, — говорит Смит, четверокурсник, останавливая Тома в коридоре, ведущем на гербологию. — Хорошо, что рядом есть ещё один наследник. — Его голос полон самодовольства. Том сохраняет на лице вежливую маску, скрывающую насмешку. Вальбурга рядом с ним, и ей все равно, как её воспримут. — Ты не настоящий Наследник, не будь смешным. — Она перебрасывает свои длинные чёрные локоны через плечо. — Ты настолько дальний родственник, что у меня было бы такое же право, как и у тебя, называть себя наследницей Хаффлпаффа. — Она корчит гримасу. — Не то чтобы я этого хотела, конечно. Хаффлпафф, в самом деле. — Она насмехается, и Тома иногда бесит это высокомерное выражение её лица, то, как она чувствует свое превосходство над всеми, иногда даже над ним, но ему нравится, когда это направлено на этого идиота. — Том – настоящий потомок, по прямой линии Слизерина. — Она высоко поднимает голову, очень довольная собой, и марширует дальше, оттесняя Смита с дороги, хотя она едва достает ему до плеча. — Скоро вся школа возненавидит тебя, если ты будешь продолжать в том же духе, — комментирует Том, догоняя её. Вальбурга никогда не держит своё мнение при себе, быстро высказывает его и придирается ко всем, кто ей не нравится. А это почти все, с кем она сталкивается. Кое-кто из слизеринцев ничего так не хотел бы, как утопить ее в Великом озере, если бы только она не была Блэк, защищенной своим древним именем и свирепой репутацией своей семьи. Она пожимает плечами. — Мне без разницы.

***

Марволо не ожидал, что Том вернется домой на зимние каникулы, он не мог выразиться яснее. — Почему ты не остался? — спрашивает он, когда они только что вернулись с Кингс-Кросс. Том жадно наблюдает за ним, убеждаясь, что за время его отсутствия ничего не изменилось. — Конечно, тебе там нравится. — Так и есть. — Там твой дом, — продолжает Марволо. Том резко перебивает его. — Это мой дом. Между ними повисает долгое молчание. Том не отступает, не отводит взгляд. — Да, — говорит Марволо, в основном самому себе, некоторое время спустя. — Да, конечно, всё было бы по-другому. — Что было бы по-другому? — Не обращай внимания. Иди переоденься. В его комнате чисто, все на тех же местах, где он все оставил. И Атлас, и Моргана свернулись калачиком на ковре перед камином, сонные и довольные. К облегчению Тома, Марволо, похоже, не испытывает к нему ненависти. Он ведет себя так, как всегда, когда Том спускается на ужин, а после него даже предлагает сыграть в шахматы по собственной воле, чего раньше никогда не случалось. — Тебе действительно стоит познакомиться со Слизнортом, — говорит Том, обдумывая свои действия. — Он немного утомляет своей лестью, но у него очень хорошие связи, кажется, он знает всех важных людей в нашем мире. — Ты – его коронное украшение. Наследник Слизерина. — О, да. Он меня уже обожает. Он спросил, будешь ли ты на благотворительном балу у Малфоев перед Рождеством. Сказал, что очень хотел бы с тобой познакомиться. — Должно быть забавно, — кивает Марволо и приказывает своему слону уничтожить лошадь Тома. — Расскажи мне о Дамблдоре. — С ним всё в порядке. Хороший учитель. Кровожадный и всё такое, любитель грязнокровок, и он определенно предпочитает своих львов остальным, но, честно говоря, я не понимаю твоего предупреждения. Самый большой грех Дамблдора в том, что гриффиндорцам всё сходит с рук за поведение, за которое он наказывает, если оно исходит от слизеринцев. Хотя, если Том был честен, в большинстве случаев гриффиндорцы на самом деле просто пытаются устраивать безобидные розыгрыши, в то время как некоторые слизеринцы… Тем не менее, Дамблдору следует хотя бы попытаться быть беспристрастным. — Как он к тебе относится? — Ну, вообще-то. — Том – чудо-ученик, и хотя Дамблдор не заискивает перед ним, как остальные сотрудники, он всегда добр к Тому. — Абраксас и Лестрейндж подрались с гриффиндорцами, и мне пришлось их разнимать. Мы все оказались в кабинете Дамблдора, хотя было ясно, что я не сделал ничего плохого. После того, как он закончил с остальными, он задержал меня подольше, чтобы сказать, что рад видеть, что я не позволяю славе ударить мне в голову. — Он предложил Тому конфету с лимонным шербетом. Это было довольно вкусно. Когда Том сказал это, Дамблдор подарил ему целый пакет. — Он сказал, что я очень одаренный и прилежный, и его кабинет всегда открыт, если у меня появятся какие-нибудь диковинки. Он тоже хотел бы встретиться с вами. Был впечатлен вашими книгами и особенно вашим открытием двенадцатого способа использования крови дракона. Он сказал, что работал над этим около десяти лет и как раз собирался прийти к тому же выводу, который вы опубликовали. Марволо ухмыляется. — Должно быть, он был так расстроен. Дамблдор не выглядел расстроенным. Этот человек всегда был таким тошнотворно добрым и дружелюбным. — Помни, он отличный Легилимент. Никогда не смотри в глаза. — Я не буду, — ещё раз уверяет его Том, хотя сомневается, что учитель стал бы таким образом нарушать частную жизнь ученика. Это незаконно, на случай, если мораль не остановит профессора, а он действительно похож на человека, которого останавливают подобные вещи. — Многие люди продолжают спрашивать меня о "Тайной комнате". Даже Слизнорт. Я думал, это миф, но даже он, кажется, не опровергает… — Это не миф. — Искренняя улыбка украшает тонкие губы Марволо. Том роняет свою королеву. Она вскрикивает и хмуро смотрит на него. — Ты хочешь сказать, что это на самом деле где-то в Хогвартсе? И все эти учителя понятия не имеют, где именно? Никто не находил её за последнюю тысячу лет? — Потомки Слизерина нашли её. — Где? — Откуда Марволо знает, он не спрашивает. Марволо просто всё знает, Том давно с этим смирился. — Это тебе предстоит узнать.

***

В то утро, когда ему исполняется двенадцать, Ежедневный пророк кричит об убийстве. Ночью был вырезан весь дом Поттеров. Преступник неизвестен и всё ещё на свободе. Авроры находятся в состоянии повышенной готовности, и уже есть предположения, что это может быть связано с Гриндевальдом, поскольку темный лорд становится всё более и более активным на континенте. «Я призываю вас сохранять спокойствие. Эти слухи необоснованны, и на данный момент нет никаких доказательств того, что у Гриндевальда есть сторонники в Великобритании. Мы поймаем ответственных – пока мы этого не сделали, пожалуйста, связывайтесь с министерством, если у вас появится какая-либо информация.» — Цитируется министр Фоули под фотографией, изображающей его в его кабинете. — Они были важными людьми? — Том спрашивает, не слыша о Поттерах, помимо каких-то смутных сведений, что один из них изобрел зелье для волос. — Нет, — отвечает Марволо, переворачивая страницу и потягивая чай. Том находит секцию Квиддича и делает пометку написать Абраксасу, чтобы сообщить ему, что он должен Тому десять галеонов, поскольку матч закончился именно так, как предсказывал Том. В этом не было необходимости. Немного позже прилетает сова, и, кроме подарка Абраксаса для Тома, рядом с ней лежат десять блестящих золотых монет. В течение дня прибывают новые подарки. Подарок от Марволо уже ждет под рождественской елкой, но Том приберегает его напоследок, потому что он всегда дарит лучшие подарки. И действительно, мантия мягкая и переливающаяся, не похожая ни на одну другую, который Том когда-либо видел, а он видел множество мантий-невидимок в поместьях Малфоев и Блэков. Он особенный, Том чувствует в нём магию, сильную и древнюю. — Ты не можешь себе представить, насколько она ценна. Никогда не теряй её. На самом деле, не выноси её из дома, пока не станешь намного старше. — Я не буду, — обещает Том, проводя пальцами по материалу.

***

Очевидно, Поттеры были семьей Гриффиндора на протяжении поколений. Львы становятся более сдержанными, как только начинается семестр, особенно с учетом того, что самая младшая жертва, Флимонт, закончила школу всего год назад, и его до сих пор помнят друзья. — Предатели крови, все они. — Абраксас шепчет Тому. — Отец говорит, что без них миру лучше. — Несмотря на это, они были чистокровными, — возражает Альфард. —Страшно, что кто-то убил целую семью, и они не знают, кто это сделал и почему. — Не похоже, что нам угрожает опасность. — Абраксас пожимает плечами. — Наши жилища в безопасности, защищены такой древней магией, что никто не смог бы проникнуть в них. Так говорит отец. Том тоже не беспокоится. У него есть Марволо, который будет охранять его летом, а Хогвартс – самое безопасное место на земле. В ближайшие месяцы эта тема будет широко обсуждаться. Том безуспешно ищет Тайную комнату. Он считает, что это, скорее всего, где-то в подземельях, но к концу года он вынужден признать, что ее там нет. Никого не удивляет, что он получает высшие оценки на всех экзаменах. К концу первой недели лета Том уже сделал все свои домашние задания. — Мне скучно, — жалуется он за завтраком. — Почитай что-нибудь, — предлагает Марволо. — Я уже прочитал всё разрешенное. Если ты дашь мне остальное… — Нет. Иди, проведи время со своими друзьями. — Я только что сбежал от них. Кроме того, они мне надоедают большую часть времени. — Ну разумеется... Том просматривает газету, пока ест, там еще есть небольшая статья о Поттерах. — Абраксас говорит, что их, должно быть, убил Гриндевальд. Или его люди. — А ты как думаешь? — Насколько я понимаю, пока нет никаких признаков того, что Гриндевальд действует в Великобритании. Кроме того, Поттеры в любом случае были бы плохими целями. Чистокровные, не слишком вовлеченные в политику, не поразительно богатые. Зачем ему убивать их? — Тёмные лорды убивают по разным причинам, а не только по очевидным. Том внимательно относится к этому. — Что произойдет, когда он в конце концов доберется сюда? Кажется, он с каждым днем все больше укрепляет свои позиции в Германии. — Он будет очень удивлен, обнаружив, что его ждёт ещё один тёмный лорд, — отвечает Марволо с легкой ухмылкой. — Вы объедините усилия? — В конце концов, Марволо и большинство других влиятельных семей из Священной Двадцатки Восьми ненавидят магглов так же сильно, как, кажется, Гриндельвальд. — Я не буду делиться властью. Том знает, что Марволо не имеет в виду общественную власть, которой он обладает, например, свое место в Визенгамоте или свой кабинет в Министерстве. Нет, Том подозревает, что Марволо собирает другие силы, пока скрытые в тени.

***

Марволо берет Тома с собой в Париж в конце июля. Тому нравится, даже маггловская сторона. Ему нравится пробовать другую еду, другую моду и архитектуру. Волшебники взволнованы, на взводе и с подозрением относятся к иностранцам. Революция Гриндевальда явно процветает во Франции. Британский министр Фоули по-прежнему настаивает на том, что темный волшебник представляет собой незначительную угрозу, к растущему разочарованию общественности, но здесь его присутствие трудно игнорировать. «Во имя высшего блага» на стенах сияют граффити на нескольких языках. — Магглы тоже кажутся странными, — замечает Том, когда убеждает Марволо остановиться и перекусить в кафе. Французская кухня восхитительна. — Я имею в виду, более странные, чем обычно. Напряженные. — Война приближается, — говорит Марволо, протягивая Тому маггловскую газету. — Канцлер Германии, — добавляет он, когда Том прищуривается, разглядывая фотографию человека по имени Адольф Гитлер. Он читает, пока ест круассан, и действительно, ситуация кажется довольно ужасной. Том рад этому. Пусть магглы страдают.

***

В поместье Малфоев Том находит недавно обновленную и подробную книгу по генеалогии волшебников. Там есть его мать, хотя там нет даты смерти, только 1907 год, записанный под её именем. Его дедушка получил свой, всего через несколько месяцев после того, как Том узнал о смерти Меропы. Марволо также записан в одной строке, восходящей только к Марволо Гонту I, у которого нет матери. Но у Меропы был законный брат Морфин, и если книга не ошибается – а это вполне возможно, учитывая, что его мать умерла довольно давно, – этот человек все еще жив. Том просматривает все древо, пытаясь найти настоящую мать Марволо, потому что, даже если он притворяется сыном Марволо Первого, чтобы получить имя Гонт, он давным-давно сказал Тому, что на самом деле происходит из Слизерина по линии матери. Только Том не может найти подходящего кандидата. В самом конце страницы указано его собственное имя, хотя, конечно, Марволо пришлось настоять на своем, и вместо Тома написано «Томас Марволо Гонт». До сих пор Марволо ни разу не назвал Тома по имени. Дрожь пробегает по его спине, когда он проводит пальцами по буквам и прослеживает линию обратно к Марволо, обратно к своему деду, своему прадедушке, все выше и выше вплоть до самого Салазара Слизерина. Он, конечно, знал, что постоянно носит медальон на шее, но иметь его прямо здесь, черным по белому, доступным для всеобщего обозрения, способным проследить своих предков так далеко назад, ему, который в первые годы своей жизни даже не знал имени собственной матери, это нечто.

***

— Я узнал, что у меня есть дядя, — осторожно говорит Том, пока они оба читают в саду, Атлас и Моргана гоняются за мышью, которую Том наколдовал для них, чтобы поиграть. При этих словах атмосфера становится напряженной. — Лучше забудь о нём, — говорит Марволо опасно низким голосом. Это явное предупреждение Тому, чтобы он бросил это. Он не может. — Почему? Он член семьи. — Он недочеловеческий мусор, и ты никогда больше не будешь спрашивать о нём, ты меня понял? — Нет. — Старый гнев Тома бурлит под поверхностью. — Это несправедливо! — продолжает он, когда Марволо смеряет его взглядом. — Ты хотя бы должен сказать мне, почему… — Я должен? Дрожь страха пробегает по спине Тома, но он отказывается отступать. Однако он может перефразировать это. — Я имею в виду… Пожалуйста, я хотел бы знать, почему я не могу встретиться с ним. — Потому что я так говорю. Это достаточная причина. — Это не так. — Том действительно пытается говорить ровным голосом, быть рассудительным. Но это трудно. — Я хочу узнать о своей матери. Я хочу знать больше, и, конечно, ты можешь понять что… — Ты хочешь узнать о своей матери? —Марволо встает, и он действительно зол, Том видит это по его глазам. На протяжении многих лет он всегда очень плохо реагировал, когда Том пытался заговорить с ней. — Твоя мать была глупой, слабой девушкой, которая сама выбрала смерть… У Морфина есть одна клетка мозга, которая прыгает по его деформированному черепу. Бесполезная трата кислорода. Я усердно трудился, чтобы прославить имя Гонтов после того, как они втоптали его в грязь на протяжении последних столетий, и тебе запрещено говорить о них, спрашивать о них, думать о них. Не испытывай меня, дитя. Результаты тебе не понравятся. Он стремительно уходит, оставляя Атласа сердито шипеть ему вслед. Том стискивает челюсти, крепко сжимает книгу, пытаясь контролировать свой гнев, превратить его в холодную решимость.