Until we meet again

От тебя осталось только это.

Четырнадцать цифр и тире между ними.

И надпись.

Надпись…

Я закусила губу и, глубоко вздохнув, еще раз прочла ее, отпечатав у себя на сетчатке, чтобы каждый день повторять ее как мантру, придавая себе силы двигаться дальше.

"До встречи в следующей жизни".

***

Я сидела в небольшом, даже уютном, зале судебных заседаний, разложив перед собой на столе все необходимые для заседания бумаги: исковое заявление, документы, свои письменные возражения и другие всевозможные справки. Основное судебное следствие уже завершилось, и сейчас я, слегка откинувшись на спинку не слишком комфортабельного кресла, внимательно слушала выступление своего оппонента в прениях, периодически поглядывая на свою клиентку, которая то бледнела, то краснела с каждым новым услышанным словом с той стороны зала. Конечно, ее можно было понять: ситуация, которая привела ее в суд в статусе ответчика, была до смешного нелепой, но в то же время и серьезной. Будучи директором небольшого, но очень известного на Парадизе выставочного зала на военную тематику, перенявшая слишком рано, всего лишь в свои двадцать пять, по наследству эту должность, по неопытности или, скорее, роковой случайности, допустила получение посетителем выставки травмы. Разумеется, ее личной вины в том, что уборщица после помывки пола забыла выставить соответствующую табличку, и посетитель поскользнулся, ударившись головой и получив сотрясение мозга, не было. Но, к сожалению, закон суров и относит вину за подобные происшествия на руководителя, несмотря ни на что. - При этом, уважаемый суд, сторона истца с полной уверенностью полагает, что действия ответчика были преднамеренными, поэтому размер компенсации нами заявлен максимально возможный. Мой доверитель перенес моральные страдания, испытывал страх за свою жизнь и здоровье, а теперь, из-за действий ответчика, вынужден проходить длительное и болезненное лечение. Мы просим иск удовлетворить в полном объеме и взыскать все понесенные затраты на лечение, расходы на представительство в суде и компенсацию морального вреда. Спасибо, уважаемый суд, у меня все, - удивительно громкий, но в то же время будто бесцветный, безэмоциональный голос юриста со стороны истца отчетливо раздавался по всему залу, и внутри у меня все буквально кипело от негодования. Я то и дело бросала на него пламенные злобные взгляды, прекрасно понимая, что он догадывается об их значении. За годы работы в этой сфере я очень четко поняла несколько вещей, и вот одна из них: юрист всегда врет. Врет себе, своим клиентам, оппонентам, суду – всем. Согласно закону, эта милая деятельность называется гораздо мягче – позиция, поэтому лгать фактически разрешено официально. Говорить только то, что выгодно, полностью отбрасывая какую бы то ни было моральную сторону вопроса – вот в чем заключается настоящая работа юриста. Я прекрасно знала, что мой сегодняшний оппонент – Ривай Аккерман – тоже отлично осведомлен об этом, поэтому сейчас он без зазрения совести заливается соловьем, рассказывая в красках – и существенно преувеличивая – об ужасах, которые пришлось испытать его несчастному доверителю. Я бросила на него еще один уничтожающий (или, по крайней мере, кажущийся таковым) взгляд, получив в ответ еле заметную ухмылку одним уголком губ, после чего перевела взгляд на сидящую рядом со мной рыжеволосую девушку, свою клиентку – Венди Хейл – и попыталась приободрить ее легкой полуулыбкой. Не уверена, что на нее это хоть как-то подействовало, потому что она так и продолжала затравленно смотреть на Аккермана, который с нечитаемым выражением лица твердо смотрел на нее в ответ, медленно и неторопливо усаживаясь обратно за свой стол. Я довольно давно знакома с Риваем Аккерманом по роду профессии, мне бесчисленное количество раз приходилось сталкиваться с ним в судебных заседаниях, и каждый раз я могла лишь поражаться – как ему, с его далеко не солидным ростом, удается всегда смотреть на всех свысока. При этом, к его чести, следовало отметить, что дозволенные рамки он не переходил никогда, не спорил не по делу, не перебивал и всегда слушал каждого участника процесса до конца. Это действия настоящего профессионала, умеющего держать себя в руках в любой ситуации. Дождавшись, пока судья предоставит право выступить в прениях и мне, я поднялась со своего места и, как и обычно стараясь звучать уверенно и спокойно, начала высказывать свою контраргументацию. Хоть и знала, что в этом случае всё, что я могла сделать – это лишь снизить размер денежной компенсации, которую и должна будет выплатить Венди пострадавшему. - Уважаемый суд, сторона ответчика по-прежнему исковые требования не признает в полном объеме и считает их заявленными необоснованно, а кроме того, излишне завышенными. Все те доводы, о которых только что сообщила сторона истца, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и полностью противоречат находящимся в материалах дела документам, подтверждающим отсутствие вины моей доверительницы. Закон говорит о том, что взыскание компенсации возможно лишь при установлении виновного лица, чего в данном судебном процессе не имеется. Прошу в иске отказать в полном объеме. У меня всё, спасибо за внимание. Ну вот, о чем я и говорила. Врать. Врать всегда. Себе, суду, клиентке и оппонентам. Сегодня прямо комбо. Я вернулась на свое место, после чего судья объявил о завершении рассмотрения дела и удалении в совещательную комнату для принятия решения. Мы встали со своих мест следом за судьей и, дождавшись, пока он покинет зал, синхронно сели обратно. - Венди, не переживайте, - я обратилась к девушке, которая за весь процесс так и не проронила ни слова, видимо, слишком запуганная или взволнованная. – Мы с вами сделали все, что могли. По большому счету, ничего страшного не происходит. Сейчас дождемся решения суда, в крайнем случае, у нас всегда есть право на обжалование. Венди оторвала напряженный взгляд от лаковой поверхности стола и посмотрела на меня, тут же судорожно закивав головой, и я поняла, что с уходом судьи в совещательную комнату ее состояние только ухудшилось, а простое волнение превратилось в ужас, граничащий с истерикой. Почему-то судебные процессы на непривыкших к ним людей зачастую влияют именно подобным образом. Я молча положила руку ей на плечо и слегка сжала, выказывая поддержку. Через полминуты дверь открылась, и мы вновь встали на ноги, дожидаясь, пока вошедший судья зачитает решение. Разумеется, дело мы проиграли. Но лишь частично, потому что судья, все-таки прислушавшись ко всем нашим доводам, существенно снизил сумму компенсации, оставив от изначально заявляемой истцом лишь четверть. Это уже было результатом, по крайней мере, для меня. Я изначально понимала абсолютно все риски и перспективы, впрочем, от Хейл я их тоже не скрывала. И все же, наверное, она надеялась на какое-то чудо, потому что, как только мы переступили порог судебного зала, она шумно выдохнула и понуро поплелась вперед. - Мисс Дюран, до свидания, - услышала я низкий голос позади себя и обернулась, встречаясь взглядом с Риваем, который тоже покинул зал и, изящно на ходу поправляя свое пальто, направился к выходу. - Всего хорошего, - сухо ответила я и поспешила догнать рыжеволосую девушку, намереваясь поговорить с ней и хоть как-то поднять ей настроение. На моё счастье, Венди не успела уйти далеко. Со стороны она всё ещё выглядела потерянной, как ребенок, которого мама оставила у прилавка продавца ждать своей очереди, пока она "сбегает за молоком и хлебом". Но, стоило мне посмотреть на неё со стороны, как камень упал с плеч. Да, юная директриса всё ещё явно была не в лучшем расположении духа, но, по крайней мере, уже не бледнела под цвет своей блузки и не краснела, как спелый помидор на рынке. – Венди... – начала было я, вкладывая в тон своего голоса всё своё дружелюбие, чтобы за пределами стен здания суда звучать не так профессионально, как, казалось бы, я уже привыкла, но девушка, повернувшись ко мне с мягкой улыбкой, перебила меня. – Спасибо вам, мисс Дюран. За всё, что вы для меня сделали. Я, правда, безмерно вам благодарна. На мгновение я опешила. Странное чувство, мне даже было сложно его описать. Возможно, я слишком привыкла, что большинство моих клиентов в случае проигрыша в деле начинали кусать локти, брызгать слюной и требовать обжалования. Это уже казалось настолько естественной реакцией, что сейчас у меня даже поначалу не нашлось слов, чтобы ответить хоть что-то. Но эти слова даже не звучали отчаянно. Они действительно были искренними. – Так вы... Больше не расстроены? Странная реакция, но слово, как известно, не воробей. – Ну... Мой отец говорил, что с большой силой приходит большая ответственность. Наверное, сюда это тоже подходит. Уж лучше мне извлечь из этого урок и впредь быть более внимательной к исполнению должностных обязанностей подчиненного мне персонала. Я понимающе кивнула. Где-то в глубине души я чувствовала, что девушка всё ещё не до конца понимала, почему в ситуации, где, строго говоря, её вина была косвенной, отвечать за последствия пришлось всё-таки ей. И вместе с тем мне виделось, что она действительно принимала это не как поражение или неудачу, а как ошибку, на которой надо было учиться. Такие люди мне нравились - в отличие от тех, кто привык сваливать ответственность на другого. И всё-таки мысль подбодрить её не оставляла меня. И идея, как это сделать, пришла сама собой, идеально вписавшись и в место, и во время. – Может, по чашечке кофе? Здесь недалеко есть отличное кафе. Думаю, сладкий латте или карамельный раф хорошо подойдет для скрашивания нашего небольшого поражения в этом бою. Я тихо рассмеялась, приглашающим жестом указав в сторону вышеупомянутого мной кафе. Венди с той же мягкой улыбкой кивнула, выразив своё согласие. Погода на улице была замечательной. Несмотря на то, что Парадиз постепенно охватывала осень, и некогда пышные от зеленой листвы деревья теперь окрашивались в золотистые оттенки и украшали опавшими листьями разных форм тротуары и дороги, на улицах всё ещё сохранялась та приятная температура, когда вместо курток, шарфов и шапок можно было носить легкое пальто и идеально подходящий под него берет... Ну, или в моём случае, ничего. Головные уборы никогда не были предметом моего гардероба - может быть, только в детстве, когда главным составителем гардероба была мама, требующая "здоровье беречь смолоду". К тому же, солнечные лучи, озаряющие улицы города Митрас - столицы Парадиза, - были до того теплыми, что утепляться как-то ещё казалось кощунством. Если посмотреть на людей, что проходили мимо - такого мнения придерживалась не только я. Кафе, куда я пригласила Венди, действительно было одним из лучших мест столицы. Небольшое заведение с уютной, неброской обстановкой, вкусным кофе и чаем, отличной, не нагруженной разнообразиями кухней и - самое главное, - изысканными десертами. Даже несмотря на то, что в округе было ещё с десяток подобного рода кафе, ресторанов или просто забегаловок, именно это держало свою репутацию уже достаточно длительное время и славилось высокими оценками как среди местных жителей, так и приезжих. Вместе с Венди я прошла в заведение и сразу же провела её к своему любимому месту у панорамного окна, вид которого захватывал главную площадь. И едва мы успели повесить верхнюю одежду и положить сумки, как у нашего столика уже раздался юношеский приятный голос. – Вам как обычно, мисс Дюран? Я не удивилась, подняв глаза на Эрена. Высокий парень, как обычно, с наспех собранными в пучок темно-каштановыми волосами, с подносом и блокнотом в руках уже был во всеоружии, как, наверное, и во все те времена, когда я приходила сюда пить кофе во время перерывов на судебных заседаниях. Он лучезарно улыбался, как и полагается сотруднику общепита, а в его зелёных глазах плясали радостные огоньки. Я оглянулась, подтверждая свою теорию. – Снова обогнал Юджина в том, кто обслужит больше столиков? На мой комментарий Эрен лишь посмеялся, а затем пожал плечами. – Не моя вина, что эта лошадиная морда не умеет работать. Из-за барной стойки раздалось негодующее "Я всё слышу, Йегер!", и я представила пылающее от ненависти лицо Юджина. Эти двое буквально были звездами в этом кафе, и даже их поведение, которое многие сочли бы непрофессиональным, придавало свой шарм в общую атмосферу. – Тебе стоит давать ему больше шансов проявить себя. А что насчёт заказа... Да, мне, пожалуй, как и всегда. Хотя, нет, на этот раз вместо карамельного чизкейка запиши черничный. – Понял, латте с карамельным сиропом и черничный чизкейк, – парень быстро оставил соответствующие пометки в блокноте и снова обратил внимание на нас. – А для вас? В этот момент мне показалось, что Венди словно выдернули из нирваны. Однако она быстро сориентировалась и, мельком пробежавшись взглядом по меню, ответила: – Мне, пожалуйста, глясе. Ни разу не пробовала кофе с мороженым... Безумно интересно. И, пожалуй, так же кусочек черничного чизкейка. Снова шуршание шариковой ручки по бумаге, и Эрен исчез так же быстро, как и появился, оставив после себя лишь фразу "Скоро будет сделано", и устойчивый запах ментола вперемешку с ароматом парфюма, который мне не удалось разгадать. Хотя, может, это просто не привлекло моё внимание. В ожидании я всё же разговорилась с Венди. Так мне удалось узнать, что она действительно не ожидала не то, что так рано унаследовать бизнес отца, а в принципе его унаследовать, и что её вполне устраивала работа реставратора экспонатов выставочного зала. По большей части, конечно, они были умело выполненной копией существующих в те или иные времена вещей, но были среди них и подлинники, сумевшие сохраниться до наших времен. – Может, я пока ещё не могу отпустить своё прошлое место, вот потому я и не успеваю следить за персоналом... К тому же, на должность реставратора так никто и не откликнулся до сих пор, вот мне и приходится прыгать с места на место... И вот чем, оказывается, это может обернуться. Я вздохнула - моя теория подтвердилась. Венди оказалась не готова к свалившимся на неё обязанностям, и вот, столкнувшись с последствиями, она оправдывалась, признавая себя некомпетентной. – Не переживайте так, Венди. Не случилось ничего такого, чего не происходило бы с каждым. И поверьте, ваше дело - ещё не самое устрашающее, с чем мне приходилось сталкиваться. Иногда достаточно взглянуть на краткое описание произошедшего, чтобы сразу понять, что шансов на победу на горизонте не видать. "И тем не менее, ты обязан врать себе, суду и своему клиенту, чтобы сохранять иллюзию того, что шанс был, но кто-то оказался хитрее и перехватил его в ненужный момент." Собственные слова, так удачно описывающие род моей деятельности, сейчас были как удар ножом по сердцу. Горькая, но правда. – Да, я понимаю. Наверное, в работе с людьми всегда ходишь по тонкому льду... Остается лишь принять это к сведению и впредь постараться таких ошибок не допускать. – Ага, а ещё учиться на них. Нет борьбы - нет жизни, мисс. Это вам такое напутствие от меня. Голос Эрена, врезавшийся в нашу беседу, заставил меня вздрогнуть. Не то, чтобы он подслушал что-то личное, но, тем не менее, не то, чтобы я ожидала его сейчас услышать. Но он снова, поставив перед нами наши заказы, быстро удалился, пожелав нам приятного аппетита. – Что ж... Он действительно прав. Так что не принимайте близко к сердцу, мисс Хейл. Вас ждёт ещё много взлётов и падений. – Да уж... Мисс Дюран, а как вы относитесь к выставкам? Я призадумалась. Честно говоря, я уже и не могла вспомнить, когда в последний раз я была на выставках. Род моей деятельности мало позволял мне куда-то выбираться, а в выходные или в отпуск хотелось простого человеческого отдохнуть. Нет, конечно, при желании и свободной минутке я посещала театры или концерты... Но это было так редко, что я уже и не могла припомнить, когда в последний раз я позволяла себе расслабиться. – Честно говоря, наверное, в последний раз я ходила в детстве на выставку породистых кошек. Это всё, что приходит на ум. Но если вы намекаете на вашу выставку... Военно-историческая тематика звучит интересно. – Хах... Да, с намеками у меня немного проблемы. Однако, я и правда хотела бы вас пригласить. Я опустила взгляд к своим рукам. Венди пододвинула мне глянцевый билет в тёмно-коричневом цвете с необычным изображением невероятных гигантов... в их достаточно гротескном виде и армии людей с двумя клинками в руках. Надпись бежевого оттенка гласила: "История ожесточённой борьбы за жизнь. Борьба человечества против титанов." В истории Парадиза конкретно эта тема действительно занимала не последнее место, и вместе с тем как будто и не придавалась особой огласке. Я помнила её отрывками из старых учебников по истории, и то, последующие войны, в которых был замешан наш остров, описывались более подробно. С возрастом я начала понимать, почему - мало кто из современных людей мог поверить в существование человекоподобных существ размером от трех или четырёх метров до внушительных пятидесяти (а то, вдруг, и больше, кто знает). Однако какая-то интрига охватила меня. Я бросила короткий взгляд на дату проведения мероприятия. Она выпадала на мой первый день отпуска. В целом, что я теряла? Поход на выставку не обязывал меня заново изучать историю, вдаваться в подробности произошедших несколько столетий назад инцидентов. Да уж на то пошло, я могла бы и не слушать экскурсовода, а просто полюбоваться выставочными экспонатами с точки зрения эстетики. Ну и просто развеяться. – Большое спасибо, Венди. Я приду. Её улыбка вызвала у меня ответную. – Обещаю, на этот раз я тщательно прослежу, чтобы все требования к безопасности посетителей были выполнены. После этого мы посидели ещё немного, поболтав о всяких мелочах, пока не допили каждая свой кофе и не съели десерты. К моменту, когда мы рассчитывались, я заметила, что время приблизилось к вечеру. Пора было возвращаться домой и уделять внимание хозяину моей квартиры - пушистому коту. Мысленно я понадеялась, что когда я вернусь домой, он не съест меня вместо корма. Краем глаза, когда я уже надевала пальто, я увидела, как Венди вместе с чаевыми вкладывает к чеку ещё один такой же билет, по всей видимости, предназначенный для Эрена. Я не стала комментировать этот поступок, но всё же мягко улыбнулась. Возможно, ей так проще с малознакомыми людьми. Не мне судить. На этом мы и распрощались, и я, наконец, двинулась в сторону остановки, желая оставить этот день позади и просто расслабиться на остаток вечера.

***

Рабочие дни обычно мало чем отличались друг от друга. Разве что по большей части разные лица посетителей, но вот процесс всегда один и тот же. Хотя всё-таки... Постоянные клиенты присутствовали. Это тоже было обычным делом. Но сегодняшний день явно был хоть и немного, но наполнен сюрпризами. Такими, которых я, честно говоря, особо никак не ожидал. – Почему ты всегда берешь столик этой дамочки-юристки? Я усмехнулся на недовольный голос Юджина, вбивающего свой заказ, от неимения других дел натирая вымытые бокалы. – Ну, во-первых, она приходит сюда уже достаточно длительное время, и я прекрасно знаю, что она заказывает. Плюсом, она сидит в моей зоне. А во-вторых, ты, когда видишь красивую девушку, включаешь в себе режим альфа-самца и начинаешь неуместно клеиться. Мне напомнить, сколько было неофициальных жалоб на твои странные комплименты? Бесить его - одно из развлечений, доступных на рабочем месте. Я снова ухмыльнулся, понимая, что задел его за живое, и вернул своё внимание к бокалам... Хотя впервые и сам испытывал желание повести себя, как это периодически делал Юджин, глядя на сегодняшнюю собеседницу мисс Дюран. Не знаю, были ли они подругами, или их связывала её работа, да и в этот момент... Так ли это было важно? Любовь с первого взгляда никогда не была для меня чем-то характерным. Да и то, что я почувствовал, было далековато от любви или даже влюбленности. И тем не менее, что-то было в этой рыжеволосой девушке, что завладело моими мыслями на весь рабочий день. Отдельное спасибо, что это никак не повлияло на мою работу - и всё-таки не думать о ней я не мог. Её голос звучал слабым отголоском в ушах, её зелёные глаза... Ох, эта любимая всеми фраза про "зеркало души". Кажется, это имело смысл - девушка была чем-то расстроена, хоть и старалась этого не показывать. Я и сам не ожидал, что попытаюсь её подбодрить. И не уверен, что у меня получилось. Стыдно признавать, но до уровня флирта своего коллеги мне ещё шагать и шагать... Да и надо было ли? При мисс Дюран это уж точно было бы лишним. К тому моменту, когда их "посиделки", по всей видимости, подходили к концу, я уже почти смирился с тем, что вряд ли увижу эту милую незнакомку. И в то же время какая-то часть меня умоляла, чтобы она задержалась, и я мог... Что мог? Познакомиться? Обменяться номерами? Да хоть что-нибудь! Но она не задержалась. Они ушли одновременно, разойдясь лишь на улице. И всё же она сумела меня удивить. Собрав посуду и взявшись за счетницу, я с непониманием посмотрел на торчащий из неё кусочек глянцевой бумаги. С особым непониманием уставился, когда, раскрыв её, понял, что это билет на выставку. К музеям я никогда особой страсти не питал, а на уроках истории, сколько я себя помню, по большей части я спал, за что потом не раз был приглашен к завучу. Однако... – Я выйду покурю, – бросил я парням, закончив с уборкой стола и последующим внесением денег в кассу. К тому моменту к нам присоединился Давид, которому я и вручил свою зону обслуживания. И уже потом, сидя в курилке, не спеша затягиваясь сигаретой, я смотрел на билет. Просто билет, каким он и должен быть, с отрывной частью для контроля, кратким изложением тематики выставки, адресом её проведения... И контактными данными. Что меня особо порадовало - один из номеров принадлежал самому организатору. И я уже точно знал, кто именно этот самый организатор. – Так вот как ты знакомишься, Венди Хейл, – с тихим смешком произнёс я сам себе, вбивая номер в контакты на телефоне и мысленно оставляя пометку позвонить ей после работы. Уже после, вернувшись обратно в кафе и получив вопрос, чему это я так радуюсь, я не мог не позлорадствовать, что на меня и без идиотского флирта обратили внимание. – Учись, лошадиная морда. Когда-нибудь он разобьет мне поднос об голову, я уверен. Как и Давид, которому явно надоело нас разнимать. Вечер подошёл быстро. В целом, в короткую смену он всегда приходил быстрее. Покончив со стандартным подсчетом кассы, я, наконец, сбросив форму в раздевалке (фартук, конечно, слишком громко называть формой), покинул кафе. Впереди меня ждало два дня выходных, и потому домой я не спешил. Медленно прогулялся до главной площади, сел на самую отдаленную лавку, снова закурил. Подумал, что мой отец, будучи врачом, явно бы этого не одобрил. Но, об этом стоило думать лет десять назад, когда мне было шестнадцать. Сейчас были другие поводы для размышлений - но и их не хотелось касаться. Словно инстинктивно, я достал телефон из кармана толстовки, касанием пальца к экрану разблокировал его. И завис, открыв контакт Венди. Задумался, что я ей скажу. Слова вырвались сами, когда я все же набрал номер, и она взяла трубку и официально представилась. – Да, Венди... Это Эрен. Да, тот парень, что обслуживал вас с мисс Дюран в кафе сегодня утром. Хотел поблагодарить вас за билет... Чему я так улыбался? Я поймал себя на этом случайно, и причину для улыбки, по крайней мере прямо-таки очевидную, я в себе не нашел. И все же были странные ощущения от даже такого формального общения с ней. Словно... Так должно было быть? Чёрт, Йегер, да вы даже не знакомы толком, успокойся! – Я приду на выставку. Спасибо. Но взамен... Заглядывайте ко мне по возможности тоже. Если что, я работаю два через два. Она рассмеялась. Вполне возможно, что смущенно. Я представил выражение её лица с легким румянцем на щеках. Красивая... – Спасибо за приглашение, Эрен. Обязательно зайду к вам ещё. У вас потрясающий кофе... И хорошее обслуживание. И на этом первый разговор закончился. Но даже после я долго не мог не крутить её голос в голове и ловить себя на мысли, что я жду этой выставки. Ну, или её прихода в кафе. Возможно, однажды я приглашу её не на свою рабочую смену попить кофе. Хотя порыв сделать это был уже прямо сейчас. Пришлось останавливать себя от написания сообщения вдогонку - хотелось для начала просто пообщаться. Да и не было гарантий, что она бы согласилась. Возвращаясь домой, на свою съёмную квартиру в одном из относительно недорогих районов, я снова про себя удивился тому, что действительно так в ней заинтересовался, просто увидев её. Но кто знает? Может, так и правда должно было быть?..

***

— Нет, вам в судебное заседание приходить не нужно. Нет, судью это не разозлит, там от вашего имени буду я. Да. Да. Хорошо, сразу позвоню вам после процесса. Всего доброго. Я с ощутимой долей агрессии нажал на кнопку завершения вызова и положил смартфон на стол, другой рукой взъерошивая свои темные волосы. Как же порой раздражали такие клиенты, которые привыкли все держать под своим контролем. Они же все равно ничерта не смыслят в юриспруденции, так какого хрена лезут?! — Достали… — еле слышно прошептал я себе под нос, так, чтобы мои слова не услышал сидящий неподалеку начальник, Эрвин Смит. Я работал под его руководством уже седьмой год, и, несмотря на то, что раньше никогда бы не подумал, что в итоге окончу юридический и стану работать по профессии, сейчас меня все устраивало. Надо признать, доход эта профессия приносила неплохой, поэтому я никогда и не жаловался на этот выбор. В большинстве своем клиенты были понимающие, не лезущие не в свое дело и, что самое основное, платежеспособные. Но подобных тому, с кем состоялся несколько минут назад телефонный разговор, я терпеть не мог. Самовлюбленные и считающие остальных обслуживающим персоналом, обязанным выполнять любые их прихоти. Бесит. Я бросил взгляд на наручные часы, чуть приподняв черный пиджак, под которым они скрывались, и, поняв, что до очередного судебного заседания осталось чуть меньше часа, начал собирать бумаги, разложенные по рабочему столу. Исковое заявление, доверенность, копии основных документов… Всё отправилось в мой черный кожаный портфель. — Ривай, подойди сюда, — подал голос Эрвин, обращая мое внимание на себя, и я кивнул на зов, поднимаясь из-за стола, поворачиваясь к столу руководителя и делая шаг. — Этот Карлос — жуткий тип. Постарайся, чтобы заседание прошло нормально. Не перечь судье, как ты это любишь, иначе Карлос устроит нам сладкую жизнь, — проговорил Эрвин, продолжая смотреть в экран монитора и что-то печатать. — Тц. Эрвин. Ты прекрасно знаешь, что мне плевать, что он там о себе думает. Заседание пройдет так, как надо. В конце концов, даже независимо от того, что это он упал на этой дурацкой выставке и разбил себе голову, несчастную девочку, на которую он взъелся, мне жаль больше. Ему следовало смотреть под ноги и не жрать столько пива. Начальник ухмыльнулся, однако от работы не оторвался и на меня не взглянул, полностью погруженный написанием важного документа. Посчитав разговор оконченным, я отошел от стола и, взяв свой черный портфель, направился к двери, доставая из стоящего у входа шкафа свое светло-кофейное пальто. Путь до суда предстоял не такой уж и близкий, поскольку он находился совсем в другом районе от места, где расположился бизнес-центр с нашим офисом, и, учитывая уже почти вечернее время и начинающие скапливаться в городе пробки, я посчитал необходимым выйти заранее. Испытывать терпение судьи, действительно, не хотелось бы. Мой клиент, Карлос, наверняка уже оборвал в суде все телефоны, выясняя, прибыл ли его юрист вовремя. Попрощавшись с Эрвином до следующего утра, я вышел из высокого, пестрящего вывесками здания. Прохладный осенний бриз тут же окутал меня. Вдыхая свежий воздух чуть глубже, я пару секунд наблюдал, как чуть пожелтевшие листья, ведомые ветром, медленно кружась в воздухе, оседали на землю. Я чуть плотнее запахнул незастегнутое пальто и направился к своему автомобилю. Черный автомобиль смиренно ожидал меня на парковочном месте напротив входа в небоскреб. Заметив грязь на кузове автомобиля, я поморщился и решил обязательно заехать на автомойку после суда. С самого детства привык к порядку и чистоте во всем, к чему прикасаюсь. Войдя в большое здание суда, я сразу приметил возле входа двоих девушек: одну из них, Мари Дюран, я знал. Не близко, разумеется. Мы встречались только по роду службы, на судебных заседаниях, но происходило это часто. На Парадизе не слишком много юристов, а случаев, требующих судебного вмешательства, предостаточно, поэтому практически все юристы, занимающиеся именно судебной практикой, друг друга знали. Кто-то ходил вместе пить кофе в перерывах, кто-то, я слышал, даже построил свою личную жизнь, встретившись однажды по разные стороны в суде. Но я ни с кем не сближался, не видел в этом никакой нужды. Стоящая рядом с Дюран рыжеволосая девушка, видимо, и была тем самым новоиспеченным директором выставочного зала, совершенно не готовым к этой роли. Выглядела она, по правде говоря, не лучшим образом. При подготовке к делу я читал материалы, откуда и почерпнул информацию о том, как она эту должность заполучила. Не позавидуешь. Неудивительно, что спустя такое короткое время своего директорства к ней уже предъявлен первый иск. В том, что здесь стопроцентно была ее вина, и суд тоже разделит эту точку зрения, у меня сомнений не было. Надеюсь, что Дюран не стала скрывать от нее правду, ведь какую-то сумму ей выплатить придется в любом случае. - Добрый день, - поравнявшись с девушками на лестнице, я поприветствовал их, обращаясь, по большей части, к знакомой мне Дюран, а затем, не дожидаясь ответа, чуть ускорился, поднимаясь вверх на нужный мне этаж и ловя в спину синхронное «Здравствуйте». Возле двери зала судебного заседания девушки снова нагнали меня, но встали поодаль, и я краем уха мог слышать едва различимые слова Дюран, рассказывающей своей спутнице обо мне. Вроде бы, что-то про то, что не нужно верить во все, что я буду говорить, и переживать тоже не нужно. Время от времени они обе бросали на меня короткие взгляды, после чего опять возвращались к не слишком активному диалогу, но меня это совершенно никак не коробило. Так происходит всегда. Если юрист пришел с клиентом, он считает своим долгом обязательно показушно обсудить юриста другой стороны и выставить его не в лучшем свете. Сам такой. Как бы мне ни нравилось это лицемерие, но это, своего рода, такой кодекс этики, предписывающий поведение между юристами и теми, кто доверил им вести их дела. Тяжелая дверь в зал суда открылась, и молодая девушка-секретарь пригласила нас внутрь. Почти сразу мы перешли к судебным прениям, поскольку это было уже не первое заседание по этому делу, и ранее мы уже выяснили, установили и обнаружили всё, что могли. - При этом, уважаемый суд, сторона истца с полной уверенностью полагает, что действия ответчика были преднамеренными, поэтому размер компенсации нами заявлен максимально возможный. Мой доверитель перенес моральные страдания, испытывал страх за свою жизнь и здоровье, а теперь, из-за действий ответчика, вынужден проходить длительное и болезненное лечение. Мы просим иск удовлетворить в полном объеме и взыскать все понесенные затраты на лечение, расходы на представительство в суде и компенсацию морального вреда. Спасибо, уважаемый суд, у меня все. Моя речь в прениях разительно отличалась от той позиции, которой я сам придерживался, как человек. Я считал, что, чисто по справедливости, голову мой клиент разбил заслуженно, и это еще нужно три раза подумать, кто в действительности заслужил компенсацию – он или эта девочка, которая так переживала за него и была готова заплатить любые деньги даже без суда. Тем более, что к сегодняшнему дню от его недуга уже не осталось и следа. Но говорить то, что выгодно – моя работа. Изредка во время речи я поглядывал на оппоненток, поэтому прекрасно видел, как жалко на меня смотрела одна, и как уничтожающе – другая. Ну, мисс Дюран, вы-то чего? Вы же отлично меня понимаете, разве нет? Когда-то я услышал, что кто-то говорит о том, что любой юрист – это еще и психолог, и актер. Так вот это самая настоящая правда. После того, как я успешно отыграл свою роль и вернулся на место, на сцену вышла Дюран с такой же насквозь фальшивой речью, как и моя. Я откинулся на спинку и прикрыл глаза, чтобы лучше воспринять все, что она скажет. Приятный голос, кстати, хм. Звучит уверенно в своей правоте. Так и надо. Когда судья удалился для принятия решения, в моем кармане противно завибрировал смартфон. Из-за того, что ежедневно мне звонит до сотни разных человек, и все со своими разными, не терпящими отлагательств вопросами, любой звонок уже заведомо вызывал у меня головную боль. Я потянулся за смартфоном и поднял его, но едва на экране высветилось имя звонившего контакта, мое раздражение тут же превысило все возможные лимиты. Джулия. Не медля, я нажал на кнопку отмены вызова, тут же переводя телефон в режим полета и убирая его обратно. Джулия – это моя жена. Моя самая большая ошибка из всех самых больших ошибок, когда-либо мной совершенных. Мы женаты полтора месяца, потому что срок ее беременности – четыре. Я, как гребанный джентльмен, просто не смог развернуться и уйти, когда она преподнесла мне эту новость. Я вырос без отца, и своему ребенку я такого желать не мог. Я начал было погружаться глубоко в раздумья, но хлопок двери, оповестивший о возвращении судьи, вырвал меня из оцепенения, и я автоматически встал на ноги, переключая свое внимание обратно к заседанию. Как и планировалось, иск был удовлетворен, но сумма компенсации все-таки значительно снижена. Интересно. Неужели судья тоже пожалел эту Венди Хейл? - Мисс Дюран, до свидания, - вновь обратился я к брюнетке и, аккуратно обогнув ее сбоку и слегка касаясь ее краем своего пальто, поспешил выйти на улицу, чтобы собраться с мыслями. Мне нужно было перезвонить Джулии, как бы мне этого ни хотелось. Оказавшись снаружи, я глубоко вдохнул уже ставший по-осеннему прохладным вечереющий воздух и направился к машине, на ходу вытаскивая из кармана пальто пачку сигарет и зажигалку. Со дня свадьбы я стал курить только в автомобиле. Наверное, где-то в глубине души я надеялся, что Джулии однажды надоест постоянно вдыхать ароматы дыма, мы поссоримся, и она сама подаст на развод, а ребенок так вообще исчезнет, будто его и не было. Звучит, как утопия. То, чего никогда со мной уже не случится. Опустившись на водительское сидение, я запустил двигатель и открыл окно, не спеша приводить автомобиль в движение. Подкурив сигарету, я затянулся поглубже, и спустя пару секунд по телу разлилось мягкое, окутывающее расслабление, ударившее по мозгам легким головокружением. Дым аккуратными кольцами и причудливыми фигурками понесся к открытому окну, а я прикрыл глаза и поудобнее устроил голову на подголовнике, затягиваясь еще и еще, морально готовя себя к тому, что мне нужно перезвонить ей. Он невыносимо меня раздражала. Я даже на заре наших отношений не питал к ней каких-то диких чувств, была только симпатия, а потом и страсть, в которую я кинулся с головой и поплатился. Она была так счастлива, когда сообщала мне о беременности, а я запомнил лишь ощущение, как у меня скрутило желудок, и все внутренности похолодели. Ни дети, ни свадьба, ни вообще она в мои планы на дальнейшую жизнь никак не входили, а здесь – все и сразу. Эрвин, будучи не только моим начальником, но и довольно близким приятелем, узнав обо всем этом, уговаривал меня не уходить от нее и просил подумать о ребенке. Как будто я сам этого не знал. Поэтому, скрепя сердце, мне пришлось узаконить наши с ней отношения и связать себя по рукам и ногам. Она была мне чужая, но она носила в себе часть меня. Вздохнув и сделав последнюю затяжку, затушив после этого сигарету в пепельнице, я достал смартфон и вывел его из режима полета. На экране тут же замелькали оповещения о том, что контакт «Джулия» пытался дозвониться 38 раз. Бесит. Бесит. - Да, Джулия. Привет. Что-то случилось? – я решил сразу спросить о цели ее звонков, прекрасно зная, что она могла настолько настойчиво звонить мне даже по любой мелочи. - Ривай! А если мне стало плохо! Почему ты позволил себе не ответить на телефон, да еще и выключить его? Я же беременная! – тут же понеслись визгливые упреки прямиком мне в ухо, и я отодвинул динамик чуть дальше, поморщившись. - Сбавь тон, сейчас же. Я был занят. Говори, в чем дело, иначе я отключаюсь. После секундного молчания трубка вновь заговорила, правда, уже спокойнее. - Хотела сказать, что мне сегодня звонила Петра. Ну, Петра Рал, помнишь? Ей подарили билеты на выставку на следующей неделе, но они с мужем внезапно уезжают в командировку как раз в эти даты, представляешь? Ей так жалко, что билеты пропадают, ну и она предложила их мне. Я замер. Еще совместного выхода в свет нам не хватало. - Выставка? Джулия, ты же не согласилась, да? Ты такой же любитель выставок, как я – балерина. - Ривай, мы идем на выставку, - ее тон сменился, и я закатил глаза. Если ее я просто не выносил, то когда она ставит меня перед фактом – ненавидел. - Тц, Джулия. Я никуда не иду. Хочешь, иди одна, возьми подругу, друга, брата, кого угодно. У меня много работы. Разговор окончен. Я резко оборвал звонок и буквально сполз по сидению вниз. Да, конечно, мы никуда не идем, как же. Я совершенно точно знаю, что как только я сейчас приеду домой, эти уговоры, шантаж, потом слезы и упреки начнутся заново, и мне ничего не останется, кроме как согласиться, лишь бы она заткнулась. Вбив в интернете запрос о выставках в Митрасе на следующей неделе, я получил только одно искомое - "История ожесточённой борьбы за жизнь. Борьба человечества против титанов". Секунду, это что, тот выставочный зал, с чьим директором я только что судился? Как интересно. Надеюсь, полы снова будут мокрые, и моя супруга не будет достаточно осторожна, чтобы смотреть под ноги. Я разозлился на себя за подобные мысли, но одновременно с этим почувствовал легкое удовлетворение и успокоение. Прочитав еще раз название выставки и краткое описание, я кивнул сам себе и отложил телефон на соседнее сидение, кладя после этого руки на руль и устанавливая коробку передач в режим движения. Вырулив с парковки, я как можно медленнее двинулся к дому, соблюдая абсолютно все скоростные ограничения, чтобы хоть лишнюю секунду побыть с собой наедине. Примерно прикинув в голове, будет ли выставка увлекательной, почему-то почувствовал странное чувство дежавю, будто я ее уже посещал. Странно, не помню, чтобы когда-то увлекался военной историей Парадиза.