Не о чем жалеть

Первое что он слышит это звуки работающих аппаратов. Неприятный пикающий звук, он раздражал. Попытка открыть глаза была неуспешной, яркий непонятный белый свет слепил. Тело болело так, словно его раздавило чем-то невероятно тяжёлым, кажется, что болела каждая клеточка тела. Попытка глубокого вдоха сопровождалась странной болью, было ощущение как будто что-то давит на грудную клетку и ей было сложно раскрыться. — Парра, — чужой голос доносится не сразу, слышится как что-то далёкое. — Парра, — голос зовёт, пытаясь вытащить из странного вакуума. — Родольфо Парра, — снова, он зовёт, чужая фигура наклоняется перед расплывчатым, полуоткрытым взглядом. Ему всё ещё тяжело воспринимать информацию. Он словно старый компьютер, который запустили через десятки лет. Система пытается буферизоваться, файлы появиться, заполнить ячейки памяти, но даже это даётся ему тяжело. Он все ещё ничего не понимает. Врач сверяется с последними данными указанных в его больничном листе. Он делает заметки и одобрительно кивает, мало кто слышит его облегчённый вздох. Родольфо Парра очнулся.

***

Яркий свет в палате уже не раздражает, звуки не кажутся резкими, да и состояние в целом стало лучше. Конечно, не совсем, он все ещё чувствовал боль и слабость в теле, много спал и почти ничего не ел. Прошло две недели с того момента как он очнулся. Две недели в одном помещении, без активных передвижений, под наблюдением врачебного персонала. Две недели без Алехандро. Парра не знал от чего его лечили, на его теле не было повреждений, хотя, раз так, значит внутри было что-то не так. Взгляд его карих глаз, ярких из-за направленного на них света, упирается в белый больничный потолок. Воспоминания собираются маленькими кусочками мозаики, один за одним воссоздавая большую картину произошедшего. Ему остаётся только тяжело вздохнуть. Воспоминания, стоящего внутри того помещения Алехандро, который наблюдает за введением вакцины, бьют по сердцу. Родольфо чувствует вину и собственное предательство. Удары становятся сильнее, волнительнее, заставляют громче пиликать аппараты вызывая своим повышением показателей медсестёр. Так происходит каждый раз стоит ему вспомнить Варгаса.

***

Ему сложно сказать сколько прошло времени, по ощущениям всего пара дней, на деле — ещё полные две недели. Ему получше, по крайней мере грудная клетка даёт ему свободно дышать. Он начал двигать головой, реагируя на чужие шаги, движения и пролетающих редких птиц за окном. Руди даже умудряется отвечать врачам на их вопросы о его самочувствии и здоровье. Его голос хриплый, слабый и почти глухой. Поначалу он часто хватается за горло, пережидая момент царапающего хрипа и сухоты в нём. Никто из персонала не говорит, что с ним происходило или происходит, видимо ещё не время, сейчас он не поймёт — слишком слаб. Никто из персонала не говорит ему, где полковник Алехандро Варгас. Родольфо наблюдает как за окном, на стремительно темнеющем небе идёт белый крупный снег. Его медленные движения успокаивали и даже гипнотизировали, отвлекали от неприятных ощущений и мыслей. Настенные часы, которые тикали слишком громко показывали шесть часов вечера. Секундная стрелка неумолимо двигалась вперёд, но всё равно создавалось ощущение, что весь мир застыл для Парра. Странное чувство, он подметил для себя не так давно. Как будто он вернулся из мёртвых, словно его не должно уже быть, но вот он тут, почему-то дышит и жив. Жив ли Алехандро? Он не знает, но он верит, всей оставшейся в нём душой, что с ним всё в порядке. Алехандро может убить только сам Алехандро? Ведь так? Тогда почему он не приходит? — Парра? — доктор заходит в кабинет спокойно и открыто, уверенно преодолевая расстояние между дверью и кроватью. В его руках довольно большое количество листов бумаги, скрепленных толстенной чёрной скрепкой. Врач перелистывает страницы сверяясь с анализами и результатами. — Как самочувствие? — Хорошо... — заминка. — ... вроде, — голос все ещё хриплый. — Вроде? Что вас беспокоит? — доктор не отличался эмпатией, по крайней мере не показывал её. Его вопросы больше звучали как допрос. — Родольфо, — его взгляд через прозрачные очки впивается в Руди, осматривая его с прикрытых одеялом ног до его лица, в попытке увидеть любое малейшее изменение. — Если вас что-то беспокоит лучше сообщить об этом, не стоит терпеть, — мужчина высокого роста, в белом халате и бейджиком на груди с надписью "Доктор Карлос Серра" пододвигает к кровати небольшой стул и садится на него поудобнее, устало вздыхая. Он готов слушать. — Ничего нового. Только усталость, слабость, — он ведёт плечом, подмечая для себя, что ему нечего больше добавить о своём состоянии. — Присутствует головная боль? — Есть немного, болит, но не так сильно, как на прошлой неделе. — Хорошо! Тошнота? Головокружение? Чувство крови во рту? Кровь в моче? — доктор делает заметки на одном из листов, задавая один вопрос за другим медленно ведя рукой по бланку. — Нет, — Руди медленно негативно качает головой. — Уже нет, — он сжимает губы вспоминая прошлые, недавние дни. — Хорошо, — Серра кивает и быстро поправляет очки, которые немного сползают с переносицы. — Ощущаете вкусы? Запахи? Хорошо ли вы меня слышите? Хорошо ли видите? Есть дискомфорт в движениях? — тут он снова переводит взгляд на Парра. — Двигаюсь как обычно. Вижу хорошо, уже не размыто. Слышу тоже хорошо и даже понимаю, — он чуть хмыкает, подобие смеха. А затем замолкает, задумывается. — Ничего не могу сказать на счёт запаха и вкуса, не обращал внимания. Думаю, всё в порядке, — он снова ведёт плечом в незнании. — Понятно, — мужчина делает какие-то заметки на листе мягко скрипя ручкой по бумаге. — Парра, ваши анализы нормализуются. Витамины в организме медленно восполняются благодаря капельницам. Пока это всё, что мы можем сделать на данный момент, — он вздыхает и снова поправляет очки на лице. — Мы продолжим наблюдение за вашим состоянием. Вы пробудете у нас ещё месяц и, если всё придёт в норму вас выпишут, а если нет придётся потерпеть и побыть тут чуть подольше. — Так, а что со мной было? — он, конечно, подозревает, что именно, ведь Валерия его предупреждала. Но неужели нет каких-то чётких определений? По крайней мере ему должны сказать, что он более не омега. Он хочет услышать заветные слова, но врачи не могут уверять его в том, чем он не был и не является. Его анализы не меняются, его медицинская карта не меняла его статуса беты. — Вас и полковника доставили в очень плачевном состоянии. Если полковника Варгаса можно было спасти, то на счёт вас были большие сомнения, — он удобнее усаживается на стуле, внимательно смотря на пациента. — Мы не знаем, что вам вкололи, но препарат вызвал почти летальный исход. Мы откачивали вас несколько дней то приводя в сознание то теряя. Вы не самый лёгкий пациент, — Серра кратко хмыкает, пытается приободрить, по-своему, по-врачебному. Вряд ли Родольфо это поймёт. — Это было похоже на отравление, но не как обычно, едой, напитком, это было что-то, что отправляло кровеносную систему и довольно быстро. Мы боялись, как бы не отказало сердце, — Карлос аккуратно бьет одним концом ручки по своей груди, указывая. — Но всё обошлось и, если верить вам и вашим анализам вы идёте на поправку, — он довольно улыбается. Мужчина не будет говорить, что данный случай исключительный и они, всем врачебным советом, до сих пор его разбирают. Может Парра и был первым, но никто не гарантирует, что он будет единственным. Они должны знать, как с этим бороться. — А что с полковником? — Родольфо сглатывает накопившиеся слюну, в волнении. — Полковника Варгаса мы выписали месяц назад, — доктор разводит руками, более в сожаление чем в радости. — Ему нужен покой, но он поспешил вернуться к делам. Сейчас его жизни ничего не угрожает, — Карлос мягко хлопает ладонью по бумагам, заканчивая разговор. Вставая со своего места. — Отдыхайте, Парра. Позже к вам зайдёт медсестра. Руди говорит "— Спасибо, док," тихо, почти себе под нос и лишь тогда, когда закрывается дверь в его палату. Его мысли далеки от нынешней ситуации и его состояния. Алехандро не пришёл, хотя был в одном здании с ним. Насколько сильно он зол на Руди? Насколько сильным будет наказание за предательство?

***

Больничная еда безвкусная и, кажется ничем непахнущей субстанцией. Родольфо ест неохотно и мало. Он откладывает поднос в сторону, на близстоящую тумбу в тот момент, когда в его палату заходит медсестра. Милая девушка лет двадцати пяти, добрая, по крайней мере к нему. Она улыбается Руди, поначалу, а затем заметив поднос с почти нетронутой едой мягко сводит брови в недовольстве. Парра должен хорошо питаться, чтобы выздороветь. На его слова о том, что еда не имеет вкуса и запаха, словно это что-то неестественное, она лишь поднесла тарелку с остатками к своему носу. Для неё всё пахло естественно, сладковато-ягодный запах джема, да и вкус был таким же. Банан в тарелке с непонятной жидкостью, точно пах бананом и имел характерный вкус. В этот день Парра узнал, что потерял запах, он не чувствовал ничего, а также он потерял вкус. Он мог лишь отшутиться, что вкус он потерял давно, вот этот самый, вкус к жизни. Родольфо больше не сможет почувствовать истинный запах Алехандро. Да что говорить, он не сможет ощутить запах кого-либо из альф или омег, даже запахи обычных бет ему недоступны. А он помнит, как пахнет зимнее утро за окном?

***

Парра не ожидал, что его хоть кто-то навестит. Уж слишком долгое время он находился тут один. Слишком долгое время он не видел Алехандро и не слышал о нём. Сердце всё ещё билось в непонятной панике при воспоминаниях о мужчине, билось больно. В этот раз сердце снова пропустило тяжёлый удар, когда ему сообщили, что его пришли навестить. Родольфо испускает расслабленный выдох, когда видит, что его пришли наведать несколько Вакерос с которыми он был близок. Не настолько, чтобы считать друг друга друзьями, но он научил их многому, он был для них сроду учителем. Все они переросли из новобранцев в сержантов и один из них — Антонио, вырос до младшего лейтенанта и всё на его глазах. Он был рад, хоть кто-то помнит о нём. Его спрашивали о его состоянии, делились своей радостью того, что он очнулся и что его состояние улучшается. Они общались, смеялись и желали ему полнейшего и скорейшего выздоровления, миссии не всегда проходят гладко. Они уверенны, что Родольфо пострадал на одной из миссий, но не как в следствии борьбы альф, Валерии и его желания перестать быть омегой. Он слушал их с улыбкой. — Как там полковник? — кажется, что он хотел задать этот вопрос с самого начала. Интерес внутри него рос каждую проведенную с сослуживцами минуту. Он не ожидал такой реакции. Из шутливых и радостных людей все трое превращаются в поникших, почти неприятно взволнованных, которых застали врасплох существ, которые пытаются подобрать слова. Он наблюдает, как Антонио собирается духом. — Полковник Варгас, он... — мужчина прокашливается, давая себе ещё пару секунд на размышление и подбор правильных слов. — Он не в лучшем состоянии, даже не знаю, как вам описать, сержант-майор, — он ведёт плечами вверх и вниз, смотря на своих друзей, ища в их лицах поддержку. — По нему видно, что при миссии он получил пару ранений, но он очень зол в последнее время, почти дьявол во плоти, — Матео продолжает за своего лейтенанта. — Я слышал, что у него какие-то проблемы с высшим командованием из Мехико и произошедшей ситуацией в сгоревшем баре у Паоло, — он кратко кивает в подтверждении своих слов. — Но он... — Мы никогда не видели его настолько разъяренным, тем более он чаще стал вымещать злость на нас, — Антонио мягко цокает и Парра понимает, что это неприятно. Он понимает, что никто из них троих не виноват в произошедшем, никто из Вакерос не виноват, только он. — Кажется мы все ждём вашего возвращения, сержант-майор, — третий из группы встревает в разговор, вносит свою лепту. Он довольно улыбается, все остальные одобрительно кивают. — Вы умели утрясти обстановку. Словно без вас происходит какой-то хаос, — парень громко выдыхает. — А можно узнать, что произошло у Паоло? Мы знаем немного, но там была серьёзная передряга, как я понимаю, — Антонио всегда был любопытен, Парра это знал и помнил. Благодаря этому он продвинулся по службе чуть быстрее остальных. Правда сейчас его любопытство было не к месту. — Это засекреченная информация, младший лейтенант, — Родольфо говорит это с уверенностью и даже немного в строгом тоне. Все понимают, что они зашли слишком далеко, а поэтому переключаются на другой, более лёгкий диалог. Весь их разговор длится полтора часа — достаточно, чтобы узнать, как поживает пациент и поделиться основными новостями, не успевая перегрузить присутствием и разговорами. Они уходят, отдав честь, Руди делает тоже самое, перед этим аккуратно встав с кровати. Он опускает руку лишь тогда, когда дверь в его палату закрывается. Парра выдыхает, ему приятно данное внимание, но это не менее грустно. Вся его грусть, конечно же, вертится вокруг ситуации, в которой находится Алехандро и все остальные Вакерос. Интересно будет знать их реакцию, когда его официально объявят предателем и засунут за решётку за совместную работу с картелем. Интересно, удалось ли Валерии сбежать? Интересно, что стало с Мартинесом?

***

Родольфо Парра выписали через два долгих месяца. Он благодарен врачам за помощь, за лечение. Ему было плохо и хорошо, состояние плавало, но все же медленно, но верно шло к улучшению. Руди снова стоял на своих двоих, мог спокойно дышать и передвигаться. Его все ещё мучала головная боль, редкая тошнота и отсутствие обаяния. Его лечащий врач обещал, что, если он будет принимать выписанные ему препараты и регулярно приходить на осмотр его состояние станет лучше. Парра улыбался, но не от всей души. Сможет ли он позволить себе все это, когда окажется закрыт? Стоит ли ему бежать? Боится ли он? Нет! Возможно нет. Он готов встретить свою судьбу с полным осознанием произошедшего и сделанного выбора. По крайней мере он старается так думать. Из мыслей его выдергивает доктор Серра, который удивляет его тем, что всё расходы за его нахождение в больнице были полностью покрыты и мужчине не о чем волноваться. Это удивило Парра, сильно, даже впечатлило и испугало одновременно. У него не хватило бы денег на полную оплату, даже на половину если брать в расчёт, что Вакерос имели право на частичное покрытие лечебных трат. Карлос не рассказал кто закрыл счёт. В голове Родольфо возник Алехандро, такое мог сделать только он или его родители, но вторые отметаются из вариантов. Если бы они знали, они бы не побоялись зайти к нему в палату. Его мать была бы очень расстроена узнай, что её сын оказался в больнице не в самом лучшем состоянии. Он не хотел их волнения. Алехандро был единственным человеком приближенным к нему. Теперь и снова, он его должник.А что, если это Мартинес? Мысли об этом заставляют неприятно поморщится и почти съежится от неприязни, прошедшей по телу. При нём не было много вещей, только самое необходимое на зиму. Было лишь то, что он надевал в последний раз перед встречей в баре. Худи было в пятнах крови, и он не знает была ли это его кровь или чужая. Видимо кто-то умудрился спасти его куртку, он не помнит её с собой, когда двигался к выходу с Соупом. Он аккуратно надевал эти вещи на себя. Ему пора отправляться на базу и принимать свою судьбу. За все недели, что он пробыл тут, Алехандро ни разу не пришёл его навестить. Руди понимает, что мужчина имеет на это полное право, но где-то глубоко в душе из-за этого сидела грусть.Увидеть его хотя бы на пару секунд. Пустое такси попадается почти сразу же как он выходит из больницы. Один из постовых у въезда на КПП останавливает транспорт вставая посреди дороги. Руди его знает и он уверен, что парень знает Родольфо. Мужчина выходит из машины съёживаясь от холодного зимнего воздуха. Сегодня температура намного ниже, чем обычно. Он подходит к парню и протягивает руку в дружественном жесте. — Добрый день, — мужчина отдаёт честь и только затем протягивает свою руку в ответ. — Рады вас видеть, сержант-майор, — мужчина кратко глядит на своего сослуживца, который несёт службу на КПП вместе с ним. — С какой целью прибыли? — Я... — Руди не понимает вопроса. Штаб Лос Вакерос был его домом, тут он проводил большую часть своей жизни. Сюда также было вложено много его сил. Парра качает головой сильно закрыв глаза, думая, что ослышался. — Повторите, рядовой, — непонятливо, устало. — К сожалению вам запрещён доступ на территорию штаба, — постовой вздыхает с сожалением. — Приказ полковника, — он снова смотрит на своего товарища, который кивком головы подтверждает данную информацию. — Что? Это какая-то ошибка, — Родольфо делает шаг вперёд, внутри все вибрирует от волнения и напряжения. Он должен увидеть Алехандро, он должен с ним поговорить. — Мне нужно переговорить с полковником, — недовольно и грубо, его голос низок и напряжен, он старается пройти мимо мужчин в военной форме и автоматами наперевес, но ближайший к нему его останавливает, стоя перед ним как неподвижная стена. — Извините, сержант-майор, но был дан приказ, — мужчина ведёт плечами. — Вы знаете, мы не можем его нарушить... — Полковник велел передать это вам, как только вы появитесь, — в разговор встревает второй постовой, медленно подходя к стоящим мужчинам. Он протягивает Родольфо ключ, один единственный, со старым брелком Лос Вакерос. Когда-то, ещё в самом начале их пути — это был один из небольших подарков во время вступления на службу. Кажется, таких уже не осталось, да таких уже и не делают. Ключ вместе с брелком на обычном кольце, за который их удерживали, качались на холодном ветру. Ключ от его квартиры и брелок от подразделения к которому, как он понимает, более не принадлежит.

***

Родольфо Парра не был конченной размазнёй. Информация о том, что он более не может быть частью Лос Вакерос его расстроила и повергла в шок, но, как он решил — это не повод сдаваться. Ему всё ещё надо было продолжать жить. Его нынешняя работа в полиции Лас Альмаса, как одного из патрульных города, не то, чтобы была удачной и лучшей, но это было всяко лучше, чем ничего. Конечно, помогли его связи с некоторыми вышестоящими полицейскими, которые с радостью приняли его в свои ряды, только вот всегда и везде была подстава. Да, он был военным, с немаленьким рангом и огромным послужным списком, только полиция была коррумпирована, он это знал, и они знали, что он знает. Все играли роли. Руди ту, которая принесёт как можно меньше проблем. Полицейские показывались перед ним только с лучшей стороны, пытаясь получить у него любые знания о его прошлой работе, его прошлых сослуживцах и, конечно же, полковнике. Он стойко отвечал на все вопросы, профессионально уклоняясь от того, чтобы не передать какую-либо важную информацию. Да, он больше не часть Лос Вакерос, но это не значит, что он должен их раскрывать. Он уже сделал для этого достаточно. В нынешней работе ему хватало оплаты на пропитание и проживание, а ещё при участке был спортзал. Он даже может сказать, что впервые за долгое время ему спокойно. Работа была не из весёлых, но и сложной её назвать нельзя. Четыре месяца довольно малый срок для того, чтобы всё забыть, но достаточный, чтобы примириться. За ним никто не пришёл, не было суда, его не пытались посадить в тюрьму. С ним никто не связывался и не пытался ни в чем обвинить. Даже Алехандро. Четыре месяца он не слышал о нём и не видел его, воспоминания все ещё рвали сердце, но кажется, что он уже привык. Поначалу он пытался звонить, но всё было безрезультатно, никто не брал трубку. Варгас не отвечал на его смс, а затем, знакомый его номер просто стал более вне зоны действия сети. Он звонил родителям, они радостно спрашивали, как он поживает, для них, конечно же, у него все хорошо и у Алехандро тоже. К началу пятого месяца, кажется, он стал забывать всё произошедшее, винить себя, он отпустил ситуацию полностью. Фотографии в его квартире, где он вместе с Варгасом были убраны в ящик. Сейчас Родольфо действительно жил свою обычную жизнь, как и многие обычные беты. Он вернулся. Но какой ценой? Но он же был готов? Тогда почему так неприятно, словно оставшийся горький вкус на языке, сходящий противно и медленно, который, впрочем, он уже не может ощущать. К концу шестого месяца, осталось ничего, и он даже обзавёлся несколькими друзьями, с которыми он проводил время, будь оно рабочее или вне его. Спортзал, бары и совместные дежурства. Начало лета давало понять, что у Родольфо, наконец-то начало всё налаживаться, а затем… — Парра! — удивлённо и радостно одновременно. Его зовёт мужчина, которого он отлично знает и который отлично знает его. — Док, — он рад, не знает чему. Больше работают приятные воспоминания о мужчине, который латал его ни раз, помогал подправить здоровье и просто давал советы. Доктор Лос Вакерос стоял сейчас перед ним. Этим поздним летним вечером, когда вывески заведений уже начинали загораться, освещая город в различных всевозможных неоновых цветах. По замечаниям Родольфо, Док не изменился. А должен был? Они стояли посреди улицы, задавая друг другу общие вопросы и отвечали на них. Парра сообщил, что более он не омега, по крайней мере он так думает. Рассказывает о лишении вкуса и обоняния, но клянётся, что это пустяки. С этим можно привыкнуть жить и это ещё может вернуться. Док поддерживал его, искренне говорил, что рад лучшему исходу. Руди понимает, что никто в Вакерос не знает произошедшего, либо хорошо скрывают эту информацию. — Без вас неуютно на базе, — док ведёт плечами и ностальгически-грустно вздыхает, но все равно продолжает мягко улыбаться. — Думаю к этому можно привыкнуть, — Родольфо улыбается в ответ, безразлично ведёт плечами. — И вы не собираетесь возвращаться, сержант-майор? — Полковник отстранил меня от службы за.. — он запинается, придумывает, чтобы его слова звучали правдоподобно. - ... по состоянию здоровья, — он слабо кивает. — Я более не способен нести службу в Вакерос. — Это неправда, вы выглядите лучше, чем в последний раз нашей встречи, — мужчина осматривает его с ног до головы. — Полковнику плохо, Родольфо, — он говорит это так, словно это тайна — без каких-либо эмоций, тише, чем обычно, проговаривает быстро. Парра оказывается удивлён. Он не должен этого показывать, он не должен ничего чувствовать. Варгас сам прекратил их общение, он сам отдалился. Тогда почему у него возникает волнение за другого, переживание и интерес? — Что с ним? — он действительно пытается звучать отстранённо, но волнение в его глазах его сдают. Он был с Алехандро почти с самого детства. Он не может забыть и бросить его просто так. — И как, в этом случае это касается меня? Я более не в Вакерос, — ощущение резкого укола в сердце заставляет глубоко вздохнуть. — Он потерял друга, Родольфо, своего лучшего солдата. Он потерял омегу, всё в одном лице, — его взгляд смягчается, в них видится какая-то непонятная надежда. — Я никогда не видел его настолько злым и уязвимым. Ему также приходится иметь дело с высшим командованием, на него многое свалилось в последнее время. Вы ему нужны Парра, — мужчина пытается его вразумить, сам непонимания этого странного приказа полковника об отстранении сержант-майора, будь то по болезни или какой бы то ни было другой причине. — Так сделайте что-нибудь, вы же доктор. Дайте ему успокоительные, — Руди снова ведёт плечами, отводит взгляд, вздыхает так, словно этот диалог его утомляет. Сейчас он не был похож на себя, постоянно волнующийся за Варгаса, да и за всех Вакерос, обычно заботливый и внимательный, он отстранён, жесток — таким он пытается себя показать. — Нет, Родольфо, так оно не работает. Вам нужно с ним пого… — Я пытался, док, с ним нет связи. Он не желает со мной разговаривать и не желает видеть, — Парра смотрит, как меняется выражение лица мужчины, со спокойного, на непонятливое. По нему так и читается "Почему?". — Он имеет на это право, просто поверьте, — он делает глубокий вздох. — Я рад был видеть вас, мне пора бежать, — ему действительно нужно бежать, от этого бессмысленного для него разговора. —Удачи, док, — они прощаются быстро, ощущение словно Родольфо убегает, на самом деле так оно и есть. Доктор смотрит на его уходящую фигуру достаточно долгое время. Он вздыхает, негативно качая головой направляясь дальше по своим делам. Мысли об Алехандро не давали спать Руди всю ночь, которая переросла в неделю. Вопросы, связанные с самочувствием Варгаса бурили в разуме шахты, уходя в глубь, создавали новые ответы, а с ними же и новые вопросы. Он действительно старался переключать свои мысли, представлять что-то другое или кого-то другого, но это бесполезно. Голова наполнялась вопросами "Возможно он пострадал настолько, что не хочет, чтобы это видел Руди?", "А может, скорее всего, ему непросто свыкнуться с мыслью о предательстве Парра?". Родольфо помнил, как Варгас тяжело переживал пропажу Валерии, а затем и информацию о её незаконной деятельности. Так почему он не может быть расстроен действиями Родольфо?Парра прокручивал последнюю мысль больше в попытке доказать себе, что он не в силах изменить ситуацию с Алехандро. Слишком долгое воздержание от секса и алкоголя, негативные мысли и постоянное напряжение вводили во фрустрацию. Нервная система слабела быстрее, реакция становилась медленнее, а принятие решений тяжелее. Именно поэтому Родольфо находит себя и своих новых друзей в одном из клубов города. Данное заведение было небольшим, но довольно популярным у местных. Тут была своя аудитория; больше детишек богатеньких родителей, иностранцы, которые попали в Лас Альмас по работе, к сожалению или нет, решать им. Это не значит, что тут нельзя было прикупить наркоту, напиться до упадка или найти кого-то на ночь, потанцевать и повеселиться, тут просто всё это было на другом уровне. Родольфо смеётся, громко, радостно, со всеми вместе, оценивая шутку его коллеги. Он расслаблен, он не пьёт — все ещё нельзя, но он просто отдыхает, наслаждается приятной компанией. Даёт себе развеяться.Руди обещает, что наполнит стаканы друзей текилой, один из раундов за его счёт, если проиграет в игре задуманной коллегой. Конечно, он проигрывает. Барная стойка, наполнение бокалов, красивая девушка, которая обратила на него внимание. А затем, короткий разговор, перекидывание комплиментами. Она необычная, сексуальная, невысокого роста, светлые волосы и зелёные глаза. У неё мягкая улыбка и пухлые губы, длинные ресницы и стройное телосложение. Она согласна, Родольфо — тоже. Всё это приводит его в один из номеров ближайшего отеля. Закрытое помещение только для них двоих. Никто из них не стесняется, Парра тянется к ней как странник в пустыне к воде. Он целует её страстно, глубоко и она поддаётся. Его руки скользят ей под майку, оглаживают мягкое тело, аккуратно сжимают полную грудь, и девушка стонет в поцелуй. Она тянет его к кровати и его тело, как кажется один большой и напряжённый комок, жаждущий продолжения. Но чем дальше они продвигались, тем тяжелее становилось Родольфо. Видимо ему всё же стоило выпить. В голове возникают мысли о неправильности происходящего, хотя тут всё как раз наоборот. Он мужчина, она женщина. Что тут такого? Он почти заставляет себя продолжать. Она стонет, когда он втрахивает её в матрас, останавливаясь лишь на секунду для того, чтобы принять более удобную позу для них двоих —вернуть любовницу в прежнее положение на скользких простынях. Все заканчивается также быстро, как и завертелось. Руди получил чего хотел, но это не принесло ему ни расслабления, ни удовольствия. Он стягивает с себя использованный презерватив, только чтобы выкинуть его в ближайшее мусорное ведро, так привычно недовольно морщась от его вида. На вопрос девушки о продолжении он отнекивается, ему достаточно и ему пора уходить. Парра получает презрительно взгляд в ответ. Ему, конечно же, всё равно. Такси, пойманное у отеля, мягко заворачивая за углы улиц отвозит его домой. Никто не обращает внимания на едущую за ним вдалеке машину Лос Вакерос. Руди не замечает её даже когда выходит из машины, даже когда направляется домой, слишком занят собственными мыслями: планами на завтра, произошедшем в отеле, планом тренировок, желанием выспаться и мыслями о сексе с Алехандро, которые он пытается игнорировать всеми своими силами. Темно-карие глаза наблюдают за его движениями издалека, глубокий вздох слышится слишком громко в тишине машины. Сердце бьётся быстро и сильно, при виде мужчины. Альфа, где-то внутри грудной клетки, скулит, как раненный пёс. Его Руди не омега, никогда им не был и не будет, тогда почему он до сих пор ощущает, что мужчина принадлежит ему, что они связанны? Что он его истинный? Даже после всего, что он сделал и скрыл. Алехандро с силой сжимает руль автомобиля сам того не замечая. Квартира Родольфо небольшая, но комфортная и чистая. Мягкий жёлтый свет от ламп в ночи освещают помещения. Кухня встречает его колышущимися, тонкими и белыми занавесками на ветру из приоткрытого окна — подарок его матери, которая приезжала к нему из Мехико вместе с отцом пару лет назад. Бутылка холодной воды из холодильника освежает в такое типичное, жаркое лето. Он пьёт прямо из горла, стоя посреди кухни и лишь когда он решает передохнуть от глотков, его внимание привлекает приоткрытый кухонный ящик. Магнит был не так крепок, как раньше, а потому уже не мог удерживать в закрытом положении задизайнеренную деревяшку. Руди подходит к ней и заталкивает ящик обратно, но он упорно выдвигается вперёд. Парра разочарованно вздыхает. Это не критично, но почему-то хочется, чтобы он был на месте. Родольфо раскрывает его сильнее, выдвигая на всю, желая с размаху захлопнуть, но он видит, вдалеке, в его глубине, небольшую стопку фотографий. Алехандро смотрел на него с них, там они были вместе. Он слишком давно их не видел. Родольфо не может противиться, ставит бутылку воды на столешницу, чтобы достать напечатанные воспоминания. Фото с Варгасом, слишком старое, они тут почти дети, кажется это конец младшей школы. Оба с рюкзаками наперевес, идут по дороге. Алехандро тянет Руди за руку вперёд. Они оба улыбаются. Вот он и Алехандро в молодости, на фото им не больше пятнадцати лет, почти сразу же после того, как Варгас сообщил Руди о том, что он альфа. Улыбки светятся на их лицах. Фотографии их лучших времен. Фотографии, где они вместе и где они с друзьями. Даже на общих фото они держатся рядом, смотрят друг на друга. Раньше, Руди этого не замечал. Он облокачивается о столешницу для того, чтобы снять нагрузку со спины. Родольфо смотрит фото за фото, слабо улыбается, от них веет теплом. Он находит это — одно единственное фото, на котором Руди застывает. На фото он и Алехандро. Оба бритые — их самое начало в армии. Оба в камуфляжной форме, стоящие снаружи их казарм. Варгас прижимает Парра к себе рукой, тычется носом в висок закрыв глаза, улыбается во всё свои ровные зубы, как акула, показывая свои острые альфовские клыки. Родольфо остаётся в его объятиях с радостью, улыбается также открыто. Тогдашний новобранец Варгас о чем-то пошутил, и шутка была удачной. Алехандро любил улыбающегося Родольфо, тянутся к нему и всегда держал рядом.Они всегда были вместе, неважно какие были обстоятельства. Они подходили друг другу, переняли некоторые привычки и вкусы. Почти всегда довольствовались компанией друг друга, зачастую полностью игнорировали других. Родольфо достаёт мобильный телефон из кармана джинс, он даже почти не смотрит, когда набирает такой знакомый номер. Он должен поговорит с Алехандро. Руди надеется, что ситуация изменится, что вот-вот пойдут гудки, но, как и в прошлые разы он слышит голос мобильного оператора — телефон выключен или находится в зоне не доступа сети. Мобильный с неприятным стуком раздражённо кидается на одну из столешниц. Фотографии следуют за ним. В помещении слышится глубокий разочарованный вздох и звук заведённой и уезжающей машины где-то на улице.