Не о чем жалеть

Алехандро сидел над отчётом — самая нелюбимая часть его работы. Обычно этим занимался Родольфо. Ему следовало подробно расписать случившееся в баре у Паоло, объяснить, что и кто закрутил всю эту огромную панику. А затем отправить отчёт в Мехико на рассмотрение высшего командования. Может Варгас и был полковником и руководил спецподразделением мексиканской армии это не значит, что он может творить всё, что ему вздумается. На самом деле это не первая версия отчета, Варгас уже и не помнит точное число. Полгода на то, чтобы объяснить произошедшее и всё равно получать вопрос за вопросом, на которые он обязан отвечать. В его версии постоянно что-то не клеилось, что вызывало подозрения у высшего командования. Случившееся ранее подняло огромную панику, лишило Паоло заведения, оставив лишь раскаленные угли, погибло много мирных жителей. От полковника требовали описание каждой мельчайшей детали, вплоть до того почему там присутствовали сторонние солдаты британской армии. Кто и по какой причине убил одного из его лейтенантов? Почему за столько времени Варгас так и не узнал, что Эль Син Номбре - глава одного из крупнейших наркокартелей была почти у его носа, в открытую вела свои дела и он ничего с этим не сделал. Сейчас она была поймана и за решёткой, но до этого успела натворить дел. Откуда у неё была информация о делах Вакерос и кто в итоге вправду оказался крысой? Запросов было много и на каждый нужно было чёткое и связанное описание. Варгас этого не хотел. Ему приходилось врать, переписывать строчку за строчкой, чтобы его выдуманная версия происходящего была везде связной и понятной. Родольфо Парра не был тем, кто предавал информацию - враньё и защита. Это был лейтенант Хосе Мартинес, ныне погибший, его подкупил картель, и он предал Вакерос - враньё и месть. Алехандро устало выдыхает и закрывает глаза. Рана оставленная Мартинесом все ещё даёт о себе знать. Звонок мобильного телефона звучит слишком громко в помещении, бьёт по голове звуком своего рингтона и почти заставляет подпрыгнуть. Высвечивается номер больницы и Алехандро, почему-то, становится не по себе - ему страшно. Он отвечает на звонок чтобы услышать, что Родольфо Парра исправно посещает врача, принимает требуемые лекарства и соблюдает все правила для выздоровления. Его состояние стабильное, но за ним требуется дальнейшее внимание - не все анализы показывают хорошие результаты. Алехандро благодарит за информацию, берет все дополнительные траты, как и всегда, на себя. Он зол на Родольфо. Он обижен на Родольфо. Он переживает за Родольфо. Множество чувств бурлит внутри, они отталкиваются друг от друга, рвут невидимые стенки души своим напором. У него много мыслей, много боли и противоречий. Он должен наказать Парра, за предательство, за передачу важных данных о миссиях, расположениях и должностях. Руди должен оказаться за решёткой как Валерия, лишиться звания сержант-майора и понести наказание в виде лишения свободы на годы. А ещё Руди должен быть прощен - у него были причины. Он должен быть в защите и любви - он слишком важен для Алехандро. Родольфо не должен быть один, Варгас должен быть с ним, там в больнице на осмотрах, сторожить его как цепной пёс - он ещё слаб, ему нужна поддержка. Его противоречия заставляют держать Парра на расстоянии, на таком, чтобы нельзя было приблизиться, но можно было увидеть и рассмотреть. Варгас следил, как чёртов крип, наблюдая издалека, сжимая руль, борясь с желанием подойти и совершить то, что заставит его жалеть о своих действиях, будь то удар за предательство или же внезапное объятие от отчаяния. Он видел, Руди улыбался, не ему. Он видел его на новой работе - он патрулировал улицы, выписывал штрафы, общался с горожанами и принимал какие-то их заявления. Совсем не то, чем он занимался на службе в Вакерос. Парра был бетой и сейчас вёл обычную жизнь обычного беты и это совершенно ему не подходило. Это не то место, где он должен быть. Алехандро находит себя тоже не в том месте, где он должен быть - у прохода к камере, где находилась Валерия. Он не знает почему он тут и что привело его сюда. Возможно то, что они связаны, какими бы врагами они ни были друг другу, раньше, когда-то их связь была почти родной. Не только его и Валерии, даже Родольфо. Он не может поговорить с Руди, не сейчас, но он может поговорить с Гарса. — Валерия, — он зовёт её сразу же, как за ним захлопывается железная тюремная дверь в камеру. Зовёт спокойно, своим низким баритоном. Он наблюдает, как женщина сидит на железной кровати с одним единственным матрасом на нём и смятым в кучку одеялом у подушки. Его шаги отдаются эхом в камере, под подошвой тяжёлых ботинок звучит трескаемая грязь, мелкие камни и частично посыпавшаяся с потолка и стен штукатурка. Алехандро подходит ближе, один, не боясь, смотря на женщину сверху вниз и лишь когда его ноги оказываются в поле её зрения она поднимает голову. — Алехандро, — она зла, но его имя на её устах звучит безразлично. Либо это только кажется? Она напряжена, как дикое животное готовое к прыжку. У неё есть на это причины. Она знала, что Алехандро не причинит ей боли, он просто не сможет, даже если захочет, только есть одно, но - Родольфо! Она поняла сразу, что с Парра что-то не так, когда спустя время к ней в камеру влетел Варгас. Наверное, она впервые видела Алехандро настолько разъярённым. Казалось, что даже пёс великобританской армии со своей маской черепа был не настолько страшным. Тогда ей показалось, что Родольфо не пересилил вакцину и его не стало. Тогда она действительно испугалась за свою жизнь. Алехандро пообещал, что перегрызет ей горло. Валерия держалась стойко, показывая, что ей безразличны слова Алехандро, что он этого не сделает, что она знает. Она парировала тем, что вместо него помогала Руди в то время, пока Варгас лишь трахал его ради собственного удовольствия. Она говорила не замолкая, защищала себя как могла и пыталась не показывать, как внутри её трясёт от страха и ежесекундной возрастающей ненависти. Алехандро пытался накинуться на неё, он выглядел болезненно, почти сломлено. Его собственные Вакерос - преимущественно альфы, держали его от совершения убийства. Валерия Гарса была злом, управляла картелем, и сама лично загубила множество жизней и отняла столько же. Но они - Вакерос, они должны быть выше этого, она должна понести наказание на суде, по гуманным правилам. Тогда она посчитала, что больше не увидит тут Варгаса, лишь его подчинённых, но вот он снова тут. — Успел соскучиться по мне? — она хмыкает, на её лице подобие ухмылки. Она смотрит на Алехандро снизу вверх, ожидая его действий. Он лишь двигается на пару шагов вправо, только чтобы со вздохом сесть рядом с ней на кровать, которая скрипит своими старыми пружинами от добавившегося веса. Она и вправду удивлена, она готовилась к худшему. Проходит минута, две, проходит пять минут в полном молчании. Ей нечего говорить, ему видимо тоже, но чем дольше длится молчание, тем тяжелее становится атмосфера и возрастает напряжение. — Что с Парра? — она первой нарушает тишину, она права, она знает, в этом мире есть только один человек, ради которого Алехандро готов пройти и огонь, и воду. Единственный о ком мужчина может думать. Она даже не смеет поворачиваться к сидящему сбоку полковнику, её взгляд направлен на противоположную грязную стену и раковину у её конца. — С ним всё хорошо, — спокойно, со вздохом. Его взгляд тоже уставлен на стену, он тоже напряжен. Его нахождение тут ошибка, он должен... А что он должен? — Рада за него, — звучит грубо, совсем не радостно, почти как плевок. — Если больше нечего сказать, вали из моей камеры, — может она и заложница, но это её законная территория. — Не понимаю почему ты ненавидишь Родольфо, — Алехандро сжимает руки в кулаки. Глубоко вздыхает, его взгляд проходит от стены к сидящей рядом Валерии, которая все ещё не осмеливалась, но лучше сказать, не хотела на него смотреть. — Он совершенно ничего тебе не... — Я его не ненавижу, Алехандро, —она цокает. — Он лишь ещё одна обычная пешка на этой шахматной доске, которую я разыграла в ходу, — она ведёт плечами, выдыхая небольшой смешок через губы. — Ты все ещё не понимаешь, всё так же глуп, впрочем, я уже начинаю сомневаться, кто из вас двоих больше наиве… Алехандро не сдерживаться, злость охватывает его всего. Он набрасывается на Валерию. Сжимает её горло крепко, толкает и прижимает к кровати, придавливая к ней рукой, сам нависая над женщиной. Он дышит как дикий зверь, его глаза широко раскрыты, он скалится, показывая свой ряд зубов с острыми клыками. От дальнейшего его сдерживает только взгляд Валерии - злой, разъярённый и надменный. В её глазах не видно страха и слабости. — Всё, что сейчас с ним происходит есть только твоя вина, — сквозь зубы, Варгас практически рычит. — Всё, что с ним происходило и происходит исключительно твоя вина, Алехандро, не пытайся сделать свою проблему моей, — на последних словах она почти давится, потому что чужая большая рука сдавливает горло чуть сильней, толкая раз в грубый матрас под её спиной. Ей приходится закрыть глаза от неприятных ощущений, но она вскоре открывает их снова, смотря на разгневанный взгляд мужчины. — Я бы никогда не причинил ему вреда, я никогда не… — Ты хотел положить его под нож. Ты знал, что он не омега, ни один из запрещённых наркотических веществ и препаратов не способны сделать из беты омегу. Это никому не выгодно. Руди просто не повезло, — она называет его никнейм, кажется впервые за долгое время. Что распаляет жар гнева полковника. Она об этом знает. Её руки тянутся к руке полковника, удерживающей её за шею, заставляя почти неподвижно лежать на грязном матрасе. — Но стоило ему обрести омежий запах, и ты поплыл. Ты стал мягким, мягче, чем был до этого. Я знаю, что ты его трахал. Могу предположить, что застревал в нём своим альфоским узлом. Пытался осеменить? Хотел от него ребёнка осознавая, что он бета? — её руки обхватывают чужую, крепко. Она сама начинает скалится. — Ты не вправе об этом говорить. Ты ничего не знаешь, — полковник негативно ведёт головой, почти судорожно, потому что осознает к чему она клонит. — Ооо Алехандро, я знаю, — она улыбается, как может, неприятно, так скользко. — Я хорошо тебя знаю, Алехандро. Тебя легко прочитать, — из неё вырывается смешок. — Скажи, ты его пометил? Укусил? — Не твоё собачье дело… — Видишь, как легко, Але, — она почти смеётся. — Это было легко... — Заткнись! Прекрати юлить, ты чёртова змея, которая пытается избежать своего наказания, — он сокращает расстояние между ними. Мужчина смотрит ей прямо в глаза - слишком чёрные от тусклого света в камере. Их дыхание смешивается, носы почти соприкасаются. — Просто признай, — она шепчет, — Ты всегда имел мягкое место только для него. Ты всегда хотел его, хотел, чтобы он был твоим. Чтобы он всецело принадлежал тебе, — она приподнимает голову, совсем на немного, ощущая как чужая рука медленно начинает перекрывать воздух от давления. Её нос касается его. — Ты любил его с самого начала, но был подвержен этим тупым альфа-омеговским отношениям, где бетам не было место. Ты сдерживал себя так долго, так долго думал, что, если Руди был бы омегой и вдруг, твои мечты сбылись, — она видит осознание в его глазах. Внутри она ликует, она чувствует, как он теряет своё самообладание. — Ты совершенно меня не знаешь, — он давит на неё, снова резко прижимая к матрасу. — Ты эгоист, Алехандро, — она скалится на него в ответ. — Все и всё должно быть только для тебя, но, когда, впервые в жизни, твой верный пёс Родольфо решил подумать о себе сам. Когда всего лишь хотел спасти свою жизни, когда ты не был в состоянии этого сделать, ты принял это как акт предательства всего твоего существа. Хотя он каждый раз почти трясся, когда ему приходилось выбирать вместо тебя себя, — она сильнее сжимает его руку, скалится и почти смеётся. — Но вот незадача, Алехандро, твоя любовь к нему сильнее, чем чувство справедливости. Иначе, он бы уже давно был моим соседом по камере… Варгас бьёт кулаком аккурат рядом с её головой, по всё тому же грязному матрасу. Звук удара звучит глухо, его даже и не слышно по округе, он больше просто поднимает пыль. Валерия скалится в ответ, дышит тяжело, во взгляде плескается яд. Он хочет навредить ей, это было бы даже правильно, но он не может, не своими руками. Она была женщиной, она, когда-то была его лучшим другом, он не просто убийца, в нём есть честь. Он смотрит на неё ошалелым взглядом, решающим свои дальнейшие действия. Секунда, две, три... Алехандро вскакивает на ноги и широкими тяжёлыми шагами доходит до двери, когда охрана их открывает он захлопывает её за собой с максимальной силой. Валерия не видит происходящего, но всё слышит и резкий звук удара железа о железную раму двери заставляет её вздрогнуть. Она вздыхает лишь тогда, когда слышит звук электронного замка, говорящий о том, что она снова заперта в этом маленьком квадратном помещении. Гарса хватается рукой за свою шею, мягко массируя кожу. Её переполняет злость, ненависть и негодование за участие в этой тупой драме. Вторая рука тянется к небольшому разрезу на ткани матраса, где спрятан нож для побега. Сейчас она могла убить Алехандро, завершить начатое, хватило бы одного удара по шее. Она могла его убить, но не смогла бы ни за что выбраться. У неё не было желания умирать вместе с ним. Ещё не время. Полковник сам виноват, что пришёл к ней. Чего он ожидал? С никогда не было легко. Горячий летний воздух на улице злит его ещё больше, и он старается быстрее сесть в машину, уехать от сюда подальше. Он стартует слишком быстро, еле дожидаясь открытия ворот у въезда. Родная база Лос Вакерос встречает его как обычно, солдаты, отданные ему на командование и те, кто сам изcолдатов решил довериться ему вели дела базы. Он знал в лицо почти всех находящихся тут. Несмотря на то, что всё и все были на своих местах и, вроде бы, мало что поменялось Варгас видит, что отсутствует одна немаловажная деталь. Антонио первый кто подходит к нему, докладывает о происходящем о новых заявках, репортах, тех, кто вернулся с миссий, тех кто был отобран на следующую и ещё много разных данных и слов. Варгасу не до этого. Он отсылает младшего-лейтенанта довольно грубыми словами. Он проходит к своему кабинету как обычно через общий холл, на второй этаж, через опенспейс. Родольфо нет на своём месте. Чужой стол стоял полупустым, безлюдным местом. Алехандро злится. Его злость исходит откуда-то из глубины, она почти вибрирует и заполняет собой всё, затуманивая его взор. Слова Валерии эхом звучат в голове. Отчёт в открытом ноутбуке всё ещё не дописан, туда ещё многое следует добавить. Варгас смотрит на строчку о совершенных в тот день делах Родольфо. Он действовал по указке полковника Варгаса по поиске Эль Син Номбре и раскрытию предателя в лице бывшего лейтенанта - Хосе Мартинеса. Сплошная ложь, тут должно быть написано, что сержант-майор Родольфо Парра был подкуплен картелем и был тем, кто передавал данные Эль Син Номбре напрямую. Неизвестно сколько времени он проработал с картелем и сколько информации передал - это следует выяснить. Ничего из этого не упоминается в отчёте. Алехандро не может этого допустить, не хочет и не будет, будь прокляты эта справедливость и эта правда. В нём борется, да и нет, он прав, и он лжец, он спасает, он губит. Слишком много мыслей, эмоций и раздражения. Напряжение растёт. Последней каплей становится письмо, отправленное на почту, чьё уведомление высвечивается сбоку. В Лас Альмас отправляют комиссию в лице нескольких офицеров. Они рассмотрят обстановку, проведут несколько расспросов как среди Вакерос так и с некоторыми заключёнными, одной из них, а также важной является Эль Син Номбре. Варгасу следует предоставить им допуск ко всем материалам заданий и дел. Полковнику также следует разыскать и вернуть сержант-майора Родольфо Парра для того, чтобы он тоже мог дать показания, если его здоровье это позволяет. Комиссия прибудет через несколько дней. Альфы оказались на пике эволюции сразу же как появились. Их сила была несоизмеримой. Алехандро достигает пика злости. Стол оказывается с силой опрокинут вперёд и всё стоящее на нём также вместе с ним полетело к полу разбросавшись по кабинету. Грохот, как кажется, прошёлся по всему зданию. Ноутбук отлетел к небольшому креслу сбоку, ручки и бумаги разлетелись по сторонам, папки с отчётами оказались раскрыты, а листы в некоторых из них смятыми. Непонятно что стало с содержимым ящиков, но точно всё, что там было, оказалось у крайней стенки в хаосе и всмятку. — Полковник, — Алехандро слышит зов не сразу, постепенно, как только кровь в ушах перестаёт так сильно бурлить. Один из лейтенантов открыл его дверь в панике, переживая, что что-то могло случиться. На него также из открытой двери смотрело несколько пар глаз, больше в страхе и неожиданности. Но они все бросаются врассыпную, когда Варгас двигается к выходу. — Уберите здесь всё, — приказ, громкий, чёткий и безразличный. Алехандро не собирается тут оставаться. Может сон сможет его успокоить - это единственное что приходит ему на ум. — Так точно, — лейтенант отдаёт честь, это же делают и остальные. Он этого, конечно же, не видит. Ключи в его руках звенят на весь коридор казарм, на этаже, где расположены одиночные комнаты - исключительно для старшего командования. Он приближается к своей комнате только чтобы остановится, на секунду, заметив в своей связке ключ от комнаты Родольфо. Комната встречает Алехандро темнотой, лишь малый свет от уличных фонарей проникает внутрь, освещая закрытое окно и находящийся рядом стол. Он проходит внутрь, закрывая за собой дверь. Тут тихо и пусто, даже несмотря на то, что почти все вещи Парра остались на месте. Варгас вдыхает глубже, чувствуя мягкие остатки сладкого и нежного персика. Комната была закрыта довольно долгое время, за все эти полгода он так и не решился сюда зайти. А зачем? Ведь её прежний владелец более тут не живёт. Мужчина медленно шагает вперёд, осматривается, он знает эту комнату очень хорошо, был тут ни один раз, но сейчас она кажется ему незнакомой. Он открывает шкаф у стены, чужие вещи аккуратно сложено лежали друг на друге. Несколько худи, маек и джинс, военная парадная форма, кроссовки, берцы, носки и трусы. Две куртки, ковбойская шляпа на самом верху, полотенца и средства для бриться и личной гигиены. Родольфо был слишком чистоплотным для грубого военного мужчины. Стол был небольшим, но удобным, Варгас лично заказывал его для Руди. Ни в нём, ни на нём не было ничего интересного, лишь настольная лампа, стаканчик с пишущими предметами, какие-то отчёты, рабочие записи, белые листы бумаги. Все это ничто. Варгаса окутывает тоска. Парра не умер, он жив и здоров, с ним всё хорошо, но тут, на базе Вакерос, рядом с Алехандро его не было. Без Родольфо тяжело. Полковник падает на чужую кровать во всей одежде, не удосуживаясь даже снять обувь. Руди бы ругался. Запах персика все ещё лежал на подушке тонким слоем и Варгас тыкался в неё лицом вдыхая глубоко и шумно, терся об неё медленно как кот, взлохмачивая свои локоны. Он засыпает прямо так, на чужой кровати, в чужой комнате, уткнувшись щекой в чужую подушку. Он не может без Парра.

***

Кажется, что нынешнее лето в Лас Альмасе жарче предыдущего. Пот лил рекой, в горле быстрее пересыхало и горячие лучи били по голове спустя лишь пару минут нахождения под открытым солнцем. Это всё не повод не выходить на улицу, а уж тем более не выполнять свои обязанности патрульного. Небольшая бутылка с водой, которая уже успела согреться, качалась в руках Парра. Он шёл по главной улице города, через перекрёсток, дальше вглубь района, через небольшие улочки домов. Чем дальше он продвигался, тем грязнее становились улицы, тем опаснее. Он видел, что некоторые люди из картеля все ещё внаглую разгуливали по улице с оружием. Тут он был не в силах что-либо сделать, не то, чтобы он мог что-то сделать с этим находясь в Вакерос. Это давало повод для некоторых вопросов. Один из них - это насколько они важны и насколько, действительно меняют город? Если вообще делают это. Парра заворачивает в один из проулков, который имеют сквозной проход и ещё нескаолько по бокам - тупики, но там достаточно места чтобы поставить мусорный бак или старый велосипед и горшки с умершими растениями. Он не ожидает увидеть там что-то неординарное или кого-то, но мямлящие звуки, почти стоны и хныканье слышится неподалёку, и он решает заглянуть. — Отойди от него, — бутылка падает с неприятным пластиковым стуком о землю, скатываясь вбок к стоящему там зданию. Руди звучит грубо, он напряжен, когда достаёт свой табельный пистолет и целится в мужчину удерживающего молодого паренька у стены, вцепившись в него со всей силы. Мужчина не ожидал, что кто-то может их увидеть, а потому чужой голос заставляет его вздрогнуть, оторваться от паренька и резко взглянуть на приближающегося Парра. Его рот в крови, грудная клетка быстро опускается и поднимается от глубокого дыхания, а зрачки просто два больших широких тёмных блюдца. — Офицер, — слово вырывается на выдохе, словно мужчина был только-только после пробежки. Он все ещё удерживал парня у стены, держа крепко, чтобы обмякшее тело не сползло на землю. — Я сказал отойти, — голос ниже, взгляд злее. Он не знает, что мужчина сделал с парнем, не имеет понятия, но всё выглядит подозрительно. — Отпусти парня, отойти от него медленно и без глупых движений, — он сам медленно подходит ближе, держит на мушке мужчину, ведёт одной рукой, чтобы подозреваемый вёл себя спокойно. — Офицер, офицер, — мужчина быстро переглядывается с Родольфо и пареньком, решая, что делать. — Вы всё не так поняли, я не.. мы.. он... Всё в порядке, — он все же делает шаг назад, но все ещё неуверенно, стараясь удерживать второго пока тот успеет продышаться. Лишь подойдя чуть ближе, Руди видит чужие зубы через разомкнутые губы в крови. Они достаточно большие и достаточно острые, чтобы запросто пройти сквозь плоть. Мужчина - альфа. Что до стоящего у стены парня, как кажется в полуобморочном состоянии, его рот приоткрыт и из него вырывается тяжёлое дыхание. Он медленно сползает на пол, немного трясясь и когда мужчина пытается к нему подойти Руди тычет в него пистолетом, заставляя оставаться на своём месте. Родольфо оказывается тем, кто подходит к парню ближе. — Что ты с ним сделал? — он ведёт головой в сторону сидевшего, но смотрит на мужчину. — Я ничего, все хорошо, офицер, поверьте, — альфа ведёт плечами, облизывает губы. Всё выглядит странно. Взрослый мужчина в рабочих джинсах и рубашке - явно один из команды строителей и невысокого роста парень, в белой майке одного из футбольных клубов, которая частично уже запачкана кровью. Синие джинсы и большие кроссовки. Типичный школьный рюкзак, который таскали все ребята почти что со средней школы валялся рядом с ним. — Он... это мой омега, — мужчина подытоживает. — Что всё это значит? — неохотно, но Парра опускает оружие. Он все ещё напряжен, готов к любому развитию событий, остаётся настороже. — Я... мы... — Он мой альфа, офицер, — голос парня доносится до Руди. Слабо, он приходит в себя. Всё также сидит на корточках, прикрыв своё лицо. Больше от своего самочувствия, чем в его сокрытии. — Даже если и так вы не должны рвать друг друга на куски средь белого дня, — он недоверчиво смотрит на альфу, чей рот все ещё в крови. — Покажите документы, — он убирает оружие в кобуру и тянет руку за требуемым, но видит, как мужчина переминается с ноги на ногу сомневаясь. Руди не понимает ни его поведения, ни его мотивации. Если он альфа он должен быть уверен в себе, должен вести, что тогда мешает, он ведёт себя неуклюже, зажато. Но это не его дела. Он ведёт головой в ожидании и лишь через пару долгих секунд слышит недовольно цоканье. Мужчина протягивает ему свой паспорт. Значит его зовут Мигель, альфа двадцати девяти лет, уроженец Лас Альмаса. Руди тянет руку к сидящему омеге, кидая безразличный взгляд на альфу. Он ждёт. Всё происходит молча, но уже раздражённо. Паспорт паренька достаётся тем же самым альфой из его рюкзака. Руди видит, что внутри книги и тетради. Чужой документ отдаётся в руки с громким вздохом - ожиданием чего-то плохого. Фернандо, омега семнадцати лет, уроженец Мехико. Он поднимает недовольный взгляд на альфу. — Вы оба идёте со мной, — без разбирательств, слишком уж странной кажется эта парочка. Он связывается со своим напарником по радиосвязи. К счастью, он поблизости - они должны были пересечься некоторое время назад, чтобы продолжить патрулирование вместе. Они вместе задержат этих подозреваемых и расспросят, что взрослому альфе понадобилось от несовершеннолетнего омеги. Не напуган ли и не развращён ли паренёк. Почему он так далеко от дома? — Прошу вас, офицер, всё не так, как вам кажется, — альфа делает шаг вперёд. Он прокашливается. — Всё в прядке, это не то, о чем вы думаете. Это было его сознательное решение, — он указывает на омегу. Почему Родольфо не должно быть всё равно? Его безразличный взгляд говорит мужчине о том, что, возможно он даже и не слушает. Всё и вправду выглядит подозрительно и странно. Возникает множество вопросов. — Он мой истинный альфа, офицер, — парнишка прокашливается, глубоко вздыхает, проводит по волосам руками, чтобы убрать спадающие пряди на лицо. Он действительно выглядит как омега - не крупный, большие карие глаза, ровная и аккуратная кожа, пухлые губы. Не то, чтобы все омеги были такими, а беты - нет, но такая внешность среди мужчин более подходила под омег. Так распорядилась природа. — Пожалуйста, отпустите нас, офицер, — омега пытается встать, и альфа помогает ему, прижимает ослабленного к себе. — Почему я должен это дела... — Потому что мы истинная пара, он меня пометил, мы обручены, — он повышает голос, недоволен тем, что стоящий перед ним Руди его не понимает. — Это было наше совместное решение, я люблю Мигеля уже долгое время, я был рождён для него, — он сводит свои брови в недовольстве. — Не хочу ничего об этом слышать, ты несовершеннолетний, у твоего альфы есть голова на плечах, и я уверен он знает, что грозит за растление малолетних... — Я не малолетка, это я его попросил. Я устал ждать. Мои родители были против, я ушёл от них. Почему кто-то кроме меня может решать мою судьбу? — он скалится на Парра, показывая свои маленькие, почти еле заметные клыки. — С Мигелем я буду более счастлив, тем более мне исполняется восемнадцать через два месяца... — Я обещаю, что возьму все заботы о нём, офицер ээээ... — мужчина только сейчас понимает, что всё завертелось слишком быстро, настолько, что Парра не показал свой жетон, не представился. Это первое что он должен сделать. —Офицер полиции Лас Альмаса, сержант Родольфо Парра, — он сводит свои брови, его утомляет этот диалог. Снова альфаомеговские отношения. Альфа нарушил закон и правила, и он должен понести за это наказание. А что до омеги? Его следует вернуть домой к родителям. — Сержант, может мы можем договориться? Сколько требуется, чтобы вы нас отпустили и не сообщали его родителям? — он тянется к заднему карману брюк доставая портмоне. Сильно удивляясь, когда Парра негативно качает головой отказываясь от взятки. — Чего вы хотите? — Я ничего не требую, лишь пройти за мной... — Фернандо, — альфа почти повышает голос, когда омега вырывается из его поддержи внаглую и резко направляясь к офицеру. Его волосы растрёпаны, шея в крови, взгляд дикий, рот приоткрыт в небольшом оскале. — Вы не альфа и даже не омега, вам не понять, что значит встретить свою истинную любовь. И неизвестно встретите ли вы когда-нибудь, — в чужих глазах видится злость, отчаяние, почти слёзы. Он стоит близко, тычет указательным пальцем Родольфо в грудь. — Он меня пометил. Вы знаете, что это значит? Что мы связаны, я теперь всецело принадлежу ему и, если вы нас разделите это будет настолько больно, что кто-то из нас, не выдержав этой боли может умереть. Вы этого хотите? — его начинает трясти и Руди понимает, что это от страха за то, что его слова не возымеют эффекта. Руди передёргивает от чужих доводов. Они не должны причинять ему ни боли, они в целом, действительно, не должны иметь на него эффекта. Истинная любовь? Истинный омега? Альфа? Он пытается убедить себя, что он не знает, что это такое. Что образ Алехандро не всплывает в его голове при этих значениях. — Я сделаю всё, чтобы остаться с ним, даже если мне придётся с вами драться, — парень хнычет, пытается выглядеть сильным, но не может сдержать слёзы от страха разлуки. Его альфа обхватывает его за плечи и тянет к себе, прижимая, успокаивая. — Офицер Парра, если это настолько необходимо возьмите только меня, я буду отвечать перед законом, но его отпустите… — Нет, — омега негативно вертит головой, не соглашаясь на его слова. — Так надо, Фернандо, — он целует парня в макушку, смотря на Родольфо, ожидая его решения. — Когда всё решится, мы снова будем вместе, я тебе обещаю — шёпотом, только чтобы его омега услышал. Руди уходит в транс, он наблюдает. Их связь действительно сильна, это почти ощущается. Может, если бы он был альфой или... омегой? Он бы точно мог сказать об этом, больше почувствовать, насколько все их слова и чувства правдивы. Он не знает, что делать. Действовать по правилам или своим чувствам, которые просят его отпустить их? Что-то внутри груди неприятно клокочет, нашёптывает, что пусть хоть у кого-то будет счастье в любви. Он протягивает оба документа мужчине, склонив голову, прикрывая половину лица своей полицейской фуражкой. Всё происходит безмолвно и быстро. Они забирают документы, хватают рюкзак и просто убегают, держась за руки. В спешке и в панике, лишь альфа благодарит Парра за свободу и принятие. Руди слышит удаляющиеся шаги, звуки машин где-то вдалеке и пение птиц над ним. — Блять, — он проговаривает это садясь на корточки, зажимая руками переносицу, вдыхая глубоко через пальцы. Он не уверен, что принял правильное решение. Он точно принял не то решение и если с пареньком что-то случится, то это будет его личная вина. Стоит Родольфо услышать про истинную любовь и омегу как в голове всплывает Алехандро и так каждый раз. Стоит ему вспомнить мужчину и всё идёт наперекосяк – его жизнь, мысли, принятие решений. Он не видел и не слышал его довольно долгое время, пора отпустить и забыть его. Только он не может. Его напарник находит его в таком состоянии всё в том же переулке спустя пару минут. Вопросов было не так много, но Парра пытался увильнуть от них всех. Про подозреваемых он ошибся, он проверил документы, всё нормально. Им надо продолжить патрулирование. Напарник лишь спокойно кивает. Он рад, что с подозреваемыми все решилось, ему не нужна лишняя работа. Работа продолжалась своим ходом. Было выписано пару штрафов, улажена уличная драка. Отчёт о произошедшем был написан и сдан в офисе. Рабочий день закончился и настало время меняться местами с другими патрульными. Его смена окончена, он свободен и может идти домой. Парра глубоко вздыхает и выдыхает, когда выходит на улицу, уже в гражданской одежде, готовый прийти домой, искупаться, поесть и отдохнуть. Повторить все ежедневные рутинные ритуалы, только чтобы затем лечь спать и повторить этот же день по-новой. Яркое закатное солнце окрашивало небо в приятные, яркие и тёплые цвета. Казалось, что жизнь вот-вот начнётся, новая, свежая, лучшая. Он отходит от основного полицейского здания всего несколько метров, до общей дороги, останавливаясь на пешеходном переходе ожидая свой зелёный знак. Чёрная тонированная машина останавливается прямо перед ним, на линии пешехода, нарушая правила дорожного движения, блокируя выезд для поворачивающих машин и остальных проезжих. Для Руди это неожиданно и быстро, он напрягается, но на всё уходит несколько секунд, чтобы мозг вспомнил кому принадлежит данный транспорт. Окно пассажирского сидения опускается, чтобы наконец-то Парра увидел его, снова за рулём, почти не поменявшегося Алехандро, который приказом диктует ему сесть в свою машину.