между строк

«В итоге теперь мне придется завтра мыть посуду в столовой»

«Блять мы в ссср что-ли, что за наказания»

«Ну вы может и нет, а она - да» Да не то слово... Видимо Ирина Петровна решила, что дополнительный час в школе точно за мотивирует больше не опаздывать. Мотивация, конечно, есть, но шанс того, что она будет трупом лежать весь оставшийся день и скорее всего проспит - вырастает. Да и что за новые методы? Она ожидала от этой женщины всё, но не то, что так отыграется на Ксюше. Чем так не угодила?

«Удалось освоиться в новой школе?»

«Плюс минус... Не самый лучший коллектив правда, но а че выебываться то»

«Что правда, то правда. Ладно, мне уроки делать надо. Спасибо, что выслушал»

«С ума сошла благодарить за такое? Мне только в радость, что у тебя в жизни хоть какой-то движ Париж начал происходить и ты этим делишься. Удачи» "Ого, ну прям как мама..." пронеслось в голове от последнего сообщения. Движ Париж... А ведь действительно, уже последние шесть месяцев так точно, ничего интересного не происходило. Сначала летние каникулы, которые она благополучно провела дома, потом однообразные школьные дни... Похвастаться интересными историями не было возможности. В любом случае, такие изменения не особо радовали. Ксюша поделилась с Ильёй о прошедшем дне, как опоздала, как её отчитывали, как потом ей поставили двойку по геометрии за забытое домашнее задание... Всю жизнь делала и не проверяли. Тут решила полениться так сразу. Закон подлости. Но она не рассказала об утреннем инциденте и новом знакомстве. Ничего ведь особенного. И перекинулись они парой слов. А как-то давать надежду на то, что девушка завела общение с кем-то кроме него - беспонтово. Они может и увидятся, но очень сомнительно, что действительно подружатся. Да и в течении дня и после она его больше не встречала. Сейчас был вечер. Ксюша расположилась за рабочим столом, расставив свои учебные принадлежности. Хотя помимо этого там можно было найти пластилин, бисер, резинки, фантики, стикеры и всё, что характерно для творческого человека. Картину еще добавляли пятна краски, с которыми она смирилась после нескольких попыток борьбы. Родителей дома не было, в квартире царила гробовая тишина. В основном это безмолвие девушка нарушала музыкой, ибо эта тишь да глушь приносила дискомфорт. Сейчас у неё гудела голова от боли и была благодарна этой возможности прочувствовать безмятежность. Но домашнее задание никто не отменял, поэтому выжимая себя из последних сил, Ксюша пыхтела над алгеброй. Точные науки ей давались довольно легко, но только не тогда, когда единственное твоё желание на данный момент - залечь в кровать, и желательно, не проснутся. Больше всего раздражало в этой ситуации то, что учительница постаралась и раздала каждому ученику индивидуальное задание. Но как-то хвалить её за такую заботу не тяготеет. Промучившись в таком же темпе ещё минут тридцать и с победным хлопком закрыв тетрадь, Ксюша довольно потянулась на стуле. Неожиданно из коридора доносится звук двери. Мама должна быть только через час, а значит это отец. Супер. Она максимально надеялась, что её не потревожат, но мечта обрушилась, как только за спиной раздался скрип. Он абсолютно молча зашёл в комнату и остановился около стола. — Что делаешь? – Ксюша от неожиданности дёрнулась и аккуратно посмотрела на отца, который с совершенно невозмутимым видом разглядывал окрестность, будто первый раз здесь. Хотя не заходил он сюда, действительно, давно. — Уроки... делаю, – она искренне попыталась делать такой же вид, но не выходило, лишь хмуро подняла взгляд, задавая немой вопрос:"Что тебе от меня надо?" — Как в школе дела? – это окончательно добило всю выдержку Ксюши из-за чего брови взлетели наверх и взгляд выражал полный ахуй от такого проявления интереса. — Вы с мамой договорились что-ли? Что происходит? – хотелось долбиться головой об стену от желания, чтобы её оставили в покое и полного непонимания всей ситуации. — Нет... Ну ты ведь ребёнок мой, я же имею право знать, что у тебя в жизни происходит, – он всё также не осмеливался поднять глаза на того, с кем разговаривает. Будто провинившееся дитя. — Нормально у меня всё, – Ксюша поняла, что бессмысленно продолжать узнавать причину такого неравнодушия, и просто отмахнулась от диалога. — Точно? Ты знай, я всегда... — Пап. Я помню, спасибо, – не дала договорить, всем своим видом крича, чтобы тот ушёл. Мужчина наконец посмотрел на человека, который тоже находился в комнате. Глаза были полны грусти и... Вины? — Ксюш, ты прости меня, я ведь... — Пап, пожалуйста. У меня голова болит, – снова не дала закончить свою эпопею. Ну какой смысл? Плечи отца с отчаянием опустились и он покинул комнату молча. Хотелось выть и рвать волосы от злости на этого человека и себя. Ей было жалко так поступать с ним, она признавала это. Было жалко, что все отвернулись от него. Было жалко смотреть, как тот приходит каждый вечер домой с уставшим видом. Домой, где ему не рады, и где его никто не ждёт. Было жалко. Она видела, как мужчина по-началу пытался исправить ситуацию, проявлять инициативу в общении. Со временем эта искра и надежда угасала. Видела это по взгляду и по поведению. Ей точно не было плевать на него. Но скопившейся обиды было слишком много, чтобы разогнать её с помощью одних слов. Важны были поступки. А поступков как таковых не было. Он безусловно чувствовал свою вину, но... Будто не признавал её. Или не хотел признавать. Не принимал свои ошибки и свою неправоту. И возможно, было бы разумно сказать, что промах абсолютно принадлежит ему. И это, субъективно, было так. Но Ксюша понимала, к сожалению, отца. Во-первых, это его человеческое достоинство, которое есть у всех в той или иной степени. В данном случае, эта степень была высокой. Во-вторых, внутренний конфликт, с которым он сам ещё не разобрался. Ну а ей что делать? Мужику сорок лет, между прочим. Она уж точно не в силах, помочь разобраться тому в своих тараканах. Решив, не разгонять в очередной раз эту тему в голове, как обычно сходила в душ и вырубилась, как только голова коснулась подушки.

***

Шёл седьмой урок. Желание схватить портфель и выбежать со всей дури из класса, вырастало с каждой минутой. Но Ксюша упорно высиживала последние минуты географии, облокотившись головой на руку. Учительница, всегда очень трепетно относилась к своему предмету, и считала его безумно важным. География важна - не поспоришь, но учитывая факт того, что они уже третий год проходят одни и те же темы, никак не трогая всеми желаемыми страны - вынуждал ненавидеть этот предмет. Нахер ей эти воздушные массы? При всём уважении, но это пиздец. Раздаётся долгожданный звонок на перемену, и все, как по команде, встали из парт и покинули класс. Ксюша последовала этому примеру, и так как это был последний урок в расписании, направилась в гардероб. Она помнила про вчерашнее наказание, но в глубине души надеялась, что учительница просто забудет про это опоздание. Стоило ей вспомнить про неё, как дорогу ей перекрывает Ирина Петровна: — Куда мы направляемся? – с гадкой ухмылкой произносит та. Хотелось закатить глаза и послать как можно дальше надзирателя, но чувство совести ей этого не давало. — Здравствуйте, домой, – ровным голосом произносит она, будто не при делах. — Увы не сегодня, мой милый друг. На кухне тебя уже ждут, так что вперёд и с песней! – с воодушевлением говорит Ирина Петровна. Когда в последний раз в её глазах горел такой энтузиазм? На памяти - никогда. А как над учениками поиздеваться, так пожалуйста. Садист в чистом его обличии. — Ирина Петровна, я может лучше в классе помою? – с надеждой спрашивает Ксюша, понимая, что идея провальная. Просто осознание того, что она буквально будет трогать чужие объедки заставляло передёрнуться. Брезгливость была одним из ближайших её друзей. — Сейчас будешь пререкаться, будешь и посуду, и класс мыть. Шуруй давай, через сорок минут зайду проверю, – отрезала диалог учительница, и уверенной походкой ушла. "Что не день, то хуетень" пронеслось в мыслях, и с таким настроем вынуждена была направиться в столовую. Это помещение в целом не изменилось: те же высокие светлые потолки, пол, выглаженный серой плиткой, которая глухо отзывалась звуком шагов и противным скрипом стульев. На стенах плакаты с лозунгами по типу "Завтрак - заряд энергии на весь день", а прямо виднелся длинный прилавок с раздачей еды, что пустел на данный момент времени. Деревянные столы, покрытые стёртой до дыр скатертью и такие же уставшие временем стулья. В воздухе смешивались запахи варёного мяса, тушёной капусты и выпечки с чаем. И ни единого галдящего школьника. Тишина действительно создавала атмосферу умиротворения, и стоило только шагнуть за порог, как из-за угла появляется кто-то. И этот кто-то чуть не врезается своим носом в Ксюшу. — Илья? – Ксюша первая отошла от этой стычки и моментально узнала знакомого. Тот остановился в одной руке держа телефон, в другой булочку в пакетике. Во взгляде сначала возникло секундное непонимание, а после радость. — Это традиция уже какая-то, – намекнул с лёгкой улыбкой собеседник на прошлый инцидент. — Ты кстати мне и поможешь, пойдем, – долго не думая, схватила ненавязчиво Илью за запястье и направилась на кухню. Ну а что, ей одной отдуваться? Тот видимо в небольшом ступоре опешил, но сопротивляться сильно не стал. Он хотел задать очевидный вопрос, но хлебобулочное изделие во рту этого не позволяло. В итоге они доходят к месту экзекуции и парень наконец решает узнать: — А что происходит? – они вдвоём стояли у входа осматриваясь. Впринципе, разницы между столовой особо не было: посередине плита с металлическим столом, вдоль стен расположились холодильник, раковины, морозильные камеры... И ещё что-то, что Ксюша не смогла распознать. В воздухе снова витал запах еды, от которого хотелось сморщится. Остатки жира, специи от оставшихся блюд... Всё это исходило из мойки, в которой было две кучи посуды. Девушка уже открыла рот, чтобы ответить, но из-за спины появляется, видимо, местная повариха: — Ксения? – спрашивает она, всем своим видом показывая, как она заебалась. Ксюша молча кивает. — Вон, – указывает рукой на гору грязных тарелок, – можешь начинать. А ты что тут делаешь? – наконец замечает она и Илью тоже, который по-прежнему жевал булочку. — А я... – он покосился на девушку, не находя на это ответа, ибо "Я сам без понятия, хули я тут делаю" — А он помогать мне будет, – говорит всё как есть заместо него, Ксюша. Женщина с подозрением поморщилась, видимо обдумывая такой расклад, но сразу же сдалась: — Та делайте что хотите, я пошла, – и она действительно ушла, закрыв за собой дверь. Илья моментально повернулся в сторону Ксюши всё еще ожидая ответа на ранее поставленный вопрос. — Ну ты на меня вчера падал? – подаёт голос Ксюша. — Падал. — На русский язык меня задержал? – продолжает свой допрос девушка, наблюдая за реакцией собеседника. — Ну задержал. Эй, но я ведь извинился, – пытается оправдаться Илья, явно не радуясь предположительно дальнейшему развитию разговора. — Ну вот и всё. А Ирина Петровна решила, что мытьё тарелок школьников в качестве наказания - очень оригинально, – выносит вердикт и разводит руками без слов говоря, мол, не моя вина. Парень, шокированный такими словами, аж поперхнулся булочкой и удивлённо уставился на девушку: — Чего? – на мгновение показалось, что собеседник над чем-то своим задумался, будто был удивлён не только такой жестокостью, а ещё чем-то. — Чего-чего... Давай начнём уже, – сказала Ксюша и направилась к раковине, тут же включая воду. Илья через секунду встал рядом, совершая те же действия. — Так ну... Тут как раз две горы на нас пополам, – говоря уже больше себе, Ксюша, с отвращением посмотрела на посуду, – Ты мне, кстати, ещё булочку должен, – невзначай решает напомнить про компенсацию. — А не кажется ли это тебе слишком жестоко? Посуда, булочка... Я же упал просто, – произносит тот, также косясь на столовые приборы. — Ну кто же знал, что так обернётся всё... Давай, джентльменский долг зовёт тебя, – с едва заметной улыбкой шутит она, беря в руки первую чашу. Тот тоже в шутку закатывает глаза, проделывая такие же шаги. Они пребывают несколько минут в тишине и первым её нарушает Илья: — Ты из какого класса? – с совершенно спокойным видом спрашивает он. — Из 9Б. Ты...? – решает узнать больше ради приличия, нежели интереса. — Из 9В, – с улыбкой произносит тот. — И как тебе класс? – пересиливая себя старается поддержать диалог, ибо ну она сама завела его сюда. Хотя могла справиться самостоятельно и в тишине. — Да класс, как класс. Обыкновенный коллектив, – отвечает он, – Ты лучше расскажи, здесь все учителя такие? — Какие? – хмурится Ксюша. — Как бы мягче выразиться... ебанутые, – мнётся тот, видимо обдумывая, не слишком ли грубо. — Ну... Вообще да. Хотя учительница по биологии неплохая, – стараясь вспомнить всех людей, которые её учат, отзывается она. Несмотря на то, что мозг под конец дня категорически отказывался работать. — Это печально, – комментирует Илья. Сразу же возникает ассоциация с её интернет-собеседником, который вечно вспоминает этот доисторический мем. Видимо, не он один его не забыл, – ты давно здесь учишься? — Четвертый год. В шестом перевелась. — Ясно. А я, кстати, знаешь почему перешёл сюда? У меня... И затем последовал двадцатиминутный увлекательный(нет) рассказ о том, как он сменил четыре школы из-за вечных переездов, затем он стал доказывать о том, что горький шоколад откровенное разочарование, с чем поспорила Ксюша, как лучше всего и вкуснее резать бутерброд: по диагонали или пополам, и ещё куча пустых глупых тем, которые не сильно загружали голову. Через сорок минут, как и обещала, их навестила Ирина Петровна: — Как успехи? – тихо подходит из-за спины учительница, интересуясь. Оба от испуга дёрнулись, не втыкая, как они не услышали её шагов. Первой отреагировала Ксюша: — Мы почти закончили, – спокойно произносит она, даже не поварачиваясь лицом к женщине. — А он что тут делает? – задаёт та ожидаемый вопрос, указывая на Илью. — Он помогает мне, – пожала плечами девушка, будто это очевидно. — С какой чести? — Ну откровенно говоря, это она из-за меня опоздала, поэтому я был вынужден, – встрял в диалог Илья. — Какие любезности, – прокомментировала Ирина Петровна, с недовольным выражением лица, – в следующий раз такое не прокатит. Ксюша с Ильёй саркастично переглянулись, мол, что за чушь, и нежелательная персона покинула кухню. — Заебала, – тихо буркнула себе под нос Ксюша, на что Илья понимающе улыбнулся. Спустя десять минут они наконец-таки завершают работу, и домывая последнюю тарелку с облегчением выдыхают. — Я ближайшие десять лет к посуде не притронусь, хватит с меня, – говорит Илья, вытирая мокрые руки полотенцем. — Аналогично. Они вместе вышли из пустого, на данный момент, здания, ведь вся вторая смена находилась в классах. И, вроде как, направились по домам. По-крайне мере Ксюша точно. Илья же шёл за ней и не понятно, преследовал он её, или так совпало, что им в одну сторону. Они прошли пару минут в тишине, после чего Ксюша всё-же решилась задать животрепещущий, на текущее время, вопрос: — Ты куда идёшь? – она не стала особо задумываться над формулировкой, ну а собственно, зачем? — Я думал ты уже не спросишь, – парень в очередной раз сверкнул своей привычной улыбкой, – я тебя провожаю. Девушка недовольно повела бровью. — Обычно просят разрешение на это, – произносит она, тонко намекая на то, чтобы тот лучше ретировался. Парень лишь неоднозначно пожал плечами на это. — Ну если хочешь, можешь дать мне под зад коленом, – снова саркастично ухмыляется Илья, продолжая рядом идти. — Я тогда тираном буду каким-то. — Не будешь, я ведь сам предложил. На лице Ксюши проскальзывает секундное изумление, а затем, больше в шутку, тяжело вздыхает: — Это не так работает. И они оставшиеся пять минут обсуждают учителей, школьный ремонт, который заставлял желать лучшего и расписание, проклиная того, кто его составлял. На светофоре автобус ожидал зеленого цвета, о чем она сообщила Илье, и тот на прощание вновь сверкнул своими тридцатью двумя и протянул руку. Почему-то именно в этот момент Ксюша впервые обратила внимание на его внешность: тёмные смолистые волосы, что были аккуратно уложены, отлично подчеркивали лицо - выразительные глаза, плавные скулы, округлые черты... Всё это создавало спокойное, даже немного доверчивое выражение. Лёгкие следы от родинок, кой придавали индивидуальность и естественность. Словно незначительные акценты на чистом полотне. Зелёные глаза, полные внимательности и лёгкой задумчивости. Прямой нос гармонировал с общими пропорциями лица, и сквозь улыбку прослеживалась забавная щербинка, которая, между прочим, очень даже ему шла. Он был одет в широкую тёплую куртку, что выглядело уютно. На шее свисали крупные наушники. Впринципе весь его образ был объемным. Она пару секунд по разглядывала собеседника, и затем на прощание пожала руку. Тот сразу же пошёл своей дорогой, а она поехала на транспорте домой.