Young and Wild

Темное облако опустилось на землю.   Метафорически по своей природе, этого облака на самом деле не было, даже Сонхва знал это. Вглядываясь в небо, он видел, что там нет ни одного облачка, только слепило солнце. Чистая голубизна, небо было хрустальным.    Но как ни странно, когда он обнаружил, что смотрит на землю, где его ноги были по колено в снегу, там была тень, которая тянулась настолько далеко, насколько он мог видеть.   Других пираты были тихими, они бросали свои припасы в гребные лодки, которые были доставлены на берег. Некоторые из лодок были погребены под приличным количеством снега, кристаллы еле-еле таяли, когда лодки столкнули в ледяную воду, пока пираты заканчивали погрузку своих припасов, чтобы вернуться на «Destiny». Экипаж не пытался вести себя тихо, их звуки были просто слегка приглушены, так как Сонхва не мог не заметить легкую дрожь в своем сердце.   Дрожь только усиливалась, чем больше он концентрировался на ней, в чем он винил то, что не спал две ночи, и утренний стресс.    Земля обладала таинственной и очень мощной аурой. Не чувствовалось опасности, Сонхва знал, что сила этой земли была не причинит им вред, но она всё равно была невероятно могущественной. Ледяная страна чудес, в которой было много тайн, о которых никто, кроме жителей, не мог узнать. Кристаллы пели им, когда они шли дальше от заснеженного луга мимо замерзшего пруда и умирающей ивы, которая охраняла землю мира, даже когда на нее наваливались тонны снега.   Умирающая ива. Та же самая ива казалась немного оттаяла, когда он покидал луг. Маленькие капли воды падали с её ветвей, когда солнце полностью взошло. Та самая ива, перед которой Сонхва дал обещание.   На самом деле, возможно, это его собственная дымка окутала его, но казалось, что весь луг выглядел чуть теплее, когда они уходили.   Возможно, заклинание было снято.    По крайней мере, так в шутку пробормотал первый помощник, когда они остановились на опушке леса и оглянулись на заснеженный луг, восхитительно переливающийся под утренним солнцем. Это была легкая шутка, произнесенная с благоговением, когда все они в последний раз взглянули на эту страну чудес. Сонхва знал, что такого зрелища никогда не будет, и в глубине души понимал, что если он когда-нибудь попытается снова посетить это место, то не увидит подобного.   Магия исчезнет.   — Сонхва!   Названный вздрогнул от звука своего имени, развернулся, поняв, что долго смотрел на опушку леса. Он повернулся и увидел, что капитан стоит на скалах, вода омыла его сапоги. Хонджун слегка согнулся с довольно любопытным и почти нетерпеливым выражением лица, его рука нажимала на переднюю часть лодки, которая была заполнена мешками с припасами. Сонхва знал, что капитан был более чем готов ступить на свой корабль, он был взволнован всё утро с тех пор, как Сонхва проснулся, и чуть не испугался до смерти, узнав, что никто больше не может увидеть след, в который он вкатился.    Странное исчезновение Минги тем утром отбросило их назад во времени. Никто не видел, как он куда-то уходил, и после ночи Сонхва предполагал только самое худшее. Но обнаружил, что пират, о котором шла речь, был на опушке леса, пока внутри старшего разгоралась паника. На самом деле, Минги спокойно стоял рядом с Хонджуном, терпеливо ожидая Сонхва. Как будто ничего и не было, как будто та ночь действительно была сном. Сонхва пытался ответить на свои вопросы, но каждый вопрос вызывал только пять новых.   Он спросил об этом Минги, когда более высокий пират подошел к нему с очень странным выражением лица. Сонхва спросил Минги, что он видел той ночью, он даже спросил пирата, помнит ли он что-нибудь вообще. Но Минги только стоял там, его глаза слегка сузились, когда он глубоко выдохнул в холодный воздух.    Он ничего не сказал, что только заставляло сердце Сонхва биться сильнее с каждой секундой молчания. Возможно, это действительно был всего лишь сон, и, возможно, он видел вещи, которых на самом деле не было, и просто сходил с ума.   Но как только Сонхва собирался извиниться и собрать свои припасы, уже полностью смущенный сценой, которую он устроил тем утром без всякой причины, стрелок слегка двинулся вперед, его глаза сверкали чем-то таинственным, когда они следовали по тому самому следу, который только Сонхва, казалось, мог видеть.   — На рассвете, — начал он таким низким голосом, что земля сотряслась, — он исчез. Так и было. Минги оставил Сонхва стоять там, только более растерянный, чем в начале.   Сразу после этого они ушли, отправившись обратно к каменистому и заснеженному пляжу. Капитан всё ещё смотрел на него, ожидая, когда он, без сомнения, сядет в лодку, чтобы они могли встретиться с остальными членами основного экипажа, которые уже начали грести к «Destiny».   — Ты что-то забыл? — спросил его Хонджун, его хватка на дереве становилась всё крепче с каждой секундой.   На мгновение Сонхва хотел сказать ему, что он сошёл с ума, но что-то подсказывало ему, что капитан не готов к таким шуткам. Так что он просто покачал головой и выставил ноги вперед, каждый шаг ближе к лодке заставлял его сердце трепетать сильнее.   — Нет, — сказал он Хонджуну, хватаясь за деревянную лодку. На ощупь она была невероятно холодной, даже влажной, поскольку снежные кристаллы начинали таять по мере того, как день становился теплее.   — Тогда почему ты медлишь?— спросил капитан, его взгляд на мгновение метнулся к опушке леса, чтобы увидеть, не было ли там чего-то, что привлекло внимание старшего. Но на самом деле ничего не было, лес за ними лежал спокойно на месте, ни звуков, ни эха на близком расстоянии. Земля замерзла после их отъезда, но постоянно менялась, когда они собирались уплыть.   Сонхва не мог не чувствовать дрожь, сковывающую его, когда он думал о том, чтобы покинуть заснеженную землю.   — Прости, — тихо прошептал он, слегка наклонив голову, чтобы посмотреть на камни под ногами.   Он мельком взглянул вверх, возвращая взгляд к лесу, где снег был толстым, но слегка таял под солнцем. Сонхва глубоко вздохнул, когда место в его груди стало тяжелым от предчувствия и беспокойства. Его язык высунулся, чтобы облизать губу, которая почти высохла от холодного воздуха. Возможно, это его глаза дрожали оттого, что мир вокруг него казался зыбким.   Было странное чувство. То, о чем он хотел рассказать капитану и остальным, но всё же чувство было слишком новым для него, потому что он не был уверен, что оно могло бы значить. Он решил хранить молчание, предпочитая наблюдать, как мир вокруг него сгущается в тени, пока остальные терпеливо ждали, когда он сядет в лодку.  Наступали темные времена.    Но вместо того, чтобы сосредоточиться на том, как его мир медленно начал заполняться чем-то темным и таинственным, было что-то ещё, что привлекло его внимание, когда он перемахнул ногой через борт лодки. Она был достаточно блестящей, чтобы отражать солнечный свет над ними, мягко мерцая среди камней, на которых стояла лодка. Сонхва несколько раз моргнул, глядя через край на мелководье. Вдалеке он услышал тихий вздох капитана, но проигнорировал. Сонхва перегнулся через борт, окунул руку в леденящую воду и обхватил объект, который попался ему на глаза, пальцами.   Ракушка.   Она был ярче любой ракушки, которую он когда-либо видел на рынках в своем королевстве. Розовый цвет, мягко мерцающий даже из воды. Сонхва держал её в ладони, кончики его пальцев покраснели от холодной воды. Сама ракушка была не такой большой, как раковина моллюска, но всё же прекрасно помещалась в его ладони. Палец Сонхва аккуратно прошелся по песчинкам в бороздках, что-то в ракушке казалось нереальным.   — Что это такое? Сонхва повернулся, чтобы посмотреть через плечо, его пальцы, защитно сомкнулись на красивой ракушке. Он прижал сомкнутую ладонь к груди, внезапное желание защитить её захлестнуло его, хотя только капитан спросил его, что он нашел прямо на борту лодки.    — Ракушка, — тихо сказал он, и его сердце внезапно заколотилось в груди. — Вот и всё.   Капитан одарил его странным взглядом, глаза слегка прищурились, а взгляд скользнул вниз по груди Сонхва туда, где его сжатая рука была защитно прижата к меху. Хонджун ничего ему не сказал, хотя было ясно, что у капитана много вопросов о том, почему из всех ракушек именно эту нужно держать с такой деликатностью и почему Сонхва даже остановился, чтобы подобрать её, когда они проходили мимо сотен таких же.   На губах капитана была почти мягкая улыбка, когда он смотрел на Сонхва с его маленькой розовой раковиной. Улыбка, которую старший поймал как раз вовремя.   — Это напомнило мне о тебе, — тихо прошептал он, наконец, полностью погрузившись в лодку и наблюдая, как капитан начал толкать лодку обратно в воду достаточно глубоко, чтобы они могли использовать весла, чтобы добраться до «Destiny».  — Каким образом? — спросил Хонджун, склонив голову в легком замешательстве, как только сел в лодку, слегка задыхаясь от усилий, которые потребовались, чтобы оттолкнуть лодку от камней.    Сразу после его слов Сонхва поклялся, что ракушка в его руке стала теплее на ощупь. Он смотрел, как Хонджун схватился за весла, но не попытался ими воспользоваться.   — Второй раз я увидел тебя, когда мы были маленькими детьми. Внизу у океана, в том месте, где я хотел бы поиграть с друзьями перед той трагедией, — мягко начал Сонхва, наблюдая, как каждое его слово впитывает капитан. — Ты понимаешь, о чем я говорю?   — Да, как я мог забыть? — ответил ему Хонджун, его голова только сильнее наклонилась.   Что-то в груди Сонхва разлилось тепло.   — Ты никогда не подходил слишком близко, всегда оставался вне досягаемости. Прямо за теми скалами, где я едва мог разглядеть твое лицо, даже мои друзья в то время думали, что ты просто призрак, потому что ты всегда мог раствориться в воздухе.   При этом капитан тихонько усмехнулся, его глаза слегка затуманились, как будто он перенесся в то время много лет назад.   — Честно говоря, я помнил тебя, — признался он, его взгляд метнулся вверх, чтобы встретиться с глазами Сонхва. — Я даже лица мальчиков, с которыми ты играл на берегу, не запомнил.   Сонхва почувствовал, как его губы слегка приоткрылись, а глаза расширились. Он посмотрел на капитана, легкий ветерок омыл их, разметав волосы Хонджуна по его плечам и лицу. Сонхва не мог найти в себе никаких других эмоций, кроме порхающих маленьких бабочек.   — Я дал тебе ракушку, — быстро сказал он, когда понял, что Минги тоже сидит там с ними. Он прочистил горло и оторвал взгляд от Хонджуна, когда почувствовал, что их переглядки становятся слишком горячими и напряженными. — Маленькая белая ракушка, которую я нашел у берега, смешанная с песком. Я чуть не застрял рукой в ​​камнях, пытаясь схватить её, но, к счастью, мне удалось вытащить. Помнишь это? — Я помню, как смотрел, как маленький принц в синей мантии, грязной по краям, карабкался вверх и вниз по огромным скалам своего королевства, где, как он знал, он не должен был играть. Я помню, как наблюдал за мальчиком с волосами цвета воронова крыла, который чуть не потерял маленькую корону из-за своей беспечности. Мне нравилось наблюдать за тобой издалека, мне нравилось видеть, каким свободным ты был у моря, — ответил ему Хонджун, уголки его губ изогнулись вверх, когда воспоминания нахлынули. — Ты поставил беленькую ракушку на камень для меня, стоя в нескольких шагах. Я всё ещё не подходил близко к тебе, а ты ждал, пока солнце не скрылось за горизонтом. Я помню, как ты был терпелив, твои большие и милые глаза, ожидающие, что я подойду к тебе поближе.. Даже твоя улыбка была очаровательной, когда ты был ребёнком.   — Но ты это сделал, — мягко вмешался Сонхва, и теперь его очередь смущенно смотреть на капитана. — Ты взял ракушку.   Брови Хонджуна мгновенно поднялись.    — Я ушел, как только стемнело, а ты всё ещё прятался в высокой траве, — мягко объяснил Сонхва, осторожно перекатывая между пальцами красивую ракушку, чтобы высушить её. — Когда я вернулся утром, её уже не было. Я знал, что ты забрал ракушку после того, как я ушел той ночью.   Глаза капитана слегка расширились, как будто он смутился, его щеки приобрели нежно-розовый цвет. Младший отвернулся, его взгляд упал на его мокрые и грязные сапоги.   Сонхва нашел это милым. Его грудь наполнилась обожанием. — Она ещё у тебя? — спросил Сонхва довольно смело, но с большим любопытством. — Ракушка?   Именно тогда Хонджун слегка поднял голову, его глаза стали немного темнее, чем раньше, и полны раскаяния. Сонхва знал ответ ещё до того, как капитан успел открыть рот, чтобы объясниться. — Боюсь, теперь от неё остались пыль и пепел, — мягко признал он, по-прежнему отказываясь смотреть на Сонхва, поскольку казалось, что рябь воды рядом с лодкой казалась ему более интересной. — Прости.   — О, — тихо прошептал Сонхва. В его груди было лишь небольшое разочарование от осознания того, что у Хонджуна не было раковины, которую Сонхва дал ему много лет назад, прежде чем его соседнее королевство было сожжено дотла во время пиратского набега. На самом деле он знал, что капитан больше не будет владеть ракушкой, она была маленькой и хрупкой, не подходящей для короля пиратов, который путешествовал по всем семи морям в поисках величайшего сокровища, известного пиратам. — Всё в порядке.   Сонхва мягко улыбнулся, его взгляд нашел пристыженного Хонджуна. Было мило, что капитан пиратов казался таким потерянным из-за отсутствия маленькой ракушки. Такой человек, как Хонджун, не находил ценности в таких предметах, как раковины или драгоценности, хотя Сонхва часто это делал, так что было гораздо приятнее, что капитан считал эту маленькую белую раковину личным сокровищем.   — Мы должны отправиться на корабль, прежде чем другие забеспокоятся, — прошептал Сонхва капитану, его улыбка только усилилась, когда казалось, что капитан вырвался из своих мечтаний. Он посмотрел на весла у себя на коленях и взял их за ручку, прежде чем использовать всю свою силу, чтобы начать грести к «Destiny». Он будет бороться с течением, волны становились всё сильнее, чем дальше они уходили от морозной земли. Казалось, даже сам океан пытался удержать их от ухода. Сонхва глубоко вздохнул, когда океанская вода брызнула ему на лицо, и он часто наслаждался этим чувством, потому что оно было освежающим. Но на этот раз всё было иначе, было холодно и грубо, чересчур солено — от этого трепетало сердце.    Возможно, это просто его собственное сердце не хотело покидать землю. В нем было так много секретов, которые Сонхва никогда не смог бы раскрыть. Ему посчастливилось пройтись по снегу и увидеть те самые места, где за сотни лет до его жизни произошла великая война. Ему даже посчастливилось принять участие в древнем ритуале, который вышел из практики из-за того, насколько он был опасен как для него самого, так и для других мужчин.   Обещание верности, любви и чести. Все восемь теперь были связаны друг с другом, независимо от того, верил ли каждый из них в силу воды под замерзшей ивой или нет. Связь была крепкой, Сонхва знал, что магия здесь настоящая. Он чувствовал это. Кончики его пальцев слегка задрожали, он почувствовал, что его глаза впервые открылись.    Он знал, что покидать это место ему не хотелось. Несмотря на абсолютный холод, красота, которую хранила замерзшая земля, была тем, с чем Сонхва хотел просыпаться каждый день. Возможно, на склоне горы он хотел проснуться и увидеть восход солнца ещё раз, поскольку оно согреет замерзшую страну чудес. Было что-то уникальное в том, чтобы увидеть, как первые лучи солнца касаются замерзших кристаллов на деревьях.   Оглядываясь на землю, пока они медленно удалялись от нее всё дальше и дальше, океан становился всё более беспокойным. Волны врезались в борт гребной лодки, Сонхва знал, что земля меняется навсегда. Сейчас было бы иначе. Возможно, вечная зима уже закончилась. Что с королем огров? Был ли он обречен скитаться по земле в поисках своей потерянной дочери до конца дней? Сонхва читал в древних книгах, что по земле ходят души в поисках того, чего больше всего жаждут их земные сердца. У них были незаконченные дела, и теперь они обречены ходить по земле, пока не завершат миссию, которую должны были выполнить, ещё при жизни. Только тогда их души развеются по ветру, и они упокоятся. Если это относится к королю огров, то Сонхва не мог не почувствовать тяжесть на груди.    Он никогда не сможет найти свою дочь, слишком много лет прошло. Его душа никогда не найдет покоя.    Величайшая трагедия.     

-~-

    На борту «Destiny» всё ещё было холодно, хотя они плыли на юг уже десять дней. В какой-то момент все сняли шубы, но Сонхва был не готов отказаться от нескольких слоев теплой одежды, которую ему дали, потому что он предпочитал проводить свои дни на палубе корабля, а не под ней, как это делали другие. Леденящий ветер и мягкие морские брызги заставляли его довольно часто дрожать, пока он сидел на палубе, его нос краснел от холодного ветра, но он находил какое-то умиротворение в этом чувстве.    Стало теплее, но не то, к чему он привык. Хотя он скучал по тропическим островам, которые они часто посещали, Сонхва не мог отрицать, что его сердце всё ещё жаждало оказаться в зимней стране чудес. Были некоторые, кто подхватил болезнь во время пребывания. Сонхва был благодарен, что ему каким-то образом удалось остаться здоровым на протяжении всего путешествия, но это была ещё одна причина, по которой он предпочитал оставаться на солнце, а не внизу на главной палубе, где было, вероятно, пять или шесть мужчин, которые поймали что-то заразное. Ёсан сказал им всем, что солнечный свет будет их лучшим другом, пока они не доберутся до порта, что-то в солнечном свете было лечебное. Лекарств у них больше не было с тех пор, запасы были на исходе, и даже Сонхва знал это. Были и те, кто начинал волноваться, обсуждая между собой, что случится, если у них закончится еда, а они окажутся слишком далеко от порта.    Сонхва не любил слушать эти разговоры. Они всегда заканчивались так, что его желудок болезненно скручивался.    Вместо этого он проводил время на главной палубе, сидя в одиночестве после того, как все остальные заканчивали свои утренние обязанности и возвращались под палубу, чтобы развлечься фальшивой игрой в карты. Сонхва достаточно раз наблюдал, как они играют в темных тенях прямо под основной колодой, чтобы понять, что, как бы хорош ни был кто-то в карты, слишком много жульничества не оставляла шанса на победу.   Его не слишком беспокоило то, что он был один на палубе, где дул ветер, а «Destiny» раскачивался по волнам, успокаивая его.   У Сонхва был маленький проект, над которым он работал в свободное время, когда всё тяжелое огнестрельное оружие было начищено и даже пушки были проверены — работа, которую ему поручил главный стрелок. Казалось, Минги теперь достаточно доверял ему и не следил за каждым движением Сонхва.    Хотя проект Сонхва был небольшим, он имел для него большое значение. Он осторожно держал вещицу между пальцами, держа близко к глазам, чтобы не ошибиться. В конце концов, это был подарок, и хотя он не был уверен, как его воспримут, он хотел, чтобы он, по крайней мере, был достоин человека, которому он хотел его подарить. Когда Сонхва посмотрел вниз, его язык высунулся, чтобы облизать пересохшие на ветру губы, он не мог не обнаружить, что его грудь набухает каждый раз, когда он смотрит на ракушку, лежащую у него на коленях.   Это было ожерелье. Ожерелье, сделанное из веревки, которую он нашел закопанной в корабельном ящике с разными инструментами. Она был темнее по цвету, чем те веревки, которые он привык использовать в качестве ожерелий, но он полагал, что это будет частью очарования и уникальности.    Но на самой веревке была симпатичная розовая ракушка, которую Сонхва нашел, покидая заснеженную землю. Он сделал всё возможное, чтобы почистить её и придать ей сверкающий блеск, который доставлял ему невероятную радость, когда он держал её между пальцами. Ему потребовалось гораздо больше времени, чтобы проколоть дырку в верхней части раковины и просунуть веревку. Сонхва боялся случайно расколоть раковину пополам, поэтому работал с особой осторожностью.   Мало того, Сонхва решил, что хочет добавить к ожерелью жемчужину.   Он нашел её в моллюске давным-давно, когда бродил по тропической воде, занимаясь своими делами. Сонхва никому об этом не рассказывал, особенно потому, что знал, насколько ценны жемчужины, и не хотел рисковать тем, что её украдут у него. Поэтому он прятал жемчужину в месте, о котором знал только он. Сонхва много часов полировал маленькую жемчужину, наблюдая, как она сверкает на солнце и гармонирует с ракушкой. В этом было что-то захватывающее, Сонхва определенно не был лучшим в создании украшений, но он знал, что у него есть вкус на красивые вещи.   Ему потребовалось много времени, чтобы понять, как он хочет прикрепить жемчужину к нити, но в конце концов он применил технику, которую давным-давно делала его мать, когда он был ещё мальчиком. — Что это такое? При звуке низкого голоса Сонхва дернулся, повернув голову через плечо, и обнаружил, что Ёсан стоит прямо позади него, глядя через плечо и наблюдая, как старший поправляет ожерелье бог знает сколько времени.   — Айщ, ты меня напугал, — пробормотал Сонхва, тяжело вздохнув, когда услышал, как светловолосый пират тихонько усмехнулся и опрокинул ящик, чтобы сесть рядом с мужчиной. Сонхва лишь мельком посмотрел на него, прежде чем вернуться к очень тщательной работе по прикреплению жемчужины к нитке. Он мог видеть, что Ёсан тоже избавился от зимнего меха, но всё ещё носил рубашку с длинными рукавами, которая хорошо укрывала его и согревала даже на ветру, злобно дувшем над черными парусами. Волосы светловолосого пирата были полностью распущены, чего Сонхва давно не видел. Он уже забыл, насколько длинными они стали, всё же не такими длинными, как у капитана, но у Ёсана определенно было достаточно волос, чтобы заплести их, если он того пожелает. — Тебе что-то нужно? — Нет, я просто хотел посмотреть, что ты задумал, — ответил ему Ёсан, когда пират откинулся на фок-мачту, его взгляд упал на ожерелье, которое Сонхва держал в руках. — Ты провел здесь много времени, и я знаю, что говорил тебе, что солнце творит чудеса, но если ты будешь так долго сидеть здесь на холодном воздухе, солнце ничем не поможет.   Сонхва провел пальцем вперед и назад по мягким выступам на раковине.   — Как они? — спросил он, игнорируя предыдущий комментарий светловолосого пирата. — Больные? Они выживут?   Взгляд Ёсана обратился к открытому океану, когда он тяжело вздохнул.   — Не знаю, — признался он, слегка покачав головой. — Болезни, подобные этим, обычно не проходят. Если мы не остановимся в порту в ближайшее время, я не думаю, что смогу много для них сделать. Я отделил их от остальных. Что касается экипажа, то с остальными всё будет в порядке — тела у них крепкие. Но, может быть, через несколько дней, если мы не пришвартуемся, начнем готовиться к похоронам в море.   — Похороны в море, — пробормотал Сонхва, оторвавшись от своего маленького проекта, чтобы посмотреть в глаза светловолосому пирату. — Но у нас уже было так много таких.   — Да, но для пирата благородно быть погребенным в море, если он не может вернуться на сушу, — сказал Ёсан, протягивая руку, чтобы заправить прядь волос за ухо, чтобы они прекратили лезть в лицо.  — Я не ожидал, что в этом путешествии будет так много смертей, — признался Сонхва.    — Возможно, ты забыл, насколько опасно это путешествие. Если твоё здоровье оставляет желать лучшего, то очень скоро смерть найдёт тебя. Старший тихонько хмыкнул в знак согласия, его глаза оторвались от мягкого, но настороженного взгляда Ёсана.   — Сегодня капитан проводит с нами совещание, ты знаешь? — спросил младший после затянувшегося молчания. — Он хочет обсудить, что нам делать дальше, чтобы завершить путешествие.   — Я знаю, — кивнул Сонхва, взяв несколько ниток поменьше, чтобы надежно привязать жемчужину к более толстой нити.    — Ты надеялся отдать это капитану раньше?    Сонхва почувствовал, как его нос немного дернулся.   — Откуда ты знаешь, что это для него? — спросил он, оглядываясь на Ёсана, который мог только смотреть на него с потрясенным выражением лица.   — Это ясно как божий день, — тихо усмехнулся светловолосый пират. — У тебя есть секреты, но бывают вещи, которые ты не можешь скрыть.   Сонхва обнаружил, что его взгляд опустился на ожерелье в его руках, чувство необходимости защитить его и оградить от блуждающих взглядов росло в его животе с каждым мгновением. Он знал, что ему не нужно смущаться по этому поводу, команда знала, что они принадлежат друг другу, поэтому не было странным, что Сонхва хотел подарить своему капитану что-то особенное. Но всё же, он не мог сдержать того, как его щеки слегка горели, когда Ёсан посмотрел на него понимающим взглядом.    — Капитану это понравится, если ты об этом беспокоишься, — сказал блондин, когда Сонхва промолчал. — Он сентиментален в некоторых вещах.    Сонхва покачал головой.  — Меня это не беспокоит. — Тогда что мучает твой разум? — спросил Ёсан почти шёпотом. В голосе не было сильной вибрации, которую Сонхва чувствовал, когда пират разговаривал с ним в обычный день. — Я наблюдал за тобой какое-то время, я знаю, когда у тебя что-то тяжелое на уме.   Сонхва почувствовал странный толчок в груди, как будто его секрет был раскрыт. Единственная проблема заключалась в том, что он не знал, в чем был его секрет. Ёсан не ошибался, что-то глубоко внутри него не позволяло ему полностью расслабиться с тех пор, как они вернулись на корабль, надвигающаяся тьма не давала ему спать, даже когда его тело отчаянно жаждало этого. Это тревожило его, но не настолько, чтобы он не мог сосредоточиться на своих задачах в течение дня.    Что-то тёмное было там, на горизонте. Эта тьма не приближалась к нему, но Сонхва не нравилось ощущение, что за ним наблюдает что-то неизвестное.   Он не хотел быть добычей.   — Ты беспокоишься, что за тобой снова следят? — спросил его Ёсан, когда заметил, что старший погрузился в собственные мысли. Младший сжал губы и быстро оглядел сверкающую воду вокруг себя, его глаза искали что-то, чего он не мог найти. — Люди, которые хотят тебя убить... тебя это тревожит, верно?   — Я так не думаю, — честно ответил Сонхва. Он довольно глубоко вздохнул и выпрямил спину и плечи, чтобы поудобнее сидеть на ящике. — На самом деле, если бы они выслеживали нас, они должны были бы отставать от нас на день или два, чтобы мы их не видели. Мы сталкивались со штормами, прежде чем мы нашли мирные земли. Эти штормы были слишком сильными, мы бы поймали их, это то, что я слышал от некоторых других... корабль позади нас был бы заморожен на месте вместе с людьми.   Светловолосый пират лишь тихонько хмыкнул. — Выслеживание также включает в себя хорошее ориентирование в открытых водах, особенно если у них нет своего человека. В этом мире есть только одна карта, показывающая, куда мы идем, и она у капитана, — пробормотал себе под нос Сонхва, словно пытаясь убедить себя в своих словах. — Они никак не могут знать, где мы находимся. Невозможно следовать за кем-то через айсберги. У большинства кораблей нет металла на киле корабля, чтобы разбивать лед, такое имеется только у «Destiny»... я уверен, что тот, кто пытался следить за нами, этого не сделал. К тому времени, когда они прошли по тому же пути, лед снова стал бы полностью твердым... их корабль затонул бы от повреждений.   Ёсан помолчал несколько мгновений, его глаза искали на лице Сонхва что-то, чего старший мужчина не мог понять. Его глаза были нежными, сильно отличались от свирепых глаз сирены, которые придавали светловолосому пирату устрашающий вид наряду с его острым языком.   — Да, ты прав. Я тоже думал об этом, слишком долго было тихо, — сказал младший пират, его взгляд снова упал на ожерелье в руках Сонхва. — Но, как ты сказал, на самом деле это невозможно, поскольку они не знают, куда мы направляемся. Места, куда мы направляемся, не указаны ни на одной из имеющихся у них карт. Никто не может выследить такой корабль, особенно такой быстрый, как «Destiny». Даже наш капитан.   — Наш капитан? — Сонхва повернулся и посмотрел на Ёсана, нахмурив брови.   Сразу же выражение лица Ёсана стало удивленным.  — Да, наш капитан. Разве ты не знал, что он один из величайших и безумнейших следопытов, которых когда-либо видел мир?   — Безумнейших...   — Только безумный будет пытаться выследить мертвеца, — прошептал ему Ёсан, в его глазах мелькнул огонек, а уголки губ изогнулись вверх в нечто зловещее. — В течение многих лет капитан искал его там, где, ничего не было…   Сонхва несколько раз моргнул и закрыл приоткрытые губы. Он сглотнул, покачав головой. — Но это не имеет смысла, зачем ему это? — спросил старший, которому было невероятно трудно понять, почему Хонджун вообще решился на такое. В глубине души он мог бы поклясться, что слышал, как кто-то упоминал что-то подобное давным-давно, но никогда не вдавался в подробности.  Улыбка Ёсана только стала шире, когда он откинулся на фок-мачту и скрестил руки на груди. Когда язык светловолосого пирата высунулся и облизал его нижнюю губу, Сонхва понял, что то, что он сейчас услышит, вероятно, было чем-то, что он не совсем хотел знать.   — Есть вещи, которых даже я не знаю о капитане, я был последним членом в команде, прежде чем ты присоединился к нам много лет спустя. Но когда я встретил его, я не знал, кто он такой, и мне было всё равно, я просто хотел, чтобы все монеты были в его кармане. Он был для меня просто ещё одним пиратом, как и остальные, которые заходили в таверну, где я работал, — начал Ёсан, его сильный взгляд не отрывался от Сонхва даже на мгновение. — Ты уже знаешь, как закончилась эта история, но мне, конечно, не потребовалось много ночей, чтобы понять, что капитан был не обычным человеком. Я видел в его глазах жажду приключений и безумной неизвестности, которую ни один здравомыслящий человек не осмелился бы испытать... я последовал за ним по тем же причинам, что и другие. Хотя в течение самого долгого времени я никогда по-настоящему не стремился понять его, даже услышав о его великом титуле и о том, чего он достиг. Сонхва склонил голову, но продолжал слушать.   — Но только когда я узнал, что тот, кого мы искали в течение многих лет, был мёртв, мне всерьез стало любопытно, кто мой капитан, за которым я последовал, — продолжил Ёсан, его глаза отдалились, поскольку он, казалось, пытался вспомнить прошлое. — Именно Юнхо сказал мне, что человек, которого Хонджун пытался выследить, Сонхо, был мертв и умер очень давно. Возможно, это была паранойя, а может быть, капитан полностью потерял его разум раз был так настроен на поиски человека, которого больше не существовало. Это было спустя несколько месяцев, когда я узнал историю между капитаном и Сонхо. Я полагаю, что даже несмотря на то, что он был мертв, его голос и слова всё ещё так сильно преследовали капитана, что он подумал, что есть шанс, что Сонхо выжил в ту ночь. Учитывая, каким человеком был Сонхо, я действительно не могу винить капитана за то, что он изо всех сил пытался его найти. Именно тогда я понял, что дело было не только в команде «Destiny», которые боролись со своим прошлым и демонами, но и в капитане. Ты мог бы назвать их неудачниками, но я знал, что принадлежу им, когда смог собрать всё это один пазл.   — Хонджун сам сказал тебе? — спросил Сонхва. — То, что он преследовал мертвеца? — В конце концов, он это сделал после того, как однажды ночью я рассказал ему об этом. Я понял, что начинаю злиться из-за того, что приключение, в которое мы собираемся, это пустая трата времени… я счел это бессмысленным, как и многие другие, — легко ответил светловолосый пират, как будто ему не было стыдно за дерзкую позицию, которую он занял. Был даже намек на ухмылку, которая растянулась на его лице. — На самом деле, всё это произошло в ту же ночь, когда я поставил капитану метку, которая позволила мне остаться на этом корабле в качестве члена команды.   Теперь это легко привлекло внимание старшего.   — Ты тоже получил метку?    — Да, конечно, я знал, это правило для всех. Даже если бы я был там только из-за своих знаний в области медицины и, возможно, других услуг, которыми я был известен, я всё равно был бы связан теми же правилами, — ответил Ёсан с что-то вроде смешка в задней части его горла.   — Как?.. — слова вырвались изо рта прежде, чем Сонхва смог полностью решить, хочет ли он услышать историю, стоящую за этим, или нет.    Ухмылка Ёсана стала ещё злобней, когда он провел языком по нижней губе, а затем наклонился вперед, чтобы посмотреть на Сонхва.   — В темноте ночи капитан позвал меня к себе в каюту, — начал он значительно тише, чем раньше. — И в той самой комнате, когда он был на мне сверху, поглощенный своим удовольствием, он настолько ослабил бдительность, что не заметил кинжала, который я привязал к своему бедру, пока я не вонзил его прямо в спину. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что я сделал, и я думаю, что он был удивлен, что кто-то вроде меня мог сделать что-то подобное. До этого я не демонстрировал свои собственные навыки самообороны, так что, возможно, капитан думал, что он был в безопасности со мной. Но я думаю, что он быстро усвоил урок, как только его собственная кровь пролилась на меха его кровати. Сонхва почувствовал, как громко сглатывает, когда его руки сжались вокруг ожерелья.   — Но пока он сидел там, ошеломленный, почти онемевший, я заставил его объяснить мне, почему он пытался выследить человека, который покоился на дне океана. Я приставил лезвие к его горлу и заставил смотреть правде в глаза. Он не боялся моего кинжала, его зрачки не тряслись от страха, даже когда я слишком сильно вдавливал кинжал в кожу. Его слова были напряженными и глубокими, капитан смотрел мне в глаза и сказал, что его сердце должно знать наверняка. Хонджун сказал мне, что он не мог избавиться от тени. Он не успокоиться, пока не обойдёт каждый клочок земли и каждый остров. Если понадобится проплывёт все Семь Морей, чтобы убедиться, что мир действительно свободен от зла, — продолжил Ёсан, его глаза внимательно следили за движениями старшего.   Сонхва обнаружил, что на ум не приходят слова. Он мог только смотреть на блондина, его пальцы слегка дрожали. Сонхва не мог не вернуться к образу Ёсана и капитана вместе. Он не мог убрать эту картинку из разума. Чувство, бурлившее глубоко внутри, было не ревностью, но, возможно, чем-то похожим.    История, которую рассказал ему Ёсан, вероятно, была тем, на что ему нужно было обратить больше внимания, но, похоже, его разум и сердце были другого мнения.   — Что произошло после этого? — спросил Сонхва, пытаясь показать, что внимательно слушает.   Ёсан склонил голову набок и на мгновение замолчал. Его взгляд скользнул вверх к парусам над ними, пока они хлопали на ветру. Сонхва смотрел на него почти в оцепенении, океанская вода чуть не забрызгала их после того, как довольно сильная волна ударилась о корабль. Тишина была довольно оглушающей. — Я провел с ним остаток ночи, — ответил светловолосый пират, закончив думать. — После этого я больше не задавал никаких вопросов, в этом не было необходимости. Я не уверен, что такого было в том разговоре с ним, но на самом деле именно тогда я понял, что последую за этим человеком на край света.   Сонхва кивнул головой в трансе, когда его сердце начало колотиться в груди.   — Знаешь, — мягко размышлял Ёсан, словно чувствуя внутреннюю борьбу, через которую проходит Сонхва, — капитан, который был тогда, сильно отличается от того, кем он является сейчас. Непостоянный и сумасшедший, он слишком быстро делал поспешные выводы — он ни в коем случае не был плохим капитаном, но всё же был в чем-то наивен. Он следовал своему сердцу и не обращал внимания на свой разум, когда становился эмоциональным. Но Хонджун всегда был умен, он должен был быть таковым, если хотел жить в этом мире и поддерживать жизнь остальных из нас. Капитан был человеком, который хорошо знал битвы и кровопролитие, он понимал жизненные трудности и не жаловался, когда что-то шло не так, как ему хотелось. Но были вещи, от которых он не мог отказаться, как бы далеко они ни были.   Младший не мог сдержать довольно нежной улыбки и мягко покачал головой.  — Но когда пришёл ты, всё стало по-другому. Некоторые из нас не понимали, почему капитан прыгнул за борт в королевских водах или почему он вообще осмелился подплыть так близко к королевству, в котором бы его повесили на ближайшем дереве без суда и следствия. Он скрывал, что делал, и никто из нас не пытался понять. Даже когда его не было на корабле в течение года, мы понятия не имели, что он пытался украсть принца, которому не место в этих великих залах. Конечно, мы связались с ним, чтобы убедиться, что он всё ещё жив, но это всё, — продолжил Ёсан, наблюдая за тем, как старший не мог моргнуть. Он ещё раз усмехнулся, когда его взгляд переместился на сверкающее море. — А потом мы наблюдали, как он прыгнул с утеса… с тобой. Изменения были мгновенными, я мог видеть это, когда мы вытащили его на палубу, он выплюнул воду, только для того, чтобы немедленно подойти к тебе и положить твою голову себе на колени, чтобы убедиться, что ты всё ещё дышишь. Именно тогда я понял, что он наконец отпустил демонов. Что бы ни случилось между вами двумя в том году... это помогло ему. Сонхва почувствовал, как его губы приоткрылись, он уставился на младшего. С его тела был снят тяжелый груз, который заставлял его сердце биться чаще, а мысли крутиться кругами. Он даже чувствовал, как дрожат его пальцы, ощущение адреналина, растекающегося по его венам, было сильным, когда он впитывал все слова пирата рядом с ним.   — Перемена была резкой, но не сразу, — пират слегка кивнул головой. — Но так было лучше. Когда-нибудь я хочу услышать вашу историю от начала до конца. — Это было… — начал Сонхва, во рту у него внезапно пересохло, каждое воспоминание того года пронеслось у него перед глазами. — Это было незабываемо. Я даже не могу подобрать слов, чтобы описать то, что произошло в том году, как будто всё было во сне.   При этом Сонхва мог видеть, как ласковая улыбка Ёсана только смягчилась. Он мог видеть, как глаза пирата чуть-чуть блестели, и как уголки его губ изогнулись вверх в честной и искренней улыбке.    Если бы Сонхва знал лучше, он бы подумал, что Ёсан его любит.   — Раньше я никогда не верил в идею родственных душ, — мягко признался блондин, протягивая руку, чтобы заправить волосы за ухо. — Но потом, когда я увидел тебя с капитаном… я просто понял. Невероятная пара, принц могущественного королевства и капитан пиратов... я просто думаю, что это доказывает, что любовь не знает границ.   — Родственные души? — прошептал Сонхва, его голос почти растворился на ветру.   — Да, — вздохнув, Ёсан снова откинулся. —Две души, чья история была записана на звездах до их встречи. Им суждено было каким-то образом найти друг друга ещё до рождения. У них есть связь, настолько сильная, что ни одна из них не может вынести слишком долгое отсутствие друг друга, это может привести к безумию, если расстояние станет слишком большим, и даже вызвать чувство безнадежности. Человек может изо всех сил пытаться найти радость в своей жизни, и может чувствовать, что нет смысла жить. Это может истощить источник жизни, человек увядает на глазах, даже если совершенно здоров. Я даже слышал о случаях, когда связь настолько сильна, что за смертью одного следует другой через несколько дней. При этом сердце Сонхва довольно болезненно подпрыгнуло в груди. Подсознательно его рука двинулась вверх, чтобы надавить на неё, чтобы удержать на месте.   Глаза Ёсана совсем не пропустили это действие. На самом деле они мерцали.    Но затем этот ласковый взгляд исчез и сменился фирменным взглядом светловолосого пирата, от которого волосы Сонхва на затылке встали дыбом.   — Я думал, что теперь вы будете заниматься этим каждую ночь, не давая нам уснуть даже в поздние часы ночи, — поддразнил Ёсан, игриво сузив глаза, когда он снова наклонился вперед и снова провел языком по губам. — Как вы продержались так долго? Все могут видеть напряжение между вами двумя, это удушает.   Сонхва тут же захлебнулся слюной, его щеки вспыхнули ярко-красным цветом. Взгляд оторвался от Ёсана, его очень заинтересовали грязные деревянные доски под ногами. Сонхва чувствовал, как его язык дрожит от слов, которые он хотел сказать, но не мог сдержать смущение по поводу этой темы. Были времена, когда он завидовал способности младшего да и всех остальных так легко говорить на эту тему. Они шутили и говорили об этом с легкостью, как будто обсуждали схемы парусов — схемы парусов, от которых Сонхва краснел и отворачивался со странным чувством внизу живота.   — Я… — попытался выдавить он, стараясь не обращать внимания на жар на своем лице. Он знал, что Ёсан не осудит его, но всё же не мог не чувствовать необходимости прошептать об этом, как будто это могло навлечь на него большие неприятности. — Я хочу… больше, чем когда-либо. Ёсан чуть не усмехнулся.   — Да, — сказал он с очень широкой улыбкой на лице. — Я знаю.   Сонхва хотел свернуться калачиком.  — Ты знаешь?   — Айщ, Сонхва, — громко вздохнул пират. — Даже если я вырву себе глаза, я всё равно буду видеть, как сильно ты хочешь его!   Старший почувствовал, как его тело вспыхнуло пламенем смущения и стыда. Он мог только смотреть на Ёсана широко раскрытыми глазами, так как в этот момент его легкие отказывались дышать. Несмотря на то, что это было не так, Сонхва чувствовал себя довольно безоружным перед молодым пиратом. Ему казалось, что его одежда исчезла, и Ёсан увидел его во всей красе — как будто светловолосый пират мог видеть его насквозь и мог видеть все его желания, которые Сонхва поклялся унести в могилу.   Пират лишь снова склонил голову набок и слегка улыбнулся, что через несколько секунд почти успокоило Сонхва. Как будто Ёсан мог видеть внутреннюю войну, происходящую в его голове, и то, как он не совсем привык слышать такое и знать, что хотеть таких вещей — это нормально.   — Это прекрасно — хотеть этого, это нормально… даже ожидаемо, — затем сказал Ёсан, всё ещё с ноткой юмора в тоне, но в то же время с тяжелым тоном понимания. — Значит, вы здоровы, не стыдитесь, на этом корабле никто не соблюдает целибат… ну, кроме тебя и капитана.   — Я не думаю, что у него есть какое-либо желание делать это со мной, — выдавил Сонхва, его голос был едва громче шепота, когда слова слетели с его языка. Слова были гораздо более болезненными, чем он ожидал. Это была мысль, которая довольно часто приходила ему в голову в последнее время, и мысль, которая не покидала его разум с момента ритуала. Были времена, когда капитан смотрел на него темными глазами, которые говорили о неприятных вещах, о которых думал его разум, и были времена, когда пальцы мужчины задерживались на голой коже Сонхва чуть дольше, чем нужно, или его губы целовали его кожу так, что сносило крышу, что говорило о глубокой близости, но капитан никогда не доводил дело до конца. Сначала Сонхва подумал, что это была игра, почти танец. Они танцевали друг вокруг друга годами, но теперь, когда они наконец оказались на одной волне, Сонхва подумал, что, возможно, между ними что-то изменится. Это не то, что уменьшало его любовь к капитану, но время от времени это определенно сбивало с толку. А знание того, что капитан уже переспал с ним один раз и больше делал это, заставляло Сонхва беспокоиться о том, мог ли он вообще удовлетворить пирата. — Ты думаешь, он не хочет трахать тебя от заката до рассвета? — повторил Ёсан, его слова были намного громче, чем нужно. Его брови были нахмурены от удивления и замешательства, прежде чем он покачал головой с очередной озорной ухмылкой на лице, наклонившись очень близко к лицу Сонхва. — Я вижу совсем другое, я вижу, как его глаза цепляются за тебя с вожделением. Я вижу его действия — они целенаправленны и почти эгоистичны. То, что он сделал на ритуале всего несколько дней назад, не было невинным поступком, любой с глазами мог видеть, как сильно этот человек хочет тебя. Возможно, он ждет, потому что знает про твой внутренний конфликт, даже если вы двое уже сделали это однажды. Я думаю, капитан желает, чтобы ты сделал первый шаг, он не хочет давить на тебя.   Сонхва почувствовал, как его сердце забилось в груди.   — Я...   — Итак, негодники! Вы опоздали! Если через несколько секунд я не обнаружу своих миленьких крошек в моей каюте, я отрублю вам пальцы на ногах и скормлю их акулам!   Сонхва поймал себя на том, что дергается от громкого голоса, гремевшего на другом конце корабля, в то время как Ёсан только вздохнул и покачал головой. Похоже, их капитан был довольно нетерпелив и решил дать понять, что основная команда опаздывает на совещание, и хотя старший знал, что слова этого человека по большей части были пустыми, была крошечная частичка страха от этих слов. Сонхва нравились его пальца на ногах.   Возможно, ему удастся убедить одного шпиона испытать терпение капитана и проверить, реальны ли его угрозы.   — Кажется, у капитана хорошее настроение, — пробормотал светловолосый пират, снова тяжело вздохнув. — Нам лучше идти.   — Согласен. Сонхва довольно быстро встал, сунул готовое ожерелье в карман брюк и нервно откинул волосы назад. Он заглянул за фок-мачту, где ясно увидел капитана, стоящего во всей красе на квартердеке со скрещенными на груди руками. На нем была шуба, развевающаяся на ветру, и лицо его было суровым, поскольку он ожидал, что его команда прибежит мгновенно.    Несмотря на это, Сонхва обнаружил, что его ноги немного ослабли, когда он шел к капитану.   В конце концов, остальная часть команды вынырнула из-под главной палубы, слегка ворча, поскольку казалось, что некоторые только что проснулись. Они вышли гуськом и направились к квартердеку, где их ждал капитан, постукивая ботинком по деревянному полу и пытаясь подготовиться к важной встрече. Он смотрел, как они поднимаются по лестнице — первый помощник, затем стрелок, за которым следовал дуэт шпиона и ассасина, которые оба выглядели так, будто проспали целое столетие и только что проснулись, и, наконец, казалось, что Чонхо был последним, кто поднялся. Однако киллер не сразу поднялся по лестнице, как это сделали остальные. Вместо этого он стоял в новой рубашке, которую Сонхва раньше на нем не видел, с вырезом на груди и оборками на концах рукавов.  Странным образом это напомнило ему рубашки, которые часто носил блондин.   Когда они вдвоем достигли подножия лестницы, младший медленно и уважительно склонил голову в сторону Сонхва.   — Ваше Высочество, — сказал он, прежде чем его взгляд переместился на пирата, стоящего рядом с ним. Ёсан только игриво закатил глаза и решил, что больше не собирается ждать, поэтому первым двинулся вперед, чуть не протиснувшись мимо двух мужчин. Только тогда Чонхо, казалось, тоже двинулся, быстро следуя за светловолосым пиратом вверх по лестнице. Сонхва наблюдал за ними, моргнув всего один раз, его губы слегка приоткрылись. Его голова склонилась набок, пока он смотрел, как они вдвоем поднимаются по лестнице. Но когда он увидел, как ладонь Чонхо прижалась к пояснице Ёсана, Сонхва обнаружил, что его тело качнулось вперед, а щеки вспыхнули, как будто он только что стал свидетелем чего-то интимного.   Он с силой потряс головой, чтобы очистить свой разум от нежелательных и довольно навязчивых мыслей, и решил заставить свои ноги двигаться по лестнице, чтобы присоединиться к остальной команде в каюте капитана, чтобы тщательно обдумать их следующие шаги. Ступени казались длиннее, чем обычно, и когда он, наконец, достиг вершины, его встретил очень агрессивный порыв ветра, когда его взгляд упал на капитана корабля, который всё ещё стоял у перил и бдительно наблюдал за Сонхва.   — Это ты задержал мою команду? — спросил капитан, его голос перекрывал ветер, спутавший его волосы. Сонхва знал, что слова капитана были просто шуткой, легким поддразниванием, чем-то игривым. — До тебя они были верными мне людьми, которые сломя голову бежали по первому моему зову.   — Нет, капитан, — подыгрывал Сонхва, его собственный голос переходил в драматический тон, когда его тело приближалось всё ближе и ближе к капитану. — Я никогда бы не стал бросать вызов Вашему авторитету и обманом заставлять команду любить меня больше, чем собственного капитана.   При этом бровь Хонджуна поднялась. — Если ты так говоришь, — пробормотал он, следя взглядом за телом Сонхва, когда старший подошел ближе, пока не оказался прямо перед капитаном, — тогда объясни, почему я слышу, как вы шушкаетесь по углам и смеётесь, словно дети? Не говори мне, что ты пытаешься украсть у меня моих людей своим остроумием и очаровательным характером? Сонхва мог только усмехнуться, когда мимо них пронесся ещё один порыв ветра, ещё больше распустив паруса и накренив корабль вперед. Он только на долю секунды вышел из образа, чтобы сунуть руки в карманы, пытаясь изобразить довольно застенчивый вид, но обнаружил, что его пальцы соприкоснулись с украшением, которое он сделал всего несколько мгновений назад. Оно обжигало кончики его пальцев, жар был твердым напоминанием о том, что он ещё не отдал его капитану и не увидел реакцию младшего на него. На самом деле у него не было причин думать, что капитану это не понравится — этот человек имел глаз на драгоценности, если судить по его ушам, украшенным металлом и маленькими драгоценностями. Тем не менее, глубоко внутри Сонхва всё ещё была часть, которая изо всех сил пыталась предложить маленькое ожерелье капитану.   Но Хонджун был всевидящим. Молчание Сонхва было достаточно долгим, чтобы капитан легко заметил это, его собственная игривость ушла, когда он приближался к Сонхва.    — Что такое? — спросил он, его голос стал ниже и тише.   Губы Сонхва приоткрылись, но он не произнес ни слова. Его разум был пуст, он не знал, как объясниться. Мужчина чувствовал, как смущение растекается по его телу, а его щеки становились всё краснее с каждой секундой тишины, прошедшей между ними. Его пальцы дрожали вокруг довольно тонкого ожерелья, обвивая его и крепко удерживая горящий предмет в ладони.   Возможно, ему стоит отдать его Хонджуну позже. Возможно, сейчас слишком рано, и ему нужно было подумать ещё несколько ночей. У них было совещание, которое и так слишком долго откладывали.   — Сонхва...   — Вот!   Даже не раздумывая, Сонхва ткнул ожерелье в грудь Хонджуна, успешно отбросив пирата на несколько шагов от внезапной силы. Он не ожидал от себя такой реакции, даже не думал отдавать ожерелье капитану, но, похоже, у его подсознания были другие идеи, и оно бросило его в самый тупик. Увидев удивленное и почти испуганное выражение лица капитана, когда он поднялся на ноги и посмотрел вниз, чтобы увидеть, что буквально бросил в него Сонхва, старший почувствовал, как его щеки покраснели ещё больше.    — Я… — начал он, и на ум не приходило никаких других слов, поскольку его рука оставалась вытянутой и застывшей. — Прости, я не знаю, что…   Капитан протянул руку и обхватил сильными пальцами дрожащее запястье Сонхва, успешно заставив старшего полностью потерять дар речи. Хонджун медленно перевернул руку и посмотрел на сжатый кулак, чтобы увидеть торчащее жало. Пират медленно разжал каждый палец Сонхва.   Сонхва затаил дыхание, наблюдая, как расширяются зрачки капитана.   — Тебе не обязательно брать это, если тебе не нравится, это всего лишь небольшой подарок, — заикаясь, проговорил более высокий мужчина, наблюдая, как пират наклоняется ближе к ожерелью. Хонджун даже провел пальцем по ракушке, едва касаясь ее, как будто боялся, что она потрескается от его прикосновения. Каким бы грубым ни был капитан пиратов, Сонхва всегда удивлялся и поражался, увидев, насколько мягким и осторожным может быть этот человек, когда захочет. — Я не расстроюсь, если тебе это не понравится, я просто подумал, может быть…   — Надень это на меня.   Сонхва моргнул.   — Что?   — Я сказал шёпотом? — спросил капитан, его глаза наконец поднялись и встретились со взглядом Сонхва. Взгляд, которым они обменялись, внезапно стал невероятно напряженным, глаза капитана были такими же твердыми, как и всегда, но в них было ещё одно чувство, от которого у Сонхва перехватило дыхание. Он знал, что мужчина перед ним не играет, как раньше, не было сомнений в желаниях капитана, когда его рука на запястье Сонхва сжалась и притянула его ближе, их дыхание коснулось губ друг друга. — Надень это на меня. Сонхва почувствовал, как его глаза на мгновение закрылись.   Его капитан требовал этого. — Хорошо, — выдохнул Сонхва, его пальцы снова задрожали, как только капитан отпустил руку. Он мог только представить ошеломленное выражение его лица, когда капитан продолжал разжигать огонь между ними без капли стыда. Ни один из них не мог дышать. — Повернись, пожалуйста. Чтобы я мог надеть его на тебя.   — Нет, — ответил пират, покачав головой. — Надень это вот так.   Сонхва тяжело сглотнул и бессознательно прикусил нижнюю губу.   — Так? — спросил он сдавленным звуком, поднимая руки вверх и подходя ещё ближе к мужчине, чтобы он мог затянуть ожерелье на шее.   — Да.   Сонхва тяжело вздохнул, зная, что капитан снова дразнит его и пытается подобраться к нему как можно ближе. Это была игра, мучительная игра, в которую Хонджун играл несколько дней. Продолжительные прикосновения и страстные взгляды — Сонхва обнаружил, что чем больше это происходит, тем больше у него перехватывает дыхание. Все это нарастало внутри него, он с трудом мог даже смотреть в глаза свирепому капитану, потому что глубоко в его животе разгоралось горячее пламя. Быть так близко к нему, чувствовать тепло тела капитана самому не помогало, особенно потому, что Сонхва чувствовал, как младший прожигает дыры на его лице.    Хонджун следил за каждым выражением его лица. Он мог видеть, как Сонхва покраснел и трясся от смущения, и получал от этого огромное удовольствие.   Но когда Сонхва изо всех сил старался успокоить свои нервы и натянуть ожерелье на голову капитана, убирая его длинные волосы в сторону, старший мог сказать, что пират, стоящий прямо перед ним, был так же напряжен, как и он сам. Он видел это по тому, как мускулы на шее капитана подпрыгивали от прикосновения кончиков пальцев Сонхва. У него перехватывало дыхание, Сонхва даже не чувствовал своих ног, когда изо всех сил старался идеально застегнуть ожерелье, жар между ними заставлял его потеть. На мгновение в своем собственном мире Сонхва восхитился тем, как ожерелье смотрелось на коже капитана. Розовая раковина и сияющая жемчужина выглядели волшебно на фоне загорелой кожи Хонджуна. Она идеально легла прямо на середину его груди, где глубокий разрез рубашки не прикрывал его кожу, а вместо этого оставлял ее открытой для блуждающих глаз Сонхва. Отстраненно старший задумался, не носил ли Хонджун эту рубашку только для того, чтобы подшутить над ним. На рубашке были завязки, которые могли скрыть изгибы его сильной груди. Юнхо носил такую же, но в отличие от Хонджуна, он завязывал. Казалось, капитану нравилось хвастаться тем, что у него было.   Теперь, когда ожерелье лежало на его коже и сверкало на солнце, Сонхва мог думать.   Против его воли его пальцы снова вдавились в раковину, отчего кожа вокруг нее побелела от давления. Он был так близко, что видел, как дышит Хонджун, и видел, как поднимается и опускается его грудь, когда Сонхва прижимал ладонь к жемчужине и раковине.    Почти сразу же капитан протянул руку и схватил запястье Сонхва, его пальцы впились в кожу. Старший осмелился поднять глаза, его легкие горели, поскольку он не мог дышать, и обнаружил, что нос капитана раздулся, как у большого зверя, а глаза были темными и опасными.   И тут же Сонхва почувствовал, как сердцебиение капитана пиратов колотится под ладонью.   — Господи! Прекратите ваши попытки прелюбодеяния! Мы ждём, когда начнётся совет после того, как капитан угрожал нам расправой... я должен перебросить вас обоих за борт! Может быть, ледяной воды будет достаточно, чтобы очистить ваш разум от грязных мыслей!   Сонхва повернулся и увидел первого помощника, стоящего в дверях каюты капитана со скрещенными на груди руками и выражением лица, не слишком удивленным. Сразу же Сонхва отстранился от капитана, установил необходимую дистанцию ​​между ними двумя и поспешил в комнату с красным и застенчивым лицом. — Извини… — пробормотал он довольно писклявым голосом, отталкивая Юнхо, его потребность раствориться в воздухе становилась всё более отчаянной. За его постыдными действиями наблюдали другие глаза. Он чувствовал, как колотится его сердце, когда он входил в комнату, температура уже была намного выше, чем на свежем воздухе. А с тем, как на него смотрели несколько пар глаз, Сонхва мог только смотреть на свои ботинки.   Некоторые только дразнили его, отчего Сонхва чувствовал, как горит его лицо, когда он сел на стул и скрестил ноги, предпочитая смотреть на стену, а не на пиратов перед ним. Голоса стали только громче, когда капитан наконец тоже вошел в комнату, закрыв за собой дверь с приличной силой.   — Не извини, — капитан чуть ли не усмехнулся своему первому помощнику, его глаза всё ещё были темными, но после предыдущего события в них появилось раздражение. Он пересек комнату и остановился у своего деревянного стола, прежде чем переложить множество разных карт, прежде чем снять свою большую шубу и бросить ее на кровать, которую не заправляли несколько дней. В конце концов, он нашел то, что искал, и принес это к маленькому столику, который стоял посреди каюты. Он положил карту и развернул её, его брови сдвинулись ещё сильнее, когда шутки исходили от пиратов.   — Если вы не закроете рот, я лично скормлю вас морским змеям, — выплюнул он, его отягощенный взгляд остановился на шпионе, который был главным источником шуток, которые заполнили некогда тихую комнату. Если его угроза предназначалась для того, чтобы напугать Уёна, то, похоже, она имела противоположный эффект.   — Да, конечно, капитан. Но сначала, пожалуйста, развлеките нас, и позвольте мне съесть свою порцию ужина...   Нос Хонджуна раздувался ещё больше, когда он быстро двигался вокруг стола, его рука потянулась к его талии туда, где он всегда держал заточенный нож. Он вытащил его из ножен, встал перед младшим, который встал со стула, едва старший начал двигаться. В глазах Уёна не было ни капли страха, они только искрились и поддразнивали, Сонхва опасался, что в конечном итоге это подвергнет его серьезной опасности.   Этот момент быстро стал одним из них.   Сонхва, глотая воздух, наблюдал, как капитан, не колеблясь, прижал лезвие своего ножа прямо к горлу молодого шпиона. Ни один из них не вздрогнул, даже Уён, чьи глаза только вспыхнули от волнения.  — Настоятельно рекомендую следить за языком, — скромно предупредил капитан. — Или что? — начал Уён, продвигаясь вперед. Сонхва внимательно наблюдал, замечая, как капитан отдергивал нож, пока шпион продолжал продвигаться вперед. Он не позволил бы лезвию порезать молодого человека, это была только угроза. — Ты сбросишь меня за борт, как в прошлый раз? Тебе не терпится увидеть, как я утону? Ты просто вернешься и кинешь мне веревку, прежде чем морские твари смогут добраться до меня.   Сонхва чуть не подавился собственной слюной. Как в прошлый раз? Капитан только фыркнул и одарил Уёна убийственным взглядом, прежде чем развернуться и ударить ножом по столу прямо поверх карты, пробив ткань и пронзив дерево под ним. Удивительно, но в каюте совсем не было напряжения. Было ещё светло, и Сонхва потребовалось много времени, чтобы понять, что, если кто-то угрожает другому ножом или пистолетом, это не означает, что от слов перейдут к делу. В конце концов, они были пиратами, и их шутки сильно отличались от тех, которые он знал в детстве. Уёну ничего не угрожало, и шпион знал это каждой клеточкой своего тела, как и все остальные. Независимо от тона капитана или любого другого члена экипажа, они знали, что друг с другом они в безопасности.   — Мы находимся здесь, — начал капитан, полностью игнорируя Уёна и действуя так, как будто ничего не произошло, указывая на то место, где на карте лежал нож. Насмешки и поддразнивания наконец стихли, как только пришло время стать серьезными, ещё одна вещь, которую Сонхва усвоил, проведя с ними несколько лет. Команда могла сколько угодно дразнить своего капитана, но они знали, когда нужно замолчать.   — Мы здесь, — повторил он ещё раз, прежде чем провести пальцем по карте, остальные члены экипажа наблюдали за ним. — И нам нужно куда-то сюда.   Сонхва склонился над его коленями, чтобы рассмотреть поближе. Казалось, капитан указал на пустую область на карте.   Словно почувствовав суматоху в комнате, капитан убрал палец и выпрямился.  — Следуя порядку, мы должны вдохнуть огонь дракона на вершине заснеженной горы, чтобы получить особую руду, затем последняя задача — пожертвовать тем, что дороже всего нашему сердцу. На карте есть ещё одно место, но оно находится в самом конце, что наводит меня на мысль, что это и есть наш конечный пункт назначения. Это означает, что нам придется найти следующую остановку самостоятельно, без особых указаний относительно того, где она может быть.   — Ну, это невозможно, — сказал Уён, заметно нахмурившись.   — Нет, не невозможно, — ответил Хонджун, возвращаясь к своему столу и вытаскивая довольно большую карту, которая выглядела настолько хрупкой, что любое движение могло её уничтожить. Капитан вернулся к столу и осторожно развернул её поверх предыдущей карты после того, как вынул нож и положил его обратно в держатель. Сонхва обнаружил, что встал со стула и подошел ближе к столу, как и остальная часть пиратской команды. Как только он хорошенько рассмотрел карту, прочитав пометки и увидев, что это тоже не обычная карта, Сонхва почувствовал, как его глаза расширились.   — Это... — Ёсан вздрогнул, осторожно проведя кончиком пальца по мятой бумаге, где был большой рисунок. — Это то, о чём я думаю?   — Да, — ответил Хонджун, положив руки на края карты и наклонившись над столом. — Это древняя карта, которой, если я правильно понимаю, сотни лет. Она была продана с аукциона много лет назад по цене, которую я хотел бы забыть, но теперь я нашёл ей применение, так что я ни в малейшей степени не жалею об этом. Но это старая карта всех островов, где когда-то жили могучие драконы. Это было до того, как человечество решило истребить их всех, хотя те ни разу не нападали на людей. С тех пор подобные карты больше не имеют ценности в нашем мире — до сих пор.   — Но если они все мертвы, то как мы собираемся закончить путешествие?— спросил Юнхо, его взгляд переместился на очень старую карту, чтобы просмотреть все отметки на ней, большие кресты и драконы, нарисованные повсюду, чтобы показать, где они когда-то жили в своем мире. — Возможно, это может быть ещё одна метафора, — поймал себя на том, что говорит Сонхва, шокировав себя, когда остальная часть команды повернулась, чтобы посмотреть на него. — Во время всего путешествия мы пытались понять смысл каждой фразы буквально, но в конечном итоге находили нечто иное. Мы ожидаем увидеть одно, а получаем другое. Нам нужно сохранять непредвзятость и быть готовыми ко всему, это приключение пытается показать нам более широкую картину чего-то. Так что, возможно, если мы найдем один из этих островов, где раньше жил дракон, мы поймем, чего на самом деле хочет от нас приключение.   Тишина.   Сонхва почувствовал, как его сердце пропустило удар.   Но затем он заметил, как молодой шпион рядом с ним мягко улыбнулся, прежде чем подойти и обнять Сонхва за плечи, чтобы немного встряхнуть его.   — Да, ты знаешь, я думаю, что мне нравится, когда он рядом, — довольно громко сказал Уён. — Он не ошибся, вся эта поездка была невероятно странной и ни разу не шла так, как мы хотели. Но в этом и прелесть, да?   — Лично я хотел бы дышать огнем с драконом, — сказал киллер, наконец заявив о своем присутствии в комнате, где он стоял рядом с блондином.   — Да, может быть, ты и справишься, — пробормотал Хонджун, прежде чем бросить взгляд на Уёна и уставиться на него. — Руки убрал.   Не прошло и секунды, как шпион быстро убрал руку с плеча Сонхва, покачав головой.  — Итак, мы направляемся к острову, — вмешался первый помощник, заметив, что все начали отвлекаться. — Мы увидим то, что увидим, когда доберемся туда. Так или иначе, мы будем дышать огнем с драконом, но конечная цель — добыть особую руду. Я согласен с тем, что сказал Сонхва, нам просто нужно непредвзято относиться к этим вещам.   — Да, — промычал капитан, снова глядя на карту и обводя различные острова, изображенные на ней чернилами. — Я изучал несколько разных карт в течение нескольких дней, чтобы выяснить, есть ли какая-то закономерность или что-то, что позволило бы нам узнать, к какому острову направиться. Что-то подсказывает мне, что это приключение имеет временнык рамки, так что не хотелось бы отправиться не на тот остров. Когда-то здесь были сотни логовищ драконов, так что мы должны принять взвешенное решение. Единственное, что я смог обнаружить, это то, что, похоже, путешествие ведет нас в основном по прямой линии, поэтому, когда я выстроил два круга, был один остров, который находился в нужном месте.   — Какой?   Сонхва повернул голову в сторону, чтобы увидеть, как ассасин, который все это время молчал, протиснулся между Юнхо и Минги, чтобы лучше рассмотреть карту. Сан склонился над столом, сжав губы в твердую линию, и его зоркие и понимающие глаза внимательно изучали карту.   — Этот, — сказал Хонджун, коснувшись самой большое отметки на карте.   Сан нахмурил брови.    — Гнездо?   — Да, — ответил капитан, отдернул руку и выпрямился. — Чем больше я думал об этом, тем больше логики я вижу. Честно говоря, если бы на этой земле остались драконы, которым каким-то образом удалось избежать массового истребления, они были бы там. Никто больше не плавает рядом с гнездом по нескольким причинам, одна из которых состоит в том, что некоторые религиозные люди верят, что земля отравлена, а другая причина в том, что там есть действующий вулкан. И из того, что я слышал, следует, что там есть горный хребет, такой высокий, что его вершины скрыты облаками. На такой высоте любые осадки были бы снегом... даже в этом довольно тропическом климате.   — Тогда это соответствует словам, — сказал первый помощник.  — Да, именно это наводит меня на мысль, что это наш лучший вариант, — капитан пиратов облизнул губы, прежде чем его взгляд переместился на ассасина, который всё ещё смотрел на карту с почти озадаченным выражением лица. Такого взгляда Сонхва никогда раньше не видел. — Ты можешь выстроить маршрут к острову?   Ассасин ответил не сразу. Вместо этого рука мужчины прижималась к карте, на которой были все старые логова драконов старого мира, он внимательно смотрел на нее. Это выглядело так, будто Сану было трудно это понять, что не так с картой.   — Сан?   Затем голова ассасин взлетела вверх, его язык высунулся, чтобы смочить нижнюю губу.   — Да, капитан, — сказал он. — Я могу.   — Отлично.   Команда наблюдала, как их капитан снова выпрямился и расправил плечи. Издалека Сонхва мог только смотреть на ожерелье, которое прижималось как раз между двумя участками набухших мышц на груди Хонджуна. Оно почти сверкало в мягком и естественном свете комнаты, и, возможно, это было всего лишь желание старшего принять желаемое за действительное, но он думал, что ожерелье идеально смотрелось на голой коже его капитана.   — А как насчет последнего задания, которое нам нужно выполнить? — заговорил Ёсан как раз в тот момент, когда капитан собирался положить конец их собранию. Все взгляды упали на Ёсана, чьи глаза были почти прищурены на карту, которая пряталась прямо под большой картой дракона. — Пожертвовать тем, что дороже всего нашему сердцу? Знаем ли мы, что это на самом деле означает — подумайте об этом. Это очень сложная загадка.   Стало очень тихо.   — Мы уже обсудили это в начале пути, — наконец ответил Юнхо, но каждый даже слышал нерешительность в его собственном голосе. — Слова очень устрашающие, но мы уже договорились, как команда, пройти это приключение — сквозь все преграды. — Да, — Ёсан кивнул в знак согласия, и на мгновение казалось, что он остановился на ответе первого помощника, пока его губы не приоткрылись, а глаза не переместились вверх, чтобы посмотреть на каждого члена экипажа. которые окружали маленький столик. — Однако кое-что только что пришло мне в голову. Я знаю, что каждый мужчина в этой комнате готов отдать свою жизнь за человека рядом с ними, жертвовать собой — это не то, о чем мы бы дважды подумали. Но если жертвовать человеком, который тебе дороже всего на свете – это убить его... ради чего бесчеловечного вроде вечной жизни. Я знаю, что половина из вас даже не ожидала, что зайдет так далеко в путешествии, и поэтому не беспокоилась о то, что на самом деле означало это последнее задание. Однако мы уже идем к драконьему гнезду, и я уверен, что скоро мы окажемся на этом последнем месте с кинжалами в руках, задаваясь вопросом, кто умрет первым. И в конце всего будет стоять один человек, и, возможно, именно он получит бессмертие. Или, возможно, мы все умрем, и это путешествие было просто для того, чтобы научить нас не быть жадными. В конце концов, мы всего лишь люди — даже пираты — мы не боги.   Если это вообще было возможно, в комнате стало ещё тише. Не было ни звука, не было слышно даже грохота волн снаружи, команда оставалась неподвижной и не дышала. Сонхва мог видеть, как светловолосый пират смотрел на своих товарищей по команде, он мог видеть, что Ёсан определенно сомневался во всем этом. Это правда, что все они обсуждали опасности этого приключения, и капитан даже очень ясно дал понять, что большинство из них не выживут, но никто не даже не упоминал конечное задание.   Одно дело, когда член экипажа погибает во имя приключения, Сонхва знал, что каждый из них в конечном итоге справится с этим, но совсем другое дело, когда человек умирает во имя другого члена команды.   И не говоря уже о том, что с тех пор, как Уён чуть не погиб от рук сирены, Сонхва мог видеть, что шпион теперь очень осторожен. Он действительно боялся смерти теперь, когда почти приблизился к ней, — там, где раньше в его глазах не было страха перед чем-либо, теперь он был наполнен страхом. Другие пираты тоже были более осторожны в своих действиях. Это привело Сонхва к мысли, что этот инцидент действительно был первым случаем, когда они чуть не потеряли кого-то столь близкого им.   Капитан, услышав слова Ёсана, казался озадаченным. Сонхва мог видеть, как шестеренки работают в его голове, он мог видеть, как Хонджун представлял себе какие-то очень ужасные вещи по тому, как его брови были нахмурены, а глаза были темными. Энергия в комнате быстро сменилась с возбуждения от посещения драконьего гнезда на страх.    Сонхва мог только затаить дыхание.   — Или, возможно, это не так, — начал он, его взгляд был сфокусирован на полу, потому что он знал, что внимание было обращено на него, и он не был готов увидеть их глаза. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. — Возможно, задача не будет требовать от нас лишать жизни друг друга. Учитывая то, как устроено все приключение, нам всем должна быть дарована вечная жизнь. Непохоже, что бессмертие будет дано последнему выжившему. Так что я не думаю, что от нас потребуется лишить жизни.   — Тогда как? — спросил его Ёсан, и глубина его голоса заставила Сонхва поднять голову, чтобы встретиться взглядами. Вопрос пирата был искренним, и было ясно, что все в комнате искали ответ, который не заканчивался лишением жизни друг друга. Поэтому Сонхва только ещё раз вздохнул и расправил плечи, чтобы выглядеть более уверенно, потому что знал, что его ответ должен быть твердым, чтобы убедить команду и их капитана.  — Награда — вечная жизнь, что мы знаем наверняка. Это означает, что мы будем жить вечно, пока вселенная, какой мы её знаем, не умрет. Мы также знаем, что существа, обладающие этим даром вечности, жизнь не от мира сего, все рожденное на этой земле умрет в своем цикле, — начал он, изо всех сил стараясь уверенно смотреть на каждого члена экипажа. У пиратов был напряженный взгляд, но они определенно слушали и очень интересовались тем, что он хотел сказать. — Поэтому, если мы заслужим этот дар вечной жизни, мы больше не будем частью этого мира. Это наводит меня на мысль, что, возможно, нас не попросят принести в жертву человека. Это может быть какой-то объект — земное достояние — с которым мы отказываемся расстаться. Оставив позади наши земные владения, мы сможем успешно перейти из царства смертных в царство бессмертных. Я читал в древних книгах, что эти два царства накладываются друг на друга, и мы все можем сосуществовать друг с другом, если будем жить по правилам.   Как только Сонхва закончил, ему захотелось спрятаться. Он чувствовал жаркие взгляды на своем лице, когда в комнате снова стало тихо и напряженно. Энергия снова полностью изменилась, и Сонхва не мог понять, из-за чего.   Тишина в комнате вернула его на несколько лет назад, когда он только присоединился к команде, и их было всего семеро, прежде чем появился Чонхо, и все они сгрудились в комнате при свете свечей, обсуждая риски приключения и готовы ли они к нему. Сонхва вспомнил, как все было иначе, он вспомнил, как сильно его ненавидела вся команда, и как они всегда игнорировали то, что он говорил, и как они видели в нем только принца, и как они смеялись над ним и думали, что он ничего не знает о тяготах мира. Теперь всё было по-другому, он стал ближе к ним и с годами заслужил их уважение и верность. Он узнал об их жизни и о том, как они собрались вместе, чтобы стать командой Великого Короля Пиратов. Теперь всё было совсем по-другому, но на мгновение Сонхва почувствовал лед в своих венах, его сердце чуть не ёкнуло, когда он вспомнил, какими подлыми они были давным-давно — он боялся, что это повторится снова. Долгая тишина в комнате навела его на мысль, что ему каким-то образом снова удалось выговориться.   Но это чувство быстро испарилось, когда старший осмелился бросить нерешительный взгляд через стол туда, где блондин склонился, прижав ладони к дереву, и увидел, что Ёсан расплылся в улыбке.    — Да кто же знал, что ты такой умный! — заговорил рядом с ним шпион, как всегда чересчур энергичный. Уён толкнул Сонхва плечом и чуть не сбил того с ног от волнения. — Для меня это имеет смысл, я не могу найти изъяна в этом мышлении. Видите ли, нам не о чем беспокоиться! Да, капитан, вы действительно приобрели себе умную и хорошенькую штучку.   Сонхва почувствовал, как его щеки покраснели, а глаза расширились. — А я говорил это с самого начала, — тихо проворчал капитан себе под нос и глубоко вздохнул, прежде чем провести рукой по макушке волос. — Да, тогда это решено, я согласен с Сонхва в этом. Никто никого не убивает, но мы должны быть готовы расстаться со своими земными владениями. Кто-нибудь здесь не согласен с тем, что сказал Сонхва, или мы все согласны продолжить?   Если бы это было много лет назад, Сонхва знал, что каждый из пиратов, стоящих перед ним, вышел бы вперед и сказал, что то, что он только что сказал – полный бред, и что они не могут доверять члену королевской семьи… беглому или нет. Тем не менее, пока Сонхва успокаивался, он наблюдал, как все мужчины перед ним смотрели только с вновь обретенной решимостью и волнением. Никаких жалоб, и он даже почувствовал, как молодой шпион снова толкнул его плечом, когда Минги глубоко откашлялся и повернулся, чтобы посмотреть на него сверху вниз, и слегка кивнул головой, поскольку он тоже казался весьма воодушевленным этой идеей.   — Он прав, — сказал высокий стрелок, его голос довольно гремел в каюте капитана, поскольку его присутствие привлекало внимание окружающих. — Я согласен с Сонхва. И снова энергия в комнате полностью изменилась. Все взгляды обратились на своего капитана, который отошёл от стола туда, где хранил все свои карты и сигары, которые любил время от времени курить, взял свою капитанскую шляпу, плотно нахлобучил её на голову и склонил голову в сторону. Сонхва чувствовал, как внутри него бьётся энергия, и он знал, что другие тоже это чувствуют. Комнату наполнил какой-то гул — пиратская команда знала, что сейчас произойдет.   Взгляд капитана метнулся вверх, а уголки его губ изогнулись в очень озорной ухмылке. У Хонджуна был такой взгляд, что сразу становилось понятно, что перед ними истинный пират, несущий беды на головы врагам.    Сонхва мог только сглотнуть.  Пираты вокруг него уже двинулись, прежде чем командный голос их капитана заполнил комнату. — Эй, негодники! Опустите все паруса, освободите их от оков и дайте им поймать ветер! — взревел Хонджун, когда вся команда бросилась в бой и выбежала из двери капитанской каюты, крича и выкрикивая ничего вразумительного. Сонхва последовал за ними, протиснувшись в дверь. Он наблюдал, как первый помощник перепрыгнул через деревянные перила сразу за штурвалом корабля, и как шпион и ассасин спрыгнули на ванты и приземлились на главной палубе с твердым стуком и привычной легкостью.    Сонхва смотрел на них широко открытыми глазами. Он видел их энергию и волнение — он видел, как все они бежали по своим местам с криками, которые были известны только пиратам — их громкие голоса были гордыми, и Сонхва мог только наблюдать за ними, пока он всё ещё стоял на квартердеке. Он смотрел, как Уён мчит Сана вверх по грот-мачте, не опасаясь высоты, на которой они находятся, а затем ползет по горизонтальным балкам, удерживающим паруса.   — Освободите их! Пусть «Destiny» приведет нас к драконьему гнезду так быстро, как только сможет! — снова взревел Хонджун, чуть не напугав Сонхва, стоя перед штурвалом корабля, который был почти таким же большим, как он сам. Голос капитана был слышен всем, он был таким же твердым, как и властным, и Сонхва мог видеть, сколько энергии он придавал его команде. Сонхва поднял голову, чтобы посмотреть, как Уён и Сан поднимают толстые канаты по балкам и как они беззаботно и с огромной силой двигаются, прежде чем ещё больше темных черных парусов «Destiny» будет выпущено. Почти сразу же Сонхва почувствовал наклон вперед, когда сильный ветер подхватил только что сброшенные паруса.   — Ну-ка крепко обвяжите веревки вокруг мачт! — крикнул капитан, схватившись за штурвал с сияющей и опасной улыбкой. — Затяните их покрепче, иначе я снесу вам головы!   Затем внимание Сонхва было привлечено к тому месту, где первый помощник и высокий стрелок стояли на главной палубе чуть ниже нескольких мачт кораблей и закрепляли свободные веревки вокруг прочных деревянных балок. Он наблюдал, как напрягались их руки и какой силой обладал каждый из них, чтобы удерживать толстые веревки, развевающиеся на ветру. Он был ошеломлен тем, как Юнхо и Минги стали единым целым, их движения были такими отточенными и быстрыми, что Сонхва почувствовал, как его сердце рванулось вперед в груди.   — Вытяните сети! Соберите рыбу и выпотрошите её! Поднять якорь! — продолжал кричать капитан, прежде чем с огромной силой раскрутить штурвал, пока Сонхва наблюдал, как нос корабля поворачивается почти к совершенно другой линии горизонта. Краем глаза он видел, как Ёсан и Чонхо поднимали сети, которые они закинули ранее днем, в надежде поймать рыбу или других морских существ в пищу. Он смотрел, как они тянули, и на их телах быстро выступил пот, когда огромные сети были вытащены из самого моря и рассыпаны по главной палубе.    Ветер, пронесшийся мимо Сонхва, был леденящим и мощным, но он мог только наблюдать за людьми перед ним, двигавшимися на чистом адреналине, готовя свой могучий корабль к очередному долгому путешествию. Он смотрел с полуоткрытыми губами на это зрелище, от которого никогда не устанет.   Но затем остальная часть экипажа из-под главной палубы начала подниматься, услышав все команды своего капитана. Увидев их, голос капитана только усилился, когда всё больше его людей собрались на главной палубе и посмотрели на него, гордо стоящего у руля.   — Работайте на своих местах, мы плывем на юг и следуем за звездами, пока не достигнем пункта назначения, — дико закричал капитан, его язык высунулся, чтобы провести по нижней губе, когда его губы ещё больше изогнулись вверх.   Сонхва мог только смотреть.  — Куда мы направляемся, капитан? — закричал один из мужчин внизу, сложив руки вокруг рта.   При этом, всё ещё держа руль в одной руке, Хонджун потянулся к бедрам и вытащил из ножен свой длинный меч, который он, должно быть, схватил всего несколько мгновений назад, и держал его над рулем, указывая куда-то вдаль.   Серебряный меч идеально отражал солнечный свет, едва не ослепив Сонхва, когда тот попал ему в глаза. Мужчины всё ещё ждали ответа, они были в предвкушении, смотрели на своего могучего капитана, у которого было безумное выражение лица, его энергия идеально соответствовала его основной команде, которая кричала вокруг и готовила корабль.    Это заставило Сонхва затаить дыхание, его сердце бешено колотилось, когда он положил руку на грудь и прижал сердце, чтобы оно не могло выпасть.   — Что ж, приятель, приготовься к великому путешествию. Мы направляемся в гнездо старого мира, — сказал Хонджун, его голос стал намного мягче, но в нем всё ещё была та же сила. — Мы собираемся поймать дракона! Сонхва сглотнул, наблюдая, как люди внизу даже не удосужились задать вопросы — драконы этой земли были убиты давным-давно, — но они все равно следовали приказам своего капитана. Он наблюдал, как они ринулись, направляясь к своим постам и делая то, что у них получалось лучше всего. Его губы снова приоткрылись, когда он наблюдал за ними, это было захватывающе, когда пиратская команда выбежала в открытое море, а «Destiny» красиво плыл по большим волнам. Было холодно, но этого было недостаточно, чтобы вывести Сонхва из оцепенения. Его глаза заметили, как шпион и ассасин уже поднялись, чтобы спустить самый высокий парус, их тела были крошечными из-за того, как высоко они находились. Когда они освободили парус, благодаря которому корабль рванул вперёд — тогда Сонхва почувствовал себя довольно эйфорично.   Он не мог не улыбаться, наблюдая за своими товарищами по команде. В них определенно было немного сумасшествия, но именно это и делало их пиратами.   В конце концов, они молодые и дикие.   — Сонхва, — позвал его капитан, успешно выводя Сонхва из его мыслей. Его меч был вложен обратно в ножны, и ветер развевал его волосы вокруг капитана, когда он смотрел на него с довольно гордым взглядом, когда он указал головой на главную палубу, поскольку обе его руки всё ещё держали штурвал. — Иди помоги своим товарищам по команде.   Сонхва ярко сиял.   — Да, капитан! Ему не потребовалось больше времени, чтобы спуститься по деревянной лестнице и встретить громоподобную энергию экипажа. Как только его ноги коснулись главной палубы, адреналин в его венах пронесся сквозь него, его глаза сканировали палубу. Единственное, что он мог чувствовать, это запах соленого океана вокруг него и леденящий до костей ветерок, кусающий его нос. Он знал, что больше нигде он не хотел бы быть. Он был на своём месте.    

-~-

    Сонхва не был уверен, как долго они плыли на юг, через некоторое время он перестал следить за тем, сколько лун прошло над ними. Однако стало значительно теплее, настолько тепло, что шубы исчезли, а лишние слои сброшены. Пиратская команда вернулась к своей обычной одежде. Но более теплый климат означал, что корабль был более живым. Вместо того, чтобы жаться друг к другу, чтобы согреться ночью, многие спали на палубе, просто чтобы убежать от переполненного пространства. Все они путешествовали вместе много-много месяцев без остановок, так что были нередки случаи напряжения между экипажем. Это было естественно, когда столько мужчин теснилось на корабле большую половину года. Споры из-за глупых мелочей были обычным явлением, в то время как драки из-за жульничества в картах были ещё более обычным явлением.    Таким образом, дополнительное пространство на палубе человека было невероятно полезным. Сонхва был одним из тех, кто любил спать на палубе, когда мог, потому что ему нравилось смотреть на звезды, и он обнаружил, что ветер намного спокойнее, чем в душных каютах под главной палубой. Иногда по ночам некоторые из мужчин напевали какие-то старые древние песни на языках, которых Сонхва не знал, и он слушал их пение всю ночь, пока корабль раскачивался взад и вперед на волнах. Он спросил, что означает одна из песен, только один раз, когда было уже почти рассвело, и когда старший пират, который пел песню низким голосом, повернулся, чтобы посмотреть на него с того места, где он сидел на перилах, пират только откашлялся и с тоской посмотрел на открытый и спокойный океан.   Старинная история любви о двух существах, чья судьба была написана на звездах в день сотворения Вселенной, но они были разделены сушей и морем. Старая песня о любви смертного моряка и бессмертной сирены, жившей много веков, великая история любви, которая расцвела во времена великих битв, где были проявлены милосердие и благодать. Старый пират рассказывал, как молодой моряк ускользал во тьме ночи, чтобы спрятаться в скалах, где он встречал сирену, которая ускользала из своего клана, чтобы найти любимого под лунным светом. Прекрасная любовь без счастливого конца, особенно с известной агрессией сирен, но две непохожие друг на друга души нашли гармонию вместе.   Но трагическая история любви закончилась, когда кто-то из команды моряка последовал за ним в гавань и нашел его с прекрасной сиреной. В ярости город решил охотиться на сирену и устроил ей ловушку в следующее полнолуние, пока молодой моряк был заперт. Сирена была схвачена и убита от страха перед смертными людьми земли. И в течение следующих трех лет молодой моряк писал эту траурную песню каждую ночь в гавани, где он встречал любимую женщину с ожерельем, которое она подарила ему в качестве подарка. И именно там он сделал свой последний вздох, сердце было слишком разбито, чтобы продолжать свои дни, глядя на бушующее море в ожидании, когда его любовь вернется к нему.   Старый пират спел эту песню с таким искренним чувством, что Сонхва подумал, не было ли у него подобного опыта в его собственной жизни давным-давно. Он задавался вопросом, может быть, в прошлых жизнях он встречал свою любовь, и, может быть, она закончилась так же трагично и несправедливо.    Любовь была прекрасна в любой форме, но она могла быть и самой душераздирающей, если чистая форма любви была испорчена чем-то злым.   Но ночи продолжались в том же духе, когда луна пробегала по небу ночь за ночью, и Сонхва несколько дней ловил себя на том, что смотрит вверх на каюту капитана, когда он вытягивал канаты из парусов и надежно привязывал их к огромным мачтам корабля. корабли. Долгие часы дня заставляли его задыхаться и потеть сквозь одежду, и хотя люди вокруг него постоянно кричали, особенно Юнхо, который отдавал приказы, переданные от капитана, Сонхва обнаружил, что было тихо.   Были моменты, когда он стоял прямо на носу корабля, глядя на довольно спокойную воду, на горизонте не было видно земли, всё вокруг него было странно тихо. Даже воющий ветер, кружащийся вокруг него так, что в обычных условиях он выбил бы его из равновесия, казался тихим.   Каждый прошедший день оставлял у Сонхва тревожное чувство.    Тьма, поглотившая его в тот день, когда он покинул мирные земли вернулась. Облако, которое, казалось, бросило на мир предостерегающий оттенок, снова вернулось, сделав ветер холодным, а волны более резкими против корпуса «Destiny». Сонхва часто обнимал себя руками, поскольку дни, казалось, становились темнее, воющий ветер почти говорил ему в уши слова — слова, которые он не мог понять, но отчетливо слышал в них настойчивость.   Но, похоже, никто другой не чувствовал того же. Другие моряки и пираты были в хорошем настроении, когда погода не была такой холодной и сосульки больше не образовывались на бородах. Даже члены основного экипажа, казалось, не уловили предупреждения, исходящего от ветра. Они ничего не подозревали, в глазах их не было беспокойства, и настроение у них было приподнятое. В то время как остальным было жарко на полуденном солнце, Сонхва не мог перестать дрожать при каждом движении вперед. Он не чувствовал холода, тропическая погода была слишком теплой для этого, но беспокойство в его сердце заставляло его мускулы дергаться.   Он понятия не имел, отчего нервничает, он бесконечно искал ответы, пока дни тянулись, но действительно не было ничего необычного. Однако, только когда однажды ночью Сонхва засиделся допоздна и услышал, как Юнхо разговаривает с капитаном, он понял, что, возможно, он был не единственным на корабле, кто беспокоился. Сонхва переместил свое тело прямо под квартердек в тени и слушал, как Юнхо и Хонджун разговаривают прямо над ним, их голоса приглушены, чтобы никто не слышал. Иногда он не мог разобрать, о чем они говорили, но слышал достаточно, чтобы собрать воедино кусочки.   — ...прошло несколько недель, он не может правильно прочитать, — с напряжением в голосе сказал первый помощник. — Он застрял, беспокоясь о себе, что-то просто не так.   — Да, но он наш навигатор. Дай ему время, это древняя карта.   Сонхва сразу понял, что двое мужчин над ним говорят о Сане. Ассасин уже очень много дней пытается выбрать лучший маршрут для них. Ему никогда не требовалось так много времени, чтобы найти хороший курс. Сонхва уже подумал, что странно, что их путешествие ещё не продвинулось вперед, у Сана был природный талант, когда дело доходило до навигации, но с самого начала ассасин смотрел на карту так, будто она была ему совершенно чужда — Сонхва знал что-то было не так. С момента их последней встречи он видел Сана всего три раза, и то только тогда, когда тот спускался на нижнюю палубу, чтобы взять одну или две картофелины, чтобы поесть. Он был тихим и никогда ни о чем не говорил, но мешков под глазами и бледности лица было достаточно, чтобы собравшиеся вокруг мужчины знали, что Сан не спал уже много дней. Шли дни, Уён становился всё более раздражительным, ворча про себя, когда ассасин не приходил к нему.   — Ты слышал, что он сказал о карте, — затем заговорил Юнхо, его голос был немного громче, чем раньше. — Как будто всё меняется каждый день, мы плавали кругами, и ты это знаешь.   Хонджун молчал.   — Никто из нас тоже не может её прочесть, что-то с ней не так, и это мешает разобраться, — продолжил первый помощник, когда капитан ничего не ответил. — Ты видел, как он нервничает из-за этого, и знаешь, что он будет молчать. Его съедает чувство вины. — Почему он должен чувствовать себя виноватым? — спросил капитан. Сонхва уже мог представить, как Хонджун, вероятно, нахмурился.  Юнхо тяжело вздохнул, и Сонхва услышал, как первый помощник переместил свой вес над ним.   — Он слышал разговоры, — почти прошептал Юнхо, глубины его собственного голоса было достаточно, чтобы волосы на затылке Сонхва встали дыбом. — Он знает, что у нас почти закончилась еда.   Сонхва тяжело сглотнул.   Он тоже слышал разговор. Старший даже мог видеть напряженное выражение лица Ёсана с каждым днем. Сонхва знал, что осталось немного, как и все остальные, напряжение определенно нарастало.   Капитан снова замолчал. Сонхва знал, что Хонджун очень хорошо осведомлен о ситуации с едой, в которой они оказались. — Нам нужно было остановиться в порту много дней назад, плавание кругами не принесло нам пользы, — решительно прошептал Юнхо. — Сан не может прочитать карту и не знает, где мы сейчас находимся. Мы не видели земли уже несколько недель. У нас есть еда только для половины нашей команды, возможно, ещё на три дня — вот почему он нервничает. Мы слишком хорошо знаем, что произойдет, когда у нас кончится еда... хорошие люди станут убийцами. Будут драки, прольется кровь, и людей будут убивать за несколько крошек старого хлеба. Они пойдут за Саном, если голод становится слишком сильным, и они будут винить в этом его. Тогда они пойдут за тобой, капитан.   — Юнхо. — Нет, ты знаешь, что я не лгу. Даже самые лучшие и самые верные люди могут сойти с ума, столкнувшись с крайним голодом. Это не то, что ты сможешь контролировать, это то, что ты захочешь остановить любой ценой, — Юнхо был тверд в своих словах, и Сонхва мог слышать, как его голос дрожал от того, как он пытался взять себя в руки. — Не говоря уже о том, что мы слишком долго были в море. Эти люди все стали жертвами цинги. Даже сильные мужчины — я чувствую это на себе — мое тело ослабло. Мы не можем продолжать в том же духе. Даже ты знаешь это, капитан.   — Что ты предлагаешь? — спросил его Хонджун напряжённым голосом. Капитан знал, насколько отчаянной становится ситуация, и у этой проблемы не было простого решения.   — Мы пока откладываем карту дракона, — сказал первый помощник. — Сначала найдем порт. Потом перегруппируемся и выясним, что не так с картой.   — Если мы сделаем это, то отстанем от графика на несколько месяцев.   — Мы все умрем, если не состыкуемся в ближайшее время, — голос первого помощника повысился настолько, что Сонхва не пришлось напрягать уши, чтобы их услышать. — Мы были в море слишком долго, ни на что уже не хватает припасов. Ещё день и мы не сможем бороться, если кто-то нападёт на нас. Мы в тропических водах... это означает, что нас будет легче выследить. Ты уже забыл, что есть люди, которые хотят убить Сонхва? Они не успокоятся, пока он не умрет. Мы не можем продолжать. — Я не хочу причинять вред своей команде, — сказал капитан тихо, почти как шепот на ветру. — Я услышал тебя. Я согласен с тем, что у нас недостаточно припасов, чтобы продержаться столько времени, сколько нам нужно, чтобы продолжать идти.   Последовал ещё один громкий вздох, прежде чем последовала суровая тишина. Сонхва почти слышал, как его сердце колотится в груди вместе с скрюченным желудком.   — Мы должны состыковаться, — твердо повторил первый помощник. — Да, я знаю это. Я найду Сана, и мы будем работать, чтобы ориентироваться по звездам и найти, где мы находимся на нормальной карте, а затем найдем наш ближайший порт, — так же твердо ответил Хонджун. — Его в любом случае нужно оторвать от этой карты, а то уже начинает казаться, что он загипнотизирован.   Лишь несколько мгновений спустя, Сонхва услышал характерный признак шагов по деревянным доскам, Юнхо собирался вернуться на главную палубу после разговора с Хонджуном. Сонхва убежал так быстро и тихо, как только мог, нырнув под главную палубу и направившись туда, где был его гамак. Сонхва знал, что ему рады на главной палубе, она была открыта для него в любое время, но он знал, что не должен был слышать этот разговор, и это вызовет подозрения, если Юнхо найдет его там. Сонхва знал, что если станет известно, что еды практически не осталось и они плывут в глуши, возникнет паника и весь порядок исчезнет. Так всегда случалось — он видел, как это случалось бесчисленное количество раз, когда он был принцем. У него не хватит пальцев на руках или ногах, чтобы сосчитать, сколько отчетов он написал и сохранил в журналах о том, что жители города сходят с ума, когда не хватает еды на зиму. Жители его королевства по большей части были хорошими людьми, но всё меняется перед ликом смерти.   Истинная природа людей всегда выходит наружу, когда происходит что-то подобное.   Сонхва и раньше наблюдал за разрушением из безопасности своего замка — было бы совсем иначе, если бы это случилось на корабле посреди моря, где ему некуда было бежать.   Когда он забрался в свой гамак и лег на спину, пока он раскачивался взад и вперед от движения моря, изо всех сил стараясь успокоить свое дыхание и держать глаза закрытыми на случай, если кто-то смотрит, он не мог не задаться вопросом, почему карту дракона было так трудно прочитать. Ни Юнхо, ни Хонджун, казалось, не могли её прочесть, и если это доставляло такие трудности их навигатору, Сонхва подумал, что, возможно, тот, кто долго делал карту, намеренно сделал её нечитаемой.    Возможно, кто-то не хотел, что бы драконье гнездо нашли.   Вдалеке он мог слышать шаги Юнхо, двигавшиеся по комнате, когда первый помощник уходил. В них была тяжесть, говорящая об усталости и истощении. Сонхва знал, что первый помощник не ел так, как ему нужно, из-за всего тяжелого ручного труда, которым они занимались в последнее время. На самом деле ни один из них не был. Ёсан уже рационировал как можно лучше, не сообщая пиратской команде об отчаянии, в котором они находились, — порции становились всё меньше и меньше, и они определенно не содержали питательной ценности, в которой нуждались эти люди. Сонхва мог видеть изменения во всех них. Они устали, а обычные задачи, казалось, занимали в два раза больше времени и требовали ещё больше усилий. Уёну потребовалось больше времени, чтобы взобраться на мачты, и первый помощник, и стрелок еле-еле передвигались, натягивая канаты. Даже Чонхо, мужчина с телосложением могучего быка, изо всех сил пытался забрасывать и тянуть сети — все они слишком быстро уставали.   Сонхва не осознавал, насколько все стало плохо, потому что он был слишком сосредоточен на своем ухудшающемся состоянии. Он не замечал, что его товарищи по команде вокруг него будут шататься и спотыкаться о свои ноги в полдень.  Даже их капитан... Сонхва мог только представить, в каком он был состоянии. Он ни разу не видел, чтобы Хонджун спускался за едой. Но он также знал, что Ёсан поднимает ему еду, не принимая ответа «нет» — так что, по крайней мере, он не голодал слишком сильно.    Хотя одно он знал наверняка, от абсолютного истощения и голода никто не мог здраво мыслить.  Это ошибка. Серьёзная, если они не были осторожны.    Сонхва не был уверен, когда заснул, темнота их спального места была такой же темной, если бы он закрыл глаза. Но он больше не видел снов. Слышны были только звуки храпа пиратов, ветер и волны. Теперь Сонхва не был уверен, было ли скручивание в его животе вызвано его огромным голодом или каким-то другим предупреждением, которое пыталось вывести его из оцепенения. Что бы это ни было, чувство было сильным.   Но когда он, наконец, проснулся от солнечного света, пробивающегося сквозь трещины в дереве, его разбудил полный хаос. Шум был оглушительным, повсюду бегали люди, и мир, казалось, вращался, когда Сонхва в панике чуть не выбросили из гамака. Его взгляд затуманился, когда он, спотыкаясь, поднялся на ноги, немного пошатываясь, когда кто-то толкнул его, явно торопясь за другими мужчинами, бегущими на главную палубу.   Сонхва понятия не имел, как ему удавалось так долго спать, когда вокруг него царил полный хаос — он всегда спал чутко и просыпался от малейшего шума.   Почти в оцепенении он взбежал по лестнице на главную палубу, яркий солнечный свет мгновенно ослепил его. Сердце колотилось, а желудок скручивался от ужасающей мысли о нападении на корабль прямо на рассвете, когда все они были слабыми и немощными. Однако другого корабля в поле зрения не было, и в воздухе не пахло горелым порохом.   На самом деле, если не считать толпы мужчин и одиночных криков, утро было прекрасным.   Сонхва отчаянно огляделся, его взгляд нашел Ёсана, который был занят тем, что спускал веревку, чтобы помочь привязать паруса к их балкам. Ёсан посмотрел на него с пустым выражением лица, мышцы его рук и шеи напряглись сильнее, чем когда-либо, его лицо стало ярко-красным от напряжения, которое он использовал, чтобы тянуть веревки. Светловолосый пират молчал, только слегка покачал головой, показывая Сонхва, что даже молодой пират не знает, что происходит.   — Эй, спускайте гребные лодки быстрее!   Сонхва услышал позади себя громкий голос, голос, который принадлежал только одному мужчине. Он повернулся, чтобы оглянуться через плечо, словно ледяной ветер, обдувший его, и увидел, что капитан «Destiny», стоя на квартердеке, кричит вниз на матросов, которые изо всех сил старались спустить несколько весельных шлюпок, которые они имел. Его лицо было темным, но спокойным, что заставило Сонхва вздрогнуть и скрестить руки на груди.    — Опустить якорь! Мы уже слишком близко к мелководью!   Прежде чем он успел это осознать, ноги Сонхва уже двигались и несли его вверх по лестнице на квартердек, где стоял его капитан и отдавал приказы своим людям. Хонджун стоял там с аурой, которую Сонхва не видел уже давно, его длинные волосы были закручены и завязаны узлом, когда ветер кружил вокруг них с суматохой нового дня.  — Капитан! — крикнул Сонхва, легко привлекая внимание пирата, пока тот подходил к нему. — Что происходит? Почему мы опускаем лодки? Капитан только выпрямился с довольно ледяным выражением в глазах, которое лишь немного смягчилось, когда его взгляд упал на растерянное лицо Сонхва. Хонджун повернулся к Юнхо, который стоял рядом с ним, и пробормотал что-то, чего Сонхва не мог расслышать, своему первому помощнику, после чего отошел от высокого мужчины и направился туда, где стоял Сонхва.   Вместо того, чтобы говорить, капитан только обхватил рукой бицепс Сонхва и использовал свою силу, чтобы повернуть мужчину. Он посмотрел назад и нашёл ответ настолько ясный, что его не нужно было произносить вслух.  Сонхва почувствовал, как его глаза расширились, прежде чем он несколько раз моргнул в замешательстве.   Это остров?   — Что? Хватка капитана пиратов на его руке только усилилась после натянутых слов Сонхва.   — Да, — сквозь зубы процедил Хонджун. — Прошлой ночью был сильный ветер, он унес нас далеко и в неведомые воды. Я закрыл двери своей каюты прошлой ночью, и вокруг, насколько я мог видеть, не было островов, но теперь в первом утреннем свете есть остров прямо перед моими глазами. Сонхва внимательно слушал, его сердцебиение учащалось так же, как хватка Хонджуна становилась всё крепче и крепче. Он смотрел на младшего прямо перед собой, он мог видеть, как глаза Хонджуна потемнели, и как капитан пиратов, казалось, был на грани — должно было произойти что-то ещё, о чем он не сказал Сонхва.    — Это же отлично, — сказал Сонхва, его взгляд метался между капитаном и внезапным тропическим островом прямо перед ними. — Мы можем охотиться и собирать пищу, в которой мы больше всего нуждаемся. Этого хватит до тех пор, пока мы не найдем безопасный для нас порт. — Читаешь мои мысли, — тихо ответил Хонджун.    Именно тогда послышался громкий всплеск — наконец-то был брошен якорь, который закрепил «Destiny» на нынешнем месте.   Сонхва оглянулся на остров — он увидел огромное количество зелени вдоль береговой линии и холмов, которые, казалось, уходят далеко в прошлое. Судя по тому, что он мог видеть, деревья были высокими, а кусты и растения были с большими листьями, которые, вероятно, соперничали с его собственным ростом. Это было определенно тропическое место, пальмы, которые так любил Сонхва, росли вдоль береговой линии, а это значит, что там будут кокосы. Сама растительность выглядела многообещающе, Сонхва был уверен, что на острове можно найти много съедобных вещей, не говоря уже о живущих там животных.  Это действительно был ответ на молитву — Сонхва не мог понять, почему капитан так взволнован и взвинчен.  Поэтому, когда Хонджун собрался уйти, Сонхва схватил его за руку, притянул к себе и прошептал ему на ухо.    — Если это такое благословение, то почему ты выглядишь так, словно собираешься убить члена своей собственной команды? Тотчас челюсть капитана сильно сжалась, а вены на шее вздулись наружу. Он молчал несколько мгновений и вместо этого, казалось, прикусил язык, поэтому он не ответил каким-то язвительным ответом, как обычно. Но, наконец, капитан наклонился вперед, его лицо было так близко к Сонхва, что более высокий мужчина мог почувствовать запах моря на нем и почувствовать сильный жар, горящий внутри него.   — Скоро узнаешь.   И тут же капитан отстранился от Сонхва и выкрикнул ещё один приказ, прежде чем войти в свою каюту, чтобы взять меч и пистолет и прикрепить их к поясу. Сонхва наблюдал, как Хонджун спокойно движется по своему кораблю, хотя выражение его лица буквально кричало об обратном. Это заставило тревожное чувство внутри Сонхва забиться, он стоял неподвижно, хотя остальная часть команды жужжала вокруг, как пчелы, а корабль был их ульем.   Он подошел к перилам и перегнулся через них, крепко сжимая их руками, наблюдая, как всё разворачивается. Взгляд Сонхва упал на линию горизонта, она была более красной, чем обычно для этого времени суток, но всё же казалось, что никакой приближающейся опасности не видно. Ветер был холодный, но спокойный, а вода под кораблем казалась гладкой. Сонхва глубоко вздохнул, когда его ноздри раздулись, его глаза опустились на главную палубу, когда они внимательно наблюдали за людьми.    — Сонхва.   Издалека Сонхва чувствовал, как его ногти впиваются в дерево под ладонями.    Услышав свое имя, он повернул голову, чтобы оглянуться через плечо, где его поприветствовал Уён, появившийся рядом с ним без единого шума. Сонхва отпустил деревянные перила и встал прямо, его губы сжались в прямую линию, когда он встал прямо перед Уёном и посмотрел на него сверху вниз.    Волосы младшего были стянуты назад его обычной повязкой, лицо его стало более строгим, а глаза говорили о крайнем истощении, которое он чувствовал.    — Основная команда должна охотиться на острове, пока все остальные остаются здесь, мы привезем дополнительную лодку, чтобы помочь доставить то, что мы найдем, — сообщил ему Уён, и казалось, что даже молодой шпион настороженно относится к тому, что происходит.   — Мы все должны охотиться, так будет быстрее, — ответил ему Сонхва, скрестив руки на груди и выдыхая. Он знал, что, сказав Уёну, это ничего не даст, молодой шпион не имеет настоящей власти, когда дело доходит до подобных решений. — Почему только мы?   — Слишком много людей на неизвестном острове только напрашиваются на неприятности, — ответил ему Уён, переминаясь с ноги на ногу. — Сан просматривал карты все утро... это не задокументированный остров. Мы понятия не имеем, что мы там найдем.   — Из-за этого он так расстроен сегодня утром?   Внезапный вопрос удивил Уёна. Шпион не смотрел в глаза Сонхва, и воздух между ними, казалось, становился напряженнее.    Момент молчания стал слишком долгим.   — Нет, — прошептал он, звук его звучал сдавленно. — Не из-за этого. Сонхва только крепче сжал губы, когда в его сердце начало звучать предупреждение.   Возможно, Уён мог чувствовать, как глаза Сонхва смотрели в него глубоко, потому что, прежде чем мужчина успел открыть рот, чтобы задать ещё один вопрос, младший рванулся вперед, совершенно потеряв равновесие, и грубо приставил длинный меч к груди Сонхва.   — Тебе это понадобится, — пробормотал он, всё ещё избегая зрительного контакта с ним.   Сонхва протянул руку и сжал пальцами рукоять меча. Холодное прикосновение металла заставило кончики пальцев дрожать.    — Нам нужно идти сейчас, — сказал шпион, полностью отстраняясь, — иначе капитан окончательно сойдёт с ума.   — Уён. Звук его собственного голоса был намного глубже, чем он предполагал, Сонхва даже не был полностью уверен, почему он звучал так агрессивно по отношению к младшему. Но это успешно помешало Уёну сбежать на главную палубу, где они должны были собраться, и сесть в гребные лодки, чтобы отправиться на остров.    Сонхва подошел ближе к Уёну — и, возможно, это был просто красный оттенок утра — но Сонхва мог поклясться, что видел, как обычно очень крепкий и гордый шпион дрожал под его взглядом.    — То, из-за чего капитан сходит с ума, — начал он, нахмурив брови и привязывая меч, который дал ему Уён, к собственному поясу. — Стоит ли из-за этого так злиться?   Губы шпиона слегка приоткрылись, когда что-то мелькнуло на белках его глаз.   — Да, — мягко сказал он, кивнув головой. Вот так Сонхва оказался в лодке, его тело было расплющено другими припасами, когда он помогал поднимать маленькую лодку на остров. Сонхва раньше слышал о сильных волнах вокруг острова, но он не слышал о волнах, убегающих от самого острова.    Казалось, что волны шли из самых песков острова — явное предупреждение о том, что их здесь быть не должно.   Но только спустя вечность, с полным ртом холодной и соленой морской воды, они каким-то образом добрались до острова без особых проблем.    Песок был мягкий, легко поддавался под ногами, и ходить по нему было тяжелее. Мягкий песок им нравился гораздо больше, чем суровые скалы со снегом, к которым они привыкли.  Пиратская команда вытащила маленькие лодки на берег настолько, насколько могла, чтобы они не уплыли, пока они не начали разгружать часть припасов и не направились внутрь к линии деревьев, где вся зелень защищала их кожу от палящего солнца. Тень была благословением, тем более что все они сидели под деревьями, тяжело дыша и потея ещё больше.  Было тихо.    Все молчали, что было для них очень нехарактерно. Сонхва часто ловил себя на том, что осматривается и смотрит в глаза окружающим его пиратам, чтобы попытаться выяснить, что именно происходит, но они только отворачивались или прислоняли головы к стволам деревьев, чтобы попытаться восстановить свою энергию. Кажется, они на острове не только из-за еды.   Сонхва оглянулся на бушующее море, «Destiny» вдалеке и красную линию горизонта. Сидя в тени пальмы, Сонхва почувствовал внутри себя безмолвный зов, и чем больше он прищуривал глаза и слушал его, тем больше он звучал как песня, которую он слишком хорошо знал. — Собирайте, что можете, идите группами, будьте осторожны, — первым заговорил капитан, пот почти стекал по его лбу из-за сильной влажности вокруг него. — Запаситесь мясом, если сможете. Мы не будем здесь ночевать, этого места нет на карте, поэтому мы не знаем, кто здесь живет. Поторопитесь.   Сонхва встал и стряхнул песок и грязь со своих штанов, вытирая рукой лоб. Он наблюдал, как остальные пираты объединяются в пары и составляют план. Минги и Юнхо копались в своих припасах в поисках луков и разделочных ножей, а это означало, что они, скорее всего, планировали охотиться на крупную дичь, если смогут её найти. Казалось, Сан и Уён тоже объединились и направились обратно на пляж, где росли пальмы с кокосами.  Остались только капитан, Ёсан, Чонхо и Сонхва. Сонхва пришлось прищуриться, когда Ёсан и Хонджун одновременно попытались схватить младшего. Брови Ёсана мгновенно нахмурились, его глаза слегка сузились от удивления, когда он увидел, что его капитан хочет забрать самого младшего из них. Сонхва видел, что Хонджун не собирался отпускать его, его собственные ноздри раздувались, а ногти определенно впились в предплечье Чонхо.  Киллер выглядел совершенно сбитым с толку, но сохранял спокойствие.   Из всех них Сонхва мог сказать, что Чонхо был единственным, кто не имел ни малейшего представления о том, что происходит на самом деле. Он был таким же невежественным, как и Сонхва, и это заставило предупредительные колокольчики в голове Сонхва закричать.    — Что ты делаешь? — спросил светловолосый пират Хонджуна, крепко сжав челюсти, пытаясь притянуть Чонхо к себе, но капитан не сдавался.   — Я хочу поговорить с…   — Хонджун, — голос Сонхва прогремел сильнее, чем хотелось бы. Трое мужчин повернулись, чтобы посмотреть на Сонхва. Когда его взгляд встретился со взглядом капитана, Сонхва увидел, как дрожит Хонджун.    — Что?   — Я хочу поговорить с тобой, — закончил Сонхва, его взгляд опустился так же низко, как и его голос, который, как он знал, не оставлял места для переговоров. Хватка капитана снова ослабла, прежде чем он, наконец, отпустил Чонхо, его рука сжалась в кулак. Когда он не сделал шаг вперед, Сонхва почувствовал, как горит его грудь. — Наедине.   Капитан, казалось, немного нахмурился, но всё равно выполнил просьбу Сонхва. Часть Сонхва хотела почувствовать гордость за то, что только что произошло, но внутри него было слишком много беспокойства наряду с предупредительными звоночками, которые подавляли его чувство гордости. Что-то подсказывало ему, что нужно быть начеку.   Сонхва на мгновение встретился взглядом с блондином, но Ёсан слегка кивнул ему, прежде чем он наклонился, чтобы поднять матерчатую сумку, которую он носил с собой, перекинул её через плечо и начал тащить за собой ничего не понимающего Чонхо.   — Мы постараемся собрать корни и съедобные растения, — сказал ему Ёсан, его глаза всё ещё горели, но он говорил спокойно. — Но будьте осторожны в таких тропических местах, как это, там много ядовитых и ядовитых существ. Не прикасайтесь к чему-либо, что ярко окрашено — это навредит вам.   Сонхва кивнул светловолосому пирату, и всё это было до того, как Ёсан сунул длинный меч в руки Чонхо и подтолкнул младшего вперед, заставив его начать расчищать для них путь, чтобы направиться вглубь неизвестного острова. Подсознательно Сонхва тяжело вздохнул, о чем даже не подозревал.   Когда он обернулся, его приветствовал капитан, прислонившийся к дереву со скрещенными на груди руками с очень ясным и раздраженным выражением лица.    — Что было настолько важным, что ты прервал меня? — спросил его капитан, обжигая Сонхва взглядом.   Старший не попался на удочку, даже если бы очень хотел, но не смог бы.  Было ясно, что капитан не мог ясно мыслить, как никто из них.    — Не здесь, — пробормотал Сонхва, двигаясь вперед, чтобы посмотреть на побережье. — Иди за мной.   Он тоже нагнулся, чтобы поднять ещё один матерчатый мешок, который они принесли — ему тоже нужно было собрать вещи — и начал уходить, даже не оглядываясь, чтобы посмотреть, следует ли за ним взбалмошный капитан.  Там было большое дерево, торчащее из остальных деревьев дальше по береговой линии, которое было вне пределов слышимости как Сана, так и Уёна. Им не потребовалось много времени, чтобы добраться туда, но к тому времени, когда Сонхва достиг прохладной тени дерева, он решил рухнуть на колени, а затем перевернуться на спину, чтобы попытаться отдышаться — мужчина поклялся, что мир вращается.  Он мог видеть солнечные лучи, льющиеся сквозь ветки, и мягкий ветерок, обдувающий его тело, мокрое от пота, — всё было почти мирно. В отдалении Сонхва начал завидовать тем дням, когда он мог просто лежать на пляже и просто наслаждаться звуками волн, разбивающихся о берег без каких-либо опасностей или предупреждений.    Всё было мирно, пока капитан не попал в поле зрения Сонхва и не стал стоять над его телом в нетерпении.   — Ты собираешься мне что-то объяснить? Или, может быть, тебе сначала нужно вздремнуть?   Сонхва сжал кулаки, резко сел и не попытался стряхнуть песок с волос. — Почему ты в таком дурном настроении? — выстрелил он в ответ. — Я не знаю, что произошло сегодня утром, но буквально всё, что происходит, кажется мне неправильным. Что только что произошло между тобой и Ёсаном? Почему вся команда выглядит почти напуганной — вокруг нет опасности. А этот остров? Его нет даже на имеющихся у тебя картах, одного этого должно быть достаточно для того, чтобы предупредить о том, что, возможно, нас здесь быть не должно... или, по крайней мере, ты должен был сначала послать разведчика или двух. Это то, что ты всегда делаешь, но ты не сделал этого.   Челюсти Хонджуна слегка сжались, но он ничего не сказал. — Ты не можешь ясно мыслить, потому что не ел и не спал несколько дней — никто этого не делал, — продолжил Сонхва, чувство его прежнего гнева медленно уменьшалось с каждым произнесенным словом. — Я говорю это не для того, чтобы критиковать тебя, я говорю это только для того, чтобы предупредить. Сейчас мы должны быть особенно осторожны — одно неверное движение может стоить нам жизни. Мы не можем выводить из себя других людей, как бы сильно нам этого ни хотелось. Твои рассуждения и тело слабее, чем обычно, ты должен прекратить переоценивать себя прямо сейчас. Мы все делаем это, потому что напряженность высока... всё больше и больше людей понимают, что у нас нет еды — не говоря уже о проблемах с картами — сейчас ты должен быть лидером больше, чем когда-либо.   Взгляд между ними двумя был горячим, но Сонхва не испугался того, что его капитан физически набросится на него. Он мог видеть гнев, горящий в глазах Хонджуна из-за того, что его позвали сюда, он мог видеть покраснение на его лице и то, как вены на его предплечьях угрожали вырваться из кожи.   Сонхва глубоко вздохнул и двинулся вперед.   — Так скажи мне, что происходит, чтобы я мог тебе помочь, — твердо сказал он. — Ты не можешь сделать это сам, не так.   Тишина.   Хонджун стоял так неподвижно там, где его ботинки вонзились в песок, и он был так близок к тому, чтобы взорваться, что Сонхва испугался, что, возможно, с капитаном не удастся договориться.   Но поскольку ветер продолжал дуть, а тишина затягивалась, Сонхва с удивлением обнаружил, что каким-то чудом Хонджун стал спокойнее и тяжело вздохнул. Он не сел рядом с Сонхва, предпочитая стоять, глядя на открытый океан, прежде чем посмотреть на Сонхва. В его глазах всё ещё горел огонь, но, по крайней мере, теперь он был более контролируемым, чем раньше.   — Уён заметил корабль прямо на рассвете, — начал он, сморщив нос при воспоминании. — Он был далеко, но его заметили.   По какой-то причине Сонхва перестал дышать, пока слушал капитана.   — Он был без опознавательных знаков, на нем не было флага, — продолжил Хонджун. — Такие корабли означают только одно, если нет флага, значит, они не хотят, чтобы их видели, а корабли, которые не хотят, чтобы их видели, следят за другими кораблями. Должно быть, они как-то сообразили, что мы их заметили, потому что как только солнце полностью вышло, они исчезли. Этот корабль явно не хочет, чтобы мы знали об их слежке.   Сердце Сонхва упало. — Ты думаешь...   — Да, — почти усмехнулся капитан. — Я не знаю, как такое возможно. Но в Семи Морях нет никого, кто осмелился бы выследить «Destiny»…  кроме людей, которые преследуют тебя.   — Но они не могли преследовать нас всю эту дорогу, — сказал Сонхва, чувствуя, как тяжелое отрицание оседает в его животе. Несколько раз покачал головой. — Нет, это невозможно. Это невозможно. Это должно быть просто случайный корабль.   Хонджун молчал.  Его глаза только упали на грубый песок под ними.   — Не может быть, — сурово повторил Сонхва. — Они бы не прошли через тундру.   — Нет, не прошли бы, — согласился капитан. — Но я не сомневаюсь, что корабль, который мы видели сегодня утром, был вражеский. В моем сердце есть предупреждение, и я склонен прислушаться к нему. Я не могу не прислушаться к нему… не с тогда, когда многое поставлено на карту. Если этот корабль действительно следит за нами, то это означает, что мы имеем дело с чем-то гораздо большим, чем мы думали.   Сонхва почувствовал, как у него пересохло в горле, его руки сжались в кулаки, а сердце забилось быстрее.   Внезапно всё вокруг закружилось — океан, волны, ветер… даже в его собственном сознании. Мать-природа стала беспокойной. — Что это значит? — медленно спросил он.   Капитан мог только вздохнуть и плотно сжать губы.   — Либо эти убийцы какие-то сверхлюди и действительно следовали за нами через всё, и всё ещё умудрялись не упускать нас из виду, — начал Хонджун, облизывая губы, слегка ударяя ногой по песку, раскинув руки и позволив им повиснуть свободно по бокам. Сонхва почувствовал ещё одно сильное давление, обрушившееся на него с неба, когда капитан снова посмотрел на него. Его глаза сияли золотыми хлопьями — взгляд был настолько опасен, что Сонхва даже не мог проглотить ком в горле.   — Либо среди нас есть предатель, который каким-то образом выдает каждый наш шаг.   И именно тогда Сонхва почувствовал, как немного воздуха, оставшегося в его легких, выбивается, когда вес на плечах полностью раздавил его. В одно мгновение всё обрело смысл. За всеми действиями Хонджуна, его гневом и настойчивостью действительно стояла причина.   Сонхва открыл рот, но не произнес ни слова.   Он даже не мог дышать. — Ты думаешь… — начал он, слова так долго обрабатывались его мозгом. Сонхва почувствовал, как медленно поднимается на онемевшие ноги, когда глубоко внутри него разгорается яма гнева. Он едва мог сдержать ухмылку на лице. — Ты думаешь, что это предатель, не так ли… ты думаешь, что это Чонхо?   Молчание капитана только подтвердило подозрения Сонхва.    Гнев полностью поглотил старшего.   — Как ты смеешь? — закипел он, подойдя ближе к Хонджуну, который не отступил.   Старший встретил его вызывающим взглядом.    — Как я смею? — недоверчиво повторил капитан.    — Ты меня слышал, — усмехнулся Сонхва, его глаза покраснели. — Ты забыл клятву, которую он дал тебе? Первый человек, давший клятву, осмелюсь добавить. Он победил твоего первого помощника во имя верности! Так что да, как ты смеешь даже думать, что Чонхо может быть тем, кто предаст тебя после чего-то подобного! Он никогда не делал ничего такого, что заставило бы тебя усомниться в нём.   — Может быть, ты забыл, что он когда-то был одним тех, кто хотел убить тебя! — выстрелил в ответ Хонджун, выражение его лица выглядело так, будто он был невероятно потрясен тем, что Сонхва будет с ним спорить. — Прости меня за то, что я подумал, что киллер, который пробрался на мой корабль, сливает информацию!   — Он уважает тебя!   — Он уважает меня только потому, что всё ещё считает тебя своим принцем! Он следует твоим желаниям, и ты это знаешь. Если бы тебя здесь не было, я могу гарантировать, что он уже попытался бы перерезать мне горло.   Сонхва резко прикусил язык, когда двинулся вперед, почти возвышаясь над капитаном, когда их дыхание смешалось в горячем вихре неприкрытой агрессии.    — Ты ослеплен ревностью, — сквозь зубы процедил Сонхва. — Ты не можешь заглянуть дальше собственного носа, чтобы увидеть правду. Его присяга на верность ничего не значит для тебя?   Глаза Хонджуна яростно горели.    — Ты не можешь говорить о верности мне… после того, через что я прошел, — бушевал он. Сонхва почти чувствовал запах гнева, исходящего от тела Хонджона. — У меня были люди, присягавшие мне на верность только для того, чтобы позже попытаться убить меня. Вся моя команда хотела избавиться от меня, моя команда, которая поклялась отдать свои жизни за мою. Так что прости меня за то, что я не верю в его клятву, когда кажется, что каждый возможный ответ указывает на него!   Сонхва поклялся, что начал дышать огнем. Слова в его мозгу смешались вместе, потому что он видел только красное и едва мог держать себя в руках.    — Это случилось давным-давно, тебе нужно отпустить это! Ты чертовски хорошо знаешь, что команда, которая у тебя сейчас, совсем не похожа на твою старую, не смей сравнивать нас с ними, — почти прошептал Сонхва, его тон стал намного спокойнее, чем раньше, несмотря на ярость, которая пылала внутри него. Он чувствовал огонь в собственных глазах и знал, что выглядит таким же опасным, как и капитан. — Если ты действительно так думаешь... если ты чувствуешь, что в любой момент любой из нас может предать тебя, не задумываясь, тогда наши клятвы верности ничего для тебя не значат. Тогда всё это приключение напрасно, если ты не можешь доверять людям, которые отдали бы свою жизнь за своего капитана. Чонхо — часть твоей команды, ты сам это сказал — я никогда не видел человека более преданного, чем он. Ни разу он не выступил против тебя даже после того, как несправедливо ты с ним обошёлся!   Капитан взорвался. — Я просто хочу защитить тебя! — закричал он, размахивая руками, когда наконец не смог совладать с горящим внутри гневом. — И я не смогу защитить тебя, если я даже не знаю, что происходит. Если бы ты лучше представлял, кто это может быть или как они вообще могут следовать за нами, тогда бы я с удовольствием тебя послушал!   — Мне не нужна такая защита, как ты думаешь, — скромно предупредил Сонхва. — И нет, у меня нет никаких идей, так как всё произошло так быстро. Нечестно по отношению к команде называть кого-то предателем без реальных доказательств. Это самый быстрый способ поднять восстание, капитан, и прямо сейчас самое худшее время для этого.   — У нас нет времени, как ты думаешь, есть…   — Ты что, слеп? Ты скорее назовешь Чонхо предателем — предателем, Хонджун — это едва ли не худшее обвинение чем потратишь день на то, чтобы действительно всё обдумать? — взревел Сонхва, его глаза начали слезиться от количества гнева, струящегося по его венам. Голова кружилась, а мысли сливались воедино, чем сильнее эмоции брали над ним верх. Он чувствовал, что слабеет, голова его полегчала, а равновесие начало шататься.    Он открыл рот, чтобы снова закричать на человека перед ним, прежде чем остановился, слова почти сорвались с языка.   Он медленно склонил голову набок, когда в его голову пришла ещё одна мысль. Мысль, от которой ему стало плохо.   — Что ты собирался с ним делать? — тихо спросил Сонхва, даже не желая знать ответ на свой вопрос. Но ему нужно. — Когда ты вцепился в Чонхо и попытались утащить его, чтобы поговорить... что ты на самом деле планировал?   В глазах Хонджуна мелькнуло что-то, чего Сонхва не смог прочитать.   — Отвечай! — закричал он, когда капитан не ответил.  Когда Хонджун только отвернулся от порыва ветра, пронесшегося мимо них, и не дал ответа, Сонхва потянулся вперед, схватил капитана за свободную рубашку и с силой дернул вперёд. — Ответь мне, — потребовал он, тон его голоса сменился с гневного на отчаянный.   Молчание капитана действительно начало его пугать.   — Я не могу, — тихо пробормотал он, схватив Сонхва за запястья и оттянув его от себя. — Мне нужно побыть одному.   Когда Сонхва опустил руки и смотрел, как капитан уходит от него, его голова опустилась от стыда, он ушел от пляжа и Сонхва. Старший смотрел, как он в спешке отталкивает растительность, явно отчаянно пытаясь уйти от Сонхва.  — Что значит, ты не можешь? — спросил он, бросаясь за капитаном и пытаясь добиться ответов. — Хватит убегать, Хонджун!   — Я не могу сказать тебе!   Сонхва крепко стиснул зубы, когда большой лист вернулся и ударил его по лицу, когда он чуть не побежал за капитаном.   — Ты не можешь или не хочешь?   Он продолжал продираться сквозь густую растительность, следуя за Хонджуном вглубь острова. По мере того, как они углублялись в них, он всё больше походил на джунгли, листья на растениях становились больше, а влажность становилась удушающей. Сонхва больше не мог видеть Хонджуна, но определенно мог его слышать.    — Тебе не убежать от этого! — громко крикнул он в бездну цветов и высоких деревьев, окруженную густыми кустами и лианами, свисающими с деревьев. Сонхва обнаружил, что чем дальше он продвигался по острову, тем больше он уставал.    Его глаза затуманились, и, казалось, вещи вокруг двоились, особенно большие листья растений, которые продолжали бить его по лицу, пока Сонхва продолжал преследовать капитана, который бездумно бежал на неизвестную территорию.   — Ты хоть знаешь, куда идешь? Ты заблудишься!   Не похоже, чтобы Хонджун сильно беспокоился об этом. Казалось, он просто хотел уйти от Сонхва и спрятаться в своем стыде и вине за то, что его разъедало. Это было так непохоже на капитана, что Сонхва обнаружил, что даже не хочет знать, что происходит в голове Хонджуна, но ему нужно было следить за ним, иначе он знал, что должно произойти что-то плохое.    В последнее время слишком многое шло не так, это не могло быть совпадением.   По мере того, как вокруг него становилось всё темнее и темнее, Сонхва с трудом переносил громкое предупреждение. Растительность росла настолько густо, что почти закрывала солнце даже в середине дня, Сонхва чувствовал, что уже почти стемнело. Был даже туман, какой-то пар, который был виден ему, когда он пробирался сквозь листья и лианы, тяжело дыша и обливаясь потом после попытки следовать за Хонджуном.    Земля была мокрой, а всё, к чему он прикасался – липким. Сонхва чувствовал, как воздух прилипал к его голой коже — даже его волосы были влажными и прилипали ко лбу. Это было более чем неудобно.    — Хонджун!   Нет ответа. Было ясно, что пират хочет побыть один, но Сонхва знал, что он не может этого сделать. Нет здесь, не так. Сейчас было не время, его сердце колотилось, а разум кружился, Сонхва не мог даже сглотнуть, отчаянно оглядываясь в поисках своего капитана. Но на острове стало тихо, ни птиц, ни животных — и тогда Сонхва понял, что ещё не видел ни одной чайки или каких-либо признаков жизни, кроме растительности.   Он остановился в своем преследовании и прислонился к толстому дереву, из-за чего был похож на крошечного муравья — мир вырос в такие большие размеры и сделал его совсем маленьким. В ушах не было ни звука, и Сонхва обнаружил, что его желудок скрутило, а ладони вспотели. Он огляделся и увидел вокруг себя только туманные джунгли. Даже взглянув вверх, он обнаружил над собой только зеленый навес, едва пропускающий свет.    Сонхва тяжело сглотнул.    Ему не нравилось чувство, которое поселилось внутри него.   Сонхва снова огляделся, оттолкнувшись от дерева, и попытался восстановить зрение и равновесие. Он понятия не имел, где он был и каким путем ему нужно было вернуться, он не мог видеть свои собственные следы или следы Хонджуна. Только когда он повернулся к дереву, к которому только что прислонился, краем глаза заметил ярко-оранжевый цвет.   Тут же он остановился и посмотрел на него.   Это был всего лишь цветок, маленький и изящный там, он торчал из коры дерева. Это был очень яркий цвет, но всё же красивый для глаз. Если Сонхва сделает три шага ближе и протянет руку вверх, он легко сможет дотронуться до мягких на вид лепестков. Для кого угодно этот цветок, покоящийся перед ним, вызовет радость и любопытство... но только не для Сонхва. Когда он посмотрел на цветок и начал медленно отходить от него в ужасе и отчаянии, он не мог не покачать головой и снова настойчиво выкрикнуть имя капитана.   Он уже трижды видел один и тот же цветок на том же дереве. Пальцы Сонхва начали дрожать, и казалось, что вокруг становится только темнее. Он посмотрел вниз на мягкую землю и, наконец, нашел свои столь необходимые следы, но только обнаружил, что они, казалось, шли и уходили тремя разными путями — не было ни одного четкого пути, по которому он мог бы следовать.    Он ходил кругами? Нет, это было невозможно.    Сонхва покачал головой и снова позвал Хонджуна по имени, но не услышал ответа.    Он всегда уходил от этого дерева, но каким-то образом оказывался там же. Когда-то красивый и оранжевый цветок стал лишь издевательством над его страданиями — от его вида мозг Сонхва продолжал вращаться под тяжелым стрессом.   — Сонхва? Я здесь!   Он слышал его, звук был таким тихим, но он определенно был, и, несомненно, это был голос капитана. Уши Сонхва чуть не задрожали от тихого звука, но его тело уже рвануло мимо дерева, прежде чем он успел даже подумать, был ли этот зов ловушкой. Были определенные животные, которые могли имитировать звуки, чтобы поймать свою добычу — Сонхва мог только молиться, чтобы это было не так.   Он бежал вслепую сквозь кусты и листву, почти спотыкаясь о корни над землей и почти запутываясь в лозах, продолжая следовать за голосом, который звал его.    — Хонджун!   — Сонхва?   Сонхва уловил малейший намек на запах своего капитана, прежде чем увидел его. Его глаза были расфокусированы, когда его сердце несло его, следуя его инстинктам туда, куда убежал Хонджун. Но вскоре Сонхва чуть не наткнулся на капитана, наконец найдя его в оцепенении и стоящим прямо под двумя деревьями, чьи ветви были переплетены над ними.    — Почему ты убежал...   — Смотри, — прервал его капитан, его взгляд был совершенно в другом месте, когда Сонхва, спотыкаясь, остановился и покачал головой, пытаясь рассеять дымку. Был резкий запах, который чуть не разбудил Сонхва от его странного сонного тумана и помог прояснить его зрение. Он мог видеть перед собой Хонджуна, рука младшего указывала на землю.   Именно в этот момент Сонхва начал слышать первые несколько нот песни, которую он уже слышал много раз.   Волосы на затылке встали дыбом.   Сонхва несколько раз моргнул, смотря туда, куда указывал Хонджун, и обнаружил, что пират остановился прямо перед небольшим скоплением чего-то похожего на грибы. Их могло быть пятьдесят, все на разных стадиях роста. Они были вкопаны в землю, а некоторые даже на окружающие их деревья. Сонхва потребовалось всего несколько мгновений, чтобы понять, что резкий запах исходит от грибов перед ним, и он поймал себя на том, что закрывает нос рукой.   — Они такие красивые, — пробормотал себе под нос капитан, медленно приседая на землю джунглей.   Брови Сонхва мгновенно нахмурились, а сердце подпрыгнуло.   — Что? Он ещё немного огляделся, заметив, как туман, казалось, собирается там, где росли грибы, и как некоторые особенно большие грибы, находящиеся дальше от них, внезапно выпустили какой-то окрашенный поток воздуха, прежде чем полностью сдуться на землю. Это было похоже на семена — чем гриб только что ни выстрелил из себя — и пока Сонхва смотрел, как он движется под легким ветерком, песня в глубине его сознания становилась только громче. — Я не… — начал он, обнаружив, что становится всё труднее отвести взгляд от грибов. У него двоилось перед глазам, и ему казалось, что его легкие стали тяжелыми, когда он вдыхал воздух вокруг себя. — Я не думаю, что мы должны быть здесь.   Капитан не ответил ему. Он казался полностью загипнотизированным маленьким грибом, на который смотрел, его глаза ярко сияли, как будто это был объект, которого он больше всего желал. Сонхва отступил на шаг, что-то в его инстинктах кричало на него и пыталось сказать ему, что с Хонджуном не всё в порядке.   — Я думаю, что эти грибы выделяют токсин, — попытался сказать Сонхва, его легкие начали гореть, а разум отказывался работать. — Нам нужно уйти сейчас же. — Вряд ли, — почти невнятно пробормотал капитан. — Зачем мне уходить, если они такие красивые? Видишь? Они светятся яркими красками, когда я к ним прикасаюсь. И, конечно же, прежде чем Сонхва успел сказать капитану, чтобы он не касался сочащегося гриба перед ним, рука Хонджуна потянулась вперед, когда его палец задел ножку гриба, едва касаясь её. Он рассмеялся, звук вышел каким-то безумным, и Сонхва мог только стоять в ужасе, когда гриб действительно начал светиться ярко-желтым и оранжевым цветом прямо под большой луковицей, когда стебель и самая верхушка гриб стал синим.   Все остальные грибы тоже начали ярко светиться. Это был какой-то цепной эффект, что-то совершенно неестественное. Сонхва наблюдал за блеском в глазах капитана, он уже был загипнотизирован.   Сонхва почувствовал себя плохо. — Оно светится, — пробормотал он, и его язык стал тяжелее, чем должен был. И по какой-то причине он обнаружил, что его рот начал наполняться слюной, когда он смотрел на грибы, его желудок скручивался от голода. — Ёсан сказал нам не трогать ничего яркого цвета…   — Он имел в виду животных, — пробормотал капитан, полностью игнорируя слова Сонхва, когда он снова потянулся вперед и начал собирать светящиеся грибы с самой земли и складывать их в кучу. — Мы едим грибы, знаешь ли. Перестань беспокоиться о каждой мелочи.   — Мы не едим светящиеся, — попытался сказать Сонхва, он чувствовал, что постарел за несколько секунд. — Что ты делаешь? Нам нужно покинуть это место, оно отравляет наши тела.   — Я собираю еду, — почти усмехнулся Хонджун, явно раздраженный вопросом. — Разве мы здесь не для этого? Почему ты всегда всё усложняешь?   Слова на кончике языка Сонхва тут же исчезли. Его тело напряглось, а сердце почти остановилось. — Что? — прохрипел старший, немного тумана, который он падал, можно было смыть.   — Ты меня слышал, — Хонджун, наконец, повернулся, чтобы посмотреть на него, схватил один из маленьких грибов в руке и, спотыкаясь, встал на ноги. У него не было чувства равновесия, он качался с одной ноги на другую, все его конечности пытались двигаться в разных направлениях, когда он приближался к Сонхва с сильно расширенными глазами и тяжелым оледенением на них. Бледность его кожи заставила Сонхва отступить назад.   Хонджун выглядел больным.   — Я сказал, — пробормотал он, держа гриб между пальцами и размахивая им, — что всегда делаю всё, чтобы обезопасить тебя и мою команду. Я делаю всё, чтобы ты был жив и здоров... я бы сделал всё ради тебя, если бы меня об этом попросили. Я стараюсь каждый день быть хорошим капитаном, даже когда все против меня. Так почему же ты всегда усложняешь мне жизнь? Спрашиваешь о каждой мелочи, которую я делаю, разве ты не знаешь, что я делаю что-то не просто так? Чтобы обезопасить тебя. Но я не смогу этого сделать, если ты продолжишь всё время ворчать на меня.   Сонхва в ужасе уставился на человека перед ним, его губы приоткрылись, но он не мог произнести ни слова.  — Ты всё ещё не веришь мне насчет грибов, да? — прошептал капитан, уголки его губ почти приподнялись. — Тогда я тебе это докажу. Они безобидны.   Ноты в глубине сознания Сонхва звучали так громко, что Сонхва поклялся, что его уши начали кровоточить, когда его сердце выпрыгнуло из груди, страха и ужаса, которые текли по его венам, было достаточно, чтобы его вялое тело рванулось вперед, как человек перед ним, Великий Король Пиратов Семи Морей, сунул светящийся зачарованный гриб себе в рот, ни о чем не думая и не беспокоясь.   Сонхва никогда не кричал так громко, он видел и белое, и черное одновременно, молясь любому богу, который был, чтобы капитан не проглотил эту ядовитую штуку, но было слишком поздно.   Он расплакался, его тело, казалось, знало, что происходит, раньше, чем его мозг. Сонхва впал в какую-то истерику, вцепившись в руки Хонджуна, умоляя его выплюнуть гриб. Сонхва действительно не знал, что гриб сделает с Хонджуном, но страха, который начал сотрясать его тело, было достаточно, чтобы дать ему понять, что всё, что только что произошло, будет невероятно опасным. — Выплюнь, выплюнь! — умолял и кричал он, падая на колени, когда его измученное тело больше не могло ни с чем справляться. Он схватил холодную руку Хонджуна, тряся его за бедра и делая всё возможное, чтобы проникнуть в его мысли. — Ради всего святого, выплюнь, Хонджун!   Но когда он взглянул на капитана, который каким-то образом всё ещё стоял, то обнаружил, что в уголках его рта скапливаеься белая пена, а зрачки полностью заполнили радужку. Всё происходило слишком быстро — Сонхва только с ужасом наблюдал, как тело капитана безвольно рухнуло на землю джунглей.   Сонхва не мог слышать ничего, кроме яростных нот, играющих в его ушах, наряду с леденящими кровь криками, когда он звал на помощь. Он не переставал думать, что его крики ужаса могут быть услышаны кем угодно в джунглях. Его разум стал пустым, когда он закинул обмякшие руки Хонджуна себе на плечи и попытался подняться. Он даже не мог сказать, дышит ли ещё пират или что-то в этом роде — он даже не чувствовал собственного тела.    — Кто-нибудь Помогите мне! — кричал он в неизвестность, его глаза и горло горели так сильно, что он едва мог говорить или видеть. — Ёсан! Мне нужен Ёсан! Пожалуйста, он умирает!   Но никто не мог его услышать, не смотря на то, как далеко он находился. Началась паника, и Сонхва обнаружил, что карабкается по земле джунглей, и попытался ударить Хонджуна по щеке, чтобы разбудить его. Он умолял пирата, крича на него со слезами на глазах.   Но всё равно Хонджун не проснулся.   — Этого не может быть... Это не реально!   Сонхва снова попытался поднять Хонджуна с земли, собрав всю оставшуюся в его теле энергию, чтобы поднять его мертвый вес. Он плакал на каждом шагу, его сердце разбилось на две части к тому времени, когда он смог перекинуть капитана пиратов через свои плечи.    Каждый шаг был мучительным. Сонхва с трудом мог идти сам по себе, но теперь, когда он нес другого человека на плечах, он продолжал спотыкаться и спотыкаться о мельчайшие предметы. Он двигался вслепую, местность была настолько темной, что его заплаканные глаза едва могли разглядеть даже простые деревья.   Но он должен был… Сонхва должен был вернуться на пляж. Ёсан был его единственной надеждой, иначе Хонджун умрет.   Сонхва крутился кругами, бросаясь в разные стороны только для того, чтобы развернуться и пойти в другом направлении. Он не мог вспомнить никаких ориентиров, все выглядело одинаково. Каждая дорожка выглядела одинаково, каждая лиана выглядела одинаково, и даже камни и листья слились воедино, создавая одну большую картину.   — Почему это происходит? — закричал Сонхва, чуть не упав на колени от изнеможения, когда почувствовал, что его сердце начинает сдаваться. — Я не могу позволить этому случиться!   Он твердо уперся ногами в землю и испустил крик из глубины себя, чтобы подтолкнуть его вперед, какая-то магия закружилась глубоко внутри его тела, когда он громко выругался, почти вырывая себе волосы, прежде чем он толкнул ноги вперед и взял последний путь. Возможно, это были всего лишь минуты, а может быть, часы, но с некоторой долей грации и удачи ноги Сонхва коснулись песка. В ту секунду, когда он это сделал, его колени подогнулись под ним и покатились вперед, а довольно безжизненное тело Хонджуна придавило его сзади.  Земля никогда ещё так не успокаивала его израненное и измученное теле. Песок прилипал к его мокрому лицу, а в носу стояли сопли от того, как сильно он плакал. Он натер кожу на шее и груди, и он выполз из-под обмякшего тела Хонджуна, всё ещё плача при этом.  Шум океанских волн был громким, а небо уже темнело, что свидетельствовало о том, сколько времени действительно потребовалось Сонхва, чтобы найти выход из лабиринта деревьев и лиан. Резкий ветер ударил ему в лицо, а в голове так сильно стучало, что он не мог выносить даже собственных криков.   — На помощь! Пожалуйста, помогите! — закричал он так громко, как только мог, его горло горело так сильно, что ему пришлось держать себя в руках, когда он склонялся над телом капитана. — Ёсан, пожалуйста! Сан! Уён! Кто-нибудь, пожалуйста!   Сонхва придвинулся и прижался лицом к груди капитана, его собственное тело дрожало так сильно, что даже нельзя было сказать, бьется ли его сердце.   — Пожалуйста, помогите мне!   Его голос был слишком напряженным, он знал, что его голосовые связки вот-вот порвутся, и он полностью потеряет голос. Сонхва даже не мог дышать, раскачивая тело Хонджуна взад и вперед, делая всё возможное, чтобы попытаться разбудить его. Старший даже не знал, вышли ли они из джунглей, и был ли он в пределах слышимости других членов команды. Возможно, он выбрался на другую сторону острова.   Одна только эта мысль заставила его кричать ещё больше.   — Пожалуйста… — умолял он с ноющим криком, глядя на небо, чтобы увидеть беззвездную ночь, потому что темные тучи поглотили небо. — Пожалуйста, это не может быть последним воспоминанием...   — Сонхва? Хонджун?   Это случилось как гроза, в один момент Сонхва был совершенно один в тихом мире, а в следующий раз по пляжу раздались шаги, пока они не достигли его безжизненного и рыдающего тела, тьма вокруг него превратилась в ослепляющий свет.   Его тело немедленно оторвалось от тела Хонджуна, слишком много звуков и слишком много вопросов сыпались на его лицо одновременно. — Что за… — первым он увидел Ёсана, который торопливо опустился на колени с другой стороны тела Хонджуна и сразу же отправился проверить пульс капитана. — Что случилось?   Сонхва не мог даже говорить. Он только в ужасе смотрел на тело Хонджуна, его губы и пальцы дрожали, когда он указывал, его слезящиеся глаза поднимались, чтобы увидеть остальную часть пиратской команды, стоящую над ними, некоторые держали в руках факелы для освещения. Все они выглядели напуганными и сбитыми с толку, их взгляды переключались между телом капитана и дрожащим телом Сонхва.   — Скажи мне, Сонхва, — почти крикнул ему Ёсан. — Мне нужно знать, что случилось!   — Он… — его голос дрожал, комок в горле стал слишком большим. — Хонджун…   — Давай, — это был Уён, который был позади него и оторвал его от капитана. — Дыши, ты можешь.   — Сонхва! Мне нужно знать!   — Он съел светящийся гриб, — наконец удалось выдавить ему, сцена перед ним закружилась, а боль в его груди медленно начала расти до такой степени, что он не мог с ней справиться. — Хонджун съел, а я сказал ему не делать этого, но он хотел доказать, что я был неправ, что я раздражаю и только мешаю ему! Он съел проклятый светящийся гриб и упал в обморок, и я не мог сказать, дышит он или нет, или если его сердце билось, или что-то в этом роде, это была моя вина!   Челюсти Ёсана лишь крепко сжались, когда что-то ужасное промелькнуло в его глазах. Он замолчал на мгновение, когда его рука была крепко прижата к груди капитана, не двигаясь.   Затем посреди тишины в сумерках раздался громкий и глубокий крик. Это был звук, которого Сонхва никогда не слышал, звук настолько напряженный и полный страха, что ему удалось украсть часть паники, которая опасно накапливалась внутри него с каждым моментом, когда Хонджун не просыпался, когда Ёсан начал исполнять то, что Сонхва мог только догадываться, что это компрессия грудной клетки.    Звук привлек всеобщее внимание, все они подпрыгнули и поворернулись чтобы увидеть Минги, издавшего такой звук. Глаза Сонхва расширились, если это вообще было возможно, когда он увидел, как высокий стрелок уронил не только факел, который держал в руках, но и сумку, которую Сонхва нес с собой, а светящийся гриб покоился на песке всего в нескольких футах от места, где Минги упал обратно в песок.   Он никогда в жизни не видел Минги таким испуганным.   — Это… — выдохнул Ёсан, его лицо побледнело, когда его глаза остановились на грибе. — Это гриб?..   Рассеянно Сонхва мог лишь слегка кивнуть. Давление в голове и груди было невыносимым.  — Мне удалось схватить одного, прежде чем я отнес его сюда.   Он чувствовал, как ногти Уёна вонзаются в него сзади, когда первый помощник бросился вперед.   — Что это значит? Что это за гриб? Он поправится? Ёсан сидел в шоке, его глаза были напуганы, но в то же время сохраняли элемент спокойствия. Его губы на мгновение приоткрылись, прежде чем он крепко сжал их. — Ответь! — яростно закричал Юнхо, его руки были сжаты в кулаки, когда он довольно угрожающе возвышался над Ёсаном. — Что это значит? Хватит молчать!   Ёсан тяжело сглотнул, его взгляд переместился на тело капитана.   — С ним всё будет в порядке, — прошептал он, его голос был напряженным, когда он медленно попятился. — Он должен скоро проснуться. Сонхва поклялся, что чуть не потерял сознание, его глаза снова затуманились, а по его щекам покатилось ещё больше слез.  — Но... — Но что! — завыл Юнхо, его глаза горели огнем, как и тот самый факел, который он держал в руке. Сан и Чонхо рядом с ним молчали.   — Но он не вспомнит…   Это произошло в одно мгновение, не было никакого предупреждения или чего-то ещё — тело Хонджуна напряглось, прежде чем он сел, как подпружиненный объект. Это напугало всех, их тела с визгом отскочили назад, когда их капитан восстал из мертвых без предупреждения. Он задыхался и кашлял с таким ужасным звуком, что Сонхва хотелось вырвать.   Хонджун перевернулся и сел на колени, его кулак стучал в грудь, как будто ему было больно, он всё ещё хватал ртом воздух, чтобы заполнить легкие. Ёсан был рядом с ним через секунду, говоря ему слова, которые Сонхва не мог разобрать, потому что его тело снова начало напрягаться, когда он снова вскрикнул от облегчения.  — Спасибо, о, спасибо, — сказал он никому в частности, делая всё возможное, чтобы попытаться вырваться из хватки Уёна, игнорируя то, как шпион умолял его не двигаться. Но ему было всё равно... ему нужно было быть рядом с Хонджуном.   Его инстинкты кричали ему, чтобы он был рядом с мужчиной, которого он любит.   В ту секунду, когда капитан пиратов, казалось, отдышался, лишь слегка приходя в себя после того, как его тело абсолютно отвергало всё, Сонхва полз вперед на четвереньках, выглядя так, будто смерть настигла его, его дрожащая рука потянулась, чтобы попытаться коснуться Хонджуна, чтобы убедиться, что это правда и что его капитан не умер.   Ёсан, должно быть, опоздал на секунду, его глаза расширились от страха, когда пальцы Сонхва коснулись вздымающегося плеча его капитана.   — Хонджун...   — Сонхва, не...   Внезапно его мир перевернулся с ног на голову без предупреждения. Сонхва поймал себя на том, что смотрит в небо, видит абсолютную тьму над собой и слышит предупреждающую песню, горящую глубоко в его ушах. На его грудь оказали тяжелое давление, сила была настолько мощной, что он даже не мог мечтать о том, чтобы пошевелиться. Он не мог дышать, и Сонхва боролся под тяжестью, когда новый вид страха поселился в его животе. Он почувствовал, как холодный кусок металла прижался прямо к его яремной вене.    — Хонджун, нет! Он не враг! В оцепенении Сонхва, к своему ужасу, понял, что его капитан сидит у него на груди и держит кинжал у его горла... и это его капитан смотрит на него таким убийственным взглядом, что заставило Сонхва расплакаться ещё сильнее.   Глаза Хонджуна горели и всё ещё блестели, но ненависть, горящая глубоко в них, была безошибочной.    — Хонджун, — прохрипел он, его горло горело почти так же сильно, как и легкие. — Хонджун, это я!   Но именно тогда предупреждающая песня в его ушах полностью прекратилась, и всё, что мог слышать Сонхва – это тяжелое дыхание Хонджуна и стук его разбитого сердца.   — Пожалуйста, — закричал он, не в силах поднять руки, чтобы оттолкнуть нож. — Хонджун, это я! Прекрати! Ты меня знаешь, зачем ты это делаешь!   И всё же капитан не отошел.  Сонхва посмотрел в его глаза, его собственные горели так сильно, когда он умолял капитана, но обнаружил, что глаза Хонджуна пусты. Они лишь отражали горящий огонь факелов вокруг него. Не было вообще никакого узнавания, и когда Сонхва откинул голову назад, когда на него нахлынула новая волна слез и горя, он поклялся, что почти потерял желание жить.   Сонхва не мог видеть себя в глазах Хонджуна. — Нет, я тебя не знаю, — наконец заговорил капитан, ещё сильнее вонзая нож в кожу. — Так что тебе лучше ответить мне.   Сонхва почувствовал, как его сердце разбилось, а тело полностью обмякло под пиратом.   И краем глаза маленькая розовая ракушка и блестящая жемчужина сияли в глазах Хонджуна, полных ненависти.   — Кто ты?