Starry Skies and Gardenias

Изабелла вздрогнула из-за прохладного ночного ветерка. И следом пришла другая беда. Она не подумала об этом. Она выбралась раньше всех. Но что теперь? Что теперь она должна делать?! Ответом на все ее вопросы стал громкий крик во тьме. — Первокурсники! Первокурсники, все сюда! И затем лампа подпрыгнула над головами студентов, которые столпились на маленькой темной платформе. Самый большой мужчина, которого она когда-либо видела. Настолько большой, что он мог бы сойти за гиганта. У него была густая борода, а его руки были размером с крышки мусорных баков. Первокурсники сгрудились вокруг него, с волнением переговариваясь. — Давайте, следуйте за мной… все собрались? Смотрите под ноги! Первокурсники, за мной! — громко говорил он. Поскальзываясь и спотыкаясь, они последовали за мужчиной по узкой тропинке. По обе стороны от них было очень темно, и Изабелла могла почувствовать знакомый землистый запах, который подсказал ей, что здесь, должно быть, растут деревья, что означало — они находятся в лесу. — Через секунду вы впервые увидите Хогвартс, — бросил через плечо мужчина. — Прямо за этим поворотом. Раздалось громкое «Ооо!» Даже Изабелла издала громкий вздох, ее руки прикрыли рот в удивлении. Узкая тропинка вдруг привела к краю глубоко черного озера. На вершине высокой горы с другой стороны, сверкая окнами в звездном небе, возвышался огромный замок со множеством башенок. — Не больше четырех в лодку! — прогудел мужчина, указывая на ряд небольших лодок, стоящих на воде у берега. Изабелла забралась в лодку едва дыша. — Все сели? — крикнул мужчина, у которого была своя лодка. — Ладно, тогда… ВПЕРЕД! — и флотилия маленьких лодок двинулась, пересекая озеро, которое было прозрачным, словно стекло. Все сидели в тишине, уставившись на огромный замок. Он возвышался над ними, когда они подплывали все ближе и ближе к утесу, на котором он стоял. — Опустите головы! — выкрикнул он, когда первые лодки добрались до обрыва; они все опустили головы, и лодки пронесли их сквозь завесу плюща, скрывавшую широкий проход в скале. Они плыли по темному тоннелю, который, казалось, вел их прямо под землю замка, пока они не достигли своего рода подземной гавани, где выбрались на камни и гальку. Затем они вскарабкались по проходу в скале вслед за лампой мужчины и наконец вышли на гладкую влажную траву прямо в тени замка Они поднялись по каменным ступеням и столпились у огромной дубовой двери. — Все здесь? — мужчина огляделся. Затем он поднял гигантский кулак и три раза постучал в дверь замка. Дверь тут же распахнулась. За ней стояла высокая, темноволосая ведьма в изумрудно-зеленой мантии. У нее было очень суровое лицо. — Первогодки, профессор Макгонагалл. — Спасибо, Хагрид, — твердо сказала профессор Макгонагалл. — Я забираю их. Она шире открыла дверь. Вестибюль был огромным. Каменные стены освещались факелами, как в Гринготтсе, потолок был слишком высоко, чтобы можно было разглядеть его, а великолепная мраморная лестница, обращенная к ним, вела на верхние этажи. Они следовали за профессором Макгонагалл по выложенному каменными плитами полу. Профессор Макгонагалл провела первокурсников в небольшую, пустую комнату. Они сгрудились, стоя ближе друг к другу, чем обычно, нервно оглядываясь по сторонам. — Добро пожаловать в Хогвартс, — сказала профессор Макгонагалл. — Банкет в честь начала учебного года начнется в ближайшее время, но, прежде чем вы займете свои места в Большом зале, вы будете распределены по факультетам. Распределение — очень важная церемония, потому что, пока вы здесь, ваш факультет станет вашей семьей на время учебы в Хогвартсе. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в общей гостиной вашего факультета. — В школе четыре факультета: Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого факультета есть своя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы находитесь в Хогвартсе, за ваши успехи факультету будут начисляться баллы, нарушите правила и вы их потеряете. В конце года факультету, набравшему наибольшее количество баллов, вручается Кубок Школы, очень почетная награда. Надеюсь, каждый из вас станет достойным представителем факультета, в который будет распределен. — Церемония распределения начнется через пару минут на глазах у остальной части школы. Я предлагаю вам всем привести себя в порядок насколько это возможно, пока вы ждете. — Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сказала профессор Макгонагалл. — Пожалуйста, ведите себя тихо. И она покинула комнату. Изабелла глубоко вздохнула. Распределение кажется важным делом. Но как они распределяют студентов? Когда она задумалась об этом процессе, Макгонагалл вернулась и повела их в Большой зал. Они покинули комнату, прошли по коридору и через двойные двери в Большой зал. Зал освещали тысячи и тысячи свечей, висящие в воздухе над четырьмя длинными столами, где расположились студенты. Столы были уставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. В начале зала стоял еще один длинный стол, где сидели преподаватели. Профессор Макгонагалл привела первокурсников сюда так, что они остановились в шеренгу лицом к другим студентам, а учителя стояли позади них. Сотни лиц, смотревших на них, казались бледными фонарями в мерцающем свете свечей. Разбросанные тут и там среди студентов призраки сияли туманным серебром. Взгляд Изабеллы скользнул вверх и мягкий неслышный вздох слетел с ее губ. Она читала, что потолок был зачарован и выглядел, как небо, но она не ожидала, что он будет настолько красив. Она опустила взгляд на зал. Там, на шатком табурете, лежала старая, поношенная Шляпа. Изабелла уставилась на пыльную Шляпу. На несколько секунд в зале воцарилась тишина. Затем Шляпа дернулась. Дыра у полей широко раскрылась, как рот, и она запела: — Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Шапки, цилиндры и котелки Красивей меня, спору нет. Но будь они умнее меня, Я бы съела себя на обед. Все помыслы ваши я вижу насквозь, Не скрыть от меня ничего. Наденьте меня, и я вам сообщу, С кем учиться вам суждено. Быть может, вас ждет Гриффиндор, Славный тем, что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они. А может быть, Пуффендуй ваша судьба, Там, где никто не боится труда, Где преданны все, и верны, И терпенья с упорством полны. А если с мозгами в порядке у вас, Вас к знаниям тянет давно, Есть юмор и силы гранит грызть наук, То путь ваш — за стол Когтевран. Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей. Не бойтесь меня, надевайте смелей, И вашу судьбу предскажу я верней, Чем сделает это другой. В надежные руки попали вы, Пусть и безрука я, увы, Но я горжусь собой. Весь зал заполнился аплодисментами, когда Шляпа закончила петь. Она поклонилась каждому столу и после этого снова наступила тишина. Теперь профессор Макгонагалл вышла вперед с длинным пергаментом в руках. — Когда я назову ваше имя, вы наденете шляпу и сядете на табурет, чтобы вас распределили. Нервничала — это было бы преуменьшением. Руки Изабеллы вспотели, а ее ноги, казалось, налились свинцом, совсем не двигаясь с места. — Аддамс Кларисса, — начала Макгонагалл, и девочка поторопилась сесть на табурет. Макгонагалл опустила шляпу ей на голову, и некоторое время шляпа сидела молча, затем ее поля раскрылись, и она выкрикнула. — ГРИФФИНДОР! Послышались аплодисменты и выкрики с одного из четырех столов, который, предположила Изабелла, и принадлежал Гриффиндору. Кларисса Аддамс спрыгнула с табурета, отдала шляпу Макгонагалл и умчалась к столу. Изабелла следила за распределением Элтона, Блэка, Боббина, Боунс, Бута, Картер, Коула, Купера, Дейвиса, Флетчера, Грейвиса, Хейвуда, Хиггса и Джейкоба. Затем назвали ее имя. — Джефферсон Изабелла. О, черт. На ватных ногах Изабелла поплелась вперед и села на табурет лицом к Большому залу. Макгонагалл опустила шляпу на ее голову, которая оказалась слишком большой и закрывала ей глаза. Хоть она и не могла ничего видеть, кроме внутренней стороны шляпы, она чувствовала, как весь зал смотрел на нее. Да, это определенно был пугающий тест. И затем в ее голове заговорил голос, что повергло ее в глубочайший шок. — Что тут у нас… Глаза Изабеллы расширились. Она слышала этот голос раньше. В своих снах. Да! Это был тот же самый скрипучий голос. Она отмахнулась от этого как от чего-то, что уловило ее подсознание. Но на самом деле это был голос Распределяющей шляпы. После этого Шляпа замолчала. Минуты шли, и Изабелла чувствовала, что все взгляды были обращены к ней. Даже преподаватели теперь сосредоточенно смотрели на нее. Шляпа снова заговорила с ней. — Невероятный ум. Очень умная. Должна ли я отправить тебя на Когтевран? Или может Пуффендуй для твоей доброй, любящей души… Изабелла почувствовала, словно она снова пришла к Олливандеру. Почему, черт возьми, все считают ее трудной?! — Но, возможно, Слизерин больше всего подошел бы для твоих амбиций и хитрости… Но смогла бы ты там выжить? Я вижу, как талант бурлит, угрожая выплеснуться наружу. И все же, сможешь ли ты найти свое место среди змей? В этом и вопрос, все, чего хотела Изабелла, это чтобы Шляпа хоть куда-нибудь распределила ее. До тех пор, пока она сможет встать с этого табурета и скрыться от всеобщего внимания. — Нежная душа, вроде твоей, принадлежит Пуффендую. Ты уже достаточно настрадалась, изгой в Слизерине… красивое клише, ты не находишь, Джефферсон? Изабелла глубоко вздохнула. Она не представляла, сколько времени прошло с тех пор, как она села на табурет. Распределяющая шляпа, кажется, развеселилась, потому что начала смеяться. Идиотка. О, нет! Шляпа рассмеялась сильнее. — Или… как насчет Гриффиндора? Храброе, доблестное сердце, вроде твоего, идеально подходит Гриффиндору… Куда бы ты хотела попасть, Джефферсон? Но Изабелла больше не слушала. Болезненный толчок пронзил ее голову на слове «Гриффиндор». Почему это продолжает происходить, черт возьми? Она, блин, не просила этого! Она просто хотела нормальной жизни. Она многого просила? — Нормальной жизни, говоришь? Тогда Пуффендуй тебе бы подошел… Но также тебе могло бы помочь, если бы ты попала к равным себе в Когтевране. Распределяющая шляпа снова хихикнула. — Но это ненасытное стремление быть лучшим побуждает тебя быть слизеринцем. — Просто отправьте меня куда-нибудь, — яростно подумала Изабелла. — Куда-нибудь? Хорошо. Я решила. Однако… Изабелла внутренне простонала. Что на этот раз? — Однако, — медленно и загадочно повторила Шляпа. — Ты не будешь сожалеть, что не выбрала Гриффиндор, когда, наконец-то, вспомнишь, что должна сделать? — Что? — это слово сорвалось с губ Изабеллы едва слышным шепотом. Распределяющая шляпа снова замолчала, оставляя Изабеллу еще более расстроенной и сбитой с толку, чем раньше. Заняло мгновение, прежде чем Распределяющая шляпа снова заговорила. — Я позволю тебе выбрать, Изабелла Джефферсон. Куда бы ты хотела попасть? — Из-за чего я буду сожалеть, если не выберу Гриффиндор? — спросила она, отчаянно желая знать. — Выбирай, — только и сказала Шляпа. — Вы не можете сказать мне, что имели в виду? Шляпа не ответила. — О, пожалуйста! Мне нужно знать! — взмолилась она. Снова нет ответа. И тогда она сдалась. — Ладно! Отправьте меня куда-нибудь, мне плевать, — зло подумала она. — Пуффендуй, Слизерин, Когтевран, Гриффиндор или еще куда. Отправляйте в Гриффиндор, мне все равно. — Ах, так ты сделала свой выбор? — спросила Распределяющая шляпа. Чувствуя растущее раздражение, Изабелла подтвердила. — Выбрала. Шляпа весело рассмеялась. И затем, чтобы весь зал услышал, выкрикнула: — ГРИФФИНДОР! В большом зале воцарилась тишина, пока старый директор не начал хлопать. За ним последовали и остальные, и теперь аплодисменты раздались со стола Гриффиндора. Изабелла не беспокоилась из-за этого. Она спрыгнула с табурета, ее голова болела еще сильнее, чем прежде, все еще слишком раздраженная из-за Шляпы и всего в целом. Она вернула Шляпу Макгонагалл и прошла к месту за гриффиндорским столом. Изабелла села, ее довольно сварливый взгляд неподвижно уставился на Распределяющую шляпу. Профессор Макгонагалл прочистила горло и возобновила чтение имен со своего списка. Изабелла уловила шепотки вокруг себя. — Шляподум! — Я еще никогда таких не встречал! — Вы можете поверить в это?! Она побила рекорд! Изабелла раздраженно прикрыла глаза. Ее голова уже болела и вся эта несносная болтовня не помогала. Возможно, она просто сейчас могла покинуть Зал и надеяться, что ее бутерброды на обед не испортились. Но как ей узнать, куда идти? Ну, это должна быть школа-интернат. Определенно, здесь будут помещения и общежития для студентов. Ей просто нужно найти свое. Затем она осознала, но находится в замке. В волшебном замке. Немыслимо. Изабелла тихо простонала и перевела взгляд на пустую золотую тарелку напротив нее. Какая разница на какой факультет ее распределят? Почему это было так важно, из-за чего Шляпа сказала ей, что она пожалеет, если не выберет Гриффиндор?! И если бы это было так, то почему эта глупая Шляпа сразу же не отправила ее на Гриффиндор? Почему это продлилось так долго?! Глупая Шляпа. И из информации Шляпы, она бы идеально подошла Слизерину. Она не думала о том, что думают другие. И она просто хотела, чтобы ее оставили в покое. Она не хотела, чтобы ее ставили среди равных или что-то в этом роде. И Шляпа довольно паршивый способ для распределения. Предположим, что одиннадцатилетние дети после взросления поймут, что их личность сформировалась с характеристиками, больше подходящими для другого факультета, чем для того, на который их распределили на первом курсе? Что тогда? Они не смогут поменять факультет, верно? И она не думала, что это достаточно хороший способ. Распределять людей по факультетам, что, казалось, имело такое большое значение, было довольно нелепо. Каждый факультет ценил свои собственный идеологии. Они формируют в ребенке мысли, что только эти качества прекрасны и это бы создало разлом между факультетами. Распределение не должно создавать вражду между кем-то, оно должно объединять новых студентов в группы людей, похожих на них, способных помочь им. Даже это не кажется такой уж идеальной мыслью. Было бы лучше объединить студентов с разных факультетов. Таким образом, у них будут свои собственные различия, и они научатся справляться с ними и достигать гармонии даже в трудных ситуациях. Макгонагалл скатала пергамент. Она убрала табурет и шляпу, и затем встал пожилой директор. Альбус Дамблдор. Изабелла запомнила его имя из хогвартского письма. Дамблдор лучезарно улыбнулся студентам, его руки широко раскрылись, словно ничто не могло его так обрадовать, как видеть их всех здесь. — Добро пожаловать, — начал он. — Добро пожаловать в Хогвартс на новый учебный год! Что может быть лучше банкета после изнурительного путешествия? Ешьте! — Спасибо! — он сел, когда длинные столы, как по волшебству, заполнились едой. За каждым столом было так много еды, из-за чего казалось, что столы переломятся под тяжестью всех тарелок. Жареная говядина, курица, свиные отбивные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейк, запеченный картофель, жареный картофель, картошка фри, йоркширский пудинг, зеленый горошек, морковь, подливка, кетчуп… К ее удивлению, Изабелла забыла, что ругала Распределяющую шляпу. Что ж, будь она проклята. Магия великолепна! Еда выглядела так аппетитно, что ей стало интересно, потрудится ли кто-нибудь обратить внимание на что-нибудь еще, кроме этого. Она определенно не обратила бы внимания ни на что другое. — Ох! — пронзительный вскрик возле нее заставил девочку оторвать взгляд от тарелки. У нее отвисла челюсть, когда она увидела причину этой реакции. Серебристые, мерцающие силуэты летали по Залу, весело болтая. Призраки. Изабелла никогда по настоящему не верила в призраков. Хотя она раньше и в магию не верила. Но вот она здесь. — Господи боже, — выдохнула она. Это все ошеломляло. — Они призраки? — спросила девочка рядом с ней. — Ага, — весело ответил мальчик. — Эй, Ник! Он помахал призраку с пышным воротником на шее. «Ник» повернулся на человека, который позвал его, и улыбка расплылась по его лицу. Он подплыл к гриффиндорскому столу. — Привет, Фрэнк. — Новые гриффиндорцы, — многозначительно сказал Фрэнк. — Ты обычно сразу у нас появляешься? Что случилось сегодня? Ник громко застонал. — Пивз. — А, объясняет, — Фрэнк пожал плечами. Прежде, чем кто-либо успел спросить, кто такой Пивз, приведение повернулось к первокурсникам. — Сэр Николас де Мимси-Порпингтон к вашим услугам, — представился он с небольшим поклоном. — Призрак, обитающий в Башне Гриффиндора. — Обычно люди зовут его Почти-Безголовый-Ник, — сказал мальчик, и Изабелла узнала в нем Сириуса Блэка. Сэр Николас прочистил горло. — Я предпочитаю Сэр Николас, — хмыкнуло приведение. — Давай, Ник, — Джеймс Поттер начал убеждать приведение. — Давай. Покажи им. Только раз. — Поттер, пожалуйста, перестань говорить, — рыжеволосая девочка набросилась на Джеймса. Джеймс уставился на нее на несколько секунд, его рот слегка приоткрылся. Затем опомнился и вернул свое внимание призраку. — Как скажешь, Эванс. Эванс скривилась и вернулась к еде. Наконец-то, после долгих уговоров Джеймса и Сириуса, Ник согласился. — Но только не вините меня за ваш испорченный аппетит, — предупредил он первогодок. Затем схватился за свое ухо и наклонил голову, которая свисала с его шеи, как петля, и болталась. Глаза Изабеллы в шоке распахнулись. Девочка рядом с ней издала тихий вскрик ужаса. Ник вернул голову на место и поправил ее на шее с недовольным выражением лица. — Вот так, — он снова прочистил горло, что Изабелла сочла чудом. — Желаю вам хорошо вписаться в Гриффиндор. И поможете нам выиграть Кубок Факультета, независимо от того, сколько раз твой собственный факультет препятствовал этому. Он взглянул на Джеймса, Сириуса, Ремуса и Питера. Изабелла поняла, что эта четверка были нарушителями спокойствия. — Да ладно, Ник, — Джеймс зевнул. — Кубок Факультета — это то же самое, что сказать «Факультет, который больше всего подлизывается учителям». — Ага, мы бунтари, — вставил Сириус. — Главные озорники. Ник закатил глаза. Что и Эванс сделала. Изабелла лишь посмеялась. — Что? — раздраженно спросил Сириус. — Ничего, — высокомерно ответила девочка. — Я просто нахожу твое абсолютное отсутствие здравого смысла забавным. Когда все съели столько еды, сколько могли, остатки еды исчезли с тарелок, оставляя их такими же чистыми до блеска, какими и были. Мгновение и появились десерты. Горы мороженного на любой вкус, яблочные пироги, пироги с патокой, шоколадные эклеры, пончики с джемом, трайфл, клубника, желе, рисовый пудинг… Наконец десерты тоже исчезли, и профессор Дамблдор снова поднялся на ноги. В зале воцарилась тишина. — Еще несколько слов, раз уж мы все сытые. Хочу сделать несколько объявление. — Первокурсники должны запомнить, что ходить в лес строго запрещено. И несколько наших старших студентов тоже должны это хорошенько запомнить. Дамблдор глазами сверкнул в сторону Джеймса и Сириуса. — Также по просьбе мистера Филча, нашего смотрителя, напоминаю, что в коридорах нельзя пользоваться магией. Отборочные в квиддичную команду начнутся второй учебной неделе. Любой, кто хочет играть в команде своего факультета, должен записаться у мадам Трюк. — А сейчас, прежде чем вы отправитесь по кроватям, давайте споем гимн школы! На лицах других учителей появились улыбки. Дамблдор слегка взмахнул палочкой, как будто пытался отогнать муху, и из нее вылетела длинная золотая лента, которая поднялась высоко над столами и, извиваясь, как змея, превратилась в слова. — Каждый выбирает свою любимую мелодию, — сказал Дамблдор, — и мы начинаем! И школа загудела: — Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, Научи нас хоть чему-нибудь. Молодых и старых, лысых и косматых, Возраст ведь не важен, а важна лишь суть. В наших головах сейчас гуляет ветер, В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух, Но для знаний место в них всегда найдется, Так что научи нас хоть чему-нибудь. Если что забудем, ты уж нам напомни, А если не знаем, ты нам объясни. Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс, А мы уж постараемся тебя не подвести. Все закончили петь в разное время. Дамблдор дирижировал последними несколькими строками своей волшебной палочкой, и когда они закончили, он был одним из тех, кто громче всего хлопал. — Ах, музыка, — произнес он, протирая глаза. — Музыка нас объединяет! А теперь спать. Расходитесь! Раздался громкий скрежещущий звук, когда все поднялись на ноги и направились на выход. — Гриффиндорцы! — позвал парень, у которого к школьной мантии был приколот значок (из чего Изабелла поняла, что он был старостой). Он собрал студентов в одну кучку. — Первокурсники! Сюда! И они пошли… … в лабиринт замка. Изабелла довольно хорошо справлялась. Но Хогвартс словно не хотел, чтобы она запомнила маршрут. Проходы были спрятаны за картинами, ступени, которые исчезали на полпути, лестничные пролеты, которые постоянно меняли свое положение, и громко разговаривающие портреты. И к тому времени, как они взобрались на башню и добрались до огромного портрета дамы, одетой в старинное розовое шелковое платье, Изабелла совсем выбилась из сил. Запомнить дорогу до башни было действительно тяжело. — Пароль? — спросила Дама. — Капут Драконис, — четко проговорил староста и Дама зашевелилась. В следующий миг портрет сдвинулся, открывая большой проход. Они прошли следом за старостой и оказались в общей комнате Гриффиндора, уютная круглая комната, полная мягких кресел. Староста указал на дверь с одной стороны в общежитие девочек и на дверь мальчиков с другой. Поднявшись по винтовой лестнице, девочки наконец нашли свои кровати: три кровати с балдахинами, занавешенные темно-красными бархатными занавесками. Их багаж уже был доставлен. Изабелла заметила, что на нем был красно-желтый галстук с эмблемой льва. Должно быть, это логотип Гриффиндора. Она делила комнату еще с двумя девочками, которые, казалось, уже стали хорошими подругами. Не желая присоединяться к их разговору, Изабелла открыла свой чемодан и достала пижаму, прежде чем скрыться в ванной, которая находилась с другой стороны, чтобы переодеться и почистить зубы. Когда она вернулась, то увидела девочек, Клариссу Аддамс и Амелию Стевартс, уже спящими. — Это удобно, — пробормотала Изабелла, забравшись в собственную кровать. Должно быть, это потому, что она была слишком взволнована. И из-за еды, что она съела. Она уснула сразу же, как только голова коснулась подушки.