Détraquée / В беспорядке

Хагрид пребывает в подавленном состоянии. Он рыдает над чаем, рассказывая Гермионе о резком ухудшении здоровья Арагога. Постепенно Хогвартс наполняется студентами, приезжающими после праздников, и Гермиона подумала, что время, проведённое с Хагридом, будет приятным и отвлекающим, перед возвращением Гарри и Джинни. Это решение она проклинает уже в десятый раз за последний час. Сколько слов утешения можно сказать человеку, который в отчаянии из-за больного, когда-то безжалостного и кровожадного гигантского паука, с которым вы никогда не имели волнующего удовольствия встретиться? Так что, с большим облегчением — после пятьдесят шестого "ну-ну" — Гермиона кладёт слюнявую морду Клыка на колени его хозяина и покидает хижину, бросив что-то расплывчатое о том, что ей нужно встретить ребят, возвращающихся из Норы. Она неспешно пересекает территорию, тщательно накладывая заклинание затвердевания на снег, чтобы не провалиться по пояс в ледяную сырость. Когда она входит внутрь, стряхивая с плаща снег, то слышит скрипучий вскрик: — Мисс Грейнджер! Она оборачивает и видит профессора Флитвика, который выглядит довольно запыхавшимся. — Мисс Грейнджер, — произносит он хрипло, — директор попросил меня передать это мистеру Поттеру, но мне только что сообщили, что на четвёртом этаже студенты решили испробовать целую партию товаров близнецов Уизли, и, боюсь, это требует немедленного вмешательства... — Конечно, профессор, — отвечает Гермиона, забирая свиток из его рук, — я отдам его Гарри, как только он появится. — Отлично, отлично, — причитает он через плечо, уже спешно поднимаясь по ступенькам. Гермиона, покачивая головой, следует за ним в более спокойном темпе. Конечно, многие студенты получили товары из «Вредилок Уизли» как значительную часть своего рождественского улова. Игнорируя жгучее любопытство, которое подстёгивает её посмотреть на весь этот хаос, она, с чувством долга, направляется к башне Гриффиндора. Гарри, Рон и Джинни, казалось, были вовлечены в спор с Полной Дамой. Вспомнив недавно изменённый пароль, Гермиона поспешила вперёд. — Гарри! Джинни! — зовёт она. — У вас были хорошие каникулы? Удивительно, но именно Рон отвечает: — Да, довольно насыщенные, Руфус Скрим... Гермиона не обращает на него внимания и даже не смотрит в его сторону. — У меня есть кое-что для тебя, Гарри, — громко произносит она, — О, точно, пароль. Воздержание. — Что с ней? — поинтересовался Гарри, подняв бровь, когда они оказываются внутри. — Похоже, что она перебрала на Рождество, — отвечает Гермиона, и на её лице сияет улыбка, когда она вспоминает, как кожа Полной дамы была такой же розовой, как её платье. — Она и её подруга Вайолет выпили всё вино из картины пьяных монахов в коридоре Чар. В общем... Она протягивает свиток, который ей было поручено доставить. Гарри с нетерпением забирает его. — Отлично, — говорит он, разворачивая его сразу же, — ещё одно занятие с Дамблдором завтра вечером! У меня много нового, что следует рассказать ему, и тебе. Давай сядем… Как резкий и взрывной поток густого кетчупа из забитого носика, Лаванда внезапно появляется и бросается в объятия Рона с пронзительным криком: — Бон-Бон! Раздаётся короткий всплеск смеха от нескольких наблюдателей, и Гермиона не может удержаться от участия, хотя её улыбка пропитана недовольством. Повернувшись к Гарри, она указывает на другой конец комнаты. — Там есть стол... Ты идёшь, Джинни? — Нет, спасибо, — отвечает Джинни вяло. — Я обещала встретиться с Дином. Гермиона и Гарри смотрят, как она направляется в спальню мальчиков. Затем их взгляды падают на Рона… точнее, на те несколько его частей, которые видны за Лавандой. Гарри заглядывает в глаза Гермионе. — Пойдём прогуляемся? — просит он умоляющим тоном. — Да, пойдём, — охотно соглашается она. Они выскакивают из портретного проёма, и Гарри бормочет: — Вытолкнули из нашей собственной гостиной. Хрень какая. — Стыдоба, — подхватывает Гермиона, смеясь. Он слегка улыбается ей. — Как прошло твоё Рождество? — О, нормально, — она пожимает плечами. — Просто шаталась по замку. А как у Бон-Бона? — Я расскажу тебе через минуту… Слушай, Гермиона, не могла бы ты…? — Нет, не могла бы, — решительно отвечает она. — Так что даже не спрашивай. — Я думал, может быть, ты, знаешь, на Рождество… — Это Полная Дама выпила бочку пятисотлетнего вина, Гарри, а не я, — резко прерывает она. Сама она выпила лишь несколько бокалов. Она смотрит на него с самым строгим выражением лица, сжав челюсти. Гарри вздыхает в знак капитуляции. На четвертом этаже они проходят мимо группы пуффендуйцев, которые гудят от волнения, обсуждая, судя по всему, потрясающее шоу. Среди них Гермиона слышит истеричные крики, призывающие студентов: — Убирайтесь, убирайтесь немедленно! Это, без сомнения, был Флитвик, но виднелся лишь верх его шляпы. Они спускаются по лестнице на третий этаж в приподнятом настроении, и Гермиона спрашивает: — Так что же это за важная новость, которую ты хотел мне рассказать? Но прежде чем Гарри успевает ответить, Гермиона громко ахает. Рядом с ржавым доспехом стоят Тео и Малфой… Тео выглядит бледным, как полотно, крепко сжимая нос, который обильно кровоточит. — Тео! — восклицает она от испуга, но вдруг Малфой оказывается у неё перед лицом, закрывая Тео от взгляда. — Убирайся отсюда, ты, сука! — он свирепо рычит. — Драко! — грубо упрекает Тео, в то время как Гермиона изо всех сил старается удержать Гарри, который собирается броситься на Малфоя. — Что? — Малфой оборачивается и с недовольством смотрит на Тео. — Разве она не сделала уже достаточно? — Драко, остановись… чёрт возьми… Остановись… — Тео наклоняет голову всё дальше назад, пытаясь говорить внятно. — Эта маленькая сука — причина, по которой ты… — Нет! Просто уходи, Драко. Я всё улажу… найду тебя позже… Драко… Тео, используя свободную руку, слегка толкает Малфоя к лестнице, ведущей вниз. Лицо парня искажено яростью, и только жалкая отчаянность Тео удерживает его от того, чтобы вытащить палочку. Он спускается деревянной походкой, оборачиваясь каждые несколько шагов, чтобы злобно смотреть на Гермиону. У Гермионы есть более важные заботы, требующие внимания. — Боже мой, Тео! Что случилось? — беспокоится она. — Дай мне посмотреть, пожалуйста! Он убирает руку, и Гермиона взвизгивает. Даже Гарри сжимает губы в сострадании. Его нос — смесь красного и пурпурного, и он в три раза больше обычного. Кровь капает вниз, струясь по подбородку и пропитывая воротник. — Эпискей! — её голос дрожит, но заклинание работает, эффективно остановив кровотечение. Тео стонет, когда его носовые кости встают на место. — Хорошо. Думаю, этого достаточно. Но будет больно какое-то время. Просто... будь осторожен... — Да, — отвечает Тео хрипло, — спасибо. Большое спасибо. Ну... я пойду... — Подожди! — Гермиона хватает его за руку. — Кто это сделал с тобой? — Это ничего, Гермиона. Просто случайность... — Тео пытается вырваться из её захвата, но Гермиона не собиралась его отпускать. — Почему Малфой сказал, что это моя вина? — требует она. — Он чокнутый. — Это правда, — подхватывает Гарри. — Тео. Теодор. Скажи мне, что произошло... Сейчас же. Её взгляд был как оружие, и она не стеснялась им пользоваться, когда это было нужно. Тео выдерживает её взгляд две секунды, прежде чем сдаться. Слабак. — Это были Блейз и Винс, чёрт возьми! — рычит он. — Они несли какую-то хрень о... о тебе. Я дал им понять, что в моём присутствии такое не прокатит. Они ответили немного агрессивно. Вот и всё. — Он выглядит наполовину злым, наполовину смущённым, а Гермиона и Гарри просто смотрят на него с недоумением. — Я... эм, Т… — Я не приму от тебя никакой благодарности. Не за это. Я сделал то, что ожидается... то, что ты должна уже ожидать от меня. Так что не благодари... и ради Салазара, давай без угрызений совести. Ты перевязала меня, так что мы в расчёте. Хотя, если бы мы вели счёт, я бы сказал, что мне ещё много нужно сделать, чтобы догнать тебя. О, не открывай эту банку червей, дорогая. Я завалю тебя благодарностью, утоплю в "спасибо" и щедрых жестах, и ты не будешь знать, что делать ни со мной, ни с собой. И если я останусь с разбитым носом, это будет твоей виной... Я слышал от очень надежного источника, что это твой любимый приём… неожиданный выбор… так что, если ты не против, я бы хотел уйти. В подземельях есть дракон, которого нужно укротить, — он задумывается. — Это не эвфемизм для чего-то непристойного. Вы видели, как он пронёсся, ревя и изрыгая огонь. Так что, Гермиона... Поттер... Могу ли я удалиться?                                                Гермиона слабо кивает, и он спрыгивает со ступенек и шустро исчезает из виду. — Это было достойно с его стороны, — говорит Гарри через несколько мгновений. — Да, — отвечает она резко, — почти "достойно". — Нет. Я не это... Я хотел сказать... Она вздыхает. — Я знаю, что ты хотел сказать, Гарри. Они устраиваются на широком подоконнике, откуда открывается живописный вид на лес, а его деревья, утопающие в снегу, казались покрыты сахарной глазурью. — Нотт когда-нибудь говорил тебе что-нибудь о Малфое, о том, что он замышляет? — Нет. — Дело в том, что... ну, это то, что я собирался сказать тебе уже давно… И тогда Гарри рассказывает ей о горячей перепалке между Малфоем и Снейпом в ночь рождественской вечеринки Слагхорна. Это хорошо ложилось на то, что Тео ненароком упомянул о Малфое. Задание... он зашел слишком далеко... находился под давлением. Она решает не делиться этими мыслями с Гарри; ему не нужно было больше поводов. Что касается Снейпа... — Ты не думаешь… — …что он просто притворялся, предлагая помощь, чтобы заставить Малфоя раскрыть свои планы? — резко вставляет Гарри, как будто заранее зная ответ. — Ну да. — Отец Рона и Люпин считают так, — говорит он неохотно. Затем, собравшись, добавляет: — Но это точно доказывает, что Малфой что-то замышляет, ты не можешь этого отрицать. — Нет, не могу... — И он действует по приказам Волдеморта, как я и говорил! — Хм... кто-нибудь из них действительно упоминал имя Волдеморта? — тихо спрашивает она. Конечно, он не мог быть Пожирателем Смерти. Защищал бы его Тео, если бы это было правдой? Ответ пришёл ей в долю секунды — да, защищал бы. Конечно, защищал. Гарри, похоже, прокручивает эту перепалку в своей голове: — Не знаю... Снейп точно сказал «твой господин», а кто ещё мог бы это быть? — Я не знаю, — произносит Гермиона, прикусывая губу. — Может, его отец? Она очень, очень надеялась, что речь шла о его отце. Как ей поступить, если Гарри окажется прав? Какую хитрую, запутанную игру ведёт Тео? Нет… нет… она не могла сомневаться в нём. Не сейчас. — Как дела у Люпина? — спрашивает она, пытаясь выиграть немного времени. — Не очень, — отвечает Гарри. — Он под прикрытием среди стаи оборотней — сторонников Волдеморта. Он изо всех сил пытается завоевать их доверие… — Как ужасно, — выдыхает Гермиона, ощущая, как по телу прокатывается страшная дрожь. — Да. Я ещё спросил его о Принце Полукровке, — Гарри закатывает глаза на недовольное лицо Гермионы. — Он без понятия… ОХ! — вдруг восклицает он, повысив голос. — Я поругался с Руфусом Скримджером! — Что? С Министром?! — С ним самым. Он пришёл на Рождество с Перси Уизли в роли козла отпущения, чтобы выманить меня и требовать, чтобы я создал у людей впечатление, что министерство и я теперь хорошие друзья. — Серьёзно? После того, как они так с тобой обращались весь прошлый год… после Амбридж… он хочет, чтобы ты… ох, а он наглый, да? Гарри усмехается. — Не переживай. Я дал понять, что думаю о его предложении. А близнецы с Джинни дали уже Перси ясно понять, что думают о его возвращении. — Не сомневаюсь, — отвечает Гермиона, смеясь.

***

Вечер только начинался, и она затаивается за статуей Афины у библиотеки, время от времени заглядывая за руку богини. Наконец, после невыносимо долгого ожидания, она видит, как её цель выходит из библиотеки. Она стремительно вырывается из укрытия и встаёт на пути Падмы. — Привет, — говорит она дружелюбно. Глаза Падмы расширяются, и она бегает взглядом из стороны в сторону. Она напоминает испуганное, загнанное животное. — О... привет... Гермиона... — её привычная самоуверенность явно где-то потерялась. — У тебя было хорошее Рождество, Падма? — О, да. Всё было неплохо. Спасибо. Эм... а как у тебя? — У меня тоже было прекрасно. Я осталась в Хогвартсе и... подожди... — Гермиона извлекает свёрток пергамента из сумки. — Я много занималась Нумерологией. Вот мои записи, но я уверена, что что-то упустила. Не могла бы ты их проверить? Падма слегка нервно смотрит на неё, но не делает попытки взять заметки. С долгим вздохом, полным терпения, Гермиона произносит: — Слушай, мы хорошо работаем вместе. Несмотря на то, что произошло в прошлый раз, я уверена, что нам обеим будет полезно продолжать обмениваться идеями. Так что, ты собираешься взглянуть на мои записи или нет? Медленно Падма забирает свёрток и кивает, после чего достаёт блокнот из своей сумки. — Не могла бы ты просмотреть моё исследование по драконьей оспе? Увы, я зашла в тупик. Хотя существует много книг о влиянии этой болезни на сердце, мне не удаётся найти ни одной с диаграммой обычного сердца для сравнения. — У меня есть тётя-кардиолог. У неё много отличных книг для новичков, и я уверена, что она даст мне их, если я попрошу. — О, правда? — В миг она оживает и улыбается. — Конечно, — усмехается Гермиона, — увидимся через пару дней? Падма смеётся и с доброй улыбкой произносит: — Подтверждаю. Гермиона думает, что убеждать рейвенкловца проще простого, когда устраивается в своём любимом кресле в библиотеке. Нужно лишь задействовать их интеллектуальный азарт. Как жаль, что только угрозы жизни действуют на её сокурсников. Тролль, дракон, казнь... ей стало любопытно, что же должно случиться, чтобы Рон снова появился в её жизни.

***

К семи часам Хогвартс вновь наполняется студентами. В любом направлении, куда бы ни глянула Гермиона, встречаются люди — один, два, шесть... Как же странно, что всего лишь день назад казалось, будто она и Тео были единственными на земле... Теперь, когда они возвращались из совятни, Гермиона, отправив длинное письмо родителям и короткое для своей дорогой тети Мэлори, почувствовала, как сильно ей не хватает беззаботных дней. — Ты точно справишься? — спрашивает она, когда они подходят к тому месту, где им предстоит разойтись. — Да, — пытается весело ответить Тео, кивнув с комической серьезностью, — не переживай, маленькая лохматая головушка. Гермиона неуверенно прикусывает губу. — Послушай, — снова пытается он, — в подземельях не будет всех этих объятий и поцелуев, но разве это так уж отличается от привычного? Может, мне придется никогда не говорить с Блейзом, Винсом, Грегом, Пэнси... Дафной... Ах, черт с ними, мне всё равно. Они не попытаются затеять ничего серьезного, я в этом уверен. Большой, плохой Драко всегда прикрывает меня. И, кстати... С явным смущением на лице он возвращает ей её экземпляр "Истории мира". Гермиона, не произнеся ни слова, протягивает ему "Бунтовщика" Камю.

***

Крик Симуса оглушает её в тот момент, когда она переступает порог гостиной Гриффиндора. — Эм. Да? Он поманил её немного безумно со своего места на ковре, где раскинулись Дин, Джинни и Колин Криви. Между ними стоит большой граммофон. — Эту старую штуку я получил на Рождество, — объясняет Симус, — это важная реликвия, или что-то в этом духе. Мы пытаемся воспроизвести несколько записей Дина из мира маглов... но она не желает работать. Следуя его примеру, Колин опускает иглу, и в тот же миг всю комнату заполняет отвратительный скрип. С разных углов комнаты раздаются возмущенные крики, и Колин быстро отключает аппарат. — Видишь? — спрашивает Симус с мучительным выражением. — Записи, которые шли с этой штукой, полны крика какой-то старой ведьмы... напоминает мне чертовых Банши... — он вздрагивает от этих мыслей. — Думаю, он работает как обычный граммофон — магловский, я имею в виду. То же самое устройство... Я так думаю. Просто работает на... магии? — говорит Колин. — Но что-то не так, как будто он не синхронизирован или что-то в этом роде. — Дай мне посмотреть на пластинку, — говорит Гермиона, и, получив её от Дина, приподнимает бровь. — "New Order", Дин? Дин взрывается: — Они просто чертовски хороши! Она внимательно изучает канавки на пластинке и затем оглядывает иглу граммофона; как и многие волшебные устройства, она была чрезмерно большой. С помощью «Редукцио» она уменьшает её и, скрестив пальцы, снова запускает воспроизведение. Пластинка не шевелится. — Она не работает! — кричит Симус, и Дин с Колином начинают беспокойно ерзать. Гермиона закатывает глаза. Простое «Ренервейт» спустя комнату заполняет музыка. Дин в восторге вскрикивает и вскакивает на ноги, притягивая к себе Гермиону и Джинни. Перед Рождественским балом и во время него Гермиона была полна нервозности; все эти формальные, синхронные танцы пугали её. Но это...? Это ей по силам. Она откидывает волосы назад и начинает прыгать и веселиться вместе со смеющимися Джинни и Дином. Симус бросается в самую гущу, а Колин вытаскивает камеру, и вскоре вся комната разражается поддержкой, глядя на их безумные танцы. Глаза Гермионы останавливаются на Невилле, который сидит рядом, легко улыбаясь. Что-то в её выражении, должно быть, выдаёт её намерения, потому что его улыбка внезапно исчезает, и он начинает в ужасе качать головой. Она подскакивает к нему и тянет его на танцпол... на ковёр. Он выглядит крайне неловко, а Гермиона лишь улыбается и игриво тычет его в руку. С покорным ворчанием он пытается... ну, "танцевать”. Вокруг полный бардак из размахивания руками и кивков головой, от которого она чуть не умирает от смеха. Она настолько поглощена весельем, что не замечает, как у Невилла сужаются глаза... и... В следующую секунду она чувствует, что её поднимают за талию и кружат. Музыка... ритм... весёлые звуки вокруг... Гермиона хватает Невилла за плечи и откинув голову назад, наслаждается моментом. Он опускает её, широко улыбаясь, а затем берёт за руку и снова кружит. ________________________ Буду благодарна вашим отзывам. 😉