Отчаянная Игра за Контроль/A Desperate Play for Control

После капитуляции Локи агенты Щ.И.Т.а отвели его в камеру, расположенную глубоко под их штаб-квартирой, но на этот раз оставили в цепях. Локи коротал время, уставившись в стену и гадая о том, какой будет его дальнейшая судьба. — Асгард? — спросил он, когда Тор пришел за ним и объяснил, куда они направляются. — Да. Ты должен предстать перед судом за то, что сделал, — сказал Тор, затем выражение его лица смягчилось. — Я расскажу отцу, как ты помог закончить войну. Локи отвернулся. Ему было безразлично, что думает о нём Один. — Тот человек, который был с тобой, — начал Тор, и Локи стиснул зубы, чтобы не выдать своей реакции. — Мне сказали, что его состояние стабильно. — Тор произнес это слово с некоторой неуверенностью, как будто повторял что-то, что ему уже говорили. Остальное было произнесено тем же тоном. — Они верят, что он полностью поправится, как только проснется. Локи попытался представить Мобиуса таким, каким он был до битвы, разносящим еду с непринужденной улыбкой, но смог представить только то, каким он был в последний раз: неподвижным, покрытым грязью и кровью. Тор продолжал говорить: — Сила, с которой мы столкнулись, вероятно, не была полной численностью твоей армии, но благодаря тому, что ты поступил правильно и начал действовать, пока не стало слишком поздно, было спасено много жизней, в том числе и его. Мобиус пострадал только из-за войны Локи. — Как бы это ни было трогательно, брат, мы можем двигаться дальше? Если я за топор, то лучше не откладывать, — сказал Локи, стараясь, чтобы его голос звучал сухо и безразлично. Он понятия не имел, что сделает Один — скорее всего, посадит его на какое-то время в тюрьму, — но это должно было быть лучше, чем попытка его брата утешить смертного, которого Локи больше никогда не увидит.

***

— Исправить свои ошибки? — ошеломленно повторил Локи. Он не мог до конца поверить в то, что услышал, несмотря на то, что голос Одина разносился по тронному залу. — Разве моя капитуляция не положила конец войне? Что тут можно исправить? — Как быстро ты забываешь о дальновидном оке Привратника Асгарда, — сказал Один. — Нам рассказывали о множестве бед, которые ты причинил этому царству. Локи едва удержался, чтобы не бросить на Тора полный горечи взгляд. Возможно, его брат и поступил так, как сказал, и попытался убедить Одина смягчить приговор, но именно этого Локи и ожидал по возвращении. Неумолимый, непреклонный Всеотец, который не мог видеть в Локи ничего, кроме неудачи или бесполезного инструмента. Из-за крови, текущей в жилах Локи, о которой он никогда не просил. — А что, если мидгардцы не согласятся с этим предложением? — спросил Локи. — Тогда ты изгнан из Асгарда до тех пор, пока не докажешь, что достоин вернуться, — сказал Один с леденящей душу категоричностью. — Изгнан? — повторил Локи сквозь зубы, больше всего на свете желая высказать Всеотцу свои истинные мысли об этом нелепом правосудии. Нежное прикосновение к его руке удержало его от поспешных слов. Рядом с ним была его мать, её глаза умоляли об осторожности. Это на время рассеяло его гнев, что Тор успел вмешаться и сказать, что поговорит с мидгардцами. Локи увели прежде, чем он успел дать волю своей ярости. Он не мог поверить, что это его судьба. Он перенёс столько мучений, что был так близок к тому, чего хотел, а теперь его отправляют в Мидгард и угрожают изгнанием, если не подыграет. — Локи, — мягкий голос матери ворвался в его мысли. Раньше это всегда приносило ему утешение, но сейчас он чувствовал себя отстраненным от этого. Она стояла перед ним, касаясь его щеки тыльной стороной ладони, и грустно улыбалась. — Ты найдешь способ все исправить и вернешься домой. Я уверена в этом. Локи хотел что-то сказать, протянуть руку, но как только пошевелился, звон цепей напомнил ему о положении, в котором он находился. Пленник. Изгнанный принц. Павший король. Он не мог представить себе мир, в котором жители Мидгарда не заперли бы его и не выбросили ключ, независимо от того, что думал Тор, но у него не было права голоса в этом вопросе. Он мог только следовать за охранниками, когда они уводили его подальше от обеспокоенного взгляда матери.

***

Они не могли вернуться в Мидгард, пока Радужный мост не был восстановлен с помощью Тессеракта, из-за чего Локи пришлось просидеть под городом два дня. В отчаянии он уничтожил свою камеру, а затем замаскировал ее иллюзией, чтобы скрыть своё постыдное отсутствие контроля. Без скипетра он больше не ощущал его ледяного присутствия, которое помогало ему сохранять спокойствие и сосредоточенность. Он был вынужден считаться с тем, что натворил, находясь под его влиянием, даже зная, что у него не было особого выбора в уготованном ему пути. Локи никогда не нравилось причинять людям боль — в прошлом его проделки причиняли в лучшем случае поверхностный вред, — и всё же, когда в его руках был Камень Разума, это казалось единственным выходом. Хитрость сменилась жестокостью, верой в то, что он может править только железным кулаком. Если бы он был в здравом уме, смог бы добиться успеха? Или ему всегда было суждено проигрывать? Когда Локи проснулся на второе утро, он подумал о том, чтобы попросить о новой встрече со Всеотцом, но знал, что Один не послушает. Могущественного короля Асгарда не интересовали причины, стоящие за выбором Локи, — только результаты. Один был доволен тем, что отправил Локи обратно в Мидгард, позволив людям наказать непокорного принца, в то время как сам он сохранил свои руки чистыми. К тому времени, когда Тор пришёл за ним, Локи уже восстановил свое спокойствие, хотя у него и не было скипетра, чтобы поддерживать его. Его вернули в камеру Щ.И.Т.а, где он ждал до этого, хотя с него сняли цепи, в которые он был заключен. Сопровождавшие их агенты отступили назад, когда Тор пристально посмотрел на них, после чего оставили двух братьев одних у входа в камеру. — Это только временно, брат, — сказал Тор, с сомнением оглядывая маленькую комнату. — Пока они не убедятся, что ты не воспользуешься этим шансом сбежать. Локи потер запястья в тех местах, где металл оставил красные следы. — Давай оставим притворство, брат. Мы оба знаем, что есть только один способ выбраться из этого подземелья. — и если бы он выбрал этот путь, если бы он ускользнул сам, он был бы навсегда отрезан от единственного дома, который он когда-либо знал, от единственного места, где он мог бы по-настоящему быть в безопасности. Приговоренный к жизни в бегах. Локи переступил порог и услышал, как за ним закрылась дверь. На кровати лежала обычная одежда, но Локи не обратил на неё внимания. Переодеваться сейчас было всё равно что слишком легко признать своё поражение. Он стоял в центре своего нового дома, стараясь не встречаться взглядом с Тором через стеклянную стену, и думал о тесном пространстве в нескольких милях под землей, где он прожил шесть недель. Там было сыро и плохо освещено — убогое жилище по сравнению с этим, — и всё же почему-то оно казалось более уютным. Он не хотел признавать, что это было больше связано с обществом, в котором он находился, чем с самим помещением.

***

Кошмары начались только на третью ночь в камере. Его мучили мысли о том, что произойдёт, если он совершит побег, что ему некуда идти и нет никого, кто встал бы на его сторону, чтобы встретить гнев того, кто направил его на этот путь. К концу недели Локи был настолько измучен мечтами и скукой, что почти желал, чтобы Безумный Титан нашел его. Почти. Он был не настолько глуп, чтобы искать смерти так скоро, даже если его утомляло постоянное одиночество. Локи думал, что его пребывание на Хеликэрриере было одиноким, но тогда ему было чего ждать. Теперь, у него ничего не было. Бартон и Романофф появились после первой недели. Ни один из них не произнес ни слова, но он видел, что они радуются его страданиям, даже если Бартон вздрогнул, когда Локи впервые повернул голову, чтобы посмотреть на него. Лучник прятался за скрещенными руками и ухмылкой, но от него исходило напряжение. Это заставило Локи захотеть встать и подойти к стеклу, возможно, даже пройти сквозь него, чтобы показать им, насколько он на самом деле побежден. Для этого не потребовалось бы никаких усилий, но он ещё не решил, какими будут его следующие шаги, и не хотел проверять, насколько быстро Щ.И.Т. откажется от своего обещания Тору. Сбежать было бы намного сложнее, если бы они достали цепи, в которые его заковали в первый раз. Локи не обращал внимания на агентов, пока они не ушли, и он снова не остался один. Проходили дни, а посетителей больше не было. Увидев Бартона, Локи подумал… Он отбросил эту мысль прежде, чем она успела полностью сформироваться в его голове. Было глупо лелеять такую мысль, особенно после того, как увидел Бартона. Затем, в середине второй недели, монотонность его дней нарушилась. Послышались приближающиеся шаги, которые он узнал, несмотря на то, что это казалось невозможным. Он не отрывал взгляда от стены напротив, пока в поле его зрения не появился мужчина. — Эй, босс. Такие простые слова, до боли знакомые. Ответ прозвучал для него естественно. — Я тебе не босс. Когда Локи, наконец, позволил себе взглянуть, вид Мобиуса не принес ему того утешения, на которое он надеялся. На Мобиусе не было его пиджака, а одна рука была на перевязи. Даже несколько недель спустя он не мог полностью прийти в себя. Локи отвернулся, чтобы не увидеть гнев или горькое удовлетворение в глазах Мобиуса. Не нужно быть ведьмой, чтобы предвидеть, что Мобиус пришел позлорадствовать, как и Бартон. За исключением того, что Мобиус говорил, он, казалось, не изменился по сравнению с тем, каким его помнил Локи. Он был подавлен, но не сверкал глазами и не ухмылялся, как убийцы. Мобиус воспринял идею о том, что его могут наказать за то, что он нашёл Локи, как шутку, а затем спросил, достаточно ли Локи ест. Всё ещё заботился о нём, даже сейчас. В этом не было никакого смысла. — Уходи, Мобиус. На ум пришел обычный ответ Мобиуса — «Да, босс», — и Локи вздрогнул от этой мысли. Он больше ничего не должен был делать. Он едва расслышал, что сказал Мобиус, и оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть спину Мобиуса, прежде чем тот скрылся из виду. Облегчение, сожаление и тщетное ожидание боролись в душе Локи, нарастая, пока он не почувствовал, что вот-вот сорвётся, как тогда, на Асгарде. Он глубоко вздохнул, прикрыл глаза и попытался заставить себя уснуть.

***

Локи думал, что это будет последний раз, когда он увидит Мобиуса, пока три дня спустя агент не заявился снова. Локи не мог придумать, что сказать, слишком пораженный его появлением. Мобиус ухмыльнулся и протянул здоровую руку. — Видишь? Похоже, мне всё-таки повезло. — Что я вижу, так это отсутствие нормальной еды, — сказал Локи, не желая признавать, что он был прав. Мобиус удивленно моргнул, а затем улыбнулся. — Могу я предложить тебе что-нибудь особенное? Локи вздохнул. — Что ты здесь делаешь, Мобиус? За вопросом последовала долгая пауза. — Кто-то же должен за тобой присматривать, — тихо ответил Мобиус. Но они этого не сделали. Никто никогда этого не делал, и не было причин думать, что кто-то когда-нибудь сможет. Локи всегда заботился о себе сам. Пока не появился Мобиус и не сделал это своей работой. Локи предполагал, что это дело рук Камня Разума, хотя он так и не смог понять, почему подтолкнул Мобиуса в этом направлении и хватило ли у него ума счесть это необходимым. — У меня теперь есть наблюдатели, если ты не заметил, — Локи указал на скрытые камеры. — Они не знают тебя так, как я. Локи ощетинился, готовый огрызнуться, что Мобиус тоже его не знает, но слова замерли у него на языке. Мобиус не выглядел самодовольным или снисходительным. Он пытался казаться расслабленным, но под глазами у него залегли тени, а в глазах читалось противоречивое беспокойство. Внезапно Локи устал от этого фарса. — Уходи, Мобиус. Тебя не должно быть здесь. — Почему бы тебе для разнообразия не позволить мне самому решить, что мне делать? — он сказал это мягко, но Локи почувствовал себя так, словно ему вонзили нож под ребра. Мобиус был лишен свободы воли на несколько недель, и все из-за Локи. Он проделал замечательную работу, скрывая ненависть, которую, должно быть, испытывал. Локи стиснул зубы и уставился в стену, ожидая, когда Мобиус уйдет. Вместо шагов он услышал вздох. — Как долго ты планируешь там оставаться? Локи бросил свирепый взгляд сквозь стекло. — Теперь это зависит не от меня, не так ли? — Думаю, что да. Ты хочешь исправить свои ошибки? Пойдем, поможешь с бумагами, которые подготовил Щ.И.Т. Нам бы не помешала лишняя помощь. — Мобиус взмахнул здоровой рукой, чтобы подчеркнуть свою мысль. Локи нахмурился. Невозможно было забыть о ранении Мобиуса, когда его рука была на перевязи, но каждое напоминание заставляло его вспоминать, как это произошло, как Мобиус выглядел под обломками. Локи действительно хотел быть свободным, но ему и в голову не приходило, что он может попросить об этом. Кроме незаметных людей, которые доставляли ему еду, и двух шпионов, никто, кроме Мобиуса, не приходил его навестить. Фьюри, по-видимому, был доволен тем, что оставил своего пленника гнить, сдержав обещание, которое он дал Тору в самой скудной интерпретации. Локи не потерпел бы плохого обращения, но поскольку Один не оговаривал, как именно Локи может заслужить право вернуться домой, Фьюри не был обязан предоставлять ему свободу действий. Неужели было так просто попросить, чтобы его выпустили? Было бы унизительно, если бы ему отказали. «И что именно мне разрешат делать?» — была его следующая мысль. Мысль о том, что Локи, будущий король Мидгарда, будет вынужден выполнять обычные обязанности, была не просто смешной, но и унизительной. Конечно, он должен был сделать какой-то более широкий жест в качестве компенсации. Мобиус, всегда такой проницательный, усмехнулся. — Ну, думаю, есть над чем подумать. Когда Мобиус ушёл в тот день, Локи решил, что ему так или иначе нужно освободиться из этой камеры. Ему пришлось расстаться со своей бывшей правой рукой, ради самого Мобиуса. Несмотря на то, что он, казалось, снова контролировал свои мысли, сам факт того, что он продолжал искать Локи, должно быть, был результатом действия Камня Разума, даже если сияние исчезло из его глаз. Это была единственная причина, которая имела смысл.

***

Мобиус сидел за своим столом, пытаясь открыть пачку стикеров — разве мир не должен был отказаться от пластиковой упаковки? — когда его телефон и компьютер запищали от срочного сообщения: очередной вызов от директора Фьюри. Мобиус задумался, что же он сделал не так на этот раз, и поспешил к лифтам. Когда Мобиус вошёл в кабинет, его внимание было приковано к Фьюри, поэтому ему потребовалось некоторое время, чтобы заметить другого человека в комнате. Затем он внимательно посмотрел на Фьюри. Локи стоял у стены, прислонившись к ней плечами, и выглядел так, словно был спокоен и держал себя в руках. Мобиус знал, что это не так. В том, как Локи сжал губы, чувствовалось напряжение. Это было странно — осознавать, что он знает Локи достаточно хорошо, чтобы видеть сквозь маску, в то время как все остальные видели только то, чего хотел от них Локи. На Локи не было повседневной одежды, но вместо модного асгардского наряда на нём был монохромный костюм: пиджак, брюки, рубашка и галстук — всё было черного цвета. Костюм сидел на нём идеально, что, как предположил Мобиус, означало, что он был создан с помощью магии. Он сомневался, что у Щ.И.Т.а было что-то, что выглядело бы так хорошо. Локи держал руки в карманах, что, по мнению Мобиуса, было преднамеренным решением, а не скрещиванием рук на груди. Волосы Локи, которые в камере были растрепаны — как будто ему было безразлично, как он выглядит после поражения, — теперь блестели и были зачесаны назад. Весь этот образ напомнил Мобиусу о торжественном вечере, вызвавшем целый водоворот сложных воспоминаний, которые ему пришлось отбросить подальше. — Мистер Лафейсон решил, что хочет вести себя хорошо, — сказал директор Фьюри. Локи нахмурился, но промолчал. — Это хорошо, да? — Мобиус перевел взгляд с одного на другого, пытаясь понять, зачем его вызвали. Директор что-то протянул. Мобиус шагнул вперед, чтобы взять значок Щ.И.Т.а: это был значок Локи, и его фотография выглядела как обычный снимок. Они каким-то образом сняли его, когда на Локи была футболка с изображением Щ.И.Т.а, что, должно быть, было сделано специально. — Пока что он будет работать с вами, — сказал Фьюри. Сердце Мобиуса сделало кульбит в груди. — Разумно ли это, учитывая наше предыдущее сотрудничество? — заговорил Локи. Теперь, когда его голос не передавался через динамик, у него был тот же богатый тембр, который помнил Мобиус. — Я думаю, мы это выясним, — ответил директор Фьюри самым сухим и бесстрастным тоном, который Мобиус когда-либо слышал. Было ли это испытание? Если да, то какое из них рассматривалось? Мобиус снова взглянул на значок и увидел, что у Локи был временный допуск третьего уровня. Этого было достаточно, чтобы попасть в отдел, где работал Мобиус, и получить ограниченный доступ к файлам, но его передвижение по зданию было ограничено. Они действительно ожидали, что Локи займется ведением записей и анализом? Мобиус пошутил, когда предложил это, в основном для того, чтобы вывести Локи из состояния уныния, в которое он впал. — Я буду рад ввести его в курс дела, — сказал Мобиус. Быстрый взгляд на Локи показал, что он снова уставился прямо перед собой, сжав челюсти. — Что-нибудь ещё, сэр? — Нет, вы можете идти. Локи воспринял это как сигнал направиться к двери. — Советую вам сохранять спокойствие, пока вы здесь, внизу, разбираетесь с муравьями, — призвал директор. — Не хотелось бы, чтобы вас нашли. — Нет, уверен, что вы бы этого не сделали, — процедил Локи сквозь зубы и прошествовал мимо Мобиуса. Мобиус кивнул директору и вышел. Он нашел Локи в конце коридора, тот стоял у лифта, скрестив руки на груди, и хмуро смотрел в стену. Двери не открывались без пропуска. — Возможно, тебе это пригодится, — сказал Мобиус, проводя значком Локи по сенсору. Он протянул его, когда двери лифта открылись. Их взгляды встретились, когда Локи потянулся за значком. Мобиус много раз был близок к Локи, но сейчас это ощущалось по-другому. Разница в росте не изменилась, но Локи уже не казался таким внушительным, как раньше, в своих доспехах и льдисто-голубые… — О, — удивленно произнес Мобиус. — У тебя зеленые глаза. Какая-то часть его знала, что мистический цвет не может быть правильным — не тогда, когда Мобиус видел один и тот же свет каждый раз, когда смотрелся в зеркало, — но ему никогда не приходило в голову задаться вопросом, какого цвета глаза Локи на самом деле. Он продолжал пялиться, отмечая, насколько здоровее выглядит Локи, насколько реальным он был вблизи, а не в каком-то созданном террариуме Щ.И.Т.а. Двери лифта начали закрываться. Шум напугал Мобиуса, но именно Локи отпрянул, прихватив с собой значок. Мобиус нащупал свой собственный, чтобы снова открыть лифт. Он откашлялся и вошёл внутрь. — Пойдем, я проведу тебе экскурсию. Мобиус рассказывал о различных местах, которые они проезжали, но он мог сказать, что Локи не обращал на это внимания. Или, скорее, он уделял слишком много внимания. Его зеленые глаза впитывали всё, просчитывая, составляя карту в своей голове, в то время как он, казалось, игнорировал слова Мобиуса. Ищет все выходы, возможно, планирует побег. Мобиус был удивлен, что тот ещё не исчез. Ничто в камере, в которой он находился, не указывало на то, что магия Локи была каким-либо образом ограничена. Возможно, это был знак того, что Локи искренне хотел исправить свои ошибки. Даже если бумажная волокита была недостойна Бога. Когда они подошли к столу Мобиуса, он попросил Локи отодвинуть стул от соседнего стола. — Завтра мы сможем найти лучшее решение, — сказал Мобиус. Он опустился в свое кресло и набрал пароль одной рукой. Должен ли он начать с основ доступа к компьютеру или объяснить, чем он был занят, учитывая файлы, разложенные на его столе? Он взял открытую папку и, обернувшись, увидел, что Локи осматривает зал, на его челюсти напрягся мускул от того, как сильно он стиснул зубы. — С тобой всё в порядке? — спросил Мобиус. — У тебя такой вид, будто ты ждёшь удара ножом в спину. — Ну, не похоже, что мне здесь очень рады, не так ли? Мобиус заметил, что несколько человек бросали подозрительные взгляды в их сторону. Он не мог винить их за страх. Для них Локи был монстром, который появился и попытался сравнять город с землей. Для Мобиуса он был кем-то другим. Что именно, Мобиус всё ещё пытался понять. Не то чтобы он забыл о том, что сделал Локи, или о людях, которые пострадали на этом пути. Но Мобиус много думал о тех шести неделях, которые он потратил на достижение целей Локи. Скипетр не превратил его в безмозглую марионетку. Конечно, это укрепило его преданность, но желание Мобиуса заботиться о Локи возникло не на пустом месте. Там, где все остальные видели злодея, Мобиус видел человека, которым что-то движет. Загнанный… или преследуемый. Кого-то, кто, возможно, страдал под более тяжким гнётом, чем Мобиус, Бартон и Селвиг. Ошейник послушания был снят со всех них, но Локи продолжал выглядеть затравленным. Мобиус сомневался, что это было из-за того, что все в Щ.И.Т.е его недолюбливали. Ну, почти все. — Разве они все не недостойны тебя? — спросил Мобиус. Он ухмыльнулся, когда Локи бросил на него удивленный взгляд. — Просто не обращай на них внимания. А ещё лучше… — Мобиус наклонился ближе и понизил голос. — Постарайся показать им, на что ты способен. Поддразнивание застало Локи врасплох. Он несколько секунд пристально смотрел на Мобиуса, прежде чем отвести взгляд. — Ты забываешь, что это тоже ниже моего достоинства, — пробормотал он. — Ладно, что ж, думаю, нам придется поработать над этим отношением, — сказал Мобиус, заработав ещё один недоуменный взгляд.

***

Несмотря на пристальные взгляды коллег, Мобиусу было на удивление комфортно, когда Локи сидел рядом с ним, пытаясь объяснить все тонкости форм, которые использовал Щ.И.Т. Когда он находился под контролем скипетра, Локи был для него боссом, человеком, которого нужно слушать и никогда не перечить. Теперь он был просто… Локи. Не было четких ролей лидера и последователя, потенциального короля и верного стража. Технически, Мобиус обладал старшинством и более высоким уровнем допуска, но для Локи это ничего не значило. Недовольство Локи сложностями системы в сочетании с пренебрежительными замечаниями о самой работе только добавляло нотки веселья. Мобиус всегда отличался неплохим чувством юмора, и колючесть Локи позволяла ему шутить так, как он раньше не умел. Отмахиваясь от язвительных замечаний Локи и терпеливо продолжая давать указания, Мобиус осознал, что это был самый долгий разговор, который он вёл с кем-либо, кроме своего психиатра, за последние недели. «Если я не буду осторожен, то могу к этому привыкнуть». Мобиус как раз пытался найти несоответствие между двумя открытыми перед ним файлами, когда заметил, что на его стол упала тень, а Локи застыл на месте. Когда Мобиус поднял глаза, он увидел двух агентов Щ.И.Та, в полном тактическом снаряжении, держащих руки на табельных пистолетах, стоящих у стола. Остальная часть этажа была пуста; конец рабочего дня подкрался незаметно. Мобиус нахмурился. Он не узнал ни одного из агентов. — Могу я вам чем-нибудь помочь? — Мы здесь, чтобы сопроводить… — напарница мужчины ткнула его локтем в бок, прерывая его и бросая на него недвусмысленный взгляд. Мужчина нахмурился и продолжил: — … Локи в его покои. Мобиус посмотрел на Локи, на лице которого застыла ледяная улыбка. — Конечно, — сказал он и встал. Мобиус тоже поднялся на ноги. — Подождите, что всё это значит? — Ничего, — ответил Локи, одарив Мобиуса фальшивой улыбкой, но тот ни на секунду на это не купилась. — Это всего лишь часть договоренности с директором Фьюри. Он указал на двух агентов в доспехах. — Тогда ведите. — Постой, Локи… Но Локи не сводил глаз с агентов Щ.И.Т.а, которые обменялись взглядами. Один начал уходить, а другой подождал, пока Локи последует за ним, прежде чем занять позицию позади него. Это выглядело неловко, как будто заключенного возвращали в камеру, и всё же Локи, надменно задрав нос, создавал впечатление, что он важная персона с охраной. Мобиус прикусил губу, наблюдая, как они уходят. Он не задумывался о том, где будет жить Локи теперь, когда его не было дома, но это не имело значения. Локи не был свободен, по-настоящему, и это неизбежно ощущалось как заноза под кожей, постоянное раздражение. Было бы трудно сосредоточиться на исправлении содеянного, если бы у него было только больше причин возмущаться своим приговором. Мобиус вздохнул и решил собрать свою работу. Сегодня вечером он больше ничего не собирался делать.

***

На следующее утро Мобиус направился прямиком к лифту, который вёл в камеру Локи. Агента Доусона там не было, но дежурный бросил на него равнодушный взгляд и сказал: — Его уже выпустили. Мобиус заставил себя приятно улыбнуться, вместо того чтобы разочарованно вскинуть руку, и поспешил к своему столу. Как и следовало ожидать, Локи сидел в кресле Мобиуса, положив ноги на стол, и несколько раз подбрасывал и ловил один из мячей Мобиуса для снятия стресса. Два новых агента стояли у стола, явно выражая неодобрение. — Утречка, Локи, — окликнул его Мобиус, подходя. Он поймал взгляд одного из агентов и дернул головой в сторону. Проваливайте. — Большое спасибо, что показали мне дорогу, — сказал Локи, когда пара собралась уходить. В его голосе сквозил сарказм. — Я бы никогда не нашёл это место без вашей помощи. Мобиус ждал, уперев здоровую руку в бедро, пока агенты бросали на Локи раздраженные взгляды, прежде чем уйти. Мобиус выдохнул, чувствуя, что и сам изрядно раздражен. Он быстро принял решение. — Ты уже поел? — спросил он. — Конечно, — ответил Локи, не глядя на него. Он уже вернулся к подбрасыванию мяча от стресса. Либо ему подали то же, что Щ.И.Т. кормили одинокого заключенного, которого держали под лестницей, либо он вообще ничего не ел. — Ну, а я нет, — солгал Мобиус. — Пойдем. — он бросил свою сумку и куртку на стол, поскольку Локи сидел на его стуле, и направился к выходу, не дожидаясь ответа Локи. Ему было всё равно, отстанет ли Локи, но у него было плохое предчувствие, что агентам будет приказано вернуться, если Локи оставят без присмотра. К счастью, Локи попался на удочку. Он быстро догнал Мобиуса, и его настроение уже начало улучшаться. — Ты всегда был таким прилежным во время еды, — сказал Локи, пристально глядя на него. Он тактично умолчал о том, что было раньше, о времени, проведённом ими вместе. — Чем вызвана эта новообретённая плохая память? — О, знаешь, иногда у тебя не хватает времени, когда нужно успеть на поезд, — сказал Мобиус, пока они шли. Он также не готовил так много, потому что одной рукой это было сложнее, но он этого не сказал. Каждый раз, когда Локи напоминали о травме Мобиуса, он вздрагивал. Это было незаметно, но для Мобиуса это был сигнал, громкий и ясный. Он всё ещё пытался понять, почему это происходит. Они спустились на этаж ниже и оказались в новой для Локи зоне, которая внимательно осматривалась. Он снова был одет во всё чёрное, что было на порядок выше моды среднестатистического агента Щ.И.Т.а. Мобиус чувствовал себя немного неловко в простой рубашке и брюках. В здании было тихо этим ранним утром, но они прошли мимо достаточного количества людей, чтобы удостоиться не одного хмурого взгляда. Локи ответил неискренними улыбками, в то время как Мобиус просто кивал всем, кого узнавал; их было немного. «Может быть, мне стоит попросить о переводе», — мрачно подумал он, но это, вероятно, означало бы оставить Локи здесь, чего он не собирался делать. Как только они добрались до кафетерия, настроение Локи ещё больше улучшилось, когда он получил возможность попробовать блюда на вкус. Мобиус закатил глаза в ответ на критику, но всё же наполнил тарелку и протянул её Локи. — Извините, Ваше Высочество. Не у всех из нас такая изысканная палитра, как у вас, — сказал он. И его слова, и предложенное блюдо, похоже, удивили Локи. — Блюда, которые ты выбирал, не были основаны на твоих предпочтениях? — спросил он, и теперь Мобиус был первым, кто вышел из равновесия. Еда, которую он принёс Локи, была той, которая, по его мнению, понравилась бы Локи больше всего. Мобиус ел только те блюда, которые, казалось, произвели на Бога благоприятное впечатление. Когда Мобиус посмотрел на то, что выбрал в буфете, увидел, что его выбор тоже отражает это. Он поставил тарелку на поднос Локи и принялся за еду для себя. — Я с удовольствием ем практически всё, — сказал Мобиус. В конце концов, он выжил благодаря сухим пайкам. В последнее время было много пиццы и салатов, если в пиццерии, куда он звонил, их предлагали. После шести недель приема пайков у него появилась тяга к хрустящей зелени, которая до сих пор не прошла. После этого Локи притих, вернувшись к осмотру своего окружения в поисках угроз, пока они не нашли свободный столик и не сели есть. Мобиус вспомнил те несколько раз, когда он сидел с Локи за столом, а не только те, когда Локи исчезал в туннеле и возвращался с болью. Локи не так уж часто приказывал ему оставаться после того, как он приносил еду, но ближе к концу это случалось все чаще. Их первоначальные беседы были больше похожи на допросы, когда Локи требовал все больше и больше информации о Щ.И.Т.е. Вместе с этим воспоминанием пришло знакомое чувство вины за то, что Мобиус поделился с ним, но сейчас это вряд ли имело значение. Казалось, что со временем Локи начал привыкать к Мобиусу и немного ослабил бдительность. Стена снова встала на место после того ужасного поцелуя, и всё, что происходило после торжества, было как в тумане. Мобиус задавался вопросом, сможет ли Локи когда-нибудь снова чувствовать себя непринужденно рядом с ним. Наблюдая за тем, как Локи ковыряется в еде, он понял, что снова мысленно перечисляет, что ему нравится, а что нет. И не только это, но и то, какие рестораны на вынос есть поблизости от штаб-квартиры. «От привычек трудно избавиться», — услышал он голос своего психиатра. Это не обязательно должно было означать что-то большее, даже если мысль о том, что Локи действительно наслаждается чем-то, заставляла сердце Мобиуса сбиваться с нормального ритма. Когда они закончили, то вернулись к столу для дальнейших занятий, а затем снова отправились в кафетерий на обед и продолжили разбор выбора блюд. Мобиус выслушал жалобы Локи и спрятал улыбку за бутербродом. Вскоре после обеда Мобиус пытался объяснить разницу между формами 1130 и 1113, когда компьютер внезапно зазвонил и появилось сообщение об ошибке. — О, да ладно тебе, — простонал Мобиус и снова нажал клавишу выхода, а затем и в третий раз для пущей убедительности. Маленькое окошко, занимавшее значительную часть обеих формуляров, отказывалось исчезать. В последний раз, когда это случилось, Мобиус потратил час на то, чтобы в одиночку его почистить, затем подключил соседа по столу и, наконец, был вынужден обратиться за помощью, который посоветовал ему выключить его, а затем снова включить. — Что это? — спросил Локи, наклоняясь к нему, чтобы лучше разглядеть ошибку. Мобиус уловил запах какого-то средства для купания, которым его снабдили в камере, чего-то простого и свежего. На флаконе, вероятно, было написано «Чистый Дождь». — Эти чертовы штуки доставляют столько хлопот, — сказал Мобиус, возвращая своё внимание к проблемному компьютеру. Он попробовал нажать несколько других клавиш. Безрезультатно. — Знаешь, когда я начинал работать здесь, мы всё ещё пользовались бумажными бланками. При работе с бумагами случайных ошибок не бывает. — Дай-ка я взгляну, — Локи жестом велел Мобиусу откатить своё кресло назад. Мобиус удивленно посмотрел на него: — Локи, это всего лишь твой второй рабочий день. Ты даже ещё не научился самостоятельно входить в систему. — Вообще-то, я прекрасно разбираюсь в технологиях, — оскорблённо парировал Локи. Кто-то прочистил горло. Они оба подняли глаза и увидели Стива Роджерса, мистера Капитана Америку собственной персоной, стоящего рядом со столом Мобиуса. На нем была синяя рубашка на пуговицах с длинными рукавами и брюки цвета хаки. То, как натянулась рубашка на руках Роджерса, свидетельствовало о прочности ткани. Мобиус читал о Роджерсе и видел множество видеозаписей с его участием, но никогда не встречался с ним лично, что было хорошо, потому что это был герой, которого он боготворил в детстве. У Мобиуса до сих пор где-то хранилась коробка со старыми газетными вырезками и торговыми открытками, вероятно, в шкафу. Боже, как же они бледнели по сравнению с настоящей версией. — Капитан, — сказал Мобиус, уговаривая себя вести себя как обычно. — Что привело вас сюда? — Добрый день, агент Мобиус, — ответил Роджерс, кивая ему. — Локи. — Локи был объектом более пристального взгляда, но, похоже, ему было всё равно. Он демонстративно откинулся на спинку стула, игнорируя Роджерса, который повернулся обратно к Мобиусу. — Я пришел посмотреть, как у тебя дела. Ты получил довольно сильный удар во время битвы. Краем глаза Мобиус заметил, как руки Локи сжались в кулаки на подлокотниках стула. — О, я в порядке, не беспокойтесь обо мне, — Мобиус слегка приподнял правую руку. Ему было больно, и он был ограничен в своих возможностях, но ему становилось лучше. Он вдруг вспомнил болтовню медсестёр в больнице. — Должно быть, мне следует поблагодарить вас за то, что вы меня вытащили. Локи продолжил сверлить взглядом монитор компьютера так яростно, словно пытался поджечь его силой мысли. Мобиус невольно задумался, не это ли тот имел в виду под «прекрасно разбираюсь». — Просто выполняю свою работу, — ответил Роджерс и улыбнулся. На его левой щеке появилась ямочка. К ужасу Мобиуса, он почувствовал, как в ответ его шея заливается краской. Почему он вел себя как влюбленный двенадцатилетний подросток? Конечно, этот человек был до смешного красив и награжден орденами героя войны, не говоря уже о том, что он был таким здоровым и дружелюбным — на этом Мобиус прервал свои размышления. — И здесь всё в порядке? — Роджерс взглянул на Локи, что, по-видимому, было уже слишком. — Так было до тех пор, пока ты не прервал нашу работу, — огрызнулся Локи. — Как ты можешь видеть, их довольно много, — он указал на стопки папок на столе, нисколько не испуганный нависшим над ним первым Мстителем Америки. Роджерс нахмурился, но не стал вступать в пререкания, как, вероятно, поступил бы Старк. Он был слишком мил для этого. — Я рад, что ты во всем разобрался, — сказал он Локи. И что же самое интересное? Он не шутил. Эта искренность заставила Локи замолчать, позволив Роджерсу снова переключить внимание на Мобиуса. — Рад видеть, что тебе лучше, — сказал он. — Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится. Мобиус что-то пробормотал в ответ, затем постарался не пялиться на задницу Роджерса, когда тот уходил. — Чёрт, не стоило ли мне попросить автограф? — пробормотал он. На столе у него едва ли было что-то достойное подписи. «Мы оба здесь работаем. В конце концов, я смогу получить его позже». — Как он смеет присваивать себе заслуги других, — яростно выговорил Локи. — Какие заслуги? — спросил Мобиус, но Локи только уставился на него с недовольством. — А что это было по-твоему? — О чём ты? — О твоём вилянии хвостом перед ним. Щёки Мобиуса вспыхнули. Ну вот, его давняя слабость к супергероям больше не секрет. — Любой бы впал в благоговейное восхищение в присутствии одного из «Мстителей». — Но не Бога? — с нажимом вопросил Локи. Мобиус не знал, что на это ответить. Он провёл рядом с Локи шесть недель. Его всегда поражали те вещи, которые Локи мог делать, сила, которой тот обладал, но теперь он знал Локи. Капитан Америка был не просто незнакомцем, а, по сути, знаменитостью! Он не понимал, почему Локи принял это так близко к сердцу, но, возможно, его гордость все еще страдала от поражения. Был ли Капитан Америка тем, кто победил его? Мобиус подозревал, что это был Тор, но, похоже, никто не знал наверняка, или ему не говорили. — Давай вернемся к этим формам, — сказал Мобиус, прежде чем вспомнил, что компьютер завис. Вздохнув, он нажал кнопку питания, чтобы выключить эту чертову штуку.

***

Охранники Локи появились примерно в то же время тем вечером. — Вам не кажется, что в этом нет необходимости? — спросил их Мобиус. Он не стал уточнять, что, если бы Локи собирался сбежать, он бы уже это сделал. Это должно было быть очевидно. — Приказ, сэр, — отрывисто произнёс один из агентов. Агент Доусон была сегодня второй половиной сопровождения. Она встретилась взглядом с Мобиусом и слегка пожала плечами, как бы говоря: «Что ты можешь сделать?» Он мог бы подумать о лучшем решении, вот что. Локи уже встал, с легкостью надевая маску холодного превосходства. Мобиусу пришлось смириться с поражением, по крайней мере, на данный момент. — Увидимся завтра, Локи. — он был вознагражден тем, что Локи оглянулся через плечо, выражение его лица чуть смягчилось, когда его уводили.