Сгорая дотла

      Аляска зарычала, вырывая и комкая очередной лист бумаги. Голова была тяжелой — набитой лишними мыслями и сожалениями, оттого написать, что-то своё оказалось непосильной задачей. Пытаться писать, когда мысленно она где-то совершенно в другом месте дрянная идея. Потому что, даже сидя на парах, Аляска осознаёт, что едва ли понимает, о чем вообще идёт речь. Заумные термины, разная отсебятина её совсем не интересуют последние несколько дней. Сознание плавало сейчас где-то в Мистик Фоллс, но совсем не здесь, в реальности. За прошедший день, она так и не получила ни одного сообщения от знакомых. Конечно, Деймон теперь занимал почетное место в черном списке, однако… мог бы, как минимум, написать через других. Хоть что-нибудь. Ну или же извиниться. Хотя вариант с его приездом тоже теплился где-то глубоко внутри. Глупо и наивно, конечно, но не может же ему совсем наплевать на неё. Всего-то тринадцать часов на машине, или же несколько на самолете. Они же не чужие люди в конце то концов. Аляска делает глубокий вдох, кидает быстрый взгляд на преподавателя и продолжает попытки выдавить из себя хоть одну строчку, что устроит её.              Но незадача. Ещё один скомканный листок летит к ней в сумку. Голова работать отказывается, а все мысли собираются лишь в ругательства, адресованные Деймону. Признаться, то внутри у неё тревожное чувство. Давит и давит, пытаясь расплющить все внутренности, особенно сердце. Паркер это бесит, ей хочется избавиться от этого, только тяжело это. Да и самостоятельно у неё вряд ли получится. Только поход к специалисту, не иначе. Знает это с давних времён. Когда она ещё не сбежала из дома, а отец пытался проявить хоть какую-то участливость в её жизни. Притворяясь, будто её натура совсем ему не противна и ему есть до неё дело. Жалко продлилось недолго, но в тот период ей стало чуточку проще. Это одно из немногого за что она была ему благодарна.       Она бросает взгляд на край стола, там куда она положила вчерашнюю листовку. Вчера у неё было твёрдое намерение сходить на эту вечеринку, однако сегодня уже потеряла весь запал. Сомнения одолевали в ту же секунду, когда она начинала размышлять на эту тему. В чём вообще смысл? Выпивка хоть и помогает отвлечься, но эффект слишком недолгий, а последствия бывают неприятными. Знакомых, с которыми она могла бы поговорить там — нет. А насчет новых знакомств, то она сомневалась, что способна к этому. Если к ней не подойдут, то и она не станет. Не то чтобы она сомневалась в том, что не сможет никого заинтересовать, однако понимала, что пьяным ровесникам не будет дела до задушевных разговоров, а вот что-то по типу перепихона без обязательств — обязательно. Только самой Аляске это не особо-то и нужно.       В общем, дилемма. Хотелось отвлечься, но были страхи, что таким образом она больше закопает себя, нежели наоборот.       — Какие люди, — шёпот прямо над ухом опаляет кожу и заставляет её вздрогнуть. Коленями она задевает ножку стола и недовольно шипит, моментально начиная потирать ушибленное место, словно это может унять боль. Она злобно оглядывает нарушителя покоя и тут же теряется. Лицо моментально из злобного превращается в недоумевающее. — Привет.       Это странно очень. Потому что вчерашний Дэвид совсем не входил в группу её сокурсников. Да и если она правильно помнит, то он и не учится здесь.       — Ты чего здесь забыл? — она говорит заторможено, пытаясь прокрутить информацию в голове. Может быть ей просто мерещится? Хотя, его дыхание над ухом было слишком уж реалистичным. Да и то, что у неё были кошмары, не значило, что начнутся галлюцинации. — Ты же вроде бы не учишься здесь. — она поджимает губы, краем глаза смотрит на преподавателя, дабы убедиться, что задний ряд его не заинтересовал. Внимание лишнее привлекать она не хочет. Паркер закрывает свой дневник.       — Не учусь, — подтверждает он. Дэвид в этот раз выглядит менее зажатым, нет тех ужимок, что присутствовали вчера. Обычный и совершенно нормальный. А она вчера уже успела сбросить его со счетов на адекватность. Ошиблась. Видимо, утро не щадит никого. — Но я же говорил о своем друге.       — И? — протягивает она, ожидая дальнейших объяснений. Пускай парень уже и не выглядел таким странным, однако менее подозрительным он не казался.       — Попытались с ним провернуть схему… Однако я не смог сойти за своего и меня со скандалом выгнали из соседней аудитории, — он пожимает плечами. Парень тараторит быстро и тихо, настолько, что Аляска не до конца уверена, что правильно его расслышала. Но переспрашивать не рискует, не хочет обращать на себя чужой гнев. Да и некоторые одногруппники и так уже странно косятся в её сторону. Не то чтобы это её волновало, но… неприятно. Лишнее и ненужное внимание.       — Тем не менее, это не совсем объясняет то, что ты здесь забыл. — напоминает она. Аляска дергает уголки губ вверх, в нервной улыбке. Этот диалог был довольно необычным, но ситуация становилась интересной, заставляла забыть о непутевом друге. Только вот она и не знает уже, хорошо это или же плохо.       — Мне же надо было как-то скоротать время, решил заглянуть в этот кабинет и, вот удача, ты здесь. Знакомое и милое лицо, — Дэвид усмехается собственным словам, оглядывает всех вокруг. Он на секунду застывает, а после кивает каким-то своим мыслям. Аляска на это никак не реагирует, лишь оглядывает часы, что находились над доской. До конца этой злосчастной пары оставалось совсем чуть-чуть. И она свободна. Сможет дальше заниматься своим любимым самобичеванием.       Дэвид же скосил глаза на край стола Аляски. Он усмехнулся.       — О, точно, сегодня же вечеринка… идёшь? — совсем уж ненавязчиво интересуется парень, подперев голову рукой. Он изучает её, смотрит за каждой эмоцией… в душу будто бы хочет заглянуть. И это ей не нравится. Аляска не знает, что делать, однако этот тип вызывал внутри нечто странное. Изначально ей казалось, что дело в её паранойе. Но вот теперь она в этом сомневается. Аляске хочется проверить свою теорию, но для этого ей желательно коснуться его. И, что парадоксально, она этим может выдать себя и, если теория оправдается, тогда ей несдобровать. В общем, нужно это сделать аккуратно.       — Не уверена, — отвечает она с заминкой. Паркер и сама не успевает понять, как тишина с её стороны затягивается на слишком большой промежуток времени. — Не сказала бы, что фанат. — она пожимает плечами, а мистер Саммерс объявляет об окончании пары. Аляска переключает внимание на свои принадлежности, что находились на столе. Быстро складывает их в сумку и встаёт.       Дэвид повторяет, а после поспевает за ней.       — Может тебе таки стоит сходить… развеешься, а то выглядишь слишком уж, — Дэвид пытается подобрать нужное слово, руками жестикулирует так, словно это ему поможет сгенерировать слово. Аляска же старается вести себя непринужденно. Уходит из кабинета под осуждающий взгляд мистера Саммерса. Что ж, теперь она точно знала, что её разговор не остался не замечен. Не очень классно терять репутацию в чьих-то глазах, но отчего-то это уходит на второй план. Паркер просто сомневается, что к ней здесь в принципе относятся хорошо. Несмотря на неплохие показатели… частые отпуски дают о себе знать.       — Паршиво? — усмехается Аляска, подкидывая ему вариант. Она останавливается в коридоре, смотрит на Дэвида, руки сцепляет в замок и покачивается на месте. Нервно ведёт теперь она сама и ей бы хотелось взглянуть на себя со стороны.       — Я хотел сказать печально, но… и это подойдёт, — он пожимает плечами, а после добавляет. — На всякий случай напомню, что, если что, это твои слова. Не мои. — Он пытается быть милым, но когда не замечает никакой реакции на свои слова, то моментально тушуется. Присвистнул и запустил ладонь в волосы, взъерошивая их. Ему кажется, что он сказал чушь, за которую может перепасть. Не от девушки, конечно, но всё же. Не стоило её от себя отваживать подобным. — Что же, пойду тогда поищу друга. — он махнул ей рукой, развернулся и пошёл. Дэвид мысленно себя ругает.       Аляска же кусает губы, думая, насколько же нужно быть недоверчивой, чтобы сделать следующее:       — Слушай, — она нагоняет его, касается плеча, дабы развернуть к себе, привлекает внимание. По кончикам пальцев проходится приятный разряд, что выбивает воздух из лёгких. Аляска шумно сглатывает и теряется на жалкую секунду, однако сложно не заметить было бы эту заминку. Паркер пытается исправиться, только теперь не понимает, есть ли вообще в этом смысл, учитывая открывшиеся подробности. —Я подумала и решила, что приду на вечеринку и буду ждать тебя. Поговорим ещё, ведь? — она голову набок склоняет.       И либо он действительно ничего не заметил, либо же прекрасно отыграл. Одно из двух. Жаль, что мысли Паркер читать не умеет, очень было бы полезным умением. Лезть в чужие головы и знать ответы на собственные вопросы. Глядишь, жить ей было куда проще.       — Конечно… до встречи, Аляска. — он напоследок дарит ей улыбку. Та буквально сквозила неискренностью. Слишком уж вымученная. Но Аляска и не исключает варианта, что просто уже придирается, дабы добить всё хорошее в ней… И то немногое, что увидела в нём.       Зато теперь она может быть уверенной в двух вещах: у неё паранойя не на пустом месте и Дэвид явно не человек.       Тело будто стало тяжелее килограмм на двадцать — каждый шаг давался ей с трудом. Но Аляска старается дышать, глубоко и слишком часто, боясь, что воздух скоро закончится. Она слишком резко прижимается к ближайшей стене, ловит на себе заинтересованные и обеспокоенные взгляды, но пытается улыбаться. Улыбка пускай и кривая, совсем неправдоподобная, однако Паркер сомневается, что им в действительности было неспокойно за неё. С проблемами подобного плана, в одиночку, ей приходится сталкиваться впервые. Естественно, первым порывом является разблокировать Деймона и написать ему, но чем он ей поможет? Приедет? Навряд ли. Оставлять бесчеловечного Стефана с Еленой он не станет. И с собой не возьмет, потому что неизвестно в чем всё дело… Да и какое-то чутье подсказывало, что он просто посоветует ей успокоится и скажет, что она больше выдумывает. Ведь в обычной школе Мистик Фоллс также есть сверхъестественное, оно, в принципе, есть везде.       Превозмогая желание распластаться где-нибудь на полу коридора, Аляска продолжает идти. По-хорошему, нужно сразу отмести идею с вечеринкой, но ведь это вызовет вопросы. Она же пообещала Дэвиду прийти. Поговорить с ним. Ей нужно взять себя в руки, перестать паниковать. Мало ли какие ситуации бывают. Стоит может прислушаться к гипотетическому совету Деймона. Успокоиться. Только вот было бы на деле всё также просто, как и на словах. В жизни это слишком длительный и изнуряющий процесс.       Да и сейчас вот это сделать куда труднее. Она сама не своя. Потерянная и не знающая, что же делать дальше. Аляска перестает обращать внимание на окружающих. Просто идёт, погрузившись в себя. Понимает, что в один момент всё перевернулось. В один момент, синяки под глазами стали темнее — выдавая беспокойный сон. Навалилось слишком много, и она без малейшего понятия, что ей делать дальше. Впрочем, она же сама хотела посмотреть на жизнь без Деймона. Пришло время самой делать что-то. Пускай это не совсем то, что она имела в виду. Но жизнь воспринимает всё по-своему.       Аляске уже не было обидно — разве что совсем чуть-чуть, — она просто злилась. Но эта злость уже такая. Перманентная.       Хочется кричать, плакать, рычать и ломать всё вокруг. Будь она полноценной ведьмой, то что-то бы произошло. Благо судьба не была к ней снисходительной. Уберегла окружающих от её эмоциональных всплесков. Жаль, что саму Аляску она не особо уберегает. Но ничего, девочка она не простая, прорвётся. Главное, не сходить с ума, как старший брат и не брать охотничий нож в руки. Только, в отличие от него, вместо боли окружающим, она бы причинила её себе. Но это лишь мысли, никакой реализации их не будет. Как бы плохо ей не было, она пытается держаться на плаву. Жаль, что плот у неё весь дырявый и ненадежный совсем.       Аляска поправляет лямку сумки на плече. Идёт в сторону общежития. В своей комнате будет однозначно легче думать над дальнейшим планом. Даже если Кейт тоже там будет, то это ничего страшного — её компания совсем не напрягающая. Кейт ненавязчивая, не особо заинтересованная, — идеальная для неё. Максимум пускает похабные шутки насчёт Деймона, но это можно перетерпеть. Это совсем не задевает. Просто, может, подбешивает иногда. И то только потому, что сейчас его персона не совсем уж и приятна ей. В общем, у себя она сможет принять какое-нибудь решение. Главное, чтобы результат был хорошим. К сожалению, конечно, это будет видно уже после всего. А теперь она боится не пережить этот день.       Самое главное — никаких побегов. Устанавливает она сама себе правило, а также мысленно обводит красным, чтобы уж точно наверняка. Будто это поможет ей следовать ему. В ещё мелком возрасте она также не планировала уходить из дома. Остаться назло всем и доказать, что не такая как старший брат. Эта миссия была успешно провалена, когда она скопленные деньги потратила на билет на автобусе из Портленда. Не смогла, не доказала… И также не защитила себя от лишних проблем, что эмоционально давили. По всем фронтам провал, получается.       Что добилась этим? Получила весёлые мгновения и друга, от которого ощущает холод. Что приносит ей боль. Ну… зато отца не видит. Эту победу можно занести карандашиком.       Аляска мысленно перебирает все воспоминания в голове: хорошие, плохие. Жила она однозначно интереснее многих, поэтому перед смертью будет много чего вспомнить. Значит, уже не так уж страшно, если завтра в новостной газете будет что-то о кончине четверокурснице. Да и что такого? Смерть уже была на её пороге. Так чего боятся? Самое неприятное, когда это совсем не быстро и чересчур больно. А в остальном — фигня. Вроде. Она же всё-таки выжила. Так что непонятно, насколько уместны данные рассуждения.       Да и пора бы перестать грузиться этим. Ещё ничего не произошло.       Аляска открывает дверь ключом. В комнате никого. Кейт не появлялась… точнее, Аляска её не видела со вчерашнего вечера. Всё-таки здесь она была. Вещи стоят чуть по-другому, некоторые полки, на ее стороне, не до конца закрыты. В общем, все признаки жизни, беспокоиться не стоит. Ко всему прочему, они же уже не маленькие и не совсем подростки. Что-то посередине между взрослыми и тинейджерами. Поэтому Аляска и не думает ни о чем плохом. У Кейт вроде бы парень появился, так что с вероятностью в сто процентов она находилась рядом с ним. Прогуливала. Но это не дело Аляски.       Аляска сбрасывает на стул верхнюю одежду и ложиться на кровать. Вечеринка ближе к вечеру, у неё ещё есть время решится на странную и, возможно, рисковую авантюру. Потому что сомнений уйма, инстинкт самосохранения хоть и барахлит, но всё ещё работает. Поэтому и не может так просто взять и забить на все свои доводы, почему всё же не стоит идти туда. А с другой стороны, в ней кипит интерес, нездоровый, приобретенный детишками из Мистик Фоллс. К тому же, если ей хотят что-то сделать, то сделают даже если она не придёт туда. Всё же власти в студгородке у вампиров и прочей нечисти больше — здесь легче заметать следы, больше неаккуратных людей и почти во все здания можно заходить и без приглашения. Особенно в общежитие.       Аляска залезает в свой мобильный, листает социальные сети. Проверяет аккаунты Елены, Кэролайн и Бонни. Пусто. Совсем ничего. Пальцы то и дело норовят настрочить кому-нибудь из них небольшое сообщение, потому что хочется знать. Всё ли хорошо. Деймон же теперь не напишет. Но с этими порывами она борется, а после и вовсе откидывает от себя телефон. Аляска не хочет быть слабой и, пускай внутри всё и трещит, но на уступки пока не готова пойти. Не она же это начала, а постоянно быть верной и ожидающей — нагнетает. К тому же, на вечеринку всё же надо было собраться. Являться туда в своём обычном состоянии, она не особо желала. Нужно было хоть немного соответствовать тому контингенту. Ярко, может, вызывающе, но не слишком. Что-то посередине. Ко всему прочему, может, ей таки удастся насладиться этим мероприятием, развлечься и отдохнуть.       И вытянуть из Дэвида хоть что-то интересное и полезное. Было бы славно, по крайней мере.       Педантичностью Аляска никогда не страдала. Не была ни рациональной, ни логичной, ни ответственной. Зато с пунктуальностью всё было неплохо. Оттого она стояла уже готовой к назначенному времени. Конечно, мало кто приходит к самому началу, основная масса подтягивается куда позже. Паркер это не волновало — она не могла усидеть на месте, съедаемая легким предвкушением и тревожностью.       Она поправляет платье, проверяет не задралось ли и входит в помещение. Куртку бросает на входе, к остальным. Громкая музыка моментально оглушает. Она морщится, стоит в ступоре пару секунд и приходит в себя. Ей больше удовольствия приносили обычные посиделки в Мистик Грилль вместе с вечно работающим Донованом. Мэтт хотя бы слушал, кивал, пытался поддержать диалог, а здесь… Здесь такого не будет. Впрочем, даже танцы в старшей школе перспектива более заманчивая, нежели это. Только она уже здесь — накрашенная, неплохо одетая, ожидающая Дэвида. Она проходится по коридорам, где-то приходится протискиваться через людей, что трутся друг от друга, пытаясь танцевать. Зрелище не то, чтобы интересное. Аляска заглядывает в лицо каждому, пытаясь найти нужного нечеловека. Только тщетно.       Спустя час всё тоже, ничего, абсолютно. И это при том, что она старается не стоять на одном месте, моментами даже пританцовывает, словно пытается влиться в эту тусовку. Чувство, что она здесь чужая не покидает, оттого Аляска попросту решает найти самое безлюдное место. Если Дэвид не тот, кем хочет казаться, то и сам её найдёт. Она в этом уверена. Она берет стаканчик со стола и мигом опустошает — что-то лёгкое. Какое-то фруктовое пиво. Уже неплохо. Обычно самое стереотипное место по типу кухни, где все спокойные, любящие поговорить, однако здесь Аляска такого не найдет. Оттого находит какой-то свободный столик и садиться за него. Выпивает второй стакан с пивом.       Сколько она здесь? Час-полтора и всё в пустую. Немного досадно от такого, но это её решение, никто не подбивал её на поход сюда. Всё сама, поэтому стоит спокойно встречать последствия и внутренне не беситься.       Аляска тяжело вздыхает, подпирая рукой голову, и водит пальцем по лакированному столу. Вечеринка была откровенно тухлой для неё, может быть когда-то нечто подобное и приводило в восторг Аляску, но не теперь. Теперь это всё — пьяные ровесники, что хотят жить лучшую жизнь. Не более. Она хватается рукой за пластиковый стаканчик с уже чем-то высокоградусным, крутит его в руке, но в горло не лезет. Дряная это была идея: музыка бьет по ушным перепонкам, парни, что пытаются к ней подкатить и никого из знакомых. Дэвида она точно не наблюдает. Она уже одна здесь, в Коннектикуте, порядком месяца, однако одиночество ощущает уже с год точно. Просто ощущается тут оно острее.       — Так приятно видеть знакомые лица, сразу так радостно становится? — а от этого голоса, у неё за спиной, у Аляски идут мурашки. Сердце пропускает удар. И что-то даже проясняться начинает. И снова она чувствует себя идиоткой из-за него. Потому что теперь всё кажется лежало на поверхности. Только одно непонятно — зачем?       — Это вечеринка для студентов, — в замечание говорит она, скосив глаза в его сторону. Аляска бровь выгибает, мол, что ты хочешь. Если он здесь, то кошмарить друга в Мистик Фоллс некому, а за собственную безопасность она боится меньше всего. И пускай мысли о собственной смерти всплывают вместе с яркими картинками из детства, но она не будет поддаваться открытой панике. Аляска вздыхает. — Ты слишком стар для этого мероприятия.       Он усмехается.       — Ты слишком строга… и узко мыслишь. Вдруг я тоже студент. — в его голосе скользит возмущение, словно она и впрямь задела его тонкую душевную организацию. Клаус садится рядом с ней, руки в замок сцепляет и голову в её сторону поворачивает. Аляска же не горит желанием смотреть на него. Взгляд расфокусированный — она хочет понять в какой момент можно было бы догадаться об этом всём. Но, в радость ему, она не оставляет его без ответа.       — Сомневаюсь, что ты и тысячу лет назад был им. — глаза прикрывает. Сердце пока ещё бьется достаточно ровно, однако ей кажется, что когда она повернет голову к нему, то оно разойдется. Пока не видишь проблему, она не кажется такой уж и настоящей. Пускай он с ней и говорит сейчас, но это так. Пустяк. Плечи Аляски опускаются, она в целом поникает вся. И если раньше высокоградусная выпивка не лезла в горло, то сейчас очень даже хорошо пошла. С такими встречами можно и спиться. — Дэвид… твой приспешник? Чисто из интереса спрашиваю.       — Приспешник, — её же слова рассмешили его. Поэтом он и повторяет за ней и усмехается. Улыбается так широко, что на щеках появляются ямочки. Пускай эта встреча, вынужденная из-за сложившихся обстоятельств, однако он не готов отказывать себе в удовольствиях. — Тоже скажешь мне… всего лишь один из моих гибридов, — которому он изначально и планировал приказать привезти её, но затем решил сделать всё сам. От Дэвида же требовалась только слежка за ней. А не глупые разговоры, к которым он своевольно решил приступить. Клауса это взбесило, но ненадолго, ибо благодаря этому он смог с ней пересечься тут, появится внезапно тогда, когда она и не ждала уже.       — И для чего? Только умоляю, давай без речей про неизвестность… Девятьсот километров — это не шутки, — и она решает, что пора встретиться со страхом в лицо. Потому что, то как Клаус ждал от неё этого действия уже начинало порядком напрягать. Она хочет смотреть с вызовом, будто вся эта ситуация никак не выбивает почву из-под ног. Только сомневается, что получится. Ибо даже у вечно играющей Кэтрин Пирс этого не получалось.       Где-то на фоне кто-то в пьяном бреду начинает драку, на которую, естественно, отвлекается Клаус. Ему это на руку, уход от ответа. Он укоризненно цокает языком и качает головой так словно является примерным человеком.       — Ох уж эти проблемы нынешней молодежи… — разочарованный вздох срывается с его уст. Аляска же глаза закатывает. Внутри бесится, что играют только по его правилам. И вроде бы всё понятно, даже логично — он же тысячелетий первородный, а не она. Просто Аляска и не знает, как себя вести. Открыто злиться — себе дороже, но хотя бы пассивную агрессию она позволить может. Наверное.       — Помнится, пару минут назад ты себя приравнивал к ним. — на шум и крики в другой стороне Аляска не обращает внимание. Руки на груди складывает и ожидает дальнейших слов и действий. Он же всё равно ей что-нибудь да скажет. Что-нибудь да сделает.       — Разочаровался и передумал, такое бывает, — он пожимает плечами, возвращает всё своё внимание обратно к ней. Клаус оглядывает её внимательно, с ног до головы. Аляске от этого становится не по себе, глаза прячет где-то в углу помещения. Тихо хмыкает и разглаживает платье. Вот тебе и вызов.       — Ну чего же ты смущаешься, — Клаус внимательно вглядывается в её лицо, а Аляска ощущает жар. Всё лицо горит, и она знает, как оно неумолимо покраснеет. От заявления мужчины уж точно. Девушка кладёт ладони на щеки, контраст температуры явный. Она пытается таким образом охладиться и ответить что-то достойное. Только вот на деле звучит как протестующий ребенок:       — Я не смущаюсь. — удивительно как это смотрится со стороны. Действительно точно дитя. Сидит, держит руки на щеках и пытается серьезно смотреть на расплывшегося в улыбке вампира. Эта картина может даже умилить. Никого не оставит равнодушной.       — Смущаешься, — он просто констатирует факт, а она губы дует на это. Обижено. И в голове у неё что-то щёлкает. Как же ей просто перестало хватать вот таких вот глупых и совершенно несерьезных ситуаций. Всё в её жизни, на этом этапе, перевалило на такую отметку как «сложно». С семьей, учебой, друзьями… И ей хочется расслабится, правда. Только вот напоминание о том, что перед ней сидит потенциальная угроза — кое-как отрезвляет. Пиво и какое-то ещё пойло давали о себе знать. Слишком негативно сказываются на её разум.       Аляска пытается вернуть былой настрой. Вызов и все дела. Она же кое-как относится к компашке в Мистик Фоллс, должна показывать свою отбитость.       — Ты всё ещё не ответил на мой вопрос. — напоминает она, голос у нее неестественно громко звучит. Выдаёт с потрохами нервное состояние сильнее, чем сердечный ритм. Она прочищает горло и продолжает: — И как бы то ни было… Я хочу знать ответ.       — Ты слишком уж спокойная, так неинтересно. — он хмурится, строит недовольное лицо. Уголки его губ неумолимо опускаются. Выглядит действительно разочарованным этим фактом. Конечно, он слышит, что это больше показуха, но хотелось бы и видеть. — Как смотришь на то, что все стены зальются кровью. — милая улыбка, а затем он всплескивает руками. — Ах да, ты же не лицемерка, зачем плакаться о людях, которых ты не знаешь       Она потирает лицо руками. Потому что моментально осознаёт, на что же он ссылается. Слишком очевидный намёк. Когда он ещё был в теле Аларика у них была занимательная беседа, когда она не видела никакого подвоха в охотнике. Как-то и ни единой мысли не закрадывалось на тему того, что в его теле может быть кто-то по типу Клауса. Она говорила тогда много и долго. Сейчас же о большей части произнесенных слов — жалела. Паркер думала, что говорит с другом, а не с… врагом?       —Не надо, пожалуйста, использовать мои слова, против меня же. Тем более, когда у них было другое значение. — она опускает голову, хочет выглядеть так, будто сказанное им полностью неправда. Только вот… отчасти так оно было. Он не лукавит. Врать она пытается самой себе, дабы не выглядеть бесчувственной. Социопаткой. Потому что такие фразы приводят к определенным параллелям, от которых становится тошно.       — Ох, и что же ты имела в виду, поведай. Мне интересно. — он щурится, деловито садится на стул в пол оборота к ней. Клаус сделал такой вид, что он весь во внимании, а Аляска мысленно пытается подобрать нужные слова. Пальцы заламывает.       — Смысл был называть тебя великим злом, если ты делаешь абсолютно то же самое, что и большинство вампиров… всё что тебя отличает от них, что убить тебя куда труднее. Я не говорила то, что мне совсем уж плевать на незнакомцев.       — Занятно. — он видит то, насколько она не искренняя в этих словах, но не попрекает. Хочет оставить это на потом. Ведь «потом», в его голове, состоится обязательно. Никлаус считает, что пусть она сейчас тешится этим самообманом, правда все равно настигнет. Он убедится.       — И сколько раз мне придется повторять мой вопрос? — Аляска старается перевести тему. Теряет уже терпение, хочется наорать на него, но она сдерживается. Глубокий вдох и выдох.       Клаус же меняется в лице, меняется и его интонация. Становится невообразимо жуткой, примерно таким он представал в мыслях каждого, кто слышал это легендарное: «Никлаус Майклсон». На таком он и сделал себе репутацию, она была уверена. Внутри моментально все холодеет. Аляску начинает что-то душить, но это не магия, это просто она разучилась дышать в моменте. Стало совсем не по себе. Теперь идея напирать с этим вопросом казалась глупой. Терпение то у него не такое уж и хорошее, как она успела понять.       Никлаус же злиться не из-за её желания знать, а из-за её друзей. Только ей об этом знать совершенно не обязательно.       — Точно… ты же явно не знаешь, — он говорит медленно, даже смешок пускает. Но едкий, не такой безобидный как ранее. Аляска вцепляется ногтями в собственные ноги, на колготках моментально выступают. Она признает, когда у него веселый настрой, то он выглядит более безобидным и если не знать, что он делал, то вроде бы и ничего так. — Видишь ли, дорогая Аляска, наш с тобой общий друг, похитил то, что дорого мне. Мне не нравится, когда такое происходит. — он встаёт с места и оказывается с другой стороны. Протягивает ей руку.       Сбоку же слышится комментарий едкий комментарий пьяной однокурсницы:       — С утра на паре ворковала с милым молодым человеком, а сейчас общаешься с каким-то мужчиной. Не буду скрывать, он привлекательный, но мне просто интересно. Как так получается. В тихом омуте, Аляска?       Шейли… кажется так её звали, прожигает их взглядом. В особенности Клауса. Внимание ему, конечно же, льстит, но это был весьма неподходящий момент. Он хочет, что-то ей ответить, может внушить нечто забавное, но Аляска не даёт этого сделать. Вкладывает свою руку в его и кивком указывает в сторону выхода. С губ Шейли срывается разочарованный вздох, ибо надежды у той были. Никлаус же подавляет желание улыбнуться на быструю реакцию Паркер. Такая покладистая сразу, что смешно. За это он и игнорирует одногруппницу Аляски, также как и сама она. Паркер слезает со стула, а он тянет её за собой, почти силой. Она не может попасть под его ритм. Девушка путается в собственных ногах, чуть не падает, но Клаусу до этого нет особого дела. Всё равно она не оказалась на полу, значит, всё хорошо. Ему сейчас важно другое. Оказавшись на улице Аляска, понимает, что вечером куда холоднее, а куртку она и не забрала. Оставила там. Просто супер.       Сначала хочется сделать ему замечание или сказать о забытой вещи, но она это проглатывает. Потому что ему будет всё равно. Не позволит ей вернуться и сам ничего не сделает. Тем более, куртка это что-то совсем неважное. Правда, Аляска решается на другую вольность. Не знает, насколько идея хороша, но всё же… она останавливается резко и ему из-за этого приходится тоже. Клаус на этот поступок чуть ли не рычит, глазами янтарными сверкает. Хочет показать, кому ей нужно подчиняться.       Но её лицо такое… забавное. Злобное, хмурое, такое будто она сама может представлять хоть небольшую угрозу. Он просто в ожидании изогнул бровь, интересно. Даже руку её отпустил. Всё равно на побег она не решится. Вытянуть из него магию и попробовать поколдовать — тоже. Он среагирует куда быстрее.       — Что сделал Деймон? — и всё же ей интересна причина, по которой она здесь оказалась. Почему за ней следили и выволокли на улицу. Она растерянная, почти что замерзшая. Паркер делает глубокий вдох, а в глазах у неё столько… боли, что Никлаус невольно проводит сравнение.       — Я же сказал, наш общий друг. — Майклсон сделал особый акцент, чтобы она поняла, на что стоит обращать внимание. Тяжело, наверное, когда из-за друзей влипаешь в неприятности, оттого и мозг перестаёт нормально функционировать. Не сразу доходят простые вещи. — Деймон мне никогда не был другом.       И впрямь, до Аляски не сразу доходит смысл сказанного. Она брови сводит к переносице, анализирует слова и…       — Стефан?       — В точку, а теперь за мной, — наигранно милая улыбка и злобный взгляд. Ему надоело, что они стоят здесь как дураки, среди пьяных людей. Шум, тупые разговоры, отвратительные запахи — бесили его. Зато это также служило напоминанием, почему он ни разу не попробовал стать студентом. Не хочет проводить много времени в массе глупых и неинтересных личностей, большинство из которых не сможет ничего добиться.       — Я хочу пояснений, — отчаянно, почти воет она. Ник слышит, как её зубы стучат друг об друга. Он сам понимает, что стоять здесь ей не приносит никакого удовольствия. И, в принципе, она виновата сама. Из-за её прихоти это, оттого он не торопит. Пускай помучается. Ей же в убыток. — Хоть какой-нибудь конкретики.       Клаус делает шаг вперёд, навстречу к ней. Затем ещё и ещё. Она же даже не пятиться, ждёт. Майклсон оказывается почти впритык к ней.       — Ты ведь знаешь, — полушепотом начинает Никлаус. Он кладёт руку ей на грудину, и заглядывает в глаза. Клаус хочет, чтобы она в его взгляде увидела преисподнюю и испугалась. Перестала задавать вопросы и стала ещё послушней. Хотя, стоит признать, она не вопила и сильно не отпиралась. Но он помечает это только в своей голове, в жизни продолжает говорить другое, — если я чуть сильнее надавлю, то проломлю тебе грудную клетку и вырву твоё сердце. Так ты точно ничего не узнаешь.       Он начинает давить, но слабо, чисто чтобы напугать. Он даже до хруста костей не дойдёт, потому что она должна сломаться быстрее. Аляска в свою очередь жмурится. Пытается храбриться, хоть и не знает блефует ли он в данный момент или же это действительно станет её последним днём. Тем не менее она всё равно заговаривает.       — Зачем угрожать, если не собираешься выполнять. Сам же сказал, Стефан что-то у тебя украл… моё убийство вряд ли это как-то исправит. — она говорит это тихо, дрожащим голосом. И Клаус не понимает, от холода это или же из-за страха. Впрочем, одно другому не мешает.       — Тогда зачем ты задаёшь глупые вопросы, если, по сути, я тебе и так всё рассказал. — он голову набок склоняет. Ник ладонью ощущает, как сильно бьется её сердце. А также чувствует, насколько холодная кожа у неё. Она же в свою очередь делает вид, что это всё мелочи. Словно он за секунду не вырвет ей сердце и не оставит труп посреди улицы.       — Хочу знать, что именно он украл. И как это всё вообще поможет тебе. — она подбородок задирает.       — Ох, дорогуша, это так не работает. — ладно, с него достаточно этой глупой игры. Он хватает её за предплечье, сжимает с такой силой, что Аляска уверена, что слышала, как кость хрустнула. Больно и совсем неприятно. Он снова с силой тянет её за собой. Только в этот раз не позволит ей остановиться. — Тем более, у нас ещё будет время это всё обсудить.       Он подходит к автомобилю, сначала открывает ей переднюю дверь и следит за тем, чтобы она села. Аляска же слушается, залезает и хватается за пострадавшую руку. Та, как ей кажется, опухает. Горит и неприятно пульсирует. Сама виновата, она мысленно даёт себе оплеуху. Нужно быть проще, а не идти на поводу собственных эмоций. Лишь когда за ней закрывается дверь, он сам садится в машину, за руль. Голову поворачивает в её сторону: она сидит расстроенная, потирает руку и недовольно сопит. Клаус включает обогрев и заводит машину.