Пророческое обречение

♛ ♛ ♛

Шум бушующих волн ударил в барабанные перепонки, серость океанской воды отдавалась меланхолией в таких же сероватых глазах. Губы пересохли, хотелось жутко пить. Организм был подобен пустыне, где каждая песчинка ощущалась по отдельности. Отвратительное чувство. Но разум даже не обратил внимание на целые просторы чистейшей воды, которые бы смочили дюны внутри. Взгляд был прикован лишь к ней, будь она самой яркой и единственной картиной, среди пустых мольбертов. Под ногами шуршало множество камней, тело следовало за её фигурой. Она отзывала его имя подобно мелодии, словно был он странником в пустоши, видящий мираж. Тянулся к ней, как за источником Воды Жизни, вкусив которую познает всю суть себя. Её глаза были зелёным раем среди сгущающихся, почти чёрных туч. Каштановые волнистые пряди были влажными, спадали на лицо будто растаявшие нити карамели. Выделяющиеся на фоне бледного лица светло-розовые губы едва дрогнули, как в голове прозвучало собственное имя. — Пол… — Казалось, словно ему удостоилось услышать новую ноту, а не своё имя. Нежность, которая отозвалась громким стуком сердца в ушах. Рука поднялась в воздух, в жалобном и чуждом ему жесте потянулась в её сторону. Все внутренности сжались, желание ощутить тепло чужого тела стало превыше всего. Почувствовать тепло хоть снаружи, пока внутри мёрзлый холод. Однако не успела и мысль пронестись, как исказился её тембр. Женский голос сорвался на крик, подобно острию ножа рассекая воздух, заставляя дрожать каждую клеточку тела. Она вновь звала его, неизведанная мужчине причина поменяла её интонацию. Девица заложила другой смысл, пыталась достучаться до чужого сознания. Картина начала расплываться, с шумом бьющихся волн об скалы, утекать в глубь вод. Но неизменным осталось выражение лица её, так чётко оно замерло перед глазами. Он запомнил его. Страх и отчаяние...

...

Ментат проснулся от собственных мычаний и стонов. Лоб покрылся капельками пота, грудь часто вздымалась, казалось, что он бежал несколько километров. Было невыносимо душно, как в комнате, так и в лёгких. Аккуратное прикосновение матери к плечу отрезвило. — Пол. — Её строгий, но заботливый голос стал плеском холодной воды в лицо. Он привстал на локтях, стараясь восстановить дыхание. Сны не дают ему покоя. Сны о ней. — Она вновь снилась тебе? — «Вновь» повторялось бесконечное количество раз, ему удачно удалось сбиться со счёта. — Нет. — Соврал, хотя и не пытался скрыть свою ложь. Показное лганье оказалось большой точкой в этой назревающей теме их разговора. Женщина не стала возражать, лишь поджала губы. Она встала, возвышаясь над ним, её материнский взгляд прошелся по фигуре сына, подмечая его усталую сутулость. Бог и в этот раз не даровал ему спокойного и насыщенного сна. — Я попросила доктора Юэ подготовить тебе медикаменты заранее, прошу, прими их. — Её последние слова перед тем, как она покинула его покои. Их разговоры стали в меру короткими, такое чересчур резкое отдаление от матери, подметил даже отец. Однако, Пол списывал всё на своё взросление. Ещё в юном возрасте ему пришлось познать жестокую мораль жизни. Великие перемены требуют ответственности. С сухих и обкусанных губ сорвался усталый вздох. Зрение расплылось, однако девичий образ так и остался маячить перед глазами. Разум каждый раз возвращался в увиденный сон, анализировал без прихоти своего хозяина. Истошный крик всё так же дико звенел в ушах, словно назло не давая забыть. Организм, к счастью, отвлекло безудержное желание пить. Иначе он так и продолжил сидеть, обдумывать каждый фрагмент видения. Пол проглотил таблетку с таким же рвением, что и воду. Поставив стакан на прикроватный столик, он поднялся с кровати. Холодная древесина пола остудила лёгкий жар тела, одновременно посылая мурашки по позвоночнику от контраста температур. Шатен уже перестал воспринимать сны как обычное явление своего воображения. Он знал, что многие были пророческими, отчего жизнь не казалась проще, наоборот, усложнялась с каждой проживаемой им секундой. Всё же, не у него одного она стала тягостнее. Молодая принцесса, мило спящая в своих покоях, даже не подозревала о главной причине прилёта во владения Атрейдесов. Остаётся надеяться на её разумность. Ослепительные лучи раннего солнца на небе после недель, наполненных серыми тучами, были настоящим благословением. В сетчатку глаза наконец-то попал серотонин, даруя больше энергии и спокойствия. Приведя себя в более подобающий вид, молодой наследник покинул спальню. Идя по пустым, залитым солнечным светом коридорам, он задумывался о чём-то мирском. Абсолютно незначимые мысли редко закрадывались в его голову, словно позволяя отдохнуть от удручающего мышления ментата. Иногда его желания достигали апогея — хотелось чего-то не запредельного и человеческого. Как бы странно это ни звучало, но ему было сложно вообразить поток мышления простолюдина. Жизнь обделила его пониманием счастливого детства. Хотя, разве это не благодать — родиться в Большом Доме? Быть Атрейдесом — вот оно, проклятие. Из раздумий вывели голоса, доносящиеся в конце коридора поместья. Эмоциональные реплики показались любопытными молодому человеку, он прибавил шагу. Женские голоса стали отчётливее, можно было разобрать пару слов. Лишь зайдя за угол, стало понятно, откуда они доносились. Дверь в спальню младшей Талигари была приоткрыта. Картина матери, отчитывающей свою дочь, была не полностью ему доступна. Усталая фигура принцессы, сидящей на кровати, чем-то напоминала Полу его самого. Её взлохмаченные кудри прикрывали оголённые, нервно напряжённые плечи. Леди Сиктали, уперев руки в бока, что-то возмущённо предъявляла девице. Знакомая ситуация. Атрейдес сочувствовал Аделаиде. Ему хотелось бы вмешаться, защитить её уши, дабы не позволить ей услышать столь пустые слова. Но здравый смысл взял верх над минутным состраданием. Почему они вообще не заперли дверь? Видимо, закончив отчитывать дочь, женщина вышла из комнаты. Неожиданное появление молодого Атрейдеса заставило её дрогнуть, она неловко улыбнулась. Всё же, Пол находился в достаточном расстоянии от двери, чтобы списать всё на случайную встречу. Никто бы и не подумал, что тот подслушал чужой разговор. — Ох, Пол, доброе утро. — Воскликнула Бреннан, — Не ожидала вас тут увидеть. И вправду, что он мог забыть в коридоре собственного дома? Талигари поражают, как только могут. — Доброе, я собирался в библиотеку. — Ответил он честно. — Вы ведь сегодня проведёте тренировку с моей дочерью? — С улыбкой спросила леди. Дверь в девичью спальню всё так же осталась открытой, заглянув за плечо матери Аделаиды, мужчина заметил её взгляд. Она буравила его своими светлыми глазами, всё так же сидя на кровати, поджав под себя ноги. На таком расстоянии было сложно понять спектр чужих эмоций, однако сведённые к переносице брови были красноречивее любых слов и пониманий. — Да, сегодня. — Вновь переведя фокус на свою собеседницу, проговорил Пол. — Примерно через два часа. Сам того не понимая, он ускорил их встречу, хотя собирался проводить тренировку примерно к вечеру. Отказываться от собственных слов уже нет смысла. Видимо, услышав их диалог, молодая принцесса вскочила с кровати. Уверенным шагом подходя к двери, она захлопнула её. Будь эта дверь из древесины, то по ней точно бы пошли трещины. Ментат ожидал от неё больше, чем просто показное недовольство. Впрочем, он насладился и этим. Сиктали вздрогнула от резкого хлопка, возмущённо цокнув от поведения дочери. Выражение её лица тут же поменялось, она бросила на Атрейдеса виноватый взгляд. — Сегодня она сама не своя. — Удручающе сказала женщина, в её голосе читалась забота. Всё-таки, беспокойство за единственную дочь присуще такой матери. Однако странно, что оно проявляется только в такие незначительные моменты, пока на всё остальное закрываются глаза. Уголки губ мужчины слегка приподнялись в улыбке, он лишь кивнул в ответ. — Ну что ж, не буду вас больше задерживать. — Разговор с Леди Сиктали был завершён, что не могло не порадовать. Это скрытое подсознательное нерасположение к родителям Аделаиды было заложено в нём почти с самого начала. Ещё задолго до их прилёта ему было всё известно. Каждая деталь тщательно продуманного плана одновременно и восхищала, и пугала. Всё-таки, не зря на это ушло столько времени. Молодой ментат знал, что принцессе предстоит вкусить горечь правды, осторожно распробовать все её оттенки. Но помимо этого он понимал, что это изменит её навсегда. «Истина лишь заключалась в том, что дочь Дома Талигари была предназначена для великого дела…» Фраза Джессики, которая всегда иронично всплывала в голове при любом удобном случае. По всей видимости, многие полагали, что всё это делалось во благо. Благое дело, по их мнению, это выдать несчастную девочку за представителя тщеславных подобий человека. Браки всегда были своего рода заключением мирного соглашения, особенно в мире, где политика решает, проснёшься ты завтра или нет. Однако, договоры с Харконненами всегда оборачиваются чем-то похуже. Пол мог бы с гордостью назвать себя лицемером, ведь прекрасно знал, что в его жилах течёт их кровь. Неприязнь к самому себе испытывала его почти каждый день. Тошно знать, что он такой же, как и они. Ему до сих пор помнится то желание опустошить желудок, когда мать поделилась с ним этим откровением. Эта новость настигла его давно, задолго до прихода Преподобной матери. Забавно то, как он ведёт отсчёт с момента её визита, подобно тому, как люди отсчитывают года с Батлерианского Джихада. Тем не менее, он был не единственным, кто страдал от осознания. Матери пришлось похуже. Она закрывалась в покоях, списывая всё на плохое самочувствие. Сутками сидела в зале медитаций, буквально не вставая с колен. Отец уже, казалось бы, начал беспокоиться, но Пол отвлекал его на себя. Он выполнил просьбу матери без лишних вопросов. Как бы Джессика хорошо ни была натренирована учениями сестринского ордена, она оставалась представителем человеческой расы, слабым к своим самым исчерпывающим эмоциям. И знания стойкости не проявили себя в тот злосчастный момент. Разумеется, как любая другая женщина, не бы позволила своему родному сыну и Герцогу видеть себя в таком состоянии. Но Пол всё прекрасно видел и ощущал чувства не меньше, чем его мать.

♛ ♛ ♛

Два часа протекли так же быстро, как вода в Каладанских реках. Мужчина за это время успел подобрать более подходящую одежду для тренировок. Склонив голову, он ожидал своего главного гостя. Большое, округлой формы окно позволяло дневному свету проникать в помещение. Стекло было украшено замысловатыми узорами, не давая увидеть, что находится за ним. Неподалёку от окон стояли два стола, заставленных различными видами холодного оружия. У стола дальше от входа стояли бежевые манекены с видными порезами от ножей и мачете в некоторых местах. Дверь отворилась, в полукруглом проёме показалась знакомая невысокая фигура. Глаза Атрейдеса заинтересованно блеснули, ему было интересно, как пойдёт их коммуникация после утреннего инцидента. Каждое полушарие его мозга словно остановило работу, отдавая полное внимание только ей. Неуверенные шаги вывели её из тени, позволяя лучам солнца показать себя. Он подметил изменения, и дело касалось даже не одежды. Выражение девичьего лица не было таким, каким он успел его запечатлеть. — Вы приняли препарат доктора Юэ? — Скрестив руки на груди, он облокотился бедрами на край стола. Его взгляд и не смел ускользать куда-либо, он смотрел прямо в её переливающееся на солнце глаза. Этот взгляд золотисто-зелёных очей Пол узнает из миллиарда. — Да, прислуга дала мне. — С большой вероятностью она врала. Ни один работник этого Дома не будет делать что-либо без руководства. Значит попросила самолично, умница. Отличное начало, ибо ментат не имел ресурсов и времени на подбадривание принцессы. — Готовы приступить? Оттолкнувшись от стола, он повернулся к девушке спиной, разрывая зрительный контакт. Глаза изучали каждый клинок, лежащий перед ним, кончики пальцев аккуратно двигались по сияющим лезвиям. Холод металла стал почти родным после многочисленных и почти нескончаемых тренировок. Аделаида поступила так же, скользила взглядом по оружию, однако боязливо держала руки за спиной. То ли во избежание неловкости случайного физического контакта с Полом, то ли от боязни порезаться. Впрочем, оба варианта привели бы к летальному исходу. Его давнее предположение подтвердилось, когда она взяла один из клинков. Ей уже предстояло держать оружие в руках, судя по лёгкой хватке. — Нравится? — Холодный голос странно контрастировал с любопытным вопросом. — Ваши клинки отличаются от тех, что я использовала на Россаке. — Она подняла глаза, вглядываясь в чужие. — Мы высекаем их сами, все ручной работы. — Не выдерживая нежность черт женского лица, он опустил взгляд на нож в её руке. Желание прикоснуться к бледным щекам вызвало покалывание в кончиках пальцев. Но ему было легче порезаться об лезвие, оставить шрам как напоминание не возвращаться к подобным побуждениям. Любые варианты были бы лучше, чем такая вольность. Прийдя к здравому смыслу не заостряться на подобных мыслях, ментат постарался больше сконцентрироваться на данном моменте, а именно тренировке. Рано или поздно с него могут спросить; он обязан научить принцессу бою. Не став медлить, он подошёл к манекенам, жестом руки подзывая Аделаиду. — Прошу, продемонстрируйте ваши умения. — Но я не делала это очень долгое время. — Полу едва ли удалось услышать её слова, ибо смущение, по всей видимости, от пропущенных тренировок, заставило девицу притихнуть. — Я лишь хочу, что бы вы показали мне то, что помните. — Тональность мужского голоса изменилась, стала менее требовательной. Он сделал шаг назад, давая больше пространства и вместе с этим уверенности. Аделаида лишь кивнула, бросая быстрый оценивающий взгляд на стоящий перед ней манекен. Встав в стойку, она нанесла пару ударов по корпусу, лишь на секунду взглянув на Пола, анализируя его реакцию. Мужчина, в свою очередь, с интересом наблюдал, замечая чужую сосредоточенность во время выполнения приёмов. С каждым разом её удары становились более уверенными, дыхание сбилось, но она и не останавливалась. Ему казалось, что мысли её заняты чем-то другим, вовсе девушка и не присутствовала на тренировке всецело, только физически. Что-то явно беспокоило чужой ум. Атрейдесу показалось нужным остановить её, указать на ошибки хотя бы для вида. По-настоящему ему хотелось прервать бесконечный поток отвлекающих мыслей. Его рука поднялась в воздухе, Талигари поменялась в лице, тут же останавливаясь и выпрямляясь. Он был готов поклясться, что слышал, как бьётся её сердце, судя по часто вздымающейся груди. Вены выступили на женских руках, а костяшки побледнели от сильной хватки на рукояти клинка. Ох, что же у тебя на уме, Аделаида? Приблизившись, Пол зашёл за спину, замечая её настороженный взгляд. Невесомо прикоснувшись к девичьей талии, он слегка взял её локоть, ставя руку в более правильное положение. — Не концентрируйте силу на замахе. — Он скользнул к её руке держащей клинок, грубые пальцы деликатно сжали кисть. — Концентрируйте её здесь, в ударе. Всё его нутро кричало о нежелательной близости их тел, уши буквально заложило от нескончаемых здравых мыслей, но он не отстранялся. Пытался сделать всё чисто, будто так и было задумано. Он ведь всего-навсего её тренер, по крайней мере, с недавних пор так и есть. Витающий у носа сладкий женский парфюм стал целым тревожным сигналом. Пол тут же отстранился, делая сразу два шага назад. Ему оставалось надеяться, что принцесса не сумела ничего понять. Хотя, судя по её нервному состоянию с самого утра, можно с уверенностью сказать, что она успела сто раз заметить их близость. В отличие от мыслей, выражение его лица было настолько безразличным, словно он вовсе и не знал, что такое мимика. Но разум, будь он проклят, словно позабыл о всех словах матери. За все минуты их тренировки, ему пришлось тысячу раз повторить выученные фразы гессериток о здравии ума. Но результата никакого. Что же такое с ним? Может, он просто умирает рядом с ней и пора писать предсмертное письмо. Но испытывает ли она те же муки? Ему не нравилось читать её насквозь, буквально вынимать внутренности наружу одним лишь взглядом. Но от глаз его было скрыто то, что он так стремился понять — девичьи чувства. До мыслей он мог догадаться, судя по поведению, но вот чувства она словно намеренно укрыла от него, спрятала под толстым полотном. Или, быть может, полотно было тоньше некуда, просто смотрел не туда? Пару мгновений после, Аделаида вся выдохлась, оперевшись на колени, она пыталась привести дыхание в норму. Возможно, Полу не стоило так нагружать её, но, может, это была своего рода месть. Однако, такого слабого отмщения он ещё не видел. То, что испытывает он ментально, никогда не сравнится с тем, что испытала она физически. Пришло время перейти к более серьёзным вещам, чем просто показ своей мышечной памяти на манекенах. — А теперь, принцесса... — Зовите меня просто Аделаида. — Она прервала его, поворачиваясь к нему всем корпусом. В её голосе были слышны нотки раздражения, а лицо было серьёзным, даже чересчур. Его бровь слегка приподнялась, он с прищуром уставился на неё. Разумеется, он всё понял. Ей не нравилась формальность с самой их встречи. Эта сварливость, промелькнувшая на её лице всего на секунду в ответ на его приветствие вчерашним днём, не осталась незамеченной. — Хотите перейти на «ты»? — Намеренно играл дурака. Лёгкий блеск увлечённости промелькнул в тусклости его глаз. Открытое недовольство и острота в её взгляде приятно резали, словно нож проходящий по коже мазохиста. Почти такой же нож, что Аделаида держала у себя в руке с готовностью воткнуть его в чью-то шею. — Нет, это не то что я имела ввиду. — Удовлетворённость от его реакции в её голосе была настолько явной, что он даже не задавался вопросом, послышалось ли ему. Однако Пол просто не переходил границ, он среагировал так, как она хотела. Отойдя в центр зала, Атрейдес подозвал девушку к себе. Она в свою очередь не сразу отреагировала на его жест, искала скрытый подвох, которого не было. — Будете бороться с щитом или без? — Её глаза слегка расширились, видимо не ожидала, что на первом же занятии он предложит ей бой. — Разве я недостаточно вам показала? — Недостаточно, манекен не живой, он не может нападать и давать ответные удары. — Шатен поднял на неё взгляд, замечая упрямство. — Я должен увидеть рефлексы вашего тела. Полу не нравилось принимать какое-либо участие в подготовке Аделаиды. Но было ясно, что это неизбежно. Конечно, он мог уклониться от ответственности и попросить Гарни, но Джессика убедилась в том, чтобы лично он занялся ею. Мать объяснила это тем, что в тренировках сын применял тактики Ордена Сестёр, чего не делал Гарни. По её словам, такой навык не помешает дочери Талигари. Впрочем, Пол считал это хорошим козырем. Любому другому, но не принцессе. — Я откажусь от щита. — Рвущийся наружу смешок Атрейдес едва ли смог заглушить. Ему было забавно от такой показной смелости девицы. Не то чтобы Атрейдес собирался выигрывать, ему была ни к чему победа над женщиной. Он сам не придерживается использованию щита уже долгое время. Мужчина взял первый попавшийся под руку клинок, ему было не так важно оружие, чем сам бой. Сделав шаг назад, он дал Аделаиде нанести первый удар, попробовать заполучить лидирующие положение хотя бы на время. Дамы вперёд. Она сделала первый выпад вперёд, рассчитывая на сбитие фокуса противника. Он отклонился, делая резкий шаг навстречу, обойдя девушку. Оба следили друг за другом, подобно хищниками. Внимали каждое движение, однако никто не спешил с атакой. Первый ход делает Атрейдес. Пол не стал тянуть время, размахнувшись, он ударил наискось клинком, рассекая воздух. Остриё пронеслось в метре от лица девушки, та же, успела рефлекторно отступить. Вот то, что ему нужно было. Увидеть, что помнит её тело спустя стольких лет без спаррингов. Этот лёгкий удар не вывел её из строя, скорее наоборот, заставил сконцентрироваться. Пара волнистых прядей упало на девичье лицо, каждый шаг был аккуратным, даже грациозным. Она не создавала ни одного звука, настороженно следила за чужим телом. Её брови свелись к переносице, а глаза приобрели чуждую ей жестокость. Лезвие в руках наследника блестело от солнечных лучей, дыхание было в норме, так же, как и у соперницы. Она стремительно рванула вперёд, нанесла удар. На мгновение показалось, как искры вспыхнули при столкновении стали. Пол твёрдого держал клинок, не позволяя другому острию приблизиться. — Зачем мне эти тренировки? — Неожиданный вопрос прямо посреди боя. Если бы такой вопрос задал Пол, во время поединка с Гарни, его бы наказали дополнительными тренировками. Внутри разлилось приятное чувство, весь его разум торжествовал от её вопроса. Лёгкое удивление поселилось в голове, он не ожидал, что именно его настигнет этот вопрос, причём так скоро. Однако это своего рода честь, дать ей честный ответ — вот его главное желание. Надежды на чужой разум были оправданы, она догадливее, чем он думал. — Это ваша подготовка, вы обязаны уметь постоять за себя. — Они вновь ходили по кругу, поочередно надавливая на клинки друг друга, ожидая когда кто-то из них сдастся. — Постоять за себя перед кем? — Тараканы в голове Пола уже закатили целый праздник от правильности порядка её вопросов. Атрейдес знал, что если введёт принцессу в курс дела, то подвергнет риску весь план. Но как же ему чертовски хотелось быть тем, кто откроет ей глаза на весь ужас ожидающий её. Пролить свет на всю суть, которую сам ненавидел и презирал. Ему хотелось быть не единственным, кто испытывает отвращение ко всему случившемуся. — Перед соперником. — Резкий выпад назад, лезвия клацнули, рассекая пустое пространство. Аделаида была первой, кто отстранился. — Вы не договариваете. — Она с прищуром вглядывалась в него. Разумеется, он намеренно не скрыл ложь, хотел, чтобы она догадалась о недосказанности, желал, чтобы она задала правильный вопрос. — Зачем я здесь? Прямо в цель! — Вас не поставили в курс дела? — Бой набирает новые обороты, теперь он водит её за нос. Задавая такие вопросы — он сможет подтолкнуть девушку к ответу. Самому и прямо давать его будет опасно, тем более, он понятия не имеет, как она отреагирует на такого рода информацию. Теперь Пол бросился к ней, словно они играли в шахматы, делая ходы поочерёдно. Её тело отклоняется влево, на что парень не среагировал. Она успела повалить его, грохот раздался в стенах зала. Он почувствовал, как холод метала прижался к его шеи. — Отвечайте! — Черты её лица стали более суровыми, он понял, что она начинает догадываться. С большой вероятностью, Аделаида будет готова перерезать ему глотку, если он не даст ей прямой ответ. Не то что бы ему было страшно, уж лучше он отдаст свою жизнь в обмен на её осознание правды. — Вы станете ключём к перемирию. Вот она, желчная правда. Конечно, он хотел сказать ей всё дословно. Но Пол даст ей лишь пищу для размышления, опору, из которой сама построит суть. Остриё лезвия было приставлено к её животу, он позволил ей это обнаружить лишь когда приставил его почти вплотную. Аделаида тут же отстранилась, давая Полу руку, чтобы помочь встать. Физический контакт оказался мимолетным, но всё равно позволив почувствовать дрожь женской ладони. Она боялась. — Вам есть что ещё сказать? Обычно, такой вопрос говорят с жестокостью в голосе при допросе убийц, но её тон был жалостливым. Она надеялась узнать что-то конкретное, словно подтвердить свои догадки. — Думаю, вам стоит спросить своих родителей. Она должна узнать всё у тех, кто был соучастниками. Пол им не был, по крайней мере, старался не быть, что сложно, судя по тому, что он теперь её тренер. Было бы странно, что сразу после тренировки с сыном Герцога Атрейдеса, юная принцесса узнала всё, что так тщательно хотели от неё скрыть. Ответом от неё послужил лишь кивок. Она едва сдерживала порыв своих эмоций, которые уже успели скопиться в пелене слёз в её глазах. Пол наблюдал, как удаляется чужая фигура и теряется за захлопнутой дверью. Теперь это выражение её лица намертво засело в голове. Страх и отчаяние.