Yours From the Start

На следующий день после ужасного интервью у Джисона выходной: Чан отменил его расписание и настоял на том, чтобы он отдохнул, прежде чем вернуться к своим обязанностям в полную меру. Все остальные участники группы обращаются с ним деликатно, явно беспокоясь о его здоровье после долгого заточения в комнате страха, и Джисон ценит их заботу, но хождение вокруг него на цыпочках попросту раздражает. Он хотел бы, чтобы они относились к нему как обычно, но не может винить их за то, что они не могут, ведь в течение дня он и сам неоднократно замечал, что ведет себя странно. Первый неприятный случай произошел утром, когда он столкнулся с Хёнджином, что спустился позавтракать вместе с ним в одно и то же время. Джисон сонно поприветствовал высокого парня и, потирая глаза, потянулся за тарелкой с верхней полки, но его пальцы не смогли дотянуться до фарфора. Хёнджин усмехнулся, подойдя к Джисону сзади, - его дополнительные 4 сантиметра роста позволили легко схватить тарелку. Когда Хёнджин потянулся за тарелкой, грудь танцора прижалась к его спине, и Джисон, отвлекшись на очень приятный аромат, инстинктивно наклонился назад, прижимаясь к теплу более высокого парня. В результате бессознательного движения он оказался вровень с Хёнджином, его спина удивительно хорошо поместилась между поднятыми руками другого. Джисон вдохнул еще больше чистого и душистого аромата, мягкого, почти цветочного, и приятно вздрогнув, прижался к стройному телу танцора. — Эм? — пробормотал Хёнджин, застыв с посудой в руках. Его пальцы слегка сжались вокруг белого фарфора. Джисон отшатнулся от него, извинения замерли на его губах, когда он повернулся и увидел острые темные глаза более высокого парня. Хёнджин сосредоточенно смотрел на него, стиснув челюсти и слегка раздувая ноздри. На лице танцора было такое же чуждое выражение, как и на лице Минхо, когда Джисон впервые увидел его несколько дней назад, перед тем как у него началась течка. — Я опять это делаю? — спросил он, потрясенный и с широко раскрытыми глаза, пытаясь прикрыть шею руками, словно это могло помешать феромонам вырваться наружу. Хёнджин облизал губы и прикрыл глаза, медленно вдыхая ртом. — Ты не виноват, — пробормотал он, быстро схватив завтрак и удалившись в свою комнату. Джисон остался на кухне, его пульс участился, а тело медленно возбуждалось в ответ на их короткое общение и те следы феромонов альфы, которые остались в воздухе. Он медленно ел свой завтрак, осознавая, какой недавно произвел эффект на Хёнджина. Его мозг отказывался принимать произошедшее, это было почти смешно. Джисон айдол и считает себя очень привлекательным, но он знает, что ему не сравниться с Хёнджином. Худощавым парнем, настолько эстетически совершенным, что чаще всего кажется нереальным. Осознание того, что это безупречное создание было привлечено Джисоном, пусть даже только ароматом, выбило его из колеи и заставляло почувствовать себя неловко и беспокойно. После обеда Джисон отправился на тренировку в спортзал, расположенный в подвале их дома. Когда он вошел в огромный подземный зал, его встретил Чанбин. Старший был окружён несколькими бутылками, большинство из которых были пусты, что указывало на то как долго он уже находится там. — Ты в порядке? — спросил Чанбин в перерыве между сетами, глядя на свое отражение в зеркале и напрягая различные мышцы на руках. — Лучше некуда, — отрывисто ответил Джисон, уставший, несмотря на сокращенный график. Весь день он был не в себе, необычайно тревожился, вздрагивая при любом громком звуке и придумывая тактику, как избежать общения с людьми. Он винил неудачное интервью в том, что оно вывело его из равновесия, и провел большую часть дня, беспокоясь о последствиях, которые повлечет за собой выход эпизода в эфир. Его беспокойство не уменьшилось, когда с ним связался менеджер и неизвестный сотрудник отдела кадров, который вручил Джисону множество бумаг на подпись, быстро ознакомив его со стандартными процедурами для омег, работающих на лейбле. Он должен был подписать письменное соглашение о проживании в общем общежитии, соглашаясь на риски, связанные с совместным проживанием альф и омег, и отказываясь от права подать в суд на компанию в случае непредвиденных обстоятельств. Джисону также назначили сильные ингибиторы, которые нужно было вводить самостоятельно перед всеми публичными выступлениями, чтобы избежать неожиданной течки во время выступления. На протяжении всей встречи он молчал, соглашаясь со всем, но с красными щеками, так как ему было стыдно за раздраженное выражение лица их менеджера. Вернувшись в общежитие, Джисон заставил себя пойти в спортзал, зная, что физические упражнения – одно из единственных средств, способных уменьшить его тревогу. Чанбин усмехнулся его кислому ответу, но больше ничего не сказал, а через полчаса и вовсе извинившись ушел. Джисон уже собирался и сам уходить, когда в зал вошел Минхо с полотенцем на плече и головой, склоненной к телефону. Как только за ним закрылась дверь спортзала, старший замер на месте и уставился на Джисона, который сидел, скрестив ноги на мате, и обдумывал следующее упражнение. Когда глаза Минхо встретились с глазами Джисона, его лицо стало нечитаемым, а единственным признаком эмоций было легкое нахмуривание бровей. — Привет, Чагия, — машинально поприветствовал Джисон и провел полотенцем по мокрым от пота волосам, будучи сбитым с толку недружелюбным выражением лица старшего; его желудок сжался от перспективы еще одного разговора со странно агрессивным Минхо. Старший ничего не ответил, только продолжил смотреть на Джисона, который вдруг почувствовал себя слишком обнаженным в своей обтягивающей футболке. Голые руки и ноги горели и слегка покраснели от упражнений. — Я как раз собирался уходить, — неловко произнес Джисон и, схватив бутылку с водой, направился к двери. — Правда? — Минхо, казалось, пришел в себя, его лицо оживилось, когда он заговорил. — Ты не мог бы немного подстраховать меня? — он выжидающе улыбнулся Джисону, что нервно сглотнул. — Конечно, — согласился он, гадая, не привиделось ли ему это напряжение, ведь его тревога иногда делала всё излишне неловким. — Дай-ка я сделаю небольшую разминку, — бросил Минхо через плечо, размахивая и разминая руки, по пути к беговой дорожке. Джисон кивнул и сел на свое место, глядя на старшего, когда тот начал бежать без особых усилий. Минхо был одет так же, как и Джисон, - в шорты и футболку без рукавов, его мускулистые ноги и руки были выставлены на всеобщее обозрение. Когда они выступают на сцене, кажется чем-то нормальным и обыденным, демонстрировать пресс или бицепсы во время хореографии, но Минхо никогда не участвует в этом, несмотря на то что весьма хорошо сложен. Джисон знает, что его отказ показывать живот связан со шрамом, оставшимся с детства, из-за которого старший всегда прикрывает свой пресс. Его всегда впечатляло, что Минхо по-прежнему старательно работает над своим телосложением, несмотря на то, что не хочет демонстрировать его поклонникам. — Готов, Ханни? — старший закончил с разминкой, пока Джисон был погружен в свои мысли. Его волосы стали влажными от пота, который он пытался вытереть полотенцем. — Ага, — Джисон легко кивнул и последовал за Минхо к тренажёру для жима лежа. Он наблюдает за тем, как танцор ложится, а его бедра сгибаются, когда он принимает правильное положение. Минхо сконцентрированно выдохнул и взялся за штангу, на костяшках пальцев виднеются царапины от бокса. В спортзале пахло застоявшимся потом и дезинфицирующими средствами, но Джисон заметил знакомый ванильный аромат, как только приблизился к Минхо. Запах был таким же пьянящим, как и тогда, интенсивным, словно исходил от теплого и потного тела старшего. Джисон замер, глядя на Минхо, что выглядел расслабленным и сосредоточенным на том, чтобы поднимать и опускать штангу. Руки старшего напряглись при выполнении упражнения. Джисон уставился на мышцы, выделяющиеся при каждом движении, пот заставлял кожу Минхо блестеть в резком свете. Он почувствовал, как по его лицу расползлось тепло, почти незаметное, поскольку его тело все еще было разгорячено тренировкой. Окружающие его ароматы, казалось, щекотали его покрасневшую кожу, вызывая приятную дрожь по телу и заставляя его внутренности сжиматься от желания. Непрошеные мысли лезли в голову, пока он вдыхал феромоны старшего и наблюдал за работой мышц под его кожей. Джисону внезапно очень хорошо осознал положение головы Минхо в опасной близости от его промежности. Он приятно вздрогнул, прикусив нижнюю губу и закрыв глаза, когда теплая ваниль, которую он вдыхал, казалось, одновременно воспламенила его тело и успокоила тревогу, что нарастала в нем весь день. Он чувствовал себя на удивление хорошо, издавая тихое мычание на следующем выдохе. Легкий звук казался слишком громким в тишине спортзале, когда Джисон понял, что Минхо больше не поднимает штангу. Открыв глаза, он обнаружил, что старший сидит на скамейке лицом к нему, прекратив свою тренировку, а Джисон этого даже не заметил. Минхо пристально смотрел на него, глаза снова были непроницаемыми, когда он рассеянно облизывал нижнюю губу. Джисон взглянул на рот танцора, словно в трансе, подражая движению, не замечая этого, его дыхание было горячим на его влажных губах. — Джисони, — вздохнул старший, его глаза потемнели, когда взгляд переместился на губы Джисона, заставив того вздрогнуть и отвести глаза. — Я не специально, — заикаясь пробормотал Джисон, догадавшись, что его феромоны вновь вышли из под контроля. — Просто ты очень вкусно пахнешь, — замялся он, глядя на Минхо широко раскрытыми встревоженными глазами. Старший провел рукой по волосам и медленно закрыл глаза. — Ты не делаешь ничего плохого, Ханни, — выдыхает он. Джисон почувствовал, как его желудок сжимается в ответ на шелковистый голос старшего и свежую волну ванили, которая, казалось, охватила их. — Ты тоже, — прошептал он, глядя на Минхо широко открытыми глазами. — Для меня ты тоже приятно пахнешь, — признался Минхо и пожал плечами, его напряжённая челюсть слегка дрогнула от непринужденного жеста. — Прости? — выдавил из себя Джисон, застенчиво усмехнувшись и покраснев. — Не извиняйся. Я справлюсь, раз у тебя не течка, — успокаивает его старший, стоя лицом к лицу с Джисоном, что нервно дергал подол своей футболки. — Все равно это довольно интенсивно, — пробормотал Джисон, и его застенчивое выражение лица заставило Минхо смеяться. Он робко улыбнулся, чувствуя облегчение от того, что старшего не раздражает то, как он не может контролировать свои феромоны. — Ты не злишься? — спросил он, чтобы убедиться. — Нет, — заверил его Минхо с улыбкой, от которой Джисон покраснел еще сильнее. Его пульс учащенно бился в ушах, когда он встретился взглядом со старшим, пытаясь разобраться в многочисленных слоях эмоций, которые, казалось, скрывались за темным взглядом Минхо. Пока они стояли в нескольких сантиметрах друг от друга, в воздухе витали искры – напряжение, вызванное невысказанными возможностями между ними, очевидными для обоих, поскольку их вторичные пола идеально дополняют потребности друг друга. Пережив свою первую течку, Джисон стал по-другому понимать, как его тело справляется с возбуждением, и обнаружил, что запах Минхо действует на него гораздо быстрее, чем раньше. Невозможно было не вспомнить о потребностях и желаниях, которые он испытывал во время секса, и он покраснел еще сильнее, с болью осознавая, как Минхо вписывается в его воображаемые сценарии. Ему захотелось сократить расстояние между ними, но что-то сковало его и не позволило сделать несколько необходимых шагов. Джисон не знал, что ему делать после того, как расстояние будет сокращено, и боялся узнать это, сбитый с толку реакцией своего тела на старшего перед ним. — О чем ты думаешь, Сони? — Минхо спросил напряженным голосом, похоже, уловив душевное состояние Джисона: его взгляд потемнел, а ноздри раздулись. Джисон судорожно сглотнул, сжав руки в кулаки и окинув взглядом фигуру старшего. Он покачал головой, не желая озвучивать свои путаные мысли, не в силах придумать, что еще сказать. Джисон застыл под взглядом Минхо, словно олень, попавший в свет фар. Ноги удерживающие его вес начали дрожать, и он слегка раздвинул губы, мурашки пробежала по позвоночнику и заставили слабый вздох вырваться из уст. — Похоже, тебе лучше уйти, — выдохнул Минхо, нахмурив брови и отводя взгляд от Джисона. Джисон быстро моргнул, заметив, как растворяется ванильный аромат, и, сделав несколько глубоких вдохов, почувствовал, что голова немного прояснилась. Он неуверенно размял пальцы, стараясь не обращать внимания на сильное сердцебиение, отдающееся по всему телу. — Желательно сейчас, пока я не передумал, — резко бросил Минхо, сосредоточенно нахмурив брови и уставившись на настенные часы, изо всех сил стараясь не встречаться взглядом с Джисоном. — Хорошо, — Джисон снова облизнул губы, помедлив всего несколько секунд, прежде чем покинуть спортзал и Минхо, поспешив обратно в общежитие. Он в рекордные сроки добрался до своей комнаты и закрыл за собой дверь, после чего прислонился к ней и тяжело вздохнул. Его тело все еще было в полной боевой готовности, кожу покалывало, внутренности пульсировали, а сердце громко стучало в ушах. Он чувствовал возбуждение и дискомфорт, желая избавиться от непрошеного чувства, что было отголоском той потребности, которую он испытывал во время течки. Его член медленно твердел, упираясь в ткань шорт, и пульсировал в такт тяжелым ударам сердца. Джисон стиснул зубы и потянул подол футболки вниз, чтобы прикрыть себя, стыдясь физической реакции на то, что он все еще не до конца понимал. Он подумал, не так ли будет выглядеть его жизнь в качестве омеги впредь: мучительная перспектива постоянно находиться в состоянии возбуждения, подстрекаемого любым альфой, что приблизится к нему. Джисон застонал, испытывая отвращение к собственным реакциям, и попытался заставить свое тело успокоиться. Но разум не поддавался: его охватило возбуждение, проникающее в тело, и он с нетерпением вспоминал, как Хёнджин прижимался к его спине, как высокий парень идеально вписывался в его тело. Джисон покачал головой и послушно закрыл глаза, когда перед ним возникли образы Минхо, напрягающего бицепсы, а затем и воспоминания о том утре. Он еще раз застонал и, схватив чистое полотенце, направился в ванную, решив не думать о своих друзьях в сексуальном ключе. Несколько минут спустя он стоял под душем, горячая вода ласкала его кожу и еще больше усиливала покалывание в нижней части живота. Он был полностью возбужден и изо всех сил старался вспомнить свои обычные фантазии, что помогали ему. Джисон думал о любимых актрисах и недавно просмотренном порно, сжимая в кулаке член и проводя рукой вверх и вниз по его длине. Соски затвердели от возбуждения, струи горячей воды сильно били по ним, и Джисон выгнул спину так, чтобы грудь была лучше открыта для капель. Рука его заработала быстрее, и он тихо застонал, проводя пальцами по покрасневшей головке и размазывая предэякулят по остальной длине. Удовольствие накапливалось внутри него, увеличиваясь и пульсируя, когда рука плавно двигалась вверх-вниз по его члену. Он посмотрел на свой сжатый кулак и вдруг вспомнил ушибленные костяшки пальцев Минхо и то, как руки старшего обхватывали металлическую перекладину в спортзале. При мимолетной мысли о Минхо Джисон почувствовал, как по телу разливается тепло, а его разум мгновенно вспомнил аромат феромонов старшего. Он удивленно выдохнул и, не в силах отвлечься от этой мысли, представил, как эти руки хватают его за бедра. Джисон застонал, когда нижняя часть его тела запульсировала от этого мысленного образа. В погоне за наслаждением он дал волю воображению, соединив образ грубых рук Минхо с воспоминаниями о том, как Хёнджин прижимался к нему, и представил себе присутствие кого-то позади него, удерживающего его бедра, пока этот кто-то тянулся к нему, чтобы погладить его член. Джисон задрожал при мысли о том, что его удерживают сильные руки, пока член ласкает кто-то другой, а не он сам. Свободная рука скользнула по его груди, пальцы нащупали сосок, а затем опустились на талию и крепко сжали, подражая воображаемому сценарию. Прикусив губу, чтобы не застонать, Джисон снова задвигал бедрами навстречу воображаемому присутствию, желая получить стимуляцию для своей пульсирующей дырочки и хныча от разочарования, когда не находил ее. Он протянул одну руку назад и без раздумий провел пальцами по своей дырочке, слишком захваченный фантазиями, чтобы сомневаться в правильности этого шага. Колечко мышц под его пальцами ощущалось зажатым и напряженным, но он осторожно провел по нему, выдыхая горячий воздух от возбуждающих ощущений. Джисон надавил еще сильнее, его дырочка голодно сжалась, когда он вдавил в нее палец. У него перехватило дыхание от всепоглощающих ощущений. Внутренняя стимуляция была такой же приятной, как и во время течки, из-за чего ему пришлось сильнее прикусить губу, чтобы остаться тихим. Его ноги подкосились под тяжестью собственного веса, когда палец едва задел простату. Предэякулят смешался с капельками воды, стекающими с его члена, когда Джисон нетерпеливо ласкал себя, медленно добавляя еще один палец, пока два пальца не начали болезненно растягивать дырочку. Смазка позволяла пальцам свободно двигаться вперед и назад, подготавливая и растягивая мышцы, что так жадно сжимались вокруг его пальцев. Джисон представлял, что пальцы принадлежат кому-то другому, что мысленное присутствие кого-то позади него грубо растягивает его одной рукой, а другой крепко хватает за талию. Он задыхался, представляя, как человек за его спиной убирает пальцы, только чтобы прижать к нему головку твердого члена и резко войти в него. Он просунул пальцы внутрь до упора – его положение не позволяло добраться до пучка нервов от прикосновения к которому у него перехватывало дыхание каждый раз. Другой рукой он крепче обхватил свой член, быстро двигая вверх и вниз, доводя себя до быстро надвигающегося оргазма. Он лишь немного смог приглушить свой стон, уткнувшись ртом в свое плечо. Тяжело дыша от усталости, он наблюдал, как вода смывает белые полосы, что он оставил на запотевшем стекле душевой кабинки, пока следы его удовольствия быстро исчезали в стоке. Он осторожно вытащил пальцы и посмотрел на прозрачную смазку, равномерно распределенную по его коже: стыд за то, что он вообразил, смешался с замешательством, когда его разум медленно вышел из оцепенения. Джисон застонал и стал яростно оттирать руки, очищая их от странной жидкости, присущей только омегам, проклиная свое изменившееся тело. Он сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем выключил воду и на несколько секунд прислонился головой к стеклу кабинки, после чего вышел из душа. Это нормально – увлекаться фантазиями во время мастурбации, говорил он себе, быстро вытирая волосы. Это был не первый раз, когда Джисону было стыдно после того, как он дрочил думая о чем-то странном. Он использовал эту логику, чтобы попытаться смириться с тем, что только что произошло. Это не совсем сработало, поскольку в этот раз все было совсем по-другому, но Джисон избегал думать о значении того, что он представлял себе, как занимается сексом с другим мужчиной. В особенности о том, что он был тем в кого вставляли. Логически он понимал, что именно инстинкты омеги заставляют его менять взгляды на секс, но все равно был потрясен до глубины души внезапностью новых желаний. Он не знает, что это значит для его сексуальности. Джисон всегда считал себя натуралом: еще во времена трейни он пару раз вступал в связь с разными девушками и получал удовольствие от этих коротких встреч, но не стремился к чему-то большему. Он вытерся полотенцем и попытался понять, как ему теперь себя обозначить: возможность того, что его сексуальная ориентация изменится, была слишком абстрактной, чтобы рассматривать ее. Его тревога требовала, чтобы он обращался к каждой мысли, которая приходила ему в голову, но тело ощущало блаженную тяжесть после сильного оргазма. Джисон был более чем счастлив отбросить все мысли и сосредоточиться на теплом вялом ощущении, которое распространялось по его мышцам. Обернув полотенце вокруг бедер, он вышел из ванной, едва не столкнувшись с Минхо, что терпеливо ждал своей очереди в душе. Джисон замер, когда старший поднял бровь, глядя на его полуобнаженную фигуру. — О, — вздохнул он, и от шока его губы застыли на месте. Он покраснел, смутившись при виде старшего, который только что фигурировал в его фантазиях, и застенчиво обхватил рукой свой обнаженный торс. Минхо следил за его движениями с весельем в глазах, пока они вдруг резко не потемнели, когда он поднял голову, чтобы вдохнуть горячий воздух, распространяющийся вокруг Джисона. — Черт, Сони, — простонал старший, глубоко вдыхая пар, который продолжал клубиться вокруг них. — Ты трогал себя, малыш? — промурлыкал он, закрывая глаза и мягко растягивая губы при этих словах. Джисон почувствовал, что полностью покраснел, сердце болезненно забилось о руку, обхватившую его грудь, и он уставился на старшего, ошеломленный тем, что тот неожиданно использовал ласковое имя. Он то открывал, то закрывал рот, не находя слов, которые могли бы спасти его от унижения, и предпочел сбежать с места происшествия, молча протиснувшись мимо Минхо и поспешив в свою комнату. Покинув Минхо и наполненную феромонами ванную, он упал на кровать и спрятал лицо в ладонях, не обращая внимания на то, что его тело уже готово вновь возбудиться.

🐰🐹

Джисон так и лежал на кровати, уткнувшись лицом в руки, пока в голове у него крутились миллион мыслей. Поняв, что сам он не сможет разобраться с многочисленными вопросами, он решил, что ему нужна помощь, после чего быстро накинул на себя спортивки и толстовку и направился в комнату Феликса, осторожно постучав в нее. Блондин сидел за компьютером, погрузившись в одну из своих игр. Он махнул рукой Джисону, чтобы тот присел на кровать, и быстро постучал по клавиатуре, после чего повернулся к нему лицом, улыбка озарила его черты, когда он снял наушники. — Ты в порядке, Хан-а? Ты выглядишь немного дико, — его глубокий голос приобрел нотки беспокойства, а улыбка померкла. — Я думаю, Минхо только что заперся в ванной переполненной моими феромонами! — Джисон вскочил, широко раскрыв глаза, и с маниакальным выражением лица уставился на светловолосого парня. — Горячо, — Феликс приподнял изящную бровь, его улыбка стала кривой и вернулась в полную силу, когда он посмотрел на Джисона нечитаемым взглядом. Джисон закатил глаза, когда австралиец нахально рассмеялся, и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Это… нормально? — с сомнением спросил он. — Хм? — Феликс вернулся к игре и стал смотреть на экран. Джисон провел рукой по влажным волосам и огляделся по сторонам, пытаясь разобраться в своих путаных мыслях. Австралиец украсил свою комнату лентами светодиодных лампочек, что в данный момент светились теплым оранжевым цветом, купая их обоих в искусственном солнечном свете. — Я имею в виду, разве это немного не странно? — неловко добавил он, когда Феликс промолчал. — Почему? — Феликсу звучал скучающе, так как он все еще был занят игрой, устремив взгляд на экран компьютера. — Наверное, он сейчас дрочит, — против воли покраснел Джисон, изо всех сил стараясь не показать, как его задевает эта ситуация. — Возможно, — непринужденно согласился Феликс, быстро перебирая пальцами клавиши, набирая команду. — На мои феромоны, — уточнил Джисон, нахмурив брови и глядя на блондина. Феликс наконец вернул свое внимание к Джисону и уставился на него пустым взглядом. — К чему ты клонишь? — спросил он. — Разве это не похоже на то, что он дрочит на меня? — Джисон потер шею, отводя взгляд, и почувствовал, что его щеки пылают сильным румянцем. — Я бы не стал воспринимать это на свой счет, — пожал плечами Феликс. — Феромоны омеги – это как порно для альфы, считай, что ты оставляешь ему грязный журнал, чтобы он мог насладиться. — Это худшая аналогия! — в отчаянии воскликнул Джисон. — Это должен быть грязный журнал с моими фотографиями, чтобы такое сравнение сработало. — Не забивай себе этим голову, Хан-а, — Феликс послал ему понимающую улыбку. — Может, твои феромоны и послужили причиной, но мы не можем знать, о чем думает Минхо во время дрочки. Джисон хмыкнул, недовольный отсутствием реакции Феликса. Он ожидал, что блондин будет либо взволнован, либо шокирован, и был раздосадован тем, как тот преуменьшает ситуацию. Феликс поднял брови, заметив его недовольное выражение лица. — Так что же тебя так взволновало? — спросил он, скрещивая руки на груди и поворачиваясь на стуле лицом к Джисону. — Не знаю, — Джисон прикусил губу и откинулся на подушки в кровати австралийца. — Просто последние несколько дней были очень тяжелыми. — Понимаю, — кивнул Феликс с сочувствием в глазах. — Ты оправился от течки? Джисон нервно постукивал ногой, размышляя над этим вопросом. — Не думаю, — честно ответил он, и глаза Феликса мгновенно стали обеспокоенными, когда он осторожно положил руку ему на колено. — Тебе плохо? — Нет-нет, ничего такого, — вздохнул Джисон. — Мое тело стало странным, — признался он, слегка покраснев. — О, — Феликс выпрямился в кресле, пытаясь скрыть улыбку, когда понял, что хотел сказать Джисон. — У тебя проблемы в общении с альфами? — Можно и так сказать, — пробормотал Джисон. — И вот ты здесь, беспокоишься о том, что Минхо отреагирует на твой запах… — блондин бросил на него острый взгляд. — Да знаю я! — Джисон прикрыл глаза рукой, прячась от веселого осуждения в выражении лица танцора. — Просто до всего этого я был натуралом, а теперь… Ну, я даже не знаю, — замялся он, слишком смущенный, чтобы встретить взгляд Феликса. — Мыслить категориями «натурал» или «нет» - это довольно архаично, тебе не кажется? — Феликс слегка ворчал, явно не впечатленный его аргументами. — Кроме того, есть ведь и женщины-альфы. — О, — Джисон тут же покраснел, опустив руку с глаз, так как ему пришлось замолчать, потрясенный тем, что сам до этого не додумался. Действительно, женщины-альфы обладали многими из тех же качеств, что и мужчины-альфы. Джисон задумался о том, что бы это значило в сексуальном плане, и погрузился в размышления, не в силах решить, легче ли принять перспективу проникновения в него девушки. — Кроме того, если ты только начинаешь увлекаться анальными играми, то знай, что любой может засунуть палец в твою задницу, альфа он или нет, — Феликс прервал его размышления, пошло пошевелив бровями и глядя на Джисона, что покраснел еще сильнее. — Тебе не идет так говорить, — неловко проворчал он, шокированный беззаботным отношением блондина к тому, что все еще казалось ему слегка запретным. Феликс закатил глаза, его губы искривились в небольшой улыбке. — Не будь ребенком. — Как ты можешь так легкомысленно относиться ко всему этому? — спросил Джисон через некоторое время, глядя на все еще яркие засосы на шее Феликса. Феликс, заметив его взгляд, поднял руки, чтобы провести пальцами по синякам. — Это просто секс, — пожал он плечами. — С твоим другом и мембером группы. — Отличный секс с отличным человеком, беспроигрышный вариант, — улыбнулся он, когда Джисон снова покраснел. Джисон сглотнул. — Значит, у вас с Хёнджином все хорошо? — он все еще чувствовал себя виноватым за то, что вызвал у Феликса неожиданную течку и вынудил провести ее с самым высоким членом группы. Блондин долго смотрел на него, в его глазах сверкало что-то такое, чего Джисон не мог определить. — Все в порядке, — наконец сказал он, и этот короткий ответ был неожиданным после затянувшегося молчания. — О, окей. Это хорошо, — неуверенно произнес Джисон, наблюдая за тем, как в глазах австралийца вспыхивает веселье. — Ты слишком много беспокоишься, Хан-а, — усмехнулся Феликс, присаживаясь рядом с ним на кровать. — Быть омегой – это здорово, если позволить себе немного повеселиться. Я тебя научу, — он протянул руку, чтобы игриво взъерошить волосы Джисона. — Завтра Чан учит меня контролировать феромоны, — пробормотал Джисон, позволяя Феликсу положить руку ему на голову. — Контроль – это хорошо, — улыбнулся ему блондин, — Но иногда отпускать – веселее. — Мне плевать на веселье, — закатил он глаза. — Мы напишем это на твоем надгробии, когда ты умрешь старой девой, — усмехнулся Феликс. — Ты такой забавный, — язвительно произнес Джисон, невольно посмеиваясь. Феликс усмехнулся и лег, положив голову на грудь другого омеги, его волосы щекотали шею Джисона. — Мне нравится твой запах, — умиротворенно вздохнул блондин, обхватывая рукой торс Джисона. Обниматься с Феликсом было не в новинку. Джисон уверен, что все члены группы в свое время обнимались с австралийцем: стройный танцор известен своей любовью к прикосновениям. Джисон отреагировал автоматически, обняв Феликса, когда тот прижался к нему. Их тела удобно прилегали друг к другу, пока аромат Феликса струился вокруг них, сладкий и теплый, успокаивая Джисона и заставляя его сомкнуть веки. — Ты тоже приятно пахнешь, Ликси, — пробормотал он, рассеянно поглаживая австралийца по голове. Феликс сонно зевнул, прижавшись к его груди. — Может, мы так немного поспим до ужина? — выдохнул он, и Джисон кивнул головой, уже наполовину заснув. Никто из них не заметил, как через двадцать минут Чонин осторожно постучал в дверь, даже когда он нерешительно вошел в комнату, не услышав ответа. Младший был удивлен, увидев двух мемберов группы, мирно спящих, прижавшись друг к другу. Он потратил минуту, чтобы внутренне поумиляться, глядя на своих очаровательных хёнов, а затем быстро сделал несколько снимков, растянув при этом лицо в широкой улыбке. Взяв с прикроватной тумбочки Феликса зарядное устройство для телефона, он вышел из комнаты так же бесшумно, как и вошел, улыбка так и не сошла с его лица.