Yours From the Start

—Ханни, I'm ho-me, — нараспев крикнул Минхо, взволнованный возможности наконец-то увидеть своего друга и коллегу после трех дней пребывания пусть и в одном общежитии, но с разными графиками. Слова, произнесены по-английски, как всегда, с сильным акцентом и несколько скованно сорвались с его ухмыляющихся губ. Известно, что Минхо не уверен в своих ограниченных знаниях английского из-за чего и старается избегать разговоров на этом языке, но шуточное использование прозвища рэпера вместо английского «honey» быстро превратилось в его устойчивую привычку. В ответ Джисон всегда произносит преувеличенное «Oh, baby» или что-то такое же драматичное, прижимая руки к груди и изображая из себя по уши влюбленного. Это одна из многих внутренних шуток между ними, и Минхо ожидал привычной реакции Джисона, когда ворвался без стука в комнату младшего, явно застав того врасплох. Но ответа не последовало, вместо этого Джисон, который возится с чем-то на своей кровати, обернулся с широко раскрытыми глазами, явно удивленный вторжением. В комнате Джисона всегда царит беспорядок. Минхо на самом деле ожидал увидеть множество выброшенных листков бумаги с текстами песен, нацарапанными неуклюжим почерком, а также раскиданные открытые и запечатанные посылки, что обычно теснятся в углах комнаты. Младший предпочитает делать покупки в Интернете, и многочисленные коробки стали результатом множества импульсивных покупок. Но в комнате, куда вошел Минхо, пусть все ещё лежат знакомые вещи, вот только теперь многие коробки и пакеты переставлены, окружая кровать непостижимыми узорами. А сама кровать представляет собой беспорядочную кучу скинутой одежды, одеял и даже нескольких полотенец. Минхо рассмеялся, глядя на шокированное выражение лица Джисона и окружающий его хаос. Очевидно, он застал рэпера за какой-то дико неорганизованной уборкой и, судя по медленно поднимающемуся к щекам Джисона румянцу, сильно его смутил. — Хён, — пробормотал Джисон в медленном приветствии, прежде чем неловко рассмеялся и провел рукой по своим растрепанным волосам. Он одет в шорты и безразмерную футболку, что только сильнее выделяет медовые оголённые руки на фоне белой ткани, и что-то в его неловкой позе выдает, единственное его желание – исчезнуть в том беспорядке, который он устроил. — Что ты делаешь, Джисони? — Минхо приподнял бровь в немом вопросе, кивнув на одну из башен с коробками, стоящую рядом с младшим. — Я… я правда не знаю… — Джисон прикусил губу, обводя взглядом свою комнату, и нахмурил брови в замешательстве. — Поздновато для весенней уборки, — беззлобно насмехаясь, отметил Минхо. Подобным поведением можно было полностью описать Джисона. Младший гениален в написании и продюсировании песен, но в отношении большинства остальных дел ведёт себя слишком легкомысленно, от чего Минхо не может не забавлять насколько выглядит потерянным выражение лица рэпера. — Мгм… — рассеянно согласился Джисон, все еще не сосредоточенно оглядывая свою комнату. — Я даже на секунду подумал, что ты гнездишься, — поддразнил его Минхо, готовый посмеяться над собственной шуткой в попытке поднять настроение младшему. Однако его благие намерения не оправдались, и смех застрял в горле, когда он мгновенно осознал, что в его неудачной попытке пошутить и была правда. Джисон комично быстро повернул голову и уставился на него невероятно большими глазами, пока остальные черты лица отражали весь шок. Выражение было бы забавным, если бы Минхо не был полностью ошарашен. — Ох… — Пролепетал младший и тут же повторил это восклицание еще раз с неожиданной быстротой, — Ох! — Его тело пришло в движение, вздрагивая от внезапного осознания того, что слова Минхо показались правдоподобными и для него. Если реакция Джисона энергична, хотя и не особо радостна, то Минхо просто застыл на месте, пока миллион мыслей мелькают в его голове. Он никак не может осознать слова, которые так легко слетели с его же губ несколько секунд назад, изо всех сил пытаясь понять смысл того, что, кажется только один взгляд на комнату может подтвердить. Куча ткани и одежды на кровати, которая на первый взгляд кажется беспорядочной, на самом деле организована в небрежный круг вокруг снагги, которую Минхо подарил Джисону на прошлое Рождество. С тех пор она стала неофициальным одеялом Минхо, когда они до поздней ночи смотрят фильмы ужасов, и, несомненно, пропитана его запахом. Тот факт, что она, кажется, стала центральным элементом гнезда, заинтересовал Минхо, который почувствовал, как его щеки медленно загораются, и перевел взгляд, чтобы посмотреть на младшего. Джисон тоже оглядел комнату и свое гнездо, с новым осознанием в глазах, слегка приподняв плечи и крепко сжав руки на груди. — Как это возможно? — спрашивает Минхо, в замешательстве наморщив лоб, из-за чего вопрос прозвучал резче, чем он хотел. — …Позднее созревание? — Джисон издал короткий дрожащий смешок, лишь небольшой наклон бровей выдает его беспокойство. — Но ты же бета, — Минхо потрясен тем, что на самом деле это не так. По правде говоря, он подозревал, что это не так, еще в самом начале, когда они были стажерами и им все еще предстояло открыть друг другу свои вторичные признаки. Несмотря на хорошее телосложение, Джисон был небольшого роста, с невероятно миниатюрной талией и стройными ногами. Широко расставленные глаза и пухлые щеки заставляли большинство людей считать его милым, но его образ резко менялся, когда он выступал на сцене: рэпер демонстрировал очаровательную двойственность, поскольку он также способен выглядеть остроумно и привлекательно. Что в итоге убедило Минхо в том, что Джисон действительно бета, так это его постоянное отсутствие феромонов. Будучи альфой, Минхо остро ощущает феромоны окружающих его людей, и за все годы их знакомства он ни разу не заметил, чтобы Джисон их выпускал. Они действительно хорошие друзья, более близкие для друг друга, чем большинство других участников группы, и часто проводят свободное время вместе, смотря фильмы или обедая где-то неподалеку от компании. Они проявляют близость не только наедине, а поскольку их бесспорное взаимопонимание и химия быстро сделала их популярным дуэтом среди фанатов, они часто преувеличенно флиртуют во время интервью или на сцене, чтобы порадовать публику. Этот невинный флирт уже давно перешел и в общение по-за сцены и камер, поэтому теперь они называют друг друга ласковыми именами, даже не задумываясь. Фансервис и их взаимная дружба привели к тому, что из всех мемберов Stray Kids, Джисон стал тем, на кого Минхо обращает больше всего внимания, будь то на сцене или вне ее, его внимание каким-то образом всегда приковывается к харизматичному рэперу с прекрасной улыбкой. Наверное, это ещё и связано с многолетней неловкой влюбленностью Минхо в младшего. Минхо не нравится быть альфой. Его тошнит от непрекращающегося штурма феромонов, которые встречают его повсюду, куда бы он ни шел и от того нежелательного эффекта, которое они оказывают на него. Его возмущают инстинкты, что заставляют его быть агрессивным и бдительным, когда он сталкивается с запахом омеги, и тем, как в его голове легко возникают собственнические мысли о доминировании и сексе с источником этих феромонов. Больше всего он ненавидит животную потерю рациональности, которая грозит настигнуть его при любом удобном случае, превратив в неузнаваемую версию самого себя. Другие альфы, кажется, несут это бремя с большей легкостью и с готовностью принимают недостатки своего вторичного пола, утешая себя возможностью найти себе пару. Поиск своего омеги, своего соулмейта, не привлекает Минхо с тех пор, как он осознал свою влюбленность в Джисона, и впоследствии ему пришлось смириться с тем, что младший не сможет им стать. Альфы и беты не предназначены друг для друга судьбой, по крайней мере, не так, как альфы и омеги, и понимание этого заставило Минхо сомневаться в собственных чувствах и молча обдумывать свои варианты. Минхо облизал пересохшие губы, пытаясь осмыслить нынешнюю ситуацию. Если Джисон является омегой, это… Что ж, это все меняет. Он сглотнул, пытаясь совместить мысленный образ типичного омеги с образом своего друга. Альфа в нем легко представил раскрасневшееся, мягкое и сочащиеся желанием тело, отчаянно пытающееся добиться разрядки во время течки. Мысль о Джисоне в таком виде вызвала импульс прямо в член и заставила его сжать кулаки, а сердце бешено забиться. Минхо инстинктивно вздохнул, глубоко вдохнув воздух и был вознагражден слабыми нотками неизвестного, но восхитительно знакомого аромата. Он еще раз сглотнул, пульс участился в ответ на то, что, несомненно, является феромонами омеги. — Тест не стопроцентный, — размышляет Джисон, отвечая на вопрос Минхо и возвращая его внимание к текущей ситуации. Прошло всего несколько секунд, но младший все ещё остаётся в блаженном неведении нарастающего желания Минхо, с которым тот отчаянно пытается бороться. Впервые почувствовав аромат Джисона, Минхо понял, что не может его игнорировать, и незаметно вдохнул эротический букет, который, кажется, раскрывается и становится насыщеннее с каждым вдохом. Он почувствовал, как в животе зашевелилось голодное желание, и подавил инстинктивное превосходство, побуждающее его действовать в соответствии с манящими феромонами младшего. Джисон, кажется, полностью запутался в собственных мыслях и делится всем, что приходит в голову, — Это говорят, когда сдаешь его, но мы просто предполагаем, что он даст стопроцентную гарантию. Прямо как с прогнозом погоды… Или презервативами… Минхо болезненно застонал, — Почему ты заговорил о презервативах именно сейчас? — Мысль о противозачаточных средствах никак не помогла стереть грязные образы из его головы. Его ответ заставил Джисона повернуться и посмотреть на него с удивлением, явно озадаченный его тоном, — С каких это пор ты стал таким брезгливым? — Подумай хоть немного, Сони, — проворчал Минхо, проведя рукой по волосам и заставляя себя сохранять спокойствие, стоя на безопасном расстоянии от младшего. — А? — Джисон посмотрел на него с искренним замешательством. — Ты – омега, — Минхо с трудом удержался, чтобы не промурлыкать эти слова, его голос до смешного воздушный от возбуждения, с которым он так отчаянно борется, — А я – альфа, — произнес он, многозначительно подняв брови и глядя на Джисона. Слегка дрогнувшие ресницы младшего подсказали Минхо, что он наконец-то понял ситуацию. — С каких это пор ты стал дискриминировать людей по половому признаку? — Джисон посмотрел на него широко раскрытыми взволнованными глазами, — Это ничего не меняет, хён, — в его словах прозвучал слабый намек на неуверенность. — Ты не понимаешь, — пробормотал Минхо сквозь стиснутые зубы, стараясь не обращать внимания на сладкий аромат феромонов Джисона. Пытается, но безуспешно. Его лицо приобрело мрачное выражение, пока он заставляет себя не думать о том, когда же от младшего стало так хорошо пахнуть, игнорируя то, как его тело возбуждается в ответ на этот аромат. Лицо Джисона слегка вытянулось от этого выражения, а губы автоматически выпятились в небольшой гримасе. — Ты ведешь себя глупо, — он отвернулся от Минхо, пытаясь скрыть обиду в глазах, — Я – это я, а ты – это ты, — пробормотал Джисон, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Ханни… — Минхо инстинктивно сделал шаг к младшему, желая исправить причиненную им же боль, но тут же почувствовал свежий запах феромонов. Аромат теплый и сладкий, напоминает Минхо траву, сохнущую на солнце, темный шоколад и что-то слегка цветочное, и, кажется, что он притягивает каждую клеточку его тела. Воздух покинул его легкие, и он застонал достаточно тихо, чтобы Джисон не услышал, а костяшки пальцев побелели, когда он сжал руки в кулаки. — Тебе прекрасно удается быть рядом с Феликсом, почему со мной должно быть по-другому? — Тон его голоса выдает собственную неуверенность в словах, а тело ужалось и сгорбилось в защитной позе, делая его ещё меньше, чем он есть на самом деле. Что-то в тоне младшего заставляет Минхо устыдиться собственных эгоистичных переживаний. Джисон, наверняка, сходит с ума, а Минхо думает своим членом. — Прости, Сони, — пробормотал он, смутившись. — Может, мне сходить за Ликси? Феликс, их коллега по группе и идеальный омега. Он необыкновенно красив, жизнерадостен даже в самые мрачные дни, и его всегда окружает нежный аромат солнца, меда и персиков. Аромат, который во время течки становится глубже и превращает сознание Минхо в нечто грубое и плотское, вызывая мысли, которые, вопреки мнению Джисона, вовсе не являются управляемыми. Отныне Джисону тоже придется запираться в самой дальней комнате общежития на время течки, чтобы оградить себя от Минхо и других альф в группе. Минхо невольно представляет себе рэпера, чей запах станет нестабильным от желания, который в одиночестве преодолевает течку в запертой комнате. Ему до безумия легко представить себе звуки возбуждения, которые при таком раскладе проникли бы через дверь, просочившись в остальную часть общежития, обнажая потребности младшего. Минхо с трудом сглотнул, пытаясь дышать ртом, чтобы меньше ощущать пьянящий аромат, который, кажется, еще больше распространяется вокруг них. — Боже мой, Феликс будет в восторге, не так ли? — вздохнул Джисон, все еще отвернувшись от Минхо. Он все так же не понимает, с какими желаниями тому приходится бороться. — Возможно, тебе было бы неплохо поговорить с кем-то, кто действительно знает, через что ты проходишь, — сухо предложил Минхо, пытаясь прояснить свое воображение. Феликс является единственным омегой в группе, и эту одинокую роль он переносит со свойственным ему оптимизмом. Единственным до сегодняшнего дня, напоминает себе Минхо. И Джисон прав: светловолосый австралиец будет в восторге, из-за чего ему теперь интересно, как отреагируют остальные члены группы. Stray Kids состоит из трех альф: его, Чана и Хёнджина. Следом идут Чанбин, Чонин и Сынмин, что являются бетами, и, наконец, Феликс, а теперь ещё и Джисон – омеги. Минхо полагает, что Чан сосредоточится на проблемах вызванные новыми обстоятельствами, будучи, как всегда, практичным и рациональным. Появление в группе еще одного омеги, на самом деле, не должно особо изменить то, как они работают: все члены группы научились справляться с регулярными перерывами, вызванными течками Феликса. У них есть «комната страха», как невинно назвал Чонин небольшую изолированную комнату, где члены группы запираются на время течки или гона, в которой есть супресанты и противозачаточные. Минхо задается вопросом, как Чан и Хёнджин воспримут Джисона в качестве омеги и как младший отреагирует на других альф, и от этой мысли у него неприятно скрутило живот. — Наверное, ты прав, — пробормотал Джисон, и его ответ озадачил Минхо, который уже забыл о своем вопросе. — Я вообще не понимаю, что делаю сейчас. Джисон взял подушку из своего импровизированного гнезда и рассеянно начал взбивать ее, посылая Минхо застенчивую улыбку, все еще слегка приподняв брови от беспокойства. Минхо, охваченный желанием развеять это беспокойство, мысленно взял себя в руки и издал дружелюбный смешок, — Я могу сказать, — поддразнил он и его голос даже прозвучал почти нормально. — Эй! — Джисон с коротким смешком кидает в него подушку, с облегчением заметив, что Минхо стал более мягким, — Мгновение назад я даже не представлял, что происходит, — он с нежностью посмотрел на заваленную вещами кровать, — Думаю, для первой попытки результат вполне приличный. Джисон положил руки на свою миниатюрную талию и с вызывающим видом уставился на Минхо, не желая соглашаться. Минхо же, поймав брошенную подушку, почувствовал внезапный прилив феромонов, что заставил его выпалить, — Самое милое гнездышко, которое я когда-либо видел, — его глаза искрились нежностью, когда он посмотрел на младшего. Но не только феромоны заставили его сердце сильнее забиться, ведь Джисон в ответ на его слова покраснел и слегка приоткрыл рот, кажется, в этот раз не находя слов для ответа.

🐰🐹

Джисон почувствовал, как его щеки вспыхнули и покраснели от слов Минхо. Он смущён и по-странному горд тем, что старший признал его старания. Гнездо является чем-то очень важным. Пусть Джисон и не может сказать, почему, но он чувствует, как глубоко внутри него зарождается потребность в создании безопасного пространства, и его сердце будто сжимается, когда он смотрит на мягкую груду различных тканей на своей кровати. Весь день он был беспокоен и, не задумываясь, начал перекладывать вещи, быстро теряясь в процессе. У него не было никакого опыта в обращении с гнездом омеги, и он не успел даже осознать, чем были его старания, пока Минхо в шутку не ворвался к нему в комнату. Омега. Он никак не может осознать это, и в то же время оно словно само собой укладывается в какую-то неведомую часть его сознания, не оставляя места для сомнений. Он понял, что слова старшего были правдой, как только тот их произнес. Будучи бетой, Джисон никогда не задумывался над тем, как устроены взаимоотношения между вторичными полами, полагая, что ему никогда и не придется сталкиваться со спецификой альф и омег. Большая часть населения состоит из бет, так сказать, нормисов, в то время как альфы и омеги составляют лишь небольшой процент. Однако в шоу-бизнесе дела обстоят далеко не так же, поскольку характеристики более редких представителей вторичного пола помогают айдолам стать популярными. Из-за чего Джисон знает многих альф и омег еще со времен трейни. Он не глуп. Он знает о трудностях и проблемах, возникающих между этими двумя редкими полами, и был свидетелем того, как омеги неожиданно становились разгоряченными и невероятно нуждающимися, когда у них начиналась течка, а альфы вокруг них превращались в нечто, напоминающее зверей, в ответ. Джисону всегда было жаль их, обе группы, ведь ими регулярно овладевают древние инстинкты, заставлявшие отклоняться от привычного поведения, не желая того. Он и представить себе не мог, что это когда-то станет его собственной проблемой. Минхо неподвижно стоит напротив него и смотрит потемневшим взглядом, в котором плещутся эмоции, которых Джисон не понимает. От взгляда старшего по спине бегут мурашки, и он до конца не может понять, что же это за чувство – тревога или что-то другое. Они смотрят друг на друга, лицо Джисона все еще красное от неожиданного комплимента, а в воздухе витает тяжесть чего-то неизвестного. Он хочет спросить у Минхо, что же у него на уме, но не может подобрать слов, встревоженный незнакомой враждебностью, которую, кажется, излучает старший. Наконец Минхо нарушает тягостную тишину в комнате явно вынужденным покашливанием. — Окей, — прочистил он горло, — Я пойду приведу Ёнбока. Джисону хотелось просто поиздеваться над членом группы, который был так явно взволнован. Он хотел, чтобы старший просто признал, что перегнул палку, после чего они бы вновь вернулись к своему обычному общению, и он бы снова мог наблюдать, как радость искрится в глазах Минхо, когда он отпускает глупые шутки. Джисон уже собирался даже попросить об этом, но что-то в том, как танцор пристально наблюдает за ним с раздувающимися ноздрями, заставило его заподозрить, что ситуация на самом деле намного серьезнее, чем он может предположить. Ему нравилось проводить время с Минхо, и он всегда чувствовал себя в его компании уверенно и комфортно, никогда не задумываясь об их гендерном статусе. Даже сейчас, когда они оба слегка настороженны и стоят неестественно далеко друг от друга, Джисон чувствует успокаивающее воздействие старшего на него. Сосредоточившись на теплоте этих чувств, он послал Минхо неуверенную улыбку, стараясь не обращать внимания на тревогу, которая кислым огнем горит в глубине горла. Они справятся с этим неожиданным поворотом событий и останутся друзьями, безмолвно клянётся себе Джисон. Его привязанность к старшему согревает душу, и ему удалось подавить обиду, вызванную резкими словами Минхо, ведь он уверен, что их дружба достаточно крепка, чтобы не пострадать от смены пола. Минхо наблюдает за его улыбкой с нечитаемым выражением лица, а затем, кажется, насильно отрывает взгляд от Джисона и резко разворачивается, чтобы уйти. Джисон удивленно всхлипнул, когда старший сделал шаг, - он действительно всхлипнул, чувствуя внезапный ужас от перспективы того, что Минхо оставит его одного. — Хён, пожалуйста, не уходи, — его низкий голос заставил Минхо замереть на полушаге, и Джисон с затаенным дыханием наблюдает, как танцор медленно поворачивается и вновь встречается с ним взглядом. Глаза старшего представляют собой глубокую бездну тьмы и прожигают Джисона, пока он сжимает челюсти в непривычно напряженном выражении. Джисон чувствует, как становится маленьким под его взглядом, и внезапно ощущает себя потерянным среди кучи коробок, сложенных и организованных так, чтобы создать ощущение безопасности. Он вздрогнул и обхватил руками туловище, борясь не с ознобом, а с более сильным жаром, распространяющимся по коже в той же манере. — Ты не понимаешь, — повторил Минхо гораздо мягче, чем прежде, несмотря на свое ожесточенное выражение лица, — Мне нужно уйти. — Почему? — вопрос сорвался с его губ в виде хныканья, низкого и жалкого, и, казалось, заставил старшего перед ним вздрогнуть. Минхо заметно сглотнул, его адамово яблоко стало подниматься и опускаться, когда он уставился на Джисона все более темнеющим взглядом. — Феромоны, — пробормотал он, и Джисон в замешательстве наклонил голову: в коротком ответе прозвучали все негласные правила альф и омег. Минхо выжидающе смотрит на него, явно ожидая конкретной реакции, но Джисон не знает, что ответить. Теоретически он знает о феромонах, но, будучи бетой, Джисон никогда не мог их обнаружить и не испытывал их действие на себе. Он понимает, что сейчас все должно быть иначе, но, осторожно принюхиваясь к воздуху, заметил лишь знакомые запахи своей комнаты. Он гадает, не реагирует ли Минхо на что-то, чего он пока не может почувствовать, и ощущение, что он ничего не понимает, смущает его, учитывая нетипичное поведение старшего. Он продолжает озадаченно смотреть в лицо Минхо, а танцор ровно встречает и удерживает его взгляд, намеренно глядя из-под слегка сведенных бровей. Джисон открыл было рот, чтобы попросить разъяснений, как вдруг почувствовал, что его окутывает восхитительный теплый аромат, настолько сильный, что трудно понять, нос ли это, вкусовые рецепторы или, может быть, даже кожа уловила его нотки. Его веки затрепетали, когда он интуитивно глубоко вдохнул, а на выдохе вздохнул, и губы Минхо дрогнули в горькой улыбке в ответ на это. — Этот аромат, — Джисон бесстыдно втянул в себя воздух, закрыв глаза, — Хён, это ты? — Феромоны, — повторил Минхо, голос доносился откуда-то издалека, и Джисону стало удивительно приятно ощущать окружающий его аромат и чувствовать, как учащается сердцебиение в ответ. Он не может понять, почему Минхо расстроился от такого приятного ощущения: тепло, распространяющееся по телу, было незнакомым, но очень комфортным. — Ты так хорошо пахнешь, — воркует Джисон, приятно вздрагивая, когда открывает глаза и обнаруживает, что его зрение стало размытым, пока он снова пытается сфокусироваться на старшем. — Оставайся со мной, Сони, это всего лишь химия, — усмехается Минхо, в его голосе звучат жесткие нотки. Джисон игнорирует его: — Ты пахнешь… ванилью, мне кажется? — Смеётся он, чувствуя себя слегка пьяным, когда делает еще один удовлетворенный вдох. — Прекращай это, Джисон, — рычит Минхо, пока аромат вокруг них медленно растворяется. — Ты правильно понял? Почему мне не стоит оставаться? — Но мне нравится твой запах! — Его слова вырываются с тихим хныканьем. — Для меня это не проблема, — он делает шаг в сторону Минхо, преследуя остатки ванильного аромата. — Пиздец, Ханни! В этом-то и проблема! — Старший громко матерится, отчего Джисон застывает, широко раскрыв глаза. Он не помнит, чтобы Минхо когда-либо так ругался на него, и это заставляет его с трудом сглотнуть внезапный болезненный комок, застрявший в горле. Он яростно моргает, борясь с горячими слезами, которые быстро собираются на его глазах. Минхо проводит рукой по волосам и делает глубокий вдох, словно собираясь с силами. — У тебя начинается течка, — он произносит это почти ласково, хоть раздражение все еще заметно в жестком сжатии его губ. — Сейчас?! — Вопрос прозвучал скорее визгом, из-за чего, Джисон прикусил нижнюю губу, в панике подняв брови. Воспоминания о том, как Феликс кричит, умоляя об облегчении, по ту сторону двери в комнате страха, наводняют его разум, и он чувствует, как его желудок скручивает от последствий слов старшего. Он был так сосредоточен на выяснении причины реакции Минхо, что забыл принять во внимание самое большое препятствие в жизни омеги. В его жизни. Джисон обхватывает себя руками, чувствуя страх и предательство собственного тела. Он боится, что не почувствует приближения течки, что она поглотит мгновенно и заставит вести себя так, что его бросает в дрожь при одной только мысли об этом. Он не может остановить свой разум, вызывая в памяти один за другим образы омег в течке, вспоминая нескольких друзей, которых он видел раскрасневшимися и дрожащими, порно, которое он смотрел, будучи любопытным подростком, с изображением почти насильственных сексуальных актов, и отчаянный голос Феликса, бесконечно призывающий к облегчению изнутри комнаты страха. Как и многие другие здоровые мальчики-подростки, Джисон фантазировал о циклах спаривания и омегах в течке, возбуждаясь от мысли, что именно ему предстоит утолить их ненасытную похоть, но он никогда не думал, что станет объектом фантазий. Новые и странные образы заполонили его сознание, и он чувствует, как краснеет еще больше, поражаясь направлению своих мыслей, не в силах игнорировать покалывание на коже. Теплая дрожь вырвалась из глубины его души и подняла волосы на руках, пройдя по всему телу, оставив ощущение влажности и легкой нехватки воздуха. Что-то в его реакции заставило Минхо выдохнуть небольшой усталый смешок. — Не сейчас, но скоро. Гнездование обычно является признаком приближающейся течки, — улыбается старший, забыв о своем внезапном гневе. — Боже, — опустил плечи Джисон. — Что же мне делать? — Мы дадим тебе подавляющие препараты, и Феликс сможет… — Минхо замолчал, когда слезы, которые Джисон пытался сдержать, беззвучно покатились по его щекам. — Ханни, — сочувственно пробормотал он, неуверенно переведя взгляд на Джисона. — Я потеряю себя, — задыхаясь бормочет Джисон, яростно вытирая слезы, смущенный тем, что плачет перед старшим. — Это временно, — успокаивающе произносит Минхо, нерешительно делая шаг навстречу Джисону. Его слова не были столь уж утешительными, но, когда черты его лица смягчились и он стал похож на того Минхо, которого Джисон знает, он почувствовал небольшую искру облегчения. В ответ он сократил расстояние между ними и обхватил старшего руками, прижимаясь к его груди. Он знает, что Минхо перестал выделять феромоны, когда запах пропал, но так близко он все еще чувствует успокаивающий древесный и слегка сладковатый ванильный аромат. Запах уже не кажется таким опьяняющим, как тогда, когда он наполнял комнату, но все же может значительно успокоить его, поэтому Джисон со вздохом прижимается к мягкой ткани футболки танцора. Минхо осторожно гладит его по спине, неглубоко дыша под прижавшейся щекой Джисона. — Мне страшно, — шепчет Джисон, прижимаясь к груди старшего, - ему легче быть честным, когда он не может видеть его лица. — Я знаю, Сони, — бормочет Минхо, когда его руки поднимаются к волосам Джисона, чтобы нежно провести ими по затылку. Джисон снова прерывисто вздохнул, его тело наконец расслабилось, прижавшись к старшему, а слезы медленно высохли, и он обнаружил, что его разум стал вялым, больше не вращаясь в режиме паники. — Как хорошо, — пробормотал он через некоторое время, рассеянно потираясь носом о ключицу Минхо и глубоко вдыхая аромат его кожи. — Кто-то должен научить тебя основам этикета альфа/омега как можно скорее, — голос Минхо слегка напряжен, и Джисон отстранился от объятий, чтобы взглянуть ему в лицо. Ноздри старшего снова раздулись, но Джисон с облегчением заметил блеск в его глазах. Губы младшего слегка приоткрылись, несмотря на твердую грудь под его подбородком. — Есть этикет? — Конечно, — Минхо улыбается более непринужденно, когда Джисон полностью выпутывается из объятий. — И? — он поджимает губы, ожидая подробностей. — В общем, ты не должен признавать феромоны. Никаких разговоров о них и не показывать, что они тебе нравятся, — поддразнивает его Минхо, приподняв брови. — Ох, — покраснел Джисон, — У меня ничего не получится, — он чувствует, как привычное беспокойство скручивает его желудок в тошнотворные узлы. — Ты справишься, — заверяет его Минхо, и Джисон встречает его взгляд с нерешительной улыбкой. Старший всегда помогает Джисону, когда он испытывает тревогу. Он каким-то образом замечает это, так что Джисону даже не нужно ничего говорить, и успокаивает его, положив теплую руку на дёргающуюся ногу или бросив многозначительный взгляд, через всю комнату. Джисон уже потерял счет тем случаям, когда Минхо был для него молчаливой опорой, а внезапная благодарность и привязанность к старшему помогает ему почувствовать себя расслаблено и защищено. Глаза старшего расширились, когда Джисон приятно вздрогнул от теплой нежности в его груди. — И еще нам нужно научить тебя контролю, — снова прозвучал его напряженный голос. Джисон покраснел. — Я думал, ты не должен говорить о моих феромонах, — пробормотал он, смущаясь того, что, по всей видимости, демонстрирует постыдное поведение. Минхо засмеялся так, что это прозвучало почти естественно. — Думаю, ситуация позволяет проявить некоторую бестактность, — его губы изгибаются в неожиданной кривой улыбке. У Джисона кружится голова от быстрой смены настроения старшего, он не привык к тому, что Минхо чередует гневное разочарование с обычным игривым общением. От такого непонятного поведения Джисон чувствует себя расстроенным и взвинченным. Он смотрит на улыбку старшего, пытаясь понять, какие эмоции скрываются под нежными губами. — В таком случае, — задумчиво надул щеки Джисон, решив не обращать внимания на беспокойство в поисках реальных ответов, и задал первый пришедший на ум вопрос. — Чем я пахну? Эта мысль, похоже, застала Минхо врасплох, и он заколебался, прежде чем ответить. — Как теплая солома, — отвечает он, и Джисон недоуменно поднимает брови, когда Минхо продолжает: — И темный шоколад. — А, — он не знает, что ответить старшему. — Это приятно? — …Да, — голос Минхо низкий и хриплый. — Хорошо, — покраснев от смущения, Джисон вдруг обнаружил, что его тапочки очень интересные. Ему нравится, что Минхо находит его запах привлекательным. Джисон рискует взглянуть на старшего сквозь ресницы и его вознаграждают тем, что Минхо проводит рукой по волосам, глядя на него. — Ты мог бы остаться, знаешь? — Слова сорвались с его губ прежде, чем он успел подумать, и Минхо заметно напрягся. — Ты не понимаешь, что говоришь. Джисон с удивлением замечает, как щеки старшего окрасились в розовый оттенок, когда тот сердито стиснул челюсти. — Нет, я имею в виду, — сглотнул он, смущенный собственным необдуманным приглашением и враждебностью, которую оно вызвало, — Ты мог бы остаться до начала моей течки? Тебе не обязательно уходить прямо сейчас. Минхо вздыхает. — Ты слишком сильно мне доверяешь. Джисон слегка покраснел, но паника, которую он испытывал при мысли о том, что останется один, пересилила его смущение. — Пожалуйста? — Жалобно выдыхает он. — Ты не понимаешь, о чем просишь, — рука Минхо снова запуталась в его волосы, взъерошив их от досады. — Пожалуйста, хён? Мне гораздо лучше, когда ты рядом. Честно говоря. Я весь день так нервничал, но, кажется, ты помогаешь мне расслабиться. Мне кажется, нам просто нужно прижаться друг к другу и посмотреть фильм или что-то в этом роде. Как мы обычно и делаем. Если ты будешь рядом со мной, я думаю, со мной всё будет в порядке, — забормотал он, заикаясь в попытках убедить старшего. — Это говорит омега в тебе, Сони, — вздыхает Минхо, и его глаза вновь становятся мягкими. Джисон хотел разозлиться на это, хотел обвинить Минхо в том, что тот не обращает внимания на его эмоции, но почувствовав, как старший ускользает между его пальцев, ощутил внезапных страх. Раньше он никогда не возражал против одиночества, но теперь перспектива провести даже одну минуту вдали от друга кажется ему невыносимой. Отчаяние придает ему смелости, и он делает шаг навстречу Минхо, почти прижимая их грудь к груди. — Что в тебе говорит альфа? Его слова прозвучали как вызов, но на слове «альфа» губы неожиданно смягчились, и вопрос прозвучал неуверенно. Он чувствует, как Минхо вздрагивает, так как они стоят слишком близко друг к другу, и реакция старшего заставляет Джисона прикусить нижнюю губу. — Ты играешь в опасную игру, Ханни, — руки Минхо сжались, болезненно держа его предплечья, пока он тихо прорычал.   Тихий звук, раздавшийся между их телами, сделал что-то странное с Джисоном, что почувствовал, как его нутро приятно сжалось. Ощущение не так уж далеко от того, что испытываешь, катаясь на американских горках или особенно быстром лифте. Волна предвкушения прокатилась по его животу, а сердце заколотилось в ушах, когда он нервно облизнул губы. Минхо пристально наблюдал за ним, быстро переводя взгляд, чтобы уловить движение языка Джисона, увлажняющего губы. Его челюсть напряглась, и он крепко сжал руки Джисона, впиваясь пальцами в его плоть. И снова Джисон удивленно и смущенно всхлипнул – звук был чем-то средним между удовлетворением и болью. Минхо резко вдохнул, раздвинув губы и обнажив белые, как у кролика, передние зубы, так что, теперь Джисон поменялся с ним ролями: он смотрит на рот старшего. В этот момент Феликс открыл дверь в комнату, не обращая внимания на напряжение, возникшее между ними, и избавил Джисона от необходимости действовать в соответствии с внезапными импульсами, которые подстегивало нахождение в объятиях Минхо.