35 questions

      Эмбер молчала. Они шли вперёд, и она пусто и устало провожала взглядом коридоры. На языке вертелся вопрос: «Куда мы идём?», но задавать его девушка не спешила. Да и что толку? Как будто Маска ей скажет. Маска…       Маска казался загадкой, полной витиеватых и порой забавных условий, но с коротким ответом. Коротким, но точно не простым.       — Да, забавно, — хмыкнул объект, вторя её мыслям. Эмбер подняла голову и захлопала ресницами. Вокруг никого кроме их двоих. О чём это он? — Почему бы тебе не попытаться уйти и отыскать кого-то ещё? Какого-нибудь человека? Я не прогоняю, — он развёл руками, чудом не задев девушку. — Просто научный интерес.       Эмбер молча проводила взглядом опустившиеся руки носителя и повела немного затёкшими плечами.       — Зачем? — негромко спросила она. Если так подумать, для выживания, пусть и рискового, ей хватило бы и Маски. А Эмбер была не из тех принципиальных, кто требовал бы в такой ситуации подходящего сопровождающего. Да и…       У неё прошли мурашки по коже, когда она вспомнила остальных заключённых. Они были либо такие же грубые, как Пол, либо хуже. Некоторые были вёрткими псевдоинтеллектуалами, похожими по поведению на Маску, и, хотя наблюдать за их потугами использовать других из D-класса в своих целях было интересно, они всё так же пугали и отталкивали Эмбер.       Что уж говорить об агентах, охране, научном персонале и прочих добровольно работающих здесь? Люди в форме или в белых халатиках на инстинктивном уровне внушали ужас.       А Маска её не трогал. Не хватал за руку, не толкал плечом, не заставлял, не принуждал и не делал пока ещё ничего из того, что её бы оттолкнуло. Ну, может, в душу порой лез и говорил странно. А так… он был вариантом получше из всех тех, кого она могла здесь встретить. Лучший из худших.       — Да просто не хочется, — выдавила она, не желая без боя признавать, что всего лишь боится его меньше остальных пока что.       — Вот как. Тогда почему бы тебе не рассказать именно сейчас свою чудную историю? — Эмбер сначала не поняла, о чём он говорит, но потом побледнела, осознав. — Наши пути могут разойтись в любой момент. Я же говорил, что нас могут застать здесь в любую секунду? Вот-вот.       Девушка посмотрела на предплечье носителя снова, не осмеливаясь поднять взгляд выше. Она ещё никому не рассказывала полной истории. Да и не хотелось. Думалось, что если скрыть это чернильно-чёрное пятно в её жизни глубоко в памяти, то она и сама забудет об этом.       — Просто… так вышло, что я обнаружила полдюжины трупов на мероприятии, на которое я была приглашена, — она сглотнула. Говорить было тяжело. Воцарилась многозначительная пауза, прежде чем её неуклюжая неловкая речь продолжилась. — И… И… Я тут же сбежала и ничего не сообщила полиции. Скрывалась, потому что оставила там указывающие на меня улики. Но через сутки меня нашёл убийца. И… короче… он очень вежливо попросил меня взять на себя вину.       — Прям вежливо? — игриво протянул Маска, которого эта история ничуть не тронула. От этого Эмбер стало легче. Значит, бывало и хуже, не так ли? Ей ещё повезло.       — Бесконечно вежливо, — немного вяло отшутилась девушка.       Настало время тишины: неловкой для Эмбер и невзрачной для объекта. Заключённой казалось, что медленно, но верно воздух вокруг них заряжался холодом и напряжением, с каждой секундой росло ощущение наступающей опасности. И когда оно почти достигло пика, она, сцепив зубы, сделала шаг ближе к Маске, практически прижавшись своим плечом к плечу его носителя.       — Не успели.       Вшут!       Его фраза и выстрел раздались практически одновременно, пуля прошла в чёртовом сантиметре от уха Эмбер, подрезав и на краткий миг подпалив прядь волос. В ту же секунду девушка зажала себе рот рукой, скрывая внутри себя крик. Рядом с Маской сдерживаться всё же хотелось.       Она обернулась и увидела нескольких мужчин в форме, в стойках и с оружием, назвать которое Эмбер не могла из-за отсутствия знаний в этой области: лишь поняла, что, раз выстрел одиночный, то это точно не автомат.       Наверное.       Какая разница?       Эмбер напряглась всем телом, словно натянутая струна, и в тот же миг краткого осознания опасности бесцеремонно спряталась за телом носителя SCP-035. Она намертво сжала пальцы на его ранее белой, а ныне испачканной, рубашке в области грудной клетки, игнорируя тут же вспыхнувшую на коже острую боль от соприкосновения с пропитанной вязкой жидкостью тканью. Дыхание сбилось, пульс подскочил, она, кажется, словила десять инфарктов между ударами сердца.       Объект повернул голову, вспыхнувшими фиолетовыми огоньками проводил перегруппировавшихся членов опергруппы. А потом вдруг поднял руки.       — Да что вы, господа, в самом деле… Как будто в первый раз. Сдаюсь-сдаюсь, вы меня уже окружили, — Эмбер была готова поклясться, что в этот раз его улыбка тронула и его голос, когда он с каким-то флиртом голосе протянул эти фразы. Почему ему весело? Почему ей так больно? Что происходит? Она с трудом разжала пальцы, пусто и бессильно глядя на появившиеся кровоточащие раны. Она слышала грубые, приглушённые пластиком и стеклом приказы, но в упор не понимала их сути, даже когда её с Маской разделили, — хотя она и не заметила, когда, кто и как, продолжая находиться в испуганной прострации. Только голос объекта оставался до сих пор чётким и понятным, хоть и отдаляющимся. — Её оставьте, это моя единственная просьба. Должен же хоть кто-то в моей камере содержания убираться! И составлять мне компанию…       Эмбер почувствовала, как падает, хотя чьи-то руки её держали, причём, надёжно, но потом она всё-таки споткнулась на ровном месте, и её поглотила всеобъемлющая чёрная тьма, так похожая на содержимое глазниц Маски.

***

      Эмбер открыла глаза и уставилась в потолок. Голова болела от внезапного длительного сна, руки жестоко саднило. Болело всё тело, даже мышцы, о существовании которых девушка и не подозревала. Губы сухие, во рту — великая Сахара. Между мыслями и памятью полный раздрай.       Девушка попробовала пошевелить пальцем и всю руку тут же пронзила боль, от которой Эмбер зашипела, стиснув зубы. Сфокусировавшимся и уже более осознанным взглядом она прошлась по помещению, в котором находилась. Она на кушетке, окружена непрозрачными ширмами. Через силу она приподнялась на локтях, стараясь не шевелить пальцами, и покрутила головой. Кисти в бинтах, на левом предплечье следы чужих рук; сама заключённая, судя по всему, в каком-то лазарете. Нос щекотал запах фенола. Благо, что не было капельницы.       Послышался стук каблуков, и уже через краткое мгновение ширма у изножья койки распахнулась. На неё сверху вниз посмотрела вошедшая в импровизированную кабинку молодая женщина-врач, в целом, средняя по всем параметрам от роста и веса до внешности, но обилие родинок на лице и смолисто-чёрные волосы позволили Эмбер запечатлеть в памяти её образ.       — Очнулась-таки, — её голос, тихий, низкий, но разборчивый, казался холодным и тёплым одновременно. Тяжело было понять, что за эмоции она вложила в эту фразу.

***

      Эмбер провела три последующих дня в этом месте. Ей в первый же день разрешили вставать, впрягли заниматься ЛФК для ускоренного вхождения в рабочий темп жизни и в целом в эти сутки заставили пройти некоторые психологические тесты по нескольку раз. Девушка полагала, что это связано с её контактом с SCP-035, но была не очень уверена. Вопросы ненавязчиво сводились к выявлению суицидальных наклонностей и девиаций в личности. Им, наверное, было с чем сравнивать, ведь перед обследованием у психиатра до суда она успела пройти несколько подобных тестов, в которых, если честно, немного наврала. Тогда ей было необходимо показать себя намного более психически больной. Теперь смысла врать не было.       На четвёртый день терапевт сказала ей пройти вместе с охраной и каким-то доктором Моргеном на допрос. Нет, она, конечно, сказала иное слово — «интервью», но смысл-то крайне похож. Вырванная из более-менее комфортной среды, Эмбер тут же разнервничалась. Всё её нутро противилось этому напоминанию о произошедшем в комплексе.       Её вывели через лабиринты-коридоры в некрупное светлое помещение со столом и двумя стульями. Стол и пространство были разделены пополам толстым стеклом, и у Эмбер появилось чувство, что на месте, куда её усадили, когда-то сидели куда более опасные существа, ради которых и существовала такая предосторожность. Её оставили в комнате на некоторое время, в течение которых девушка бесцельно скользила взглядом по белым стенам и по одной-единственной зеркальной поверхности. Смотрят за ней, падлы. Совсем как на допросах после того, как её отправили в СИЗО. Прошло пять минут. Десять. Она изнывала от скуки и напряжённости, одиноко рассматривая себя в зеркале.       Немного побледневшие, некогда русые волосы, криво состриженные по плечи, почти белая кожа, круги под глазами и пёстрый, уродливо-вырвиглазный костюм. Как же низко она пала.       — Надеюсь, Вы не слишком долго ждали, — Эмбер дёрнулась и вжалась в спинку стула, встревоженно глядя на незаметно вошедшего доктора Моргена. Он оказался простым мужчиной средних лет. Черты внешности девушка толком не могла ни выявить, ни запомнить, он был в целом каким-то обычным, не слишком выделяющимся. Заурядным. Он сел напротив неё. — Я — доктор Морген, буду проводить это интервью. Если не возражаете, D-9342, расскажите о том, как прошло недавнее нарушение условий содержания?       Эмбер поджала губы на пару секунд, а потом неуверенно кивнула.       — Тогда начинайте, — терпеливо проговорил доктор.       Собравшись с духом, девушка начала пересказывать события. Она часто сбивалась, могла начать неразборчиво мямлить или повторяться, но в целом её рассказ был прост и понятен, несмотря на, зачастую, некорректное построение предложений. В ответ ей часто сыпались уточняющие вопросы.       Эмбер, в отличие от Маски на допросах, практически не жестикулировала. Она пожимала в редком случае плечами, могла нахмуриться или поджать губы, но рук из-под стола не доставала. Несмотря на малую мимику в том числе, у неё, как говорится, было «лицо с субтитрами».       — Так что побудило Вас обратиться за помощью к SCP-035? — в конце концов напрямую спросил доктор Морген.       Эмбер удивлённо и непонятливо на него посмотрела.       — Что? О чём Вы?       — Почему Вы решили довериться голосу из рации?       — Эм… — заключённая неловко повела плечами, сдержанно кашлянув. — Знаете, хм, я… не очень-то была привязана к Полу или к кому-либо из персонала моего класса, — осторожно начала она. — Это… как бы… как будто меня столкнули из центра Нью-Йорка в реднековское село, полное уголовников. Вы же понимаете, о чём я? — дождавшись кивка, девушка продолжила: — И Пол, он, хм… как бы… не слишком-то лучше. Я уверена, он был осуждён за убийство или подобный акт насилия, — снова кивок.       — Вы так же были осуждения за убийство.       Эмбер наморщила нос, но тут же исправилась, вернув себе более-менее нейтральное выражение лица.       — Не сравнивайте меня с ними, прошу Вас.       — Тогда продолжайте.       — Э, кхм… Как бы сказать… Когда после общения с грубыми охранниками и заключёнными ты слышишь хорошо поставленную речь, скорее всего принадлежащую попавшему в беду умному клерку… Как-то сразу это тянет к себе, ну, по крайней мере, тогда это было так.       — Синяк оставил Пол? — подметил Морген, когда Эмбер положила руки на стол.       — Верно. И, в общем, постойте, я ещё не доответила!.. Не перебивайте меня, прошу.       — Извиняюсь.       — Ничего, — девушка хмуро сглотнула. — Просто я всегда лучше буду следовать указаниям, чем без какой-либо опоры стану во всём разбираться сама, совершая ошибки и ломая руки. И тогда мне было проще следовать чётким просьбам Маски, сходить туда, сделать сюда. Я тогда как бы и не думала, что это он. Он представился, как доктор Харрис, как я уже и сказала.       — Так звали носителя.       Эмбер выразительно посмотрела в лицо доктору Моргену, когда он снова вмешался в её речь, пусть и по делу. От расшатанных нервов она стала слегка более агрессивной и дёрганной.       — А когда я его выпустила, я пошла за ним в основном из-за того, что он до этого мне помогал. У меня было чувство, будто мы подружились или вроде того. Да и… когда он сказал, что не собирается брать меня с собой, я так испугалась. У меня как будто земля из-под ног ушла. Мне просто очень не хотелось оставаться одной в такой ситуации. Я не помню, говорила или нет, но я очень плохо ориентируюсь в пространстве, особенно в этом месте. Все коридоры здесь между собой очень похожи, а карту я так и не нашла тогда.       — Хорошо. Следующий вопрос… — протянул мужчина, заглянув в свою листовку. — Какое впечатление у Вас сложилось об SCP-035?       Эмбер молча пожала плечами.       — Пожалуйста, дайте конкретный ответ, D-9342.       — Но я не знаю, что сказать? — это прозвучало больше как вопрос, чем утверждение. — Ну… нормальный? Насколько объект может быть нормальным. Он не пытался на меня напасть, в целом, вёл себя и правда, гм, так, будто он мой друг или вроде того. Не знаю. У меня в жизни было слишком мало друзей, чтобы я могла с-с… сказать что-то конкретное. Ну, он… он… — она замялась, прикладывая разгорячённые обёрнутые в бинты пальцы к прохладной поверхности стола. — Неплохой? Это правильный ответ или нет?       — Здесь нет правильных или неправильных ответов. Продолжайте, пожалуйста.       — Да я уже сказала всё, что могла. Ну, он такой, с издёвочкой, но в целом… нормально. Как будто даже по-доброму, что ли. Мне… — она опустила голову, боясь, что то, что она скажет дальше, окажется симптомом последствий от контакта с объектом. —… Мне он даже понравился как будто. Всяко лучше, чем кто-либо из D-класса. Мы в основном говорили о комплексе или других отвлечённых целях…       — Понятно, — потом доктор Морген задал несколько вопросов об иных встреченных ею объектах, но уже без такого энтузиазма. В конце он спросил: — Как думаете, Вы бы хотели в дальнейшем связать свою деятельность с SCP-035? Нам очень тяжело находить подходящие устойчивые кадры для контроля его содержания.       — Не знаю. Только если это не так опасно, как уборка в камере той скульптуры.       — Примем к сведенью. Что ж, спасибо за сотрудничество.

***

      Возвращалась в лазарет Эмбер в смешанных чувствах. Да, рассказчик она никакущий, но перебивавший за каждом углом Морген, изначально показавшийся ей терпеливым, будто бы очень снизил ценность её слов. Как будто у них такое каждый день происходит. Но разве же не в их интересах узнать каждую деталь истории, которую она могла поведать? Нет?       Эмбер не очень-то понимала.       Через ещё один день нахождения в месте временного пребывания, её снова куда-то потащили охранники. Девушка было подумала, что её провожают до её D-классовой коморки, но по итогу она заметила, что не узнает окружение. Что, конечно, неудивительно. Для её-то памяти…       — Куда мы идём? — она осмелилась спросить у идущего впереди охранника, тяжёлое дыхание которого показалось смутно знакомым. Это не был путь к объектам, она его уже мало-мальски запомнила. И ни намёка на коридор с одинаковыми помеченными номерами дверьми здесь не было. В груди закралось беспокойство.       — Куда-куда, — раздражённо, но как-то в то же время весело гаркнул мужчина. Ах да, это же он периодически провожал девушку. — Сама будто не знаешь.       — Не знаю, — настороженно ответила Эмбер. Охранник хохотнул.       — Вот когда придём, тогда и спросишь у своего нового дружка. Жаль, что больше у меня нет возможности огреть тебя прикладом.       Девушка удивлённо похлопала ресницами. Чего? Он её что, поколотить хотел? Да ну, стоит ли оно того…       Они явно так и не вышли из жилого корпуса, ведь оранжевые полосы на стенах всё ещё были на своих местах. Но, в конце концов, они остановились в длинном коридоре напротив одной из дверей. Эти самые двери здесь были расположены реже, чем должны были бы, так что они явно не в месте для содержания D-класса. Эмбер удивлённо осматривалась, не понимая, что происходит. Вокруг было светло и в целом даже не очень жутко, мимо проходили редкие люди, явно какие-то сотрудники, но они почти не смотрели на девушку в компании двух мужчин в форме.       Через несколько секунд охранник открыл дверь, и Эмбер предстала перед смежным помещением с ещё двумя дверьми. Прямо как в камере содержания.       Задавать вопрос снова Эмбер не решилась. Ещё через полминуты её втолкнули во внезапно открывшуюся левую комнату, и она едва удержалась на ногах, чуть не упав. Она заозиралась по сторонам: где она, чёрт возьми, снова оказалась?       Комната примерно пять на десять: койка, тумба, узкая дверца впереди, стол, стул и… Она посмотрела направо, где должно быть второе помещение. Стекло. За ним — доктор Морген и ещё какой-то более молодой сотрудник. Эмбер наклонила голову набок, хмурясь. Что происходит? Теперь её лишат не только свободы, но и личного пространства? Просто за контакт с объектом? Но разве она не контактировала с этими самыми объектами всё время до нарушения условий содержания? Или это другое?       — Думаю, у Вас достаточно много вопросов, да, Эмбер? — Морген заговорил, нажав на что-то ниже окна. Его голос доносился из динамиков. Девушка неуверенно и с задержкой кивнула. — Посмотрите на стол. Там копия нового инструктажа, можете ознакомиться.       Заключённая вскоре посмотрела на стол. Обычный такой, пластиковый, разломать не жалко, но сложно. Не то, чтобы Эмбер планировала такое делать.       Она подошла к нему ближе и взяла белый лист А4, похожий, как близнец, на тот, что она читала в первый день пребывания в D-классе.       «Почему он назвал меня по имени, а не номеру?» — запоздало проскочила мысль.       Руки быстро вспотели даже под бинтами.

      «Инструктаж для сотрудника: W-035-001

      От имени Фонда SCP и наших сотрудников мы уведомляем Вас о смене Вашего положения в нашей организации и приветствуем Вас на новом временно бессрочном периоде работы, связанном с Вашим успешным контактом с SCP-035. К сожалению, точные детали Ваших предстоящих рабочих заданий и психологических обследований строго засекречены и могут быть в любой момент изменены, но, пожалуйста, внимательно прочитайте этот документ для общего ознакомления с ними.       Вам было присвоено новое обозначение, пожалуйста, запомните его, так как с этого момента сотрудники будут использовать его для обращения к Вам: W-035-001.»              Написанное далее мало чем отличалось от её первого инструктажа, однако теперь уже никто не обещал её отпустить. Размытое понятие «временно бессрочный период работы» стало ему заменой.       Эмбер подняла голову на стекло. Что всё это значит?       Она повернула лист другой стороной и, неожиданно для себя, увидела продолжение, явное скопированное из другого файла: оформление заметно, хоть и не сильно, разнилось.       «Приложение 035-001-01:       В связи с внесённым д-ром У██████ым предложением об изменении состава сотрудников, работающих с SCP-035, и недавним запросом от SCP-035, руководством участка было принято решение одобрить предложенное У. Моргеном включение D-9342, Эмбер Лорн, в новый состав сотрудников. Обозначение субъекта приказано изменить на W-035-001, обращение по имени допустимо.       Примечание У. Моргена:       Предположительно, воздействие SCP-035 на W-035-001 сводится к минимуму, но это необходимо подтвердить дальнейшими исследованиями.»       Эмбер удивлённо икнула. А это как? Это в смысле? Исходя из текста, можно было подумать, что у неё обнаружили какую-то сопротивляемость его жутким способностям, однако с чего бы это было правдой? Девушка была на все сто уверена, что Маска просто не использовал на ней какие-то свои штучки, хотя бы потому, что она не ощущала в себе ни желания вскрыться, ни желания встретиться с ним снова или, наоборот, избегать его.       Но это же всё не значит, что она какая-то там особенная.       Эмбер глянула в лицо доктору Моргену, не моргая и не изменяя выражения лица. Она ждала объяснений. Вместо них она получила простое и лаконичное:       — Каждые среду и воскресенье у Вас будут сеансы с психологом и, если потребуется, психотерапевтом. Пока что обследования не выявили у Вас никаких значительных отклонений помимо повышенного уровня тревожности и вероятного ПТСР. Конечно, проверки с психиатром ещё будут проводиться и не раз. Это важно для нашего с Вами сотрудничества.       — Какого рода контакты между мной и Ноль-Три-Пять Вы ожидаете увидеть? — напрямую спросила Эмбер так долго зудевший на языке вопрос.       — О, — Морген неприятно улыбнулся. У девушки пошли мурашки по коже. — Это предстоит узнать и мне. Пока ожидания весьма размыты.       За сим он оставил её наедине с самой собой. Не буквально. Он просто больше не реагировал на вопросы, ничего не говорил, просто работал с какими-то бумагами и… всё.       Эмбер осмотрела своё новое жилище. Без особого стеснения она проинспектировала все предметы мебели и иные вещи, проверяя их руками на прочность и целостность. Нашлись два сменных комплекта одежды и пять — нижнего белья. Удивительной находкой была простенькая, как из отеля, маска для сна. Возможности выключить свет самостоятельно не было, так что в целом понятно, к чему этот подарок.       С некоторым удивлением девушка рассмотрела содержимое второй, дополнительной комнатки: самая простая душевая, раковина, туалет и немного большая для этого местечка тумба, в которой обнаружились, к превеликому удивлению и радости…       … запас прокладок и тампонов, достаточный примерно для восьми циклов, два полотенца и зубная щётка с пастой.       Это какая-то стандартная практика: оставлять средства гигиены только для «избранных» объектами? В комнате для D-класса, насколько она помнит, такого удовольствия ей предоставлено не было. Да уж, Эмбер, радуйся, пока есть повод.       Девушка со злостью подумала, что, не будь она такой доверчивой и беспомощной, такой роскоши у неё бы никогда и не было.       Остаток дня она привычно промаялась без дела. Всё равно ни здесь, ни в лазарете особых развлечений не было. Разве что…       Уже ближе к вечеру Эмбер стянула с ладоней бинты. Раны покрылись плотной коркой, в некоторых местах более плотной, чем в других. Сукровица уже не выделялась от каждого лишнего движения.       Теперь можно было оценить нанесённый ею же урон: по большей части пострадали пальцы, двигать ими было неимоверно тяжело и неприятно; ладони пострадали только в той своей половине, что была ближе к пальцам, и то, незначительно. Значит, секреция Маски и впрямь весьма разрушительна. Ей не показалось, когда она в свой первый день в лазарете почувствовала, будто с её ладоней слой кожи сняли.       Может, и правда сняли и пересадили донорские ткани.       Эмбер сжала кулаки. Перевернулась на живот, зло и как-то обиженно глядя на сотрудника-сменщика, отвлечённо пялящегося в стационарный компьютер. Что же делать?       Её взгляд заскользил по полу.       «Возьмём за истину, что на свободе меня никто не ждёт, да и найдут меня там сразу же, как беглянку. Здесь я нужна только в качестве рабочих рук или материала для экспериментов с объектами. Долго играть умную и полезную не получится: в конце концов, я перестану быть необходимой, и от меня избавятся, — Эмбер перевернулась на спину, кисло наморщив нос. — Нигде не нужна, а жить-то хочется.»       Она бессильно закрыла глаза. В груди тяжело ныло и крутило чувство отчаяния. Да, конечно, слезами делу не помочь, но Эмбер, едва почувствовав нарастающую головную боль и покалывание в глазах, уже заранее позволила себе расплакаться.       Делать-то нечего. Она не закончила университет, прошла только два года из курса обучения на учителя искусств, — следовательно, как официальный рабочий кадр она не нужна.       Как аномалия — да бросьте, у самой Эмбер никаких свойств, её просто объект пожалел!       А какие ещё варианты? Уборщицей?       Она бесполезна.       Девушка вытерла продолжающие течь слёзы и рассмеялась в голос. Глянула на дёрнувшегося и чуть не упавшего со стула научного сотрудника.       — W-нуль… — взволнованно начал было говорить молодой человек через динамик, как тут же исправился: — Эмбер, всё в порядке?       Эмбер подавилась удивлением — какого чёрта о ней заботятся? — но потом ляпнула, едва сдерживая смех:       — Я анекдот вспомнила, — она чуть не прикусила язык, сдерживая судорогу от истерики. — Заходят как-то…       — Эмбер Лорн, будьте серьёзнее! Не устраивайте тут… цирк Шапито!       — Мама тебе шутки не рассказывала, а? — вымученно протянула девушка, прячась под тонким одеялом. Она закусила ворот футболки, давя в себе всхлипы и стоны. Как ей было дурно, как неприятно…       Что она сделала не так? Она всегда была прилежной тихоней с отличными отметками, всегда первая в конкурсах, всегда пытающаяся заслужить у родителей похвалу и доверие, всегда готовая всем помочь…       Так Бога ведь всё-таки нет.       Эмбер зажмурилась, зажимая импровизированный кляп во рту сильнее и дрожа, как осиновый лист на ветру.       Кому нужны все твои заслуги теперь, Эмбер? Кому теперь нужна бывшая безотказная всезнайка, ничего, кроме кнута, не знавшая?       Кому ты нужна?       Кому?       Кому?

***

      Эмбер долго и со вкусом рыдала, пока не отключилась и не уснула. Разбудила её головная боль — пришлось вылезти из-под одеяла, глотнуть так необходимого холодного воздуха и пойти в маленькую душевую, чтобы смыть отёки и следы истерики.       Давно у неё такого смачного душеизлияния не было.       После этого она с превеликим удовольствием надела новое нижнее белье и переоделась в другой костюм, идентичный уже привычному. Грязную одежду девушка сложила в пустевший до этого ящичек тумбы, что была у кровати, за неимением альтернатив.       Настроение всё ещё было упадническим, но не было уже такого явного неприятия своей судьбы. Эмбер просто… смирилась, как бы глупо это ни звучало. Или подумала, что смирилась.       В контексте разница не велика.       Волосы пришлось подсушить полотенцем, но ввиду своей длины и структуры они должны будут высохнуть окончательно очень скоро.       Примерно час пришлось заниматься ровным счётом ничем. Эмбер изводило одиночество и безделье. Лучше бы её заставили картошку чистить и в столовой убираться, а то схема «оставили и забыли» была сущим наказанием для девушки. Из предоставленного вчерашнего инструктажа она от скуки сделала оригами. Теперь тумбу у койки украшала небольшая немного неровная роза, испещрённая маленькими червоточинками чернил, словно её поели те самые пресловутые книжные черви.       Единственное, что спасало помимо этого, — медитации. Книг нет, ничего нет. Чем ей ещё заняться? А есть ли у неё право просить что-либо? А может ли она жаловаться на условия собственного содержания? А будут ли стирать её вещи или ей придётся как в старые добрые в общаге стирать всё руками в раковине?       Вопросов как бы много, а задать некому. Тот новый молодой человек (или тот же самый? У мужчин слишком одинаковые лица) не считался: он явно не был ответственным лицом и мог попросту проигнорировать её просьбу.       По истечении этого самого часа её вытащили из камеры и сопроводили к психиатру. Ах, ну да, точно. Психическое воздействие, вся херня.       К ней, слава богу, приставили женщину, что значительно облегчило процесс разговора. Оказалось, что и без того ужатый донельзя курс встреч с психологом продлится минимум месяц встреч, что нехило обрадовало её. А на обследования у психиатра пока не известно сколько времени выделят: всё-таки для постановки диагноза времени нужно достаточно много, что, пожалуй, к лучшему. Эмбер в первый сеанс пришлось очень много говорить о своём самочувствии. На неё обрушилась целая волна вопросов о том, какие симптомы она обычно испытывает, какие мысли её посещают и так далее.       К концу разговора Эмбер была выжата, как лимон. Раньше её просто давили в ручной лимонодавилке, а теперь заставили влезть в электросушилку и отдать последние соки ради удовлетворения чёртовых учёных.       — Вы когда-либо думали о суициде? — вдруг спросила психиатр, видимо, рассчитывая на то, что её слова возымеют должный эффект.       — Только в шутку, — девушка пожала плечами, сама не зная, врёт она или нет. — Мне бы всё-таки хотелось прожить как можно дольше.

***

      После психиатра Эмбер, смущаясь и чувствуя себя неприятно от необходимости клянчить что-либо, осторожно попросила у научного сотрудника несколько книг художественной направленности на свой вкус. К вечеру книги уже были у неё, и девушка убедилась, что стоило, пожалуй, всё-таки уточнить, какого рода книги ей интересны — охранник оставил ей «1984», «Лолиту» и два тома «Унесённых ветром». Набор, безусловно, интересный… но девушка, привыкшая к чтению простеньких фэнтезийных романчиков на триста страничек, первое время лишь удивлённо хлопала ресницами, читая аннотации к книгам. Что-либо она знала только о той, что от Набокова, ведь как-то не интересовалась ранее классикой. Ну, по крайней мере, раньше она не видела в этом смысла. Теперь, пожалуй, самое время приобщиться.       Неделя прошла на удивление быстро. Заключённая посещала ЛФК для восстановления временно и частично утраченной моторики рук, раны на которых заживали весьма быстро из-за похорошевшего рациона и заметной заботы о них; болтала с психологом дважды, но не слишком продуктивно: Эмбер было тяжеловато раскрыться тому, кто может про неё всё-всё разболтать и пришить к её личному делу.       А ещё девушка практически дочитала «Унесённых ветром». История оказалось интересной и не такой сложной, как ей казалось.       В следующий понедельник её повели к камере содержания SCP-035. И вот к этому Эмбер морально подготовить себя не успела. Этот поход разительно отличался от других: сначала ей выдали информацию о том, что ей необходимо сделать, причём, всё было описано очень подробно. Хотя, конечно, страх от такого не исчез, просто его пришлось запихнуть куда поглуже.       Сначала её завели в смежное пространство между камерой и комнатой управления. Эмбер уже отсюда чувствовала костлявые руки смерти, но пока держалась молодцом, убеждая себя в том, что Маску одержимости она на себя не натянет и вообще ей только убраться там надо, да куб из стекла заменить. Ну, подержит она объект в руках, что такого-то? Хуже ведь бывало.       Не бывало.       Когда ей выдали специальный защитный костюм, пусть и не полный — проверяют её, гады, — а вместе с ним и все средства для уборки, её впихнули в камеру содержания. У Эмбер тут же пульс до небес подскочил: несмотря на знакомое положение, ей казалось, что вот-вот что-то произойдёт, она услышит голоса и умрёт по собственной глупости. Зажмурилась даже на пару секунд, после чего глянула сначала на Маску, а потом на стекло в управление.       А почему ничего не происходит, собственно?       Пришлось убираться. По какой-то причине это место было засрано в хлам, даже стены были покрыты чем-то вязким. В помещении от этого было душно, как в теплице, но Эмбер не жаловалась. Она лишь изредка кидала взгляд на Маску — с каким-то непонятным ей самой благоговением и с уже привычным страхом. Последнего было даже на удивление немного: всё же у неё ещё оставалось чувство какой-то… дружбы с ним, что ли. Наивно, но пока работало.       Спустя десять минут уборки большая часть камеры была убрана, однако помимо шуршания костюма Эмбер вдруг услышала что-то неразборчивое. Она замерла, покрутила головой ища источник звука и остановила свой взгляд на объекте.       «Ну и звуки ты издаёшь. Жуть, — хмуро подумала Эмбер. — А мог бы нормально поговорить без всех этих приколов.»       Постоянный шёпот утомлял. Он не сливался в спасительный белый шум, а продолжал докучать, мучая и оставляя на грани между раздражением и усталостью. Но уборке было свойственно подходить не только к концу, но и к кульминации.       Тележку, какой-то причине сделанную из стекла, с таким же стеклянным кубом на ней Эмбер подтянула от выхода к Маске. Почему-то чем ближе к нему, тем шёпот всё больше стихал. И, когда девушка, сняв крепления, раскрыла частично наполненный чёрной жидкостью куб, всё неожиданно стихло.       «Как славно, — Эмбер ужаснулась, услышав в собственной голове чужую мысль. — Не ожидал, что моя просьба будет исполнена в лучшем виде.»       Вопросы «как» и «почему» отпали сами собой. Психическое воздействие, чтение мыслей и прочая ментально-магическая херня.       «Не знала, что ты так можешь,» — отрешённо подумала Эмбер, поднимая Маску с постамента. Теперь, в руках, сама Маска казалась большой, особенно в некрупных женских ладонях. Откуда-то явилось желание рассмотреть её детальнее, но девушка вскоре вспомнила, что за каждым её шагом следят. Конечно, следят. А потому отложила объект на тележку.       «О, то, что я могу, ты выяснишь на ближайшем интервью со мной, — довольно промурчал Маска, следя за тем, как Эмбер меняет элементы постамента. Крепёж, основа, стекло, потом, кажется, снова крепление. — Ты пропустила один замок в самом низу, милая.»       — О, чёрт, точно, спасибо, — она тут же метнулась исправлять собственный косяк, случайно ответив вслух. А как только осознала очередной свой промах, скрытно глянула на комнату управления камерой — двое из научного персонала о чём-то говорили. А среди них — Морген.       Как бы он не подумал, что она тут тайно какие-нибудь побеги с Маской обсуждает. Интересно, кстати, почему он так и не начал пытаться сделать это. Разве он не из тех объектов, что при любой возможности попробуют кого-нибудь на что-нибудь подговорить? Мысли текли своим чередом, дёрганно и испуганно.       «А смысл? — Эмбер дёрнулась, снова услышав чужеродную мысль в своей голове, но быстро взяла себя в руки. Совсем забыла. — Нет, милая, если хочешь — ты только скажи, я сделаю всё, чтобы в итоге…»       Эмбер в панике помотала головой, на секунду затормаживая свой процесс обновления особых условий содержания.       «Но, видишь ли, наивно с моей стороны предположить, что ты хоть чем-то мне поможешь, сама ничегошеньки не зная! Какая жалость. Но так и есть.»       Завершение процедуры не заставило себя долго ждать. Через пять минут Эмбер выпустили из камеры. Она сняла неполный защитный костюм, отдала инструменты и остатки наполовину расплавленной секрецией конструкции и стала ждать доктора Моргена, как и было написано в инструкции. Всё-таки сеанс у психолога пропустить она, к сожалению, не могла.       Никакой оценки её действий Морген в итоге не дал, так что Эмбер не знала, всё ли она сделала правильно. Но, судя по тому, что она ещё жива, — всё прошло хорошо.

***

      С момента посещения камеры содержания девушка была сама не своя. Она старалась вести себя как обычно, но её мысли были забиты самыми разными идеями для получения наилучшего в её ситуации положения в Фонде.       Перво-наперво, конечно, стоило обсудить с кем-либо эту проблему, чтобы понять, а стоит ли пытаться. Эмбер, в теории, всегда могла прикинуться дурочкой и в итоге сделать что-то из ряда вон, дабы нарушить спокойствие в корпусе, но имело ли это смысл? Она могла продолжить играть свою роль хорошо, но к чему приведёт это?       Ответов не было. У самой девушки опыта оказалось чересчур мало во всех сферах, знаний — тоже. Она умела врать родителям, подделывать справки ради идеальной посещаемости в универе и, как выяснилось, менять стеклянный контейнер для хранения Маски одержимости, но какой от этого всего толк в этой ситуации?       За этими размышлениями Эмбер съедала себя изнутри, пока, наконец, не наступил очередной день Икс.       Спустя два дня произошло то, что предрекал Маска. То самое интервью. Эмбер предварительно дали возможность ознакомиться со списком вопросов и расшифровками предыдущих разговоров, естественно, не в полном объёме — лишь то, что касалось грядущей беседы.       Девушку, как обычно, вывели из её камеры двое охранников. В этот раз они ничего ничего не говорили — как всегда, видимо, сразу уяснив, что Эмбер не разговорчива. Или это другие сотрудники?       Её снова проводили до места содержания SCP-035. С праздным интересом она следила за тем, как они проходят контрольно-пропускной пункт, куда прячут карты доступа охранники и как их маленькая процессия в итоге оказывается у входа в массив комнат с объектом. Эмбер нервно сжимала в похолодевших и ставших деревянными руках свою копию вопросов.       Она вдруг запоздало занервничала. Голова немного кружилась, крутило живот, но это сущие мелочи. Почему она вообще так беспокоится? Они же не в первый раз видятся.       Эмбер послышались шаги, и она обернулась. Позади них были ещё двое форме и один в рыжей робе, которого чуть ли не силком тащили к камере SCP-035. Эмбер со странным ощущением в груди смотрела на него. Смотрела, понимая — это могла быть она.       Девушка подвинулась к одному из своей охраны, испуганно и беспокойно сжимая пальцы на бумаге. Прошедший мимо мужчина из D-класса зло и презрительно смотрел на всех вокруг, даже на Эмбер — и от этого у неё прошёл холодок по коже. Ненависть, направленная на охрану и на неё. И сочувствие, холодное и пренебрежительное — уже только для девушки.       Хотя, возможно, ей показалось.       Мужчину впихнули в камеру быстрее, чем могла подумать Эмбер, стоявшая в коридоре ещё добрых три минуты. Все эти три минуты она едва удерживала себя от падения в обморок — так дурно ей стало от осознания, что кого-то используют и, прямо скажем, убивают только ради какой-то глупой цели.       Но, с другой стороны, это всё-таки делала не она. И от этого становилось чуточку лучше.       Но потом ей выдали плотные перчатки и её тоже пригласили внутрь, хоть и без грубой силы. Эмбер, держась на ногах лишь чудом и опираясь на стену в первые мгновения, зашла в камеру содержания. Место едва ли изменилось с прошлого раза, однако теперь верхняя дверца стеклянного куба была поднята, а рядом стояли стол и два стула. Ну да. Ну да…       Эмбер сдержала в себе лёгкое неудовольствие при виде капель крови и чёрной жидкости рядом с подобием бронированной витрины. Главное, чтобы ничего из того, что она чувствует, не просочилось на её лицо — и всё будет чудесно.       Идеальным дополнением для камеры содержания стал расслабленно сидящий за одним из стульев хост с Маской на лице, отсалютовавший ей рукой и произнёсший тривиальное «Приветик». Прикусив щёку изнутри, Эмбер подошла ближе и села напротив, положила лист бумаги на стол и неуверенно обернулась на окно наблюдения. Силуэт Моргена ей кивнул. Перчатки пришлось убрать в карман: девушка и предположить не могла, для чего они здесь.       — Хм-м? — протянул Маска, намекая на то, что ей стоит поздороваться и ввести его в курс дела. Но, конечно, в этом самом курсе дела он разбирался в разы больше, чем она. Объект протянул ей руку.       — П-привет, — выдавила из себя Эмбер и тут же будто столкнула камень со своих плеч. Она мысленно несколько раз извинилась, когда силой заставила себя не соглашаться на рукопожатие. Нельзя, нельзя, в регламенте написано — нельзя… — Итак, к теме…       — Верно, Эмбер, — он подпёр голову руками, смотря на неё, пока девушка пыталась сложить буквы в слова. Его голос немного отличался от того, что он ранее использовал при ней. Такой… нечеловеческий. — Очень рад, что с тобой всё в порядке. Было бы весьма жаль, если бы с тобой произошло всё то же, что и с другими работавшими со мной сотрудниками… Но, впрочем, без лишней лирики. Давай, начинай. Я же не кусаюсь.       Эмбер кашлянула в кулачок, мысленно благодаря.       — Ам, первый вопрос: ты говорил, что SCP-049 потерял способность воскрешать людей в следствие инцидента. Не мог бы ты рассказать об инциденте поподробнее?       — Милая, — со вздохом протянул Маска. — В следующий раз скажи этим недалёким за стеклом, что сначала надо думать, прежде чем спрашивать. Я дал им все кусочки паззла, а они всё равно пытаются заставить меня собирать их воедино, — он печально развёл руки в стороны, откинувшись на спинку и сменяя выражение лица на трагика. — Неужели здесь, в таком антураже, я должен говорить именно об этом? Имею в виду… ты только посмотри: голые стены без единой капли индивидуальности и даже без налёта фантазии! Я загниваю здесь, а вы просите меня…       — Довольно. Отвечайте на вопрос, — голос Моргена заставил Эмбер вздрогнуть и зябко поёжиться.       — Ладно, — просто сказал Маска, наваливаясь немного вперёд и складывая руки на груди. Понятно. Значит, он просто вернулся к предыдущей манере поведения по щелчку пальца. Мило. — Эмбер, я думаю, ты поймёшь то, о чём я тебе скажу. Тогда, когда мы с ним столкнулись с бубонной чумой… знаешь, он очень изменился! Сломался. А кто бы, как думаешь, не сломался бы, напади на него собственное творение? Это действительно было ужасно! Мне было весьма печально наблюдать за тем, как он морально гниёт. С тех пор он остался таким.       Эмбер дрожащим большим пальцем провела по бумаге. Кажется, объект не планировал говорить ничего больше.       — Хорошо. Тогда… следующий вопрос. Могут ли тебе симпатизировать лишь потенциальные носители? До того, как ты их… — слово на удивление долго не складывалось из букв. —… поглотишь.       — Хмм, — Маска повёл плечами, на пару секунд отвернувшись. — Сложно сказать. Некоторые люди и объекты импонируют мне сами по себе. Без учёта их мыслей или знаний. Как я и говорил в прошлый раз: 049 понравился мне практически сразу. Да и было немало деятелей искусства, что мне нравились… — он замолчал, проводя рукой по столу. — Но, полагаю, у тебя немного другое виденье этого вопроса, не так ли?       — Я думаю, вопрос больше в том, был ли кто-то из твоих друзей или знакомых тебе достаточно приятен, чтобы вычеркнуть его из списка потенциальных носителей, — Эмбер неловко пожала плечами. Редкий раз у неё получалось правильно раскрыть тезисы на экзаменах, так что и в этот раз она не была уверена в своём виденье темы вопроса.       — Был, — просто кивнул Маска. — Знаешь ли, я тоже могу испытывать к кому-либо жалость или симпатию. Но иногда чрезмерно важно пресечь эти чувства на корню, если по другую чашу весов стоит что-то более ценное для меня.       Эмбер кивнула. Этот ответ она вполне могла понять и принять. В конце концов, большинство людей ею встреченных использовали это утверждение как главную жизненную аксиому.       — Хорошо. Хорошо… — она снова уткнула нос в вопросы. Фигурально выражаясь, конечно. — По какой причине ты напал на предыдущего… интев… интервьюера? — Эмбер приподняла бровь, смакуя слово на языке и пытаясь понять, правильно ли она его произнесла. Лишь через секунду до неё дошёл смысл целого вопроса. Но особого ужаса этого не вызвало, что даже её удивило. Маска? Вот так просто напасть? Казалось, что так похожий на ленивого сытого удава объект станет атаковать только в том случае, если его конкретно разозлить. И это казалось заключённой крайне тяжёлой задачей.       — О нет, такие хорошие темы были… Впрочем, ладно! Знаешь, когда тебе говорят, что ты будешь делать всё, что от тебя требуют, получая лишь крохи взамен, сдержаться весьма тяжело! Да и, как видишь, запрет на интервью всё равно не вернули. Не это ли говорит о том, что вам и правда нужно от меня крайне многое? — он пожал плечами, откинувшись на спинку стула. Потом неоднозначно провёл рукой в воздухе. — Но в этом случае вам всем необходимо учитывать и мои требования к обращению со мной. Я не такой послушный, как 049 или кто-либо ещё, и, будем честны, рано или поздно я всё-таки выйду на свободу — сразу после того, как рухнут стены этой изумительной общаги.       — Хм.       — Что такое? Разве я сказал что-то не так?       Эмбер удивлённо подняла взгляд на Маску и отрицательно покачала головой.       — Тогда продолжу. На самом деле, я весьма рад, что на нынешние интервью стали допускать тех, кто мне так или иначе импонирует. В первые разы… Я серьёзно, это был просто мрак. Тяжело вообще как-либо отвечать тем, кто тебя не слышит.       — Меня просто не жалко, — возразила искренне так считавшая Эмбер. Больше или меньше на одну заключённую — разницы нет, а раз она пока что полезна, так почему бы не использовать её?       — Ты всерьёз так считаешь? — он усмехнулся, на мгновение подавшись вперёд и заглянув ей в лицо. — Что же, изучи статистику выживающих при нарушении условий содержания, а потом снова посмотри на меня. Мы идеальные противоположности, а ведь всё равно так схожи…       — Объект 035, не отходите от темы. Лорн, следующий вопрос.       Девушка продолжила допрос, с каждой секундой чувствуя себя спокойнее и лучше. То ли ограничение в общении сказывалось на ней столь пагубно, что она готова была ответить любому, кто хотя бы звук в её сторону издаст, то ли Маска оказался в действительности неплохим собеседником, что обращал внимание на каждое её слово. Он был разговорчив ровно настолько, насколько нужно, и выражался красиво и правильно, но приземлённо, ровно так, чтобы Эмбер поддерживала обсуждение некоторых вопросов, не чувствуя себя при этом глупо из-за оговорок или прочего подобного. Даже несмотря на мрачность некоторых вопросов и описанных объектом историй, девушка впервые ловила себя на мысли, что в действительности сопереживает кому-либо. Вот правда впервые.       Интервью закончилось хорошо. Просто в какой-то момент написанное на листе кончилось — в отличие от двух прошлых не очень удачных попыток бесед, — и об этом Эмбер сказала Моргену. Тот сразу сообщил ей о её последующих действиях:       — Чудно. В таком случае, могу ли я попросить Вас вернуть Маску на место?       Его голос прозвучал для заключённой отстранённо и холодно, ей показалось, что это был и не Морген вовсе, но это, конечно, глупости…       — Можете повторить, пожалуйста? Я, кажется, не расслышала, — осторожно попросила Эмбер, внутренне холодея. Нет, она, конечно, делала это раньше разок, но чтобы снимать с трупа, явно уже начавшего разлагаться из-за отрицательного влияния объекта… Какого чёрта?       — Верните объект 035 на место и закройте его в стеклянном кубе.       Девушка пару секунд бездумно и пристально смотрела на стекло, едва сдерживая в себе все накопившиеся эмоции, потом кивнула и повернулась обратно к Маске.       — Можно, пожалуйста, сделать это?.. — неловко и тихо спросила она. По крайней мере, если бы ей пришлось повторить опыт Наблюдателя с прошлого интервью, она бы вряд ли такое пережила. Без разрешения объекта сделать что-то такое казалось невозможным.       — Хм-м-м, — задумчиво протянул Маска, облокачиваясь одной рукой на стол и поворачиваясь корпусом к тому самому кубу. Потом он снова глянул на неё, ехидно наклонив набок. — Только если очень осторожно. Не урони уж, — промурчал, ожидая её реакции. Та не заставила себя долго ждать: Эмбер удивлённо смотрела на него, кажется, пребывая где-то между шоком и каким-то странным ощущением вроде благоговения, но не такого яркого, как у любителей религии, а, скорее…       Наверное, это была доверительная благодарность, как когда тебе впервые доверяют и впервые же показывают это на деле.       Эмбер поднялась со стула, доставая перчатки и натягивая их на всё ещё покрытые корочками ладони. Пальцы немного не слушались, но девушка терпеливо делала всё как надо, игнорируя эту крохотную преграду на пути к чему-то явно важному. Она обошла стол и приблизилась, сверху вниз глядя на фарфоровое изваяние. Хотя на деле казалось, что как раз наоборот, снизу вверх, как на большую помпезную скульптуру. Ей правда впервые выдалась возможность рассмотреть Маску без лишней нервотрёпки. И она не пожалела.       Смягчённые, ровные линии и переходы между плоскостями, граничащие с редкими, но такими необходимыми резкими впадинками и углами. И блеск. Такой же ровный, без каких-либо натёков лака, если он там вообще был, — материал, казалось, ничем не покрыт, просто сияет изнутри сам по себе.       Эмбер сомневалась, что копию такой Маски реально сделать руками. Когда-то она изучала мастерство лепки из обжигаемой глины и некоторых других материалов, и ничего даже близко похожего не выходило даже с учётом использования глазури.       — Эмбер? — раздалось за стеклом. Кажется, она засмотрелась. Моргнув и мысленно отогнав от себя от себя всю эту слишком уж привлекательную ауру, Эмбер подняла руки и без особых усилий отсоединила объект от трупа. Она тут же, не желая смотреть на то, что стало с его лицом и головой в целом, отвела взгляд; тело носителя обмякло. Уже без особых странностей она вернула Маску на постамент и закрыла куб на небольшие, но надёжные замочки. Но перед тем, как стекло коснулось стекла, она услышала простую, но такую необходимую ей сейчас мысль:       «Увидимся.»       Потом её выпустили из камеры содержания, изъяв перчатки и лист с вопросами.