Руководство по приготовлению бич-пакета

Это действительно было только начало программы. Виктор и впрямь повел Юри гулять. Покинув школу, они прошли мимо автобусных остановок, вероятно, Виктор хотел поехать на метро. – Я и на метро никогда ездил в Москве, – сказал он немного скованно и довольно тихо. Юри все еще было немного неловко из-за того, что Виктор знал, какой вчера хартбрейк он закатил. На улице было многолюдно, проезжая часть была рядом, поэтому Виктор при всем желании не смог услышать, что там ему поведал Юри. Наклонившись ближе к нему, Виктор переспросил. – Что говоришь? Лицо Виктора было в считанных сантиметрах от лица Юри, и пусть Виктор сделал так, исходя из практических побуждений, Юри немного умирал внутри. От Виктора слишком приятно пахло. – Г-говорю, что не ездил еще ни разу тут на метро, – и искоса посмотрел на Виктора. Тот был шокирован до глубины гипотетически сущетвующей души и перевел расширившийся от удивления взгляд на Юри. Юри пришлось немного вжать голову в плечи, ибо Виктор был непозволительно близко. Сердечная мышца точно сегодня надорвется. – Н-да, товарищ, – Виктор покачал головой. Попали они в самый час пик, и как только они сошли с эскалатора и оказались посреди хаотично движущихся амеб, Виктор крепко взял Юри за руку, чтоб того не унесло толпой. Юри попытался воззвать к здравому смыслу и сказать, что в Токио во время час пика народу не меньше, чем тут, если не больше. Но Виктор пресек все сопротивления, ответив, что в Токио Юри знает, что к чему, а тут Виктору придется его с собаками искать, если потеряется. В вагоне Виктор старался держаться ближе к Юри, а сам Юри вновь вспоминал всех своих несуществующих богов и молился, чтобы никто к ним не прикопался. О России было много мемов в интернете на эту тему. Хороших и плохих. Они вышли на Охотном ряду, совершив какие-то невероятные пересадки. Юри мысленно благодарил провидение, что тогда, в июле, все-таки решил в пользу наземного транспорта и не поехал на подземке. Оттуда бы он не выбрался. Виктор воодушевленно вел Юри по Красной Площади, благо, уже отпустив его руку, и затирал какую-то очередную байку про мавзолей Ленина. Как он, будучи четырехлетней, непонимающей ничерта, что происходит вокруг, зиготой, простоял вместе с папой два часа в очереди на вход и посмотрел на высушенного, как изюм, батюшку Ленина. – Батя сказал, что на Ленина посмотреть обязательно всем, правда, непонятно зачем, но очень надо, – Виктор, теперь с высоты прожитых лет, рассуждал о былых временах, – но, честно говоря, моя жизнь никак не изменилась после этого, духом коммунизма я не проникся, и не советую туда заглядывать. Он повернулся к Юри. Юри очень внимательно слушал и разевал варежку, осматривая Красную Площадь. Но тишина затянулась, и он взглянул на Виктора, с задержкой понимая, что, оказывается, следующая строчка предназначалась ему. – А, ну… Да, я тоже не очень хочу смотреть на.. э, батюшку Ленина, – немного хмурясь, Юри передернул плечами. Русские всерьез приходили посмотреть на мертвого человека, как на достопримечательность? Виктор рассмеялся в голос. – Схватываешь на лету, – и по-братски хлопнул Юри по спине. Пусть будет так. Не так, как хотелось бы, но это лучше, чем ничего. Когда Юри делал селфи на фоне храма Василия Блаженного, чтобы потом отправить Мари и друзьям, Виктор внезапно влез в кадр: с размаху прислонился к Юри и случайно коснулся щекой щеки Юри. Отодвигаться он не счел необходимым, так и остался стоять, пока Юри дрожащей рукой и с пылающим лицом не сделал фотку. Потом, наконец, отодвинулся и подмигнул ему, сбитому с панталыку. Подойдя к Нулевому Километру, Виктор рассказал, что это нулевой километр Шрёдингера. – Как бы он тут, но на самом деле отсчёт расстояния начинается от Главного Почтамта, – Виктор сыпал историческими фактами и интересностями, практически не закрывая рта. Юри не удержался и прыснул, закатывая глаза. Заметив это, Виктор захлопнулся и в непонимании посмотрел на развеселившегося Юри. – Ты путеводитель по Москве прочитал? – он насмешливо приподнял бровь. Того вопрос вообще не смутил. – Нет, конечно, я на истории очень внимательно слушал, – видимо, решив, что его обаяние способно развеять любые сомнения, Виктор не повременил самодовольно ухмыльнуться. Юри понятливо качнул головой, изобразив преувеличенную задумчивость. – М-м, ясно, а то я тоже, когда хотел посмотреть Москву, полистал несколько. Ты и впрямь время зря у Мариванны не терял. Виктор, всенепременно, согласно покивал, авторитетно приподнимая брови. – Ну так, а ты что думал. Юри отрицательно промычал. – Я даже не сомневался в твоих глубоких познаниях. Важность на лице Виктора сменил лукавый взгляд. – Юри, ты даже не представляешь, насколько глубоки мои познания. Юри молча посмотрел на Виктора, усмехнулся и покачал головой, пихнув того в бок. – Но это не так актуально, как то, что ты должен загадать тут желание, – Виктор подтолкнул Юри, чтобы тот встал в центр знака. – Что-то многовато желаний на сегодня. – Цыц, – установив Юри на месте, Виктор упёр руки в боки. – Значит, смотри, смотришь вон на ту часовню, встаёшь на одну ногу и левой рукой через левое плечо кидаешь монетку так, чтобы она осталась в пределах рамки. – Монетку… – Юри начал рыться по карманам, в поисках мелочи. – Держи, – Виктор явно подготовился и практически сразу выудил из брюк какие-то копейки. – Короче, бросаешь и загадываешь желание. Юри кивнул. Виктор объяснял эти нелепые правила для загадывания желания так, будто от этого зависела его жизнь. Юри не имел права его подвести, поэтому встав, согласно всем условиям, он призадумался. Чего бы еще пожелать… Впрочем, предыдущее желание он загадал не в день рождения, а потому лучше бы продублировать. Зажмурившись, непонятно зачем, Юри запустил монетку, и тут же понял, что все опять пошло по пизде. Услышав «ой» из-за спины, он мигом обернулся. Своим снайперским выстрелом пятью копейками Юри попал в лоб какому-то мужчине. Он немедленно начал извиняться и раскланиваться, но Виктор вовремя встрял, придерживая Юри за плечи, чтобы остановить эти конвульсивные поклоны. – Извините, мой друг просто не рассчитал силы, – Виктор виновато улыбнулся и поджал губы. – Ну, ребят, даете, – мужик махнул на них рукой и пошел себе дальше. Только когда он уже отошёл на приличное расстояние, Юри разглядел идущую рядом с ним маленькую девочку, которая, казалось, была в полном обмундировании настоящей принцессы. Стало понятно, почему мужчина был таким терпеливым. – Какой кошмар, – Юри спрятал лицо в ладонях, лишь бы скрыться от этого мира хоть на секунду. – Да брось, Юри, подумаешь, – Виктор хрюкнул, – ну попал человеку в лицо, когда загадывал желание, может так даже эффективнее будет. Виктор откровенно смеялся над ним. Юри, отняв руки от лица, бросил на того испепеляющий взгляд и пошел в ту сторону, откуда пришёл мужчина. – Юри, нам не туда, если мы хотим на Арбат! – крикнул Виктор ему вслед. Юри остановился и едва сдержался от того, чтобы не завыть от неловкости. Виктор, продолжая над ним потешаться, подошел к Юри, приобнял за плечи и повел в противоположную сторону. Пока они дошли от Красной Площади до Старого Арбата, Юри замерз, как цуцик. Он искренне не выкупал, почему нельзя было доехать на автобусе. Виктор вполне резонно обрубил все жалобы на корню. – Ну ты же хотел погулять. На это Юри ответить было нечего. На Арбате они не встретили Хари Кришну, Кришну Раму, и Виктор был крайне этим опечален. Сказал, что, наверное, сейчас не сезон, и они улетели в теплые края заваривать шишки. Юри не понял, что за шишки, и не преминул уточнить. Виктор наградил его нечитаемым взглядом, а потом, склонившись, тихо ответил. – Потом на ушко тебе скажу. И многообещающе улыбнулся. Подойдя к одной из торговых палаток с шапками и другими зимними вещами, Виктор безошибочно выцепил кислотно-розовую ушанку и нахлобучил ее Юри на голову. Юри даже возмутиться не успел. Виктор посмотрел, оценил, приложив указательный палец к подбородку, потом недовольно цокнул. – Нет, не твое, – и раздосадованно положил шапку обратно. Шанс выбрать головной убор себе самому Юри не предоставили, поэтому пришлось терпеливо ждать, пока Виктор, постоянно консультируясь с продавщицей, выбирал самую лучшую ушанку. По итогам голосования, до которого Юри, конечно же, не допустили, победила с феноменальным отрывом 2:0 темно-серая ушанка из искусственного меха. Расплатившись, Виктор довольно надел Юри шапку на голову. – Подарок, – тепло улыбнулся он, – с днем рождения, Юри. Юри фыркнул, стараясь скрыть смущение, ибо каждый раз, когда Виктор произносил его имя, хотелось покинуть стратосферу и слетать до Луны и обратно. – Спасибо большое, мне очень нравится, – он потрогал мягкий мех, – теплая. – Еще бы, – Виктор был рад чуть ли не больше Юри. Юри просто надеялся, что это не снова игра его воображения. Потом они плавно переместились к палатке с матрешками. Виктор очень настаивал на покупке той, что была с Путиным, но, на этот раз, Юри не позволил творить произвол и самостоятельно приступил к выбору. Взгляд сам по себе упал на матрешку с серебряными волосами и голубыми глазами. Юри уже знал, какую хочет взять, но добрых несколько минут колебался, размышляя, не будет ли его выбор слишком очевиден. «Конечно же будет», – услужливо подсказал здравый смысл. Но это, в конце концов, просто матрёшка, смотря потом на которую, он будет вспоминать этот период жизни, поэтому она должна быть максимально хорошей, чтобы перекрыть все плохие воспоминания. – Ну чего? – терпение Виктора закончилось еще на выборе ушанки. – Очень сложно, их так много, – Юри пробубнил себе под нос, уткнувшись в шарф от холодного воздуха. Виктор тяжко вздохнул и принялся досконально изучать ассортимент. – Ну вон, вот эту возьми, классная, – он указал рукой как раз на ту самую матрёшку, на которую Юри и сам положил глаз. «Какая неожиданность». – Думаешь? – Юри наклонился ближе, рассматривая узор. – Угу, – он шмыгнул носом, – и пойдём уже куда-нибудь завалимся, а то есть охота. Юри озабоченно обернулся на Виктора. – Ты замёрз? Хочешь шарф? – Юри готов был и куртку с себя снять, лишь бы Виктор не мерз. Виктор раздраженно хмыкнул. – Нет, Юри, я проголодался, растущий организм требует топлива. – Но мы же ели торт. Виктор скептично выгнул бровь. – Юри, что есть 430 грамм вафель, поделенные на шесть человек? В этом был смысл. – Молодые люди, вы покупать что-то будете? – продавщица прервала гастрономическое дебаты и недовольно взирала на ребят, которые посмотрели почти всех матрешек, но так ничего и не взяли. Юри немного всполошился и торопливо ответил. – Д-да, вот эту, пожалуйста, с серыми волосами, – и указал на приглянувшуюся матрешку. – На меня, кстати, похожа, – как-то невпопад прокомментировал Виктор, когда продавщица протягивала пакет с куклой Юри. Юри окаменел. – Ох, ну, – он замялся, – да, наверное… Виктор задумался ненадолго. А потом внезапно щелкнул пальцами и, очевидно, озаренный какой-то потрясающей идеей, резво повернулся к Юри. – Если я вдруг решу застраховать свою жизнь на случай непредвиденных ситуаций, то я сделаю эту матрешку своим крестражем, а ты станешь моим страховым агентом, заключим выгодную сделку, а? Юри не понял эту русскую тарабарщину, но лично убедился, что Виктору и впрямь не мешало бы поесть. – Крестраж? Страховка? Я не понимаю, Виктор, – Юри было действительно интересно узнать Виктора Никифора поближе, и чем тот увлекался. Всю дорогу, разыскивая место для трапезы, Виктор вещал о вселенной Гарри Поттера, посвящал Юри в русскую терминологию, и затронул тему юрисдикции, чтобы объяснить Юри понятие "страховки". На пути им повстречался чувак в кигуруми единорога, вид которого скорее внушал ужас, чем желание сфотографироваться. Потом их активно зазывал темнокожий мигрант в русском народном костюме в ресторан с национальными русскими блюдами. Благо, прямо неподалеку виднелась вывеска с какими-то иероглифами, и Виктор, сказав, что они у них сегодня день дегустации суши, потащил Юри в сторону того ресторана. Заведение оказалось китайским, потому им пришлось продолжить свои поиски, так как Виктор был твёрдо намерен накормить Юри русскими суши. Спустя минут сорок брождения среди многочисленных туристов и представителей народов СНГ, Юри с Виктором таки наткнулись на японское кафе. Долго не раздумывая, они организованно зашли внутрь. Рассевшись и заказав напитки, Юри принялся изучать меню. Виктор наблюдал за реакцией. Сначала лицо Юри оставалось неизменным, но с каждой иллюстрацией и списком ингредиентов под ней, его выражение приобретало все больший оттенок полнейшего замешательства. Под конец, Юри медленно поднял голову, отрывая взгляд от меню, и посмотрел на выжидающего Виктора. Тот еле сдерживался от того, чтоб не заржать в голос. Даже подбородком уперся в подставленный кулак, испытующе взирая на вошедшего в ступор Юри. – Виктор, знаешь… – взгляд Юри был обращен в никуда. – Очень внимательно тебя слушаю, Юри. – Там же ведь и на японском список ингредиентов есть, – Юри вновь вернулся к списку блюд. Виктор утвердительности промычал. – Что-то приглянулось? – невинно поинтересовался Виктор. Юри вновь посмотрел на Виктора. – Я даже на японском ничего не понял. Юри был озадачен до глубины души. Дальше было некуда. Дно пробито. Виктор не выдержал и рассмеялся чуть ли не до слез, пряча лицо в ладонях, чтобы не так сильно пугать остальных клиентов. – Могу предложить свою помощь, – уже успокоившись и отхлебнув немного принесенного зеленого чая, Виктор, наконец, тоже принялся за изучение меню. – Да, пожалуйста. Заказ принесли, и Юри с любопытством принялся осматривать содержимое тарелок. Плюс-минус рассудив, где какой наполнитель, Юри тихо произнес «итадакимас» и, расщепив палочки, потянулся к урамаки, обернутому в лосось. – Что? На внезапный вопрос Виктора, Юри резко поднял голову. – А? – он был полностью увлечен дегустацией гастрономических извращений над родными суши. – Ты сейчас только что что-то сказал, – Виктор озадаченно хмурился. – А-а, так принято говорить в Японии перед тем, как начать есть, – он налил соевый соус в пиалочку. – И что это значит? – Виктор в это время просто накладывал себе всего и сразу в тарелку. – Как бы это получше перевести… – Юри ненадолго задумался, опустив голову. – Наверное, что-то в духе, да приступим же к поглощению еды? Юри прервался, формулируя свою мысль на русском. – Но вообще это все уходит в мифологию и историю, там скорее был смысл, когда сидишь над своей добычей и говоришь ей, что я принимаю Вашу жизнь, ради продления своей жизни. Виктор немного сломался. Юри помог ему. – Ну то есть, я принимаю жертву суши и съем их ради продления своей жизни, я выражаю им свое почтение. Виктор протянул длинное «а-а». Юри пождал губы и покивал. – Блин, ну тогда я тоже хочу выразить суши свое почтение. Как там еще раз? – Виктор поморщился, изображая рукой в воздухе нечто абстрактное, очевидно, намекая на японский язык. Как же Юри его понимал. – И-та-да-ки-ма-су, но последний звук «у» немного опускается. Виктор сосредоточенно угукнул. – Ну тогда, итадакимас! – Хаи, – Юри улыбнулся и кивнул. Юри русские суши заценил. Даже очень. Запомнил несколько комбинаций, чтобы потом дать рецепт маме. Виктор принялся вести светские беседы. – Ну расскажи мне, Юри, есть у тебя барышня, аль нет? – он доедал оставшиеся суши, ибо заказал на троих, если не больше. Юри никак не мог взять в толк, почему Виктора так интересует наличие девушки у него. Либо это мальчишечьи-девчачьи разговоры. Юри, отпивая чай из кружки, предпринял попытку за ней спрятаться. Тема ему была некомфортна, и разговаривать на этот счёт не улыбалось. – Эм, нет, – чай катастрофически быстро заканчивался. Виктор подпер щеку кулаком. – А чего так? Не нравится никто? Может, в Японии кто был? – он не сдавался. Юри глубоко вздохнул. Сложно было сказать, что смущало его больше: тот факт, что Юри за все 16 лет и один день жизни не удосужился ни с кем закрутить роман, или то, что задавал эти вопросы именно Виктор. Весь такой из себя Виктор. – Ну, мне лет в пять нравилась Юко, но сейчас это, скорее, братская привязанность, – Юри смущенно опустил взгляд. – И все? – Виктор либо издевался, либо действительно не мог этому поверить. Юри покивал. – Ну-у, дорогой мой, это мрак, конечно, – Виктор откинулся на спинку кресла, складывая руки на груди. – А у меня вот еще Светка была из 8«В». Какой же у нас был страстный роман, у-у. Виктор мечтательно закатил глаза и выглядел прямо как его дед из очередного рассказа, когда один раз тот на рыбалке выловил во-о-от такого окуня. Пока Юри предавался воспоминаниям о дедушке Виктора, а он сам продолжал делиться подробностями своей личной жизни. – А однажды мы, короче, вместе сбежали с урока и закрылись в каб–… – Виктор, пожалуйста, можно мы поговорим о чем-нибудь другом? – Юри чуть ли не взвыл, слушать о любовных похождениях Виктора было из рода очень жесткого мазохизма. Виктор заглох, не ожидая, что его прервут на самом интересном моменте, но тем не менее согласно кивнул. – Ну и как у тебя с русским успехи? Отличная тема. И только Юри хотел сказать, что все как обычно плохо, его словно обухом по голове огрело. Он должен был сегодня писать сочинение после уроков. Смена эмоций на его лице была слишком явной. Виктор тоже нахмурился и взволнованно спросил. – Юри, ты чего? – и немного склонился над столом, стараясь приблизиться к оторопевшему Юри. А тот был готов сейчас же встать и мчаться в кабинет Изольды Тихоновны, молить о прощении и втором шансе. – Нам Изольда Тихоновна сегодня сказала прийти после уроков сочинение писать, – он перевел перепуганный взгляд на Виктора. – Что же делать, она наверно меня убьет... Голос дрожал от нарастающей паники, а зрачки в ужасе сузились. Виктор заметно выдохнул и положил свою ладонь поверх руки Юри. Тот дернулся как дикий зверек от прикосновения. – Юри, не переживай, она тебя не убьет, максимум, заставит написать это сочинение дома. Ей тоже не в кайф оставаться с тобой одним второй день подряд, – он ободряюще улыбнулся. – А уж с домашним сочинением я тебе подсоблю. Мы как раз забросили наши с тобой занятия. С Маккачином заодно повидаешься. Он жутко скучает. На последней фразе Виктор чуть сжал ладонь Юри. Очевидно, он нащупал нужный рычаг, и на имени «Маккачин», Юри смог, наконец, задышать полной грудью. – Ты прав, да, спасибо , – Юри смотрел на руку Виктора и не был точно уверен, что волнует его на данный момент больше. Виктор, заметив этот напряженный взгляд Юри, одобрительно качнул головой, а ладонь убрал. Тепла Виктора сразу стало не хватать. На прощание, после того, как подробно объяснил Юри путь домой, Виктор назначил время их занятия на следующую неделю, заверив, что так надрессирует его по причастным и деепричастным оборотам, что Изольда Тихоновна падет к его ногам. Юри сказал, что, возможно, такой уровень ему и не нужен. – Нужен, Юри, нужен, – и дополнил свою загадочную улыбку очередным подмигиванием. Юри наверное стоило почитать книжку по языку тела и жестов, а то Виктора на словах он точно никогда не поймет. Следуя четким указаниям Виктора, Юри смог добраться до дома, правда, в метро, переходя на другую ветку, все-таки заблудился, и пришлось в панике писать Виктору и спрашивать, как ему жить дальше. Виктор ему позвонил, и кое-как с плохим сигналом в метро Юри-таки смог перейти на рыжую ветку. На фоне разговора, Юри слышал голос Вали, которая спрашивала, какой фильм Виктор хочет посмотреть, но не стал на этом зацикливать внимание – портить впечатления после прогулки с Виктором отчаянно не хотелось. Добравшись домой, Юри позабыл и про ненаписанное сочинение и про вчерашнюю обиду, просто был счастлив сегодняшним днем. Столько хорошего с ним не происходило с самого отъезда из Токио. Надо будет обязательно рассказать Мари и Юко с Такеши, что с суши им определенно стоит поэкспериментировать. С такой легкой головой и уютными мыслями о Викторе и своих друзьях Юри забылся крепким сном. На следующий день, придя в школу, Юри откровенно не понял с чего ловил на себе настораживающие взгляды одноклассников. На общаге он мучительно пытался проанализировать подобное поведение и причины ничем неприкрытой агрессии. Но стоило ему вспомнить, что вчера он прошляпил сочинение, сразу же стало крайне стыдно и отчасти страшно. Его одноклассники остались на дополнительное сочинение из-за его скудных познаний русского языка, а сам Юри очень успешно свалил гулять. Обществознание, и так потерянное среди остальных предметов, было полностью проигнорировано, а Юри принялся за обдумывание плана по заглаживанию вины перед одноклассниками. По окончании урока, Юри уже собрался с мыслями и встал из-за парты, с подготовленной речью и достойными извинениями, но высказать ему это все так и не удалось. Крепкий Васек, который не тянул на девятиклассника уже очень давно, на голову выше Юри, выволок его из кабинета чуть ли не за шкирку. С ним были еще пару одноклассников, чьих имен Юри так и не запомнил. – Пойдем, побазарить надо. Юри, которого все продолжали подталкивать и тащить куда-то по коридору, очень долго не мог сориентироваться в ситуации. А когда понял что к чему, тут же похолодел от ужаса. Это все было не к добру. – Р-ребят, я не специально забыл, я сегодня приду писать… – но его не слушали. Не сразу, но осознав, что идут они в туалет, Юри вообще чуть коньки не отбросил. Надо было затормозить, начать упираться и постараться вырваться из хватки, однако ноги абсолютно не слушались, став будто чужими. Благо, их уверенный марш был приостановлен толпой пятиклассников или около того. В их рядах Юри смог мельком разглядеть светлую макушку Юрио. Он, наверное, не иначе, как услышав охваченные страхом мысли Юри, в которых было произнесено непростительное заклинание, обернулся и, заметив его, наградил хмурым взглядом и отвернулся. Юри же в этот момент позорно подумал, что хоть бы его сейчас унесло вместе с этой волной школьников куда подальше от своих одноклассников. А Васек, несмотря на нескончаемый поток младшеклассников, таки проложил путь, аки ледокол, к мужскому туалету. Они проворно затолкали Юри внутрь и закрыли за собой дверь. «Все-таки ценят приватность», - мимолётно пронеслась абсурдная мысль в голове. Сожалению Юри этому факту не было предела. Но разборки устраивать у него не было никакого желания. – К чему это все, если хотите, я могу дежурить за всех в этом месяце… – договорить ему не дали, только со всей силы отпихнули к раковине. Поясницей Юри приложился знатно, чуть искры из глаз не посыпались. Рюкзак скатился с плеча и шмякнулся на пол, а раковина под его весом как-то подозрительно захрустела и пошатнулась. – Ну че, хорошо вчера с друзьяшками повеселился, пока мы там торчали в кабинете у этой ебанутой? Юри не был намерен прогибаться, хотя внутри все цепенело от ужаса и неизвестности того, что с ним будут делать дальше. Выяснять не хотелось. А держаться воедино не выходило. – Я н-не хотел, так вышло, я бы обязательно… – часть предложения от нервов Юри произнес на японском. – Я обязательно напишу это сочинение, я п-понимаю, что это из-за меня вас загрузили… Его вновь прервали. – Тебе тут не Япония, чтоб на своем вякать, – Васек скалой двинулся на Юри, кажется, окончательно взбешенный его оправданиями и попытками уладить конфликт мирно. – Раз понаехал, так будь послушной сучкой и не отсвечивай. – Я не хотел –… – Ты заебал там что-то себе под нос бубнить, – это видимо была последняя капля, а, может, у них был заранее прописанный сценарий. Васек замахнулся и своей тяжелой лапищей припечатал Юри по виску, смахнув с носа очки. Никак сгруппироваться Юри не успел и руками голову не прикрыл: от удара в глазах потемнело, а голова отозвалась чугунным звоном. Его повело в сторону и он всем весом навалился на не менее шаткую соседнюю раковину. Щека горела. Проверив рукой, на пальцах осталось немного крови. Видимо, задело металлом очков. Это не было неожиданным поворотом, но Юри не думал, что все и впрямь зайдет так далеко. Ну максимум, обзывательства, как и было до этого, ну или вот к стенке отпихнут. Сердце от страха замерло и переехало в район пяток, а мозг решил отключиться и заняться своими делами. Удар выбил из колеи, и активировался аварийный режим “похуй”. Один из товарищей тоже подошел ближе и смял упавшие очки Юри кроссовком. Стекла неприятно захрустели по плитке, от чего кожа покрылась гусиной кожей. Юри, не иначе, чем в каком-то бреду, отстраненно подумал, сколько еще новых пар ему придется заказать в этой чертовой стране. Его побег из реальности не остался незамеченным и взбесил одноклассников ещё больше. Этот Василий-переросток ещё раз, для профилактики, ощутимо пихнул Юри в плечо. – Че, не приделах, что ли? Гордый больно, – он схватил Юри за ворот рубашки, грубо придвинув к себе, и ткань больно впилась в шею. – Со старшаками дружбу теперь водишь и думаешь, что крутой? Один из четких пацанов выхватил из кармана Юри телефон и уже замахнулся, чтоб разбить. Юри просто висел тряпичной куклой и понимал, что даже если он и попытается как-то вырваться, то не сможет справиться с этим бульдозером и его двумя дружками. Переговоры тоже не возымели никакого эффекта. Сдаваться было не в правилах Юри, но трезво рассуждая, помочь он себе никак не мог, только ухватился за запястье Василия, чтобы дышать было чуть легче. Пока Юри предавался стратегическим размышлениям, третий присутствующий вдруг решил озвучить свое мнение насчет происходящего. – Пацаны, может, это уже слишком? Очкарик и так уже получил. Одноклассники на него обернулись, собираясь что-то ответить на такой акт милосердия, а судьба телефона так и осталась нерешенной. В этот момент дверь туалета распахнулась и ручкой громко стукнулась, видимо, не впервые, о вмятину в стене, а внутрь влетел бешеный Виктор. – Совсем охуели? – сквозь зубы, процедил он, чуть ли не рыча. Виктор с размаху швырнул в несостоявшегося миротворца рюкзак, а Васька пнул с ноги в живот. До Брюса Ли, конечно, как до Луны пешком, но Юри наконец-то высвободился из хватки Васька. Виктору этот выпад с рук не сошел, и ему практически сразу прилетело кулаком по ебалу. Будучи на адреналине, внимания на этом Виктор особо не заострял и в долгу не остался, от души прописав Ваську в нос. Юри прирос к раковине и в размытых пятнах мог разглядеть только растрепанную гриву Виктора, сцепившегося с Васьком, посреди этого гомона из ругательств и проклятий. Василий же немного сливался с окружением. Виктор, казалось, пытался его придушить локтем, а Васек мертвой хваткой вцепился в волосы Виктора и очень усиленно старался вырвать пару клоков, если не снять скальп. Остальные двое соучастников отошли от места битвы, чтоб случайно не задело. Миротворец, как раз тот, пытавшийся спасти телефон Юри, медленно продвигался по стеночке к выходу. – Ну нахер, сейчас преподы слетятся на шум. Валим. Товарищ, в руках которого была судьба телефона Юри, отбросил его в сторону и удрал вместе с дружбаном. Видимо, карма Юри распространялась еще и на его вещи: если судить по звуку, экран разбился вдребезги, даже бампер отлетел. За дверью послышался шум из разных голосов. Юри уже было подумал, что это его одноклассники слетелись поглядеть на представление. Но вместо них в туалет ворвалась Лилия Барановская. – Прекратите этот беспредел сейчас же! – она закричала так, что у Юри в ушах зазвенело, усугубляя боль от удара. Виктор, придавивший Васька к стенке, остановился и оглянулся на Барановскую. Сложно было сказать, какое выражение лица у него было, но Юри логично рассудил, что рад он вряд ли был. – Никифоров, ты слышал меня? Отошли друг от друга! – Лилия Алексеевна была в ярости. Виктор вернул свой взгляд к Ваську. У того явно был разбит нос: кровь, текущую по его подбородку, Юри смог разобрать. Напоследок, посильнее прижав локоть к горлу Васька, Виктор от него отлепился и, отойдя на несколько шагов, обернулся к Юри. А Юри драку в прямой трансляции наблюдал впервые и откровенно не знал, что обычно делают в таких ситуациях. Хотелось подойти к Виктору поближе и, наконец, проверить, цел ли он, а то со своим зрением только очертания лица Юри и видел. Благо, Барановская, в отличие от Юри, знала что делать. – За мной в медпункт. И, подождав, пока Виктор и Василий покинут туалет, развернулась на каблуках и повела дебоширов в медкабинет. Юри быстро нашарил на полу темное пятно телефона и, подобрав разбитый смартфон, двинулся за ними. Взъерошенные и злые, Виктор с Васьком плелись за Барановской. Юри из-за спины пытался определить повреждения Виктора, но тот, очевидно, почувствовав его взволнованный взгляд, вновь оглянулся на Юри. Теперь Юри пусть и размыто, но смог увидеть кровь на губе и покрасневшую скулу. Виктор немного замедлил шаг и, поравнявшись с Юри, наклонился к нему, тихо прошептав: – Не сцы, прорвемся. Сказал он это еле слышно, практически Юри на ухо, но, видимо, все ещё недостаточно тихо. Васек кинул на них презрительный взгляд и в отвращении скривил губы. Барановская тоже заметила развернувшуюся драму в миниатюре. – Отставить, разговоры будете разговаривать с директором. Все трое объяснительные писать и родителей в школу. Когда Барановская припечатала, что «все трое», Юри подумал, что скорее ему одному стоит отчитываться за произошедшее. Или Ваську с его дружками. Но никак не Виктору. Юри подставил абсолютно всех, теперь еще и родителей приплел. Когда они подошли к медкабинету, Лилия Алексеевна осмотрела всех троих с ног до головы придирчивым взглядом и, поняв, что досталось каждому и немало, коротко указала головой на дверь. – Марш в кабинет, потом наведаемся к директору. И быстрым шагом удалилась в сторону каморки Фельцмана. – Ну че, япошка, ебырь твой на помощь прибе–… – Захлопнулся, – Виктор метнул в того убийственный взгляд, – или мало квасни на лице? Васек не то чтобы присмирел, но еще больших разбирательств со школой иметь не хотел. – Идем, чего стоим, – Виктор открыл дверь, не стучась, и легко подтолкнул Юри, чтобы тот зашел первым. Только сейчас, оказавшись в оплоте валокардинчика для учителей, Юри ощутил, как ныла ушибленная спина при ходьбе. – Ну и чего вы? – Анька, которая медсестра, была не в восторге от представшей картины. У Виктора была разбита губа, покрасневшая скула начинала синеть, а на голове был искусный пример прически эпохи барокко. Ваську досталось не меньше: нос был расквашен похлеще Викторовой губы, и отекла бровь. Выглядел он и до этого не шибко притягательно, а теперь на Хэллоуин можно было и без грима идти. Юри ощутил абсолютно неуместную гордость за Виктора, что тот смог задать этому Василию жару. – Ну давайте по очереди, шпана, – утомлённо выдохнула медсестра, берясь за вату и перекись. Васька начали обрабатывать первым, ибо выглядел он хуже всех. В кабинете воцарилась абсолютная тишина. Надо было спросить Виктора о самочувствии, но присутствие посторонних немного смущало. Юри тряхнул головой, стараясь избавиться от своих размышлений. Все еще немного колеблясь, Юри нерешительно, но очень аккуратно поднял руку и осторожно дотронулся до плеча Виктора. Тот обратил вопросительный взгляд на Юри. – Как себя чувствуешь? – Юри очень не хотел, чтобы их услышали, поэтому говорил едва слышно. Виктор кивнул. – Нормас. Юри облегченно выдохнул. – Ну и чего не поделили, товарищи? – медсестра крайне медленно обрабатывала разбитый нос Василия. – Поговорить надо было, а то этот чурка… – Васек был готов в красках расписать расовую принадлежность Юри, но, к его сожалению, был лишен такой возможности. – Ты тут единственный, кто смахивает на чурку, – у Виктора от напряжения заходили желваки на скулах. – Так ладно, я поняла, сидите лучше молчите, – Аня перешла к разбитой брови Васька. – А ты вообще пи… – – Лысенко, молчи уже, а то дергаешься, и я точно тебе все лицо перекисью залью. Юри уже в который раз размышлял о русской медицине. Наступившая тишина уже не казалась неловкой. Скорее наоборот, тихо – значит, никто не ругается и продолжения мордобоя не планируется. Виктор, сидящий рядом с Юри на кушетке, перевел на него взгляд. Юри это заметил, но смотреть на Виктора в ответ было выше его сил. – Ты сам как? Смутившись, Юри, сгорбился, все же коротко глянув на Виктора. – Все хорошо, – и легко покивал. Потом Аня взялась за Виктора. Ваську она уйти не разрешила, сказав, что к директору они пойдут все дружно. Пока она пыталась обработать рану на губе Виктора, того что-то разобрало, и он болтал без умолку, затирая какие-то очередные разговоры за жизнь. Когда худо-бедно, но Виктор был залечен, Аня повернулась к Юри. Тот все это время сидел, держа в руках разбитый телефон и не понимал, как все умудрилось так обернуться. Родителей сейчас наверное вызывают в школу, маму выдернут с работы из-за Юри. Она и так за него переживает, а тут ещё и скажут наверняка, что Юри подрался. Виктору тоже достанется. Фельцман говорил, что он часто попадал к завучу на ковер, оставалось лишь надеяться, что из-за Юри его не исключат. А Виктор, казалось, пришел в себя и вернул свой жизнерадостный настрой, упорно игнорируя присутствие Васька. Вся эта ситуация была очень плоха, и Юри не знал как это исправить. – Ну что, Юр, иди сюда, показывай, где болит, – Аня указала на стул перед ней, деловито уперев руки в боки. Юри, уйдя в себя, резко поднял голову от неожиданности, отрываясь от разбитого экрана, однако та сразу отдалась диким головокружением, а глазах поплыло ещё сильнее. – Со мной все в порядке, – он понадеялся, что расфокусированность его взгляда спишут на плохое зрение. Аньку тем не менее, повидавшую не одну школьную драку, было не так просто провести. – Зайка, ты же понимаешь, что я тебя все равно осмотрю, – она снисходительно улыбнулась, кивком головы указывая ну стул перед ней. Выбора не оставалось. Юри очень старался встать с кушетки так, чтоб ебало не перекосило во все стороны от острой боли в пояснице. Однако поднялся он под каким-то уж слишком болезненным углом, и вся конспирация пошла по пизде. – А говорил в порядке, – она недовольно выгнула бровь. – Что со спиной? – Да, что со спиной? – торопливо переспросил Виктор, метнув в Васька взглядом шаровую молнию. Тот снова закатил глаза. – Какие мы нежные. – Помалкивай, Лысенко, ты сейчас не менее нежный, – Аня тоже наградила Васька суровым взглядом, но потом снова вернулась к Юри. – Ну давай, поднимай рубашку, посмотрим что там стряслось с твоей спиной. Юри немного замялся. Раньше не возникало проблем переодеваться с мальчишками на физру, но тут был Виктор, и это перешло на какой-то совершенно новый уровень, которого Юри не предвидел. Пока он расстегивал пару нижних пуговиц и выправлял полы рубашки, взгляд Виктора был практически осязаем на его спине. Когда медсестра задрала ткань выше и наклонилась, чтобы осмотреть спину, Юри чуть дух не испустил от смущения. С ним творилась полная чертовщина, и это было крайне не вовремя. Щеки были аки маков цвет. – Ну-у, что сказать, йодовая сеточка, Юрочка, йодовая сеточка. Синяк у тебя мама не горюй, – она опустила его рубашку и с очередным тяжелым вздохом пошла к шкафчикам доставать йод. Лицо Виктора было не разобрать, так что Юри пришлось прищуриться. Как ни странно, никаких ярко выраженных эмоций не проступило. Он только раздраженно цокнул языком, вновь расчленяя Васька взглядом, и нервным движением попытался распутать свои волосы. Когда все боевые ранения были обработаны, а Юри снабжен таблеткой от головы, все трое компанией направились в кабинет директора. Васек плелся впереди взвода, не обращая никакого внимания на Юри и Виктора. Те тоже особо не разговаривали, и каждый ушел в себя. Юри мусолил одну и ту же мысль по кругу уже в сотый раз. Невозможно было чувствовать себя настолько виноватым, но чувство вины нарастало с каждым мгновением. Паника то накатывала волной, то успокаивалась на недолговременный штиль в душе. Надо было сделать так, чтоб Виктору не досталось, чтобы, не дай камисама, его не исключили, в идеале, чтоб ему вообще не пришлось отчитываться за косяк Юри. Если в школу придут родители Виктора, он не представляет, как будет смотреть им в глаза и объяснять, что Виктор по его вине попал под раздачу. К тому времени, когда они уже стояли перед дверью директорского кабинета, Юри крайне добросовестно себя накрутил и теперь оставалось только держаться, чтоб плотину эмоций не прорвало. Виктор, поняв, что стучаться Василий не намерен, сам подошел и постучал в дверь. Подождав пару секунд, он распахнул ее и зашел первым. Следом хотел зайти Юри, но Васек отпихнул его плечом, и зашёл в кабинет перед ним. Юри зажмурился от столкновения, поясница тоже дала о себе знать, но зачинать потасовку по-новой Юри точно не хотел. Директор сидел в кресле за кофейным столиком и был скорее всего ровесником Фельцмана. Он сидел, сцепив руки в замок, и осматривал своих посетителей. – Господи боже, Никифоров, опять ты? И Лысенко... Мы же с тобой, дорогой мой, только на прошлой неделе беседовали, – он потер пальцами переносицу и страдальчески вздохнул. Виктор с Васьком никак не стали это комментировать, просто стояли с ничего не выражающими минами и ждали вердикта. Юри старался слиться со стенкой. – Так ладно, Виктор и Лысенко – на выход, устал я от вас, начнем с Кацуки. Юри не ожидал быть первым, он вообще думал, что их будут всех вместе опрашивать. Он позорно оглянулся на Виктора, когда тот покидал кабинет, и еле удержался от того, чтоб не ухватить его за рукав рубашки. От самого себя стало противно. Когда за ребятами закрылась дверь, Юри повернулся к директору. В горле пересохло. – Ну что, Кацуки, что у вас там стряслось, раз такие разборки устроили? Юри не знал куда деть глаза, нервы были на пределе, и просто уставился в пол, стараясь немного привести в норму дыхание и унять дрожащие руки. – М-мы… Я… – Юри судорожно пытался вспомнить имя директора, – Игорь Валерьевич, пожалуйста, не исключайте Виктора, это все моя вина, если бы… В кабинет внезапно зашел Яков с неизменно хмурым видом и прервал тираду Юри. – Здоров, Игорь, что у вас тут за бунт на корабле? – Фельцман обошёл Юри, чуть оттесняя его к двери. Директор откинулся на спинку своего стула. – Да вот малолетние драку развели, работой грузят, а дел и так хоть отбавляй. Яков понятливо промычал и полез в карман куртки. – Я тут кое-что принес, – Яков Давыдыч из-за пазухи достал что-то, но разглядеть Юри не смог, ибо Фельцман стоял к нему спиной. – Обкашляем и уладим все, а? По звону стекла несложно было догадаться что это. Директор подозрительно посмотрел на бутылку, потом посмотрел на часы на стене и махнул рукой. – Ай, черт с ним, давай, – Игорь Валерьевич тяжко поднялся с кресла и прошел к книжному шкафу. Яков обернулся к Юри и головой указал в сторону двери, мол, «иди отсюда, сейчас разберемся». Юри послушно кивнул, слегка поклонился и удалился под суровым взглядом Якова. В коридоре Юри встретил любопытный взгляд Виктора. Васек же сидел, угрюмо уткнувшись в телефон. – Ну что там? – Виктор встал с банкетки и подошел к Юри. Волосы у Виктора все еще были растрепаны, так и хотелось подойти и, как Валя, расчесать их и собрать в аккуратный хвост. Юри пожал плечами. – Там Яков, предложил директору поговорить. Юри уже не удивлялся тому, что большинство проблем в русской школе можно было решить просто задушевной беседой. – А, ну, значит, волноваться не о чем, – он растрепал Юри волосы и подошел к окну. На место Виктора Юри садиться не стал, там расселся Васек, и пришлось подпереть стенку напротив кабинета. По прошествии часа, родители не заявились в школу, Барановская не пришла с листочками для объяснительной, а земля не разверзлась под ногами. Вообще ничего не произошло. Зато был Яков, вышедший из кабинета директора, откуда доносился душераздирающий смех Игоря Валерьевича, а вслед Фельцману прилетело: – Яш, ты, это, ещё заходи! Закрыв за собой дверь, Яков посмотрел на них всех, задерживаясь взглядом на Викторе. Там было какое-то невербальное общение, которое Юри не смог уловить. – Все, валите отсюда, пидоры малолетние, – он засунул руки в карманы, – на сегодня от занятий вы отстранены, так что идите домой раны зализывать. Виктор, обрадовавшись, спрыгнул с подоконника, на котором очень удобно расположился, и готов был уже гарцевать к раздевалке. – Стоять. Якову мало кто мог противостоять. Виктор замер, как вкопанный. – Чтоб больше не разводили мне такую поеботу, поняли? – Конечно, Яков, главное, чтоб вот этот товарищ больше не нарывался, – Виктор пренебрежительно указал в сторону Васька, даже не удостоив его взглядом. – Я тебе яй–… – Лысенко, тебя что-то не устраивает сейчас? Хочешь настоящих разборок? – Фельцман хмуро оглядел Васька. Виктор усмехнулся, наблюдая, как уже вздыбившийся Василий, бесславно закрыл рот. От Фельцмана веселье Виктора не укрылось. – К тебе это тоже относится, Витя. Виктор на это закатил глаза и цокнул языком. – Все, свободны, пиздуйте домой. Юри, наконец, оторвался от стенки и низко поклонился. Поясница его, хоть и в йодовой сеточке, протестующе заныла в ответ на такой акт благодарности. – Спасибо большое, Яков Давыдович. Тот, уже было собравшись уйти, остановился, и недовольно скривился. – Юри, я что говорил насчет отчества? Юри смущенно поджал губы и ещё раз слегка поклонился. – Спасибо Вам большое, Яков. Фельцман закатил глаза, махнул на них всех рукой, кинул «не за что» и пошёл обратно к себе в кабинет. В коридоре было тихо, только стрекота сверчков не хватало и перекати-поле. Лысенко молча встал с банкетки и направился в сторону раздевалки. Проходя мимо Виктора, он нарочно задел его плечом, сквозь зубы процедив: – Пидор. Виктор проводил его мрачным взглядом, а когда тот скрылся за поворотом, повернулся к Юри. – Ну чего, пойдём вещи заберем и домой. И, засунув руки в карманы, направил стопы к лестнице. Юри оставалось только последовать за ним. Юри положился на свою скверную удачу, поднимаясь и спускаясь по лестнице без помощи очков. Виктор, однако, заметив это, держался рядом, чтобы, если что, поддержать. Юри был безмерно благодарен ему. Неизвестно, чем бы все закончилось, не приди Виктор так вовремя. Хотелось одновременно извиняться за созданные проблемы и бесконечно благодарить за помощь. Юри никак не мог выбрать. Уже покинув школу, на перекрестке, где они должны были разойтись в разные стороны, Виктор свернул вместе с Юри. – Виктор, ты чего? Тебе ж не сюда. Виктор повернулся к нему и, скептично посмотрев на Юри, прикурил сигарету. – Провожу тебя, ты ж слепой. Виктор, к слову, волосы немного привёл в порядок, когда они вернулись в тот пресловутый туалет за рюкзаком Юри. Теперь это был немного неказистый, но хвост. – А с чего вообще вся эта заварушка началась? Юри немного поморщился при мысли об этом. Чувство вины не отпускало. Якову пришлось разбираться со всем этим из-за Юри. – Ну, это из-за меня всех заставили писать дополнительное сочинение вчера, – он ненадолго замолчал и кинул осторожный взгляд на Виктора. Тот внимательно слушал, продолжая расслабленно курить. – Но сам я не пришел, – Юри прерывисто выдохнул. Нервы все еще шалили из-за произошедшего, и душа была не на месте. – А-а, ну, невелика беда, зато день отлично провел, – и весело ухмыльнулся, но тут же скривился и зашипел из-за разбитой губы. Юри, наблюдая это, не знал, куда деваться. Виктор пострадал по его вине, хорошо, если шрам не останется. Ему бы стоило наверное злиться на Юри, предъявить, что втянул его в драку, а не провожать сейчас до дома, потому что у Юри, как обычно, все не слава богу. Это наводило еще больший беспорядок в душе. Каждый раз прокручивая общение с Виктором в голове, все их разговоры, создавалось очень двоякое впечатление, но Юри, скорее всего, единственный ощущал что-то подобное. Возникали новые вопросы, причем не только к Виктору, но и к самому себе. Прежде, чем пытаться понять Виктора, Юри стоило бы начать с себя, а не разводить нытье на пустом месте. – Васек, прям как баба дерется, нормальные мужики за волосы друг друга не хватают – это бабский прием, – Виктор внезапно начал обсуждение драки, Юри думал ему не захочется об этом говорить. Виктор же продолжил обсуждение, несмотря на молчание Юри. – Но я на самом деле не первый раз дрался, – он немного сощурился, пытаясь вспомнить, – классе в девятом нам пацаны из соседней школы стрелку забили. – А кто еще был с тобой? – Виктор мог рассказывать что угодно, даже как выкорчевывал пень на даче, Юри был готов слушать его несмотря ни на что. – Ну вот мне, Крису и Отабеку, – он очень сдержанно рассмеялся, чтоб сильно не тревожить губу, – Гошу, помнится, в расчет не взяли, он ещё совсем зелёным был. Юри заворожённо слушал, ожидая продолжения рассказа. – Вот это махач мы тогда устроили, вот это было действительно круто, а тут так, – он сморщился и как-то опечаленно покачал головой, – разминка какая-то была, ничего, толком, сделать этот Васек не мог, даром, что такая махина. Юри увлечённо слушал, мычал и периодически кивал. Рассказывать было нечего: в драках он не участвовал, с девушками не встречался, картошку с поля не воровал, да и вообще, по сравнению с Виктором, жил довольно скучно. Виктор явно старался как-то его приободрить, отвлекая своими историями из жизни, но с каждым словом, благодарность к Виктору увеличивалась в геометрической прогрессии. Хотелось взять за руку, расчесать его волосы, еще раз обработать губу – хоть как-то выразить всю ту нежность, что уже успела накопиться за это время. Они подходили к подъезду Юри. Виктор немного поутих, наверное исчерпав запас подходящих историй на сегодня, а Юри к этому моменту уже весь извелся. Вот сейчас они попрощаются, Виктор скажет «не болей» и они разойдутся, а Юри так ни на что и не решился. Все, что приходило в голову было слишком, но простого «спасибо» было недостаточно. Настолько недостаточно, что даже не могло охватить одну единственную секунду, проведённую с Виктором, в которую Юри испытал больше радости, чем с родителям за все время в Москве. Виктор вытянул его из трясины одиночества, и с каждым разом показывал, что никуда не денется и будет рядом. А что Юри сделал для него? Абсолютно ничего, только прочитал Ахматову, о которой Виктор уже наверняка забыл, и чаем напоил один единственный раз, и то Виктор попросил не зелёный, потому что от него его начало тошнить. Юри стоило быть более открытым, может, и Виктор тогда будет чувствовать себя свободней и перестанет настолько метафорично себя вести. Виктор остановился около подъезда Юри и повернулся к нему. – Ну что, самурай, до квартиры-то дойдешь, не собрав по пути все косяки? – он легко усмехнулся, завидев румянец на щеках Юри. За недолгую прогулку Виктор не раз ловил Юри, когда тот спотыкался о бордюр или трещину в асфальте. – Да, дойду, – Юри кивнул, опустив взгляд, и на нервах начал теребить рукав куртки. Надо было мужаться. Другого ничего он не придумал, а это было не таким уж неуместным. В конце концов, с Такеши у них не возникало проблем из-за этого. – В-виктор, эм… Юри замялся, поджав губы, и отвел взгляд в сторону. – Да, Юри? «Спаси и сохрани». Юри подался вперёд и, встав на мысочки, обнял Виктора за плечи. – Спасибо тебе огромное, не знаю, что бы делал без тебя. Сердце билось, как подстреленное, и Юри оставалось только молиться, чтобы Виктор сквозь слой одежды не почувствовал это. Юри только сейчас осознал, насколько выше него Виктор. Но Виктор, который так часто приобнимал Юри за плечи, как-то остолбенел и первые несколько секунд стоял неподвижным бревном. Потом, оправившись от удивления, он, все еще нерешительно, поднял руки и еле ощутимо провел ими по спине Юри, приобнимая. Но вдруг нервно и быстро переместил их на плечи Юри и отстранил его от себя. А Юри как будто пощечину влепили. Он перегнул. Виктор с очень отстраненным выражением лица сухо улыбнулся. – Не нужно благодарностей, Юри, ты мой друг, а друзья обязаны помогать друг другу. Юри смотрел на него перепуганными круглыми глазами. – А-а... ну, да… Виктор бодренько вздохнул и перевел оживившийся, но такой искусственный, взгляд на Юри. – Ладно, Юри, я пойду, лечись давай, – помахал рукой на прощание, – увидимся. И пошел обратно тем же путем, которым они пришли. – Увидимся. Юри стоял и смотрел вслед размытому силуэту Виктора, как заведенный про себя повторяя фразу «не нужно благодарностей». Когда Виктор совсем исчез из поля зрения, Юри присел на корточки и спрятал лицо в ладонях. Виктору были не нужны благодарности Юри. Что он себе тут вообще напридумывал… Обниматься полез. Виктор даже не обнял его в ответ. Как девка начал вешаться на шею. Виктор сказал, что они друзья. Братюни, как это назвал бы Крис. Это было очень хорошо, но хотелось отчаянно скулить от бессилия, потому что даже по-дружески Виктору не хотелось обнимать Юри. На глаза навернулись непрошеные слезы. Волосы Виктора пахли так приятно, хотелось носом зарыться в них, крепче прижаться телом и, желательно, простоять так вечность, ощущая на себе теплые и надежные руки Виктора. Это явно было из рода фантастики, но мечтать пока Юри не запрещали. Его как будто отвергли, но он и сам понимал насколько бредово это звучит. Да вся эта ситуация вышла крайне бредовой. Юри переоценил себя, следовало и дальше быть незаметным в компаниях друзей и не особо пытаться выделиться. Юри шмыгнул носом, потер глаза ладонями и поднялся на ноги. Молча нащупал ключи в кармане рюкзака, так же молча открыл подъездную дверь и зашел внутрь. Ладно, он просто будет другом. Этого будет достаточно.